ВОЗМОЖНЫЕ ВАРИАНТЫ РЕШЕНИЯ ПРОБЛЕМ

Принципы комплектования наборов технико-криминали­стических средств. Комплектование (создание) наборов техни­ко-криминалистических средств для работы в «полевых» ус­ловиях идет двумя путями, создание наборов универсального типа (общего назначения) и комплектование специализиро­ванных наборов.

Первыми наборами технико-криминалистических средств, которые стали поступать на вооружение следователей и опе­ративных работников, были наборы универсального характера типа следственного чемодана (следственного вьюка, след­ственного портфеля) и оперативной сумки Содержимое этих наборов группировалось в три или четыре отдела фотоотдел, отдел составления плана; отдел работы со следами, отдел под­собных технических средств1.

По мере возрастания уровня технической оснащенности органов дознания и следствия расширялся ассортимент техни­ко-криминалистических средств, входящих в соответствую­щие наборы общего назначения. В дополнение к ним практи­ческие работники получили фотокомплект и специальный на­бор химических реактивов, такж« предназначенных для рабо­ты на месте происшествия2 Все эти средства были рассчита­ны на, их применение непосредственно следователем или оперативным работников дознания; навыки владения ими и их использования стали включаться в качестве обязательного элемента в состав профессиональных навыков, которыми дол­жен обладать следователь и оперативный работник. Неотъем­лемой частью работы по повышению квалификации послед­них стали занятия по применений технико-криминалистиче­ских средств и методов работы с доказательствами

Работа по обучению следователей применению технико-криминалистических средств и методов особенно активизировалась после выхода в свет постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 10 декабря 1965 г «О мерах по улучше­нию работы следственного аппарата органов прокуратуры и ^охраны общественного порядка», /в котором было обращено внимание на необходимость широкого применения кримина­листических средств в целях раскрытия и расследования пре-

38

ступлений. В те годы отмечалось, что «работа по обучению следователей использованию научно-технических средств не является какимгто очередным мероприятием и должна проводиться постоянно»3.

С введением должностей прокуроров-криминалистов для них был разработан специальный комплект технико-кримина­листических средств, который «был задуман как дополняю­щий следственный комплект и расширяющий возможности последнего. Учитывалась также необходимость включения в него средств не только фиксирующей, но и аналитической техники»4.

Для экспертов органов внутренних дел были разработаны специальные комплекты, размещенные в так называемых эк­спертном и фоточемоданах.

Все эти наборы технико-криминалистических средств предназначались для транспортировки к месту их применения транспортными средствами общего назначения. Однако эф­фективное применение технико-криминалистических средств на месте происшествия требовало некоторых дополнительных устройств и приспособлений, например, осветительной аппа­ратуры, которые в комплекты не включались и которые не­редко не удавалось изыскать на месте происшествия. Их доставка и применение потребовали некоторых конструктивных), переделок обычных транспортных средств, снабжения послед­них достаточно мощными источниками питания. На первых порах эта задача решалась приспособлением транспортных средств, имеющихся в распоряжении органов прокуратуры, экспертно-криминалистической или дежурной службы органов внутренних дел. В ряде мест такое положение сохраняет­ся и поныне.

Однако расширение технического арсенала дознания и следствия, появление таких технических средств, применение которых в «полевых» условиях выходит за рамки осмотра ме­ста происшествия, например при производстве следственного эксперимента, обыска, проверки и уточнения показаний, на месте и т. д, потребовали принципиально иного решения вопроса. В конце 60-х годов Всесоюзный институт по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности Про­куратуры СССР и ОТУ М&Д СССР разработали образец вы­ездной криминалистической лаборатории на шасси автомаши­ны УА3 452а Эти лаборатории поступили в серийное произ­водство и в настоящее время используются на практике

Советская и мировая практика показывают, что существуют три принципа комплектования наборов технико-криминалистических средств «полевой криминалистики».

Первый — принцип универсализма. В соответствии с этим принципом комплектуются следственный набор, набор проку­рора-криминалиста, экспертный набор общего назначения,

50

размещенный в экспертном чемодане. Данный принцип пред­полагает в сущности только количественное отличия между различными наборами, зависящие от функциональных обя­занностей субъекта — адресата набора.

Второй принцип — принцип специализации. По этому принципу комплектуются экспертные наборы Для работы с различными видами следов и иных вещественных доказа­тельств (например, так называемый биологический чемодан, наборы работников службы БХСС, ГАИ и др.). В некоторых странах по этому принципу комплектуются наборы для осмот­ра мест происшествий в зависимости от категории престу­плений

Наборы, комплектуемые как по принципу универсализма, так и по принципу специализации, по своим параметрам рас­считаны на мускульную силу человека; это в сущности «носи­мые» наборы, для транспортировки которых могут быть ис­пользованы любые средства передвижения. Естественно, что это ограничивает как размеры и вес, так и ассортимент набо­ров и предъявляет определенные требования к форме их обо­лочки. Не случайно в качестве последней используются чемо­дан, сумка; портфель.

Третий принцип — смешанный Условно его можно было бы назвать «лабораторно-полевым». Комплексы технико-кри­миналистических средств, составляемые по этому принципу, могут быть трех видов:

а) наборы универсального типа и дополнительное лабораторное и вспомогательное техническое оборудование;

б) наборы специализированного типа и дополнительное ла­бораторное и вспомогательное техническое оборудование или только техническое оборудование.

Как тот, так и другой вид предполагает наличие автомоби­ля либо общего назначения, используемого только для тран­спортировки 'комплекса к месту его использования, либо специализированного, который сам уже является элементом это­го комплекса, подобно описанной передвижной криминалисти­ческой лаборатории. Здесь возможны и варианты типа «опе­ративного вагона», существующего в ФРГ, когда весь ком­плекс технических средств размещается в прицепе вагонного типа, транспортируемого к месту происшествия легковым ав­томобилем;

в)  наборы  со  сменным   содержимым.   «Сущность  этой идеи, — пишет Н, А. Селиванов, — заключается в следующем. При органе, ведущем расследование, имеется значительный по объему комплекс научно-технических средств, заранее не разложенных по наборам. Нужный набор формируется непосредственно перед выполнением следственного действия, в за­висимости от характера последнего. Такая система использования техники обеспечивает возможность широкого выбора

40

приборов и инструментов при сохранении относительной пор­тативности выездного набора»6.

Решение вопроса о том, какому принципу комплектования следует отдать предпочтение, лежит уже не в технической, а в организационной плоскости, и на нем мы остановимся далее.

Пределы технического оснащения следователя и специали­ста для работы в «полевых» условиях определяются их процессуальными функциями, объемом их профессиональных познаний в области применения технико-криминалистических средств и реальными возможностями доставки и развертыва­ния необходимого оборудования по месту его использования. Исходя из этих критериев, «нижним» пределом технического оснащения указанных субъектов можно признать наборы уни­версального типа. Их применение обеспечивает выполнение основных операций по работе с доказательствами в «поле­вых» условиях. В настоящее время «верхним» пределом мож­но считать передвижную криминалистическую лабораторию среднего размера7, в салоне которой имеются условия не только для ^предварительного исследования вещественных доказательств, но и для производства допроса с применением магнитной записи и выполнения иных необходимых дей­ствий. Специализированным дополнением такой лаборатории можно считать передвижные средства фиксации объектов на месте происшествия типа спецавтомобиля Управления ГАИ ГУВД Мосгорисполкома с фотограмметрической стереока-мерой8.

