style='margin-right:-261.7pt'>§ 2. Диалектическая связь общего и особенного в системе принципов советского уголовного права

При непосредственном рассмотрении взаимной связи принципов неотвратимости и индивидуализации наказа­ния «ы устанавливаем, что они находятся в такой же диалектической связи, как общее и особенное. При этом принцип индивидуализации наказания выступает как такое особенное, которое связывает неотвратимость на­казания (общее) с отдельными преступлениями. В. И. Ле­нин в «Философских тетрадях» так характеризовал эту связь: «Общее существует лишь в отдельном через от­дельное. Всякое отдельное есть (так или иначе) — общее. Всякое общее есть (частичка или сторона, или сущ­ность) отдельного. Всякое общее лишь приблизительно охватывает все отдельные предметы. Всякое отдельное неполно входит в общее и т. д. и т. д.» '.

Применительно к поставленной проблеме всякое от­дельное преступление, имея силу отрицательного при­мера, представляет общественную опасность. Общест­венная опасность, в свою очередь, проявляется не иначе как через отдельные преступления.

Чтобы успешно противодействовать этим явлениям, ответной мерой государства на совершение каждого пре­ступления  является  наказание,  которое  может оказать

и гуманизмом, как это делается иногда в юридической литературе, к принципам только применения наказания (см., например: «Примене­ние наказания по советскому уголовному праву». Сборник статей. Изд-во МГУ, 1958). В таком же плане рассматривает соотношение индивидуализации наказания с другими принципами уголовного пра­ва И. И. Карпец (см.: И. И. Карпец. Индивидуализация наказа­ния в советском уголовном праве. М., Юриздат, 1961, стр. 5—23). Мне­ния о том, что принципы неотвратимости и индивидуализации наказа­ния относятся к принципам применения наказания, могут возникнуть и иметь место лишь в терминологическом плане, так как в самом назва­нии этих принципов говорится о наказании и не упоминается о пре­ступлении. Однако реализация этих принципов всегда предполагает совершение преступления. Безусловно, указанные принципы можно было бы формулировать как принципы неотвратимости и индивидуа­лизации ответственности с добавлением слов «за каждое совершенное преступление». Однако в этом нет необходимости, так как наказание, являясь типичной формой уголовной ответственности, вполне может в таких сочетаниях, как «неотвратимость наказания» и «индивидуа­лизация наказания», охватывать и выражать связь между основными понятиями уголовного права — преступлением и наказанием — без дополнительных словесных наслоений.

терных для уголовного права, является принцип неот­вратимости наказания, который выражает общее требо­вание уголовного законодательства о наказуемости каждого, совершившего преступление. В то же время необходимо учитывать, что в конкретной действитель­ности нет одинаковых преступлений и нет одинаковых личностей, которые совершают преступления, поэтому не менее важное значение имеет также и то, что уго­ловная ответственность всегда должна быть конкретной и индивидуальной. «Наказание,— писал К. Маркс,— должно явиться в глазах преступника необходимым ре­зультатом его собственного деяния... Пределом его на­казания должен быть предел его деяния»'. Следова­тельно, важное значение для характеристики взаимо­связи и взаимозависимости преступления и наказания имеет другой принцип уголовного права, принцип инди­видуализации наказания 2.

ваться как свойство самого преступления и по своему значению при­равниваться к таким признакам, как общественная опасность и про­тивоправность, характеризующим социальную и юридическую сущ­ность преступления. Наказуемость,— указывается далее,— может рассматриваться как признак преступления лишь потому, что она яв­ляется необходимым правовым последствием преступления» (см. там же). Нетрудно заметить, что и это уточнение не может быть принято ни с точки зрения понятия признака как логической категории (дроб­ление самого понятия признака на признак-свойство и признак-по­следствие нельзя признать оправданным), ни с точки зрения наказа­ния как необходимого правового последствия, так как правовые послед­ствия, так же как и мысленное представление о связи между пре­ступлением и наказанием, не могут рассматриваться в качестве реаль­ной связи, если эти последствия не наступают в действительности.

1              К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч., т. 1, М., Госполитиздат, 1954,

стр. 124.

2              В наименовании этих принципов не упоминается о преступле­

нии. Однако это не означает, что они относятся только к наказанию.

