СУДЕБНАЯ ПРАКТИКА И КОЛХОЗНОЕ ПРАВО
1. В процессе своей многообразной деятельности колхозы вступают в правоотношения с различными организациями и лицами. Нередко между ними возникают споры, вытекающие из этих правоотношений. Характерней чертой таких споров является то, что одной из сторон в них выступает колхоз. Суды рассматривают большое число подобных споров. Таких категорий дел в судах насчитывается более 20.
Колхоз — сложный производственный и хозяйственный организм. В соответствии с законодательством, в том числе с Примерным Уставом, он ведет разностороннюю производственно-хозяйственную и финансовую деятельность. Законодательство, регулирующее отношения с участием колхозов, обширно и многообразно.
Следует подчеркнуть, что отношения, в которые вступает колхоз, регламентируются не только колхозным правом. (Колхозное право, как известно, регулирует лишь колхозные отношения,) Многие стороны деятельности колхозов охватываются другими отраслями права — гражданским, земельным, трудовым, административным, финансовым и пр. Соответственно эти отношения являются гражданско-правовыми, земельно-правовыми, административно-правовыми, финансово-правовыми отношениями и трудовыми правоотношениями. Поэтому в науке колхозного права совершенно правильно разграничивается колхозное законодательство и законодательство о колхозах как более широкая область законодательства, включающая и акты колхозного законодательства, и акты других отраслей законодательства, относящиеся к колхозам и охватывающие все отношения, одной из сторон которых является колхоз.
В процессе регулирования отношений по организации и деятельности колхозов, в применении законодательства о колхозах и его совершенствовании большую роль играет судебная практика.
196
Судебная практика означает непосредственное применение судами законодательства о колхозах и его конкретизацию, что в свою очередь оказывает большое влияние на совершенствование законодательства о колхозах.
Известное влияние на практику регулирования деятельности колхозов оказывают обобщения и обзоры судебной практики, имеющие своей целью обеспечение правильного, единообразного применения закона.
Следует отметить, что судебная практика по разрешению споров с участием колхозов широко освещалась и освещается в юридической литературе — монографической, в специальных научно-практических и методических пособиях, комментариях, в журнальных статьях1. Однако основное внимание обращалось на то, как в судебной практике применяется законодательство о колхозах— правильно или неправильно, имелись ли в судах ошибки при разрешении споров с участием колхозов. Вопросы конкретизации закона при разрешении судами таких дел почти не освещались. Не рассматривался также вопрос о роли судебной практики в совершенствовании законодательства о колхозах.
2. В истории развития судебной практики по рассмотрению колхозных споров принималось несколько специальных постановлений Пленума Верховного Суда СССР, постановлений пленумов Верховных судов союз-
1 См., например, А. А. Р у скол, Б. А. Л и с к о в е ц, Колхозное право, Госюриздат, 1949; их же, Колхозное право, изд. 3-е, Госюриздат, 1955; их же, Колхозное право, Пособие для народных судей, Госюриздат, 1964; А. А. Р у с к о л, Судебное рассмотрение имущественных споров колхоза, Госюриздат, 1949; В. Е. Па н ю г и н, И. Ф. Панкратов, Судебная практика по спорам, связанным с оплатой труда колхозников, в кн. «Научный комментарий судебной практики за 1968 г.», «Юридическая литература», 1969; 3. А. Федот о в с к а я, Рассмотрение споров, возникающих между колхозами и заготовительными организациями по поводу закупок сельскохозяйственной продукции, в кн. «Научно-практический комментарий судебной практики за 1969 г.», «Юридическая ^литература», 1970; ее же, Рассмотрение споров о возмещении колхозами и совхозами ущерба, возникшего вследствие гибели, хищения и недостачи скота, в кн. «Научно-практический комментарий судебной практики за 1970 г.», «Юридическая литература», 1971.
ВНИИСЗ ежегодно публикует выпуски «Научно-практического комментария судебной практики», в которых помещаются статьи о спорах с участием колхозов. По этим же спорам ВНИИСЗ выпустил и готовит ряд научно-практических пособий для судей.
