3. Личностные свойства и их роль в выборе вариантов поведения

В специальной литературе правильно отмечалось, что личность преступника как аккумулятор определенных внешних условий позволяет определить криминологические характеристики социальной среды, влияющей на эту личность и детерминирующей поведение и, что через нее можно определить тот «вклад», который вносится в преступное поведение ею, т. е. личностью40. Поэтому исследование объекта индивидуально-профилактического воздействия предполагает анализ и личностных свойств, и их роли в выборе вариантов поведения. Изучение и учет этих свойств в значительной мере повышает эффективноть индивидуальной профилактики.

Сама по себе возможность отселения личности и групп заложена в социальном устройстве современного общества. Индивид формируется как личность в относительно замкнутых коллективах и общностях: семье, школьном классе, трудовом коллективе и т. п. Все они входят в более широкие социальные образования, которые также относительно замкнуты,—социальные группы. Разумеется, что границы между слоями и группами в условиях социалистического общества постепенно стираются. Однако они •еще имеют место, и социальные различия, как это следует из указанных выше специальных исследований, статистически значимы, когда речь идет о причинах и распрсстраненности отклоняющегося поведения. Наличие такой возможности дает основание для следующих выводов.

Во-первых,  так  как  существуют устойчивые  различия  ч  <"о-

— 121 —

циальном положении индивидов, то можно предполагать, что они способны вылиться в значимые личностные различия, так как индивиды формировались в общностях, отличающихся средой и образом жизни.

Во-вторых, наличие социальных различий, выливающееся в дифференциацию общества на относительно замкнутые и воспроизводящиеся социальные группы, позволяет для целей нашего исследования с соответствующей поправкой использовать данные социологов, психологов, где это различие учитывается как значимое в процессе изучения личностных свойств.

Такого рода использование данных смежных отраслей знания для нужд собственного исследования в целях объяснения полученных результатов называется модельным и широко привлекается тогда, когда отсутствуют собственные научные законы, концепции, позволяющие объяснить собранные факты41. В связи с тем, что в случае модельного объяснения объект, непосредственно интересующий исследователя, заменяется сходным (чаще всего в качестве модели выступает хорошо разработанная теория в смежной области знания или теоретически обоснованное исследование, представляющее определенную концепцию), сама замена должна отвечать определенным требованиям. Так, если нас интересуют личностные свойства, которые могут появиться под влиянием общности, относительно отделенной, «отсеченной», то в качестве модели нужно отыскать исследование, в котором личностные свойства рассматриваются как производные от деятельности индивида в общностях различного порядка.

Наиболее перспективной, по нашему мнению, моделью яз-ляется исследование ленинградских социологов о так называемых диспозициях личности, т. е. фиксированных в ее социальном опыте предрасположенностях воспринимать и оценивать условия деятельности в этих условиях определенным образом42. Преимущество теории диспозиций в том, что сами они рассматриваются как продукт столкновения потребностей и ситуаций (условий), в которых соответствующие потребности удовлетворяются.

Первый, низший, уровень диспозиционной системы личности образуют элементарные фиксированные установки. Они формируются на основе простейших потребностей физического существования и в простейших ситуациях. Далее следуют так называемые социальные установки, которые представляют уже сложное образование. Они формируются, с одной стороны, на основе предметных потребностей социального существования, связанных с включением индивида в первичные группы, а с другой—в соответствующих условиях реализации этих потребностей. Эти установки содержат уже оценочный, рассудочный и собственно пове-

— 122 —

денческий (готовность к действию) компоненты. Следующий дис-позиционный уровень—общая направленность интересов личности в определенной сфере социальной активности. Она формируется на основе более высоких социальных потребностей и представляет собой предрасположенность к идентификации с той или иной областью социальной деятельности. Направленность более устойчива, нежели система социальных установок. Можно выделить направленность интересов в сферу производственной, семейно-бытовой, досуговой и иной деятельности. Наряду с направленностью интересов к высшему уровню диспозиционной системы относятся ценностные ориентации. Формирование их отвечает высшим социальным потребностям личности в саморазвитии и самовыражении.

Общая направленность интересов, особенно в их сбалансированном состоянии применительно к профессиональной, семейно-бытовой и досуговой деятельности, выполняет роль ядра ценност-но-эриентационной системы личности и в этом качестве служит ведущей характеристикой ее общей жизненной позиции. Каждый из описанных регуляторов поведения (установка, интересы и их: направленность, ценностные ориентации) относительно автономен и «несет ответственность» за неведение на своем уровне. В то же время стратегия поведения личности определяется регуляторами высшего уровня. Именно они обеспечивают сбалансированность и гармоничность всей диспозиционной системы личности.

