§ 3. Реальная совокупность. Ее виды

Выше, анализируя совокупность, ее отличия от повторности и рецидива, раскрывая сущность идеальной совокупности преступлений, мы уже выяснили отчасти характерные черты совокупности реальной. Так, мы установили, что для любых видов совокупности харак­терно, во-первых, совершение лицом двух или более преступлений до вынесения приговора по любому из них, во-вторых, разнородность этих преступлений, в-третьих, выполнение двух или более таких преступлений одним действием для случаев идеальной совокупности и нали­чие двух или более самостоятельных действий для слу­чаев реальной совокупности преступлений.

Установление различия между этими двумя видами совокупности имеет существенное значение. Дело в том, что целый ряд составов, как об этом уже упоминалось, могут образовывать друг с другом только реальную со­вокупность преступлений и не образуют совокупности идеальной. К таким случаям относятся:

1) несовместимость в одно двух или более действий, входящих в объективные стороны соответствующих со­ставов (например, незаконный промысел и спекуляция);

2) поглощение менее общественно опасного состава составом более общественно опасным в случае однород­ности объектов этих составов и форм вины (например, истребление имущества и разбой);

3) квалификация деяния, содержащего признаки как - общего состава, так и специального состава только по статье, предусматривающей специальный состав (на­пример, злоупотребление и получение взятки).

Во всех этих случаях идеальной совокупности нет, но реальная совокупность соответствующих составов возможна.

Надо сказать, что наличие в случае реальной сово­купности преступлений двух или более самостоятельных действий вовсе не подразумевает обязательный разрыв между этими действиями во времени. "Преступления, составляющие реальную совокупность, в большинстве случаев разделены между собой известным промежутком времени, который может быть весьма значительным (в пределах сроков давности) и может приближаться к ну­лю, когда за совершением одного преступления непо­средственно следует совершение другого, нередко выте­кающего из первого, например, совершение убийства вслед за кражей, грабежа за хулиганством и т. п.".

Действительно, реальная совокупность может быть, в частности, определена и как случай совершения «не­скольких преступлений в различное время".

Разрыв действия во времени является, конечно, су­щественным признаком для разграничения случаев иде­альной и реальной совокупности. Однако он не является признаком абсолютным. Как видно из первого приведен­ного высказывания, этот разрыв во времени может при­близиться к нулю. Какие же признаки могут в этом случае служить для разграничения идеальной и реаль­ной совокупности преступлений?

Первым и важнейшим признаком является, как мы уже указывали, наличие для случаев идеальной совокуп­ности единого действия, совмещающего в себе признаки двух или более действий, а для случаев реальной сово­купности — наличие двух или более самостоятельных действий. Но есть и еще один существенный признак, позволяющий, хотя и не во всех случаях, отличить один от другого указанные виды совокупности. Идеальная совокупность чаще всего характеризуется тем, что одно из входящих в совокупность преступлений является средст­вом, методом для осуществления другого или других преступлений, служит вспомогательным средством для достижения виновным основной цели, в то время как для случаев совокупности реальной характерно, что по­следующее преступление имеет целью сокрытие следов совершения преступления, выполнением которого винов­ное лицо уже достигло своей основной цели.

Так, приговором Московского городского суда от 12 января 1956 г. был осужден Р. — директор магазина № 51 «Мосовощь". Действия Р. были квалифицированы по совокупности ст. 2 Указа Президиума Верховного Со­вета СССР от 4 июня 1947 г. «Об уголовной ответствен­ности за хищение государственного и общественного имущества" и ст. ст. 109 и 128-в УК РСФСР 1926 года. Из анализа дела видно, что обвинение Р. основано на следующих трех пунктах:

1) систематические хищения продуктов из магазина;

2) продажа полученных для магазина овощей по за­вышенным ценам, минуя магазин;

3) покупка у кладовщика накладной для покрытия образовавшейся недостачи.

Пункт 1 квалифицирован в приговоре по Указу от 4 июня 1947 г., п. 2 — по ст. 128-в УК, п. 3 — по ст. 109 УК. На данном примере хорошо видно, что состав ст. 109 УК (п. 3), выступая в данном случае не как средство, способ, метод совершения хищения, а как способ сокрытия хищения, то есть как отдельное, самостоя­тельное действие, образует с составом хищения совокуп­ность реальную.

Особенно важно выяснение соотношения одного с другим преступлений, совершенных в совокупности, для правильной квалификации сложных (составных) пре­ступлений. Примером такого преступления может слу­жить, в частности, состав, предусмотренный ст. 13 Зако­на об уголовной ответственности за воинские преступле­ния. Эта статья предусматривает ответственность за уклонение военнослужащего от несения обязанностей военной службы путем подлога документов. Как видим, по сути, данный состав является сложным, составным. Он состоит из двух случаев — дезертирства и подлога. Естественно, стало быть, что указанные соста­вы (дезертирство и подлог) не могут образовать в дан­ном случае идеальную совокупность, поскольку ст. 13 упомянутого закона как раз и конструирует состав из этих двух преступлений, в котором одно (подлог) является средством для совершения другого (дезертирство).

