§  3.  ПРОГНОСТИЧЕСКАЯ ОЦЕНКА УСЛОВИЙ ФОРМИРОВАНИЯ ЛИЧНОСТИ  ПРАВОНАРУШИТЕЛЯ

Обычно, когда говорят о среде, формирующей лич­ность и поведение, подразумевают весь комплекс со­циальных, экономических и культурных условий жизни и развития человека и часто упускается из виду непо­средственная среда, через которую оказывает свое влия­ние на личность социальная среда в ее широком пони­мании.

В процессе своей жизнедеятельности человек всту-п-ает в сложные и многообразные отношения с другими людьми н обществом в целом. Каждая личность имеет свои собственные связи с государством и с системой об­щественных организаций. Любая деятельность человека протекает в какой-то общности людей, которая в целом характеризуется понятием социальной среды. Круг об­щественных (социальных) связей современного челове­ка, осуществляемых как через личное общение в сфере труда, быта, досуга и т. п., так и вне сферы непосред­ственного общения, постоянно изменяется. По мере ста­новления и развития личности социальные связи расши­ряются и приобретают все 'более устойчивый характер.

В. И. Ленин подчеркивал определяющую роль непо­средственной среды в формировании личности и моти­вов ее поведения, считая неправильным взгляд, что по­мыслы и чувства личности «появляются случайно, а не вытекают необходимо из данной общественной среды, которая служит материалом, объектом духовной жизни личности и которая отражается в ее «помыслах и чув­ствах» с положительной или отрицательной сторо­ны...»1.   Основоположники    марксизма    указывали,   что

1 В. И  Ленин, Поли, собр  соч., т. 1, стр. 423.

176

«развитие индивида обусловлено развитием все» других индивидов, с которыми он находится в прямом или кос­венном   общении»1.

Круг общения человека определяет в конечном сче­те его ближайшее окружение — непосредственную среду. Через микросреду (малые социальные группы) каждый человек связан с более обширными социальными обра­зованиями— с макросредой, включающей в себя со­циальную структуру общества и систему господствую­щих в социалистическом обществе идеологии, нрав­ственности и морали. В результате общения вырабаты­ваются групповые нормы поведения, оказывающие 'не­посредственное влияние на ее участников, и мотивы их основной деятельности. Получаемая личностью ин­формация преломляется в ее сознании через призму социального опыта, в котором отражаются конкрет­ные социальные отношения с определенными группами людей.

Причину становления человека на преступный путь вряд ли можно объяснить, если не обратиться к со­циально-психологическим категориям статуса личности в окружающей среде, нравственного контроля за пове­дением, к структуре семейных отношений, обстоятельст­вам включения в трудовую деятельность и другим фак­торам.

В криминологической литературе отмечается, что ни одна из причин антиобщественного .поведения индивида не действует изолированно от целого комплекса неблаго­приятных обстоятельств предшествующего развития лич­ности и ситуации, сложившейся к моменту совершения преступления.

Т. И. Короткова установила, что в 75% случаев каждый подросток-правонарушитель испытывал одно­временно воздействие от 3 до 6 источников вредных влияний2. Само по себе перечисление множества фак­торов, влияющих на формирование личности и ее моти­вации  (некоторые    исследователи    называют    более 80

1К   Маркс   и   Ф.   Энгельс,   Соч., т. 3, стр. 440.

2 См. Т. И. Короткова, Изучение детей и подростков с ан­тиобщественным поведением, автореферат канд. дисс, М., 1968, стр. 16—17.

12   Заказ 6523      177

таких факторов), и даже их описание без раскрытия происходящих при этом психологических процессов вряд ли что-либо добавит к тому, что науке уже из­вестно. Поэтому представляется необходимым пред­принять попытку раскрытия социально-психологического механизма воздействия только тех факторов, которые, по нашему мнению, оказывают наибольшее влияние при становлении личности «а преступный путь.