197
ных республик. Среди них следует назвать постановления Пленума Верховного Суда СССР от 14 августа 1942 г. «О судебной практике по гражданским колхозным делам», от 5 мая 1950 г. «О судебной практике по гражданским колхозным делам», от 26 марта 1960 г. «О судебной практике по гражданским колхозным делам»1; ныне действующее постановление — от 6 октября 1970 г. «О применении судами законодательства при разрешении споров, одной из сторон в которых является колхоз»2. Пленумом Верховного Суда СССР принимались также постановления, которыми вносились соответствующие изменения в названные выше постановления (например, от 31 марта 1962 г., от 28 июня 1963 г., от 23 октября 1963 г., от 24 июня 1968 г.). Принимались, кроме того, постановления Пленума Верховного Суда СССР по отдельным категориям гражданских колхозных дел (например, от 29 июля 1943 г. «О рассмотрении судами дел о разделе и выделе имущества колхозных и единоличных крестьянских дворов в тех случаях, когда член двора находится в Красной Армии или Военно-Морском Флоте»)3. Выносились постановления по колхозным делам и пленумами Верховных судов союзных республик (например, в РСФСР от 1 августа 1964 г. «Об улучшении работы судов по рассмотрению гражданских колхозных дел»)4.
3. Судебная практика по колхозным делам, конкретизируя закон, создает благоприятные условия для его правильного применения, повышения его эффективности в регулировании колхозных отношений. Можно для иллюстрации этого положения привести ряд интересных примеров из судебной практики. Учитывая специфику колхозных отношений, целесообразно сослаться на руководящие разъяснения не только по гражданским колхозным делам, но и по уголовным делам, поскольку
1 См. «Сборник действующих постановлений Пленума и дирек
тивных писем Верховного Суда СССР. 1924—1944 гг.», Юриздат,
1946, стр. 166 и ел.; «Сборник действующих постановлений Пле
нума Верховного Суда СССР. 1924—1951 гг.», Госюриздат, 1952,
стр, 205 и ел.; «Сборник постановлений Пленума Верховного Суда
СССР. 1924—1970», изд-во «Известия», 1970, стр. 193 и ел.
2 См. «Бюллетень Верховного Суда СССР» 1970 г. № 6,
стр. 13—19.
3 См. «Сборник постановлений Пленума Верховного Суда
СССР. 1924—1970», стр. 191 и ел.
4 См. «Бюллетень Верховного Суда РСФСР» 1964 г. № 10,
они имеют определенное отношение к вопросам организации и деятельности колхозов.
Известно, что в некоторых ранее действовавших уголовных кодексах союзных республик содержалось определение понятия должностного лица колхоза. Однако в различных кодексах это определение было разным и неполным. Не было четкого определения понятия должностного лица колхоза и в колхозном законодательстве. Данный вопрос затрагивает применение уголовного законодательства, в то же время он отражается на применении гражданского и колхозного законодательства. С понятием должностного лица колхоза, естественно, приходится встречаться при рассмотрении гражданских колхозных дел.
В постановлении 50-го Пленума Верховного Суда СССР от 27 марта 1935 г. «О судебной репрессии в отношении должностных лиц на селе»1 в целях устранения разнобоя в практике определения понятия должностных лиц по преступлениям, совершаемым в колхозах и совхозах, было разъяснено, что под понятие должностного лица в колхозах и совхозах подходят категории работников: а) выполняющих административно-хозяйственные функции (например, председатель колхоза, члены правления, председатель и члены ревизионной комиссии, бухгалтер, счетовод, кладовщик, сторож и др.), б) выполняющих оперативно-распорядительные функции в порученной им отрасли работы (например, старший пастух, бригадир и др.).
Конечно, определение понятия должностного лица колхоза могло бы быть дано более полно в нормативном, законодательном порядке. Этого сделано не было. Судебная практика ощущала необходимость в конкретизации слишком общих определений должностного лица, имевшихся в уголовных кодексах союзных республик, и поэтому Пленум Верховного Суда СССР дал соответствующие разъяснения по этому вопросу.
Хотя определение понятия должностного лица колхоза было сформулировано Пленумом Верховного Суда СССР применительно к уголовной ответственности, тем не менее оно имеет отношение и к рассмотрению гражданских колхозных дел. Указанное определение также не раскрывает всех характерных черт и особенностей
1 См. «Социалистическая законность» 1935 г. № 5, стр. 59.
199
понятия должностного лица колхоза. Его недостаточная четкость, его неполнота уже подчеркивались в нашей юридической литературе1.