Значит ли это, что составы дезертирства и подлога вообще не могут выступать в совокупности один с дру­гим? Вовсе нет. Но они могут образовывать один с дру­гим только реальную совокупность. Что же явится при­знаком, определяющим наличие реальной совокупности преступлений? Как определить, едино ли это сложное преступление или имеет место совокупность простых со­ставов? Когда содеянное следует квалифицировать по ст. 13 Закона об уголовной ответственности за воинские преступления, а когда по совокупности статей, преду­сматривающих отдельно ответственность за дезертирст­во и подлог?

Ответ на этот вопрос дается в определении Верхов­ного Суда СССР от 1 февраля 1944 г. по делу П.

П., весовщица станции Южно-Уральской железной дороги, была признана виновной в том, что без уважи­тельных причин не явилась на работу с 20 по 26 июля 1943 г. и для сокрытия совершенного преступления предъявила администрации фиктивный бюллетень. Ее действия в условиях военного времени были квалифи­цированы судом по ст. 19312 УК РСФСР 1926 года (ны­не ст. 13 Закона об уголовной ответственности за воин­ские преступления). Верховный Суд СССР отверг эту квалификацию и переквалифицировал действия П. на п. «г» ст. 1937 и ч. 2 ст. 72 УК РСФСР 1926 года. В обо­снование такой квалификации Верховный Суд СССР указал, что «использование работником транспорта подложного документа может квалифицироваться по ст. 19332 (уклонение военнослужащего от несения обязанно­стей по военной службе путем подлога) лишь в том слу­чае, если такой документ был использован в качестве средства для уклонения от работы. Если же он был ис­пользован возвратившимся на работу для сокрытия предшествовавшего акта дезертирства, то действия виновного подлежат квалификации по совокупности как дезертирство (п. «г» ст. 1937 УК РСФСР) и пользование подложным документом (ч. 2 ст. 72 УК)».

Поэтому представляется возможным согласиться с мнением о том, что в случае, когда подложный документ используется военнослужащим для осуществления укло­нения от несения обязанностей военной службы, все со­деянное надлежит рассматривать «не как совокупность преступлений, а лишь как одно преступление".

Итак, если одно преступление служит средством для совершения другого преступления, то налицо либо иде­альная совокупность, либо, как в данном случае, единое составное преступление. Если же одно преступление яв­ляется результатом, средством для сокрытия другого преступления, налицо реальная совокупность.

Аналогичным образом могут быть проанализированы и случаи, когда в действиях лица содержатся признаки злоупотребления служебным положением и получения взятки. Если одно преступление (злоупотребление слу­жебным положением) является формой, методом, сред­ством выполнения другого (получения взятки), то в этом случае все содеянное квалифицируется по статье, караю­щей за взятку. Если же злоупотребление служебным по­ложением является последствием, результатом, служит цели реализации намерения, входящего в уже совершен­ное преступление (получение взятки), — налицо реальная совокупность преступлений, и все содеянное квалифици­руется по совокупности соответствующих статей. Об этом говорит определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда СССР от 26 апреля 1952 г., где указывается, что «снижение должностным лицом за взятку сумм подлежащих внесению налоговых платежей, подлежит квалификации как злоупотребление слу­жебным положением и взяточничество по совокупности".

Надо сказать, что определение это основано на пря­мом указании, содержащемся в известном постановле­нии Пленума Верховного Суда СССР от 29 ноября 1946 г. «О судебной практике по делам о взяточничест­ве", о том, что в случае, если «должностное лицо совер­шает за взятку действие, содержащее состав преступле­ния, это должностное лицо подлежит уголовной ответ­ственности не только за получение взятки, но и по пра­вилам реальной совокупности за то преступное действие, которое им за взятку совершено».

Отсюда также видно, что важнейшим признаком реальной совокупности преступлений Пленум считает наличие в содеянном двух или более самостоятельных действий (в данном случае — получение взятки и иное преступное действие).

Далее, примером разбираемого вида реальной сово­купности является, например, поджог дома с целью со­крытия убийства, спекуляции похищенным имуществом, злоупотребления служебным положением (скажем, запу­тывание отчетности с целью сокрытия уже совершенного хищения, подлог, совершенный при тех же обстоятель­ствах) — во всех этих случаях признак производности, вторичности одного из преступлений по отношению к другому, сокрытие одного преступления путем соверше­ния другого может явиться одним из признаков, свидетельствующим о наличии в данном случае реальной совокупности преступлений (наряду с основным, упоми­навшимся ранее признаком наличия двух или более са­мостоятельных действий).

Естественно, что это признак не абсолютный. Трудно говорить, например, о «способе» или «форме" соверше­ния преступления или сокрытия его в случае идеальной или реальной совокупности умышленного и неосторож­ного убийства и т. д. Однако чаще обрисованный при­знак может оказать известную помощь в отграничении реальной совокупности от случаев совокупности идеаль­ной или случаев единого составного преступления.

Как видим, во всех приведенных выше случаях мы сталкивались с реальной совокупностью преступлений, связанных определенным образом одно с другим.