Какие же выводы из теории диспозиций как модели интересны для нас? Таких выводов несколько.

Во-первых, доказано, что решающую роль в определении линии поведения играют не столько частные диспозиции к способам деятельности, сколько общая вовлеченность в сферу деятельности. Высшие диспозиционные образования одновременно упорядочивают структуру нижележащих и определяют общую направленность поведения в русле доминирующих интересов, ведущих целей целостной деятельности43. Вовлеченность способствует идентификации своего «я» с общностями более высокого порядка, с обществом как таковым. Вот почему в этом случае легче и прочнее усваивается ценностно-нормативная система обществ.! Этот факт объясняет распространенность различных форм отклоняющегося поведения среди определенных групп населения. Этот же факт объясняет и то, что с ростом социальной активности индивида резко уменьшается вероятность отклоняющегося поведения с его стороны, так как активность способствует вовлеченности. Вовлеченность, в свою очередь, в субъективном плане есть не что иное, как переживание ответственности за результативность

— 123 —

действий в области, имеющей высокую значимость для субъекта не только по отношению к другим, но и перед самим собой. Поэтому она влечет повышение ценности собственного «я», адекватной статусу и деятельности, что исключает вероятность совершения некоторых видов отклоняющегося поведения, как отмечалось ранее при описании причин этого поведения, и, в частности, причин совершения насильственных преступлений.

Во-вторых, согласованность дисгюзиционной системы подтвердило предположение о том, что поведение человека не ситуативно, а представляет тенденцию, в пределах которой отдельные поступки либо колеблются вокруг некоторой общей «оси», образуемой вышележащими диспозициями, от которых зависит стратегия поведения личности, либо прямо совпадают с ними. Этот вывод особенно важен для целей нашего исследования, так как индивидуальное предупреждение должно обязательно основываться на прогнозе. Правда, этот вывод совсем не подтверждает позицию тех криминологов, которые связывают причины индивидуального противоправного поведения с личностными свойствами. В данном случае речь идет о диспозициях, которые сформировались на основе реализации каких-то определенных потребностей в определенных социальных общностях, где ситуации, в которых реализуются эти потребности, можно свести к определенным классам. Одним словом, речь идет о регуляторах поведения, сформировавшихся под влиянием среды и определяющих поведение личности в определенных конкретных (типичных для данной среды) ситуациях.

В-третьих, установлена возможность рассогласования между диспозициями личности и фактическим поведением, которая является результатом в первую очередь социальных условий. Влияние последних выражается в том, что в обществе сохраняется множественность и подчас противоречивость социально-нормативных предписаний, относящихся к разным сторонам жизнедеятельности людей. В этом подмечена возможность того самого отсечения, о котором говорилось ранее. Совершенствование социалистического образа жизни, все более полное слияние интересов каждого с интересами общества, что выливается в устранение различий в образе жизни социальных слоев и групп, в конечном итоге ослабит и со временем устранит эту возможность.

В-четвертых, рассогласование ьозможно не только в силу объективно существующих различий, но и в силу особенностей социализации индивида. Замечено, что поведение зависит от целостности и многоуровневости системы диспозиций, где все уровни: согласованы. В то же время возможны варианты, когда верхние уровни или неразвиты, или нижние находятся в противоречии с

— 124 —

верхними. Дело в том, что индивид в процессе социализации не может не усваивать ценности общества как такового. Но важно, чтобы они усваивались на базе накопления социального и индивидуального опыта, а не воспринимались в качестве декларации. Узость социального опыта приводит к тому, что индивид способен ориентироваться в ситуациях, ограничиваемых общностями неширокого порядка, микросредой. В иных ситуациях он дезориентирован потому, что не будучи вовлеченным в эти общности он и не умеет вести себя должным образом и не испытывает ответственности, следующей за вовлеченностью. Поэтому и отмечается парадоксальная картина: правонарушители осведомлены об общезначимых ценностях, согласны защищать эти ценности (например, несовершеннолетние правонарушители считают, что важнее всз-го бороться за мир во всем мире, что все люди братья и т. п.), но их поведение в конкретных ситуациях противоречит этим заявлениям44. Здесь вряд ли стоит говорить о лицемерии, неискренности правонарушителей. Их заявления искренни. Но они противоречат реальному поведению потому, что в конкретной ситуации поведением руководили диспозиции низшего уровня, а регуляторы верхнего «не сработали» и не ограничили проявление низших, так как не развиты, не закреплены опытом индивида. Так исследование несовершеннолетних правонарушителей показало следующее: наиболее предпочтительными для них являются ценности и нормы семьи и «дружеской» микросреды, наименее предпочтительными—ценности и нормы труда и эстетические ценности; среднее положение в этой структуре занимают ценности, нормы коллектива45.

