style='margin-right:-261.7pt'>§ 4. Понятие индивидуализации наказания

Для определения точного объема юридической ответ­ственности за данное правонарушение требуется учет ряда обстоятельств, связанных как непосредственно с деянием, так и с личностью преступника. В известной формуле К. Маркса: «Если понятие преступления пред­полагает наказание, то действительное преступление пред­полагает определенную меру наказания»2, наряду с тре­бованием неотвратимости наказания, выражено и требо­вание его индивидуализации.

Для привлечения лица к уголовной ответственности в качестве обвиняемого необходимо установление прежде всего тех фактических обстоятельств, которые в своей со­вокупности свидетельствуют о самом событии преступ­ления. Наряду с этим должны быть установлены и такие обстоятельства, которые доказывают совершение этого преступления именно данным лицом. Совокупность об­стоятельств, устанавливающих событие преступления, должна вместе с тем свидетельствовать и о наличии в действиях виновного определенного состава преступле­ния. Это не означает, что задача органа, производящего расследование, ограничивается только этим. В ходе рас­следования должны устанавливаться и другие фактиче­ские обстоятельства, имеющие значение для определения степени общественной опасности совершенного преступле­ния и характеристики личности преступника. Однако для привлечения лица в качестве обвиняемого решающее зна­чение имеют те обстоятельства, которые устанавливают событие преступления, наличие в совершенном деянии состава преступления и доказывают, что это деяние со­вершило данное лицо.

1              См.:  А. А. Пионтковский.  Пути укрепления социалисти­

ческого правопорядка.— «Советское государство и право», 1967, № 1,

стр. 35. См. также: П. С. Д а г е л ь. Принцип неотвратимости нака­

зания.— В сб.: «Ученые записки Дальневосточного государственного

университета», вып. VI. Владивосток, 1962, стр. 156—168.

49

2              К. Маркс и Ф. Энгельс.   Соч.,   т.  1,   М.,   Госполитиздат,

1954, стр. 124.

Органы расследования и органы, отправляющие пра­восудие, при этом решают вопрос в принципе, в своей основе: если есть в действиях виновного состав преступ­ления как основание уголовной ответственности, то эти органы обязательно должны возбудить уголовное дело и обеспечить движение его вплоть до применения к винов­ному наказания, если законом не предусмотрено иное. Когда состав преступления в действиях лица установлен и уголовная ответственность обоснована, то в соответст­вии с принципом неотвратимости наказания мы имеем налицо общее решение вопроса о необходимости приме­нения наказания. Однако здесь перед нами возникает второй, не менее важный, вопрос — вопрос о том, в каком объеме виновный должен нести ответственность и какая конкретная мера наказания должна быть к нему приме­нена. От общего решения мы идем к конкретному, на пути к которому важное значение приобретает принцип индивидуализации наказания.

В санкциях статей Особенной части обычно преду­сматриваются вид и мера наказания за совершение пре­ступного деяния, описанного в диспозиции соответствую­щей статьи. Но санкция, устанавливающая наказание за совершение определенного общественно опасного дея­ния, подчас имеет довольно широкие рамки. Суд же всег­да должен назначить индивидуальное конкретное нака­зание в рамках этой санкции. При этом суд оценивает все обстоятельства дела, присущие данному деянию^ индивидуальные особенности и характерные черты винов­ного в совершении преступления, его образ жизни в прош­лом и настоящем, побуждения и мотивы, толкнувшие его на преступление, производственное и общественное лицо правонарушителя, его роль в совершенном преступлении и т. д. При этом в Советском государстве, где преступле­ния — это явления, чуждые социалистическому строю, привнесенные пережитками прошлого, очень важным является то, чтобы лицу, совершившему преступление, было назначено такое наказание, которое было бы сред­ством его перевоспитания и исправления, соответствова­ло бы индивидуальной вине, было гуманным, справедли­вым и целесообразным для данного конкретного пре­ступника.

Исходя из сказанного, индивидуализацию наказания в   советском  уголовном    праве   можно   определить   как

^принцип, заключающийся в учете характера и степени (общественной опасности совершенного преступления, (личности виновного, отягчающих и смягчающих обстоя­тельств, которые позволяют при реализации принципа не­отвратимости наказания назначить лицу, совершившему | преступление, справедливое наказание.

И. И. Карпец в своей работе «Индивидуализация на-рказания в советском уголовном праве»   правильно отме­чает, что общее определение индивидуализации, как и всякое общее определение,   не раскрывает   всех   сторон понятия «индивидуализации наказания». Конкретизируя это понятие, автор различает индивидуализацию наказа­ния в законе, в суде и индивидуализацию отбытия нака­зания. При этом индивидуализация наказания в законе им определяется как выражение в нормах Общей и Осо-|бенной частей советского уголовного права общих поло­жений в абстрактной форме, обязывающих суд учитывать эти положения при назначении наказания лицу, совер­шившему преступление в рамках санкции статьи закона. 'А индивидуализация наказания в суде — это применение положений Общей и Особенной частей   при назначении наказания к конкретному   лицу   с учетом   особенностей личности виновного и обстоятельств дела, смягчающих и I отягчающих ответственность '.

