СУДЕБНАЯ ПРАКТИКА И ГРАЖДАНСКИЙ ПРОЦЕСС

Роль судебной практики в совершенствовании гражданско-процессуального законодательства

1. Гражданские процессуальные правоотношения возникают и существуют лишь в сфере судебной дея­тельности, причем непременным субъектом таких пра­воотношений является суд. Нормы гражданского про­цессуального права реализуются при осуществлении правосудия по гражданским делам, позволяя судебным органам выявить полезность, полноту, четкость и точ­ность формулировок действующего законодательства. Поэтому совершенно естественно, что судебная практи­ка имеет первостепенное значение как для единообраз­ного и правильного применения существующих норм гражданского процессуального права, так и для даль­нейшего развития гражданского процессуального зако­нодательства.

Обобщив судебную практику* Пленум Верховного Суда СССР принял за последнее время ряд постановле­ний, специально посвященных вопросам применения нового гражданского процессуального законодатель­ства. К их числу относятся, например, постановления Пленума «О практике применения судами процессу­ального законодательства при рассмотрении граждан­ских дел» от 11 октября 1965 г., «О судебной практике по делам об установлении фактов, имеющих юридиче­ское значение» от 25 февраля 1966 г., «О порядке рас­смотрения судами заявлений о восстановлении прав по утраченным документам на предъявителя (вызывное производство)» от 20 июля 1965 г., «О практике рас­смотрения судами гражданских дел в кассационном порядке» от 8 октября 1973 гЛ

1 См. «Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924—1970», изд-во «Известия», 1970, стр. 203—209, 212—221; «Бюллетень Верховного Суда СССР» 1973 г. № 6, стр. 14—16.

286

В данных постановлениях разрешаются неясные и спорные вопросы, возникающие на практике, разъясня­ется смысл действующих норм, обращается внимание на необходимость строгого соблюдения процессуально­го закона и т. п. Руководящие разъяснения по поводу применения республиканских гражданско-процессуаль­ных кодексов содержатся также и в постановлениях .пленумов Верховных судов союзных республик1. Учиты­вая тесную связь между нормами материального и про­цессуального права, Верховный Суд СССР и Верховные суды союзных республик нередко дают разъяснения процессуального характера в постановлениях, посвя­щенных отдельным категориям гражданских дел, брач-но-семейному, трудовому, колхозному законодатель­ству2.

Взаимосвязь гражданско-процессуального и уголов­но-процессуального права привела к такому интересно­му явлению, как использование руководящих разъясне­ний Пленума Верховного Суда СССР, данных примени­тельно к определенной группе норм уголовно-процессу-

1              См.,   например,   постановления   Пленума   Верховного   Суда

РСФСР «О некоторых вопросах, возникающих в практике примене­

ния судами Гражданского процессуального кодекса РСФСР» от 12

декабря 1964 г., «О судебной практике по делам об ограничении дее­

способности граждан, злоупотребляющих спиртными напитками или

наркотическими веществами» от 27 октября 1966 г., «Об устранении

недостатков в применении ст. ст.  51—52  ГПК РСФСР о судебных

поручениях» от 28 февраля 1968 г., «О подготовке дел к судебному

разбирательству» от 19 марта  1969 г., «О сроках рассмотрения су­

дами гражданских дел» от 23 декабря 1970 г.  («Сборник постанов­

лений   Пленума   Верховного   Суда   РСФСР.   1961—1971»,   «Юриди­

ческая литература»,  1972, стр. 68—73, 90—94,    105—107,    121—125,

137—140).

2              См., например, пп. 1—3, 5—8 постановления Пленума Верхов­

ного Суда СССР от 19 марта 1948 г.    с изменениями,    внесенными

17 сентября 1954 г. и 24 июня 1968 г. «О судебной практике по делам

об исключении имущества из описи    (освобождении    имущества от

ареста)»; пп. 10—13 постановления    Пленума    от 31  июля    1962 г.

с изменениями, внесенными 25 февраля  1966 г. и 21  марта  1968 г.

«О судебной практике по' делам о праве личной собственности на

строения»; пп. 2-13, 19, %\—23, 24 постановления Пленума от 4 де­

кабря 1969 г. «О практике применения судами Основ законодатель­

ства Союза ССР и союзных республик о браке и семье» («Сборник

постановлений    Пленума    Верховного    Суда    СССР.    1924—1970»,

стр. 70—78,     155— 164);     постановление    Пленум а     от     12    янв а -

ря 1973 г. «О внесении дополнений в постановление   Пленума Вер­

ховного Суда СССР от 4 декабря 1969 г.»  («Бюллетень Верховного

Суда CCCJP» 1973 t. № 1, стр. 12—14) и др.

287

L

ального характера при разрешении аналогичных вопро­сов в области гражданского судопроизводства. Так, Пленум Верховного Суда СССР в (постановлении от 29 декабря 1965 г. «Об устранении недостатков в прак­тике вынесения судами частных определений по граж­данским делам» обратил внимание судов, что содержа­щиеся в постановлении Пленума Верховного Суда СССР «О практике вынесения судами частных (особых) определений по уголовным делам» от 14 октября 1964 т. общие положения, которым должны отвечать частные определения, а также разъяснения, данные в пп. 2, 4, 5, 7, 8 и 9 этого постановления, в такой же мере относятся и к частным определениям, выносимым по граждан­ским делам1. Следовательно, можно сделать вывод, что на гражданское судопроизводство может оказывать влияние и судебная практика по уголовным делам, если нормы (процессуально-правовых институтов уголовного и гражданского процессуального права близки по свое­му содержанию.

