Глава шестая Обязательства, происходящие от причинения ущерба

 I.   Неправое владение                                                 

 II.  Неправое пользование чужим имуществом                              

 III. Потравы чужих угодий                                              

 IV.  Различные случаи повреждения чужого имущества                     

 V.   Особенные основания права на возмещение ущерба                    

Независимо от общих понятий о правонарушениях, как источниках обязательств, равно как и от тех случаев, в которых действия, причиняющие вред и убытки, обсуживаются как нарушения тех или других договоров, здесь мы рассмотрим важнейшие виды самостоятельных правонарушений, насколько они имеют значение в области гражданского права, причем главное внимание обратим на нарушения собственности, а затем укажем и на некоторые особенные основания права на возмещение ущерба.

I. Неправое владение

Из ряда нарушений чужой собственности мы рассмотрим сначала неправое владение, хотя не всегда можно его отличить от случаев неправого пользования, о которых будет речь особо. Как по-видимому ни шатки понятия наших крестьян о собственности, но неприкосновенность ея находит повсюду ограждение и в народно - обычном праве. Последствия нарушения чужого владения не везде одинаковы. Случаи такого рода обсуживаются различно, смотря по самой обстановке правонарушения. Нельзя сказать, чтобы в началах обычного права проводилось строгое различие между самими предметами неправого владения, во, в виду некоторых особенностей по самой их природе, мы рассмотрим неправое владение сначала по отношению к недвижимым имуществам, а потом по отношению к движимым*(1096). При этом, конечно, будем останавливаться преимущественно на чисто-гражданской стороне этого рода правонарушения.

1) Что касается недвижимых имуществ, и в особенности земель, то нельзя не заметить, что, по отношению к неправому владению народный суд сознает различие между случаями владения недобросовестного, т. е.когда завладевший чужим имуществом знал, что оно принадлежит другому лицу, и владения добросовестного,-когда владевший чужим имуществом предполагал, что он владеет им по праву, хотя, по отношению к последствиям, между этими двумя видами владения, не проведено строгой юридической грани.

Юридические последствия недобросовестного владения неодинаковы. По общему правилу, завладевший чужою землею обязывается возвратить ее настоящему хозяину со всем посеянным на земле хлебом или посаженными в огороде овощами. Но посаженные на чужой земле плодовые кусты и деревья завладевший имеет право пересадить на свою землю. Так, в разрешение одного из подобных случаев, волостной суд постановил: так как жалоба просителя справедлива и действительно ответчик завладел излишней землей в огороде, то заставить ответчика пересадить смородинные кусты и яблони на другое место ему принадлежащее, а засеянную коноплю отрезать от ответчика в пользу просителя, за его самовольное завладение земли*(1097), хотя, надо заметить, истец просил только о том, чтобы ответчик принял яблони и смородник и пересадил на другое место. В другом подобном случае суд определил: самовольно засаженный ответчиком огород со всеми овощами предоставить в полное распоряжение просителя*(1098). Если на земле, находящейся в неправом владении, завладевшим возведены постройки или какиенибудь сооружения, то он обязан их снести, в противном случае они сносятся полицейскими мерами. Так, В. жаловался, что сосед его М., в небытность дома В., захватил у него избою и городьбою на 1% сажени усадебного места. Волостной суд определил: обязать М. избу и городьбу принять и провести межник по прежней линии, в противном случае все это сельскими полицейскими мерами сломать и место очистить*(1099). Или, напр., крестьянка Б, с дозволения общества, по приговору сельского схода, продала Р. в вечное владение и полное распоряжение усадебное место, в чем Р. имеет от нее засвидетельствованное в волостном правлении условие; между тем под 6 июня крестьяне Н. и В. на купленной Р. усадьбе поставили избу. Суд определил: приказать И. и В. непременно 7 июня избу перенести и усадьбу Р. очистить*(1100). Вообще из многих решений видно, что имущество, находящееся в неправом владения, возвращается тому, кто имеет на него право*(1101), при чем настоящий хозяин может требовать возмещения убытков за все время неправого владения. В этом смысле встречаем, напр., следующее решение: землю, причитающуюся отставному рядовому М., отобрать от кр. Д. и выдать М., а за невыдел земли в течении двух лет взыскать с Д. в пользу М. убытков всего три рубля*(1102). Вознаграждение присуждается не только за убытки, причиненные повреждением имущества, но и за всякие вообще убытки, которые завладевший им причинил хозяину, напр. за потраченное на ведение дела время и т. п.*(1103)

Таковы последствия недобросовестного владения чужим имуществом. В некоторых местностях неправо-владевший подвергается еще уголовной ответственности, напр. штрафу*(1104) или аресту*(1105), но случаи такого рода вообще весьма редки.

Заметим при этом, что к случаям недобросовестного владения относятся не только те, в коих имущество находится во владении постороннего лица, но и те, когда им завладевает сам хозяин, передавший его в пользование, напр. посредством арендного договора, третьему лицу. Так, в одном из случаев этого рода, волостной суд определил: подвергнуть И. штрафу 1 р. за самовольное допущение постройки теплицы на сданной им земле*(1106). Впрочем, такие случаи относятся собственно к договору найма имуществ по вопросу о нарушении наймодавцем прав нанимателя.

Что касается владения добросовестного, то и здесь, конечно, применяется то правило, что имущество от владельца отбирается и возвращается настоящему хозяину*(1107). Если, однако, добросовестный владелец засеял или засадил овощами землю или огород, то в первом случае хозяин обязан возвратить ему семена*(1108), а во втором разделить овощи пополам*(1109). Возведенные на чужой земле добросовестным владельцем постройки он обязан снести*(1110).

2) Что касается неправого владения движимым имуществом, то сюда относятся случаи всякого рода завладения чужими вещами, будет ли то просто присвоение или кража, а также грабеж. Хотя в народном сознании различается собственно похищение от иных случаев присвоения, но по отношению к юридическим последствиям редко проводится строгое различие при обсуждении дел подобного рода. Относящиеся сюда случаи, если рассматривать их с точки зрения науки, большей частию принадлежит к области права уголовного; но они касаются и гражданского права по вопросу об обязанности вознаграждения хозяина или просто возврата вещи. С этой же точки зрения нет, конечно, надобности в научном разграничении случаев, влекущих за собою гражданскую ответственность, от случаев, в коих применяется и ответственность уголовная, тем более, что по преобладающему народному воззрению присвоение чужой вещи, даже в виде похищения, не всегда признается за преступление в собственном смысле и потому, в значительном- большинстве случаев, не влечет за собою никакого наказания*(1111), а имеет лишь то последствие, что на виновного возлагается обязанность возвратить украденное или отнятое, или же вознаградить за причиненный ущерб, так что, судя по содержанию напечатанных решений волостных судов, можно сказать, что по крайней мере две трети случаев подобного рода оставлены без всякого наказания.

Гражданские последствия кражи и присвоения заключаются прежде всего в обязанности виновного возвратить вещи их хозяевам, а если украденное или присвоенное растрачено виновным и возвращено быть не может, то волостные суды присуждают потерпевшему цену украденных или присвоенных вещей. Если украденная вещь находится в руках похитителя, но в испорченном виде, то она оставляется у него с тем, что он обязывается судом уплатить хозяину цену вещи*(1112).

