§ 5. Контроль общих судебных установлении месяца в уголовном процессе России

В дальнейшем законодатель существенно уменьшил времен- Ц

ные гарантии для обжалования мировому съезду решения су- || Рассмотрев наиболее характерные особенности функцио-

дьи об аресте: вышеназванным законом от 15 июня 1912 г. из ^ нирования института судебного контроля в мировых судебных

ст. 154 УУС было изъято требование об обязанности мирового | установлениях, обратимся с тем же вопросом к другой ветви

судьи "влечение суток" представить поступившую на его дей- ?? судебной власти— общим судебным местам, включавшим в себя

ствия (по ограничению личной свободы обвиняемого) жалобу . такие звенья, как окружной суд, судебные палаты и Прави-

и свои объяснения по инстанции, а для этого установлен ^ тельствующий Сенат в качестве органа верховной кассацион-

3-суточный срок. Данное изменение срока представления по | ной инстанции (ст.1 УСУ).

инстанции жалобы на ограничение личной свободы не согла- ^ Специфика судебного контроля в общих судебных местах

суется с требованиями ст.499 УУС, предписывавшей поданную |1 определялась в первую очередь характером взаимоотношений

на лишение свободы жалобу с надлежащими объяснениями от- ^ трех главных "властвующих" (т.е. обладающих императивными

править по принадлежности "в течение суток". ^ полномочиями) в уголовном процессе субъектов — суда, про-

Отмеченная рассогласованность закона безосновательно ста- ^ курора и судебного следователя. Их отношения сложнее и мно-

вила арестованного постановлением судебного следователя в | гообразнее, чем взаимоотношения мирового судьи с полици-

привилегированное положение по сравнению с жалующимся | ей, что объясняется, на наш взгляд, прежде всего необходимо-

на аналогичное решение мирового судьи. Д стью рационального распределения полномочий по расследо-

Наряду с контролем законности и обоснованности реше- ^ ванию, рассмотрению и разрешению уголовных дел о наиболее

ния об аресте обвиняемого, а также случаев допущенной воло- ? тяжких и опасных преступлениях

киты со стороны судьи, мировой съезд обладал правом про- ; Судебный следователь, состоя при окружных судах и под-

верки результатов осуществленных мировым судьей (или по его ^ чиняясь им в организационном и процессуальном отношени-

поручению полицией) процессуальных действий - осмотра, ^ дх, в то же самое время был поднадзорен прокурору, законные

исследования, допросов свидетелей и их оценок. Объективность ^ предложения и указания которого он обязан был выполнять

судебного контроля «второго уровня обеспечивалась устране- ^ Являясь представителем судебной власти, судебный следователь

нием от проверки судьи, на действия и решения которого при- ^ладал контрольными полномочиями: он от имени этой «вер-

несена жалоба (ст.ст.160, 167 УУС). . - , ховной" в уголовном процессе власти вправе был "проверять,

В данном случае, как разъяснил Правительствующий Се- дополнять и отменять действия полиции" (ст.269 УУС) в связи

нат. контролю подлежали вопросы о существе проверяемого ^ произведенным ею первоначальным дознанием. Сообразно

процессуального действия, его полноте и соблюдении установ- судебному характеру действий, осуществляемых на предвари-

ленных для его производства законных форм 32. ^ г v} ^ ,.»"-, -- м г

" тельном следствии, орган, их производивший — судебный сле-

дователь, являясь носителем судебной власти, по своему поло-

___________ жению принадлежал к категории лиц судейского звания. В ка-

5! Устав уголовного судопроизводства с позднейшими узаконениями, честве следственного судьи (аналог — участник уголовного про-

законодательными мотивами, разъяснениями Правительствующего Се- цесса Франции по кодексу 1808 г.) следователь обязан был ис-

ната и циркулярами министра юстиции.—Спб, 1913.-С.236. следовать событие преступления, установить и зафиксировать

52 Систематический комментарий к Уставу уголовного судопроизвод- ,

ства. —С. 390-391.

весь фактический материал, на основании которого решались вопросы предания суду, а также виновности подсудимого33.

Противоречивость положения судебного следователя, формально представлявшего судебную власть, а по существу (исходя из требований УУС) вынужденного в ходе расследования преступления под надзором прокурора реализовывать обвинительную функцию, отмечалась современником Судебных Уставов профессором П.И. Люблинским54. Именно эта двойственность юридических основ деятельности судебного следователя определяла специфику судебного контроля за расследованием и применением в уголовном процессе мер принуждения, ограничивающих права и свободы граждан. Для реализации контрольных функций суда в рамках общих судебных установлении в УУС была выстроена достаточно тонкая схема распределения (разделения) власти между судом, прокурором и судебным следователем. В Книгу вторую УУС (раздел второй, глава первая) с этой целью были внедрены два отделения, соответственно Отделение второе "Существо обязанностей и степень власти (выделено нами. — В.А., П.М.) судебных следователей", и Отделение третье "Существо обязанностей и степень власти (выделено нами. — В.А., П.М.) прокуроров и их товарищей".

Судебная власть по "Уставам" 1864 г. не имела степеней, судьи были равны между собой и обладали "одинаковой властью" (ст.ст.бб, 71 УСУ), возвышенной императорским указом, опиравшейся на конкретные нормы закона, наделенной исключительностью и полнотой^, независимостью и реальной силой. В то же время "степень власти" прокуроров и судебных следователей ограничивалась рамками судебного контроля за их уголовно -процессуальной деятельностью. При этом следователь был как бы "связующим звеном" между административной

5^ См.: Случевский В. Учебник русского уголовного процесса. — Спб, 1910. - С.259.

54 См.: Систематический комментарий к Уставу уголовного судопроизводства. — С.612-613.

55 Характеристику таких качеств судебной власти как исключительность и полнота см.: РозтН.Н. Указ. соч. — Петроград, 1916. — С. 107-111.

(в лице прокурора — обвинительной) и судебной властью. Первоначально разработчики Судебных Уставов хотели придать деятельности прокурора исключительно обвинительную направленность, поставив ее в положение стороны в состязательном процессе. Выражением этой идеи явилось учреждение прокуратуры при суде, но отдельно от суда (ст.8 УСУ), на прокуроров не распространялась и дисциплинарная власть председателя суда. Однако акцентируя предназначение прокурора на его обвинительных функциях. Судебные Уставы не отрешились от элементов старой концепции прокуратуры как органа надзора за законностью36, что в полной мере ощутили в своей деятельности судебные следователи, и что существенно повлияло на распределение контрольных полномочий между судебной и прокурорской властью.

Статья 278 УУС подчеркивала, что прокуроры и их товарищи дают указания о производстве следствия судебным следователям и за его осуществлением "наблюдают постоянно" (выделено нами. — В.А., П.М.). Вместе с тем контроль за следствием и дознанием со стороны окружного суда носил эпизодический ("точечный") характер. Закон предусмотрел средства судейского реагирования на такие нарушения следователя или полиции, которые затрагивали жизненно важные интересы участвующих в уголовном деле лиц, при том что средства прокурорского надзора в данном случае "не сработали". Объясняется такая схема соотношения контрольных и надзорных полномочий, полагаем, отчетливым пониманием законодателем существа зафиксированной в Судебных Уставах функциональной характеристики деятельности прокурора как, в первую очередь, органа уголовного преследования. Именно "под прессом" своих обвинительных полномочий прокурор вынужден был проводить надзор за соблюдением законности в деятельности следователя. Это, несомненно, могло влиять на надзорные решения и действия прокурора, обязанного доказывать виновность конкретного лица в совершении преступления. Суд же в состязательном процессе объективен в силу своего в нем положения, он в состоянии беспристрастно и объективно оценивать решения и действия, состоявшиеся при расследовании.