При отборе технических средств для укомплектования пе­редвижной криминалистической лаборатории следует, на наш взгляд, исходить из максимального варианта, при котором ла­боратория будет использоваться в «полевых» условиях не только следователем, следователем и специалистом, но и эк­спертом для производства экспертиз непосредственно на ме­сте происшествия. На наш взгляд, вполне реальна задача соз­дания специальной передвижной экспертной криминалистиче­ской лаборатории, оборудованной широким ассортиментом эк­спертной криминалистической техники, включая аппаратуру для экспресс-анализов, сравнительных исследований и т. п. Подобная передвижная криминалистическая лаборатория, размещенная в автобусе и укомплектованная аппаратурой для проведения экспресс-анализов, создана экспертно-криминалистическим отделом ГУВД Леноблгорисполкомов и положи­тельно зарекомендовала себя на практике.

Целесообразные направления научных исследований в об­ласти технического оснащения следователя для работы в «по­левых» условиях. Основными задачами, которые решаются следователем в «полевых» условиях, являются поиск объек­тов, имеющих доказательное значение, исследование обста-

41

новки того или иного места и запечатление обнаруженного. Эти задачи и должны, на наш взгляд, определять направления на­учных исследований в рассматриваемой области.

Применительно к задаче поиска актуально совершенствова­ние существующих и разработка новых поисковых приборов для обнаружения тайников и сокрытых предметов. Исследова­ния в данной области пока не позволяют считать эту задачу вы­полненной. Разрешающая способность существующих поиско­вых средств еще невелика; они не позволяют составить пред­ставление об обнаруженном сокрытом объекте до его извлече­ния на свет Прав Н. А. Селиванов, отмечающий, что «значи­тельный интерес представляет идея создания надежного мето­да, который позволял бы воспринимать объекты поиска визу­ально в виде их контуров. В связи с этим необходимо выяснить возможности применения портативных рентгенографических приборов непрерывного и импульсного действия, ультразвуко­вых преобразователей, радиоинтроскопических установок»9 В этом же ряду стоит, по нашему мнению, задача создания средств поиска и собирания микрообъектов ^/ Идея использования микрообъектов в качестве источников доказательственной и ориентирующей информации не нова. По словам Э. Локара, она принадлежит Г. Гроссу и Конан Дойлю ВЛ/ 1918 году немецкий судебный химик Г Попп указывал на важ­ность исследования частиц пыли и загрязнений на основе изу­чения их морфологических, химических и физических свойств В 1923 году немецкий криминалист Г. Гизеке описал методы ис­следования микрообъектов на одежде подозреваемых лиц с це­лью установления их профессии. Исследованию микрочастиц уделяли внимание и немецкий криминалист А. Брюнинг, и из­вестный французский криминалист Э Локар. В Советском Союзе первыми обратили внимание на изучение микрообъектов судебные медики. Еще в 1918 году судебный медик М Н. Неменов указал на определение мельчайших частиц металла в огне­стрельном повреждении. Этой проблемой занимались в 1932 го­ду Т. С. Бородатова, Л. М. Эйдлин и др. Они описали возможно­сти участково-послойной рентгенографии и микроскопии при исследовании микрообъектовУВпервые же термин «микрослед» употребил швейцарский криминалист Макс Фрей Сульцер в 1951 году, а затем этот термин был широко использован в 1953 году американским криминалистом П. Л Кирком.^В последние годы интерес к микрообъектам резко усилился, причиной чему послужило бурное развитие микроскопии и иных аналитиче­ских средств и методов, сделавших возможным извлечение из этих объектов такой информации, которая при прежних мето­дах исследования оставалась «вещью в себе». Появилась и тео-рия вопроса, существенное место в которой заняла понятийная часть.

42

В криминалистической литературе и в практике употре­бляются - иногда как синонимы, а иногда для обозначения разных понятий — такие термины, как микроследы (в том числе следы наложений), микрочастицы Так, И. Ф Крьрюв,* исходя из своего понятая следа, употребляет в собирательном смысле термин «микроследы». Он считает ненужной форму­лировку криминалистического определения микроследов, ут­верждая, что такое определение «существует в естественны* науках ^ вполне приемлемо для криминалистики В есте­ственных науках микроследами принято называть содержа­ние вещества от тысячных др миллионных долей про­цента»10.

В И Шиканов попытался дать общее понятие микросле­дов «Микроследы в криминалистике — материальные образования, которые в силу особенностей своей структуры, агрегат­ного состояния и мизерного количества можно выявить и ис­пользовать в качестве средства для обнаружения преступле­ния, преступника или иных фактических обстоятельств рас­следуемого дела лишь с применением определенных техниче­ских средств и специальных экспертных методик исследова­ния»11 Это определение И Ф Крылов подверг обоснованной критике, отметив, что латентность не может быть основным признаком микроследов12

Думается, что наиболее точно отражает понятие рассма­триваемых объектов термин «микрообъекты.» С криминали­стической точки зрения они представляют интерес в том слу­чае, если являются следами преступления, среди которых могут быть и микроносители следов-отражений. В качестве кри­терия отграничения их от других криминалистических объек­тов целесообразнее всего использовать условный количествен­ный критерий, предложенный Г Л. Грановским применитель­но к разновидностям микрообъектов Оспаривая мнение о том, что такой критерий есть в естественных науках, он вывел его на основе обобщения опросов экспертов-практиков, а также материалов экспертиз

V «На    практике, — пишет     Г. Л. Грановский, — термином <микрочастица» чаще определяется все то, что ни в одном, из чгрех измерений не превышает 2 мм  Итак, микрочастицами^ можно назвать небольшие материальные объекты, форма и размеры которых не определяются невооруженным глазом. От ультрамикрочастиц их отличает то, что они видимы, т. е. их размеры превышают 0,1 мм от  макрочастиц (макрообъектов) — то, что ни в одном из измерений (длина, ширина, высо­та) их размеры не превышают 2 мм»13

Г Л. Грановский предупреждает, что это определение не претендует на окончательность, но, ро его мнению, вполне пригодно в качестве «рабочего», исходного для обсуждения, С этим можно согласиться хотя бы потому, что данное опреде-

43

ление дозволяет однозначно отграничить класс объектов с помощью одного критерия, что практически удобно. Итак, микрообъекты —• объекты, размеры которых не пре­вышают ни в одном из измерений 2 мм. Класс этих объектов можно разделить на два подкласса: микрочастицы и ультра­микрочастицы (все, что меньше 0,1 мм, т. е. практически недо­ступно невооруженному глазу)14.

Важное практическое значение имеет классификация ми­крообъектов,  на основе которой должны разрабатываться средства и приемы их обнаружения и исследования. Наиболее распространена классификация микреобъектов по их проис­хождению (точнее, по их природе), хотя и эта классификация излагается в различных вариантах. Так, И. Ф Крылов по признаку происхождения делит микрообъекты на три группы:

1) органического;

2) неорганического и

3) смешанного про­исхождения, включая в последнюю группу микрообъекты, входящие в состав пыли15. Г. Л. Грановский подразделяет ми­крочастицы на микрочастицы неживой и живой природы; первые — на микрочастицы естественной природы (почвы, ал-м^азов и т. п.) и микрочастицы продуктов человеческой дея­тельности (орудий, механизмов, пластмассы и т. п.), вторые — на микрочастицы животных, человека и микрочастицы расте­ний, бактерий16.

