§ 2. Обоснование уголовной ответственности

Вопрос о вине как об общем основании уголовной ответственности не может быть решен без разрешения проблемы свободы воли, свободы и подчинения, действова-ния «со знанием дела».

Проблема свободы воли является одной из наиболее важных и основных проблем советской теории уголовного права. «Невозможно, — говорит Энгельс, — рассуждать о морали и праве, не касаясь вопроса о так называемой свободе воли, о вменяемости человека, об отношении между необходимостью и свободой» 1,

Марксистско-ленинское учение дает единственно научный ответ на все эти вопросы.

Марксизм-ленинизм отвергает распространяемую идеалистами «вздорную побасенку о свободе воли»2. Марксизм-ленинизм разоблачает антинаучиость и реакционность идеалистического понимания свободы воли, показывает всю бессмысленность идеалистических утверждений о беспричинности и необусловленности человеческих действий. Но марксизм-ленинизм отрицает и фаталистическую предопределенность, несовместимую с общественной оценкой человеческого поведения, с ответственностью человека за совершаемое им. Марксизм-ленинизм дает единственно научное обоснование возможности и необходимости общественной оценки человеческого поведения и ответственности человека за его поступки.

1  Энгельс,   Анти-Дюринг,  194S г., стр. 105.   См. А. Я.   В ы-Минский,   Теория    судебных  доказательств   в   советском   праве, 1946 г., стр. 151: «Проблема свободы воли действительно имеет решающее   значение   для   построения   науки   уголовного   права и для исего направления уголовной политики».

2  Ленин,   Соч., т. I, стр. 77.

31

Ленин говорит, что только «к а ж етс я человеку, что его цели вне мира взяты, от мира независимы («свобода»)» '. На самом деле сознание человека отражает объективный мир, и «цели человека порождены объективным миром и предполагают его, — находят его, как данное, наличное» 2.

Классики марксизма-ленинизма установили, что сознание человека зависит от материальных условий жизни: «Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание» 3.

Товарищ Сталин с классической ясностью показал, что сознание человека вторично, производно. Он писал: «Б противоположность идеализму, утверждающему, что реально существует лишь наше сознание, что материальный мир, бытие, природа существует лишь в нашем сознании, в наших ощущениях, представлениях, понятиях, — марксистский философский материализм исходит из того, что материя, природа, бытие представляет объективную реальность, существующую вне и независимо от сознания, что материя первична, так как она является источником ощущений, представлений, сознания, а сознание вторично, производно, так как оно является отображением материи, отображением бытия, что мышление есть продукт материи, достигшей в своем развитии высокой степени совершенства, а именно — продукт мозга, а мозг— орган мышления, что нельзя поэтому отделять мышление от материи, не желая впасть в грубую ошибку»4.

Товарищ Сталин показал на примере отдельного рабочего, как сознание людей изменяется в зависимости от изменения внешних, материальных условий б. В зависимости от изменения материальных условий изменяются характер и содержание сознания. «Наступило время, — писал товарищ Сталин в 1905—1906 гг., — когда в производство проникло различение «моего» и «твоего», — тогда и собственность приняла частный, индивидуалистический характер, и поэтому сознание людей прониклось чувством частной    собственности.     Наступает   время,   нынешнее

1  Ленин, Философские тетради,  1947 г., стр.  162—163.

2  Тз м же, стр. 162.

3  Маркс и Энгельс, Соч., т. XII, ч. 1, стр. 6—7.

4  И. Сталин,   Вопросы ленинизма, изд. 11-е, стр. 642. с См. И. Сталин, Соч., т. I, ay. 314—316.

32

время, когда производство вновь принимает общественный характер, следовательно, скоро и собственность примет общественный характер, — и именно поэтому сознание людей постепенно проникается социализмом» '.

