СУДЕБНАЯ ПРАКТИКА И КОЛХОЗНОЕ ПРАВО

1. В процессе своей многообразной деятельности колхозы вступают в правоотношения с различными ор­ганизациями и лицами. Нередко между ними возникают споры, вытекающие из этих правоотношений. Характер­ней чертой таких споров является то, что одной из сторон в них выступает колхоз. Суды рассматривают большое число подобных споров. Таких категорий дел в судах насчитывается более 20.

Колхоз — сложный производственный и хозяйствен­ный организм. В соответствии с законодательством, в том числе с Примерным Уставом, он ведет разносто­роннюю производственно-хозяйственную и финансовую деятельность. Законодательство, регулирующее отноше­ния с участием колхозов, обширно и многообразно.

Следует подчеркнуть, что отношения, в которые вступает колхоз, регламентируются не только колхоз­ным правом. (Колхозное право, как известно, регулиру­ет лишь колхозные отношения,) Многие стороны дея­тельности колхозов охватываются другими отраслями права — гражданским, земельным, трудовым, админи­стративным, финансовым и пр. Соответственно эти отношения являются гражданско-правовыми, земельно-правовыми, административно-правовыми, финансово-правовыми отношениями и трудовыми правоотношения­ми. Поэтому в науке колхозного права совершенно правильно разграничивается колхозное законодатель­ство и законодательство о колхозах как более широ­кая область законодательства, включающая и акты колхозного законодательства, и акты других отраслей законодательства, относящиеся к колхозам и охваты­вающие все отношения, одной из сторон которых яв­ляется колхоз.

В процессе регулирования отношений по организа­ции и деятельности колхозов, в применении законода­тельства о колхозах и его совершенствовании большую роль играет судебная практика.

196

Судебная практика означает непосредственное при­менение судами законодательства о колхозах и его кон­кретизацию, что в свою очередь оказывает большое влияние на совершенствование законодательства о кол­хозах.

Известное влияние на практику регулирования дея­тельности колхозов оказывают обобщения и обзоры судебной практики, имеющие своей целью обеспечение правильного, единообразного применения закона.

Следует отметить, что судебная практика по разре­шению споров с участием колхозов широко освещалась и освещается в юридической литературе — монографи­ческой, в специальных научно-практических и методиче­ских пособиях, комментариях, в журнальных статьях1. Однако основное внимание обращалось на то, как в су­дебной практике применяется законодательство о кол­хозах— правильно или неправильно, имелись ли в судах ошибки при разрешении споров с участием колхозов. Вопросы конкретизации закона при разрешении судами таких дел почти не освещались. Не рассматривался так­же вопрос о роли судебной практики в совершенствова­нии законодательства о колхозах.

2. В истории развития судебной практики по рас­смотрению колхозных споров принималось несколько специальных постановлений Пленума Верховного Суда СССР, постановлений пленумов Верховных судов союз-

1 См., например, А. А. Р у скол, Б. А. Л и с к о в е ц, Колхоз­ное право, Госюриздат, 1949; их же, Колхозное право, изд. 3-е, Гос­юриздат, 1955; их же, Колхозное право, Пособие для народных су­дей, Госюриздат, 1964; А. А. Р у с к о л, Судебное рассмотрение иму­щественных споров колхоза, Госюриздат, 1949; В. Е. Па н ю г и н, И. Ф. Панкратов, Судебная практика по спорам, связанным с оплатой труда колхозников, в кн. «Научный комментарий судебной практики за 1968 г.», «Юридическая литература», 1969; 3. А. Фе­дот о в с к а я, Рассмотрение споров, возникающих между колхоза­ми и заготовительными организациями по поводу закупок сельско­хозяйственной продукции, в кн. «Научно-практический комментарий судебной практики за 1969 г.», «Юридическая ^литература», 1970; ее же, Рассмотрение споров о возмещении колхозами и совхоза­ми ущерба, возникшего вследствие гибели, хищения и недостачи скота, в кн. «Научно-практический комментарий судебной практики за 1970 г.», «Юридическая литература»,  1971.

ВНИИСЗ ежегодно публикует выпуски «Научно-практического комментария судебной практики», в которых помещаются статьи о спорах с участием колхозов. По этим же спорам ВНИИСЗ выпустил и готовит ряд научно-практических пособий для судей.

