§ 1. О понятии «движущие силы развития общества»

В социальной философии марксизма под движущими силами развития понимаются разные общественные явления: объективные общественные противоречия, производительные силы, способ производства и обмена; разделение труда; продолжительные действия больших масс людей, классов, народов; разделение общества на классы и классовая борьба; социальные революции; потребности и интересы; наука; идеальные мотивы [1]. Соответственно и в научной литературе движущие силы развития общества также понимаются по-разному: то они связываются с противоречиями общественного развития и их разрешением, то с социальным детерминизмом, то с объективными и субъективными факторами истории, то с деятельностью людей или с комплексом перечисленных факторов. По-видимому, каждый из указанных подходов правомочен, отражает какую-то грань истины. С нашей точки зрения, движущие силы развития общества связаны прежде всего с деятельностью людей.

1 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 22. С. 306: Т. 3. С. 46, 37; Т. 20. С. 163; Т. 21. С 307, 308; Т. 34. С. 322; Т. 7. С. 86; Т. 19. С. 351.

Подчеркивание того, что общество — это деятельность людей, имеет глубокий методологический смысл. Этим определяется коренная специфика общества: деятельность людей есть сама общественная жизнь. В этом смысле все, что происходит в обществе, — действие его законов, функционирование составных частей общества, исторические события, разные общественные состояния и т.д. — прямо или опосредованно связано с деятельностью человека. Никакие материальные структуры, политические институты, идеи сами по себе, вне живой деятельности людей не представляют части, стороны общества. Лишь тогда, когда все эти феномены выступают в роли орудий, граней, аспектов живой человеческой деятельности, они обретают общественный смысл, становятся органами, частями, элементами общества. Какой-нибудь станок лишь тогда суть станок, когда он используется в деятельности человека, служит его интересам; правовая норма лишь тогда суть норма, когда она применяется людьми; эстетическая идея, воплощенная в произведении искусства, лишь тогда суть именно эстетическая идея, когда она соотносится с человеком — ее творцом и потребителем. Человеческая деятельность выступает, таким образом, как бы своеобразным центром, вокруг которого и в связи с которым складывается, живет, функционирует исключительно сложное образование — общество.

Мы уже писали, что развитие общества есть естественноистори-ческий процесс, совершающийся по объективным законам. Объективность этих законов отнюдь не означает отрицания роли и значения человеческой деятельности. Так, в каждый момент исторического времени в обществе имеется определенный уровень материальной и духовной культуры. Это и определенная степень развития материального производства, его материально-технической вооруженности, это и реальная система экономических отношений собственности, это и определенный характер и структура институтов общественного управления, это и огромный массив достижений духовной жизни, и многое, многое другое. Все это достигнуто усилиями всех предшествующих поколений, и все это достается в наследство каждому новому поколению. И это поколение изменяет современный мир, опираясь на те возможности, которые уже имеются, на те тенденции изменения, которые в нем прочерчены. Нельзя от феодальной мельницы перейти к компьютерной технологии, от организации первобытной охоты шагнуть к выводам современной научной организации труда, от мифологического мышления перейти к теории относительности и т.п. Изменение любой стороны общества, как и общества в целом, имеет свои объективные законы развития, определяющие характер, ритм, направленность, масштаб последующих изменений. Иначе говоря, в обществе, в его наличной материальной и духовной культуре, в объективных законах его развития как бы воплощена программа человеческой деятельности в целом, которая и выступает как ее самая глубокая объективная основа.

Таким образом, история закономерна, ибо она подчиняется объективной логике социальных преобразований, в то же время сама эта закономерность осуществляется только через деятельность людей. Нет этой деятельности — нет ни общества, ни его истории. Уже сам по себе этот факт — свидетельство фундаментальной значимости человеческой деятельности в обществе.

Вместе с тем нельзя забывать, что история общества — это не только однонаправленная логика ее всеобщего развития, но и огромная палитра самых разнообразных возможностей исторически конкретного развития событий, определяемая, по существу, бесконечным сочетанием различных обстоятельств, социальных сил, общественных интересов. Здесь простор для инициативы поистине безбрежен.

