Глава третья Сделки отчуждения и временного предоставления имуществ
I. Дарение
II. Мена
III. Купля-продажа
IV. Наем имущества
V. Ссуда на подержание
VI. Заем
I. Дарение
В ряду различных сделок по имуществам резко выделяется та форма юридических отношений, которая называется дарением. По особенностям своей природы, она представляет мало общего с другими сделками и обязательствами. Разумея под дарением, в самом обширном его значении, всякое безмездное предоставление какой-либо выгоды, можно бы под это понятие подвести и ссуду, или безмездное предоставление имущества в пользование, и беспроцентный заем, и договор доверенности, и прощение долга,-словом, все вообще сделки, по которым одна сторона получает безмездно какие-либо выгоды от другой. Но все эти сделки имеют самостоятельное значение; дарением же в тесном смысле называется безвозмездное отчуждение прав па имущества, особенно права собственности, и притом лишь между частными лицами.
О дарении в последнем его значении, как оно обыкновенно и понимается в самой жизни, встречаем весьма мало указаний в источниках, относящихся к праву обычному. Причину такой скудости наших сведений по этому предмету нельзя объяснять тем, будто даровое предоставление имущества встречается в народном быту весьма редко по самой бедности крестьянского населения, а скорее тем, что круг применения этой сделки ограничивается преимущественно членами семьи, родственниками и вообще людьми друг другу близкими, и что случаи дарения в кругу таких лиц редко возбуждают необходимость судебной защиты. Мало того: у народа в обычае делать подарки при различных случаях, каковы напр. подарки свадебные и т. п.*(306) Если же по поводу дарения весьма редко возникают неудовольствия и споры, доходящие до судебного разбирательства, то главная причина этого заключается в том, что дарение не причисляется собственно к разряду обязательств в том смысле, что одаряемое лицо в праве было бы требовать исполнения обещания подарить какую-либо вещь, хотя и возможны, как увидим, споры возникающие при отобрании подаренного имущества. Изложим немногие данные, относящиеся к юридической стороне дарения.
Предметом дарения может быть всякое имущество, как движимое, так и недвижимое; но относительно последнего вовсе не встречается случаев дарения, так как и вообще сделки отчуждения этого рода имуществ весьма редки по той простой причине, что таких имуществ вообще немного у крестьян на праве личной собственности. Что же касается движимых вещей, то нередки случаи дарения одежды, домашней утвари и тому подобных предметов*(307).
Дарение, по существу своему, есть сделка безвозмездная. Но понятие о безвозмездности сделки не исключает возможности совершать дарение в виду какой-нибудь услуги, и самое дарение не утрачивает чрез то характера сделки безвозмездной (donatio remuneratoria). Равным образом, не изменяет характера дарения и обыкновение при даре острой вещи давать дарителю какую-либо мелкую монету, так как последняя не играет здесь роли эквивалента вещи; притом это обыкновение, довольно распространенное не только в крестьянском, но и в других сословиях, не имеет вовсе юридического характера. Тоже должно сказать и о случаях отдаривания: взаимность дарения также не имеет ничего общего с возмездными сделками*(308).
Относительно формальных условий дарения мы имеем прямое указание, что оно совершается словесно*(309), случаев же письменного заключения этой сделки вовсе не встречается. По отношению к одной местности в "трудах комиссии о волостных судах" записано весьма лаконическое известие: "дарение на общем основании"*(310). Значение этого "общего основания" неизвестно; едва ли однакож можно полагать, чтобы эти слова указывали на применение в крестьянском быту правил, изложенных в своде гражданских законов: по всей вероятности имелось в виду сказать только, что относительно условий совершения дарение ничем не отличается от других сделок, так что напр. до передачи подаренной вещи право собственности на нее не считается перешедшим к лицу одаряемому.
Что касается юридических последствий дарения, то можно указать на следующие два начала:
1) Из самого существа дарения вытекает, что со стороны принявшего дар не может быть спора о качествах подаренного предмета, о его годности, так как дарение есть сделка безмездная. На это последствие указывают, между прочим, следующие пословицы: "даровому коню в зубы не смотрят"; "дар не купля: не хаят, а хвалят" и т. п.
2) Другое последствие, за которое есть в источниках ваших прямое указание, заключается в том, что дар не возвращается ни в каком случае*(311). Этим обычное правило о дарении, очевидно, отличается от права писанного, в котором, как известно, предусмотрены случаи, когда подаренное имущество может быть потребовано обратно, как напр. неблагодарность лица одаренного. На бесповоротность дарения указывает, например, следующий случай: крестьянка А. принесла жалобу на родную дочь свою Л. о том, что она, А., отдала ей холщовый сарафан, белую таковую же сорочку, железную сковороду, навозные вилы и одно шпульное колесо, и что все эти вещи отдала дочери "без цены", и потому просила их от дочери отобрать и ей возвратить. На это Л. показала, что требуемые вещи от матери получила "в дар, а не по цене", и что наоборот она матери выткала двое красен холста, восемь холстов отделила и до 1 1/2 пуда дала в разное время льну, а посему должною себя возвращать требуемые вещи матери не считает. Крестьянка А. на показание дочери возразила, что за красны уплатила ей деньги, а других вещей не брала. Примирения не состоялось. Волостной суд постановил: так как все требуемые вещи, как выражает сама просительница, ею отданы дочери без цены, а дочь ее отзывается, что вещи те матерью были ей даны в дар, что неоспоримо, ибо иначе дочь от матери без цены таковых бы не приняла, и потому таковые, как дарственные, возвращать жертвователю не следует*(312).
Приведенный случай не только указывает на бесповоротность дарения, но и служит подтверждением, что дарение за услугу не изменяет характера сделки. Не совсем ясны здесь выражения: "без цены" и "по цене", в особенности в виду того рассуждения суда, что "иначе дочь от матери без цепы таковых бы не приняла"; быть может, они указывают на обыкновение отдаривать, существующее между членами семьи. И вообще, по словам одного из исследователей нашего обычного права, дарение в крестьянском быту предоставляет свои "особенности"*(313), но в чем именно они заключаются, кроме сказанного, нет у нас в виду никаких данных.
II. Мена
Подобно дарению, и мена, понимаемая в самом обширном смысле, обнимает собою различные сделки, (меновые) каковы: купля-продажа, наем и т. п.; но в собственном смысле под меною разумеется такая сделка, в силу которой одна сторона получает от другой какую-либо движимую или недвижимую вещь в замен другой вещи. - Известно, что в историческом ходе образования различных договорных отношений мена является гораздо ранее договора куплипродажи и на первых ступенях общежития вполне удовлетворяет потребностям несложного оборота ценностей. С появлением денег и по мере усложнения и развития имущественного оборота, мена вытесняется мало-помалу, как сделка неудобная в практическом отношении, так что и в самих кодексах постановлениям о мене отводится обыкновенно самое скромное место. У нас по закону она сводится собственно к обмену вещей движимых на движимые; что же касается имуществ недвижимых, то по общему правилу меняться ими воспрещено, кроме немногих, точно определенных случаев.
Нельзя сказать, чтобы и в области обычного права мена занимала видное место в ряду других договоров. О ней говорится, сравнительно напр, с куплей-продажей, весьма немного в наших источниках, так как и самые случаи заключения мены не часты*(314). Тем не менее и в них можно найти ответ на многие вопросы, относящиеся собственно к мене, каковы: условия заключения и совершения сделки, юридические отношения из нее возникающие и способы ее прекращения.
I. Что касается условий заключения и совершения мены, то они относятся, во-первых, к самому предмету сделки. Предметом мены, по обычаю, могут быть как движимые вещи, так и недвижимые. Обычному праву неизвестны те фискальные соображения, по которым мена недвижимостей не допускается, хотя в отдельных случаях, судя по решениям, касающимся купли и найма, мир или суд в праве и не допустить ту или другую сделку подобного рода, насколько она может повести к расстройству крестьянского хозяйства. В источниках наших встречаются нередко случаи мены участков земли на другие*(315), а по отношению к движимым предметам весьма распространенною является в особенности мена лошадей*(316), по крайней мере, насколько можно судить по количеству известных нам решений волостных судов.
При мене не требуется, чтобы обмениваемые вещи были одного и того же рода, так что променивают напр. лошадь на телушку*(317) и т. п. Характера сделка не нарушает приплата денежной суммы, делаемая для уравновешения ценности промениваемых предметов*(318).
По отношению к самим качествам вещи требуется, чтобы вещь, как предмет мены, не имела скрытых недостатков, или по крайней мере таковые должны быть объявлены тому, кто принимает вещь взамен другой; в противном случае договор обыкновенно уничтожается волостными судами. Так, И. в жалобе суду объяснил, что он променялся с А. за его лошадь своею телушкою, с придачею к последней шести рублей 50 коп., собственно по убедительной клятве А. и уверению о том, что лошадь во всем здорова и корм ест хорошо; по приводе же ее на его, И., двор, лошадь "оказалась нездоровою и не встающею и корма вовсе не принимающею в себя", о чем на другой же день заявил местному старосте. Волостной суд определил: А. и И. разменяться: А. взять обратно свою лошадь, а телушку возвратить И. без всяких придач денежной суммы*(319). Или, напр., другое решение: волостной суд, имея в виду, что лошадь О., вымененная у него Б. и М., оказалась способною к работе, а промененная с запалом, т. е. негодною к работе, и что у них было условие разменяться (в таком случае), определил: разменяться, в противном же случае взыскать с Б. и М. по оценке лошади 25 рублей*(320).
Допускается мена только такими вещами, которые составляют собственность участвующих в сделке лиц; поэтому, само собою разумеется, мена вещей чужих и краденых признается недействительною*(321). В случаях последнего рода сделка уничтожается: вещь возвращается ее хозяину, а взявшему в промен краденую вещь предоставляется право искать убытков с контрагента. Так, Б. променял у Е. лошадь и добавил ему к своей лошади шесть рублей, но лошадь Е. оказалась принадлежащею Т. (Б. передал лошадь хозяину ее Т.), за что Б. и просил взыскать 20 руб. (за отданную свою лошадь и 6 руб. добавочных): суд определил взыскать с Е. 20 руб. немедленно*(322). Другой пример: В. променял крестьянину К. свою лошадь, отдав ему в придачу 12 руб., но вымененная им, В., у К. лошадь оказалась украденною у Ч., которому В. безвозмездно возвратил полученную лошадь. Суд определил; взыскать с К. 17 руб. (12 руб. добавочных и 5 руб. за лошадь В.) и удовлетворить В., а К. предоставить ведаться законным порядком с крестьянином, у которого им была куплена означенная лошадь*(323).
По отношению к мене воровских вещей представляется вопрос: в праве ли тот, кто получил вещь воровскую, которая у него и отобрана настоящим хозяином, требовать или отобрать собственную, отданную в обмен вещь, от третьего лица, которому она между тем продана контрагентом, или же может требовать лишь вознаграждения от последнего? Волостные суды решают этот вопрос по-видимому так, что вещь не может быть отобрана и у третьего лица, ее купившего, или, по крайней мере, с согласия последнего, должна быть уплачена ему цена вещи, а за вещь воровскую уплативший эту цепу может ведаться с тем, у кого она была им выменена. Такое заключение можно, кажется, вывести из следующего довольно сложного случая: Г. купил на ярмарке у К. лошадь за 20 руб. и отправился с ней на другую ярмарку, где Ч., признавая ту лошадь за свою собственную, которую променял неизвестному человеку на лошадь, оказавшуюся потом воровскою, и от него отобранную, сам отобрал опознанную свою лошадь от Г., в чем и выдал расписку. Г. просил о возврате ему этой лошади, так как она отобрана у него без всякого основания или о взыскании с Ч. 25 руб. за лошадь и убытков понесенных им собственно чрез отобрание лошади, 20р., а всего 45 р.; при чем покупку ее у К. подтвердил тоже распискою. Ч, отзывался на это, что так как вымененная им лошадь оказалась воровскою и от него отобрана, то он не имел надобности к разысканию "свата своего наделившего ему воровскую лошадь", а старался разыскать свою лошадь и, когда таковую опознал у Г., то и отобрал ее, как свою собственную. Суд приговорил: хотя Ч. признал упомянутую лошадь за свою собственную, но как таковая у него не уворована, а добровольно им променена неизвестному человеку на воровскую, в отобрании которой Г. невиновен, а Ч. должен был обратиться с иском к "прежнему своему сопернику, наделившему воровскую лошадь", а не к Г., купившему лошадь совсем у постороннего лица; поэтому-взыскать с Ч. в пользу Г. за самовольно отобранную им лошадь 20 р. и убытков понесенных Г. чрез отобрание лошади 5р., всего 25 р.*(324)
Что касается формы совершения договора мены, то по этому предмету не встречается каких-либо обязательных правил. Как и все вообще договоры в крестьянском быту, договор мены совершается словесно, при свидетелях, или же письменно*(325), обыкновенно же словесно*(326); при этом безразлично, совершается ли мена движимых вещей или недвижимых. В некоторых местностях мена лошадей совершается при участии полиции*(327).
II. Перейдем к вопросу о юридических отношениях, возникающих из договора мены.-Каждый из контрагентов, в силу этого договора, имеет право требовать, чтобы ему доставлена была условленная вещь и притом с условленными качествами, так что, если вещь не имеет таких качеств, то договор может быть уничтожен. Это положение подтверждается приведенными выше случаями мены лошадей, из которых одна не обладала необходимыми для работы качествами. Если получивший вещь не предоставляет контрагенту своей, то обязан отдать полученную вещь обратно ила же уплатить цену вещи либо вознаградить за понесенные убытки. Сюда относится, например, следующий случай: Г. поменялся с Н. двумя десятинами земли в пару. Н. уже засеял землю Г. озимым хлебом, но вместо ее не указал своей земли. Суд определил: взыскать с Н. за одну десятину 8 р. и обязать его убрать одну десятину ржи с посевом ему, Г., так как этот крестьянин остается совершенно без посева*(328).
Не только в случае какого-либо обмана с одной стороны предоставляется другой право требовать прекращения договора мены, но и в случае ошибки при заключении сделки она может быть уничтожена. Сюда подходит, например, следующий случай: А. и П. поменялись лошадьми, при чем А. дал П. три рубля придачи; по так как А. после того нашел, что ошибся в промене, то тайно ночью свел свою лошадь со двора П. Суд определил: лошадей снова возвратить А. и.П., "за то самое, что А. увел лошадь со двора П. тайно, вроде кражи"*(329). Под это же начало подходит и следующее решение: К. жаловался на П. за неудовлетворение его овцою взамен барана; свидетели показали, что баран взят был от К. больным, отчего вскоре и пал; суд определил: кожу с барана отдать К., а овцу оставить за П.*(330) - Если же ни обмана, ни ошибки при заключении сделки не было, то одностороннее отступление от нее, после передачи обмененных вещей, не ведет за собою прекращения сделки, а подвергает виновного штрафу в пользу противной. стороны. Так, С. сменялся лошадьми с К.: но последний, продержав у себя вымененную лошадь десять дней, пустил ее к двору С., а промененную лошадь самовольно с подножного корма взял обратно к себе. Согласно просьбе С., суд определил: возвратить лошадь, как условлено по сделке, и сверх того обязать К. уплатить С. 2 р. за продержание его лошади в течении недели*(331).
Предполагается, что стороны, заключая договор мены, ознакомились предварительно с промениваемыми вещами; заглазная мена не имеет характера и признаков серьезной сделки, Тем не менее, волостными судами неисполнение договора и в этом случае преследуется уголовным порядком: контрагенты подвергаются наказанию розгами. Так, В. жаловался суду, что он сменял лошадьми с П., но в настоящее время они согласия между собою вполне не имеют и менялись заглазно; суд постановил: так как В. и П. сменяли заглазно, то наказать их розгами по 15 ударов . Вообще виновный в неисполнении договора мены (раздумавший) принуждается судом к исполнению договора, но иногда подвергается телесному наказанию. Так, например, Я. объяснил на суде, что действительно променивал С. лошадь, а потом и раздумал, а потому лошади от него с деньгами не принимает и своей не возвращает; сделка их была заключена в трактирном заведении. Суд постановил: иск С. оставить без последствий, а за невыполнение договора наказать Я. 15 ударами розог.
