O.A. Мансуров. ЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА ОБ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ПРОВОКАЦИЮ ВЗЯТКИ ЛИБО КОММЕРЧЕСКОГО ПОДКУПА

Разработка проектов законов, максимально соответствующих потребностям общества, требует научного обеспечения этой важной государственной деятельности, серьезной методологической и методической основы.

Одним из методов подготовки научно обоснованных проектов законов является сравнительное правоведение. Оно дает возможность использовать положительный и учесть отрицательный опыт других государств, иных правовых систем.

С учетом этих подходов рассмотрим вопрос о правовой оценке провокационных действий сотрудников правоохранительных органов в их деятельности по изобличению взяточников и коррупционеров. Законодательство отдельных зарубежных стран квалифицирует подобные действия как преступления. Такая позиция нашла свое отражение также в документах Организации Объединенных Наций. Так, в проекте резолюции о международном сотрудничестве в области борьбы с преступностью и уголовного правосудия содержится ряд рекомендаций, вынесенных на рассмотрение Восьмого конгресса ООН по предупреждению преступности и обращению с преступниками, проходившего с 27 августа по 7 сентября 1990 г. в Гаване,

В связи с предметом данной статьи вызывает интерес рекомендация 8 в п 5 «Проверка добросовестности», которая гласит: « Еще больше нареканий вызывают проверки добросовестности путем искусственного создания провоцирующих ситуаций. Например, сотрудник службы по борьбе со злоупотреблениями, одетый в штатское, может за рулем взятой напрокат машины симулировать опьянение так, чтобы его остановил полицейский патруль, а затем предложить взятку, чтобы не проходить тест на опьянение. Или же он может, представившись иностранным инвестором, предложить взятку- за предоставление выгодных условий для инвестиций. Очевидно, что этот метод подвергается сильным нападкам. Утверждают, что он подрывает в обществе уважение к закону, что поскольку каждому человеку присущи человеческие слабости, этот метод можно использовать против почти любого должностного лица в политических или личных целях.

На эти нападки можно возразить, что нет иного метода для разоблачения скрытой коррупции, которая в противном случае будет

119

продолжайся до бесконечности. Это теоретическое положение подтверждается практическим опытом: подобные проверки честности позволили выявить коррупцию в таких областях, где раньше ее не удавалось обнаружить. Тем не менее, сторонники этого метода признают, что при его использовании должен соблюдаться ряд ограничений, однако эти ограничения не определены и неясно, каким образом контролировать их соблюдение».

Используя эти рекомендации, Восьмой Конгресс ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями разработал практические меры борьбы с коррупцией.

В частности, в разделе 3 «Процедуры выявления, преследования и осуждения коррумпированных служащих» имеется глава 5 «Проверка преданности делу» в которой сказано:

"Значительно более противоречивой является целевая стратегия,

осуществляемая на основе различных уловок и проверки честности. В

качестве примера можно было бы привести работу сотрудников

подразделения полиции по проверки приверженности делу, которые в

гражданской одежде водят взятые напрокат автомобили, симулируя

явное опьянение с тем, чтобы выяснить, будут ли полицейские, после

того, как остановят их, вымогать взятку вместо взятия пробы на

опьянение, либо когда следователь, выступая в роли иностранного

вкладчика, готов заплатить взятку работникам законодательных органов

с целью обеспечить благоприятные условия для предполагаемого

инвестирования. Все эти приемы заслуживают весьма серьезной

критики. Они являются выражением спорной и неприемлемо

циничной точки зрения на то,         как следует работать

правоохранительным органам, что может подорвать уважение общества

к существующим законам; «подсадную утку» можно рассматривать как

попытку подстроить симулированное преступление в тех случаях,

когда доказать действительное преступление невозможно; впрочем,

можно также утверждать, что в силу слабости человеческой натуры

правоохранительные органы могут по своему усмотрению наметить,

заманить в ловушку и уничтожить почти любого своего оппонента,

политического, личного либо идеологического".

В связи с этими критическими замечаниями можно отметить, что скрытая коррупция может продолжаться неопределенно долго, пока не будет выявлена, и что с помощью других способов нельзя проникнуть в тайну подкупа и других злоупотреблений должностным положением.