Все это свидетельствует о том, что отношение человека к требованиям объективных законов отнюдь не подобно подъему на эскалаторе. Именно от людей, их действий, энергии, настойчивости зависит, как они воспользуются шансами, предоставленными им историей, какой конкретный путь общественного прогресса изберут, приблизят или, напротив, отдалят реализацию назревших общественных преобразований. Короче говоря, людям, их деятельности во всемирной истории отведена не роль статистов и марионеток, за спиной и вне которых история, ее законы делают свое дело, а самых настоящих творцов исторического процесса, в действиях которых воплощается общественное развитие и от которых в значительной степени зависит конкретный ход истории.

Если общественная жизнь, история общества представляют собой не что иное, как деятельность людей — народов, классов, социальных групп, личностей, то отсюда вытекает, что эта жизнь, эта история должны быть рассмотрены не только в своей обшей логике, не только с точки зрения своих объективных законов, но и в контексте самой деятельности людей.

В связи с вычленением деятельности людей в виде отдельного и специального ракурса общественной жизни и раскрывается проблематика движущих сил общества. Движущие силы общества — это не вообще все силы, противоречия, причины и т.д., существующие в обществе. По нашему мнению, движущие силы общества — это деятельность людей, раскрытая с точки зрения ее внутреннего механизма, ее факторов и причин.

Как мы полагаем, именно в таком плане раскрывает движущие силы истории Ф. Энгельс: «Когда речь заходит об исследовании движущих сил, стоящих за побуждениями исторических деятелей, — осознанно ли это или, как это бывает очень часто, не осознанно, об исследовании сил, образующих в конечном счете подлинные движущие силы истории, то надо иметь в виду не столько побуждения отдельных лиц, хотя бы и самых выдающихся, сколько те побуждения, которые приводят в движение большие массы людей, целые народы, а в каждом данном народе, в свою очередь, целые классы. Да и здесь важны не кратковременные взрывы, не скоро проходящие вспышки, а продолжительные движения, вызывающие великие исторические перемены. Исследовать движущие причины, которые явно или неявно, непосредственно или в идеологической, может быть, даже в фантастической форме отражаются в виде сознательных побуждений в головах действующей массы и ее вождей, так называемых великих людей, — значит вступить на единственный путь, ведущий к познанию законов, господствующих в истории вообще и в ее отдельных периодах или в отдельных странах» [1]. Добавим только, что если Ф. Энгельс пишет, что раскрытие «движущих причин» «действующей массы» есть путь к познанию законов общества, то в плане нашего изложения мы идем в противоположном направлении: от знания законов общества к раскрытию движущих причин деятельности людей.

1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 308.

Движущие силы общества в рассмотренной выше интерпретации выступают как всеобщая характеристика общественной жизни. Поскольку все в обществе осуществляется в деятельности людей, постольку поле проявления движущих сил универсально. Но поскольку деятельность людей представляет лишь одну грань общества, постольку и движущие силы ограничены в своем проявлении. И эта граница проходит не по линии разделения элементов общества, его исторических состояний, а по линии выделения разных качеств, аспектов единой общественной жизни.

В обширной тематике движущих сил общества важнейшими проблемами являются анализ субъекта общественной жизни, характеристики его деятельности, ее условий, причин, целей, задач, ее результатов, диалектики объективного и субъективного, творческого и репродуктивного в этой деятельности, ее подъемов и спадов.

В научной и учебной литературе движущие силы общества нередко связывают с определенной направленностью, с прогрессивными преобразованиями общества. Нам такой подход представляется односторонним. Ведь жизнь общества, его история есть целостный процесс. Он складывается из сложного переплетения противоборства самых разных людей, классов, наций, народов. В этом смысле всякая деятельность людей есть движущая сила. И она является таковой не потому, что она прогрессивна либо реакционна, стихийна либо сознательна, а потому, что она именно человеческая общественная деятельность. Иначе говоря, качество быть движущей силой — имманентное существенное качество человеческой деятельности вообще, и эта деятельность в силу указанных причин не делится на движущую или недвижущую.

