§ 26. Установление события преступления

1. Роль уголовно-правовой нормы в определении события преступления. Известный русский адвокат Ф.Н. Плевако (1842—1908) выявил одну из важных закономерностей адвокатской работы, назвав ее “защитительной жилкой”. Он говорил: “Профессия дает нам известные привычки, которые идут от нашего труда. Как у кузнеца от работы остаются следы на его мозолистых руках, так и у нас, защитников, защитительная жилка всегда останется нашим свойством не потому, что мы хотим отрицать всякую правду и строгость, но потому, что мы видим в подсудимых по преимуществу людей, которым мы сострадаем, прощаем, и о которых мы сожалеем. Годы закаливают нас в этой привычке...”

Адвокатов он считал теми людьми, которые должны помогать людям: “Кроме нас, защитников, для прямой защиты их от обидчиков, законом не создано иного клана. При нашей привычке защищать, при нашей привычке к снисхождению мы встречаемся с необходимостью требовать восстановления нарушенных прав, отнятия из рук того, что они захватили”. Отмечал Плевако и разумность, дифференцированный подход адвоката к неодинаковым людям: “Если ко мне является человек, у которого сняли с плеч кафтан, я действую таким образом, чтобы возвратить похищенное; но если этот же человек — требует наказания преступника, то его заявление кажется мне еще недостаточным. Как же примирить это? Очень легко! Нужно только уметь поставить пределы того чувства к подсудимому, о котором я говорил, и чувства справедливости к тому человеку, который страдает” (Судебные речи известных русских юристов. М., 1957. С. 505—506).

С подобными мыслями и должен работать сегодняшний адвокат, разбираясь в сложных юридических “хитросплетениях” закона и дела. В соответствии с законом (и. 1 ст. 68 УПК) при судебном разбирательстве уголовных дел доказыванию подлежит событие преступления: время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления.

Доказать событие преступления — значит получить ответы на вопросы: имело ли место деяние, в совершении которого обвиняется подзащитный; содержит ли это деяние состав преступления и каким именно уголовным законом оно предусмотрено (п. 1,2 ст. 303 УПК РСФСР).

Раскрыть же содержание предмета доказывания невозможно без уголовно-правовых норм. В конкретных статьях Особенной части УК РФ и перечислены признаки преступления, которые определяют предмет доказывания события того или иного деяния.

Доказыванию прежде всего подлежит сам факт совершения общественно опасных действий, запрещенных уголовным законом. Характер таких действий должен быть самостоятельным предметом доказывания по уголовному делу. Причем в каждом случае обязательному установлению подлежат все внешние признаки, указанные в диспозиции соответствующей статьи УК. Отсутствие какого-либо признака исключает наступление уголовной ответственности. На это и направляются усилия адвоката.

Например, о событии хулиганства свидетельствуют действия, не просто нарушающие общественный порядок, а нарушающие его в грубой степени. Именно степень нарушения общественного порядка служит критерием отграничения события уголовно наказуемого хулиганства от мелкого или иного нарушения общественного порядка, за совершение которых установлена административная ответственность. Таковы основные элементы позиции адвоката по этой категории уголовных дел.

2. Анализ действий всех участников деяния. Определить критерии события преступления нередко бывает довольно трудно. Событие преступления адвокат не может понимать идеально, абстрактно, в отрыве от специфики отдельных составов преступлений. Событие должно быть всегда конкретным, четко очерченным, с приведением “фона”, на котором оно разворачивалось. При убийстве, например, это — скандал, драка, насилие над личностью, угроза убийством со стороны потерпевшего, причинение им вреда здоровью подзащитному и т.п. Иногда это может быть лишь возможность создания серьезной угрозы здоровью людей, близких подсудимому. Эти обстоятельства может использовать адвокат, особенно тогда, когда заметна реальность, существенность, значительность фактического вреда подсудимому, что вызвало у него решимость совершить преступление. “Во многих случаях преступление не только создает почву для конфликтов, но и само является следствием конфликтов и их заключительной стадией. Особенно явно подобная причинно-следственная взаимосвязь прослеживается на примере насильственных преступлений, таких, как умышленное убийство, телесное повреждение различной степени тяжести и злостное хулиганство” (Юридическая конфликтология. М-, 1995. С. 156).

