§ 4. Совокупность и стадии совершения преступления. Совокупность и соучастие

Отдельного рассмотрения заслуживает вопрос о ста­диях развития преступной деятельности и соучастии в плане решения вопроса об ответственности за совокупность преступлений. По общему правилу, «если преступ­ление окончено, то характер действий по подготовке и совершению преступления, по общему правилу, не имеет существенного значения для ответственности и квалифи­кации оконченного преступления, при условии, что эти действия не содержат состава друго­го преступления» (разрядка наша.— А. Я.). Это положение может быть дополнено и развито.

1. Могут быть случаи, когда подготовительные к пре­ступлению действия содержат состав самостоятельного преступления и в то же время не квалифицируются как таковые в силу поглощения составов. Например, А. за­думывает нанести Б. телесные повреждения, причем в содержание его умысла входит нанесение как тяжких, так и легких телесных повреждений (альтернативный умысел), или конкретно не предусматривает вида телес­ного повреждения, которое он намеревается нанести (неконкретизированный умысел). В результате испол­нения своего замысла А. наносит Б. сначала легкие, а затем и тяжкие телесные повреждения (скажем, в ходе драки нанесение побоев перерастает в причинение тяж­ких телесных повреждений).

В содеянном А. усматриваются как бы составы двух преступлений — нанесение легких и тяжких телесных повреждений. Но есть ли нужда квалифицировать эти действия по двум статьям Уголовного кодекса? Очевид­но, нет, так как состав нанесения легких телесных по­вреждений как состав менее общественно опасный пог­лощен составом нанесения тяжких телесных повреждений, то есть составом более общественно опасным. Поглощение составов в данном случае вполне правомерно, ибо налицо условия, о которых мы говорили ранее, од­нородность объектов обоих составов (здоровье) и одно­родность формы вины (умысел).

Однако допустим, что в аналогичной ситуации А. успевает нанести Б. только легкие телесные поврежде­ния и лишь внешние причины препятствуют дальнейше­му совершению преступления. Как должны быть квали­фицированы его действия в этом случае? Ответственность лица зависит от характера, вида его умысла. В этом отношении возможны три варианта:

а) лицо имело прямой умысел нанести тяжкие телес­ные повреждения. Направленность умысла определяет и характер ответственности, и квалификацию деяния. Действия лица квалифицируются как покушение на причинение тяжких телесных повреждений;

б) лицо имело альтернативный умысел, то есть в равной мере стремилось к достижению обоих результа­тов. В этом случае в связи с тем, что «при альтернатив­ном умысле ответственность определяется соответствен­но умыслу на более тяжкое преступление, если же это преступление не окончено, то — за покушение на это преступление» действия лица также квалифицируются как покушение на причинение тяжких телесных повреж­дений;

в) лицо имело неконкретизированный умысел. При таком умысле "ответственность наступает за фактиче­ски причиненный результат». Стало быть, в данном случае лицо подлежит ответственности по соответствую­щей статье Уголовного кодекса за причинение легких телесных повреждений.

Таким образом, говоря о соотношении составов лег­кого и тяжкого телесного повреждений, можно устано­вить, что при наличии у лица прямого или альтернативного умысла состав покушения на нанесение тяжкого телесного повреждения поглощает состав нанесения легкого телесного повреждения.

При неконкретизированном же умысле картина меняется. Это понятно, так как наличие в двух первых случаях прямого или альтернативного умысла делает соответствующий состав (покушение) более общественно опасным, что и вызывает поглощение именно этим составом состава нанесения легких телесных повреждений. Отпадение же этого момента в третьем случае соответственно обусловливает и изменение в порядке поглощения составов.

Вместе с тем можно констатировать, что ни в одном из разобранных вариантов не имеет места совокупность преступлений. Хотя в подготовительных к совершению преступления действиях и содержится состав другого преступления, самостоятельной ответственности по нему не наступает в силу поглощения составов.

Аналогичное положение имеет место и в случае, если лицо, покушаясь на кражу социалистической собст­венности в крупных размерах, фактически совершает его в мелких размерах. В случае, если при фактическом совершении кражи в мелких размерах лицо имело пря­мой умысел произвести ее в крупных размерах или если оно равно намеревалось совершить как одно, так и дру­гое преступление (альтернативный умысел), ответствен­ность лица наступает за покушение на кражу в круп­ных размерах. Если же умысел лица был неконкретизи­рован, то его действия надлежит квалифицировать как мелкую кражу. Во всех этих случаях: а) однородность объекта и формы вины обусловливает поглощение составов; б) вид умысла (прямой, альтернативный, неконкретизированный) определяет порядок такого по­глощения.

2. Самостоятельной квалификации должны подле­жать те действия по подготовке к совершению преступ­ления, которые не просто «содержат состав другого преступления", но преступления, либо посягающего на другой родовой объект, либо имеющего иную форму вины.

Так, М. был осужден за то, что, производя совместно с другими осужденными по делу лицами хищение дынь с бахчи и охраняя расхитителей с тем, чтобы подать им выстрелом сигнал о приближении сторожа, при появле­нии сторожа выстрелил в него, ранив в обе ноги. Дей­ствия М. были квалифицированы по совокупности как покушение на кражу и покушение на убийство.

Точно так же различие в объектах влечет квалифи­кацию действий лица, незаконно приобретшего и хра­нящего оружие с целью совершения убийства: и как не­законное хранение оружия, и как приготовление к убий­ству.

Раздельно квалифицируются также те случаи приго­товления и покушения, когда подготовительные действия включают в себя преступление, характеризующееся иной формой вины, чем преступление замышлявшееся. Естественно, что, поскольку вообще подготовительные действия возможны только при совершении умышлен­ного преступления, эта раздельная квалификация допустима только в случае, когда покушение на совершение умышленного преступления являлось одновременно самостоятельным неосторожным преступлением.

Так, Московский городской суд, рассматривая в 1940 году дело Т. и Д., которые, решив отравить своего знакомого К., всыпали ему в стакан с пивом цианистый калий, однако это пиво случайно выпил А. и умер от от­равления, обоснованно квалифицировал действия ви­новных как совокупность неосторожного убийства и по­кушения на умышленное убийство.

Таким образом, на основании изложенного можно прийти к выводу о том, что характер действий по подготовке к совершению преступления не имеет значения для ответственности и квалификации этого преступления за исключением случаев, когда эти действия содержат состав другого преступления, посягающего на иной объект или имеющего иную форму вины. Указанные же случаи влекут раздельную квалификацию содеянного по соответствующим статьям закона по правилам, относя­щимся к квалификации совокупности преступлений.

Вопрос о соучастии применительно к проблеме сово­купности встает в одном случае, а именно тогда, когда лицо, выступая в качестве исполнителя одного преступ­ления, тем самым является пособником в совершении другого или, иными словами, в случае, когда пособниче­ство в совершение одного преступления само по себе заключает в себе состав другого преступления.

Так, Н. был осужден по совокупности за злоупотреб­ление и спекуляцию. Он обвинялся в том что, работая директором магазина, вступил в преступную связь с лицами, осужденными по данному делу за спекуляцию, и из поступившей во вверенный ему магазин партии кирзовых сапог продал им по завышенным ценам пять пар этих сапог, которые они перепродали с целью на­живы.

Такая квалификация народным судом действий Н. была неправильной, так как в действительности в его действиях усматривалась совокупность состава должно­стного злоупотребления и пособничества в спекуляции.

Эту ошибку народного суда исправил Ленинградский городской суд, квалифицировав преступные действия осужденного указанным выше образом.