4.  ВОЗНИКНОВЕНИЕ   ОБЯЗАТЕЛЬСТВ,   НЕПОСРЕДСТВЕННО   НАПРАВЛЕННЫХ НА ВЫПОЛНЕНИЕ ПЛАНА И НА УДОВЛЕТВОРЕНИЕ МАТЕРИАЛЬНЫХ И КУЛЬТУРНЫХ ПОТРЕБНОСТЕЙ ГРАЖДАН

Выполнение государственного плана народного хозяйства требует деятель­ности, непосредственно направленной на осуществление тех конкретных зада­ний, которые им установлены. Поэтому, как было указано выше, соответ­ствующие обязательства возникают из юридических актов, т. е. действий (волеизъявлении), непосредственно направленных на создание этих обяза­тельств. Такими юридическими актами могут быть акты государственного управления (административные акты) и гражданско-правовые акты (сделки). Для выяснения вопроса о возникновении обязательств, непосредственно на­правленных на выполнение плана, нам надо предварительно установить, какое значение может иметь административный акт для возникновения обязатель­ственных отношений. После этого мы рассмотрим отдельные случаи, урегули­рованные действующим гражданским правом.

Можно указать следующие случаи, когда административный акт имеет зна­чение да возникновения обязательственных отношений, непосредственно на­правленных на выполнение плана.

а) административный акт может установить обязательство, в силу которо­го должник обязан передать кредитору вещь в собственность или в пользова-

                115

ние либо совершить какую-нибудь работу или оказать определенную услугу. В этом случае административный акт сам по себе порождает то обстоятельство, 'использование которого будет вместе с тем и совершением действия, техниче­ски или экономически необходимого для достижения хозяйственной цели, по­ставленной планом.

б) Административный ажт может установить обязательство, в силу которого сторона (одна или обе4) обязана совершить сделку о поставке, о производстве работы а т. д. Административный акт в этом случае порождает обязательство совершить сделку. После того как сделка совершена, имеются налицо все факты, порождающие обязательство совершить действия, необходимые для выпол­нения плана. Вопрос о соотношении между административным актом и сделкой совершенно не разработан. Он еще мало выявлен в судебной и арбитражной практике и совершенно не исследован в нашей юридической литературе. Нам придется ниже остановиться на этом вопросе в тех пределах, в каких это нужно непосредственно для нашей темы. Сделка, которую сторона связана, со­вершить в силу административного акта, по общему правилу является догово­ром. Однако в некоторых случаях, как будет указано ниже, это может быть и не договор, а односторонняя сделка.

в) Административный акт имеет значение разрешения ва заключение сделки. Административный акт в этом случае не направлен на создание обяза­тельственного отношения. Административный акт лишь разpешает сделку, т. е. волеизъявления сторон, направленные на возникновение обязательства.

г) Административный акт ни сам по себе, ни в качестве элемента, какого-либо фактического состава не порождает обязательства. Он лишь устанавлива­ет обязательное для определенного хозоргана (или хозорганов) плановое задание, которое последний и должен выполнить. Обязательность    такого задания; для хозоргана не создает для него обязательства перед каким-либо другим хозорганом. Эта обязательность заключается лишь в общей обязанности подчинения законным   постановлениям,    распоряжениям,   инструкциям,    приказа и т. д., изданным государственными органами в пределах их компетенции. Для  выполнения задания хозарган, быть может, должен будет вступить в те или иные обязательственные отношения. В таком случае эти обязательственные отношения возникнут из тех сделок, которые совершают хозорганы, Административный акт, который установил соответствующее задание, может своим содержанием определить то или иное условие действительности: сделок, которые будет заключать хозорган. Договор, заключенный в противоречии с планом, может оказаться недействительным как совершенный с  целью,  противной кону (ст. 30 ГК), но обязательства сторон по действительному договору возникают  в рассматриваемом случае лишь из самого договора.

Эта предварительная классификация позволяет нам перейти к систематическому рассмотрению отдельных случаев возникновения обязательств, непосредственно направленных на выполнение плана.

1. Если взять в целом обязательственные отношения между учреждениями,  предприятиями и организациями, то нельзя не отметить, что непосредственное возникновение обязательства в результате ;административного  акта является некоторым исключением из общего правила. Выполнение плана через посредство

116

обязательств,  основанных на сделках, заключаемых хозоргаиами, является общим правилом, вытекающим из начала хозяйственного расчета. Хозяйст­венный расчет является незыблемым методом хозяйственной деятельности соци­алистических предприятий. «Перевод предприятий на хозяйственный расчет вполне себя оправдал. Хозрасчет выявляет лицо предприятия, способствует ра­ционализации производства, правильной организации сбыта и снабжения и вы­зывает вместе с тем противодействие элементам бюрократизма и волокиты. Од­новременно перевод предприятий на хозяйственный расчет способствует раци­ональной постановке учета, производственной деятельности предприятия и озна­комлению масс с этой деятельностью» (постановление ЦК ВКП(б) от 5 де­кабря 1929 г. «О реорганизации управления промышленностью»)1. Хоз­расчет, как это вполне определенно выражено в действующем праве, требует, чтобы государственные, хозяйственные и кооперативные орга­ны и предприятия в пределах плановых заданий устанавливали свои взаимоот­ношения по поставкам товаров, производству работ и оказанию услуг путем за­ключения договоров и дачи заказов {поетановление СНК СССР от 20 марта 1931 г. «Об изменении в системе кредитования, укреплении кредитной работы и обеспечении хозрасчета во всех хозорганах», СЗ СССР 1931 г., № 18, ст. 166). Таким образом, как указал товарищ Молотов, договор «...является луч­шим средством сочетания хозяйственного плана и принципов хозрасчета...» 2. Однако в советском праве договор и .договорное начало не являются фетишами, как это имеет место в буржуазном лраве. Если хозрасчет и выполнение госу­дарственного плана народного хозяйства требуют другого способа создания обязательств, непосредственно направленных на это выполнение, то такой спо­соб должен найти свое место в системе советского обязательственного права. Действительно, такие случаи имеются и объясняются они теми же самыми началами, которые придают в нашем праве такое большое значение договору как способу установления обязательств.

Административный акт непосредственно порождает обязательства в деле сбыта автомашин. Согласно постановлению СТО от 7 апреля 1935 г. (СЗ СССР 1935 г. № 21, ст. 167) правительство утверждает план распределения авто­машин. В силу этого плана для заводов, производящих автомашины, непосредственно возникают обязательства в отношении покупателей, каковыми являются организации, входящие в систему органов, указанных в ст. 1 упомяну­того постановления СТО. По нарядам этих органов заводы совершают отгрузку автомашин. Расчеты за отгруженные автомашины производятся по месту на­хождения заводов немедленно по отгрузке машин. Отношения между сторонами не оформляются договорами. Взаимные обязательства сторон возникают не из договора, а непосредственно из соответствующего административного акта. От­дельные вопросы, касающиеся взаимоотношений сторон, регулируются основ­ными условиями поставки автомашин, изданными Глававтопромом.

Мотивы, вызвавшие введение такого порядка сбыта автомашин, указаны в самом постановлении СТО от 7 апреля 1935 г. Постановление издано «...в це­лях упорядочения сбыта автомашин и доставки их покупателям, а также уст­ранения наблюдающихся в этом деле недочетов и извращений (посылка поку­пателями многочисленных представителей и толкачей на заводы и в связи с

117

этим растрата крупных государственных средств, недостаточная охрана авто­машин в пути, способствующая хищениям, и т. д.)…». Полная стандартиза­ция самого объекта, единообразие условий «дачи и доставки машин, установле­ние ъ плановом порядке потребности в машинах —все это сделало не только ненужным, но и хозяйственно нецелесообразным иной метод сбыта. Порядок, установленный для сбыта машин и применяемый в течение ряда лет до на­стоящего времени (постановление Эконосовета от 10 июля 1939 г. «О плане распределения автомашин на III квартал 1939 г.»), не только не противоречит хозрасчету, а наоборот, является наилучшей формой его осуществления в дан­ных условиях и в дайной отрасли социалистического хозяйства. Все цели хоз­расчета, четко сформулированные, как указано выше, в постановлении ЦК ВКП(б) от 5 декабря 1929 г., т. е. выявление лица предприятия, рационализация производства, правильная организация сбыта и снабжения, противодей­ствие бюрократизму и волоките, рациональный учет производственной деятель­ности, имеются налицо и в этом случае.

