§ 2. Значение и содержание психологического анализа личности при применении общих начал назначения наказания

Как уже отмечалось, традиционным для всех этапов развития отечественного уголовного права является тезис о наличии «триады» обстоятельств, содержание которых определяет индивидуализацию ответственности при назначении наказания: деяние (и его последствия), личность, отягчающие и смягчающие обстоятельства, специально выделенные в законе. В последние годы эта триада превратилась в ряде теоретических разработок и законопроектов в «пентагон» (пятиугольник): добавились указания на необходимость учитывать мотив деяния и причиненный ущерб. Но расширение перечня факторов, рассмат-

Психология уголовной ответственности

223

риваемых как общие начала назначения наказания, даже при восприятии этой позиции законодателем не изменило его характера, как и необходимости отказаться с точки зрения психологии от того, что личность рассматривалась в УК 1960 г, как рядоположенный фактор по отношению к смягчающим и отягчающим обстоятельствам (а по некоторым законо-проектам — и по отношению к мотиву).

Такая позиция создала внутреннее противоречие именно при использовании психологического подхода. Получалось, что за пределами понятия личности оказывался ряд отягчающих и смягчающих обстоятельств, которые неотделимы при их точной интерпретации от свойств и состояний личности. Например, обстоятельства, описания которых в законе включают ссылку на индивидуализированное отражение отношения лица к объектам преступного посягательства (личностный смысл); на цель и мотив посягательства; на экстремальные состояния личности; на посткриминальные личностные переживания и состояния и т. д.

Констатируя это, мы используем в качестве операциональных общие элементы, содержащиеся в понятийных разработках, которые представлены в психологической литературе. При этом принципиальную значимость имеет методологическое положение о закономерном многообразии и несовпадении определений личности, предложенных различными исследователями. Объяснение этого явления многогранностью феномена личности, что предполагает правомерность локальных подходов к ее исследованию и выбора соответствующих средств описания результатов1, подтверждает, как представляется, обоснованность нашего подхода.

Значимыми для нас сквозными элементами определений личности, предложенными различными исследователями и оказавшимися признанными большинством авторов, являются, в частности:

целостность интраиндивидных качеств; системность взаимодействующих свойств — социальных, нравственных, индивидуально-психологических, характеристика которой несводима к их перечислению изолированно друг

1 См.: Андреева Г. М. Социальная психология. М., 1980. С. 324. Мысль о необходимой вариативности описаний личности и внутренних ее процессов, о сложности задачи охватить известные нам факты однозначными понятиями и определениями в психологии мы находим и у К. Г. Юнга (в кн.: Проблемы души нашего времени / Пер. с нем. М., 1994. С. 92—93).

I

224

О   Д. Ситковская

от друга1; наличие сложного переплетения прямых и обратных связей многих свойств применительно к конкретным актам поведения, включая «физические действия»2;

необходимость дифференцировать свойства личности на социальные и индивидуальные3;

необходимость учитывать динамику психических процессов и состояний;

значимость для характеристики личности как психологического феномена, наличия ее своеобразного ядра: мотивационной сферы и самосознания;

наличие механизма самоконтроля, включая способность регулировать свое поведение в соответствии с имеющимися представлениями о должном и оптимальном поведении; для личностного подхода в уголовном праве существен также вопрос о способности к самоконтролю при наличии установки, стереотипа, предрасположенности к определенному поведению4;

включенность личности во взаимодействие со средой и ситуацией.

Выделенные выше (пусть не исчерпывающие) операциональные характеристики понятия личности подтверждают значимость и сложность психологических проблем,

1  См.:   Лунеев В. В. Мотивация преступного поведения. М., 1991. С. 93—95.

2  См.:   Кудрявцев В. Н.   Причинность в криминологии. М./ 1968. С. 61.