С учетом общности регулирования отдельных вопро­сов в гражданском и уголовном судопроизводстве неко­торые руководящие разъяснения постановлений Плену­ма Верховного Суда СССР сформулированы таким образом, что адресуются одновременно судам, рассмат­ривающим как уголовные, так и гражданские дела. В качестве примера можно, в частности, сослаться на постановление Пленума Верховного Суда СССР «О рас­смотрении судами кассационных и частных протестов прокуроров, принимавших участие в рассмотрении дел по первой инстанции» от 14 октября 1964 г. В нем, ссы­лаясь на ст. 29 Основ гражданского судопроизводства и ст. 40 Основ уголовного судопроизводства, Пленум разъяснил спорный как для гражданского, так и для уголовного процесса вопрос о праве помощников про­куроров союзных и автономных республик, краев, об­ластей, национальных округов, городов и районов, а также прокуроров отделов и управлений соответствую­щих прокуратур на принесение протестов в кассацион­ную инстанцию, если они участвовали в судебном раз­бирательстве дела по первой инстанции2.

. . .' См.   .«Сборник    постановлений            Пленума    Верховного    Суда

СССР. 1924—1970», стр. 209—212.  .,

2 См.     «Сборник    постановлений               Пленума    Верховного   Судя

СССР. 1924—1970», стр. 544—545,

288

На регулирование деятельности суда при рассмот­рении гражданских дел могут оказывать влияние и по­ложения, сформулированные в судебных решениях по конкретным делам, если в силу убедительности и прин­ципиального характера выводов они могут быть воспри­няты иными судебными инстанциями в качестве «образ­ца» при разрешении аналогичных дел. С этой точки зре­ния заслуживает внимания указание Верховного Суда СССР о том, (чтобы решения и определения судебных коллегий по гражданским делам Верховных судов союзных республик, имеющие значение для правильного направления судебной практики, доводились до сведе­ния нижестоящих судов1.

2. Формы слияния судебной практики на граждан­ско-процессуальное регулирование различны. Прежде всего нужно отметить большую роль практики в совер­шенствовании и развитии гражданско-процессуального законодательства. Обнаруживая пробелы, спорные и неясные моменты, практика служит основой создания новых, а также изменения и дополнения уже существу­ющих гражданско-процессуальных норм. На примере отдельных институтов гражданского процессуального права можно показать, как под влиянием судебной практики создавались ныне действующие нормы граж­данского процесса.

Так, ГПК РСФСР 1923 года не содержал статей, ка­сающихся безусловных оснований к отмене решения. Однако судебная практика пошла по пути установления такой группы процессуальных нарушений, которые вы­шестоящий суд всегда признавал существенными и на­личие которых в деле во всех случаях всегда приводило к отмене судебного решения. Впервые такой перечень был дан в Наказе ГКК Верховного Суда РСФСР, утвержденном Пленумом Верховного Суда РСФСР 22 декабря 1924 г. На основании полуторагодичной практики Верховный Суд отметил нарушения требова­ний правил гражданского процесса, которые обязатель­но влекли отмену решения. Такими нарушениями Наказ ГКК считал следующие: 1) неправильный состав суда; 2) принятие судом к рассмотрению дела, не подлежа-

1 См. «О мерах по дальнейшему улучшению деятельности су­дебных коллегий по гражданским делам Верховных судов союзных республик», «Бюллетень Верховного Суда СССР» 1970 г. № 6, етр. 26.

1289

19. Заказ  4638

IL

щего судебному рассмотрению; 3) разрешение дела в отсутствие сторон, не извещенных в установленном порядке о дне слушания дела; 4) вынесение решения в отношении лица, не имевшего никакого отношения к процессу и не привлеченного к делу ни в качестве истца, ни в качестве ответчика; 5) нарушение процессуаль­ных законов, ограждающих существенные интересы го­сударства и трудящихся масс; 6) неполнота или неоп­ределенность резолютивной части решения; 7) вынесе­ние решения, противоречащего другому, вступившему в законную силу судебному решению1.

Существование безусловных оснований к отмене ре­шений признавало и постановление Пленума Верховного Суда СССР от 28 октября 1935 г., ориентируя выше­стоящие суды на отмену решения, если по делу было допущено нарушение основных прав сторон (неизвеще­ние о разборе дела, лишение возможности представить доказательства и т. п.)2.

Указывая на обязательные основания к отмене реше­ния, Наказ ГКК 1924 года вместе с тем правильно отме­чал, что не ограничивает отмену решения только этими случаями. Общий критерий для определения сущест­венности процессуального нарушения был дан несколько позднее в докладе о работе ГКК Верховного Суда РСФСР за 1926 год, где подчеркивалось, что «не всякое нарушение процессуальных правил влечет за собой отмену решений судов, но всякий раз, как эти наруше­ния ставят под сомнение самое качество вынесенных судом решений...»3.

С небольшими уточнениями приведенные положения судебной практики были восприняты всеми ныне дей­ствующими гражданско-процессуальными кодексами (см. ст. 308 ГПК РСФСР и соответствующие статьи ГПК других союзных республик).