Наряду с приведенными рассуждениями довод в прагматическом плане в пользу использования «подсадных уток» и «проверок

120

преданности» делу заключается в том, что эти способы оказываются весьма эффективными и подчас вскрывают такие глубины и высоты коррупции, о которых до этого никогда известно не было. Защитники подобной тактики обычно признают, что необходимо установить ограничения на виды используемых уловок и приманок. Хотя существует мало согласия относительно того, как в процедурном плане должны устанавливаться эти ограничения или даже как их следует определять, широко признается, что такая тактика должна регламентироваться четкими директивами».

В уголовном законодательстве США содержится достаточно четкая правовая оценка таких действий. Примерный уголовный кодекс США рекомендует в уголовных законах каждого из штатов предусмотреть норму следующего содержания: «Публичное должностное лицо, осуществляющее исполнение закона, или лицо, действующее в сотрудничестве с таким должностным лицом, совершает провокацию, если с целью получения доказательств совершения посягательства оно побуждает или поощряет другое лицо к поведению, составляющему это посягательство, путем применения методов убеждения или побуждения, создающих существенный риск того, что такое посягательство будет совершено иными лицами помимо тех, которые готовы его совершить».

В то же время уголовное право США дает возможность агенту (агент в США означает кадрового сотрудника спецслужб) изображать из себя соучастника в ряде ситуаций без опасения быть привлеченным к уголовной ответственности. Для этих целей существует институт ложного или мнимого соучастия. Ложным соучастником признается тот, кто по указанию полицейского чиновника или по личной инициативе изображает из себя соучастника преступления, чтобы раскрыть совершающего преступление и оказать помощь в его преследовании. Американское уголовное право исключает ответственность ложного соучастника, поскольку в его действиях отсутствует преступное намерение и он не является виновным в совершении преступления. Более того, уголовное право США допускает при определенных условиях, провокационные действия со стороны агента, то есть действия по склонению лица к совершению преступления с целью привлечения его к уголовной ответственности.

Провокация как метод деятельности правоохранительных органов США делится на правомерную и неправомерную. Система критериев, определяющих правомерность провокации, дает возможность на законном основании провоцировать лиц, предрасположенных к

121

совершению преступления. Если агент с целью возбуждения уголовного преследования побуждает объекта к совершению преступления, которое тот не намеревался совершить, его действия рассматриваются как «вовлечение в ловушку» (entrapment) и объявляется противоправным Параграф 40.05 ст. 40 УК штата Нью-Йорк гласит: «В любом преследовании за посягательство утверждающей защитой является то, что обвиняемый осуществил запрещенное поведение в силу того, что его побудил или подстрекал к этому публичный служащий или лицо, действующее совместно с публичным служащим, стремящимся добыть доказательства, направленные против него, с целью уголовного преследования и, если способы получения доказательств были такими, что создавали значительный риск того» что это посягательство было бы совершено лицом, в противном случае не склонным его совершить. Побуждение или подстрекательство к совершению посягательства означают активное побуждение или подстрекательство. Поведение, которым просто предоставляется лицу возможность совершить посягательств, не составляет вовлечения в «ловушку».

Следует заметить, что адвокату, защищающему преступника в суде, доказать факт «вовлечения в ловушку» очень непросто, ибо право СЩА не определяет четкой границы между провокацией и правомерными действиями агента. Утверждение, что имела место неправомерная провокация, может иметь силу лишь в том случае, если будет установлено, что сотрудник правоприменяющего органа или осведомитель оказали. давление, побуждая обвиняемого совершить преступление. В свою очередь последний обычно оказывается в весьма затруднительном положении, так как вынужден доказать, что без такого давления не нарушил бы закона. Отметим, что провокатор не привлекается к ответственности независимо от характера провокации (в случае неправомерной провокации лицо, ей подвергшееся, освобождается от уголовной ответственности). В соответствии с решением Верховного суда США не будет считаться провокацией, когда «лицам, намерившимся совершить преступление, может быть предоставлена возможность осуществить свой противоправный замысел». Провокацией считаются лишь такие действия осведомителя, которые направлены на то, чтобы побудить человека, который не имел преступного умысла, совершить преступление. Тем самым осведомитель дает полиции возможность начать уголовное преследование этого человека. Точнее, действуя через осведомителя и его руками, полиция сама предоставляет себе такую возможность.