В случае обмана одним контрагентом другого, относительно качества вещи, сделка уничтожается; сверх того лицо, допустившее себя обмануть, подвергается тоже телесному наказанию. Такие нелепые случаи, впрочем, редки; нам известен только один случай такого рода, приведенный уже выше по другому поводу: крестьянин О. просил о возврате ему лошади от крестьян Б. и М., вымененной у него ими в поле на дороге, так как лошадь эта оказалась негодною, с запалом; волостной суд, имея в виду, что .лошадь О., вымененная у него Б. и М., оказалась способною к работе, а промененная с запалом, и что у них было условие в таком случае разменяться, волостной суд определил: разменяться, а в противном случае взыскать с Б. и М. по оценке крестьянина О. лошади 25р., а крестьянина О. наказать 20 ударами розог, вероятно за то, что дал себя обмануть.
III. Что касается прекращения, договора мены, то, подобно другим договорам, он прекращается, конечно, исполнением с обеих сторон. Кроме того, договор уничтожается судом в случае доказанных пороков вещи, невыполнения договора другою стороною, а также в случае нарушения уcловия, в виду которого сделка совершена. Сюда относится, например, следующий случай: В. заявил, что в прошлом году, по случаю выхода в зятья племянника его И., он сменял душею (наделом на одну душу) с К., а как ныне племянник его опять пришел к нему, то он желает землею разменяться, а К. на это не соглашается: имея в виду, что об этой мене документов у них никаких нет, суд решил: землю, принадлежащую на душу племяннику В., отобрать от К., и если К. не будет отдавать добровольно эту землю, то отрезать ее с посевом*(332). - Само собою разумеется, что мена может быть уничтожена и по добровольному соглашению контрагентов; о других же основаниях прекращения или уничтожения этого договора в источниках наших не упоминается. В виде особенности, следует указать на прекращение мены земельных участков: так как мена их совершается обыкновенно не в смысле полного отчуждения, а в смысле предоставления земли в пользование на определенное время, то с истечением срока прекращается и мена: в этом отношении, об одной местности находим следующее указание: "мена поземельных участков совершается между крестьянами на время одного посева*(333).
III. Купля-продажа
Купля-продажа принадлежит, как известно, к разряду самых распространенных сделок в гражданском и торговом быту. Она совершается, можно сказать, на каждом шагу. По этому и в законодательстве и в области обычного права, относительно этой сделки, ранее или позже, вырабатывается значительное, сравнительно с другими сделками, количество юридических положений и правил. Действительно, и в нашем крестьянском быту сложилось, путем обычая, не мало своеобразных по этому предмету положений, которые представляют несомненный интерес не только в смысле материала для изучения юридических воззрений народа, но и для сравнительной оценки начал самого законодательства.
Народные юридические обычаи, относящиеся к этой важной форме гражданского оборота, известны пока далеко не вполне; но и собранный материал, особенно в решениях волостных судов, дает возможность не ограничиваться одними беглыми заметками, а привести разрозненные факты в систему юридических начал. Не задаваясь полным юридическим исследованием купли-продажи, можно, по крайней мере, вывести из наличного материала и изложить в системе те существенные и нередко своеобразные начала, которые выработаны обычаем относительно этого института. Приступая к их изложению, нельзя не заметить, что в народной терминологии понятие купли-продажи обнимает собою не только переход права собственности, но и приобретение других прав на имущества; так напр. при снятии земли под посев и т. п. нередко говорят о покупке*(334). Но, разумеется само собою, дело не в словах, и нет сомнения, что ж в народном сознании различается купля, как возмездное приобретение собственности, от возмездного приобретения права пользования т. е. от найма имущества и т. п. Поэтому и здесь будет речь о купле-продаже, как о таком договоре, в силу которого одна сторона, продавец, обязывается передать в собственность определенное имущество, а другая, покупатель,-уплатить за него условленную цену. Самые начала, которыми в обычном праве определяется юридическая природа купли-продажи, будут изложены в порядке следующих вопросов: предмет купли-продажи; ограничения относительно лиц, вступающих в этот договор; совершение купли-продажи; юридические отношения, возникающие из договора купли-продажи; юридическое значение задатка при купле-продаже; условная купля-продажа; двойная продажа одного и того же имущества, и прекращение договора купли-продажи*(335).
I. Обращаясь к предмету купли-продажи, следует конечно, прежде всего, заметить, что и по обычаю предметом ее могут быть всякого рода вещи или имущества, как движимые, так и недвижимые. Самая годность вещи, как увидим, составляет одно из необходимых условий действительности сделки, но на вопросе о качестве вещей, как предмета купли-продажи, мы здесь останавливаться не будем, а рассмотрим его в связи с вопросом о юридических отношениях, возникающих из этой сделки. Здесь же мы обратим внимание прежде всего на имущества, как предмет распоряжения в Форме купли-продажи, хотя, понятно, вопрос о предмете сводится здесь не к самому свойству имущества, а к праву распоряжения им со стороны продавца. В этом отношении, конечно, напрасно мы стали бы искать в материалах по обычному праву такую формулу, в которой бы выражалось общее по этому вопросу начало. Но из отдельных случаев, в которых была отменяема судом продажа того или другого имущества, видно, что по означенному вопросу имеет силу тоже самое общее правило, которое высказано и в законодательстве, а именно: продавать можно только то имущество, коим владелец (продавец) может распоряжать по праву собственности*(336). Случаи, в которых воспрещается продажа по обычаю, сходны вообще с теми, которые предусмотрены в самом законе*(337), как вывод из указанного общего начала. К этим случаям обычай присоединяет и некоторые другие, законодательству неизвестные и находящие свое объяснение в особенностях крестьянского хозяйственного быта. Укажем те и другие порознь.
1) Недействительною признается купля чужой вещи. Признание такой купли ничтожною сопровождается тем, что проданная чужая вещь отбирается от покупателя, а он может отыскивать уплаченные им за вещь деньги на продавце. Так, в одном решении волостного суда прямо определено: "отобрать от Д. неправильно проданный ему полушубок и отдать по принадлежности крестьянину Е., а крестьянину Д., при доказанной покупке его, во взыскании четырех рублей (т. е. уплаченной им цены полушубка) предоставить право ведаться с продавщицею от дела сего особо"*(338). На том же основании продажа обществом крестьян казенного лесного материала признана была недействительною и крестьяне обязаны были судом возвратить покупателю задаточные деньги*(339). - В частности, всегда признаетсянедействительною продажа краденой вещи: вещь отбирается от покупателя и возвращается настоящему хозяину, покупателю же предоставляется право искать свои убытки с продавца. Если же краденая вещь не может быть, по причине утраты ее или порчи, возвращена в натуре, то с покупателя взыскивается ее стоимость. Так, волостной суд признал Д. виновною в приобретении незаведомо краденого у мещанина В. пальто и вскрытии оного, и постановил взыскать с Д. в пользу В. два рубля, т. е. стоимость означенной вещи*(340). Точно также и в других случаях: волостной суд нашел Ч. виновною в покупке краденой вещи (дерюжки) и необъявлении об этом даже своему семейству и постановил: "за таковое нарушение порядка взыскать с Ч. в пользу С. за упомянутую дерюжку три рубля", т. е. стоимость краденой вещи, хотя за самую вещь покупателем было заплачено всего только 60 копеек*(341). Еще примеры: от Б. отобрана купленная им у Л. лошадь, которая оказалась краденою*(342); М. с женою обязаны были возвратить купленный. ими у А. и В. самовар, украденный продавцами у П.*(343), и т. п.
Таким образом, на основании приведенных решений, проданная чужая вещь должна быть возвращена хозяину, когда она находится на лицо у покупателя и не приведена в худшее состояние; в противном же случае, т. е. когда самой вещи не оказывается у покупщика или же она приведена в состояние худшее, хозяин вещи имеет право взыскивать стоимость ее*(344). Но из тех же решений не видно, каким образом определялась стоимость вещи,-по показанию ли того лица, у которого вещь украдена, или же по оценке, и в последнем случае-каким образом оценивалась вещь. Все эти вопросы, представляющие немаловажный интерес, особенно в случаях купли-продажи краденых вещей, к сожалению, должны пока остаться без ответа.
Выше замечено, что покупатель, возвративший, по приговору суда, купленную им вещь ее хозяину, у которого она была украдена, имеет право отыскивать цену вещи с продавца. Это правило действует безусловно: оно применяется и к тем случаям, когда покупатель действовал добросовестно, т. е. находился в неведении того, что покупаемая им вещь есть краденая, а не только к тем, когда покупатель знал, что покупает вещь краденую*(345). В этом отношении народный обычай вполне сходен с предписанием закона, по которому, "если движимое имущество куплено без поручительства, хотя впрочем незаведомо краденое, но впоследствии оно окажется краденым, то покупщик подвергается лишению оного и отобранию в пользу настоящего хозяина, а ему предоставляется заплаченные деньги искать с продавца"*(346). Из этого видно, что закон, подобно обычаю, не различает, действовал ли покупатель добросовестно или нет, так как и в первом случае предоставляет ему право иска не с хозяина вещи, а с продавца. Не входя в оценку этого правила, нельзя однако не заметить, что различие между этими двумя случаями не лишено практического значения, так что может возникнуть сомнение: всегда ли справедливо подвергать добросовестного покупателя тем же юридическим последствиям купли чужой вещи, каким должен быть подвергаем покупатель недобросовестный, знавший, что он приобретает вещь, на которую продавец не имеет никакого права; по крайней мере в иностранных законодательствах, напр. во французском и прусском*(347), делается различие между добросовестным покупателем и недобросовестным, именно в том смысле, что добросовестный покупатель чужой вещи, возвращая ее настоящему хозяину, получает от него заплаченные за вещь деньги и употребленные на нее издержки,, и затем уже хозяин в праве искать свои убытки на продавце. Но сходного с нашим общим законом и обычаем начала держится, по-видимому, и местное, остзейское право*(348).
Покупатель, возвративший купленную им чужую вещь настоящему ее хозяину, в праве взыскать с продавца не только цену вещи, во и понесенные им по случаю неправильной продажи убытки, напр. убытки, понесенные им от хождения по делу о возврате вещи. Приведем пример: Б., купивший краденую лошадь за 32 руб. у Л., впоследствии у него отобранную, взыскивал с продавца .Л. не только уплаченные 32 р., но еще 18 руб. в вознаграждение за потраченное время на ходатайство по делу и издержки: волостной суд, "судя по справедливости", определил взыскать с Л. в пользу Б. 32 р. и за издержки и прогулки, происшедшие чрез остановку лошади, 13 р.*(349) При этом представляется, между прочим, и такой вопрос: в тех случаях, когда с покупщика краденой вещи взыскивается в пользу хозяина стоимость вещи, превышающая цену, уплаченную им продавцу, имеет ли покупатель право взыскивать с последнего уплаченную им хозяину вещи стоимость ее, или же может получить только то, что сам заплатил за вещь? На этот вопрос нет прямого ответа в имеющихся материалах, но, вероятно, он разрешается в первом смысле, так как излишек против уплаченной продавцу суммы входит в состав убытков, которые, как сказано выше, возмещаются также на продавце.
Если продавец не в состоянии возвратить полученные им за проданную вещь, оказавшуюся краденою, деньги,, то иногда, взамен возврата денег, подвергается наказанию телесному*(350). Этот случай, впрочем, следует рассматривать как исключение, и притом самое наказание, конечно, является не удовлетворением покупателя, а возмездием за кражу.
2) Запрещается продажа вещи заложенной, т. е. такой, которою обеспечено какое-либо обязательство продавца. Поэтому каждая продажа заложенного имущества признается недействительною и уничтожается. От покупателя такое имущество отбирается, а с продавца взыскиваются полученные им деньги; кроме того, он подвергается иногда телесному наказанию, так что в этих случаях продажа заложенного имущества рассматривается как проступок. Так, по делу о продаже крестьянином Ч. амбара Ш., заложенного в сельском банке, волостной суд постановил, что амбар должен оставаться в залоге сельскому банку, а уплаченные Ш. за амбар деньги взять с Ч. и удовлетворить Ш.; за самовольную же продажу заложенного амбара суд определил подвергнуть Ч. наказанию розгами (15 ударов)*(351).
3) Кроме вышеизложенных правил, вытекающих из того общего начала, что продавать можно только собственное имущество и притом свободное, обращают на себя внимание и те случаи, в коих купля-продажа признается недействительною по соображениям хозяйственным. Сюда следует отнести воспрещение продажи всякого вообще имущества, которое в крестьянском быту может служить обеспечением семьи и исправного платежа повинностей. Так, встречаются решения волостных судов, из которых видно, что крестьянин не может продать дома или иного строения, составляющего крестьянскую необходимость, или же, по крайней мере, такая продажа не допускается без согласия семьи или мира. В подтверждение первого из этих положений можно указать на одно решение волостного суда, в котором прямо сказано: "так как нет закона, по которому бы мог крестьянин продать последний дом, то продажу считать недействительною и задаток возвратить"*(352). Точно также, по поводу продажи сарая, сделанной в нетрезвом виде, волостной суд высказал, что "с пьяным человеком не должно никому решаться на покупку чего-либо, особенно строения, составляющего крестьянскую необходимость", и потому постановил: полученные Г. с Ф. 24 руб. задатка возвратить Ф., сараи же оставить во владении Г.*(353) Из приведенных решений видно, что хотя все вообще сельские постройки относятся к числу имуществ, составляющих крестьянскую необходимость, но тем не менее продажа их воспрещается не безусловно, так что можно предположить, что суд прибегает к такому воспрещению лишь в случаях крайней надобности, т. е. когда от продажи может произойти упадок или расстройство крестьянского хозяйства, я только в таких случаях объявляет ту или другую продажу недействительною. Конечно, решение этого вопроса со стороны экономической-дело не суда, а сельского общества*(354), и потому суд не может, по одному своему усмотрению, прознать какую-либо продажу действительною, если по соображениям хозяйственным нет на нее согласия мира, хотя и в случаях такого рода бывают столкновения между судом и миром. Так, в одной местности московской губернии, по делу о покупке С. у Н. избы, которую мир не дозволил ломать, волостной суд определил: "избу Н. сломать С. без всякого препятствия; если же не дозволяет мир, то они должны всем миром уплатить С. 31 руб. (покупную цену) и процентов 1 р. 55 коп.; если же они не уплатят в продолжении одного месяца, то С. может избу снести"*(355). - Наконец встречаются указания, что на продажу тех или других крестьянских строений необходимо согласие семьи продавца. Это видно, например, из одного решения волостного суда, в котором вследствие жалобы У., купившего у Г. избу и давшего задаток, об отказе продавца покупателю от проданной избы, определено: "жалобу У. оставить без последствий как недоказанную, и хотя бы он имел на то какое доказательство, то и тогда, как покупал у пьяного человека, особенно в кабаке и без согласил семейных, удовлетворения получить не мог бы"*(356).
4) Что касается самого свойства вещей, как предмета купли-продажи, следует еще упомянуть, что признается недействительною продажа имущества, не имеющего никакой оборотной ценности. Это положение можно вывести, например, из одного решения волостного суда, которым определено: обязать продавца возвратить покупательнице 8 руб., полученные от нее за ветхий десятирублевый кредитный билет, оказавшийся впоследствии фальшивым*(357).