3  Эта формулировка, встречающаяся в ряде работ, требует определенного уточнения. Ведь индивидуальные свойства, под, которыми понимаются прежде всего особенности психической деятельности и характерологические особенности личности, не безразличны для  формирования  и  реализации  социальных свойств. Они связаны генетически и функционально, образуя «субстанциональное единство» (см.: Философский энциклопедический словарь. М.,  1983. С. 314). Например, скорость психических реакций, объем памяти и пр., казалось бы, сугубо индивидуальные особенности личности,  непосредственно влияют на управление социально значимым поведением. Поэтому в широком смысле они тоже социально значимы. В частности, «психические свойства личности... облегчают или затрудняют реализацию программ поведения» (Архангельский Л. М. Социально-этические проблемы теории личности. М., 1974. С. 36).

4  В этой же связи в литературе указывается на некую доминирующую тенденцию («преддиспозицию»), которая представляет возможность оценивать и прогнозировать дальнейшее поведение (см.: Божович Л. И. Личность и ее формирование в детском возрасте. М., 1969; Андреева Г. М. Указ. соч. С. 355).

Психология уголовной„ответственности

225

связанных с индивидуализацией уголовной ответственности. Причем реализация личностного подхода по конкретным делам может потребовать дифференцированного исследования интеллектуальных, волевых, а в ряде случаев и психофизиологических свойств субъекта1.

Конечно, мы понимаем невозможность раскрытия непосредственно в формулировках закона содержания понятия «личность». Но оставлять это понятие без психологического комментария также нельзя. В частности, потому, что возникает опасность трактовать общее упоминание о личности как требование исчерпывающего исследования всех ее свойств и сторон. В литературе обоснованно отмечается практическая невозможность «в более или менее полном виде реконструировать процесс накопления и суммирования криминогенных воздействий, превращения их в те или иные свойства личности, а последние — в мотивацию преступного поведения... в цепи социальная среда — личность — преступление»2.

Выход мы видим в использовании в законе ограничительной формулировки, например, в такой редакции: «суд... учитывает совокупность свойств и состояний личности виновного, проявившихся в механизме преступного поведения или иным образом значимых для индивидуализации наказания».

В комментариях же научного характера или в разъяснениях высших судебных инстанций можно было бы следующим образом интерпретировать предложенную формулировку. Имеются в виду свойства и состояния, которые:

указывают на закономерность или случайность принятия и реализации решения о преступлении;

1  См.: Кудрявцев В. Н. Причинность в криминологии. М., 1968. С. 38; Карпец И. И. Проблема преступности. М., 1969. С. 90; Тара-рухин С. А. Указ. соч. С. 37. Отметим, однако, что рекомендации о дифференцированном подходе к оценке свойств личности не должны противоречить тезису психологии о ее целостности, системности. В частности, изолированное рассмотрение влияния психофизиологических свойств может потребоваться главным образом по делам о неосторожных деяниях. Но конечно нельзя согласиться с позицией, изложенной А. М. Яковлевым в книге «Теория криминологии и социальная практика» (М., 1985. С. 94—109), отрицающей возможность объективного познания мотивации, установок, свойств личности и предлагающей оценивать лишь внешние причины. В. В. Лунеев подверг обоснованной критике этот «бихевиористский» подход, сославшись на иную позицию А. Н. Яковлева в ряде других работ (см.' Лунеев В. В. Указ. соч. С. 102—103).

2  Криминальная мотивация. С. 100.

226

О. Д. Ситковская

влияют на способность управлять поведением в конкретной ситуации;

значимы для прогноза опасности рецидива и определения программы коррекционного воздействия1.

Для подтверждения нашей позиции сошлемся на осуществленный несколько выше анализ: а) процесса усиления психологического подхода к индивидуализации наказания в материалах уголовно-правовой реформы; б) позиции действующего процессуального и отчасти материального законодательства, несмотря на наличие разрыва между ними. Так, в УПК имеет место выделение мотива как обязательного элемента предмета доказывания, детализированное описание личностного подхода по делам несовершеннолетних. В свою очередь в нормах материального закона указывается на некоторые мотивы деяния и состояния субъекта.

В новом УК законодатель значительно усилил внимание к психологическим аспектам правового регулирования, и это было уже показано нами. Сошлемся дополнительно лишь на такую важную новеллу, как ориентация в ст. 88 УК на учет судом свойств личности несовершеннолетнего, значимых для программирования исправления в процессе исполнения наказания.