122

В соответствии с одним из решений Верховного суда CJIA провокация преступления полицией не может быть терпима потому, что замысел в совершении преступления возникает, собственно говоря, у сотрудников полиции, которые возбуждают соответствующее желание и готовность у невиновного человека и помогают ему совершить преступное деяние.

Однако на практике решить вопрос о том, исходило ли преступное намерение от полиции, от осведомителя или от самого обвиняемого, обычно очень трудно, если не невозможно. Бесплодность попыток выяснить это обстоятельство в последующем, например в ходе судебного разбирательства, также очевидна вследствие того, что:

а) обвиняемый совершает преступление, по-видимому, добровольно;

б) осведомитель является частным лицом и осуществленная с его помощью полицейская провокация не порождает для .сотрудников полиции отрицательных правовых последствий;

в) показания сторон при разборе таких вопросов, как правило, диаметрально противоположны.

Что касается правового регулирования оперативно-розыскной деятельности в США, то здесь проведение секретных операций Федеральным бюро расследований, Управлением по борьбе с наркотиками, другими спецслужбами и правоохранительными органами США, использование в них негласных сотрудников (иногда термин «негласный сотрудник» переводится как «тайный сотрудник» или «тайный агент», что 'означает, кадрового сотрудника спецслужб) и осведомителей регламентируется в основном нормативными актами, изданными президентом США и генеральным атторнеем (министром юстиции) США.

В этих актах подробно регламентируется порядок использования негласных сотрудников и осведомителей в секретных операциях. Например, Инструкция «О порядке проведения операций под прикрытием» предусматривает использование негласных сотрудников лишь для следующих целей:

получение информации или доказательств в интересах судебного преследования по делам первостепенной важности;

установление и поддержание доверительных отношений с лицами, связанными с преступной деятельностью, по которой ведется расследование;

предотвращение серьезной опасности, угрозы смерти или нанесения тяжких телесных повреждений сотруднику или другому лицу.

123

Вместе с тем, обращаясь вновь к нормативному регулировании оперативно-розыскной деятельности в США, следует отметить, чтс вышеназванными инструкциями этой страны провокация правонарушения («ловушка») запрещена. Провокация определяется в инструкциях как «склонение или подстрекательство лица к совершению противозаконных действий, которые он при иных обстоятельствах не был бы склонен совершить.

Однако инструкциями допускается, что секретная операция может включать «приглашение к совершению противозаконных действий», «создание возможностей для противозаконных действий». При утверждении плана секретной операции, включающей лодобного рода оперативные мероприятия, соответствующий руководитель должен убедится в том, что противоправный характер деятельности будет в «разумной степени очевиден» потенциальным объектам; существуют разумные основания предполагать, что планируемая операция выявит противозаконную деятельность; склонение лица к совершению противоправных действий «не является неоправданным» ввиду характера противозаконной сделки, в которой лицо приглашают участвовать.

Любая секретная операция, предполагающая склонение Лица к участию в незаконной деятельности, должна быть в письменном виде санкционирована директором ФБР после того, как Комитет по контролю над секретными операциями определит, что:

•  существуют разумные основания (базирующиеся на информации, сообщенной осведомителями или полученной иными оперативными методами) npедполагать, что объект операции занимается, занимался или, по всей вероятности, будет заниматься противозаконной деятельностью, сходной с той, к которой его предполагается склонить;

•  оперативные мероприятия по созданию возможностей для противозаконной деятельности спланированы так, что есть основания полагать, что лица, которым предполагается предложить эти возможности, сами по себе уже склонны к участию в такого рода противозаконной деятельности.

Кроме того, Комитет по контролю над секретными операциями и директор ФБР при утверждении предлагаемых операций должен, как указывается в Инструкции, «тщательно оценить предполагаемую выгоду от секретной операции, памятуя о материальных и иных издержках». Комитет, оценивая целесообразность операции, обязан рассмотреть следующие факторы:

124

• степень риска для жизни и здоровья участвующих в операции секретных сотрудников ФБР и частных лиц;

•   возможности и масштабы финансового ущерба частных лиц, вероятность гражданско-правовой ответственности государства за этот ущерб;

•   риск нанесения ущерба репутации граждан;

•   риск нанесения ущерба тайне отношений между гражданами, которая охраняется законом (адвокат-клиент, врач-пациент, священник-прихожанин и др.);

•  риск нарушения тайны личной жизни граждан;

•  степень приближенности правомерных действий секретных сотрудников (или содействующих частных лиц) к противозаконной провокации;

•   пригодность секретных сотрудников (или содействующих частных лиц) к конкретному виду деятельности, который предусмотрен «легендой».