Представляет интерес руководящее разъяснение, которое было дано в упомянутом выше постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 26 марта i960 г. Дело в том, что вопросы возмещения вреда, причиненного колхозу, в то время разрешались в соответствии с нормами ГК. По общему требованию для наступления материальной ответственности за причиненный ущерб необходимо установление конкретной вины причините-ля. Однако в ГК о должностных лицах колхоза прямо ничего не говорилось, поэтому в судебной практике были очень широко распространены случаи, когда председатели, бригадиры и другие должностные лица колхозов отвечали, по существу, «за все», за любые упущения в хозяйственной деятельности независимо от наличия их конкретной вины в причинении ущерба. Пленум Верховного Суда СССР дал судам очень важное руководящее разъяснение того, что при рассмотрении дел по искам колхозов к председателям колхозов, бригадирам, заведующим фермами и другим должностным лицам колхозов о возмещении причиненного колхозу материального ущерба на них не может возлагаться материальная ответственность за всякого рода упущения в хозяйственной деятельности колхоза, если не будет установлено их непосредственной вины в причинении вреда. С еще большей силой это требование подчеркнуто в ныне действующем (также упомянутом выше) постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 6 октября 1970 г. (п. 15),
4. В постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 26 марта 1960 г. было указано, что поскольку установление тарифных ставок, должностных окладов, норм выработки и обслуживания животных относится к компетенции колхозных органов управления, постольку
1 См. А. Н. Т р а й н и и, Общее учение о должностных преступлениях, «Социалистическая законность» 1938 г. № 4, стр. 17— 18; И. В. Павлов, Правовые формы управления делами в колхозах, Госюриздат, 1955, стр. 187—188; А. И. Королев, Понятие должностного лица и круг должностных лиц в колхозах, «Ученые записки ЛГУ» Kb 187, Л., 1955, стр. 99—103; И. Ф. Панкратов, Правовые формы ответственности должностных лиц колхоза, Госюриздат, 1959, стр. 8—10.
200
Г
споры по этим вопросам не могут быть предметом судебного рассмотрения (п. 12). Это положение следует рассматривать как правильный логический вывод из закона. Оно предусмотрено ныне действующим постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 6 октября 1970 г. (п. 23).
В постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 26 марта 1960 г. предусматривалось право колхозника обращаться с иском в суд лишь в том случае, когда оплата ему начислялась правлением, но по каким-либо причинам вознаграждение не было выплачено. Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 24 июня 1968 г. «О внесении изменений в некоторые постановления Пленума Верховного Суда СССР по гражданским делам»1 уже предусматривало, что колхозник вправе обратиться в суд с иском об оплате труда не только в одном вышеуказанном случае, но и еще в двух случаях: а) когда оплата труда не начислена и б) когда оплата начислена не полностью. Эти положения включены и в постановление Пленума Верховного Суда СССР от 6 октября 1970 г. Известно, что в 1966 году в колхозах была введена ежемесячная гарантированная оплата труда колхозников вместо оплаты по трудодням2. Эта же норма содержится и в Примерном Уставе колхоза, принятом в ноябре 1969 года. Оплата труда колхозников стала осуществляться, в отличие от ранее действовавшего законодательства, в первоочередном порядке, не реже одного раза в месяц. Расширение в соответствии с новым законодательством числа случаев, когда колхозник может обратиться в суд с иском об оплате труда, нельзя не рассматривать в качестве конкретизации этого законодательства Пленумом Верховного Суда СССР, ибо в законе не содержится точных указаний на то, какие споры, вытекающие из отношений членства в колхозе, подведомственны судам.
Одним из интересных и важных вопросов, связанных с применением законодательства об оплате труда колхозников, является вопрос об оплате за время вынужденного прогула. Ни в законодательстве о колхозах,
1 См. «Бюллетень Верховного Суда СССР» 1968 г. № 4, стр. 16.
2 См. постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР
от 16 мая 1966 г. «О повышении материальной заинтересованности
колхозников в развитии общественного производства» (СП СССР
1966 г. № 9, ст. 92).
aoi
ведущих сельскохозяйственное производство, ни в законодательстве о рыболовецких колхозах этот вопрос не нашел своего разрешения. Однако в судебной практике суды встречаются с исками колхозников об оплате им за время вынужденного прогула. Как же поступают в данном случае суды? Они по-разному подходят к решению этого вопроса: одни отказывают либо в приеме исковых заявлений, либо в иске, другие — удовлетворяют иски колхозников, применяя по аналогии законодательство о труде рабочих и служащих.
