§ 5. Значение вредных последствий для индивидуализации наказания

Когда мы говорим об индивидуализации наказания в законе, т. е об индивидуализации по деянию, то необхо­димо иметь в виду, что подавляющее большинство пре­ступных деяний оканчивается наступлением каких-либо реальных вредных последствии Понятие преступного дея­ния неотделимо от последствий, являющихся его состав­ной частью.

Если при совершении так называемых «беспослед-ственных» или формальных преступлений индивидуализа­ция наказания зависит от учета положений Общей части, разобранных выше, а также от учета судом особенностей

личности виновного, то при совершении преступлений, где наступают реальные, физически осязаемые вредные последствия, существенное значение имеют степень и ха­рактер этих последствий.

В то же время советское уголовное право не знает ответственности только за вред, за причиненные пре­ступлением последствия. Поэтому когда речь идет о том, чтобы учесть влияние вредных последствий преступления на меру наказания, то нужно установить, что эти послед­ствия действительно вытекают из общественно опасных виновных действий преступника1. Иное понимание значе­ния вредных последствий неизбежно привело бы к объ­ективному вменению, чуждому советскому праву.

Вредные последствия следует разделять на два вида: вредные последствия, которые входят в качестве элемента в состав преступления, влияют на квалификацию пре­ступления и производят изменения в объекте посягатель­ства, предусмотренного данной статьей закона, и вредные последствия, не входящие в состав, но влияющие на опре­деление меры наказания.

Последствия первого рода определены самим законо­дателем, их наличие делает состав более общественно опасным.

К числу их, например, следует отнести тяжкие послед­ствия, предусмотренные в ст. 85 УК РСФСР. Эти послед­ствия влияют на квалификацию преступления, а особая их тяжесть, кроме того, и на выбор меры наказания судом.

Последствия второго рода имеют весьма важное зна­чение для индивидуализации наказания. Они могут быть вызваны непосредственно преступным деянием, а могут и не быть вызваны непосредственно этим деянием, но находиться с ним в причинной и виновной связи.

К их числу следует отнести такие последствия, как, например, нанесение ранений многим гражданам при злостном хулиганстве или то, что при убийстве женщины после ее смерти остаются без матери маленькие дети, и т. п. Наличие этих последствий на квалификацию преступления не влияет, но не мажет не учитываться судом при индивидуализации наказания виновному.

Правильно пишет А. Д. Соловьев, что «при определе­нии степени общественной опасности преступления и на­значении виновному наказания должны приниматься во внимание не только такие вредные последствия, которые непосредственно вызваны преступным действием или бездействием, а в с е вредные последствия преступле­ния, находящиеся с ним в причинной связи, если они охватывались или могли охватываться предвидением ви­новного» х.

В советской юридической литературе нет единой точки зрения по вопросу о том, что считать вредными послед­ствиями: только ли фактический ущерб или же и созда­ние опасности, возможности нанесения-ущерба 2.

Нам представляется более правильной первая точка зрения, ибо возможность наступления вредных послед­ствий еще не есть действительность. Они могут насту­пить, но могут и не наступить, в том числе и по причи­нам, не зависящим от виновного. И если такие вредные последствия не наступают, они могут остаться за преде­лами внимания суда и, следовательно, не влияют на назначение наказания. Сторонники второй точки зрения ссылались на ст. 109 УК РСФСР 1926 года и ряд других законодательных актов, где говорилось о возможности наступления тяжких последствий (например, на Указ Президиума Верховного Совета СССР от 14 февраля 1953 г. «Об усилении ответственности за нарушение пра­вил безопасности ведения работ в угольных и сланцевых шахтах», ст. 593в УК РСФСР 1926 года и др.). Но, на наш взгляд, законодатель в упомянутых актах лишь под­черкивал общественную опасность этих преступлений, которая настолько высока, что ответственность за них должна следовать еще до того, как наступят вредные последствия: их просто нельзя ожидать. Поэтому, когда законодатель решает, что общественная опасность послед­ствий тех или иных деяний особенно велика, он специально

и конструирует соответствующие составы, предусмат­ривающие ответственность еще до наступления вредных последствий.

Б. С. Никифоров считает, что «во всех случаях, когда идет речь о так называемых усеченных составах, мы имеем дело с деяниями, которые, подобно «формальным» преступлениям.., порождают вредные последствия преж­де всего в политической, психической или моральной области и таким путем причиняют серьезный ущерб об­щественным отношениям социализма» 1.

Нам представляется, что в «усеченных» составах все же нет последствий как таковых. Злостное нарушение правил движения транспорта, создающее возможность наступления тяжких последствий, опасно само по себе, но ведь и законодатель говорит только о возможности наступления тяжких последствий. Поэтому их нельзя считать последствиями, реально наступившими.

Опасны сами действия, вот в чем суть. И законода­тель как бы подчеркивает, что нельзя ожидать вредных последствий, нужно наказывать за сами действия.

Именно поэтому, на наш взгляд, законодатель отка­зался от учета возможности наступления вредных последствий (ст. 48 УК РСФСР 1926 года) как обстоя­тельства, влияющего на определение меры наказания, так как возможность (пусть даже реальную) нельзя счи­тать фактически наступившим результатом (ст. 34 Основ уголовного законодательства).

Кроме того, и в статьях Особенной части нового УК РСФСР законодатель отказывается от указания на воз­можность наступления вредных последствий (ст. ст. 85, 211, 212, 213), а прямо перечисляет, какие имеются в виду реальные, физически осязаемые последствия.

Следует отметить, что при прочих равных условиях тяжесть ущерба, причиненного преступлением, вредные последствия при совершении любого преступления явля­ются серьезным фактором, влияющим на определение меры наказания.

Однако не одни только вредные последствия могут влиять на меру наказания. „При индивидуализации нака-зания необходимо учитывать предвидение конкретной

'Б.  С   Никифоров,    Объект    преступления по советскому уголовному праву,  автореферат докторск. дисс,   М,   1956, стр. 27.

