_ 5. Градобития и грозы

Лес содействует установлению известной прочности и постоянства в сельскохозяйственном промысле еще своим особым влиянием на градобития и грозы.

По многим данным можно думать, что лес представляет собой естественный громоотвод и ео ipso естественный градоотвод.

Как громоотвод, лес содействует тому, что облачное электричество легче притягивает к себе электричество, противоположное собственному, из почвы. Последнее по деревьям поднимается вверх, где происходит медленное и постоянное соединение его с облачным электричеством. Понятно, что при этом напряжение облачного электричества должно в значительной мере уменьшаться. Если же в образовании града принимает большое участие электричество, то, очевидно, лес, ослабляя напряжение атмосферного электричества, должен препятствовать с одной стороны образованию града, с другой же стороны должен препятствовать появившимся из других мест градинам достигнуть большой величины. Медленное разряжение облачного электричества способствует сближению между собой водяных пузырьков, тяжесть которых увеличивается и, соединившись в капли, они падают на землю в виде дождя.

По многим данным можно думать, что именно таково влияние лесов. Впрочем вопрос этот требует тщательного исследования и изучения. Приводим важнейшие мнения ученых об этом вопросе. Истребление лесов, говорит Арого, может быть страшно, когда оно происходит на возвышенностях, так как этим истреблением увеличивается вероятность града для окружающих местностей.

По мнению Маrie-Davy, градоотвод, отнимая электричество там, где он водружен, тем самым уменьшает силу, заставляющую градины держаться наверху. Поэтому нужно стараться, чтобы градины не достигали больших размеров; нужно озаботиться о естественных градоотводах; каковы деревья, но прежде всего нужно подробно изучить самое явление.

По Лоренцу, "деревья, благодаря постоянно поднимающимся из них водяным парам, обладающим лучшею электрической проводимостью, чем сухой воздух, могут быть рассматриваемы как громоотводы. Сколько известно, поднимающиеся из океана водяные пары оказывают разряжающее действие на атмосферное электричество, и по этой причине на открытом океане гроз никогда не бывает, а бывают они лишь вблизи материков. А так как леса выделяют громадное количество водяных паров, то есть достаточное основание предполагать, что обширные леса не остаются без влияния на уменьшение гроз".

По Беккерелю, по данным из статистики градобитий во Франции оказывается, что град имеет стремление избегать лесов.

Я. Вейнберг сообщает по этому вопросу следующее. Из сравнения карт градобития в департаменте Seine и Loire оказалось, что в более лесистых местах повреждений от градобитий было меньше, чем в местах, не изобилующих лесом; между тем как в безлесных местах град произвел особенно опустошительные действия, места, находившиеся близ леса, были пощажены. В Германии неоднократно замечено, что места, долгое время не страдавшие от града, вследствие порубки лесов на близ лежащих горных возвышенностях, начали страдать от градобитий, и это продолжалось до тех пор, пока на возвышенностях лес снова не достиг значительной высоты. Наблюдения показали, что и в Германии лесистые местности более обеспечены от градобития, чем безлесные. Когда Альпы и Апенины еще не были лишены своих великолепных лесов, майский град, опустошающий теперь плодоносные равнины Ломбардии, случался редко; но со времени истребления лесов бури с громом стали опустошать даже и те горные места, где на памяти южных жителей их прежде никогда не было.

