6. Двойная форма вины

6.1. Статья 27 УК РФ впервые определила ответственность за преступление, совершенное с двумя формами вины - умышленно и неосторожно. В ней говорится: если в результате совершения умышленного преступления причиняются тяжкие последствия, которые по закону влекут более строгое наказание и которые не охватывались умыслом лица, уголовная ответственность за такие последствия наступает только в том случае, если лицо предвидело возможность их наступления, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на их предотвращение, или в случае, если лицо не предвидело, но должно было и могло предвидеть возможность наступления этих последствий. В целом такое преступление признается совершенным умышленно.

В реальной и правовой действительности такие случаи нередки. Например, ч. 1 ст. 111 УК предусматривает умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни или повлекшего за собой серьезные последствия, четко описанные в законе. Части 2 и 3 этой статьи предусматривают то же деяние, совершенное при различных отягчающих обстоятельствах, а ч. 4 сформулирована следующим образом: «Деяния, предусмотренные частями первой, второй и третьей настоящей статьи, повлекшие по неосторожности смерть потерпевшего». В статье содержатся несколько составов умышленных преступлений и одно умышленно-неосторожное.

Раздельное определение умышленной и неосторожной вины осуществляется по известным признакам, описанным в ст. 25 и 26 УК, и не представляет особых трудностей. Они возникают лишь при оценке деяния в целом.

Если оценивать такое деяние по отношению субъекта к действиям, то оно должно считаться умышленным, а если по отношению к наступившим самым тяжким последствиям, то - неосторожным. В зависимости от данной оценки рассматриваемое преступление может быть отнесено к различным категориям (ст. 15 УК) и в связи с этим повлечь другие юридические последствия, особенно при назначении наказания и освобождении от уголовной ответственности и наказания.

53

Объединение двух самостоятельных форм вины - умысла и неосторожности, - относящихся к различным составам преступлений, в одном сложном составе нельзя трактовать в качестве какой-то новой, или третьей, или смешанной формы вины, как это делают некоторые теоретики уголовного права1.

УК в определенной мере кладет конец таким спорам. Во-первых, в самих статьях, содержащих сложные составы, прямо предусматривается, какие их составные части являются умышленными деяниями, а какие неосторожными. Во-вторых, ст. 27 УК прямо устанавливает, что если в результате умышленного преступления причиняются тяжкие последствия, которые по закону влекут более строгое наказание и которые не охватывались умыслом лица, уголовная ответственность за них наступает только в случае их причинения по легкомыслию и небрежности, повторяя нормативные формулы этих видов неосторожности, разработанные в ст. 26 УК.

Общая оценка сложного состава, если исходить из общественно опасных последствий или юридических последствий для виновного, могла быть спорной. УК предваряет эти споры и законодательно определяет целесообразность: в целом такое сложное преступление признается совершенным умышленно.

6.2. Анализ мотивации как обязательного элемента вины дает возможность по-иному взглянуть на так называемую сложную вину.

Расхождения между направленностью желания (мотива) и различными объективными признаками, обстоятельствами и последствиями - постоянный спутник любого человеческого поведения, правомерного или противоправного, умышленного или неосторожного, предумышленного или ситуативного. В каждом преступлении имеется «веер» отношений к различным его признакам, обстоятельствам и последствиям. Только одни признаки в силу своих свойств имеют то или иное уголовно-правовое значение, а другие не являются таковыми. Их закон игнорирует. Действие (бездействие), если рассматривать его в абстракции, вне правовых установлений, не только в умышленном, но и в неосторожном деянии, как правило, условно говоря, является «умышленным».