При совершенствовании уголовного законодательства в рассматриваемом аспекте было бы желательно использовать и опыт разработки зарубежных правовых актов. Сошлемся, например, на требование ч. 2 § 46 Уголовного кодекса ФРГ принимать во внимание при назначении наказания, в частности, «мотивы и цели виновного, его взгляды, нашедшие отражение в деянии и волю, употребленную на совершение деяния, прошлую жизнь субъекта и его поведение после совершения преступления». Уголовный кодекс Франции в ст. 132-24 предусматривает, что суд назначает наказания и определяет порядок их исполнения в зависимости от обстоятельств деяния и

1 В литературе обоснованно указывается, что осужденным, склонным к агрессивному поведению, присуща в качестве типичной совокупность таких свойств, как конфликтность, неуравновешенность, взрывчатость, грубость, жестокость, мстительность, хитрость. Отмечается необходимость использования психодиагностических методик для прогноза и возможной коррекции социально негативного поведения в местах лишения свободы (см.: Бойко И. Б. Психодиагностическая оценка агрессивности несовершеннолетних осужденных // В кн.' Наказание. Законность. Справедливость. Гуманизм. Рязань, 1994. С. 136—137).

Психология уголовной ответственности

227

личности виновного (т. е. французский законодатель рассматривает как существенные не только свойства личности, проявившиеся в преступлении, но и те, которые будут значимы при исполнении наказания)1. Примерный Уголовный кодекс США в ст. 7.01 предлагает учитывать «свойства личности и жизненные установки», указывающие на маловероятность нового преступления (и здесь речь идет о свойствах, которые значимы для прогноза, связанного с избираемой мерой)2.

Приведенные нами положения указывают на дополнительные возможности содержательного описания в законе релевантных свойств личности как психологического феномена для индивидуализации наказания и его исполнения.

Вместе с тем речь идет именно об общих началах личностного подхода, а не о попытках исчерпать его в формулировках закона. Ведь закону по самой его природе свойственна высокая степень обобщения. Поэтому предпринимаемая ниже попытка подробной характеристики уголовно-релевантных свойств и состояний личности как целостности наряду и во взаимосвязи с характеристикой специально выделенных законодателем отягчающих и смягчающих обстоятельств адресуется разработкам комментаторского,  методического уровня.

Для предлагаемого перечня с помощью шкал различных тестов отбирались те свойства, которые значимы именно для индивидуализации ответственности и наказания. Использованы и некоторые работы по правовой психологии,  адресованные следователям3.

Первоначально мы прибегли к предложенной выше рубрикации личностных свойств на три группы (указывающих на закономерность или случайность преступления; влияющих на поведение в ситуации преступления;

1  См.: Новый Уголовный кодекс Франции. М., 1993. С. 34.

2  См.: Примерный Уголовный кодекс США / Пер. под ред. Б. С. Никифорова. М., 1969. С. 102.

3  См.: Коченов М. М., Ефимова Н. И., Кривошеее А. С, Сит-ковская О. Д. Изучение следователем психологии обвиняемого. М., 1987. Лучшие психологические тесты. Петрозаводск. 1992; Бур-лачук Л. Ф., Морозов С. М. Словарь-справочник по психологической диагностике. Киев, 1989; Общая психодиагностика / Под ред. А. А. Бодалева, В. В. Столина. М, 1987; Психология и педагогика в профессиональной подготовке сотрудников органов внутренних дел. Ч. 1-5 / Под ред. А. Ф. Дунаева, А. С. Батышева. М., 1993.

