§ 5. Ограничение возмещения вреда в связи с виновным поведением кредитора

1. По действующему гражданскому праву убыток, возникший у кредитора вследствие неисполнения должником договорного обязательства, подлежит возмещению в п о л – ном объеме (ст. 36 Основ, ст. 117 ГК). Это общее правило2. Оно применяется независимо от того, по какому основанию в данном случае установлена ответственность.

2. Когда применяется общее правило об ответственности в полном объеме, ни форма виновности (умысел, неосторожность), ни степень вины (легкая, простая, грубая) не оказывает влияния на объем имущественной ответственности3. “Неосторожность в такой же мере служит основанием для возмещения материальной ответственности в полном объеме, как и умысел”, – пишет О. О. Иоффе4. К этому взгляду в общем присоединяется и Г. К. Матвеевв.

• См. п. 68 Положения о поставках продукции и п. 64 Положения о поставках товаров.

2 В виде изъятия в некоторых случаях нормативные акты устанавливают ограниченную ответственность. Таковы, например, правила транспортных уставов и кодексов, вводящие так называемые “исключительные” неустойки, не допускающие возмещения убытков, превышающих неустойку по размерам (таковы п. 83 Устава Госбанка СССР 1960 года; “Положение о штрафах за нарушение правил документооборота” от 3 мая 1936 г. (см. “Финансовое и хозяйственное законодательство” 1936 г. № 14); инструктивное письмо Государственного арбитража при Совете Министров СССР от 29 декабря 1956 г. № И-1-57 “О рассмотрении споров, связанных с капитальным строительством” (пп. 44–45 и 48), “Сборник инструктивных указаний Государственного арбитража при Совете Министров СССР”, вып. 4, Госюриздат, 1957, стр. 57, 79–81 и др.).

” См. И. Б. Новицкий и Л. А. Л у н ц, Общее учение об обязательстве, Госюриздат, 1950, otp. 376.

4 О. С. Иоффе, Ответственность по советскому гражданскому праву, Л., 1955, стр. 148.

5 См. Г. К. Матвеев, Вила в советском гражданском праве, Киев, 1955, стр. 237.

Ш

В. П. Грибанов пишет: “Принцип полного возмещения вреда сформулирован в ст. 117 ГК… Институт возмещения убытков направлен на то, чтобы поставить кредитора в такое положение, в каком он был до правонарушения со стороны должника” 1.

Есть, однако, немало частных случаев, в которых для гражданского права имеет значение не только степень вины, но и форма вины 2. Перечень таких случаев приводит и Г. К. Матвеев 3.

Общего принципа, устанавливающего зависимость размера убытка от формы или степени вины должника, в гражданском праве нет и не может существовать 4. Как пишет Л. А. Лунц, “соразмерение ответственности со ст&-пенью. вины противоречило бы началу полного возмещения вреда, выраженного в нашем законе (ст. ст. 117, 410 ГК)”5. Спор против этого положения ведется в литературе, в сущности, только в плане будущего законодательства.

3. Все сказанное нами относится к тому более простому и чаще встречающемуся случаю, в котором неисполнение лежит на ответственности только одного должника, и вопрос о встречной вине кредитора не поднимается.

Когда невозможность исполнения обязательства возникла не только вследствие поведения должника, но и

' “Советское гражданское право”, т. 1, Госюриздат, 1959, стр. 451.

2 См. Б. С. А н т и м о н о в, Значение вины потерпевшего при гражданском правонарушении, Госюриздат, 1950, стр. 96.

3 См. Г. К. Матвеев, Вина в советском гражданском праве, Киев, 1955, стр. 238.

Однако первый по порядку пример, приводимый Г. К. Матвеевым, – ст. 393 ГК – не имеет вообще отношения к вопросам ответственности. В норме ст. 393 ГК речь идет не о договорной ответственности, не об ответственности за нарушение договора (страхования), а об условиях исполнения договора.