Небезынтересно также проследить, как под влиянием судебной практики формировались нормы о праве вышестоящих судов при ясности фактических обстоя­тельств дела выносить новые решения. В 1929 году ГПК РСФСР был   дополнен ст. 246-а,   предоставившей

1              См. С. Н. Абрамов,  В. Н. Лебедев,  ГПК РСФСР с по-

статейно-систематизированньши материалами, 1932, стр. 197.

2              См.  «Сборник действующих  постановлений  Пленума   Верхов­

ного. Суда СССР.  1924—1957 гг.», Госюриздат,  1958,  стр. 191.

3              «Судебная практика РСФСР»  1927 г. № 24, стр. 7.

суду второй инстанции право вынесения новых решений по трудовым делам, если дело с фактической стороны было исследовано надлежащим образом. По всем остальным категориям дел вышестоящий суд согласно ст. 246 ГПК РСФСР мог лишь изменить судебное реше­ние1. Обобщая опыт применения названных статей, ГКК Верховного Суда РСФСР уже в 1930 году обратила внимание на необходимость распространения правил ст. 246-а ГПК на все гражданские дела, что привело бы, с ее точки зрения, к более четкому определению полно­мочий кассационной инстанции, устранению ненужного формализма в работе судов и ликвидации разнобоя в судебной практике. Было принято решение о возбужде­нии в законодательном порядке вопроса об изменении ст. 246 ГПК РСФСР в духе наделения кассационной инстанции правом вынесения новых решений по всем гражданским делам в случае достаточной ясности фак­тической стороны дела2. Однако законодателем в ту пору изменения в ГПК внесены не были, но Президиум Верховного Суда РСФСР постановлением от 3—4 июня 1935 г. признал возможным вынесение кассационной инстанцией нового решения по всем делам при условии, если дело поступило в кассационную инстанцию второй раз, фактические обстоятельства ясны и нет надобности в дополнительном собирании доказательств3.

По существу, в данном случае Верховный Суд РСФСР вышел за пределы предоставленной ему компе* тенции, установив положение, противоречащее нормам ГПК. Поэтому не случайно более позднее постановление Пленума Верховного Суда СССР «О строжайшем со­блюдении процессуальных норм в гражданском про­цессе» от 28 октября 1935 г. не только не воспроизвело это указание, но перечислило еще раз в п. 3 все полно­мочия кассационной инстанции, которыми она распола­гала в соответствии со ст. 246 ГПК РСФСР (право отмены и передачи дела на новое рассмотрение, прекра­щения дела производством, изменения решения)4.

* СУ РСФСР 1929 г. № 26, ст. 273.

2              См. доклад ГКК Верховного    Суда    РСФСР,    утвержденный

Президиумом Верховного Суда РСФСР 16 декабря 1930 г. («Судеб­

ная практика» 1931 г. № 1).

3              См.  «Справочник  по  вопросам    судебной    практики»,    1937,

стр. 169—170.

4              См.  «Сборник  действующих  постановлений  Пленума   Верхов­

ного Суда СССР. 1924—1957 гг.», стр. 191.

290

19*

29J

зависит возникновение, изменение или прекращение личных или имущественных прав граждан»1. Данное постановление внесло некоторые дополнения и измене­ния в правила рассмотрения судами дел об установле­нии юридических фактов, сохранив, однако, все основ­ные положения ранее действовавшего постановления Пленума Верховного Суда СССР.

Этими постановлениями определялась правовая при­рода дел об установлении фактов — они были отнесены к особому производству; дан примерный перечень фак­тов, установление которых должно было происходить в судебном порядке (например, об установлении род­ственных отношений, фактов регистрации усыновления, брака, развода, рождения, смерти, нахождения на иж­дивении, об установлении факта принадлежности пра­воустанавливающих документов и др.); сформулирова­но правило о рассмотрении этих дел по месту житель­ства заявителя; указаны реквизиты заявления об уста­новлении факта и судебного постановления, выносимого по этим делам. Следовательно, около двадцати лет порядок разрешения дел об установлении фактов, имею­щих юридическое значение, регулировался не законода­тельными актами, а постановлениями Пленума Верхов­ного Суда СССР. В юридической литературе справед­ливо отмечалось, что, восполнив пробел в гражданско-процессуальном законодательстве большинства союзных республик, Пленум Верховного Суда СССР взял на себя несвойственные ему правотворческие функции2.

В настоящее время большинство положений Плену­ма Верховного Суда СССР воспринято действующими гражданско-процессуальными кодексами союзных рес­публик   (например,  ст. ст. 247—251   ГПК  РСФСР).

Заслуживает внимания также анализ судебной прак­тики, повлиявший на законодательную регламентацию института поворота исполнения судебных решений. В Гражданско-процессуальном кодексе 1923 года о по­вороте исполнения говорилось лишь в ст. 254-д, в соот­ветствии с которой в случае отмены в порядке надзора решения по трудовому делу выплаченные на основании

1              См.  «Сборник  действующих  постановлений  Пленума   Верхов­

ного Суда  СССР.  1924—1957 гг.», стр. 206—210.

2              См.   Р.   Ф.   К а л л и с т р а т о в а,    Установление   юридических

фактов судом, Госюриздат, 1958, стр. 8.

