Глава 2. ПОСЛЕДСТВИЯ ПРОТИВОПРАВНЫХ ДЕЙСТВИЙ

Вторым элементом состава гражданского правонарушения являются вредные последствия противоправных действий, их результат, вызывающий определенные изменения в окружающей обстановке2.

Результат противоправных действий непосредственно отражается на объекте правонарушения, т. е. на тех защищаемых

1 Мы не останавливаемся на других моментах, исключающих противоправность действии (согласие потерпевшего, осуществление профессиональных функций, исполнение приказа, осуществление своего права), так как они не представляют большого интереса для практики и теории советского гражданского права.

2 «Результат действия или бездействия,—пишет Н. Д. Дурманов, имея в виду преступный результат, — следует рассматривать, как некоторую реальность, как изменение объективного мира» («Понятие преступления», М, 1948, стр. 57).

36

законом общественных отношениях, которые оказались объектом посягательства. В наших условиях результат гражданского противоправного действия наносит реальный ущерб социалистическим организациям и гражданам. По .своему характеру этот ущерб может быть самым разнообразным: личным и имущественным, договорным и внедоговорным. Имущественный ущерб, в свою очередь, может выражаться в положительном ущербе и упущенной выгоде, в прямых и косвенных убытках.

Вредный результат противоправного действия является непременным признаком гражданского правонарушения. В этом смысле гражданское правонарушение можно рассматривать как определенное единство противоправного действия и его вредного результата: с точки зрения советского гражданского права безвредных, безрезультатных противоправных действий, как правило, не бывает1.

Иначе в уголовном праве. В целом ряде случаев уголовное правонарушение признается наступившим и тогда, когда вредные последствия для объекта посягательства и не наступили (например, неисполнение приказа военнослужащим признается воинским преступлением независимо от того, произошли от этого неисполнения приказа какие-либо дальнейшие вредные последствия или не произошли). Другими словами, советскому уголовному праву известны такие преступления, в состав которых вредные последствия могут и не входить как непременный элемент. В зависимости от этого в уголовном праве принято различать формальные и материальные преступления. Преступления, в которых объективной стороной состава признается самый факт совершения человеком действия или бездействия, независимо от дальнейших последствий, вызванных им во внешнем объективном мире, признаются формальными преступлениями (например, словесная обида, оставление в опасности). Преступления, для наличия объективной стороны состава которых требуется наступление вредных последствий, как результата преступного действия или бездействия, признаются материальными преступлениями (например, хищение, убийство) 2.

Положение, при котором вредный результат не является обязательным элементом состава преступления, не означает, конечно, что отсутствие или наличие такого результата безразлично для советского уголовного права или что формальные преступления рассматриваются всегда как менее тяжкие, чем материальные. Разглашение военной тайны военнослужащим,

1 На исключениях из этого правила мы остановимся ниже, при анализе договорной ответственности за случаи неисполнения договора, когда последствия неисполнения не выражаются в точно установленных убытках и когда ответственность неисправного контрагента ограничивается штрафными санкциями независимо от наличия убытков.

2 См. «Уголовное право», общая часть, М., 1948, стр. 299; ср. «Советское уголовное право», часть общая, М., 1952, стр. 169, 185.

37

если оно даже не имело вредных последствий, полагается более тяжким преступлением, чем промотание военного имущества, нанесшее материальный ущерб государству. Вместе с тем характер и степень вредных последствий преступления имеют существенное значение как для наличия состава преступления в одних случаях, так и для определения тяжести совершенного преступления, в других. «Характер последствий деяния, — пишет Н. Д. Дурманов, — отнюдь не безразличен для правовой оценки самого деяния, так как степень причиненного вреда означает степень ущерба, нанесенного социалистическому обществу, государству, личности, социалистическому правопорядку» 1. Значительная часть составов преступлений сформулирована у нас поэтому так, что преступление признается оконченным только при наступлении определенных вредных последствий (например, фактическое завладение чужой вещью при хищении), а ненаступление их по тем или иным причинам рассматривается как покушение на него.

Таковы отличия уголовно-наказуемых деяний от гражданских противоправных действий по их последствиям, т. е. по их вредным результатам для объекта посягательства 2.

В этой связи необходимо отметить еще одну особенность гражданских правонарушений, отличающую их от уголовных, состоящую в следующем. В советском уголовном праве принято различать отдельные стадии развития умышленных преступлений: приготовление к преступлению, покушение на него, законченное преступление. Преступление считается законченным, когда оно имеет все признаки данного состава как объек-

* Н. Д. Дурманов, Понятие преступления, М., 1948, стр. 59. 2 Положение, согласно которому вредный результат преступного действия относится к числу факультативных, но не обязательных элементов состава многих уголовных преступлений, не является общепризнанным. См. А. Н. Т р а и н и », Учение о составе преступления, М., 1946: «Объект и последствие друг от друга неотрывны»,— пишет он на стр. 82. «Если без объекта нет посягательства,— поясняет эту мысль Б. С. Никифоров,— нет его и без ущерба этому объекту... Последствие представляет собой соединительное звено между действием и правоохраняемым объектом» (Б. С. Никифоров, Об объекте преступления, жур. «Советское государство и право», 1948, № 9, стр. 46). (Иначе М. Д. Шаргородский, жур. «Советское государство и право», 1948, № 9, стр. 88).