Опыт адвокатской работы говорит о распространенности насильственных деяний, а также о наличии именно в них “ярких” классических показателей большинства институтов уголовного процесса и уголовного права. Таких, например, как диспозиция нормы, состав преступления, предмет доказывания, уголовная ответственность и т.п.

Чтобы полностью определить событие преступления, адвокату надо брать всю совокупность конкретно совершенных подсудимым и потерпевшим действий. Например, один вначале пристал к обычному прохожему, другой — в ответ на это оскорбил и обругал его нецензурно, затем избил и т.д.

Очевидно, что подобный анализ всей этой совокупности действий каждого и может привести адвоката к правильному выводу о характере события преступления. Такой анализ может быть дан только по конкретным материалам уголовного дела.

Устанавливая событие преступления, адвокат должен иметь в виду, что определению события преступления часто помогает анализ отнесения одних действий к уголовным, других — просто к противоправным, третьих — к аморальным, четвертых — к обычным, бытовым.

Именно в результате такой работы адвокат добился того, что президиум областного суда изменил приговор районного народного суда, которым Левушкин осужден по п. 2 ст. 213 УК РФ.

Подзащитный был признан виновным в том, что учинил дома ссору с сожительницей Токаревой, ударил ее палкой по голове, выражаясь нецензурными словами. В надзорной жалобе адвокат указал, что во время ссоры в доме и во дворе никого из посторонних не было, общественный порядок не нарушался, следовательно, в действиях Левушкина не было состава хулиганства, а содержались признаки преступления, предусмотренного ст. 116 УК РФ (нанесение побоев). Надзорная инстанция согласилась с этими доводами, и, учитывая, что в деле есть • заявление потерпевшей с просьбой привлечь Левушкина к ответственности, президиум областного суда переквалифицировал его действия с п.2 ст.213 и ст.116 УК РФ.

При анализе данных о событии преступления адвокат обращает внимание и на общественно полезные действия. Например, на факт задержания подзащитным правонарушителя, оказание подсудимым помощи пострадавшему в делах о ДТП и др.

Данные такого рода всегда имеют защитительные возможности, используемые адвокатом.

В то же время нельзя оставлять без внимания и совершение подзащитным действий, объективно выражающих его пренебрежение к действующим законам, нравственности, противопоставление личности субъекта обществу, подчеркивание им своего превосходства над другими людьми и пр.

Такую оценку адвокат чаще всего может сделать на основе изучения допросов свидетелей, потерпевших, из показаний которых следует, что действия подсудимого воспринимались ими как проявление неуважения и поэтому вызывали у них соответствующие реакции.

Если такие данные имеются, адвокату не следует их игнорировать, ибо — как объективные — они известны и суду. Апеллирование к ним как кассационным основаниям лишено смысла. Например, судебная коллегия по уголовным делам областного суда признала правильным приговор районного суда, которым Тришкин осужден но п. 2 ст. 213 УК РФ за то, что дважды — 1 и 6 ноября 1996 г. совершил хулиганские действия в отношении своих родственников. Оставляя этот приговор без изменения, судебная коллегия подчеркнула следующее: “Свидетельскими показаниями очевидцев происшедшего установлено, что. в обоих случаях Тришкин совершил хулиганские действия, связанные с явным неуважением к лицам, проживающим в доме: стучал в дверь, бранился. Поэтому доводы адвоката являются неубедительными”.

