§ 2. Фактор причинной связи и институт возмещения убытков при нарушении договора

1. Из норм Основ и норм ГК союзных республик как будто следует, что право взыскать. убытки с неисправного должника – это основное право потерпевшего кредитора. В ст. 36 Основ это право кредитора стоит на первом месте. Ознакомление с практикой арбитража показывает обратное: требования о взыскании убытков предъявляются социалистическими организациями значительно реже, чем требования о взыскании. неустойки.

' См. Устав Государственного банка СССР от 29 октября 1960 г. (СП СССР 1960 г. № 18, ст. 160). Пункты 82 и 83 Устава Госбанка, посвященные вопросам имущественной ответственности перед клиентурой, не внесли изменений в ранее действовавшие правила, изложенные в пп, 74 и 75 Устава Госбанка СССР 1949 года,

S4

В 1955 году О. С. Иоффе писал: “В арбитражной практике сравнительно редко приходится сталкиваться с исками о возмещении убытков” '. Этот тезис, вполне правильный пять лет тому назад, можно было бы повторить и в настоящее время. \^-^,,\

Чем можно объяснить такое положение? По нашему мнению, причин здесь несколько. Прежде всего подготовка иска о возмещении договорного убытка в большинстве случаев оказывается задачей более трудоемкой, чем несложная подготовка иска о взыскании неустойки. В последнем случае требуется, как известно, лишь представить договор, в котором предусмотрена неустойка, и доказать факт нарушения договора, з

Далее, расчет убытка в форме не полученного кредитором дохода довольно сложен. Недостаточно простой ссылки на документ, определяющий размер запланированной прибыли. Кроме того, органы арбитража этим не удовлетворяются, требуя еще доказательства принятия кредитором мер “к предотвращению убытка или к уменьшению его размера” 2.

Отклоняя жалобу на решение, которым было отказано в присуждении суммы в возмещение убытков, Главный арбитр Государственного арбитража при Совете Министров СССР писал: иск о возмещении убытков может быть удовлетворен, если доказано, что между невыполнением договорных обязательств и убытками имеется непосредственная причинная связь; при этом истец должен доказать, что им принимались необходимые меры к предотвращению убытка или к его уменьшению. Между тем таких доказательств не представлено.

Любопытно отметить, что в этом случае иск о – неустойке, также рассмотренный в деле, был удовлетворен. Судьба требования о возмещении убытков и требования о взыскании неустойки оказалась различной, потому что иск о неустойке не связан с фактом возникновения убытков, а иск о возмещении убытков всегда требует

'О. С. Иоффе, Ответственность по советскому гражданскому праву. Л.,1955, стр. 252.

2 См. инструктивное письмо Госарбитража при Совете Министров СССР от 8 апреля 1951 г. № И-1-13 (“Сборник инструктивных указаний Государственного арбитража при Совете Министров СССР”, вып. 3, Госюриздат, 1956, стр. 290–291).

95

доказательства зависимости убытка от нарушения данного договора.

В некоторых случаях органы арбитража недостаточно серьезно подходят к вопросам взыскания убытков и иногда присуждают суммы убытков, заявленные истцами без достаточной проверки.

Береговская швейная фабрика Станиславского совнархоза просила присудить в ее пользу крупную сумму в возмещение убытков с Щелковской фабрики “Техноткань” Мособлсовнархоза. Свое требование истец обосновывал тем, что ответчик не поставил ткани для изготовления плащей, и вследствие этого истцу пришлось за непоставку плащей возместить убытки своему покупателю. Первоначально этот иск был удовлетворен. При рассмотрении дела Главным арбитром Госарбитража при Совете Министров СССР было установлено, что, несмотря на наличие у истца во II квартале достаточного количества ткани, швейная фабрика из нее плащей не шила и не поставляла покупателям. По этим соображениям решение об удовлетворении ' иска было отменено.

Но чаще органы Государственного арбитража требуют от истцов в делах о возмещении убытков таких доказательств, которые вообще для истцов недостижимы. Один из юрисконсультов писал в Государственный арбитраж при Совете Министров СССР (не по конкретному делу, а высказывая общие соображения), что Государственный арбитраж при Омском облисполкоме, как правило, при рассмотрении исков о возмещении вреда, причиненного аварией, ограничивается присуждением только положительного- ущерба. Государственный арбитраж при Совете Министров СССР в ответе опроверг существование какой-либо установки в отношении неприсуждения упущенной выгоды, причиненной невыполнением договора, и отослал к своему действующему до настоящего времени инструктивному письму от 18 апреля 1951 г..№ И-1-13 1.