1/кести причиняемого    ущерба.    Чем  более отчетливо бъект сознает тяжесть причиняемого ущерба, тем суро-вее должна   быть мера наказания, назначаемая судом. При наличии вредных последствий нельзя не учитывать характер самих действий виновного. Очевидно, что, лчи работник транспорта нарушил трудовую дисциплину, ) нарушение не носило злостного характера, хотя и по­пекло тяжкие последствия,   он должен быть    наказан менее сурово,  чем  работник транспорта,    причинивший такие же тяжкие последствия, но грубо, злостно нарушив­ший трудовую дисциплину.  Наказание, назначаемое од­ному и другому, должно отражать индивидуальные осо­бенности совершенных ими действий  (не говоря уже    о других обстоятельствах, учитываемых судами в соответ-твии с принципом индивидуализации наказания).

Характерно в этом отношении   дело А., осужденного шродным судом по ч. I ст. 593в УК РСФСР 1926 года к пяти годам лишения свободы. Судебная коллегия Верхов­ного Суда Кабардино-Балкарской АССР    снизила    ему меру наказания до трех лет лишения свободы.

Судебная коллегия Верховного Суда РСФСР, рас­смотрев дело А. по протесту прокурора, нашла, что ви­новность А. материалами дела доказана, и он правильно осужден народным судом, а судебная коллегия Верхов­ного Суда Кабардино-Балкарской АССР снизила ему на-азание без достаточных оснований.

Шофер А. признан виновным в том, что он в 11 часов очи, управляя автомашиной ГАЗ-51 в нетрезвом со­стоянии, развил недозволенную скорость при следовании по улице города, в результате чего наехал на гр-н Р. и Ф От полученных повреждений Ф. тут же скончался, а Р. получил тяжкие телесные повреждения.

Материалами дела установлено, что А. грубо нарушил трудовую дисциплину на транспорте и правила движения. При таком положении, указал Верховный Суд РСФСР, А. должен нести более строгое наказание, чем определила судебная коллегия. Верховный Суд РСФСР отменил определение судебной коллегии Верховного Суда Кабар­дино-Балкарской АССР 1.

Примером того, что незлостное нарушение правил дви­жения транспорта даже при наличии тяжких последствий влечет менее суровое наказание, может служить дело по обвинению Т., рассмотренное Ленинградским городским судом по признакам ст. 593в УК РСФСР 1926 года1.

Т., следуя на грузовой автомашине в условиях плохой видимости, пошел на обгон шедшей впереди автомашины. В этот момент автомашина, следовавшая впереди той, которую обгонял Т., также стала обгонять впереди иду­щую автомашину. В результате всех этих действий Т. ударил идущую навстречу автомашину М-20. При аварии оказалось два убитых, один тяжело раненный и один легко раненный из числа пассажиров, следовавших в автомашине М-20.

Учитывая, с одной стороны, тяжесть последствий, а с другой, то, что нарушение правил движения со стороны Т. не носило злостного характера (и ряд других обстоя­тельств), Ленинградский городской суд приговорил Т. к двум годам лишения свободы.

Если отвлечься от условий совершения преступлений, то вредные последствия в последнем случае более тяж­кие, чем в первом. Однако оценка всех обстоятельств де­ла в совокупности со всей очевидностью говорит о том, что за совершенное А. преступление должно быть на­значено более суровое наказание, чем за преступление Т., т. е. наказания должны соответствовать индивидуальной вине А. и Т.

Иногда сами по себе вредные последствия бывают незначительны и даже реально не наступают, однако ме­ра наказания может быть избрана суровая с учетом характера умысла виновного. Особенно часто это можно видеть при назначении наказаний за карманные кражи При совершении таких краж имеет место, как выражается Н. Ф. Кузнецова, неконкретизированный умысел2. Пре­ступник, умышленно совершая преступление, не опреде­ляет для себя, какой ущерб он нанесет потерпевшему. В этом случае для определения наказания решающее значение имеет не фактически нанесенный вред, а ха­рактер действий преступника, направленность его умысла (но не возможность нанесения ущерба!).

Реальный ущерб в этих случаях не имеет такого су-щественного значения, как при иных обстоятельствах, хотя полностью от него отвлекаться нельзя.

В этой связи вряд ли можно согласиться с решением президиума Ленинградского городского суда по делу А.-В. А.-В., ранее неоднократно судимый за карманные кражи, был осужден к 10 годам лишения свободы на­родным судом 3-го участка Фрунзенского района Ленин­града по ст. 19 УК РСФСР 1926 года и ч. 2 ст. I Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. «Об усилении охраны личной собственности граждан» за го, что 8 марта 1956 г., а затем 1 апреля 1956 г. был за-гержан при попытках совершить карманные кражи.

Снижая А.-В. наказание до шести лет лишения свобо­ды, президиум Ленинградского городского суда сослался па то, что А.-В. не принес реального ущерба своими дей­ствиями.

В подобных случаях неконкретизированного умысла нельзя ссылаться на то, что реальный ущерб не наступил, как на обстоятельство, смягчающее ответственность. За­лезая в карман (или делая попытку к этому), преступник прекрасно понимает, что он может вытащить 200 руб., 5 руб. или вообще ничего не украсть. Следовательно, в таких случаях не вредные последствия, а характер дей­ствий и направленность умысла виновного должны иметь решающее значение при назначении индивидуального на­казания.

Иногда характер действий, вина преступника незна­чительны, а последствия наступают тяжкие. Так может быть, когда, например, человек, обращаясь неосторожно со спичками, сжигает дом. При наличии его вины в форме неосторожности суд не может отвлекаться при вы­боре меры наказания от тяжести причиненного ущерба, от вредных последствий.