То обстоятельство, что административные акты непосредственно порождают гражданско-правовые обязательственные отношения между двумя субъектами является невозможным в буржуазном праве. В буржуазном праве возможны обязательственные отношения, возникающие из административного акта, но эти отношения имеют место между государством как таковым, либо тем или другим органом власти, с одной стороны, и частным физическим или юриди­ческим лицом, с другой. Государственная власть устанавливает обязательственные отношения между собой и другой стороной. Это имеет место, например, в случае вознаграждения за принудительное отчуждение частной собственности. К тому же такое обязательственное отношение, с господствующей (хотя и не общепринятой) в буржуазной науке точки зрения, является не гражданским правоотношением, а публично-правовым 3.

Наоборот, в советском праве существование такого института отражает ос­новные начала социалистического строя. Единство социалистического народного хозяйства ведет к тому, что нет и не может быть резких граней, разделяющих административное и гражданское право. Социалистической системе народного хозяйства, не знающей классового антагонизма, иаправияемой единым государ­ственным планом и исключающей анархию в области экономических отноше­ний, соответствует и внутренне единое право, разделяющееся на отдельные от­расли, но не теряющее в силу этого своего единства.

К обязательствам, возникающим из административных актов, относят часто обязательные поставки государству зерна, мяса, молока, масла, подсолнуха и некоторых других продуктов сельского хозяйства. Равным образом к граждан­скому праву относят и сдачу совхозами своей продукции органам Наркомзага. Мы не входим здесь в рассмотрение вопроса о месте этих институтов в системе советского права. Указанная выше схема не изменится в зависимости от того или иного ответа на вопрос. В зависимости от ответа находится лишь количе­ство институтов, которые надо будет отнести в числу обязательственных отно­шений, порождаемых административным актом.

2. Громадное значение в советском обязательственном праве принадлежит административным актам, порождающим обязательство совершить сделку. К

118

этой категории актов прежде всего относятся акты по планированию снабже­ния материалами, оборудованием и топливом. Порядок издания этих актов уре­гулирован постановлением Зкономсовега при СНК СССР от 2 декабря 1938 г. «О порядке составления и утверждения годовых и квартальных балансов и планов снабжения народного хозяйства материалами, оборудованием и топли­вом» (СПиР СССР 1938 г. № 56, ст. 316). Планы снабжения материалами, оборудованием и топливом, указанные в приложении 1 к этому постановлению, каж годовые, так и (квартальные, утверждаются Экономсоветом при СНК СССР. Распределение годовых и квартальных фондов снабжения производят наркома­ты-поставщики, т. е. наркоматы, в систему которых входят хозорганы, заклю­чающие договоры на поставку материалов, оборудования и т. д.

Наркоматы-поставщики выдают предприятиям, входящим в их систему, на­ряды на поставку согласно плану соответствующих материалов, оборудования и топлива. Аннулирование нарядов, выданных в счет квартальных фондов, за­прещается. Эти наряды сохраняют свою силу до конца года (ст. 5 постановле­ния Эвономсовета от 2 декабря 1938 г.). К этому ст. 5 добавляет весьма важ­ное правило: «Предусмотренные квартальными планами снабжения материалы и оборудование, недопоставленные в течение данного квартала, подлежат по­ставке в следующем квартале, для чего в ресурсах, подлежащих распределе­нию, резервируется необходимое количество материалов и оборудования на по­крытие недогрузов прошлых ква!ртал;ов; при этом санации, предусмотренные договорами за нарушение сроков поставки, остаются в силе».

Постановление Экономсовота от 2 декабря 1938 г. имеет в виду порядок, при котором наркоматы-поставщики дают наряды предприятиям, входящим в их систему. В силу этих нарядов предприятия обязаны заключать договор  с предприятием-потребителем.  Такой порядок был  установлен  еще ст.   39  По­ложения о государственных промышленных трестах (постановление ЦИК и СНК СССР от 29 июня  1927 г., СЗ СССР  1927 г. № 39, ст. 392). Ст. 39 дей­ствует и в отношении предприятий-заводов, непосредственно подчиненных наркомату (см. § 5 Устава государственного союзного завода, (состоящего в непосредственном подчинении НКТП).   В   силу  ст. 39,   допускается  занаряживание в пользу государственных органов продукции треста по ценам ниже ры­ночных, но не ниже себестоимости с начислением средней прибыли». Занаряживавяе в отношении трестов общесоюзного и республиканского значения про­изводится народным комиссариатом, в ведении которого находится трест, по со­глашению с соответствующим    наркомфином и ведомством,   в пользу которого производятся занаряживание.  «При отсутствии соглашения, — говорит та же статья, — занаряживание производится по постановлению СТО или ЭКОСО со­юзной республики по принадлежности».   «3 а н a p я ж и в а н и е  n p о и з в од u т с я  п у т е м    о б я з а н и я    треста    заключить     с о о т в е т с т в у ю щ и и  д о г о в о p с государственным   органом, в п о л ь з у  которого   дан наряд». (Курсив автора. — М. А.) Далее, ст. 39 ре­гулирует занаряживание в пользу государственных    органов,    состоящих   в бюджете. Наконец, эта статья говорит: «В случае, если тресту, отпускающему свою продукцию в порядке заиаряживания, не будет произведен какой-нибудь платеж в один из установленных по договору сроков,  тресту предоставляется

119

право отказаться от дальнейшей поставки и взыскать свои убытки на общем основании».

В ст. 39 многое устарело (например, правила о ценах, отказ от договора, занаряживание лишь в пользу госорганов, но не кооперации) и не соответству­ет в настоящее время действующему праву. Но в ней совершенно определенно формулированы гражданско-правовые последствия наряда. Наряд обязывает треста-поставщика заключить договор с госорганом-потребителем.

Государственный арбитраж при CНK СССР стоит на той точке зрения, что органы Госарбитража должны обязывать предприятие, указанное наркоматом-поставщиком, к заключению договора на фондируемую продукцию (решение по иску Центромясоштицы к Пролетарскому лесокомбинату, «Арбитраж», 1937 г., M 13, стр. 16).

Для выяснения того значения, которое имеют акты планирования снабже­ния материалами, оборудованием и топливом в качестве основания возникнове­ния обязательств, необходимо коснуться следующих вопросов.

Наряд, выданный наркоматом-поставщиком на основании плана снабже­ния, утвержденного Эвономсоветом при СНК СССР, создает для предприятия-поставщика обязанность заключить договор с предприятием-потребителем. Спра­шивается, создает ля этот ларяд также и обязанность предприятия-потребите­ля заключить договор ю поставщиком? Другими словами, возлагает ли в этом случае обязательственное отношение обязанности на обе стороны или же только на одну из них? 4.

Hам кажется, что единственно правильным является положительный  ответ на этот вопрос. Наряд, выданный наркоматом-поставщиком на основании пла­на снабжения, утвержденного Экономсоветом при СНК СССР, создает обязан­ность заключить договор как для предприятия-поставщика, так и для пред­приятия-потребителя. Иной ответ противоречил бы началу плановости социали­стического народного хозяйства я хозрасчету. Планы снабжения, установлен­ные Экономсоветом при СНК СССР, обязательны для обеих сторон. Что полу­чится, если эта обязательность будет подкреплена для поставщика обязатель­ством в отношении потребителя заключить соответствующий договор, тогда как на потребителе такого обязательства лежать не будет? Поставщик в таком слу­чае будет лишен гражданско-правовых средств понудить потребителя выпол­нить план. Он сможет лишь поднять перед соответствующими инстанциями вопрос о неисправности предприятия-потребителя. Нельзя смотреть на план снабжения материалами, обурудованием и топливом, утвержденный Экономсоветом при СНК СССР, как на броню, создаваемую для потребителей, броню, ко­торой потребитель может воспользоваться или не воспользоваться. План—не броня. Указанный план устанавливает определенное направление, по которо­му должны иттн фондируемые товары. План составляется на основании заявок наркоматов-потребителей и после основательной проработки вопроса в соответ­ствующих инстанциях (наркомат-поставщик, Госплан), утверждается Экономсоветом при СНК СССР. Установленный им путь движения товара признан целе­сообразным для социалистического народного хозяйства. В соответствии с этим ст. 5 постановления Экономсовета от 2 декабря 1938 г. запрещает аннулиро­вание нарядов на поставку материалов н оборудования, выданных в ечег

120

квартальных фондов. Эти наряды сохраняют свою силу до конца года. Таким, образом, для аннулирования наряда необходимо изменение плана. Если же нет оснований для изменения плана, то предприятие-поставщик могло бы прибегать лишь к жалобам по административной линии. Оно не имело бы возможности в соответствии с принципом хозрасчета добиваться исполнения предприятием-по­требителем его обязанности. Поэтому возложение на предприятие-потребителя не только обязанности подчинения соответствующему акту хозяйственного упра­вления, но и обязательства в отношении другой стороны означает регулиро­вание отношений сторон в соответствии с принципом хозрасчета.