56 См.: Разин Н.Н. Указ. соч. - С. 283.

Во все времена, как и в исследуемый нами исторический ;Ц рами Устава уголовного судопроизводства "ненормальностью,

период, наибольшую значимость для человека представляли $ неизвестною другим западноевропейским законодательствам и

интересы, располагавшиеся в области его персональной свобо- проскользнувшую в Устав вследствие недостаточно отчетливо-

ды, неприкосновенности жилиша, имущества, частной жизни, Т го представления о различии между полицейским арестом (ме-

личной и семейной тайны. Как же решались в "Уставах" и прак- рою представления в суд) и мерами обеспечения"37.

тике их применения вопросы судебного контроля за ограниче- Полицейский арест или мера принудительного задержания

нием данных прав и свобод в уголовно-процессуалъной дея- л подозреваемого в совершении преступления для последующего

тельности по расследованию, рассмотрению и разрешению дел '/ представления его судебной власти была предусмотрена ст.ст.511,

о наиболее тяжких преступлениях? :\ 512, 257, 389 УУС. При реализации этой принудительной меры

Сфера индивидуальных правовых благ в уголовном судо- ' подозреваемый мог быть задержан по усмотрению полиции в

производстве может быть затронута задержанием, арестом, со- тех случаях, когда он застигнут при совершении преступления,

держанием под стражей, особым надзором полиции (личная на нем или в его жилище найдены явные следы преступления,

свобода); обысками, осмотрами (неприкосновенность жилища); либо когда "заслуживающие доверия" очевидцы укажут на него

выемками, наложением ареста, лишением права пользования и как на совершившего преступление, а также при покушении

распоряжения имуществом (неприкосновенность личной соб- на побег или попытке скрыться и при отсутствии постоянного

ственности); выемками, контролем и осмотром корреспонден- места жительства и работы (ст.257 УУС).

ции, личных записей, документов, дневников (право на част- При подготовке Судебных Уставов имела место попытка

ную жизнь, личную и семейную тайну), законодателя все "доследственные" полицейские аресты поста-

Личная свобода гражданина в уголовном процессе по УУС вить под судебный контроль. В частности, по существу неогра-

могла быть ограничена государством принудительными мера- ничейную в данном случае власть полиции, "замеченную с дав-

ми двоякого свойства. Таковыми были меры привлечения | него времени", намеревались подвести под контроль суда вне-

("представления") обвиняемого к правосудию (ст.ст.377, дрением в Наказ судебным следователям 1860 г. ст.ст.86 и 90,

389-390 УУС) и меры, обеспечивающие "неуклонение обвиня- предписывавших о заключении гражданина под стражу состав-

емого от правосудия", иначе говоря, меры пресечения (ст.ст.77, лять "особые акты и в тот же день, и не далее, как на другой

416 УУС). день" (выделено нами.— В.А., П.М.) представлять их на утвер-

Общим правилом, зафиксированном в УУС, было приме- ждение суда58. Но эти положения не вошли в Устав уголовного

нение названных принудительных мер, ограничивающих лич- ; судопроизводства, а остались "благими пожеланиями" автора

ную свободу, только судебной властью и не иначе как после ! Наказа судебным следователям Н.И.Стояновского. Адекватный

начала предварительного следствия по обвинению в уголовном по времени реагирования прямой судебный контроль полицей-

преступлении (ст.416 УУС), или в мировых судебных установ- ского ареста появился в УУС, как нами отмечено ранее, лишь

лениях — по возбуждении обвинения перед судьей (ст.77 УУС). } спустя 48 лет и только по делам мировой юстиции:

Однако в законе имелись исключения, допускавшие примене- { К сожалению, в Судебных Уставах отсутствовала правовая

ние мер пресечения несудебными органами, в частности поли- ' основа судебного контроля и за полицейскими арестами, осу-

цией, причем не в период предварительного следствия, а при | ———————————

дознании (ст.ст.257, 4201, 1035 УУС). Также со стороны поли- ' 57 Систематический комментарий к Уставу уголовного судопроизвод-

ции допускались в виде исключения меры представления об- ства. — С. 797-798.

виняемого суду (ст.ст.511, 512 УУС). Наделение несудебных ор- Объяснительная записка статс-секретаря гр. Блудова к правилам Ус-

ганов правом применения мер пресечения по делам, подслед- тава У™™0"5 судопроизводства// Судебные Уставы 20 ноября 1864 г.,

к " " - ' " А с изложением рассуждении, на коих они основаны, изданные государ-

ственным судебному следователю, признавалось комментато- ственною канцелярией. - Спб, 1867. - С.156-157.

ществлявшимися в целях фискальных или в целях общественной безопасности. Лишь общим образом в ст.ст. 8-11 УУС (о чем нами указано ранее) был установлен судебный контроль за законностью содержания под стражей, носивший во многом формальный характер, не касавшийся оснований ареста. Выработанный в 1-й и 2-й Государственной Думе проект Закона "О неприкосновенности личности" содержал конкретные нормы о подчинении полицейских арестов более активному судебному контролю, предусматривая необходимость привода всех задерживаемых в течение 24 часов к судье с целью проверки оснований задержания. Однако соответствующая комиссия 3-ей Государственной Думы отказалась от этого предложения, оговорив, что во всех случаях, когда задержание происходит не в интересах правосудия, "полиция принимает меры, указанные в подлежащих узаконениях" (ст. 5 Проекта)59. Отдельные положения упомянутого проекта все же вошли в УУС в 1912 г. в качестве дополнений, в частности это ст.ст. 511 и 512 , установившие прямой и действенный судебный контроль законности задержания полицией подозреваемых в преступлениях или проступках, но лишь со стороны мировых судебных установлении60.

Наряду с полицейскими арестами, осуществлявшимися в целях фискальных и в целях общественной безопасности, на практике полицией широко применялись предварительные аресты лиц, подозреваемых в совершении преступлений. Как мы отмечали при анализе контроля мировых судебных установлении, Устав уголовного судопроизводства не содержал каких-либо ясных положений, регламентирующих институт задержания подозреваемого. В положениях соответствующих статей УУС допущено неоправданное его смешение с правом полиции применять меры пресечения. При разработке концепции Судебной реформы 1864 г. институт этот, как отмечал П.ИЛюб-линский, "смутно еще намечался"61.

Так, статья 45 "Основных положений 1862 г." устанавливала, что "обвиняемый, подвергнутый задержанию, должен быть

59 См. напр.: Люблинский П.И. Суд и права личности.— С.22.

60 См.: Собрание Узаконении.- Спб., 1912.- №118.- Ст.ЮОЗ.

61 Люблинский П.И. Суд и права личности. — С.23.