4 Нужно различать: а) соразмерение ответственности с тяжестью допущенной вины; б) повышение санкций в зависимости от объективной важности исполнения данного рода договорных обязательств. Как известно, Положение о поставках продукции повышает в полтора раза неустойку за недопоставку в другие экономические административные районы или союзные республики, а также для общесоюзных нужд (п. 59). Здесь повышение ответственности вызвано тяжестью самого нарушения договора, а не степенью или формой вины.

6 И. Б. Новицкий и Л. А. Лун ц, Общее учение об обязательстве, Госюризаат, 1950,. стр. 376.

т

вследствие виновного поведения кредитора, можно и должно говорить о существовании правила, устанавливающего соразмерение размера возмещаемого кредитору убытка со степенью вины каждой из сторон. В ст. 37, ч. 2, Основ о таком соразмерении и идет речь.

В деле по иску Московской конторы Госглавчермет-снабсбыта к Челябинскому трубопрокатному заводу ответчик ссылался в оправдание неисполнения договора на отсутствие фондов на кованые заготовки. Ответчик был признан единственно виновным в неисполнении договора:

он не добился ни получения фондов на сырье, нужное для выполнения договора, ни аннулирования всех заказов, которые были на него возложены. Заказчик-истец не имел отношения ни к тому ни к другому. Поэтому иск был полностью удовлетворен в той части, в какой заказы не были аннулированы, и был полностью отклонен в той части, в какой последовало аннулирование заказов '.

По тому же принципу, но в противоположном напра-. влении разрешаются дела, в которых вина только на стороне кредитора.

В деле по иску Барнаульского котельного завода Алтайского совнархоза к Новосибирской конторе Госглав-черметснабсбыта было установлено, что заказчик опоздал в высылке поставщику спецификаций: “При этих обстоятельствах, – писал Госарбитр в решении по делу, – виновным в неисполнении договора следует признать заказчика-истца, в связи с чем оснований для взыскания санкций с ответчика не имеется”.

В арбитражной практике, неизменно следует: 1) полное удовлетворение иска, если неисполнение зависело только от должника; 2) полное отклонение иска, если неисполнение зависело только от кредитора.

По одному из дел Госарбитраж при Совете Министров СССР писал: “Позднее получение спецификаций от заказчика… обусловило невозможность со стороны поставщика своевременно выполнять заказы. Виновным в неисполнении заказов при этих обстоятельствах следует признать заказчика-истца”. Поскольку налицо виновное

' В этом случае аннулирование заказов было произведено “письмами-изменениями” соответствующих заказов.

125

поведение лишь одной стороны (кредитора) и оно привело к неисполнению договорного обязательства – следует полное отклонение иска.

В другом деле, напротив, иск был полностью удовлетворен, поскольку непоставка мебели была обусловлена лишь поведением должника-поставщика, который не опроверг своей вины (его довод об отсутствии материалов, необходимых для изготовления мебели, арбитр отверг). Другая сторона, заказчик, в своем поведении не допустила ни умысла, ни неосторожности. Поэтому и не возник вопрос о выяснении формы или степени вины в первом из приведенных дел – на стороне кредитора, во втором – на стороне должника.

4. Встречаются в практике дела', в которых результат (убыток от неисполнения договора) естественно разделяется на части, каждая из которых, в сущности, представляет собою самостоятельный результат. Так бывает, когда убытки от неисполнения договора складываются из непоставки отдельных партий, невыполнения работ по отдельным объектам, невыполнения перевозок по отдельным договорам (накладным) и т.д.

В этих, более сложных случаях также остается в силе принцип возложения полной ответственности и, если требование о санкциях удовлетворяется не полностью (или, если угодно, отклоняется не полностью), то это отнюдь не объясняется соразмерением возмещаемого убытка со степенью вины стороны. В таких делах, в сущности, объединяются два или несколько требований, но каждое из них имеет под собой различные факты, хотя бы партии продукции или товара поставлялись во исполнение одного договора.