Ведущая роль в нравственном развитии личности принадлежит советской семье — первичной ячейке социа­листического общества. Это обусловлено, в частности, тем обстоятельством, что наибольший социальный эф­фект воспитания может быть достигнут в период дет­ства   и   отррчества.

Семья отражает основные тенденции широкой со­циальной ореды, однако она не является зеркальной проекцией общества, так как именно в семье наиболее цепко сохраняются пережитки -прошлого, не свойствен­ные социалистическим общественным отношениям и по­рой проявляющиеся в пороках воспитания детей.

Вопросам семейного воспитания в советской психо­логической и педагогической литературе уделяется ог­ромное внимание Можно без преувеличения сказать, что ничто так не привлекало внимания ученых (психо­логов и педагогов), как проблема семьи и семейного воспитания.

Ознакомление с психологической литературой, из­данной за последние годы, показывает, что в основном возможны три варианта семейного воспитания.

ребенок — эпицентр  семьи,  родительского  внима­

ния, заботы,   неуемной   любви,

ребенок — подавленное,   в   будущем    безвольное

существо, воспитание которого    связано    с    излишней

требовательностью  и  даже  жестокостью  родителей,

нормально  развивающийся   ребенок — полноправ­

ный член семьи, где требовательность и забота   допол­

няют друг    друга и способствуют    развитию    цельной,

гармоничной личности. Вполне понятно, что формирова­

нию отрицательных качеств личности    и    становлению

ребенка на путь   совершения    правонарушений    могут

способствовать скорее всего   первые  два   варианта   се­

мейного воспитания и в меньшей    степени   третий ва­

риант   Однако ни один из указанных вариантов воспи-

178

тания ле порождает преступного поведения с неизбеж­ностью, хотя и не исключает его1.

Чтобы правильно оценить процессы неблагоприятно­го нравственного формирования личности в семье, имеющие отношение « антиобщественному поведению, необходимо использовать критерии, отражающие со­циальную значимость семьи, степень ее социальной цен­ности как микроструктуры общества либо, напротив, ее социальной деформации

Если рассматривать с этих позиций так называемые неблагополучные семьи, то их можно подразделить: на социально-деградированные (антиобщественные), нрав­ственно-нейтральные (асоциальные) и внешне благопо­лучные, но характеризуемые отклонением от правильного социального воспитания Особую группу при этом сос­тавляют неполные семьи (различной направленности и степени социализации).

По данным многих исследований (в том числе с уча­стием автора), проведенных за последние годы, более 2/з несовершеннолетних правонарушителей проживали в семьях, где были отец и мать, но большинство таких семей характеризовалось отрицательно. В них процве­тали пьянство (до 60% случаев из числа обследован­ных), ссоры, скандалы, драки (до 40—50% семей), развратное поведение родителей (до 6—7% семей) и другие отрицательные явления. Наибольшее беспокой­ство вызывают полностью социально-деградированные (антиобщественные семьи), в которых родители своим аморальным и безнравственным поведением непосред­ственно формируют себе подобных. Многие из таких отцов и матерей подлежат лишению родительских прав, а некоторые и привлечению к уголовной ответственно­сти за вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность (по ст. 210 УК РСФСР) Рассчитывать на положительный результат воспитания в нездоровой об­становке семьи трудно, так как антиобщественные взгляды и устои в их крайнем выражении непосред­ственно переносятся на личность детей и подростков. Нужны огромные усилия   несовершеннолетнего,    чтобы

!См А Г Ковалев, Психология личности, изд 3 е, М, 1970, стр 286—289, А И Краковский, О подростках, М, 1970, стр  2)1—219

12*          179

выстоять против вредного влияния. Положительное фор­мирование личности в подобных семьях обусловлено обстоятельствами, не зависящими от влияния родителей.