Отвергая наличие «беспоследственных» преступлений, А. Н. Трайнин уточняет затем самое понятие «последствий», полагая, что таковыми «должны быть признаны не только изменения, происходящие в сфере внешней физической природы, но и факгы, относящиеся к сфере политической, психической, моральной. Конкретнее: как объектом посягательства могут быть, с одной стороны, завод, дом или человеческая жизнь, с другой стороны,— национальная политика государства, престиж власти, личное достоинство и т. я., так и последствиями могут в одинаковой мере быть, с одной стороны, разрушенный завод, сожженный дом или смерть жертвы, а с другой стороны,— нарушение национальной политики, ослабление престижа власти или унижение человеческого достоинства». (Там же, стр. 83). В работе «Состав преступления по советскому уголовному праву», изданной в 1951 г., А. Н. Трайнин аргументирует свою точку зрения новыми материалами. См. стр. 174—182 этой работы.

38

тивные, так и субъективные (иногда независимо от наступления преступного результата, например, в формальных преступлениях и в преступлениях с «усеченным» составом, когда развитие вредного результата не достигло еще своего полного завершения). Помимо ответственности за законченные преступления таковая ответственность предусмотрена также за приготовление к умышленному преступлению и за покушение на него, что имеет в советском уголовном праве весьма важное значение, так как совершение действий, направленных на осуществление преступного замысла (но не приведших к его окончательному завершению), свидетельствует уже об их общественной опасности 1.

В гражданском праве имеют значение (выражаясь по-криминалистически) только законченные правонарушения; незаконченных (т. е. незавершенных) правонарушений гражданское право не знает. Гражданская ответственность наступает лишь тогда, когда противоправное действие (например, неуплата долга по договору займа или причинение увечья) окончательно завершилось и причинило определенный реальный ущерб потерпевшему2.

Как сказано выше, этот ущерб по своему характеру может быть самым разнообразным. Он может быть личным и имущественным, договорным и внедоговорным. Имущественный ущерб, в свою очередь, может выразиться в положительном ущербе и упущенной выгоде, в прямых и-косвенных убытках. Все эти различные виды ущерба требуют краткого объяснения.

Личный ущерб является последствием таких противоправных действий, которые нарушают личные неимущественные права. Эти личные права могут принадлежать как гражданам (право на имя, на честь и достоинство, на неприкосновенность и безопасность жилища, жизни и здоровья, авторские права, личные права, вытекающие из семейных и супружеских отношений, и т. д.), так и юридическим лицам — социалистическим

' См. «Уголовное право», общая часть, 1948, стр. 391—400; «Советское уголовное право», часть общая, 1952, стр. 271—282.

2 Как уже отмечено, исключением в этом отношении могут быть лишь такие гражданские правонарушения, которые влекут за собой штрафную ответственность в форме неустойки, когда взыскание последней производится независимо от того, понес ли контрагент реальный имущественный ущерб от неисполнения договора или не понес. Это имеет место при так называемой штрафной неустойке, которая взыскивается независимо от убытков, либо наряду с ними (сверх их), а также частично и при так называемой оценочной неустойке, когда потерпевший контрагент ограничивается взысканием неустойки, чтобы избежать доказывания убытков. В этом своем виде неустойка в нашем праве играет не столько восстановительную роль (как способ возмещения ущерба), сколько роль стимулирующую: побудить контрагента к реальному исполнению договорных обязательств, являющихся формой реализации народнохозяйственного плана.

39

организациям: право на фирму, авторские права и пр. Последствия нарушения этих прав в зависимости от наличия либо отсутствия материального ущерба могут быть двоякими: в одних случаях нарушение личных прав не сопровождается материальным ущербом для потерпевшего; в других случаях, напротив, нарушение личных прав сопряжено с серьезными материальными последствиями (например, лишением заработка при увечьи). В этой связи личный ущерб разделяется на две категории: на личный неимущественный и личный имущественный.