Вопрос имеет не только теоретическое, но и практическое значение. Заим­ствуем из практики Государственного арбитража при СНК СССР следующий пример для иллюстрации этого положения. Завод им. Сталина предъявил иск к Ново-Краматорскому заводу о недопоставке продукции в IV квартале 1938 года (дело 2/312 1939 г.). Договор, как это было признано арбитражем, не был своевременно заключен по вине истца. Однако арбитраж признал, что можно взыскивать санкции за недопоставку в срок, если сроки были установ­лены соглашением между наркоматами. Поэтому главарбитр возложил иа Ново-Краматорский завод ответственность за недостачу, но уменьшил сумму, при­сужденную в пользу истца, со 160 тыс. рублей до 100 тыс. рублей в каче­стве санкции за задержку оформления договора по вине самого истца.

Совершенно очевидно, что при отсутствии, обязательства завода-потребителя (в данном случае завода им. Сталина) перед заводом-поставщиком заключить договор нельзя было бы возлагать на Ново-Краматорский завод ответственность за недопоставку в срок. Если обязательство заключить договор существует лишь на стороне поставщика, а на стороне потребителя имеется лишь право требовать от поставщика исполнения этого обязательства, то поскольку потре­битель не воспользовался своим правом (договор не был заключен по его вине), на поставщике не может лежать какая бы то ни была ответственность. Предпосылкой такой ответственности должно быть не только обязательство по­ставщика, но и обязательство потребителя, который, хотя бы он и не хотел этогo, обязан перед поставщиком заключить договор. Если план — лишь броня для потребителя, то поставщик не может отвечать за то, что потребитель не воспользовался этой броней. Кроме того, главарбитр возложил санкции н а и с т ц а  в пользу ответчика за задержку по вине истца в заключении договора. Это может иметь место лишь при условии, что на истце лежало обя­зательство в отношении ответчика заключить договор.

Не менее серьезным является вопрос о соотношении между возникающим аз административного акта обязательством заключить договор и заключен­ным в силу этого обязательства договором. Вопрос этот в нашей цивилистичеекой литературе совершенно не разработан. Мы думаем,  что он должен соста­вить предмет особого рассмотрения. Однако и для нашей темы мы должны, остановиться на определенных, принципиально весьма существенных особен­ностях, без которых останется неясным место административного акта в си­стеме оснований возникновения обязательств по советскому праву.

Если ограничиться констатированием того, что административный акт соз­дает обязательство заключить договор, а договор, заключенный в силу этого

121

обязательства, порождает обычные последствия договора продажи, т. е. обязан­ность продавца поставить товар и обязанность покупателя уплатить цену, а также порождает различного рода дополнительные обязанности, вытекающие из втого договора (ответственность за качество, обязанность принять товар и т. д.), то мы будем иметь не только недостаточное представление о тех отношениях, которые на самом деле существуют, но и просто неправильную картину этих отношений. .Между тем чаще всего ограничиваются указанным выше констати­рованием. В результате этого получается, что соотношение между обязатель­ством заключить договор, порожденным административным актом, и договором, заключенным в результате этого обязательства, такое же, как в случае гак называемого предварительного договора (ipactum de contrahendo), например за­продажи или предварительного договора о будущем займе. По существу же дело обстоит совершенно иначе, притом различие не сводится только к тому, что обязанность заключить договор в одном случае установлена актом власти, который жак таковой связывает стороны, тогда как в другом —обязанность •вступить в договорные отношения создана добровольно самими сторонами. Раз­личие гораздо глубже. Оно заключается в следующем.

Стороны могут заключить основной договор, даже если предварительного договора не было. Так, совершенно очевидно, что собственник дома может не­посредственно заключить договор о продаже дома, не совершая предварительно запродажи.  Наоборот, в  случае  фондируемой  продукция поставщик  не может

продать эту  продукцию,  не имея наряда от своего наркомата,  выданного на основании утвержденного Экономсоветом при СНК СССР плана, Такой наряд нетолько  создает для предприятия-поставщика обязательство  заключить договор, но и управомочивает его на это.

ß случае предварительного договора стороны могут по соглашению освободить друг друга от созданных им обязательств. Например, в случае запродажи стороны по взаимному соглашению могут отказаться от намерения совершить  договор  продажи.  В  случае фондируемой продукции  стороны  не могут освободить  себя  от  обязательства  заключить  договор,  так как  они связаны

не только обязательством  в отношении друг друга, но  и  обязанностью под­чинения акту государственной власти.  Заключение договора будет не только исполнением обязательства сторон, но исполнением их обязанности перед госу­дарственной властью.

В случае предварительного договора как предварительный договор, так и договор, заключенный в его исполнение, порождают каждый в отдельности свои особые юридические последствия.  Предварительный договор рождает обя­зательство  заключить предусмотренный им договор.  Например, запродажа по­

рождает обязательство  заключить договор продажи. Договор же,  заключенный на основании  предварительного   договора,   порождает   обязательство  передать вещь,  уплатить деньги и т. д.  Обязательства, возникшие из этого договора, имеют своим основанием только этот договор. Для возникновения ука­занных обязательств безразлично, был ли предварительный договор или же его не было. Если не было договора запродажи и стороны непосредственно заклю­чили договор продажи, то последствия будут такие же, как и в случае, если имела

место запродажа. Если стороны, заключая договор продажи,  отступили от  ус-

                122

ловий, предусмотренных в запродаже, то отношения между ними будут регу­лироваться договором продажи. Совершенно иначе обстоит дело в случае обязательства заключить договор поставки на основании наряда, выданного наркоматом-поставщиком.  Стороны   (предприятие-поставщик  и  предприятие-потребитель) не могут по взаимному соглашению освободить друг друга от обязатель­ства заключить договор поставки. Они не могут изменить условия поставки, вы­текающие из плана и выданного на его основании наряда. (Взаимоотношения между

ними будут регулироваться не только договором поставки, но и соответствую­щим плановым актом. Если договор поставки отступит от плана, он может в зависимости от характера такого отступления либо оказаться недействитель­ным, либо подлежать приведению в соответствие с планом. Мы должны, таким  образом, формулировать    следующий    вывод:    п р ед в а р и т е л ь н ы й  д о г ов о p   и   з аключенный в силу его договор соединены волей сторон и производят каждый свое собственное юридическое действие; наряд, выданный на основании плана, утвержденного Эко- номсоветом при СНК СССР, и заключенный на основании его договор представ­ляют собой единое целое, систему ю p и ди ч е с к и х  д е й с т в и й, направленных на одну цель—выполнение планового з а д а н и я. Вместе с договором н а р я д  пред­ставляет собой единый ело ж н ы й  ф а к т и ч е с к и й   с о с т а в, порождающий взаимные обязательства стоpон по поставке. Без плана, утвержденного Э к о н о м с о в е т о м,  и вы данного в силу его наряда договор поставки сам по себе не мог бы породить эти последствия.

4. Предварительный договор порождает обязательство для одной или обеих сторон заключить в будущем основной договор. Стороны по предварительному договору не обязаны предпринимать ничего для исполнения основного договора, пока последний не заключен. Иначе обстоит дело в случае наряда, выданного иа основании утвержденного Экономооветом плана. Стороны обязаны заклю­чить предусмотренный нарядом договор. Это—их обязательство друг перед дру­гом. Но так как этот договор обязательно должен быть заключен, то они должны принять все меры, необходимые не только для его заключения, но и для обеспечения его исполнения, т. е. для осуществления планового задания. Если по тем или иным причинам произойдет задержка с заключением договора, то ввиду того, что он все же должен быть заключен, стороны обязаны сделать все от них зависящее, чтобы он не только был заключен, но и надлежащим образом исполнен. Эта обязанность не является обязанностью, отдельной от обязательства заключить договор, а дополнительной к этому обязательству и  неотделимой от него ввиду той цели, ради которой возникает рассматриваемое нами юридическое отношение.

Эти специфические особенности обязательства заключить договор, основанного на актах планирования снабжения фондируемой продукцией, имеют крупное практическое значение. Наряд, выданный на основании плана, и заключаеый в результате этого договор являются двумя последовательными и неразрывно  связанными  друг   с  другом   стадиями,   направленными  в  конечном

123

счете на переход фондируемой продукции от одного предприятия к другому. Поэтому даже если вторая стадия (заключение договора) по тем или иным причинам задержалась, нельзя терять из виду конечную цель всей операции. Несколько примеров, заимствованных из арбитражной практики, могут послу­жить для иллюстрации этого положения.