_ 6. Ограничение права лесной собственности

Из приведенных нами разъяснений видно, что лес имеет не только частное, но и общественное значение. Уже одним своим влиянием на климат страны лес оказывает влияние на весь экономический быт, так как последний находится в лесной зависимости от климата. Содействуя прочности в развитии сельского хозяйства умерением крайностей в метеорологических процессах, лес eo ipso влияет на весь экономический быт, так как сельскохозяйственная промышленность представляет собой естественный фундамент, на котором зиждется народная экономия. "Лес, справедливо говорит Шлейден, не только служит для доставления строевого и дровяного материала, но имеет еще другое, притом гораздо большее значение для человеческого общества, и близорукое и бессовестное истощение и истребление лесов может причинить трудно поправимое, а иногда и вовсе непоправимое зло не только самому легкомысленному собственнику, но и множеству лиц, непричастных делу истребления, при известных же обстоятельствах даже и целому народу. Именно, здесь яснее чем где-нибудь сказывается грубость и безнравственность принципа римского права: qui suo jure utitur, nemini facit injuriam (кто пользуется своим правом, тот никому не причиняет зла). Этот принцип достоин лишь самых грубых дикарей, не знающих и не признающих человеческого общества. Мое ружье составляет мою собственность, но из этого еще не следует, что я имею право стрелять из него в своего ближнего. Лес тоже мой, но я не имею права уничтожать его, если от его вырубки целая трудолюбивая и достаточная община обратится в нищих; если же я это делаю, то государство имеет, конечно, право и обязанность препятствовать такому бесчинству всеми зависящими от него средствами".

На низших ступенях общественности, когда народонаселения было мало сравнительно с количеством лесов, занимавших громадные пространства, не было никакой опасности от истребления лесов. Напротив того, уничтожение их могло быть и полезно для страны. Громадные лесные пространства, содействуя увеличению влаги и образованию болот, были причиной разных болезней, истреблявших население. Между тем, как с уничтожением части этих лесов, увеличивалась сухость воздуха, уничтожались болота и увеличивались пространства, удобные для скотоводства в хлебопашества.

К этому низшему состоянию лесоводства вполне применим принцип собственности, разработанный римскими юристами.

В это время право собственности на лес могло быть безусловным правом пользования и уничтожения предмета собственности, правом пользования и злоупотребления вещью. Каждый по своему собственному усмотрению может сжечь свой дом, находящийся в отдаленной глуши, вдали от жилья других людей. Но никто из городских жителей не может иметь подобного права на свой дом, находящийся в черте города. В первом случае, сжигая дом, я никому не могу причинить положительно вреда; во втором случае я могу причинить убытки моим соседям, дома которых могут загореться от моего дома. И так как вреда другим никто не может причинять ни прямым, ни косвенным образом, то, понятно, никто из жителей города не имеет такого безусловного права собственности на свой дом, второе представляло бы собою jus utendi et abutendi.

Совершенно в аналогичном положении находится и лесовладелец в отношении к пределам имущественной власти над своим лесом, как объектом права собственности. Только на низших ступенях общественности это право собственности могло быть безусловным правом, так как только в это время, при обилии лесов, злоупотребления лесной собственностью не могли причинять вреда другим, не могли отозваться вредно, наприм., на изменениях климата. С умножением населения, когда первобытное обилие лесов сделалось лишь преданием, подобное право было бы невероятным анахронизмом, было бы равносильно требованию, чтобы во имя свободы действий государство не запрещало разбойникам убивать своих ближних, так как подобными запрещениями суживается и ограничивается сфера свободы человека, занимающегося разбоем.

В виду сказанного отношения к лесной собственности со стороны государства, весьма важно определить размеры лесной площади, необходимой для удовлетворения государственных потребностей в лесе, во имя которых происходит строгая регламентация частной лесной собственности.

Общество имеет право и обязанность заботиться о том количестве лесов, которое необходимо для нужд целой страны, и истребление которого может вредно отозваться на экономическом ее положении.

По мнению Шлейдена, дать положительный, выраженный в цифрах ответ на поставленный нами вопрос нет никакой возможности. Считая, что вопрос о количестве лесов, какое должно быть признано необходимым для достижения целей государства, относится к числу важнейших лесоводственных вопросов, он в тоже время утверждает, что решение его зависит от массы обстоятельств, отрицающих возможность указания нормального процента лесистости страны.