допрошен, непременно, в течение суток". Статья 33 того же акта гласила: "Полиция может при производстве дознания задерживать подозреваемых в случаях, законом определенных, немедленно уведомляя судебного следователя и прокурора при задержании". При попытке инкорпорации этих положений в УУС правило о суточном сроке допроса было реализовано только в отношении тех задержанных, которые приведены по требованию следователя (ст.398), относительно же задержанных по инициативе полиции аналогичные указания в законе отсутствовали, т.е. полиция получала возможность бесконтрольно держать под стражей ею арестованных продолжительное время без осуществления судебной властью их допроса и проверки законности задержания. Что касается положения об обязательности немедленного уведомления судебной власти о случаях ограничения свободы подозреваемого, то оно "трансформировалось" в ст.277 УУС, делегировавшую полиции право в отсутствие следователя избирать меры пресечения, включая содержание под стражей, чем абсолютно безосновательно арест смешивался со следственными действиями, предпринимаемыми полицией в отсутствие судебной власти62.

И все же во избежание произвола при ограничении личной свободы обвиняемых по делам общих судебных мест в закон были введены правила, позволявшие судебной власти проконтролировать законность и обоснованность принудительных мер, затрагивающих свободу граждан.

В частности, судебному контролю за ограничением личной свободы посвящены следующие статьи Устава уголовного судопроизводства: № 8-11 — о праве каждого судьи в пределах своего участка или округа немедленно освободить "неправильно лишенного свободы"; № 491-509 — о праве арестованного обжаловать и об обязанности суда рассмотреть законность и обоснованность ограничения личной свободы; № 541 — о проверке судебной палатой при предании суду или прекращении дела законности содержания подозреваемого под стражей;

№ 548, 555 — о проверке окружным судом при предварительном рассмотрении дела в связи с поданной жалобой законности и обоснованности ареста и др.

62 См.: Люблинский П.И. Суд и права личности. — С. 23.

Судебная власть играла роль высшего арбитра при разно-чтениях прокурора и судебного следователя в вопросе о наличии оснований для ограничения личной свободы обвиняемого. Так, прокурор был уполномочен предложить следователю задержать обвиняемого, оставленного на свободе или освобожденного из-под стражи. Но если следователь не соглашался с прокурором, он вправе был, не выполняя требования последнего, представить свои возражения суду (ст.285 УУС). В данном случае судебная власть выступала главным "контролером" законности и обоснованности стремлений органа уголовного преследования ограничить личную свободу обвиняемого. На страже неприкосновенности личной свободы обвиняемого стояли и ст.ст.283-284 УУС, предписывавшие прокурору в установленных случаях требовать от следователя ограничиться вместо ареста обвиняемого менее строгой мерой, но при несогласии следователь не вправе был представлять такие разночтения контролю окружного суда, обязуясь беспрекословно выполнить указания прокурора63.

Средством реализации функции судебного контроля за ограничением личной свободы граждан являлся закрепленный в УУС порядок обжалования решения об аресте. Прежде всего, ст.ст.430-431 УУС обязывали всякую власть, будь то судебный следователь или чиновник полиции, составлять об аресте гражданина, мотивированное постановление, которое необходимо было предъявить задержанному в течение суток. Настоящее требование закона предрасполагало компетентных представителей государства к известной осторожности и давало возможность задержанному аргументировано обжаловать принятое решение об аресте или задержании. Сама жалоба "на неправильное взятие подсудимых под стражу" могла быть принесена в течение всего производства по делу, а не в течение двух недель со времени реализации соответствующего постановления, как это было установлено в отношении других предметов частного обжалования (ст.ст.152,896 УУС). Кроме того, гарантией эффективно-

63 См.: Решение Общего собрания кассационных департаментов Правительствующего Сената от 29 октября 1873 г.; Циркуляр Министерства юстиции от 28 февраля 1874 г.// Систематический комментарий к Уставу уголовного судопроизводства. — С. 654.

сти судебного контроля служили установленный законом порядок и сроки разрешения жалоб на ограничение личной свободы. Такие жалобы разрешались в окружном суде "не далее, как в первый присутственный день" (ст.501 УУС), а в судебной палате — "немедленно по их получении" (ст.900 УУС).

Другой, не менее важной гарантией эффективности судебного контроля за законностью и обоснованностью ограничения личной свободы обвиняемого являлся существовавший согласно УУС порядок проверки самими судебными инстанциями наличия оснований для применения ареста в качестве меры пресечения. В частности, всякий раз, когда происходила оценка судебной палатой имеющихся в деле обвинительных доказательств по существу, вопрос о принятой мере пресечения "автоматически" подлежал обсуждению. Если же дело не требовало придания суду, то данный вопрос непременно обсуждался в период подготовительных действий к судебному заседанию, в ходе дальнейшего процесса (после постановления приговора в первой инстанции) и при постановлении нового приговора в апелляционной инстанции64. Установленный законом "многоступенчатый" характер судебного контроля, как представляется, создавал известный "запас прочности" при проверке законности и обоснованности ограничения личной свободы гражданина в уголовном процессе.

Несмотря на введение Уставом уголовного судопроизводства судебного контроля за законностью и обоснованностью ограничения личной свободы граждан, существовавший порядок нельзя назвать безупречным, чему способствовали недостатки как самого закона, так и практики его толкования и применения, что очевидно из нижеследующего.

Статья 496 УУС гласила: "Обвиняемому, взятому под стражу, в случае заявления им желания подать жалобу представляются все необходимые к тому способы". Безусловно, здесь налицо стремление законодателя создать серьезную гарантию реализации права арестованного на судебную пр-оверку законности и обоснованности ограничения его личной свободы. Но, к сожалению, в силу недостаточной определенности процитированной нормы ее неоднозначное толкование приводило к раз-

64 См. подробнее: Люблинский П.И. Суди права личности. — С.27-28.

нообразному применению данного положения на практике. Отчеты Министерства юстиции о ревизии судебных мест указывали на неблагополучное положение с обжалованием в суд решений о заключении под стражу. Эти жалобы редко базировались на опровержении оснований ареста и, как правило, были несостоятельными63. Объяснялось это тем, что следователи, чтобы не числилось за ними арестантских дел (за которые во все времена учинялся повышенный спрос), заключали обвиняемых под стражу одновременно с передачей дела в порядке ст.478 УУС прокурору, ввиду этого жалоба поступала в суд уже тогда, когда дела не было у следователя; а зачастую она поступала в суд с постановлением Палаты о предании суду и с утвержденной мерой пресечения, вследствие чего жалоба уже не могла быть удовлетворена. Такие "хитрости" судебных следователей, наряду с неоднозначным отношением судебных инстанций к возможности допуска в .процесс адвоката для поддержания жалобы перед судом, резко снижали уровень фактической обеспеченности законности и обоснованности ограничения личной свободы граждан.

Особенности судебного контроля за ограничением .личной свободы несовершеннолетних обвиняемых зависели от имевшейся специфики применявшихся к ним принудительных мер. В частности, ст.ст. 771, 772, 4161 и 4162, введенные в 1897 г. в УУС, предусматривали для несовершеннолетних в возрасте от 10 до 17 лет замену меры пресечения заключения под стражу на помещение их в исправительные приюты либо колонии для несовершеннолетних преступников. При невозможности последнего они содержались в особых помещениях при тюрьмах или домах для арестованных по приговорам мировых судей. При отсутствии возможности применения этих мер пресечения, несовершеннолетние могли помещаться в местные монастыри их вероисповедания, но по предварительной договоренности с духовным "начальством".