Цена украденной вещи взыскивается не только в том случае, когда доказано, что вещь украдена тем лицом, на которое указывает потерпевший, но и в том, когда известное лицо подозревается в краже; при недостаточности улик ответчик освобождается только от уголовной ответственности. Так, по одному из подобных случаев суд определил: хотя Г. и заподозревается в краже у Е. имущества, но полных улик в виду не имеется, а потому, не подвергая Г. личной ответственности, взыскать с него 10 р. и удовлетворить Е.*(1113)

Из некоторых решений волостных судов видно, что с виновных в краже взыскивается не простая цена вещи, а, гораздо большая; так, по одному делу суд постановил: за ущерб г-ну С., сделанный Р. (украл восемь снопов овса) взыскать за каждый сноп по 3 рубля*(1114). Излишек против стоимости украденной вещи следует рассматривать как вознаграждение за убытки. На этом же, по-видимому, основании волостные суды присуждают иногда взыскать с виновного двойную цену украденной вещи*(1115), а иногда, весьма впрочем редко, обязывают виновного возвратить вещь и уплатить потерпевшему тройную ея цену; так, в одной местности записано следующее правило: "за воровство присуждают к общественным работам или штрафуют деньгами; кроме того вор обязан возвратить украденную вещь и тройную ее стоимость"*(1116).

Независимо от возврата вещи или уплаты ея цены, с укравшего или присвоившего вещь взыскиваются еще убытки, напр. заведение дела, на исправление украденной вещи и т. п. В пользу потерпевшего назначается иногда и особый штраф*(1117).

За воровство, учиненное несколькими лицами, виновные отвечают перед потерпевшим по правилам солидарной ответственности: каждый из виновных может быть подвергнут обязанности уплатить, за себя и за других, полную стоимость украденного, но с своей стороны имеет право требовать с остальных по соразмерности. Так, десять человек сделали покражу овощей; из них пойман один В.; суд постановил; взыскать с В. в пользу Ш. 33 руб., а В. пусть ведается с бежавшими*(1118). Когда же все виновные на лицо, то взыскание распределяется между ними поровну; так напр. суд решил: взыскать с четырех лиц, прикосновенных к делу, за шесть украденных дубков, распределив взыскание поровну с каждого*(1119).

Стоимость украденных вещей взыскивается не только с лиц, учинивших кражу, но и с тех, кто обязаны были смотреть за вещами и хранить их, как напр. с извозчиков, сторожей, если виновные не известны*(1120). За несовершеннолетних отвечают их родители*(1121), но иногда только в половинной части*(1122).

Независимо от гражданских последствий завладения чужими вещами, иногда на кражу и присвоение, - на последнее впрочем реже, - смотрят как на преступление и потому подвергают виновных наказанию, как напр, аресту, штрафу в пользу волостных сумм, училищ, богоугодных заведений и пр., а чаще телесному наказанию. Встречаются, хотя и редко, весьма оригинальные наказания за кражу; так напр. волостной суд определил подвергнуть крестьянку штрафу 1 р. в пользу мирских суш, и в пример другим, для стыда, провесть ее с курицею чрез село, а похищенных кур отдать по принадлежности*(1123), или: навесить вору на шею снопов (украденных им) овса и проводить улицею между крестьянами, дабы осрамить его*(1124), и т. п.; позорящие наказания подобного рода, известные и в других местностях*(1125), мало-помалу выходят из употребления.

II. Неправое пользование чужим имуществом

Случаи неправого пользования относятся большею частью к имуществам недвижимым, насколько, по крайней мере, можно судить по данным судебной практики. Сюда в особенности относятся: засев чужого поля, порубка леса, скошение травы и т. п. И здесь обращается внимание, совершено ли подобное действие недобросовестно, или же по ошибке; но также не проведено между случаями того и другого рода резкого различия по отношению к юридическим последствиям.

1) Начнем с случаев засева чужого поля, и притом сперва в смысле действия недобросовестного или самовольного. В таких случаях хозяину поля предоставляется право воспользоваться урожаем, но при этом, обыкновенно, он обязан возвратить нарушителю затраченные семена, в некоторых же местностях он обязан к такому возврату только тогда, когда посев сделан хорошо*(1126). Но встречаются реже местности, где засеявший чужое поле не получает ничего*(1127). Если хлеб уже убран с поля тем, кто его посеял на чужой земле, то он выдается хозяину земли, а если хлеба в натуре не окажется, то-его стоимость*(1128).-Когда истец требует вознаграждения за убытки, то он лишается права на урожай. Так, напр., Д. и Г. жаловались, что В. на загоне, посеянном ими просом, перепахал и посеял репу и чрез это сделал убытку на пять рублей; тяжущиеся дело это окончили миром, с.тем, чтобы В. уплатил Д. и Г. три рубля, а посеянную репу оставить в пользу В: суд мировую сделку утвердил*(1129). Встречается и такой обычай: если окажется, что ответчик сеял на чужой земле в течении нескольких лет, то истцу предоставляется засеять в свою пользу столько принадлежащей ответчику земли, сколько, по сложности всех лет неправого пользования, было запахано ответчиком*(1130).

В некоторых случаях, кроме семян, засеявший чужую землю получает также вознаграждение за обработку. Так, напр., суд определил: землю, cамовольно засеянную Б., предоставить во владение К., который обязан возвратить Б. семена, употребленные на посев, и за работу 3 руб.*(1131) В виде вознаграждения засеявшего за труд и употребленные на посев семена, в некоторых местностях, урожай делится между хозяином и засеявшим его поле пополам. Так, напр., X. самовольно запахал у Т. 1/2 десятины душевой земли, посеял на ней хлеб и убрал его в свою пользу; суд определил: убранные X. шесть копен хлеба разделить пополам и удовлетворить Т. тремя, причем строго подтвердить X., чтобы он на будущее время от таковых самоволий всеместно воздерживался, под опасением должной по закону ответственности*(1132).

Иногда волостные суды присуждают хозяину земли денежное вознаграждение, а засеянный хлеб оставляют в пользу засеявшего. Так напр., С. жаловалась, что Ф. засеял ея пашню овсом и просила предоставить овес тот убрать в ея пользу; суд постановил: взыскать с Ф. в пользу С. 1 р. SO коп., траву же с тех пашен должен скосить и убрать Ф. в свою пользу*(1133).

Если чужая земля была приготовлена для посева, но не была засеяна, то волостные суды присуждают истца к уплате вознаграждения за труд. В этом смысле в одном решении сказано: "как Т. самоправно выорал землю О., то должен получить от О. за оранку 2 р."*(1134).

В некоторых решениях есть указание, что семена возвращаются в том только случае, когда чужое поле засеяно было по ошибке или вообще когда засеявший действовал добросовестно*(1135); но этого указания нельзя считать за общее правило, так как, напротив, в большей части решений прямо постановлено, что семена возвращаются и такому лицу, которое засеяло заведомо чужое поле.

Укажем теперь последствия засева чужого поля по ошибке или вообще добросовестно со стороны засеявшего. В этих случаях хозяину земли присуждается денежное вознаграждение со стороны засеявшего, а урожай оставляется в пользу последнего. Так, напр., А. посеяла на огороде Б. коноплю: Б. просил взыскать в его пользу посеянные ею конопли; суд решил: посеянные конопли предоставить убрать А., а за землю взыскать с нее 80 коп.*(1136) Или, напр., И. запахал по ошибке землю К. и свез хлеб в свою пользу; суд постановил взыскать с И. за землю, так как, взамен уплаты вознаграждения, И. согласился расчесться покупкою запаханном им земли*(1137). Бывает и так, что урожай делится пополам, но это, быть может, в тех только случаях, когда сам хозяин земли сжал посеянный по ошибке на его земле хлеб. Так, G. посеял рожь по ошибке на земле 1., а А. по всходе ея сжал (шесть хрестцов); суд определил: разделить этот хлеб по ровной части обоим, так как С. обработал землю по ошибке, а А. сжал*(1138). Напротив, в других случаях засеявший получает только употребленные им семена*(1139).

Независимо от ответственности гражданской, виновные в самовольном засеве чужой земли подвергаются иногда аресту*(1140) или наказанию телесному*(1141).

