§ 4. Установление причин и условий, способствовавших вовлечению несовершеннолетних, и профилактическая деятельность следователя по данной категории уголовных дел

Успех криминалистическо-профилактической деятельности следователя во многом зависит от выявления и правильной оценки следственных ситуаций профилактического характера. Исходя из особенностей, которые формируют эти ситуации, Н. П. Яблоков к ним относит: объем, качество и криминогенность криминалистической информации о причинах и условиях, способствующих совершению преступления; характер источников доказательственной и иной информации о причинах и способствующих им условиях; наличие и особенности объекта профилактической работы в анализируемый момент расследования; наличие у следователя возможности четко определить характер требующего профилактического воздействия на выявленный объект в данный момент в реальной для следователя форме и объеме; наличие возможностей в конкретный момент воздействовать на объект, на который она направлена, наличие времени, технических и иных возможностей для профилактических мероприятий (398, 23 — 24 а также 215,108—109).

Следственная профилактика представляет собой специальную деятельность органа предварительного следствия, которая направлена на “предупреждение подготавливаемых и немедленное пресечение совершаемых преступлений; наиболее полное выявление в процессе расследования причин и условий, способствующих совершению преступлений и принятие мер к их устранению: осуществление других общепрофилактических мероприятий, противостоящих причинам преступности, стимулирующих законопослушное поведение и оказывающих корректирующее воздействие на личность и ситуацию” (256.54).

Это общее теоретическое понятие следственной профилактики в полном объеме применимо к практической деятельности следователя как специализированного субъекта этой системы по профилактике вовлечений, ибо для разоблачения взрослых вовлекателей, подстрекателей и организаторов в процессе расследования необходимо использовать возможности оперативно-розыскной службы. Следователь органа милиции располагает большими возможностями в установлении не только взрослых вовлекателей, но и в выявлении и устранении причин и условий, способствовавших совершению преступлений в отношении несовершеннолетних и самими несовершеннолетними, своевременное разоблачение и прекращение преступной деятельности взрослых (315, 126 — I28).

Следователь в своей, деятельности по предупреждению преступлений функцию предупреждения должен выполнять наряду с другими процессуальными функциями. Но в отличие от других процессуальных функций следователя, профилактическая деятельность проходит через все этапы следственной работы, является комплексом мер по выявлению и устранению причин и условий, способствующих совершению преступлений.

Для выполнения этой функции задача следователя по каждому делу полнее привлекать инспекторский состав органа дознания для установления характера и особенностей преступления, к исследованию причин и условий. Важное значение в следственной профилактике имеет взаимодействие следователя с комиссией и инспекцией по делам несовершеннолетних, приемником-распределителем для несовершеннолетних, с различными общественными формированиями по месту жительства. Все они в той или иной мере призваны проводить индивидуальную профилактическую работу, в процессе которой должны выявляться причины и условия, им способствовавшие.

В процессе расследования вовлечений несовершеннолетних в преступную и иную антиобщественную деятельность должны быть использованы для выявления причин вовлечений и условий, которые им способствовали, особый комплекс приемов, в специфических рамках отдельных следственных действий; реализованы приемы по устранению выявленных причин специальными методами, которые входят в методику расследования конкретного преступления. Именно роль методики расследования важна в поиске и разработке наиболее оптимальных приемов и способов выявления причин и условий, способствующих совершению преступлений. Без такого выявления любая профилактическая работа следователя невозможна.

Выявление причин и условий совершения преступления не включено в предмет доказывания, а отражено в специальной норме закона (ст. 23 УПК Украины, ст. 21 УПК России). Однако это не исключает необходимость доказывания причин, когда доказывается и устанавливается событие, мотив преступления, личность обвиняемого и др. При этом необходимо исходить из того, что непосредственные причины всякого преступления, в том числе и вовлечения несовершеннолетних, является результатом сложного взаимодействия объективных и субъективных факторов, а также отдельных частей двух взаимодействующих 'явлений—личности и среды. Но при внешнем соблюдении требований о необходимости получения характеристик с места работы, учебы, места жительства, как правонарушителей, так и их родителей, а также вовлекателей, многие следователи механически помещают их в дела без соответствующего анализа и осмысления; без критической оценки их полноты и объективности.

Раскрыть причину преступлений — это, прежде всего, проникнуть в механизм нравственного формирования личности взрослого и вовлеченного им несовершеннолетнего, деформации этих личностей, их социального отчуждения от общества. Для выполнения этой задачи следователь вправе произвести любое следственное действие, направленное на выявление обстоятельств, связанных с причинами и условиями, способствующими совершению преступлений. Без этого выявить причины совершения преступлений также невозможно.

Но задача следователя состоит не только в том, чтобы выявить причины, он обязан принять меры к устранению этих причин, недопущению их влияния на совершение в дальнейшем аналогичных преступлений. Это требование заложено в ст. 23' УПК Украины (ст. 211 УПК России), ибо условия, будучи устраненными, прекращают действие причин (172, 16).

Как свидетельствует практика, постоянно изучаемая автором работы, эта деятельность следователя чаще всего носит факультативный характер. По существу следователи не занимаются установлением причин совершения преступлений, а поэтому и не могут принимать соответствующих мер по их устранению. Так, по каждому третьему уголовному делу в Приморском крае не выявлялись причины и условия, способствовавшие совершению преступлений несовершеннолетними. До 20 % правонарушителей совершили антиобщественные действия под влиянием подстрекательства взрослых. Однако в ряде случаев факты подстрекательства в процессе следствия не получали должной уголовно-правовой оценки (106, 31; 247,190).

Одной из причин сложившегося в предварительном следствии положения, бесспорно, является то. что выявление причин не входит в предмет доказывания. Как известно, ст. 15 Основ уголовного судопроизводства дает исчерпывающий перечень обстоятельств, подлежащих доказыванию по каждому уголовному делу. В их число законодатель включил: событие (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления), виновность обвиняемого, обстоятельства, влияющие на степень и характер ответственности, размер ущерба; причиненного преступлением. Расширительному толкованию данный перечень не подлежит.

Законодатель Украины в ст. 64 УПК полностью воспроизводит ст. 15 Основ, а законодатель России в ст. 68 УПК внес дополнение в виде еще одной части, указав: “Подлежат выявлению также причины и условия, способствовавшие совершению преступления”. Но в УПК Украины в ст. 23, как и в ст. 21 УПК России предусмотрена обязанность следователя, прокурора и суда выявлять причты и условия, способствовавшие совершению преступлений.

Конечно, одно дело, когда законодатель говорит “поддержат доказыванию”, другое—когда он считает необходимым “выявлять”. Следует подчеркнуть в связи с этим, что ст. 433 УПК Украины и ст. 393 УПК России в перечне обстоятельств, подлежащих выяснению по делам несовершеннолетних, предписывается выявлять целый комплекс вопросов, о чем уже было сказано в специальном разделе работы.

По данному вопросу высказано мнение многих ученых. В частности, Ф. А. Лопушанский считает, что “причины преступления и условия, способствовавшие его совершению, необходимо отнести в законодательном порядке к обстоятельствам, подлежащим доказыванию в уголовном деле. Такое дополнение процессуального закона является существенной гарантией соблюдения законности в уголовном судопроизводстве и будет способствовать дальнейшей активизации профилактической работы прокурорско-следственных работников” (256, 103; а также 84, 104; 179, 10).

Г. Г. Зуйков считает, что “нет каких-либо оснований для особого подхода к решению вопроса о включении в предмет доказывания причин и условий, способствовавших совершению расследуемого преступления”. Автор свою позицию обосновывает тем, что “доказывание причин и условий, способствующих совершению преступлений, неразрывно связано с доказыванием мотива преступления. Мотив преступления по, своей природе очень близок к причине преступления. Доказывание причин и условий, способствовавших совершению преступлений, неразрывно связано с доказыванием ряда других обстоятельств дела и имеет важное значение для правильного разрешения дела судом” (179, 10—12).

В. С. Зеленецкий, напротив, считает, что причины и условия, способствовавшие совершению преступления, уже включены в предмет доказывания (173, 23). Различные мнения по данному вопросу высказаны и рядом других ученых (271, 86; 170, 115 — 140; 287, 116; 402, 21 — 39 и др.).

Отождествление обстоятельств, подлежащих доказыванию и подлежащих выявлению, необоснованно и для того, чтобы практические работники правоохранительных органов могли правильно и на основе закона решать вопросы об установлении причин и условий, способствовавших совершению преступления, необходимо изменить, а точнее, дополнить существующую законодательную норму.

Для повышения уровня профилактической деятельности следственного аппарата и для оказания реального воздействия на устранение причин и условий совершенного преступления необходимо включить в перечень обстоятельств, подлежащих доказыванию, причины и условия по каждому уголовному делу. Для этого ст. 13 Основ уголовного судопроизводства, ст. 64 УПК Украины и ст. 68 УПК России дополнить п. 5 следующего содержания: “5) причины и условия, способствующие (способствовавшие) совершению преступления”. Одновременно с этим исключить ст. 23 УПК Украины (ст. 21 УПК России), как дублирующую ст. 64 УПК Украины (ст. 68 УПК России) и при дополнении потерявших свое значение.

Установление причин и условий, способствующих по рассматриваемой группе уголовных дел совершению преступлений в отношении несовершеннолетних, должно проводиться одновременно по нескольким направлениям с тем, чтобы ни одно обстоятельство и ни одна причина совершения преступления не прошла незамеченной.

Для установления причин и способствующих им условий в процессе предварительного расследования преступлений, связанных с вовлечением несовершеннолетних в преступную и иную антиобщественную деятельность, подлежит доказыванию:

1) семейная среда, в которой рос и воспитывался несовершеннолетний;

2) соблюдение законов учебными заведениями (общеобразовательными школами, профтехучилищами, техникумами, другими учебными заведениями), где допущено незаконное исключение или отчисление, в результате чего несовершеннолетний не занимался общественно полезной деятельностью и этот фактор способствовал тому, что он попал под влияние взрослого;

3) недостатки в организации индивидуальной воспитательной работы в коллективах, где учился несовершеннолетний и работал взрослый;

4) недостатки в организации индивидуальной профилактической работы по линии органов милиции, инспекции и комиссии по делам несовершеннолетних, участковой службы милиции;

5) деятельность самодеятельных общественных формирований по месту жительства, как несовершеннолетнего, так и взрослого по принятию мер для нейтрализации неблагополучной обстановки в семьях и др.