Выше мы приводили решение главарбитра при СНК СССР по иску завода им. Сталина к Ново-Краматорскому заводу о недопоставке продукции в IV квар­тале 1938 г. Договор (по вине истца) не был заключен. Однако главарбитр признал, что завод им. Сталина может взыскивать санкции за недопоставку в срок, так как сроки были установлены соглашением между наркоматами. Эти сроки стороны обязаны были включить в договор. Арбитр не обязал стороны заключить договор, так как при рассмотрении дела спора по этому вопросу между сторонами уже не было. Таким образом, арбитраж учел конечную цель всей операции и, поскольку сроки были установлены соглашением наркоматов и обязательны для сторон, признал ответственность поставщика. Наоборот, в ряде случаев споры возникали по вопросам, которые могли быть окончатель­но урегулированы только договором, но договор не был заключен. В этих случаях в  исках было отказано. Вопрос возник по иску Ново-Мальцевского завода к Быховекому ацетонобутиловому заводу о 101 710 руб. (дело 5/584 1939 г.). Истец требовал перерасчета, за полученный в июне и в августе 1938 года бутанол. По утверждению истца, бутанол не соответствовал требо­ваниям ОСТ'’а Главхимпрома в отношении показателя разгонки спирта, кото­рый зависит от содержания бутилового спирта в бутаноле, причем с повыше­нием фракции разгонки повышается и процент спирта в бутаноле. Вызванный в качестве эксперта представитель Научно-исследовательского института хи­мической промышленности дал следующее заключение. В стандарте нет ука­зания на процент содержания спирта в бутаноле, и этот процент нельзя уста­новить по показателям разгонки. Данные, которые содержались в сертифика­тах, выданных Быховским заводом на бутанол, показали, что бутанол не был вполне кондиционен, но ввиду отсутствия технических условий на бутанол, а также какого-либо соглашения сторон о проценте скидки в случае поставки: бутанола с пониженным процентом разгонки, экспертиза нашла невозможным установить размер этой скидки. Госарбитраж, приняв во внимание результат-экспертизы, а, также то обстоятельство, что стороны не оформили поставку договором и поэтому нет технических условий, в иске отказал.

Другим примером может служить дело по иску Приволжской мануфактуры «Красный Октябрь» и Троицкой шорноседельной фабрике о 59 243 р. 15 к. (дело 5/558 1939 г.). Истец просил взыскать с ответчика стоимость отгружен­ного товара плюс штраф в 1% за неосновательный отказ от акцепта и еще некоторые суммы. Ответчик сперва отказывался принять товар, как им не за­казанный. Затем товар был им принят. В арбитраже он признал основную за­долженность в сумме 55 889 р. 81 к. Договор заключен не был. Госарбитраж присудил задолженность в сумме 55 889 р. 81 к., в требовании же штрафг за уклонение от акцепта отказал, так как договор заключен не был.

Аналогичные решения были вынесены арбитражем по двум другим делам между теми же сторонами (дело 5/557 1939 г.). Такой же подход к вопросу

124

.наблюдается и в ведомственных арбитражах. Так, постановлением заместителя главарбитра Наркомтяжпрома от 26 февраля 1938 года по делу № 69472 бы­ло признано, что Магнитогорский металлургический комбинат отвечает за не­допоставку сутунки в III квартале 1937 г. по наряду Главного управления металлургической промышленности, хотя договор стороны и не заключили.

Все указанные решения признают обязанность стороны перед другой стороной заключить договор. Равным образом указанные решения признают, что для возникновения всей совокупности прав и обязанностей как поставщика перед покупателем, так и покупателя перед поставщиком необходимо заключе­ние договора. Однако ввиду неразрывной связи между нарядом, выданным на основания утвержденного плана, и договором как последовательными этапами на пути к выполнению планового задания, из которых второй (договор) должен необходимо следовать за первым (нарядом), эти решения возлагают на сторону ответственность за несовершение тех действий, которые были в достаточной степени конкретизированы и которые она могла совершить, хотя заключение договора и задержалось по той или иной причине. На сторону возлагается от­ветственность, если даже договор не был заключен по вине другой стороны. В случае же несовершения тех действий, которые без договора не были до­статочно конкретизированы, ответственность наступает лишь при наличии до­говора. Какие действия являются достаточно конкретизированными, чтобы не­совершение их влекло за собой ответственность, может быть установлено лишь при рассмотрении каждого отдельного дела, с учетом специфических особен­ностей данного случая.

На такой же точке зрения стоит и наркоматская практика. Это видно из приказа Народного комиссара тяжелой промышленности Г. К. Орджоникидзе

13 апреля 1935 г. № 437. Вводная часть и первые две статьи этого приказа формулированы следующим образом.

«В целях быстрого и своевременного выполнения заказов и работ, производство которых предусмотрено специальными распоряжениями моими и моих заместителей, приказываю:

1.             Руководителям всех организаций тяжелой промышленности к выполнению поставок и работ, предусмотренных приказами и распоряжениями моими и моих заместителей, приступать немедленно по получении приказа или распоряжения.

2.             На  указанные  поставки и  работы  заключать хозяйственные договоры не позже, чем в течение 3 дней с момента получения приказа, не допуская затяжки заключения договоров под предлогом преддоговорных споров».

В этом приказе, как нам кажется, четко выражена мысль, что обязатель­ство заключить договор есть вместе с тем и обязательство выполнить все, что нужно и можно для того, чтобы договор, который обязательно должен быть заключен, был бы и обязательно исполнен. В этом приказе, как и в приве­денных выше решениях арбитража, не проводится мысль, что наряд сам по себе рождает обязательство поставить товар, что договор должен быть заклю­чен лишь для уточнения и конкретизации деталей. В них проводится совер­шенно другое положение—обязательство заключить договор есть вместе с тем, ввиду обязательности его заключения, п обязательство сделать все для его

125

выполнения.  Неисполнение  этого  обязательства может влечь  за собой ответ­ственность на общих основаниях.

В составе фондируемой продукции особое положение создано для черных металлов постановлением Экономсовета при СНК СССР (№ 830 от 29 ноября 1938 г.), утвердившим «Общие условия поставки металлопродукции». Извест­на роль, которая принадлежит общим условиям поставок в различных отраслях нашего социалистического оборота. Общие условия поставок, согласованные ме­жду ведомствами и утвержденные приказами по соответствующим наркоматам, определяют содержание тех обязательственных отношений, которые возникают в силу договоров, заключенных между входящими в систему этих ведомств хозорганами. Иначе обстоит дело с общими условиями поставки металлопродукции; они утверждены Экономсоветом и устанавливают порядок возникновения обя­зательств по поставке без заключения договоров между поставщиком и поку­пателем. Поставка производится всем потребителям, предусмотренным планом, в соответствии с «Общими условиями», обязательными для сторон. «Поставка металлопродукции производится на основе заказов потребителей. В заказах предусматриваются: количество и сроки поставки, сортимент, качество (марка, ОСТ, технические условия), а в особых случаях порядок приемки и порядок расчетов» (ст. 2). Количество определяется утвержденным планом распределе­ния. Покупатель (потребитель) в пятидневный срок по получении плановых назначений представляет конторе Главметаллосбыта квартальную специфика­цию (заказ) по нормам соответствующего квартала, содержащую все указанные выше данные. В силу ст. 5 абзаца 2 «Общих условий», контора Главметалла обязана в трехдневный еров подтвердить принятие к исполнению представлен­ной спецификации (заказа) или сообщить возражения по заказу. Разногласия, возникшие между сторонами, разрешаются согласованием вопроса между Главметаллосбытом и Главным управлением соответствующего наркомата, в систему которого входит покупатель. Заказ не является предложением вступить в дого­вор. Подтверждение не есть принятие предложений. Разрешение разногласий в междуведомственном порядке не есть разрешение преддоговорного спора.

Эти три констатации имеют громадное практическое значение. Из них, в частности, следует, что к возникновению отношений по поставке черных ме­таллов не применяются ни правила о возникновении обязательств из договоров, ни правила, которые содержатся в Гражданском кодексе, ни пра­вила, специально установленные для договорных отношений между хозорганами. Моментом возникновения обязательств необходимо считать момент получения поставщиком заказа покупателя. Заказ покупателя представляет собой односто­роннее волеизъявление, адресованное поставщику, следовательно — односторон­нюю сделку. Подтверждение принятия заказа к исполнению не является сдел­кой. Оно не имеет значения для возникновения обязательственных отношений яо поставке. Его сущность и роль совершенно иные. Подтверждение Главметаллосбыта является констатацией поставщиком, что заказ сделан покупателем, правильно, т. е. в соответствии с плановым распределением черного металла и с основными условиями поставки. В случае если Главметаллосбыт не даст подтверждения, спор должен быть ликвидирован в междуведомственном поряд­ке. Рассмотрение вопроса в междуведомственном порядке имеет лишь целью-

126

проверить правильность заказа покупателя. Если заказ сделан правильно, то с момента получения заказа поставщиком возникла вся сумма взаимных прав и обязательств, которые урегулированы «Общими условиями».

