1.2. СУБЪЕКТИВНЫЕ ПРИЗНАКИ СОУЧАСТИЯ В ПРЕСТУПЛЕНИИ

В предыдущем параграфе рассмотрение совместности как объективного признака соучастия в преступлении проведено, абстрагировано от субъективной стороны этого понятия. Преступное деяние (действие либо бездействие) одновременно и объективно и субъективно, так как представляет собой проявление внутренних свойств человеческой личности и вместе с тем служит формой взаимодействия субъекта с внешней средой. Поэтому совместность преступной деятельности относится к объективной стороне соучастия в преступлении только своей внешней (физической) стороной, своим внешним выражением.

Субъективная сторона соучастия заключается в умышленном характере совместной деятельности лиц (субъектов), участвующих в совершении умышленного преступления. Речь идет не только о совместности действий, но и о совместности умысла всех соучастников. Каждый из них сознает, что совместно (сообща) с другими соучастниками совершает общественно опасное деяние и желает либо сознательно допускает совершение преступления в целом. В данном случае имеет место определенная психическая общность деятельности всех соучастников, осведомленность о совместности усилий (вклада), применяемых каждым из них, стремление к достижению общественно опасного результата, которое их объединяет и как бы превращает в “коллективного исполнителя” единого и неделимого для всех преступления. Как правильно отмечает Ф. Г. Бурчак, “в реальной действительности вполне мыслимы ситуации, когда преступление выполняется путем сложения усилий нескольких лиц; когда наступает результат, к которому каждый из них стремился порознь; когда деяние одного лица обуславливает деяние другого и, наконец, когда деяние каждого из них будет находиться в причинном связи с результатом, а соучастия, тем не менее, не будет”. Причиной тому служит отсутствие субъективного признака совместности - психической общности совместно действующих лиц, связь между которыми не является виновной (Бурчак Ф.Г. Соучастие: социальные, криминологические и правовые проблемы. К.: Вища шк., 1986. С. 104).

В науке уголовного права минимальная психическая общность при соучастии именуется, как правило, односторонней либо двухсторонней субъективной связью. На наш взгляд, понятие “субъективная связь” характеризует объективную сторону совместности при соучастии, так как выражает характер объективно существующей связи между субъектами. Поэтому считаем целесообразным при рассмотрении психической общности соучастников пользоваться термином “осведомленность” (взаимная либо односторонняя), не употребляя здесь термин “субъективная связь”.

ТОЧКА ЗРЕНИЯ

Вопрос о минимальной психической общности при соучастии в преступлении является дискуссионным.

По мнению одних авторов, соучастие в преступлении возможно только при наличии предварительного соглашения на совместное совершение преступления (Таганцев Н.С. Русское уголовное право: Лекции в 2 т. 2-е изд. Спб.: Б.п., 1902. Т.1. С. 745-747).

Другие авторы, также придерживаясь мнения о необходимости соглашения между соучастниками, считают, однако, что оно может возникнуть как предварительно, так и после начала его совершения, но до полного окончания (Шнейдер М.А. Соучастие в преступлении по советскому уголовному праву. М.: СЮЙ, 1958. С. 17; см. также: Лаптев А. Соучастие по советскому уголовному праву//Советская юстиция. 1938. № 23-24 С. 11-16; Ковалев М.И. Соучастие в преступлении в 2-х ч. Ч. 1. Понятие соучастия. Свердловск: Изд-во Свердл. юрид. ин-та. 1960. С. 108, Афиногенов С.В. Соучастие в преступлении (понятие, виды и формы): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1991. С. 19-20; и др.) Следовательно, указанные авторы признают необходимым наличие взаимной осведомленности соучастников о совместно совершаемом преступлении.