Только установление совокупности неблагоприятных условий нравственного формирования личности позволит следователю создать объективную картину причин и условий, при которых стало возможным антиобщественное поведение несовершеннолетнего и взрослого в отношении подростка.

Профилактическая работа при расследовании уголовных дел обычно проводится на различных этапах производства по делу, что обусловлено длящимся характером деятельности следователя по установлению причин и условий, способствующих совершению преступлений, а также принятием эффективных мер к их устранению. Иногда возникает необходимость осуществления следователем срочных одноразовых практических мероприятий, направленных на немедленное предотвращение замышляемых или безотлагательное пресечение длящихся и продолжаемых преступлений. Такие предупредительные одноразовые меры по своему содержанию и направленности могут существенно отличаться от профилактических мероприятий длящегося характера, осуществляемых следователем по материалам уголовного дела.

Это может иметь место, например, в случае исключения или незаконного отчисления подростка из профтехучилища с нарушением установленного порядка, предусмотренного Положением о профтехучилище и Положением, о комиссии по делам несовершеннолетних. После отчисления из училища подросток домой не поехал, родителям ничего не сообщил, если они проживают в другом населенном пункте. Здесь вступил в “дружеские” отношения со взрослым, который под видом “покровительства”, “дружбы” вовлек его в преступную или иную антиобщественную деятельность. Аналогичная ситуация может сложиться и при увольнении подростка с работы с нарушением установленного законом порядка.

В данных случаях, установив конкретно виновных лиц, следователь имеет возможность и обязан принять меры к немедленному устранению нарушений закона и восстановлению нарушенных прав подростков. В частности, если несовершеннолетний не привлекается к уголовной ответственности или привлекается, но мерой пресечения избрано не содержание под стражей, необходимо поставить вопрос о возвращении подростка на учебу или работу, а виновных—о привлечении к ответственности.

Эти меры, принимаемые по мере выявления нарушений закона, можно отнести к мерам неотложным, не терпящим отлагательства. Принятие по этим действиям мер к концу предварительного расследования следователь будет располагать конкретными результатами по устранению нарушений закона и защите прав и законных интересов несовершеннолетних.

Радикальные меры по устранению причин совершения преступлений и обстоятельств, которые им способствовали, должны приниматься на, завершающей стадии предварительного следствия, когда следователь уже располагает в совокупности всей информацией, проанализировал причины. При этом он должен обратиться к законодательству, нарушение которого он установил, точно определить, кем и какие нарушения допущены, какие обязанности не выполнены конкретным должностным лицом. Только в этом случае он может внести представление тем государственным органам и конкретным должностным лицам, которые правомочны и обязаны устранить причины нарушений закона и условия, которым им, способствовали.

При изучении практики следственной профилактики по рассматриваемой группе уголовных дел установлены многочисленные факты, когда следователи, нарушая это требование, вносят представления тем, кто к устранению причин никакого отношения не имеет и привлекать виновных к ответственности не правомочен.

Некоторые ученые рассматривают представление следователя как документ, подводящий итоги проведенного предварительного следствия по установлению причин преступлений, как завершающий процессуальный документ, свидетельствующий о принятии мер к их устранению.

С позиций теории В. С. Зеленецкий пишет: “Признание этого процессуального акта основным, завершающим правоохранительную деятельность в уголовном судопроизводстве, обусловлено, во-первых, тем, что центр тяжести работы по предупреждению преступлений находится все же в сфере предварительного расследования преступлений, осуществляемого органами дознания и предварительного следствия, где для этого в силу обстоятельств имеются большие возможности, чем у суда; во-вторых, и это главное, с внесением и реализацией представления уже в стадии предварительного расследования выполняется одна из задач уголовного судопроизводства—предупреждение преступлений” (172, 61).

Иное суждение по данному вопросу высказано X. С. Таджиевым: “Представление об устранении причин и условий, способствующих совершению преступления,— процессуальный акт, который завершает исследование группы обстоятельств, составляющих самостоятельный элемент предмета доказывания, независимо от того, на каком этапе расследования он вносится” (345,149).

Время внесения представления практически—это начало профилактической деятельности следователя, а не завершающий этап по предупреждению правонарушений. Когда следователь должен вносить представление в порядке ст. 231 УПК Украины (ст. 2Р УПК России), в законе не оговорено, он вносит иногда несколько представлений в процессе расследования по мере установления нарушений закона. Однако по вопросу, когда и каким образом следователь должен вносить представление, единого мнения среди ученых нет.

Так, высказано мнение о том, что представление должно писаться после составления обвинительного заключения или одновременно с составлением обвинительного заключения и вместе с материалами уголовного дела направляться прокурору и в суд. Последний в процессе судебного разбирательства проверяет изложенные в представлении утверждения о причинах и условиях совершения конкретного преступления и если они подтверждаются в судебном заседании, реагирует на них своим частным определением, т. е. в данном случае следователь представляет суду с делом как бы проект частного определения. И тогда требование ст. 23' УПК Украины (ст. 21' УПК России) выполнено не будет, или точнее, будет выполнено, но не в полной мере. Представление написано, но адресату (государственному органу или должностному лицу) не направлено (287, 118—119).

Это мнение М. М. Михеенко имеет и положительную и отрицательную стороны. Положительным здесь является, то, что если следователь поверхностно подошел к выявлению причин и условий, способствовавших совершению преступлений, и по существу ограничился таким же поверхностным представлением, то суд, глубоко проанализировав те же причины и обстоятельства совершенного преступления, может внести коррективы либо полностью не согласиться с содержанием представления следователя. Тогда адресату будет направлено частное определение, исполненное судом на более высоком профессиональном уровне.

Отрицательная сторона сводится к тому, что, во-первых, частное определение будет направлено для устранения причин и условий государственным органам и должностным лицам спустя длительное время после их установления, а причины в это время будут продолжать действовать и способствовать совершению преступлений другими лицами в отношении других несовершеннолетних; во-вторых, направление представления в суд будет снижать чувство ответственности следователя за установление причин, за качество документов реагирования. Следователь в этом случае имеет возможность безответственно отнестись как к оформлению представления, так и к достоверности изложенных в нем фактов и доказательств, ведь суд, не согласившись с его выводами, исправит его ошибку; в-третьих, устранение выявленных причин вовлечения несовершеннолетних и условий, которые этому способствовали, в связи с этим будет удалено от момента их выявления на неопределенное время. И, наконец, в-четвертых, следователь в процессе предварительного расследования имеет возможность сразу же, установив причину, поставить вопрос о ее устранении и привлечении виновных к ответственности; до окончания производства по делу. Суд же в этом случае уже будет располагать информацией о принятых по представлению следователя мерах по устранению причин, о том, кто и к какому виду ответственности привлечен и т. п.

О состоянии реагирования следователя на установленные причины и условия совершения преступления несовершеннолетними свидетельствует Обобщение судебно-следственной практики и практики прокурорского надзора по делам о преступлениях несовершеннолетних прокуратуры Дагестана.

По делу по обвинению Ананьева по ст. 212-1 ч. 2 УК России предварительным следствием установлено, что родители подростка, отрицательно влияли на своего сына, злоупотребляли спиртными напитками, не создавали никаких условий для учебы, поэтому он с 4 класса школу не посещал. При наличии таких обстоятельств по делу по факту поведения родителей следователем представления не внесено. Более того, Кизлярский городской суд также не отреагировал как на нарушение закона со стороны родителей, не выполняющих своих конституционных обязанностей по воспитанию сына, так и на нарушения со стороны инспекции и комиссии по делам несовершеннолетних, которые обязаны были принять необходимые меры для нейтрализации обстановки в семье.

Обращает на себя внимание и содержание представлений следователей. Изучение весьма значительного количества представлений дает основание утверждать, что они во многих случаях выполняются на низком профессиональном уровне, не содержат ссылки на закон, что свидетельствует о незнании его следователем, не отражают действительных причин совершения преступлений и обстоятельств, которые им способствовали. В отдельных случаях эти документы следователей содержат информацию, которая может быть использована практически для продолжения преступной деятельности другими лицами, особенно по преступлениям, связанным с вовлечением несовершеннолетних в потребление наркотиков, лекарственных и других средств, вызывающих одурманивание.

В большинстве же случаев представление содержит фабулу совершенного преступления, нередко с изложением, каким способом, методом, орудиями оно было совершено, а причины и условия излагаются одним предложением, общей фразой: “недостатки воспитательной работы”, “нарушение законодательства” и т. п. При этом причины и способствовавшие им условия отождествляются, ибо они и не устанавливались, недостатки воспитательной работы следователем не анализировались и не выявлено, в какой же мере они оказали влияние на совершение преступления в отношении несовершеннолетнего, какое нарушение законодательства дало возможность подростку оказаться вне поля зрения тех должностных лиц, которые должны были не допустить этих нарушений.

Так, по делу по обвинению Маркова в вовлечении несовершеннолетнего Мартынова в преступную деятельность, в совершении совместно нескольких преступлений, исходя из того, что они оба не работали, следователь направил представление в порядке ст. 23' УПК Украины начальнику ЖЭУ-174 и в резолютивной части изложил требование следующим образом:

“Обсудить на общем собрании коллектива ЖЭУ-174 настоящее представление, поставить указанных лиц на профилактический учет, как неработающих, склонных к совершению преступлений (по переписке с органами внутренних дел), вынести свое решение, о чем сообщить в наш адрес протоколом общего собрания. Выявлять подобных лиц, о чем сообщать участковым инспекторам, с целью предотвращения правонарушений и преступлений”.

Не вникая и не анализируя логическую, стилистическую и грамматическую сторону данной части представления (оно не подлежит критике и создается впечатление, что написано оно не следователем, хотя приведено дословно), но существо этой части представления заслуживает того, чтобы о нем говорить и чтобы при внесении представлений следователи проявляли элементарные знания того, о чем ведут речь. В этом документе следователь проявил полную профессиональную некомпетентность, он вносит представление и ставит перед начальником жилищно-эксплуатационного управления задачи, которые не входят в его компетенцию. Эта организация никакого профилактического учета лиц, совершающих правонарушения и склонных к их совершению, не ведет, у нее нет лиц, которые занимались бы выявлением правонарушителей. Для этого есть специальная служба участковых инспекторов милиции.