Подтверждение Главметаллосбытом принятия к исполнению, не являясь волеизъявлением, направленным на возникновение обязательств по поставке, и не являясь поэтому сделкой, принадлежит к числу дозволенных юридических дей­ствии, которые в довольно большом количестве урегулированы в различных отде­лах гражданского права. К числу таких же дозволенных юридических действий принадлежит, например, признание долга должником, прямое или посредством совершения действий, свидетельствующих о признании долга (ст. 50 ГК)5.

Практическое значение отличия этой конструкции от договорной выявляется в ряде вопросов. Выше уже было указано, что с изложенной точки зрения необходимо отнести возникновение обязательственных отношений по поставке к моменту получения заказа поставщиком. Другим отличием будет следующее. Если подтверждение не является сделкой, то не имеет значения, выражено ли поставщиком намерение принять на себя обязательства по поставке, достаточно, что поставщик констатировал правильность заказа. Такая констатация возлагает ответственность за соответствие заказа плану также и на поставщика, такая констатация имеется, то хотя бы поставщик под тем или иным предлогом отказался от поставки, между сторонами становится бесспорным, что обязательства возникли с момента получения поставщиком заказа. За невыполнение заказа он будет нести гражданскую ответственность перед покупателем.

Изложенная конструкция соответствует тексту «Общих условий», которые говорят, что «поставка металлопродукции производится на основе заказов по­требителей» (ст. 2), подчеркивая тем самым отказ в снабжении черными ме­таллами от договорной конструкции отношений.

Так обстоит дело de lege lata. На этой точке зрения стояла и практика снабжения черными металлами в 1939 году. Однако среди деятелей нашего хозяйства вопрос о целесообразности этого порядка вызывает споры. По сообра­жениям целесообразности бывший Наркомат машиностроения считал желательным заключение договоров. Он ссылался на постановление СНК СССР от февраля 1931 г. Госарбитраж СССР также считает целесообразным заключение договоров и на поставку черных металлов.

Мы не останавливаемся на рассмотрении вопроса de lege ferenda, так как для нашей темы существенно лишь отметить отдельные фактические составы, порождающие обязательственные отношения. Равным образом мы не останавливаемся на попытках распространить аналогичный порядок на другие отрасли нашей промышленности (топливо).

Поскольку в настоящее время поставка черных металлов совершается не на основе договоров, а на основе заказов покупателей,   встают   вопросы,    аналогичные тем, которые  были поставлены нами в отношении договоров,  заключаемых  на основании нарядов. Во-первых,  встает вопрос,  обязано  ли предприятие-потребитель (покупатель) сделать заказ? Во-вторых, каково соотнешение этой обязанности с обязательствами, вытекающими из поставки? Мы по-

127

лагаем, что ответы на эти вопросы должны быть совершенно аналогичны тем ответам, которые мы дали выше.

Предприятие-потребитель обязано дать заказ так же, как в случае наряда стороны обязаны заключить договор. Те соображения, которые мы уже привели в отношении обязанности покупателя заключить договор, имеют полное приме­нение также и в случае поставки черных металлов. Естественно, что в отно­шении поставщика черных металлов нет надобности ставить аналогичный во­прос, так как изъявление им намерения вступить в обязательственные отноше­ния, как было указано выше, не имеет значения для возникновения этих от­ношений.

Равным образом то, что было сказано выше по вопросу о соотношении обязательства заключить договор и обязательств, возникающих из самого дого­вора поставки, таклсе сохраняет mutatis mutandis свою силу для рассматри­ваемого случая. Покупатель обязан не просто дать заказ, но и принять все меры для выполнения планового задания. Поставщик со своей стороны обязан принять все меры для выполнения этого задания. Отметим, что отказ от дого­ворного порядка при снабжении черными металлами упрощает эти отношения и, несомненно, суживает поле возможных конфликтов, вызываемых тем, что по той или иной причине договор не был заключен.

Изложенное выше позволяет нам подойти к вопросу, очень мало освещен­ному в нашей юридической литературе. Мы имеем в виду вопрос о железнодо­рожной перевозке грузов по Уставу железных дорог 1935 г. Обычно вопрос о железнодорожной перевозке грузов у нас рассматривают совершенно изоли­рованно от обязательственных правоотношении в промышленности. Нам кажет­ся, что дальнейший анализ покажет, что к этому нет достаточных оснований 6.

Устав железных дорог СССР, утвержденный СНК CСCP 10 февраля 1935 г, и введенный в действие с 15 марта того же года (C3 СССР 1935 г. № 9 ст. 73), дал новую по сравнению с Уставом 1927 г. конструкцию отношений по железнодорожной перевозке грузов, обобщив, впрочем, частично, нормативный материал, который накопился после 1927 г. Согласно ст. 1 Устава, «основной обязанностью железных дорог является выполнение государственного плана грузовых и пассажирских перевозок». В силу ст. 9, грузы принимаются же­лезными дорогами к перевозке по плану. Годовые, квартальные и месячные планы перевозки грузов по всей железнодорожной сети составляются Народным комиссариатом путей сообщения и утверждаются правительством. Устав де­тально регулирует порядок составления планов. План перевозки грузов по же­лезной дороге не только создает, так же, как и всякий иной план, обязанность для соответствующих хозорганов перед государством, но и устанавливает непосредственные обязанности железной дороги и грузоотправителя друг в отно­шении друга.

Устав железных дорог говорит о выполнении установленной планом нормы погрузок. Для выполнения нормы погрузки железная дорога должна подать грузоотправителю под погрузку соответствующее количество подвижного со­става, а грузоотправитель должен погрузить этот состав. Что в данном случае дело идет именно об обязательствах сторон друг перед другом, видно из того, что Устав санкционирует эти обязательства штрафом, который в случае непо-

128

дачи железной дорогой предусмотренного месячным планом состава или непо­грузки клиентом поданного состава неисправная сторона должна уплатить дру­гой стороне (ет. 62 Устава железных дорог). Этот штраф, размер которого фиксируется Уставом по определенным нормам в зависимости от характера подвижного состава и для некоторых грузов (металл, уголь, флюсы, кокс, руда и соль) по недогруженному весу, должен быть уплачен по истечении месяца, в котором план не был выполнен. Штраф исключает как требование убытков, гак и требование реального исполнения. Его исключительный в этом отношении характер вполне понятен и не требует долгих пояснений.

Штраф представляет по своему размеру достаточную денежную   санкцию, которая чаще всего покрывает возможные убытки. В большинстве случаев, как показывает опыт, он превышает эти убытки и является штрафом в специфи­ческом значении этого термина. Было бы нецелесообразно применять к этим оношениям обычный метод исчисления и доказывания убытков. Трудность до­казывания, неизбежное благодаря этому умножение, усложнение и затяжка су­дебных споров, ложились бы тяжелым  бременем на железнодорожное  хозяй­ство. Столь же понятно исключение требования реального исполнения. Требо­вание реального исполнения срывало бы план погрузок в следующем месяце. Совершенно очевидно, что непогруженное в одном месяце должно грузиться в следующем месяце в счет выполнения плана этого месяца. Требование реаль­ного исполнения грозило бы вместо выполнения плана еще большим его на­рушением.

Таким образом, штраф, установленный ст. 62 Устава, является санкцией обязательства железной дороги предоставить по плану подвижной состав и обязательства клиента использовать этот состав под погрузку. Мы имеем в дан­ном случае действительно гражданско-правовую санкцию, свидетельствующую u наличии определенного обязательственного правоотношения, порожденного административным актом.

Аналогичные  отношения существуют между  органами  водного  транспорта и клиентурой по выполнению государственного плана перевозок по внутренним водным путям и по морским путям в малом каботаже (Положение от 3 июля 1934 г., СЗ СССР  1934г.  № 35,  ст. 281) и между органами водного транс­порта и клиентурой по выполнению плановых перевозок в заграничном сооб­щении и в большом каботаже (Положение от 2.9 сентября 1934 г., С3 СССР 1934 г. № 51, ст. 402; см. также постановление о взаимной ответственно­сти железных дорог и пароходств за невыполнение планов перевалки грузов в прямом, смешанном   железнодорожно-водном сообщении от 4 июня 1934 г., СЗ СССР 1934 .г. № 35, ст. 280).