Так, Усть-Ордынский окружной суд Иркутской области решением от 22 февраля 1972 г. удовлетворил иск колхозника Ш. о взыскании с колхоза имени Фрунзе 1154 руб. за 225 дней вынужденного прогула по тем основаниям, что истец незаконно был отстранен от работы председателем колхоза, в связи с чем за это время не имел заработка. Судебная коллегия Верховного Суда РСФСР определением от 4 апреля 1972 г. отменила решение окружного суда и отказала истцу в иске, сославшись на то, что, поскольку в период с 27 марта 1971 г. по 16 декабря 1971 г. истец в колхозе не работал й заработка ему не начислялось, его исковые требования в соответствии с Примерным Уставом колхоза удовлетворены быть не могут. Между тем по делу было установлено, что в указанный период истец не работал исключительно по вине колхоза, так как ранее выполнявшаяся им работа была поручена председателем колхоза другому лицу, а иной работы ему не предоставлялось.
Другой пример. X. был исключен из членов колхоза имени XX партсъезда Олюторского района Корякского национального округа Камчатской области за систематическое пьянство и неучастие в работах в общественном хозяйстве. Считая свое исключение неправильным, X. обратился в суд с иском к колхозу о восстановлении в правах члена колхоза и оплате за время вынужденного прогула, начиная со дня исключения его из членов колхоза. Член того же колхоза О., работая на рыбопромысловом судне МРС-8 № 1453 помощником механика, получил травму, в связи с чем был списан с судна. По окончании болезни он не получал работу от колхоза в течение 9 дней, и заработок за эти дни ему не был начислен. Считая, что эти дни он не работал вынужденно, тл е. не до своей вине, а по вине колхоза, он обратился
202
в суд с иском о взыскании заработка за 9 дней вынужденного прогула.
Определением народного суда, который сначала принял иск X. к своему производству, дело было потом прекращено за неподведомственностью суду спора о восстановлении в правах члена колхоза (основное требование) и о выплате за время вынужденного прогула (производное от основного иска требование). В данном случае народный суд с самого начала поступил неправильно, приняв к своему производству явно неподведомственное дело, и поэтому затем вынужден был прекратить его производством. Известно, что исключение из членов колхо* за может быть обжаловано только в райисполком. Но как решить второй вопрос — о взыскании за время вынужденного прогула?
Обстоятельства, указанные О. в исковом заявлении, в суде полностью подтвердились, а потому народный суд взыскал с колхоза в его пользу 136 р. 89 к. Определением судебной коллегии по гражданским делам Корякского окружного суда, рассматривавшей дело по кассационной жалобе колхоза, решение народного суда было оставлено без изменения. Какой же правовой нормой руководствовались народный и окружной суды, разрешая именно таким образом указанный спор? Ведь в законодательстве о рыболовецких колхозах (как и о сельскохозяйственных колхозах) прямо такая норма не сформулирована. В данном случае судами была применена аналогия закона: в определении Судебной коллегии ссылка была сделана на ст. ст. 36 и 1721 КЗоТ РСФСР, что в свою очередь было обосновано ссылкой на ст. 10 ГПК РСФСР, позволяющую применить в данном случае по аналогии сходный закон.
Представляется, что суды, удовлетворяя иски колхозников об оплате за время вынужденного прогула, поступают правильно. В данном случае они применили по аналогии сходный закон, закон, регулирующий трудовые отношения рабочих и служащих. Но, конечно, идеальным решением вопроса было бы его законодательное урегулирование.
Применение по аналогии трудового законодательства к колхозным отношениям допускается Верховным Судом СССР. Так, колхозным правом не урегулирован вопрос о полной материальной ответственности материально ответственных лиц (кладовщиков, кассиров и др).
, 203
В одном из Обзоров судебной практики Верховный Суд СССР разъяснил, что с такими лицами следует заключать договоры о полной материальной ответственности применительно к трудовому законодательству1.
Применение гражданского и трудового закона по аналогии не запрещено нашим законодательством. Известно, например, что длительное время споры о возмещении причиненного колхозу имущественного ущерба разрешались на основе гражданского законодательства, поскольку не было специального закона, регулирующего данное отношение2. Не может быть никакого сомнения и в том, что вполне возможно и допустимо также применение по аналогии трудового законодательства. Тем более что это необходимо в интересах усиления защиты прав колхозников, в чем заинтересовано и государство. Применению по аналогии трудового законодательства не препятствует сформулированное в Основах законодательства о труде положение о том, что оно регулирует отношения рабочих и служащих. Ведь здесь речь идет не о прямом и механическом распространении трудового законодательства на трудовые отношения в колхозах, не о так называемой широкой сфере трудового права, а именно о применении к ним трудового законодательства по аналогии.