197

ных республик. Среди них следует назвать постановле­ния Пленума Верховного Суда СССР от 14 августа 1942 г. «О судебной практике по гражданским колхоз­ным делам», от 5 мая 1950 г. «О судебной практике по гражданским колхозным делам», от 26 марта 1960 г. «О судебной практике по гражданским колхозным де­лам»1; ныне действующее постановление — от 6 октября 1970 г. «О применении судами законодательства при разрешении споров, одной из сторон в которых является колхоз»2. Пленумом Верховного Суда СССР принима­лись также постановления, которыми вносились соот­ветствующие изменения в названные выше постановле­ния (например, от 31 марта 1962 г., от 28 июня 1963 г., от 23 октября 1963 г., от 24 июня 1968 г.). Принимались, кроме того, постановления Пленума Верховного Суда СССР по отдельным категориям гражданских колхозных дел (например, от 29 июля 1943 г. «О рассмотрении су­дами дел о разделе и выделе имущества колхозных и единоличных крестьянских дворов в тех случаях, когда член двора находится в Красной Армии или Военно-Морском Флоте»)3. Выносились постановления по кол­хозным делам и пленумами Верховных судов союзных республик (например, в РСФСР от 1 августа 1964 г. «Об улучшении работы судов по рассмотрению граж­данских колхозных дел»)4.

3. Судебная практика по колхозным делам, конкре­тизируя закон, создает благоприятные условия для его правильного применения, повышения его эффективности в регулировании колхозных отношений. Можно для иллюстрации этого положения привести ряд интересных примеров из судебной практики. Учитывая специфику колхозных отношений, целесообразно сослаться на ру­ководящие разъяснения не только по гражданским кол­хозным делам, но и по уголовным    делам,    поскольку

1              См. «Сборник действующих постановлений Пленума и дирек­

тивных писем   Верховного  Суда   СССР.   1924—1944 гг.»,  Юриздат,

1946, стр.  166 и ел.; «Сборник   действующих    постановлений   Пле­

нума Верховного    Суда СССР.  1924—1951  гг.»,    Госюриздат,  1952,

стр, 205 и ел.; «Сборник постановлений Пленума    Верховного Суда

СССР. 1924—1970», изд-во «Известия», 1970, стр.   193 и ел.

2              См.    «Бюллетень    Верховного    Суда    СССР»    1970 г.    № 6,

стр. 13—19.

3              См.    «Сборник    постановлений    Пленума    Верховного    Суда

СССР. 1924—1970», стр. 191 и ел.

4              См. «Бюллетень Верховного Суда РСФСР» 1964 г. № 10,

они имеют определенное отношение к вопросам органи­зации и деятельности колхозов.

Известно, что в некоторых ранее действовавших уго­ловных кодексах союзных республик содержалось опре­деление понятия должностного лица колхоза. Однако в различных кодексах это определение было разным и не­полным. Не было четкого определения понятия долж­ностного лица колхоза и в колхозном законодательстве. Данный вопрос затрагивает применение уголовного за­конодательства, в то же время он отражается на приме­нении гражданского и колхозного законодательства. С понятием должностного лица колхоза, естественно, приходится встречаться при рассмотрении гражданских колхозных дел.

В постановлении 50-го Пленума Верховного Суда СССР от 27 марта 1935 г. «О судебной репрессии в от­ношении должностных лиц на селе»1 в целях устранения разнобоя в практике определения понятия должностных лиц по преступлениям, совершаемым в колхозах и сов­хозах, было разъяснено, что под понятие должностно­го лица в колхозах и совхозах подходят категории ра­ботников: а) выполняющих административно-хозяй­ственные функции (например, председатель колхоза, члены правления, председатель и члены ревизионной комиссии, бухгалтер, счетовод, кладовщик, сторож и др.), б) выполняющих оперативно-распорядительные функции в порученной им отрасли работы (например, старший пастух, бригадир и др.).

Конечно, определение понятия должностного лица колхоза могло бы быть дано более полно в норматив­ном, законодательном порядке. Этого сделано не было. Судебная практика ощущала необходимость в конкре­тизации слишком общих определений должностного лица, имевшихся в уголовных кодексах союзных рес­публик, и поэтому Пленум Верховного Суда СССР дал соответствующие разъяснения по этому вопросу.

Хотя определение понятия должностного лица кол­хоза было сформулировано Пленумом Верховного Суда СССР применительно к уголовной ответственности, тем не менее оно имеет отношение и к рассмотрению граж­данских колхозных дел. Указанное определение также не раскрывает всех характерных   черт   и особенностей

1 См. «Социалистическая законность»  1935 г. № 5, стр. 59.

199

понятия должностного лица колхоза. Его недостаточная четкость, его неполнота уже подчеркивались в нашей юридической литературе1.