Но первичность материи и вторичность сознания, зависимость сознания от материальных условий отнюдь не означает пассивности сознания, фаталистической предопределенности поведения человека, отсутствия у него возможности влияния на развитие общества. «Детерминизм,— говорит Ленин,— не только не предполагает фатализма, а, напротив, именно и дает почву для разумного действования»в. В противоположность вульгарному материализму, марксизм-ленинизм учит тому, что общественное сознание оказывает обратное воздействие на бытие, что сознание, правильно отражающее объективные законы развития общества, оказывает особенно сильное влияние на развитие общественной жизни. Товарищ Сталин с исключительной ясностью показал влияние как отсталых, так и передовых  идей   на   развитие   общества.

Товарищ Сталин говорит: «Что касается значения общественных идей, теорий, взглядов, политических учре-^ ждений, что касается их роли в истории, то историче-;' ский материализм не только не отрицает, а, наоборот/ подчеркивает их серьезную роль и значение в жизни общества, в истории общества» .3                                           f

Эту мысль товарищ Сталин применяет к идеям отста-. льгм и передовым. Товарищ Сталин пишет: «Обществен-' ные идеи и теории бывают различные. Есть старые идеи и теории, отжившие свой век и служащие интересам отживающих сил общества. Их значение состоит в том, что они тормозят развитие общества, его продвижение вперед. Бывают новые, передовые идеи и теории, служащие интересам передовых сил общества. Их значение состоит в том, что они облегчают развитие общества, его продви-. жение вперед, причем они приобретают тем большее зна-' чение, чем точнее они отражают потребности развития^ материальной жизни общества»1.

1 И. Сталин, Соч., т. 1, стр, ЗГ4.

3 Ленин,   Соч., т. I, стр. 292.

3 И. Сталин, Вопросы ленинизма, изд. 11-е, стр. 546.

* И. Сталин,   Вопросы ленинизма, изд.  II-е, стр. 546.

3     Зак. 5568.   Б.   С.   Утеныши.

33

" Марксизм-ленинизм подлинно научно исследует понятие свободы волн и материалистически раскрывает ее содержание.

Энгельс показал, что «не в воображаемой независимости от законов природы заключается свобода, а в познании этих законов и в основанной на этом знании возможности планомерно заставлять законы природы действовать для определенных целей. Это относится как к законам внешней природы, так и к законам, управляющим телесным и духовным бытием самого человека,—два класса законов, которые мы можем отделять один от другого самое большее в нашем представлении, отнюдь не в действительности. Свобода воли означает, следовательно, не что иное, как способность принимать решения со знанием дела. Таким образом, чем свободнее суждение человека ш> отношению к определенному вопросу, с тем большей необходимостью будет определяться содержание этого суждения, тогда как неуверенность, имеющая в своей основе незнание и выбирающая как будто произвольно между многими различными и противоречащими друг другу возможными решениями, тем самым доказывает свою несвободу, свою подчиненность тому предмету, который она как раз должна была бы подчинить себе. Свобода, следовательно, состоит в основанном на познании необходимостей природы (Naturnotwendigkeiten) господстве над нами самими и над внешней природой» *.

Таким образом, свобода человеческой воли означает не что иное, как способность принимать решения со знанием дела.

В советской юридической литературе справедливо указывалось, что это понимание свободы воли должно быть положено в основание уголовной ответственностиs. Однако нельзя согласиться с механическим применением указаний Энгельса к деятельности преступника, с приписыванием ему той «свободы» и того «знания дела», о которых говорит Энгельс.

Так, например, решает вопрос проф. А. А. Пионтков-ский в учебнике Общей части уголовного права ВШОН. Он    пишет;     «Способность    человека     действовать    со

1 Энгельс,   Анти-Дюринг,  194в г., стр.  107.

3 Уголовное право, Общая часть, 1948 г., стр. 336—336.

34

знанием дела вызывает ответственность человека за совершенные действия, служит субъективным основанием вменения совершенного ему в вину, определяет его вину за совершенные преступления. Чем с большим знанием дела и с большим сознанием общественного значения последствий своего поступка действует человек, тем более ответствен он за совершенные действия, тем больше и его вина в совершении преступлении» ].