Отношение субъекта к нарушению правил безопасности движения или любых других правил, приведшему к общественно опасным и противоправным последствиям (например, к смерти потерпевшего), может быть описано в тех же терминах вины, что и нажатие на спуск пистолета при умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшему смерть потерпевшего. Сущностные различия заключены в соотношении мотивации

1 См Курс советского уголовного права (часть общая) Т 1 С 436-437

54

и целеполагания субъекта с правозначимыми признаками, обстоятельствами и последствиями. Достаточно будет установить, что субъект нарушил правила безопасности не с целью, например, обгона впереди идущего транспорта, а для того, чтобы причинить вред здоровью потерпевшего, то сравниваемые деяния и в правовом отношении станут равнозначными. И наоборот, если выстрел из пистолета был сделан без цели причинить вред здоровью, а при неосмотрительной стрельбе по мишени, то это деяние приобретает ту же характеристику, что и транспортное преступление, хотя квалификация их будет разной. Но это уже формальный, сугубо правовой вопрос.

В составах преступлений с двойной (смешанной, сложной) виной, которую можно обнаружить в ряде статей УК, никакой новой формы вины нет. Есть лишь неоднозначное соотношение мотива (цели) с наступившими последствиями, которые по-разному отражены в законе. Поэтому квалификация отношения субъекта к ним требует не изобретения новой формы вины, не оценочных волевых суждений «считать эти деяния умышленными или неосторожными», а раздельного установления вины субъекта к различным действиям и последствиям, поскольку последние по-разному криминализированы. Только такой подход, который разрабатывался и ранее, соответствует психологическим реалиям и принципу субъективного вменения.

6.3. В связи со сказанным трудно разделить позицию закона (ст. 27 УК) о том, что виновность лица при двойной вине в целом следует оценивать по отношению к действию, т. е. как умышленную, поскольку такая позиция близка к оценочной формуле вины. Эта позиция высказывалась и ранее. В частности, М. Г. Угрехелидзе писал: «Если в результате умышленного совершения преступления лицо по неосторожности причинит иные общественно опасные последствия, с которыми закон связывает повышенную уголовную ответственность, то это преступление в целом признается совершенным умышленно»1.

В литературе формулировалась и противоположная позиция, которая также, на наш взгляд, неприемлема. Ф. С. Бражник, критикуя концепцию сложной вины, указывает, что «научная несостоятельность ее в том, что она придает самостоятельное правовое значение психическому отношению к отдельным признакам преступления, в то время как действие или бездействие вне связи с последствием самостоятельного значения не имеет»2. Обе приведенные позиции могут быть в чем-то целесообразны, но не более того. Правда, их авторы, хотя и по разным основаниям, в конечном итоге

1            Уголовный закон Опыт теоретического моделирования С 81

2           Советское уголовное и исправительное право Кн 1. С 146

55

приходят к пониманию раздельного установления каждой из форм вины, считая, что в деяниях с двойной виной есть два самостоятельных состава преступления. С этим нельзя не согласиться, но основания для такого подхода шире, и они не правовые, а сущностные, психологические.

Вина всегда должна устанавливаться по отношению и к действиям, и к последствиям. Обратимся к неосторожным деяниям. Они возможны при умышленных действиях и неосторожных последствиях, при неосторожных действиях и неосторожных последствиях. Во всех этих случаях преступления согласно ст. 27 УК в целом будут неосторожными. Не учитывать этого важного момента в целях строгой реализации виновной ответственности нельзя. Иной подход будет противоречить психологии поведения и принципу виновной ответственности. Стремление «договориться» определять форму вины того или иного сложного деяния, как это сделано в действующем законодательстве, только по действиям или только по последствиям -оценочно и не психологично. Практическая потребность в таком упрощении есть: от формы вины зависят многие вопросы уголовной ответственности и наказания. Но это уже другие проблемы. Они могут решаться по различным правилам сложения, но только не за счет принципа виновной ответственности.

6.4. Установление форм вины к действиям и последствиям не охватывает выяснения виновного отношения субъекта к тем или иным квалифицирующим и отягчающим обстоятельствам. Эти вопросы давно ставятся практикой1. Пленум Верховного Суда СССР, например, обоснованно полагал, что уголовная ответственность по ч. 3 ст. 117 УК РСФСР 1960 г. возможна лишь в том случае, если лицо «знало или допускало, что совершает насильственный половой акт с несовершеннолетней, либо могло и должно было это предвидеть»2. Оставим за скобками суть этих широких рекомендаций. Важен сам элементный подход к субъективной стороне преступления. Аналогичное отношение может быть применено к квалифицирующим признакам любых деяний. И это реализуется в судебной практике.