В-пятых, вычленение в диспозкционной системе различных уровней позволяет сделать важный вывод о влиянии на поведение личности ре!уляторов различного уровня, сформировавшихся в разные периоды жизни человека и под влиянием различных общностей. Можно предположить, что устойчивость и содержание ценностно-нормативной системы во многом определяется основой, заложенной в детстве. Если рассматривать формирование диспозиционной системы во времени, то сердцевиной ее являются регуляторы, сформировавшиеся в процессе ранней социализации46. О роли ее свидетельствуют два обстоятельства: первое относится к продолжительности этого периода социализации, второе—к психологической значимости для человека его ближайшего окружения, под воздействием которого формируются стереотипы поведения. Поэтому регуляторы поведения, обозначаемые исследователями как социальные установки, играют немаловажную роль в регуляции поведения индивида на протяжении всей его жизни47. Поэтому важно добиваться правильного

— 125 —

воспитания с самых ранних периодов социализации и стремиться к тому, чтобы процесс воспитания был согласованным, т. е. преемственным, когда отсутствуют противоречия в системе диспозиций. Для того, чтобы показать роль раннего периода социализации, когда формируются установки, приведем два примера.

Первый из них относится к исследованиям поведения различных типов преступников, проведенным сотрудниками ВНИИ МВД СССР. Среди преступников, совершивших преимущественно насильственные преступления, нередко встречаются такие, которые возникающие влечения и эмоциональные напряжения непосредственно реализуют в поведении без достаточного осмысления ситуации. Создается впечатление, что нормы поведения, которые являются привычными для многих, у этих лиц вызывают раздражение. Кроме того, они надолго как бы застревают на своих переживаниях, особенно тогда, когда объект, вызвавший переживание, воспринимается как враждебный. Отсюда сосредоточенность на внутренних переживаниях, а также высокий энергетический потенциал, позволяющий бурно изливать свои чувства по поводу раздражающего объекта и подолгу сосредотачиваться на достижении цели, связанной чаще всего с отомщением обидчику, достижением справедливости и пр.

Такого рода свойства складываются в процессе воспитания, характеризующегося нанесением психических травм. Родители таких лиц, как правило, злоупотребляли спиртными напитками. В семье были постоянные разлады, скандалы, драки. Окрик, побои и пр. были основными средствами воспитания. У детей, росших в подобной обстановке, появляется чувство униженности, неполноценности, озлобленности и т. п. Ощущение неполноценности и озлобленности держит их в постоянном напряжении, которое усиливается страхом перед наказанием. Так создается источник психической напряженности. Ощущение неполноценности и озлобленности, униженность заставляют их постоянно доказывать свое равенство с другими. А так как родители не научили другому способу утверждения, кроме насилия, не преподнесли уроков, кроме собственных расправ над ребенком, то и дети начинают вести себя агрессивно уже в отрочестве. За это родители наказывают их чаще и суровее, что только способствует закреплению появившихся свойств. Таким образом, стремление к самоутверждению складывается наряду с неправильными средствами реализации этих стремлений. В связи с тем, что чувство неполноценности, униженности от этого не исчезает, как не убавляется психическая напряженность, образуется постоянная сосредоточенность на явлениях, которые воспринимаются в качестве враждебных. Вследствие того, что у детей слабо выражена самокритич-

— 126 —

ность вообще, а у детей, воспитывающихся в описываемых условиях, она не прививается, у ребенка складывается своеобразная психологическая защита, когда свои мотивы приписываются другим. Поэтому действия окружающих настораживают, воспринимаются как несущие угрозу.

Но главное, что хотелось бы отметить,—это слабая действенность социальных норм в отношении людей описываемого типа. Применяемые в ходе воспитания побои, окрики и т. п. являлись хотя и неверными, но методами научения. При помощи их пытались привить уважение к нормам поведения. Первоначально у детей протест формировался по отношению к средству, при помощи которого насаждалось уважение к норме поведения. Но со временем в психике метод ассоциировался с нормой и появлялся, а затем и закреплялся протест уже против нормы поведения как таковой, за которой в прошлом постоянно стояло насилие, оставившее неприятный след в сознании. Поэтому у людей такого типа складывается как бы привычный, неосознаваемый протест против любой нормы поведения, которую им пытаются привить или на необходимость соблюдения которой указывают.