Вызывает интерес в связи с данной темой концепция «современной борьбы с преступностью» в ФРГ: главное место в работе уголовной полиции занимает не предупреждение, предотвращение или раскрытие преступлений, а так называемая ориентировка в преступной среде: не реагировать, а упреждать; не выжидать, когда на стол лягут сообщения о преступлении, а активно вмешиваться в уголовные события, конспиративно проникать в среду возможных преступников, следить, если надо провоцировать, во всех случаях вербовать. В Гамбурге, например, сенат принял новое секретное положение об осведомителях, наделяющее полицию правом не мешать до поры до времени преступлению, а то даже и специально «инициировать» его совершение. Следует уточнить, что под провокацией понимается не склонение законопослушного гражданина к совершению преступления, а стремление вынудить готовящегося к преступлению фигуранта действовать в невыгодных для себя условиях и тем самым облегчить задачу по задержанию и изобличению правонарушителя, Для западных правовых систем и правоохранительных органов характерна тенденция к предоставлению подозреваемому лицу возможности совершить преступление под контролем правоприменительного органа с целью его изобличения предельно четко выражено в словах франкфуртского специалиста по уголовному праву К. Людерсена: «Оберегать лиц, склонных к уголовным преступлениям, от окончательного падения -злоупотребление, несовместимое с уважением человеческого достоинства и противоречащее социальным задачам государства».

125

В целях недопущения злоупотреблений со стороны полиции в ходе реализации данных полномочий законодателем предусмотрены определенные меры. Так, согласно Руководству работников полиции оперативному сотруднику под страхом персональной ответственности запрещено привлекать к сотрудничеству по собственному усмотрению, агента-провокатора. Вопрос о его допустимости в каждом конкретном случае согласовывается с начальником уголовной полиции и решается с согласия прокурора.

Германские юристы исходят из того, что агент за совершение подстрекательских действий не подлежит наказанию, так как он стремится не к конечному результату преступления, а лишь к его попытке и в целях предотвращения более опасных последствий.

Доверенные лица могут использоваться и в качестве провокаторов. Действия такой категории лиц определяются также совместным Указаниями министров внутренних дел и юстиции. Например, такой нормативный акт разработан в земле Нижняя Саксония. По мнению министра внутренних дел Й. Штока, а также в соответствии со сложившейся судебной практикой в ФРГ агенты-провокаторы используются для борьбы с особо опасными и сложно раскрываемыми преступлениями, К категории таких деяний можно отнести, в частности, незаконный оборот наркотиков, незаконную торговлю оружием, фальшивомонетничество, поджоги и взрывы, повлекшие гибель людей. Используются такие лица и в борьбе с государственными и повторными преступлениями, представляющими опасность для общества.

Полиция ставит перед такими агентами решение определенных задач, к числу которых можно, например, отнести:

*  проверку обоснованности подозрений в отношении лица, осуществляющего подготовку совершения преступления или совершившего преступление;

*   оценку степени опасности лица для общества, а также его готовности

к совершению преступлений; *  поиск форм целенаправленного управления поведением лица в целях

его изобличения.

Согласно мнению Большого сената понятие "доверенное лицо" охватывает не только человека, получающего информацию от третьих лиц в силу своей профессии, например водителя такси, владельца пивного бара, отеля и т.д., интересующую полицию, но и человека, получающего информацию в силу того, что он принадлежит или принадлежал к преступной среде или проник в нее с целью получить

126

или передать сведения, необходимые полиции, безвозмездно или за вознаграждение.

Со стороны органов уголовного преследования предоставляются также гарантии доверенному лицу о сохранении тайны его деятельности. Полиция не разглашает имени информатора, доверенного лица, однако она использует сообщенные ими факты в ходе расследования организованного преступления.

