§ 1. Понятие преступной самонадеянности

Для определения характера и тяжести вины решающее значение имеет наличие или отсутствие у лица сознания возможности наступления общественно-опасных последствий. Умышленная вина исключена при всех обстоятельствах, когда такое предвидение отсутствует. Преступная небрежность, напротив, предполагает, что лицо не предвидит возможности наступления общественно-опасного последствия, хотя должно было и могло это сделать.

Значение, которое придается при установлении отдельных видов вины сознанию возможности наступления вреда, нельзя переоценить. Тот, кто представляет, что его действие может вызвать общественно-опасное последствие, заслуживает, несомненно, большего упрека, чем тот, кто причиняет тот же вред, не предвидя этого.

Между этими двумя противоположными по отношению к предвидению последствия случаями — умыслом и преступной небрежностью — существует промежуточная область случаев, которая характеризуется своеобразным отношением лица к причиненному общественно-опасному последствию. Это область так называемой преступной самонадеянности.

При указанном виде вины существует двойное отношение к наступившему общественно-опасному последствию. Основываясь на общем — теоретическом или практическом — знании того, что подобного рода поведение способно вызвать такого рода последствие, лицо представляет возможность наступления последствия и в то же время сейчас же отклоняет это предположение в отношении данного кон-

18

кретного случая. Лицо осознает, что его поведение вообще носит опасный характер, но рассчитывает на противодействующие силы, которые, по его мнению, должны предотвратить наступление общественно-опасных последствий.

В зависимости от того, какой из этих двух моментов выдвигается на первый план, отдельные авторы дают различные конструкции рассматриваемого вида вины. Одни считают, что при преступной самонадеянности лицо предвидит возможность наступления данного общественно-опасного последствия и, совершая действие, проявляет готовность рискнуть нанести ущерб объектам, охраняемым социалистическим правопорядком. Такой взгляд в советской юридической литературе развивает проф. Б. С. Утев-ский, по мнению которого для преступной самонадеянности характерна легкомысленная решимость лица совершить нужное ему деяние, «несмотря на предвидение возможных или вероятных (в данном случае — не неизбежных) общественно-опасных последствий» '.

Приведенная точка зрения недооценивает другого момента, имеющего существенное значение для преступной самонадеянности, а именно того, что в основании решимости действовать в определенном направлении лежит уверенность лица в ненаступлении вредного последствия. Нельзя не видеть некоторого противоречия между утверждением, что лицо предвидит возможность наступления конкретного общественно-опасного последствия, и положением, что лицо в то же время рассчитывает избежать его. Последнее устраняет первое. В действительности в конечном счете лицо не только не желает наступления указанного последствия, но исключает возможность его наступления в данном случае.

Психический процесс, предшествующий действию, совершенному с преступной самонадеянностью, характеризуется борьбой мотивов. Представление об опасных свойствах поступка выступает в качестве мотива, препятствующего совершению действия. И если лицо все-таки решается поступить определенным образом, то, как правильно замечает Г. Тарновский, «это находит свое основание в том, что указанный противомотив недостаточно силен для того, чтобы одержать верх над решающим в данном случае

1 Б. С Утевский, Вина в советском уголовном праве, Гос-юриздат, М, 1950 стр. 268

2*                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                   19

мотивом, то есть над отрицанием результата, заключающегося в нанесении вреда» '. Лицо именно недооценивает опасности, так как рассчитывает избегнуть наступление вреда благодаря своим личным качествам или каким-либо другим обстоятельствам.

Возьмем школьный пример преступной самонадеянности.

Опытный, уверенный в своем искусстве стрелок держит пари, что попадет на дальнем расстоянии в мишень, поставленную на голову ребенка. Однако на этот раз он дает промах, и пуля попадает в ребенка.

Очевидно, что, с одной стороны, субъект имеет ясное представление об опасном характере подобного рода действий, потому он и заключает пари, но, с другой стороны, он в данном случае исключает возможность наступления нежелательных последствий. Основываясь на своем искусстве и на опыте попадания в цель при аналогичных условиях, лицо рассчитывает, что попадет не в ребенка, а в мишень, и эта уверенность в ненаступлении общественно-опасного последствия и обусловливает его решимость действовать.