По этому же уголовному делу следователь внес представление на имя директора шиферного завода, где работает мать несовершеннолетнего Мартынова. В представлении следователь указывает, что “Мартынов скрывается от следствия, не работает, дверь квартиры на звонки не открывает, чему способствует мать, зная, что ее сыну необходимо явиться в следственные органы”. (Цитируется дословно).

Ни в одном, ни в другом представлении, ни о каких причинах совершения преступления речи нет, хотя их даже не нужно было выявлять, они налицо: взрослый в течение более года не работал, пьянствовал, уклонялся от уплаты алиментов на несовершеннолетнюю дочь; несовершеннолетний в течение двух лет не занимается общественно полезной деятельностью, был осужден за мошенничество к лишению свободы с отсрочкой исполнения приговора. Обязанности, возложенные судом при вынесении приговора, не выполнял. Все основания были для постановки вопроса перед судом об отмене отсрочки, однако, и инспекция по делам несовершеннолетних органа милиции, и комиссия по делам несовершеннолетних проявили бездеятельность, не приняли мер к трудоустройству осужденного подростка, не установили вместе с судом контроля за исполнением приговора. На эти нарушения закона следователь никак не отреагировал и не установил конкретных должностных лиц, которые не выполнили своих обязанностей по контролю за поведением подростка. Более того, не собраны были и доказательства вины взрослого По вовлечению несовершеннолетнего в преступную деятельность и суд совершенно обоснованно вынес оправдательный приговор по ст. 208 УК Украины.

Представление должно быть конкретным, аргументированным, законным и обоснованным в части предложений по устранению причин и способствовавших совершению преступления условий. Только такое представление принесет пользу делу, будет способствовать как устранению нарушений закона, так и предупреждению правонарушений несовершеннолетних, и только в этом случае можно считать, что следователь свои обязанности выполнил.

Кроме представления, как документа, с помощью которого органы предварительного следствия реагируют на устранение причин и условий совершения преступления, следователь может доложить результаты расследования в трудовом коллективе предприятия или учебного заведения по месту работы или учебы как взрослого, так и несовершеннолетнего.

Что же касается контроля следователя за реализацией изложенных в представлении предложений по устранению причин и способствующих преступлению условий или обстоятельств, то необходимо исходить из требований ст. 231 УПК Украины (ст. 211 УПК России) о том, что меры должны быть приняты не позднее месячного срока, о чем должно быть сообщено следователю.

Если учесть, что следователь вносит представление в конце предварительного расследования или даже после направления уголовного дела прокурору, то к моменту судебного разбирательства ни следователь, ни суд не будут располагать никакой информацией о результатах его рассмотрения и о принятых мерах. Это при условии, что следователь внес представление компетентным государственным органам или должностным лицам, правомочным решать поставленные в представлении вопросы. При получении следователем ответа о результатах рассмотрения и принятых мерах по его представлению, он должен сообщить суду, тем самым, при необходимости, предупредить вынесение частного определения для устранения тех же причин тем же должностным лицам или государственным органам.

Исходя из особенностей и сложности расследования дел о преступлениях несовершеннолетних или при их соучастии, дел о вовлечении несовершеннолетних в преступную и иную антиобщественную деятельность, в п. 2.2. приказа МВД СССР № 180 от 18 августа 1988 г. “О мерах по совершенствованию деятельности органов внутренних дел по предупреждению правонарушений среди несовершеннолетних”, расследование данной категории уголовных дел должно поручаться квалифицированным следователям, прошедшим специальную подготовку. Они должны обладать жизненным опытом, знанием психологии подросткового возраста, педагогики, умением наладить психологический контакт с несовершеннолетним любого возраста, положительно влияющим на подростков не только своим вниманием, но и объективностью. И совершенно недопустимо, когда преступления, совершенные несовершеннолетними или при их соучастии, в том числе и преступления, связанные с посягательством на здоровье, нравственное, физическое и духовное развитие несовершеннолетних, расследуются следователями-стажерами.

Это вынужденное поручение расследования дел указанной группы малоопытным, неквалифицированным следователям вызвано в первую очередь тем, что в последнее время резко возросла нагрузка на каждого следователя и нередко в производстве следователей находится по 50 — 60 уголовных дел, из них от 30 до 40 преступлений не раскрытых. Качество расследования преступлений в этих ситуациях, тем более выявление причин и условий совершения конкретного преступления, весьма проблематично. Вот почему в отдельных областях практикуется назначение на должности следователей сотрудников других служб. Так создается кратковременная иллюзия решения проблемы (109).

Практика настоятельно ставит на разрешение законодателя и руководителей ведомств вопрос о необходимости не на словах, а на деле проводить специальную подготовку следователей и судей, которые могли бы расследовать и рассматривать дела о преступлениях несовершеннолетних и дела о преступлениях в отношении несовершеннолетних. Тем более есть опыт такой подготовки во многих странах.

Так, заслуживает внимание и изучения для применения практика расследования дел о преступлениях несовершеннолетних в Болгарии, где также немало преступлений совершается как несовершеннолетними, так и с их участием.

В соответствии с совместным приказом Главного прокурора Болгарии и начальника Главного следственного управления проводится специализация следователей. Ст. 377 УПК Болгарии содержит требования о том, что расследование дел о преступлениях несовершеннолетних ведется следователями со специальной подготовкой. Кроме того, следователями по делам о преступлениях несовершеннолетних могут быть лица, имеющие стаж работы в должности следователя более 3 лет и, что также очень важно, имеют склонность к работе с несовершеннолетними. При этом законодатель исходит из того, что уже в период предварительного расследования начинается перевоспитание несовершеннолетних правонарушителей. В районных управлениях Болгарии имеется резерв следователей также со. специальной подготовкой, которые включаются в расследование преступлений при напряженной деятельности следственного аппарата (124, 25—26).

В связи с этим, учитывая положительный опыт других стран, было бы целесообразно дополнить ст. 432 УПК. Украины (ст. 391 УПК России), предусматривающие особенности расследования дел о преступлениях несовершеннолетних, частью 3 следующего содержания: “Производство предварительного расследования и судебного разбирательства по делам о преступлениях несовершеннолетних осуществляется следователями и судьями, специально подготовленными для этих целей”.

О потерпевшем от преступления имеется достаточно юридической литературы, в которой данный объект рассматривается почти по всем видам преступлений. Следует отметить в первую очередь основоположника учения о виктимологии и виктимности в бывшем СССР Л. В. Франка (360—365), а также отдельные работы В. Я. Рыбальской (319), В. С. Минской (279—281), В. И. Полубинского (308—309), болгарских ученых Александра Стойнова (342), Юлии Митевой-Янчевой (284) и др.

В ряде постановлений Пленума Верховного Суда СССР подчеркивается необходимость исследовать личность потерпевшего, его взаимоотношения с виновным, а также поведение во время происшествия (29, 624; 31, 615; 30, 621). Практически почти во всех постановлениях Пленума о преступлениях против личности в том или ином аспекте обращено внимание на потерпевшего. Так, в п. 3 постановления Пленума от 27 июня 1975 г. № 4 “О судебной практике по делам об умышленном убийстве” обращается внимание на необходимость выяснения взаимоотношений подсудимого и потерпевшего; в п. 2 постановления от 26 марта 1969 г. № 2 “О судебной практике по делам об изнасиловании” предписано судам тщательно выяснять обстановку происшествия и взаимоотношения подсудимого и потерпевшей; п. 5 постановления от 8 октября 1972 года № 15 “О судебной практике по делам о заражении венерической болезнью”—согласие потерпевшего не является основанием для освобождения от уголовной ответственности лица, знавшего о наличии у него венерического заболевания и поставившего потерпевшего в опасность заражения или заразившего его венерической болезнью.

Потерпевший, по мнению авторов отдельных исследований, изучается виктимологией на индивидуальном уровне как фактор, могущий своим поведением повлиять на зарождение и развитие намерения будущего преступника совершить преступление, а также на механизм его совершения.

Второй уровень—это изучение совокупности жертв в силу причинения им преступлением вреда. Этот аспект изучения необходим для определения реальных последствий преступности.

В обобщенном виде конечной целью изучения жертв преступлений является повышение эффективности предупреждения конкретных преступлений и профилактика преступности в целом путем воздействия непосредственно на потерпевших, а также организация правового воспитания в широком масштабе, которое должно быть ориентировано как на потенциальных потерпевших, так и на возможных преступников.

Кроме того, понятие “потерпевший” процессуально правовое и с ним вовсе не связывается оценка личности пострадавшего от преступления (377, 63). Потерпевший, как правило, является первоначальным источником информации о совершенном в отношении его любого преступления, о свидетелях, очевидцах и, наконец, потерпевший сам может оказать необходимую помощь оперативным работникам в установлении преступника или группы преступников, совершивших в отношении его преступление. Как подчеркивает Ежи Бафия, “Лица, столкнувшиеся с преступлениями,— самые настоящие союзники государственных органов в борьбе с преступностью” (93,104).

Потерпевший является источником данных о своей собственной личности (337, 14). Потерпевший в процессе незаменим. Он создается самим событием, самим фактом преступления, в результате которого ему непосредственно причинен определенный вред. Никто другой не может быть признан потерпевшим и давать показания вместо него (321, 143—144).

И, наконец, но не в последнюю очередь, показания потерпевшего являются одним из видов доказательств, на основании которых устанавливаются обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения уголовного дела (210, 146).

Именно поэтому потерпевший, жертва, всегда привлекает к себе внимание. Его личность изучается на всех этапах предварительного следствия и судебного разбирательства, о нем собирают, анализируют, сопоставляют данные, связанные с его личностью, взаимоотношениями с преступником, что позволяет изобличить и ложь в его показаниях.

Е. Е. Центров, анализируя имеющуюся литературу по данной проблеме, а также работы по виктимологии, изучающей личность потерпевшего, его связи и взаимоотношения с преступником, его поведение до и после совершения преступления, приходит к выводу о том, что “проблема связи преступника и жертвы сложная и многоаспектная” (373, 19).