Орган полиции может выступить против допроса таких лиц в суде по основаниям, указанным в §54 и 96 УПК ФРГ, и отказать суду в предоставлении данных о личности и месте жительстве информаторов и доверенных лиц. В §96 указано, что учреждения и должностные лица не вправе требовать материалы по делу или другие документы, находящиеся на хранении, если вышестоящая инстанция считает, что обнародование таких материалов или документов причинит ущерб федерации или землям ФРГ. Суд обязан согласиться с таким решением, однако он может допросить в ходе судебного заседания сотрудника полиции, курирующего работу информатора или доверенного лица в качестве «свидетеля по слухам». Такой свидетель с санкции своего руководства сообщает суду только ту информацию, которую он получил от третьего лица. Суд рассматривает в этом случае сообщение сотрудника полиции как обоснованное доказательство» поскольку третье лицо передало доверительно ему свою информацию.

В соответствии с указанным нормативным актом о привлечении информаторов и доверенных лиц правом принимать решения о даче обещания соблюдать конфиденциальность наделен начальник управления криминальной полиции или указанный им полицейский чиновник по согласованию с прокуратурой.

Что же касается использования выражения «агент-провокатор», то следует сразу же сказать о том, что под этим выражением скрывается задача агента, заключающаяся в провоцировании уголовных действий без разглашения этой jmih другим лицам, поэтому данное выражение употребляется, как правило» в неограниченных пределах и значении. В самом деле, на западе когда говорят об агенте-провокаторе, то у них.это понятие пока что не квалифицировано достаточно простым образом. Так, по мнению Г. Цветковского, следует разграничивать понятия «наступательное» и «защитное» провоцирование.

Вместе с тем на практике достаточно редко встречаются случаи оперативного привлечения агентов для провоцирования уголовной деятельности. Попытаемся разобраться, в каких случаях не существует проблемы для проведения чисто провокационной работы для агентов,

127

которую условно называют «наступательной провокацией» и которая с точки зрения общества является неприемлемой, недозволенной и наказуемой. При определенных условиях данный вид работы может быть вполне дозволенным, то есть можно применять провокации под известным названием как sui generis. B то же время условное выражение «защитная провокация» несмотря на соблюдение строгого принципа не применять «тонких цветных линий» может быть дозволено и защищено, и в то же время не быть абстрактным моральным объектом. Во всяком случае выражение «защитная провокация» может иметь достаточно четкое определение.

Следовательно, раскрытие преступных действий возможно и непосредственной фильтрацией информация, и используемой оперативными работниками «защитной провокации». Вместе с тем нельзя дать классического определения провоцированию на уголовные действия в том случае, когда оперативник каким-то образом «подталкивает» преступников на совершение конкретных уголовных проступков со своим участием, а затем своевременно отходит от последующих разбойных действий, причем в этом и заключается основная задача оперативника. В этом также заключается и качество оперативной работы, т. е. оперативник должен принести минимальный ущерб пострадавшим.

УК Болгарии предусматривает ответственность за провокацию взятки (ст. 307). Сущность этого преступления состоит в создании преднамеренной обстановки или условий, вызывающих предложение или получение взятки в целях последующего изобличения предложившего или принявшего взятку (абз. 1 ст. 307).

Как следует из текста закона, конструкция этой нормы полностью совпадает с конструкцией норм о провокации взятки, имевшихся в большинстве ранее действовавших советских кодексов (в частности ст.119 УК РСФСР 1926 г.).

Наказание за провокацию взятки установлено в виде лишения свободы на срок до одного года или исправительных работ.

Закон содержит вместе с тем специальное положение о том, что спровоцированное при таких условиях лицо не подлежит ответственности (абз.2 ст. 307).

По уголовному кодексу Испании провокацией признается непосредственное побуждение лица к совершению преступления посредством печати, радио или другого средства подобного действия, которое способствует оглашению информации, или перед скоплением народа.

128

Признается апологией, подпадает под действие настоящего Кодекса представление перед скоплением народа или через сред тва массовой информации идей или доктрин, которые восхваляют преступления или превозносят его исполнителя. Апология считается преступной только как форма провокации, если по своему характеру и обстоятельствам она содержит прямое побуждение к совершению преступления.

Провокация наказывается только в случаях, специально предусмотренных законом.

Если за провокацией последовало совершение преступления, то оно наказывается как подстрекательство.