В приведенном примере лицо ставит себе целью добиться ненаступления общественно-опасного последствия для того, чтобы выиграть пари. Правда, обычно при преступной самонадеянности ненаступление последствия не имеет такого значения, вопрос об этом в сознании лица возникает как побочный момент, сопряженный с деятельностью, направленной на достижение других самостоятельных целей. Но независимо от того, ставит ли лицо ненаступление последствия в качестве непосредственной цели или представление об этом имеет побочное значение, психическое состояние, которым характеризуется преступная самонадеянность, в основном остается одним и тем же. При этом виде вины, как это четко сформулировал еще Н. С. Таганцев, s «действующий, если можно так выразиться^ ^сознает _воз^ | можность учинения преступного деяния, in abstracto, но не I сознает возможности наступления его in concrete» 2. ~~" *

1                     Н. Tarnowski, Die systematische Bedeutung der adaquaten Kausalitatstheorie fur den Aufbau   des Verbrechensbegriffs,  Berlin-Leipzig, 1927, S. 230.

2                   H. С. Таганцев, Русское уголовное право Лекции, том I, С.-Петербург, 1902, стр. 608.

20

Но если при преступной самонадеянности существует в конечном счете лишь осознание абстрактной опасности такого рода деятельности, представление, что вообще подобное действие может вызвать общественно-опасное последствие, то возникает вопрос: почему же лицо становится ответственным за конкретное последствие, возможность наступления которого в данном случае им отклоняется? Здесь мы подходим к центральному моменту, от которого зависит установление ответственности за преступную самонадеянность.

Мысленно отклоняя возможность наступления общественно-опасного последствия в данной обстановке, лицо рассчитывает на определенные факторы, которые, по его мнению, должны предотвратить это последствие. Но этот расчет при преступной самонадеянности является легкомысленным, необоснованным расчетом. Лицо неизвинительно заблуждается относительно развития причинной связи, оно опрометчиво переоценивает значение противодействующих обстоятельств, которые оказались неспособными отклонить наступившее последствие Ч Лицо должно было и могло предвидеть действительное развитие причинной связи, предвидеть недостаточность сил, способных предотвратить последствие. Иначе говоря, лицо должно было и могло представить наступление общественно-опасного последствия и при данных конкретных условиях. Именно к этому моменту приурочивается морально-политическое осуждение психического состояния лица, действующего с преступной самонадеянностью.

Общественная опасность лица при этом виде вины выражается в отсутствии бережного и предупредительного отношения к интересам, охраняемым социалистическим правопорядком. Лицо не проявляет надлежащей вдумчивости и серьезности в оценке сложившейся обстановки и опрометчиво принимает решения, чреватые тяжелыми последствиями. Таким образом, вина лица, действующего с преступной самонадеянностью, приближается к вине лица, действующего с преступной небрежностью. И при рассматриваемом виде вины лицо можно упрекнуть в легкомыслии, невнимательности, недостаточной предусмотритель-

1 См. В. Ф. Кириченко, Значение ошибки по советскому уголовному праву, Издательство Академии наук СССР, 1952, стр. 69—70.

21

1

ности и заботливости'. В конце концов, как правильно замечает В. Я- Лившиц, «основанием для уголовно-правового упрека как при небрежности, так и при преступном легкомыслии является недостаточная осмотрительность субъекта в оценке им фактической сутиации» 2. Правда, неосмотрительность при обоих видах неосторожной вины касается различных моментов:   при   преступной  самонадеянности имеет место неосмотрительная оценка про тиводействующих сил, способных, по мнению лица, изме нить развитие причинной связи; при преступной небреж-"Ч ности — вызванное оплошностью лица полное отсутствие ' всякого представления о какой-либо связи между его поведением и наступившими  общественно-опасными последствиями. Однако, несмотря на указанное различие, в обоих случаях именно неосмотрительность придает деянию упреч-ный характер. Этим и вызывается объединение преступ-1 ной самонадеянности и преступной небрежности в одну* общую форму вины.