При установлении события преступления адвокату не следует отождествлять два различных понятия: учинение подзащитным действий, выражающих явное нарушение уголовного закона, и лишь вероятность их совершения. Первое означает, что субъект фактически совершает действия, по своему характеру исключающие возможность их истолкования как общественно полезных или хотя бы безразличных для окружающих. Эти действия с очевидностью и несомненностью свидетельствуют об отрицательном отношении человека к уголовному закону.

Поэтому, установив на основе документов, показаний подсудимого, потерпевших и свидетелей совершение им такого рода действий, адвокат тем самым определяет преступные свойства события деяния.

Простая же возможность совершения каких-либо действий означает для адвоката лишь то, что они могли быть совершены, а это — нужно еще доказать, или, наоборот, исключить из обвинения как недоказанное. Это свойство лежит за пределами события преступления. Оно иногда бывает важным для характеристики личности подзащитного, что особо нужно оговорить в суде.

Следует иметь в виду, что на практике не всегда легко устанавливаются различия между внешними действиями, которые характеризуют само деяние, или только свойства “деяния”.

3. Событие преступления всегда конкретно. Событие преступления должно быть понято адвокатом. Если какое-либо существенное обстоятельство совершения преступления установлено обвинением неточно или неопределенно, то у адвоката всегда остается возможность его иного истолкования и выводы следователя приобретают вероятный характер. Само же обвинение таким образом оказывается поколебленным.

Конкретно установленным будет преступление, совершенное в определенном месте и в определенное время.

Степень точности, с которой должно быть установлено время совершения преступления, определяется в зависимости от специфики деяния и значения самого фактора времени для понимания существа события преступления или характеристики личности подзащитного.

На практике чаще всего время требуется установить с точностью до одного дня, а нередко и часа. Без этого событие преступления выглядит неконкретным.

Следует иметь в виду, что иногда время допустимо устанавливать весьма относительно. Это прежде всего относится к случаям, когда совершенные подсудимый действия важны только для характеристики его личности, но не события преступления.

Чаще всего время устанавливается приблизительно по делам о преступлениях, совершенных на почве пьянства в семье или квартире. Если же различные эпизоды вменены обвиняемому как самостоятельные, то устанавливается точная дата совершения каждого эпизода. В противном случае событие преступления будет установлено весьма абстрактно, что и служит адвокату доводом к отмене приговора или исключения из него соответствующих эпизодов как недоказанных.

Время особенно важно устанавливать, если преступление совершено ночью, когда оно долго не прекращалось или несколько раз возобновлялось.

В таких случаях факт совершения длительного по времени деяния существенным образом характеризует его тяжесть, личность обвиняемого или квалификацию содеянного. Ночное или продолжительное умышленное преступление чаще всего правильно квалифицируется как весьма опасное по сравнению с дневным и прилюдным деянием.

Место совершения преступления, также как и время, входит в объективную сторону любого преступления. Но оно еще важно для определения степени тяжести или, наоборот, сравнительной неясности деяния. Поэтому место совершения преступления всегда относится к числу обстоятельств, подлежащих обязательному доказыванию по уголовному делу. В зависимости от специфики то или иное деяние может быть совершено в самых различных местах — на улицах, площадях, в парках, скверах, кафе, ресторанах, на городском и общественном транспорте, на производстве, в предприятиях торговли, общественного питания, в коммунальных или отдельных квартирах и других подобных местах.

Поэтому, чтобы конкретизировать событие деяния, следователь должен определенным образом охарактеризовать место преступления (например, многонаселенная квартира, безлюдная улица и т.п.) и установить расположение данного места в системе других в пределах населенного пункта (например, “в коммунальной квартире, расположенной по адресу...”, “в сквере, находящемся на улице...”, и т.п.).

Участвуя в разрешении уголовного дела, адвокату следует иметь в виду, что доказывание времени и места совершения преступления бывает важным не только для установления его события. В соответствующих случаях эти категории одновременно могут иметь значение обстоятельств, отягчающих или смягчающих ответственность подсудимого. Это и учитывается адвокатом при определении позиции по делу.