Представляет интерес руководящее разъяснение, ко­торое было дано в упомянутом выше постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 26 марта i960 г. Дело в том, что вопросы возмещения вреда, причинен­ного колхозу, в то время разрешались в соответствии с нормами ГК. По общему требованию для наступления материальной ответственности за причиненный ущерб необходимо установление конкретной вины причините-ля. Однако в ГК о должностных лицах колхоза прямо ничего не говорилось, поэтому в судебной практике были очень широко распространены случаи, когда пред­седатели, бригадиры и другие должностные лица колхо­зов отвечали, по существу, «за все», за любые упуще­ния в хозяйственной деятельности независимо от нали­чия их конкретной вины в причинении ущерба. Пленум Верховного Суда СССР дал судам очень важное руко­водящее разъяснение того, что при рассмотрении дел по искам колхозов к председателям колхозов, бригадирам, заведующим фермами и другим должностным лицам колхозов о возмещении причиненного колхозу матери­ального ущерба на них не может возлагаться матери­альная ответственность за всякого рода упущения в хо­зяйственной деятельности колхоза, если не будет уста­новлено их непосредственной вины в причинении вреда. С еще большей силой это требование подчеркнуто в ны­не действующем (также упомянутом выше) постановле­нии Пленума Верховного Суда СССР от 6 октября 1970 г. (п. 15),

4. В постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 26 марта 1960 г. было указано, что поскольку уста­новление тарифных ставок, должностных окладов, норм выработки и обслуживания животных относится к ком­петенции колхозных    органов    управления,    постольку

1 См. А. Н. Т р а й н и и, Общее учение о должностных пре­ступлениях, «Социалистическая законность» 1938 г. № 4, стр. 17— 18; И. В. Павлов, Правовые формы управления делами в колхо­зах, Госюриздат, 1955, стр. 187—188; А. И. Королев, Понятие должностного лица и круг должностных лиц в колхозах, «Ученые записки ЛГУ» Kb 187, Л., 1955, стр. 99—103; И. Ф. Панкратов, Правовые формы ответственности должностных лиц колхоза, Гос­юриздат, 1959, стр. 8—10.

200

Г

споры по этим вопросам не могут быть предметом су­дебного рассмотрения (п. 12). Это положение следует рассматривать как правильный логический вывод из закона. Оно предусмотрено ныне действующим поста­новлением Пленума Верховного Суда СССР от 6 октяб­ря 1970 г. (п. 23).

В постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 26 марта 1960 г. предусматривалось право колхозни­ка обращаться с иском в суд лишь в том случае, когда оплата ему начислялась правлением, но по каким-либо причинам вознаграждение не было выплачено. Поста­новление Пленума Верховного Суда СССР от 24 июня 1968 г. «О внесении изменений в некоторые постановле­ния Пленума Верховного Суда СССР по гражданским делам»1 уже предусматривало, что колхозник вправе обратиться в суд с иском об оплате труда не только в одном вышеуказанном случае, но и еще в двух случаях: а) когда оплата труда не начислена и б) когда оплата начислена не полностью. Эти положения включены и в постановление Пленума Верховного Суда СССР от 6 октября 1970 г. Известно, что в 1966 году в колхозах была введена ежемесячная гарантированная оплата тру­да колхозников вместо оплаты по трудодням2. Эта же норма содержится и в Примерном Уставе колхоза, при­нятом в ноябре 1969 года. Оплата труда колхозников стала осуществляться, в отличие от ранее действовав­шего законодательства, в первоочередном порядке, не реже одного раза в месяц. Расширение в соответствии с новым законодательством числа случаев, когда кол­хозник может обратиться в суд с иском об оплате труда, нельзя не рассматривать в качестве конкретизации это­го законодательства Пленумом Верховного Суда СССР, ибо в законе не содержится точных указаний на то, ка­кие споры, вытекающие из отношений членства в колхо­зе, подведомственны судам.

Одним из интересных и важных вопросов, связанных с применением законодательства об оплате труда кол­хозников, является вопрос об оплате за время вынуж­денного прогула.   Ни в законодательстве   о   колхозах,

1              См. «Бюллетень Верховного Суда СССР» 1968 г. № 4, стр. 16.

2              См.  постановление ЦК  КПСС    и  Совета    Министров    СССР

от 16 мая   1966 г. «О повышении материальной  заинтересованности

колхозников  в   развитии   общественного   производства»   (СП  СССР

1966 г. № 9, ст. 92).

aoi

ведущих сельскохозяйственное производство, ни в зако­нодательстве о рыболовецких колхозах этот вопрос не нашел своего разрешения. Однако в судебной практике суды встречаются с исками колхозников об оплате им за время вынужденного прогула. Как же поступают в дан­ном случае суды? Они по-разному подходят к решению этого вопроса: одни отказывают либо в приеме исковых заявлений, либо в иске, другие — удовлетворяют иски колхозников, применяя по аналогии законодательство о труде рабочих и служащих.