Вопрос о виновном отношении лица к наступившему конкретному последствию при преступной самонадеянности не вызывает сомнения. Если такое отношение, как мы увидим, характеризует небрежность, когда у лица отсутствует всякое представление о том, что его действие может причинить вред, то тем более оно существует при самонадеянности, которая предполагает представление лица об абстрактной возможности наступления последствия и сопровождается сознанием противоправного характера деяния. В случаях преступной самонадеянности легче протянуть связующую нить между психикой лица и конкретным последствием. Лицо, опрометчиво полагавшее избежать последствия, очевидно, должно было и могло предвидеть, что ему может это не удастся сделать.

Но спрашивается, когда расчет лица предотвратить последствие носит легкомысленный, то есть упречный ха-

1                      В связи с этим нам кажется неточным   утверждение проф Б. С Утевского, который считает, что морально-политическая характеристика обоих видов вины совершенно различна «Резко антиобщественное отношение к чужим интересам характеризует виновного при преступной самонадеянности, а оплошность — виновного в преступной небрежности» (цит  соч, стр 271)

2                     В Я Лившиц, К вопросу о понятии эвентуального умысла, «Советское государство и право» 1947 г № 7, стр 36

22

\

рактер и, напротив, когда он вполне обоснован и, следовательно, исключает вину лица?

Для этого следует выяснить, нарушило ли лицо или нет возложенную на него обязанность быть предусмотрительным и заботливым в отношении объектов, с которыми соприкасается его деятельность. Таким образом, в основании ответственности за преступную самонадеянность лежит несоблюдение определенных норм предосторожности, как это имеет место и при ответственности за преступную небрежность.

Указанные нормы дифференцируются в зависимости от условий места и времени деятельности, от служебного, общественного положения лица, от тех задач, которые возлагаются на него в связи с отправлением политических, хозяйственных и других функций и т. п. '.

Преступная самонадеянность имеет место, если лицо рассчитывает на такие обстоятельства, которые с точки зрения существующих норм предосторожности считаются недостаточными для предотвращения общественно-опасного последствия в данных условиях. Напротив, если лицо] проявляет требуемую предусмотрительность и, следова- / тельно, в соответствии с нормами предосторожности обос- ' нованно  рассчитывает  избежать   общественно-опасного последствия, то оно не может нести уголовной ответственности за последствие в случае его наступления, так как последнее причинено непротивоправно и невиновно Хотя лицо и предвидит отвлеченную возможность причинения вреда, но благодаря принятым мерам предосторожности или обоснованному расчету на те или иные факторы не должно было предвидеть, что в данных конкретных условиях общественно-опасное последствие наступит. При та- I ких обстоятельствах имеет место «случай», за который I лицо не несет уголовной ответственности.                                                                                                                                                                                                                                            _ ——•*

Приведем пример из судебной практики. Начальник капитального строительства шелкомотальной фабрики М. распорядился разобрать стену в помещении, где производилась упаковка шелковых тканей Работа была поручена бригадиру Н. Последний вместо того, чтобы разобрать стену согласно указаниям М., предложил рабочим сделать под стеной подкоп и повалить ее.   При обвале

1 См § 2 главы третьей настоящей работы,

23

стены один рабочий был убит, а другой — получил телесное повреждение.

Суд первой инстанции, рассматривающий это дело, признал М. ответственным за наступившее последствие, мотивируя это тем, что подсудимый недостаточно хорошо проинструктировал рабочих. Между тем показаниями потерпевшего рабочего Ф. и свидетеля Н. установлено, что М. каждый день инструктировал рабочих относительно наиболее безопасных методов производства строительных работ. Исходя из этого Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда СССР определением от 28 июня 1939 г. приговор в отношении М. отменила и дело о нем производством прекратила '.

Решение судебной коллегии по делу М. не вызывает сомнений. М. принимал надлежащие меры предосторожности, систематически инструктировал рабочих относительно соблюдения правил техники безопасности; поэтому, имея полное основание рассчитывать на дисциплинированное поведение рабочих, он не мог предполагать, что они прибегнут к недозволенным методам разборки стены. Действия М. не носят общественно-опасного и виновного характера, он не должен был предвидеть, что при таких обстоятельствах наступят тяжелые последствия.