2) Другой вид неправого пользования чужим имуществом, встречающийся также весьма часто в крестьянском быту, составляют порубки в чужом лесу*(1142). Обыкновенным последствием порубки является обязанность порубщика вознаградить владельца стоимостью порубленного леса, или по таксе, за каждое дерево, при чем вырубленный лес остается в пользу порубщика, или же просто взыскивается стоимость леса по оценке или по таксе, иногда вдвое, и даже втрое. Иногда нарубленный лес возвращается владельцу без всякой платы со стороны порубщиков, иногда же, сверх этого, нарушитель обязывается уплатить стоимость вырубленных деревьев или штраф в пользу владельца.-Если кража произведена в общественном лесу, то взыскивается штраф в пользу мирских сумм.

От порубки в чужом лесу отличается, конечно, похищение вырубленного уже леса, так как в первом случае является нарушение прав на недвижимость, между тем как во втором, собственно говоря, представляется нарушение прав на движимость (завладение). Но это различие не ведет, как кажется, ни к каким особенностям относительно последствий того и другого правонарушения. В одном только случае есть указание, что за порубку и похищение ответственность увеличивается тем, что на похитившего налагается, независимо от обязанности вознаградить владельца, еще уголовное взыскание. Но и это едва-ли может считаться отличительным признаком порубки и кражи нарубленного леса, так как уголовная ответственность налагается и за то и за другое, так что в этом отношении все эти случаи сводятся к одному понятию-похищения или кражи. Из наказаний, кроме штрафа в пользу владельца, встречаются: штраф в пользу кассы волостного правления или же в пользу церкви, арест и наказание розгами.

Порубка чужого леса, сделанная до ошибке, отличается по своим последствиям от порубки самовольной. Виновный в первой обязан возвратить нарубленный лес, но получает плату за труд. Так Л. нарубил по ошибке сажень дров не в своем участке, а в участке К., "следовательно должно быть ему вознаграждение за его труд;" поэтому суд определил: уплатить просителю Л. 3 руб., а сажень хворосту признать за К.*(1143)

3) Третий вид неправого пользования чужою землею, наиболее встречающийся в крестьянском быту, составляет кошение и уборка сена. Виновного присуждают к уплате хозяину земли, или тому, кто имеет право на землю по договору (наемщику), вознаграждения за убыток, скошенное же и убранное сено предоставляют в пользу того, кто скосил и убрал. Так напр. судом определено: взыскать с крестьянина Т. за самовольно скошенное и убранное сено у кр. Л. 3 руб. в пользу Л., а сено предоставить в полное распоряжение Т.*(1144) Впрочем, в большинстве решений волостных судов идет речь только о вознаграждении хозяина за убыток, но не постановляется, в чью пользу остается скошенное сено. Здесь также встречается указание, что косьба и уборка чужой травы бывает самовольная и совершаемая по ошибке; но нет достаточных данных для определения различия между этими двумя случаями по отношению к юридическим последствиям.

Приведенными тремя видами неправого пользования чужим недвижимым имуществом, конечно, не исчерпывается круг этого рода нарушений вещных прав в крестьянском быту. Можно только сказать, что, судя по количеству судебных дел, эти три вида встречаются чаще других; но можно найти немало указаний и на другие виды неправого пользования земельным имуществом. Сюда относятся напр. тягание мха на чужой земле ("натеребил моху"), вырытие камня, ловля рыбы в чужих водах, порубка капусты с чужих огородов, вырывание лука на чужой усадьбе, самовольная пастьба скота. Последний вид неправого пользования не отличается, впрочем, от потравы, о которой будет речь особо; но из относящихся к нему случаев не видно также, чтобы он вполне подходил к потравам, так как последние относятся не столько к вопросу о пользовании чужим имуществом, сколько к вопросу о порче его или повреждении. К случаям неправого пользования чужой землею относятся также: самовольный проезд по чужой земле и самовольный прогон скота чрез чужую землю.-Во всех приведенных случаях виновный подвергается взысканию в пользу хозяина вознаграждения за убытки, а если он от вознаграждения отказывается, то штрафу в пользу волостных сумм*(1145).

Что касается неправого пользования вещами движимыми, то случаев такого рода встречается весьма мало; но из тех, которые известны, видно, что виновных присуждают уплатить за убыток*(1146).

III. Потравы чужих угодий

К нарушениям собственности, занимающим как-бы средину между неправым пользованием и повреждением чужого имущества, относятся главным образом те весьма часто встречающиеся в крестьянском быту правонарушения, которые носят название "потрав", известных также под названиями: "попаса", "спаша", "шкоды", "побоя", "стравли" и т. п. Потравой называется повреждение чужих полей, лугов, садов и огородов скотом или домашнею птицею. Независимо от постановленных по этому предмету узаконений*(1147) и, конечно, ранее их сложилась в народном быту целая система более или менее однообразных правил об ответственности, сопровождающей потравы.

Ответственность за потраву, по общепризнанному обычаю, состоит в том, что владелец угодья, подвергшегося потраве, в праве требовать вознаграждения в размере действительно причиненного вреда. Размер этот определяется или непосредственно судом или на основании освидетельствования потравленного места добросовестными и сельским старостою, или же по таксе, утвержденной правительством, губернским по крестьянским делам присутствием или губернскою земскою управою. В последнем случае убыток, причиненный потравою, определяется количеством попавшегося скота или птиц: с каждой головы взыскивается определенная сумма, при чем суд не входит в рассмотрение вопроса о том, соответствует ли убыток определенному на изложенном основании вознаграждению или нет. Из имеющегося в виду материала не видно, зависит ли от истца требовать вознаграждения по оценке причиненного потравою убытка, и в. праве ли суд уклониться от определения вознаграждения по таксе, если истец требует, чтобы вознаграждение определено было именно этим способом.

Требовать вознаграждения за потраву имеет право хозяин поврежденных полей, лугов, садов, огородов и т. п., или же тот, у кого какое-либо из этих угодий находится в пользовании. В тех случаях, когда потерпевших от потравы много лиц, право на вознаграждение предоставляется непосредственно сельскому обществу с тем, конечно, что последнее удовлетворяет потерпевших по соразмерности причиненного каждому из них убытка. Так, кр. X. прогнал деревнею гурт овец и учинил потраву на поле хлеба; суд определил: взыскать с X. на удовлетворение сельского общества 12 р.*(1148)

Для обеспечения же вознаграждения он имеет право задержать попавшийся в потраве скот, с тем, что последний должен быть возвращен по уплате вознаграждения или по решении дела, притом и с приплодом, если он произошел во время задержания. Задержанный скот владелец потравленного угодья обязан кормить и иметь за ним надлежащий уход, за что также имеет право требовать вознаграждения от хозяина скота. Поэтому на задержавшего скот, пойманный в потраве, падает ответственность, если скот придет в худшее состояние., напр. вследствие дурного ухода или корма, или если признано будет, что порча скота есть следствие задержания. Так напр. М. жаловался на А., что он, загнав с потравы его корову, стоющую 25 р. и продержав дома до вечера, не дав о том знать ни ему, ни старосте, спустил со двора вечером, а ночью поранили корову вероятно волки; поэтому просил взыскать с А. 7 руб. за ее лечение. Свидетель со стороны А. показал, что А. выпустил корову еще до заката солнца нераненую. Тяжущиеся прекратили дело мировою сделкою, с обязательством А. заплатить М. три рубля. Суд эту сделку подтвердил*(1149). Задержание скота, причинившего потраву, не допускается в тех случаях, когда хозяин или владелец земли сами были причиною произведенной у них потравы, напр. если они сами разгородили изгородь или если потрава произошла по небрежности самого истца; в этих случаях потерпевшее лицо не имеет права также и за вознаграждение. Так напр. 3. загнал свинью С. с своего огорода, где посеял картофель, в закут и держал ее уже шесть дней: суд нашел, что так как огорожа разгорожена самим 3., то он не в праве загонять свиней в свой закут, и потому постановил: свинью сейчас же отдать хозяину без всякой платы*(1150). Или, напр., кр. Л. жаловался на других крестьян, что они причинили потраву его овиннику и изломали его загороду; суд определил: в просьбе Л. отказать, так как загорода изломана уже два года и Л. до сих пор не искал: тут видна собственная его нерачительность*(1151).