Есть семьи, где влияние родителей на нравственное формирование подростков оказывается слабым из-за их собственной социальной незрелости, неподготовлен­ности к семейной жизни и воспитанию детей, низкого уровня социального опыта, сочетающегося с педагогиче­ской безграмотностью. Иногда родители перекладывают воспитание детей на плечи близких и дальних родствен­ников, отличающихся перечисленными качествами. Ве­роятность становления подростков на путь совершения правонарушений из таких семей является меньшей, чем из семей антиобщественных, социально-деградированных, и обусловлена главным образом утратой контакта между родителями и детьми, выходом детей из-под контроля ро­дителей. Такая семья не может быть названа социально полноценной, так как она оказывается нейтральной к формированию необходимых нашему обществу социаль­ных качеств личности. Личность здесь складывается сти­хийно, под влиянием других воздействий, не исключаю­щих развития в нежелательном направлении.

Среди неблагополучных семей встречаются семьи, в которых родители хотя и обладают достаточным запа­сом педагогических и других знаний, и сами характери­зуются положительно, но вопросам воспитания детей не уделяют должного внимания. Одни из них не выполняют свой родительский долг, полагаясь на воспитание в шко­ле, другие не могут как следует его выполнять из-за за­нятости на работе, частых командировок, разрывов се­мейных связей в силу различных жизненных обстоя­тельств и т. п., причем ситуация вынужденного невыпол­нения родителями своих обязанностей встречается до­вольно часто.

Особого внимания заслуживают так называемые не­полные семьи, образующиеся в результате расторжения брака, внебрачных связей, смерти или осуждения одного из родителей на длительный срок и т. п. Неполная се­мья —одно из объективных обстоятельств, способствую­щих нравственной запущенности детей и подростков.

Наиболее серьезным криминогенным фактором явля­ется распад семьи. Около 25% несовершеннолетних пра­вонарушителей воспитывалось в семьях, где отца не бы-

180

ло по причинам развода. Вероятность надлежащего вос­питания ребенка в неполной семье резко снижается. Про­слеживается определенная зависимость между утратой одного из родителей, степенью привязанности к нему ре­бенка, степенью авторитетности родителя, характером оказываемого на ребенка влияния, с одной стороны, и поведением подростка — с другой.

Однако однозначной связи между распадом семьи или ее неполнотой и преступностью нет. Многочисленны факты положительного воспитания детей и в неполных семьях. Очевидно, причину ненадлежащего воспитания здесь следует искать в социальной неполноценности от­дельных семей, когда разрушение семейных связей ведет к деформации нравственной атмосферы семьи и ее со­циального облика.

Дети-сироты составляют незначительное число право­нарушителей (2,5—3%). Их становление на преступный путь является также результатом неправильного воспи­тания, но, очевидно, связывать это только с утратой роди­телей все же нельзя. В данном случае могут сказаться элементы прежней безнадзорности, безразличие к их судьбе и другие отрицательные явления, вызвавшие в свое время искаженную направленность личности ребен­ка.

Даже внешне благополучная атмосфера любой семьи не исключает разрушающего воздействия на личность иной, отрицательной среды, если имеет место фактичес­кая безнадзорность — питательная почва преступности.

Безнадзорность, часто называемая в качестве причи­ны антиобщественного поведения, является по существу следствием тех же причин, что и преступность. На поверх­ности безнадзорности как социального явления лежат те же неблагоприятные условия нравственного формирова­ния личности. Социально-демографические данные о лич­ности детей и подростков, оказавшихся безнадзорными, и о несовершеннолетних правонарушителях почти полно­стью совпадают. Здесь повторяются данные о семьях, где воспитывались подростки, их общая отрицательная характеристика и т. п.1. Например, совпадают данные об

1 Определенные коррективы в эти данные, естественно, вно­сятся возрастными категориями и условиями наступления уголов­ной ответственности.

181

образовательном уровне родителей безнадзорных под­ростков и подростков-правонарушителей, являющемся более низким по сравнению с образовательным уровнем взрослого населения страны.