Советское социалистическое гражданское право не признает имущественной оценки личных неимущественных прав и отвергает денежную компенсацию в случае их нарушения. Социалистическое общество обеспечивает всестороннее развитие человеческой личности и всемерно удовлетворяет все духовные и политические запросы граждан. Защита личных неимущественных прав людей обеспечивается у нас различными средствами, в том числе мерами уголовного и гражданско-право-вого воздействия на нарушителей. Гражданско-правовые способы защиты личных неимущественных прав (в отличие от уголовных) направлены на восстановление нарушенных прав, что достигается путем удовлетворения исков о признании за потерпевшим тех или иных личных прав (если последние кем-либо нарушены или оспариваются), а также исков о прекращении определенных противоправных действий либо о совершении определенных положительных действий, обеспечивающих восстановление нарушенных личных прав1.

Таков личный неимущественный ущерб 2.

' См. «Советское гражданское право», т. 1, 1950, стр. 194; а также Е. А. Ф л е и ш и ц, Личные права в гражданском праве СССР и капиталистических странах, М., 1941; В. А. Р я сенце в, Неимущественный интерес в советском гражданском праве, Ученые записки Московского юридического института, вып. 1, 1939.

2 Принципиально по-иному решается этот вопрос в буржуазном праве. Гражданские законодательства и судебная практика иностранных государств трактуют о так называемом «моральном вреде» (унижение имени, доверия и чести, причинение нравственных страданий и «беспокойства», обезображение и т. я.). См. например: §§ 12, 253, 847 Германского гражданского уложения; ст. 28 Швейцарского гражданского кодекса; весьма широко говорится о «моральном вреде» в английском праве и Калифорнийском гражданском кодексе. Французская судебная практика распространяет на возмещение «морального вреда» общие статьи Гражданского кодекса 1804 г. о деликтах (1382—1383). Особенно омерзительна в буржуазных условиях денежная компенсация «морального вреда». Она встречает возражение даже в среде самих буржуазных юристов. Г. Ф. Шершенсвич писал: «Законодательство, устанавливающее принцип денежной вознагра-димости нравственного вреда, вызывает безнравственные мотивы в представлении самих граждан. Нужно проникнуться глубоким презрением к личности человека, чтобы внушить ему, что деньги способны дать удовлетворение всяким нравственным страданиям. Переложение морального вреда на деньги есть результат буржуазного духа, который оценивает все на деньги, который считает все продажным» (Г. Ф. Ш е р ш е н е в и ч, Общая теория права, вып. 3, М., 1912, стр. 683).

40

Существенно отличается личный имущественный ущерб, связанный с посягательством на такие личные права, нарушение которых сопровождается потерей заработка либо другими материальными убытками. Этот вид ущерба связан, преимущественно, с лишением жизни и нарушением здоровья человека.

Возмещение этого ущерба регулируется у нас следующими основными правилами.

В случае лишения жизни кормильца семьи право на получение вознаграждения от причинителя принадлежит лицам, фактически состоявшим на иждивении умершего н не имеющим других средств к существованию1.

Кроме этих лиц, право на вознаграждение принадлежит также тем, которые хотя и не состояли на иждивении умершего, но в силу закона имели право на получение от него средств к жизни (например, несовершеннолетние дети или нетрудоспособные и нуждающиеся родители). Возмещение за вред в этих случаях определяется в соответствии с той частью заработка умершего, которая приходилась на содержание членов семьи или иждивенцев2.

В случае повреждения здоровья человека (увечье) размер убытков, подлежащих взысканию с причинителя, определяется в соответствии со степенью (процентом) утраченной потерпевшим трудоспособности и его средним заработком до нанесения увечья3. Если вследствие увечья потерпевший нуждается в уходе, то суд может обязать причинителя оплачивать потерпевшему стоимость ухода сверх возмещения за потерю заработка. Суд может также возложить на причинителя обязанность возместить потерпевшему фактически понесенные им расходы на дополнительное питание, протезирование, специальное лечение, в том числе на санаторно-курортное, если потерпевший нуждается в том для восстановления своей трудоспособности и не получает ее через соответствующие организации бесплатно4.

Возмещение вреда, причиненного жизни и здоровью, тесно связано с принципами социального страхования и социального обеспечения. В противоположность буржуазному строю, где система социального страхования и обеспечения либо совершенно отсутствует, либо же построена на весьма шатких и непрочных гарантиях для трудящихся,—статья 120 Конституции СССР гарантирует советским гражданам право на матери-

1 Ст. 409 ГК.

2 Ст. 5 постановления Пленума Верховного суда СССР от 10 июня 1943 г. «О судебной практике по искам из причинения вреда». Сб. действующих постановлений Пленума и директивных писем Верховного суда СССР 1924—1944 г., М., 1946, стр. 176.

3 Ст. ст. 6, 7 и 8 того же постановления Пленума Верховного суда СССР.

4 Ст. 10 того же постановления Пленума Верховного суда СССР.

41

альное обеспечение в случае болезни и потери трудоспособности. Рабочие и служащие в СССР застрахованы на случай нетрудоспособности в порядке обязательного социального страхования.

