12.

Вся доктрина Маркса, как она вытекла из основного его религиозного мотива — из его воинствующего атеиз­ма: и экономический материализм, и проповедь классовой вражды ä outrance, и отрицание общечеловеческих цен­ностей и общеобязательных норм за пределами классо­вого интереса, наконец, учение о непреходимой пропасти, разделяющей два мира — облеченный высшей миссией пролетариат и «общую реакционную массу» его угнета­телей,— все эти учения могли действовать, конечно, толь­ко в том направлении, чтоб огрубить, оземлянить, при­дать более прозаический и экономический характер со­циалистическому движению, сделать в нем слышнее ноты классовой ненависти, чем ноты всечеловеческой любви. Мы отнюдь не приписываем внесение этого оттенка в дви­жение влиянию одного только Маркса, напротив, это ду­ховное искушение для социалистического движения и без него слишком велико и, конечно, нашло и находит много путей и раньше и теперь (и у нас в России), но Маркс был могущественным его орудием. Личное влияние Маркса в социалистическом движении отразилось всего более именно усилением той антирелигизной, богоборческой стихии, которая в нем бушует, как и во всей нашей куль­туре, и которая не скажет своего последнего слова, не по­лучив адекватного, хотя и последнего, своего воплощения.

С великой мудростью и глубоким пониманием истин­ного характера антирелигиозной стихии, стремящейся овладеть социалистическим движением и обольстить его, Владимир Соловьев в повести об антихристе******** рисует его, между прочим, и социальным реформатором, социалистом.

И в социализме, как и по всей линии нашей культуры, идет борьба Христа и антихриста...

______

«Да приидет Царствие Твое! Да будет воля Твоя на земле, как и на небе!»

Такова наша молитва. Такова же и конечная цель мирового и исторического процесса. Таков должен быть высший и единственный критерий для оценки человеческих деяний, определяющий их как плюс или минус в мироз­дании, дающий им абсолютный и окончательный, т. е. религиозный коэффициент. Употребили ли мы дарован­ные нам Богом силы для созидания Царствия Божия, которого нам дано не только ожидать, но и в меру сил под­готовлять хотя бы в качестве последних и ничтожных ка­менщиков— в этом деле нет ничего ничтожного,— или мы растратили силы эти втуне, в постыдной праздности и лени, или, наконец, употребили их на работу «во имя свое», чуждую и враждебную целям Царствия Божия? В жизни и деятельности каждого в разном сочетании имеются элементы всех этих трех категорий, и никто не дерзнет подвести общий баланс и высказать последний приговор про ближнего своего: он враг дела Божия! Но эта невозможность окончательной оценки, которая при­надлежит лишь праведному суду Божию, никоим обра­зом не освобождает нас от обязанности испытующим взо­ром вглядываться в жизнь, где зло ведет, как мы знаем, непримиримую борьбу с добром и, что самое опасное в этой борьбе выступает иногда и под личиною добра, различаясь от него не по внешним, а только по внутрен­ним признакам. И, верные этому требованию, хотя от­нюдь не дерзая на подведение общего итога, мы должны различить и в Марксе, наряду с работой Господней, энер­гию совсем иного порядка, зловещую и опасную,— он загадочно и страшно двоится. Социалистическая деятель­ность Маркса как одного из вождей движения, направ­ленного к защите обездоленных в капиталистическом об­ществе и к преобразованию общественного строя на нача­лах справедливости, равенства и свободы, по объективным своим целям, казалось бы, должна быть признана работой для созидания Царствия Божия. Но то обстоя­тельство, что он хотел сделать это движение средством для разрушения святыни в человеке и поставления на место ее самого себя и этой целью руководился в своей деятельности, с религиозной точки зрения должно полу­чить отрицательную оценку; здесь мы имеем именно тот тонкий и самый опасный соблазн, когда добро и зло раз­личаются не снаружи, а изнутри. Что здесь перевешива­ет — плюс или минус,— мы узнаем это только тогда, ког­да подведен будет и наш собственный баланс, а сами должны оставить вопрос открытым. Однако высказать здесь то, что после многолетнего и напряженного всматриванья в духовное лицо Маркса мы в нем увидели и че­го не видят многие другие, мы сочли своим нравствен­ным долгом, делом совести, как бы ни было это принято теми, кому сродна как раз эта темная, теневая сторона Марксова духа.