Уровень образования несомненно связан с общим уровнем культуры. Интеллектуальные запросы многих семей правонарушителей значительно снижены, их инте­ресы примитивны. В силу разных причин они оказывают­ся не в состоянии руководить нравственным формирова­нием своих детей. Однако между образованием и куль­турой родителей и антиобщественным поведением детей прямой связи нет; она опосредствуется многими другими факторами. Недостаточно грамотные родители нередко воспитывают нравственно здоровых детей. Здесь могут оказаться решающими и общая положительная атмосфе­ра трудовой семьи, и педагогическая интуиция родите­лей, и четкая перспектива выбора жизненного пути, и це­лый комплекс других обстоятельств, препятствующих развитию отрицательных наклонностей и интересов.

Не имеют решающего значения и материальные, а также жилищно-бытовые условия семьи, в которой вос­питывается подросток. Это подтверждается данными про­веденных исследований, указывающими на то, что сред­немесячный доход на одного члена семьи в семьях право­нарушителей и в семьях контрольной группы примерно одинаков, и опровергающими таким образом предполо­жение о прямой зависимости антиобщественного поведе­ния несовершеннолетних от уровня материальной жизни семьи1.

Гораздо большее значение имеет отрицательный пси­хологический резонанс отдельных материально-бытовых недостатков и трудностей, углубляемый постоянным не­довольством родителей создавшимся положением и не имеющими оснований притязаниями.

В качестве одной из основных причин становления не-

1 По данным М. М. Михеенко и В. В. Леоненко, материально-бытовые условия обследованных ими несовершеннолетних право­нарушителей не были непосредственной причиной преступления. Все они проживали в семьях, хорошо или удовлетворительно обеспе­ченных. 87% из числа обследованных (работающих на момент со­вершения преступления) прямо ответили, что заработная плата их удовлетворяла; 64% обследованных жили в отдельных квартирах или домах (см. сб. «Соцюлопя на Украш», Ки1в, 1968, стр. 158).

182

совершеннолетних на преступный путь выступает прежде всего социальная бесконтрольность за их поведением. Исследование, проведенное в одном из крупных городов Украины, показало, что подавляющее большинство пре­ступлений совершается несовершеннолетними от 20 час. до 1 часа ночи (89,2%)', причем до 60% —на улицах и в других общественных местах, 37,5%—в помещениях учреждений, учебных заведений и в квартирах. В суббо­ту и воскресенье подростки совершают около половины правонарушений (56%), остальные правонарушения при­ходятся на другие дни примерно равными частями и не­сколько меньше — около 7% — на понедельник.

Из числа родителей, опрошенных в связи с антиобще­ственным поведением детей, 62,2% узнали об этом от ра­ботников милиции и посторонних лиц, 15,8% знали, что дети пьянствуют и совершают правонарушения, но долж­ных мер к ним не принимали, 22% не были осведомлены о времяпрепровождении детей, их интересах, связях и т. п.

Нет необходимости приводить все данные о неблаго­получном проведении досуга так называемой неоргани­зованной молодежью, о недостаточном вовлечении «труд­ных» подростков в сферу общественно полезной деятель­ности. Достаточно сказать, что если среди учащихся школ, положительно характеризующихся, занимается в различных кружках и секциях до 60—70% подростков, то среди нравственно запущенных детей таких в два раза меньше. Среди правонарушителей, совершивших преступ­ления, только 11 % принимали участие в общественной жизни школ, где они учились.

Само по себе включение подростка в занятие спор­том, вовлечение в кружки, секции и т. п. не исключает механически возможности становления его на путь совер­шения правонарушений. Исследование показало, что для определенной части подростков это оказалось вполне совместимым. Из числа несовершеннолетних, содержа­щихся в одной из воспитательных трудовых колоний, до ареста занимались спортом 36%, принимали участие    в

1 По данным Г. М. Миньковского, около половины преступле­ний совершается подростками позже 22 час, когда взрослые "дол­жны были обеспечить их пребывание дома (см. Г. М. М и н ь к о в-с к и й, Некоторые причины преступности несовершеннолетних в СССР и меры ее предупреждения, «Советское государство и пра­во» 1966 г. № 5, стр. 84).