Другое дело, что в конкретных условиях при анализе отдельных этапов истории, конкретных стран и народов необходимо различать позиции разных социальных субъектов, их разный вклад в прогрессивные преобразования в обществе или противоборство им. Но эта расстановка социальных сил, имеющая конкретно-историческое значение, ни в коем случае не должна перерастать в общее отрицание качества движущей силы истории за определенной деятельностью той или иной социальной группы.

Возможно, нам могут сказать, что не столь уж важно, считать или не считать движущей силой истории деятельность, скажем, того или иного класса, если признано, что в данных конкретных условиях его роль реакционна. На самом же деле теоретическая нечеткость в решении подобных вопросов не столь уж методологически безобидна.

Думается, связывая движущие силы общества только с тенденциями прогресса, приковывая теоретическое внимание к одним субъектам, к одной деятельности, мы — вольно или невольно — оставляем за бортом серьезного теоретического анализа других субъектов, другую деятельность. Такая ситуация не наша теоретическая выдумка. Если взглянуть на общий анализ движущих сил развития нашего общества, то нетрудно заметить, что мы усердно и восторженно описывали силы нашего прогресса и не видели, не анализировали те силы, ту деятельность, которая была направлена в другую сторону. В итоге понимание реальных сил оказалось очень урезанным, а образ всех движущих сил нашего общественного развития — обедненным.

Вот почему принципиально важно не ограничивать характеристику движущих сил, не привязывать ее только к прогрессивным — или любым другим — силам общества, а понимать ее как универсальную черту всякой человеческой деятельности.

Анализ движущих сил общества раскрывает, сколь мощны и многогранны силы людей, как много им подвластно, как они по-настоящему творят историю. В то же время именно анализ этих сил побуждает сказать и о том, что они не беспредельны, что есть такие цели, ориентиры, ставить которые перед людьми не только ошибочно в силу их невыполнимости, но и социально безответственно, ибо в стремлении к этим целям ни к чему иному, кроме как к разочарованиям и социальным потрясениям, прийти нельзя. Речь идет о еще недавно весьма политически популярной идее построения коммунизма, нового совершенного общества. В более обобщенном плане эту ситуацию можно сформулировать как сознательную задачу построения определенной формации.

Люди, и только они одни, создают все, в том числе и новые ци-вилизационные, формационные формы жизни. Но в каком смысле они создают эти новые всеобщие формы? Люди действуют, руководствуясь конкретными задачами совершенствования условий своей жизни, развития своего творчества, свободы, развития своей собственной человеческой сущности. Эти цели и задачи глубоко конкретны, они вытекают из неповторимо конкретных условий каждой общности, живущей в определенных условиях и в определенное время. Именно этот конкретный пласт жизненных изменений, каждый раз измеряемый конкретной эффективностью и закрепляемый или отбрасываемый в зависимости от его эффективности, и составляет основное пространство действия людей, проявления их движущих сил, их целе-полагания [1]. Поскольку из множества этих конкретных изменений вытекают и всеобщие изменения цивилизационно-формационных форм бытия людей, постольку люди и выступают их творцами, движущими силами. Но, подчеркиваем, эта роль деятельности людей суть следствие, результат конкретного совершенствования их жизни, она вторична, производна. Она имеет смысл и значение лишь до тех пор и постольку, пока и поскольку она сопрягается с конкретным совершенствованием бытия людей и закрепляет его.