Задержание составляет общее правило. Но в некоторых местностях оно по-видимому не допускается. В подтверждение этого положения приведем следующий случай: К. загнал с парового поля у А. лошадь и продержал ее трое рабочих суток, а А., загнав лошадь К., продержал одни рабочие сутки. Суд постановил: оценив продержанные дни по 25 коп. каждый, взыскать с К., за исключением одних противоположенных суток, за остальные двое суток в пользу А. 80 коп. Лошади каждому возвращены*(1152). Из этого случая не видно однако ж, была ли лошадьми причинена потрава, так что самое задержание, судя по решению, не имело основания. Поэтому упомянутое изъятие из общего правила представляется мнимым.

Самовольно отбирать задержанный скот хозяин его не имеет права: за нарушение этого правила он подвергается штрафу в пользу мирских сумм*(1153). Равным образом, хозяин не должна сопротивляться тому, кто в праве задержать попавшийся в потраве скот, в противном случае также подвергается денежному штрафу*(1154).

По отношению к обязанности наградить за потраву представляется немаловажный вопрос: на кого именно падает эта обязанность - на самого ли хозяина попавшегося в потраве скота или же на пастуха, нанимаемого для стережения стада? Известно, что по одному из основных начал гражданского права, выраженному и в ст. 684 т. X ч. 1, ответственность за убытки несет то лицо, от действия которого или упущения они произошли. Уклонение от этого начала сделано, повидимому, в правилах 18 июля 1862, в силу которых ответственности за потраву подлежит сам владелец скота. Об отношении этого последнего правила к нашим обычаям высказано одним из исследователей обычного права мнение, что первое противоречит последним*(1155). Из некоторых данных он вывел заключение, что по народному обычаю ответственность за потраву падает не на хозяина, а на пастуха, и что в этом отношении законодательство не удовлетворяет потребностям народного быта. Такое, по-видимому, противоречие закона с обычаем он мотивирует так: "если закон 1862 года говорит только о владельцах скота, то это вследствие неверного предположения, что каждый владелец сам смотрит за своим скотом". Едва ли это справедливо: можно думать, что при начертании закона имелось (в виду не это предположение, и что указанное правило скорее вызвано практическою необходимостью доставить возможность потерпевшему получить скоро и верно то, что ему следует за убыток. Всякому известно, как трудно в сельском быту, в летнее время, вести процессы, которые, по потравам, встречаются довольно часто у каждого хозяина, и несколько трудно получить вознаграждение с пастуха, непосредственно виновного в потраве, у которого большей частию ничего нет. Поэтому закон, возлагая всю ответственность на хозяина скота, тем самым обеспечивает потерпевшее лицо в получении: вознаграждения, для чего предоставляет ему и право задержания скота, но в то же время, само собою разумеется, не снимает ответственности и с пастуха, который отвечает перед хозяином, а к этому присоединяется уже и то предположение, что, по мысли закона, ответственность хозяина должна служить для него побуждением иметь лучший надзор за скотом. Точно также нельзя согласиться и с тем, будто по народному обычаю ответственность за потраву падает всегда не на хозяина, а на пастуха, и что в виду этого пойманы в потраве скот крестьяне редко загоняют, а обыкновенно отнимают у пастуха одежду и держат ее, пока пастух или его хозяин придут за нею и вознаградят за потраву. Но такой забор одежды пастуха вместо скота встречается, кажется, только в южных местностях России, и притом вовсе не служит подтверждением указанного правила об ответственности пастуха, а не хозяина*(1156). Правда, в подтверждение его говорят и некоторые случаи судебной практики, но в виду немногих данных едва-ли справедливо делать то обобщение, на которое мы указали, и выводить отсюда, будто закон противоречит народному обычаю. Приведем все те данные, заключающиеся в решениях волостных судов, в которых поставленный вопрос разрешается в том или другом направлении.

Насколько видно из большинства решений волостных судов, вознаграждение обязан уплачивать сам хозяин попавшегося скота. В виду спорности вопроса, приведем ряд решений (в различных местностях), которыми прямо подтверждается это положение: за потраву, причиненную кр-ну Г. лошадьми 3., взыскать с 3. 2 р.*(1157); потраву 8 копен овса скотом Я. обратить ему Я., в уплату за снятую просителем К. у него, Я., землю*(1158); К., А., Ф. и Т. по недосмотрению допустили к чужому ржаному одонью своих лошадей, за которыми они были обязаны иметь надлежащий надзор, а потому взыскать с них в пользу истца, по числу находившихся в потраве лошадей, за каждую лошадь по 1/2 меры ржи зерном*(1159); ответчикам за потраву их лошадьми заплатить истцам 6 руб.*(1160); взыскать с ответчика в пользу просителя 2 руб. 75 коп. за потраву его лошадьми 5 1/2 копен проса, принадлежащего просителю*(1161); взыскать с каждого ответчика за потраву их лошадьми двух стогов сена*(1162); взыскать с O. и Ш. за потраву их лошадьми проса*(1163); у Г. в поле разбито проса 2 1/2 к. свиньями кр. Л., взыскать с Л. 3 р.*(1164); на суде Ч. согласился заплатить С. 1 р. 50 к. за потраву овощей его свиньями*(1165); взыскать с кр. С-вых в пользу А. 6 р. за потравленную на его земле скотом их рожь*(1166); взыскать с Д. за побой проса его лошади 75 к.*(1167); взыскать с кр. М. за потраву его лошадьми капусты 10 р. и удовл. просителя*(1168); взыскать с П. за потраву его лошадью 10р.*(1169); за потраву лошадью А. взыскать с него 75 к.*(1170); на земле, засеянной травой, поймано 13 лошадей, принадлежащих крестьянам дер. А.; взыскать с них и удовлетворить просительницу*(1171) ; заставить кр. В., К. и G. заплатить М. убыток за потравленную их скотом траву*(1172); крестьяне дер. П. согласились уплатить Н. 10 р, за потраву их скотом хлеба*(1173); взыскать с кр. С., Ф. и А.. за потраву их (пятью) лошадьми хлеба 5 руб.*(1174); взыскать за потраву хлеба лошадьми с их хозяев*(1175); взыскать с Б. в пользу Д. 2 р. за потраву его скотом хлеба Д.*(1176); взыскать с Г. за потраву его скотом дерев в саду 3.10 р. в пользу 3.*(1177); взыскать с Д. и А. 8 р. 50 к. з потраву их скотом сена*(1178); взыскать с Г. за причиненный свиньями его в току Б. убыток хлеба*(1179); взыскать с хозяев скота (их было шестеро) за потраву сложенного на гумне хлеба*(1180). Кроме указанных случаев можно привести множество других решений, в которых при взыскании за потраву вовсе не упоминается об ответственности пастуха, тем более что не всегда есть у хозяев и пастухи. Подтверждением правила об ответственности самих хозяев может служить приведенная в одном решении сделка: крестьяне деревни Т.-заключили между собою договор о пастбище скота следующего содержания: если кто из них не усмотрит скота во время пастбища и даст повод сделать потраву, то тот и отвечает сам за свою скотину, не привлекая к ответственности прочих домохозяев*(1181).