Этим непосредственно определяется у нас и порядок возмещения вреда, причиненного увечьем либо смертью: лицо, застрахованное в порядке социального страхования, в случае увечья и утраты трудоспособности получает удовлетворение (в виде пособия при временной нетрудоспособности либо пожизненной пенсии при постоянной нетрудоспособности, т. е. инвалидности) от органов социального страхования или от органов социального обеспечения 1. Лица и предприятия, вносящие страховые взносы за потерпевшего в порядке социального страхования, не обязаны поэтому возмещать вред, причиненный наступлением страхового случая, даже в том случае, когда пособие или пенсия и не покрывает всего ущерба 2. Освобождение страхователя от возмещения вреда потерпевшему не распространяется, однако, на случай, когда потерпевший был поставлен в такие условия труда, которые не обеспечивали охраны его здоровья и жизни. Если вред причинен «преступным действием или бездействием предпринимателя»3, потерпевший, поскольку он не получает полного возмещения вреда от органов социального страхования или социального обеспечения, имеет право дополнительно требовать от предпринимателя разницу между получаемой пенсией и прежним заработком с учетом сохранившейся у него общей и профессиональной трудоспособности.

В иных условиях находятся у нас потерпевшие, коим вред причинен не страхователем, а другими лицами или предприятиями: «Если причинивший вред не является страхователем потерпевшего,—говорится в ст. 414 ГК,—последний, поскольку он в порядке социального страхования не получает полного возмещения вреда, имеет право дополнительного требования к причинившему вред». Органы социального страхования и социального обеспечения в этом случае (равно как и в том случае, когда вред причинен страхователем, но по его вине) имеют право обратного требования к причинителю в размере выданных потерпевшему (либо его иждивенцам) пенсий и пособий (регресс) Аналогичное право регресса принадлежит также предприятиям, учреждениям и организациям по отношению к

» Ст. 412 ГК.

2 Ст. 413 ГК.

3 «Под преступным действием или бездействием страхователя понимается установленное компетентными органами несоблюдение страхователем или лицами, осуществляющими технический надзор за работами, действующих правил об охране труда, технике безопасности и иных постановлений, регулирующих применение труда, имевшее своим последствием несчастный случай с потерпевшим» (ст. 18 указанного постановления Пленума Верховного суда СССР).

42

их работникам; предприятия, учреждения и организации вправе переложить материальную ответственность на своих работников, если последние виновны в причинении вреда 1.

Как видим, меры социального страхования и социального обеспечения, с одной стороны, и меры гражданско-правового обеспечения лиц, понесших личный вред, с другой, не исключают, а дополняют друг друга: первые создают гарантию организованного обеспечения потерпевших через систему специальных государственных органов (что особенно важно в случаях безвиновного причинения вреда, а также в случаях неплатежеспособности причинителя), вторые — материальную ответственность действительных причинителей вреда. «Социалистическое общество заинтересовано в том, чтобы от противоправно причиненного вреда не страдали ни общество в целом, ни потерпевший 2.

Таков личный имущественный ущерб, связанный с посягательством на такие личные права, нарушение которых сопровождается лишением заработка либо другими материальными лишениями для потерпевшего.

Имущественный ущерб является последствием нарушения имущественных прав граждан и юридических лиц. Противоправный результат от нарушения этих прав всегда выражается в причинении определенных убытков. Под убытками же, в самом широком смысле этого слова, в гражданском праве понимают такое причинение, которому обычно соответствует обязанность лица, причинившего вред, возместить нанесенный ущерб, загладить вредные последствия своих противоправных действий.

Понятие убытка в этом смысле слова, однако, не одинаково. Советское гражданское право различает внедоговорный и договорный убыток. Под первым убытком имеют в виду ущерб, нанесенный в результате внедоговорного правонарушения (деликта), когда причинитель нанес вред имуществу потерпевшего, не состоя с последним, однако, в договорных отношениях по поводу этого имущества. Например, лицо, неосторожно обращаясь с огнем, поджигает колхозный стог сена, в результате чего наносит колхозу ущерб, каковой обязано возместить. В этом случае перед нами внедоговорный ущерб, а само обязательство возместить его называют внедоговорньм, или деликт -ньш, обязательством.

Под так называемым договорным убытком понимают ущерб, наступивший в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения договорных обязательств. Так, тарный завод по договору с заготовительной конторой обязался поставить послед-

' Ст. 19 указанного постановления Пленума Верховного суда СССР. 2 «Гражданское право», т. 1, М., 1944, стр. 319.

43

ней партию бочек под засолку грибов. Своих обязательств завод не выполнил, в результате чего часть заготовленных грибов оказалась неотгруженной и пришла в негодность. Заготовительная контора понесла известные убытки, которые завод обязан возместить.