Вот его слова: "Различные писатели определяют количество лесов, необходимое для достижения целей государства, различно, от 16 до 26% общего пространства, но эти цифры кажутся мне произвольными и лишенными рационального основания уже потому, что стремятся выразить общий числовой закон в таком явлении, где он вовсе не мыслим. Наприм., из всех германских государств всех беднее лесом Гамбург с его 1/2 % Предположим, что гамбургские рощи лежали бы в одной меже с городом, который вследствие быстрого прироста населения крайне нуждается в месте для построек; земля там ценится по одному талеру за квадратный фут, так что ценность одной десятины составляет 120,000 талеров, а доходность ее, по 5%, 6 тысяч в год, между тем как высший доход с десятины леса составляет 16 талеров; поэтому было бы безумно сохранять леса в Гамбурге и значит, что для Гамбурга даже 0,5% слишком много. Напротив, в Австрии целая треть общего пространства считается под лесом, приносящим при том самый ничтожный доход, коп. 50 с десятины, но если подумать, какие обширные области ключей находятся здесь и как заметно они страдают и теперь уже от уменьшения лесов, то окажется, что для Австрии мало и 33%. Следовательно, одно голое процентное отношение никак не может служить мерой лесистости страны. Далее, хотя и понимали, что для государства весьма много значит не только количество лесов, но и надлежащее распределение их, однако для выражения этого понятия приняли ничего не значащее слово: "равномерное распределение". Если в гористых местностях Австрии, которая принадлежит вместе с тем, к самым лесистым, и теперь недостаточно лесов, то их было бы еще менее, если бы, для равномерного распределения их по всему государству, часть лесов была перенесена отсюда в безлесные равнины".

С воззрением Шлейдена трудно согласиться. Выражение - равномерное распределение лесов - не есть ничего не значащее выражение. Напротив того, в нем вся суть вопроса. В стране может быть слишком велик процент лесов, но если все леса сосредоточены в одном месте, то климатического значения для всей страны они не могут иметь, и такая страна может быть в этом случае названа бедной лесом, не смотря на значительное количество лесов. Такие леса - мертвый капитал, не приносящий надлежащей пользы. Для превращения его в живой и деятельный капитал необходимо равномерное распределение. Равномерность в распределении леса слишком важна, чтобы отрицать значение этих слов.

Признав, что равномерность в распределении лесов представляет собой необходимое условие обнаружения их общественного значения, нам не трудно ответить и на вопрос о количестве лесов, необходимых для удовлетворения государственной потребности в лесе. Из данных статистических оказывается, что при равномерном распределении лесов для равномерности в урожайности сельскохозяйственных продуктов, иллюстрирующей общественное влияние лесов, достаточно иметь лесов от 27% до 30% Такая страна, в которой равномерно распределенный лес приближается к указанному проценту, достаточно гарантирована от случайностей безлесных или мало лесных стран. Для климата под нашими широтами этот процент лесистости и можно признать нормальным для удовлетворения государственных потребностей в лесе.

Б. Частное значение лесов

Значение лесов для частных хозяев прежде всего состоит в тесной связи с климатом страны. В холодных странах, понятно, потребность в древесном материале несравненно больше и настоятельнее, чем в странах теплых, с менее суровой и менее продолжительной зимой. В странах с продолжительными и суровыми зимами население нуждается в значительном количестве строевого материала как для человеческого жилья, так и для хозяйственных построек, наприм., для надлежащего содержания в продолжении холодной зимы живого инвентаря, не говоря уже о потребностях в лесе, как материале для топлива.

Весьма естественно, что такое положение влияет и на все производство, издержки которого увеличиваются пропорционально увеличению частной потребности в древесном материале для строений и топлива. В фабричных заведениях, действующих огнем, это неблагоприятное положение может некоторое время нейтрализоваться дешевизной топлива. Фабрично-заводское производство в Европейской России сосредоточилось в средних губерниях, где до последнего времени леса были дешевы, но уже в настоящее время чувствуется ненормальность этой концентрации, и мало помалу капиталы устремляются на юг, к местам, богатым залежами каменного угля.

Размеры частной потребности в лесе зависят также от богатства страны залежами этих суррогатов дерева, как топлива. Чем больше этих залежей, тем менее страна может нуждаться в древесном топливе.

Но еще более, чем от древесных суррогатов, размеры частной потребности в лесной площади, ежегодно потребляемой, зависят от способов эксплуатации и потребления леса. При нерасчетливом потреблении и неразумной эксплуатации ежегодно потребляемая площадь леса будет больше, чем при более экономичных способах потребления и эксплуатации.