Из приведенных фактов можно, кажется сделать заключение, что в народном обычае ответственность самих хозяев за потраву, причиненную их скотом, составляет одно из общепризнанных правил, и в таком случае нельзя говорить о разладе закона с обычаем, напротив: первый служит лишь выражением последнего. Но, как замечено выше, указанным правилом не устраняется ответственность пастуха пред хозяином. Хозяин, уплативший вознаграждение за причиненную его скотом потраву, имеет право иска к пастуху или сторожу, с которых может требовать возврата уплаченного за потраву. Так, в одном решении прямо сказано: взыскать с Ч. и Ф. - за потраву их лошадьми проса и гречихи 15 руб. и удовлетворить просителя; что же касается ссылки ответчиков на сторожей (что лошади их были за караулом у четырех крестьян, которые и должны отвечать за всю потраву), то предоставить им право искать с таковых от сего дела особо*(1182). Еще пример: четверо крестьян просили о взыскании с пастуха К. денег, 10 р., заплаченных ими волт. крестьянам за своих свиней, упущенных К-вым из стада в хлеб названных крестьян и причинивших потраву; суд определил: взыскать с К. 10 р. и удовлетворить истцов*(1183). Подтверждением того, что за потраву отвечает не прямо пастух, а хозяин или наниматель, может служить и следующий случай: староста И. и доверенные от общества Ф., П. и И. заявили, что т-ий пастух X. потравил принадлежащий им покос; суд постановил: за потраву покоса, принадлежащего обществу крестьян деревни В., взыскать 30 руб. в пользу этого общества; взыскание обратить на т-ое общество с предоставлением ему права вычесть из положенного пастуху жалованья*(1184). По-видимому в результате ответственность за потраву сводится все-таки на пастуха, но понятно, что это не может служит аргументом против правила об ответственности непосредственно самих хозяев, тем. более, что в большинстве случаев с пастуха нечего было бы и взыскать.

Правило об ответственности самих хозяев за потраву, причиненную их скотом, действует однако ж, по-видимому не повсеместно. По крайней мере, можно указать на некоторые местности, где, судя по собранным данным, ответственность за потраву всегда падает на пастуха, как па лицо, непосредственно в ней виновное. Так, из расспросов крестьян некоторых волостей тамбовской губернии записано, что в одной из них "исков или жалоб па целые селения или одного селения на другое никогда не бывало, ибо в случае потравы скотом одного селения хлеба другого селения взыскивается за потраву всегда с пастуха"*(1185), в другой-"жалоб на-целые общества не бывает, так как за потравы всегда взыскивается с пастуха,а не с того общества, чья скотина"*(1186), в третьей-жалоб на целые общества не бывает, так как за потравы всегда отвечает пастух"*(1187). Но нельзя не заметить, что в приведенных показаниях идет речь об исках одного сельского общества против другого, и что об ответственности пастуха говорилось, быть может, в том же смысле, как указано выше, т. е. что он не избавляется от ответственности за потраву пред тем лицом или обществом, которое его наняло. Но, о другой стороны, можно указать и на решения волостных судов, в которых взыскание за потраву прямо обращалось на пастуха. Приведем примеры: по оплошности пастуха Е. (во время его сна) табун лошадей ушел в поле М. и сделал потраву хлеба; согласно жалобе М. определено судом: взыскать с Е. за потраву 3 руб.*(1188); Г. усмотрел на своем просе гурт овец: взыскать с пастуха С. в пользу Г. за потраву 1 р. 50 к.*(1189); кр. М. принес суду жалобу на пастуха Д., что он потравил принадлежащую ему, М., засеянную овсом полосу; сообразно с оценкой вреда, сделанной старостою и добросовестными, суд постановил: взыскать с пастуха в пользу М. за потраву 15 р.*(1190); за потраву хлеба скотом, бывшим под надзором пастуха П., взыскать с П. за каждую скотину (их было шесть) по 1 руб.*(1191) Встречаются и другие подобные случаи в разных местностях). Но, повторяем, ответственность пастуха непосредственно пред лицом, потерпевшим от потравы, далеко не общее правило, судя потому, что таких случаев встречается гораздо менее, чем случаев ответственности самих хозяев попавшегося в потраве скота.

Случается, что волостной суд разлагает присужденное вознаграждение за потраву на пастуха и хозяина скота по равной части, именно в том случае, когда нет ясных доказательств, что потрава произошла именно по вине пастуха. Так, пастух А. жаловался на крестьян деревни С., что они не отдают ему за пастьбу денег 16 р. Уполномоченные от тех крестьян объяснили, что они удержали у пастуха 15р. за то, что А. пас скотину на городских лугах, за что они оштрафованы мировым судьею на 18 р. А.. объявил, что скотину на тех лугах не пас. Суд определил: за непредставлением с обеих сторон никаких доказательств о пастьбе скота на упомянутых лугах, взыскать с общества крестьян дер. С. в пользу пастуха 7 р. 50 к.., а остальные 7 р. 50 к. употребить на пополнение штрафа, наложенного мировым судьею*(1192). Это решение, очевидно, не составляет какой-либо особенности правил о потравах, а заключает в себе лишь применение одного из общих правил о способе решения дел, по которым не имеется в виду несомненных доказательств, именно правила "грех пополам", о котором в своем месте будет сказано подробно. То же начало применяется и к тем случаям, когда затруднительно определить, который именно из нескольких лиц, стерегших каждый свой скот, виновен в потраве, которая однако ж помимо них не могла быть совершена. Так, М. жаловался на одиннадцать крестьян о том, что будучи в ночном всяк с своими лошадьми близ того места, где был его овес, в количестве 1S копен, потравили его лошадьми. При разбирательстве дела, ответчики сваливали вину друг па друга, а ни один из них не принимал ее на себя; поэтому суд постановил: разложить потраву на всех одиннадцать домохозяев по равной части, предоставив им, впрочем, разложить ее по количеству лошадей, и взыскать с них 75 коп. за копну овса, а всего 11 р. 25 коп.*(1193)

Бывают случаи, когда в потраве нельзя возложить ответственность ни на пастуха ни на хозяина скота, причинившего ее, именно, когда она произошла по вине третьего лица: в таком случае это лицо и отвечает. Так, К. просил о взыскании ему за убытки, происшедшие чрез потраву хлеба в одоньях, по причине разгорожения гумна Л-м. По осмотре места старостою и двумя крестьянами; суд решил: с Л., в виду несообразных его действий в разгорожении гумна, взыскать в пользу К. десять мер ржи й пятнадцать овса*(1194).

Вознаграждение, присуждаемое за потраву, определяется большею частию денежною суммою; но встречаются случаи, что оно состоит также из определенного количества хлеба, при чем обыкновенно взыскивается тем же родом хлеба, какой потравлен, соображаясь с количеством последнего*(1195). Вознаграждение, налагаемое на пастуха, взыскивается с него или лично или же посредством вычета из следующей пастуху рядной платы: такое удержание из нее делается в некоторых местах "пастушным старостою", который удержанную сумму и передает на удовлетворение потерпевшего от потравы лица*(1196).

Взамен взыскания с ответчика присужденного вознаграждения, судом предоставляется истцу удержать соответственную сумму из должной ответчику*(1197), или в обеспечение уплаты удержать принадлежащие ответчику вещи и притом последнее допускается не только в смысле relenlio, но и в смысле самовольного взятия у ответчика каких-либо вещей и держания их у себя, пока не получит вознаграждения за потраву. Так, В. жаловался па К. за "ограбление" его на дороге, при чем насильно взяты у него с воза два окна и две юбки, одна старая и одна новая, и из последней вынуто о р. К. в оправдание свое объяснил, что он взял окна и старую юбку за потраву В. сенокоса ответчика и взял "для того чтобы знать, кто такой крестьянин потравивший его сено"; при этом представил два свидетельства сельского старосты: одно-что К. предъявлял для оценки старосты означенные вещи, которые и оцепил в 2 р, 25 коп., а другое-что у К. сделана потрава сена на 3 р. Суд определил: К. обязав отдать В. взятые вещи тогда, когда В. уплатит К. за потраву сена*(1198).

Иногда в вознаграждение за потраву истцу предоставляется соразмерное с потравленным местом принадлежащее ответчику количество земли, засеянное таким же хлебом, с тем условием, что если потравленный хлеб до уборки поправится, то истец лишается права воспользоваться предоставленным ему участком земли ответчика. В этом смысле постановлено было волостным судом, напр., следующее решение: в вознаграждение истца, К. должен предоставить ему такое же пространство невыбитого ячменя, какое повредила скотина, а если до уборки хлеба ячмень оправится, то он не отвечает*(1199).

