2. ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЦЕЛИ И ЗАДАЧ ИССЛЕДОВАНИЯ

Цель исследования ориентирует на его конечный результат, .теоретико-познавательный и практически-прикладной, задачи формулируют вопросы, на которые должен быть получен ответ для реализации целей ис­следования.

Цели и задачи исследования образуют взаимосвя­занные цепочки, в которых каждое звено служит сред­ством удержания других звеньев.2

2 Конечная цель исследования может быть названа его общей за­дачей, а частные задачи, выступающие в качестве средств решения ос­новной, можно назвать промежуточными целями, или целями второго порядка. В интересах однозначности терминологии мы будем разли­чать цели, и задачи исследования в указанном смысле.

Если основная цель формулируется как теоретико-прикладная, то при разработке программы главное вни­мание уделяется изучению научной литературы по дан­ному вопросу, построению гипотетической общей кон­цепции предмета исследования, четкой семантической и эмпирической интерпретации исходных понятий, выделению научной проблемы и логическому анализу рабо­чих гипотез. Конкретный объект исследования опреде­ляется только после того, как выполнена эта предвари­тельная исследовательская работа на уровне теоретичес­кого поиска.

Например, приступая к изучению некоторых аспектов са­морегуляции социального поведения личности, мы прежде все­го обращаемся: к литературе [235. Гл. 1] в поисках ответа на вопросы: какова структура личности? Каковы объективные (социальные) и субъективные (личностные) механизмы регу­ляции поведения? Какие различия обнаруживаются в интер­претации регуляционных механизмов? Каковы возможные объяснения этих разногласий в подходах к предмету?

Мы находим, например, что, согласно одним научным дан­ным, ценностные ориентации личности рассматриваются как важнейшие регуляторы ее социального поведения, согласно дру­гим — фиксируется явное противоречие между ориентациями и реальными поступками. Постепенно выявляется проблема.

Уточняя ключевые понятия, в том числе понятие "ценностные ориентации", мы находим далее, что это весьма общий конструкт, который, в сущности, представляет обобще­ние многообразных, более частных феноменов диспозиционной регуляции поведения личности (ценности — обобщенные соци­альные установки — ситуативные установки). Продолжая сле­довать такой логике, мы развертываем систему гипотез, кото­рые опираются на имеющиеся теоретические и эксперимен­тальные данные, и в конце концов формулируем общую гипо­тетическую "модель" изучаемого процесса — диспозиционную концепцию регуляции социального поведения личности. Толь­ко теперь начинаются поиски подходящего социального объекта для проверки теоретической модели: поведение в ка­кой именно сфере каких именно социальных групп* в каком именно отношении и т. п. лучше всего исследовать для про­верки выдвинутых гипотез?

Иная логика управляет действиями исследователя, если он ставит перед собой непосредственно практичес­кую цель. Он начинает работу над программой, исходя из специфики данного социального объекта (т. е. с того, чем завершается предварительный теоретический ана­лиз в предыдущем случае) и уяснения практических за­дач, подлежащих решению. Только после этого он обращается к литературе в поисках ответа на вопрос: имеет­ся ли "типовое" решение возникших задач, т. е. специ­альная теория, относящаяся к предмету? Если "типово­го" решения нет, дальнейшая работа развертывается по схеме теоретике-прикладного исследования. Если же та­кое решение имеется, гипотезы прикладного исследования строятся как различные варианты "прочтения" типовых решений применительно к конкретным условиям.

Очень важно иметь в виду, что любое исследование, ориентированное на решение теоретических задач, мож­но продолжить как прикладное. На первом этапе мы получаем некоторое типовое решение проблемы, а затем переводим его в конкретные условия. Поэтому совер­шенно справедливо говорят, что нет ничего практичней хорошей теории. Но из хорошего прикладного исследо­вания далеко не всегда можно сделать теоретические выводы. Необходимо, чтобы с самого начала фактичес­кие данные описывались в соответствующих терминах, соотнесенных с теоретическими посылками (гипотеза­ми). Не так просто (а часто невозможно) перегруп­пировать собранные данные по иному, отличному от ис­ходного принципу. Именно поэтому исследователь на­капливает эмпирический материал, исходя из четкой целевой установки.

Итак, определение цели исследования позволяет да­лее упорядочить процесс научного поиска в виде после­довательности решения основных, частных, а также до­полнительных задач.

Основные и частные задачи логически связаны, частные вытекают из основных, являются средствами решения главных вопросов исследования.