Побои, окрики и т. п. оставляют неприятный след в памяти. В этом случае человек старается не анализировать причины своего поступка, так как воспоминания оживляют ранящие психику страдания. Поэтому не развиваются навыки анализа и следующего за ним вероятностного прогноза собственного поведения. В этом случае сформировавшаяся установка практически не имеет ограничений. Очевидно, что индивиду с такой установкой трудно включиться в деятельность, требующую дисциплины, подчинения и т. п. Затрудняется для него и усвоение ценностно-нормативной системы в силу трудностей с включенностью и в силу того, что речь опять же идет о нормативной системе, сопровождающей включенность.

Второй пример относится к исследованию причин бродяжничества, описанного Ю. М. Антоняном и др. Ими установлено, что в период ранней социализации произошло как бы психологическое отчуждение детей, так как в семье не было достаточного эмоционального тепла, расположенности родителей к детям. Привитие ценностей общества носило декларативный характер, не было наполнено тем эмоциональным содержанием, которое, передаваясь от воспитателя к воспитаннику, становится обязательным компонентом регулятора поведения. Это отчуждение со временем выливается в отстраненность от нормативной системы и, в конечном итоге, от общества. Такой индивид стремится выйти за рамки регуляции социальнопоощряемых норм и ценностей, в то вре^я как обычная, в нашем понимании, жизнь связана с соблюдением

— 127 —

определенных норм поведения, с тем, что мы называем следованием долгу, и вызывает у него состояние дискомфорта, мешает адаптации к этим обычным условиям.

Анализ диспозиционной системы личности дает возможность рассмотреть ее в социологическом и социально-психологическом аспекте, так как диспозиции представляют собой продукт столкновения потребностей и ситуаций, в которых эти потребности удовлетворяются. Поэтому диспозиции находятся как бы в личности и вне ее. Вместе с тем для проведения индивидуальной профилактики важно знать роль личностных свойств, когда личность предстает как максимально обобщенная и устойчивая целостность психических свойств и процессов, обнаруживающая себя в самых разных проявлениях активности и в различных условиях. Другими словами, желательно рассмотреть роль личностных свойств в психологическом аспекте.

Источник целостности в том, что человек является общественным существом, принадлежащим социальной целостности. Личность и ее сознание есть продукт многообразной деятельности, т. е. освоения индивидом мира социальных отношений и превращения его во внутренние свойства индивидуальности48. Свойства в этом смысле могут быть с большей или меньшей силой связаны с психофизиологической, биологической природой человека, но всегда являются результатом взаимодействия индивида с окружающей средой. Поэтому они могут быть устойчивее по отношению к влиянию среды или напротив —податливыми. Но то обстоятельство, что какие-то из них являются результатом усвоения предметного мира, а другие в каждый конкретный момент жизнедеятельности нельзя представить без обусловленности их проявления социальными факторами, общеизвестно. В этой связи можно утверждать, что личностые свойства индивиде, входя в личность как в целостность и образуя эту целостность, как бы опираются на социальные условия жизнедеятельности. Они, с одной стороны, являются своеобразным каналом, через который индивид усваивает и осваивает окружающий мир и, с другой стороны,— сами не могут существовать без определенной среды и, главное, бе^ определенных форм, в которых представлена среда.

Личность в ее целостном проявлении предстает как индивидуальность. Представление о личности как об индивидуальности— это, одновременно, и представление о норме, так как оно свидетельствует о состоянии равновесия, существующего между индивидом и окружающей средой. Однако нередко случается так, что то или иное свойство выражено заметнее других. Причем эта выраженность накладывает отпечаток на всю личность. Такая выра-

—  128 —

женность получила в психологии и психиатрии название акцентуации, а личность с такими свойствами называется акцентуированной49. При акцентуации целостность личности не нарушается. Она лишь перестраивается таким образом, что это ведет к появлению нового качества.

Акцентуация может быть результатом первоначально ярко выраженного свойства психики, которое, будучи врожденным, не удалось нейтрализовать в ходе социализации. Она может развиться в процессе социализации, как это случается с лицами в описанном выше примере. Но в любом случае акцентуированная личность требует дополнительных условий для реализации выраженных свойств. Это свойство обязательно должно быть компенсировано50. Но если в окружающей действительности такая личность не находит возможностей для реализации выраженных свойств, у нее отсутствуют также возможности для каких-либо компенсаций, то акцентуация может усилиться и перейти в патологию, грозящую разрушением целостности. Акцентуация может развиться на любом этапе формирования и существования личности. Так, например, изменение условий жизнедеятельности приводит к тому, что какие-то личностные свойства как бы теряют опору в окружающей действительности. В этой связи необходимо интенсивнее использовать другие, что ведет к перестройке целостности и, возможно, к такой, в которой какие-то свойства выделятся, что придаст личности другое качество. Разумеется, что в раннем периоде социализации вероятность появления и закрепления выраженного свойства больше51.