И. Филановский, например, выступая против появившегося в юридической литературе понятия “вина потерпевшего”, считает, что “потерпевший никаких преступлений не совершает, а, напротив, является жертвой или объектом преступления. Если же потерпевший сам совершил общественно опасное деяние, то с позиций уголовного права он в первую очередь представляет интерес как субъект преступления, лишь затем как потерпевший” (358, 13).

Такая позиция не может быть приемлема для несовершеннолетних, которые вначале являются жертвой, потерпевшим, а затем под влиянием взрослого совершают преступление и превращаются, таким образом, в преступника. И если этот подросток по тем или иным основаниям не привлекается к уголовной ответственности, он должен быть вначале признан потерпевшим, и только потом — преступником.

Исследования, относящиеся к личности потерпевшего по делам о вовлечении несовершеннолетних в преступную или иную антиобщественную деятельность, в свете виктимологии позволяют выйти за рамки традиционных понятий потерпевшего по делам об убийствах, телесных повреждениях, половых и имущественных преступлениях, где потерпевшие нередко провоцируют совершение преступления в отношении самого себя. И здесь, рассматривая объективную сторону преступления, Н. В. Кудрявцев подчеркивает, что неправильное поведение потерпевшего представляет собой тот случайный фактор, на предупреждение которого не может быть рассчитано большинство правил поведения людей (238, 224). Но это утверждение не может быть применено к категории несовершеннолетних, которые становятся потерпевшими в результате вовлечения их в преступную или иную антиобщественную деятельность и где они нередко оказываются в одном лице — потерпевший и преступник.

В числе теоретических положений виктимологии по рассматриваемой группе преступлений следует выделить четыре основных вопроса:

— во-первых, научное обоснование специфики потерпевшего по делам о вовлечении несовершеннолетних и отличие этих преступлений от других преступлений против личности;

— во-вторых, необходимость всестороннего изучения личности вовлеченного несовершеннолетнего до его вовлечения, а также после совершенного в отношении его преступления;

— в-третьих, необходимость изучения личности вовлеченных несовершеннолетних с позиций связи с вовлекателями, их взаимоотношений, длительности преступного влияния и наступивших последствий для несовершеннолетних для разработок и проведения профилактики данного вида преступлений;

— в-четвертых, анализ и соответствующая оценка последствий для дальнейшего поведения вовлеченных несовершеннолетних.

Исходя из утверждения Л. В. Франка, что виктимология изучает не все уголовные дела, а только те, где может иметь место посягательство на физическое лицо, на его интересы, а такие посягательства с уголовно-правовой точки зрения составляют примерно половину всех преступлений, с уголовно-процессуальной точки зрения это дела, в которых, как правило, есть фигура потерпевшего (363, 249; 360, 19), возникла необходимость в этом аспекте, с точки зрения виктимологии, рассмотреть особенности потерпевшего по довольно распространенной категории преступлений—о вовлечении несовершеннолетних в преступную и иную антиобщественную деятельность. На первый взгляд кажется, что здесь “фигуры потерпевшего” как будто бы и нет, если не считать потерпевшего, которому причинен имущественный, физический или моральный вред преступными действиями несовершеннолетнего и взрослого. Но при этом упускается очень важный момент, который лежит в основе преступных действий взрослого по отношению к несовершеннолетнему, которые предшествовали совершению преступления, и именно это дает основание говорить о фигуре потерпевшего—несовершеннолетнего, вовлеченного в преступную и иную антиобщественную деятельность.

В таблицу преступлений, в которых в качестве потерпевшего выступает непосредственно человек, т. е. его интересы, являются непосредственным объектом преступного посягательства, Л. В. Франк включил и ст. 224 Уголовного кодекса Таджикистана, которая соответствует ст. 208 УК Украины. В. Я. Рыбальская также относит этот состав к преступлениям, по которым несовершеннолетние должны признаваться потерпевшими, подчеркивая при этом, что к ним относятся и такие блага, как духовное и нравственное развитие личности. Указанные ценности, подчеркивает она, являются объектом посягательства, применительно к составам преступлений, предусмотренным ст. 119, 120, 142 и 210 УК России (319 123).

Категоричен в этом отношении А. А. Примаченок, который считает, что вовлеченному в преступление ребенку или подростку во всех случаях причиняется моральный вред (нравственные страдания, душевные переживания, осложнения в семейной жизни, опорочение его чести и доброго имени). В некоторых случаях вовлеченному в преступление причиняется имущественный или физический вред (311, 190— 191).

“Анализ объекта преступления важен потому,— указывает В. П. Божьев,— что понятие потерпевшего, как участника общественных отношений, тесно связано с объектом преступления” (97, 155). Тщательный анализ состава преступления способствует разрешению трудностей, которые встречаются в каждом конкретном случае в практике при решении проблемы установления потерпевшего. И, наоборот, игнорирование этого требования приводит ко всякого рода ошибкам (392, 62—65).

Проблема виктимологии дискуссировалась неоднократно на различных уровнях и в различных регионах страны (Вильнюс— 1978, Иркутск— 1978, Душанбе— 1979, 1981 гг. и др.). Однако во всех этих дискуссиях и имеющихся публикациях в сборниках и журналах отсутствуют проблемные вопросы потерпевших по делам о вовлечении несовершеннолетних в преступную и иную антиобщественную деятельность.

Несмотря на необходимость решения статуса несовершеннолетнего, вовлеченного в преступную деятельность, данный вопрос до сих пор не рассматривается и соответствующим образом не решается, хотя были попытки обратить внимание и ученых, и законодателя на правовое положение этой категории потерпевших. Автором монографии впервые был поставлен вопрос о фигуре потерпевшего по данной категории преступлений еще в 1973 г. в диссертационном исследовании, посвященном вопросам расследования вовлечений несовершеннолетних. В последующие годы высказывалось мнение отдельных практических работников. В частности, председатель Свердловского районного народного суда Иркутска Г. 3. Брускин, рассматривая вопрос о судебном разбирательстве дел о вовлечении несовершеннолетних в преступную деятельность, пишет: “Если подросток не привлекается к уголовной Ответственности, представляется целесообразным допустить к участию в судебном заседании законных представителей несовершеннолетних. Они могут способствовать установлению истины, реализации прав несовершеннолетних, в отдельных случаях—разоблачению подсудимых и закреплению доказательств” (102,18).

Изучение жертвы данного преступления, особенно несовершеннолетних, подвергшихся преступному влиянию взрослых, дает основание сделать вывод о том, что эта категория подростков как потерпевших должна быть объектом самостоятельного исследования со всеми присущими им связями и правовыми последствиями.

Материалы уголовных дел показывают, что несовершеннолетние, которым причинен моральный или физический вред при вовлечении их в преступную деятельность или в занятие антиобщественной деятельностью, потерпевшими не признаются, за исключением отдельных случаев признания потерпевших подростков, вовлеченных в пьянство в связи с наступившими тяжелыми последствиями. Это происходит потому, (то в практике следственно-судебных органов укоренилась противозаконная порочная традиция, в соответствии с которой несовершеннолетние, подвергшиеся преступному влиянию со стороны взрослых, вовлеченные ими в совершение преступлений и особенно в антиобщественную деятельность, потерпевшими не рассматриваются. Несовершеннолетний, вовлеченный в преступную деятельность, прежде всего, рассматривается как преступник. Поэтому и не возникает необходимости защищать его права и законные интересы как потерпевшего. Об этом просто вопрос не ставится, за исключением тех моментов, которые связаны с процессуальными действиями следователя и суда.

При изучении материалов уголовных дел о вовлечении несовершеннолетних в пьянство, в азартные игры, в попрошайничество, при использовании несовершеннолетних для целей паразитического существования, по склонению к потреблению наркотиков, лекарственных и других средств, вызывающих одурманивание, при доведении несовершеннолетнего до состояния опьянения лицом, в служебной зависимости от которого находился несовершеннолетний, не говоря уже о делах по вовлечению в преступную деятельность, только в единичных случаях подростки признавались потерпевшими на предварительном следствии вынесением соответствующего постановления, а в остальных вопрос о признании их специального правового статуса в процессе со всеми вытекающими правовыми последствиями не ставился и не решался ни в период предварительного следствия, ни в ходе судебного разбирательства данной группы уголовных дел, чем значительная часть подростков лишалась возможности обладать определенной совокупностью прав и обязанностей. Но независимо от того, вынесено постановление о признании такого несовершеннолетнего потерпевшим или не вынесено, он не перестает быть таковым. Создавшееся отношение к категории несовершеннолетних, вовлеченных в преступную и иную антиобщественную деятельность, противоречит требованиям закона.

Исходя из смысла ст. 24 Основ уголовного судопроизводства, потерпевшим должен признаваться гражданин, которому непосредственно причинен моральный, физический или имущественный вред. Это же подчеркивается и в постановлении Пленума Верховного Суда СССР № 16 от 1 ноября 1985г. “О практике применения судами законодательства, регламентирующего участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве”. В частности, в п. 2 указывается, что “Признание потерпевшим не зависит от его возраста, физического или психического состояния” (36, 847).

Ст. 49 УПК Украины (ст. 53 УПК России) воспроизводит содержание ст. 24 Основ. Речь идет о потерпевшем не столько в процессуальном, сколько в материально-правовом плане. Процессуальные права, потерпевший приобретает только тогда, когда будет вынесено постановление о признании его потерпевшим. Постановление должно выноситься в соответствии с требованиями ст. 122 УПК Украины (ст. 136 УПК России). В ст. 52 УПК Украины (ст. 56 УПК России) предполагается и наличие представителя потерпевшего вообще, о несовершеннолетнем потерпевшем здесь также не упоминается.

В связи с этим следует подчеркнуть, что в § 2 ст. 42 УПК Польши законодатель конкретизирует правовое положение несовершеннолетнего потерпевшего следующим образом: “Если потерпевшим является несовершеннолетний или лицо, объявленное полностью или частично недееспособным, его права осуществляет законный представитель, либо лицо, под постоянной опекой которого находился несовершеннолетний (70,100).