Как видно, автор исходит из положения, что преступник действует со знанием дела и что в этом заключается субъективное основание его ответственности. Поскольку же, как указывает Энгельс, свобода заключается в способности принимать решения со знанием дела, следует сделать вывод, что преступник, принимая решения со знанием дела,  действует «свободно».

Такое перенесение на преступника положения Энгельса о «свободе» и действовании «со знанием дела» является механическим.

Когда Энгельс говорит о свободе, он имеет в виду не способность человека выбирать решения вообще, а способность выбирать такие решения, которые находятся в соответствии с законами общественного развития, которые означают господство над обстоятельствами и отношениями. Маркс и Энгельс прямо говорят: «Свобода определялась до сих пор философами двояко: во-первых, как власть, как господство над обстоятельствами и отношениями, в которых живет индивид, — так она определяв лась всеми материалистами; с другой же стороны, — как самоопределение, избавление от действительного мира, как лишь мнимая свобода духа, — так она определяется у всех идеалистов, особенно у немецких» 2.

С первой из этих двух точек зрения, т. е. с точки зрения материалистической. Маркс и Энгельс оценивают суждения и действия человека. Энгельс говорит: «Чем свободнее суждение человека по отношению к определенному вопросу, с тем большей необходимостью будет определяться содержание этого суждения» 3. Ленин говорил: «В особенности надо отметить взгляд Маркса на отношение  свободы  к   необходимости:   «слепа необходи-

1   Уголовное право, Общая часть,  1948 г., стр. 335—336.

2  Маркс   и   Энгельс,   Соч., т. IV, стр. 261, прим.  1. а Энгельс,   Анти-Дюринг,  1948 г., стр.   107.

35

мость, пока она не осознана. Свобода есть сознание необходимости» (Энгельс в «Анти-Дюринге») = признание объективной закономерности природы и диалектического превращения необходимости в свободу»1.

Действование человека в том смысле, который придают свободе Маркс и Энгельс, будет вполне свободным только тогда, когда люди освободятся от подчинения силам, которые господствуют над людьми в капиталистическом мире, а это, учат классики марксизма-ленинизма, возможно только тогда, когда «общество возьмет во владение средства производства» и «будет устранено товарное производство, а вместе с тем господство продуктов над производителями»а. Только тогда «Общественное бытие людей, противостоявшее им до сих пор, как навязанное свыше природой и историей, становится теперь их собственным свободным делом. Объективные, чуждые силы, господствовавшие до сих пор над историей, поступают под контроль самого человека. И только с этого момента люди начнут вполне4 сознательно сами творить свою историю, только тогда приводимые ими в движение общественные причины будут иметь в значительной и все более возрастающей степени и те последствия, которых они желают. Это есть скачок человечества из царства необходимости в царство свободы»3. Развивая это понимание свободы, Энгельс несколько дальше говорит: «Люди, ставшие, наконец, господами своего собственного общественного бытия, становятся вследствие этого господами природы, господами самих себя — свободными» *.

Только в социалистическом обществе люди избавились от подчинения частной собственности и от гнета эксплоа-тации, от подчинения «вещам» и подчинили себе объективные силы, которые в капиталистическом обществе подчиняют себе людей. Только в социалистическом обществе общественное поведение людей находится в соответствии с законами общественного развития. Поэтому только в социалистическом обществе люди могут действовать свободно.

1  Ленин,   Соч., т. XVIII, стр. 10.

2  Энгельс,   Анти-Дгорипг,   1948 г., стр. 367. 'л  Там же.

*  Энгельс,   Анти-Дюринг, I&48 г., стр. 269.

36

Наоборот, в капиталистическом обществе, где частная собственность, эксплоатация народа, отсталые идеи всякого рода, всевозможные, искусственно поддерживаемые господствующим классом предрассудки подчиняют себе людей, их суждения и их поведение, — люди действуют не свободно.