Событие любого преступления не может считаться доказанным, если с достаточной полнотой не будут установлены способы его совершения. Преступления могут совершаться самыми различными способами, которые в значительной мере определяются особенностями тех или иных обстоятельств, оказавшихся в сфере действия субъекта.

Показания свидетелей и потерпевших на следствии о конкретном способе совершения преступления служат доказательствами события преступления. Наоборот, наличие противоречий в этих источниках дает адвокату основания для опровержения доказанности события преступления.

Обстановка, в которой было совершено преступление, также обязательно выясняется адвокатом по каждому уголовному делу. При этом нужно иметь в виду, что понятие обстановки преступления не тождественно только месту, времени и способу его совершения. Установить обстановку деяния — значит выяснить данные, характер взаимоотношений действующих лиц, исследовать ту жизненную ситуацию, в которой было совершено преступное деяние.

Анализ конкретной обстановки нередко помогает адвокату отграничить событие одного деяния от другого.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ признала неправильным приговор районного народного суда, которым Малинин осужден по ст. 30 и п. 2 ст. 161 У К РФ (покушение на грабеж).

Малинин признан виновным в том, что, находясь в нетрезвом состоянии, встретил Сергееву, шедшую из бани, и стал вырывать у нее сумку с бельем.

Адвокат доказывал, что обстановка деяния (многолюдность, шутливый характер действий подзащитного, его циничные предложения потерпевшей и пр.) исключала желание совершить грабеж и свидетельствовала о реальности хулиганства. Судебная коллегия переквалифицировала действия виновного на п. 1 ст. 213 УК и указала, что “суд не принял во внимание конкретную обстановку события”.

4. Понимание объекта преступления. Событие преступления нельзя считать доказанным, если не установлен непосредственный объект деяния, в качестве которого выступают те или иные общественные отношения, охраняемые уголовным законом. “Очевидно, что само уголовное законодательство, определяющее, что же является преступным, вытекает из необходимости защиты определенных (разрядка моя. — ЮЛ.) общественных интересов”, — справедливо отмечает В.Н. Кудрявцев (Юридическая конфликтология. М., 1995. С. 155).

Адвокату следует иметь в виду, что общественные отношения как объект преступления не следует отождествлять с иными, безразличными для УК (например, правилами общежития, которые регулируются этическими нормами). Преступное посягательство на общественные отношения всегда сопряжено с нарушением нравственных норм. Но нарушение последних не всегда является преступлением.

Признание общественных отношений, охраняемых уголовным правом, объектом преступления создаст для адвоката предпосылки к правильному отграничению преступления от непреступных действий.

Установить объект преступления, как одно из свойств события преступления, адвокат может на основе изучения протоколов, документов, показаний потерпевших и свидетелей о том, что своими действиями обвиняемый нарушил их интересы, посягал на здоровье, жизнь, создал крайне напряженную нервную обстановку; вызвал у многих людей глубокие чувства страха, возмущения; лишил человека важных благ и пр.

Причем адвокат должен допрашивать подзащитного, потерпевших и свидетелей таким образом, чтобы получить от них конкретное представление о том, в каких формах были нарушены их законные интересы и жизненные блага, какие нрава граждан были ущемлены, какими уголовно-правовыми запретами пренебрег обвиняемый, и как это реально отразилось на судьбе, здоровья, участи других лиц,

5. Обозначение предмета и последствий посягательства. От объекта преступления следует отличать предмет непосредственного посягательства, который по многим уголовным делам также подлежит доказыванию, поскольку входит в событие преступления.

Совершая уголовно наказуемые действия, субъект воздействует на личность, имущество, вещи, другие материальные или личные блага. Поэтому адвокату важно установить, что конкретно подвергалось воздействию подзащитного, каково количество этих предметов или благ, их назначение, стоимость и т.п. Это важно сделать не только для установления события преступления, но и для характеристики общественной опасности личности подзащитного. Точное определение адвокатом и материальных предметов или благ, на которые посягал подзащитный, помогает суду верно квалифицировать содеянное, отграничить его от иного рода правонарушений.