183

различных кружках 20%, в художественной самодеятель­ности 28 %х. По-видимому, включение этих подростков в общественно полезную деятельность в сфере досуга в данном случае было формальным, заполнение досуга не сопровождалось соответствующим контролем взрослых за их поведением, и влияние отрицательной микросреды, в сферу воздействия которой попали подростки, оказа­лось сильнее.

Противоречия и конфликты, возникающие в неблаго­получных семьях, физические меры воздействия, униже­ние человеческого достоинства и другие отрицательные явления подростком воспринимаются остро и болезнен­но. Это сопровождается стремлением проводить все боль­ше времени среди сверстников, часто из подобных небла­гополучных семей. В результате может произойти полное разрушение семейных связей (уход из дома, бродяжни­чество и т. п.).

Подросток нуждается в умелом и чутком руководстве со стороны взрослых. Но это возможно только при нали­чии доверительных отношении, которыми подросток обыч­но дорожит. Взрослый может оказать влияние на под­ростка лишь в тех случаях, когда он пользуется уваже­нием и авторитетом. Боязнь утраты сложившихся дове­рительных отношений со взрослым, представляющим для подростка своеобразный идеал, оказывает непосредст­венное влияние на его поведение. Исследования показы­вают, что правонарушения совершаются, когда утрачи­вается психологический контакт со взрослыми наставни­ками и воспитателями в социально значимом поведении. Среди несовершеннолетних правонарушителей высказали положительное отношение к отцам только 30%, к мате­рям— 42%, и это наглядно свидетельствует о низкой авторитетности родителей таких подростков. Несовер­шеннолетние правонарушители,   как правило,   не могут

1 По данным А. Б. Сахарова, из числа несовершеннолетних, осужденных за совершение различных преступлений, принимали уча­стие в общественной работе 29,9%, занимались в кружках — 12,5%, участвовали в художественной самодеятельности — 31% (см А. Б. Сахаров, Правонарушение подростка и закон, М., 1967, стр. 118). Почти аналогичные данные приведены К. Е. Иго-шевым (см. К- Е. И г о ш е в, Социально-психологический анализ интересов несовершеннолетних правонарушителей, в сб. «Общест­венный  интерес и личность»,  Свердловск,  1967,  стр.   199—207).

184

назвать точное наименование работы родителей, пример­ный круг служебных обязанностей, не могут вспомнить их привычки, любимые книги, интересы и т. п. В отношении учителей 60% опрошенных ответили, что любимых учите­лей у них не было, 12% заявили, что любимые учителя были, но их ответы носили общий характер, остальные от ответа уклонились.

Такая отчужденность нередко сопровождается разру­шением общественно полезных связей и отношений внутри коллектива, к которому подросток формально принад­лежит. Он не составляет с ним необходимой для нормаль­ного развития психологической общности. По существу здесь происходят изменения в одной из основных сфер жизни подростка, характеризующейся стремлением к жизни в коллективе сверстников, потребностью к обще­нию с ними.

В изоляции от нормальных связей и отношений чаще всего оказываются отстающие ученики и нарушители школьной дисциплины, т. е. фактически те, кто в первую очередь нуждается в педагогическом и воспитательном воздействии. Эти подростки чаще всего вызывают возму­щение воспитателей, в то время как воспитатели должны вникнуть в действительные причины возникающих кон­фликтов.

При изучении детских коллективов психологи при­меняют социометрическую методику. Она помогает опре­делить направленность коллектива, внутриколлективные взаимоотношения, положение малых групп в коллективе и отдельных ее членов. Внешне методика эта проста. Каждый член коллектива, не называя себя, письменно указывает на трех членов коллектива, с кем бы он хотел дружить, общаться, выполнять различные поручения, иметь в качестве руководителей самодеятельных органи­заций и т. п. Статистически обработанные ответы позво­ляют выявить наиболее популярных членов коллектива, лидеров коллектива, определить наличие малых групп1.