294

этого решения суммы могли быть взысканы обратно только при условии, если отмененное решение было основано на представленных работником подложных документах или сообщенных им ложных сведениях. Та­ким образом, закон устанавливал единственный случай, когда поворот исполнения не мог иметь место, учиты­вая, что неожиданный возврат заработной платы, полу­ченной по отмененному в порядке надзора решению, израсходованный трудящимся на повседневные нужды, мог бы поставить его в затруднительное положение и повлечь за собой отрицательные последствия. Однако судебная практика постепенно пыталась распространить правила об ограничении поворота исполнения и на не­которые другие категории дел— о возмещении вреда, причиненного увечьем, о взыскании алиментов и др., поскольку суммы, присуждаемые конкретным лицам по такого рода делам, являясь в той или иной степени источником существования граждан, были близки по своему назначению к суммам, выплачиваемым в каче­стве заработной платы, и обычно к тому времени, когда ставился вопрос о повороте исполнения, этих сумм у истцов уже не было. Иначе говоря, суды стали приме­нять аналогию закона.

Нужно, правда, отметить, что положительное отно­шение к данному вопросу сложилось не сразу, и судеб­ная практика испытывала известные колебания, разре­шая требования о повороте исполнения применительно к названным категориям дел. Так, если первоначально Верховный Суд СССР отмечал, что ст. 254-д ГПК РСФСР имеет отношение лишь к трудовым делам и не­применима к делам о возмещении вреда, причиненного здоровью1, о выплате авторского гонорара по издатель­скому договору2, то уже в дальнейшем Верховный Суд СССР от этого отходит и занимает иную позицию. Пе­ресматривая, например, в порядке надзора дело по иску Руденко о возмещении вреда здоровью, наступив­шего вследствие неправильного лечения, Верховный Суд СССР в определении указал: «...поворота решения по данному делу не производить»3. В другом определении

* См. «Социалистическая законность»   1953 г. № 3,  стр. 88—89.

2              См.  «Судебная  практика    Верховного    Суда    СССР»   1951   г.

№ б, стр. 45—46.

3              «Судебная  практика   Верховного  Суда  СССР»    1954  г.  №  5,

стр. 37;  1955 г. № 1, стр. 26—28;    № % стр. 33—34;    1956 г.    № 2,

стр. 33—34,

295

по иску Сквозного к Уральскому турбомоторному заво­ду о возмещении вреда Верховный Суд СССР уже более     j развернуто формулировал свои    выводы,    подчеркивая,    ; что «применительно к ст. 254-д ГПК РСФСР в случае отмены в порядке надзора    решений судебных органов выплаченные на основании этих решений суммы  могут быть обратно взысканьи: работников лишь при условии, если отмененное решение было основано на представлен-    j ных работником подложных документах   или   сообщен-    ' ных им ложных сведениях.., а поэтому в данном случае при разрешении вопроса    о возврате    Сквозным сумм, полученных им по ранее состоявшемуся и впоследствии отмененному в порядке надзора    судебному    решению, следует руководствоваться    требованиями,    предусмот­ренными ст. 254-д ГПК РСФСР»1. Не согласился  Вер­ховный Суд СССР и с поворотом  исполнения решения по алиментному делу, который  был произведен народ­ным судом2.

Таким образом,    Верховный Суд СССР    выработал единую позицию по данному вопросу, ориентируя суды на применение аналогии закона при рассмотрении ука-    j занных дел.

В настоящее время, например, ст. 432 ГПК РСФСР, учитывая особенности институтов материального права, защищаемых иском, устанавливает исключения для { истцов, действовавших добросовестно, по искам, вытека­ющим из трудовых правоотношений, о взыскании дохо­дов за труд в колхозе, о вознаграждении за использова­ние авторского права, права на открытие, рационализа­торское предложение, по искам о возмещении вреда, причиненного увечьем или иным повреждением здоро­вья, а также смертью кормильца. В случае отмены в порядке надзора решений по этим делам поворот испол­нения допускается лишь при условии, если отмененное решение было основано на сообщенных истцом ложных сведениях или представленных им подложных докумен­тах. Что касается поворота исполнения решений по али­ментным делам, то по законодательству большинства республик он не допускается, независимо от того, про-

1              «Судебная  практика   Верховного    Суда   СССР»   1954  г.  № 4,

сТр 39—40; 1955 г. № 2, стр. 31 — 33; № 4, стр. 36—39.

2              См.   «Судебная    практика     Верховного  Суда   СССР»   1951   г,

№ 11, стр. 39—40.

296

изошла ли отмена решения в надзорном или кассацион­ном порядке, если только не будут установлены зло­употребления со стороны истца.

3. Практика применения нового гражданского про­цессуального законодательства позволила определить наиболее удачное решение тех или иных процессуаль­ных вопросов, обнаружить неясность, неточность, не­полноту отдельных формулировок закона, выявить про­белы в регулировании некоторых процессуальных инсти­тутов. Поэтому начавшийся процесс по улучшению дей­ствующих гражданско-процессуальных кодексов вполне закономерен и естествен. Можно привести конкретные примеры, свидетельствующие о том, как потребности практики повлекли за собой использование права зако­нодательной инициативы Верховными судами союзных республик, появление новых норм либо внесение изме­нений в уже имеющиеся.