Таково же в основном и значение наступивших последствий преступления. Известно, что кроме очевидных результатов (смерть потерпевшего, вред здоровью, утрата или повреждение имущества и пр.), преступление всегда влечет на собой и иные последствия — нарушение производственного процесса, перебои в движении транспорта, приостановление демонстрации кинокартины и т.п. Наличие таких “второстепенных” последствий адвокату не следует отождествлять с объектом самого преступления и предметами, пострадавшими от него.

6. Раскрытие причинной связи содеянного с наступившими последствиями. В тех случаях, когда совершение преступления имело определенные материальные (причинение вреда здоровью потерпевшего, повреждение имущества, мебели и т.п.) или иные последствия, событие будет тогда доказанным, если суд установит прямую причинную связь между общественно опасными действиями подзащитного и их последствиями. Так, рассматривая дело Акимова, суд установил, что, спасаясь от хулигана, его жена выпрыгнула с балкона второго этажа и сломала ногу. Суд признал доказанным, что это последствие было прямым результатом преступных действий подсудимого, в результате чего дело было возвращено на доследование для предъявления, кроме п. 2 ст. 213 УК, обвинения по ст. 111 УК.

В другом случае, наоборот, суд, согласившись с адвокатом, не усмотрев непосредственной причинной связи между хулиганством и наступившими последствиями, исключил последние из числа обстоятельств, характеризующих событие преступления. Шанин совершил хулиганские действия в своей семье. На следующий день после его задержания его жена пошла к своей матери и рассказала о случившемся. В результате сильных переживаний, вызванных рассказом Шаниной, у ее престарелой матери произошел сердечный приступ, в связи с чем она продолжительное время находилась на излечении в больнице. Шанин обвинялся по п. 2 ст. 213 и п. 1 ст. 111 У К. Адвокат раскрыл существо причинной связи, и суд в приговоре отметил, что “болезнь матери потерпевшей не является прямым результатом хулиганских действий Шанина”. И ввиду того, что это обстоятельство не входило в событие преступления, суд исключил его из обвинения подсудимого. Представляется, что такой приговор суд вынес с учетом доводов адвоката об отсутствии взаимосвязи между преступлением Шанина и болезнью матери потерпевшей.

Событие преступления можно считать доказанным, если его прямые последствия установлены судом не вообще, а довольно конкретно,

что предполагает .выяснение характера и размера непосредственного ущерба, а также вида вреда'(физический, материальный, моральный) с описанием их специфических особенностей и лиц, бывших предметами посягательства.

7. Пути проверки адвокатом конкретизирующих признаков преступления. Мы рассмотрели обстоятельства, характеризующие событие преступления, которые должны быть установлены адвокатом независимо от характера деяния, т.е. по любому преступлению. Однако в соответствующих случаях для правильности квалификации преступления адвокату необходимо исследовать и ряд других обстоятельств, перечисленных в конкретной статье УК.

К числу подобных относятся, например, такие действия, которые отличаются по своему содержанию исключительным цинизмом или бывают связаны с насилием в отношении представителя власти, и др. Если такие признаки содержатся в формуле обвинения подзащитного, адвокат должен проверить фактическую обоснованность этого утверждения следователя.

Рассмотрим некоторые способы проверки адвокатом тех или иных обстоятельств, включенных следователем в обвинение подзащитного.

Известно, что любое преступление — индивидуально. Обвинение же в его совершении также должно быть конкретным (ст. 68,144 УПК). Если это не сделано следователем, у адвоката есть основания оспаривать доказанность содеянного, указывать на необоснованность обвинения фактами, на неубедительную аргументацию выводов следователя, .на нелогичность его рассуждений или процессуальных действий и пр.