1 Гегель писал: «Ближайшее рассмотрение истории убеждает нас в том, что действия людей вытекают из их потребностей, их страстей, их интересов, их характеров и способностей и притом таким образом, что побудительными мотивами в этой драме являются лишь эти потребности, страсти, интересы и лишь они играют главную роль... страсти, своекорыстные цели, удовлетворение эгоизма имеют наибольшую силу; сила их заключается в том, что они не признают никаких пределов, которые право и моральность стремятся установить для них, и в том, что эти силы природы непосредственно ближе к человеку, чем искусственное и продолжительное воспитание, благодаря которому человек приучается к порядку и к умеренности и соблюдению права и моральности» (Гегель Г. Соч. Т. 8. С. 20).

К сожалению, это соотношение нередко «переворачивается». В таком случае в человеческой жизнедеятельности на первый план выдвигается именно стремление ко всеобщим преобразованиям и построению новой формации — коммунистической или любой другой. Тогда конкретное совершенствование жизни людей, их собственное развитие выступают уже как нечто вторичное, производное. А такое «переворачивание» неминуемо приводит к диктатуре идеи над жизнью, к попытке реальную сложность, переменчивость, непредсказуемость общественной жизни загнать в заранее заданные схемы. Рано или поздно эта приоритетность общей идеи или цели приходит в столкновение с реально-конкретными интересами и потребностями людей, в конечном счете превращается в игнорирование человека. Исторический опыт XX в. со всей убедительностью показал, что постановка перед массами — движущими силами истории — задачи построения нового общества, новой формации, взятая в отрыве от удовлетворения повседневных интересов людей, выдвинутая в качестве безусловного приоритета, ни к чему иному, кроме как социальному краху, привести не могла.

Из всего этого вытекает достаточно очевидный вывод, что при всем могуществе движущих сил общества они не могут ставить задачи типа построения новой формации. Не могут не потому, что неизвестно, хороша или плоха эта формация, а не могут в принципе. Ибо формационные сдвиги, будучи в конечном счете результатом совокупной, конкретной деятельности людей, возникают как продукт объективно-закономерных изменений истории, они возникают post factum, в общественном итоге истории [1]. Превратить формационную идею в цель человеческой деятельности — значит рано или поздно превратить себя в раба этой идеи и тех сил, которые будут ею спекулировать.

В социальной философии марксизма под движущими силами развития понимаются разные общественные явления: объективные общественные противоречия, производительные силы, способ производства и обмена; разделение труда; продолжительные действия больших масс людей, классов, народов; разделение общества на классы и классовая борьба; социальные революции; потребности и интересы; наука; идеальные мотивы [1]. Соответственно и в научной литературе движущие силы развития общества также понимаются по-разному: то они связываются с противоречиями общественного развития и их разрешением, то с социальным детерминизмом, то с объективными и субъективными факторами истории, то с деятельностью людей или с комплексом перечисленных факторов. По-видимому, каждый из указанных подходов правомочен, отражает какую-то грань истины. С нашей точки зрения, движущие силы развития общества связаны прежде всего с деятельностью людей.

1 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 22. С. 306: Т. 3. С. 46, 37; Т. 20. С. 163; Т. 21. С 307, 308; Т. 34. С. 322; Т. 7. С. 86; Т. 19. С. 351.

Подчеркивание того, что общество — это деятельность людей, имеет глубокий методологический смысл. Этим определяется коренная специфика общества: деятельность людей есть сама общественная жизнь. В этом смысле все, что происходит в обществе, — действие его законов, функционирование составных частей общества, исторические события, разные общественные состояния и т.д. — прямо или опосредованно связано с деятельностью человека. Никакие материальные структуры, политические институты, идеи сами по себе, вне живой деятельности людей не представляют части, стороны общества. Лишь тогда, когда все эти феномены выступают в роли орудий, граней, аспектов живой человеческой деятельности, они обретают общественный смысл, становятся органами, частями, элементами общества. Какой-нибудь станок лишь тогда суть станок, когда он используется в деятельности человека, служит его интересам; правовая норма лишь тогда суть норма, когда она применяется людьми; эстетическая идея, воплощенная в произведении искусства, лишь тогда суть именно эстетическая идея, когда она соотносится с человеком — ее творцом и потребителем. Человеческая деятельность выступает, таким образом, как бы своеобразным центром, вокруг которого и в связи с которым складывается, живет, функционирует исключительно сложное образование — общество.