Иначе следует оценить действия бригадира Н., который предложил рабочим прибегнуть к запрещенному способу разборки стены: сделать под стеной подкоп и повалить ее. Расчет бригадира Н., что рабочие сумеют вовремя отбежать от падающей стены, является легкомысленным и необоснованным расчетом, противоречащим нормам безопасности. Н. сознавал, что поступает вопреки возложенным на него обязанностям. Он должен был и мог предвидеть действительное развитие причинной связи и наступление в этих условиях тяжелых последствий; поэтому в действиях Н. содержатся признаки преступной самонадеянности.

Но если при преступной самонадеянности лицо нарушает обязанность быть предусмотрительным и заботливым, которая вытекает из норм предосторожности, то возникает вопрос: сознает ли лицо, что оно поступает вопреки долгу?

1 См. Сборник постановлений Пленума и определений коллегий Верховного Суда СССР (1938 год и первое полугодие 1939 года}, Юриздат, 1940, стр. 106.

24

Прежде всего лицо при преступной самонадеянности предвидит общественно-опасный характер тех последствий, которые рассчитывает избежать. Как правильно замечает проф. Б. С. Утевский, «Нежелание наступления противоправных последствий и надежда на их предотвращение необходимо предполагают сознание противоправности последствий» '. Более того, при преступной самонадеянности лицо сознает и то, что само поведение, причинившее вред, противоречит требованиям норм предосторожности. Например, шофер, который развивает недозволенную скорость, рассчитывая на хорошие тормоза машины, на свой долголетний опыт и способность быстро реагировать на сложившуюся ситуацию, конечно, сознает, что нарушает правила безопасности движения.

Самоуверенность — черта, характерная для рассматриваемого вида вины, —• в том и заключается, что лицо рассчитывает предотвратить наступление последствия, хотя и осознает противоречие своего поведения требованиям норм предосторожности Иногда по указанному признаку закон предусматривает повышенную ответственность за деяние, совершенное с преступной самонадеянностью. Так, ст. 145 УК РСФСР предусматривает большее наказание за неосторожное телесное повреждение, если оно причинено вследствие сознательного несоблюдения правил предосторожности. Аналогичную позицию в отношении неосторожного убийства занимают уголовные кодексы некоторых других союзных республик. Статья 144 УК Украинской ССР предусматривает повышенную ответственность, «если неосторожное убийство явилось результатом сознательного несоблюдения правил предосторожности». Такое же постановление содержится в уголовных кодексах Грузинской ССР (ст. 148) и Узбекской ССР (ст. 191). По признанию теоретиков советского уголовного права, приведенные постановления предусматривают «наиболее типичный и на-

' Б С Утевский, Вина в советском уголовном праве, Гос-юриздат, 1950, стр. 272.

Аналогичную точку зрения высказывают А А Герцензон, Уголовное право. Часть Общая, изд. ВЮА, М, 1948, стр. 339, А. Н. Т р а й н и н, Состав преступления по советскому уголовному праву, Госюриздат, М, 1951, стр 239, В. Ф. Кириченко, Значение ошибки по советскому уголовному праву, Издательство Академии наук СССР, М, 1952, стр. 27; О С.Иоффе, Ответственность по советскому гражданскому праву, Издательство Ленинградского уни верситета, 1955, стр, 120.

25

иболее распространенный вид неосторожного убийства в результате преступной самонадеянности» '.

Но если при преступной самонадеянности лицо осознает, что нарушает определенные нормы предосторожности, предназначенные для предотвращения вреда, то оно, конечно, обладает субъективной возможностью предвидеть действительный ход событий и наступление нежелательных последствий. Лицо не только должно, но и может предвидеть, что ошибочно рассчитывает на определенные обстоятельства, которые бессильны предотвратить последствие. Поэтому при этом виде неосторожной вины не существует разрыва между долженствованием предвидения развития данной причинной связи и субъективной возможностью сделать это. В этом отношении преступная самонадеянность отличается от преступной небрежности, при которой в исключительных случаях, как мы увидши_далее, такой разрыв может иметь место.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                      * "