Эти принципы выражают связь, как уже было отмечено, между основ­

ными понятиями уголовного права — преступлением и наказанием —

и поэтому являются специфически уголовно-правовыми принципами,

поэтому необходимо рассматривать их как принципы, характеризую­

щие уголовное право в целом, так как они пронизывают все уголов­

ное   законодательство   и    поэтому    выражают    специфику   данной

отрасли   права.   Так,  если   мы   говорим   о   неотвратимости   нака­

зания, то всегда имеем в виду при этом наличие оснований уголовной

ответственности. То же самое имеется в виду и при индивидуализа­

ции наказания, так как во всех этих случаях речь идет также об ин­

дивидуализации   ответственности   и   наказания.   Исходя   из   этого,

нельзя    признать    соответствующими   действительному   положению

вещей отнесение индивидуализации наказания наряду с законностью

При непосредственном рассмотрении взаимной связи принципов неотвратимости и индивидуализации наказа­ния мы устанавливаем, что они находятся в такой же диалектической связи, как общее и особенное. При этом принцип индивидуализации .наказания выступает как такое особенное, которое связывает неотвратимость на­казания (общее) с отдельными преступлениями. В. И. Ле­нин в «Философских тетрадях» так характеризовал эту связь: «Общее существует лишь в отдельном через от­дельное. Всякое отдельное есть (так или иначе) — общее. Всякое общее есть (частичка или сторона, или сущ­ность) отдельного. Всякое общее лишь приблизительно охватывает все отдельные предметы. Всякое отдельное неполно входит в общее и т. д. и т. д.»'.

Применительно к поставленной проблеме всякое от­дельное преступление, имея силу отрицательного при­мера, представляет общественную опасность. Общест­венная опасность, в свою очередь, проявляется не иначе как через отдельные преступления.

Чтобы успешно противодействовать этим явлениям, ответной мерой государства на совершение каждого пре­ступления  является  наказание, которое  может оказать

и гуманизмом, как это делается иногда в юридической литературе, к принципам только применения наказания (см., например: «Примене­ние наказания по советскому уголовному праву». Сборник статей. Изд-во МГУ, 1958). В таком же плане рассматривает соотношение индивидуализации наказания с другими принципами уголовного пра­ва И. И. Карпец (см.: И. И. Карпец. Индивидуализация наказа­ния в советском уголовном праве. М., Юриздат, 1961, стр. 5—23). Мне­ния о том, что принципы неотвратимости и индивидуализации наказа­ния относятся к принципам применения наказания, могут возникнуть и иметь место лишь в терминологическом плане, так как в самом назва­нии этих принципов говорится о наказании и не упоминается о пре­ступлении. Однако реализация этих принципов всегда предполагает совершение преступления. Безусловно, указанные принципы можно было бы формулировать как принципы неотвратимости и индивидуа­лизации ответственности с добавлением слов «за каждое совершенное преступление». Однако в этом нет необходимости, так как наказание, являясь типичной формой уголовной ответственности, вполне может в таких сочетаниях, как «неотвратимость наказания» и «индивидуа­лизация наказания», охватывать и выражать связь между основными понятиями уголовного права — преступлением и наказанием — без дополнительных словесных наслоений.

наибольшее предупредительное воздействие только при наличии    обстановки    неотвратимости    наказания.   По­следняя, в свою очередь, также создается путем приме­нения его за каждое преступление. Следовательно, как отдельное преступление является частицей опасности для существующих общественных отношений, так и каждое отдельное   наказание, как   мера,   противодействующая преступлению, является частицей обстановки неотврати­мости наказания, так как последняя создается не иначе как через применение отдельных наказаний за каждое совершенное преступление.  Создание такой обстановки осуществляется через правотворческую и правопримени­тельную деятельность органов государства, в которой они руководствуются прежде всего принципами неотвратимо­сти и индивидуализации наказания. При этом связь обще­го и особенного между указанными принципами находит свое выражение в познавательных и оценочных катего­риях, а также в правильном сочетании личных и общест­венных интересов в сфере уголовно-правового принуж­дения.

Уголовно-правовая норма,  если  ее рассматривать с точки зрения  философских категорий,  является общим понятием    (понятия   общего   и   конкретного   состава). Следовательно, процесс установления конкретного соста­ва    преступления    как   основания    наказуемости    идет через движение общего, лежащего на поверхности явле­ния, к существенному общему, а от существенных общих знаний  сопровождается  постоянным  переходом  к еди­ничному — к конкретному  факту действительности,  ко­торые,   не   теряя   достоинств   всеобщности,   обладают реальностью со всей присущей им единичностью. Иными словами, конкретное понятие состава, возникшее в ре­зультате движения познания от абстрактного   (общего) к   конкретному    (единичному)    как   совокупность    аб­страктных определений, охватывает или фиксирует внут­ренние стороны или   закономерности   отраженного   со­циального факта,   воспроизводит   в сознании   их   сущ­ность. Будучи идеальным образом, приложенным к каж­дому из отраженных   им явлений,   состав   содержит   в себе то  общее,   что   свойственно   всем   этим   явлениям (речь идет о преступлениях данного рода или вида), и не включает в себя специфических черт, присущих лишь некоторым из них.

Следовательно, познание действительного преступле­ния, соответствующего уголовно-правовой норме, как и всякое научное познание, осуществляется от единичного к всеобщему, а затем от всеобщего к особенному, еди­ничному. Оно соответствует на первой стадии движению от чувственно-конкретного к абстрактному, на вто­рой — от абстрактного к конкретному. На первой ста­дии познание выявляет и фиксирует общее, так или иначе выступающее на поверхности явлений. На вто­рой — через посредство этого общего оно проникает вовнутрь явлений, улавливает общее, определяющее природу данных явлений, и, исходя из него, объясняет особенное и усваивает или .воспроизводит сущность ис­следуемого явления, в нашем конкретном примере — преступления.