* Впервые — «Mосковский Eженедельник».1906. № 22. С. 34-43; № 23. С. 24-33; № 24. С. 42—52; № 25. С. 46—54. Отд. брошюрой с подзаголовком «Из этюдов о религии человекобожества» — СПб., 1907. Печатается по — «Два Града. Исследования о природе общественных идеалов» (Сборник статей в двух томах.). М., «Путь», 1911. —  Т. 1. С. 69—105, так как относительно последнего прижизненного издания (YMCA-Press, Париж — Варшава, 1929) нет сведений, что оно было авторизовано и что сокращения в тексте, отвечающие за­дачам популярной библиотечки «Христианство, атеизм и современ­ность», производились самим Булгаковым. Эти сокращения коснулись главным образом аппарата примечаний, а также характеристи­ки Марксова социализма  и финала рабо­ты. На брошюру 1907 г. откликнулся рецензией Н. А. Бердяев («Критическое обозрение». 1908. № 4. С. 84—88). Сочувственно резюмируя основные мысли Булгакова («Маркс нало­жил печать своего духа на нейтральные в религиозном смысле со­циалистические движения, и то была печать воинствующего атеиз­ма»; «пренебрежение к человеческой индивидуальности — вот другая его черта»), Бердяев вместе с тем не соглашается с отрицанием связи между Марксом и Гегелем и с акцентированием влияния на него Фейербаха. Миросозерцание Маркса, замечает Бердяев, «тесно связано с гегелевским панлогизмом. Марксизм логизирует материю, верит в разумность материального процесса... Духовно роднит Маркса с Гегелем рационалистическое схематизирование мировой истории»; Марксу «несвойственно было своеобразное «благочестие» Фейербаха»; «связь Маркса с Фейербахом религиозно компромети­рует не столько первого, сколько второго»; «Маркс был бы воинст­вующим атеистом и в том случае, если бы не был учеником Фейер­баха».

** ...нужно вспомнить борьбу Маркса с Бакуниным...— Маркс и Энгельс резко осуждали созданный Бакуниным «Международный альянс социалистической демократии» и в 1872 г. добились исключения Бакунина из Интернационала. См. также: Дюкло Ж. Баку­нин и Маркс: Тень и свет. М., 1975

*** В новом, легальном издании сочинений Герцена...— Имеется в виду изд.: Герцен А. И. Сочинения и переписка с Н. А. Захарьи­ной. В 7 т. СПб., 1905.

**** «Былое и думы», глава «Немцы в эмиграции»—Ч. 6. Гл. XVII. По словам автора, Маркс, возражая против избрания Герцена в один из международных комитетов, «сказал, что он меня лично не знает <...> но находит достаточным, что я русский, и притом русский, который во всем, что писал, поддерживает Россию...» (курсив авто­ра, см.: Герцен. Т. 11. С. 166),

****** «Демократический диктатор» — так определяет Маркса Аннен­ков.— «Все его движения были угловаты, но смелы и самонадеянны <...> а резкий голос, звучавший как металл, шел удивительно к ра­дикальным приговорам над лицами и предметами, которые произ­носил. Маркс уже и не говорил иначе, как такими безапелляционны­ми приговорами, над которыми, впрочем, еще царствовала одна, до боли резкая нота <...> Нота выражала твердое убеждение в своем призвании управлять умами, законодательствовать над ними и вести их за собой. Предо мной стояла олицетворенная фигура демократи­ческого диктатора <...> Контраст с недавно покинутыми мною ти­пами на Руси был наирешительный»,— так описывает П. В. Аннен­ков свое впечатление от личности Маркса при знакомстве с ним в Брюсселе в 1846 г. (в его кн.: Литературные воспоминания. М., 1989. С. 278; см. также указ, имен к этому изданию). Ср. с характеристи­кой Маркса в юношеской шуточной поэме Энгельса «Библии чудес­ное избавление от дерзкого покушения, или Торжество веры...» (1842): «То Тpupa черный сын с неистовой душой. / Он не идет — бежит, нет, катится лавиной/. Отвагой дерзостной сверкает взор ор­линый. / А руки он простер взволнованно вперед, / Как бы желая вниз обрушить неба свод/. Сжимая кулаки, силач неутомимый, / Все время мечется, как бесом одержимый!» (Маркс К., Энгельс Ф. Из ранних произведений. М., 1956. С. 483; курс. авт.).

******* ...религиозная подпочва, которую умел ...обнаружить религиоз­ный гений Влад. Соловьева.— См., напр., Соловьев В. С. (1885), «История и будущность теокра­тии» (1885—1887), «Когда жили еврейские пророки» (1886), а также финал в (1900) и др. соч.

******** Владимир Соловьев в повести об антихристе...— В «Краткой   повести    об   антихристе»,    входящей   в    , Соловьев рисует антихриста главой всемирного государства, который «объявил простую и всеобъемлющую социальную реформу... Всякий стал  получать по своим  способностям,  и  всякая  способность — по своим трудам и заслугам» //Соловьев В   С.   Соч :  В 2 т. M 1988. Т. 2. С. 746.