В капиталистическом обществе свободно действуют только сознательные трудящиеся, борющиеся с капиталистическими порядками, революционеры, коммунисты, ибо они не подчиняются тем силам и идеям, которые господствуют над людьми в капиталистическом мире, а борются с ними, т. е. борются за движение человечества в том направлении, которое диктуется закономерностями общественного развития.

Если применить указания Маркса и Энгельса о свободе к социалистическому государству, то совершенно ясно, что свободно в смысле, установленном Марксом и Энгельсом, а не только в формальном смысле (как свободы выбора решения) действуют советские люди, честно и самоотверженно трудящиеся, действуют рабочие, колхозники, воины Советской Армии, советская интеллигенция. Поэтому это понимание свободы нельзя механически переносить на преступника, выбирающего решение, наносящее ущерб социалистическому государству.

Энгельс в понятие действования «со знанием дела» вкладывает, как это видно из его слов, определенное материальное содержание. Энгельс говорит о «действительной человеческой свободе, о жизни в гармонии с познанными законами природы» '. Действовать со знанием дела — это и значит действовать в соответствии с познанными законами природы. Но это значит также действовать и в соответствии с познанными законами общественного развития. Энгельс прямо говорит об этом. При социализме люди «. .. впервые становятся действительными и сознательными повелителями природы, потому что они становятся господами своей обобществленной жизни. Законы их собственных общественных действий, противостоявшие людям до сих пор как чуждые, господствующие над ними законы природы, будут применяться людьми с полным знанием дела (курсив мой — Б. У.), следовательно, будут подчинены их господству»2.

1 Энгельс,   Анти-Дюринг,  1948 г., стр.   108.

* Энгельс, Анти-Дюринг, 194в г., стр. 267.              . ■..;

37

к  li

Знание дела—это знание долга советского гражданина. Со знанием дела действуют рабочие — стахановцы и ударники, действуют выполняющие свой долг рабочие и колхозники, советские служащие, воины Советской Армии и все, кем руководит в действиях социалистическая сознательность.

Со знанием дела действует судья. Со знанием дела действует прибегающий к необходимой обороне для спасения социалистической собственности от нападающего и т. д.

Указания Энгельса о свободе и о действовании со знанием дела не могут быть применены к гражданам СССР, не освободившимся от влияния капиталистического окружения, от влияния враждебной растленной реакционной идеологии или от пережитков прошлого в сознании людей, не господствующим над этими влияниями и пережитками, но подчинившимся «х господству над собой и. избравшими решение, противоречащее их долгу и нарушающее уголовные законы Советского государства.

Детерминизм, материалистическое учение о свободе воли, дает философскую базу для обоснования ответственности граждан СССР за совершенные преступления, но эта база лежит совсем в иной плоскости, а не в механическом применении к преступникам указаний Энгельса о свободе и о знании дела.

Ленин говорил: «Свобода — субъективность («или») цель, сознание, стремление» '. Человек вовсе не обречен фаталистически действовать так и только так, а не иначе. Ленин упрекал Михайловского в том, что тот «беспомощно путался в смешении детерминизма с фатализмом» 2. Ленин показал, что «Детерминизм не только не предполагает фатализма, а, напротив, именно и дает почву для разумного действования» 3.

Материализм не исключает и не отрицает ни воли, ни сознания человека. Ленин, анализируя «гносеологические посылки», на которых основано приведенное выше известное высказывание Энгельса о свободе, содержащееся в «Анти-Дюринге», писал: «Энгельс не занимается выму-чиванием   «определений»   свободы   и  необходимости, тех

1  Ленин, Философские тетради, 1947 г., стр. 139.