По закрепленному в УУС общему правилу, применение специфических мер пресечения (заменявших содержание под стражей) к несовершеннолетним было прерогативой только лишь

65 См.: Систематический комментарий к Уставу уголовного судопроизводства. — С. 862.

судебной власти, однако практика и здесь допускала исключения, оправдывая которые, в пояснительной записке Государственному Совету министр юстиции указывал: "Опыт показывает, что несовершеннолетние совершают иногда весьма тяжкие преступления... не имея крова, бродят с места на место и ютятся в различных вертепах и притонах... Посему в отношении несовершеннолетних обвиняемых следует установить, что в крайних случаях они могут быть подвергнуты предварительному задержанию"66. Предварительный арест (задержание) мог быть осуществлен, как известно, не только судебным следователем, но и полицией. В последнем случае контроль за законностью задержания несовершеннолетнего осуществлялся по описанной ранее схеме.

Рассмотренные нами случаи не исчерпывают всей полноты судебного контроля за ограничением свободы и личной неприкосновенности граждан в уголовном процессе России в исследуемый исторический период. Например, Устав уголовного судопроизводства регламентировал судебный контроль за деятельностью властных государственных органов в уголовном процессе по делам, по которым обвиняемые уклонились от следствия и суда. В соответствии со ст.386 УУС "в случае неоткрытия местопребывания обвиняемого полиция сообщает о том судебному следователю, который представляет суду (выделено нами. — В.А., П.М.) о сыске обвиняемого через публикацию". Статья 846 УУС закрепляла правило, согласно которому право распоряжения о публикации объявления о розыске обвиняемого в случае его побега или неизвестности местопребывания принадлежало исключительно судебной власти, предложение которой об этом могли сделать прокурор и судебный следователь. Мировой судья при безуспешности полицейского розыска обвиняемого самостоятельно распоряжался о публикации "розыскного" объявления (ст.591 УУС).

Таким образом, публичное, для всеобщего сведения провозглашение через средства массовой информации, периодическую печать конкретного субъекта "разыскиваемым для привлечения к суду за совершение преступления" могло состо-

66 Систематический комментарий к Уставу уголовного судопроизводства. - С.805.

яться только после соответствующего судебного решения. По закону, такому решению предшествовала судебная проверка (контроль) наличия оснований для привлечения разыскиваемого лица в качестве обвиняемого за совершение конкретного преступления. Об этом прямо указывалось в циркулярах Министерства юстиции, где подчеркивалось, что, поскольку осуществленная по решению суда публикация о сыске служит в случае обнаружения разыскиваемого основанием к его задержанию, при обсуждении решения о публикации суд должен убедиться в доказанности обвинения конкретного лица в совершении преступления67. При недостаточности обвинительных доказательств или их отсутствии суд, разбирая представление прокурора или следователя об объявлении розыска, вправе был уголовное дело прекратить "за недоказанностью улик" или "за отсутствием законного состава преступления"68.

Подведение гласных розыскных действий органов уголовного преследования и полиции под судебный контроль объяснялось, наряду с заботой законодателя о законности ограничения личной свободы граждан, еще и вниманием к обеспечению чести и достоинства человека, вовлеченного в уголовный процесс. Подтверждением этого вывода являются аргументы, приведенные в объяснительной записке министра юстиции И.Г.Щегловитова к проекту Закона "Об изменении порядка производства публикаций по судебным и некоторым административным делам" от 25 февраля 1910 г.: "Публичное оглашение подозрения известного лица в преступном деянии представляется актом чрезвычайной важности, пятная честь и имя разыскиваемого лица, а потому пользование этой мерой должно быть производимо с особенной осторожностью и при том лишь в случаях отсутствия сомнений в основательности предъявленного обвинения"69.

В Судебных Уставах мы обнаружили еще ряд конкретных норм, прямо ориентирующих судебную власть на контроль

67 См.: Систематический комментарий к Уставу уголовного судопроизводства.- С.277, 782, 1404.

^Тамже.-С^.

69 Устав уголовного судопроизводства с позднейшими узаконениями, законодательными мотивами, разъяснениями Правительствующего Сената и циркулярами Министерства юстиции.— Спб, 1913.— С. 149.

выполнения участниками процесса предписаний закона об охране и обеспечении неприкосновенности чести и достоинства личности. Например, ст.ст. 154, 157, 158 УСУ, регулировавшие порядок заседания в судебных местах, обязывали председателя или первоприсутствующего следить за строгим соблюдением участниками процесса (включая адвокатов) "правил благопристойности". В крайних случаях за их нарушение или "употребление оскорбительных выражений против личности, частной или семейной жизни своего противника", равно как и при попытке оглашения "без всякой на то надобности предосудительных для него обстоятельств" председательствующий уполномочен был сделать виновному предостережение, выговор, а то и удалить его с помощью полиции или "ближайшей военной команды", обязанных неукоснительно выполнять судейские предписания (ст. 159 УСУ).

Осуществлявшиеся под контролем судебной власти привод обвиняемого и взятие его под стражу могли быть реализованы при непременном выполнении записанного в ст.392 УУС условия: "Всякое при этих действиях оскорбление личности обвиняемого влечет за собой законную ответственность".

В силу серьезного вторжения в сферу права личности на неприкосновенность Уставом уголовного судопроизводства изъяты из непосредственного ведения обвинительной власти и поставлены под судебный контроль вопросы освидетельствования обвиняемого, обнаружившего на следствии признаки умственного расстройства.

В частности, ст.ст.353-356 УУС была предусмотрена досу-дебная подготовка производства в отношении обвиняемого, "не имеющего здравого рассудка или страдающего умственным расстройством", которое по его окончании следователем передавалось "на дальнейшее распоряжение прокурора", обязанного со своим заключением с учетом мнения врача "о степени безумия" представить производство на рассмотрение окружного суда. Окончательное освидетельствование лица происходило в распорядительном заседании под непосредственным контролем судебной власти с участием специалистов.

Судебный порядок освидетельствования в данном случае был определен, как представляется, исходя из неизбежности вторжения органов уголовного судопроизводства в право человека

на неприкосновенность его -личности, тем более, что закон предусматривал возможность принудительного освидетельствования обвиняемого и помещение его с этой целью "для испытания в психические больницы"70. По результатам освидетельствования окружной суд выносил определение о прекращении судебного преследования, когда оказывалось, что "преступное действие учинено в безумии, сумасшествии или припадке болезни, приводящем в умоисступление или совершенное беспамятство", или же о приостановлении сего преследования, если обвиняемый впал в болезненное состояние после совершения преступления (ст. 356 УУС).

Общее собрание кассационных департаментов Правительствующего Сената разъяснило, что, постановляя определение о прекращении уголовного преследования по указанным в ст. 356 УУС основаниям, суд решает вопрос "о безусловном помещении" такого лица в "дом умалишенных для отбывания в нем двухлетнего срока испытания, продолжительность которого может быть по усмотрению суда сокращена"71.