Мы уже писали, что развитие общества есть естественноистори-ческий процесс, совершающийся по объективным законам. Объективность этих законов отнюдь не означает отрицания роли и значения человеческой деятельности. Так, в каждый момент исторического времени в обществе имеется определенный уровень материальной и духовной культуры. Это и определенная степень развития материального производства, его материально-технической вооруженности, это и реальная система экономических отношений собственности, это и определенный характер и структура институтов общественного управления, это и огромный массив достижений духовной жизни, и многое, многое другое. Все это достигнуто усилиями всех предшествующих поколений, и все это достается в наследство каждому новому поколению. И это поколение изменяет современный мир, опираясь на те возможности, которые уже имеются, на те тенденции изменения, которые в нем прочерчены. Нельзя от феодальной мельницы перейти к компьютерной технологии, от организации первобытной охоты шагнуть к выводам современной научной организации труда, от мифологического мышления перейти к теории относительности и т.п. Изменение любой стороны общества, как и общества в целом, имеет свои объективные законы развития, определяющие характер, ритм, направленность, масштаб последующих изменений. Иначе говоря, в обществе, в его наличной материальной и духовной культуре, в объективных законах его развития как бы воплощена программа человеческой деятельности в целом, которая и выступает как ее самая глубокая объективная основа.

Таким образом, история закономерна, ибо она подчиняется объективной логике социальных преобразований, в то же время сама эта закономерность осуществляется только через деятельность людей. Нет этой деятельности — нет ни общества, ни его истории. Уже сам по себе этот факт — свидетельство фундаментальной значимости человеческой деятельности в обществе.

Вместе с тем нельзя забывать, что история общества — это не только однонаправленная логика ее всеобщего развития, но и огромная палитра самых разнообразных возможностей исторически конкретного развития событий, определяемая, по существу, бесконечным сочетанием различных обстоятельств, социальных сил, общественных интересов. Здесь простор для инициативы поистине безбрежен.

Все это свидетельствует о том, что отношение человека к требованиям объективных законов отнюдь не подобно подъему на эскалаторе. Именно от людей, их действий, энергии, настойчивости зависит, как они воспользуются шансами, предоставленными им историей, какой конкретный путь общественного прогресса изберут, приблизят или, напротив, отдалят реализацию назревших общественных преобразований. Короче говоря, людям, их деятельности во всемирной истории отведена не роль статистов и марионеток, за спиной и вне которых история, ее законы делают свое дело, а самых настоящих творцов исторического процесса, в действиях которых воплощается общественное развитие и от которых в значительной степени зависит конкретный ход истории.

Если общественная жизнь, история общества представляют собой не что иное, как деятельность людей — народов, классов, социальных групп, личностей, то отсюда вытекает, что эта жизнь, эта история должны быть рассмотрены не только в своей обшей логике, не только с точки зрения своих объективных законов, но и в контексте самой деятельности людей.

В связи с вычленением деятельности людей в виде отдельного и специального ракурса общественной жизни и раскрывается проблематика движущих сил общества. Движущие силы общества — это не вообще все силы, противоречия, причины и т.д., существующие в обществе. По нашему мнению, движущие силы общества — это деятельность людей, раскрытая с точки зрения ее внутреннего механизма, ее факторов и причин.