По одному делу истец требовал присуждения санкций ва недопоставку в III квартале и в IV квартале 1958 года. Арбитраж отверг вину поставщика только в отношении непоставки в Ш квартале. Иск же в части, относившейся к IV кварталу, был признан поставщиком и удовлетворен арбитражем.

Изучение арбитражной практики подтверждает, что во всех случаях, в которых результат делим на части (причем в отношении одной части нарушение договора лежит на ответственности поставщика, подрядчика, перевозчика, а в отношении другой части – на ответственности заказчика, отправителя, грузополучателя), арбитраж

т

не прибегает к соразмерению возмещаемого убытка со степенью вины каждой из сторон,

5. Принцип соразмерения присуждаемой суммы с виной сторон применяется только при неделимом результате, к которому привели неправомерные и виновные действия обеих сторон. Для цбозначения таких случаев, к сожалению, укоренилось неправильное выражение “смешанная вина”, или, не менее ошибочное, – “смешанная ответственность”. Об ошибочности такой терминологии мне приходилось не раз писать '. К моему упреку присоединились и другие авторы – Е. А. Флей-шиц2, И. Б. Новицкий 3. К этому вопросу можно было бы не возвращаться, если бы ошибочная терминология не стала получать распространения и в литературе.

О. С. Иоффе употребляет выражение “смешанная вина”, утверждая, что им охватываются определенные случаи, в которых поведение потерпевшего является противоправным и виновным и “может служить основанием снижения ответственности”4. Это звучит как теоретичен ское оправдание выражения “смешанная вина”. Но если вина есть личное состояние субъекта6, то, очевидно, оно не может быть личным состоянием двух или нескольких других субъектов одновременно и одинаково. Каждый из них, если все они виновны, все-таки виновен по-своему.

Справедливо пишет Е. А. Флейшиц: “… малоудачно и употребляемое иногда выражение “смешанная вина”. Вина есть субъективное отношение причинителя вреда к противоправному действию, которое он совершает, понятно, что вина одного лица не может “смешиваться” с виной другого” 6.

' См. Б. С. Антимонов, Значение вины потерпевшего при гражданском правонарушении, Госюриздат, 1950, стр. 264; его я; е,' Гражданская ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности, Госюриздат, 1952, стр. 201.

2 См. Е. А. Флейшиц, Обязательства из причинения вреда и из неосновательного обогащения, Госюриздат, 1951, стр. 163-164.

3 См. И. Б. Новицкий, Источники советского гражданского права, Госюриздат, 1959, стр. 122.

4 См. О. С. Иоффе, Ответственность по советскому гражданскому праву, Л., 1955, стр. 156.

6 См. там же, стр. 113.

6 Е. А. Флейшиц, Обязательства из причинения вреда и из неосновательного обогащения, Госюриздат, 1951, стр. 165.

127

Корни выражения “смешанная вина”, по-видимому, в смешении вопросов вины и причинной связи. Основы не знают терминов “смешанная вина” или “смешанная ответственность” (ст. 37, ч. 2; ст. 93, ч. 1).

Содействие кредитора возникновению невозможности исполнения договора – лишь один из факторов, характерных для случая вины кредитора, именно фактор причинной связи.

Другой фактор, без которого вообще п-в существует вопроса о вине кредитора, – это его гражданская вина. Так и пишет с предельной ясностью О. С. Иоффе:

“Ввиду того, что при смешанной вине наступивший результат не может быть разделен на части, каждая из которых причинно связана только с поведением причини-теля или потерпевшего, их размер приходится устанавливать приблизительным образом, не на основе критерия причинной связи, а путем учета степени вины как при-чинителя, так и потерпевшего” '. Все справедливо в этом рассуждении. Верно и то, что вина каждой из сторон – это нечто особое, не сливающееся (так и написано у О. С. Иоффе: “степени вины как причинителя, так и потерпевшего”). Одно только не ясно, почему эта формулировка все же начинается с выражения “смешанная вина”?