Например, в 90-е гг. в нашем исследовании механизмов формирования социальных идентификаций личности [306, 308] главная цель формулируется как теоретическая. Научно-познавательная проблема состоит в том, что в современных об­ществах, в отличие от "традиционных", человек включается во множество организаций и одновременно чувствует себя принадлежащим разным социальным общностям — семейно-родственным, производственным, территориальным, этнокуль­турным, политическим и др. Социологи и социальные психо­логи исследуют механизмы социально-групповой и более ши­рокой идентификации личности (т. е. чувства принадлежнос­ти к группам и общностям, осознания общности своих интересов с ними) в историческом и сравнительно-культурном раз­резе. Нынешний этап преобразований российского общества создает уникальную возможность проверить существующие те­оретические подходы в условиях как бы "естественного экс­перимента", т. е. реальных и многосторонних социальных из­менений. Какие личностные потребности стимулируют соци­альную идентификацию, является ли она достаточно опреде­ленной, упорядоченной или гибко-ситуативной в нестабиль­ном обществе, как именно протекает этот процесс, т. е. на­сколько он целерационален или совершается полусознательно, какие социальные обстоятельства оказывают на него воздей­ствие (собственный опыт и культурные стереотипы, воз­действие общественных настроений и средств массовой ин­формации) и т. д. Все эти вопросы образуют проблемную об­ласть теоретически ориентированного поиска. Его централь­ная задача — установление общих тенденций, проверка существующих теорий, их интерпретация или выдвижение но­вой концепции.

Прикладная задача (здесь она является следствием основ­ной) — прогноз развития социальных процессов в современном российском обществе на основе определения тенденций поиска новых социальных идентификаций в различных группах насе­ления. Очевидно, что возможности включения отдельных индивидов в массовое социальное действие зависят от их иден­тификаций с соответствующими социальными общностями. На­сколько вероятно, что такие массовые действия стимулируются этнонациональными идентификациями, социоклассовыми, кор­поративными, политическими, иными? Насколько выражена тен­денция доминирования идентификаций с семьей и малыми группами при ослаблении идентификации с большими соци­альными общностями, т. е. тенденция дезинтеграции общества? Главная цель исследования развертывается в цепь частных за­дач. Перечисление этих задач займет несколько страниц, и мно­гие из них возникают позже, уже по ходу самого исследования в процессе анализа полученных данных.

Очень важно различать программные задачи ис­следования и те, что будут возникать в процессе его развертывания, в том числе и методические. В сущности, каждая стадия развертывания программы и анализа по­лучаемых данных предваряется постановкой конкрет­ных задач. Предусмотреть всю их последовательность невозможно и нет надобности. Говоря в целом, формули­ровка задач исследования — это не единовременный акт, но скорее процесс [42. С. 249—285]. Однако в нем есть свои этапы, и первая стадия как раз состоит в том, чтобы ясно формулировать цели, основные и частные программные задачи исследования (см. схему 2).

Теоретико-прикладное исследование, если оно пере­ходит в стадию практически-прикладного, после реше­ния 4-й задачи развивается по схеме последнего (реше­ние задач 2—4 во второй колонке). Практически-при­кладное исследование, если не находится типового спо­соба решения социальной проблемы на данном объекте (1-я задача), вначале осуществляется по схеме теорети­ко-прикладного и только затем переходит в фазу "соци­ально-инженерного".3

3 Подробнее о логике развития прикладного исследования соци­ально-инженерного типа см. гл. 7, § 2, а также в работе [196].

Помимо главных (основных) и частных программ­ных задач, могут возникать дополнительные. Эти последние логически не обязательно связаны с целью и основными задачами исследования.

Основные задачи исследования отвечают его целе­вой установке, дополнительные — ставятся как бы "для пристрелки", для подготовки будущих исследова­ний, проверки побочных (возможно, весьма актуальных), не связанных с данной проблемой гипотез, для решения каких-то методических вопросов и т, п.

Вся процедура исследования подчиняется прежде всего поиску ответа на центральный вопрос. Поэтому вначале мы безжалостно отсекаем все, что не связано с решением основных задач.

Практически это значит, что должны быть обеспече­ны максимальная обоснованность, надежность и устойчивость информации, относящейся к их решению. Это достигается путем выдвижения целой цепочки взаимо­связанных гипотез, относящихся к основным задачам, многократной проверкой и перепроверкой соответст­вующих исходных данных.

Худший вариант — программа, в которой основные и дополнительные задачи перемешаны. Так обычно слу­чается в коллективных исследованиях, проводимых пу­тем "простой кооперации труда". Каждый участник, полагая свою задачу основной, выдвигает множество ме­тодических требований, не совпадающих с интересами других участников. В итоге не реализуются ни главная, ни второстепенные задачи, ибо ни одна из них не обеспе­чена надежной процедурой.