В доказательственном аспекте микрообъекты целесообразно, по нашему мнению, разделить на три группы, микроследы, микрочастицы и микроколичества вещества.

Микроследы отличаются от обычных следов в трасологическом смысле слова лишь своими размерами. Для кримина­листики они представляют интерес благодаря отобразившим­ся в них признакам внешнего строения следообразующего объекта. л

Вопрос о выделении в трасологии специального раздела по изучению микроследов был впервые поставлен в 1971 году Г. Л. Грановским17. Он предложил назвать этот раздел микро-трасологией. Этот термин был принят теорией и практикой. Носитель микроследа не обязательно относится к классу микрообъектов, им может быть и макротело Скажем, фрагмент следа пальца на какой-то большой поверхности.                                                                                                                                                                                                                                      

Микрочастица является материальным объектом, отделив* шимся в результате механического или иного воздействия от другого объекта. Это твердое тело, обладающее устойчивой геометрией и морфологией. Для криминалистики микрочасти­ца представляет интерес как признаками внешнего строения, так и признаками структуры и физического состава. Поэтому нельзя согласиться с Б. И. Ласкаускене, считающей, что ми­крочастицами наряду с твердыми телами с устойчивой геоме­трией являются и мелкие пятна грязи, масел, крови18.

Микроколичества вещества — это /жидкие, вязкие, сыпучие

44

микрообъекты с неустойчивыми пространственными грйкфщщ ми' К этой же группе'можно отнести и запах овые цикркщ^! ды. Для доказывания они представляют интерес преимуще-1 ственно признаками своего состава и свойствами.                                                                                                                                                                                                                                                     - /

Мы полагаем, что в рассматриваемом нами аспекте разргн Нютки поисковых средств удовлетворительно деление микро­объектов по их происхождению на органические и неоргани­ческие, по агрегатному состоянию — на твердые, жидкие и га­зообразные, а по величине -— на микрочастицы и ультрами­крочастицы. Средства поиска и изъятия адикрообъектов долж­ны основываться на учете этих трех классификаций, а также возможных методов поиска.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                          '•

Мы полагаем, что для применения в «полевых» условиях можно рекомендовать два основных метода поиска микроофъ-ектов — вероятностный (сочетаемый при поиске запаховых следов с органолептическим) и инструментальный, В научном плане представляется важной разработка:

а)                             методики анализа обстановки места происшествия с це­лью отбора наиболее вероятных носителей микрообъектов;

б)                                                конструкций экстракторов микрообъектов, рассчитан­ных на разные их виды (типа пылесоса, подобного устрой­ству, имеющемуся в комплекте оборудования передвижной криминалистической лаборатории19, магнитных экстракторов, липких лент и т. п.);

в)                                          оптических и осветительных приборов, приспособлен- ) ных для оперативного поиска микрообъектов в условиях ос­мотра места происшествия20;

г)                                            конструкций контейнеров для микрообъектов или их возможных носителей.

Помимо задачи вооружения следователя эффективными поисковыми средствами для работы в «полевых» условиях, актуальными направлениями криминалистических научных исследований является разработка методики исследования об­становки места происшествия и иных мест, имеющий; значе­ние для установления истины по делу, >и средств запечатле-ния обнаруженного.

В советской криминалистической литературе исследование обстановки рассматривается как один из элементов тактики осмотра Места происшествия или помещений и участков мест­ности,* не являющихся местом происшествия. Видимо, поэто-му методике исследования обстановки, т. е. проявления каче­ства и пространственных связей объектов, составляющих в своем комплексе место происшествия, уделяется сравнительно мало внимания21. Поскольку этот вопрос, хотя и связан с тех­нико-криминалистической проблематикой, и в большей, своей части относится к тактике действий следователя, о» будет рассмотрен далее» среди проблем методического характера.

Говоря о разработке средств запечатления обнаруженного,

45

/

следуем, по нашему мнению,, акцентировать внимание на со­вершенствовании средств фотограмметрии Создание доста­точно точных, надежных и в то же время простых и доступ­ных средств метрической фотосъемки позволило бы разре­шить давнюю вадачу оперативной и точной фиксации обста­новки места происшествия и его отдельных объектов

Информационное   обеспечение    оперативно-следственной группы в «полевых» условиях. Это проблема имеет два аспек­та обеспечение группы информацией, хранящейся в стацио­нарных информационных центрах, и оснащение операти^но-следственной группы «носимыми» хранилищами информации Задача получения информации из стационарных ее храни­лищ сводится в конечном счете к обеспечению оперативно-следственной группы соответствующими каналами приема — передачи   информации,   т е   необходимыми   техническими средствами связи (телефон, радио, телеграф, телетайп)  Рас­сматривая направления повышения эффективности использо­вания научно-технических средств раскрытия и расследова­ния преступлений, О М Глотов справедливо называл в каче­стве одного из них «создание технических средств обеспече­ния динамичности диалога между членами оперативных и следственных групп, бригад и т д , работающих на месте про­ведения оперативно-розыскного мероприятия или следствен­ного действия, с учреждениями сбора, хранения и использова­ния оперативно-справочной, оперативно-розыскной и крими­налистической информации»22   В   «полевых»  Условиях это возможно при наличии специально оборудованной автомаши­ны (опыт ее создания и использования уже имеется)

Под «носимыми» хранилищами информации мы понимаем эталоны, определители и справочники, служащие целям вы­деления значимых объектов из окружающей среды, их опре-деления, классификации, а также для получения представле-ния об их свойствах и признаках в целях правильного обра­щения с ними, надлежащей упаковки, хранения и транспор­тировки

Проблема обеспечения «носимыми» хранилищами инфор­мации неразрывно связана с проблемой учета в криминали­стике процессов стандартизации предметов массового изгото-вления Тенденция к максимальной стандартизации массовой продукции —<- одно из характерных последствий научно-техни­ческого прогресса В криминалистическом аспекте эта пробле­ма представляет интерес с точки зрения возникающей воз­можности составить исчерпывающее представление о круге объектов того или ино^о вида, об источниках их происхожде­ния и характерных признаках Информация об этих объектах выступает в двух видах предметном — коллекции объектов и справочном, когда сами объекты заменяются их и&ображения-ми и соответствующими характеристиками Такие справочни-

46

ки различных типов и являются «носимыми» источниками информации для работы в «полевых» условиях.

В ряде экспертно-криминалистических подразделений ор­ганов внутренних дел и учреждений судебной экспертизы имеются коллекции шии безрельсового транспорта, подошв обуви, фарного стекла, огнестрельного и холодного оружия. Для биологических и химических исследований создаются коллекции волос животных, паст шариковых ручек, порохов и т п 23. По материалам этих коллекций и данным, получае-м;ым непосредственно от предприятий — изготовителей массо­вой продукции, составляются справочники На практике ис­пользуются такие справочники-определители по автомобиль­ным шинам24 Другая разновидность справочников7 предназ­наченных для правильного описания объектов (одежды, пред­метов домашнего обихода, инструментов, строений и т. п), а не для классификационных или поисковых целей, уже давно применяется в следственной и экспертной практике и получи­ла общее признание25 В* этой же связи можно упомянуть и о справочниках, предназначенных для экспертов-криминали­стов, которые в принципе также могут быть использованы при работе в «полевых» условиях26 Можно полагать, что эф­фективному использованию технико-криминалистических и иных научно-технических средств и методов в «полевых» ус­ловиях, включая и производство судебных экспертиз, будет способствовать разработка криминалистических стандартов, в том числе и стандартизация экспертизы27. Создание подоб­ных «носимых» хранилищ информации, дифференцирован­ных по субъектам их использования, представляется актуаль­ным и перспективным.