Право контролировать процедуры освидетельствования обвиняемого на предмет наличия у него душевной болезни было предоставлено только коллегиальному судебному органу в лице соответствующего окружного суда. Мировой судья, убедившись или усомнившись в "ненормальном состоянии умственных способностей подсудимого", не вправе был принимать по этому поводу никакого самостоятельного решения— ни о признании подсудимого "одержимым умственным расстройством", ни о помещении его в заведение для душевнобольных на испытание, а ограничивался лишь тем, что на основании ст.ст. 353-354 УУС обязан был передать все производство прокурору окружного суда. Предварительное освидетельствование, осуществленное мировым судьей на основании ст. 112 УУС, имело такое же значение, как освидетельствование, произведенное судебным следователем по ст.ст.353-354 УУС, а потому оно носило вспомогательный, факультативный характер и подлежало проверке окружным судом, выносившим окончательное решение72.

70 Систематический комментарий к Уставу уголовного судопроизводства.-С. 736.

71 Там же. -С.743-744.

72 Алфавитный указатель вопросов...— С. 188.

До введения в действие Судебных Уставов в России существовал административный порядок освидетельствования лиц, совершивших преступление в состоянии душевной болезни. Устав уголовного судопроизводства 1864 г. поставил эту деятельность под судебный контроль, приоритет которого (перед административной властью) в данном вопросе особо подчеркивался Правительствующим Сенатом73.

Исключительную ценность для человека, наряду с личной свободой, представляет право на неприкосновенность его жилища. Как же Судебные Уставы регламентировали участие судебной власти в обеспечении неприкосновенности жилища? Несмотря на то, что право неприкосновенности жилища на конституционном уровне было провозглашено в России лишь в 1906 г.74, дореформенное законодательство и в еще большей степени Судебные Уставы не только признавали данное право, но и создавали гарантии, в том числе в рамках судебного контроля, для его реализации и защиты.

Потребность осуществления- процессуальных действий в пределах жилища граждан возникает у соответствующих органов в связи с отысканием и изъятием доказательств. Конкретными способами добычи последних являются обыски, осмотры, выемки. Анализ норм УУС, регулировавших перечисленные действия, позволяет заключить, что в основе общего правила их производства лежит идея законодателя о самой возможности их осуществления только судебной властью или под ее ближайшем контролем. Лишь судебные органы, с точки зрения составителей "Уставов", могли определить действительную необходимость вторжения в жилище гражданина и гарантировать (при необходимости) законность и обоснованность применения принудительных мер для отыскания доказательств. По этому поводу в 1910 г. профессор В.Случевский указывал: "Законодательство наше признает домовое право, в смысле неприкосновенности частного жилья, и только в исключительных случаях, указанных в законе, предоставляет представителям судебной власти насильственно проникать в частные жилища. Устав наш... по этому предмету стремится, во-первых, охранить

73 См.: Систематический комментарий к Уставу уголовного судопроизводства. — С.744.

74 См. подробнее: Люблинский П.И. Суд и права личности. — С.ЗЗ.

публичные интересы от произвола частных лиц, во-вторых, создать надлежащую гарантию для частных интересов в отношении излишеств в деятельности органов судебной власти"75.

По общему порядку, обыски, выемки, осмотры, связанные с вторжением в жилище граждан, осуществлял судебный следователь (ст.ст.264, 315, 357 УУС), деятельность которого контролировалась окружным судом, обладавшим достаточным арсеналом средств воздействия на "нерадивого" или нарушившего закон следователя (ст.149, п.З ст.249, ст.ст.250, 251 УСУ).

Физические лица, посчитавшие незаконными и необоснованными действия судебного следователя по ограничению их права на неприкосновенность жилища, имели возможность обжаловать эти действия в окружной суд (ст.ст. 491,493 УУС). Реализации этого права граждан способствовал введенный особым наказом Санкт-Петербургского окружного суда и распространенный на всю территорию России порядок, в соответствии с которым следователю предписывалось "по принятии меры, стесняющей чьи-либо имущественные или личные права, объявлять лицам, до коих она касается, порядок обжалования его действий"76. При получении жалобы с объяснениями по ней следователя, обязанного представить их в суд в 3-дневный срок согласно ст. 499 УУС, суд "не далее, как в первый присутственный день приступает к разрешению ее в распорядительном заседании" (ст.501 УУС).

О достаточно высокой эффективности установленного УУС порядка обжалования действий, ограничивающих право граждан на неприкосновенность их жилища, а значит, и о действенности судебного контроля в этой части позволяет заключить ознакомление с перечнем средств судейского реагирования на выявленные нарушения.

В частности, суд при рассмотрении жалобы вправе был затребовать следственное производство (ст.503 УУС), к участию в рассмотрении жалобы допускались и могли дать объяснения принесшие ее лица (ст. 504 УУС), по итогам рассмотрения суд обязан был вынести определение с указанием оснований ее раз-

75 Случевский В. Учебник русского уголовного процесса.— Спб: Тип. М.М. Стасюлевича, 1910.— С.353.

761 Систематический комментарий к Уставу уголовного судопроизводства.-С.861.

решения (ст.506 УУС), а главное, суд вправе был в итоге передать дело другому следователю, и при этом признать (с объяснениями причин) следственные действия недействительными

(ст. 507 УУС). Возможность окружного суда признавать недействительными направленные на отыскание доказательств действия следователя, связанные с ограничением права граждан на неприкосновенность их жилища, на наш взгляд, существенно укрепляла арсеналы средств судебного контроля в этой области уголовного процесса. Еще более усиливало позиции судебного контроля право окружного суда при обнаружении неправильных действий или злоупотреблений следователя возбудить против него дисциплинарное производство (ст.ст. 249, 250, 272 УСУ).

Общее правило об ограничении права на неприкосновенность жилища под судебным контролем имело ряд исключений, дозволявших полиции или иным административным органам осуществлять уголовно-процессуальную деятельность, связанную с добыванием доказательств, и при этом вторгаться в частное жилище. Закон, например, допускал это, если полицией застигнуто совершающееся или только что совершившееся преступное деяние (ст.ст.254, 256, ,258 УУС), но до прибытия следователя имеется вероятность утраты следов преступления (ст. 2 50 УУС). Аналогичные действия (осмотр, обыск, выемка) в жилище граждан полиция вправе была произвести и по поручению мирового судьи (ст. 105 УУС) лишь в крайних случаях, когда эти мероприятия по веским причинам не мог осуществить лично судья (ст.106 УУС).

Перечисленные исключения законодатель "обставил" дополнительными гарантиями обеспечения законности вторжения в частное жилище, установив судебный контроль за их результатами. Судебный следователь, например, .получив от полиции материалы о выемке, обыске, осмотре в жилище граждан, имел право "проверять, дополнять и отменять" их результаты (ст.269 УУС), а мировой судья в случае "уважительных причин сомнения в достоверности произведенного полицией осмотра или обыска" обязан был лично проверять "плоды" полицейских усилий (ст. 107 УУС)..

Некоторым диссонансом общим установлениям судебного контроля за законностью и обоснованностью ограничения права граждан на неприкосновенность жилища (как и обеспечения

иных прав и свобод) являлось правило ст.493 УУС, согласно которому жалобы на действия полиции, осуществляемые по уголовному делу, приносились прокурору, а не в суд. Объяснялось это тем, что прокурор обладал дисциплинарной властью над полицией (ст.ст.485,487 УУС). Но названные статьи УУС допускали и более имели в виду привлечение полицейских чиновников к ответственности за допущенные нарушения и упущения при производстве следственных действий, чем контроль или оценку их результатов. Последнее было прерогативой судебного следователя (ст.ст.269,271 УУС). Комментаторами Устава уголовного судопроизводства отмечалось, что эти два порядка (обжалование прокурору и судебный контроль) плохо согласованы друг с другом. В комиссии по дополнению Судебных Уставов 1894-1899 гг. И.Я.Фойницким и В.К. Случевским было высказано мнение о необходимости направления всех жалоб на действия полиции по производству дознания и следствия в окружной суд, но большинство членов комиссии приняло этот порядок лишь в отношении избираемых полицией мер пресечения77.