У нас же получается не совсем логично. Если у гражданина похитили деньги, причем независимо от суммы, он соответствующим постановлением признается органами предварительного следствия потерпевшим, ибо ему причинен имущественный, материальный вред, а если у подростка “уворовали” детство, юность, наконец, причинили вред его здоровью, он потерпевшим не признается. Причем, не признается ни в материальном, ни в процессуальном отношении. Более того, возражая автору в его позиции по поводу несовершеннолетних, вовлеченных в преступную деятельность, некоторые ученые с иронией замечают, что “несовершеннолетний, которому предложил взрослый совершить преступление, бежит с удовольствием, а мы его пытаемся защищать. Он не потерпевший, он настоящий преступник”.

Вред—это объективная категория, представляющая собой те изменения, которые произошли в имущественном, физическом, психическом, моральном положении лица в результате совершенного преступления (331, 176). И здесь, как утверждает Е. Е. Центров, с точки зрения криминалистической виктимологии, под потерпевшим, жертвой понимается любое физическое лицо, которому преступлением причинен моральный, физический или имущественный вред независимо от того, вынесено или не вынесено постановление о признании лица потерпевшим (373, 37). Чем своевременнее несовершеннолетний будет признан потерпевшим, особенно, если он по возрасту не может быть привлечен к уголовной ответственности за совершенное со взрослым преступление, определен его правовой статус, тем больше возможностей для использования самим несовершеннолетним и его родителями.— законными представителями прав, предоставленных законом (151, 28— —31).

Необходимо рассмотреть вопрос о потерпевшем применительно к каждому виду преступления, где несовершеннолетнему причиняется моральный, физический вред.

Проблема жертвы несовершеннолетнего, вовлеченного в преступную деятельность, как проблема личности, носит междисциплинарный характер. Это предполагает не только совместное изучение данной проблемы несколькими конкретными дисциплинами, в частности, уголовным, уголовно-процессуальным правом, криминологией и др., но и одновременно с этим совместное проведение исследований.

Прежде всего, речь должна идти о том, что несовершеннолетнему, вовлеченному в преступную и иную антиобщественную деятельность, в первую очередь причинен моральный вред, а он является самостоятельным основанием для признания лица потерпевшим, но он может сочетаться с другими видами причиненного вреда—физическим, имущественным. По некоторым видам преступлений моральный вред причиняется одновременно с физическим, с причинением телесных повреждений, расстройством здоровья, причинением боли и т. п.

В п. 10 постановления Пленума Верховного Суда СССР № 16 от 3 декабря 1976 г. подчеркивается, что если вовлечение несовершеннолетнего в преступную деятельность было сопряжено с причинением ему телесных повреждений или другими действиями, образующими самостоятельный состав преступления, содеянное надлежит квалифицировать по совокупности преступлений (26, 742). Этим руководящим разъяснением Пленум Верховного Суда СССР еще раз обращает внимание судов на то, что при причинении физического вреда ответственность взрослых вовлекателей наступает в обязательном порядке, и при этом ни слова не говорится о тех, кому этот вред причиняется и кто должен признаваться потерпевшим.

Моральный вред установлен и ст. 49 УПК. Украины (ст. 53 УПК России), но его содержание не определено. В связи с этим некоторые авторы считают, что к моральному вреду следует отнести душевное переживание, нравственные страдания, оскорбление чести и достоинства (321, 6). Душевные переживания и нравственные страдания возникают в результате любого преступления, которое совершено в отношении любого гражданина. Разве кража, грабеж, хулиганские действия не вызывают душевный дискомфорт и страдания? Конечно, вызывают. Поэтому моральный вред должен сводиться не только к нарушениям субъективных прав несовершеннолетних. Моральный вред должен рассматриваться в широком смысле слова. Он причиняется любым преступлением, посягающим на права и интересы личности. Моральный вред причиняется и при нарушении субъективного права подростка в целом. При этом вред должен быть реальным, а не возможным. Для признания несовершеннолетнего потерпевшим необходима прямая связь между преступными действиями взрослого и причиненным вредом. “Условием признания лица потерпевшим является именно непосредственное причинение преступлением вреда охраняемому законом благу этого лица” (331, 180).

По рассматриваемой группе уголовных дел моральный вред налицо, он реальный, хотя здесь не только переживания и страдания составляют моральный вред. Вовлечение в преступную деятельность причиняет вред, который сказывается на всю дальнейшую жизнь подростка, а затем взрослого. Поэтому такой моральный вред будет основанием для признания потерпевшим, исходя из анализа нарушенных прав и законных интересов, охраняемых уголовным законом. Однако М. П. Шешуков совершенно необоснованно приходит к выводу о том, “что душевные переживания и нравственные страдания сами по себе не составляют морального вреда как основания для признания потерпевшим” (380, 101), и признает вред только с материальными последствиями. Нелогичность такого вывода в следующем.

Взрослый, выбрав для своей преступной деятельности несовершеннолетнего, начинает оказывать на него определенное психическое воздействие, иногда с применением физического насилия для вовлечения в совершение конкретного преступления. Здесь он использует не только безобидное на первый взгляд действие как предложение совершить преступление. Он использует и убеждение, и угрозы, и физическое насилие, и обещание получить от совершенного преступления материальные выгоды и др.

При этом взрослый, оказывая психическое давление на подростка, обучает его разного рода приемам совершения преступления, чем способствует выработке антиобщественной установки, игнорируя требование закона о запрете совершать преступления. Бесспорно, что глубина такого морального воздействия зависит от многих факторов: от продолжительности преступного влияния, от возраста подростка, вида совершаемого совместно со взрослым преступления или под его непосредственным руководством и контролем, от методов психического и физического воздействия и т. д. И во всех этих случаях взрослый готовил несовершеннолетнего для совершения преступления, растлевал, по сути, его психику, мораль. С помощью такого влияния взрослого у несовершеннолетнего накапливался отрицательный опыт, который в дальнейшем оказывал влияние на его поведение.

Если конкретизировать моральный вред, причиненный несовершеннолетнему, особенно при вовлечении его в преступную деятельность, то его можно рассматривать по каждому виду антиобщественной деятельности. Поэтому при вовлечении подростка в преступную деятельность моральный вред причиняется, начиная с момента подготовки к совершению преступления. Воздействуя на психику несовершеннолетнего, внедряясь в его сознание, взрослый подчиняет его своей воле, передает ему свой опыт.

Убедительным доказательством, подтверждающим сказанное, может быть уголовное дело по обвинению Баранова, 24 лет, на момент совершения преступления без определенного рода занятий и определенного места жительства, а в недалеком прошлом — работника милиции.

Баранов осужден за то, что он в течение 8 месяцев оказывал преступное влияние на группу из семи Подростков, из которых 4—дети-сироты, 3—с явлениями олигофрении в стадии дебильности, все в прошлом учащиеся детского дома и профтехучилища. Указанная группа сформировалась Барановым для совершения преступлений. Работая участковым инспектором милиции, Баранов знал этих подростков. Используя их тяжелое материальное положение в корыстных целях, он обучал их совершать преступления, как-то: кражи денег, товаров из продовольственных магазинов, водил их по предполагаемым местам краж, отрабатывая при этом роль каждого из них во время совершения преступления. Кто не хотел идти воровать, он жестоко избивал, перед выходом “на дело” угощал спиртными напитками. Похищенные деньги и вещи частично делил между всеми, львиную долю оставлял себе. Не исключая возможности задержания кого-либо сотрудниками милиции, Баранов обучал подростков, как нужно вести себя в этих ситуациях: криком провоцировать избиение следователем, обманывать, в совершенных преступлениях не сознаваться, его ни в коем случае не выдавать. При этом убеждал, что так как они несовершеннолетние, то им за совершение преступления ничего не будет и бояться не следует.

Из указанной группы только один 17-летний Микитченко привлекался к уголовной ответственности вместе с Барановым, и осужден к лишению свободы. В отношении остальных шести подростков уголовное дело было прекращено. В процессе судебного разбирательства они все допрашивались свидетелями, как в отношении многих совершенных преступлений, так и в отношении преступлений, которые совершил в отношении каждого из них Баранов. Интересы этих подростков никто на предварительном следствии и в судебном заседании не защищал. Никто из них потерпевшим не признавался, хотя действиями Баранова им причинен и моральный и физический вред.

При вовлечении несовершеннолетнего в занятие азартными играми (игра на деньги в карты, рулетку, рамо, биллиард, кости, наперсток и др.) взрослый у подростка вырабатывает стремление к наживе, выигрышу, алчности, мошенничеству. Эти действия взрослого причиняют подростку вред его моральному и духовному развитию, способствует тому, что он для расчета со взрослым совершает зачастую преступления. Особый вред причиняется взрослыми при вовлечении несовершеннолетних в занятие азартными играми в притонах для азартных игр, где одновременно с игрой происходит и вовлечение несовершеннолетних в пьянство, чем, кроме того, причиняется и физический вред, который также должен соответственно оцениваться.

При вовлечении в занятие проституцией (развратом) несовершеннолетней или несовершеннолетнему причиняется и моральный, и физический вред. Причем о наличии этого вреда указывалось еще в первых законодательных актах Украинского правительства 1921 г.

Так, в постановлении СНК УССР 9 сентября 1921 г. “Об усилении наказания за содействие проституции” подчеркивалось о необходимости “усиления наказания к лицам, виновным в растлении малолетних до 14-летнего возраста, половом развращении несовершеннолетних до 16-летнего возраста, в вовлечений в разврат, за содержание притонов, сводничество”.

В Уголовном кодексе Украины, введенном в действие 8 июня 1927 г., устанавливалась уголовная ответственность за принуждение к занятию проституцией, сводничество, содержание притонов разврата. При этом также повышалась ответственность, если вовлечение в проституцию осуществлялось теми, у кого вовлеченные состояли на попечении или не достигли совершеннолетия (ст. 166).

При вовлечении в занятие проституцией несовершеннолетним причиняется и физический вред еще не сформировавшемуся организму. Моральный вред ведет к пренебрежению моральными и этическими нормами поведения в обществе. Кроме того, как подчеркивает Н. Г. Яковлева, ранняя половая распущенность девочек как выражение пренебрежения к нравственным запретам общества, способствует в психологическом плане возможности совершать преступление. Катализатором здесь выступает, как правило, отрицательное окружение таких подростков (399, 19).