Для постановки дополнительных задач лучше всего использовать контрольные операции, связанные с реше­нием основных. Это не усложняет процедуру, ибо один и тот же исходный материал рассматривается под раз­ными углами зрения.

Итак, запомним, что цель исследования логически диктует структуру его основных задач, теоретичес­ких и практических, последние требуют уточнений в виде ряда частных программных задач. Кроме того, мо­жет быть поставлено некоторое ограниченное число побочных, дополнительных задач. Исследователь должен быть готов к тому, что по мере развития исследовательс­кого процесса будут уточняться частные задачи, возни­кать новые, и так до окончания работы.

Частные задачи, по существу, нередко представляют собой вопросы, возникающие по ходу анализа постав­ленных проблем. И хотя по внешней форме термины "проблема", "задача" и "вопрос" — понятия как бы од-нопорядковые, их не следует смешивать [213. С. 29— 30]. Будучи взаимосвязанными, проблемы общего по­рядка и их развертывание в исследовательские задачи (т. е. частные проблемы) предполагают поиск новой информации вне имеющейся системы знания. Ответы же на вопросы, возникающие в процессе анализа получен­ных данных, следует искать в рамках уже имеющейся информации. Впрочем, как замечает В. Фридрих, "это не исключает случаев, когда из вопросов возникают пробле­мы и, наоборот, проблемы формулируются в виде вопро­сов или включают таковые" [213. С. 30].

Многое зависит от внешних, не вытекающих из за­дач исследования обстоятельств, например, индивидуаль­ных интересов участников научного коллектива, конъ­юнктуры социального запроса, наличия материальных средств на проведение исследований и т. п. Тем не ме­нее, серьезное научное исследование предполагает, что на всех этапах работы мы руководствуемся его программ­ными целями и задачами. Они образуют путеводную нить, уклонение от которой делает работу хаотической и часто неэффективной в том смысле, что достигаемые результаты, хотя они могут быть полезными и "интерес­ными", полезны и интересны не для того, ради чего предпринималось исследование. В практическом плане это приведет к невыполнению данного социального за­каза, в теоретическом —к экстенсификации поиска вме­сто интенсивной разработки научной проблемы. Прог­раммные цели и задачи исследования дисциплинируют нашу работу и повышают ее эффективность.

Цель исследования ориентирует на его конечный результат, .теоретико-познавательный и практически-прикладной, задачи формулируют вопросы, на которые должен быть получен ответ для реализации целей ис­следования.

Цели и задачи исследования образуют взаимосвя­занные цепочки, в которых каждое звено служит сред­ством удержания других звеньев.2

2 Конечная цель исследования может быть названа его общей за­дачей, а частные задачи, выступающие в качестве средств решения ос­новной, можно назвать промежуточными целями, или целями второго порядка. В интересах однозначности терминологии мы будем разли­чать цели, и задачи исследования в указанном смысле.

Если основная цель формулируется как теоретико-прикладная, то при разработке программы главное вни­мание уделяется изучению научной литературы по дан­ному вопросу, построению гипотетической общей кон­цепции предмета исследования, четкой семантической и эмпирической интерпретации исходных понятий, выделению научной проблемы и логическому анализу рабо­чих гипотез. Конкретный объект исследования опреде­ляется только после того, как выполнена эта предвари­тельная исследовательская работа на уровне теоретичес­кого поиска.

Например, приступая к изучению некоторых аспектов са­морегуляции социального поведения личности, мы прежде все­го обращаемся: к литературе [235. Гл. 1] в поисках ответа на вопросы: какова структура личности? Каковы объективные (социальные) и субъективные (личностные) механизмы регу­ляции поведения? Какие различия обнаруживаются в интер­претации регуляционных механизмов? Каковы возможные объяснения этих разногласий в подходах к предмету?

Мы находим, например, что, согласно одним научным дан­ным, ценностные ориентации личности рассматриваются как важнейшие регуляторы ее социального поведения, согласно дру­гим — фиксируется явное противоречие между ориентациями и реальными поступками. Постепенно выявляется проблема.

Уточняя ключевые понятия, в том числе понятие "ценностные ориентации", мы находим далее, что это весьма общий конструкт, который, в сущности, представляет обобще­ние многообразных, более частных феноменов диспозиционной регуляции поведения личности (ценности — обобщенные соци­альные установки — ситуативные установки). Продолжая сле­довать такой логике, мы развертываем систему гипотез, кото­рые опираются на имеющиеся теоретические и эксперимен­тальные данные, и в конце концов формулируем общую гипо­тетическую "модель" изучаемого процесса — диспозиционную концепцию регуляции социального поведения личности. Толь­ко теперь начинаются поиски подходящего социального объекта для проверки теоретической модели: поведение в ка­кой именно сфере каких именно социальных групп* в каком именно отношении и т. п. лучше всего исследовать для про­верки выдвинутых гипотез?