II. По вопросу о лицах, вступающих в договор купли-продажи, следует заметить, что, независимо от указанных выше ограничений, относящихся к праву распоряжения имуществом, договор этот признается недействительным, если продавец, при заключении его, не был в состоянии серьезно обсудить последствий сделки. В этом отношении применяется здесь указанное уже, в очерке общих правил о сделках, правило о недействительности продажи, учиненной в нетрезвом виде. Практика волостных судов весьма обильна случаями подобного рода: кроме случаев, указанных уже по поводу продажи строений, составляющих крестьянскую необходимость, приведем нисколько примеров, из которых видно, что суд прямо признает подобные сделки ничтожными, и сверх того иногда подвергает виновных также ответственности уголовной. Так, в одном случае, уничтожена была продажа избы, между прочим, на том основании, что продавец был пьян*(358), На том же основании судом была уничтожена продажа сарая, при чем продавец за невоздержную жизнь и пьянство, а покупатель, как имевший дело с пьяным, наказаны розгами*(359). Еще примеры: волостным судом уничтожена продажа шапки, рукавиц и штанов, учиненная за 15 коп., пьяным до беспамятства, и при этом с покупателя определено взыскать 1 р. за то, что он покупал у пьяного, а продавец наказан 20 ударами розог*(360); решением волостного суда покупатель подвергнут штрафу в размере 1 р. в пользу волости за покупку у нетрезвого человека колес*(361). Телесному наказанию за совершение продажи в пьяном виде подвергаются, как видно из приведенных решений, оба контрагента или же только продавец (собственно за нетрезвость); но бывают случаи, когда ему подвергается один покупатель; так, в одной волости киевской губернии было судом определено: наказать О. семью ударами розог, "дабы он на следующий раз у пьяного человека не смел ничего покупать"*(362). Не всегда, однакоже, уничтожение купли, совершенной в пьяном виде, соединяется с наказанием того или другого контрагента. Так, К. купил мельницу у пьяного Ш. (за незначительную цену); суд определил: мельницу от К. отобрать, а Ш. должен возвратить покупателю 2 р. 25 коп.*(363)
III. Обратимся теперь к вопросу о совершении купли-продажи. В этом отношении заметим прежде всего, что народные воззрения расходятся с теми понятиями, какие иногда высказываются в общей нашей судебной практике. В последней встречаются определения, в силу коих моментом перехода права собственности на купленную движимую вещь признается момент соглашения сторон относительно имущества и цены*(364). Не входя здесь в оценку правильности такого взгляда, нельзя не обратить внимание, между прочим, на то обстоятельство, что в силу его на продавце лежит обязанность передать проданную вещь покупателю, как собственнику, не смотря на то, что последний с своей стороны не только не выполнит обязательства, но даже не представляется надежды добиться от него уплаты цены проданной вещи. Приведенный взгляд подходит, по-видимому, к смыслу известного правила французского кодекса, по которому купля-продажа считается совершенною и право собственности приобретенным со стороны покупателя, коль скоро стороны условились относительно вещи и цены*(365). При всем разнообразии толкований этого правила нельзя, однако, не согласиться., что выраженное в нежь начало далеко де имеет безусловного значения, так как оно применяется к купле-продаже тех только вещей, которые определяются in specie, равно как и вещей, определяемых по счету, мере и весу (quantitates), но получивших значение species вследствие отделения их в оcобые помещения или чрез наложение каких-либо знаков; притом и в этих случаях продавец вовсе не обязан, по закону, отдать вещь покупщику до уплаты условленной цены: напротив, он имеет право не только удержать вещь до уплаты цены ее, но и объявить договор купли-продажи, по истечении срока на его исполнение, уничтоженным без участия суда, вследствие предполагаемого в таких сделках резолютивного условия на случай, если покупщик не заплатит цены проданной вещи*(366). В законодательствах германских не встречается правила, подобного приведенному положению французского права: они ближе стоят ко взгляду на этот предмет римских юристов, состоящему . в том, что право на проданную вещь переходит к покупщику не вследствие соглашения, а вследствие передачи*(367). Таковы напр. законодательства австрийское и прусское, а также наше местное, остзейское право, положения которого, как известно, заимствованы большей частью из римских источников*(368). - К началам, принятым в этих законодательствах, примыкают, можно сказать, и воззрения нашего народа на момент совершения купли-продажи: договор считается заключенным с того времени, когда между контрагентами состоялось соглашение относительно предмета купли-продажи и цены, но моментом перехода права собственности на проданную вещь к покупателю признается самая передача вещи, действительная или символическая. Здесь, поэтому, мы скажем только о моменте соглашения, а о передаче, как о последствии такого соглашения, будет сказано вслед затем при рассмотрении юридических отношений, вытекающих из договора купли-продажи.
Соглашение сторон относительно купли-продажи совершается обыкновенно на словах*(369). Но при этом оно большею частью сопровождается различными торжественными действиями контрагентов с тою, по всей вероятности, целью, чтобы отделить момент окончательного установления договорного отношения от предварительных переговоров. Признаком окончательно состоявшегося обоюдного согласия на сделку признается обыкновенно тот момент, когда контрагенты взаимно берутся за руки или ударяют по рукам, которые разнимет посторонний человек. Не везде однакож этим актом заканчивается обрядность соглашения. Так, в губернии архангельской, за рукобитием следует еще молитва контрагентов или к церкви, если продажа совершается на улице, или к иконам, если она происходит в доме. Молитва служит там удостоверением отсутствия обмана с той и другой стороны, и замечено, что после молитвы договор уже не нарушается ни в каком случае, хотя бы за ту же вещь стали потом давать вдвое дороже. О силе самого уговора тамошние крестьяне выражаются так: "рядка-матка, на чем рядишь, на том едешь," или, как говорят у нас повсюду, уговор лучше денег. После означенных действий покупатель дает задаток обыкновенно деньгами, реже другими вещами, напр. шапкой, рукавицами и т. п. (о значении задатка будет сказано особо), и в заключение всех обрядностей сделки, как и в других случаях, ставятся тою или другою стороною, обыкновенно же продавцом, "литки" или могарыч. Случается, что и после окончательно состоявшегося соглашения покупатель отказывается от сделки, но такой отказ допускается лишь до того времени, пока купленная вещь находится еще в доме хозяина; последствием же отказа является лишение задатка и, сверх того, на него же падает расход на могарыч*(370). При покупке лошади, покупатель и продавец, в некоторых местностях архангельской же губернии, схватываются правыми руками в локтях, вместо битья по рукам; с покупателя идет "покопытное": омывают копыта обыкновенно водкой и чаем, и затем сами угощаются теми же напитками, причем контрагенты зовут друг друга "сватами" или "сватьями"*(371). - Выше сказано, что заключенное между покупателем и продавцом условие должно быть исполнено, но смотря на то, что за проданную вещь предлагается другим лицом большая плата; особенно верно исполняют в архангельской губернии такое условие лопари: если лопарь условился напр. продать семгу по шести рублей за пуд, а ему дают потом 8 или 10 руб., - он не изменит слову: "нет ба, скажет он, нельзя, уже продано"*(372).
По отношению к некоторым предметам, одного соглашения между покупателем и продавцом еще недостаточно для установления договорного отношения: требуется еще согласие других лиц, напр., по отношению к продаже сельских строений, как указано выше, необходимо еще согласие семьи или мира.
Говоря о совершении купли-продажи по отношению к самой силе сделки, следует иметь еще в виду, что почти повсюду договор купли-продажи считается окончательно заключенным, когда покупателем выдан задаток. О юридическом значении задатка мы скажем в своем месте особо; здесь же упомянем лишь о том, что обыкновенно до выдачи задатка с одной стороны, и принятия его с другой, контрагенты еще не связаны договором, так что самый договор не считается еще заключенным, не смотря на то, что покупатель и продавец окончательно согласились относительно предмета и цены его. Это положение подтверждается напр. решением волостного суда по следующему делу: .староста купил у З. корову с аукционного торга, но З. впоследствии отдал ее в уплату долга крестьянину С.; на суде 3. показал, что староста после покупки не брал корову три недели и не сделал ему расчета в подати: волостной суд, принимая во внимание, что староста в задаток ему З. ничего не давал, определил, что корову должно оставить в пользу С.*(373)
В некоторых случаях, а именно при продаже недвижимостей, для действительности сделки требуется иногда, чтобы она облечена была в письменную форму*(374). Если это условие не соблюдено, то сделка уничтожается: проданное имущество отбирается у покупателя и возвращается продавцу, Так, встречается следующее определение волостного суда: крестьянина В., как не представившего никаких документов на покупку у Ф. дома, выслать из дома Ф. в течение двух суток*(375). Далее, в некоторых местностях соблюдается правило, что акт на покупку недвижимого имущества имеет силу тогда только, когда совершен установленным крепостным порядком; домашний же акт о продаже недвижимого имущества рассматривается как акт запродажи, который поэтому не может служить основанием права собственности покупателя на переданное ему недвижимое имущество. В таком смысле разрешен был именно следующий случай: В. жаловался на А. об отказе ему в пользовании шестью десятинами купленной у А.. земли. На суде А. показал, что представленная В. расписка действительно учинена им в 1864 году в том, что он продал свою землю В. с тем, чтобы купчую крепость он сделал на свой счет; но денег от В. он получил только 80 р.; теперь же, по недостатку надельной земли, проданную по расписке землю он желает оставить в своем распоряжении и, соглашаясь возвратить полученные от В. деньги, просит взыскать с него за шестилетнее пользование землею. Волостной суд определил: крестьянину В. в пользовании землею А. отказать, так как у него иет крепостного акта на право собственности, а запродажная запись, по истечении со дня написания ее узаконенного срока (?), не имеет уже никакой силы; с А. взыскать полученные от В. 80 р. вдвое, т. е. 160 руб., но из них 90 руб. зачесть в уплату за шестилетнее пользование землею, остальные же 70 р. с А. немедленно взыскать и удовлетворить В.*(376) В этом решении обращает на себя внимание то обстоятельство, что домашний акт, расписка, судя по ее содержанию, насколько оно обнаруживается из приведенных слов решения, вовсе не соответствует понятию запродажной записи, как договора предшествующего купле-продаже, по которому стороны условливаются совершить куплю-продажу в известный срок и за известную плату. В расписке ясно сказано, что один контрагент "продал" другому недвижимое имущество, получил задаток и затем передал самое имущество. Далее, неизвестно, о каком сроке действия запродажной записи говорится в решении; по общему закону такого срока, как известно, для запродажи вовсе не установлено, если не разуметь под нею задаточного условия; едва ли какой-либо определенный срок существует и по обычаю. Надо полагать, что приведенное решение составлено под влиянием гражданских законов, к которым волостные суды, или скорее волостные писари, нередко обращаются в видах отклонения от себя ответственности или же по иным побуждениям: по крайней мере, мы не встречали другого подобного случая в массе отпечатанных решений волостных судов. Встречаются и прямые показания, что купля недвижимости совершается крепостным порядком*(377). Подтверждением же того, что далеко не везде требуется, при продаже недвижимости, совершение крепостного акта, может служить следующее заявление, сделанное в одной из местностей полтавской губернии: "недвижимое имущество переходит от одного лица к другому по купчей крепости, но в настоящее время, по затруднительности совершать купчие, совершаются домашние сделки в волостном правлении"*(378).
IV. Перейдем к вопросу о юридических отношениях, возникающих из договора купли-продажи, и скажем сначала об обязанностях покупателя, а потом об обязанностях продавца, с указанием последствий их нарушения; при чем разумеется само собою, что обязанностям одной стороны соответствуют права другой.
1) Что касается обязанностей покупателя, то они сводятся вообще к обязанности платежа условленной цены вещи. Важность ее конечно в том, что до уплаты цены вещи покупатель не имеет права требовать от продавца передачи вещи или, по крайней мере, он не имеет этого права до уплаты части этой цены или задатка, чему будут приведены примеры ниже. Плата за вещь должна быть произведена в назначенный сторонами срок; покупатель, не уплативший условленной цены в срок, лишается права требовать передачи вещи и теряет данную им часть покупной цены-задаток*(379). Если же вещь продана в кредит и передана покупателю, а между тем со стороны последнего в срок деньги не уплачены, то купля-продажа уничтожается, проданная вещь возвращается продавцу, и сверх того покупатель теряет в пользу продавца данный им задаток, или же обязывается заплатить вознаграждение за происшедшую от пользования порчу имущества. Иногда неисполнение обязательства покупателем рассматривается как проступок, за который он подвергается телесному наказанию. Подтверждением сказанного может служить прежде всего следующий случай: по жалобе опекуна малолетних о понуждении Ф. к очищению дома, проданного ему в 1869 году, вследствие неуплаты им, Ф., к сроку всей суммы за тот дом, волостной суд определил: приказать Ф. выйти из дома в течении года, и оставить в пользу истцов задаток (20 р.), выданный ответчиком при составлении условия*(380). В другом решении, также по поводу неуплаты в срок покупной цены, постановлено так: продажу дома считать несостоявшеюся, если Ш. ныне же не уплатит К. должных за дом 39 рублей, и отобрав дом от Ш. отдать обратно по принадлежности К.; относительно же задатка суд определил: возвратить К. задаточных денег 20 р., удержав из них по оценке сторонних людей за выломанную Ш. часть внутренней выделки дома*(381). К этой же категории случаев относится следующиии: С. требовал с К. за купленную им лошадь 66 р.; волостной суд определил: взыскать с К. в пользу С. долг (66 р.) или отобрать от него и отдать обратно лошадь, с возвратом К. задатка 9 р., а за злоумышленность наказать его десятью ударами розог*(382).
В некоторых, впрочем, местностях купля-продажа не уничтожается в случае неплатежа условленной цены проданного предмета, а с покупателя взыскивается неуплаченная сумма и возмещение убытков. В этом смысле разрешен был напр. следутощий случай: Л. купил у А. сруб за 65 рублей, но уплатил только 38 р.; волостной суд определил взыскать с Л. 27 руб. (в два срока) и "за проездку" три раза в пользу А. один рубль*(383). В этом случае присужденная сумма, как видно, рассрочена судом, вследствие того конечно, что ответчик не мог уплатить ее разом; вместе с тем суд определил, что если ответчик не уплатит в последний срок 13 руб., то с него должно быть взыскано 13 руб.-Далее, в смысле неотобрания проданного предмета вследствие неплатежа в срок условленной платы, даже когда покупателем не было дано задатка, разрешен случай продажи лошади в кредит с выдачею расписки: волостной суд определил взять с Е. (ответчика) в пользу В. (истца) за 20 рублей три овцы и четыре поросенка, а 10 рублей он должен отдать 1 марта, и еще 10 руб. 1 мая 1872 года (решение это состоялось 5 декабря 1871 года)*(384). В том же, конечно, смысле разумеются и те случаи, в которых продавец требует не уничтожения сделки, а лишь уплаты долга за проданную вещь, при чем обыкновенно делается судом отсрочка под страхом особого взыскания; так напр. суд определил: взыскать с П. в удовлетворение К. 2 р. 13 к. (за взятое у К. сукно), если же не уплатит в течение семи дней, то взыскать с П. в пользу К. 1 р. штрафу*(385); но в этих случаях, очевидно, речь собственно не о купле-продаже, а о долговом обязательстве, возникшем из продажи в кредит.
2) Что касается обязанностей продавца, то они сосредоточиваются в передаче проданной вещи покупателю. Здесь представляются следующие частные вопросы: как совершается передача, какие влечет она за собою последствия, всегда ли она требуется безусловно и какие последствия проистекают от неисполнения передачи?
Передача сопровождается обыкновенно некоторыми, особыми для того или другого рода вещей, обрядностями. Так, во многих местностях существует обычай передавать проданную вещь "из полы в полу": передача, совершенная таким способом, признается формою окончательного совершения купли-продажи*(386). При покупке лошади соблюдаются некоторые особенные формы передачи. Так, в архангельской губернии, покупатель берет повод купленной лошади в полу обводит ее кругом себя три раза, приговаривая: "как старому хозяину служила, так и мне послужи"*(387). В других местностях также известно обыкновение, при покупке лошади, брать из рук продавца поводья, а при покупке коровы или овцы-веревку, привязанную за рога, и непременно из полы в полу, "чтобы купленный скот благополучно жил у купившего"*(388).