2  Ленин,  Соч., т. I, стр. 2$2:

3 Т ам  же,

'Д'

П*

схоластических определений, которые всего более занимают реакционных профессоров (вроде Авенариуса) и их учеников (вроде Богданова). Энгельс берет познание и волю человека — с одной стороны, необходимость природы — с другой, и вместо всякого определения, всякой дефиниции, просто говорит, что необходимость природы есть первичное, а воля и сознание человека — вторичное»1.

Ленин подчеркивал, что «Сознание человека не только отражает объективный мир, но и творит его»2. Значение сознания, желаний и воли человека, их активную воздействующую роль с исключительной ясностью и силой выразил товарищ Сталин в полемике с анархистами, обращаясь к которым, он гозорил: «Кто вам сказал, будто, по мнению Маркса и Энгельса, «человеческие стремления и воля не имеют значения»? Почему вы не указываете, где они об этом говорят? Разве в «Восемнадцатом брюмера Луи Бонапарта», в «Классовой борьбе во Франции», в «Гражданской войне во Франции» и в других подобных брошюрах Маркс не говорит о значении «стремлений и воли»? Почему же тогда Маркс старался в социалистическом духе развить «волю и стремления» пролетариев, для чего он вел пропаганду среди них, если он не придавал значения «стремлениям и воле»? Или, о чем говорит Энгельс в своих известных статьях за 1891—94 годы, как не О' «значении воли и стремлений»? Правда, по мнению Маркса, «воля и стремления» людей черпают свое содержание из экономического положения, но разве это значит, что сами они не оказывают никакого влияния на развитие экономических отношений?» 3.

Советская психология, в соответствии с учением классиков марксизма-ленинизма, не исключает, а, наоборот, обосновывает способность человека самостоятельно принимать то, а не иное решение. Советская психология считает, что «человек, которого можно назвать самостоятельным в своих действиях, поступает так, а не иначе потому, что он убежден в правильности и важности поставленных им себе   целей.   Он   руководствуется   осознанными

1 Ленин,   Соч., т. XIII, стр.  155.       :?  •■■" '■ ' '    "1   '"''■*  ^   / - Ленин, Философские тетради, '1947 т,, стр. 18$J *    >''•> '\-'tVl' 3 И. Сталин, Соч., т. 1, сто. 329,    ■■'^   "''^"' l!i'-!'   ;i "

желаниями,   отражающими   более   или   менее   прочные взгляды и убеждения»1.

Волевые действия вменяемого человека — это сознательные волевые действия 2. Советские психологи следующим образом характеризуют волевой процесс: «Для сознательного волевого процесса, во-первых, характерно то, что он заключает в себе некоторое более или менее ясйЪе сознание цели... Во-вторых, для сознательного волевого процесса очень характерен один, иногда очень мимолетный, но тем не менее очень важный момент — одобрение цели. Не просто возникает цель и не просто эта цель влечет за собою действие, направленное на ее осуществление, а так или иначе эта цель принимается нами и одобряется. Если этот момент отсутствует, томы не можем признать действие сознательным. И, наконец, третий характерный признак сознательного волевого процесса — это контроль над самим действием. Я не только выполняю действие, но я сопоставляю его с той целью, которая предо мной стоит, с рядом обстоятельств, имеющих значение в данном конкретном случае, с теми правилами, которые в этом случае имеют значение, и т. д.»8.

Советская психология устанавливает следующие этапы сознательного волевого действия: во-первых, возникновение у человека определенной потребности, во-вторых, осознание человеком этой потребности и возникновение у него соответствующего желания, в-третьих, борьба в fero психике желаний (мотивов), в-четвертых, принятие решения и, в-пятых, выполнение этого решения4.

Борьба мотивов, предшествующая принятию решения,— это, как пишет Б. Теплов, «всегда борьба между сознанием долга, чувством долга и какими-либо противоречащими долгу побуждениями» 5. Чувство долга покоится на сознании человеком интересов того класса, к которому он принадлежит. В советском обществе — это чувство долга в отношении Советского государства, в отношении всех трудящихся. Решение и   выполнение решс-

1   Б. Теп лов, Психология,  1946 г., стр.  177.