Принципы распределения средств «полевой» криминали­стики и вопрос о субъекте их применения. В мировой практи­ке наметилось два пути решения вопроса о распределении средств «полевой» криминалистики В СССР и некоторых других странах основная масса этих средств находится на вооружении следователя, а наиболее сложные их них — у лиц, исполняющих обязанности специалиста при производст­ве следственных действий, (сотрудники экспертно-криминали-стических подразделений, прокуроры-криминалисты)28. В ГДР и ряде других стран средства «полевой» криминалистики находятся в распоряжении техников-криминалистов или лиц,, по кругу своих обязанностей им соответствующих (сотрудни­ки криминалистических лабораторий, службы идентификации и т. п )29. И то и другое решение вопроса имеет Свои положи­тельные и отрицательные стороны

Принятый у нас принцип распределения средств «поле­вой» криминалистики обеспечивает повседневную готовность следователя к их использованию и в известной степени гаран­тирует от возникновения таких ситуаций, когда в связи с от-

47

сутствием в данный момент специалиста технико-криминали­стические средства окажутря непримененными. Однако на деле положение далеко не так идеально. Следователи зачастую не обладают необходимыми знаниями и умениями, а иногда и желанием  использовать технико-криминалистические  сред­ства; использование некоторых средств требует последующих значительных затрат времени (например, для изготовления кинофильма), наконец, как правильно отмечает А А. Герасун (1979), частая сменяемость следователем в связи с их уходом на другую работу требует постоянных и длительных усилий (по его наблюдениям в течение трех — пяти лет) по обучению пришедших им на смену работников приемам использования средств криминалистической техники30. Ясно, что в течение этого времени едва ли можно говорить о§ овладении ими сле­дователем вполне профессионально. Высокая сложность неко­торых современных технических средств практически вообще исключает их из арсенала следователя. С другой стороны, при таком принципе распределения значительно удорожается тех­ническое оснащение следователя («каждому — каждое»), про­исходит   распыление   массы   технико-криминалистических средств между отдельными пользователями. Кроме того, при существующем положении вещей практически невозможна специализация  в применении  технико-криминалистических средств, и в силу этого следователь вынужден распределять свое внимание между техникой и тактикой, как правило, в ущерб последней и в ущерб самому процессу организации расследования.

Предложение И. М. Лузгина о введении должностей техни­ков-криминалистов, к сожалению, до сих пор не реализовано. Между тем анализ практики использования технико-кримина­листических средств в горрайлинорганах внутренних дел и зависимости от этого использования уровня раскрываемости преступлений, осуществленный в 1980—1982 гг Л. А. Винбергом, показал, что положительное решение этой проблемы вы­годно отразилось бы на эффективности борьбы с преступно­стью.

В поисках приемлемого решения проблемы А. Ф. Волын­ский предлагал выделять в службах органов внутренних дел наиболее подготовленных сотрудников для организации ис­пользования технических средств в борьбе с преступностью, освободив их от других функций. Более кардинальной и оп­равданной мерой было бы, по его мнению, введение специаль­ных должностей, например, инспектор-криминалист или сле­дователь-криминалист, за счет имеющихся и дополнительных штатов в наиболее крупных следственных и оперативных ап­паратах.

Думается, что принятие предложения А Ф. Волынского полезно, но проблемы не решит. Наиболее крупные следствен-

48

ные и оперативные аппараты — это не аппараты горрайлинорганов, которые, таким Образом, в рассматриваемом аспекте ничего йе выигрывают. Даже освободив сотрудников экспертнокриминалистической службы этих органов от производства экспертиз и наделив их только функциями техников-крими­налистов, мы лишь наполовину решим проблему, поскольку такие сотрудники сейчас имеются лишь в одном из каждых трех горрайлинорганов. Техники-криминалисты должны находиться именно во всех низовых органах внутренних дел — на «переднем крае» борьбы с преступностью, там, где существу­ет настоятельная в них необходимость.

Правда, сосредоточение всех технико-криминалистических средств в руках специально уполномоченного на их применение субъекта типа техника-криминалиста также не лишено отрицательных сторон. Главная из них заключается в том, что при отсутствии техника-криминалиста следователь оказы­вается безоружным.

На наш взгляд, наиболее предпочтительно следующее ре­шение проблемы:

1) все средства «полевой» криминалистики, как и средства, предназначенные для предварительного исследования веще­ственных доказательств по месту производства расследова­ния, сосредотачиваются" в «депо технических средств», обра­зуемых в органах прокуратуры — по месту нахождения следственного подразделения, а в органах внутренних дел — при дежурной части;

2) «депо технических средств» находится в ведении техни­ка-криминалиста; в его отсутствие доступ к технике имеют все следователи и оперативные работники в порядке, обеспечивающем сохранность и поддержание готовности < техниче­ских средств;

3) применение   средств   «полевой»   криминалистики — функциональная обязанность техника-криминалиста; в обыч­ных условиях следователь освобождается от этой обязанности и выступает лишь в роли организатора и руководителя при­менения этих средств. С процессуальной точки зрения тех­ник-криминалист выступает в качестве специалиста, что не исключает привлечения к участию в следственном действии при необходимости специалиста-криминалиста более высокого уровня (например, сотрудника специализированного кримина­листического экспертного учреждения или прокурора-крими­налиста);

4)  создание «депо технических средств» позволяет суще-ственно ограничить количество комплектов средств «полевой» криминалистики, отказаться от принципа «каждому — каж­дое», удешевить процесс «технизации» следствия и в то же время сделает доступным для каждого следователя такие до­рогостоящие технические средства, которые не могут нахо-

,49

диться в индивидуальном пользовании; квалифицированное техническое обслуживание средств «полевой» криминалисти­ки продлит сроки их годности и повысит эффективность ис­пользования3';

5) производство экспертиз в функции техника-криминали­ста не входит, но он оказывает помощь следователю или работнику дознания в подготовке материалов для экспертизы.

Проведение криминалистических экспертиз в «полевых» условиях. До сих пор мы вели речь о применении средств «полевой» криминалистики следователем (оперативным работником) и специалистом Однако этим, как нам представля­ется, понятие «полевой» криминалистики не исчерпывается В его содержание входит и вопрос о принципиальной возможности проведения в «полевых» условиях, например на месте происшествия, криминалистических экспертиз и выяснение круга задач, доступных в этих случаях для экспертного решения.