С передачею вещи право собственности на нее считается перешедшим к покупателю, который с этого времени, как хозяин, несет страх за гибель и порчу вещи. Это положение подтверждается напр. следующим случаем: Ж. продал К. лошадь за 48 р. и получил в задаток 4 рубля; лошадь К. принял от Ж. из полы в полу, как это водится по обычаю, а для полного расчета повел Ж. в питейный дом, в котором продержал его долго; лошадь стояла около кабака на просторе, и неизвестно куда девалась т. е. пропала. К. задержал остальные деньги, вследствие чего Ж. просил взыскать их. Волостной суд, "имея в виду, что К. сознался в покупке у Ж. лошади за 48 рублей и во взятии ее от него из полы в полу, что считается, на основании местных обычаев, принятых в крестьянском быту, окончательно совершившеюся покупкою, определил взыскать с К. 44 руб. и удовлетворить Ж."*(389). Из приведенного положения следует само собою, что до передачи вещи страх за ее гибель и порчу несет не покупатель, а продавец. Так, покупатель Г. взыскивал с продавца Н. шесть рублей, уплаченные за поддевку, которая не была передана покупателю. Н. и жена его объяснили, что поддевка была положена в сани для отвоза в его Г. дом, но, по прибытии на место, поддевки в санях не оказалось, а где она и кем украдена-им неизвестно: волостной суд определил взыскать в пользу Г. шесть руб. в течении двух месяцев*(390). Сюда же можно отнести и следующий случай: покупатель жаловался на продавца за то, что не получил одного дуба; продавец возражал, что не обязывался при продаже взять под свой караул проданные дубы; но, тем не менее, волостной суд нашел жалобу истца справедливою*(391).
По вопросу о том, при каких условиях передача вещи обязательна для продавца, можно из юридических обычаев вывести то основное правило, что покупатель в праве требовать передачи купленного имущества только тогда, когда им самим исполнены условия договора, т. е. уплачена вся покупная цена сполна. На этом основании, по иску Ч. о передаче ему купленного у А.. за 98 рублей надворного строения, волостной суд определил, что истец Ч. должен отдать деньги за купленное строение все сполна, а А. должен выйти из управления проданным им строением по получении денег*(392). Из указанного положения следует, что если обязательство покупателем выполнено, т. е. уплачена цена вещи, то продавец не может уклоняться от передачи проданной вещи; если же он уклоняется от исполнения этой обязанности, то вещь от него отбирается и передается покупателю. Последнее правило, напоминающее собою отчасти ст. 1513 т. X, ч. I, вытекает напр. из следующего случая: К. продала Ж. на три души леса за 20 р., которые К. сполна получил, а от леса отказал, т. е, не передал его покупателю; волостной суд определил: лес, отобрав от К., предоставить Ж. по праву покупки его*(393). К этой же категории должно отнести и следующий случай: И. жаловался, что он купил у Н. жеребенка за 9 р., но Н., получивши 9 р., жеребенка ему не отдает. Волостной суд определил: приказать Н. отдать И. 9 руб. назад в двухнедельный срок, а если И. желает взять жеребенка, то должен уплатить Н. за прокорм три рубля; если же Н. не уплатит И. в срок деньги, то волен И. взять у него жеребенка без уплаты за корм*(394). Надо полагать, что в приведенном здесь случае купленная вещь, жеребенок, находилась в руках продавца не из желания его удержать проданное, а по виде самого покупателя; поэтому суд определил взыскать с последнего издержки за прокорм, если покупатель пожелает взять жеребенка, в противном же случае договор уничтожается. Правило, в силу которого продавец обязан передать проданную вещь покупателю только в случае уплаты последним денег сполна, не применяется впрочем безусловно. В некоторых местностях продавец вынуждается к передаче проданной вещи в случае исполнения покупателем только части обязательства, а именно в случае вручения одного задатка. Так, В. жаловалась, что К., продав eй корову, не отдает ее, не смотря на то, что взял задаток: суд определил-корову отобрать от К. и отдать В., у деньги же с нее В. взыскать*(395).
Говоря о передаче, следует иметь в виду, что составляя обязанность продавца, она предполагает также обязанность принятия со стороны покупателя. Притом обязательство с обеих сторон должно быть выполнено на точном основании условий, ими установленных; ни покупатель, ни продавец не могут, по одностороннему желанию выполнив только часть обязательства, отказаться от выполнения остального. Поэтому если покупатель уклоняется от принятия купленных им вещей, то продавец имеет право принудить его к этому судом и сверх того получить с него вознаграждение за убытки. На этом основании разрешен следующий случай: С. продал Л. посуду на 25 р. и получил в задаток 10 руб., на остальную же сумму Л. посуды не принял; С. просил суд принудить Л. принять от него посуду, или же заплатить за три базара деньги. Суд определил: взыскать с Л. за посуду, не принятую им 15 р. да за три базара (которые он торговал) по 4 р. за базар*(396). В данном случае, по-видимому, обязательство продавцом было исполнено, т. е. проданные вещи, по получении задатка, были покупателю доставлены, но затем покупатель, вместо окончательного расчета, возвратил часть купленных вещей; суд нашел, что таковой возврат не мог уже иметь места, если, конечно, не было на то согласия продавца. Но не вменяется покупателю непринятие тех из купленных вещей, которые оказались негодными. Так, И. жаловался, что К. не принимает у него 3 1/2 тыс. корней свеклы (по заявлению К. годной оказалось только 900 корней); суд приговорил: деньги за взятую К. свеклу уплатить И., а что у И. на 3 р, 50 к, свеклы замерзло, то в вознаграждении этого убытка, по собственной его неосмотрительности, отказать*(397).
С другой стороны, если продавец, получив от покупателя цену проданных вещей, сполна или частию, не выполняет обязательства, то принуждается к тому судом или обязан возвратить полученные деньги и вознаградить за убытки. Такие случаи уже указаны выше; здесь приведен еще следующий: Т. закупил у С. лен; С. привез только шесть пудов, недостает 28 пудов, следовательно С. должен или доставить Т. лен или уплатить его стоимость, полагая на пуд по 40 коп. За неявкою С., волостной суд определил: отдать 28 пудов или за пуд 6 р. 20 к., да накладки на оный по 40 коп.*(398) Впрочем из этого решения нельзя сделать вполне определенного вывода: употребленное в нем выражение "закупил" наводит па мысль, что плата за лен не была еще произведена покупателем, и, быть может, не был даже выдан задаток, так что в последнем случае оно не подходит ни под одно из указанных выше начал. Иногда, даже независимо от того, получил ли продавец деньги или нет, он не принуждается судом к передаче покупщику проданной вещи, а обязан лишь вознаградить его за убытки. Так, напр., суд постановил: взыскать с М. (продавца) убытки, понесенные К. (покупщиком) вследствие недопущения к сломке проданного дома (К. понес убыток на задатке, который он дал нанятым для сломки дома плотникам), если М. не допустит К. к сломке*(399).
Указав на общие условия, которыми обставлено исполнение или упущение передачи проданных вещей, скажем еще об условиях передачи относительно места и времени, а также относительно качеств продаваемой вещи. а) Передача тогда только считается исполненною, когда учинена в надлежащем месте. Проданная вещь должна быть доставлена покупателю продавцом в то место, которое было назначено по условию. К исполнению этого условия продавец принуждается судом, который назначает для того и срок и, сверх того, в некоторых местностях, продавец, не исполнивший этого условия, подвергается, в пользу крестьянского общества, денежному штрафу. Так, предъявлен был суду иск о невыполнении условия доставки продавцом на место в г. Тамбов, не смотря на неоднократное требование покупщика, купленных последним дерев, за которые продавец получил уже деньги; суд определил: взыскать с продавца штраф (3 руб.) в общественный крестьянский капитал, и обязать продавца доставить покупателю дерева в течении двух недель*(400). О доставке проданного говорится в приведенном выше решении относительно продажи льна. Далее, проданная вещь должна быть доставлена покупателю в условленное время, в противном случае продавец подвергается уплате неустойки, если, как надо полагать, таковая была выговорена. Так И. взыскивал с М. за недоставку в свое время дров 25 руб.; суд .определил взыскать с М. неустойки 25 руб.*(401) -Условия относительно места и времени касаются в особенности тех сделок купли-продажи, которые носят название поставки; но такие сделки заключаются обыкновенно с лицами, занимающимися покупкою и продажею в виде торгового промысла; поэтому на поставках мы останавливаться не будем, хотя и нет недостатка в сведениях, касающихся этого предмета*(402).
б) Проданная вещь должна иметь надлежащие качества, по условию; но если покупщик, при самом приеме купленного имущества, не оспаривал его соответствия условиям договора, то лишается права впоследствии предъявлять такой спор, а должен уплатить всю цену*(403). Если о качествах вещи не было особого условия, то предполагается, что она не должна иметь никаких существенных недостатков. Поэтому, если бы таковые впоследствии открылись в купленной вещи, то, подобно правилу римского права и определениям почти всех иностранных законодательств, может быть, по требованию покупателя, уменьшена продажная цена вещи*(404). В некоторых местностях, для этого необходимо, чтобы существенные недостатки проданной вещи обнаружены были вслед за передачею, для устранения, по всей вероятности, предположения, что во время передачи этих недостатков ее было, или же о недостатках проданной вещи должно быть сделано покупателем заявление вслед за передачею. Так, А.. продал Т. лошадь за 33 рубля. Т. отдал 7 р. 50 коп., а в остальных отказал, объяснив потом на суде, что он взял лошадь вечером и не заметил ее хромоту, но так как лошадь оказалась хромою, то и не стоит тех денег. Принимая во внимание, что Т. ездил на лошади около недели и о хромоте никому не заявлял, волостной суд определил: взыскать с Т. 25 р. 50 коп.*(405) Сюда же относится следующий случай: Л. жаловался, что он купил лошадь у Д. за 19 руб.; 13 р. заплатил при взятии у него лошади, а остальные обязался заплатить чрез несколько времени. Лошадь чрез несколько времени оказалась больною сапом, почему покупатель просил взыскать с Д. 13 руб. Д. объяснил, что он продал лошадь совершенно здоровою. Суд определил: взыскать с Д. 10 руб., потому что Л. хорошенько не заметил, была ли лошадь здоровая или больная, и удовлетворить Л.*(406) - В иных местностях, в случае обнаружения у проданной вещи каких-либо существенных недостатков, договор уничтожается: купленная вещь возвращается продавцу, который, с своей стороны, обязан отдать полученную за вещь плату, удержав из нее за пользование покупателя вещью сумму, определяемую судом. Последнее, впрочем, встречается не всегда. В подтверждение этого положения можно привести следующие заявления в различных местностях: в одной волости тамбовской губернии было высказано, что соблюдается правило, по которому если купленная вещь оказывается недоброкачественною, то покупатель имеет право возвратить продавцу вещь, отказавшись от купли, а продавец обязан в таком случае отдать покупателю заплаченную за вещь сумму*(407); в том же смысле было высказано и в одной волости московской губернии: что купля-продажа уничтожается, если купленная вещь имеет такие недостатки, которые делают употребление ее невозможным, несмотря на то, что задаток уже дан покупателем*(408). Те же начала, при решении подобных случаев, имеют применение и в иных местностях, напр. в разных волостях ярославской губернии. Так, в одной из них волостной суд определил расторгнуть продажу вследствие того, что К. продал Е. лошадь с сапом, не объяснив о том, и получил в задаток 8 руб.; задаток определено было возвратить, удержав из него в пользу продавца 2р., так как покупатель работал на купленной лошади два дня*(409). В другой волости той же губернии, по делу о продаже куля муки, оказавшейся гнилою, суд постановил взыскать с продавца 6 р. 40 коп. (уплачено было 6 р. 80 к.; сорок коп., вероятно, оставлены в пользу продавца за израсходованную покупателем муку), а куль муки возвратить продавцу без всяких хлопот*(410). В третьей волости той же губернии, по делу о покупке И. лошади у П. за 13 р., оказавшейся покупателю неспособною и поэтому возвращенной продавцу П., который с своей стороны отдал только часть покупной цены, суд определил взыскать с П. и остальные 6 р. 40 коп.*(411)
О недостатках продаваемой вещи продавец обязав заявить покупателю. Незаявление о том или высказанное покупателю уверение, что продаваемая вещь не имеет никаких существенных недостатков, считается обманом, за который иногда полагается и наказание, но самая сделка, по просьбе покупателя, уничтожается. Подтверждением этого положения может служить следующий случай: покупательница И. просила взыскать с М. "за обман проданной им ей лошади за 12 р. 50 к."; волостной суд склонил тяжущихся к примирению и прекращению тяжбы с тем, чтобы И. возвратила лошадь М., а деньги 12 p. 50 к. М. заплатил бы все сполна И.; и вследствие сего постановил: деньги 12 р. 80 к. взыскать с М. и оными удовлетворить И., лошадь же возвратить М.*(412)
Из этого решения не видно, в чем состоял обман со стороны продавца, но ясно, что он относился к самому предмету купли,- лошади, которая оказалась впоследствии не удовлетворяющею тем качествам, какие, согласно условию, она должна была иметь. Другой пример: Ч. жаловался, что В. продал ему за 15 р. корову обманным образом ("доится без теленка"), суд постановил: 15 р. возвратить Ч., а корову В.*(413) Иначе разрешаются случаи, когда сам продавец не знал о недостатках вещи. Так, напр., Ф. продал Ш. лошадь за 19 р. 50 к.. но не знал о болезни ее, купив сам лошадь от С. Суд постановил: взыскать с Ф. и С. две части (из 19 р. 50 к.) и вручить Ш., а третью часть зачесть Ш. за недосмотр покупаемой им лошади с недостатками*(414).
Таковы известные из практики волостных судов случаи уничтожения договора и уменьшения покупной цены вследствие обнаруженных недостатков проданной вещи. Нельзя не заметит, что заявленные по этому предмету правила, равно как и решения волостных судов, вообще говоря, довольно однообразны, не смотря на то, что они состоялись в разных, одна от другой нередко весьма отдаленных местностях; следовательно, применяемое волостными судами к случаям несоответствия проданной вещи условиям договора, или обнаружения в ней каких-либо существенных недостатков, правило об уничтожении договора или о сбавке покупной цены выработано, очевидно, обычаем не одной какой-либо местности, а принадлежит к числу начал, однообразно соблюдаемых повсеместно, и притом таких начал, которые признаны почти во всех иностранных законодательствах и известных прежде всего праву римскому (actio aestimatoria s. quanеi minoris). Что касается русского законодательства, то в нем можно найти некоторые указания на право требовать уничтожения купли-продажи по причине обмана или несоответствия проданной вещи условиям договора*(415); правило же о праве требовать уменьшения цены вещи, в предусмотренном случае (actio quanti minoris), нашему законодательству вовсе не известно*(416).
Говоря об обязанностях продавца, следует еще упомянуть об обязанности его отвечать покупателю за эвикцию, т. в. за лишение его проданной вещи вследствие порока или недостатка в самом переданном ему праве (vitium in jure transferenеis). Но сюда относятся с одной стороны все случаи продажи чужой вещи, о которых сказано выше (о предмете купли-продажи), а с другой-случаи двойной продажи, в которых вторая сделка уничтожается, но о них будет сказано ниже.-Бывает также нередко, что купля совершена слитком невыгодно для тои или другой стороны, но сама по себе убыточность сделки (laesio) не дает права на уничтожение ее; если она была заключена добровольно, без принуждения, в противном же случае купля уничтожается. Так, в одном решении было высказано, что покупатель должен возвратить одну из купленных им у пастуха двух овец, так как те куплены им почти насильно и за самую дешевую цену*(417). Первое же положение вытекает, например, из следующего случая: П. жаловался, что еврей Р. дорого продал ему кожевенный товар; суд, "принимая во внимание, что торговля зависит от торгующих и покупающих лиц", не уничтожил сделки, а только оштрафовал обоих по 25 коп. в пользу мирского капитала: П. за ничтожную жалобу, в коей он сам же виновен (не должен был покупать, a P. за дороговизну*(418). Другой пример: А. купил у Б. мельницу, впоследствии же усмотрел, что покупку сделал невыгодно и потому не доплачивал продавцу 10 р.: суд определил: доплатить, не смотря на невыгодность покупки*(419).