В следственной практике тех лет возникало еще два спорных вопроса о пределах судебного контроля за уголовно-про-цессуальной деятельностью администрации. Во-первых, из содержания ст.ст.260-261, 269 УУС неясно, вправе ли был следователь "проверять, дополнять и отменять" результаты уголов-но-процессуальных действий иных (кроме полиции) административных органов, проводивших первоначальное расследование. И во-вторых, мог ли судебный следователь в этой связи производить проверку, дополнение или отмену результатов первоначального полицейского расследования по ходатайству заинтересованных лиц.

На первый вопрос после долгих пререканий заинтересованных ведомств и научных дискуссий в Объяснительной записке Сенату положительно ответил министр юстиции И.Щег-ловитов, утвердивший право судебного следователя контролировать уголовно-процессуальные действия полиции и заменяющих ее органов дознания, за исключением земских началь-

" См.: Систематический комментарий к Уставу уголовного судопроизводства.—С.860.

ников78. Второй вопрос не нашел столь однозначного толкования и практикой решался, исходя из следующих посылок. Согласно ст.493 УУС жалобы на действия полиции приносятся прокурору, а не следователю. Поэтому, если полиция, например, избирала незаконную меру пресечения (ст.257 УУС) или произвела без достаточных на то оснований выемку (ст.258 УУС), заинтересованное лицо могло обратиться к прокурору. Между тем прокурор не вправе был своей властью заменить одну меру процессуального характера другой. В данной ситуации заинтересованным лицам рекомендовалось обращаться к обладавшему процессуальной властью в отношении полиции судебному следователю, но не в виде жалобы, а в форме ходатайства об отмене на основании ст.269 УУС тех или иных действий полиции, незаконно ограничивших их права. Судебный следователь по результатам контроля уголовно-процессуальных действий и решений полиции, не вынося об этом специального постановления, корректировал ситуацию своей властью, восстанавливая нарушенные права участников и снимая необоснованные ограничения их законных интересов79.

Было и еще одно изъятие из общего судебного порядка ограничения права на неприкосновенность жилища. Должностные лица таможенного ведомства в тех случаях, когда обвиняемый, преследуемый по горячим следам, скрывался "ввиду их в частное жилище", были уполномочены законом войти вслед за ним (ст. 1150 УУС). По общему же правилу должностные лица казенного управления доступа в частное жилище не имели, а когда они усматривали основания для подозрений о том, что "в жилищах частных лиц совершается нарушение Устава сего управления или скрывается поличное", обязаны были сообщать о необходимости производства обыска или выемки по принадлежности в первую очередь судебной власти: мировому судье или судебному следователю. Только в их отсутствие тот же вопрос вынужденно ставился полиции (ст. 1151 УУС). По мере осуществления контрреформы в России право вторгаться в частное жилище было предоставлено чинам жандармских уезд-

78 См.: Вопросы следственной практики. — Спб, 1900.— Т. 2.— С.232.

79 См.: Систематический комментарий к Уставу уголовного судопроизводства.— С. 629-630.

ных управлений (1871 г.); чинам администрации, производящим дознание по государственным преступлениям (1904 г.);

чинам казенного управления в районе пограничной черты (1906 г.);

чинам сыскных отделений (1908 г.)80.

Права граждан на личную свободу и неприкосновенность жилища являются определяющими в жизни отдельного человека, но не менее важным всегда считалось право владения, пользования и распоряжения своим имуществом. Публичная деятельность органов уголовного судопроизводства зачастую вторгается также и в пределы имущественных прав участников процесса. Составители Судебных Уставов в известной мере учли потребность защиты частной собственности при расследовании, рассмотрении и разрешении уголовных дел, а также в ряде случаев распространили судебный контроль на деятельность компетентных органов, уполномоченных законом ограничивать имущественные права участников процесса.

Так, статья 268 УУС закрепила правило, согласно которому следователь, удостоверившись в необходимости безотлагательного принятия мер обеспечения могущего пасть на обвиняемого денежного взыскания или иска за вред и убытки, причиненные его действиями, "о наложении запрещения или ареста на имущество обвиняемого входит с представлением в окружной суд" (выделено нами.— В.А., П.М.). Полномочия по ограничению права частной собственности принадлежали исключительно судебной власти. Причем судебный следователь формулировал представление, осуществлял предварительные действия по фактической подготовке "наложения запрещения или ареста" на движимое или недвижимое имущество обвиняемого. Само же окончательное решение об ограничении данного права принималось непосредственно окружным судом. Введение действий следователя по стеснению права собственности граждан под контроль окружного суда объяснялось, на наш взгляд, несколькими причинами.

Во-первых, право на имущество, свободное им владение, пользование и распоряжение стояли в обществе (и продолжают находится) на ступеньке, близкой к вершине иерархии социальных ценностей, составляя один ряд с личной свободой и

80 См. подробнее: Люблинский П.И. Суд и права личности.— С.34.

неприкосновенностью жилища человека. Во-вторых, данными принудительными действиями существенно затрагивались противостоящие друг другу имущественные интересы двух главных фигур уголовного процесса— обвиняемого и потерпевшего. В-третьих, вопросы ограничения права на имущество и удовлетворения материальных притязаний сторон находились на границе нескольких отраслей российского права— гражданского материального и процессуального и уголовно-процессуально-го, что осложняло их правильное разрешение единолично следователем. Кроме того, суд, контролировал с учетом величины вреда, причиненного непосредственно преступлением, установленные следователем пределы обеспечения гражданского иска, исходя из которых к местному нотариусу (после определения суда) препровождалась "запретительная статья", обязывающая его проследить за неотчуждением и сохранностью материальных ценностей81.

Законодателем был сделан еще один шаг в направлении расширения сферы судебного контроля за ограничением права личной собственности. В частности, "приносивший жалобу" (а им в соответствии со ст. 301 УУС признавался потерпевший от преступления или проступка) мог просить "о принятии мер к обеспечению отыскиваемого им вознаграждения". Но судебный следователь вновь обязан был с представлением о принятии таких мер входить в окружной суд (ст.305 УУС). Названная статья (в отличие от ст.268 УУС) предоставляла инициативу возбуждения производства об ограничении права собственности потерпевшему, к которым относились как гражданские истцы, так и частные обвинители. Следователь, оценивая целесообразность вхождения по данному предмету с представлением в суд, исходил из "основательности" просьбы истца. Суду же принадлежало "решающее слово" как в вопросе ограничения права на имущество, так и в решениях об изменении или отмене мер запрещения или ареста82.

81 См.: Систематический комментарий к Уставу уголовного судопроизводства.— С.629.