Как уже отмечалось ранее, в советском уголовном законодательстве последнего периода (например, УК Украинской CCP) также можно было встретить понятие провокации взятки. И ныне действующий Уголовный кодекс Украины содержит ст. 171 «Провокация взятки», которая определяет провокацию взятки как сознательное создание должностным лицом обстановки и условий, вызывающих предложение или получение взятки, в целях последующего изобличения давшего или принявшего взятку. -

Рассматриваемое преступление имеет два объекта: первым из них, как и при любом ином должностном преступлении, является нормальная деятельность государственного аппарата, вторым - права и интересы тех лиц, которые были спровоцированы виновным на дачу или на получение взятки.

Под провокацией преступления понимается подстрекательство к преступлению с целью изобличения потом лица, совершившего это преступление.

Статья 171 предусматривает провокацию взятки двух видов: дачи взятки и ее получения.

С объективной стороны провокация взятки выражается в искусственном создании должностным лицом обстановки и условий, вызывающих либо предложение взятки либо ее получение., Формы провокации могут быть самыми разнообразными: советы, намеки, рекомендации получить от кого-либо взятку или дать ее кому-либо.

Уголовный закон не предусматривает освобождения от уголовной ответственности взяткополучателя на том основании, что не он сам проявил инициативу в получении взятки, а она была ему предложена или даже навязана. Поскольку должностное лицо получило взятку, оно при любых обстоятельствах должно нести уголовную ответственность за ее получение. Поэтому и в случаях провокации на получение взятки

129

должностное лицо, выразившее желание или давшее согласие принять взятку, подлежит уголовной ответственности за покушение на получение взятки.

Такую же позицию занимает и Пленум Верховного Суда Украины, разъяснивший, что умышленное создание должностным лицом обстановки и условий, которые вызывают предложение или получение взятки с целью изобличить того, кто ее дал или получил (провокация взятки), является оконченным преступлением с момента совершения определенных действий независимо от того, была ли передана или получена взятка.

Если с той же целью должностное лицо организовало дачу или получение взятки, подговорило к этому того, кто дал или получил взятку, или содействовало им в этом, его действия следует расценивать и как соучастие во взяточничестве и дополнительно квалифицировать по соответствующим частям ст. 19 и 170 или 19 и 168 УК.

То, что дача взятки или получение взятки состоялись в связи с провокацией, не исключает ответственности того, кто дал или получил взятку.

Санкция ст. 171 УK предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок до двух лет. От провокации взятки следует отличать правомерные действия, предпринимаемые по разоблачению взяточников. Суть провокации заключается в том, что провокатор сам возбуждает у других намерение совершить преступление с целью их изобличения. «Другое- дело, - считает Б-В. Волженкин, - когда должностному лицу, не подавшему сознательно к тому никаких поводов, предлагают взятку, и он для изобличения и задержания с поличным взяткодателя якобы соглашается ее принять. Также нельзя считать провокацией действия, предпринимаемые с целью изобличения взяточников, когда должностное лицо требует дать ему взятку и гражданин, якобы соглашаясь на это, передает ему материальные ценности с ведома соответствующих органов. Действия взяткодателя в первом случае являются покушением, а не оконченной дачей взятки, так как фактически взятка не принята, а должностное, лицо ее принимать и не собиралось. Действия должностного лица во втором случае квалифицируются как покушение на получение взятки, так как фактически материальные ценности передавались ему лишь под видом взятки, чтобы разоблачить виновного, имевшего умысел и совершившего определенные действия, направленные на получения взятки.

130

Сознательное создание должностным лицом обстановку и условий, вызывающих предложение или получение взятки с целью изобличить того, кто дал или получил взятку (провокация взятки), является оконченным преступлением с момента совершения указанных действий, независимо от того, было ли передано или получено взятку.

Субъектом провокации взятки, как это следует из закона, может быть только должностное лицо.