При вовлечении в пьянство, т. е. в систематическое употребление спиртных напитков, взрослый в первую очередь причиняет физический вред организму несовершеннолетнего со всеми возможными последствиями—ухудшением памяти, развитием склонности к употреблению спиртных напитков, а в дальнейшем и к злоупотреблению, развитию раннего алкоголизма, к моральной деградации. При этом склонность к употреблению спиртных напитков используются взрослыми для вовлечения в преступную деятельность. Алкогольное опьянение позволяет взрослым пробудить и подростках агрессивность, половой инстинкт, подчинить их своей воле, что облегчает и вовлечение в преступную деятельность (279, 82).

При вовлечении в занятие попрошайничеством подросток к уголовной ответственности также не привлекается, но под влиянием взрослого у несовершеннолетнего вырабатывается антиобщественная установка, желание встать на легкий путь нетрудовых доходов, на жизнь за чужой счет, стремление вести паразитический образ жизни. Это один из способов формирования в будущем тунеядствующих элементов, уклоняющихся от общественно полезной деятельности.

При склонении несовершеннолетних к потреблению наркотиков и вовлечении в немедицинское потребление лекарственных и других средств, вызывающих одурманивание или повышенную возбудимость организма, в последующем развивается токсикомания, наркомания с тяжелейшими для молодого организма последствиями и ранней смертью.

На основании изложенного несовершеннолетний, вовлеченный в преступную или иную антиобщественную деятельность, должен рассматриваться как потерпевший в криминологическом, уголовно-процессуальном аспекте, особенно, если это касается несовершеннолетних с недостатками в умственном развитии. В связи с этим в п. 7 Постановления № 16 от 3 декабря 1976 г. Пленум Верховного Суда СССР обращает внимание судов на необходимость при рассмотрении уголовных дел выяснять степень умственной отсталости несовершеннолетнего. При этом рекомендуется назначать экспертизу с участием специалистов в области детской и юношеской психологии, либо судебно-психиатрическую экспертизу. С учетом данных об умственной отсталости, общественной опасности совершенного преступления суд вправе к таким несовершеннолетним применить принудительные меры воспитательного характера (26, 740). В Основах уголовного законодательства, утвержденных 2 июля 1991 г. Верховным Советом СССР, отсутствует понятие принудительные меры воспитательного характера. Здесь предусмотрены принудительные меры медицинского характера для психически больных, совершивших общественно опасные деяния в состоянии невменяемости, в состоянии ограниченной, вменяемости, больные хроническим алкоголизмом, наркоманией или токсикоманией. Этот перечень принудительных мер медицинского характера не исчерпывающий и республикам дано право устанавливать иные меры, а также условия и порядок их применения. Раздел VIII Основ, в котором изложены особенности уголовной ответственности несовершеннолетних, также не предусматривает в качестве принудительных мер, которыми в настоящее время располагают суды (ст. 11 УК Украины, ст. 63 УК России).

Среди несовершеннолетних, вовлеченных в преступную деятельность, немало подростков с явлениями умственной отсталости. В основном это дети и подростки, проживающие в неблагополучных семьях, где интеллектуальный уровень родителей весьма низок, отношение к детям безразличное, дети нередко голодные, находятся в антисанитарных условиях. Все это способствует задержке интеллектуального развития, даже. если ребенок родился с неглубокой патологией (289, 99). Эта категория подростков легко используется взрослыми преступниками, в том числе и родителями, для достижения своих преступных целей. При наличии таких подростков перед экспертами психологами-психиатрами должен быть поставлен наряду с другими вопросами и такой: мог ли данный несовершеннолетний понимать значение действий взрослого по вовлечению его в преступную деятельность. При получении положительного ответа и при освобождении от уголовной ответственности такой подросток должен признаваться потерпевшим со всеми вытекающими правовыми последствиями.

Наконец, когда речь идет о преступлениях, совершенных в отношении несовершеннолетних, необходимо исходить из того, что преступлений в отношении физических лиц не может быть без потерпевшего, преступления, без объекта, на который посягал преступник, не бывает (342, 10).

Являясь жертвой преступления, потерпевшим на первом этапе преступного влияния взрослого, несовершеннолетний в дальнейшем переходит в новое качество —сам становится преступником, соучастником преступления, которое совершает под влиянием взрослого и под его руководством, нарушая ту или иную норму закона, преступая грань дозволенного и возможного. Именно это положение, на первый взгляд, ставит несовершеннолетнего по данной группе преступлений в противоречие с реальностью, с понятием потерпевшего.

Решение проблемы потерпевшего несовершеннолетнего позволит решить на основе закона уголовные, уголовно-процессуальные, криминалистические и криминологические проблемы, которые возникают в практике правоохранительных органов и от решения которых сегодня уходить невозможно.

Исходя из теории Л. В. Франка, “виктимный” характер преступления выступает в чистом виде: “преступник” и “потерпевший” здесь сливаются в одном лице (360, 36). Но слова “преступник” и “потерпевший”, которые Л. В. Франком рассматриваются относительно уклонения от воинской службы членовредительством или иным способом, необходимо поменять местами, ибо вовлеченный несовершеннолетний вначале оказывается потерпевшим, а затем при совершении преступления совместно со взрослым он же стает преступником. Другими словами, “лицо становится носителем двух социально противоположных по своему значению ролей. Это и составляет главный интерес для виктимологии” (360, 64). При вовлечении в иную антиобщественную деятельность подросток оказывается только в положении потерпевшего.

По исследуемой группе преступлений создается та жизненная ситуация, которая порождает проблему потерпевшего, проблему его собственной вины, его ответственности, наконец, проблему защиты прав и законных интересов несовершеннолетних.

Но при решении вопроса, является ли несовершеннолетний, вовлеченный в совершение преступлений, преступником, необходимо исходить из общего понятия “преступник”. В связи с этим А. М. Яковлев указывает: “Представление о преступнике как о человеке, сознательно, по собственной воле, по. своему решению совершающий преступление, существенно и неизбежно для уголовного права, так как служит субъективным основанием уголовной ответственности. Представление о преступлении как об акте сознательного поведения, как результате выбора лицом противоправного варианта поведения,—принципиально исходная предпосылка уголовно-правовой модели личности преступника. Если свободного выбора варианта поведения у лица не было, если оно (по объективным или субъективным основаниям) не было в состоянии руководить своими действиями, нет уголовной ответственности и наказания... Преступник—не просто лицо, сознательно принимающее решение, а лицо, сознательно принимающее решение совершить преступление” (400, 84—85).

Подавляющее большинство несовершеннолетних, вовлеченных в преступную или иную антиобщественную деятельность, не имело возможности свободного выбора решения при получении предложения взрослого совершить преступление или иные действия. Они совершали действия, в том числе и преступления, не только под руководством взрослого, но и под его неослабным контролем. Это имеет место, в основном, когда вовлекателем является родитель или близкий родственник. Этот вывод сделан и на основании изучения уголовных дел, где вовлекателями оказалось 14,2 % родителей и родственников. Данные исследования и сделанный из них вывод подтверждается и в отношении проституток, где этим видом деятельности занимаются целые “династии”—бабка, дочь, внучка (206).

Но если уголовно-процессуальным законом строго регламентировано правовое положение несовершеннолетнего обвиняемого, подсудимого, потерпевшего, свидетеля и нарушение установленных норм рассматривается как существенное, а иногда и как грубое нарушение закона, то охрана прав и законных интересов несовершеннолетних, которые попали в число вовлеченных в связи со своим особым положением по отношению к вовлекателям, абсолютно не осуществляется. Лишение такого потерпевшего прав, предусмотренных уголовным судопроизводством, приводит к серьезным ошибкам в доказывании и в осуществлении правосудия в целом.

По изученной группе уголовных дел взрослых, признанных виновными в вовлечении несовершеннолетних и осужденных за это преступление, оказалось 81 % из общего числа привлеченных к уголовной ответственности за вовлечение, 6 том числе 30 % из них осуждено за вовлечение в пьянство, азартные игры, проституцию, попрошайничество и использование несовершеннолетних для целей паразитического существования. Никто из несовершеннолетних по этим делам потерпевшим признан не был.

При признании несовершеннолетнего, вовлеченного в преступную или в иную антиобщественную деятельность, потерпевшим возникает еще один весьма существенный вопрос: с какого возраста и в каком порядке несовершеннолетний приобретает полный комплекс прав и обязанностей, предусмотренных ст. 49 УПК Украины (ст. 53 УПК России). Это положение законом не определено. Вопрос определения уголовно-процессуальной дееспособности таких несовершеннолетних был впервые поднят в 1962— 1963 годах, но так и остался до сих пор неразрешенным (97, 117 — 118; 393).

По делам о вовлечении несовершеннолетних данный вопрос возникает в обязательном порядке еще и потому, что несовершеннолетними потерпевшими являются как дети в возрасте до 14 лет, так и подростки с 14 до 18 лет. Из общего числа несовершеннолетних по изученной категории уголовных дел 68,5 % подростков привлечено к уголовной ответственности за совершение совместно со взрослым преступления.

В соответствии с законом гражданская дееспособность, т. е. способность гражданина своими действиями приобретать гражданские права и создавать для себя гражданские обязанности, возникает в полном объеме с наступлением совершеннолетия, то есть по достижении восемнадцатилетнего возраста. И только в случае вступления в брак до достижения этого возраста лицо приобретает дееспособность в полном объеме со времени вступления в брак. Частичная дееспособность в соответствии с республиканскими кодексами возникает с 15 лет, а в уголовном процессе—с 16 лет. Именно с этого возраста несовершеннолетний предупреждается об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний (до 16 лет подростку разъясняется необходимость правдиво рассказывать все известное по делу без предупреждения об уголовной ответственности) (ст. 168 УПК Украины, ст. 158 УПК России).

Правовой статус несовершеннолетнего зависит от нескольких моментов: во-первых, от возраста несовершеннолетнего; во-вторых, от того, привлекается ли он к уголовной ответственности за совершенное преступление или не привлекается; в-третьих, от того, в какой вид антиобщественной деятельности он вовлечен. В зависимости от этого определен и его статус: свидетель, потерпевший, обвиняемый.

