УПК Российской Федерации 2002 г. о статусе потерпевшего

Наконец, УПК РФ принят и с 1 июля 2002 г. введен в действие. Появилась возможность подвести итог нашим дискуссиям и предварительным решениям, нашедшим отражение в проектах УПК, представляющих ныне историческое и научное значение.

Можно с удовлетворением отметить, что многие идеи проектов УПК в нем нашли воплощение. Статья 42 о потерпевшем содержит широкий перечень его прав. Среди них — право знать о предъявленном обвиняемому обвинении; участвовать с разрешения следователя или дознавателя в следственных действиях, производимых по его ходатайству либо по ходатайству его представителя; участвовать в судебном разбирательстве в судах первой, второй и надзорной инстанций; выступать в судебных прениях, поддерживать обвинение, ходатайствовать о применении мер безопасности, приносить жалобы на действия (бездействие) и решения дознавателя, следователя и суда. Потерпевший имеет право давать показания, оказаться свидетельствовать против себя и своих близких, пользоваться помощью переводчика бесплатно и пр. Потерпевшему обеспечивается возмещение имущественного и морального (в денежном выражении) вреда, а также расходов, понесенных в связи с его участием в предварительном следствии и в суде, включая расходы на представителя (ст. 42 УПК РФ).

При направлении дела в суд, прокурор уведомляет об этом потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика и (или) их представителей, а также в случае просьбы потерпевшего вручает ему копию обвинительного заключения (ст. 222 УПК РФ).

В общих положениях УПК РФ декларируется право участия потерпевшего в уголовном преследовании.

Казалось бы, предусмотрено позитивное решение применительно к подавляющему числу предложений, возникавших в ходе работы над вариантами проекта УПК РФ. И все же чувство неудовлетворенности остается, причем применительно к решению таких вопросов, которые не считались спорными и в предмет дискуссий не входили.

Так, выясняется, что потерпевший и его представитель обладают меньшими возможностями по участию в доказывании, чем защитник обвиняемого.

В случае, когда адвокат выступает в роли защитника, он вправе приглашать специалиста (ч. 1 п. 3 ст. 53 УПК), а также собирать доказательства путем: получения предметов, документов и иных сведений; опроса лиц с их согласия; истребования справок, характеристик, иных документов от органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и организаций, которые обязаны представлять запрашиваемые документы или их копии (ч. 3 ст. 86). Когда же адвокат выступает в роли представителя потерпевшего, гражданского истца или гражданского ответчика он имеет те же процессуальные права, что и представляемые им лица (ст. 45 ч. 3 УПК). А их права в части собирания доказательств значительно уже прав защитника. Таким образом, не только создается неопределенность в процессуальном статусе адвоката, но и поставлен под угрозу важнейший постулат состязательного процесса — постулат равенства прав сторон в судебном заседании, который в УПК РФ провозглашается неоднократно (ч. 4 ст. 15 и ст. 244).

Известно, что серьезным обоснованием необходимости судебной реформы были далеко небеспочвенные соображения о политической ангажированности органов социалистического правосудия, об утрате ими независимости, о бюрократизме и об отчуждении от народа. Некоторые из этих пороков суда были в какой-то мере сглажены правовыми актами о судебной системе и статусе судей. Проблемы же бюрократизма, нарастающей коррупции и отчуждения судебных учреждений от граждан остаются.

Не УПК решает вопросы выборности судей и их подотчетности избирателям. Но то, что УПК РФ дистанцировал суд от населения, превратив его в сугубо казенное, бездушное «присутственное место» это подтверждается не только анализом концептуальных позиций УПК (отказ от поисков истины, от обязанности по обеспечению всесторонности, объективности и полноты исследования обстоятельств дела и др.), но и рядом частных решений, касающихся, в частности, потерпевшего.

Под предлогом расширения диспозитивности из УПК убраны все нормы, дававшие суду возможность оказывать участникам процесса помощь в реализации их прав, в защите их законных интересов. Так, исключена норма старого УПК о том, что суд при постановлении приговора вправе по собственной инициативе разрешить вопрос о возмещении причиненного преступлением материального ущерба, если потерпевшим гражданский иск не предъявлен (ст. 29 ч. 4 УПК РСФСР). Исключены нормы о праве суда по собственной инициативе принимать меры обеспечения гражданского иска и его рассмотрения в судебном заседании (ст.ст. 233 и 252 УПК РСФСР). Суд освобожден от обязанности принимать меры по поводу новых преступлений, выявленных в ходе судебного разбирательства, оставляя потерпевшего наедине со своими проблемами.

Все это свидетельствует о том, что забота о защите интересов потерпевшего процессуальными средствами не распространялась авторами последней редакции проекта УПК далее поддержания всем известных и давно сформулированных в литературе положений. Игнорирован ими и принцип недопустимости отступления от ранее достигнутого уровня гарантий прав личности.

Однако как бы законодатель не был предусмотрителен в наделении потерпевшего правами полноценного участника процесса, этими правами надо суметь воспользоваться и реализовать их не только в суде, но и после суда. Наш прошлый опыт, о котором речь была выше, показывает, что само по себе право, даже защищенное судом, далеко не всегда решает проблемы потерпевшего, и, тем более, жертв преступных посягательств.

Не следует забывать и проблемы более широкого социального плана. Надо добиться определенных сдвигов в общественном сознании. Надо убедить население в том, что гражданин, защищаемый в уголовном судопроизводстве, это не только обвиняемый, но и его жертва. Надо искать способы защиты жертв преступлений также и путем создания общественных фондов, если государство не в состоянии взять на себя бремя расходов.