Типичными являются отношения по железнодорожному транспорту. Поэто­му мы остановимся специально на них. В чем же, собственно говоря, заклю­чается обязательство железной дороги и грузоотправителя по выполнению плановых норм  погрузки?   Ведь   это  обязательство   не   ограничивается подачей подвижного состава и его погрузкой. Такой вывод был бы нелеп. Подвижной состав подается и погрузка совершается для того, чтобы была произведена необходимая для выполнения плана народного   хозяйства   перевозка  определенных грузов. Поэтому обязательство грузоотправителя погрузить груз

                129

есть вместе с тем обязательство предъявить его в перевозке согласно ст. 29 Устава железных дорог, а обязанность железной дороги предоставить подвижной, состав есть вместе с тем обязанность принять груз к перевозке. В силу ст. 29, ч. 1, Устава железных дорог 1935 г. «одновременно с предъявлением груза к перевозке отправитель вручает дороге накладную, которая сопровождает груз на всем пути его следования. Груз считается принятым к перевозке с тог» момента, когда он принят станцией отправления вместе с накладной и отпра­вителем внесены платежи, подлежащие уплате при отправлении груза». Устав 1935 г., в противоположность предшествующим уставам (1922 и 1927 гг.), не квалифицирует железнодорожную перевозку как договорное отношение. Не­смотря на это и хотя никаких следов договора в отношениях но перевозке гру­зов, урегулированных Уставом 1935 г., найти нельзя, чаще всего у нас все же говорят о договоре железнодорожной перевозки7.

Еще до Устава 1935 г. вопрос этот в нашей литературе был спорным8. Нам нет надобности возобновлять здесь этот спор, так как он ничего не даст специально для рассматриваемой в настоящей работе проблемы. Действительно, если признать, что эти отношения не договорные, то по Уставу железных до­рог 1935 г. их следует конструировать следующим образом. В силу плана перевозки грузов железная дорога обязана предоставить грузоотправителю опре­деленный подвижной состав, а грузоотправитель обязан погрузить в этот состав определенный груз. Для этого отправитель должен предъявить железной до­роге груз вместе с накладной в порядке ст. 29 Устава железных дорог. Предъ­явление груза к перевозке вместе с накладной является волеизъявлением гру­зоотправителя (односторонней, притом реальной сделкой). Предъявление груза к перевозке, т. е. совершение такого волеизъявления, составляет обязанность грузоотправителя перед железной дорогой, так как иначе не будет выполнен план погрузки. Железная дорога должна принять предъявленный таким обра­зом груз. Принятие груза железной дорогой не является ни сделкой, ни воле­изъявлением, составляющим элемент в сделке (акцептом в договоре), а лишь констатацией, что грузоотправитель действует согласно установленным прави­ла. Все действия, которые после этого совершает железная дорога, являются просто выполнением ее обязательств.

Так как принятие груза железной дорогой не является волеизъявлением в сделке, то к этому принятию не применимы правила, установленные специ­ально для сделок и договоров. Например, к этому случаю неприменима ст. 321 ГК. Вопрос об обмане или заблуждении на стороне дороги не имеет никакого значения. Имеет значение лишь соответствие предъявления отправителем груза существующим правилам. Если оно соответствует существующим правилам, то хотя бы железная дорога действовала, принимая груз, под влиянием обмана или заблуждения, это не имеет никакого значения. Не может иметь также никакого применения ст. 131 ГК. В рассматриваемом вопросе не имеет ника­кого значения вопрос о связанности лица, предложившего заключить договор. Одним словом, в рассматриваемых отношениях настолько отпали все вопросы договора, что количество перешло в качество. Отношение перестало быть дого­ворным, и по нему надо ставить совершенно новые вопросы. Таким образом получается конструкция этих отношений, совершенно аналогичная тем, которая

130

дана в правилах поставки черных металлов. Эти отношения находят свое ме­сто в той системе оснований возникновения обязательств, которая намечается в результате рассмотренного уже материала. Железнодорожную перевозку грузов надо отнести к той группе отношений, в которых административный (притом плановый) акт создает обязанность совершить сделку, в. дан­ной случае одностороннюю сделку (предъявление груза к перевозке отправителем).

Однако даже если рассматривать железнодорожную перевозку (грузов как договорное отношение, то получится конструкция, аналогичная той, которая изложена выше для случаев снабжения фондируемой продукцией вообще. Таким образом, независимо от того, является ли железнодорожная перевозка договор­ным отношением или отношением, основанным на односторонней сделке, совер­шение договора либо односторонней сделки составляет содержание обязатель­ства, установленного плановым актом. Так же, как и в случае фондируемой лродукции (в частности, черных металлов), на сторонах (или соответственно на одной стороне) лежит обязательство не только совершить сделку, но и при­готовить и сделать все необходимое для того, чтобы запланированная перевоз­ка имела место. Ввиду большей стандартизации железнодорожных операций Устав железных дорог регулирует полностью эти обязательства и фиксирует ответственность за их нарушения (ст. 62). Устав железных дорог содержит в себе, таким образом, тот принцип, который мы выше получили, анализируя отно­шения по снабжению фондируемой продукцией. Основанное на административ­ном плановом акте обязательство совершить сделку сопровождается для той и для другой стороны обязательством подготовить и сделать все необходимое для выполнения обязательств по этой сделке.

3. В некоторых случаях административный акт не направлен непосред­ственно на создание обязательства либо на обязание сторон совершить сделку, а имеет лишь значение разрешения определенной сделки. Примером этого яв­ляется ст. 2 лит. «б» постановления ЦИК т СНК СССР от 23 июля 1930 г. о договоре контокоррента (СЗ 1930 г. № 38, ст. 409), согласно которой «до­говор контокоррента имеют право заключать... б) организации обобществлен­ного сектора народного хозяйства как между собой, так и с другими контр­агентами, но не иначе, как в случаях, предусмотренных особыми законами, или же с особого разрешения Государственного банка Союза ССP». Госбанк СССР выступает в этом случае как административный орган, которому принад­лежат функции контроля над порядком расчетов, производимых между учреж­дениями, предприятиями и организациями. Акт, совершаемый Госбанком в этом случае, является определенным видом административных актов, а именно, административным разрешением. Следует, впрочем, отметить, что терминология наших источников не всегда выдержана. Ст. 2 постановления о договоре кон­токоррента говорит о разрешении Госбанка. Но в постановлении СНК CCCP, которое ввело у нас так называемые периодические расчеты между хозорганами (СЗ 1931 г. № 140, ст. 283), и в утвержденной СНК СССР ин­струкции Госбанка (опубликована там же) говорится, что периодические расчеты создаются между организациями, связанными между собой постоянными хозяйственными отношениями и имеющими постоянные расчеты, и что список

   131

этих предприятий, срок и порядок расчетов устанавливаются хозорганом «по соглашению с Госбанком». Между тем речь и в том и в другом случаях идет об одном и том же. Периодические расчеты между хозорганами являются ви­дом договора контокоррента и подпадают под действие закона от 23 июля 1930 г. «Соглашение» же, о котором говорится в постановлении СНК СССР, является не чем иным, как разрешением, о котором говорится в законе о договоре контокоррента.

Договор контокоррента, в частности договор о периодических расчетах, так же, как и всякая сделка о порядке расчетов между хозорганами, тоже является основанием возникновения обязательственных отношений (часто и их изме­нения и прекращения), непосредственно направленных на выполнение плана. Расчеты производятся по отношениям поставки, подряда, перевозки и т. д., которые служат делу выполнения плана народного хозяйства.

Сделки, на совершение которых требуется разрешение, даваемое админи­стративным актом, имеют сложный фактический состав. С одной стороны, в этот состав входят волеизъявления сторон (обычно  образующие договор), с дру­гой — административный акт (разрешение). Эти две части существуют раз­дельно, они не сливаются в одну сделку, как, например, предложение вступить в договор и акцепт тажого предложения, но они координированы друг с другом. Раздельность обеих частей сказывается в следующем. Если, например, админи­стративный акт (разрешение) по тем или другим основаниям недействителен (дан, допустим, не уполномоченным на это лицом), то для возникновения обяза­тельств по сделке нет надобности снова совершать сделку (в случае порочностя одного из волеизъявлений в договоре и т. п.). Достаточно, чтобы был совершен новый, действительный, административный акт (разрешение). Координация сказывается в том, что лишь обе части фактического состава в совокупности приводят к установленным юридическим последствиям (например, возникают обязательства по договору контокоррента) 9.