^Тамже.-С^-бЖ

В этой связи Уголовный кассационный департамент Пра- ально оговоренным случаям нарушений Уставов Казенных Уп-

вительствующего Сената в 1884 г. по делу Квартировой указал: равлений возможность принятия мер запрещения или ареста к

"Порядок наложения и снятия запрещений с недвижимых иму- имуществу яиц, не привлекаемых к уголовной ответственное -

ществ по уголовным делам устанавливается такой же, как и для ™84- Но и здесь подчеркивалась исключительная юрисдикция

запрещений по гражданским искам (Устав гражданского судо- сул.^, в обязательном порядке проверявшего законность и обо-

производ.ства, ст.ст.595, 602, 604, 616-623). Поэтому запреще- снованность представления следователя о необходимости обес-

ние, наложенное по представлению судебного следователя ок- печения предназначенного в казну взыскания (ст. 1159 УУС).

ружным судом, может быть снято по постановлению того же Арест в таких случаях налагался на движимое, а запрещение —

суда, на определение которого может быть подана жалоба су- ; на недвижимое имущество определенных лиц (ст.620 Устава

дебной палате"83, гражданского судопроизводства).

Следующим законоположением, укреплявшим позиции Существо контрольных полномочий суда в области огра-

судебного контроля за ограничением прав на имущество явля- ничения права частной собственности в свое время очень точ-

ются предписания ст.ст.851 и 852 УУС, которые исюгючитель- н0 охарактеризовал В.Случевский: ' Так как законодатель пре-

но суду предоставили право в случае удовлетворения представ- доставил право наложения ареста и запрещения не следовате-

ления следователя о сыске обвиняемого через публикацию од- лю' а суду' то отсюда следует заключить' что Деятельность суда

чоспя.^чч/, ^г, и ^-р^ и^^цт^дщии ид этому предмету представляется не формальной, а вполне са-

новрмнод Р^Р™^,; 'о взятой имущества обви- мостоятельной, проявляющейся в проверке основательности пред-

емътТн. буТ?^06 управление • ПРИ условии' ггг0 обвиня- ставленных следователем данных (выделено нами. - В.А., ПМ.)

емыи не будет обнаружен в течение шести месяцев с момента ^ подтверждение своего представления»85.

публикации, суд уполномочен был постановить определение о В одном ряду с личной свободой, неприкосновенностью

поступлении с имуществом скрывшегося по правилам, пред- жилища и имущества для отдельного гражданина стоит право

писанным в отношении к безвестно отсутствующим, на частную жизнь, личную и семейную тайну. Личная жизнь

В данном случае, по нашему мнению, законодателем были человека всегда была объектом пристального внимания Россий-

приняты во внимание имущественные интересы как граждане- ского государства, но с демократизацией властных институтов

кого истца (о компенсации ему причиненного преступлением и с увеличением потенциала цивилизованности общественно-

ущерба), так и обвиняемого (о сохранении в неприкосновен- го строя начинали утверждаться социальные, политические, а

ности до исхода уголовного дела принадлежащего ему имуще- потом и правовые средства защиты семейной, частной и ду-

ства). Осуществление опекунского управления имуществом ховной жизни граждан. Наибольшие гарантии неприкосновен-

скрывшегося обвиняемого по судебному распоряжению, безус- ности данных социальных ценностей появились в российском

ловно, повышало статус такого решения, одновременно рас- законодательстве с введением в действие Судебных Уставов 1864

пространяя на описанные отношения сферу контроля суда за года, изъявших из ведения административной (в пользу судеб-

ограничением права владения, пользования и распоряжения соб- ной) власти многие принудительные меры, связанные с втор-

ственностью. жением в сферу частной жизни граждан в уголовном процессе.

По общему правилу меры наложения запрещения или аре- Так, например, ст.ст.358-359 УУС особо подчеркивали, что

ста были возможны лишь в отношении имущества обвиняемо- обыски и выемки в жилых помещениях судебный следователь

го (ст.268 УУС). Однако при обеспечении охраны имуществен- —————————————

ных интересов государства закон исходил из их приоритета перед м см.: Систематический комментарий к Уставу уголовного судопро-

личными, допуская в виде исключения по некоторым, специ- изводства. — С. 680.

———————————~~~ 85 Случевский В. Учебник русского уголовного процесса. — Спб, 1910. —

83 Алфавитный указатель вопросов... — С.ЗЗ. — П. 190. С. 392.

производит с непременным участием "хозяина дома или помещения, а когда он в отсутствии, то при жене его, если он женат, или при ком-либо из старших домашних его лиц". При обыске или выемке могли присутствовать все участвующие в деле лица, но посторонние лица ни в чье жилище без согласия хозяина не допускались. Процессуальное значение перечисленных лиц определялось, очевидно, стремлением законодателя оградить неприкосновенность частного жилища и личной, семейной жизни от вторжения в их пределы без ведома заинтересованных субъектов. Поэтому в случае отсутствия хозяина или кого-либо из лиц, его заменяющих, следователь не мог приступить к производству обыска или выемки, а обязан был отложить их, приняв надлежащие меры охраны здания, опечатав двери или установив караул86. Имело целью не допустить чужого вмешательства в частную жизнь и приведенное указание закона о том, что "посторонние лица, ни в чье жилище, без согласия хозяина не допускаются". К уголовно-процессуальным мерам защиты частной жизни, включающей "спокойствие обыскиваемых лиц" относятся предписания ст.363 УУС, где отмечено, что обыск и выемка производятся днем, и только в случаях крайней необходимости их осуществление допускается ночью, однако не иначе как с объяснением причин, побудивших судебного следователя прибегнуть к этой чрезвычайной мере87.

Статьи Устава уголовного судопроизводства, посвященные принудительной деятельности судебного следователя по отысканию доказательств, содержат требования осторожного, бережного отношения к гражданам, попадавшим в сферу уголовного процесса. Такой дух"Устава", характеризующий деликатное отношение к частной жизни человека, во многом определялся содержанием ряда статей действовавшего до судебной реформы "Наказа судебным следователям". Так, статья 59 данного нормативного акта обязывала производящего обыск или выемку "соблюдать приличие и, по возможности, не нарушать спокойствие жителей обыскиваемого здания, ни общей тишины".

Обеспечению права граждан на личную и семейную тайну были прямо подчинены указания ст.368 УУС, где подчеркива-

86 См.: Систематический комментарий к Уставу уголовного судопроизводства. — С.757. ^Тамже.-С^Й.

лось, что "обыск в бумагах подозреваемого должен быть произведен с крайней осторожностью, без оглашения обстоятельств, не относящихся к следствию. Отбирать и прилагать к делу следует только бумаги необходимые, которые и предъявляются понятым и другим присутствующим при обыске лицам". В этой связи Государственный Совет в 1864 г. специально разъяснил, что в целях охранения семейной тайны или "тайны промышленных или торговых оборотов" (т.е. коммерческой тайны) закон требует исключительной осторожности при производстве обыска и выемки, обусловливая их правомерность с одной стороны неоглашением не имеющих отношения к делу обстоятельств, а с другой — изъятием и приобщением к делу только необходимых бумаг. Поэтому до определения необходимости отобрать и приобщить к делу осмотренные документы "судебный следователь обязан рассмотреть их непосредственно лично, хотя и в присутствии требуемых законом лиц, дабы не были без должной необходимости оглашены документы, не относящиеся к делу"88.