Как видим, обязательства из деликтов и обязательства из неисполнения договора имеют между собой много общего. Это общее состоит в том, что как в одном, так и в другом случае речь идет о возмещении причиненного ущерба. Вместе с тем они имеют и существенные отличия: в деликтном обязательстве стороны оказались связанными между собой правами и обязанностями лишь с момента причинения вреда; в договорном обязательстве стороны .связаны взаимными правами и обязанностями с момента заключения договора, и обязанность неаккуратного контрагента возместить образовавшийся от нарушения договора убыток является как бы продолжением его договорных обязательств.

Проблема возмещения договорного и внедоговорного убытка, по существу, является общей для гражданского права, так как она вращается, в конечном счете, вокруг одного и того же вопроса — когда и в каких пределах должно отвечать одно лицо перед другим, если последнее понесло известный ущерб по причине, зависящей от первого лица. Следовательно, принципы возмещения того и другого убытка (и, в частности, основания ответственности за него) могут быть общими. Тем не менее мы должны рассмотреть эти убытки раздельно, так как они имеют свои отличительные признаки. На один из них мы уже указали, подчеркнув, что внедоговорный убыток является последствием деликта, в то время как договорный убыток возникает в результате нарушения договора. Правда, как в том, так и в другом случае убыток является следствием нарушения определенных, защищаемых законом, субъективных прав, но характер этих прав различный:

1) Нефтесбыт обязался по договору поставить мыловаренному заводу определенные виды нефтесырья. Своих обязательств поставщик в срок не выполнил, в связи с чем завод имел длительный простой, принесший ему большой убыток. 2) Автомобиль, несущийся с недозволенной скоростью, задевает велосипедиста и наносит повреждения велосипеду, ремонт которого приносит хозяину известный ущерб. Как в том, так и в другом случае нарушены определенные субъективные имущественные права. Разница, однако, между ними состоит в том, что в первом случае оказались нарушенными относительные права, вытекающие из договора сторон, а во втором абсолютные субъективные права, вытекающие из права собственности.

Указанное обстоятельство имеет важное значение для определения договорного и деликтного вреда. Возмещение дого-

44

верного убытка регулируется у нас не только общими нормами Гражданского кодекса, но и условиями договора, существующего между сторонами, а также специальными законами.

Иначе определяются условия возмещения деликтного вреда. Они квалифицируются у нас по принципу общего деликта, выраженному в ст. 403 Гражданского кодекса: «Причинивший вред личности или имуществу другого обязан возместить причиненный вред». Это означает, что наш Гражданский кодекс не формулирует конкретных составов деликтов, а исходит из общего предположения о том, что каждый участник советского гражданского оборота обязан не нарушать субъективных прав другого, гарантированных ему советским общественным строем и законодательством. «Этот прием в советском праве, — пишет М. М. Агарков, характеризуя принцип общего деликта, — находится в полном соответствии со всем нашим правом и, в первую очередь, со Сталинской Конституцией. Именно благодаря этому приему осуществляется наиболее полная защита социалистической и личной собственности» 1. Таковы сходные и отличительные черты договорного и деликтного вреда. Как мы увидим в дальнейшем, эти различия между договорным и деликт -ным вредом имеют важное практическое значение, так как основания договорной и деликтной ответственности по советскому праву не всегда совпадают друг с другом. Учитывая это, Пленум Верховного суда СССР своим постановлением от 10 июня 1943 г. предупредил о недопустимости смешения договорной и деликтной ответственности, так как такое смешение привело бы к- применению режима, установленного для одной ответственности, к другой. Пленум указал: «Правила ст. ст. 403—415 ГК РСФСР и соответствующих статей ГК Других союзных республик должны применяться судами лишь в тех случаях, когда взыскивается возмещение за вред, возникший вне договорных отношений. Если же причиненный истцу вред возник вследствие неисполнения обязательства, принятого на себя ответчиком по договору или возложенного на него в силу закона, то ответственность за вред должна определяться или в соответствии с условиями договора, существующего между сторонами (ст. ст. 117—122 ГК РСФСР и соответствующие статьи ГК других союзных республик), или же по правилам того закона, который регулирует данное правоотношение».

Согласно ст. 410 ГК возмещение деликтного вреда «должно состоять в восстановлении прежнего состояния, а поскольку такое восстановление невозможно — в возмещении причиненных убытков». Как видим, восстановление прежнего состояния (т. е.

1 М. М. Агарков, Обязательство     по советскому     гражданскому праву, М., 1940, стр. 150.

          45

того состояния имущества, которое было до деликта) стоит здесь на первом месте, и только в том случае, когда такое восстановление невозможно, допускается возмещение причиненных деликтом убытков.