[]  |  []
ã 2001, Библиотека «Вехи»

Вся доктрина Маркса, как она вытекла из основного его религиозного мотива — из его воинствующего атеиз­ма: и экономический материализм, и проповедь классовой вражды ä outrance, и отрицание общечеловеческих цен­ностей и общеобязательных норм за пределами классо­вого интереса, наконец, учение о непреходимой пропасти, разделяющей два мира — облеченный высшей миссией пролетариат и «общую реакционную массу» его угнета­телей,— все эти учения могли действовать, конечно, толь­ко в том направлении, чтоб огрубить, оземлянить, при­дать более прозаический и экономический характер со­циалистическому движению, сделать в нем слышнее ноты классовой ненависти, чем ноты всечеловеческой любви. Мы отнюдь не приписываем внесение этого оттенка в дви­жение влиянию одного только Маркса, напротив, это ду­ховное искушение для социалистического движения и без него слишком велико и, конечно, нашло и находит много путей и раньше и теперь (и у нас в России), но Маркс был могущественным его орудием. Личное влияние Маркса в социалистическом движении отразилось всего более именно усилением той антирелигизной, богоборческой стихии, которая в нем бушует, как и во всей нашей куль­туре, и которая не скажет своего последнего слова, не по­лучив адекватного, хотя и последнего, своего воплощения.

С великой мудростью и глубоким пониманием истин­ного характера антирелигиозной стихии, стремящейся овладеть социалистическим движением и обольстить его, Владимир Соловьев в повести об антихристе******** рисует его, между прочим, и социальным реформатором, социалистом.

И в социализме, как и по всей линии нашей культуры, идет борьба Христа и антихриста...

______

«Да приидет Царствие Твое! Да будет воля Твоя на земле, как и на небе!»

Такова наша молитва. Такова же и конечная цель мирового и исторического процесса. Таков должен быть высший и единственный критерий для оценки человеческих деяний, определяющий их как плюс или минус в мироз­дании, дающий им абсолютный и окончательный, т. е. религиозный коэффициент. Употребили ли мы дарован­ные нам Богом силы для созидания Царствия Божия, которого нам дано не только ожидать, но и в меру сил под­готовлять хотя бы в качестве последних и ничтожных ка­менщиков— в этом деле нет ничего ничтожного,— или мы растратили силы эти втуне, в постыдной праздности и лени, или, наконец, употребили их на работу «во имя свое», чуждую и враждебную целям Царствия Божия? В жизни и деятельности каждого в разном сочетании имеются элементы всех этих трех категорий, и никто не дерзнет подвести общий баланс и высказать последний приговор про ближнего своего: он враг дела Божия! Но эта невозможность окончательной оценки, которая при­надлежит лишь праведному суду Божию, никоим обра­зом не освобождает нас от обязанности испытующим взо­ром вглядываться в жизнь, где зло ведет, как мы знаем, непримиримую борьбу с добром и, что самое опасное в этой борьбе выступает иногда и под личиною добра, различаясь от него не по внешним, а только по внутрен­ним признакам. И, верные этому требованию, хотя от­нюдь не дерзая на подведение общего итога, мы должны различить и в Марксе, наряду с работой Господней, энер­гию совсем иного порядка, зловещую и опасную,— он загадочно и страшно двоится. Социалистическая деятель­ность Маркса как одного из вождей движения, направ­ленного к защите обездоленных в капиталистическом об­ществе и к преобразованию общественного строя на нача­лах справедливости, равенства и свободы, по объективным своим целям, казалось бы, должна быть признана работой для созидания Царствия Божия. Но то обстоя­тельство, что он хотел сделать это движение средством для разрушения святыни в человеке и поставления на место ее самого себя и этой целью руководился в своей деятельности, с религиозной точки зрения должно полу­чить отрицательную оценку; здесь мы имеем именно тот тонкий и самый опасный соблазн, когда добро и зло раз­личаются не снаружи, а изнутри. Что здесь перевешива­ет — плюс или минус,— мы узнаем это только тогда, ког­да подведен будет и наш собственный баланс, а сами должны оставить вопрос открытым. Однако высказать здесь то, что после многолетнего и напряженного всматриванья в духовное лицо Маркса мы в нем увидели и че­го не видят многие другие, мы сочли своим нравствен­ным долгом, делом совести, как бы ни было это принято теми, кому сродна как раз эта темная, теневая сторона Марксова духа.