Поясним на простых, но типичных примерах мысль о том, что задача адвоката, в соответствующих случаях, показать неконкретность, бездоказательность, аморфность обвинения.

Например, в судах рассматривается много уголовных дел о хулиганстве. Редакция ст. 213 нового УК несколько иная, чем прежняя ст. 206 УК РСФСР. Но сами деяния остались “традиционными”. Более того, и следователи пока еще мыслят старыми категориями. Или, наоборот, искусственно “втискивают” совершенное в новую редакцию ст. 213 УК. В нашей практике было дело о хулиганстве, когда гражданина обвинили в “угрозе применения насилия”, хотя он, будучи нетрезвым, обнажался и гонялся по скверу за престарелыми женщинами.

Поэтому такие “аморфные” обвинения должны быть предметом адвокатской критики. Защитник должен убедить суд в том, что деяние, имевшее место в действительности, не было преступным и уголовно не наказывается.

Иное положение складывается в тех случаях, когда хулиганские действия сопряжены с насилием. Так, Тюрин, будучи в нетрезвом состоянии, в присутствии малолетних детей напал с целью избиения на жену Тюрину В., преследовал ее, когда она пыталась спрятаться у соседей; разогнал детей, изрезал и порвал постельные принадлежности и носильные вещи, выбросил на улицу порезанные подушки, разбил зеркало, абажур, сорвал электропроводку, в коридоре бросал бутылки и кастрюли с продуктами. Возвратившись в комнату, Тюрин стал зажигать спички, устрашая жителей коммунальной квартиры пожаром, мешая их нормальному отдыху. На уговоры соседей Тюрин не реагировал и не прекратил своих действий после прибытия работников милиции. Своим поведением он нарушил покой двенадцати семей, применял к их членам насилие. Районный суд осудил Тюрина но п. 2 ст. 213 УК и отметил в приговоре, что “деяние не переросло в более тяжкое благодаря быстрому вмешательству милиции”. Проигнорировав последнее указание, адвокат просил кассационную инстанцию о переквалификации действий виновного на п. 1 ст. 213 У К, поскольку “жена и соседи простили Тюрина, который после этого случая бросил пить”. Представляется, что эти доводы — не профессиональные, а бытовые, которыми уважающий себя адвокат оперировать не вправе. И неудивительно, что приговор оставлен в силе.

Исследуя доказательства, характеризующие событие подобного рода деяний, адвокат должен иметь в виду, что оба эти понятия — цинизм и дерзость — очень тесно субъективно соприкасаются между собой, а внешне — вообще часто трудно различимы, и это на практике порождает значительные трудности. Тем не менее их анализ не может быть вне поля зрения адвоката, поскольку дерзость — это обычно начало применения насилия, а цинизм — признак угрозы этого.

Нужно иметь в виду, что такие типичные свойства события насильственных преступлений, как приставание к людям, нецензурная брань, толкание, удары и др., могут иметь различное значение в зависимости от конкретной ситуации. В одних случаях, приставая, например, к женщине, субъект преследует цель лишь унизить ее женское достоинство, в других же случаях — он желает оскорбить в ней общечеловеческие чувства, в третьих — имеет сексуальные намерения и т.п. Соответственно этому адвокат и оценивает действия субъекта, дифференцирует их в зависимости от субъективных и объективных моментов. При этом следует учитывать, что излишне углубленное адвокатское изучение их может усугубить вину подзащитного.

Так произошло с делом Санина. Его адвокат, несмотря на обилие доказательств совершенного хулиганства (ч. 1 ст. 213 У К), просил суд прекратить дело. Суд, вместо этого, вернул дело на доследование, указав следующее: “вначале, пристав к незнакомой женщине с циничными предложениями, Санин затем избил ее за то, что она сделала ему соответствующее замечание. Подобные действия подсудимого характеризуются как насильственное хулиганство. Не учтя эти обстоятельства, органы предварительного расследования неполно квалифицировали содеянное хулиганство, только как нарушение общественного порядка, связанное с угрозой насилия. Санину должно быть предъявлено дополнительное обвинение в применении насилия при хулиганстве”.

