Глава VIII

   Разделение истории времен на всеобщую и частную историю; достоинства и недостатки каждой из них

   История времен может быть или всеобщей, или частной. Последняя охватывает события какого-нибудь одного государства, республики или народа, первая излагает всемирную историю. Никогда не было недостатка в людях, похвалявшихся тем, что они написали историю всего мира чуть ли не с самого его возникновения, выдавая при этом за историю беспорядочную мешанину из событий и обрывков сокращенных повествований. Другие убеждены, что они могут охватить в форме адекватной истории все замечательные события своего времени, происшедшие во всех странах мира: попытка, бесспорно великая и сулящая немалую пользу. Ведь все события в нашем мире не настолько разделены по странам и государствам, чтобы между ними не существовали многочисленные связи, поэтому во всяком случае интересно рассматривать судьбы какого-то века или поколения как бы собранными и изображенными на одной картине. Кроме того, большое число сочинений, заслуживающих внимания (например, упомянутые выше повествования), которые в противном случае могли бы погибнуть или не издаваться долгое время, используются в такого рода общей истории либо полностью, либо на худой конец в основных своих частях и таким образом фиксируются и сохраняются для потомства. Однако если рассмотреть этот вопрос глубже, то легко заметить, что законы подлинной истории настолько строги, что они лишь с большим трудом применимы к столь обширному материалу, так что в результате великое значение истории скорее уменьшается, чем увеличивается, с разрастанием ее объема. Ведь тот, кто стремится охватить как можно больше самых разнообразных фактов и событий, мало-помалу перестает заботиться о точности получаемых сведений и, растратив все свое внимание на множество приводимых частностей, в конце концов начинает хвататься за всевозможные слухи и легенды и пишет историю, основываясь на такого рода малодостоверных сообщениях и тому подобном гнилом материале. Мало того, чтобы его произведение не разрослось до бесконечности, он неизбежно будет вынужден сознательно опускать очень многое, заслуживающее упоминания, и в конце концов довольно часто скатываться до уровня сочинителя аббревиариев. Существует и другая весьма значительная опасность, диаметрально противоположная тем задачам, которые ставит перед собой всеобщая история: ведь если всеобщая история способствует сохранению некоторых сведений, которые иначе, возможно, погибли бы, то она же, с другой стороны, и весьма часто губит другие, весьма интересные сообщения, которые в противном случае могли бы сохраниться, а здесь вынуждены пасть жертвой столь любезных людям сокращений.

   Разделение истории времен на всеобщую и частную историю; достоинства и недостатки каждой из них

   История времен может быть или всеобщей, или частной. Последняя охватывает события какого-нибудь одного государства, республики или народа, первая излагает всемирную историю. Никогда не было недостатка в людях, похвалявшихся тем, что они написали историю всего мира чуть ли не с самого его возникновения, выдавая при этом за историю беспорядочную мешанину из событий и обрывков сокращенных повествований. Другие убеждены, что они могут охватить в форме адекватной истории все замечательные события своего времени, происшедшие во всех странах мира: попытка, бесспорно великая и сулящая немалую пользу. Ведь все события в нашем мире не настолько разделены по странам и государствам, чтобы между ними не существовали многочисленные связи, поэтому во всяком случае интересно рассматривать судьбы какого-то века или поколения как бы собранными и изображенными на одной картине. Кроме того, большое число сочинений, заслуживающих внимания (например, упомянутые выше повествования), которые в противном случае могли бы погибнуть или не издаваться долгое время, используются в такого рода общей истории либо полностью, либо на худой конец в основных своих частях и таким образом фиксируются и сохраняются для потомства. Однако если рассмотреть этот вопрос глубже, то легко заметить, что законы подлинной истории настолько строги, что они лишь с большим трудом применимы к столь обширному материалу, так что в результате великое значение истории скорее уменьшается, чем увеличивается, с разрастанием ее объема. Ведь тот, кто стремится охватить как можно больше самых разнообразных фактов и событий, мало-помалу перестает заботиться о точности получаемых сведений и, растратив все свое внимание на множество приводимых частностей, в конце концов начинает хвататься за всевозможные слухи и легенды и пишет историю, основываясь на такого рода малодостоверных сообщениях и тому подобном гнилом материале. Мало того, чтобы его произведение не разрослось до бесконечности, он неизбежно будет вынужден сознательно опускать очень многое, заслуживающее упоминания, и в конце концов довольно часто скатываться до уровня сочинителя аббревиариев. Существует и другая весьма значительная опасность, диаметрально противоположная тем задачам, которые ставит перед собой всеобщая история: ведь если всеобщая история способствует сохранению некоторых сведений, которые иначе, возможно, погибли бы, то она же, с другой стороны, и весьма часто губит другие, весьма интересные сообщения, которые в противном случае могли бы сохраниться, а здесь вынуждены пасть жертвой столь любезных людям сокращений.