Так же очевидна неправильность выражения: “смешанная ответственность”. Потерпевший никогда не отвечает перед лицом, причинившим ему вред: кредитор, сделавший невозможным исполнение по договору, не несет ответственности перед должником, а только теряет право требовать от должника возмещения убытков.

6. Встречная вина кредитора – это тот случай, когда причиной невозможности исполнения договорного обязательства были, с одной стороны, виновное поведение должника, а с другой – виновное поведение кредитора.

Здесь обнаруживается существенное отличие норм договорного права от норм деликтного права. Если ст. ст. 90, 93 Основ говорят об умысле либо грубой неосторожности потерпевшего, то в ст. 37, ч. 2, Основ нет упоминания о форме или степени вины кредитора, так что следует

'О. С. Иоффе, Советское гражданское право, Л., 1958, стр. 465.

прийти к выводу: в договорнвгх отношениях любая вина кредитора учитывается/

Еще до принятия Основ создалась устойчивая практика арбитража, согласно которой возможен не только полный отказ в иске кредитору, допустившему встречную вину, но также и ограничение присуждаемой ему суммы, если невозможность исполнения и убыток, с нею связанный, были следствием: 1) виновного поведения должника и 2) виновного поведения кредитора.

Теперь практика суда и арбитража об учете вины кредитора получила такое основание в ст. 37, ч. 2, Основ:

“Если неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства произошло лю вине обеих сторон, суд, арбитраж или третейский суд соответственно уменьшает размер ответственности должника”.

Возьмем одно из дел, в которых арбитражу пришлось обсуждать вопрос о неисполнении договора по вине должника и по встречной вине кредитора.

Завод ХЭМЗ просил арбитраж совнархоза Харьковского административного экономического района взыскать сумму понесенных убытков. Сумма убытков в этом случае составилась из сумм неустоек, которые истцу самому пришлось уплатить заводу “Электростальтяжмаш” (по решению Госарбитража при Совете Министров СССР) за просрочку в поставках электродвигателей. Истец хотел переложить сумму убытков на ответчика по тому основанию, что нарушение договора с заводом “Электростальтяжмаш” было вызвано просрочкой со стороны ответчика в поставке оснастки, литья и отдельных узлов электродвигателей'.

Изучение обстоятельств дела привело арбитраж к выводу, что виновными являются обе стороны. Заказчик (истец “не создал необходимой напряженности в борьбе за выполнение данного заказа”. Поставщик (ответчик) был виновен в просрочке поставок оснастки и отдельных узлов. Поэтому арбитраж уменьшил сумму возмещаемого убытка до 50% от заявленной истцом суммы.

' Это один из случаев так называемой “цепочки”, по которой убыток перекладывается по звеньям, принимавшим участие в исполнении договора. В этом случае “цепочка” состояла лишь из трех звеньев.

К такому выводу арбитраж пришел потому, что:

1) признал возникший у истца убыток находящимся в зависимости как от поведения ответчика, так и от поведения истца; 2) признал, что каждая из сторон была виновна в неисполнении договорных обязательств; 3) степень вины каждой из сторон одинакова, поэтому ответственность должника (ответчика) и была сокращена арбитражем наполовину.

В инструктивном письме от 18 апреля 1951 г. № И-1-13 Госарбитраж при Совете Министров СССР' дал такую установку по разрешению дел, в которых стоит вопрос о возмещении убытков: 1) убытки возмещаются в полном объеме, согласно ст. 117 ГК, независимо от того, возникли ли они в форме положительного ущерба или в форме упущенной выгоды; 2) иск о возмещении убытков должен удовлетворяться, если между невыполнением или ненадлежащим выполнением договорных обязательств и убытков имеется “непосредственная причинная связь2. Размер убытков должен быть надлежаще обоснован”;

3) кредитор должен доказать, что “им принимались необходимые меры к предотвращению убытка или к уменьшению его размера”. Вопрос об ограничении ответственности должника при встречной вине кредитора в этом письме не только не разрешен, но даже и не был поставлен.