Следует учитывать, что Примерный Устав колхоза и Примерный Устав рыболовецкого колхоза закрепили право членов колхоза на получение работы в общественном хозяйстве с гарантированной оплатой их труда. Поэтому правильно поступают те суды, которые удовлетворяют иски колхозников о взыскании за время вынужденного прогула.
В силу этого необходимо признать правильными решение Олюторского народного суда Корякского национального округа и определение Корякского окружного суда в отношении члена рыболовецкого колхоза О., а также решение Усть-Ордынского окружного суда Иркутской области в отношении члена колхоза IIL Определение же судебной коллегии Верховного Суда РСФСР по делу Ш. нельзя считать правильным.
1 См. «Бюллетень Верховного Суда СССР» 1973 г. № 1, стр. 34.
2 См. А. В. Венедиктов, Гражданско-правовая охрана со
циалистической собственности, изд-во АН СССР, 1954, стр. 207—208;
И, Ф. Панкратов, Правовые формы ответственности должност
ных лиц колхоза, стр. 147.
204
Представляется, что в случае требования истца-колхозника об оплате за время вынужденного прогула право этого истца, нарушенное по вине колхоза-ответчика, должно быть восстановлено в соответствии со ст. 10 ГПК РСФСР и соответствующими статьями ГПК других союзных республик путем применения по аналогии трудового законодательства, регулирующего сходные отношения, а именно ст. 92 Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о труде. (Следует только учесть, что в соответствии с этой статьей заработок за время вынужденного прогула может взыскиваться не более чем за 3 месяца.) В противном случае член колхоза (сельскохозяйственного или рыболовецкого) при наличии грубого нарушения его трудовых прав, вытекающих из членства в колхозе, по существу, лишен возможности на их судебную защиту.
Конечно, вопрос об оплате колхозникам за время вынужденного прогула необходимо было бы решить в нормативном, законодательном порядке. Но пока этого нет, к данным случаям, возникающим в судебной практике, необходимо по аналогии применять трудовое законодательство.
5. Постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 26 марта 1960 г. было установлено правило (п. 8), согласно которому применение к колхознику взыскания в соответствии с уставом данного колхоза не исключает возможности привлечения колхозника при наличии вины и других соответствующих условий к материальной ответственности за причиненный колхозу ущерб. Это правило прочно вошло в практику. Оно удачно разрешило вопрос о соотношении дисциплинарной и материальной ответственности колхозников в соответствии с нормами колхозного и гражданского законодательства (поскольку в то время, т. е. до принятия Примерного Устава колхоза, споры о возмещении колхозу ущерба разрешались судами в соответствии с гражданским законодательством). К сожалению, указанное правило не бошло в ныне действующее постановление Пленума Верховного Суда СССР от 6 октября 1970 г.
Одним из примеров конкретизации закона являются выработанные судебной практикой правоположения о возмещении ущерба, причиненного колхозному имуществу. Согласно постановлению Совета Министров СССР от 17 февраля 1954 г, «О материальной ответственности
205
лиц, виновных в гибели или хищении скота, принадлежащего колхозам и совхозам», сумма убытков, подлежащих взысканию с лиц, виновных в гибели и хищении крупного рогатого скота, свиней, овец и коз, принадлежащих колхозу, определяется в размере однократной стоимости скота по закупочным ценам, а при гибели племенного и местного улучшенного скота по ценам на племенной и местный улучшенный скот. При гибели лошадей сумма убытков, подлежащих взысканию с виновных лиц, определяется в размере однократной их стоимости по ценам, установленным облкрайисполкомами и Советами Министров республик, а при гибели племенных лошадей — по ценам на племенных лошадей1. Но в данном постановлении ничего не говорится о том, по каким ценам следует определять убытки, причиненные хищением и гибелью птицы, кроликов и других мелких животных. В постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 6 октября 1970 г. сказано, что материальная ответственность членов колхоза за ущерб, причиненный гибелью птицы, кроликов и других животных, не предусмотренная постановлением Совета Министров СССР от 17 февраля 1954 г., определяется по общим принципам, установленным л. 13 Примерного Устава колхоза.