Весьма интересна критическая оценка, данная Государственным арбитражем при Совете Министров СССР по специальному случаю возмещения убытков – при нарушении договоров подряда по капитальному строительству

' См. “Сборник инструктивных указаний Государственного арбитража при Совете Министров СССР”, вып. 3, Госюриздат, 1956, стр. 290-291.

96

(инструктивное письмо от 12 апреля 1947 г.). Здесь приведен ряд случаев из практики, в которых арбитражи присуждали возмещение убытков, не требуя в доказательство бухгалтерских документов (по консервации строительства), либо, напротив, оставляли без внимания и удовлетворения убытки, понесенные строительством, хотя было предоставлено документальное их подтверждение (убытки подрядчика от неподачи ему электроэнергии заказчиком) '.

В инструктивном письме от 18 апреля 1951 г. было прямо отмечено: “Государственные арбитражи при рассмотрении исков о возмещении убытков, явившихся результатом невыполнения обязательств по договорам, ограничиваются взысканием положительного ущерба и не обсуждают вопроса о взыскании упущенной выгоды”.

Нужно заметить, что в настоящее время дела, по которым последовало присуждение истцу не полученного дохода (упущенной выгоды), встречаются.

Ресторан станции Голутвин заключил договор на аренду в 1960 году помещения буфета с Отделением железной дороги. До истечения срока договора арендодатель закрыл помещение буфета и тем прекратил его деятельность. После безуспешной переписки с Отделением дороги ресторан предъявил иск о возмещении убытков. В состав убытков, кроме понесенной утраты, была включена и неполученная сумма запланированного накопления (6,3%). Арбитраж при исполкоме Московского областного Совета депутатов трудящихся иск удовлетворил, включая и упущенную выгоду2.

Дела, по которым взыскивается неполученный доход, возникают нередко именно в связи с арендными отношениями. Так, Каширский смешанный торг предъявил иск к заводу металлоконструкций, в доме которого торг занимал помещение. Требование было основано на том, что водопроводная труба в верхнем этаже вышла из строя и хлынувшая в нижний этаж вода повредила товары, хранившиеся в помещении торга. Убытки, о взыскании

' См “Сборник инструктивных указаний Государственного арбитража при Совете Министров СССР”, вып. 3, Госюриздат, 1956, стр 263.

2 Нужно отметить, что по непонятной причине арбитраж рассматривал этот случай нарушения договора как внедоговорный вред.

которых был поставлен вопрос, слагались: а) яз уценки пострадавших товаров и б) из неполученной торгом прибыли.

Этот иск, однако, был арбитражем отклонен ввиду недоказанности вины завода в неисправности водопроводной трубы.

Приведем другой случай взыскания неполученного дохода. Это – спор, возникший между гостиницей “Бухарест” (истец) и рестораном “Бухарест” (ответчик). Из помещения ресторана, находящегося в верхнем этаже, в нижний этаж, где находится гостиница, протекла вода и затопила один из номеров. Вследствие этого номер гостиницы вышел из эксплуатации и его пришлось ремонтировать. Расходы по ремонту составили ту часть убытков, которая относится к расходам кредитора. Но в связи с повреждением и последовавшим затем ремонтом номер простоял вне эксплуатации 6 дней. Гостиница за это время не получила арендной платы за номер. Иск потерпевшей гостиницы, таким образом, сложился из требования* о возмещении расхода и неполученного дохода. В дока-ванной части иск был удовлетворен Государственным арбитражем при исполкоме Московского городского Совета депутатов трудящихся.

Не получен был реальный доход от эксплуатации номера путем сдачи его в наем по договору с постояльцем-(см. ст. 36 Основ).

В некоторых случаях нарушения договоров социалистические организации – кредиторы – не предъявляют исков об убытках, ограничиваясь исками о неустойке по той причине, что убытков эти организации вообще не имели, по крайней мере, превышающих по своему размеру сумму неустойки. Здесь речь идет уже не о трудностях доказывания убытков, а об отсутствии убытков. Раскрытием этого факта, известного лишь довольно узкому кругу лиц, мы обязаны О. С. Иоффе '.