Применением такого метода достаточно четко под­тверждено, что так называемые «трудные» дети почти всегда оказываются в изоляции от нормально развиваю­щихся детей, с ними никто не хочет ни дружить, ни об-

1 См   «Общая  психология» под  ред   проф   А   В   Петровского М, 1970, стр. 130—138.

185

щаться. На эту особенность положения ребят, имеющих низкий социометрический статус, обратил внимание Я. Л. Коломенский: «Эти дети не пользуются расположе­нием товарищей по классу, а поэтому чувствуют себя лишними, ненужными, ущемленными. Непопулярность, «изолированность» таких подростков имеет следствием то, что потребность в общении у них остается неудовлет­воренной, хотя мысль о своем неблагополучном положе­нии в коллективе ими недостаточно осознается»1-

Такие дети — основной резерв правонарушителей. Установление этого фактора имеет большое прогности­ческое значение. А. А. Герцензон отмечает, что у полови­ны выявленных преступников вообще не было товари­щей, 34% имели товарищей, поведение которых характе­ризовалось негативно2. Проведенным с участием автора изучением подростков-правонарушителей было выявлено, что до 60% таких подростков в формальной (офици­альной) среде были в изоляции. В результате неблаго­приятного, противоречивого воздействия окружающей среды у них оказались нарушенными основные социаль­ные свойства личности — стремление к самоутверж­дению и направленность такого самоутверждения. Естественную потребность в общении они удовлетворяли в негативной среде. Их времяпрепровождение отлича­лось социальной бездеятельностью, бессмысленным «гу­лянием» по улицам и посещением различных обществен­ных мест, сопровождавшимися удовлетворением прими­тивных потребностей и интересов (курением, выпивками и т. п.). Исследованием подтверждено также, что процесс социальной деформации личности несовершеннолетних правонарушителей обычно сопровождался разрушением общественно полезных связей, необходимых для их нор­мального нравственного развития, почти одновременно по всем линиям. Отчужденность в семье нередко допол­нялась отчужденностью в школе и т. п. Значительная часть таких подростков безрезультатно переводилась   из

1              Я.  Л.   Коломенский,  Опыт    психологического    изучения

взаимоотношений  между учениками    в    классе,  автореферат канд.

дисс, М.,  1963. Аналогичные данные приводятся и другими психо­

логами   (см.  Д.  Б.  Эльконин,   Т.   В.   Драгун о в а,  Возраст­

ные и индивидуальные особенности младших подростков, М., 1967).

2              См.  А.  А.   Герцензон,  Введение  в  советскую  криминоло­

гию, М., 1965, стр. 199.

186

школы   в школу и исключалась из школ,   что углубляло их нравственную деформацию.

Многочисленными исследованиями подтверждено, что подавляющее большинство несовершеннолетних правона­рушителей по уровню образования отстают от своих сверстников на два, три года. Согласно данным выбороч­ного исследования, проведенного автором, 68,4% осуж­денных подростков учились в школе на двойки и тройки. Около половины из них оставались на второй год: один раз — 34,4%, дважды— 12,4%, трижды и более — 4,0%-

У многих несовершеннолетних правонарушителей от­мечается стойкое отвращение к учебе (основному компо­ненту социализации личности, соответствующему дан­ному возрасту), прослеживается деформация духовных, эстетических и главным образом познавательных потреб­ностей и интересов. Оставив школу по различным причи­нам (в основном из-за неуспеваемости), подростки утра­чивают нормальные связи и отношения с коллективом сверстников и одновременно утрачивают чувство долга, ответственности за свое поведение.

