§ 3.

Другая категория так называемых ограниченных вещных прав — права непосредственного пользования чужой вещью. Если первая только что рассмотренная категория обнаруживала черты хозяйственной аналогии с правом акцессорного залога («Wertrechte»), то эта вторая категория соответствует, по хозяйственному содержанию, праву застройки («Nutzungsrechte»).

Относящиеся к ней правовые институты можно разделить на две группы: а) известные советскому (а отчасти и буржуазному) праву; б) встречающиеся лишь в буржуазном праве.

В первую группу могут быть, в частности, относимы: 1) право концессионного пользования; 2) право на горный отвод; 3) право жил.-стр. кооп. товариществ на бессрочное пользование земельными участками, предоставленными им для возведения строений; 4) право бессрочно-безвозмездного пользования государственными земельными имуществами; 5) право трудового землепользования; 6) право трестов и т. п. госорганов на пользование вне балансовым имуществом (землями, недрами, лесами и водами).

Во вторую группу входят: 1) эмфитевзис (в римской или в позднейших формах, напр. чиншевое право, современное германское Erbpachtrecht); 2) узуфрукт; 3) так наз. ограниченные личные сервитуты; 4) земельные сервитуты.

Что касается институтов этой второй группы, то родство эмфитевзиса с суперфицием (правом застройки) не требует каких-либо пояснений, а посему все сказанное выше (гл. IV) о юридической природе права застройки, как права относительного, целиком и полностью приложимо и к эмфитевзису. Затем, узуфрукт — в той же мере, как и залог, как и право застройки — является, в сущности, правоотношением (разумеется, защищенным и вовне) между узуфруктуарием и собственником вещи, заключающим в себе как права, так и обязанности узуфруктуария по отношению к собственнику. Далее, ограниченные личные сервитуты уже и подавно (по отношению к узуфрукту) должны быть признаны относительными правами. Не иноe (по отношению к суперфицию и эмфитевзису) следует сказать и о земельных сервитутах. То обстоятельство, что здесь оба лица, участвующие в правоотношении, т. е. не только лицо обязанного, но и лицо управомоченного, являются переменными, определяясь правом собственности на «служащий» и на «господствующий» участок, — нимало не меняет относительности данного правоотношения, ибо в каждый данный момент только два лица (а не все «третьи» лица) являются субъектами правоотношения.

Все тоже, соответственно, следует сказать и о правах пользования, известных советскому праву (первой группы). Все они в той или иной мере (объем правомочий, длительность и т.д.) шире права застройки. Многие из них (в частности, право концессионного пользования, трудового землепользования, «трестовского» и т.п. пользования внебалансовым имуществом) отличаются от права застройки явственно выраженным публичным характером. Но ни то, ни другое обстоятельство не влияет и не может влиять на самую структуру (абсолютную или относительную) правового отношения. А юридическая структура всех указанных только что прав имеет, несомненно, относительный характер, ибо все они, — как и право застройки, —  являются защищенными вовне правоотношениями между двумя субъектами (управомоченным по данному праву и государством). Считать эти права не относительными, а абсолютными, ставить в них лицом к лицу с управомоченным, на «правообязанной» стороне, не одного только субъекта (государство), а весь прочий мир — значило бы сверх меры повышать их принципиальное значение, их ранг, квалификацию, достоинство. А это было бы и теоретически неправильно, и, кроме того (поскольку здесь речь идет о правах на государственное  — к тому же, «внеоборотное» — имущество), явно противоречило бы самому духу советского права и социалистически направленного хозяйственного уклада.