Несомненно, в некоторых случаях дело обстоит именно так. Но отсутствие убытков у кредитора, несмотря на невыполнение должником договорных обязательств, не так уже часто встречающийся случай. Нельзя сказать, вместе с О. С. Иоффе, что “случаи возникновения у кре-

' См. О. С. Иоффе, Ответственность по советскому гражданскому праву, Л., 1955, стр. 256.

98

дитора убытков могут встретиться крайне редко, и уж при всех условиях – гораздо реже, чем случаи неисполнения договора”'.

Говоря о том, что предприятие-кредитор, несмотря на неисправность должника, все же вышло из положения и выполнило “годовой план как в денежных, так и в производственных показателях на 100 и более процентов”, О. С. Иоффе отказывается от учета эковомического значения отдельной операции (говоря юридическим языком – отдельного договора).

С нашей точки зрения, можно и должно говорить об убытке предприятия и в тех случаях, когда оно выполнило свой план в общем, т. е. за год или за квартал. Ведь неполученный доход – это прибыль, возможная при обычных условиях оборота. Организация, выполнившая и даже перевыполнившая свой план и в денежных и в производственных показателях, часто может доказать, что при отсутствии срыва должником конкретного договора он получил бы больший доход и потому перевыполнил бы план или перевыполнил бы его в большем проценте, чем это случалось в действительности. Если кредитор это докажет, то возмещение убытков должно быть возложен^ на должника, хотя кредитор имеет выполнение плана на 100%. Неполученный доход не всегда совпадает с неполученной плановой прибылью, он может и превышать плановую прибыль.

О. С. Иоффе отказывается от более широкого понятия неполученного дохода и отождествляет его (для отношений между социалистическими организациями) с неполученной плановой прибылью2.

Конечно, запланированная прибыль – это норма для деятельности предприятия. Но разве у нас нет требования о перевыполнении плана, о получении для государства дополнительного дохода за счет дополнительных повышения производительности труда и снижения себестоимости продукции?

В этой связи небесполезно напомнить, что план снижения себестоимости промышленной продукции в СССР

* См. О. С. Иоффе, Ответственность по советскому гражданскому праву, Д., 1955, стр. 256.

2 О. С. Иоффе, Советское гражданское право, Л., 1958, стр. 438–439. Термин ГК–упущенная выгода–заменен в Основах (ст. 36) более подходящим выражением – “неполученный доход”.

из года в год перевыполняется. Сверхплановая экономия от снижения себестоимости всей промышленной продукции составила в 1960 году около 500 млн. руб.' Но сверхплановая экономия, не полученная по данной операции, это и есть неполученный доход в смысле ст. 36 Основ.

При отождествлении плановой прибыли и неполученного дохода мы в известной мере лишаем хозяйственную организацию стимула имущественной заинтересованности в результатах ее усилий.

Каков смысл подобного решения? По нашему мнению, смысл этот одобрить невозможно. Плохое хозяйствование должника будет восполнено “сверхдолжными делами” потерпевшего кредитора; зло будет покрыто и к тому же затушевано решением арбитража. Но плохая работа исполнителя договора, конечно, не может быть снята со счетов народного хозяйства.

Нам представляется: 1) нет оснований плановой прибылью кредитора ограничивать не полученный им доход (ст. 36 Основ); нужно учитывать, кроме плановой прибыли, и те реально возможные достижения социалистической организации сверх плана, которые были парализованы плохой работой контрагента; 2) случаи непредъявления исков о возмещении убытков вследствие нарушения договора за отсутствием убытков, несомненно, бывают. Но это, конечно, не единственная и не основная причина редкости исков о возмещении договорного вреда.

Нельзя упускать из вида требование Программы КПСС “всемерно… добиваться… повышения рентабельности производства” 2. Такое требование означает, что прибыль, установленная планом для предприятия, вовсе не предел, на котором следует успокоиться и при решении вопросов о деятельности предприятия и при решении сложных вопросов об ответственности перед этим предприятием других предприятий, связанных с ним договорами.