В этом отношении судебная практика по обязательствам, возникающим из гражданского правонарушения, ушла значительно далее: она дала общее истолкование норм ГК, устанавливающих последствия вины лица, потерпевшего от правонарушения. В постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 10 июня 1943 г. (п. 12) 3 принцип ограничения ответственности лица, причинившего вред ввиду встречной вины лица, потерпевшего от правонарушения, сформулирован в общей форме. Менее совершенно, но также в общей форме зачет вины потерпевшего от правонарушения был сформулирован Верхов-

' См. “Сборник инструктивных указаний Государственного арбитража при Совете Министров СССР”, вып. 3, Госюриздат, 1956. стр. 291.

2 Выражение “непосредственная причинная связь” неправильно (см. об этом стр. 115).

8 См. “Сборник постановлений Пленума и директивных писем Верховного Суда СССР за 1924–1944 г.”, М., 1946, стр. 175 и ел.

130

ными Судами союзных республик еще в 20-х годах. Теперь в самой общей форме этот принцип дан в ч. 2 ст. 37 Основ.

Характеризуя значение принципа ограничения объема возмещения убытков кредитора ввиду его встречной вины, О. С. Иоффе пишет: “Правильное и последовательное применение принципа смешанной вины на практике имеет колоссальное значение” *.

Нам представляется, что в этом суждении есть доля преувеличения, – поскольку в делах о договорной ответственности случай встречной вины кредитора встречается не так уж часто.

Напротив, нужно признать справедливыми указания О. С. Иоффе на предупредительную роль учета встречной вины кредитора, поскольку при этом учитывается небрежность, проявленная “при исполнении обязательства обоими контрагентами, хотя бы убытки оказались сосредоточенными в имущественной сфере лишь одного иэ них” 2.

Что касается практики арбитража по зачету встречной вины, то пока мы имеем лишь решения по отдельным делам различных органов арбитража.

За последнее время наметился некоторый сдвиг в области разъяснения случая встречной вины кредитора. В сборниках инструктивных указаний Государственного арбитража при Совете Министров СССР начали появляться принципиально мотивированные решения по встречной вине3.

По одному из этих дел спор о возмещении убытков возник в связи с договором капитального строительства.

Госарбитраж при Ленинградском облисполкоме полностью отказал в иске заказчику по мотивам, что конкретная вина подрядных или проектных организаций не уста-

' О. С. Иоффе, Советское гражданское право, Л., 1958, стр 468.

2 Т а м ж е.

3 “Сборник инструктивных указаний Государственного арбитража при Совете Министров СССР”, вып. 8, Госюриздат, 1959, стр. стр. 50–51, 55–57; см. также “Сборник инструктивных указаний Государственного арбитража при Совете Министров СССР”, вып. 12, Госюриздат, 1960, стр. 37, 45.

131

новлена, а некоторые дефекты в работе монтажных организаций “Сами по себе не могли привести к имевшей место аварии” 1. Решение было отменено заместителем Главного арбитра Госарбитража при Совете Министров СССР, поскольку материалами дела было установлено, что “причиной обрушения пролета является не только значительное накопление снега и наледи на кровле цеха, но и допущенные проектной организацией дефекты в разработке рабочих чертежей, а также нарушение правил монтажа металлоконструкций и недоброкачественное производство работ”.

Исходя из этого, заместитель Главного арбитра предложил при новом рассмотрении дела выяснить степень вины заказчика и подрядных организаций и применить принцип “смешанной ответственности”.

Госарбитраж при Ленинградском облисполкоме вторично полностью отказал заводу в иске. Отменяя это новое решение, заместитель Главного арбитра Госарбитража при Совете Министров СССР исходил из того, что техническая экспертиза впала в противоречие: относя всю вину на заказчика, она вместе с тем указала на неравномерность нагрузки в конструкции пролета. В своем третьем по счету решении по делу Госарбитраж при Ленинградском облисполкоме распределил убытки между заказчиком, генподрядчиком и субподрядчиком поровну.