228

О. Д. Ситковская

значимых для коррекционного воздействия). Оказалось, однако, что некоторые свойства носят как бы универсальный характер, будучи значимы для решения двух или даже трех задач индивидуализации, названных выше. В этой связи представляется достаточным выделить две основные группы, одна из которых относится к ценностным ориентациям и направленности личности, т. е. позволяет судить о закономерности или случайности содеянного, а вторая — судить об уровне управляемости поведением в самом процессе совершения преступления. При этом: а) некоторые свойства имеют двойную функцию; б) свойства личности, значимые для прогноза последующего поведения и программы коррекции — это те же свойства, которые входят в первую группу, а равно значительная часть свойств из второй. Поэтому мы не стали их выделять в самостоятельную группу. Наконец, надо иметь в виду, что предлагаемый перечень не претендует на исчерпывающий характер. Задача виделась в другом — показать возможности оценки уголовно-релевантных свойств личности, которые открываются с помощью данных психологии, а не только формальных характеристик отношения к труду, семье, соседям и т. п.

1. Свойства личности, позволяющие судить о закономерности или случайности содеянного, условно разделены на три блока. Первый включает базовые свойства личности интегративного характера. Второй блок составляют свойства, имеющие также базовый характер, но представляющие собой прежде всего характерологические особенности. Учитывая особую значимость коммуникативных свойств для нашей задачи, они выделены в отдельный (третий) блок. Разумеется, надо помнить об условности этой классификации, опирающейся4 в основном на эмпирический подход. Однако в качестве первой попытки, ориентированной на раскрытие личностного подхода при индивидуализации наказания, она может служить базой для дискуссии.

Свойства, значимые при назначении наказания, коррекции личности:

направленность, ценностные ориентации, интересы, увлечения, нравственность — безнравственность1, принципиальность — беспринципность, интеллект (высокий—

1 Мы стремились дать перечень по принципу дихотомии, но пару подобрать удалось не во всех случаях.

Психология уголовной ответственности                                            229

средний—низкий), целеустремленность — нецелеустремленность, оптимизм — пессимизм, трудолюбие — лень, инициативность — безынициативность, исполнительность — неисполнительность, интраверсия — экстраверсия, пассивность — активность, эгоизм — альтруизм;

доброта — злобность, жадность — бескорыстие, лживость — правдивость, враждебность — доброжелательность, ответственность — безответственность, конформизм — нонконформизм, самодовольство — самоуничижение, интеллигентность, скромность, практичность, предприимчивость, выносливость, гордость, беззаботность, беспечность, безрассудство, самонадеянность, избалованность, негативизм, лицемерие, двуличность;

уравновешенность — возбудимость, доверчивость — подозрительность, конфликтность — миролюбие, жестокость — склонность к эмпатии, агрессивность — дружелюбие, самоуверенность — неуверенность в себе, самостоятельность — зависимость, проницательность — наивность, скрытность — открытость, завистливость, заносчивость, льстивость, хитрость, бесцеремонность, высокомерие, властолюбие, стремление к доминированию, упрямство, угодливость,  искренность, терпимость.

2. Свойства личности, влияющие на способность к регуляции поведения мы также сгруппировали в три блока, но использовав иной критерий, чем выше. Первая группа — это свойства, связанные с особенностями нервных процессов, их силой, подвижностью. Вторая группа охватывает свойства, выражающие характерологические особенности личности, значимые для избирательности и управления поведением в конкретной ситуации. К третьей группе отнесены коммуникативные свойства, которые влияют на характер взаимодействия с потерпевшим.

Свойства, влияющие на способность к регуляции поведения:

сила — слабость эмоциональных реакций, инертность — подвижность психических процессов, возбудимость — уравновешенность, истощаемость — выносливость, устойчивость — неустойчивость настроения, ригидность психических процессов;

самооценка (адекватность, устойчивость), уровень притязаний (адекватность), спокойствие — тревожность, решительность — осторожность, легкомыслие — расчетливость, трусость — смелость, впечатлительность — хладнокровие,  слабоволие — сильная воля,  критичность —

230

О. Д. Ситковская

I

некритичность, самолюбие — самоуничижение, чувствительность — бесчувственность, самоуверенность — неуверенность в себе, самоконтроль;

агрессивность — дружелюбие, жестокость — эмпа-тия, злобность — доброта, подчиняемость — независимость, подозрительность — доверчивость, враждебность — доброжелательность, конфликтность — миролюбие, грубость — мягкость, внушаемость — невнушаемость, вспыльчивость — самообладание, стремление к доминированию,  обидчивость, мстительность.