4. Все социалистическое народное хозяйство в целом, а также деятель­ность каждой отдельной организации, государственной, кооперативной и обще­ственной, направляются и регулируются планом. Однако, за исключением ос­нованных на законе случаев, те административные акты, которые устанавли­вают план, ни сами по себе, ни в качестве элемента какого-либо фактического состава, не порождают обязательственных правоотношений. План в этих слу­чаях устанавливает цель, которая должна быть достигнута хозорганом. План является обязательным для хозоргана как акт государственной власти, но он не создает непосредственно обязательства перед другим хозорганом, не дает одному хозоргану права требовать от другого совершения определенного дейст­вия, не делает один хозорган кредитором, а другой — должником. Поскольку для выполнения плана хозоргану необходимо вступить в обязательственные отношения с другим хозорганом, он обязан это сделать, но эта обязанность есть обязанность выполнять план, обязанность руководствоваться указаниями и заданиями, которые даны компетентными органами государственной власти. Обязательства же, в которые хозорган вступит с целью осуществления своего плана, будут всегда основаны на волевых актах, направленных на создание этих обязательств, т. е. на сделках.

132

По общему правилу обязательственные отношения, о которых идет речь, возникают из взаимных сделок, т. е. из договоров. Договор — наиболее важное и частое на практике основание возникновения обязательств в отношениях между учреждениями, предприятиями и организациями. Заключение договоров является тем способом возникновения обязательственных отношений, который в значительном большинстве отраслей нашего хозяйства представляет «обой лучшую форму осуществления хозрасчета, т. е. лучшую форму возникновения обязательственных отношений, позволяющую выявлять лицо предприятия,  ра­ционализировать производство, правильно организовать сбыт и снабжение, про­тиводействовать элементам бюрократизма и волокиты, правильно поставить учет производственной деятельности предприятия (см. постановление ЦК ВКП(б) от 5 декабря 1929 г. о реорганизации управления промышленностью). Поэтому, «для того, чтобы обеспечить осуществление народнохозяйственных планов, не­обходимо добиться точного и своевременного выполнения договоров о заказах и поставках для промышленности, транспорта, сельского хозяйства и других отраслей народного хозяйства» (постановление ЦИК и СНК СССР от 18 февра­ля 1931 г., СЗ ОООР 1931 г. № 10, ст. 109). В силу этих соображений, указанный закон постановляет в ст. 1 «обязать хозяйственные органы оформ­лять свои заказы и поставки путем заключения письменных договоров». Эгог закон установил одну из основных норм советского обязательственного права и явился краеугольным камнем быстро воздвигнутого и разросшегося здания договорно-обязательственных отношений в социалистическом обороте. Он делает договор одним из первостепенных оснований возникновения обязательств по со­ветскому гражданскому праву.

В соответствии со своей социалистической .сущностью, в соответствии тре­бованиями планового направления и руководства социалистическим хозяйством, договор между хозорганами обладает многочисленными специфическими черта­ми. Среди них отметим одну, весьма характерную и существенную при изуче­нии договора как основания возникновения обязательств, а именно, особый порядок (арбитражный) разрешения преддоговорных споров. Вопрос о порядке разрешения преддоговорных споров, так же как и другие относящиеся сюда вопросы, должны составить тему специальных исследований, которые, как мы уверены, появятся в нашей цивилистической литературе. Сказанного же нами достаточно для определения того места, которое принадлежит договору в си­стеме оснований возникновения обязательств по нашему праву.

Договору принадлежит первостепенное значение в области социалистиче­ского товарооборота, транспорта, кредитно-расчетного дела. Но договор является также и преимущественным основанием возникновения обязательств по нашей внешней торговле, т. е. в той отрасли нашего хозяйства, в которой оно всту­пает в торговые отношения с капиталистическим окружением.

Кроме договора в некоторых случаях в качестве основания возникновения обязательств, непосредственно направленных на осуществление плана, фигу­рирует также одностороннее  волеизъявление. Выше были указаны случая, когда одностороннее волеизъявление является, наряду с административным ак­том, элементом фактического состава, порождающим обязательственные отноше­ния. В указанных выше случаях порождаемые таким образом обязательствен-133

ные отношения включали не только обязанности для  стороны, изъявляющей свою волю, но также и для другой стороны. Например, при снабжении черным металлом волеизъявление (заказ) потребителя создает обязанности не только для самого потребителя (принять товар, оплатить его), но и для поставщика (поставить товар и т. д.). Но могут иметь место и односторонние волеизъявле­ния, создающие обязанности самостоятельно, а не в качестве элемента какого-либо сложного фактического состава.

Примером такой односторонней сделки по нашему праву является чек. В силу ст. 1 Положения о чеках 1929 г. (СЗ СССР 1929 г. № 73, ст. 697), «чеком признается письменное предложение чекодателя плательщику произве­сти платеж определенной суммы денег чекодержателю...», содержащее указанные в этой статье реквизиты. Дожумент, удовлетворяющий требованиям этой статьи, является чеком. В таком документе содержится выражение воли чекодателя, и только чекодателя. Воля, выраженная в форме, установленной ст. 1 Положений о чеках, является основанием возникновения того обязательства, которое ле­жит на чекодателе, т. е. обязательства отвечать за оплату чека. Закон для действительности чека не требует больше ничего, кроме соблюдения ст. 1. Обя­зательство чекодателя, таким образом, основано на односторонней сделке10. Чекодатель в силу этой сделки отвечает перед каждым легитимированным чеко­держателем, если только он не может противопоставить последнему допущенные законом возражения (ст. 31 Положения о чеках). Анализом соответствующих статей Положения о чеках можно было бы показать, что ответственность по чеку других лиц (акцептанта, надписателей, лиц, поставивших свои подписи на обороте предъявительского чека) также основана на одностороннем воле­изъявлении. Однако для наших целей достаточно установить, что односторон­нее волеизъявление, обязывающее того, кто его сделал, в случаях, специаль­но указанных в законе, является основанием возникновения обязательства.

Мы не можем не упомянуть также и о нашем вексельном праве. Вексель имеет у нас применение лишь во внешнеторговых отношениях. B социалисти­ческом обороте его применение исключено кредитной реформой 1930 г., запре­тившей коммерческое, кредитование. В настоящее время действующим законом является Положение о переводном и простом векселе, утвержденное постанов­лением ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1937 г. (СЗ СССР 1937 г., № 52 ст. 221). Это положение издано в результате присоединения СССР к Женевской международной  конвенции   о векселях  и  воспроизводит  международный  вексельный устав. Положение считает все обязательства как по переводному, так и по простому векселям основанными на одностороннем волеизъявлении (ст.ст. 1, 13, 25, 31, 77). Спор, как нам кажется, может иметь место лишь межд так называемой кцеационной и эмиссионной теориями (см. ст. 1). Правда, применительно к международному вексельному уставу, в литературе было высказано мнение, что   обязательства по векселю    имеют   договорное    основание за исключением обязательства акцептанта, основанного на одностороннем волеизъявлении 11. Но оно не имеет никакой почвы в тексте  устава. Мы лишь отмечаем этот вопрос и не останавливаемся специально на его рассмотрении, так как он не имеет значения для системы оснований возникновения обязательств по советскому праву. Являются ли обязательства по векселю основанными на

134

договоре или на одностороннем волеизъявлении, они найдут свое место в этой системе, и система от этого не изменится.

Выполняя план, учреждение, предприятие или организация может вступать в обязательственные отношения с гражданами. Поскольку задачей данной орга­низаций является удовлетворение потребностей граждан (магазин, столовая и т. д.), непосредственной целью обязательственного отношения является как выполнение плана, так и удовлетворение потребности гражданина. Выполнение плана и удовлетворение потребностей граждан являются единой целью, которая достигается предприятием посредством тех обязательственных отношений, в ко­торые оно вступает с гражданами (по продаже товаров, и т. д.). Мы ниже еще остановимся нa возникновении этих обязательств. Но учреждения, предприятия и организации иногда прибегают к услугам отдельных граждан не в порядке трудовых договоров. Например организация прибегает к услугам адвоката (до­говор поручения). Такие отношения по нашему праву всегда возникают из до­говоров.