Сторонники противоположной точки зрения утверждают, что взаимная осведомленность совместно участвующих лиц не является необходимым признаком соучастия в преступлении, поскольку требование взаимной осведомленности при соучастии необоснованно сужает рамки данного института, оставляя общественно опасную деятельность “тайных” соучастников вне уголовно-правового регулирования. (Бурчак Ф.Г. Соучастие: социальные, криминологические и правовые проблемы. К: Вища шк.,1986. С. 106; Соловьев А. Понятие соучастия по советскому уголовному праву и практика Верховного суда СССР//Соц. законность. 1954. № 11. С. 27-34; Трайнин А.И. Некоторые вопросы учения о соучастии//Соц. законность. 1957. № 2. С. 23; Шаргородский М.Д. Некоторые вопросы общего учения о соучастии//Изв. вузов. Правоведение. 1960. №1.С. 89; Прохоров В.О. Соучастия в преступлении по советскому уголовному праву: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. Л., 1962, С. 7; и др.)

Полагаем, что необходимым признаком соучастия является взаимная осведомленность совместно действующих лиц о совместном совершении преступления. В случае, когда исполнитель, хотя и действует умышленно, однако, не осознает преступного характера действий подстрекателя либо пособника, такое поведение нельзя признать соучастием в преступлении, так как это противоречит принципу личной виновной ответственности и фактически приводит к объективному вменению.

Вместе с тем это не означает, что каждый из соучастников должен знать всех других соучастников. Минимальная степень (предел) взаимной осведомленности соучастника, на наш взгляд, ограничивается: во-первых, осознанием общественно опасного характера как его собственных деяний, так и деяний исполнителя; во-вторых, осведомленность каждого из соучастников о том, что общественно опасное деяние совершено им не единолично, а совместно хотя бы с еще одним лицом, обладающим признаками субъекта преступления. В противном случае соучастие в преступлении отсутствует.

Далее, рассматривая субъективные признаки соучастия в преступлении, следует остановиться на анализе формы вины при соучастии. Соучастие со стороны субъективной характеризуется в законе (ст. 19 УК) как умышленное участие в совершении преступления. Это означает, что, с одной стороны, преступное деяние, совершаемое соучастниками, должно быть умышленным, а с другой - деятельность каждого из соучастников также должна быть умышленной.

ПРЕСТУПНОЕ ДЕЯНИЕ, СОВЕРШАЕМОЕ СОУЧАСТНИКАМИ, ДОЛЖНО БЫТЬ УМЫШЛЕННЫМ

Требование, согласно которому соучастие возможно только при совершении умышленных преступлений, вытекает из основополагающего признака этого института - совместности. Как уже отмечалось, совместность при соучастии означает не простое совпадение действий либо бездействий, а такое их совершение, которое направлено к общему, единому и неделимому преступному результату. Кроме того, совершаемые каждым из соучастников общественно опасные деяния должны находиться в причинной связи с наступившими последствиями. Очевидно, что при совершении неосторожного преступления несколькими лицами не может быть речи о стремлении к достижению единого результата. В таких преступлениях вообще отсутствует стремление к достижению общественно опасного результата, поскольку он наступает по неосторожности. Следовательно, при совершении неосторожных преступлений несколькими лицами в их деятельности отсутствует признак совместности (безусловно, речь идет о совместности в уголовно-правовом, а не в социальном значении этого слова), а, следовательно, отсутствует и соучастие в преступлении. Поэтому во избежание разночтений нормы уголовного права о соучастии (ст. 19 УК Украины), на наш взгляд, было бы целесообразным дополнить ее указанием на умышленный характер совершаемого преступления, изложив ее в следующей редакции: “Соучастием признается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления”.

ТОЧКА ЗРЕНИЯ

Вопрос о формах вины при соучастии в преступлении в науке уголовного права не всегда понимался однозначно.

К сторонникам возможности неосторожного соучастия в науке уголовного права XIX века относились Г. В. Колоколов и Н. Д. Сергиевский, а также С. П. Познышев, признававший, в отличие от предыдущих авторов, лишь неосторожное подстрекательство в ограниченных пределах (Колоколов Г.В. Соучастие в преступлении. М., 1881. С. 50-51; Сергиевский Н.Д. Русское уголовное право: Пособие к лекциям. Часть общая. Изд. IV. Спб., 1905. С. 300; Познышев П. Основные начала уголовного права. Спб. 1912. С. 337).