V. При изложении начал обычного права об условиях совершения купли-продажи и о юридических отношениях, возникающих из этого договора, мы касались одного вопроса лишь вскользь, так как, в виду целого ряда относящихся к нему данных, мы предпочли рассмотреть его особо: речь идет о значении задатка при купле-продаже. В общем учении об обязательствах*(420) мы уже заметили, что задаток применяется в разнообразных сделках, но наибольшее число решений волостных судов относится к задатку преимущественно в применении к купле-продаже; поэтому мы скажем здесь о нем подробнее. В общих замечаниях о задатке мы указали, что задаток может состоять или в денежной сумме или в иной какойлибо вещи, которая вручается одним контрагентом другому. В большинстве случаев, встречающихся в практике обычного права, задаток, выдаваемый при заключении договора купли-продажи, состоит в деньгах; изредка встречаются и иные предметы задатка; так например, взамен денег, вручается иногда шапка или рукавицы или опояска и т. п.*(421)
Что же касается юридического значения задатка, то мы видели, что задаток. служит признаком заключения договора и имеет значение или части договорной цены или такого обеспечения исправности, которое дается тем или другим контрагентом в предположении возможности отказаться от договора с потерею задатка или с возвращением его вдвойне. Посмотрим теперь, какие последствия соединяет обычай с выдачею задатка при купле-продаже, и какой, поэтому, характер присвоивается задатку по народным воззрениям.
В обычном нашем праве признается за общую норму то правило, что с выдачею задатка договор купли-продажи считается окончательно заключенным: коль скоро выдан задаток, то купля не отменяется, "не может быть расторгнута"*(422). Смысл этого положения заключается очевидно в том, что с выдачею задатка с одной стороны, и принятием его с другой, покупатель и продавец связаны обязанностью выполнить договор. В случае же неисполнения виновная сторона обязана вознаградить другую за убытки (последствие задатка в первом его значении) или возвратить задаток вдвойне. Оба эти начала приняты в практике волостных судов, так что в одних случаях задаток рассматривается в смысле части покупной цены, а в других является с значением денежной суммы, уплачиваемой в предположении свободы сторон отказаться от договора,
1) Что касается юридических последствий выдачи задатка в первом его значении, то лицо, выдавшее задаток, покупатель, имеет право требовать от продавца передачи проданной вещи, если же вещь не может быть передана по вине продавца, то-возврата задатка и вознаграждения за убытки. Так, в волостном суде рассматривался следующий случай: Г. продал 5. двадцать два пуда рыбы, которая была на дому у продавца, по одному рублю за пуд, и получил в задаток 5 руб., с условием доставить рыбу 27 января в село И. Если рыба понравится З., то он должен принять и учинить расчет, а если не понравятся, то Г. обязан возвратить З. задаток. 27 января З. сказал, что рыба ему не нравится, и просил Г. уступить по 10 коп. на пуд, на что Г. согласился. К вечеру З. принял от Г. 8 пудов рыбы, а так как цена на рыбу сделалась дешевле, то З. остальную рыбу от него не взял, принятые же 8 пудов засчитал за задаток. Волостной суд признал жалобу Г. заслуживающею уважения, потому что З. за задаток 5 руб. не приходилось по расчету получить 8 пудов рыбы и потому определил: отдать под соблюдение сотского 14 пудов рыбы Г., которую вручить З., а с него взыскать за нее 14 р. 80 коп. (согласно просьбе Г.) и удовлетворить Г.*(423) Очевидно, что в приведенном случае суд принимал задаток в первом его значении, т. е. в значении уплаченной вперед части покупной цены. Такой же характер имеет задаток и в решении по следующему делу: К. купил у А.. 20 ульев с пчелами, по 5 руб. за каждый улей, получил в задаток 3 руб., но жена продавца принесла ему эти три руб. обратно; проситель просил отобрать у продавца пчел;-волостной суд определил: отобрать пчел от А., сколько окажется живых, и отдать К. с тем, чтобы оп уплатил А.. по 5 руб. за каждый улей*(424). Есть впрочем случаи, в которых за покупателем не признано право па получение проданной вещи во владение, не смотря на то, что он выдал задаток, и не положено даже никакого вознаграждения за неисполнение договора продавцом. Так, П. купила у Б. избу за 50 руб., дала в задаток 25 руб. и когда уплачивала остальные 25 р., то продавец Б. их принял, а требовал 35 руб. П. просила суд приказать Б. получить деньги, а ее допустить к владению, и представила деньги для выдачи Б. Волостной суд определил: предложить Б. получить с П. 25 р., или возвратить полученные от П. 25 рублей*(425). Другой пример: Ф. продал С. дом за 130 руб. и получил 58 руб., но чрез семь дней отказал в продаже. Суд решил, что "этим отказом Ф. получил только право на возвращение дома, но не может быть освобожден от возврата С. 58 руб."*(426).
Далее, встречается и такое воззрение, что если задаток дан. то купля может быть расторгнута в том случае, когда запроданная вещь понадобится самому продавцу*(427). Очевидно,. что купля-продажа с подобным условием не могла бы,. строго говоря, иметь характер договора, если бы от усмотрения или произвола продавца зависело определять в каждом случае, имеет ли он сам надобность в проданной вещи или нет; поэтому надо полагать, что вопрос этот разрешается самим судом. Спрашивается: если суд, на означенном основании, освободит продавца от обязанности передать вещь покупателю, то обязан ли продавец, кроме возврата задатка, вознаградить покупателя за убытки или нет? видно, как разрешается этот вопрос судами, но можно предположить, что-в смысле утвердительном, в силу общего правила о вознаграждении за причиненный ущерб.
Вопрос об обязанности продавца вознаградить покупателя за причиненные ему отказом убытки касается, конечно не только тех случаев, когда отказ основан на надобности вещи самому продавцу, но и других, вышеприведенных случаев, в которых суд дозволял продавцу отказаться от договора с возвращением задатка. И если означенная обязанность не была налагаема судом, то это можно объяснить или в смысле исключения, или, скорее, тем обстоятельством, что о понесении убытков не возникало и спора. Напротив: за общее правило следует признать, что неисполнение договора со стороны продавца влечет за собою обязанность его возвратить задаток и вознаградить покупателя за причиненные ему отказом убытки. Подтверждением этому может служить следующий случай: Б. жаловался, что он сторговал у К. мельницу и дал задатку 5 рублей, но К. ту мельницу продал другому, почему покупатель просил взыскать с продавца задаток и 10 рублей за наем мастеров для поправки мельницы. Суд определил взыскать с К. 15 руб., т. е. задаток и вознаграждение за убытки*(428). Таким же образом разрешен и следующий случай: Л. продал Т. избу за 63 рубля, взял задатка 25 р. и потом перепродал избу в другие руки. Л. объяснил, что Т. не заплатил в договорный срок денег. Суд определил: взыскать с Л. как задаточные, так и употребленные Т. при покупке избы на могарыч (1р. 50 к.) деньги*(429). Здесь издержка на могарыч составляет, очевидно, также убыток покупателя.-Убытки покупателя, давшего задаток, определяются, в случае продажи вещи в другие руки, разницею в цене между первою и второю продажею. Так, Ч. купил у крестьян И., Т., Г. и Я. для ломки 80 ульев пчел, с тем, чтобы мед принять по 4 рубля за пуд, и дал им задатку 4 рубля; но ответчики продали 45 пудов меду другому лицу по 4 р. 17 коп. за пуд. Суд определил: взыскать с ответчиков за 45 пудов по 17 копеек, т. е. 7 р. 65 коп., как принадлежащие прежнему покупателю, и данные в задаток 4 рубля*(430). - В одной местности заявлено, что в случае двойной продажи продавец обязан не только возвратить покупателю задаток, но и отдать ему всю сумму, полученную им за вещь от второго покупателя*(431). - Следует еще упомянуть, что в случае двойной продажи продавцы присуждаются иногда к возврату простого задатка, но при этом наказываются розгами. Так, В. и У. жаловались, что она купили у крестьян К. и Ф. просо и дали им задатку К. 4 р., а Ф. 6 руб.; между тем продавцы К. и Ф. продали просо в другие руки. Суд определил: взыскать с К. 4 р., ас Ф. 6 р., и удовлетворить просителей, а "за проступок" наказать розгами по 20 ударов*(432). Собственно о последствиях двойной продажи будет сказано подробнее особо; здесь же приведены некоторые случаи такой продажи лишь для выяснения всех последствий, какие влечет нарушение договора со стороны продавца, получившего задаток.
Что касается обязанностей покупателя, давшего задаток, то они определяются в разных местностях различно. На покупателе, давшем задаток, лежит обязанность выполнить условия договора, точно также как и на принявшем его; в случае же невыполнения он обязан вознаградить продавца за убытки; ответственность эта ограничивается обыкновенно потерею задатка в пользу продавца. Так, в некоторых местностях прямо заявлено, в смысле постоянного правила, что если покупатель (давши задаток) не заплатит во-время условленной суммы, то теряет данный им задаток*(433). Применение того же правила в других местностях видно напр. из следующего случая: Е. купил у М. лошадь за 35 р., дал задатку 5 р., а остальные просил отсрочить на неделю, но промедлил, вместо одной, две недели. М. продал лошадь и не возвратил задатка, объявив, что Е. вместо недели просрочил две и отказался от лошади, вследствие чего ответчик, М., потерпел убыток: вместо 35 р. взял за лошадь 24 р. Суд определил: в иске Е. задатка 5 р. на М. отказать*(434). Подобный случай встречаем и в другой местности: А. и П. продали кр. Я. лес за 17 р., назначили рубку ему в течении недели и взяли в задаток 2 р., а 1 р. на литках пропили, но Я. пропустил срок и стал просить задаток обратно. А. и П., видя отказ Я., перепродали лес в другие руки за 7 руб. Суд постановил: задаток по случаю убытка (на 10 р.), понесенного А. и П., оставить в их пользу*(435). Точно также встречается заявление о следующем правиле: когда задаток дан, то продавец может отказаться от продажи только в таком случае, если покупатель не заплатит остальных денег в условленный срок*(436). Есть местности, в которых соблюдается и такое правило: неисправность покупателя влечет за собою потерю задатка даже и в том случае, когда проданная вещь ему уже передана; последняя в таком случае отбирается и возвращается продавцу*(437).
2) Выше замечено, что задаток имеет еще то значение, что стороны могут отказаться от договора, но этот отказ сопровождается потерею задатка, когда отказывается лицо, давшее задаток, и возвращением задатка в двойном количестве (или уплатою неустойки сверх возврата задатка), когда от договора отказывается лицо, получившее задаток. В этом значении задаток также употребляется при купле-продаже. Так, в одной местности указано прямо на следующее правило: если продавец отказывается без всякой причины от купли, то обязан возвратить покупателю двойной задаток; если же отказывается без причины покупатель, то он теряет данный задаток*(438). Согласные с этим воззрением решения встречаются и в других местностях. Так, в одной из них разрешался следующий случай: В. жаловался на А. об отказе ему в пользовании шестью десятинами купленной у А.. земли. А. показал, что предъявленная расписка действительно учинена им в 1864 году в том, что он продал свою землю В. с тем, чтобы купчую крепость оп сделал на свой счет, но денег от В. он получил только 80 р.; теперь же по недостатку надельной земли проданную по расписке землю он желает оставить в своем распоряжении и, соглашаясь возвратить полученные от В. деньги, просит взыскать с него за пользование землею в течении шести лет. Суд, уничтожая сделку, как не облеченную в надлежащую форму, определил: с А. взыскать полученные от В. 80 р. вдвое, удовлетворив из этой суммы ответчика за пользование его землею*(439).
VI. Обратимся к обозрению случаев условной продажи, т. е. такой, которая обставлена какими-либо условиями. Здесь мы имеем в виду условия в самом обширном смысле этого слова (conditio, modus, reservatio juris, pactum displicentiae и т.п.), но преимущественно такие условия, от которых поставлено в зависимость право отмены совершенной продажи. Приведем все встреченные нами случаи условной продажи порознь.
1) Встречается купля с условием оставить купленную вещь в пожизненном владении продавца (reservatio juris). Так, один крестьянин продал другому дом с усадьбой и другим имуществом, сохраняя за собою право жить в доме и пользоваться имуществом до своей смерти. Сделка эта, написанная от имени продавца, гласит так: "мы нижеподписавшиеся... крестьяне М. и О. заключили сию сделку между собою в нижеследующем: из нас М. с добровольного своего согласия продал О. состоящий в селе В. собственно мне принадлежащий жилой дом, ценою за 25 р., при чем уступил ему, О., в собственное его владение и состоящую при этом доме усадьбу, в количестве четверть десятины... и вместе с сим присовокупляю, что как я, М., а также и никто из родственников моих к объясненному дому и городу касаться в чем-либо никогда не должны и не в праве, С тем однако же, что я, М., имею право жить в этом доме, в семействе О., до моей смерти. По смерти же моей, О. должен будет похоронить меня по христианскому обряду, за что я оставляю ему, О., в полное его владение все свое, какое есть, имущество и посуду, а также и одежду и, сверх того, десять рублей денег на погребение и поминовение меня"*(440). Сделки такого рода встречаются нередко и в форме завещаний, именно в том смысле, что имущество передается кому-либо в собственность еще при жизни, и хотя не за деньги, но с обязательством приобретателя предоставить прежнему хозяину право жить в доме и содержать его до смерти.
2) Иногда купля-продажа совершается под условием возврата проданного имущества, если того потребует сам продавец. Сюда относится следующий случай: В 1867 году по условию, засвидетельствованному волостным правлением, Г. продал Ч. свою усадьбу за 18 р., с правом возврата ее, если Г. пожелает, и с обязанностью Г. в таком случае возвратить деньги. Усадьба была возвращена уже два года до возникновения дела, а Г. не возвращал Ч. денег, на том основании, что Ч. срубил на ней ветлу. Так как в договоре не было условлено, что Ч. не имеет права рубить ветлы, которую притом Ч. срубил как хозяин, то волостной суд определил: взыскать с Г. 18 р. и удовлетворить Ч.*(441) Неизвестно, насколько часты такого рода сделки и действительно ли осуществление права на возврат проданного обусловливается одним усмотрением продавца*(442) или же здесь предполагается особенная необходимость в том для продавца или для его хозяйства; но из приведенного случая можно, в смысле общих правил, вывести, что подобные сделки заключаются лишь письменно, что проданное имущество должно быть возвращено в том же виде, в каком принято покупателем, и что перемены в имуществе, как следствие не возбраненных условием хозяйственных распоряжений покупателя, не освобождают продавца от обязанности возвратить сполна полученную плату. При этом особенность этого рода сделок высказывается в том отношении, что если возврат проданного ставится в зависимость от воли продавца, когда бы она ни была заявлена, то с другой стороны вознаграждением для покупателя за лишение его собственности служит то, что при возврате ее он не обязан возвращать продавцу полученных им с нее доходов, хотя, быть может, они засчитываются в смысле процентов с уплаченной покупной суммы. При скудости сведений по этому предмету трудно судить и вообще о юридическом характере подобного рода сделок: может статься, что куплею-продажею прикрывается лишь сделка займа, обеспеченная залогом.
3) Купля-продажа заключается иногда и под тем условием, что самому покупателю предоставляется право возвратить купленное имущество продавцу, если оно окажется негодным*(443). Но в этом случае купля уничтожается иногда лишь при том условии, если продавец примет вещь обратно, в противном же случае делается сбавка в покупной цене. Так, .кр. Я. купил у С. лошадь с условием возвратить ее продавцу, если она окажется неспособною к работам, а деньги получить обратно. Лошадь оказалась неспособною, а С. принять не отказался. Волостной суд постановил: оставить лошадь во владении Я., не взыскивая с него 8 р., недоплаченных за лошадь*(444).