Как мы полагаем, именно в таком плане раскрывает движущие силы истории Ф. Энгельс: «Когда речь заходит об исследовании движущих сил, стоящих за побуждениями исторических деятелей, — осознанно ли это или, как это бывает очень часто, не осознанно, об исследовании сил, образующих в конечном счете подлинные движущие силы истории, то надо иметь в виду не столько побуждения отдельных лиц, хотя бы и самых выдающихся, сколько те побуждения, которые приводят в движение большие массы людей, целые народы, а в каждом данном народе, в свою очередь, целые классы. Да и здесь важны не кратковременные взрывы, не скоро проходящие вспышки, а продолжительные движения, вызывающие великие исторические перемены. Исследовать движущие причины, которые явно или неявно, непосредственно или в идеологической, может быть, даже в фантастической форме отражаются в виде сознательных побуждений в головах действующей массы и ее вождей, так называемых великих людей, — значит вступить на единственный путь, ведущий к познанию законов, господствующих в истории вообще и в ее отдельных периодах или в отдельных странах» [1]. Добавим только, что если Ф. Энгельс пишет, что раскрытие «движущих причин» «действующей массы» есть путь к познанию законов общества, то в плане нашего изложения мы идем в противоположном направлении: от знания законов общества к раскрытию движущих причин деятельности людей.

1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 308.

Движущие силы общества в рассмотренной выше интерпретации выступают как всеобщая характеристика общественной жизни. Поскольку все в обществе осуществляется в деятельности людей, постольку поле проявления движущих сил универсально. Но поскольку деятельность людей представляет лишь одну грань общества, постольку и движущие силы ограничены в своем проявлении. И эта граница проходит не по линии разделения элементов общества, его исторических состояний, а по линии выделения разных качеств, аспектов единой общественной жизни.

В обширной тематике движущих сил общества важнейшими проблемами являются анализ субъекта общественной жизни, характеристики его деятельности, ее условий, причин, целей, задач, ее результатов, диалектики объективного и субъективного, творческого и репродуктивного в этой деятельности, ее подъемов и спадов.

В научной и учебной литературе движущие силы общества нередко связывают с определенной направленностью, с прогрессивными преобразованиями общества. Нам такой подход представляется односторонним. Ведь жизнь общества, его история есть целостный процесс. Он складывается из сложного переплетения противоборства самых разных людей, классов, наций, народов. В этом смысле всякая деятельность людей есть движущая сила. И она является таковой не потому, что она прогрессивна либо реакционна, стихийна либо сознательна, а потому, что она именно человеческая общественная деятельность. Иначе говоря, качество быть движущей силой — имманентное существенное качество человеческой деятельности вообще, и эта деятельность в силу указанных причин не делится на движущую или недвижущую.

Другое дело, что в конкретных условиях при анализе отдельных этапов истории, конкретных стран и народов необходимо различать позиции разных социальных субъектов, их разный вклад в прогрессивные преобразования в обществе или противоборство им. Но эта расстановка социальных сил, имеющая конкретно-историческое значение, ни в коем случае не должна перерастать в общее отрицание качества движущей силы истории за определенной деятельностью той или иной социальной группы.

Возможно, нам могут сказать, что не столь уж важно, считать или не считать движущей силой истории деятельность, скажем, того или иного класса, если признано, что в данных конкретных условиях его роль реакционна. На самом же деле теоретическая нечеткость в решении подобных вопросов не столь уж методологически безобидна.

Думается, связывая движущие силы общества только с тенденциями прогресса, приковывая теоретическое внимание к одним субъектам, к одной деятельности, мы — вольно или невольно — оставляем за бортом серьезного теоретического анализа других субъектов, другую деятельность. Такая ситуация не наша теоретическая выдумка. Если взглянуть на общий анализ движущих сил развития нашего общества, то нетрудно заметить, что мы усердно и восторженно описывали силы нашего прогресса и не видели, не анализировали те силы, ту деятельность, которая была направлена в другую сторону. В итоге понимание реальных сил оказалось очень урезанным, а образ всех движущих сил нашего общественного развития — обедненным.

Вот почему принципиально важно не ограничивать характеристику движущих сил, не привязывать ее только к прогрессивным — или любым другим — силам общества, а понимать ее как универсальную черту всякой человеческой деятельности.