В дальнейшем возможность неосторожного соучастия отстаивали А. Н. Трайнин и М. Д. Шаргородский. Они полагали, что соучастие возможно в случаях соисполнительства в неосторожных преступлениях, а также в случаях соучастия с распределением ролей, где действия совершаются умышленно, а результат наступает по неосторожности. В целом такие преступления могут быть как умышленными (например, умышленное тяжкое телесное повреждение, повлекшее смерть потерпевшего), так и неосторожными (например, нарушение правил безопасности движения автотранспорта). Эту же позицию по вопросу о возможности соучастия в преступлениях, совершаемых на автотранспорте, отстаивал и С. А. Домахин (Трайнин А.Н. Некоторые вопросы учения о соучастии. Социалистическая законность. 1957. №2. С. 21-29, Шаргородский М.Д. Некоторые вопросы общего учения о соучастии//Изв. вузов. Правоведение. 1960. №1.С. 84-97; Домахин С.А. Ответственность за преступления на автотранспорте. М.: Госюриздат, 1956. С. 42-46). Еще большие ограничения для неосторожного соучастия вводятся В. С. Прохоровым, который признает его возможность лишь в случаях, когда умышленное совместное совершение умышленного преступления приводит к наступлению неосторожных последствий, предусмотренных в статьях Особенной части УК в качестве квалифицирующих обстоятельств. (Курс советского уголовного права. Часть Общая. Т. 1. Л.; Изд-во Ленингр. ун-та.1968.С.597).

Вместе с тем нельзя не заметить, что науке уголовного права было предложено и куда более широкое понимание неосторожного соучастия в преступлении. Так, в 1938 году В. Я. Вышинский высказал мнение о том, что неосторожное соучастие возможно не только при совершении неосторожных преступлений, но и как соучастие с распределением ролей в умышленных преступлениях. В частности, обосновывалась ответственность за неосторожное подстрекательство к совершению умышленного преступления, т.е. в тех случаях, когда подстрекатель не знал, но должен был знать о том, что будет совершено преступление. (Вышинский А.Я. Вопросы теории государства и права. М.: Госюриздат, 1949. С. 120). Поскольку занимаемое автором высокое положение в органах прокуратуры давало ему возможность корректировать работу правоохранительных органов, на практике эта позиция привела к грубым нарушениям законности, необоснованному осуждению лиц, не виновных в совершении преступления.

Далее необходимо отметить и невозможность умышленного соучастия в совершении неосторожного преступления, поскольку, посредственный исполнитель действует по заблуждению, без умысла, под влиянием умышленной деятельности другого лица. В этих случаях есть все основания говорить о посредственном причинении преступного результата.

ВЫВОД

Соучастие возможно только при совершении умышленного преступления.

ВСЕ СОУЧАСТНИКИ ДОЛЖНЫ ДЕЙСТВОВАТЬ УМЫШЛЕННО

Следующим признаком соучастия, характеризующим его с субъективной стороны, является умышленный характер деяний, совершаемых соучастниками. Рассмотрим особенности умысла соучастников.

В соответствии с законом - статьей 8 УК Украины - преступление признается совершенным умышленно, если лицо, его совершившее, осознавало общественно опасный характер своего действия либо бездействия, предвидело наступление общественно опасных последствии и желало либо сознательно допускало их наступление. Интеллектуальным моментом умысла, определяющим его содержание, является: 1) сознание лицом общественно опасного характера своего действия либо бездействия; 2) предвидение его общественно опасных последствий. Волевым моментом умысла, определяющим его направленность, является желание наступления общественно опасных последствий либо сознательное их допущение.

Особенность умысла при соучастии в преступлении, на наш взгляд, состоит в том, что он является двухступенчатым и охватывает,

во-первых, умысел по отношению к собственной деятельности того или иного соучастника и,

во-вторых, умысел по отношению к совместно совершаемому преступлению в целом.