ГПК союзных республик не содержали, например, нормы о размере государственной пошлины, взыскивае­мой при подаче кассационных жалоб по делам о рас­торжении брака, в связи с чем вопрос этот на практике решался по-разному. В Эстонии кассационные жалобы на решения по бракоразводным делам оплачивались в сумме 5 руб., т. е. взыскивалось 50% от суммы государ­ственной пошлины, уплачиваемой при подаче заявления о расторжении брака. В Литве суды в этих случаях взыскивали пошлину в размере 20 коп., применяя пра­вила, относящиеся к искам неимущественного характе­ра. В большинстве же союзных республик такие касса­ционные жалобы освобождались от оплаты государ­ственной пошлины. В настоящее время кодексы всех союзных республик предусмотрели специальное прави­ло, в соответствии с которым государственная пошлина не взыскивается при кассационном обжаловании реше­ний по бракоразводным делам1.

1 См., например, ст. 82 ГПК РСФСР в редакции Указа Прези­диума Верховного Совета РСФСР от 5 августа 1966 г.; ст. 64 ГПК УССР в редакции Указа Президиума Верховного Совета УССР от 15 октября 1966 г.; ст, 88 ГПК Узбекской ССР в редакции Указа Президиума Верховного Совета Узбекской ССР от 30 ноября 1966 г.; ст. 80 ГПК Латвийской ССР в редакции Указа Президиума Вер­ховного Совета Латвийской ССР от 25 ноября 3966 г.; ст. 62 ГПК Эстонской ССР в редакции Указа Президиума Верховного Совета Эстонской ССР от 28 мая 1967 г.; ст. 104 ГПК Литовской ССР в редакции Указа Президиума Верховного Совета Литовской ССР от 25 ноября 1966 г,

21)7

В ГПК УССР, в отличие от кодексов других респуб­лик, не было нормы, допускающей в исключительных случаях принудительное направление гражданина на судебно-психиатрическую экспертизу, что приводило к серьезным затруднениям на практике. Дело в том, что ст. 258 ГПК УССР требовала обязательного назначения экспертизы для определения психического состояния гражданина, в отношении которого возбуждалось дело о признании его недееспособным. Однако в ряде случа­ев граждане любыми способами уклонялись от прохож­дения такого рода экспертизы, а суд был лишен воз­можности применить к ним какие-либо санкции. В свя­зи с этим возникла довольно сложная ситуация — суды были вынуждены либо вопреки закону решать дела без проведения экспертизы на основании различных спра­вок медицинского характера, либо бесконечно затяги­вать их рассмотрение, откладывая неоднократно дела и пытаясь уговорить граждан пройти судебно-психиатри­ческую экспертизу. Поэтому Верховный Суд УССР со­вместно с существовавшей в ту пору Юридической комиссией при Совете Министров Украинской ССР по­ставил перед законодательными органами вопрос о наделении судов правом принудительного направления на судебно-психиатрическую экспертизу лиц, явно укло­няющихся от ее прохождения. В ст. 258 ГПК УССР Указом Президиума Верховного Совета Украинской ССР от 15 октября 1966 г. было внесено соответствую­щее дополнение1.

Можно привести еще один пример, когда норма, оправдавшая себя на практике и существовавшая пер­воначально в ГПК одной республики, была впослед­ствии воспринята кодексами почти всех союзных рес­публик. Речь идет о ч. 3 ст. 446 ГПК Литовской ССР, допускающей направление исполнительных документов о взыскании денежных сумм в пользу государственных и общественных организаций непосредственно самими взыскателями, минуя судебного исполнителя, если раз­мер взыскания не превышает доли месячного заработка,

на которую может быть обращено взыскание1. В РСФСР, например, было подсчитано, что такого рода исполнительные документы составляли примерно 7з общего количества документов, поступающих в суды для исполнения. Между тем исполнительные действия по ним не были сложными и обычно сводились к на­правлению исполнительных документов в организацию по месту работы должников для удержания задолжен­ности из заработной платы. Выполнение судебными исполнителями такой, по существу, технической работы отнимало много времени на регистрацию этих докумен­тов и отрицательно сказывалось на исполнении судеб­ных постановлений, представляющих значительную сложность для судебных исполнителей (реальное возме­щение ущерба, причиненного преступлением, возмеще­ние вреда, причиненного здоровью, взыскание алимен­тов и т. п.). По инициативе Верховного Суда РСФСР в ст. 388 ГПК РСФСР было внесено соответствующее дополнение.

4. Судебная практика подсказывает, что дальнейше­го совершенствования требуют и некоторые иные поло­жения гражданского процессуального права.

Основы гражданского судопроизводства (ст. 36) до­пустили участие представителей общественности толь­ко в суде первой инстанции. Развивая положения Основ, кодексы некоторых республик распространили это поло­жение также на кассационное и исполнительное произ­водство. Однако и в тех республиках, где ГПК такой нормы не имеет (например, в РСФСР), судебная прак­тика пошла по пути привлечения представителей общественных организаций и коллективов трудящихся в кассационную инстанцию и в стадию исполнения судеб­ных решений, если это может помочь разобраться в правильности вынесенного решения или ускорить его исполнение.

Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 11 октября 1965 г. (п. 5) «О практике применения суда­ми процессуального законодательства при рассмотрении гражданских дел» разъяснил, что представители обще-

1 См. «Ведомости Верховного Совета Украинской ССР» 1966 г,  41, ст, 258.