Таким образом, оказалось, что адвокат, несмотря на факты, невольно помог суду принять решение, которое ухудшило положение Санина. Тот, кстати, и был затем осужден по п. 2 ст. 213 УК к трем годам лишения свободы и арестован в зале суда.

Наоборот, в тех случаях, когда адвокат убедится, что органы предварительного расследования неверно усмотрели в действиях подзащитного квалифицирующие признаки (угроза насилия и его применение), он должен добиваться исключения их из обвинения. На это и направляются усилия адвоката. Если его позиция не оправдалась в суде первой инстанции, он может писать жалобы в вышестоящие суды, указывая, к примеру, что, “квалифицируя хулиганство по п. 2 ст. 213 УК РФ по признаку наличия насилия в действиях осужденного, суд не указал в приговоре, какие конкретно действия виновного он отнес к ним”.

При оценке указанных и любых других элементов события преступления адвокат учитывает все конкретные обстоятельства дела в их совокупности, памятуя о том, что неустановление соответствующего признака служит основанием для постановки перед судом вопроса о переквалификации действий подзащитного на более легкую норму УК, чем было предъявлено в обвинении.

Приговором суда Уледов осужден по п. 2 ст. 213 УК РФ за то, что, находясь в нетрезвом виде, надвинул швейцару ресторана на глаза фуражку, а другого швейцара ударил по лицу: будучи задержанным, Уледов выражался нецензурной бранью. Адвокат обжаловал приговор, мотивируя это тем, что суд не указал в приговоре, по каким конкретным признакам действия Уледова квалифицированы как хулиганство. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ согласилась с доводами адвоката и не усмотрела в действиях Уледова ни насилия, ни угрозы его применения, в связи с чем и прекратила дело по п. 2 ст. 5 УПК. Данный пример по несложному делу показателен тем, что весьма ярко освещает удачную работу добросовестного адвоката.

Правильно поступил адвокат и в другом случае, когда, не найдя квалифицирующих хулиганство признаков, просил суд изменить квалификацию содеянного Гусевым с п. 2 на п. 1 ст. 213 УК РФ.

Гусев обвинялся в том, что в ответ на требования матери прекратить распивать вино вытолкнул ее из комнаты, затем, выражаясь нецензурными словами, впихнул мать в соседнюю комнату, где находилась гражданка Кузнецова, и закрыл дверь на замок. Открыл же Гусев дверь тогда, когда приехала милиция. Суд согласился с доводами защитника о том, что Гусев не сопротивлялся работникам милиции, оценил содеянное по п. 1 ст. 213 УК и назначил виновному условное наказание.

В событие преступления нередко входят такие действия, которые связаны с сопротивлением представителю власти или иному лицу, выполняющему обязанности по охране общественного порядка или пресекающему нарушение общественного порядка (п. “б” п. 2 ст. 213 УК). И адвокат устанавливает факты, свидетельствующие об оказании подзащитным сопротивления лицами, перечисленными в законе. Если они весьма спорны, защитник ходатайствует об исключении' их из обвинения.

Кроме того, разбирая такого рода события преступлений, .адвокату необходимо выяснить наличие специальных полномочий у лиц, указанных в п. “б” п. 2 ст. 213 УК. К ним относится выполнение обязанностей по охране общественного порядка и пресечение преступных действий. Эти факты устанавливаются адвокатом путем допроса этих лиц (дружинников, членов домовых комитетов и т.п.), иных граждан, участвовавших в пресечении преступления (военный патруль), а также сотрудников милиции, которые могут подтвердить, что данные лица в момент совершения преступления выполняли свои обязанности и помогали пресекать преступление.

Чтобы событие преступления выглядело конкретно, адвокат проверяет, кому из перечисленных в законе лиц было оказано преступное сопротивление.