В процессе взаимопереходов от конкретного к абст­рактному и от абстрактного к конкретному наступает такой момент, когда наши знания о совершенном пре­ступлении совпадают с тем отнятием, которое выраже­но в уголовно-правовой норме в качестве конкретного состава преступления. Иными словами, говоря образно, здесь имеет место совпадение идеальной модели с ее материальным объектом. При этом следует иметь в виду, что процесс познания конкретного преступного деяния непосредственно связан с оценочной деятель­ностью, так как, при определении степени общественной опасности деяния, одновременно предполагается проти­водействующая преступлению мера наказания, указан­ная в санкции той или иной статьи Особенной части Уголовного кодекса.

Состав преступления, таким образом, является таким правовым понятием, где познавательные категории (по­знание степени общественной опасности) переходят к оценочным (определение конкретной меры наказания). Это обусловлено прежде всего тем, что наказание явля­ется одной из практических мер борьбы с преступно­стью. Оно не существует реально как социальный факт до тех пор, пока не применено органами, отправляю­щими правосудие. При этом преступное деяние, как всякая объективная реальность в >результате познания, отражается в понятиях, представлениях и других фор­мах мышления. Процесс же определения конкретной меры  наказания, синтезируя  в себе результаты познания преступного деяния, преломляясь через государст­венную волю, выраженную в правовых нормах, осу­ществляется посредством оценочных категорий (учет личности, конкретных обстоятельств дела, определение количественных и качественных характеристик нака­зания).

Следует подчеркнуть при этом, что весь этот процесс, в конечном счете, подчинен тем же законам мышления, что и познание объективной действительности. При этом все познавательные и оценочные категории находят еще более обобщенное выражение в указанных выше специ­фических принципах уголовного права, которые позво­ляют представить преступление и наказание, а также процесс их познания в неразрывной связи.

Уже в процессе установления состава преступления осуществляется индивидуализация ответственности, так как здесь определяются выводы, которые оказывают решающее значение на пределы и объем уголовной от­ветственности. Одновременно с этим органы расследо­вания, суда и прокуратуры подчиняют также свою деятельность более общей задаче, которая поставлена уголовным и уголовно-процессуальным законом,— за­даче раскрытия каждого преступления и привлечения виновных в их совершении к ответственности и наказа­нию, реализуя этим требование неотвратимости нака­зания.

Социалистическое общество, как и всякое другое общество, состоит из отдельных личностей, которые не­разрывно связаны между собой общностью интересов, побуждающих направлять индивидуальную деятельность, в конечном счете, по пути укрепления и развития социа­листического способа производства. Все накопленные соз­даваемые ценности есть результат созидательной дея­тельности всего общества и в то же время отдельных личностей. При этом каждая отдельная личность является совокупностью общественных отношений. Каждое целе­направленное и осознанное действие человека, всякое его проявление как личности есть общественное отноше­ние, которое может оцениваться другими людьми и в зависимости от характера действия нести на себе поло­жительную или отрицательную ценностную ориентацию. Творческая созидательная деятельность создает цен­ности и положительно влияет на 'развитие общественных

отношений. Деятельность, направленная на подрыв пе­редовых общественных отношений, ведет к разрушению накопленных ценностей, создает опасные для общества прецеденты и наносит ущерб общественным отношени­ям, в охране которых заинтересовано общество. С наи­более опасными деяниями (преступлениями) государст­во ведет борьбу путем применения наказаний за каждое совершенное преступление, добиваясь такого положе­ния, чтобы наказание стало действительным следствием преступления.

Эта форма деятельности государства имеет в конеч­ном итоге социальное назначение — создать новую полезную для общества ценностную ориентацию. Важ­нейшим элементом такой ценностной ориентации явля­ется утверждение в сознании людей представления о том, что наказание — неизбежное последствие преступ­ления.

Вместе с этим, применяя наказание к лицу, совершив­шему преступление, социалистическое государство заин­тересовано в том, чтобы у каждого выбившегося из колеи человека оставалась возможность стать на пра­вильный путь. А для этого следует учитывать особен­ности личности и совершенного преступления при на­значении наказания. Таким образом, посредством реа­лизации принципов неотвратимости ,и индивидуализации наказания достигается правильное сочетание личных и общественных интересов в сфере уголовно-правового принуждения.

Сказанное дает основание для вывода: диалектика общего, особенного и отдельного в соотношении неотвра­тимости и индивидуализации наказания при раскрытии связи между преступлением и наказанием в гносеологи­ческом и оценочном аспектах является важной теорети­ческой предпосылкой для обоснования предлагаемой системы принципов уголовного права. В этой системе неотвратимость и индивидуализация наказания рассмат­риваются как важнейшие принципы советского уголовно­го права !.

1 Эта связь является также основой для правильного понимания соотношения целей наказания, общего и специального предупрежде­ния (см. гл. VIII).