По другому делу вопрос о возмещении убытков возник в связи с поставкой рудного концентрата.

Спор шел о том, кто именно – отправители грузов (порты) или получатель их (комбинат) – виновен в смерзании концентрата в пути. Первоначально в иске комбинату было отказано, поскольку он при получении груза не принял мер к предотвращению смерзания концентрата, в то время как порты доказали, что меры профилактики против смерзания они со своей стороны приняли.

При рассмотрении этого дела заместителем Главного арбитра было установлено, что хотя порты и принимали меры против смерзания отгруженного концентрата, но не в должной степени (не была проведена двухъярусная

' См. “Сборник инструктивных указаний Государственного арбитража при Совете Министров СССР”, вып 8, Госюриздат, 1958, стр. 51.

послойная профилактика). Вместе с тем и истец не доказал, что “им были приняты достаточные меры для уско. рения разгрузки вагонов, прибывших со смерзшимся концентратом”.

По этим основаниям решение по делу было отменено, а во втором решении Госарбитраж при Совете Министров СССР признал, что “причиненный ущерб является результатом неправильных действий обеих сторон и ответственность за этот ущерб должна быть смешанной и возложена в равной мере на стороны” 1.

В решении Госарбитража при Совете Министров СССР по иску Харьковского завода “Серп и Молот” к Тамбовскому заводу “Автотрактородеталь”, помимо уже приведенных” по другим делам соображений, интерес представляет размер ограниченного удовлетворения требования кредитора: иск его был уменьшен не наполовину, как чаще всего бывает, а на одну треть. Это распределение убытка было мотивировано тем, что истец не организовал надлежащим образом контроля за качеством полученных от ответчика поршней, в то время как ответчик: 1) не соблюдал технологической дисциплины и 2) не наладил надлежащего контроля при обработке поршней из отливок, полученных от истца2. Вина ответчика-поставщика была признана более тяжелой, чем вина истца-покупателя.

7. Применим ли принцип ограничения ответственности должника в связи с виновным поведением кредитора, если речь идет о договоре перевозки?

Вопрос этот представляет трудности, поскольку судебная практика общего правила по атому вопросу не выработала 3. Пленум Верховного Суда СССР на этот счет вообще не высказывался, а в решениях по отдельным делам принцип ограничения ответственности должника

' “Сборник инструктивных указаний Государственного арбитража при Совете Министров СССР”, вып. 8, Госюриздат,

1959. стр. 57.

2 См. “Сборник инструктивных указаний Государственного арбитража при Совете Министров СССР”, вып. 12, Госюриздат,

1960. стр. 45–47.

3 См., например, “Судебная практика Верховного Суда СССР” 1945 г. вып. IV (XX), стр. 27.

В определении от 14 февраля 1935 г Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РСФСР высказалась против

133

ввиду встречной вины кредитора то применялся, то отвергался'.

С 1 января 1960 г. споры, вытекающие из договоров перевозки между социалистическими организациями (кроме колхозов), отнесены к компетенции арбитража2. Статья 37, ч. 2, Основ устранила все сомнения и колебания.

Обобщения практики Государственного арбитража по делам о перевозках пока еще не опубликованы. Но в решениях по отдельным делам до 1960 года Государственный арбитраж постоянно применял принцип ограничения ответственности дороги при вине как железной дороги, так и клиента3.

При пересмотре транспортных уставов и кодексов эта практика должна быть учтена.

В юридической литературе последствия встречной вины клиента изучались больше всего в связи с железнодорожными перевозками, и мнения разделились. Л. М. Гринберг, В. Н. Изволенский, М. К. Александров-Дольник, В. А. Рясенцев, К. К. Яичков4 отвергают применение принципа ограничения ответственности железной дороги в связи с виной клиента. Эти авторы полагают,

применения в случае вины клиентов ограничения ответственности перевозчика в более общей форме, ссылаясь не только на Устав железных дорог СССР, но и на Кодекс торгового мореплавания СССР (см. А. Л. Маковский, Ответственность перевозчика за несохранность груза по советскому транспортному праву, “Ученые записки ВИЮН”, вып. 8, Госюриздат, 1958, стр. 131; см. также стр. 192, сноска 2).