Говоря об ответственности за потраву, следует еще упомянуть, что она падает на виновного в потраве не вполне в том случае, когда виновным в том оказывается отчасти и сам хозяин потравленного угодья. Сюда относится, напр., следующий случай: несколько хозяев скота обвинялись в потраве сложенного на гумне хлеба; они отозвались, что им "платить нет никакого основания, потому что загородка гумна незаконная, так как в плетне не более двух четвертей"; суд, принимая во внимание, что гумно "загорожено неисправно и не так как бы следовало", определил: взыскать с ответчиков только половинную стоимость убытка*(1200). Встречаются и другие случаи сбавки взыскания, напр. по причине неумышленности*(1201). Наконец, в тех случаях, когда пойман на чужой земле скот, но потравы не оказалось,-взыскивается, за недосмотр, штраф в пользу хозяина земли напр. в размере 1 руб.*(1202)

В заключение заметим, что, сверх гражданских последствий, потрава иногда, довольно впрочем редко, влечет за собою и уголовную ответственность, которая состоит или в денежном штрафе в пользу волости*(1203), или в аресте на хлебе и на воде (за самовольный впуск скота в чужое поле)*(1204), или, наконец, виновный отдается на общественные работы на определенное время, напр. на шесть дней*(1205). Иногда еще делается виновному словесное внушение или подтверждение не травить чужих полей*(1206). Но вовсе не встречается случаев, в которых бы за потраву налагалось наказание телесное, применяемое, как мы видели, нередко при нарушении договорных отношений.

IV. Различные случаи повреждения чужого имущества

Кроме потравы чужих угодий, как правонарушения, относящегося отчасти к категории неправого пользования чужим имуществом, есть множество случаев, в которых, без всякого отношения к такому пользованию, правонарушение заключается лишь в порче или уничтожении предметов чужой собственности и притом также независимо от того причинения ущерба, который является следствием небрежного обращения с вещами, вверенными по какой-либо сделке. Останавливаясь здесь лишь на самостоятельных случаях порчи и уничтожения чужого имущества, нельзя не заметить, что случаи этого рода столь разнообразны и разнохарактерны, что не могут быть сгруппированы по какому-либо юридическому признаку, отличающему одни правонарушения от других. Различие действий намеренных и неосмотрительных, точно также как и различие delicta от quasidelicta почти вовсе не отражается в различии последствий, которыми определяется ответственность за те или другие действия. Все встречающиеся в практике волостных судов случаи повреждения чужого имущества касаются или земель или иных вещей.

I. Что касается порчи земельного имущества, то юридические последствия такого правонарушения заключаются, вообще говоря, в следующем: на виновного падает обязанность вознаградить за убыток; если повреждение может быть исправлено, то поврежденный предмет должно привести в прежний вид; притом иногда виновный подвергается взысканию штрафа в пользу мирских сумм или аресту. К правонарушениям, о которых здесь идет речь, могут быть отнесены следующие случаи: 1) истоптание травы, хлеба и вообще повреждение посева. Так, за потоптанный хлеб велено было судом взыскать с виновного вознаграждение за убыток деньгами в пользу владельца земли*(1207); за истоптание чужой травы постановлено взыскать с виновного 80 коп. в пользу волостной суммы*(1208); или напр. кр-ка Н. повредила бороною (по ея объяснению ошибочно) картофель на полосе М.; суд приговорил: взыскать с Н. или 27 четв. картофеля или деньгами в пользу М.*(1209) 2) Засыпание чужого рва. Так, напр., М. и Г. самовольно засыпали ров в леваде К.; суд постановил: понудить их вычистить ров, а за самоволие взыскать с них в мирской капитал по 1 руб.*(1210) 3) Порча межевых признаков. Так, С,, при самовольной порубке в чужом лесу, испортил там межевую грань; суд определил: взыскать с него за вырубленный хворост и дуб в пользу П. 6 р. и обязать его восстановить испорченную им в лесу грань, да, сверх того, за самоволие и порчу межевой грани подвергнуть на двое суток аресту*(1211). 4) Проведение дороги через посев. Так, напр., К. жаловался на С. за воровство сена и проведение дороги через озимые посевы, чем причинил К. убытки; суд приговорил: взыскать с С. штрафа в пользу К. за то и другое по 5 руб.*(1212) 5) Повреждение изгородей; пример: за сломку огорода суд постановил подвергнуть крестьян деревни Д. штрафу 3 р. в пользу крестьян дер. с.*(1213)

II. Гораздо многочисленнее случаи порчи и уничтожения чужой движимости. Перечисление их по различию самих вещей было бы бесполезно. В виде примера могут быть указаны следующие случаи: взорвание одежды, выбитие стекол , изувечение или убиение скота, напр. поросят, коз, коровы и т. п., или такое повреждение, вследствие которого животное пало, порча самовара , и проч. Общее последствие всякого рода повреждения и уничтожения чужих вещей заключается в том, что виновный обязан уплатить за убыток или же стоимость истребленной либо поврежденной вещи; в последнем случае самая вещь оставляется за ним. Иногда, для вознаграждения потерпевшего, отбирается у виновного такая же вещь и выдается вместо испорченной; в этом смысле решен, напр., следующий случай: А. нанесла корове, принадлежащей Ф., удар, от которого корова заболела; суд постановил: отобрать от А. собственную ея корову и передать Ф., а избитую корову Ф. отдать А., не принимая никаких от нее отзывов*(1214).

Нередки случаи, когда порча вещей причиняется чужими животными: за вред и убытки, от того происходящие, отвечают хозяева животных. Решений, постановленных в этом смысле, не мало. Так, напр. Н. и Г. показали на суде, что три собаки Ю. в овраге грызли их свиней, из которых принадлежащая Н. оказалась "похищенною совсем на смерть", а принадлежащая Г. - не совсем похищенною, а осталась живой с повреждением ног. Суд постановил: так как Ю. имел в слабой державе своих собак без привязи на цепи (по случаю их злости), то обязан удовлетворить Н. за похищение у него свиней 4 р. а также и Г. 1 р. 50 коп.

По отношению к порче или повреждению чужого имущества вообще встречается также применение того общего правила, что обязанность вознаграждения за убытки, причиненные малолетними, падает на их родителей. Так, напр. сын М. ударил до такой степени корову Д., что она сбросила теленка; суд определил; взыскать с М. 5 р. в пользу Д., или напр. за самовольное выдергивание груши (в виде кражи), подвергнуть Д. аресту, а девочку за несовершеннолетием освободить и строго внушить ея отцу, чтобы он детям своим на беспорядки потачки не делал, под опасением строгой ответственности. Означенное начало применяется, конечно, и к тем случаям, когда ущерб причиняется с согласия самих родителей; так напр. суд определил: взыскать с П., за самовольное дозволение дочери своей сломать клеть у Д-вой, 15 р. Встречаются впрочем случаи, когда за малолетством ответчика в иске об убытках было отказано; таково напр. следующее решение волостного суда: за малолетством виновных в вырытии яблонь (чрез что яблони те высохли) жалобщику отказать.-Наконец, упомянем еще о том, что в одном из решений волостного суда взыскание за убыток, причиненный женою, обращено было на мужа, хотя убыток причинен был без его ведома*(1215). Впрочем случаи ответственности мужей за жен, равно как и родителей за детей, относятся уже собственно к области права семейного.