В тех случаях, когда наличие вредных (тяжких) по­следствий предусматривается в самом составе преступле­ния, характер этих последствий имеет значение для на­значения виновному максимальной меры наказания. При этом совершенно недопустимо игнорировать тяжесть по­следствий, отдавая предпочтение смягчающим обстоя­тельствам, имеющим в конкретных условиях гораздо

меньшее значение, чем нанесенные преступлением вред­ные последствия.

Характерно в этом отношении дело К., рассмотренное Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РСФСР Ч

Народным судом 2-го участка Железнодорожного рай­она Рязанской области был осужден К. по ч. 2 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 января 1949 г. «Об усилении уголовной ответственности за изна­силование» к 10 годам лишения свободы. К. изнасиловал 18-летнюю М. В., которая из-за этого пыталась отравить­ся и два с половиной месяца находилась в психиатриче­ской больнице в связи с психическим расстройством

Судебная коллегия по уголовным делам Рязанского областного суда приговор изменила и снизила К. нака­зание до трех лет лишения свободы по тем основаниям, что он ранее к уголовной ответственности не привле­кался и по работе характеризуется положительно.

Президиум Рязанского областного суда протест про­курора на определение судебной коллегии по уголовным делам отклонил.

' Судебная коллегия Верховного Суда РСФСР, рас­смотрев протест заместителя Прокурора РСФСР, нашла, что у областного суда не было законных оснований к снижению К наказания, тем более что областным судам не учтены особо тяжелые последствия по дан­ному делу, и отманила определение судебной коллегии и постановление президиума Рязанского областного суда

В связи с рассмотрением вопроса о значении вредных последствий для индивидуализации наказания следует остановиться на одном спорном положении

В литературе2 и в судебной практике встречается точка зрения, согласно которой хищение даже в неболь­ших размерах, повлекшее в дальнейшем тяжелые по­следствия, должно квалифицироваться как крупное хи­щение. При этом часто в качестве примера приводится случай хищения нескольких (одного-трех) литров горю­чего в посевную кампанию

Такая точка зрения, во-<первых, несостоятельна теоре­тически так же, как, например, обвинение одного человека в бандитизме, как бы ни были опасны его действия и тяжелы их последствия.

Во-вторых, никакие обстоятельства сами по себе не могут сделать мелкое хищение крупным, и два литра горючего всегда останутся двумя литрами и не превра­тятся в тонну. Поэтому квалификация такого преступле­ния по статье, предусматривающей крупное хищение, есть нарушение социалистической законности.

Но естественно, что при назначении наказания суд не может уклониться от оценки всех подобных обстоятельств дела, связанных с преступлением, хотя они и не влияют на квалификацию преступного деяния, т. е. лежат за пределами состава преступления

Поэтому права Н Ф. Кузнецова, когда пишет, что «если учет указанных обстоятельств и оправдан, то ис­ключительно в так называемых пограничных случаях, когда стоимость похищенного стоит на границе крупного и среднего, среднего и мелкого хищений. В бесспорных же случаях некрупного или мелкого хищений эти даль­нейшие последствия должны учитываться лишь при инди­видуализации наказания»'.

Иногда некоторые суды допускают ошибки, когда, желая показать максимальную чуткость к виновному, но будучи связанными наличием серьезных вредных послед­ствий, применяют статьи закона, не подлежащие приме­нению в подобных случаях. Этим извращается принцип индивидуализации наказания и нарушается социалистиче­ская законность

Так, Ш., С.-в, С и др. были привлечены к уголовной ответственности по ст. 2 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. «Об уголовной ответ­ственности за хищение государственного и общественного имущества» и ст. 118 УК РСФСР 1926 года. Они, работая руководителями бригады модельщиков, расхищали госу­дарственные средства при начислении заработной платы за изготовление деревянных моделей под литье металли­ческих изделий и деталей различным предприятиям. Кро­ме того, виновные за взятки оформляли рабочих на работу

по совместительству. За указанный период они расхитили весьма значительную сумму денег.

Решая вопрос о мере наказания С. и С-ву, Ленинград­ский городской суд отказал в передаче их на исправление и перевоспитание в коллектив, где они работали, сослав­шись на систематичность и крупный размер хищения. Од­нако суд применил к ним ст. 51 УК РСФСР 1926 года, обосновав это наличием ходатайства предприятия о пе­редаче их на перевоспитание коллективу (!) *.

Нет нужды доказывать полную юридическую несостоя­тельность такого решения, ибо здесь нет тех обстоя­тельств, которые имела в виду ст. 51 УК РСФСР 1926 года.

Не менее важны для индивидуализации наказания от­сутствие вредных последствий, их незначительность, а также возмещение ущерба, причиненного преступлением

В некоторых случаях отсутствие вредных последствий может служить основанием для признания преступления малозначительным и повлечь прекращение уголовного преследования согласно ч. 2 ст. 7 Основ уголовного зако­нодательства. В других случаях отсутствие вредных по­следствий при условии того, что и само преступное дея­ние не представляет большой общественной опасности, может повлечь прекращение дела с передачей виновного на исправление и перевоспитание коллективу трудя­щихся. Наконец, отсутствие вредных последствий может быть основанием для смягчения наказания виновному.

Как правило, в первых двух случаях дело до суда не доходит, и органы расследования прекращают его своими постановлениями.

Последний же случай имеет непосредственное и весьма важное значение для индивидуализации наказания.

В качестве примера можно привести дело У., осужден­ного народным судом по ст. 19 УК РСФСР 1926 года и ст. 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 ян­варя 1949 г. «Об усилении уголовной ответственности за изнасилование».

У. был признан виновным в том, что, пригласив к се­бе на квартиру 18-летнюю И., пытался изнасиловать ее и, встретив решительное сопротивление, ударил И. несколько раз по лицу. После этого И. вырвалась от «его и убежала.

Президиум Ленинградского городского суда, рассмот­рев дело, пришел к выводу о необходимости снизить У. меру наказания до 6 лет лишения свободы. При этом пре­зидиум сослался на то, что в результате действий У. вред­ных последствий не наступило *.