Потерпевшим в полном объеме по рассматриваемой категории уголовных дел должен признаваться несовершеннолетний, вовлеченный в антиобщественную деятельность, независимо от его возраста. Что же касается несовершеннолетних, вовлеченных в преступную деятельность и не достигших возраста, с которого наступает уголовная ответственность (14 или 16 лет), они также должны признаваться потерпевшими. Потерпевшими должны признаваться также и те подростки, в отношении которых прекращены дела по различным правовым основаниям. Родители таких несовершеннолетних должны признаваться законными представителями потерпевшего.

В связи с этим возникает такой практический вопрос: когда, в какой момент предварительного следствия, на каком этапе несовершеннолетний должен признаваться потерпевшим? По мнению автора, этот вопрос должен быть разрешен положительно при наличии следующих обстоятельств, взаимосвязанных между собой:

— во-первых, взрослому должно быть предъявлено обвинение по одному из составов преступлений, предусмотренных ст. 208, 208', 2082, 2295 Уголовного кодекса Украины (ст. 210, 210', 21О2, 2242 Уголовного кодекса России);

— во-вторых, несовершеннолетний не должен привлекаться к уголовной ответственности за совершенные совместно со взрослым преступления.

До момента предъявления обвинения взрослому несовершеннолетний в уголовном процессе является свидетелем и допрашивается в этом качестве. После предъявления взрослому обвинения по одной или нескольким указанным выше статьям, установив таким образом, что взрослым причинен несовершеннолетнему моральный, физический или духовный вред, следователь выносит постановление о признании несовершеннолетнего потерпевшим, о чем он должен быть уведомлен, а также его родители, законные представители потерпевшего с разъяснением прав, предусмотренных ст. 49 УПК Украины (ст. 53 УПК России).

Допрос обвиняемого после предъявления обвинения должен проводиться с соблюдением требований ст. 132, 133, 140, 143 УПК Украины (ст. 144, 148, 150 УПК России) с выяснением, какие конкретные действия были совершены взрослым по вовлечению несовершеннолетнего, каков мотив и цель этих действий. Как свидетельствует на сегодня практика расследования данной категории преступлений, эти вопросы следователями не выясняются.

Определение правового статуса несовершеннолетнего, вовлеченного в преступную и иную антиобщественную деятельность как субъекта уголовного права и процесса, стоит на первом месте и решение его не терпит отлагательства и по следующим основаниям.

По одной части этой категории уголовных дел подростки выступают в качестве соучастников совершенных со взрослым преступлений, по другой же части этой же категории дел они являются свидетелями, против которых по различным основаниям прекращены уголовные дела: по недостижению возраста, с которого наступает уголовная ответственность, в связи с применением мер общественного или иного воспитательного характера, по малозначительности содеянного подростком, и, наконец, к этой категории следует отнести всех, кто вовлечен не в преступную, а в антиобщественную деятельность: в пьянство, в занятие азартными играми, проституцией, попрошайничеством, при использовании несовершеннолетнего для целей паразитического существования, при доведении несовершеннолетнего до состояния опьянения лицом, в служебной зависимости от которого находился несовершеннолетний, при вовлечении в потребление лекарственных и других средств, вызывающих одурманивание или повышенную возбудимость организма, при склонении к потреблению наркотиков.

Кроме того, даже совершенное преступление не должно быть основанием для решения вопроса о дальнейшей судьбе несовершеннолетнего. вовлеченного в преступную деятельность. В основе должно быть то, что он совершил преступление не по своей воле, а по требованию, под давлением и контролем взрослого, под его руководством, нередко не только под угрозой, но и с применением насилия физического, психического и т. п. И, наконец, оценка поведения несовершеннолетнего должна даваться на фоне вовлечения его в совершение преступления и с учетом вреда, причиненного его нравственному, духовному, физическому развитию взрослым. В настоящее время это ни органами предварительного следствия, ни органами прокуратуры и суда это положение не учитывается.

Если правовое положение несовершеннолетнего, вовлеченного в преступную деятельность, законодателем не определено по той причине, что он находится в двойственном положении: с одной стороны, потерпевший от преступных действий взрослого, с другой—совершивший преступление и это качество выходит на первое место, то это еще не означает, что данный вопрос об определении правового статуса данного лица не может быть разрешен соответствующим образом.

При этом положение несовершеннолетнего, вовлеченного в преступную деятельность никак нельзя отождествлять с теми несовершеннолетними (нередко детьми), которые вовлечены в пьянство, либо доведены до состояния опьянения лицом, в служебной зависимости от которого находился несовершеннолетний, либо вовлечены в немедицинское потребление лекарственных и других средств, влекущих одурманивание или повышенную возбудимость организма, либо в потребление наркотиков. Указанные несовершеннолетние к уголовной ответственности не привлекаются и, несмотря на это они потерпевшими не признаются, а наделяются статусом свидетеля на предварительном следствии, в таком же правовом положении они остаются и в процессе судебного разбирательства.

В п.п. 8 и 9 постановления Пленума Верховного Суда СССР № 15 от 1 ноября 1985 г. “О практике применения судами законодательства, направленного на усиление борьбы с пьянством и алкоголизмом”, где раскрывается понятие вовлечения несовершеннолетних в пьянство и дается перечень должностных лиц, которые могут быть привлечены к уголовной ответственности за доведение несовершеннолетнего до состояния опьянения, ни слова не говорится о необходимости установления вреда, причиненного организму подростка или ребенка, вовлеченного в пьянство, т. е. в систематическое употребление спиртных напитков. Этим самым Пленум Верховного Суда СССР исключил вопрос о потерпевшем по этой категории уголовных дел (35, 106}. Но вред неизбежен и он наступает, иногда влечет весьма тяжкие последствия, превращая детей и подростков в алкоголиков, наркоманов, токсикоманов.

Так, Ленинским районным народным судом по делу по обвинению Нечкова, 40 лет, в прошлом пять раз судимого, в систематическом спаивании своих дочерей двух и пяти лет, в угрозе убийством жены, установлено, что подсудимый систематически, не реже 3 раз в месяц, давал дочерям спиртные напитки: “Наливал спиртное в стаканчики: красное вино— полстаканчика, водки наливал меньше. Дочь Оля радовалась, когда он приносил спиртное” (Из показаний жены Нечкова в судебном заседании). Жена на предварительном следствии признана потерпевшей, так как муж ей угрожал убийством. В отношении малолетних детей не было проведено освидетельствование врачом-наркологом и не установлено, какой вред, возможно уже необратимый, был причинен малолетним детям систематическим спаиванием. Потерпевшими они признаны не были и их интересы в суде никем не защищались, в том числе и их матерью, которая была признана потерпевшей в отношении преступления, совершенного против нее. Аналогично решаются вопросы и при доведении несовершеннолетних до состояния опьянения лицом, в служебной зависимости от которого находились несовершеннолетние.

Это свидетельствует о том, что неопределенный статус большой категории несовершеннолетних приводит к тому, что нормы закона, охраняющие здоровье, нравственное, физическое развитие детей и подростков, не выполняют своей роли. Вот почему интересы несовершеннолетних настоятельно требуют, чтобы они по данной группе преступлений, совершаемых в отношении их, признавались потерпевшими со всеми вытекающими правовыми последствиями.

При этом нам следует учесть имеющуюся практику ряда стран Европы при установлении ответственности взрослых за совершение преступления в отношении несовершеннолетних и при вовлечении их в преступную и иную антиобщественную деятельность. В частности, законодатель Болгарии, например, в ст. 188 Уголовного кодекса предусматривает ответственность за принуждение малолетнего и несовершеннолетнего к совершению преступлений и к проституции. В части 2 этой статьи особо подчеркивается, что если в результате этих действий наступят вредные последствия для физического, душевного или морального развития потерпевшего (подч. авт.), ответственность повышается. В ст. 189 установлена ответственность за систематическое использование несовершеннолетних -для попрошайничества, а в части 2 речь идет о пострадавшем (подч. авт.), если это были дети родителей или наставников. Таким образом, законодателем, непосредственно в норме уголовного закона определен статус такого несовершеннолетнего в качестве потерпевшего, пострадавшего (71).

Как уже отмечалось, по изученной категории уголовных дел привлечено к уголовной ответственности 68,5 % общего числа вовлеченных несовершеннолетних, вовлеченных в преступную деятельность. Треть подростков освобождена от уголовной ответственности. По этим делам на предварительном следствии они допрашивались в качестве свидетелей и даже тогда, когда вовлечение нашло свое подтверждение в судебном заседании. Социальная справедливость в отношении этой категории несовершеннолетних не применяется, защита прав и законных интересов не осуществляется, что идет в противоречие с общенародными нормами права.

Несовершеннолетний, будучи признан потерпевшим, приобретает полный комплекс прав и обязанностей, вытекающих из содержания ст. 49 УПК Украины (ст. 53 УПК России), то есть он наделяется правом представлять доказательства, заявлять ходатайства, знакомиться с материалами уголовного дела с момента окончания предварительного расследования, участвовать в судебном заседании, приносить жалобы на приговор и определения суда, лично или через законного представителя поддерживать обвинение.

Кроме того, потерпевший обязан явиться в судебное заседание и давать правдивые показания, в том числе и о своих .взаимоотношениях с подсудимым. За отказ или уклонение от дачи показаний потерпевший несет ответственность по ст. 178 УК Украины (ст. 182 УК России), если достиг 16-летнего возраста. В соответствии со ст. 307 УПК Украины (ст. 285 УПК. России) свидетель, не достигший 16-летнего возраста, по окончании допроса удаляется из зала судебного заседания, потерпевшего убрать из зала невозможно, все потеряет свой смысл.

Из этого следует, что подросток, будучи признанным потерпевшим, отличается от свидетеля более широкими процессуальными правами. Он должен быть активным участником процесса и никакие свидетели более достоверных показаний по данным видам преступлений дать не могут, кроме самого несовершеннолетнего- потерпевшего. Именно несовершеннолетний-потерпевший может и должен дать показания о том, какому влиянию он подвергался со стороны взрослого, какой вред ему причинен. Его показания должны служить одним из основных источников сведений, на основании которых следователь, прокурор и суд черпают доказательства вины взрослого обвиняемого и подсудимого. На это же обращается внимание и в п. 10 постановления Пленума Верховного Суда СССР №16 от 1 ноября 1985г. “О практике применения судами законодательства, регламентирующего участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве”. В частности, в постановлении указывается: “Судам надлежит обеспечить соблюдение потерпевшими возложенных на них обязанностей являться по вызову и давать правдивые показания; в случае их нарушения принимать предусмотренные законом меры реагирования. При этом следует исходить из того, что потерпевшие, как правило, располагают важными для дела данными об обстоятельствах совершения преступлений и причастных к ним лицах и их показания могут иметь существенное значение для установления истины” (36,846).