С субъективной стороны данное преступление характеризуется прямым умыслом. В законе оговорено, что ответственность за провокацию взятки наступает лишь в случае сознательного создания обстановки и условий, вызывающих предложение или дачу взятки. Виновное лицо сознает, что его действия носят провокационный характер по отношению к другому лицу, которое он провоцирует на получение или дачу взятки, и желает совершить такие действия. На наличие прямого умысла в действиях провокатора взятки указывает и цель совершения данного преступления, которое также зафиксировано в диспозиции ct 171 УK. В законе сказано, что провокация совершается «в целях последующего изобличения давшего или получившего взятку». Мотивы такой провокационной деятельности могут быть различными и для квалификации значения не имеют. Провоцировать дачу или получение взятки виновный может из мести, из корыстных соображений и других низменных побуждений. Не исключается совершение этого • преступления н из вполне позитивных побуждений, скажем, из желания таким образом изобличить* взяточника, и т.п.

Провокация взятки в судебной практике Украины практически не встречается. В изданной в 1985 г. монографии «Уголовное право Украинской CCP на современном этапе» отмечается, что за последние 25 лет в Киеве было рассмотрено единственное в республике уголовное дело о провокации взятки. Изучение судебной практики за 1990-1995 гг. показало, что суды Украины в этот период времени вообще не рассматривали дел по ст. 171 УК.

Исходя из того, «что норма об ответственности за провокацию взятки фактически не работает» само деяние в практике встречается крайне редко, в литературе неоднократно предлагалось исключить данный состав преступления из УК, а возможные действия виновного квалифицировать как подстрекательство к даче или получению взятки. С учетом этих предложений авторы Закона Украины «О внесении Изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Украины в части ответственности должностных лиц» сочли необходимым Предложить законодательному органу исключить из УК ст. 171. Однако

131

такое предложение не нашло поддержки у Верхоаного Совета Украины. По настоянию отдельных депутатов, считающих, что исключение ст. 171 УК приведет к росту злоупотреблений со стороны представителей правоохранительных органов, ст. 171 в У К была сохранена.

Рассмотрение положения об ответственности за провокацию взятки или коммерческого подкупа представляет несомненный интерес для российской действительности, как с научной, так и практической точек зрения.

ЛИТЕРАТУРА

1. Дьяков С. В. Проблемы борьбы с организованной преступностью. Раздел III // Организованная преступность - 2- 1993. С. 2?0

2. Руководство по практическим мерам борьбы с коррупцией (Подготовлено под эгидой ООН по рекомендации Комитета по предупреждению преступлений и борьбы с ней. Резолюция Экономического и Социального Совета 1990/23 от 23 мая 1990 г.).

3. Уголовное законодательство зарубежных стран (Англии, США, Франции, Германии, Японии): Сборник законодательных материалов /Под ред. И. Д. Козочкина.-М: Издательство "Зерцало11,1998. С.116-117.

4. Laird V. Tatum; 408 U.S. I (1972).

5. Sherman У. United States; 356 U.S. 369 (1958).

6. Николайчик BM Кризис правовых основ полицейской борьбы с преступностью в США: Автореф. дис. ..* д-ра юрнд. наук. - M.: Академия МВД СССР, 1975.

7. Основы борьбы с организованной преступностью Под ред. B.C. Овчинского, В.Е. Эминова, Н.П. Яблокова. - M.: "Инфра-М", 1996. С. 338.

8. Гайдук АЛ. Зарубежный опыт расследования и раскрытия преступлений в сфере коррупции //Известия методического центра профессионального образования и координации научных исследований. 1996. №4. С. 168.

9. Agent provocateur - Richtlinien fur Niedersachsen // Kriminalistik. 1990.№1.S.12.

10. Воробьев И.А. Организованная преступность и борьба с ней в Германии: Монография. - M.: ВНИИ МВД России, 1996. С.50.

11. Цветковский Г. Осведомитель и агент-провокатор //Безопасность. Юбилейный сборник за 1993 г. С.87.

132

12.  У К  Болгарии - M.:  Академия управления  МВД России, №1771.0.106.

13. Уголовный кодекс Испании Под ред. Н.Ф. Кузнецовой и Ф M Решетникова. - M.: Зерцало, 1998. С. 16.

14. Гельфанд И.А. Уголовная ответственность за взяточничество. -Киев 1963. С. 23.

15. Бюллетень законодательства i юридично! практики Украшы. 1995. № LC. 157.

16. Уголовное право Украинской CCP на современном этапе. Часть Особенная. - Киев 1985. С. 303.

17. Курс советского уголовного права. Часть Особенная. - M.: Наука, 1971.C. 85.

133