Нужно сказать, что в ряде случаев неправильно пони­мается отсутствие вредных последствий, в результате чего неверно решается либо судьба дела (если этот вопрос возникает в стадии предварительного расследования), либо судьба лица, привлеченного к ответственности.

В Ленинграде произошел следующий случай. Некая Ф. зашла в незапертую квартиру одного из домов, восполь­зовавшись отсутствием хозяев, схватила двухнедельного ребенка и скрылась Было возбуждено дело по признакам ст. 149 УК РСФСР 1926 года, и на вторые сутки Ф. была задержана органами милиции. Вместо предания Ф. суду, исходя из тяжести преступления, прокуратура Ленингра­да прекратила дело, сославшись на отсутствие вредных последствий. Действительно, ребенок был жив, здоров, возвращен отцу и матери.

Но, во-первых, ст. 149 УК РСФСР 1926 года вовсе не требовала, чтобы в результате похищения ребенка на­ступили физически осязаемые вредные последствия, и, во-вторых, моральное потрясение родителей, особенно ма­тери, настолько очевидно, что ссылка на отсутствие вред­ных последствий совершенно несостоятельна.

Незначительность вредных последствий также важна для индивидуализации наказания.

Этот признак почти всегда служит основанием для смягчения наказания. Примером может служить дело К., рассмотренное Ленинградским городским судом2.

Машинист тепловоза К. был привлечен к уголовной ответственности за то, что, ведя поезд, он не убедился в том, что светофор открыт, и пустил состав по той линии, где маневрировал паровоз, в результате чего произошло столкновение. Действия К. были квалифицированы по ч. 2 ст. 22 Закона об уголовной ответственности за госу­дарственные преступления.

Отмечая преступную халатность К. при исполнении своих служебных обязанностей, суд все же пришел к

выводу о том, что ему не следует назначать суровую меру наказания, так как, кроме прочих смягчающих обстоя­тельств, ущерб, причиненный "действиями К., незна­чителен.

Существенное значение для индивидуализации нака­зания имеет также возмещение ущерба, полное или ча­стичное устранение вредных последствий, причиненных преступлением. При этом необходимо учитывать целый ряд моментов, связанных с полным или частичным устра­нением вредных последствий.

Во-первых, важно, когда, в какой момент возмещается ущерб.

Если ущерб возмещается после окончания расследова­ния, после приговора суда, определившего характер и степень причиненного вреда, и без участия виновного, без его стремления помочь органам правосудия, без призна­ния тяжести вины, вряд ли это может повлечь смягчение наказания.

Если же после совершения преступления, в суде ви­новный чистосердечно раскается, сам будет стремиться возместить ущерб, загладить причиненный им вред, это, конечно, должно быть учтено при назначении наказания.

Еще более существенно должно влиять на определе­ние меры наказания стремление преступника сразу же после его изобличения, до суда загладить причиненный вред.

Во-вторых, важно, кто является инициатором загла­живания вреда: органы правосудия или сам пре­ступник.

Судебная практика идет по пути признания почти во всех случаях возмещения вреда (ущерба) смягчающим обстоятельством. Однако для определения меры наказа­ния, его индивидуализации существенно, кто инициатор возмещения вреда, сам ли преступник или нет.

Вот один характерный пример.

А. был привлечен к уголовной ответственности за квартирную кражу. Он похитил дамское пальто и муж­ской костюм. В процессе расследования А. чистосердечно раскаялся в содеянном, показал, что совершил преступ­ление под влиянием тяжелых обстоятельств

При задержании органами милиции А. сразу же до­бровольно показал место, где спрятал украденные вещи, которые и были возвращены по принадлежности.

Народный суд, рассматривавший его дело, с учетом всех обстоятельств и того, что он добровольно сам вернул похищенное, чем возместил нанесенный ущерб, пригово­рил А. к мере наказания, не связанной с лишением сво­боды, правильно оценив его поведение и назначив нака­зание, соответствующее индивидуальной вине А.

Таким образом, наличие вредных последствий, их тя­жесть или, наоборот, отсутствие, малозначительность вредных последствий и возмещение причиненного преступ­лением вреда играют существенную роль при индивидуа-лизации наказания.

Установление наличия или отсутствия вредных послед­ствий часто также необходимо для отграничения пре­ступлений от проступков, а значит, и для избрания наи­более целесообразных средств перевоспитания конкрет­ного лица.

§ 6. Значение смягчающих и отягчающих обстоятельств для индивидуализации наказания

Понятие отягчающих и смягчающих обстоятельств, их природа и характер. Общественная опасность — это необходимый объектив­ный признак преступных деяний, направленных против интересов Советского государства и народа. Но для того чтобы сказать, какое преступление более или менее опас­но, мы должны выяснить, насколько велика его общест­венная4 опасность, т. е. установить степень общественной опасности данного преступления.

Степень общественной опасности выражается в сово­купности объективных и субъективных признаков, харак­теризующих конкретное преступное деяние (а также ад­министративное или дисциплинарное правонарушение).

Эти признаки могут характеризовать состав преступ­ления, являясь его квалифицирующими признаками, но могут и выходить за рамки состава в виде отягчающих или смягчающих обстоятельств, перечисленных в законе или выявленных при рассмотрении конкретного дела.

Когда речь идет об общественной опасности личности субъекта, совершившего преступление, то имеются в виду, те черты и особенности, которые присущи данному субъ­екту, характеризуют его либо с положительной, либо с отрицательной стороны и тем самым свидетельствуют о

большей или меньшей степени его общественной опас­ности.

Когда же говорят о самом деянии, то степень его об­щественной опасности зависит главным образом от его объективной характеристики.

Учитывать все эти обстоятельства и обязывают ст. 32 Основ уголовного законодательства и соответствующие статьи УК союзных республик.