Приоритет в постановке ^вопроса о проведении криминали­стических экспертиз на месте происшествия принадлежит Б. М. Комаринцу. До него некоторые авторы отмечали необходимость в определенных случаях участия эксперта в осмотре места происшествия, но рассматривали такое участие как эк­спертный осмотр, т. е. начальную стадию экспертного исследования, завершающегося затем в лабораторных условиях. Так, А. В\ Дулов в этой связи писал: «В ряде случаев экспертизу надо назначать еще тогда, когда обстановка места происшест­вия не нарушена.. В подобных случаях Следователь должен назначать экспертизу сразу, чтобы обеспечить участие экспер-" та в осмотре места происшествия. Здесь следователь поставит на разрешение эксперта только те вопросы, которые у него сразу возникают при ознакомлении с обстоятельствами проис­шествия на месте. В дальнейшем, по мере накопления материалов он сможет поставить на разрешение Эксперта допол­нительные вопросы. Этим самым следователь обеспечит воз­можность непосредственного восприятия места происшествия экспертом и будет способствовать получению 'более объектив­ного заключения»32. Примерно так же представляют участие эксперта в осмотре места происшествия Н В. Терзиев и Р. Д. Рахунов33.

Б. "М. Комаринец выдвинул идею проведения на месте происшествия всего экспертного исследования, включая составле­ние заключения. По его мнению, «криминалистическая эк­спертиза должна производиться на месте происшествия в следующих случаях;:

1. Когда для разрешения вопросов, стоящих перед ней, важно исследовать не только отдельные вещественные дока­зательства, но и обстановку места происшествия (курсив наш, — Р. Б,)...

50

2. Если длящее успеха нужно исследовать взаимосвязь (курсив наш. — Р В.) .между следами на различных предме­тах, имеющихся на месте происшествия.

3.  Когда вещественные доказательства со следами престу­пления или преступника не могут быть доставлены с места происшествия в криминалистическую лабораторию из-за гро­моздкости или вследствие опасности искажения или порчи следов при транспортировке» 34

Говоря об экспертизе на месте происшествия, Б. М. Кома­ринец имел в виду такое исследование, которое проводится в самой начальной стадии следствия, практически чуть ли не параллельно с осмотром места происшествия. Он не отрицал возможности экспертизы на месте происшествия, производи­мой через несколько дней или даже недель после следствен­ного осмотра, но подчеркивал, «что она в такой же мере мо­жет оказаться затрудненной или, возможно, безрезультатной, как и запоздалый или повторный следственный осмотр места происшествия»

Сравнивая процесс экспертизы на месте происшествия с процессом лабораторной экспертизы, Б. М. Комаринец отме­тил особенности первого, обусловливающие его повышенную сложность Эти особенности заключаются в следующем (при­водим их текстуально, поскольку в более поздних работах других авторов положения Б. М Комаринца либо умалчива­лись, либо излагались неточно):

«1 Исследованию подлежит не один какой-либо предмет, а вся материальная обстановка места происшествия, включаю­щая большое количество следов и самых различных предме­тов. А почему-то считается, что отдельные вещественные до­казательства, которые можно послать на экспертизу в крими­налистическую лабораторию, — это объекты криминалистической экспертизы, а место происшествия — весь комплекс предметов и следов на нем — может быть успешно исследова­но следователем без привлечения эксперта,

2 Условия исследования необычные, нередко неблагопри­ятные — под дождем, при плохом освещении и в непривыч­ной обстановке,

3. Исследование выполняется непрерывно в сжатые сроки пребывания эксперта на месте происшествия; -; 

4 Эксперт обычно не имеет возможности получить кон­сультацию других специалистов и привлечь для производства экспертизы справочные материалы;

5 Эксперт ограничен техническими средствами для произ­водства необходимых исследований»36

Признавая принципиальную возможность проведения на месте происшествия криминалистической экспертизы любого вида, Б. М. Комаринец отдавал предпочтение судебно-баллистической и, трасологической экспертизам, для которых дан-

51

иые, полученные на месте происшествия, имеют наибольшее значение.

Насколько нам известно, концепция Б. М. Комаринца * о проведении криминалистической экспертизы в «полевых» ус­ловиях возражений в литературе не вызвала, но и не получи­ла существенного развития. Основная его идея — о возможности, а иногда и о необходимости именно экспертного исследо­вания всей обстановки места происшествия для решения за­дач, относящихся к предмету конкретных видов криминали­стической экспертизы, не привлекла внимания ученых. Роль криминалиста по-прежнему ограничивали исполнением при осмотре места Происшествия функций специалиста, хотя и трактовали иногда эти функции достаточно широко. Так, Г, Г. Зуйков писал: «Осмотр места происшествия, как извест­но, проводит следователь, а специалист-криминалист обязан оказывать ему помощь, используя свои специальные познания и навыки.. В отличие от производства экспертизы, когда эк­сперт устанавливает лишь какое-либо отдельное обстоятель­ство, относящееся к способу совершения преступления (Г Г Зуйков рассматривает этот вопрос в аспекте установле­ния способа совершения преступления. — Р. В.), и исследует материалы, представленные ему следователем, в данном слу­чае специалист-криминалист изучает всю обстановку места происшествия (курсив наш. — Я, Б.), все следы, предметы, ве­щества, имеющиеся на нем, для того, чтобы выявить факты, относящиеся к любой из сторон или ко всем составным ча­стям и элементам способа совершения преступления»37. В тех же случаях» когда говорилось об экспертном исследовании ме­ста происшествия, его обычно не связывали по времени с осмотром места происшествия ,

В концепции Б М. Комаринца наше внимание привлекают два положения общего характера: принципиальная возмож­ность и Целесообразность проведения криминалистической эк­спертизы в «полевых» условиях и признание места происше­ствия в целом (а не только отдельных следов и предметов) объектом криминалистической экспертизы

Мы считаем обоснованными аргументы Б. М. Комаринца в пользу проведения в ряде случаев криминалистических эк­спертиз на месте происшествия на начальном этапе расследования, иногда практически параллельно с осмотром места происшествия, в котором криминалист будет принимать уча­стие именно как эксперт, а не как специалист, что найдет свое обоснование в процессуальном акте назначения экспертизы и будет полностью соответствовать закону, предоставляющему именно эксперту такое право (ст. 82 УПК РСФСР) Трудности при проведении экспертизы на месте происшествия, о которых писал Б. М. Комаринец в 1964 году, в настоящее время легче могут быть преодолены, поскольку передвижные кри-

52

миналиетические Лаборатории, оснащенные современными средствами связи и необходимым исследовательским оборудо­ванием, наличие «носимых» хранилищ справочной информа­ции, которая может потребоваться эксперту для дачи заклю­чения, развитие системы экспресс-методов исследования — все это создает необходимые условия для проведения экспер­тизы в «полевых» условиях. В сущности, мы имеем дело с си­туацией, при которой даже, лабораторное исследования стано­вятся «полевыми», поскольку сама лаборатория находится в «поле». Нечего говорить, насколько существенным при этом оказывается выигрыш во времени, возможность в полном смысле слова оперативно использовать результаты эксперти­зы для раскрытия преступления по горячим следам.

Однако реализация рекомендаций о проведении эксперти­зы на месте происшествия параллельно с его осмотром в боль­шинстве случаев оказывается невозможной но причинам процессуального характера Деле* в том, что на практике осмотр места происшествия как первоначальное действие обычно проводится до возбуждения уголовного дела, что не позволяет следователю до его окончания и принятия решения о возбуж­дении уголовного дела назначить экспертизу. Между тем, помимо того значения, которое может иметь проведение экспер­тизы на месте происшествия для раскрытия преступления по горячим следам» порой выявление признаков преступления вообще" невозможно без проведения экспертного исследова­ния. Все это послужило основанием для постановки в процес­суальной и криминалистической литературе вопроса о воз­можности назначения судебной экспертизы до возбуждения уголовного дела.