Отрочество и юность—те периоды в развитии личности, когда вероятность формирования акцентуированных свойств особенно велика. Активность, высокий энергетический потенциал, стремление к самоутверждению и т. п. должны выливаться в социально поощряемые формы. Если этого не происходит, подростки пользуются наиболее доступными средствами, часть из которых может не одобряться. Несвоевременная помощь со стороны воспитателей или же преследование без предоставления достойной замены такого рода занятиям ведет к тому, что неодобряемое поведение будет выступать в качестве компенсирующего средства. Потребность в реализации тех или иных личностных свойств постепенно будет связываться с потребностью использования для этого наиболее удобных, подручных средств, что в условиях запрета будет вести к тому «отсечению», о котором говорилось выше, и усилению акцентуации. Отмеченная связь «личностное свойство—потребность в его реализации—способы реализации» может укрепиться настолько, что акцентуированное свойство будет способствовать формированию готовности к определенного рода пове-

9—1022

— 129 —

дению, которое можно рассматривать в качестве своеобразной нормы поведения личности. Так, сравнительное исследование учащихся спецшкол, подростков, стоящих на учете в инспекциях по делам несовершеннолетних и учащихся контрольной группы, проведенное сотрудниками Всесоюзного института по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности, показало, что выраженность потребительских потребностей у подростков с отклоняющимся поведением сопровождается слабой выраженностью установок на школьную и трудовую адаптацию, на авторитет и уважение окружающих, на различные виды деятельности: интеллектуальную (помимо школьной), трудовую (вне профессиональной), общественную, спортивную (исслед. Э. Я. Альбрехт, Н. И. Крюкова).

Разумеется ярко выраженное свойство может способствовато достижению индивидом выдающихся успехов в какой-либо сфере деятельности, если удастся удачно соединить это свойство с родом деятельности. Но вместе с тем следует учитывать, что наличие акцентуированных свойств создает дополнительные трудности для вовлечения человека в те или иные сферы деятельности, создает помеху в процессе усвоения им ценностно-нормативной системы, так как требует компенсации. Это ее качество затрудняет приспособляемость к новым условиям, к новому окружению.

Приспособительные механизмы формируются в процессе социализации человека. В силу повторяемости ситуаций, где человек использует наиболее удобные, результативные, по его мнению, формы поведения, у него вырабатываются стереотипы поведения. В силу повторяемости они закрепляются в сознании и в какой-то конкретной ситуации могут применяться без специального контроля над ними со стороны сознания. По своему характер" они напоминают диспозиции низшего уровня, так как также представляют готовность к действию, к оценке поведения окружающих и к собственному поведению в этой связи. Такого рода стереотипы получили название психологической защиты52. Стереотипы поведения, выполняющие роль психологических защит, как бы «привязаны» к определенным личностным свойствам, что отличает их от диспозиций в понимании ленинградских исследователей. Привязанность их к личностным свойствам объясняет то обстоятельство, что у индивидов с акцентуированными свойствами набор психологических защит беднее, так как они связаны, в первую очередь, со свойством, актуализирующим в экстремальной ситуации его реализацию.

Таким образом, личностные свойства индивида при совершении актов отклоняющегося поведения должны рассматриваться в качестве относительно самостоятельного фактора, определяющего

—  130 —

выбор вариантов поведения в той или иной ситуации. Относительность вызвана тем, что эти свойства явились результатом социализации в той или иной среде, отличающейся характером ценностно-нормативной системы, и реализуются в конкретных социальных ситуациях, где личностное свойство выступает не как таковое, а как опирающееся на эту ситуацию, связанное с ней, а точнее—с нормами, в которых индивид привык воспринимать окружающую действительность. Однако при проведении индивидуальной профилактики самостоятельность личностных свойств как бы возрастает. Дело в том, что для изменения личностного свойства нужно разрушить, изменить связь «свойство—формы и способы его реализации» за счет преобразования среды, подбора компенсирующей деятельности и т. п. Возможно, что изменение поведения потребует каких-то специальных вмешательств (психотерапевтических, например), когда профил актируемый страдает нервно-психическими аномалиями, после которых возможно будет применить меры индивидуального предупреждения. Это замечание свидетельствует о том, что комплекс мер воздействия должен быть большим по объему, нежели комплекс причин индивидуального противоправного поведения, что нужно учитывать при организации индивидуального предупреждения преступлений как специальной деятельности.