Отсюда следует, что анализ состава того или иного преступления и учет всех объективных и субъективных обстоятельств дела дают основание судить как о степени общественной опасности деяния, так и о степени обще­ственной опасности виновного, а значит, в соответствии с этим индивидуализировать наказание.

Наказание не может быть применено, если в дей­ствиях лица нет состава преступления. Поэтому состав преступления и наказание связаны между собой как дис­позиция и санкция. Но в составе преступления преду­сматривается наказание за деяние вообще. Суд же дол­жен всегда назначать индивидуальное наказание. Такое наказание суд назначает исходя из всех положений Общей части, о которых указывалось выше, в рамках санкции статьи закона. Но учета одних этих положений бывает недостаточно.

Вот почему законодатель в ст. ст. 33 и 34 Основ уго­ловного законодательства, ст. ст. 38 и 39 УК РСФСР и соответствующих статьях УК других союзных республик говорит еще и об иных обстоятельствах, выходящих за рамки состава преступления. Это — отягчающие и смяг­чающие ответственность обстоятельства.

В советской уголовноправовой литературе отягчающие и смягчающие обстоятельства часто называют «отягчаю­щими вину» или «смягчающими вину». Такое выражение теточно. В УК РСФСР 1926 года (ст. 47) указывалось, что «основным вопросом, подлежащим разрешению в каждом отдельном случае, является вопрос об общест­венной опасности рассматриваемого преступления». И да­лее в примерном перечне следовали обстоятельства, отяг­чающие или смягчающие общественную опасность, отно­сящиеся «е только к субъективным свойствам (вине), но и к объекту, и субъекту, и объективным свойствам преступ­ления. Следовательно, указанные обстоятельства смягчают не только «вину», но являются характеристикой других

свойств преступления, лежащих, однако, за пределам/! состава. Кроме того, говорить об этих обстоятельствах как о «смягчающих вину» — значит говорить о «широкой вине», т. е. том понятии, которое отвергнуто советской теорией уголовного права. Понятие ответственности (и об­стоятельств, смягчающих или отягчающих ее) шире, ч-ем понятие вины (и понятие общественной опасности), л обстоятельства, которые отягчают или смягчают ответ­ственность, отягчают или смягчают и наказание.

Основы уголовного законодательства не случайно го­ворят об отягчающих и смягчающих обстоятельствах как обстоятельствах, влияющих на ответственность, но не на вину.

Такая формулировка законодателя позволяет учиты­вать эти обстоятельства и в стадии расследования пре­ступления и при назначении наказания для решения во­проса о том, 'какой вид наказания наиболее целесо­образен для исправления и перевоспитания конкретного лица.

Таким образом, значение отягчающих и смягчающих обстоятельств для индивидуализации наказания исклю­чительно велико. В этих обстоятельствах часто нужно ис­кать ключ к ответу на вопрос, почему виновному назна­чается данная, а не какая-либо другая мера наказания

Смягчающие и отягчающие обстоятельства могут быть двух видов: обстоятельства, включенные в состав, влияю­щие на квалификацию преступления (так называемые квалифицирующие признаки), и обстоятельства, не вклю­ченные в состав, влияющие на степень ответственности и определение меры наказания (собственно смягчающие и отягчающие обстоятельства). Эти обстоятельства могут относиться к объекту, объективным свойствам, субъекту и субъективным свойствам преступного посягательства.

Смягчающие обстоятельства. Основы уго­ловного законодательства по-новому решили вопрос о на­значении наказания в рамках санкции статьи закона с уче­том смягчающих обстоятельств. Давая примерный пере­чень этих обстоятельств, законодатель указал, что

а)             в уголовных кодексах союзных    республик   могут

быть предусмотрены и другие   смягчающие   обстоятель­

ства и

б)            суд может учитывать также и иные   смягчающие

обстоятельства, не указанные в законе.

Рассмотрим смягчающие обстоятельства, относящиеся к объективным свойствам преступного посягательства (ибо таких обстоятельств, относящихся к объекту, нет).

а)             Превышение пределов необходимой обороны при

защите от общественно опасного    посягательства    (п. 5

ст. 33 Основ, п. 6 ст. 38 УК РСФСР).

При оценке этого обстоятельства как смягчающего следует исходить из того, что, во-первых, законодатель в ряде статей считает преступления, совершенные в такой ситуации, менее опасными и предусматривает за их со­вершение более мягкое наказание (например, ст. ст. 105 и 111 УК РСФСР) и, во-вторых, что обороняющийся обыч­но бывает в состоянии сильного возбуждения и не всегда поэтому может свои оборонительные действия сообразо­вать с интенсивностью нападения.

Эти особенности действий, совершенных виновным, суд всегда должен учитывать при индивидуализации на­казания, поскольку их характер свидетельствует о мень­шей общественной опасности деяния и лица, его совер­шившего, что должно влечь смягченное наказание.

В судебной практике за совершение преступления в состоянии необходимой обороны суды часто назначали не только смягченное наказание в пределах санкции, но и применяли ст. ст. 51 и 53 УК РСФСР 1926 года.

б)            Стечение тяжелых личных или  семейных обстоя­

тельств (п. 2 ст. 33 Основ, п. 2 ст. 38 УК РСФСР).

Обстоятельства эти могут быть различны, но для ин­дивидуализации наказания важно, чтобы именно они привели человека к преступлению. Необходимо поэтому установить, что же это за обстоятельства.

Тяжелые условия в семье могут возникнуть, напри­мер, в результате того, что муж или отец — алкоголик, систематически скандалит, создает невыносимые условия жизни жене и детям и т. п. Безусловно, что если при этом в семье происходит ссора, на почве которой алкоголику-отцу наносится кем-либо из других членов семьи какое-либо, телесное повреждение, такие обстоятельства дол­жны быть учтены как смягчающие.

Так поступил, например, один из участков народных судов Московского района Ленинграда по делу Г.