Аналогичное правило содержится в Гражданском кодексе о договорном убытке. «В случае неисполнения должником обязательства,—сказано в ст. 117 ГК,—он обязан возместить кредитору причиненные неисполнением убытки». Как видим, ст. 117 не говорит подобно ст. 410 «о восстановлении прежнего состояния». Это и понятно, так как восстановление нарушенного состояния осуществляется здесь в других формах: большинство договорных обязательств направлено на совершение созидательных (положительных) действий (выполнить определенную работу, например, построить дом, поставить товар, предоставить в пользование вещь, уплатить долг и т. п.). Неисполнение этих обязательств, т. е. несовершение предусмотренных договором действий, причиняет кредитору известные убытки, кои должник обязан возместить и этим восстановить нарушенное имущественное равновесие кредитора 1.

Каковы же эти убытки, которые обязаны возместить потерпевшему делинквент и должник? Ограничены ли они какими-либо пределами, или же под убытками понимается всякий имущественный ущерб, так или иначе отразившийся на материальном состоянии потерпевшего?

Конкретизируя эти вопросы, мы приведем следующие примеры из судебно-арбитражной практики.

1. Трикотажная фабрика имени Розы Люксембург (г.Киев) заключила годовой договор с прядильной фабрикой «Красный перевал» на поставку пряжи, потребной трикотажной фабрике для выработки своих изделий. В результате недопоставки пряжи во втором квартале трикотажная фабрика имела простой, в связи с чем понесла 35 000 руб. убытка по зарплате за вынужденные прогулы и по общецеховым расходам. Кроме того, простой предприятия повлек за собой недовыполнение пром-финплана, в связи с чем фабрика недополучила 3000 руб. плановой прибыли. С иском о возмещении убытка (в общей сумме 38000руб.) трикотажная фабрика обратилась в арбитраж. Спрашивается: в какой сумме должен быть удовлетворен данный иск — в сумме ли действительных потерь в имуществе, вызванных нарушением договора (35 000 руб.) или же в полной сумме убытка (38000 руб.), включая и упущенную плановую прибыль (3000 руб.)?

2. Промыслово-кооперативная артель «Транзит» (гор. Казань) заключила договор с поликлиникой на вывозку дров с берега реки Волги на склад поликлиники. Своих обязательств артель не выполнила, ссылаясь на перегрузку транспорта. Не

1 На принципе «реального исполнения договорных обязательств» в советских условиях мы остановимся ниже.

46

получив дров, поликлиника вынуждена была срочно закупить более дорогое топливо (отходы пиломатериалов) у столярной мастерской стройтреста, в связи с чем перерасходовала 400 руб. Прошедшие, между тем, сильные, весьма редкие для данной местности, дожди создали угрозу разлива реки и затопления дров, что вынудило поликлинику перенести дрова в безопасное место, в связи с чем она израсходовала 500 руб. С иском о взыскании убытка (в общей сумме 900 руб.) поликлиника обратилась в суд. Спрашивается: в каком размере должен быть удовлетворен иск поликлиники —в размере ли убытков, явившихся прямым результатом неисполнения договора (переплата за топливо, купленное у столярной мастерской,—400 руб.) или же в полной сумме ущерба, включая и расходы от переноски дров в безопасное место, ввиду возникшей угрозы их затопления, т. е. убытки, понесенные в результате привходящих обстоятельств (сильные дожди, создавшие угрозу разлива реки и гибели дров), лишь косвенно связанные с нарушением договора?

Ответы на эти вопросы мы находим в советском гражданском законодательстве, которое делит всякий имущественный (как договорный, так и деликтный) ущерб, во-первых, на положительный ущерб в имуществе и упущенную выгоду, и, во-вторых, на прямые и косвенные убытки.

Деление убытка на положительный ущерб и упущенную выгоду имеет место тогда, когда к рассмотрению его подходят с учетом характера тех имущественных утрат потерпевшего, которые оказались последствием противоправного действия (бездействия) : если утрачено наличное имущество, то перед нами один конкретный вид убытка — положительный ущерб; если же нарушена возможность извлечь определенные имущественные выгоды в будущем, то перед нами другой конкретный вид убытка — упущенная выгода.

Прямые указания об этом содержатся в ст. 117 ГК, которая, говоря об обязанности должника возместить кредитору причиненные неисполнением договора убытки, поясняет, что «под убытком разумеется как положительный ущерб в имуществе, так и упущенная выгода, возможная при обычных условиях оборота». Отсутствие аналогичной статьи в разделе ГК, посвященном деликтным обязательствам, не означает, что деликтно-му вреду чуждо это деление. Ст. 410 ГК, постановляя о том, что возмещение за деликтный вред должно состоять в восстановлении прежнего состояния, а поскольку такое восстановление невозможно — в возмещении причиненных убытков, имеет в виду оба эти вида убытков, т. е. как положительный ущерб в имуществе, так и упущенную выгоду. Следует отметить, однако, что возмещение упущенной выгоды приобретает в данном

47

случае особую форму. Практически оно имеет место здесь, главным образом, в делах о возмещении личного имущественного вреда, где уменьшение (или полная потеря) заработка в связи с увечьем и утратой трудоспособности может рассматриваться как специфическая форма упущенной выгоды (неполучение трудовых доходов в будущем).