4) Бывает и так, что купля-продажа заключается под тем условием, что каждой из сторон предоставляется право отказаться от договора, удовлетворив другую сторону за убытки. К случаям этого рода принадлежит следующий: А.. продал К. лошадь с тем, что если кто из них попятится, то должен заплатить противной стороне 5 руб. и за могарычи 2 р. 50 коп. Так как А. взял у К. лошадь обратно, то К. просил взыскать с него за могарычи 2 р. 50 коп., и суд .постановил удовлетворить эту просьбу; что же касается неустойки 5 р., то суд не сделал об ней никакого определения, "так как К. требовал с А.. только за могарычи."*(445).
5) Встречаются сделки купли-продажи, поставленные в зависимость от согласия третьего лица передать проданную вещь, так что сделка уничтожается, если такого согласия не последует. Так, А. Б. и В. купили у К. лыко в монастырском лесу за 25 руб., но после того К. отказал им. На суде К. показал, что он продавал лыко с оговоркою, если настоятель не продаст лыка другим, а через четыре дня настоятель написал К., что он уже запродал лыко за 55 руб. Эта оговорка подтверждена была и одним из покупателей. Двое других покупателей просили с продавца на мировую 25 р., но К. ответил, что платить ему не за что, потому что он убытков никаких не сделал и задатка от них вовсе не брал, а еще на свой собственный рубль, который с них не взыскивает, поднес им могарычи. Волостной суд не нашел К. виновным, тем более что хозяин леса есть настоятель монастыря, и потому оставил ходатайство просителей без последствий*(446). В этом деле не совсем ясно, действительно ли сила сделки зависела от "согласия" третьего лица: если продавец, в качестве поверенного, считал себя в праве условливаться о цене продажи и даже завершить сделку могарычем, то "оговорка" сделана была, по всей вероятности, не потому, чтобы необходимо было согласие доверителя, а на случай более выгодной продажи, иначе трудно было бы объяснить требование о взыскании с продавца 25 руб. неустойки. Притом, если в данном случае считать доверителя за "третье лицо", от согласия которого поставлена была продавцом в зависимость сила сделки, можно сказать, что по смыслу самого решения такая сделка считается заключенною с того времени, когда последует означенное согласие; если же третье лицо не даст своего согласия, то самая сделка считается ничтожною. Само собою разумеется, что при этом должен быть возвращен задаток, если он был дан, и, сверх того, на продавца падает обязанность вознаградить покупателя за доказанные им убытки, на что есть некоторое указание и в приведенном решении.
6) Наконец, из практики волостных судов видно, что допускается купля-продажа под условием резолютивным, так что с наступлением определенного события сделка уничтожается. Сюда относится следующий случай: К. купил у Б. сруб и отдал в задаток 5 руб., с условием, что если К. сосватает за сына, то чрез неделю Б. должен возвратить задаток. К. сосватал за сына; через шесть дней посылал жену к Б. за получением назад задатка, но Б. не отдал. Суд определил: взыскать с Б. 5 руб. и удовлетворить К.*(447)
VII. Остается еще рассмотреть случаи двойной продажи одной и той же вещи. Мы уже касались их по поводу других вопросов, особенно в связи с вопросом о поcледствиях нарушения договора со стороны продавца, получившего задаток. Здесь же рассмотрим последствия двойной продажи независимо от того обстоятельства, получен ли продавцом от первого покупщика задаток или нет. В этом отношении, не менее чем и по вопросам предыдущим, в практике волостных судов замечается некоторое разнообразие.
В одних местностях, в случае, если вещь, проданная одному лицу, будет затем продана в другие руки, признается недействительною вторая сделка*(448). Но встречается и такое правило: вторая сделка может получить силу только тогда, когда первый покупатель согласен уничтожить договор, получив обратно плату за вещь, если таковая была произведена. Так напр. З. продал М. сарай за 22 р., деньги получил сполна, а потом перепродал его в другие руки за 26 р. Суд определил: взыскать с 3. в пользу М. 22 р., так как она сама добровольно согласилась на это*(449).
Случаи признания в силе первого договора представляются однако не часто. Напротив нередки случаи, что остается в силе вторая сделка. По-видимому, тут есть непримиримое противоречие. Но мы полагаем, что разлада между приведенными началами нет, так как, по всей вероятности, приложение того или другого зависит от того обстоятельства, передана ли вещь в чужое владение (и только движимая) или нет, и в первом случае сделка остается в пользу того, кому вещь уже передана: такова сила владения, что оно далеко не всегда приносится в жертву тому праву, которое есть не более как право на передачу вещи. Но в тех случаях двойной продажи, когда признается в силе вторая сделка, первому покупателю предоставляется лишь право отыскивать с продавца вознаграждение за убытки, или же продавец обязывается возвратить цену проданной вещи, если получил ее сполна, или задаток. Так, В. и У. жаловались, что они купили у крестьян К. и Ф. просо и дали задаток, а между тем К. и Ф. продали просо в другие руки: суд определил взыскать с продавцов задаток и удовлетворить просителей*(450). Сюда же относится следующий случай: И. состоял должным С. 20 р., в счет которых продал корову и овцу за 14 р., а после вторично перепродал: суд определил взыскать немедленно с И. 20 руб. и удовлетворить С.*(451) Иногда в пользу первого покупателя присуждается только штраф с продавца. Так, К. жаловался, что он купил у С. и Р. дом и проч. за 87 р., но они продали другому; суд постановил: "за неисполнение сделанного ими словесного договора при продаже дома оштрафовать Р. и С. по 3 р. в пользу К. и дело считать решенным"*(452).
Убытки первого покупателя определяются или по их действительному, доказанному на суде количеству*(453), или же разницею в цене первой и второй продажи*(454), в том конечно предположении, что первый покупатель сам мог бы продать купленную вещь за ту цену, по которой состоялась вторая продажа. Встречается еще такое правило, что продавец, получивший задаток и продавший вещь в другие руки, обязан не только возвратить первому покупателю задаток, но и отдать ему всю сумму, полученную за вещь от второго покупателя*(455).
Когда проданное два раза имущество еще не передано ни одному из покупателей, то иногда обе сделки признаются судом в силе таким образом, что каждый покупатель получает половину проданного имущества. Такие решения составляют, по всей вероятности, явление исключительное; по крайней мере в наших материалах случаи подобного рода редки. Так напр, Д. жаловался на С. в том, что он продал в другие руки купленный отцом просителя участок леса на две души и просил принудить продавца возвратить второму покупателю взятые у него деньги, а ему, просителю, предоставить получить участок леса на две души. Суд определил: крестьянину Д. получить участок леса на одну душу, и второму покупателю также участок на одну душу, с тем, чтобы ему возвращена была половинная часть взятых продавцом денег*(456).
Следует еще упомянуть, что двойная продажа иногда влечет за собою для продавца уголовную ответственность (телесное наказание), а иногда прямо признается мошенничеством*(457). Заметим наконец, что встречаются и случаи тройной продажи одной и той же вещи (трем лицам)*(458).
VIII. В заключение очерка купли-продажи следовало бы сказать еще о способах прекращения этого договора. Но, кроме исполнения обязанностей, со стороны продавца и покупателя, и обоюдного согласия на прекращение сделки, все другие основания, по которым она расторгается, указаны уже при рассмотрении других вопросов. Здесь мы упомянем только об одном, исключительном способе прекращения договора купли-продажи, именно о выкупе проданной недвижимости. В статье об условной продаже мы приводили случаи, в которых право выкупа выговаривается продавцом при самом заключении сделки, так что право на возврат проданной вещи обусловливается самим договором. Здесь же имеется в виду право выкупа независимо от соглашения. Оно касается собственно тех недвижимых имуществ, которые составляют не личную собственность продавца, а собственность целой семьи или рода. Так, в соответствие с общими законами о родовых имуществах, в некоторых местностях, напр. в губернии полтавской, существует правило, что право выкупа такого имущества, проданного в чужой род, принадлежит, в течении десяти лет со времени продажи, как самому продавцу, так и его наследникам; по истечении же этого срока право выкупа отпадает, так как, в силу давности, о которой будет сказано особо, покупщик имения, провладевший им десять лет бесспорно, приобретает на него право собственности бесповоротно*(459).
IV. Наем имущества
Договор найма имуществ весьма употребителен в крестьянском быту. Правда, сравнительно с куплей, применимость имущественного найма менее значительна: по крайней мере, случаи, в которых возникают из него споры, по-видимому не столь часты, как случаи споров, возникающих из купли-продажи, насколько можно судить по количеству судебных решений. Но с другой стороны, если обратить внимание на самый предмет сделок, то относительно недвижимости случаи найма несомненно чаще случаев купли. Сопоставление этих двух договоров важно и по другому основанию: нередко к найму имуществ, как замечено выше, применяются выражения, свойственные купле-продаже, например, "купил" вместо "нанял*(460)", хотя из самой срочности передачи имущества можно заключить, о какой именно сделке идет здесь речь. Такое применение одинаковых выражений к двум различным сделкам, независимо от сходства между ними, как сделками возмездными, объясняется, быть может, тем обстоятельствомъ, что крестьяне владели долго почти исключительно не собственною землею, так что в их понятиях, как замечено нами уже в общей характеристике имущественных прав, не могло сложиться резкое юридическое различие между собственностью и владением. Тем не менее, и по народным понятиям существенное различие между куплею и наймом заключается непременно в срочности предоставления имущества в последнем случае. Если при этом взять во внимание и всю юридическую обстановку найма, как она сказывается в самых случаях судебной практики, то оказывается несомненным, что и в сфере народного обычного права под договором найма имуществ, точно также как и в законодательстве и науке, разумеется такой договор, по которому одна из сторон, наимодавец, предоставляет другой стороне, наемщику, в пользование какое-либо имущество на определенное время за определенное вознаграждение. Имея это в виду и применяясь к системе рассмотрения других договоров, мы изложим относящиеся сюда начала обычного права в порядке следующих вопросов: предмет договора о найме имуществ; срок этого договора; совершение его; юридические отношения, из него возникающие, при чем в ряду обязанностей нанимателя будет сказано и о вознаграждении за право пользования, и наконец прекращение договора.
I. Подобно купле-продаже, предметом договора имущественного найма может быть всякое имущество, как недвижимое, так и движимое. И действительно, по отношению к недвижимости мы встречаем в самой судебной практике указания на самые разнообразные предметы найма; таковы, например, наем земли*(461), усадьбы*(462), сенокосного места*(463), сада*(464), лавок*(465), кельи*(466) и проч. Снимаются также рыбные ловли*(467). Что касается собственно движимого имущества, то предметом найма может быть вообще всякое имущество, которое не истребляется вследствие пользования им; из случаев же, сюда относящихся, упоминается большею частию только о найме домашнего скота и притом или без определения рода животных*(468), или же в частности о найме коровы*(469), лошади*(470), быка*(471); из других же движимых вещей, как предметов найма, упоминается, например, о найме лодки*(472). Но вообще говоря, кроме домашнего скота, наем движимых вещей встречается в крестьянском быту редко или же подходит под сделку ссуды на подержание, если за пользование предметом не выговаривается никакого вознаграждения. Различие предмета найма выражается иногда и в самом названии сделки, особенно по отношению к предметам недвижимым, например, "снятие земли", но обыкновенно ко всем применяется и вообще название найма. Притом, понятно, различие предмета найма имеет значение и в определении самих условий договора, но само по себе юридического значения не имеет, так как все существенные принадлежности сделки остаются неизменными не смотря на различие ее предмета, хотя фактическая их обстановка конечно не одинакова. Наконец, мы не встречаем ни одного указания на те предметы, которые не могут быть предметом найма, вероятно потому, что и вовсе не заключаются сделки найма о таких предметах, которые по народным понятиям изъяты вообще из области возмездного гражданского оборота.
II. Что касается срока, на который заключается договор найма имуществ, то собственно в обычном праве не встречаем указаний на maximum такого срока. Правда, в некоторых решениях волостных судов находим указание на тот же предельный срок, который установлен законом для найма недвижимых имуществ*(473), но не видно, чтобы он признавался и у крестьян обязательным во всех сделках: можно полагать, что в тех или других сделках он случайно совпал со сроком узаконенным. Притом встречаются случаи, что недвижимое имущество отдается и в пожизненное пользование, "жить до сгноя"*(474), след. на срок, продолжительность которого не может быть определена какою-либо цифрою; но нельзя сказать, чтобы и по народному обычаю такая сделка подходила вполне под понятие договора найма имуществ*(475).
Срок договора найма имуществ определяется большею частию самым способом пользования со стороны нанимателя, или целью найма. Так напр. земля отдается под посев*(476): это значит, что срок договора оканчивается уборкою засеянного на ней хлеба в том году, в котором заключен договор; иногда при этом обозначается и год, в который наниматель имеет право сеять: по крайней мере в некоторых случаях смысл сделки был объясняем судом именно так, что на текущий год предоставлена земля одному наемщикуу а на следующий другому*(477). Далее, нередко земля отдается под сенокос*(478): здесь, при отсутствии особого условия, подразумевается также, что наниматель имеет право косить сено в том году, когда заключена сделка, и т. п. Срок найма движимых имуществ определяется в большинстве случаев такими же образом; так напр. лошадь отдается для проезда из одного места в другое*(479), так что сроком договора и будет необходимое для этого время; или: отдается скот для вспахания земли*(480): здесь срок указан также самим делом; или напр. отдается корова из определенного числа телят: в последнем случае срок договора истекает очевидно с того времени, когда получится от коровы определенное количество приплода-; если и в этом случае прибавляется условие, что такое-то число телят должно получиться, предположительно, в течении известного времени, то само собою разумеется, что с истечением этого времени договор прекращается, если бы и не получилось условленного количества приплода. Так, Ж. отдал Ч. корову из телят, до трех телков, если только она будет давать телят каждый год, а если не будет, то и тогда он обязан возвратить корову*(481). Наконец, срок договора определяется известным временем года, напр. бык отдается на лето*(482).
III. Скажем теперь о совершении договора имущественного найма. Подобно другим сделкам, он может быть заключен в двоякой форме: словесной и письменной. При найме имуществ движимых употребляется обыкновенно словесная форма совершения сделки: по крайней мере нет положительных сведений, чтобы наем движимости производился по письменному условию. Что же касается найма недвижимых имуществ, то здесь употребляется несомненно как письменная, так и словесная форма совершения договора, и даже первая из них представляется преобладающею, судя по количеству случаев, подвергавшихся судебному разбирательству: в большинстве этих случаев наем недвижимости совершен был по письменному условию. Эти письменные условия называются нередко расписками*(483). Впрочем совершение договора найма недвижимости прямо допускается и в форме словесной, при чем иногда требуются свидетели; так напр. в одной местности заявлено, что "наем лавок совершается по письменным и по словесным условиям; словесные условия заключаются при свидетелях"*(484). Таким образом письменная форма не составляет необходимой принадлежности сделки, так что договор о найме недвижимости, заключенный в форме словесной, не считается недействительным; условия такого договора, в случае спора, могут быть доказываемы свидетельскими показаниями*(485). В некоторых местностях аренда земель между крестьянами совершается по словесному условию, с лицами же других сословий-письменно, со внесением в книгу волостного правления*(486).
При найме имуществ употребляется, как и при других сделках, задаток, который заключается в уплате наемщиком вперед, при заключении договора, часта условленной суммы*(487).
IV. Перейдем к вопросу о юридических отношениях, возникающих из договора найма имуществ, и рассмотрим порознь обязанности наймодавца и наемщика, причем само собою будет видно, в чем заключаются и права того и другого.