Г. систематически пьянствовал, распродал все иму­щество, не только свое, но и жены и детей. Во время одного из скандалов, происшедших в семье из-за непри-

стойкого поведения пьяного Г., сын нанес ему тяжкие телесные повреждения и был приговорен судом по ст. 142 УК РСФСР 1926 года с применением ст. 53 УК к двум годам лишения свободы условно.

Следует отметить, что авторы учебника по советскому уголовному праву, на наш взгляд, допускают неточность, считая, что «под тяжелыми семейными условиями пони­мается и нахождение у виновного на попечении малолет­них детей»'. Одно только наличие малолетних детей мо­жет и не вести к тяжелым семейным условиям, хотя и должно учитываться судом при индивидуализации на­казания. Должны быть и иные, какие-то дополнительные затруднения, кроме одного факта наличия малолетних детей.

в)             Предотвращение виновным вредных   последствий

совершенного преступления или добровольное возмеще­

ние нанесенного ущерба или    устранение   причиненного

вреда (п. 1 ст. 33 Основ, п. 1 ст. 38 УК РСФСР).

Выше в общем плане рассматривалось значение вред­ных последствий для индивидуализации наказания. Здесь же необходимо отметить, что при индивидуализации на­казания смягчающими обстоятельствами являются предотвращение, устранение вреда и доб­ровольное возмещение ущерба.

Таким образом, законодатель подчеркивает воле­вой характер этих действий, они зависят от виновного, совершены им добровольно. Поэтому такое поведение при индивидуализации наказания и считается смягчаю­щим ответственность.

г)             Кроме указанных в законе обстоятельств, при ин­

дивидуализации наказания  могут быть  учтены    также

обстановка, в которой совершалось преступление, мало­

значительность или отсутствие вредных    последствий и

другие обстоятельства.

Смягчающими обстоятельствами, характеризующими субъекта преступного посягательства, являются:

а) Совершение «преступления несовершеннолетним (п. 6 ст. 33 Основ, п. 7 ст. 38 УК РСФСР). Более подроб­но об индивидуализации наказания несовершеннолетним будет сказано ниже (см. гл. IV). Здесь же следует ска­зать, что поскольку главной задачей при воздействии на неустойчивых несовершеннолетних признано воспитание

1 «Уголовное право, часть Общая»,  Госюриздат,   1952, стр   376

10,}

силой общественного мнения, постольку и применение ,_ уголовного наказания к несовершеннолетним в Совет­ском государстве ограничено. В том же случае, если они совершают преступления, то эти преступления часто при­знаются совершенными при смягчающих обстоятельст­вах, так как обычно несовершеннолетние совершают их под воздействием взрослых, старших по возрасту или при их дурном влиянии.

б)            Совершение преступления женщиной в состоянии

беременности (п. 7 ст. 33 Основ, п. 8 ст. 38 УК РСФСР).

Признание состояния беременности смягчающим об­стоятельством вызвано прежде всего заботой Советско­го государства о здоровье женщины и здоровье будуще­го ребенка и является ярким подтверждением социали­стического гуманизма советского уголовного права.

Причем суды часто не только смягчают наказание бе­ременным женщинам в пределах санкции статьи закона, но и прибегают к условному осуждению.

Так, народным судом Куйбышевского района Ленин­града Н., совершившая кражу 2 м ситца с прилавка ма­газина, была приговорена к одному году лишения свобо­ды условно, ввиду того что находилась в состоянии бе­ременности.

в)             Чистосердечное    раскаяние или явка с повинной

(п. 8 ст. 33 Основ), а также активное способствование

раскрытию преступления (п. 9 ст. 38 УК РСФСР).

Чистосердечное раскаяние, а также явка с повинной свидетельствуют о том, что виновный осознал всю тя­жесть своего поступка и несовместимость его с правила­ми социалистического общежития. Виновный, чистосер­дечно раскаявшийся, подчас искренне говорит суду не только о себе, но и о поступках своих соучастников, об известных ему лицах, причастных к преступлению, и т. д. Это приносит большую пользу советскому правосудию,, способствует правильному разрешению всего дела и всег­да должно учитываться судом при индивидуализации наказания.

Так, Ю. был осужден народным судом по ст. 2 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947г. «Об уголовной ответственности за хищение государствен­ного и общественного имущества» с применением ст. 51 УК РСФСР 1926 года к семи годам лишения свободы с конфискацией имущества.

Судебная коллегия Верховного Суда РСФСР, учиты­вая чистосердечное признание Ю. и другие обстоятель­ства, снизила ему срок наказания до пяти лет.

Активное способствование раскрытию преступления может быть оказано виновным как в стадии расследова­ния дела, так и в суде.

Совершенно правильно поступил Ленинградский го­родской суд, когда при рассмотрении дела о крупном хи­щении социалистической собственности снизил одной из обвиняемых наказание по тем мотивам, что она чисто­сердечно призналась в содеянном и тем самым помогла органам следствия и суду установить истину по делу.

Судебная практика знает случаи, когда чистосердеч­ное раскаяние служило основанием для смягчения нака­зания и за тяжкие преступления.

г)             Совершение преступления впервые, вследствие слу­

чайного стечения обстоятельств, если это преступление

не представляет большой общественной опасности (п. 4

ст. 38 УК РСФСР).

Как видно, законодатель не безоговорочно признает совершение преступления впервые смягчающим обстоя­тельством, а лишь если преступление в жизни человека является, судя по обстоятельствам дела, случайным эпи­зодом и если совершено преступление, не представляю­щее большой общественной опасности. В иных случаях самый факт совершения преступления впервые может и не быть признан судом в качестве смягчающего обстоя­тельства при индивидуализации наказания (см. об этом подробнее в' гл. IV настоящей работы).

д)             Кроме указанных в законе обстоятельств, в судеб­

ной практике при индивидуализации наказания принима­

ются во внимание и такие обстоятельства, характеризую­

щие субъекта преступления, как болезненное состояние,

хорошая прежняя работа виновного, недостаточный опыт

и подготовка виновного к той или иной работе, семейное

положение, преклонный возраст.