В криминологической литературе нередко выводятся прямые зависимости между образованием правонаруши­телей и совершаемыми преступлениями и ставится вопрос, является ли их более низкое образование по сравнению с непреступниками результатом совершения преступлений или совершение преступлений есть результат низкого об­разования. Второгодничество, исключение из школ, пере­воды детей из школы в школу нередко объявляются од­ной из причин преступности, хотя прямой зависимости между этими явлениями все-таки не установлено. Второ­годничество — только один из показателей социального неблагополучия личности, имеющий свои собственные причины и не предопределяющий неизбежности, что вто­рогодник станет преступником.

Уровень образования сам по себе не является свиде­тельством нравственного или безнравственного развития личности. Очевидно, не каждый второгодник — потен­циальный преступник, так же как и не каждый преступ­ник был в прошлом второгодником. Многие из бывших неуспевающих учащихся успешно трудятся в сфере социа­листического общественного производства, хотя несом­ненно, например, что для исключенного'из школы вероят­ность оказаться правонарушителем во много раз   увели-

187

чивается, а лицо, не имеющее надлежащего образования, может стать быстрее на преступный путь. Однако отсут­ствие надлежащего образования не является единствен­ной причиной правонарушения. Здесь скорее всего ска­зывается низкий уровень нравственного сознания и со­циальной зрелости личности (несформированность со­циальных свойств и качеств, отражающих содержатель­ную сторону поведения, либо деформация этих свойств). Не последнюю роль при этом могут сыграть остро вос­принимаемые недостатки собственной личности, ощуще­ние мнимой или действительной ущербности, неполноцен­ности и т. п., неприспособленность к постоянно изменяю­щимся условиям жизни и деятельности, искаженность миропонимания. Все это может усилить позицию отчуж­дения подростка от нормальной среды и исключить стрем­ление к овладению знаниями, специальностью и профес­сией. Иначе говоря, конфликт подростка с окружающей средой имеет глубокие социально-психологические осно­вания.

По мере усложнения структуры общества процесс со­циального созревания личности удлиняется. Молодежь в настоящее время гораздо позже вступает в трудовую жизнь, чем прежде. Этот процесс сам по себе объективен. Он вызван глубокими социально-экономическими преоб­разованиями общества и при соответствующей регуляции со стороны социалистического государства не ведет к от­рицательным явлениям. Усложнение социальных связей и отношений, характерных для развития социалистиче­ского общества, требует определенной социальной подго­товленности каждого индивида, вступающего в жизнь. Уровень такой подготовленности может быть различным, но, очевидно, прежде всего он должен соответствовать тре­бованиям той среды, с которой человек взаимодействует непосредственно в данный момент.

Любое изменение внешних условий и обстоятельств жизни может повлечь разрыв между достигнутым уров­нем социализации и предъявляемыми к личности требо­ваниями. Нужны дополнительные усилия для восполне­ния недостатков, переоценки ценностей, изменения жиз­ненной позиции и ее направленности, что не всегда про­ходит удачно для каждого индивида. Хорошо известно, например, что адаптация подростка из села в условиях городской жизни проходит гораздо медленнее, чем адап-

188

тация подростка из города при перемене места житель­ства. При изменении обстоятельств жизни необычность условий, в которых оказывается подросток, вступает в противоречие с его прежними понятиями, представления­ми, привычками. Иначе говоря, социализация личности, прежде соответствующая условиям жизни и развития, вступает в противоречие с новыми социальными условия­ми и требованиями и прежней позицией личности, нужда­ющейся в перестройке. Если формирование социальных качеств подростка целенаправлено, а поведение находит­ся под надлежащим контролем, то возникающие конф­ликты не выходят за пределы обычного нравственного развития. Нарушение этих условий может привести к нежелательным последствиям.