Разбирая такого рода дела, адвокат должен иметь в виду, что о событии преступления свидетельствует лишь оказание сопротивления, не соединенное с насилием. Если в суде будет установлено, что, совершая преступление, подсудимый не просто сопротивлялся указанным лицам, но и применил к ним насилие, есть опасность, что дело будет направлено на доследование для предъявления подзащитному нового обвинения.

.,. Допрашивая своего подзащитного Збруева в суде, адвокат выяснил, что тот, находясь в нетрезвом виде, пришел в парк дома культуры, где нанес своему односельчанину Сидоренко удары. В ответ на замечание милиционера Панкратова ударил того по плечу, сорвал с него погон, галстук, сбил фуражку. В отделении милиции Збруев также буйствовал, ударил ногой в живот дежурного Дорошина.

Суд направил дело на доследование, в ходе которого рекомендовал более тщательно исследовать все обстоятельства дела и обсудить вопрос 6 квалификации действий Збруева по п. 2 ст. 213 и п. 2 ст. 318 УК РФ.

Часто событие преступления характеризуют такие действия, которые совершены с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия (п. 3 ст. 213 УК). В такого рода случаях в суде должен быть установлен сам факт применения оружия. Причем, под применением оружия понимается его использование непосредственно для причинения вреда здоровью, а также такой способ его применения, при котором заведомо для виновного создавалась реальная угроза для Жизни и здоровья человека. Отменяя по жалобе адвоката приговор, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ указала, 'fro “стрельба по изоляторам телефонного столба не представляет угрозы здоровью граждан. Поэтому в действиях Русева нет состава преступления, предусмотренного п. 3 ст. 213 УК РФ”.

Адвокат должен помнить, что для наличия так называемого вооруженного события преступления достаточно установить, что применение ножа создавало реальную опасность для жизни и здоровья людей. Причинение же ножом вреда здоровью является условием дополнительной квалификации действий виновного.

Но если преступление сопровождалось уничтожением или повреждением имущества с помощью соответствующих орудий и предметов, в действиях виновного может быть усмотрено событие другого, самостоятельного преступления (ст. 167 УК).

В соответствующих случаях событие преступления будет доказанным, если в суде установлен факт применения “предметов, используемых в качестве оружия”. К таким предметам могут быть отнесены и те, которые, хотя и не подвергались какой-либо предварительной обработке, но были заранее подготовлены виновным и находились при нем с целью использования при совершении преступления. Все это и выясняется адвокатом, устанавливающим событие такого рода насильственных преступлений.

Если же адвокат в суде установит, что подзащитный применил или пытался применить предметы, которые оказались у него случайно, несмотря на то, что ими могут быть нанесены какие-либо телесные повреждения (палка, отвертка и пр.), — нельзя квалифицировать такого рода действия по п. 3 ст. 213 УК. Думается, что применение предметов, подобранных на месте преступления, которые не были специально приспособлены для нанесения телесных повреждений, в том числе предметов хозяйственно-бытового назначения, не могут рассматриваться как орудия, специально направленные на причинение вреда здоровью или жизни,

Исследуя подобного рода обстоятельства, связанные с применением или попыткой применения оружия и иных предметов, адвокат должен быть предельно осмотрительным и не упускать из виду, что ;в действиях подсудимого в определенных случаях могут содержаться признаки более тяжкого преступления, чем то, за которое обвиняемый предан суду (например, не хулиганство, а покушение на умышленное убийство, умышленное тяжкое телесное повреждение и т.п.). Рассмотренные в этом разделе работы некоторые обстоятельства, используемые адвокатом при изучении события преступления, ни в коей мере не считаются исчерпывающими. Не бесспорными являются и соображения автора по ним. Однако на примере их анализа можно понять тот богатейший арсенал средств и возможностей, которыми располагает адвокат, осуществляющий защиту по уголовному делу.