Для интеллектуального момента умысла соучастника по отношению к собственной деятельности необходимо:

1) осознание общественно опасного характера собственных действий либо бездействий, т.е. осознание того, что эти действия причиняют вред охраняемым уголовным законом общественным отношениям, так как направлены на достижение преступного результата;

2) предвидение общественно опасных последствий, т.е. предвидение того обстоятельства, что совершаемые им общественно опасные деяния находится в причинной связи с общественно опасными последствиями, которые наступают от непосредственной деятельности исполнителя.

Для интеллектуального момента умысла соучастника по отношению к совместно совершаемому преступлению необходимо:

1) осознание, хотя бы в общих чертах объективных и субъективных признаков преступления в целом;

2) предвидение общественно опасных последствий этого преступления.

Осознание соучастником объекта преступления, совершаемого исполнителем, не означает, что таким осознанием во всех случаях должен охватываться непосредственный объект преступления. Так, в отдельных случаях достаточным является осознание лишь родового объекта (например, при соучастии в краже из магазина, форма собственности которого неизвестна преступникам) либо одного из объектов (основного либо дополнительного). Однако для соучастия в преступлении необходимо, чтобы совместно действующие лица хотя бы в общих чертах осознавали объект преступного посягательства.

Так, организатор разбойного нападения на госучреждение не должен знать, кто именно это учреждение охраняет и, следовательно, кому именно исполнителем будут причинены телесные повреждения. Более того, умысел соучастников может быть и альтернативным, т.е. охватывать случаи причинения вреда только основному либо как основному, так и дополнительному объектам (например, в зависимости от того, охраняемо либо не охраняемо учреждение и от конкретных обстоятельств совершить кражу, грабеж либо разбой).

Возможные различия в объекте посягательства отнюдь не свидетельствуют о “неконкретизированном соучастии”, поскольку деятельность соучастников объединена единством преступного результата.

Осознание соучастником объективной стороны преступления так же не всегда должно быть конкретизированным. Так, соучастнику, хотя бы в общих чертах, должно быть известно о характере общественно опасного деяния, совершаемого исполнителем, а в преступлениях с материальным составом - общественно опасные последствия и причинная связь между общественно опасным деянием и общественно опасными последствиями. Это объясняется тем, что и организатор, и подстрекатель, и пособник не всегда могут предвидеть, какой способ совершения преступления изберет исполнитель. Такое предвидение может ограничиваться лишь осознанием того, что в результате деятельности исполнителя наступит желаемое последствие.

Кроме того, вполне возможны случаи, когда организатор, подстрекатель и пособник не непосредственно взаимодействуют с исполнителем, а через третье лицо (подстрекательство к подстрекательству, подстрекательство к пособничеству и др.) Такое взаимодействие получило название сложного или посредственного соучастия. При наличии остальных признаков, такие действия вполне обоснованно признаются соучастием в преступлении.

Неконкретизированный характер предвидения объективной стороны преступления, совершаемого исполнителем, объясняется и тем, что действия остальных соучастников, как правило, по времени предшествуют началу совершения преступления, что делает невозможным предусмотрение всех обстоятельств, которые могут повлиять на процесс исполнения преступления.

При осознании соучастником субъективной стороны деяния, совершаемого исполнителем, принципиальное значение имеет осознание его умышленного характера. Действия соучастника, умышленно использующего для совершения преступления лицо, действующее по неосторожности, является не соучастием в преступлении, а посредственным причинением.

Осознание факультативных признаков субъективной стороны преступления - мотива и цели деятельности исполнителя - являются обязательными лишь в случаях, когда эти признаки обязательны для состава преступления, что более подробно рассмотрено далее.

Следующим компонентом интеллектуального момента умысла соучастника служит осознание им признаков субъекта преступления. Сложность возникает в основном в случаях, когда лицо является организатором, подстрекателем либо пособником в преступлении, совершаемом невменяемым либо малолетним, не осознавая этого.

ТОЧКА ЗРЕНИЯ

В науке уголовного права эта проблема до настоящего времени не решена.