Так, Усть-Ордынский окружной суд Иркутской обла­сти решением от 22 февраля 1972 г. удовлетворил иск колхозника Ш. о взыскании с колхоза имени Фрунзе 1154 руб. за 225 дней вынужденного прогула по тем основаниям, что истец незаконно был отстранен от работы председателем колхоза, в связи с чем за это время не имел заработка. Судебная коллегия Верховно­го Суда РСФСР определением от 4 апреля 1972 г. отме­нила решение окружного суда и отказала истцу в иске, сославшись на то, что, поскольку в период с 27 марта 1971 г. по 16 декабря 1971 г. истец в колхозе не работал й заработка ему не начислялось, его исковые требова­ния в соответствии с Примерным Уставом колхоза удов­летворены быть не могут. Между тем по делу было уста­новлено, что в указанный период истец не работал исключительно по вине колхоза, так как ранее выпол­нявшаяся им работа была поручена председателем кол­хоза другому лицу, а иной работы ему не предоставля­лось.

Другой пример. X. был исключен из членов колхоза имени XX партсъезда Олюторского района Корякского национального округа Камчатской области за система­тическое пьянство и неучастие в работах в обществен­ном хозяйстве. Считая свое исключение неправильным, X. обратился в суд с иском к колхозу о восстановлении в правах члена колхоза и оплате за время вынужден­ного прогула, начиная со дня исключения его из членов колхоза. Член того же колхоза О., работая на рыбопро­мысловом судне МРС-8 № 1453 помощником механика, получил травму, в связи с чем был списан с судна. По окончании болезни он не получал работу от колхоза в течение 9 дней, и заработок за эти дни ему не был на­числен. Считая, что эти дни он не работал вынужденно, тл е. не до своей вине, а по вине колхоза, он обратился

202

в суд с иском о взыскании заработка за 9 дней вынуж­денного прогула.

Определением народного суда, который сначала при­нял иск X. к своему производству, дело было потом пре­кращено за неподведомственностью суду спора о восста­новлении в правах члена колхоза (основное требование) и о выплате за время вынужденного прогула (производ­ное от основного иска требование). В данном случае народный суд с самого начала поступил неправильно, приняв к своему производству явно неподведомственное дело, и поэтому затем вынужден был прекратить его про­изводством. Известно, что исключение из членов колхо* за может быть обжаловано только в райисполком. Но как решить второй вопрос — о взыскании за время вы­нужденного прогула?

Обстоятельства, указанные О. в исковом заявлении, в суде полностью подтвердились, а потому народный суд взыскал с колхоза в его пользу 136 р. 89 к. Опреде­лением судебной коллегии по гражданским делам Ко­рякского окружного суда, рассматривавшей дело по кассационной жалобе колхоза, решение народного суда было оставлено без изменения. Какой же правовой нор­мой руководствовались народный и окружной суды, раз­решая именно таким образом указанный спор? Ведь в законодательстве о рыболовецких колхозах (как и о сельскохозяйственных колхозах) прямо такая норма не сформулирована. В данном случае судами была приме­нена аналогия закона: в определении Судебной колле­гии ссылка была сделана на ст. ст. 36 и 1721 КЗоТ РСФСР, что в свою очередь было обосновано ссылкой на ст. 10 ГПК РСФСР, позволяющую применить в дан­ном случае по аналогии сходный закон.

Представляется, что суды, удовлетворяя иски кол­хозников об оплате за время вынужденного прогула, поступают правильно. В данном случае они применили по аналогии сходный закон, закон, регулирующий тру­довые отношения рабочих и служащих. Но, конечно, идеальным решением вопроса было бы его законода­тельное урегулирование.

Применение по аналогии трудового законодатель­ства к колхозным отношениям допускается Верховным Судом СССР. Так, колхозным правом не урегулирован вопрос о полной материальной ответственности матери­ально ответственных лиц (кладовщиков, кассиров и др).

,     203

В одном из Обзоров судебной практики Верховный Суд СССР разъяснил, что с такими лицами следует заклю­чать договоры о полной материальной ответственности применительно к трудовому законодательству1.