В постановлении Пленума Верховного Суда СССР «О судебной практике по делам о взяточничестве» от 30 марта 1990 г. говорится, что квалифицирующие признаки, характеризующие повышенную общественную опасность преступления (вымогательство, крупный или особо крупный размер взятки, ответственное должностное положение взяткополучателя), должны вменяться в вину и соучастникам получения взятки, если эти обстоятельст-

' См : Кругликов Л Л. Смягчающие и отягчающие ответственность обстоятельства в уголовном праве. - Воронеж, 1985 С. 143—144.

2 См.: Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам - М: Спарк, 1999. С 26.

56

ва охватывались их умыслом'. На субъективном вменении квалифицирующих и отягчающих обстоятельств строится вся теория ошибок в уголовном праве2. Поэтому резонно считается, что вменение лицу в вину отягчающих обстоятельств, которых он в силу тех или иных причин не предвидел, не мог или не должен был предвидеть, означало бы, в сущности, переход на позиции объективного вменения3.

6.5. Такой подход свойствен и законодательству других стран. Новая классификация форм вины, предложенная составителями Примерного УК в США, воспроизведенная с теми или иными поправками в подавляющем большинстве новых уголовных кодексов штатов, включает четыре формы виновности: с целью (намеренно - в других УК), с сознанием (заведомо - в других УК), неосторожно и небрежно, которые должны отдельно определяться к таким материальным элементам преступления, как поведение, сопутствующие обстоятельства и результат. В УК штата Гавайи, например, каждая из четырех форм виновности «сопряжена» с каждым из трех элементов преступления (ст. 206). Такой элементный анализ справедливо расценивается учеными США как одно из достижений составителей Примерного кодекса и его последователей4.

Правда, в тех же США под формулой «строгой ответственности» законом фактически предусмотрен принцип объективного вменения. В § 15.10 УК штата Нью-Йорк говорится: «Минимальное требование к уголовной ответственности - это осуществление лицом поведения, включающего в себя добровольное действие или несовершение действия, которое оно в состоянии физически совершить. Если такое поведение - это все, что требуется для совершения конкретного посягательства, или если посягательство или какой-либо его материальный элемент не требует виновного психического состояния со стороны деятеля, такое правонарушение является посягательством «строгой ответственности». Если виновное психическое состояние со стороны деятеля требуется в отношении каждого материального элемента уголовного правонарушения, последнее является посягательством «психической ответственности»5. Аналогичные статьи есть в уголовных кодексах других штатов. Сторонники сохранения этого института считают его целесообразным, ссылаясь на то, что речь идет «всего лишь» об избавлении обвинителя по определенным преступлениям, которые не вле-

1                    См: Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. С. 305

2          См : Якушин В. А. Указ соч. С. 33.

3           См.: Кудрявцев В. Н. Общая теория квалификации преступлений. - М, 1972. С. 177-184.

4         См.: Никифоров Б. С, Решетников Ф. М. Современное американское уголовное право. С. 47.

5          См.: Уголовное право Соединенных Штатов Америки. - М., 1986. С. 84.

57

кут строгих санкций, от слишком тяжкого для него бремени доказывания, а в ряде случаев «всего лишь» о том, чтобы подсудимый сам доказывал свою невиновность, если установлен факт нарушения закона1.

Правовая порочность этого института очевидна. Однако при этом надо иметь в виду, что принцип виновной ответственности реализуется не только в силу правильной теории и законодательного определения вины, но и на основе общей теории уголовного права, взаимосвязанной с системой уголовного и уголовно-процессуального законодательства, организацией состязательного процесса, наличия в правосудии необходимых противовесов, способствующих в конечном итоге адекватному отражению судом реальной виновности подсудимого.

1 См.: Никифоров Б. С, Решетников Ф. М. Указ соч. С. 52.

58