Судебные Уставы 1864 г. не выделяли и специально не регламентировали вопросы ограничения в уголовном процессе права на тайну почтовой и телеграфной корреспонденции, которая, как известно, зачастую непосредственно содержит информацию о личной и семейной жизни граждан. Судебная и следственная практика рассматривала почтовые отправления как один из видов письменных или вещественных доказательств, выдать которые для приобщения к уголовному делу обязаны были присутственные места, должностные и частные лица (ст.368 УУС). Вместе с тем почтовые ведомства России, руководствуясь ст.458 Устава почтового, установившей общие начала неприкосновенности частной корреспонденции, отказывались выполнять требования судебных следователей о ее задержке, осмотре и выдаче. Разрешило (но лишь отчасти) данную коллизию, снизив накал пререканий ведомств, высочайшее повеление императора от 24 февраля 1860 г., допустившее "в случаях особенной важности" сообщение судебным местам сведений о частной корреспонденции, но лишь по соглаше-нию Министров Юстиции и Почт и Телеграфов"89.

88 Систематический комментарий к Уставу уголовного судопроизводства. - С.760.

89 Там же. - С.764.

Однако почтовые и судебные власти расходились в толковании содержания указания царя по этому вопросу, что сохраняло межведомственные пререкания вплоть до 1878 г., когда УУС был дополнен ст.3681, специально регламентировавшей основания, условия и процессуальный порядок ограничения права на тайну переписки и телеграфных сообщений. Названная норма установила довольно сложный порядок задержки, осмотра и выемки почтово-телеграфной корреспонденции, и все же главная мысль законодателя здесь состояла в том, чтобы поставить всю деятельность по стеснению права граждан на неприкосновенность почтовых сообщений под непосредственный судебный контроль.

В частности, при необходимости осмотра и выемки почто-во-телеграфной корреспонденции, отправленной от имени (или прибывшей на имя) лица, против которого возбуждено уголовное преследование, судебный следователь, сообщив о ее задержании почтовому или телеграфному ведомству, обязан был безотлагательно войти в окружной суд с представлением о разрешении ему осмотра и выемки. Окружной суд, вне очереди рассмотрев представление следователя, при наличии оснований постановлял о разрешении испрашиваемых действий следователю, одновременно уведомляя об этом почтовое (телеграфное) ведомство: Только после проверки окружным судом законности и обоснованности представления следователь при положительном судебном решении вправе был осмотреть, изъять задержанную корреспонденцию.

Характерным в этой связи является то обстоятельство, что при обсуждении проекта ст.3681 УУС в Государственном Совете отмечалось стремление Правительства к ограждению, по возможности, тайны частной переписки, а "наиболее действенным средством к предупреждению напрасного вскрытия писем", по мнению властей, должны были служить правила, по которым распоряжения следователя об осмотре и выемке корреспонденции приводятся в исполнение "не прежде утверждения их окружным судом"90.

Осуществляя под контролем суда осмотр и выемку корреспонденции, следователь обязан был воздержаться от изъятия не имеющей отношения к делу, а также не вправе был разгла-

90 Отчет по Государственному Совету за 1678 год.— Спб, 1880. — С, 179-180.

шать тайну частной переписки91. В силу того, что следственная практика имела тенденцию расширительного толкования понятия лица, корреспонденция которого может подвергаться контролю, Общее собрание кассационных департаментов Правительствующего Сената разъяснило (по делу Курняковой в 1881 г.), что осмотру и выемке может подлежать почтовая и телеграфная корреспонденция "только такого лица, против которого возбуждено уголовное преследование, а не таких лиц, на коих данные дела указывают, как на имеющих сведения о преступлении, но которые не привлечены к делу в качестве обвиняемых"92. Лицом, против которого возбуждено уголовное преследование, считалось такое лицо, "в отношении коего следователем вынесено постановление о привлечении его к следствию в качестве обвиняемого"93.

Общее правило о судебном контроле за ограничением права граждан на неприкосновенность частной корреспонденции, имело ряд исключений по делам о государственных (ст.ст.10352, 1037 УУС) и должностных преступлениях (ст. 1089 УУС) где такие действия могли быть произведены без предварительной судебной проверки их законности и обоснованности — лишь по согласованию с соответствующим прокурором, даже чинами полиции или жандармского корпуса.

Несмотря на достаточно критические оценки отдельных современников Судебных Уставов степени юридической защищенности тайны частной корреспонденции94, введение описанных способов общения следователя с административной властью и, что особенно важно, подведение деятельности по ограничению данного права под судебный контроль нами расцениваются как серьезный шаг в направлении укрепления гарантий обеспечения в уголовном процессе жизненно важных человеческих ценностей.

Возвышение судебной власти в результате реформы 1864 г. повлекло за собой распространение контроля суда не только за законностью ограничения прав и свобод участников уголовного процесса. Производство по уголовным делам в УУС было построено таким образом, что под судебный контроль подво-

91 См.: Случевский В. Указ. соч.— С.356,

92 Алфавитный указатель вопросов...— С.4-5.— П.260.

93 Систематический комментарий к Уставу уголовного судопроизводства. — С.765.

94 См., напр.: Люблинский П.И. Суд и права личности. — С.35.

дились многие из наиболее значимых действий и решений официальных органов и должностных лиц, причастных к расследованию преступлений.

Так, суд контролировал адекватность действий следователя на заявленный ему отвод и окончательно, после соответствующей проверки, разрешал этот вопрос (ст.ст.273-275, 600 УУС). Суду принадлежало право проверки и рассмотрения жалоб на действия следователя (ст.ст. 491-509 УУС) и вынесения решения о прекращении уголовного дела (ст.277 УУС). Чины полиции, не подчиненные судебным местам в порядке административном, были подконтрольны окружному суду в тех случаях, когда деятельность их соприкасалась с уголовно-процессуальной сферой. По уголовным делам одинаковые обязанности лежали на всех чинах полиции, начиная с исправника и заканчивая самыми младшими полицейскими агентами. Действуя в качестве отдельного полицейского чиновника, уездный исправник состоял под контролем судебной власти по расследованию преступлений. Поэтому окружной суд мог сноситься с исправниками предписаниями, а также требовать от них объяснений и по их рассмотрении налагать на них взыскания в форме выговора или замечания, а губернское правление (административная власть), извещенное об этом окружным судом, обязано было их исполнять, не имея права допускать суждения о правильности наложенного судом взыскания95.

В зависимости от подсудности уголовных дел правами контроля действий и решений обвинительной власти обладали окружной суд и судебная палата, игравшая роль, аналогичную "обвинительной камере" в уголовном судопроизводстве Франции. Решение прокурора о прекращении или приостановлении дела носило предварительный характер и утверждалось окружным судом (ст.ст. 524, 528 УУС) либо судебной палатой (ст. 534 УУС). Судебная палата наделялась широкими полномочиями по контролю хода и результатов предварительного производства. В частности, к ее компетенции были отнесены проверка соблюдения закона при осуществлении следственных и процессуальных действий (ст.ст.531, 548 УУС); контроль объема сформулированного прокурором обвинения (ст.537 УУС), а также правильности избранной обвиняемому на следствии меры пресечения (ст. 541 УУС); и т.д.

95 См. -.Алфавитный указатель вопросов... — С. 131-132. — П.760.

«все книги «к разделу «содержание Глав: 9 Главы: < 3. 4. 5. 6. 7. 8. 9.

5rik.ru

Материалы для учебы и работы

§ 5. Контроль общих судебных установлении месяца в уголовном процессе России