Применение гражданского и трудового закона по аналогии не запрещено нашим законодательством. Из­вестно, например, что длительное время споры о возме­щении причиненного колхозу имущественного ущерба разрешались на основе гражданского законодательства, поскольку не было специального закона, регулирующе­го данное отношение2. Не может быть никакого со­мнения и в том, что вполне возможно и допустимо так­же применение по аналогии трудового законодательства. Тем более что это необходимо в интересах усиления защиты прав колхозников, в чем заинтересовано и госу­дарство. Применению по аналогии трудового законода­тельства не препятствует сформулированное в Основах законодательства о труде положение о том, что оно ре­гулирует отношения рабочих и служащих. Ведь здесь речь идет не о прямом и механическом распространении трудового законодательства на трудовые отношения в колхозах, не о так называемой широкой сфере трудово­го права, а именно о применении к ним трудового зако­нодательства по аналогии.

Следует учитывать, что Примерный Устав колхоза и Примерный Устав рыболовецкого колхоза закрепили право членов колхоза на получение работы в общест­венном хозяйстве с гарантированной оплатой их труда. Поэтому правильно поступают те суды, которые удов­летворяют иски колхозников о взыскании за время вы­нужденного прогула.

В силу этого необходимо признать правильными ре­шение Олюторского народного суда Корякского нацио­нального округа и определение Корякского окружного суда в отношении члена рыболовецкого колхоза О., а также решение Усть-Ордынского окружного суда Иркутской области в отношении члена колхоза IIL Определение же судебной коллегии Верховного Суда РСФСР по делу Ш. нельзя считать правильным.

1              См. «Бюллетень Верховного Суда СССР» 1973 г. № 1, стр. 34.

2              См. А.  В.    Венедиктов,   Гражданско-правовая  охрана со­

циалистической собственности, изд-во АН СССР, 1954, стр. 207—208;

И, Ф. Панкратов,   Правовые формы ответственности должност­

ных лиц колхоза, стр. 147.

204

Представляется, что в случае требования истца-кол­хозника об оплате за время вынужденного прогула право этого истца, нарушенное по вине колхоза-ответ­чика, должно быть восстановлено в соответствии со ст. 10 ГПК РСФСР и соответствующими статьями ГПК других союзных республик путем применения по анало­гии трудового законодательства, регулирующего сходные отношения, а именно ст. 92 Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о труде. (Следует только учесть, что в соответствии с этой статьей зарабо­ток за время вынужденного прогула может взыскивать­ся не более чем за 3 месяца.) В противном случае член колхоза (сельскохозяйственного или рыболовецкого) при наличии грубого нарушения его трудовых прав, вытекающих из членства в колхозе, по существу, лишен возможности на их судебную защиту.

Конечно, вопрос об оплате колхозникам за время вынужденного прогула необходимо было бы решить в нормативном, законодательном порядке. Но пока этого нет, к данным случаям, возникающим в судебной прак­тике, необходимо по аналогии применять трудовое зако­нодательство.

5. Постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 26 марта 1960 г. было установлено правило (п. 8), со­гласно которому применение к колхознику взыскания в соответствии с уставом данного колхоза не исключает возможности привлечения колхозника при наличии вины и других соответствующих условий к материаль­ной ответственности за причиненный колхозу ущерб. Это правило прочно вошло в практику. Оно удачно раз­решило вопрос о соотношении дисциплинарной и мате­риальной ответственности колхозников в соответствии с нормами колхозного и гражданского законодательства (поскольку в то время, т. е. до принятия Примерного Устава колхоза, споры о возмещении колхозу ущерба разрешались судами в соответствии с гражданским за­конодательством). К сожалению, указанное правило не бошло в ныне действующее постановление Пленума Верховного Суда СССР от 6 октября 1970 г.

Одним из примеров конкретизации закона являются выработанные судебной практикой правоположения о возмещении ущерба, причиненного колхозному имуще­ству. Согласно постановлению Совета Министров СССР от 17 февраля 1954 г, «О материальной ответственности

205

лиц, виновных в гибели или хищении скота, принадле­жащего колхозам и совхозам», сумма убытков, подле­жащих взысканию с лиц, виновных в гибели и хищении крупного рогатого скота, свиней, овец и коз, принадле­жащих колхозу, определяется в размере однократной стоимости скота по закупочным ценам, а при гибели племенного и местного улучшенного скота по ценам на племенной и местный улучшенный скот. При гибели ло­шадей сумма убытков, подлежащих взысканию с винов­ных лиц, определяется в размере однократной их стоимо­сти по ценам, установленным облкрайисполкомами и Со­ветами Министров республик, а при гибели племенных лошадей — по ценам на племенных лошадей1. Но в дан­ном постановлении ничего не говорится о том, по каким ценам следует определять убытки, причиненные хищени­ем и гибелью птицы, кроликов и других мелких живот­ных. В постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 6 октября 1970 г. сказано, что материальная ответствен­ность членов колхоза за ущерб, причиненный гибелью птицы, кроликов и других животных, не предусмотрен­ная постановлением Совета Министров СССР от 17 фев­раля 1954 г., определяется по общим принципам, уста­новленным л. 13 Примерного Устава колхоза.