Для разъяснения вопроса о понятии неполученного дохода, с нашей точки зрения, поучительно дело, рассмотренное Государственным арбитражем при Совете Мини-______, f–

' См. “Об итогах выполнения государственного плана развития народного хозяйства СССР в 1960 году. Сообщение Центрального статистического уйравления при Совете Министров СССР”, “Правда” 26 января 1961 г.

2 “Программа Коммунистической партии Советского Союза”, пзд-во “Правда”, 1961, стр. 90.

100

стров Латвийской ССР по иску фабрики “Югла” к Управлению заготовок Латпотребсоюза. Латпотребсоюз поставил по договору бумажной фабрике “Югла” макулатуру марки С-2. Однако Латпотребсоюз систематически допускал Недопоставку против обусловленных договором количеств, за что с него (по I кварталу 1950 года) была взыскана неустойка. Поскольку недопоставка продолжалась, бумажная фабрика заменила недопоставленную макулатуру более дорогой, целлюлозой. Вследствие такой замены себестоимость изделия – писчей бумаги – возросла, а накопления фабрики снизились. Фабрика предъявила к Латпотребсоюзу иск о возмещении убытков.

В своих возражениях ответчик указывал, что истец не только выполнил, но даже перевыполнил план производства и получил значительную прибыль, ито иск предъявлен, абстрагируя данную операцию от других операций по изготовлению бумаги.

Тем не менее иск был удовлетворен Государственным арбитражем при Совете Министров Латвийской ССР, правда, с уменьшением ввиду того, что изменения композиции сырья по шпульной бумаге дала фабрике экономию на затратах по сырью, а дополнительные затраты по этой операции, на которые сослался истец, не были им документально доказаны.

По интересующему нас специально вопросу в протоколе решения было записано: “Ссылка ответчика на перевыполнение истцом плана и на получение некоторой прибыли неосновательна, так как имеющимися в деле документами установлено, что из-за недопоставки ответчиком макулатуры и притом сорта С-2 значительно увеличилась себестоимость писчей бумаги, и на этом истец имел убыток.

Кроме того, перевыполнение плана и наличие некоторой прибыли является результатом как мероприятий администрации, так, особенно, социалистических методов труда рабочих и инженерно-технического персонала (фабрики “Югла”)”.

Решение арбитража по этому делу было основано на согласованном 'расчете, подписанном обеими сторонами.

Государственный арбитраж при Совете Министров СССР неоднократно разъяснял, что сторона в договоре поставки имеет право потребовать возмещения убытков,

101

возникших у нее вследствие недопоставки продукции или товаров другой стороной, поскольку эти убытки превышают суммы взысканных неустоек. При этом Госарбитраж неизменно ссылался для раскрытия понятия убытков на ст. 117 ГК РСФСР и на соответствующие ей статьи ГК других союзных республик.

Отвечая на запрос Государственного арбитража при Пермском облисполкоме, заместитель Главного арбитра Госарбитража при Совете Министров СССР (1958 год) дал и примерную расшифровку того, что называется положительным ущербом в имуществе – применительно к случаю, в котором убытком являются накладные расходы. “Накладные расходы, – говорилось в разъяснении, – составляют издержки производства, связанные с его организацией, обслуживанием и управлением (административно-хозяйственные и общепроизводственные расходы), которые устанавливаются в промфинплане каждого предприятия”. Такой же по смыслу ответ был повторен Госарбитражем при Совете Министров СССР и в 1959 году на вопрос, поставленный другой организацией.

В своих разъяснениях Государственный арбитраж при Совете Министров СССР не раз указывал, что убытки, причиненные нарушением договорных обязательств, могут взыскиваться на основании ст. 117 ГК, независимо от того, предусмотрено ли такое право в Основных условиях поставки соответствующего вида продукции или нет.

Разумеется, это не означает, что правило ГК о возмещении убытков применяется решительно во всех случаях. В приведенных разъяснениях речь шла о возмещении убытков, причиненных неисполнением договора поставки.

Иначе дело обстоит, например, с последствиями нарушения договора подряда в капитальном строительстве. В разъяснениях о возмещении убытков, возникших вследствие нарушения этого типа договора, Государственный арбитраж при Совете Министров СССР отмечал, что Правила о подрядных договорах по капитальному строительству, утвержденные постановлением Совета Министров СССР от 24 августа 1955 г..№ 552, только в двух случаях предусматривают возмещение убытков, а в остальных случаях ответственность сторон за неисполнение или

102

ненадлежащее выполнение обязательств ограничивается уплатой штрафных санкций 1.