298

1 См., например, ст. 388 ГПК РСФСР в редакции Указа Пре­зидиума Верховного Совета РСФСР от 18 декабря 1965 г.; ст. 403 ГПК УССР в редакции Указа Президиума Верховного Совета УССР от 15 октября 1966 г.; ст. 366 ГПК БССР в редакции Указа Прези­диума Верховного Совета БССР от 18 апреля 1966 г. и др.

299

ственности вправе принять участие в рассмотрении дела в кассационной инстанции и в тех республиках, где ГПК специально данного вопроса не регулируют1. В по­становлении Пленума Верховного Суда РСФСР от 12 декабря 1964 г. «О некоторых вопросах, возникших в практике применения судами Гражданского процессу­ального кодекса РСФСР» указывается, что обществен­ность необходимо привлекать и в процессе исполнения решений как для оказания помощи судебным исполни­телям, так и для проверки правильности исполнения2. В приведенных случаях речь идет о расширении основа­ний участия общественности в гражданском процессе. Но для того чтобы суды имели для этого необходимую правовую базу, желательно в законодательном порядке закрепить сложившуюся практику, вн^ся соответствую­щие дополнения в гражданско-процессуальные кодексы. О желательности внесения изменений в ГПК РСФСР свидетельствует и разъяснение, данное в п. 7 постановления Пленума Верховного Суда РСФСР от 27 октября 1966 г. «О судебной практике по делам об ограничении дееспособности граждан, злоупотребляю­щих спиртными напитками или наркотическими веще­ствами». Пленум указал, что рассмотрение судом такого рода дел в отсутствие гражданина возможно лишь в том случае, если будет установлено уклонение его от явки в суд3. Следовательно, при определенной ситуации Верховный Суд РСФСР в принципе допускает разреше­ние дела без личного участия гражданина, что не согла­суется со ст. 261 ГПК РСФСР, предусматривающей обязательное участие в деле лица, в отношении которо­го ставится вопрос о признании его ограниченно дееспо­собным. Появление такого рода разъяснения объясня­ется тем, что соблюдение названного правила закона вызывает известные трудности на практике, так как граждане в ряде случаев уклоняются от явки в судеб-

1              См.    «Сборник    постановлений    Пленума    Верховного    Суда

СССР. 1924—1970», стр. 205.

2              См.   «Сборник    постановлений    Пленума     Верховного    Суда

РСФСР,    1961 — 1971»,    «Юридическая    литература»,    1972,   стр.   68.

Подобного рода указания имеются также в «Обзоре работы судеб­

ных органов республики по привлечению общественности к разбира­

тельству гражданских  дел»     (см.    «Бюллетень    Верховного    Суда

РСФСР» 1965 г. № 1, стр. 6).

3              См.    «Сборник    постановлений    Пленума    Верховного   Суда

РСФСР, 1961—1971», стр. 92.

300

ное заседание, а суд никакими принудительными мера­ми не располагает. Кроме того, возникает вопрос, как быть, если гражданин явно уклоняется от явки в суд, но рассмотрение дела без его участия затруднительно либо вообще невозможно.

Здесь, видимо, нужно ставить вопрос о дополнении процессуального кодекса нормой, допускающей по дан­ной категории дел принудительный привод лица, укло­няющегося от явки в суд, а также о закреплении в са­мом законе изъятия из общего правила относительно обязательной явки гражданина в судебное заседание. В процессуальной литературе применительно к рассмат­риваемой категории дел предлагалось применять по аналогии санкции ((штраф или привод), установленные ст. 159 ГПК РСФСР в отношении ответчиков по али­ментным делам, когда суд признает их явку обязатель­ной1. Однако, не отрицая в принципе возможности при­менения аналогии в гражданском процессуальном пра­ве2, вместе с тем с такой рекомендацией по поводу рассматриваемого конкретного случая согласиться нельзя. Статья 159 ГПК РСФСР допускает возможность применения указанных в ней санкций в виде исключе­ния из общих правил, учитывая особый характер али-* ментных правоотношений и связанные с этим особенно­сти рассмотрения таких дел. Поэтому едва ли правиль­но искать выход из создавшегося положения по делам о признании гражданина   ограниченно   дееспособным в

1              См. «Научно-практический    комментарий    к    ГПК    РСФСР»,

«Юридическая литература», 1965, стр. 304.

2              Нужно отметить, что проблема аналогии в гражданском судо­

производстве  является  спорной.   Положительно  ее  решают,   напри­

мер, К. С. Юдельсон,   Роль Верховного Суда СССР в примене­

нии Основ законодательства о гражданском  судопроизводстве   (см.

«Проблемы  применения  Основ    гражданского    законодательства  и

Основ гражданского судопроизводства Союза ССР и союзных рес­

публик», Саратов,  1971, стр.   146),  В.  К. П у ч и н с к и и,   О  едино­

образном  толковании  и  применении  Основ  гражданского  судопро­

изводства  («Советское государство и право» 1972 г. № 4, стр. 48—

50), с некоторыми оговорками на этой позиции стоит А. А. Мель­

ников   (см. Советский гражданский процессуальный закон, «Нау­

ка», М., 1973, стр. 133—138).

Противоположной точки зрения придерживаются, в частности, Н. А. Чечина (см. Нормы гражданского процессуального права и их применение, автореферат докт. дисс, 1965, стр. 21), М. Г. А в д ю-к о в (см. Принцип законности в гражданском судопроизводстве, изд-во МГУ, 1970, стр. 177—190).

301

распространении на них специальных правил ст. 159 ГПК РСФСР.