6. Значительна роль правоположений, выработан­ных судебной практикой, о соотношении ограниченной, полной и повышенной материальной ответственности. На этот вопрос в законе, в частности в Примерном Уставе колхоза, не дано исчерпывающего ответа.

Уже отмечалось, что до 1969 года (т. е. до принятия Примерного Устава колхоза) материальная ответствен­ность колхозника за причинение вреда имуществу кол­хоза регулировалась гражданским законодательством. А, как известно, гражданское законодательство по об­щему правилу предполагает полную материальную от­ветственность. В юридической литературе еще много лет назад совершенно справедливо вносились предло­жения о введении ограниченной материальной ответст­венности колхозников2.

В настоящее время в соответствии с п. 13 Примерно­

го Устава колхоза его члены, причинившие имуществен­

ный вред колхозу, обязаны возместить ему этот вред в

размере действительного ущерба, но не свыше одной

трети месячного основного заработка колхозника, если

ущерб причинен небрежностью в работе. При умышлен­

ном причинении ущерба, а также в случаях, предусмот­

ренных законодательством, члены колхоза несут мате­

риальную ответственность в полном или повышенном

размере.                '

Но в законодательстве совершенно не определено, в каких же случаях наступает полная ответственность колхозников за причиненный колхозу ущерб. Круг этих случаев очерчен постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 6 октября 1970 г. В п. 12 данного поста­новления говорится, что материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба, в частности, наступает: при умышленном причинении ущерба; когда ущерб причинен преступными действиями члена колхо­за, преследуемыми в уголовном порядке; когда ущерб причинен не в связи с выполнением работы в колхозе, а также при самовольном использовании тракторов, автомобилей, сельскохозяйственных машин, рабочего скота.

7. В силу п. 41 Примерного Устава колхоза его чле­ны, направленные колхозом на учебу в высшие и сред­ние специальные учебные заведения, профессионально-технические училища и школы, на курсы повышения ква­лификации, после окончания учебного заведения обяза­ны возвратиться на работу по специальности в этот колхоз. Никаких других указаний о последствиях не­возвращения в колхоз указанных лиц в Примерном Уставе нет. Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 6 октября 1970 г. предусмотрело, что в случае оставления колхозниками без уважительных причин учебы, а равно при их отказе возвратиться на работу в колхоз они обязаны возместить колхозу выплаченную им за время обучения: стипендию, если это было обус­ловлено соглашением сторон или обязательством.

1              См. «Справочник по законодательству для председателя кол­

хоза», Госюриздат, 1962, стр. 426.

2              См.,  например,  Г. Н. Полянская,   Судебная    практика   о

возмещении вреда, причиненного колхозниками имуществу колхоза,

«Советская юстиция»   1941 г. № 15, стр.  И; Г. Ф. Доброволь-

206

с к и и, Охрана имущественных прав колхозов и колхозников, «Со­циалистическая законность» 1955 г. № 1, стр. 12; «Советское госу­дарство и право» 1956 г. № 1, стр. 137—138. Аналогичные предло­жения вносились и позднее.

207

Является ли указанное положение конкретизацией закона, или же Пленум вышел за пределы своей компе­тенции и решил вопрос, который должен был быть ре­шен в нормативном, законодательном порядке? Конеч­но, этот вопрос, учитывая закрепленное Конституцией СССР право граждан на бесплатное образование, сле­довало бы, на наш взгляд, решить в законодательном порядке. Но думается, что Пленум Верховного Суда СССР все же не вышел за рамки закона, не превысил своих полномочий. Ведь в постановлении Пленума пре­дусмотрено, что стипендию можно взыскивать не во всех случаях, а лишь при соблюдении двух условий: если взыскание стипендии было обусловлено соглашением сторон или же обязательством колхозника, направлен­ного на учебу.

8. В некоторых случаях Пленум Верховного Суда СССР в своих руководящих разъяснениях явно выхо­дил за рамки закона. Известно, что в соответствии со ст. 2 ранее действовавшего ГПК РСФСР (ныне ст. 4) и аналогичными статьями ГПК других союзных респуб­лик прокурор вправе предъявить по своей инициативе в суде иск в интересах колхоза. Однако в п. 10 поста­новления Пленума Верховного Суда СССР от 26 марта 1960 г. было записано, что судебному рассмотрению де­ла о возмещении ущерба, причиненного колхозу, долж­но предшествовать решение органа управления колхоза, компетентного рассмотреть вопрос о возмещении тако­го ущерба. Это положение распространялось и на дей­ствия прокурора.