Особую форму принимает в современных условиях также возмещение упущенной выгоды в отношениях между социалистическими организациями. Совершенно ясно, что в обстановке планового хозяйства мы можем говорить не о гадательных и предположительных выгодах хозорганов, а о совершенно реальной категории плановой прибыли, получение которой может быть поставлено под угрозу как в результате деликта, так и в результате нарушения договорных обязательств в отношениях между социалистическими организациями.

Вот недавний случай взыскания плановой прибыли, происшедший в итоге невыполнения договора поставки. Одесский спирто-водочный завод имел однодневный простой ввиду недополучения спирта-сырца, в результате чего понес убытки, выразившиеся в непроизводительных административно-технических расходах (31 500 руб.), а также в недополучении запланированной прибыли (3600 руб.). По делу было установлено, что простой завода и недовыполнение промфинплана произошли в результате ошибочной отгрузки занаряженного спирта-сырца другой организации. С иском о взыскании понесенного убытка завод обратился в арбитраж.

Удовлетворение такого иска, включающего в себя не только положительный ущерб, но и упущенную плановую прибыль, вполне отвечает задачам советского гражданского права, ибо оно способствует укреплению договорной дисциплины в отношениях между социалистическими организациями, реально стимулирует выполнение народнохозяйственного плана 1.

' В гражданско-правовой литературе прошлых лет (С. Ф и д е л е в, Проблема возмещения убытков и зачет договорных санкций, жур. «Арбитраж» № 20, 1937, стр. 10; А. В. Венедиктов, Договорная дисциплина в промышленности, Л., 1935, стр. 113—114) целесообразность возмещения плановой прибыли оспаривалась. По мнению Фиделева, утеря плановой прибыли «не может почитаться реальным убытком, реально снизившим имущество контрагента, а является той упущенной предполагаемой выгодой, которая хотя и запланирована в качестве накопления, но как предполагаемая остается все же гадательной, а потому и нереальной». Практика социалистического строительства опровергла эти высказывания. Прибыль, которую предусматривают социалистические предприятия в своих планах, также реальна и достижима, как и весь план их производственной и торговой деятельности. Реальность ее зависит от того, насколько руководители хозорганов обеспечили поднятие производительности труда, эффективное использование основных и оборотных средств, борьбу с потерями и бесхозяйственностью, насколько они научились вести счет каждой советской копейке. В системе мероприятий, обеспечивающих высокую производительность труда и рентабельность (прибыльность) социалистических предприятий, огромное значение приобретают методы гражданско-правового регу-

48

Таково разграничение убытка на положительный ущерб и упущенную выгоду. Как видим, в основу этого разграничения положен экономический признак.

Деление убытков на прямые и косвенные имеет .место тогда, когда к рассмотрению имущественного ущерба подходят с точки зрения тех причин, которые вызвали этот ущерб. Если ущерб явился существенным и закономерным результатом противоправных действий — перед нами прямой убыток. В нашем примере с нарушением договора перевозки дров артелью «Транзит» — это переплата за более дорогое топливо. Если же ущерб явился лишь косвенным результатом противоправного действия, а существенной причиной, его вызвавшей, являются различные сопутствующие обстоятельства, увеличивающие ущерб,— перед нами косвенный убыток. В указанном примере — это расходы по переноске дров в безопасное место в связи с обильными дождями и угрозой затопления дров.

Совершенно очевидно, что косвенный убыток не находится в закономерной связи с противоправными действиями. Он мог бы и не наступить, если бы не произошли определенные события, увеличивающие материальный ущерб. Но в косвенной свя-

лирования деятельности этих предприятий и среди них, в первую очередь, метод имущественного воздействия на контрагентов, срывающих свои договорные обязательства. У нас нет решительно никаких оснований к аннулированию института упущенной плановой прибыли.

Советская арбитражная практика долгое время относилась отрицательно к возмещению упущенной плановой прибыли. Разрешая дела об убытках в отношениях между социалистическими организациями, арбитражи обычно взыскивали лишь положительный ущерб, а во взыскании плановой прибыли отказывали. Сейчас эта практика решительно 'осуждена. В 1951 г. Госарбитраж при Совете Министров СССР предложил всем арбитражным органам при рассмотрении дел об убытках твердо руководствоваться ст. 117 ГК и взыскивать убытки в полном объеме, т. е. возмещать как положительный ущерб, так и упущенную выгоду (см. в связи с этим инструктивное письмо Госарбитража при Совете Министров СССР от 18.1У 1951 г. № И-1-13).