В период Великой Отечественной войны смягчающи­ми обстоятельствами признавалось нахождение родствен­ников на фронте, награждение орденами и медалями, на­личие инвалидности, ранений и т. п. Некоторые из этих обстоятельств учитываются в качестве смягчающих и в настоящее время.

Смягчающими обстоятельствами, характеризующими субъективные свойства преступного посягательства, яв­ляются:

а)             Совершение преступления под влиянием   угрозы

или принуждения либо в силу материальной или иной за­

висимости (п 3 ст. 33 Основ, п. 3 ст. 38 УК РСФСР. При­

чем УК РСФСР говорит еще и   о   служебной   зависи­

мости».

По советскому уголовному праву принуждающие к преступлению несут, как правило, повышенную уголов­ную ответственность. Для индивидуализации наказани поэтому важное значение имеет оценка судом степени принуждения и угроз, так как в некоторых случаях мож­но ставить вопрос о полном освобождении принужден­ного от наказания (см. об этом подробнее в § 2 главы III настоящей работы).

б)            Совершение преступления под влиянием сильного

душевного волнения, 'вызванного неправомерными дейст­

виями потерпевшего  (ст. 4 ст. 33 Основ, п. 5 ст. 38 УК

РСФСР).

В ст. 33 Основ и ст. 38 УК РСФСР нет никаких усло­вий или ограничений для смягчения наказания лицу, на­ходившемуся в таком состоянии, кроме того, что его неправильные действия, обусловленные душевным волне­нием, должны быть вызваны неправомерными действия­ми потерпевшего. Следовательно, при индивидуализации наказания суду необходимо установить, что неправомер­ные действия потерпевшего действительно имели место.

Таким образом, исходя из задач воспитания и исправ­ления отдельных людей, вставших на преступный путь, советский законодатель предоставил судам широкую воз­можность учета смягчающих обстоятельств для назна­чения индивидуального наказания.

Пленум Верховного Суда СССР специально указал на то, что «при назначении наказания суды в ряде слу­чаев не учитывают смягчающих обстоятельств, как ука­занных в законе, так и других, как, например, безупреч­ное поведение на производстве и в быту до совершения преступления и т. п.» '.

1 Постановление № 3 Пленума Верховного Суда СССР от 19 июня 1959 г. «О практике применения супами мер уголовного накпзания» См по этому поводу также М Зорина и И Кар­пе ц, Обстоятельства, смягчающие ответственность, «Советская юстиция» 1960 г. № 1.

Отягчающее обстоятельства. Принцип I-ально важным и новым для правильного понимания уче­та отягчающих обстоятельств при индивидуализации на­казания является то положение, что законодатель, устанавливая в Основах примерный перечень этих об­стоятельств, предусматривает возможность установления в УК союзных республик дополнительного перечня отяг­чающих обстоятельств, но исключает возможность учета не указанных в законе обстоятельств Тем самым законодатель, расширяя возможности учета смягчающих обстоятельств при индивидуализации на­казания, ограничивает круг отягчающих обстоятельств только теми, которые предусмотрены в законе.

Отягчающим обстоятельством, относящимся к объек­ту преступления, является совершение преступления в отношении малолетнего, престарелого или лица, нахо­дящегося в беспомощном состоянии (п. 5 ст. 34 Основ, п. 5 ст. 39 УК РСФСР). Причем УК РСФСР дополни­тельно предлагает учитывать, не совершено ли преступ­ление в отношении лица, находящегося в материальной, служебной или иной зависимости от виновного.

Законодатель не случайно считает указанные обстоя­тельства отягчающими, так как преступные действия против малолетних, престарелых, лиц, находящихся в беспомощном состоянии или в зависимости от виновного, особенно аморальны и не могут не учитываться судом при индивидуализации наказания.

Отягчающие обстоятельства, характеризующие объ­ективные свойства преступного (посягательства, сле­дующие:

а)             Причинение преступлением тяжких   последствий

(п. 4 ст. 34 Основ, п. 4 ст. 39 УК РСФСР).

О значении вредных последствий для индивидуализа­ции наказания мы указывали выше. Здесь лишь следуе1 подчеркнуть, что законодатель особый упор делает на учет тяжелых последствий при индивидуализации на­казания.

б)            Совершение преступления организованной группой

(Л. 2 ст 34 Основ, п. 2 ст. 39 УК РСФСР).

О значении института соучастия и отдельных видоу соучастия для индивидуализации наказания также под­робно говорилось выше. Здесь надо отметить, что зако­нодатель особое внимание обращает на совершение

преступления не просто в соучастии," а организо­ванной группой •— наиболее опасный вид соучастия — и предлагает учитывать это при индивидуализации на­казания.

в)             Совершение преступления с использованием усло­

вий общественного бедствия (п. 8 ст. 34 Основ, п. 8 ст. 39

УК РСФСР).

В ранее действовавшем законодательстве не было указания на это обстоятельство. Однако оно учитыва­лось в судебной практике. Коммунистическая партия воспитывает советских людей в духе товарищества и взаимопомощи. Долг каждого советского человека по­могать другим, особенно в условиях общественного бед­ствия (пожара, наводнения и т. д.). Поэтому любая по­пытка использовать общественное, стихийное бедствие для удовлетворения корыстных или иных низменных по­буждений оценивается советским законодательством как отягчающее обстоятельство и учитывается судами при индивидуализации наказания.

Так, в одном из народных судов Ленинграда рассмат­ривалось дело лиц, которые во время наводнения пытались похитить значительное количество продуктов питания из затопленного магазина. Суд назначил им макси­мальную меру наказания, справедливо указав, что совер­шение преступления с использованием условий стихий­ного бедствия является отягчающим обстоятельством.