Инициаторы постановки указанного вопроса (Я. П. Нагнойный, 1967; Р. С. Белкин, 1969; X. Рооп, 1971; Г. МуДьюгин, М. Похис, 1971 и др.), исходя из реальностей следственной практики, особенно в области проведения судебно-медицин­ских исследований до возбуждения уголовного дела, предлага­ли внести соответствующие изменения в процессуальное зако-нодательство, разрешив, наряду с осмотром места происше­ствия, назначение судебных экспертиз до возбуждения уголовного дела.

Естественно, что предложение разрешить производство эк­спертизы до возбуждения уголовного дела вызвало и реши­тельные возражения (В, М, Савицкий, 1974; В. Д Арсеньев, 1976; В. И. Шиканов, 1978; И. Н. Сорокотягин, 1984 и др.). Ос­новные доводы противников этого предложения сводились (и сводятся) к следующему:

а) разрешение назначать экспертизу до возбуждения уголовного дела создаст опасный прецедент и приведет к тому, что по тем же основаниям начнут проводиться и другие след­ственные действия; -

53

б) назначение экспертизы до возбуждения уголовного дела влечет за собой существенное ограничение законных прав и интересов заинтересованных в исходе дела лиц;

в)  для экспертизы до возбуждения уголовного дела нет необходимых процессуальных условий;

г) для возбуждения уголовного дела достаточно данных, указывающих на признаки преступления, для установления которых не требуется проведения экспертизы;

д) что касается необходимости применения судебно-меди­цинских познаний именно в экспертной форме, на что обычно ссылаются  сторонники  рассматриваемого  предложения,  то имеется полная возможность решить соответствующие вопросы в процессе осмотра места происшествия и трупа либо самому следователю, либо с помощью специалиста — судебного медика, не прибегая ни к экспертизе, ни к ее суррогатам,

е) назначение экспертизы до возбуждения уголовного дела может привести к неоправданной затяжке в принятии реше­ния о возбуждении уголовного дела.

Насколько основательны эти возражения?

Ссылки на то, что разрешение назначать экспертизу до возбуждения уголовного дела может создать опасный прецедент и повлечет за собой нарушение закона э части обяза­тельного условия проведения следственных действий только по возбужденному делу, не имеют под собой почвы Таким прецедентом мог был уже стать осмотр места происшествия, однако этого не случилось.

Производством экспертизы до возбуждения уголовного дела права и интересы заинтересованных в исходе дела лиц (подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего) не ограничиваются. На этой стадии еще нет ни подозреваемого, ни обвиняемого, а потерпевший (который также не получил своего процессуаль­ного статуса), как правило, сам заинтересован в проведении экспертизы. Кстати говоря, при существующем порядке проведения экспертизы в экспертной учреждении, права обви­няемого при назначении экспертизы ограничиваются (он, на­пример, не имеет возможности заявить отвод эксперту), что тем не менее, возражений не вызывает.

Когда говорят о том, что для экспертизы до возбуждения уголовного Дела нет необходимых процессуальных условий, обычно имеют в виду, что направляемые на исследование объекты еще не имеют статуса вещественных доказательств, что нет процессуальной возможности при необходимости провести дополнительную и повторную экспертизы и т. п. А иног­да добавляют, что для возбуждения уголовного дела не требу­ется достоверно устанавливать обстоятельства преступления, достаточно лишь предположения о преступлении (В. М. Гал­кин) На это можно возразить, что и по возбужденному делу на экспертизу представляются объекты, не имеющие, строго

54

говоря, Статуса вещееГйекнйх1 доказательств. Что касается проведения дополнительной II повторной экспертиз, то для их проведения нет никаких помех либо после возбуждения уголовного дела, либо до его возбуждения. Мнение о том, что для возбуждения уголовного дела не нужно достоверно устано­вленных обстоятельств, едва ли можно считать серьезным ар­гументом, о чем свидетельствует практика прекращения не­основательно возбужденных уголовных дел.

Известно, что выводы следователя и специалиста не имею* доказательственного значения. Между тем закон в ряде слу­чаев требует именно доказательственного решения специальных вопросов, что возможно лишь путем производства эк­спертизы. Жизнь, следственная практика свидетельствуют о том, что без компетентного заключения Специалиста, именно заключения, а не консультации, не оставляющей следа в ма­териалах дела, бывает невозможным решить вопрос об основаниях для возбуждения уголовного дела, например, по дорожно-транспортньм происшествиям, пожарам, выпуску не­доброкачественной продукции, нарушению техники безопа­сности и др.

Наконец, попытки подменить экспертизу некими предвари­тельными исследованиями, чтобы хоть чем-то обосновать ре­шение о возбуждении уголовного дела, создают еще большую опасность затяжки с принятием решения о возбуждении уголовного дела, поскольку в этом случае следователь лишен возможности лично следить за их производством, участвовать в их проведении, принимать необходимые меры при несогла­сии с их результатами или примененными методиками. Кроме того, возможности подобных исследований более ограничены, чем экспертизы, рядом условий (необходимость сохранения объекта в первоначальном виде и т. п). К этому следует доба­вить, что проведение таких исследований не исключает после­дующего проведения соответствующей экспертизы с целью получения необходимых доказательств.

С нашей точки зрения, нет никаких сколько-нибудь серь­езных препятствий для принятия законодателем решения о возможности производства экспертизы до возбуждения уголовного дела. Повторяем, что без этого практически невоз­можно реализовать рекомендации о производстве экспертизы на месте происшествия параллельно с его осмотром, применение в тех же целях экспресс-методов исследования, эффективное использование передвижных криминалистических лабора­торий и др. Строго говоря, без этого не может быть объектом экспертного исследования и обстановка места происшествия» когда условием достоверности заключения является исследование ее в первоначальном, неизменном состоянии.

Разрешение назначать экспертизу до возбуждении уголов­ного дела должно иметь определенные ограничения. Так, оно

55

не может распространяться на те случаи производства экспер­тиз, для которых необходимо получение образцов для сравни­тельного исследования в порядке ст. 186 УПК. Но такие огра­ничения также могут быть предусмотрены законом.

Разумеется, и при существующем порядке вещей имеется возможность проведения лабораторных исследований и в тех случаях, когда осмотр места происшествия осуществляется до возбуждения уголовного дела. Однако результаты такого ис­следования носят характер лишь ориентирующей информа­ции, хотя и в этом виде могут быть использованы для раскрытия преступления по горячим следам.                                                                                                                                                                                                                                                                                        

Вопрос о признании места происшествия в целом объектом криминалистической экспертизы решается, как нам предста­вляется, не так однозначно.

Практика производства ряда некриминалистических эк­спертиз, таких, например, как пожарно-техническая, техноло­гическая, автотехническая, экспертиза по делам о нарушении Правил техники безопасности и других убедительно свиде­тельствует, что место происшествия может быть, а зачастую должно быть, объектом экспертного исследования.