Очерченный круг свойств ориентирует на расширение объема исследования личности как целостности, а следовательно, на использование в перспективе более тонких методик нежели нынешние «чисто» следственные и судебные, иными словами, значительного усиления роли психолога — эксперта или консультанта — в непосредственном изучении личности.

Эта перспектива может показаться мало реальной в нынешних условиях. Но только ее реализация позволит внедрить подлинно личностный подход с позиций справедливости. Тем более, что более детальное рассмотрение проблемы указывает на достаточные предпосылки для ее решения в ближайшем будущем, хотя бы по частям.

Речь идет' во-первых, о закреплении процессуальной деятельности психолога не только в качестве эксперта, но и в форме консультанта, осуществляющего длящуюся помощь следствию и суду и представляющего документы, имеющие процессуальное значение (что уже сейчас находит известное обоснование в ст. 68—-70, 88 УПК). Имеется в виду, в частности, допустимость подготовки справок, содержащих мотивированное мнение о психологическом портрете обвиняемого (а в некоторых случаях — и потерпевшего или свидетеля).

Рассматриваемая форма участия психолога расширяет период его включенного наблюдения, рамки его инициативы и позволяет дать целостную характеристику личности в единстве условий ее формирования, ориентации, мотивации и деятельности. В свою очередь для следователя и суда создаются возможности использовать справочный документ психолога о портрете личности как своеобразную психологическую канву для решения правовых вопросов индивидуализации ответственности (наказания). Угрозы законным интересам участников процесса при этом не создается, так как справка приобщает-

Психология уголовной ответственности

231

ся к делу как письменное доказательство и подвергается оценке участников процесса1.

Во-вторых, последние годы характеризуются расширением подготовки психологов в стране, т. е. постепенно формируется база для использования психологических познаний в процессе; важно, что психологические или психолого-педагогические учебные учреждения создаются и в ряде периферийных городов.

В-третьих, усиление методической и комментаторской работы, внесение изменений и дополнений в учебные планы подготовки и переподготовки кадров юристов и психологов должно привести к усвоению профессиональным сознанием значимости использования помощи психолога в реализации личностного подхода в уголовном деле. В частности, для исследования ценностных ориентации, мотивации, характерологических свойств личности, значимых для индивидуализации ответственности (наказания) и прогноза поведения в связи с наказанием.

Конечно, сказанное не означает, что предлагается во всех случаях использовать полную модель личностных свойств, описанную выше. Например, такие дихотомии, как возбудимость — уравновешенность, Конфликтность —-миролюбие и т. д., необходимы для понимания механизма прежде всего насильственных и корыстно-насильственных преступлений, но не должностных хищений и других должностных преступлений. Такой подход, основанный на сопоставлении предельной по объему модели изучения личности и реально необходимых пределов такого изучения исходя из содеянного, позволит существенно ограничить по конкретному делу масштабы психологического исследования уголовно-релевантных свойств личности без ущерба для индивидуализации наказания.

Вносимые предложения о программе изучения личности вне пределов перечней отягчающих и смягчающих

1 Началом использования рассматриваемой формы участия психолога в процессе, насколько нам известно, является подготовка М М Коченовым еще в 70-е годы по поручению следова-^ теля Прокуратуры России консультативного документа, содержавшего психологическую характеристику участников преступной группы, совершившей ряд тяжких преступлений (Саратовская область) Этот документ был использован для доказывания как следствием и обвинением, так и защитой. Его допустимость Подтверждается и тем, что ссылки на него имелись в обвини--тельном заключении и в приговоре

232

О. Д. Ситковская

обстоятельств требуют, как представляется, определенной корректировки положений, имеющихся в уголовно-правовой литературе насчет скрытности этих свойств от внешнего наблюдения, о необходимости судить об их действительном содержании лишь по внешним проявлениям, объективным признакам содеянного1. Психолог, используя материалы дела, в том числе обобщая свидетельские показания, характеризующие личность, может диагностическими методами получить дополнительную информацию, значимую для уголовного дела. Конечно, для своего заключения или справки он использует всю совокупность полученных данных.