Иная логика управляет действиями исследователя, если он ставит перед собой непосредственно практичес­кую цель. Он начинает работу над программой, исходя из специфики данного социального объекта (т. е. с того, чем завершается предварительный теоретический ана­лиз в предыдущем случае) и уяснения практических за­дач, подлежащих решению. Только после этого он обращается к литературе в поисках ответа на вопрос: имеет­ся ли "типовое" решение возникших задач, т. е. специ­альная теория, относящаяся к предмету? Если "типово­го" решения нет, дальнейшая работа развертывается по схеме теоретике-прикладного исследования. Если же та­кое решение имеется, гипотезы прикладного исследования строятся как различные варианты "прочтения" типовых решений применительно к конкретным условиям.

Очень важно иметь в виду, что любое исследование, ориентированное на решение теоретических задач, мож­но продолжить как прикладное. На первом этапе мы получаем некоторое типовое решение проблемы, а затем переводим его в конкретные условия. Поэтому совер­шенно справедливо говорят, что нет ничего практичней хорошей теории. Но из хорошего прикладного исследо­вания далеко не всегда можно сделать теоретические выводы. Необходимо, чтобы с самого начала фактичес­кие данные описывались в соответствующих терминах, соотнесенных с теоретическими посылками (гипотеза­ми). Не так просто (а часто невозможно) перегруп­пировать собранные данные по иному, отличному от ис­ходного принципу. Именно поэтому исследователь на­капливает эмпирический материал, исходя из четкой целевой установки.

Итак, определение цели исследования позволяет да­лее упорядочить процесс научного поиска в виде после­довательности решения основных, частных, а также до­полнительных задач.

Основные и частные задачи логически связаны, частные вытекают из основных, являются средствами решения главных вопросов исследования.

Например, в 90-е гг. в нашем исследовании механизмов формирования социальных идентификаций личности [306, 308] главная цель формулируется как теоретическая. Научно-познавательная проблема состоит в том, что в современных об­ществах, в отличие от "традиционных", человек включается во множество организаций и одновременно чувствует себя принадлежащим разным социальным общностям — семейно-родственным, производственным, территориальным, этнокуль­турным, политическим и др. Социологи и социальные психо­логи исследуют механизмы социально-групповой и более ши­рокой идентификации личности (т. е. чувства принадлежнос­ти к группам и общностям, осознания общности своих интересов с ними) в историческом и сравнительно-культурном раз­резе. Нынешний этап преобразований российского общества создает уникальную возможность проверить существующие те­оретические подходы в условиях как бы "естественного экс­перимента", т. е. реальных и многосторонних социальных из­менений. Какие личностные потребности стимулируют соци­альную идентификацию, является ли она достаточно опреде­ленной, упорядоченной или гибко-ситуативной в нестабиль­ном обществе, как именно протекает этот процесс, т. е. на­сколько он целерационален или совершается полусознательно, какие социальные обстоятельства оказывают на него воздей­ствие (собственный опыт и культурные стереотипы, воз­действие общественных настроений и средств массовой ин­формации) и т. д. Все эти вопросы образуют проблемную об­ласть теоретически ориентированного поиска. Его централь­ная задача — установление общих тенденций, проверка существующих теорий, их интерпретация или выдвижение но­вой концепции.

Прикладная задача (здесь она является следствием основ­ной) — прогноз развития социальных процессов в современном российском обществе на основе определения тенденций поиска новых социальных идентификаций в различных группах насе­ления. Очевидно, что возможности включения отдельных индивидов в массовое социальное действие зависят от их иден­тификаций с соответствующими социальными общностями. На­сколько вероятно, что такие массовые действия стимулируются этнонациональными идентификациями, социоклассовыми, кор­поративными, политическими, иными? Насколько выражена тен­денция доминирования идентификаций с семьей и малыми группами при ослаблении идентификации с большими соци­альными общностями, т. е. тенденция дезинтеграции общества? Главная цель исследования развертывается в цепь частных за­дач. Перечисление этих задач займет несколько страниц, и мно­гие из них возникают позже, уже по ходу самого исследования в процессе анализа полученных данных.