Оно обосновывалось тем, что колхозы самостоятель­ны в решении всех вопросов колхозной жизни. Однако хорошо известно, что демократия и законность нераз­рывно взаимосвязаны, расширение прав и. повышение самостоятельности колхозов ни в коей мере не может вести к ослаблению охраны колхозной собственности, к нарушению законности. Судебная практика показала, что в те годы число исков прокуроров в интересах кол­хозов резко сократилось; значительно уменьшилось также число исков, предъявляемых самими колхозами, ибо колхозы стали часто списывать в убытки ущерб, причиняемый отдельными лицами, «прощать их», не взыскивать с виновных причиненный колхозу ущерб. Это наносило вред делу охраны колхозной собственно­сти и законным интересам колхозов. Право прокурора

208

предъявлять иски от своего имени в интересах колхоза, предусмотренное законом, было необоснованно ограни­чено указанным постановлением Пленума Верховного Суда СССР. По существу, прокурор из представителя государства превратился в представителя колхоза: он мог предъявить иск, если органы управления колхоза решили взыскать ущерб, и суд отказывал ему в приеме искового заявления, если не было решения колхоза о взыскании ущерба.

В 1962 году сам же Верховный Суд СССР отменил охарактеризованное выше правило, ограничивавшее права прокурора, что полностью соответствует закону1.

Любопытно в связи с этим привести пример из су­дебной практики 50-х годов, т. е. в период, предшество­вавший изданию постановления Пленума Верховного Суда СССР от 26 марта 1960 г. По вине кладовщицы колхоза «Борьба за новую жизнь» Горицкого района Калининской области О. в 1956 году образовалась не­достача зерна в колхозной кладовой на сумму 2056 руб., что было подтверждено актом ревизии. По иску проку­рора (в порядке ст. 2 действовавшего тогда ГПК РСФСР) народный суд Горицкого района 4 сентября 1956 г. взыскал с О. указанную недостачу. В кассацион­ной жалобе О. не отрицала факта недостачи зерна, но ссылалась на то, что правление колхоза решило не предъявлять к ней иска о возмещении ущерба. Судеб­ная коллегия по гражданским делам Калининского областного суда определением от 27 сентября 1957 г. оставила жалобу без удовлетворения, а решение народ­ного суда в силе, справедливо указав, что ссылка в жа­лобе на решение правления колхоза не предъявлять к О. иск не может являться основанием для освобож­дения ответчицы от обязанности возместить причинен­ный колхозу ущерб.

9. Как отмечалось выше, судебная практика играет важную роль в совершенствовании законодательства о колхозах. Выше уже были приведены факты, свидетель­ствующие о том, что'судебная практика сигнализирует о неполноте некоторых нормативных актов, регулирую­щих колхозные отношения. Как представляется, назре­ла необходимость передать судам разрешение    жалоб

1 См. постановление    Пленума    Верховного    Суда    СССР    от 31 марта 1962 г.

209

14. Здказ  4638

колхозников об исключении    их    из    членов    колхоза. В административном порядке права колхозников при их исключении из колхоза защищаются недостаточно. Ре­шения райисполкомов об отмене незаконных    решений колхозов об исключении из колхозов не всегда бывают четкими и категоричными, в ряде случаев либо в тече­ние длительного времени, либо вообще не выполняются. Нередко председатели колхозов   чувствуют   себя безот­ветственными перед колхозниками и даже перед райис­полкомом, а колхозник, права которого грубо наруше­ны, порой не может найти защиты своих прав. Судеб­ное разрешение жалоб колхозников   об исключении из колхоза усилит защиту их прав и законных интересов, что выгодно и государству, и колхозам, и колхозникам. О том, как судебная практика остро и чутко улавли­вает пробелы в законе и объективную необходимость их ликвидации, свидетельствует следующий пример. В по­следние годы суды стали значительно чаще рассматри­вать споры о выселении из домов, принадлежащих кол­хозам на праве собственности. Однако в судебной прак­тике   имелся   разнобой.   Многие   суды   при   вынесении решений (об удовлетворении исков колхозов или об от­казе в них) вообще не ссылались на какую-либо норму материального закона. Некоторые суды применяли При­мерный Устав ЖСК либо нормы ГК о жилищном найме или об имущественном найме. При этом суды всегда от­казывали в   выселении   инвалидов,   бывших   партизан, семей   военнослужащих,   семей   погибших   на   фронтах Отечественной войны и т. д. Таким образом, здесь на­лицо явная  тенденция прямо   или по аналогии приме­нять ст. 62 Основ гражданского законодательства, т. е. нормы  жилищного законодательства.  Являются ли от­ношения по выселению из колхозных домов имуществен­ными или жилищными? Пленум Верховного Суда СССР считает их одновременно теми и другими и предложил судам при разрешении споров о выселении руководство­ваться   нормами    о   договоре   имущественного   найма, Примерным Уставом колхоза, соблюдая при этом усло­вия и льготы при выселении ряда категорий лиц (инва­лидов,   семей   погибших  и  т. д.),   т. е.  ст. 62    Основ гражданского    законодательства    (п.   5   постановления Пленума   Верховного   Суда СССР  от 27 июня 1975 г. «О практике применения судами жилищного законода­тельства»). Но рассматриваемый вопрос целесообразно