6. Значительна роль правоположений, выработанных судебной практикой, о соотношении ограниченной, полной и повышенной материальной ответственности. На этот вопрос в законе, в частности в Примерном Уставе колхоза, не дано исчерпывающего ответа.
Уже отмечалось, что до 1969 года (т. е. до принятия Примерного Устава колхоза) материальная ответственность колхозника за причинение вреда имуществу колхоза регулировалась гражданским законодательством. А, как известно, гражданское законодательство по общему правилу предполагает полную материальную ответственность. В юридической литературе еще много лет назад совершенно справедливо вносились предложения о введении ограниченной материальной ответственности колхозников2.
В настоящее время в соответствии с п. 13 Примерно
го Устава колхоза его члены, причинившие имуществен
ный вред колхозу, обязаны возместить ему этот вред в
размере действительного ущерба, но не свыше одной
трети месячного основного заработка колхозника, если
ущерб причинен небрежностью в работе. При умышлен
ном причинении ущерба, а также в случаях, предусмот
ренных законодательством, члены колхоза несут мате
риальную ответственность в полном или повышенном
размере. '
Но в законодательстве совершенно не определено, в каких же случаях наступает полная ответственность колхозников за причиненный колхозу ущерб. Круг этих случаев очерчен постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 6 октября 1970 г. В п. 12 данного постановления говорится, что материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба, в частности, наступает: при умышленном причинении ущерба; когда ущерб причинен преступными действиями члена колхоза, преследуемыми в уголовном порядке; когда ущерб причинен не в связи с выполнением работы в колхозе, а также при самовольном использовании тракторов, автомобилей, сельскохозяйственных машин, рабочего скота.
7. В силу п. 41 Примерного Устава колхоза его члены, направленные колхозом на учебу в высшие и средние специальные учебные заведения, профессионально-технические училища и школы, на курсы повышения квалификации, после окончания учебного заведения обязаны возвратиться на работу по специальности в этот колхоз. Никаких других указаний о последствиях невозвращения в колхоз указанных лиц в Примерном Уставе нет. Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 6 октября 1970 г. предусмотрело, что в случае оставления колхозниками без уважительных причин учебы, а равно при их отказе возвратиться на работу в колхоз они обязаны возместить колхозу выплаченную им за время обучения: стипендию, если это было обусловлено соглашением сторон или обязательством.
1 См. «Справочник по законодательству для председателя кол
хоза», Госюриздат, 1962, стр. 426.
2 См., например, Г. Н. Полянская, Судебная практика о
возмещении вреда, причиненного колхозниками имуществу колхоза,
«Советская юстиция» 1941 г. № 15, стр. И; Г. Ф. Доброволь-
206
с к и и, Охрана имущественных прав колхозов и колхозников, «Социалистическая законность» 1955 г. № 1, стр. 12; «Советское государство и право» 1956 г. № 1, стр. 137—138. Аналогичные предложения вносились и позднее.
207
Является ли указанное положение конкретизацией закона, или же Пленум вышел за пределы своей компетенции и решил вопрос, который должен был быть решен в нормативном, законодательном порядке? Конечно, этот вопрос, учитывая закрепленное Конституцией СССР право граждан на бесплатное образование, следовало бы, на наш взгляд, решить в законодательном порядке. Но думается, что Пленум Верховного Суда СССР все же не вышел за рамки закона, не превысил своих полномочий. Ведь в постановлении Пленума предусмотрено, что стипендию можно взыскивать не во всех случаях, а лишь при соблюдении двух условий: если взыскание стипендии было обусловлено соглашением сторон или же обязательством колхозника, направленного на учебу.
8. В некоторых случаях Пленум Верховного Суда СССР в своих руководящих разъяснениях явно выходил за рамки закона. Известно, что в соответствии со ст. 2 ранее действовавшего ГПК РСФСР (ныне ст. 4) и аналогичными статьями ГПК других союзных республик прокурор вправе предъявить по своей инициативе в суде иск в интересах колхоза. Однако в п. 10 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 26 марта 1960 г. было записано, что судебному рассмотрению дела о возмещении ущерба, причиненного колхозу, должно предшествовать решение органа управления колхоза, компетентного рассмотреть вопрос о возмещении такого ущерба. Это положение распространялось и на действия прокурора.