На практике возникал вопрос, можно ли правила ст. 432 ГПК РСФСР, устанавливающие ограничения поворота исполнения для некоторых категорий дел при отмене решения в порядке надзора, применять также и в случае отмены решения по вновь открывшимся обсто­ятельствам. Прямой ответ на это дает лишь ГПК УССР (ст. 422). Верховный Суд РСФСР в определении по де­лу о возмещении ущерба, причиненного повреждением здоровья, пришел к выводу, что в случае отмены реше­ния по вновь открывшимся обстоятельствам вопрос о повороте исполнения решения должен разрешаться при­менительно к ст. 432 ГПК РСФСР1, т. е. применил про­цессуальный закон по аналогии.

Это положение имеет принципиальное значение и для разрешения других дел подобного характера. Пра­вило о запрещении поворота исполнения в отношении некоторых категорий дел должно действовать и при отмене решения по вновь открывшимся обстоятельст­вам. В этих случаях также отменяется решение, всту­пившее в законную силу, и у стороны есть все основа­ния считать, что отношения урегулированы окончатель­но, поэтому обратное взыскание полученных и, как пра­вило, уже израсходованных ею сумм поставило бы сто­рону в тяжелое материальное положение. Таким обра­зом, все те соображения, которые были положены зако­нодателем в основу недопустимости поворота исполне­ния при отмене решения в порядке надзора, в полной мере сохраняют свою силу и при его отмене по вновь открывшимся обстоятельствам. Вместе с тем необходи­мость применения процессуального закона по аналогии свидетельствует о пробелах в действующем законода­тельстве и целесообразности урегулирования данного вопроса в нормативном порядке.

Роль судебной практики в применении норм гражданского процессуального права

1. Ранее было показано, как судебная практика вли­яет   на   совершенствование   законодательства.   Но не

1 См. «Бюллетень    Верховного    Суда    РСФСР»    1968 г. № 3, стр. 4—5,

302

менее важное значение имеет практика и для правиль­ного применения уже действующих гражданско-процес­суальных норм, давая им соответствующее истолкова­ние, детализируя отдельные положения закона, обра­щая внимание на необходимость неукоснительного соблюдения тех или иных процессуальных правил.

В первое время после принятия новых процессуаль­ных кодексов некоторые суды ограничительно толкова­ли ст. ст. 112 и 352 ГПК РСФСР и соответствующие статьи ГПК других союзных республик, регулирующие вопрос о розыске ответчика или должника, полагая, в частности, что применение правил названных статей возможно лишь при взыскании алиментов на содержа­ние детей. Понадобились разъяснения Верховных судов союзных республик о том, что розыск ответчика или должника через органы милиции по делам о взыскании алиментов допускается как при взыскании их с родите­лей, так и в других, предусмотренных законом случаях взыскания средств на содержание1.

Действующее гражданско-процессуальное законода­тельство (ст. 274 ГПК РСФСР и соответствующие ста­тьи ГПК других союзных республик) предусматривает возможность применения вызывного производства в от­ношении «утраченных» документов на предъявителя, не раскрывая содержания этого понятия. Судебная практика распространила это понятие не только на уте­рянные или похищенные документы, но и на документы, пришедшие в негодность (например, на случаи нераз­борчивости подписи на документе, неясности печати, номера контрольного талона, которые возникли вслед­ствие ненадлежащего хранения и т. п.). Обобщая судеб­ную практику, Пленум Верховного Суда СССР в поста-

1 См., например, п. 15 постановления Пленума Верховного Су­да РСФСР от 12 декабря 1964 г. «О некоторых вопросах, возник­ших в практике применения судами Гражданского процессуального кодекса РСФСР» («Сборник постановлений Пленума Верховного Суда РСФСР. 1961—1971», «Юридическая литература», 1972, стр. 72); п. 8 постановления Пленума Верховного Суда УССР от 3 июня 1964 г. «О некоторых вопросах судебной практики приме­нения ГПК УССР» («Радянське право», 1964, № 6); п. 5 постанов­ления Пленума Верховного Суда Казахской ССР от 2 июня 1965 го­да «О практике применения судами некоторых норм гражданского процессуального кодекса Казахской ССР» («Сборник постановле­ний Пленума Верховного Суда Казахской ССР, 1961—1968 гг.», изд-во «Казахстан», 1969, стр. 47).

303

новлении от 20 июля 1965 г. разъяснил, что вызывное производство распространяется как на случаи утраты документов, так и на случаи, когда документы утрати­ли признаки платежное™ в результате их ненадлежа­щего хранения или по другим причинам1.

Закон (ст. 352 ГПК РСФСР), предусматривая воз­можность объявления розыска должника через органы милиции, не указывает вместе с тем, каким конкретно судом такого рода определение может быть вынесено. Все это порождало определенные сложности на практи­ке при реализации судами правил соответствующих ста­тей ГПК. Одни суды (например, Верховный Суд Литов­ской ССР) полагали, что розыск должен объявлять суд, принявший решение по делу; другие суды (в частности, з Казахской ССР) считали, что такой розыск может быть объявлен как судом, вынесшим решение, так и судом по месту жительства взыскателя или по послед­нему известному месту жительства должника. Необхо­димую детализацию в этот вопрос внесло постановле­ние Пленума Верховного Суда СССР от 11 октября 1965 г. (подп. «д» п. 10), в котором указывается, что определение о розыске должника в стадии исполнения решения может быть вынесено судом, постановившим решение, либо судом по месту исполнения решения или судом по месту нахождения взыскателя2.