По мнению Н. С. Таганцева, в таких случаях соучастник должен нести ответственность как посредственный причинитель независимо от осознания им или неосознания отсутствия признаков субъекта преступления. Он полагал, что “лицо будет посредственным виновником, хотя бы оно ошибочно предполагало, что возбужденное или содействующее ему лицо дееспособно” (Таганцев Н.С. Русское уголовное право: Лекции в 2-х т. 2-е изд. Спб.: Б.и., 1902. Т. 1. С. 738). Следовательно, требование к соучастникам осознавать наличие условий вменения исполнителю совершенного им преступления не является обязательным. В дальнейшем в науке уголовного права признается ошибочность такого вывода, поскольку он влечет за собой объективное вменение. Однако правовая оценка таких действий соучастника по-прежнему остается спорной.

М. И. Ковалев считает, что в случаях неосознанного использования для совершения преступления малолетнего или душевнобольного “речь может идти лишь о покушении с негодными средствами, когда субъект ошибочно полагал, что эти средства являются годными”. (Ковалев М.И. Соучастие в преступлении. Свердловск. 1960. Ч. 1. С.262).

По мнению В. Солнаржа, случаи бессознательного использования лица, не подлежащего уголовной ответственности, следует рассматривать как покушение на соучастие, поскольку преступление непосредственным исполнителем не было совершено (Солнарж В. Соучастие по уголовному праву Чехословацкой Социалистической республики. М.: Изд-во иностр. лит.. 1962. С. 85).

Безусловно, ошибка в субъекте преступления исключает соучастие, как исключает и посредственное причинение. Однако необходимо учитывать, что умысел такого несдавшегося соучастника все же был направлен на совместное совершение преступления. И было бы необоснованным это обстоятельство не принимать во внимание, давая уголовно-правовую оценку таким действиям. Поэтому мы согласны с Ф. Г Бурчаком, предлагающим привлекать к ответственности такого неудавшегося подстрекателя либо пособника за покушение на подстрекательство либо пособничество (Бурчак Ф.Г. Учение о соучастии по советскому уголовному праву. К.: Наук. думка. 1969. С. 111-113).

Осознание признаков специального субъекта преступления является необходимым лишь в тех случаях, когда эти признаки необходимы для состава преступления.

Вторым элементом интеллектуального момента умысла соучастников является предвидение общественно опасных последствий. Для исполнителя преступления этот элемент не имеет принципиальных различий с предвидением общественно опасных последствий лицом, совершающим преступление индивидуально. Иначе решается вопрос о предвидении общественно опасных последствий подстрекателем, организатором и пособником. Для этих видов соучастников характерным является то, что от их непосредственных деяний общественно опасный результат не наступает. Поэтому в случаях соучастия в тесном смысле слова подстрекатель, организатор и пособник предвидят наступление как общего для всех соучастников итогового результата, причиняемого непосредственными деяниями исполнителя, так и промежуточного результата своей собственной деятельности. Так, при совершении подстрекательских действий субъект сознает, что непосредственным их результатом послужит возбуждение у исполнителя решимости совершить общественно опасное деяние, а окончательным - общественно опасные последствия этого деяния. В этом и заключаются особенности предвидения общественно опасных последствий при соучастии в преступлении.

Волевой момент умысла предполагает желание (при прямом) либо сознательно допущение (при косвенном умысле) наступления общественно опасных последствий.

В подавляющем большинстве случаев соучастие совершается с прямым умыслом, волевой момент которого состоит в следующем:

для исполнителя - в желании наступления общественно опасных последствий, причиняемых своими непосредственными действиями;

для других соучастников - в желании наступления последствий своих деяний (склонении исполнителя либо способствовании ему при совершении преступления), так и желании наступления общего преступного результата, причиняемого непосредственно действием либо бездействием исполнителя.

Однако понятие умышленного совершения преступления включает как прямой, так и косвенный умысел.