Так, Б. М. Савельев считает, что «необходима такая орга­низация автотехнической экспертизы, при которой эксперт имел бы возможность лично ознакомиться с местом дорожно­го происшествия и принять активное участие в осмотре тран­спорта». Аналогичного мнения придерживаются К. А. Васи­левский и Т. Ф. Шаркова: «Объектом экспертного исследова­ния может быть любое место дорожно-транспортного проис­шествия: не только дорога.., н^) и поле, двор, покрытая льдом река и вообще все те места, где осуществляется движение транспортных средств». Е. А. Долицкий ^утверждает, что при производстве технических экспертиз по делам о крушениях и авариях на железнодорожном транспорте «непосредственный осмотр экспертами места крушения ^трудно заменить каким-либо материалом»40.                                                                                                                                                                                                                                                                          Еще более категорично высказываются по этому поводу авторы работ по методике расследования поджогов и пожа­ров. «При установлении причины пожара осмотр места пожа­ра экспертом является важным фактом, решающим успех эк­спертизы», — пишет 3. Е. Шиманова41. О необходимости не­посредственного анализа обстановки места происшествия пожарно-техническим экспертом пишут А. Р. Шляхов, А. С. Гри-горьян42 и др.

По концепции Б. М. Комаринца, место происшествия в целом может быть объектом криминалистического экспертного исследования, но не взамен, а в комплексе с другими, тради­ционными объектами — следами и иными вещественными доказательствами. Изучение экспертом обстановки места про­исшествия позволяет* ему полнее и глубже познать механиз-

56                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                      

мы следообразования, выявить признаки и свойства других объектов экспертизы, т, е наиболее эффективно решить зада­чи, поставленные перед ним следователем или судом. В рабо­тах этого автора мы не находим высказываний о том, что об­становка места происшествия является объектом Нового вида v криминалистической экспертизы в отличие от отдельных вещественных доказательств, изучаемых ее традиционными разновидностями!/Примерно на таких же позициях стоит и Т. М. Самарина: /^<При экспертном исследовании веществен­ных доказательств во многих случаях у эксперта возникает необходимость выяснить, где и при каких обстоятельствах эти вещественные доказательства обнаружены и изъяты, каков был их первоначальный вид и расположение по месту обнару­жения и что представляет собой место происшествия... Поэто­му чрезвычайно важным элементом экспертного исследования является личный осмотр и исследование экспертом места про­исшествия, что дает ему возможность путем непосредственного восприятия всей обстановки места происшествия и ее дета­лей выявить и оценить признаки, необходимые для устано­вления того или иного обстоятельства»43.

В. М. Плескачевский признает необходимым при производ­стве судебно-баллистической экспертизы на месте происшест­вия исследовать все следы выстрела, в том числе и следы на нетранспортабельных предметах, и всей обстановки места происшествия44. Г. Н. Порошин в той же связи пишет: «Эк­спертное исследование места происшествия (чаще всего кри­миналистическое, судебно-медицинское, пожарно-техническое, автотехническое) производится в тех случаях, когда эксперт не может дать заключения по поставленным перед ним вопро­сам без изучения обстановки места происшествия. Предста­вляется, что экспертиза может проводиться не только в отношении отдельных объектов, но и материальной обстановки места происшествия в целом,»45. Последняя фраза, как указы­вает Г Н. Порошин, принадлежит А. А. Эйсману, который еще 15 лет назад, вскоре после Б. М. Комаринца писал о том, что место происшествия в целом может быть объектом экспертно­го исследования46.

Разложенное позволяет нам сделать важный для дальней­шего анализа проблемы вывод: признание обстановки места происшествия в целом объектом криминалистической экспер­тизы в науке не новость. Поэтому нельзя согласиться с Г. Л. Грановским, который утверждает, что в прошлом крими­налисты вели речь лишь об исследовании отдельных следов на месте происшествия, а не об исследовании его обстановки в целом47                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                         

Г. Л. Грановский выдвинул концепцию «ситуационной эк­спертизы», основное содержание которой сводится к следую­щему.

 57

Объектом ситуационной экспертизы является событие, изучаемое экспертом по «го материальным отображениям в вещной обстановке места происшествия. «Следует подчер­кнуть, — пишет Г. Л. Грановский, — что речь идет о широком подходе, охватывающем событие в целом: его время, место» структуру и стадии течения, а также установление лиц, уча­ствующих в нем, предмета посягательства, нанесенного ущер­ба, связей между действиями лиц и последствиями, отобра­зившимися в отдельных следах и обстановке в целом»48. Та­кой подход обусловлен тем, что знаний следователей для оценки ситуации места происшествия, особенно связанной с использованием современных технических средств, теперь не­достаточно «Не только исследование такой сложной ситуа­ции, но даже ее общая оценка уже требуют специальных зна­ний.. Даже если бы опытный следователь с помощью специа­листов и смог извлечь нужную информацию путем анализа ситуации, он не вправе использовать ее в качестве доказа­тельственной. Информация эта основана на переработке фактических данных. Правильность переработки должна быть оценена самим следователем, поэтому он не может быть ее источником. В качестве источника таких доказательств закон признает только заключение эксперта» 44.

Ситуационная экспертиза многоступенчата. По своей при­роде — это комплексная экспертиза или комплекс экспертиз. «В последних случаях, когда экспертам поручается исследова­ние отдельных элементов и подсистем ситуации, все результа­ты должны быть использованы одним экспертом (по смыслу изложения — криминалистом.— Р. В.) для формулирования вывода, относящегося к ситуации в целом. Поэтому в методи­ке должен быть определен оптимальный порядок одновремен­ного исследования одних и тех же или разных объектов спе­циалистами в различных областях знаний для решения об­щей задачи»50. Свои предложения Г. Л. Грановский заключа­ет таким тезисом: «Место происшествия должно стать объек­том криминалистической ситуационной экспертизы и в случа­ях, когда для его исследования необходимы специальные поз­нания, передаваться целиком в распоряжение эксперта»51.

Позднее, упоминая предложение о создании ситуационной экспертизы и считая, что «оно, по-видимому, полностью отве­чает важнейшему принципу интеграции знаний для решения практических задач, отражающему тенденции НТР», Г. Л. Грановский пришел к выводу, что «вырисовывается иное, несогласуемое со старыми представлениями понятие эк­спертизы, где, в частности, перенесен акцент на обнаружение фактов — исходных данных для решения задачи экспертизы. Становится очевидной4 недопустимость простого повторения в новых условиях 'тех определений понятия экспертизы, которые относятся к традиционным объектам». Это условия, в ко-

58

торых «жесткое программирование, приобретает все большее значение. Нужны специалистах, которые обладают высокой квалификацией в производстве «узких» исследований, в ре­шении какого-то класса задач. Эти специалисты не обязаны проявлять большой инициативы, не обязаны выходить за рамки своего задания. Они не обязательно должны уметь решать общую задачу и формулировать общий вывод коорди­нация исследований и формулирование общих выводов Стано­вится функцией ведущего эксперта и специалистов широкого Профиля»52.

Для того чтобы оценить концепцию Г. Л Грановского, тре­буется ответить на ряд вопросов, невольно возникающих при ознакомлении с его предложениями Такими вопросами, на наш взгляд, являются следующие.

1. Когда следователь должен сделать вывод о необходимости назначения ситуационной экспертизы и что означает «передать место происшествия  целиком  в  распоряжение эк­сперта»

2. Кто определяет состав экспертов разных специальностей привлекаемых для исследования отдельных элементов и подсистем ситуации, и почему результаты исследований должен обобщать, а следовательно, и оценивать эксперт-кри­миналист? Кто в этом случае исследует место происшест­вия в целом?

3. Что остается на долю следователя, если ситуационная экспертиза означает широкий подход, охватывающий событие в целом и его элементы, практически исчерпывая, таким об­разом,  весь предмет доказывания? Действительно ли ситуационная экспертиза может обладать такими возможностями?