Из этого видно, что определение размеров лесной площади, необходимой для удовлетворения частных потребностей в лесе, может иметь значение лишь в отношении к определенной стране так как эти размеры находятся в тесной зависимости от климата страны, количества древесных суррогатов, от способов пользования лесом и т. д. Даже в отношении к разным местностям одной и той же страны в этом отношении могут существовать значительные колебания, в виду напр. того, что прирост древесной массы на различных почвах неодинаков, почему, при равенстве остальных условий, не может быть одинаков размер площади ежегодного потребления леса. Так, по Рошеру, для Германии, приняв население в 4000 жителей на квадратную милю, должно быть земли под лесом от 14% до 31%, предположив при этом, что дерево служит исключительным материалом для топлива.

В последнем случае на одного человека выходило бы в год около 50 куб. футов дров. Но по данным Пфейля, только на хорошей почве и притом отлично поддерживаемый лес может дать в год по 81 куб. фут. с моргена, при обыкновенном же лесоводстве в Германии средний доход бывает не более 36 куб. футов. Таким образом, при хорошем состоянии леса, необходимо на одного человека в Германии около 0,75 пруск. моргена лесу, при обыкновенном же лесоводстве 1,7 пр. морг.

Относительно размеров частных потребностей в лесе в Европейской России, в докладе Высочайше утвержденной комиссии для исследования состояния сельского хозяйства говорится следующее: при населении до 63 миллионов надлежит предполагать, при относительном преобладании мелких сельских построек, не менее 10 миллионов строений и печей, и следовательно, не менее 30 миллионов кубических саженей дров на отопление, причем на каждую печь считается 3 сажени; все потребности заводов, фабрик и железных дорог не приняты с расчет. Затем, относительно строевого и поделочного леса, полагая, что только половина населения живет в деревянных строениях, - должно быть в Европейской России не менее 5 миллионов таких помещений.

На каждое строение требуется не менее 120 бревен, и большинство сельских жилых строений может прослужить без ремонта не более 30 лет, следовательно, ежегодный расход леса на каждое строение должен быть не менее 4 бревен, а на все 5 миллионов строений до 20 миллионов бревен. Считая затем строительные потребности остальной половины населения, вместе со всем, что идет у нас леса на постройку истребляемых пожарами строений, на холодные постройки, заборы, изгороди, разные деревянные изделия, починку дорог и дорожных сооружений и проч., только в половину против высказанной цифры, общий итог составит до 30 миллионов бревен. Считая бревно в 10 куб. футов, итог будет равен 300 мил. куб. футов или более 800,000 куб. саж. древесной массы.

Наконец, следует принять в расчет расходы строевого леса на судостроение, на разные фабричные и железнодорожные сооружения, на мочальное производство для приготовления рогож, которых ежегодно отпускается за границу до 2 миллионов штук, на смолокурение и сидку дегтя и на заграничный отпуск разного лесного материала. По всем этим статьям нельзя предположить менее 200 тысяч кубических саженей древесной массы. Следовательно, общий ежегодный расход этой массы составит до 31 миллиона кубич. саж., и полагая 25 куб. саж. на десятину, расход потребует ежегодной сплошной рубки 1 мил. 200 тысяч десятин лесов с более или менее полными и спелыми насаждениями.

Этот рассчет необходимо признать менее нынешнего действительного расходования древесной массы в виду того, что население в настоящее время считается свыше 100 мил. душ, что потребности в лесе для железных дорог, фабрик и заводов с каждым годом увеличиваются, что пользование лесом в большинстве случаев крайне небрежно и проч. Можно признать, что в среднем выводе у нас рубится ежегодно до 2 миллионов десятин. Считая средний возраст годных к делу насаждений только в 60 лет, необходимо, для удовлетворения частных потребностей в лесе, чтобы под лесом состояло до 120 мил. десятин. Принимая затем общее пространство Европейской России в 440,300,000 десятин, леса в этом пространстве должны занимать не менее 27% при условии их равномерного распределения и правильного лесовозобновления.