Практика советских судебных органов по делам о возмещении убытков между гражданами, а также между гражданами и социалистическими организациями (главным образом по делам, связанным с выплатой утраченного заработка, по делам о потравах и т. п.) отличалась от арбитражной значительно большей устойчивостью. Она всегда придерживалась ст. 117 ГК и к возмещению упущенной выгоды относилась, в общем, положительно. Анализ этой практики (на опыте Верховного суда Украинской ССР) дан нами в статье «О вине как основании деликтной ответственности» в «Ученых записках юрфака Киевского государственного университета» за 1950 г., вып. 4, стр. 71—84. В последнее время практика Верховного суда СССР по делам о взыскании упущенной выгоды (в делах о потравах) отличается крайней неустойчивостью. Ср. Определение ГСК ВС СССР от 26 апреля 1952 г. по делу № 03/360 по иску прокурора к сахарному заводу; Определение ГСК ВС СССР от 26 апреля 1952 г. по делу № 03/349 по иску прокурора к Сторожевскому леспромхозу; Определение ГСК ВС СССР от 23 июля 1952 г. по делу № 03/673 по иску прокурора к совхозу «Терестан-балы».

зи оба эти обстоятельства (противоправное действие и косвенный убыток), 'несомненно, состоят: если бы противоправное действие (бездействие) не имело места, то косвенного убытка не было бы. Иначе говоря, косвенный убыток создается в результате нескольких причин, одной из которых является противоправное действие (бездействие), а другими—различные сопутствующие обстоятельства, увеличивающие ущерб. Если бы не было противоправного действия (бездействия), то последующие причины не повлекли бы за собой ущерба (в нашем примере — если бы договор о перевозке дров был выполнен артелью, то последующие дожди и угроза разлива реки не причинили бы ущерба поликлинике).

Деление убытков на прямые и косвенные по признаку причинной связи между ущербом и противоправными действиями вызывается, конечно, практическими соображениями. Оно имеет серьезное правовое значение, так как касается пределов ответственности причинителя. Иначе говоря, без этого деления убытков невозможно ответить на вопрос, часто возникающий перед судом: отвечает ли причинитель только за прямые убытки, явившиеся естественным результатом противоправного действия, либо же он отвечает за все убытки, так или иначе связанные с противоправным действием, т. е. и за косвенные убытки.

Несмотря на явную целесообразность такой постановки вопроса, необходимость разграничения убытков на прямые и косвенные сильно оспаривается в нашей литературе. Высказываются соображения, что это разграничение совершенно излишне для советского гражданского права, так как последнее ограничивает ответственность причинителя только прямыми убытками и освобождает его от ответственности за косвенные. При этом обычно смешивается вопрос об отграничении прямых убытков от косвенных, т. е. вопрос о причинной связи между противоправным действием и его результатом, и вопрос об ответственности причинителя за косвенные убытки, т. е. вопрос о пределах этой ответственности, как будто положительное решение первого вопроса обязательно предрешает положительное же решение и второго '.

' «Советское право полностью отвергает существующее в буржуазном праве деление убытков на прямые и косвенные,— писал С. Фиделе в.— Всякий реально понесенный убыток, причинивший ущерб в имуществе, является по нашему праву убытком, подлежащим возмещению. Возникновение же этого убытка от прямого невыполнения договора или же от причин, привходящих и сопутствующих невыполнению договора,—обстоятельство, с точки зрения возмещения убытка, совершенно безразличное. Не то важно, какое действие или бездействие причинило ущерб в имуществе, а важно установление непосредственной связи между действием или бездействием и ущербом» (указ. выше статья, стр. 11). Автор забывает, что при косвенном убытке как раз и нет этой непосредственной, т. е. закономерной, существенной связи между противоправным действием и ущербом. Совершенно неубедительна также ссылка автора на те, что деление убытков на пря-

50

Практика советского гражданского оборота, а также богатейший опыт советских судебно-арбитражных органов .в разрешении гражданских дел об убытках решительно опровергают эти возражения. Становится очевидным, что без правильно-то разрешения вопроса о причинной связи между противоправным действием и вредным результатом (т. е. убытками) невозможно разумное разрешение вопроса и о пределах имущественной ответственности причинителя.

Такова краткая характеристика различных видов вредных последствий гражданских противоправных действий. Мы не могли не остановиться на ней, так как правильное разграничение видов имущественного (и неимущественного) ущерба имеет прямое отношение к вопросу о причинной связи между противоправными действиями и их результатами, а также к вопросу об объеме материальной ответственности правонарушителя в зависимости от степени его виновности. Эти вопросы будут рассмотрены нами в дальнейшем.