Попытаемся разобраться в этих вопросах

«Известно, — пишет Г. Л Грановский, — что даже для ис­следования отдельных следов почти всегда нужны специаль­ные знания. Они тем более необходимы для исследования совокупности следов и вещей и их связей, характеризующих структуру ситуации»53 Поскольку каждое место происшест­вия представляет собой такую совокупность, можно сделать вывод, что во всех случаях, когда место происшествия нали­цо, должна быть назначена ситуационная экспертиза. Стало быть, вывод необходимости назначения ситуационной эк­спертизы следователь может делать до осмотра места проис­шествия. Да и нужен ли в этом случае сам осмотр, поскольку, по мнению Г Л. Грановского, даже общая оценка ситуации требует специальных знаний7

В свете сказанного замечание Г Л, Грановского о том, что ситуационная экспертиза не исключает следственного осмотра места происшествия, что «следователь должен осмотреть ме-сто происшествия, как это он делает и сейчас, осматривая

59

прежде чем направить на экспертизу отдельные предметы;, документы, труп в соответствии с процедурой, предусмотрен­ной ст. ст. 178, 179 и 180 УПК РСФСР»54, звучит неубедитель­но. Для чего «ужен осмотр, если еще до него ясно, что следо­ватель не в состоянии сам не только исследовать, но даже и оценить в общем обстановку места происшествия? Он дол­жен просто назначить ситуационную экспертизу и «передать» место происшествия эксперту. Причем смысл такой «переда­чи» заключается, очевидно, в том, чтобы сохранить для эк­сперта место происшествия в «первозданном», нетронутом состоянии, ибо после назначения экспертизы уже сам эксперт (эксперты) решает, «что из вещной обстановки места проис­шествия надлежит исследовать, с помощью каких методов, когда и в каком порядке»55. Следственный же осмотр неиз­бежно приводит к нарушению обстановки места происшествия

Для определения состава экспертов, участвующих в ситуа­ционной экспертизе, важно оценить обстановку места проис­шествия. Поскольку, по мнению Г. Л Грановского, сделать этого следователь не может, так как не обладает необходимы­ми для такой оценки (даже общей) специальными познания­ми, остается предположить, что состав экспертов определяет также эксперт, очевидно, эксперт-криминалист (ведь экспер­тиза в целом именуется криминалистической).

Складывается странная ситуация: следователь назначает криминалистическую ситуационную экспертизу, не имея представления, эксперты каких специальностей будут уча­ствовать в ее проведении И уже совсем туманным предста­вляется положение, при котором для исследования ситуации требуется комплекс экспертиз. Кто определяет содержание этого комплекса7 Когда? На основании чего? Г Л. Грановский не дает ответа на эти вопросы Нет ответа также и на вопрос, кто исследует место происшествия в целом (каждый эксперт исследует отдельные элементы и подсисте­мы ситуации). Но если никто, то есть ли здесь ситуационная экспертиза, объект которой — место происшествия в це­лом? Ясно только, что субъектом исследования места происшествия в целом не будет и эксперт-криминалист, ибо его задача заключается в использовании результатов частных ис­следований для формулирования вывода, относящегося к си­туации в целом.

Но ^почему именно эксперт-криминалист должен оценивать и использовать заключения других экспертов и формулировать на их основе, очевидно» путем логических умозаключе­ний общий вывод7 В этом случае эксперт фактически при­сваивает себе компетенцию следователя, тем более что фор­мулирование вывода только на основе экспертных заключе­ний само по себе, на наш взгляд, экспертизой не является, а

целиком входит в понятие исследования к Оценки доказа­тельств. 66

                Не меняет существа дела и новый подход Г Л. Грановского к определению понятия экспертизы, являющейся формой ис­пользования, по его выражению, «совокупной (суммативной) компетенции специалистов», и наделение ведущего эксперта функцией интегрирования результатов исследования. Вообще, как известно, такое определение роли ведущего эксперта уже предлагалось И. Л. Петрухиным5® и было подвергнуто справедливой критике А. Я. Палиашвили57. Мнение о том, что эк­сперт — в том числе и ведущий — обязательно должен лично производить исследования, ранее уже высказывалось В. Д. Арсеньевым и Л. Е. Ароцкером, который по этому поводу писал: «Нет и не может быть «синтетической» формы произ­водства экспертизы ведущим Экспертом, осуществляющим лишь оценку результатов исследований, проведенных други­ми экспертами»58. »

При той постановке вопроса, которой придерживается Г. Л. Грановский, на долю следователя ничего не остается. Его полностью заменяет эксперт. «Предмет ситуационной экспер­тизы необычно широк, — пишет он — Исследуя целиком ме­сто происшествия, эксперты имеют возможность установить ряд обстоятельств, относящихся к отдельным элементам со­става преступления: способы приготовления, совершения и сокрытия преступления, время и место его совершения; лич­ность потерпевшего и преступника; многие их физические и психические свойства; механизм взаимодействия преступника и потерпевшего, транспортных средств, орудий взлома и пре-град; обстоятельно описать все этапы совершения преступле­ния, его детали, свойства предметов, исчезнувших с места происшествия, орудий преступлений, объяснить, почему прои­зошли те или иные изменения в обстановке и др.»59.

Судя по тому, что приведенный перечень не закончен можно полагать, что с помощью ситуационной экспертизы возможно устанавливать и те немногие оставшиеся неупомя­нутыми обстоятельства, которые входят в предмет доказыва­ния, т. е., иными словами, весь предмет доказывания в целом. Следователю остается лишь предъявить обвинение и закон­чить производство по делу: проведения ситуационной экспертизы оказывается достаточным, чтобы исчерпать весь процесс доказывания.

Но ни одна экспертиза и даже комплекс экспертиз не мо­жет заменить деятельности следователя по доказыванию Событие преступления, взятое в целом, ре может быть объек­том никакой экспертизы, ибо не все его элементы отражаются в материальной обстановке места происшествия, доступной для исследования эксперта,                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                       Ситуационная экспертиза в том виде, в каком она кон-

61

струируется Г. Л. Грановским, представляется нам нереальной по существу и ошибочной с процессуальнбй точки зрения. В то же время ситуационная экспертиза не только возможна, но и существует реально, если согласиться со следующими поло­жениями                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                    !

Предметом такой экспертизы является не событие в це­лом, не вся ситуация, существовавшая до, в момент или после преступления, а лишь отдельные элементы события, отдель­ные детали ситуации. Такими элементами, например, могут быть положение преступника и потерпевшего в момент при­чинения ранения, способ преодоления преграды, действия по сокрытию следов преступления и т. д Но такая экспертиза, будучи в известном смысле экспертизой ситуации, не обяза­тельно должна быть криминалистической и тем более не яв­ляется особым видом экспертизы. Это в сущности определен­ный класс задач, решаемых всеми видами судебных экспер­тиз или во всяком случае Многими из них.

Класс ситуационных задач по мере расширения возможностей /судебных экспертиз по всей вероятности будет возра­стать, но Эти задачи всегда останутся частными по отноше­нию к предмету доказывания или когда не сравняются с ним по объему, точно так же, как сама экспертиза всегда будет лишь одним из средств доказывания и никогда не заменит со­бой весь процесс собирания, исследования, оценки и использо­вания доказательств