Важное конкретизирующее указание в рамках зако­на- (ст. 334 ГПК РСФСР и соответствующие статьи ГПК других союзных республик) содержатся в подп. «в» п. 10 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 11 октября 1965 г., разъяснившего, что пере­смотр по вновь открывшимся обстоятельствам опреде­лений и постановлений кассационной или надзорной ин­станций, которыми изменено решение суда первой инстанции либо постановлено новое решение, произво­дится соответственно судом, изменившим или вынесшим новое решение3.

2. Нужно, однако, отметить, что, давая разъяснения

1 См. «Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР.  1924—1970», стр. 217.

А т а м  же,  стр. 208.

3 См. «Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924—1970», стр. 207—208.

304

по применению республиканского гражданско-процес­суального законодательства, Верховный Суд СССР порой не учитывает особенности законодательства неко­торых республик, в связи с чем суды не везде могут руководствоваться этими указаниями. В качестве при­мера можно сослаться на п. 9 постановления Пленума Верховного Суда СССР от И октября 1965 т., в кото­ром говорится, что вышестоящий суд при повторной отмене решения должен обсудить вопрос о принятии дела к своему «производству по первой инстанции1. Меж­ду тем гражданско-процессуальное законодательство Узбекской ССР (ст. 336 ГПК) и Казахской ССР (ст. 310 ГПК) прямо обязывают суд второй инстанции в случае повторной отмены решения принять дело к своему производству, а не обсуждать этот вопрос2. Не согласуется данное указание и со ст. 317 ГПК Латвий­ской ССР, устанавливающей обязанность Верховного суда республики принять дело к рассмотрению даже в случае первой отмены решения, если это вызывается сложностью дела или необходимостью истолкования закона. Таким образом, в данной республике при отмене решения вышестоящий суд всегда должен обсудить вопрос, нет ли необходимости в принятии дела к произ­водству по первой инстанции.

3. Чрезвычайно важное значение для правильного применения действующих норм имеют указания, содер­жащиеся в постановлениях Пленумов Верховного Суда СССР и Верховного Суда РСФСР по поводу строжай­шего соблюдения конкретных процессуальных норм, например ст. 129 ГПК РСФСР, и недопустимости отка­за в принятии заявления по мотивам истечения срока исковой давности, преждевременности требования, предъявления иска к ненадлежащему ответчику, отсут­ствия достаточных доказательств3; по поводу того, что

1              См.    «Сборник    постановлений    Пленума    Верховного    Суда

СССР. 1924—1970», стр. 207.

2              Необходимое уточнение по этому вопросу содержится в п. 6

постановления Пленума    Верховного    Суда    СССР    от    8 октября

1973 г. «О практике рассмотрения судами гражданских дел в касса­

ционном порядке» (см. «Бюллетень Верховного Суда СССР» 1973 г.

№ 6, стр. 15).

3              См.   «Сборник    постановлений    Пленума    Верховного    Суда

РСФСР.     1961—1971»,     стр. 69;     «Бюллетень     Верховного     Суда

РСФСР» 1965 г. № 8, стр. 10; № 9, стр. 14.

305

20. Заказ 4038

перечень ст. 247 ГПК РСФСР и соответствующих ста­тей ГПК других республик не носит исчерпывающего характера и поэтому необходимо строго соблюдать тре­бования ст. ст. 34, 165 ГПК о проверке условий мирово­го соглашения и др.1.

Вместе с тем частое нарушение той или иной нормы на практике подчас заставляет задуматься о том, а не нуждается ли данная норма в каком-либо корректиро­вании, т. е., другими словами, и «негативная» практика может служить базой для дальнейшего совершенствова­ния правового регулирования какого-либо процессуаль­ного вопроса. С этой точки зрения заслуживает внима­ния довольно частое нарушение судами условий, при которых закон (ст. 46 Основ гражданского судопроиз­водства) допускает возможность изменения или выне­сения нового решения самим вышестоящим судом,—■ исчерпывающая полнота установления фактической стороны дела судом первой инстанции. На это обстоя­тельство неоднократно обращалось внимание и в руко­водящих разъяснениях Верховного Суда СССР, и в по­становлениях по конкретным делам2. Думается, однако, что в тех случаях, когда для определенных выводов фактического характера имеются в деле доказательст­ва, вполне допустимо было бывзажшодательшж поряд­ке наделить вышестоящие суды правом вынесения но­вых решений либо их изменения. Такое решение вопро­са, не сказываясь отрицательно на установлении объек­тивной истины по делу и защите прав сторон, позволи­ло бы быстрее и с большей процессуальной экономией производить рассмотрение гражданских дел.

1              См.    «Сборник    постановлений   Пленума    Верховного   Суда

СССР.    1924—1970»,   стр. 213;   «Сборник   постановлений   Пленума

Верховного Суда РСФСР, 1961—1971», стр. 71.

2              См., например, «Сборник постановлений Пленума Верховного

Суда СССР   1924—1070 гг.», ст.р. 206—207;   «Бюллетень   Верховного

Суда СССР» 1970 г. № 6, стр. 25—26; № 9, стр. 4—5; «Бюллетень

Верховного Суда РСФСР» 1970 г. № 4, стр. 13—14.