ТОЧКА ЗРЕНИЯ

Отметим, что вопрос о возможности соучастия с косвенным умыслом в науке уголовного права на протяжении многих лет остается весьма спорным. Так, криминалисты XIX в. Н. С. Таганцев и Л. С. Белогриц-Котляревский допускали возможность соучастия с косвенным умыслом, считая, что “умысел подстрекателя может быть как прямой, так и не прямой, преступное безразличие” (Таганцев Н.С. Русское уголовное право: Лекции в 2-х т. Спб.: Б.и., Т. 1. С. 904; Белогриц-Котляревский Л.С. Очерки курса русского уголовного права. К.; X., 1896. С. 214).

Закономерно, что возможность соучастия с косвенным умыслом без каких-либо ограничений признавали и сторонники неосторожного соучастия (Шаргородский М.Д. Вопросы Общей части уголовного права. Л.: Изд-во Леиингр. унта, 1955, С. 139; Трайнин А.Н. Учение о соучастии. М.: Юриздат, 1941. С. 65).

Возможность такого соучастия признавалась и П. И. Гришаевым, Г. А. Кригером, А. А. Пионтковским, М. А. Шнейдером и др. (Гришаев П.И., Кригер Г.А. Соучастие по уголовному праву. М.: Госюриздат, 1959. С. 146; Шнейдер М.А. Соучастие в преступлении по советскому уголовному праву. М.: ВЮЗИ, 1958. С. 55; Пионтковский А.А. Учение о преступлении по советскому уголовному праву. М.: Госюриздат, 1961. С. 573).

М. И. Ковалев, напротив, делает вывод о невозможности соучастия с косвенным умыслом, так как “намерение возбудить в другом лице решимость совершить преступление или намерение содействовать осуществлению этой решимости всегда свидетельствует у соучастника, независимо от целей и мотивов, которыми он руководствовался, вступая в преступную связь с исполнителем преступления, прямого, а не косвенного умысла” (Ковалев М.И. Соучастие в преступлении. Ч. 1. Свердловск, 1960. С. 280-281). Исключение Ковалев М.И. делает лишь для случаев совершения нематериальных преступлений, слагающихся из преступного нарушения и преступных последствий. При этом косвенный умысел допустим лишь к преступному результату деятельности исполнителя.

Ф. Г. Бурчак допускает соучастие с косвенным умыслом лишь при совершении преступлений, причиняющих несколько преступных результатов. По отношению к основному результату умысел соучастников должен быть только прямым, но по отношению к дополнительному (побочному) - возможен и прямой и косвенный умысел. (Бурчак Ф.Г. Учение о соучастии по советскому уголовному праву. К., 1960. С. 116-124).

В уголовном законе ряд составов сформулирован таким образом, что посягательство одновременно осуществляется на несколько непосредственных объектов - основной и дополнительный. Кроме того, в практике достаточно часто совершаются преступления при наличии “идеальной совокупности”, т.е. одним общественно опасным деянием субъект совершает несколько преступлений, предусмотренных уголовным законом, а, следовательно, и причиняет вред двум или более объектам. Применительно к таким преступлениям представляется возможным как организаторская и подстрекательская, так и пособническая и исполнительская деятельность, совершаемая с косвенным умыслом, т.е. любой вид соучастия в преступлении, однако при соблюдении следующих условий:

во-первых, по отношению к собственным действиям у организатора, подстрекателя и пособника возможен только прямой умысел;

во-вторых, по отношению к основному общественно опасному последствию все соучастники должны действовать с прямым умыслом.

Отношение же к побочному, дополнительному результату может выражаться как в его желании, так и в сознательном допущении.

Что же касается остальных преступлений, то соучастие в них возможно, на наш взгляд, с косвенным умыслом только как пособнические либо исполнительские действия либо бездействия. Деятельность организатора и подстрекателя по своему характеру такова, что исключает возможность ее совершения с косвенным умыслом. Действуя целенаправленно, подстрекатель, возбуждая у исполнителя желание совершить преступление, и организатор, организовывая его совершение, делают это не иначе, как желая наступления преступного результата. В противном случае такая деятельность не может быть признана соучастием в преступлении ввиду отсутствия признака совместности.