г)             Совершение преступления общеопасным способом

(п. 9 ст. 34 Основ, п. 9 ст. 39 УК РСФСР).

Под общеопасным способом следует понимать такой способ совершения преступления, которым ставятся под угрозу жизнь, здоровье или интересы многих людей или же интересы ряда государственных или общественных организаций.

Преступник, совершающий преступление таким спо­собом, и само его деяние представляют повышенную об­щественную опасность. Поэтому, если виновный, желая отомстить своему недругу, поджигает дом, в котором этот недруг живет, не считаясь с тем, что там живут еще и другие люди, он заслуживает более сурового наказания при прочих равных условиях, чем, например, преступник, убивший потерпевшего ударом ножа.

д)             Оговор заведомо невиновного лица  (п.  11, ст. 39

УК РСФСР).

Указанное обстоятельство впервые введено в законода­тельство и показывает резко отрицательное отношение за­конодателя к людям, которые способны оговорить заведо­мо невиновное лицо, чтобы либо преуменьшить свою вину, либо попытаться освободиться от ответственности вооб­ще, либо, наконец, из низменных побуждений поставить под угрозу привлечения к уголовной ответственности лицо, никогда не совершавшее преступления. Учет та­кого поведения лица при индивидуализации наказания имеет огромное значение.

е) Совершение преступления, связанного с использо­ванием источника повышенной опасности, лицом, нахо­дящимся в состоянии опьянения (п. 10 ст. 39 УК РСФСР). Это новое отягчающее обстоятельство. Под источником повышенной опасности следует в первую очередь пони­мать средства транспорта, а также иные механизмы, ис­пользование которых связано с повышенной их опасно­стью для окружающих. Законодатель подчеркивает, что не просто небрежное использование источника повышен­ной опасности, а использование его лицом, находящимся в состоянии опьянения, является отягчающим обстоя­тельством.

Такое указание закона резко усиливает борьбу преж­де всего со всякого рода нарушениями на транспорте, служит средством воспитания людей и укрепления тру­довой дисциплины.

Отягчающие обстоятельства, характеризующие субъ­екта преступного посягательства, следующие:

а) Совершение преступления лицом, ранее совершив­шим какое-либо преступление (п. 1 ст. 34 Основ, п. 1 ст. 39 УК РСФСР). Здесь надо отметить, что суд вправе в зависимости от характера преступления не признать за ним значения отягчающего обстоятельства.

Различается повторность однородная, т. е. когда со­вершено преступление, аналогичное первому, и неодно­родная, т. е. совершение любого второго преступления. В судебной практике различается также неоднократность совершения преступлений, т. е. совершение их более двух. В ряде случаев употребляется термин «систематич­ность совершения преступлений». Систематичность пред­полагает не совершение ряда отдельных преступлений, а некоторую общую линию при совершении сходных по ха­рактеру преступлений, внутреннюю их связь.

От повторности, неоднократности и систематичности следует отличать понятие рецидива. Рецидив — это не простая повторность совершения преступления, а вторая и более судимости за совершение преступлений.

Законодатель, как уже указывалось выше (см. гл. II. § 2), дал определение особо опасного рецидива, что имеет очень важное значение для индивидуализации на­казания.

б)            Совершение преступления с особой жестокостью

или издевательством над потерпевшим (п. 7 ст. 34 Основ

уголовного законодательства,  п. 7 ст. 39 УК РСФСР).

Мы полагаем, что эти обстоятельства можно было бы отнести и к обстоятельствам, характеризующим объек­тивную сторону преступного посягательства, как способ совершения преступления. Они характеризуют особые личные качества виновного и являются показателями по­вышенной общественной опасности его личности. В тоже время эти обстоятельства свидетельствуют и об особой направленности умысла виновного.

в)             Совершение нового преступления лицом, которое

было взято на поруки, в течение срока поручительства

или в течение одного года после окончания этого срока

(п. 12 ст. 39 УК РСФСР).

Новые методы борьбы с преступностью — использо­вание сил общественности — вызвали к жизни и этот но­вый пункт уголовного законодательства. Широко при­меняя различные меры воспитательного характера, советский закон в то же время резко осуждает лиц, игнорирующих мнение общественности, подводящих кол­лектив, не ценящих проявленной по отношению к ним гуманности и заботы.

Однако закон счел возможным считать указанное об­стоятельство отягчающим в течение точно определенного срока.

Отягчающие обстоятельства, характеризующие субъ­ективные свойства преступного посягательства, сле­дующие:

а) Совершение преступления из корыстных или иных низменных побуждений (п. 3 ст. 34 Основ, п. 3 ст. 39 УК РСФСР).

Указанные обстоятельства говорят об определенной направленности умысла виновного, повышающей обще­ственную опасность совершенного преступления, что и

надлежит учитывать суду при индивидуализации нака­зания (см. подробнее в гл. III, § 2).

б) Подстрекательство несовершеннолетних к совер­шению преступления или привлечение несовершеннолет­них к участию в преступлении (п. 6 ст. 34 Основ, п. 6 ст. 39 УК РСФСР).

Это указание законодателя свидетельствует об огром­ной заботе Советского государства о детях, стремлении оградить их от пагубного влияния преступных элементов и весьма важно для назначения наказания лицам, ви­новным в подобных действиях.

* *

При назначении наказания суд должен учитывать характер каждого отягчающего или смягчающего об­стоятельства и его влияние на уменьшение или увеличе­ние степени общественной опасности преступного дея­ния, лица, его совершившего, на степень ответственности этого лица, и, следовательно, на меру наказания.

Принимая во внимание какое-либо отягчающее об­стоятельство, суд не должен оставлять без внимания смягчающие обстоятельства, ибо это может повлечь на­значение наказания, не соответствующего по своей тя­жести содеянному. И, наоборот, переоценка смягчающих обстоятельств и недооценка отягчающих ведет к необосно­ванному смягчению наказания виновному, недооценке общественной опасности преступного деяния.