1) Сперва-об обязанностях наймодавца. Прежде всего он обязан предоставить условленное имущество в пользование наемщика. Так, при отдаче в наем недвижимого имущества, он обязан дозволить ему, напр., жить на усадьбе, построить избу для жительства на отданной в наем земле, снять сено, жить в отданном в наем доме, засеять землю и т. п. Что же касается движимого имущества, из которого, по отношению к договору найма, упоминается только (как замечено выше) о домашнем скоте, то пользование им конечно разнообразно, и может заключаться или в получении прибыли, напр. с коровы масла, или напр. лошадь отдается в наем для проезда, скот-для вспахания земли, бык-для разведения племени и т. п. В чем бы ни состояло пользование нанятым имуществом, оно должно быть предоставлено наемщику; в случае уклонения наймодавца от исполнения этой обязанности, он принуждается к исполнению ее судом. Так, напр., С. сдал Б. землю, по до владения ею не допускал; суд определил: сданный С. свой душевой надел земли предоставить на определенный в расписке срок во владение Б., с тем однако ж, чтобы следующие с С. все денежные повинности были уплачены им, Б., в точности и своевременно. Что касается обязанности не препятствовать пользованию сданным уже в наем имуществом, то о ней будет сказано ниже.
Далее, отдаваемое имущество должно иметь такие качества, чтобы пользование им было возможно или не представляло трудностей, так что самый наем может быть расторгнут по негодности предмета. Но если при заключении договора сами наниматели находили, что пользование нанимаемым имуществом возможно, то они уже не в праве нарушить договор впоследствии, когда обнаружится негодность нанятого предмета для той цели, для которой он взят в наем*(488). Если же при заключении договора наниматели не знали о негодности нанятого для известной цели предмета, то договор уничтожается и наймодавец не имеет права требовать с них условленной платы, если о негодности предмета было заявлено ему своевременно, в противном же случае наниматели обязываются уплатить ту часть наемной платы, которая приходится наймодавцу по расчету. Так, В. жаловался, что крестьяне деревни П. взяли на лето быка за 5 руб., но 24 июня приведи обратно и денег нисколько не платят, отзываясь, что бык оказался негодным; но если он был негоден, то должны бы привести его через неделю или менее, когда же продержали до такого времени, то они поступают несправедливо; волостной суд определил: взыскать с крестьян деревни П. 2 р. 59 коп. в пользу В. в ноябре*(489).
Наймодавец, далее, не в праве предпринимать ничего такого, чем затруднялось бы пользование отданным в наем имуществом; всякое подобное действие должно быть устранено, а виновный подлежат ответственности. Так, в 1869 г. С. снял у Д. под постройку избы усадьбу (на 12 лет), а в 1871т. Д. устроил на отданной С-ву усадьбе избу и кроме того по сердцу напустил в погреб воды и таким образом подмочил весь лед, стоющий ему, С., 3 руб.; суд определил: построенную Д. избу сломать, а за напущение воды взыскать с Д. 3 руб.*(490)
Точно также, наймодавец не в праве препятствовать нанимателю пользоваться тем, что входит в состав его прав по отношению к нанятому предмету. Конечно, способ и объем пользования определяются самим договором, или же по обычаю. В последнем смысле разрешен один спорный случай, касавшийся вопроса о том, входит ли в состав аренды и право косить траву: Ф. взял у х-ского общества на несколько лет участок земли, но общество не дозволяло ему косить травы, ссылаясь на то, что в условии об аренде сказано было только, что Ф. имеет право сеять яровой и озимый хлеб, о покосе же ничего не было условлено. Условие было заключено на словах. Так как в крестьянском быту кто хлеб сеет и жнет, тот и траву косит, то суд постановил, что общество не должно препятствовать Ф. косить траву*(491).
К числу прав нанимателя принадлежит и право перенайма (sublocatio); поэтому наймодавец не в праве препятствовать осуществлению такого права, если не было условлено противное. Такое право представляется несомненным, напр., относительно найма земли; по крайней мере мы не встречали споров относительно этого права. Но и лицо, отдающее землю в перенаем, несет также обязанности наймодавца, след. обязан исполнить условия договора, и за неисполнение их подлежит ответственности*(492).
Равным образом, наймодавец не в праве сам пользоваться тем, что предоставлено им наемщику, в противном случае принуждается судом к возврату чужой прибыли или же только воспрещается ему дальнейшее пользование тем же предметом. Так, дьячок Т. жаловался, что он снял у крестьянина В. две души сенокоса, но В. травы не дает: накосил 10? копен и убрал к себе на гумно. Суд определил: убранную В. траву 10? копен отобрать и отдать Т.*(493) Другой пример: М. снял рыбные ловли у Г. на четыре года, но Г. сам в тех же водах производил ловлю рыбы вятельми: суд постановил воспретить ему дальнейшую ловлю, иначе он подвергнется за каждый раз взысканию за вятель по 1 р., так как воды сданы М.*(494) Недопущение нанимателя пользоваться нанятым имуществом имеет своим последствием иногда только обязанность вознаградить нанимателя за убытки. Так, К, жаловался, что Т. сдал ему землю и, получив за это три рубля, от земли отказал; поэтому К. просил взыскать как эти три руб., так и убытка 1р. 50 коп. Суд определил: взыскать с Т. в пользу К. означенные 4 р. 50 коп.*(495)
Наймодавец не имеет права отобрать отданное в наем имущество ранее истечения срока договора, разве такое отобрание будет признано уважительным; но во всяком случае наймодавец обязан возвратить взятую им наемную плату по расчету. Так, крестьяне Т-вы отдали А.. питейное заведение в содержание, но в то время, когда А. содержался под арестом, они отобрали от него по неизвестной причине то заведение и не возвратили ему, по его счету, 73 р. 15 к. Суд, находя, что Т-вы нарушили силу условия, определил: взыскать с них в пользу А.. означ. сумму в три срока*(496). Но если, до истечения срока, отданное в наем имущество погибнет от какого-либо независящего от сторон обстоятельства, то договор может быть прекращен и наемщик может требовать только соразмерной сбавки наемной платы и то в том лишь случае, если на продолжение договора не согласится сам наймодавец. Об этом можно заключить из следующего случая: Л. нанял у С. усадьбу на 12 лет за 25р., отдав в задаток 12 р.; но по случаю опустошения ее пожаром (до истечения срока найма), С. не допускал Л. вновь поселиться на том же месте. Суд определил: взыскать с С. за недожитое время по расчету 3 р. 25 к. и удовлетворить Л., причем объявить Л., что он не имеет прав поселиться по вышеозначенной причине*(497). Когда же наймодавец отбирает отданное в наем имущество без уважительной причины, то отвечает за понесенные от того нанимателем убытки; так, в одном случае, а именно при найме жилого помещения (кельи), сроком до смерти наемщицы, суд обязал наймодавца, выгнавшего наемщицу из этого помещения, отдать ей келыо на снос*(498); решение это состоялось, впрочем, в виду того обстоятельства, что келья была наемщицею перестроена, так что указанное положение применяется, по-видимому, только в подобных случаях. Кроме гражданской ответственности, иногда за нарушение договора наймодавец подвергается наказанию телесному или аресту, а из этого видно, что нарушение договора и здесь обсуживается иногда как проступок и в некоторых случаях прямо называется обманом*(499).
В заключение скажем еще об ответственности наймодавца за отдачу одного и того же имущества в наем нескольким лицам на один и тот же срок, т. е. о двойном найме. Случаи такого найма, судя по имеющемуся материалу, довольно часты, так как к этому виду нарушения договора относится значительное число решений волостных судов. Они относятся исключительно к найму недвижимых имуществ-земель. Волостные суды обыкновенно признают в силе тот договор, который заключен ранее, договоры же с прочими нанимателями уничтожаются. Так напр. был случай, что одна и та же земля была отдана, по распискам, трем лицам. Суд определил: из трех расписок от В. на одну и ту же землю законную силу имеет только одна-крест. Г., как первого съемщика; расписки других съемщиков уничтожить*(500). Когда же земля сдана уже позднейшим съемщикам, то она от них отбирается и отдается первому, а им предоставляется, в виде вознаграждения за убытки, пользоваться этою же самою землею, или другою, по их усмотрению, в другое время*(501), при чем предпочтение, оказываемое первому нанимателю, мотивируется иногда прямо старшинством расписки*(502). 3а употребленные вторым съемщиком на обработку земли труды и затраченные семена первый съемщик обязан вознаградить второго. Так, А. жаловался, что он снял у С. по расписке землю; но Н. в 1870 г. засеял 21 сажень и ныне убрана с них рожь 7 1/2 копен. Суд определил: землю предоставить А. согласно расписке; что же касается убранных Н. 7 1/2 копен ржи, то шесть копен предоставить А., а 1 1/2 копны Н. за посев, семена и уборку*(503).
Иногда первому съемщику возвращаются взятые наймодавцем вперед деньги, так что остается в силе второй договор. Так напр. Н. сдал Б. землю на посев и получил сполна 40 р., но землю отдал в другие руки; суд решил: взыскать с Н. в пользу Б. те 40 р. в два срока (и сверх того наказать Н. розгами)*(504). Или напр. М. жаловался, что К. сдал ему под посев хлеба 1 1/2 десятины земли за 10 р., деньги получил сполна, а между тем землю эту отдал в другие руки. Суд определил: взыскать с К. 10 р. и удовлетворить М.*(505) В последнем случае не совсем ясно, почему не восстановлена сила первого договора и почему, сверх возврата наемной платы, не присуждено первому наемщику никакого иного вознаграждения; первое может объясняться тем, что истец прямо не требовал уничтожения второй сделки, а просил лишь "обстоятельство сего дела рассмотреть в гражданском порядки", второе же произошло, быть может, от того, что хотя и свидетель подтвердил, что проситель при нем же уплатил всю наемную сумму сполна, но ответчик настаивал на том, что он получил всего 2 р. 75 коп. (т. е. задатку 2 р. и 1 1/2 пуда ржаной муки, стоющей всего 75 коп.), землю же сдал в другие руки потому, что он спрашивал с истца деньги по договору для уплаты податей, а тот от платежа таковых отказывался неимением: вероятно, суд, хотя и постановил "на основании свидетельского показания", но на самом деле не был убежден в правоте просителя и потому, не отвергая свидетельского показания, решил оставить второй договор в силе, а первому съемщику возвратить указанную сумму сполна-как бы в вознаграждение за нарушение первого договора. Во всяком случае, означенное решение можно назвать исключительным, так как подобных ему решений не встречается. Напротив есть случаи, когда первому наемщику возвращается задаток и, сверх того, в его же пользу взыскивается штраф, напр. в размере же задатка, так что задаток возвращается вдвойне. Так, напр., крестьяне дер. С. взяли с М. в задаток 28 р. и 5 р. на литки, а потом передали содержание питейного дома другому сидельцу; суд определил: отдать двойной задаток т. е. 60 р.*(506) Если земля засеяна уже вторым наемщиком, то с него взыскивается в пользу первого вознаграждение за пашню*(507).
Наконец, следует заметить, что отдача земли в двое рук рассматривается обыкновенно как проступок, за который виновные подвергаются наказанию телесному*(508), или же делается внушение не отдавать в двойной наем, причем, если о первом договоре было известно второму съемщику, то внушение делается и ему*(509). Для избежания же таких или иных невыгодных последствий, наймодавцы иногда делают предварительное заявление суду о желании передать снятое имущество в другие руки. Так, А. сдал пять десятин по 5 р. под пар, получив задатку 4 р., а остальные договорились съемщики отдать в два срока,-последний "как упахать землю"; так как А. с миром сомневается, что они возьмут его землю во-время, почему она останется необработанною, то и намерен землю теперь же передать в другие руки, о чем и просил суд принять "заявление, на случай могущих возникнуть споров": оно судом принято*(510).
2) Рассмотрим теперь обязанности нанимателя. Прежде всего, конечно, наемщик обязан платить условленную цену, которая определяется или деньгами, или известным количеством получаемых с вещи плодов*(511) или же чем-либо иным, взамен денег, по условию*(512). Притом плата за наем производится или вся сполна при самом заключении договора или же по частям в условленные сроки. За неплатеж договорной платы и причиненные тем убытки предоставляется наймодавцу земли, в некоторых местностях, воспользоваться тем, что посеяно нанимателем на нанятой земле, напр. хлебом или плодами с сада и т. п. Так, в одном подобном случае суд определил: вместо взыскиваемых с X. 6 руб. (за землю, нанятую у К. под посев хлеба), по случаю неуплаты им денег, предоставить К. право воспользоваться посеянным X. на нанятой земле овсом*(513). - К обязанностям нанимателя относится, конечно, также обязанность не выходить за пределы прав, предоставленных ему по найму имущества, насколько они определены договором или обычаем. Поэтому пользование чужим имуществом, не соответствующее объему предоставленных нанимателю прав, признается за причинение наймодавцу ущерба и влечет за собою ответственность нанимателя. Так, М. жаловался, что Ш. не только нарушили договор неуплатою денег за снятый ими сад, но еще сделали вред и убыток, ибо деревья, с коих порваны яблоки о почками и поломаны сучки, не дадут плода на будущий год; суд определил: оставшиеся в саду яблоки, около двух мер, должны принадлежать М. за тот вред*(514).
Наниматель не имеет права отказаться от договора ранее условленного срока в противном случае лишается отданных вперед денег. Если же предмет найма окажется негодным для условленного пользования, то наниматель должен возвратить его наймодавцу вовремя, т. е. чтобы последний имел возможность отдать его в наем. другому лицу; в противном случае наниматель обязан уплатить деньги по расчету, а если додержит до срока, то обязан заплатить всю сумму. Так, В. отдал быка в стадо для коров за 6 р.; староста объяснял, что крестьяне брали быка с тем, что если будет плох, то получить хозяину не 6, а 3 руб., но В. заявил, что ему сказано о том около петрова дня; суд определил: по местному обыкновению уплатить В. сполна 6 руб.
При сдаче взятого в наем имущества наниматель должен озаботиться, чтобы наймодавец не потерпел убытков; поэтому, напр., он должен сдать землю засеянною, иначе отвечает за убытки. Так, М. взыскивал с Ю. и Е. 12 руб. за отданную им в арендное содержание землю, от которой они отказались безвременно, т. е. после посева хлеба, и которая уже осталась незасеянною в залежи. Принимая во внимание, за неимением должного условия о снятии этой земли в арендное содержание, свидетельское показание, суд постановил: взыскать с Ю. и Е. за оставленную в залежи землю 7 рублей (М, уступил 5 р. из 12).
При найме скота в испольное содержание, наемщик обязан отдать наимодавцу приплод и половину полученной прибыли, или же цену того и другого. Так, Г. жаловался на И. за неотдачу ему телушки и бычка, принесенных его коровою, находившеюся у него в испольном содержании, на 7 руб. и за масло 1 р. 93 коп. Свидетелей не было. Г. и И. прекратили тяжбу мировою сделкою, с обязательством И. уплатить Г. восемь руб., а телушку и бычка отдать И. в собственность. Судом определено: мировую сделку утвердить.
Наемщик отвечает за гибель взятой в наем вещи, если вещь погибла по его вине. Так, А. взял у Д, лошадь для отъезда до села Р., возвращаясь из которого заехал в болото, и тут лошадь пала. Волостной суд, приняв во внимание, что А., бывшему в пьяном виде, не следовало бы ночью по грязной дороге ехать на плохой лошади, постановил: хотя и следовало бы взыскать с А. убытки за лошадь, понесенные Д., 6 р., но как Д. павшую лошадь продал за 1 р. 25 к., а также взял и за проезд 1 р., то взыскать с А. только 2 р. и удовл. Д.*(515) Иногда утрата нанятой вещи происходит не по вине самого нанимателя, а по вине третьего лица: в таких случаях убыток взыскивается прямо с лица виновного, хотя он в сделке и не участвовал. Так, Л. брал у Ч. лодку на срок за один пуд рыбы; рыбу отдал, а лодку не возвратил, говоря, что затерял ее А.: основываясь на показании самих ответчиков, Л. и А., суд положил, согласно желанию просителя Ч., взыскать в удовлетворение его 4р. с А., а Л. от ответственности по платежу денег освободить*(516). Если же гибель нанятой вещи последовала от неизвестной причины, случайно, то страх за гибель ее несет наймодавец. Так, И. брал, по соглашению с Г., его скот для вспахания земли; корова Г., в его же присутствии, упала от неизвестной причины: суд признал И. невиновным за корову, а возложил грех на Г.*(517)
V. Остается сказать несколько слов о прекращении договора найма имуществ. По этому вопросу пет специальных указаний; из предшествующего изложения видно, что этот договор прекращается 1) истечением срока пользования и 2) гибелью предмета, отданного в наем, хотя в последнем случае не безусловно. Кроме того 3) наемщик может отказаться от договора по негодности предмета пользования, и 4) наймодавец может отобрать предмет найма вследствие неплатежа условленной цены. Разумеется само собою, что прекращается сделка, на общем основании, и по соглашению сторон. Впрочем, все эти способы прекращения найма имуществ оставляются здесь без дальнейшего объяснения, так как они были уже рассмотрены выше по связи с вопросами о предмете, сроке, юридических отношениях и др.