V. Особенные основания права на возмещение ущерба

Кроме указанных выше нарушений собственности, как оснований прав на вознаграждение за причиненный ущерб, встречается немало правонарушений, которые непосредственно не касаются прав гражданских, но обставлены и в обычае, подобно закону, гражданскими последствиями. В виду последних, собственно говоря, безразлично самое свойство ущерба, будет ли он имущественный или нравственный, лишь бы из него проистекало право на вознаграждение. В этом смысле, в ряду правонарушений всякого рода, чаще всего встречаются личные обиды: по праву обычному, подобно закону, им присвоен не только уголовный, но и гражданский характер. С другой стороны, в большинстве случаев, в которых разрешаются волостными судами вопросы материального гражданского права, в состав взысканий вносятся обыкновенно и убытки, проистекающие от потери времени на ведение судебных дел и от других по ним расходов, словом, т. н. судебные убытки. Обзором указанных двух оснований права на вознаграждение мы и заключим, в настоящей главе, очерк обязательств, возникающих из причиненного ущерба.

I. Личные обиды. Нарушения прав личности не менее часты в крестьянском быту, чем нарушения прав имущественных. Об этом свидетельствует уже масса тех решений по делам о личных обидах, которые отпечатаны в "трудах комиссии о волостных судах": можно насчитать, по меньшей мере, до полуторы тысячи подобных дел, которые разрешались при посредстве суда, при чем не подлежит никакому сомнению, что еще большая часть случаев такого рода вовсе до волостного суда не доходят и оканчиваются при посредстве других органов народного суда или частным примирением. Таким образом, на основании одного напечатанного материала есть уже возможность раскрыть те свойственные массе населения воззрения, которые выражаются в юридической оценке личных обид. Но характеристика этих воззрений представляет интерес не столько в области гражданского,сколько в области уголовного права. Поэтому, хотя нам известно содержание всех вышеозначенных решений волостных судов по делам этого рода, но приводить их здесь все без исключения мы считаем излишним, тем более, что эти решения весьма часто совершенно одинаковы, да и самые случаи обид не представляют, в юридическом отношении, значительного разнообразия. В различных местностях встречаются одни и те же виды оскорблений и за них полагаются, большею частию, одни и те же взыскания; поэтому для вашей цели будет достаточно указывать по нескольку примеров, в которых находят себе подтверждение те или другие юридические начала. Скажем сначала несколько слов о видах личных обид, а затем укажем на юридические последствия обид, т. е. на различные формы взысканий, которым подвергаются виновные по решениям волостных судов.

Все случаи личных обид сводятся к оскорблению словом или действием. В той и другой форме существуют, конечно, весьма многие частные различия, но анализ их не имеет значения в области гражданского права. Здесь достаточно упомянуть, что обиды словом проявляются обыкновенно в брани и клевете, а к обидам действием, которые встречаются чаще первых, относятся побои, толчки., неприличные телодвижения, мазание ворот дегтем*(1216) и т. п. К разряду обид действием относятся и случаи лишения свободы. Известно, что тяжесть обиды, по закону, обсуживается различно, смотря по тому, кому она наносится. В этом смысле народ не делает, напр., различия между обидами, наносимыми посторонним лицам ж родственникам и даже родителям: в обоих случаях взыскания одни и те же и даже в том же размере. Различие между ними замечается только в том отношении, что в последнем случае, т. е. при обиде наносимой родственникам,вознаграждения обиженному большею частию не полагается, в виду, конечно, того обстоятельства, что у членов семьи редко есть отдельная личная собственность, а применяются обыкновенно взыскания личные; но в тех случаях, когда родственники не живут в одной семье, присуждается в пользу обиженного и вознаграждение. Впрочем, вдаваться в подробности по этому предмету здесь не станем; о случаях обид между членами семьи уместнее будет сказать при изложении семейного права.

Обратимся теперь к рассмотрению юридических последствий личных обид. Последствия эти различны даже независимо от различия самих обид; но они распадаются главным образом на два разряда: гражданские последствия и уголовные. Собственно говоря, только первые из них., т. е. вознаграждение обиженному и возмещение причиненного обидой убытка, должны входить в состав нашего очерка, так что об ответственности уголовного свойства можно бы здесь и вовсе не говорить. Но при совершенном выделении последней нельзя было бы иметь цельного представления о характере народных воззрений на значение того правонарушения, которое и с точки зрения уголовного права признается частным. Поэтому и в нашем очерке, имея в виду преимущественно гражданскую сторону личных обид, мы коснемся и уголовной их стороны. Такое сопоставление двух форм ответственности вызывается отчасти и тем соображением, что в самой практике волостных судов, в применении к делам о личных обидах, они не всегда разъединяются. В зтом отношении исследователю обычного права, в полном его объеме, следует обратить внимание на то, что во многих случаях применяется только один род ответственности, так что виновного в обиде присуждают только уплатить обиженному вознаграждение или же приговаривают только к наказанию; но ,не редки и случаи, в которых уголовная ответственность применяется совместно с гражданскою.

Скажем сначала об ответственности гражданской. За личные обиды всякого рода, будут ли это обиды словом или действием, волостные суды весьма нередко присуждают в пользу обиженного денежное вознаграждение, размер которого определяется или добровольным соглашением или судом. Когда стороны окончили дело мировою, то иногда с обиженного берется в том подписка, напр., следующего содержания: "1872 г., марта 21, я нижеподписавшийся дал сие мировое сведение (такому-то) в том, что сын его нанес мне побои; ныне я обиду прощаю и просить по присутственным местам нигде не буду, и предаю вечному забвению, за что получил вознаграждения 8 рублей, в чем и подписуюсь"*(1217). Но в тех .случаях, когда обиженный не соглашается за вознаграждение деньгами, виновный приговаривается к уголовному наказанию*(1218), точно также как и наоборот, когда по обычаю следует виновного наказать, обиженный может потребовать о назначении ему денежного вознаграждения.

Независимо от гражданского взыскания собственно за обиду, как нарушение прав личности, обиженный может требовать вознаграждения за убытки, которые являются следствием обиды,, напр., издержки, употребленные на лечение от побоев, за потраченное время на ведение дела и вообще за судебные издержки, а также и другие убытки, бывающие при нанесении обид; напр., за разбитые стекла, за изорвание во время драки или побоев платья и т. п.

Определяя меру вознаграждения обиженному, или и самое наказание, волостные суды различают, причинена ли обида обоюдно или нет, и в первом случае, при равенстве обиды с обеих сторон, в иске или отказывают, или налагают взыскание (уголовное или гражданское) на обе стороны*(1219). Если при этом с одной стороны обида была, по усмотрению суда, "более", то этого обидчика подвергают наказанию или гражданскому взысканию, но в размере меньшем, чем бы следовало, если бы обида была не обоюдная, напр., взыскивают только половину*(1220), или наказание налагают на обе стороны, но более виновную, т. е. виновную в более тяжком оскорблении, приговаривают к более строгому наказанию*(1221).

При наложении того или другого взыскания за личные обиды,, волостные суды обыкновенно не принимают в соображение, нанесена ли обида намеренно или же под влиянием опьянения, т. е. в положении бессознательном, или таком, когда обиженный не отдавал себе полного отчета в своих поступках. По крайней мере, есть не мало решений, в которых волостные суды приговаривали виновных в личной обиде, сделанной в состоянии опьянения, к денежному взысканию или к уголовному наказанию.-Почти тоже можно оказать и о малолетних: вообще они не подлежат ответственности или, по крайней мере, отвечают в меньшей степени сравнительно со взрослыми; но встречаются случаи, что принимается в соображение и обида, причиненная кому-либо.малолетним, именно при обоюдном оскорблении; так, волостной суд определил взыскать с У. в пользу мальчика К. 1 р. 50 к. (вместо 3 руб.), ввиду того, что К. "обесчестил У. тем, что ставал против него задом и забрашивал одежду и ввел У. в азарт"*(1222).