Очень важно различать программные задачи ис­следования и те, что будут возникать в процессе его развертывания, в том числе и методические. В сущности, каждая стадия развертывания программы и анализа по­лучаемых данных предваряется постановкой конкрет­ных задач. Предусмотреть всю их последовательность невозможно и нет надобности. Говоря в целом, формули­ровка задач исследования — это не единовременный акт, но скорее процесс [42. С. 249—285]. Однако в нем есть свои этапы, и первая стадия как раз состоит в том, чтобы ясно формулировать цели, основные и частные программные задачи исследования (см. схему 2).

Теоретико-прикладное исследование, если оно пере­ходит в стадию практически-прикладного, после реше­ния 4-й задачи развивается по схеме последнего (реше­ние задач 2—4 во второй колонке). Практически-при­кладное исследование, если не находится типового спо­соба решения социальной проблемы на данном объекте (1-я задача), вначале осуществляется по схеме теорети­ко-прикладного и только затем переходит в фазу "соци­ально-инженерного".3

3 Подробнее о логике развития прикладного исследования соци­ально-инженерного типа см. гл. 7, § 2, а также в работе [196].

Помимо главных (основных) и частных программ­ных задач, могут возникать дополнительные. Эти последние логически не обязательно связаны с целью и основными задачами исследования.

Основные задачи исследования отвечают его целе­вой установке, дополнительные — ставятся как бы "для пристрелки", для подготовки будущих исследова­ний, проверки побочных (возможно, весьма актуальных), не связанных с данной проблемой гипотез, для решения каких-то методических вопросов и т, п.

Вся процедура исследования подчиняется прежде всего поиску ответа на центральный вопрос. Поэтому вначале мы безжалостно отсекаем все, что не связано с решением основных задач.

Практически это значит, что должны быть обеспече­ны максимальная обоснованность, надежность и устойчивость информации, относящейся к их решению. Это достигается путем выдвижения целой цепочки взаимо­связанных гипотез, относящихся к основным задачам, многократной проверкой и перепроверкой соответст­вующих исходных данных.

Худший вариант — программа, в которой основные и дополнительные задачи перемешаны. Так обычно слу­чается в коллективных исследованиях, проводимых пу­тем "простой кооперации труда". Каждый участник, полагая свою задачу основной, выдвигает множество ме­тодических требований, не совпадающих с интересами других участников. В итоге не реализуются ни главная, ни второстепенные задачи, ибо ни одна из них не обеспе­чена надежной процедурой.

Для постановки дополнительных задач лучше всего использовать контрольные операции, связанные с реше­нием основных. Это не усложняет процедуру, ибо один и тот же исходный материал рассматривается под раз­ными углами зрения.

Итак, запомним, что цель исследования логически диктует структуру его основных задач, теоретичес­ких и практических, последние требуют уточнений в виде ряда частных программных задач. Кроме того, мо­жет быть поставлено некоторое ограниченное число побочных, дополнительных задач. Исследователь должен быть готов к тому, что по мере развития исследовательс­кого процесса будут уточняться частные задачи, возни­кать новые, и так до окончания работы.

Частные задачи, по существу, нередко представляют собой вопросы, возникающие по ходу анализа постав­ленных проблем. И хотя по внешней форме термины "проблема", "задача" и "вопрос" — понятия как бы од-нопорядковые, их не следует смешивать [213. С. 29— 30]. Будучи взаимосвязанными, проблемы общего по­рядка и их развертывание в исследовательские задачи (т. е. частные проблемы) предполагают поиск новой информации вне имеющейся системы знания. Ответы же на вопросы, возникающие в процессе анализа получен­ных данных, следует искать в рамках уже имеющейся информации. Впрочем, как замечает В. Фридрих, "это не исключает случаев, когда из вопросов возникают пробле­мы и, наоборот, проблемы формулируются в виде вопро­сов или включают таковые" [213. С. 30].

Многое зависит от внешних, не вытекающих из за­дач исследования обстоятельств, например, индивидуаль­ных интересов участников научного коллектива, конъ­юнктуры социального запроса, наличия материальных средств на проведение исследований и т. п. Тем не ме­нее, серьезное научное исследование предполагает, что на всех этапах работы мы руководствуемся его программ­ными целями и задачами. Они образуют путеводную нить, уклонение от которой делает работу хаотической и часто неэффективной в том смысле, что достигаемые результаты, хотя они могут быть полезными и "интерес­ными", полезны и интересны не для того, ради чего предпринималось исследование. В практическом плане это приведет к невыполнению данного социального за­каза, в теоретическом —к экстенсификации поиска вме­сто интенсивной разработки научной проблемы. Прог­раммные цели и задачи исследования дисциплинируют нашу работу и повышают ее эффективность.