ВЫВОД

Вторым субъективным признаком соучастия в преступлении является умышленный характер деяний каждого из соучастников. Умысел при соучастии является двухступенчатым и охватывает:

во-первых, умысел по отношению к собственной деятельности, который может быть только прямым;

во-вторых, умысел по отношению к совместно совершаемому преступлению, который может быть как прямым, так и, при определенных условиях, косвенным.

Факультативными признаками субъективной стороны преступления являются мотив и цель. В уголовном праве под мотивом понимаются те внутренние побуждения, которыми руководствовался субъект при совершении преступления. Целью же является тот результат, к которому стремится виновный, совершая преступление.

Отметим, что преступлением может быть признано только волевое поведение человека. Действуя волимо, субъект опосредует в своем сознании все побуждающие моменты (мотивы), выбирая один из нескольких вариантов деятельности. При этом лицо, осуществляя такой выбор, стремится к достижению определенной поставленной перед собой цели. Поэтому мотив и цель, являясь обязательными признаками волевого акта, непременно входят в содержание субъективной стороны преступления (Волков Б.С. Мотив и квалификация преступлений. Казань: Изд-во Казанск. ун-та, 1968. С. 9).

Значение же мотива и цели для соучастия в преступлении определяется их значением для того или иного состава преступления. Поэтому в случаях, когда мотив либо цель являются обязательными для состава преступления, то они обязательно должны присутствовать в деятельности исполнителя и хотя бы осознаваться остальными соучастниками.

Подстрекатель и пособник при совершении преступления могут руководствоваться различными мотивами и преследовать различные цели, однако необходимым требованием является знание о наличии этих мотивов и целей и исполнителя и организатора. Отсутствие такой осведомленности исключает ответственность соучастника по статье, где указаны мотив и цель. Ответственность может наступить лишь при наличии смежного состава, в котором мотив и цель не указаны. Например, пособник, предоставивший оружие для убийства работника милиции в связи с исполнением им обязанностей по охране общественного порядка, и не знавший о наличии мотива у исполнителя, несет ответственность за умышленное убийство по ст.94 УК Украины (либо ст.93).

Аналогично решается вопрос в случаях, когда мотив и цель являются элементами квалифицированного состава преступления - ответственность лица, не знавшего об их существовании, наступает за совершение основного состава преступления.

Если мотив и цель не предусмотрены в качестве признаков состава преступления, то их наличие либо отсутствие безразлично для соучастия, а может лишь влиять на назначение наказания.

ВЫВОД

Единство мотивов и целей соучастников не является обязательным, однако, если такой мотив или цель указаны в качестве необходимого признака состава преступления, то они обязательны для исполнителя и организатора и должны сознаваться остальными соучастниками.

ПОДВОДИМ ИТОГИ

Со стороны субъективной соучастие характеризуется следующими признаками:

соучастие возможно только в умышленных преступлениях;

все участники должны действовать умышленно, но при соучастии возможен как прямой, так и косвенный умысел;

единство мотивов и целей соучастников не является обязательным, однако, если такой мотив или цель указаны в качестве необходимого признака состава преступления, то они обязательны для исполнителя и организатора и должны сознаваться остальными соучастниками.

Подводя итог сказанному, сформулируем следующее определение понятия соучастия: соучастием по уголовному праву признается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении одного и того же умышленного преступления.

Со стороны объективной соучастие характеризуется:

1) наличием не менее двух лиц, обладающих признаками субъекта преступления;

2) совместностью деяний таких лиц, включающей

совершение общественно опасного деяния совместными усилиями всех соучастников,

направленность деятельности соучастников на достижение единого преступного результата,

наличие причинной связи между деятельностью каждого из соучастников и совершением преступления в целом.

Со стороны субъективной соучастие характеризуется:

1) возможностью соучастия только в умышленных преступлениях;

2) умышленным характером действий либо бездействий всех соучастников.

Определив понятие соучастия в преступлении, перейдем к рассмотрению его уголовно-правового значения.

Значение института соучастия в преступлении является трояким и включает в себя общее значение, специальное значение и значение как обстоятельства, влияющего на общественную опасность преступления.