Во всех тех случаях, когда возмещение убытков, причиненных нарушением договора, не исключено специальными правилами, Государственный арбитраж при Совете Министров СССР, отвечая на запросы организаций о понятии убытка, неизменно ссылается на свое разъяснение, опубликованное еще в 1951 году под заголовком “О возмещении убытков и упущенной выгоды”2.

Обратимся к выяснению понятия и значения убытка в нашем гражданском праве. Обращает на себя внимание различие в постановке вопроса об убытках в договорных и внедоговорных отношениях. Известно, что в отношениях внедоговорных закон (ст. 410 ГК) ставит “возмещение причиненных убытков” на второе место. В случае причинения внедоговорного вреда первично возникает обязательство “восстановить прежнее состояние”. Восстановление прежнего состояния и есть “возмещение вреда”. Статья 88 Основ говорит уже не о редком случае восстановления прежнего состояния, а прямо о возмещении вреда.

Но вопрос о договорных убытках закон (ст. 36 Основ, ст. 117 ГК) ставит по-иному. В этих случаях обязанность возместить кредитору причиненные неисполнением убытки есть первичная обязанность должника, не исполнившего обязательства. О восстановлении прежнего положен ния вопрос здесь вообще не может ставиться. Ведь любой договор направлен на совершение определенных действий (или на воздержание от них) после его заключения, т. е. в будущем. Обязанность исполнить договор лежит на должнике и без какой-либо особой нормы, аналогичной ст. 410 ГК.

Именно поэтому ни в ст. 36 Основ, ни в ст. 117 ГК и не говорится о восстановлении прежнего положения. Пока исполнение обязательства в его первоначальном виде (т. е. “исполнение в натуре”) еще возможно, вопрос о

' Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик (в ст. 70) предусматривают и в этом случае возмещение убытков в сумме, не покрытой неустойкой.

2 См. инструктивное письмо Госарбитража при Совете Министров СССР от 18 апреля № И-1-13 (“Сборник инструктивных указаний Государственного арбитража при Совете Министров СССР”, вып. 3, Госюриздат, 1956, стр. 290–291)..

103

возмещении убытков не ставится. Конечно, кредитор вправе отказаться от принятия исполнения 1. Но это значит, что исполнение утратило свое значение для кредитора, что получение исполнения в таких условиях его уже не может удовлетворить, т. е. по существу стало невозможным (по вине должника).

Как известно, в ст. 117 ГК РСФСР и соответствующих ей статьях ГК других союзных республик дано легальное определение убытка: “Под убытком разумеется как положительный ущерб в имуществе, так и упущенная выгода, возможная при обычных условиях оборота”. Опираясь на это определение, наша юридическая литература по боль-щей части и ограничивается только воспроизведением ее2. На той же по существу позиции стоят и Основы (ст. 36), но они вместо “положительного ущерба в имуществе” говорят о “расходах, произведенных кредитором”, об “утрате или повреждении его имущества”, а вместо упущенной выгоды – о “неполученных кредитором доходах, которые он получал бы, если бы обязательство было исполнено должником”.

В обеих нормах сказано о неисполнении обязательства должником. Это и есть то, что должно называться вредом. Кроме того, сказано, что убытки причинены неисполнением. Отсюда логически следует, что убытки тесно связаны с вредом: убытки выражают вред, возникший у кредитора.

Такое представление о соотношении между вредом и убытками давно стало господствующим в юридической литературе. Впервые оно было сформулировано М. М. Агарковым. “Вредом называется всякое умаление того или иного личного или имущественного блага. Вред, нанесенный имуществу и выраженный в денежной сумме, называется убытком”3.

В этом смысле позднее высказался Л. А. Лунц: “Строго говоря, термин “причиненные убытки” является неточ-

' Это касается не только отношений между гражданами (см. п. 24 (ч. 5) Положения о поставках продукции производственно-технического назначения от 22 мая 1959 г., которая лишь моди-фицирует правило ст. 121 ГК).

2 Так обстояло дело в учебнике “Гражданское право”, т. 2, 1938, так обстоит дело в учебнике для средних юридических школ 1939 года (стр. 231).

8 “Гражданское право”, т, I, Юриздат, 1944, стр. 328.