210

решить в законодательном порядке: ст. 62 Основ граж­данского законодательства решением Совета Министров СССР или решениями Советов Министров союзных рес­публик (как это и предусмотрено данной статьей) рас­пространить и на колхозы.

10. В заключение следует затронуть вопрос о значе­нии судебной практики в регулировании отношений, вытекающих из членства в рыболовецких колхозах.

Суды при разрешении споров, одной из сторон в ко­торых является колхоз, руководствуются законодатель­ством, в том числе Примерным Уставом колхоза, а так­же внутриколхозными актами (Уставом колхоза, Пра­вилами внутреннего распорядка, Положениями об опла­те труда и др.).

Для совершенствования правового регулирования колхозных отношений, в том числе внутриколхозными актами, большое значение имеет руководящее разъяс­нение Пленума Верховного Суда СССР от 6 октября 1970 г., в котором, в частности, сказано: «Установив, что отдельные положения Устава колхоза, Правил внутрен­него распорядка колхоза или других внутриколхозных актов противоречат Примерному Уставу колхоза либо действующему законодательству, суд обязан частным определением поставить перед правлением колхоза, районным сельскохозяйственным органом или перед исполнительным комитетом районного (городского) Совета депутатов трудящихся вопрос о приведении этих положений в соответствие с Примерным Уставом колхо­за и действующим законодательством» (п. 2).

Это положение следует полностью отнести и к При­мерному Уставу рыболовецкого колхоза1, к деятельно­сти рыболовецких колхозов.

Как известно, деятельность рыболовецких колхозов регулируется специальным законодательством о них; эти колхозы хотя и обладают рядом общих черт с сель­скохозяйственными колхозами, однако имеют свою спе­цифику, определяемую особенностями их рыбопромыс­ловой деятельности.  '

В отличие от сельскохозяйственных колхозов рыболо­вецкие колхозы объединяются в систему рыбакколхоз-союзов, которые сами вправе издавать и издают ряд нормативных актов в этой области.

211

* Утвержден Советом Министров СССР 4 мая 1972 г. (СП СССР 1972 г. №9, ст. 48).

14*

При разрешении соответствующих споров суды дол­жны руководствоваться не только Примерным Уставом рыболовецкого колхоза, конкретным уставом и другими решениями органов управления отдельными рыболовец­кими колхозами, но и нормативными актами рыбаккол-

Х03С0Ю30В.

Трудности в разрешении судами споров с участием рыболовецких колхозов усугубляется тем, что в этой об­ласти нет специальных руководящих разъяснений Пле­нума Верховного Суда СССР.

Однако сама жизнь требует, чтобы Верховный Суд СССР изучил и обобщил судебную практику по таким делам и дал судам соответствующие руководящие разъ­яснения. Эти разъяснения, по нашему мнению, могли бы быть даны путем внесения дополнения в постановле­ние Пленума Верховного Суда СССР от 6 октября 1970 г. «О применении судами законодательства при разрешении споров, одной из сторон в которых являет­ся колхоз».

Как представляется, в этом дополнении целесообраз­но было бы указать, что споры с участием рыболовец­ких колхозов разрешаются судами применительно к названному постановлению Пленума Верховного Суда СССР от 6 октября 1970 г.

Наряду с существенными особенностями рыболовец­кие и сельскохозяйственные колхозы, как отмечалось выше, имеют много общего. Их общность, единство вы­ражаются в том, что они являются кооперативными организациями, строящими свою деятельность на ос­нове членства в колхозе, на общественной собствен­ности, принципе самоуправления. И неслучайно, что после принятия Примерного Устава колхоза были вне­сены в мае 1972 года изменения в Примерный Устав рыболовецкого колхоза (по существу, это новый При­мерный Устав рыболовецкого колхоза). В него включе­ны нормы об оплате труда, о возмещении ущерба, при­чиненного колхозниками колхозному имуществу, анало­гичные соответствующим нормам Примерного Устава колхоза.