* Впервые — «Mосковский Eженедельник».1906. № 22. С. 34-43; № 23. С. 24-33; № 24. С. 42—52; № 25. С. 46—54. Отд. брошюрой с подзаголовком «Из этюдов о религии человекобожества» — СПб., 1907. Печатается по — «Два Града. Исследования о природе общественных идеалов» (Сборник статей в двух томах.). М., «Путь», 1911. —  Т. 1. С. 69—105, так как относительно последнего прижизненного издания (YMCA-Press, Париж — Варшава, 1929) нет сведений, что оно было авторизовано и что сокращения в тексте, отвечающие за­дачам популярной библиотечки «Христианство, атеизм и современ­ность», производились самим Булгаковым. Эти сокращения коснулись главным образом аппарата примечаний, а также характеристи­ки Марксова социализма  и финала рабо­ты. На брошюру 1907 г. откликнулся рецензией Н. А. Бердяев («Критическое обозрение». 1908. № 4. С. 84—88). Сочувственно резюмируя основные мысли Булгакова («Маркс нало­жил печать своего духа на нейтральные в религиозном смысле со­циалистические движения, и то была печать воинствующего атеиз­ма»; «пренебрежение к человеческой индивидуальности — вот другая его черта»), Бердяев вместе с тем не соглашается с отрицанием связи между Марксом и Гегелем и с акцентированием влияния на него Фейербаха. Миросозерцание Маркса, замечает Бердяев, «тесно связано с гегелевским панлогизмом. Марксизм логизирует материю, верит в разумность материального процесса... Духовно роднит Маркса с Гегелем рационалистическое схематизирование мировой истории»; Марксу «несвойственно было своеобразное «благочестие» Фейербаха»; «связь Маркса с Фейербахом религиозно компромети­рует не столько первого, сколько второго»; «Маркс был бы воинст­вующим атеистом и в том случае, если бы не был учеником Фейер­баха».

** ...нужно вспомнить борьбу Маркса с Бакуниным...— Маркс и Энгельс резко осуждали созданный Бакуниным «Международный альянс социалистической демократии» и в 1872 г. добились исключения Бакунина из Интернационала. См. также: Дюкло Ж. Баку­нин и Маркс: Тень и свет. М., 1975

*** В новом, легальном издании сочинений Герцена...— Имеется в виду изд.: Герцен А. И. Сочинения и переписка с Н. А. Захарьи­ной. В 7 т. СПб., 1905.

**** «Былое и думы», глава «Немцы в эмиграции»—Ч. 6. Гл. XVII. По словам автора, Маркс, возражая против избрания Герцена в один из международных комитетов, «сказал, что он меня лично не знает <...> но находит достаточным, что я русский, и притом русский, который во всем, что писал, поддерживает Россию...» (курсив авто­ра, см.: Герцен. Т. 11. С. 166),

****** «Демократический диктатор» — так определяет Маркса Аннен­ков.— «Все его движения были угловаты, но смелы и самонадеянны <...> а резкий голос, звучавший как металл, шел удивительно к ра­дикальным приговорам над лицами и предметами, которые произ­носил. Маркс уже и не говорил иначе, как такими безапелляционны­ми приговорами, над которыми, впрочем, еще царствовала одна, до боли резкая нота <...> Нота выражала твердое убеждение в своем призвании управлять умами, законодательствовать над ними и вести их за собой. Предо мной стояла олицетворенная фигура демократи­ческого диктатора <...> Контраст с недавно покинутыми мною ти­пами на Руси был наирешительный»,— так описывает П. В. Аннен­ков свое впечатление от личности Маркса при знакомстве с ним в Брюсселе в 1846 г. (в его кн.: Литературные воспоминания. М., 1989. С. 278; см. также указ, имен к этому изданию). Ср. с характеристи­кой Маркса в юношеской шуточной поэме Энгельса «Библии чудес­ное избавление от дерзкого покушения, или Торжество веры...» (1842): «То Тpupa черный сын с неистовой душой. / Он не идет — бежит, нет, катится лавиной/. Отвагой дерзостной сверкает взор ор­линый. / А руки он простер взволнованно вперед, / Как бы желая вниз обрушить неба свод/. Сжимая кулаки, силач неутомимый, / Все время мечется, как бесом одержимый!» (Маркс К., Энгельс Ф. Из ранних произведений. М., 1956. С. 483; курс. авт.).

******* ...религиозная подпочва, которую умел ...обнаружить религиоз­ный гений Влад. Соловьева.— См., напр., Соловьев В. С. (1885), «История и будущность теокра­тии» (1885—1887), «Когда жили еврейские пророки» (1886), а также финал в (1900) и др. соч.

******** Владимир Соловьев в повести об антихристе...— В «Краткой   повести    об   антихристе»,    входящей   в    , Соловьев рисует антихриста главой всемирного государства, который «объявил простую и всеобъемлющую социальную реформу... Всякий стал  получать по своим  способностям,  и  всякая  способность — по своим трудам и заслугам» //Соловьев В   С.   Соч :  В 2 т. M 1988. Т. 2. С. 746.

[]  |  []
ã 2001, Библиотека «Вехи»