104

ным, ибо неисправный должник (или правонарушитель) причиняют не убытки в денежном их выражении, а причиняют ущерб в натуральной форме, который в условиях товарно-денежных отношений может получить и получает выражение в виде денежного эквивалента убытков, подлежащего возмещению” '.

О. С. Иоффе считает возможным случай, в котором “возникают убытки при отсутствии ущерба (например, неполучение плановой прибыли)”2. Исходя из этого соображения, О. С. Иоффе приходит к выводу, что “строго говоря”, правонарушитель причиняет именно убытки, которые иногда могут быть также и формой причиненного им ущерба.

В более поздней работе О. С. Иоффе уточнил свой взгляд на понятие убытков: “Иногда говорят, что убытки – это денежная оценка того ущерба, который причинен неправомерными действиями одного лица имуществу другого лица. Убытки действительно носят такой характер, когда, например, чужое имущество повреждается или уничтожается действиями правонарушителя” 3.

Возможно ли возникновение убытков при отсутствии вреда? Этот вопрос, пожалуй, покажется даже странным всякому, кто подготавливал материалы для исков об убытках или изучал арбитражную практику.

Вред в натуральном выражении всегда является тем исходным моментом, по которому определяются убытки, за исключением того единственного случая, когда понятия вреда и убытков совпадают, поскольку вред непосредственно в момент своего возникновения уже имел денежное выражение: покупатель ие уплатил поставщику покупную цену, на долг наросли проценты, банк ошибочно списал с расчетного счета клиента денежную сумму и т.п.

Не так обстоит дело в других случаях. Ответчик обязан был поставить столько-то, в такой-то срок, но поставил меньшее количество или хотя и полностью поставил, но не в срок. Эти фактические неполадки, непоставка стольких-то единиц продукции либо товара привели к

' И. В. Новицкий и Л. А. Лунц, Общее учение об обязательстве, Госюриадат, 1950, стр. 365.

2 О. С. Иоффе, Ответственность по советскому гражданскому праву, Л., 1955, стр. 203–204.

3 О. С. Иоффе, Советское гражданское право, Л., 1958, стр. 437.

105

тому, что на каждую неполученную единицу продукции или товара покупатель потерял (не получил) столько-то рублей или копеек дохода. Стало быть, экономист или бухгалтер, подсчитывая неполученную прибыль, берет:

1) число неполученных товарных единиц,

2) реально возможный доход на одну единицу. Из этих двух компонентов после умножения получается сумма убытков, т. е. вред в денежном выражении.

Остановимся в заключение на взглядах Г. К. Матвеева на вред и убытки. В работе, изданной в 1952 году, Г. К. Матвеев присоединялся по существу к общепринятому воззрению”. иначе обстоит дело в более позднем исследовании2.

“Имущественный ущерб, – пишет Г. К. Матвеев, – является последствием нарушения имущественных прав граждан и юридических лиц… Под убытками же, в самом широком смысле этого слова, в гражданском праве понимают такое причинение, которому обычно соответствует обязанность лица, причинившего вред, возместить 'нанесенный ущерб, загладить вредные последствия своих противоправных действий”.

Таким образом, оказывается, что ущерб охватывает и такое умаление имущества, которое по закону подлежит возмещению, но также и такое, которое возмещению не подлежит. Убытки же согласно новой концепции Г. К. Матвеева, это вред, подлежащий возмещению. Едва ли такое соотношение вреда с убытком приводит к ясности. Это тем более ясно, что речь идет не просто о возмещении, а об обычно встречающемся возмещении. Принимать такое разграничение вреда и убытков нецелесообразно еще и потому, что оно не совпадает о терминологией закона. Основы и ГК считают, что могут быть и такие убытки, которые не подлежат возмещению, – ато прежде всего те, которые возникли не в связи с неисправностью должника. Тем не менее эти, невозмещенные и не возмещаемые убытки, продолжают оставаться убытками кредитора, т. е. денежным выражением вреда.

' См. Г. К. Матвеев, О виве как основании гражданскопра-вовой ответственности по советскому праву, “Юридический сборник Киевского Государственного, университета им. Т. Г. Шевченко”, № 5, 1952, стр. 91.

а См. Г. К. Матвеев, Вина в советском гражданском праве, Киев, 1955, стр. 43.,,

106. ^ ' ' '-