Оно обосновывалось тем, что колхозы самостоятельны в решении всех вопросов колхозной жизни. Однако хорошо известно, что демократия и законность неразрывно взаимосвязаны, расширение прав и. повышение самостоятельности колхозов ни в коей мере не может вести к ослаблению охраны колхозной собственности, к нарушению законности. Судебная практика показала, что в те годы число исков прокуроров в интересах колхозов резко сократилось; значительно уменьшилось также число исков, предъявляемых самими колхозами, ибо колхозы стали часто списывать в убытки ущерб, причиняемый отдельными лицами, «прощать их», не взыскивать с виновных причиненный колхозу ущерб. Это наносило вред делу охраны колхозной собственности и законным интересам колхозов. Право прокурора
208
предъявлять иски от своего имени в интересах колхоза, предусмотренное законом, было необоснованно ограничено указанным постановлением Пленума Верховного Суда СССР. По существу, прокурор из представителя государства превратился в представителя колхоза: он мог предъявить иск, если органы управления колхоза решили взыскать ущерб, и суд отказывал ему в приеме искового заявления, если не было решения колхоза о взыскании ущерба.
В 1962 году сам же Верховный Суд СССР отменил охарактеризованное выше правило, ограничивавшее права прокурора, что полностью соответствует закону1.
Любопытно в связи с этим привести пример из судебной практики 50-х годов, т. е. в период, предшествовавший изданию постановления Пленума Верховного Суда СССР от 26 марта 1960 г. По вине кладовщицы колхоза «Борьба за новую жизнь» Горицкого района Калининской области О. в 1956 году образовалась недостача зерна в колхозной кладовой на сумму 2056 руб., что было подтверждено актом ревизии. По иску прокурора (в порядке ст. 2 действовавшего тогда ГПК РСФСР) народный суд Горицкого района 4 сентября 1956 г. взыскал с О. указанную недостачу. В кассационной жалобе О. не отрицала факта недостачи зерна, но ссылалась на то, что правление колхоза решило не предъявлять к ней иска о возмещении ущерба. Судебная коллегия по гражданским делам Калининского областного суда определением от 27 сентября 1957 г. оставила жалобу без удовлетворения, а решение народного суда в силе, справедливо указав, что ссылка в жалобе на решение правления колхоза не предъявлять к О. иск не может являться основанием для освобождения ответчицы от обязанности возместить причиненный колхозу ущерб.
9. Как отмечалось выше, судебная практика играет важную роль в совершенствовании законодательства о колхозах. Выше уже были приведены факты, свидетельствующие о том, что'судебная практика сигнализирует о неполноте некоторых нормативных актов, регулирующих колхозные отношения. Как представляется, назрела необходимость передать судам разрешение жалоб
1 См. постановление Пленума Верховного Суда СССР от 31 марта 1962 г.
209
14. Здказ 4638
колхозников об исключении их из членов колхоза. В административном порядке права колхозников при их исключении из колхоза защищаются недостаточно. Решения райисполкомов об отмене незаконных решений колхозов об исключении из колхозов не всегда бывают четкими и категоричными, в ряде случаев либо в течение длительного времени, либо вообще не выполняются. Нередко председатели колхозов чувствуют себя безответственными перед колхозниками и даже перед райисполкомом, а колхозник, права которого грубо нарушены, порой не может найти защиты своих прав. Судебное разрешение жалоб колхозников об исключении из колхоза усилит защиту их прав и законных интересов, что выгодно и государству, и колхозам, и колхозникам. О том, как судебная практика остро и чутко улавливает пробелы в законе и объективную необходимость их ликвидации, свидетельствует следующий пример. В последние годы суды стали значительно чаще рассматривать споры о выселении из домов, принадлежащих колхозам на праве собственности. Однако в судебной практике имелся разнобой. Многие суды при вынесении решений (об удовлетворении исков колхозов или об отказе в них) вообще не ссылались на какую-либо норму материального закона. Некоторые суды применяли Примерный Устав ЖСК либо нормы ГК о жилищном найме или об имущественном найме. При этом суды всегда отказывали в выселении инвалидов, бывших партизан, семей военнослужащих, семей погибших на фронтах Отечественной войны и т. д. Таким образом, здесь налицо явная тенденция прямо или по аналогии применять ст. 62 Основ гражданского законодательства, т. е. нормы жилищного законодательства. Являются ли отношения по выселению из колхозных домов имущественными или жилищными? Пленум Верховного Суда СССР считает их одновременно теми и другими и предложил судам при разрешении споров о выселении руководствоваться нормами о договоре имущественного найма, Примерным Уставом колхоза, соблюдая при этом условия и льготы при выселении ряда категорий лиц (инвалидов, семей погибших и т. д.), т. е. ст. 62 Основ гражданского законодательства (п. 5 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 27 июня 1975 г. «О практике применения судами жилищного законодательства»). Но рассматриваемый вопрос целесообразно
210
решить в законодательном порядке: ст. 62 Основ гражданского законодательства решением Совета Министров СССР или решениями Советов Министров союзных республик (как это и предусмотрено данной статьей) распространить и на колхозы.