И. И. Карпец, развивая эту мысль, пишет, что чем дальше и глубже идет процесс индивидуализации нака­зания, тем все большее значение приобретает личность преступника, ее особенности, ибо наказание, в конечном счете, должно быть средством исправления и перевоспи­тания виновного. Поэтому при индивидуализации отбы­тия наказания на первый план выдвигается не совершен­ное деяние, а личность осужденного2. Это положение может быть признано правильным при условии, если на­значенное наказание исполняется в соответствии с зако­ном и требование его неотвратимости реализуется, так как для индивидуализации наказания в процессе его отбы­тия несомненно открываются дополнительные возмож­ности. При этом следует всегда учитывать, что соблюде­ние требований неотвратимости и индивидуализации на-

1              См.: И. И. Карпец. Индивидуализация наказания, М., Гос-

юриздат, 1961, стр. 12.

2              Там же, стр. 12—13.

казания необходимо во всех стадиях процесса, в том числе и в стадии отбытия наказания. Весь процесс, начи­ная от привлечения к уголовной ответственности и кончая отбытием наказания, есть процесс реализации требований неотвратимости и индивидуализации наказания, которые на всем протяжении связаны между собой как общее и особенное. Если требование неотвратимости наказания основывается на необходимости назначения наказания применительно ко всем случаям, когда имеется основа­ние уголовной ответственности, то требование индивидуа­лизации наказания основывается на необходимости уче­та всех обстоятельств дела при определении конкретной меры наказания и ее реализации. Следовательно, во всех стадиях процесса назначения и исполнения наказания необходимо придерживаться указанных принципов, не отдавая предпочтения ни одному из них. Если же в какой-либо стадии процесса руководствоваться только принци­пом неотвратимости наказания и игнорировать индивиду­ализацию, то мы станем перед опасностью стать на фор­мально-догматический путь определения наказания, при­менять его шаблонно, без учета конкретных обстоятельств дела. Примером такого формализма может быть назна­чение наказания, не соответвующего общественной опас­ности преступления, только на том основании, что такое наказание предусмотрено соответствующей статьей уго­ловного закона, в то время как имелись основания для смягчения наказания или применения условного осуж­дения. И, наоборот, если мы будем придерживаться толь­ко принципа индивидуализации наказания и игнориро­вать неотвратимость наказания как наиболее общий принцип, то станем на путь узкого практицизма и нане­сем ущерб общим задачам предупреждения преступле­ний. Что касается стадии исполнения наказания, то принцип неотвратимости наказания выражается здесь прежде всего в обеспечении реализации уголовного на­казания. Это вызывается необходимостью обеспечения в представлении людей твердого убеждения в том, что мера наказания, которая определена судом, будет реально исполнена.

В период обострения противоречий капитализма и разрушения буржуазной законности путем подрыва принципа неотвратимости на­казания буржуазные теории уголовного права (антропологическая и социологическая)   ратовали  за  расширение  судейского   усмотрения.

Проблема индивидуализации наказания в современном буржуазном праве также рассматривается как проблема расширения судейского' усмотрения, которое и здесь также служит разрушению законности.

Так, представитель США на втором конгрессе Организации Объ­единенных Наций по предупреждению преступлений и перевоспита­нию осужденных, состоявшемся в 1960 году в Лондоне, Д. Беннет отмечал, что негибкость наказаний, установленных в кодексах, их непрактичность преодолены теперь в американском праве путем уста­новления неопределенных приговоров, благодаря чему якобы возмож­ны широкий учет смягчающих обстоятельств и досрочное освобожде­ние из мест заключения. При этом Д. Беннет отмечал, что проблема судейского усмотрения при назначении наказания является вопросом урегулирования потребностей закона с определением ответственности отдельного нарушителя '.

Из позитивистских направлений, близких к социологической шко­ле, исходят авторы весьма распространенного в настоящее время на­правления в области буржуазного уголовного права, возглавляемого Филиппо Граматика. Созданная им в 1947 году Международная ассоциация социальной защиты выступает против наказания, пропо­ведуя только специальное предупреждение. «Нужно не наказание за каждое преступление,— говорят представители этого направления,— а специальные индивидуализированные  для  каждого  лица   меры»2.

Подобные теории получили большое распространение. Например, американская конференция Международной ассоциации социальной защиты в Каракасе в октябре 1952 года, в частности, постановила, что должно быть создано новое право, которое не основывалось бы на идее уголовно-правовой ответственности и возмездия за преступ­ление, а исходило бы только из типа субъекта и принимало бы в от­ношении его целесообразные меры. Эти концепции подвергаются кри­тике даже со стороны буржуазных авторов, еще пытающихся сохра­нить элементы буржуазной законности в уголовном праве. Так, швей­царский криминалист Вайблингер считает эту теорию «государствен­но опасной утопией, которая оставляет гражданина беззащитным пе­ред злоупотреблениями государства, которому неопределенное поня­тие антисоциальности дает большие возможности для злоупотреб­лений» 3.

1              См. в кн.: И. И. Карпец. Индивидуализация наказания в со­

ветском уголовном праве. М., Госюриздат, 1961, стр. 10.

2              См. в кн.:  М. Д. Шаргородский. Современное буржуаз­

ное   уголовное   законодательство  и право.   М.,   Госюриздат,    1961,

стр. 30.

3              Там же, стр. 31.