V. Ссуда на подержание
От найма имущества, как возмездного пользования чужою вещью, отличается ссуда (на подержание). В смысле сделки, под ссудою разумеется такой договор, в силу которого одна сторона обязывается доставить другой, для определенного и безвозмездного пользования, какую-либо движимую вещь под условием возврата той же вещи в определенный срок или по востребованию. Обыкновенно ссудою называется также заем и потому, в виду смешения совершенно различных сделок, первую называют "ссудою на подержание" (cpmmodatum). Случаи ссуды несравненно реже случаев найма; поэтому и самые формы этой сделки как в законодательстве, так и в обычном праве довольно скудны. Но и из тех сведений, какие встречаются в наших источниках, можно извлечь некоторые начала, которыми определяется юридическая природа ссуды.
I. Что касается условий совершения договора ссуды, то приходится повторить только то, что уже было говорено по поводу других договоров, т. е. в обычае не выработано каких-либо особых формальностей, особого обряда совершения ссуды: если наем имущества совершается обыкновенно словесно, то о ссуде можно сказать, что она всегда так совершается: по крайней мере мы не встретили ни одного случая, в котором бы для ссуды применена была письменная форма. Это и понятно: вещи даются обыкновенно в кратковременное пользование; поэтому прибегать к каким-либо формальностям здесь было бы особенно стеснительно.
II. По вопросу о юридических отношениях между сторонами следует, конечно, различать обязанности ссудодателя и ссудопринимателя. Но о первом можно только сказать, что он обязан доставить обещанную вещь для пользования, что и исполняется самою передачею вещи и, обыкновенно, при самом заключении сделки. Что же касается ссудопринимателя, то обязанности его сложнее:
1) Получив вещь в определенное пользование*(518), ссудоприниматель может ею пользоваться только в пределах условия и в определенное договором время, по окончании же срока пользования обязан возвратить вещь хозяину, в противном случае обязывается волостными судами к возврату вещи и вознаграждению за самовольное удержание ее. Так, С. давала В. надеть к обедне свой запан; но при требовании его назад В. не только не возвратила запана, но нанесла личную обиду; суд определил: так как В. на суде чистосердечно созналась, то взыскать с нее в пользу С. три рубля (вероятно и за личную обиду) и возвратить запан*(519).
Вещь, взятая в ссуду, должна быть возвращена во всяком случае. Она не может быть удержана в виде обеспечения долговой претензии ссудопринимателя к ссудодателю. Так напр. П. жаловался, что назад тому год А. взял у него хомут, торпище, узду и чрезседелок на подержание и до сих пор не возвращает. А. показал, что он брал эти вещи за то только, что он работал у П. Суд постановил: хомут и другие вещи отобрать от А. и отдать П., а за работу (которая по мнению посторонних стоит не более рубля) взыскать с П. в пользу А. один рубль*(520).
2) Ссудоприниматель обязан заботиться о вещи, взятой в ссуду, и отвечает хозяину за гибель или порчу вещи, происшедшую от его нерадения и недосмотра. Так, К. просил о взыскании с А. за лошадь, которую он дал А. чтоб съездить в город В. и которая от его недосмотра погибла; суд постановил: взыскать с А. за лошадь в пользу К. 70 рублей*(521).
Вознаграждение за погибшую вещь всегда взыскивается деньгами: по крайней мере мы не знаем случаев, в которых бы, вместо утраченной вещи, требовалось возвратить другую такую же вещь*(522).
В некоторых местностях полная стоимость вещи взыскивается только в случае злого умысла в ее гибели или порче со стороны ссудобрателя, в случаях же нерадения и недосмотра взыскание уменьшается. Так напр. А. жаловался, что он добровольно дал Б. свою лошадь съездить не далее четырех верст; Б., возвращая лошадь, объявил, что испортил ее; через день лошадь пала; почему А., не предполагая злого умысла в напоре Б-м лошади, просил взыскать с Б. за лошадь. Суд определил: взыскать с Б. 3/5 части стоимости (по оценке) лошади и удовлетворить А.*(523) К случаям утраты и порчи вещи по нерадению и недосмотру ссудопринимателя могут быть отнесены и те случаи, когда данная в ссуду вещь пропала или украдена: он также не подвергается полной ответственности по стоимости вещи, но и не избавляется от обязанности вознаградить хозяина за убытки в меньшем против стоимости ее размере*(524).
В тех случаях, когда виновным в утрате вещи оказывается не один ссудоприниматель, но и третье лицо, пользовавшееся вещью без дозволения ссудодателя, то ответственность разлагается между виновными по соразмерности. Сюда подходит напр. следующий случай: ответчица М. объяснила суду, что хотя она и взяла лошадь у крестьянина Ф. съездить в село X., но поехала не одна, а упросил ее съездить с нею туда же и доехать обратно кр. К., и потому считает виновною в утопшей лошади не одну себя, тем более, что К. правил лошадью. Суд приговорил: взыскать на удовлетворение Ф. с М. 15 руб, и с К. 10 руб.*(525)
В некоторых местностях, по-видимому, ссудоприниматель отвечает также за гибель вещи, происшедшую без его вины. Так, З. взял у К. на время лошадь, которая у него околела; суд постановил: заплатить К-вой 15 р. и прежде бывшие за нею 10 р. должны поступить также ей за лошадь*(526). Из этого решения не видно, признан ли ссудоприниматель виновным в гибели лошади или нет, равно как не записано, оправдывался ли ответчик, что лошадь пала без его вины: по всей вероятности, ущерб произошел от его неосмотрительности. По крайней мере, есть другие указания, что за гибель взятой в ссуду вещи, если нет при этом вины ссудопринимателя, он не отвечает за убытки пред ссудодателем. Так напр. 3. дал И. лошадь для коневодной работы на одну путину, но И. оставил эту лошадь на возвратном пути в лесу. Суд постановил: З. в просьбе о взыскании с И. денег отказать, потому что лошадь не была продана или убита, а оставлена в лесу, так как она была слаба здоровьем и не могла уже более итти, а кожу снять воспрещено законом; хомут же с принадлежностями И. обязан немедленно выдать З.*(527)
III. Что касается прекращения договора ссуды, то об этом дет прямых указаний ни в одном из известных нам случаев; но из них видно, что этот договор прекращается возвратом взятой в ссуду вещи, равно как и иными способами, которые указаны уже при рассмотрении других договоров.
VI. Заем
В отличие от ссуды в собственном смысле, как сделки о предоставлении вещи в пользование, займом называется такой договор, по которому одна сторона, в качестве кредитора, предоставляет другой в собственность определенное количество заменимых вещей под условием возврата впоследствии таких же вещей. Такие сделки составляют вид долговых обязательств вообще и обыкновенно обсуживаются наравне с поcледними, так как долговые обязательства возникают, между прочим, и из займа. Но, кроме общих о них начал, изложенных, в главе о сделках и обязательствах вообще, а равно и тех начал, по которым обсуживаются долги, возникающие из отдельных договоров, напр. из купли, найма имуществ, личного найма и т. п., есть и некоторые особенности, относящиеся собственно к займу. Некоторыми чертами отличаются обычные правила о займе и от законодательства. Впрочем, собранные по этому предмету сведения не могут быть названы обильными. Изложим их в порядке следующих вопросов: предмет, совершение, юридические отношения и прекращение.
I. Что касается предмета, займа, то, сообразно вышеизложенному определению этой сделки, в заем могут быть даваемы не только деньги, но и другие заменимые вещи, например хлеб. В законодательстве понятие займа ограничивается только деньгами и даже в особых правилах о займах у сибирских обывателей и мезенских самоедов, где упоминается о займе вещами, требуется, чтобы они положены были в цену*(528); к займу других вещей (потребляемых и заменимых) применяется особое название-заимообразной ссуды. Более широкое понятие о самом займе выработано обычаем. Уже в древнейших юридических памятниках упоминается о займе жита (хлеба), меда и проч. В настоящее время предметом займа, по обычаю, могут быть и деньги и другие заменимые вещи. В наших источниках упоминается о займе хлеба*(529), шерсти*(530) и т. п.*(531), а денежные займы встречаются в них гораздо реже.
II. Заем совершается передачею кредитором занимаемого предмета, т. е. денег или иных заменимых вещей, при свидетелях*(532), или без них, вообще по словесyому договору*(533). Разумеется само собою, что при совершении займа без участия свидетелей у кредитора не остается средств доказать долг; но надо заметить, что не смотря на это в крестьянском быту редко случается, чтобы должник отпирался*(534): по крайней мере из многих решений видно, что при первом же спросе на суде ответчик большею частию сознается в долге, будет ли то по займу или по другим сделкам; этим конечно не исключается, во многих случаях, и необходимость доказательств, о чем скажем в своем месте. Но, кроме совершения займа на словах, этот договор облекается нередко и в письменную форму; так, в одной местности крестьяне заявили, что условия о займе совершаются у них письменно и свидетельствуются в волостном правлении*(535). Но, и независимо от опросов, из самих случаев судебной практики видно, что займы весьма часто совершаются письменно*(536). Особые формальности установились обычаем для займов из общественных сумм: эти займы совершаются по приговору общества; займы из общественных банков совершаются также не иначе как в письменной форме*(537).
III. Юридические отношения по займу сводятся главным образом к обязанностям должника; что же касается кредитора, то предоставлением условленного предмета займа обязанности его исчерпываются. Должник обязан уплатить в срок занятую сумму денег или представить кредитору другой предмет (если предмет займа не деньги)*(538); в противном случае он подлежит ответственности пред кредитором за убытки. Само собою разумеется, что если заем был сделан с условием о процентах, то, кроме капитальной суммы, кредитору должны быть уплачены и проценты. Размер процентов в некоторых местностях очень высок, что видно напр. из следующего решения: взыскать с Л. сознанный им долг 45 руб. с причитающимися на них процентами по день удовлетворения, полагая шесть процентов в месяц*(539). При отсутствии каких либо особых условий, разумеется само собою, должник обязан представить кредитору занятое количество вещей того же, а не иного рода, причем иногда поставляется условием, как бы взамен процентов, оказать какую-либо услугу, напр. помочь в запашке или в уборке хлеба*(540). Иногда кредитор выговаривает себе право получить удовлетворение или деньгами или работой (альтернативно): в таком случае от него зависит требовать то или другое. Так напр. В. обязывался занятые им 100 р. заплатить Б. вытяжкой или деньгами (как видно из представленной кредитором списки). На суде он сознался, что действительно должен Б., но заплатить обязуется заработком вытяжкой; суд постановил; взыскать с В. в пользу Б. 67 руб., так как последний пожелал взять деньгами*(541).
IV. Договор займа прекращается исполнением обязательства со стороны должника, т.е. возвратом должной суммы или определенного количества вещей в условленный срок. Если должник не платит в срок, то с него производится взыскание, при чем если деньги заняты были напр. для какой-либо постройки, то взыскание обращается сперва на эту постройку, а затем, если вырученная сумма окажется недостаточною, обращается на другое имущество должника или делается отсрочка. Таково, напр., следующее решение: так как деньги даны ответчику С. на постройку амбара, то продать амбар, как не составляющий необходимого хозяйственного строения, и вырученную сумму уплатить А. и Т., а затем недостающее на погашение долга С. обязан уплатить А. и Т. в окт. 1872 г.*(542)
Уплата долга доказывается свидетельскими показаниями и иными способами, как будет сказано подробнее в статье о доказательствах. Но встречаются указания, что если заем совершен в письменной форме, то требуется, чтобы была сделана надпись на расписке или чтобы кредитор возвратил расписку: нахождение ее в руках кредитора служит доказательством существования долга. Это правило выражается напр. так: "ежели на росписке уплата не надписана, то взыскивают деньги безпремепно" *(543), или так: "ежели кто взял деньги под росписку, то у нас обычай такой: деньги отдал - росписку назад возьми, а нет-плати вторительно"*(544). В некоторых местностях на должника, не требовавшего расписки обратно, волостные суды налагают денежный штраф*(545).
V. В заключение укажем еще на характерные особенности, которыми отличаются займы в некоторых местностях Сибири. Сведения по этому предмету напечатаны были в одном из периодических изданий, составляющих библиографическую редкость; поэтому содержание помещенной в ней статьи мы приведем, по возможности, целиком*(546). В начале статьи говорится о том, что богатство сибиряков заключается не в наличных деньгах или недвижимых имуществах, но, большею частию, в естественных дарах, что у иного землевладельца или ремесленника часто не найдется и десяти рублей наличными деньгами, и что бывают случаи, когда наличные деньги требуются немедленно, а между тем достать их затруднительно. И вот, для отвращения такого затруднения, во многих округах Сибири, особенно западной, существует особого рода заем денег-под пары. Он возник из взаимных выгод бедных и богатых и, вероятно, при самом водворении в этом крае русских, нуждавшихся в деньгах для обзаведения хозяйством, либо занесен татарами или киргизами-скотоводами. Заем заключается в следующем: крестьянин или мещанин, глава семейства, идет к богатому крестьянину или купцу и просит ссудить его такой-то суммой под пары. Под этим словом разумеется в Сибири пуд нетопленного сала и одна воловья или коровья кожа, ценимые при займе каждая пара в 1 р. 50 коп. Но заемщик отдает этот товар заимодавцу не тотчас, а обещает доставить чрез год от совершения займа; товар только служит на слове ручательством, обеспечением. Богатый крестьянин или купец, зная семейство просителя за непьющее (без просыпу), работящее и имеющее достаточно скота, ссужает, смотря по числу пар - на 10 до 100 пар от 15 до 150 р. и более, с запискою просто в свою долговую книгу... Словесное условие, кроме этого, особенно на значительные суммы, состоит в следующем: при падеже скота должник обязывается заплатить чрез год наличными деньгами, но уже по три рубля за пару, или другим товаром или вещами, а в крайности даже часть заработать на пашне, покосе, или взвозом, но опять-таки на сумму вдвое более против каждой дары,-но не ранее, как чрез год по заключении займа. Продолжительность этого срока служит, так сказать, оправданием значительности процентов. Если глава семейства умрет в это время, то за покойного расплачиваются его дети, а иногда и родственники. Таким образом долги эти никогда не пропадают и патриархальные обычаи поддерживают кредит. Скот в Сибири для крестьянина и мещанина его неистощимый капитал, его кредит, - безбедное существование без скота невозможно: вот почему сибиряк так дорожит им... Богатый крестьянин или купец, одолжив денег под пары, чрез год получает рубль на рубль - почти без всякой заботы и ничем не рискуя... Русское население, деятельное, предприимчивое, не только не страдает от этих займов, а еще выигрывает: при надобности в деньгах, если бы он уменьшал свой скот, то уменьшал бы и свое благосостояние, расстраивал хозяйство и лишался кредита...
Приведенные сведения об условиях займа у сибиряков основаны, правда, на наблюдениях, сделанных двадцать лет назад, но едва ли обстановка крестьянского быта изменилась с тех пор настолько, чтобы можно было сомневаться в существовании указанных особенностей займа и в настоящее время.
«все книги «к разделу «содержание Глав: 10 Главы: 1. 2. 3. 4. 5. 6. 7. 8. 9. 10.