10. В заключение следует затронуть вопрос о значении судебной практики в регулировании отношений, вытекающих из членства в рыболовецких колхозах.
Суды при разрешении споров, одной из сторон в которых является колхоз, руководствуются законодательством, в том числе Примерным Уставом колхоза, а также внутриколхозными актами (Уставом колхоза, Правилами внутреннего распорядка, Положениями об оплате труда и др.).
Для совершенствования правового регулирования колхозных отношений, в том числе внутриколхозными актами, большое значение имеет руководящее разъяснение Пленума Верховного Суда СССР от 6 октября 1970 г., в котором, в частности, сказано: «Установив, что отдельные положения Устава колхоза, Правил внутреннего распорядка колхоза или других внутриколхозных актов противоречат Примерному Уставу колхоза либо действующему законодательству, суд обязан частным определением поставить перед правлением колхоза, районным сельскохозяйственным органом или перед исполнительным комитетом районного (городского) Совета депутатов трудящихся вопрос о приведении этих положений в соответствие с Примерным Уставом колхоза и действующим законодательством» (п. 2).
Это положение следует полностью отнести и к Примерному Уставу рыболовецкого колхоза1, к деятельности рыболовецких колхозов.
Как известно, деятельность рыболовецких колхозов регулируется специальным законодательством о них; эти колхозы хотя и обладают рядом общих черт с сельскохозяйственными колхозами, однако имеют свою специфику, определяемую особенностями их рыбопромысловой деятельности. '
В отличие от сельскохозяйственных колхозов рыболовецкие колхозы объединяются в систему рыбакколхоз-союзов, которые сами вправе издавать и издают ряд нормативных актов в этой области.
211
* Утвержден Советом Министров СССР 4 мая 1972 г. (СП СССР 1972 г. №9, ст. 48).
14*
При разрешении соответствующих споров суды должны руководствоваться не только Примерным Уставом рыболовецкого колхоза, конкретным уставом и другими решениями органов управления отдельными рыболовецкими колхозами, но и нормативными актами рыбаккол-
Х03С0Ю30В.
Трудности в разрешении судами споров с участием рыболовецких колхозов усугубляется тем, что в этой области нет специальных руководящих разъяснений Пленума Верховного Суда СССР.
Однако сама жизнь требует, чтобы Верховный Суд СССР изучил и обобщил судебную практику по таким делам и дал судам соответствующие руководящие разъяснения. Эти разъяснения, по нашему мнению, могли бы быть даны путем внесения дополнения в постановление Пленума Верховного Суда СССР от 6 октября 1970 г. «О применении судами законодательства при разрешении споров, одной из сторон в которых является колхоз».
Как представляется, в этом дополнении целесообразно было бы указать, что споры с участием рыболовецких колхозов разрешаются судами применительно к названному постановлению Пленума Верховного Суда СССР от 6 октября 1970 г.
Наряду с существенными особенностями рыболовецкие и сельскохозяйственные колхозы, как отмечалось выше, имеют много общего. Их общность, единство выражаются в том, что они являются кооперативными организациями, строящими свою деятельность на основе членства в колхозе, на общественной собственности, принципе самоуправления. И неслучайно, что после принятия Примерного Устава колхоза были внесены в мае 1972 года изменения в Примерный Устав рыболовецкого колхоза (по существу, это новый Примерный Устав рыболовецкого колхоза). В него включены нормы об оплате труда, о возмещении ущерба, причиненного колхозниками колхозному имуществу, аналогичные соответствующим нормам Примерного Устава колхоза.
«все книги «к разделу «содержание Глав: 19 Главы: < 7. 8. 9. 10. 11. 12. 13. 14. 15. 16. 17. >