4. Принципы российского уголовного права

Под принципом уголовного права понимается отражение общественной закономерности,

выражающее первоначальную, руководящую идею, лежащую в основе уголовного права174. До

принятия УК РФ 1996 г. принципы формулировались в доктрине уголовного права (принципы

законности, демократизма, гуманизма, экономии уголовной репрессии и др.), и только

действующий Кодекс закрепил их на законодательном уровне.

Среди принципов уголовного права, получивших законодательное, оформление, для целей

тендерной экспертизы особое значение имеет принцип равенства граждан перед законом: «Лица,

совершившие преступления, равны перед законом и подлежат уголовной ответственности

независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и

должностного положения, места жительств, отношения к религии, убеждений, принадлежности к

общественным объединениям, а также других обстоятельств» (ст.4 УК РФ). Эта норма является

реализацией в уголовном праве конституционного принципа правового равенства, закрепленного

в ст. 19 Конституции России.

Конституционный принцип равноправия включает в себя несколько аспектов, среди которых

«правовой статус человека и правовой статус гражданина с точки зрения равноправия; равенство

конституционных прав и свобод индивидов независимо от их фактических различий, особенно

половых; равенство перед законом и судом: равноправие в социальном государстве»175. За

нарушение равноправия граждан предусмотрена уголовная ответственность (ст. 136 УК РФ).

Уголовно-правовой принцип равенства имеет в виду юридическое (формальное) равенство и

смысл его состоит в том, «чтобы обеспечить равную для всех граждан обязанность понести

ответственность за совершение преступления, вид и размер которой предусмотрен уголовным

законом»176. Это равенство в отечественном уголовном праве обеспечивается тем, что

единственным основанием уголовной ответственности признается только совершение деяния,

содержащего все признаки преступления, предусмотренного Уголовным кодексом (ст.8 УК РФ).

Поэтому уголовный закон должен описывать максимально полно и ясно все признаки наказуемых

деяний, указывая при этом их объективные и субъективные признаки, и не включать в описание

деяний обстоятельства, характеризующие лиц, их совершающих. Учет особенностей личности

субъекта преступления следует осуществлять только после того, как в его деянии будет

установлено наличие конкретного состава преступления.

Таким образом, специфическое уголовно-правовое содержание принципа равенства

заключается в том, что уголовный закон выступает как «равная мера», что все лица, в деяниях

которых содержатся конкретные, предусмотренные уголовным законом составы преступлений,

одинаково подлежат уголовной ответственности, независимо от указанных в ст. 4 УК РФ

обстоятельств. При этом подчеркивается, что «этот принцип не означает их равной

ответственности и наказания, т.е. равных пределов и содержания уголовной ответственности и

наказания»177. И в этой связи, например, неприменение к женщинам в отличие от мужчин

некоторых видов наказаний или существование для них (при определенных условиях)

возможности применения отсрочки отбывания наказания не рассматривается в доктрине

уголовного права как нарушение принципа равенства.

Следует заметить, что реализация принципа равенства применительно к содержанию

уголовно-правовых норм никогда ранее не подвергалась анализу с позиций концепции тендерного

равноправия. И если следовать этим идеям до конца, то необходимо признать, что предоставление

привилегий при наступлении уголовной ответственности в зависимости от половой

принадлежности все же является нарушением принципа равенства. Другой вопрос - надо ли

приводить положения уголовного закона в абсолютное тендерное равновесие или все же, исходя

из принципа гуманизма уголовного права (в его более широком понимании, чем отражено в ст.7

УК РФ) и руководствуясь другими соображениями (например, особой защитой материнства и

детства), этого делать не нужно. И тогда определенные привилегии при реализации уголовной

ответственности для совершивших преступление женщин вообще и для беременных женщин и

женщин, имеющих малолетних детей, в частности, должны быть сохранены, несмотря на то, что

они формально принцип равенства нарушают. Представляется, что поддержки заслуживает

именно этот подход, поскольку такие уголовно-правовые нормы не являются дискриминацией в

смысле ст.1 Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин. Отказ от

применения к женщинам некоторых уголовных наказаний, в частности, смертной казни и

пожизненного лишения свободы, облегченные условия отбывания лишения свободы и отсрочка

отбывания наказания беременным женщинам и женщинам, имеющим детей в возрасте до 8 лет, не

означают различие, исключение или ограничение по признаку пола, направленное на ослабление

или отказ от признания, пользования либо осуществления женщинами прав человека и основных

свобод. Скорее напротив - они облегчают для женщин пользование этими правами и свободами.

Таким образом, уголовно-правовой принцип равенства по своему содержанию более узок,

чем принцип равноправия, закрепленный в ст. 19 Конституции РФ, что объясняется спецификой

отношений, регулируемых уголовным правом, и особенностями «ролей», которые в нем играют

граждане. И мужчины, и женщины в уголовном праве могут выполнять лишь две роли - быть

субъектами преступлений, т.е. лицами, виновными в их совершении и способными по возрасту и

психическому состоянию нести за это уголовную ответственность, и быть потерпевшими от

преступлений, т.е. лицами, которым преступлениями был причинен физический, материальный и

моральный вред. Отсюда и положение, закрепленное в ч.З ст. 19 Конституции РФ («мужчины и

женщины имеют равные права и свободы и равные возможности для их реализации»), следует

понимать как обязательность применения к ним норм уголовного права в качестве «одинакового

масштаба» в случае совершения ими общественно опасных деяний, содержащих признаки

составов преступлений.

Однако при назначении наказания уголовный закон в качестве обстоятельства, влияющего на

его окончательный срок или размер, указывает состояние беременности. С одной стороны,

совершение преступления в отношении женщины, заведомо для виновного находящейся в

состоянии беременности, будет отягчать наказание (п. «з» № ч.1 ст. 63 УК РФ), с другой -

совершение преступления женщиной, находящейся в состоянии беременности, выступает в

качестве обстоятельства, смягчающего наказание (п. «в» ч.1 ст. 61 УК РФ). Таким образом,

наличие беременности характеризует, если можно так выразиться, специального потерпевшего

(кстати, убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности,

квалифицируется по ч.2 ст. 105 УК РФ, т.е. как убийство при отягчающих обстоятельствах),

влияющего на наказание в сторону его увеличения в пределах санкции соответствующей статьи

Особенной части Уголовного кодекса, а состояние беременности женщины - субъекта

преступления - имеет влияние в противоположном направлении. Это, пожалуй, единственный

случай в действующем уголовном законе, где прямо указано на обстоятельство, установить

которое можно только в отношении женщины. В этом случае нельзя говорить о нарушении

принципа равенства граждан перед законом, поскольку приведенные уголовно-правовые нормы

применяются, и когда преступление совершается против беременной женщины, и когда женщина

в состоянии беременности является субъектом преступления, т.е. обеспечивают «одинаковый

масштаб» для всех лиц, виновных в совершении уголовно-наказуемых общественно опасных

деяний, совершенных при указанных обстоятельствах.