Несоответствие социальной подготовленности опреде­ленной части подростков из села новым условиям жизни в городе находит свое своеобразное отражение в преступ­ности (многие правонарушения совершаются подростка­ми из семей, прибывших в город из села, и теми, кто оказался вне семьи в связи с поступлением на учебу в профтехучилища, на производство и т. п.). Данные о их поведении в прошлом не вызывали каких-либо замечаний. Можно предположить, что их социальный статус соответ­ствовал существовавшим в то время требованиям, но стоило только изменить внешние условия, усложнить со­циальные связи и отношения, как социализация подрост­ков оказалась недостаточной, неполной. Вполне очевидно, что для подростков-правонарушителей налаживание но­вых социальных связей и отношений в городе получило искаженную направленность и наряду с комплексом дру­гих обстоятельств привело к антиобщественному поведе­нию. Существенную роль при этом несомненно играет снижение социального контроля за их поведением в усло­виях города, сочетающееся с неблагоприятными условия­ми нравственного развития личности, которые иногда складываются в городе.

Исследователи давно обратили внимание, что общее количество преступлений, совершаемых в городах (осо­бенно крупных), намного выше, чем в сельской местно­сти, и это нередко объясняется так называемой урбани­зацией (ростом городов, промышленных центров, мигра­цией населения из села в город и другими подобными яв­лениями). Однако урбанизация — это социальное   явле-

189

ние, без которого вряд ли возможен прогресс. Если урба­низацию отнести к причинам преступности, то легко сде­лать ошибочный вывод о ее извечности, что, кстати, ха­рактерно для буржуазной науки, пользующейся этой ка­тегорией для прикрытия социальных конфликтов, возни­кающих в капиталистическом мире, неминуемо порожда­ющем преступления. Значение в данном случае имеет не сама урбанизация — закономерный процесс развития об­щества, а те нежелательные явления, которые могут быть ею порождены для отдельной личности.

Социальные связи и отношения в условиях села на­много проще; они легче поддаются контролю и регулиро­ванию. Почти каждый проступок становится объектом внимания окружающих и получает соответствующую нравственную и моральную оценку. Напротив, в городе отношения индивида распадаются на ряд изолированных единиц, поведение в целом поддается регулированию го­раздо труднее. Социальный контроль здесь значительно снижен и даже может полностью отсутствовать. В этом плане в качестве фактора преступности может выступать даже работа или учеба подростков вне их постоянного места жительства1.

Но гораздо большую криминогенность представляет собой искусственное ускорение самого процесса социали­зации подростков. Мнимая взрослость, стремление к самостоятельности, нередко сочетаемые с неудачами в учебе (основной сфере общественно полезной деятельно­сти, соответствующей возрасту), иногда порождают не­верную направленность в виде стремлений к преждевре­менной трудовой деятельности при неподготовленности к ней. Выборочные исследования показывают, что на день поступления на работу большинство несовершеннолетних, оказавшихся правонарушителями, имели образование до 7 классов. Многие из них — это те же «трудные» подро­стки, нуждающиеся в особом педагогическом внимании, но оказавшиеся за бортом обычного или специального школьного воспитания.   Их уход из школы   нормальной

1 О. В. Дервиз отмечает, что 12,5% таких подростков со­вершают преступления (см. О. В. Дервиз, Работа или учеба вне места постоянного жительства—один из факторов преступности несовершеннолетних, в сб. «Преступность и ее предупреждение», Л., 1971, стр. 70).

190

социализацией не оправдан, а поступление на работу по существу представляет собой опережение социализации, не подкрепленное реальными возможностями подростков, оказавшихся в неблагоприятных, условиях нравственного формирования. Для многих таких подростков общест­венно полезный труд не является проявлением сознатель­ной активности личности, препятствующей совершению правонарушений. Они оказываются неприспособленными к изменившимся условиям жизни и новым требованиям. Их нравственное и социальное становление не получает надлежащего закрепления и развития в трудовой дея­тельности.

Прогностическая оценка условий формирования лич­ности правонарушителя может оказаться неполной, если не рассмотреть особенностей влияния на несовершенно­летних группового мотива, возникающего в микрогруп­пах отрицательной направленности, участниками которых они иногда состоят.