2  П. Шеварев,   Психология, 1946 г., стр.  174. s См. т а м   ж е.

* П. Шеварев,   там   же,   стр.   175;  Б. Телков,   Психология, стр. 171.

6 Б. Тепло в,   Психология, стр. 175.                     •' -'

40

ния, противоречащие долгу советского гражданина, вызывают поэтому отрицательную общественную оценку, а соответствующие долгу — положительную.

Советская психология не отрицает, а, наоборот, придает большое значение и оценке человеком своих собственных поступков, оценке своей совестью. «Сознание правоты своих поступков, — пишет Б. Теплов, — «спокойная совесть» — может доставлять человеку величайшую радость и удовлетворение... Сознание, что совершон дурной поступок, вызывает «угрызения совести», «муки совести», «чувство раскаяния» 1.

Общественная оценка поступков человека, идущих в разрез с требованиями долга советского гражданина, находится в полном соответствии с известным положением Ленина: «Идея детерминизма, устанавливая необходимость человеческих поступков, отвергая вздорную побасенку о свободе воли, нимало не уничтожает ни разума, пи совести человека, ни опенки его действий. Совсем напротив, только при детерминистическом взгляде и возможна строгая и правильная оценка, а не сваливание чего угодно на свободную волю»2. Ленин вслед за этим положением сейчас же выставляет и другое, иллюстрирующее его: «Равным образом и идея исторической необходимости ничуть не подрывает роли личности в истории: история вся слагается именно из действий личностей, представляющих из себя несомненно деятелей»3.

Приведенные высказывания классиков марксизма-ленинизма о свободе воли и об оценке поведения человека, а также основанная на учении марксизма-ленинизма советская психология дают возможность установить и основание уголовной ответственности граждан СССР, нарушающих советские уголовные законы.

Это основание заключается в том, что гражданин, совершивший преступление, имел возможность выбрать решение, соответствующее интересам социалистического государства, т. е. решение свободное, соответствующее законам общественного развития, но вместо этого подчинил свое решение пережиткам капитализма в своем сознании или влиянию капиталистического окружения.

' Б. Теплов, Психология,  1946 г., стр. 177. Ленин,   Соч., т. I, стр. 77-

Там  jKg,

■ О"!;?

41

II

1' В социалистическом государстве созданы все материальные и идей но-политические условия для того, чтобы граждане СССР действовали подлинно свободно и со знанием дела, в соответствии с познанными законами общественного развития, в интересах социалистического государства. В социалистическом государстве отменена частная собственность и уничтожена эксплоатация человека человеком, гарантировано каждому человеку право на труд, осуществлен принцип — «от каждого по его способностям, каждому — по его труду». В социалистическом государстве проделана гигантская работа по преодолению в сознании людей пережитков капитализма, в огромной степени выросла коммунистическая сознательность. «Следует признать, — говорил В. М. Молотов в своем докладе 6 ноября 1947 г., — что важнейшим завоеванием нашей революции является новый духовный облик и идейный рост людей, как советских патриотов... Теперь советские люди не те, какими она были 30 лет назад ...» 1.

Только граждане, не освободившиеся от влияния капиталистического окружения, от влияния враждебной растленной реакционной идеологии и от пережитков капитализма в сознании людей, действующие под влиянием чуждых, враждебных социализму идей и пережитков прошлого, не подчиняющие их себе, а подчиняющиеся *ш, н сознательно избравшие решение, противоречащее интересам социалистического государства, а следовательно, противоречащее и их долгу и нарушающее уголовные законы Советского государства, признаются советским судом виновными и несут перед социалистическим государством уголовную ответственность.

':;vi; ■■>

1 В, М,  Молотов,   Тридцатилетие  Великой Октябрьской социалистической революции, М., 1947 г., стр. 27.