Конечно, встречается и такой вид реальной совокуп­ности, где преступления связаны между собой только фактом совершения их одним и тем же лицом. Эти два вида, безусловно, различны между собой, причем надо сказать, что подобное разграничение реальной совокуп­ности на эти два вида имеет известное практическое значение.

Так, ст. 117 УПК РСФСР 1926 года говорит о том, что «могут быть соединяемы в одном следственном про­изводстве лишь дела по обвинению нескольких лиц в соучастии в совершении одного или нескольких преступ­лений или же в случае совершения лицом нескольких преступлений, однородных или связанных между собой единством намерения". Можно утверждать, что если, говоря об однородности преступлений, закон имеет в ви­ду в данном случае повторное совершение преступлений, то, говоря о преступлениях, связанных между собой "единством намерения", закон имеет в виду именно описанный выше первый вид реальной совокупности преступлений.

Примером реальной совокупности   преступлений, объединенных единством намерения, может явиться, в частности, случай, когда «срыв печати сопровождается хищением имущества, находившегося в опечатанном по­мещении". В этих случаях «уголовная ответственность наступает по совокупности преступлений: за срыв печатей и за хищение имущества". Если срыв печатей со­провождался самовольным занятием опечатанного помещения, то уголовная ответственность наступает и за срыв печатей и за самоуправство. Ясно видно единство намерения, объединяющее эти преступления.

Статья 312 УПК РСФСР 1926 года указывает на обязанность суда направить дело на расследование, если новое обвинение находится в тесной связи с перво­начальным.

Можно утверждать также, что в подобных случаях в действиях лица усматривается наличие не только идеальной, но и реальной совокупности преступлений, объединенных "единством намерения».

Подобное разграничение видов реальной совокупно­сти преступлений имеет не только процессуальное зна­чение. Рассматривая оба эти вида, можно прийти к вы­воду о том, что для второго вида реальной совокупно­сти преступлений, не связанных одно с другим (скажем, хищение и клевета), то есть обычной, чаще встречаю­щейся реальной совокупности, характерно наличие при прочих равных условиях повышенной общественной опасности лица, в то время как для первого вида реаль­ной совокупности — совокупности преступлений, объеди­ненных единством намерения, характерно также при прочих равных условиях наличие повышенной общест­венной опасности лица и деяния. Это различие  важно для назначения наказания.

В заключение необходимо кратко остановиться на вопросе о составном преступлении в связи с проблемой реальной совокупности. Вопрос этот производен, он практически возникает в связи с проблемой различения составного преступления и случаев реальной совокупно­сти преступлений.

В самом деле, существом составного преступления является наличие нескольких разнородных действий, приведших к ряду разнородных последствий, соединение воедино нескольких разнородных преступлений. То же характерно и для случаев реальной совокупности пре­ступлений. Поясним это примером. Нанесение телесных повреждений является преступлением, предусмотренным рядом статей Уголовного кодекса. Открытая кража пре­дусмотрена ч. 1 ст. 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. "Об усилении охраны личной собственности граждан». Т. и другие выпивали вме­сте с К. и, когда последний сильно захмелел, повели его домой. В связи с тем что К. отказывался идти, он был избит Т. и другими. Наряду с этим Т. завладел курткой К. Действия Т. были квалифицированы как разбой по ч. 2 ст. 2 Указа от 4 июня 1947 г. В определении от 2 июня 1954 г. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда СССР указала: «Что касается факта завладения Т. курткой К., то, поскольку материалами дела... не установлено, что применение насилия к К. яв­лялось средством для завладения его имуществом, дей­ствия Т. в этой части подлежит квалифицировать по ч. I ст. 1 Указа от 4 июня 1947 г. «Об усилении охраны личной собственности граждан». Налицо — не единое составное преступление (разбой), а совокупность кражи и причинения тяжких телесных повреждений.

Стало быть, для составного преступления в отличие от реальной совокупности недостаточно констатировать, что оно состоит из двух или более разнородных преступ­лений.

Важно также констатировать, что эти два различных преступления потеряли в данном соединении свое ста­рое качество и приобрели новое. Так, если предполо­жить, что Т. нанес К. тяжкие телесные повреждения с целью отобрать куртку, то меняется не только субъективная сторона содеянного, но и само действие стало новым, на месте двух раздельных преступлений «нанесения телесных повреждений" и «завладения» — налицо новое, третье — «завладение путем применения насилия". Со­ответственно налицо уже и новое последствие, выра­жающееся в нанесении ущерба личности и имуществу.

Этого слияния, образования нового преступления нет в случае, приведенном выше, а потому нет и единого со­ставного преступления — разбоя. Налицо разнородные преступления — телесное повреждение и кража, то есть реальная совокупность преступлений. Таким образом, точнее говорить, что составное преступление — не пре­ступление, состоящее из ряда разнородных преступлений, а преступление, состав которого образован из бывших дотоле разнородных составов преступлений. Это — новый единый состав преступления, сложность которого, его «составной» характер говорят скорее не о его на­стоящем состоянии, а о том, что составляющие его эле­менты до их слияния образовывали составы разнород­ных преступлений.

Таковы основные моменты, характеризующие реальную совокупность преступлений.