' Довольно полный обзор мнений см. в работе К. К. Яичкова “Договор железнодорожной перевозки грузов по советскому праву” (изд-во АН СССР, 1958, стр. 249 и ел.); см. также Л. М. Гринберг, Судебные споры с железными дорогами по поводу утраты, недостачи и повреждения грузов, 1947.

2 См. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 27 июля 1959 г. (“Ведомости Верховного Совета СССР” 1959 г. № 30, ст. 163).

3 См. по атому вопросу статью И. Петрова “Споры о качестве скоропортящихся грузов при транспортировке” (“Советская юстиция” 1960 г. № 9, стр. 30–31), в которой показано, что до 1 января 1960 г. встречная вина дороги не учитывалась.

4 См. В. Н. Изволенский, Правовые вопросы железнодорожных перевозок, 1951, 1955; М. К. Александре в-Д о л ь-н и к, Споры, вытекающие из правоотношений сторон в железнодорожных грузовых перевозках, Госюриздат, 1955, стр. 68; В. А. Р я-

134

что иск клиента дороги должен удовлетворяться полностью либо, напротив, полностью отклоняться.

Другие авторы склоняются к применению принципа ограничения ответственности в случае встречной вины клиента при железнодорожной перевозке. Таковы, например, взгляды А. М. Беляковой1, С. С. Алексеева2, А. Л. Маковского3.

К числу авторов, отвергающих принцип ограничения ответственности должника в случае впны кредитора, А. Л. Маковский причисляет и меня4. Однако до настоящей работы мне не приходилось высказываться по этому специальному вопросу.

В решении данного вопроса по действующему праву, по нашему мнению, нужно прежде всего исходить из того факта, что в ст. ст. 37, 42, Основ дано общее правило о зачете вины кредитора. На наш взгляд, это и дает теоретическое основание для того, чтобы при вине кредитора не всегда отказывать ему в иске, а иногда только ограничивать размер присуждаемого ему возмещения, если вред возник вследствие двух причин, одна из которых лежит в виновном поведении должника, а другая – в виновном поведении кредитора.

Статья 74 Основ предписывает и в отношениях по перевозке груза или багажа применять правила об ответственности по началу вины, изложенному ст. 37 тех же Основ.

Поэтому, на наш взгляд, невозможно теперь игнорировать правило ч. 2 ст. 37 о встречной вине кредитора, хотя бы в соответствующем транспортном уставе или ко

се н ц е в, Некоторые вопросы общей части обязательственного права в судебной практике (“Социалистическая законность” 1951 г. № 10); К. К. Яичков, Договор железнодорожной перевозки грузов по советскому праву, изд-во АН СССР, 1958, стр. 250.

' См. А. М. Белякова, Вопросы ответственности железных дорог по договору перевозки грузов в практике Верховного Суда СССР (“Ученые записки ЛГУ”, Труды юридического факультета, 1954, кн. 7).

2 См. С. С. Алексеев, Ответственность железных доров СССР из договора перевозки грузов, Автореферат кандидатской диссертации, Л., 1955, стр. 13.

3 См. А. Л: Маковский, Ответственность перевозчика за несохранность груза по советскому морскому праву (“Ученые записки ВИЮН”, вып. 8, Госюриздат, 1958, стр. 191–193).

4 См. там же, стр. 191.

135

дексе прямой нормы об ограничении ответственности перевозчика в случае вины клиента не было. I, В новом Воздушном кодексе СССР нет уже нормы bt. 81 Воздушного кодекса СССР 1935 года. Эта норма После принятия “Основ стала излишней в Воздушном кодексе, так как должно применяться общее правило ст. 37 рснов. Нужно заметить, что эта норма Основ императивна и не может быть изменена в транспортных Уставах (кодексах).