Кроме вознаграждения, присуждаемого в пользу обиженного, волостные суды нередко приговаривают виновных в обиде (словом или действием) к уголовному взысканию, и притом или так, что оно назначается совместно с первым или же так, что платы за бесчестье не полагается, а налагается . одно уголовное взыскание. Укажем на разные роды наказаний, налагаемых за личные обиды. Таковы:

1) Строгое замечание или выговор, как самостоятельное наказание. От выговора и замечания отличается внушение, которым сопровождается иное какое-либо наказание или взыскание*(1223).

2) Испрошение прощения у обиженного, по приговору волостного суда.

3) Арест: он довольно часто употребляется в делах о личных обидах. Арестом заменяется телесное наказание в тех случаях, когда виновный не может быть ему подвергнут, напр. по старости.

4) Денежный штраф: в делах о личных обидах он играет такую же видную роль как и в других, рассмотренных выше случаях правонарушений. Он назначается в таком размере, какой найдет необходимым суд. Во многих местностях денежный штраф назначается вместе с вознаграждением обиженному, так что половина его обращается в пользу обиженного, а другая идет в пользу мирских сумм, училищ, церкви и т. п.

5) Общественные работы. В некоторых местностях к этому наказанию приговаривают преимущественно женщин за брань, драку и неповиновение мужьям.

6) Чаще всего за личные обиды назначается волостными судами телесное наказание-розги. Размер этого наказания увеличивается иногда по желанию родителей лиц, причинивших обиду*(1224). К телесному наказанию волостные суды прибегают весьма охотно, так как розги не причиняют материального ущерба хозяйству обидчика, между тем как денежные штрафы ложатся бременем на семью.

7) Самостоятельное наказание за обиду составляет лишение, на определенное время (напр. на два года), права участвовать на волостных и сельских сходах. Наказание это употребляется весьма редко: о нем упоминается в решениях, насколько мы заметили, только один раз*(1225).

8) Наконец, встречается еще одно, оригинальное наказание: волостные суды, за клевету, предоставляют обиженному право бить обидчика по щекам в присутствии суда. Таковы следующие случаи: одна женщина обвиняла другую в блудной жизни; признав обвинение недоказанным, суд постановил, чтобы обвиняемая публично била обвинительницу по щекам*(1226); по поводу подобной же клеветы, пущенной другими двумя женщинами, суд постановил, чтобы обиженная "в публичности перед людьми оттрепала их по щекам, в пример другим"*(1227).

От наказания не всегда освобождает прощение вины обидчику или примирение. Так, несмотря на сделку с обиженным, обидчик приговорен был волостным судом к наказанию. Точно также за побои на суде стороны помирились (одни согласилась уплатить другой за бесчестье), но волостной суд определил, в пример прочим, и наказать виновных розгами.

В дополнение к наказанию, иногда обязывают виновного в личном оскорблении сказать на сельском сходе, что слова обидчика "сущая ложь"*(1228). Наконец, независимо от наказания к взыскания в пользу обиженного, с виновных в оскорблении берется в некоторых местностях подписка в том, что они впредь подобных поступков делать не будут*(1229).

II. Судебные убытки. Почти каждое судебное дело, независимо от тех или других взысканий, сопровождается тратою времени, которая в особенности ощутительна в быту крестьянском, так как она отзывается иногда значительным ущербом в самом хозяйстве. От хождения по делам терпят не только сами тяжущиеся, но и лица сторонние, призываемые в свидетели; поэтому не удивительно, что почти по поводу каждого дела возникает вопрос о вознаграждении за убытки, о которых здесь идет речь; но вопрос этот разрешается далеко не одинаково для тяжущихся и свидетелей.

1) Первое место занимают убытки, причиняемые одною из тяжущихся сторон другой вследствие неправильного вчинения иска. О такого рода убытках упоминается в весьма многих решениях волостных судов, в том смысле, что по отношению к стороне, которая в силу судебного решения оказывается правою по существу дела, бесспорно признается и право требовать вознаграждения за потраченное на хождение по делу рабочеевремя, за проезды, прогулы, отвлечение от занятий и т. п. Требование вознаграждения встречается по поводу самых разнообразных дел, хотя, разумеется само собою, с существом последних оно не имеет никакой связи. Размер вознаграждения обусловливается, конечно, как количеством потраченного времени, так и временем года, рабочею порою и т. п. Нередко вознаграждение назначается прямо за определенное число дней, напр. за три дня, за неделю, а иногда просто за потраченное на хождение по делу время. Но при определении количества вознаграждения принимается, конечно, во внимание действительно понесенный ущерб; этим объясняется, что вознаграждение присуждается иногда в довольно значительном по крестьянскому быту размере, напр. в количестве шести руб., десяти руб. и т. п., или напр. "по долгому процессу" (как сказано в решении) 20 руб. Но для того, чтобы воспользоваться правом на вознаграждение убытков, самое требование о нем должно быть заявлено суду своевременно; в противном случае суды отказывают в удовлетворении такого иска, хотя неизвестно, что именно считается своевременным: по всей вероятности, иск о вознаграждении должен быть предъявлен тотчас после объявления решения по делу. Так напр. крестьяне общества П. просили в 1871 г. взыскать с кр. М. 15 р. за утруждение общества вызовами на волостной суд в октябре прошлого года; однако же эта просьба не была уважена: суд постановил отказать им, "так как они в то время не заявили желания получить вознаграждение за путевые издержки".

2) Несколько сложнее вопрос о свидетелях, вызываемых в суд по тому или другому делу. По-видимому трата времени, претерпеваемая свидетелями, должна бы приниматься в соображение также безусловно, тем более, что свидетели привлекаются в суд по делам для них совершенно чуждым. Но, насколько право потерпевшей стороны на вознаграждение признается бесспорным, настолько право свидетелей представляется в практике волостных судов неопределенным и сомнительным, так что при обзоре заявлений и решений судов по этому вопросу мы встречаемся с самыми противоположными воззрениями: в одних местностях свидетелям в вознаграждении за убытки суды отказывают, а в других право на вознаграждение за ними признается.

Что касается первого, преобладающего воззрения, то причины, по которым суды не назначают свидетелям никакого вознаграждения, разнообразны. Из сделанных по этому предмету заявлений видно, что вознаграждение свидетелям не полагается или потому, что крестьяне признают это обязанностью того, кто вызывает свидетеля*(1230), или же платить свидетелям хотя считается справедливым, но не принято*(1231), да и не просят, или: не случалось, чтобы требовали, или: "не за что, так как кто правое дело знает, тот и показывать должен". Из иных заявлений видно, что вознаграждения не полагается потому, что свидетель убытков не несет, так как содержание в день суда получает с того, кто его вызвал, самый же суд происходит обыкновенно в праздничные т. е. нерабочие дни, или же свидетель получает, в виде вознаграждения с вызвавшего, магарычи, или наконец потому, что "это послуга взаимная", "дело обоюдное: сегодня он является по ссылке свидетелем, а завтра по его ссылке будет вызван другой в свидетели".

Напротив, в некоторых других местностях и свидетелям полагается вознаграждение, когда они его требуют. Но, во первых, есть заявления, что это случается весьма редко, во вторых, иногда определение вознаграждения свидетелям зависит от усмотрения суда, так что вознаграждение им иногда присуждается за потерянное время, но общих правил на это нет. Наконец, в иных местностях вознаграждение назначается только свидетелям, вызванным из других волостей.

Что касается размера вознаграждения, то оп определяется самим судом, сообразно с расстоянием, с количеством потраченного свидетелем времени и ценами поденной платы, так что свидетелю назначатся по 20, 25, 30, 50, 75 коп., а иногда и по 1 руб. в день.

Наконец, по вопросу о том, кем уплачивается вознаграждение свидетелям, практика волостных судов не одинакова: обыкновенно оно уплачивается виновною стороною, а иногда возлагается прямо на ответчика-в случае его неявки, или же взыскивается с того из тяжущихся, по ссылке которого свидетель вызван, а в одной местности вознаграждение свидетелям присуждается с обеих сторон.