Нередко учреждение или предприятие объявляет о назначении награды (премии) за выполнение того иди иного действия (составление архитектурного проекта, написание книги на определенную тему и т. д.). В таком случае воз­никает обязательство организации, объявившей о назначении награды (пре­мии), перед лицом, которое удовлетворило объявленным требованиям. Этот род обязательств (публичное обещание награды) не урегулирован нашим законом. Вообще говоря, мыслимо построить такое обязательство и как договорное обяза­тельство и как обязательство, основанное на одностороннем волеизъявлении 12. Ввиду того что наш закон специально не указывает, что данное обязательство возникает из одностороннего волеизъявления, остается считать его, в силу ст. 106 ГК, договорным. Действительно, в силу ст. 106, «обязательства возникают из договоров и других указанных в законе оснований». Таким образом, по­скольку нельзя указать на другое специально установленное законом основа­ние, необходимо считать указанное обязательство основанным на договоре.

Социалистический строй обеспечивает каждому гражданину трудовой доход  сообразно количеству и качеству общественно-полезного труда. Социалистиче­ский строй не гарантирует еще полного удовлетворения всех потребностей каж­дого, как это будет иметь место при развернутом коммунистическом строе (второй фазе коммунизма), когда каждый будет давать по способностям и по­лучать по потребностям. Но, получив трудовой доход в соответствии с трудом, который он дал обществу, гражданин может удовлетворять свои потребности, как он того желает, при условии, конечно, не нарушать закона и правил со­циалистического общежития. Как указал товарищ Сталин комбайнеру Пономаре­ву на Всесоюзном совещании передовых комбайнеров 1 декабря 11935 г.: «Деньги ваши — ваше дело, как хотите, так и расходуйте». Социалистиче­ский строй гарантирует гражданам действительную свободу потребления, так как создает все необходимые предпосылки для того, чтобы материальные и культурные потребности граждан были удовлетворены согласно их желанию. Свобода потребления может иметь место лишь там, где имеется настоящая свобода. В своей беседе с американским журналистом Рой Говардом товарищ Сталин указал, где может быть настоящая свобода. «Настоящая свобода имеется

135

только там, где уничтожена эксплоатация, где нет угнетения одних людей другими, где нет безработицы и нищенства, где человек не дрожит за то, что завтра может потерять работу, жилище, хлеб. Только в таком обществе воз­можна настоящая, а не бумажная, личная и всякая другая свобода» 13.

Свобода потребления, предоставленная социалистическим строем советскому гражданину, ведет к тому, что обязательства, имеющие непосредственной целью удовлетворение материальных и культурных потребностей граждан, должны, по общему правилу, возникать из сделок, совершаемых при участии гражданина. Такими сделками будут, по крайней мере в громадном большинстве случаев, договоры, «.которых хотя бы одной стороной является гражданин. Однако опреде­ленное и весьма существенное значение может принадлежать и административ­ному акту. Административный акт может создать обязательственные отношения в пользу гражданина. Свобода гражданина в удовлетворении своих потребностей этим, естественно, нисколько не ограничивается. Такой акт обычно совершается по ходатайству гражданина, который к тому же может и не воспользоваться созданным в его пользу обязательством. Возникновение такого рода обязательств из административных актов является одной из форм, в которых проявляется деятельность советского государства по обеспечению материальных и культур­ных потребностей граждан.

Административным актом, порождающим обязательство в пользу граждани­на, является акт распоряжения свободной жилплощадью в домах местных советов. В силу ст. 23 постановления ЦИК и СНК СССР от 17 октября 1937 г. «О сохранении жилищного фонда и улучшении жилищного хозяйства в горо­дах» (СЗ 1937 г. № 69, ст. 314) — «...свободные жилые помещения... в до­мах местных советов предоставляются в пользование граждан исключительно по распоряжениям (ордерам) жилищного управления отдела коммунального хо­зяйства местного совета». Распоряжение местного совета создает между соот­ветствующим домоуправлением и гражданином обязательственное отношение, в силу которого гражданин имеет право требовать от домоуправления заключения с ним арендного договора на указанную в ордере жилплощадь. В случае отказа домоуправления заключить договор гражданин, имеющий ордер, может требо­вать судом совершения договора. Таким образом, административный акт создает обязательство, содержанием которого является совершение договора. Самое же обязательство домоуправления предоставить площадь, равно как и встречное обязательство съемщика уплачивать арендную плату, возникают из договора (ст. 24 постановления ЦИК и (СНК СССР от 17 октября 1937 г.).

Для удовлетворения своих материальных и культурных потребностей граждане заключают договоры с государственными и кооперативными органи­зациями, а также друг с другом. Договоры с государственными и кооператив­ными организациями являются договорами, в которых одной стороной является предприятие, т. е. планомерно действующая организация, которая руковод­ствуется определенными правилами, устанавливающими порядок ее работы. Это обстоятельство делает необходимым единообразие в отношении способа заключе­ния и содержания сделок, совершаемых с гражданами. В связи с этим воз­никают вопросы, касающиеся отдельных отраслей нашего хозяйства, занимаю­щихся обслуживанием потребительских нужд граждан. Эти вопросы, поскольку

136

они касаются гражданского права, главным образом сводятся к проблеме охра­ны прав потребителей 14.

К числу договоров с государственными и кооперативными организациями  относятся прежде всего договоры по розничной торговле и договоры по оказа­нию гражданам различного рода бытовых услуг (пошивка платья, починка и ремонт платья, обуви, предметов домашнего обихода и т. д.). К числу таких договоров относятся также договоры с ломбардом, сберегательными кассами, до­говоры личного и имущественного страхования. Эти договоры также создают обязательственные отношения, направленные на непосредственное удовлетворе­ние потребностей граждан в потребительском кредите, в сбережении и хране­ния средств, в переводе денег из одного места в другое (перевод, аккредитив), в сбережении с целью обеспечения будущих потребностей своих или своих близких (страхование) и т. д.15.

Граждане пользуются услугами транспорта железнодорожного, водного, воз­душного и др, По общему правилу, действующий закон регулирует эти отно­шения как договорные. В частности, по Уставу железных дорог 1935 года надо  рассматривать отношения по перевозке пассажиров как договорные отношения. Хотя в ст. 1 и указано, что «основной обязанностью железных дорог является выполнение государственного плана грузовых и пассажирских перево­зок», но обязанность, на которую указывает эта статья, является лишь обя­занностью железной дороги перед государством. Кроме того, указание в ст. 1 на обязанность является способом определения компе­тенции железной дороги как госоргана. Никакой имущественной ответствен­ности железной дороги перед пассажиром за отказ выдать билет Устав; 1935 г. не устанавливает. Гражданин может лишь требовать, чтобы железная дорога выполняла возложенную на нее законом обязанность перевозки согласно существующим правилам. Такое требование гражданин имеет право предъявить к любому государственному органу, с которым ему прихо­дится иметь дело. Это не гражданско-правовое требование. Нет гражданско-правового обязательства железной дороги перед пассажиром заключить с ним  договор перевозки, нет также и возникновения отношений по перевозке из [одностороннего волеизъявления пассажира. Эти отношения по Уставу 1935 г. возникают непосредственно из договора, заключаемого путем покупки железнодорожного билета.

Для удовлетворения своих материальных и культурных потребностей граждане могут вступать в договорно-обязательственные отношения друг с другом. Некоторые из таких договорно-обязательственных отношений имеют большое значение в быту. Таковы договоры о продаже жилых домов, являющихся актом личной собственности, договоры найма жилых помещений в таких домах и некоторые другие, Наконец, надо указать на урегулированный законом случай возникновения обязательств из одностороннего волеизъявления. В силу ст.  423 ГК,  завещатель может возложить на лиц, получающих наследство по завещанию (но не на государство, партийные, профессиональные, общественные и кооперативные организации), обязательство в пользу одного, нескольких или всех остальных наследников (так называемый легат).

                137

Наш обзор наиболее типичных оснований возникновения обязательств, непосредственно направленных на выполнение плана и на удовлетворение ма­териальных и культурных потребностей граждан позволяет нам формулировать следующие выводы.

1.  Поскольку эти обязательства направлены на достижение тех целей, ко­торые стоят перед социалистическим хозяйством, они имеют своим основанием сознательные волевые акты, направленные именно на создание этих обяза­тельств. Они возникают либо из административных актов, либо из сделок, ли­бо в результате cлoжных фактических составов, в которые входят и админи­стративные акты и сделки.

2.  В соответствии с основными принципами социалистического строя воз­никновение этих обязательств из административных актов и из сделок, совер­шаемых учреждениями, предприятиями и организациями, а также гражданами, отражает единство социалистического хозяйства и отсутствие противоречий между обществом и личностью. Правоотношения, возникающие между органи­зациями социалистического хозяйства, с одной стороны, и правоотношения, в которых одной по крайней мере стороной является гражданин, с другой сторо­ны, по ряду вопросов подлежат действию общих для тех и других норм. Это не исключает, однако, существенных различий между ними, которые должны быть учтены при построении системы советского права.