Анализ движущих сил общества раскрывает, сколь мощны и многогранны силы людей, как много им подвластно, как они по-настоящему творят историю. В то же время именно анализ этих сил побуждает сказать и о том, что они не беспредельны, что есть такие цели, ориентиры, ставить которые перед людьми не только ошибочно в силу их невыполнимости, но и социально безответственно, ибо в стремлении к этим целям ни к чему иному, кроме как к разочарованиям и социальным потрясениям, прийти нельзя. Речь идет о еще недавно весьма политически популярной идее построения коммунизма, нового совершенного общества. В более обобщенном плане эту ситуацию можно сформулировать как сознательную задачу построения определенной формации.

Люди, и только они одни, создают все, в том числе и новые ци-вилизационные, формационные формы жизни. Но в каком смысле они создают эти новые всеобщие формы? Люди действуют, руководствуясь конкретными задачами совершенствования условий своей жизни, развития своего творчества, свободы, развития своей собственной человеческой сущности. Эти цели и задачи глубоко конкретны, они вытекают из неповторимо конкретных условий каждой общности, живущей в определенных условиях и в определенное время. Именно этот конкретный пласт жизненных изменений, каждый раз измеряемый конкретной эффективностью и закрепляемый или отбрасываемый в зависимости от его эффективности, и составляет основное пространство действия людей, проявления их движущих сил, их целе-полагания [1]. Поскольку из множества этих конкретных изменений вытекают и всеобщие изменения цивилизационно-формационных форм бытия людей, постольку люди и выступают их творцами, движущими силами. Но, подчеркиваем, эта роль деятельности людей суть следствие, результат конкретного совершенствования их жизни, она вторична, производна. Она имеет смысл и значение лишь до тех пор и постольку, пока и поскольку она сопрягается с конкретным совершенствованием бытия людей и закрепляет его.

1 Гегель писал: «Ближайшее рассмотрение истории убеждает нас в том, что действия людей вытекают из их потребностей, их страстей, их интересов, их характеров и способностей и притом таким образом, что побудительными мотивами в этой драме являются лишь эти потребности, страсти, интересы и лишь они играют главную роль... страсти, своекорыстные цели, удовлетворение эгоизма имеют наибольшую силу; сила их заключается в том, что они не признают никаких пределов, которые право и моральность стремятся установить для них, и в том, что эти силы природы непосредственно ближе к человеку, чем искусственное и продолжительное воспитание, благодаря которому человек приучается к порядку и к умеренности и соблюдению права и моральности» (Гегель Г. Соч. Т. 8. С. 20).

К сожалению, это соотношение нередко «переворачивается». В таком случае в человеческой жизнедеятельности на первый план выдвигается именно стремление ко всеобщим преобразованиям и построению новой формации — коммунистической или любой другой. Тогда конкретное совершенствование жизни людей, их собственное развитие выступают уже как нечто вторичное, производное. А такое «переворачивание» неминуемо приводит к диктатуре идеи над жизнью, к попытке реальную сложность, переменчивость, непредсказуемость общественной жизни загнать в заранее заданные схемы. Рано или поздно эта приоритетность общей идеи или цели приходит в столкновение с реально-конкретными интересами и потребностями людей, в конечном счете превращается в игнорирование человека. Исторический опыт XX в. со всей убедительностью показал, что постановка перед массами — движущими силами истории — задачи построения нового общества, новой формации, взятая в отрыве от удовлетворения повседневных интересов людей, выдвинутая в качестве безусловного приоритета, ни к чему иному, кроме как социальному краху, привести не могла.

Из всего этого вытекает достаточно очевидный вывод, что при всем могуществе движущих сил общества они не могут ставить задачи типа построения новой формации. Не могут не потому, что неизвестно, хороша или плоха эта формация, а не могут в принципе. Ибо формационные сдвиги, будучи в конечном счете результатом совокупной, конкретной деятельности людей, возникают как продукт объективно-закономерных изменений истории, они возникают post factum, в общественном итоге истории [1]. Превратить формационную идею в цель человеческой деятельности — значит рано или поздно превратить себя в раба этой идеи и тех сил, которые будут ею спекулировать.