Показания несовершеннолетнего потерпевшего имеют значение и для определения общественной опасности взрослого, совершившего в отношении его преступление, глубины причиненного морального или физического вреда. Вид вреда, причиненного несовершеннолетнему вовлекателем, зависит от способа вовлечения, вида преступлений, в совершение которых был вовлечен подросток, либо от вида антиобщественной деятельности. Признание несовершеннолетнего, вовлеченного в преступную или иную антиобщественную деятельность, потерпевшим, зафиксированное в процессуальном документе, очень важно для обвинения взрослых, совершающих эти преступления. В противном случае учения о жертве преступления не . применимо.

При судебном рассмотрении уголовных дел указанной категории стоит вопрос, на который суд обязан ответить: было ли вовлечение несовершеннолетнего или его не было. Если на предварительном следствии несовершеннолетний потерпевшим признан не был, его явка в качестве свидетеля в суд необязательна, особенно, если это касается детей в возрасте до 14 лет или подростков с 14 до 16 лет, суду ответить на поставленный вопрос весьма сложно.

По значительному количеству уголовных дел несовершеннолетние, которые были вовлечены в преступную деятельность и к уголовной ответственности не привлекались по различным основаниям, в судах не допрашивались (родители не обеспечили явки в суд детей, либо не пустили умышленно для излишнего травмирования психики подростка, либо родственники взрослого убедили подростка и его родителей, чтобы он не ходил в судебное заседание и показаний против взрослого не давал и др.). Нередко просьбы к несовершеннолетнему со стороны родителей, родственников и друзей взрослого сопровождаются обещаниями денежного вознаграждения либо применения силы, угроз разного характера. Либо, наконец, подросток вместе с родителями к моменту рассмотрения дела в суде вообще выехал из постоянного места жительства. Ведь он не потерпевший, а свидетель!

Таким образом, процессуальное право несовершеннолетнего давать суду показания о совершенном в отношении его самого преступления и тем самым изобличать взрослого преступника, не осуществляется. Несовершеннолетний вообще не участвует в судопроизводстве, а со стороны судов мер к его вызову в качестве неявившегося свидетеля в судебное заседание, как правило, не принимается. Это в свою очередь . отрицательно сказывается на доказанность самого вовлечения, как преступления, и суды, выслушав показания подсудимого, который при неявке несовершеннолетнего в судебное заседание, как правило', за исключением весьма редким, отрицает вовлечение подростка в преступную деятельность, ибо отдает себе отчет в том, что вовлечение отягчает его ответственность. Суды же, не добыв никаких доказательств вины взрослого, лишены возможности исследовать это преступление в полном объеме, постановляют оправдательный приговор, осуждая взрослого за совершенное совместно с несовершеннолетним преступление. Оправдательным приговором суд признает, что вовлечения не было,, вред не причинен.

О данном нарушении закона при рассмотрении судами уголовных дел неоднократно подчеркивалось и в постановлениях Пленума Верховного Суда СССР. В частности, в постановлении № 2 от 18 марта 1963 г. “О строгом соблюдении законов при рассмотрении судами уголовных дел” указывается:

“По ряду дел суды не обеспечивают явку в судебное заседание потерпевших и свидетелей, показания которых имеют существенное значение для дела, и ограничиваются лишь оглашением их показаний, данных в ходе предварительного расследования, в то время как согласно ст. 286 УПК РСФСР и соответствующим статьям УПК других республик такое оглашение показаний может быть допущено лишь при наличии существенных противоречий между показаниями свидетеля при невозможности явки свидетеля в суд” (27, 412—413).

Поэтому не случайно .Пленум Верховного Суда СССР в п. 5 потребовал от судов “повысить качество рассмотрения дел в судебном заседании, обеспечить полноту и объективность в исследовании доказательств, как собранных в стадии предварительного следствия, так и добытых в ходе судебного разбирательства, с тем, чтобы по каждому делу были выяснены и установлены все фактические обстоятельства..., отрицание обвиняемым своей вины не может быть положено в основу оправдательного приговора, если оно противоречит другим доказательствам, объективно подтверждающим его вину” (27,418).

И, наконец, судами по данной категории уголовных дел не соблюдаются нормы, обеспечивающие права потерпевшего на защиту, добиваясь их реального осуществления в судебном процессе, что в свою очередь сказывается и на правовом положении, и качестве постановленных приговоров.

Совершенно иное положение было бы, если бы освобожденный от уголовной ответственности подросток признавался потерпевшим. Уголовно-процессуальным законодательством предусмотрена обязанность потерпевшего давать суду показания и определяется порядок его допроса (ст. 72 УПК Украины, ст. 75 УПК России). При неявке потерпевшего в судебное заседание он может быть доставлен приводом для дачи показаний. Одновременно с этим родители такого подростка должны быть признаны законными представителями несовершеннолетнего со всеми вытекающими правовыми последствиями и гарантиями.

На это же обращалось внимание и п. 5 постановления Пленума Верховного Суда СССР № 16 от 1 ноября 1985 г. “О практике применения судами законодательства, регламентирующего участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве”. “В случае, когда потерпевшим является несовершеннолетний, недееспособный либо ограниченно дееспособный, в деле должен участвовать его законный представитель из числа лиц, указанных в п. 10 ст. 32 УПК Украины (п. 8 ст. 34 УПК России). Законный представитель может участвовать в деле наряду с потерпевшим, так и в его отсутствие, и это особенно важно для того, чтобы оградить несовершеннолетнего, особенно малолетнего, от дополнительного воздействия на него не только судебного разбирательства, но и самого подсудимого, отрицающего сам факт вовлечения.

Признание родителей таких несовершеннолетних законными представителями преследует цель помочь предварительному следствию во всестороннем, полном и объективном исследовании обстоятельств дела, в выяснении условий жизни и воспитания, причин и условий, способствовавших совершению преступлений. И это особенно важно по исследуемой группе преступлений, где следователю необходимо помочь в изобличении взрослого, в защите прав и законных интересов вовлеченных несовершеннолетних, которым причинен вред, защите принципов морали и воспитания молодежи. Хотя законный представитель не может заменить несовершеннолетнего потерпевшего как источника информации, но он сам является источником информации, как о несовершеннолетнем, так, и это особенно важно, о причинах и последствиях совершенного в отношении его преступления.

Субъективное право законного представителя несовершеннолетнего по данной группе уголовных дел вообще не осуществляется, так как он в качестве участника процесса не признается. И потерпевший несовершеннолетний, и его законный представитель в соответствии со ст. 65 УПК Украины (ст. 69 УПК России) должны изобличать взрослого и тем самым способствовать установлению истины. Несовершенство уголовно-процессуального закона способствует само по себе нарушению гарантий защиты прав несовершеннолетних, подвергшихся преступному влиянию.

Наконец, законодателю необходимо установить, что участие адвоката независимо от возраста потерпевшего несовершеннолетнего, вовлеченного в преступную и иную антиобщественную деятельность, независимо от участия его законного представителя, если несовершеннолетний признан потерпевшим, должно быть обязательным.

Таким образом, речь идет не просто о защите прав несовершеннолетних, а о защите жизненно важных интересов, которые играют немаловажную роль в дальнейшей их судьбе.

Решение вопроса о признании несовершеннолетних, вовлеченных в преступную и иную антиобщественную деятельность потерпевшими, а их родителей законными представителями, может быть использовано как в целях совершенствования тактики и методики расследования этой группы преступлений, так и для их профилактики.

Проведенными исследованиями ученых выделены категории лиц, которые чаще всего бывают потерпевшими от насильственных преступлений: убийств, изнасилований, телесных повреждений, в том числе и несовершеннолетних (281, 15; 280, 12; 279, 82—90). При этом нельзя не согласиться с утверждением Л. В. Франка о том, что мы сравнительно хорошо знаем, кто убивает, кто насилует, кто ворует, кто мошенничает и т. п. Вместе с тем мы еще мало знаем, кого убивают, кого насилуют, у кого воруют, кого грабят, кого обманывают. Знание этих фактов, их анализ и обобщение наряду с изучением личности преступника, поможет лучше определить направление профилактических мероприятий, выделить хотя бы ориентировочно, какие группы людей наиболее часто подвергаются тому или иному общественно опасному посягательству (364, 143).

В настоящее время нет ни одной работы, ни одного научного исследования, в котором бы рассматривались данные вопросы применительно к делам о вовлечении несовершеннолетних в преступную и иную антиобщественную деятельность, которые, как указывалось выше, должны признаваться потерпевшими.

Несовершеннолетние обладают определенной виктимностью, предрасположенностью быть жертвой преступного посягательства, в том числе и вовлечения. Вот почему при изучении материалов уголовных дел особое внимание обращалось на установление причин вовлечения непосредственно в самой биографии несовершеннолетних, в их внутреннем мире, что привело их к тому, что они стали жертвой взрослых преступников.

Изучение показало, что в процессе предварительного расследования при допросах родителей, педагогов и других лиц, знающих подростков, совершенно недостаточно выяснялись склонности и черты характера несовершеннолетнего, вовлеченного взрослым. Эти данные в большинстве случаев не отражены и в имеющихся в делах характеристиках со школ, профтехучилищ, трудовых коллективов, по месту жительства. Не выясняются такие вопросы, как и чем, занимались подростки в свободное от учебы или работы время, каковы их интересы. При этом не выполнялось в полной мере требование закона об обязательном установлении условий жизни и воспитания несовершеннолетних.

Несмотря на указанные недостатки предварительного следствия, следует подчеркнуть, что виктимность несовершеннолетних по данной группе преступлений обусловлена социальными, психологическими, физическими свойствами подростков, либо всеми этими свойствами в совокупности, которые при определенной жизненной ситуации используются взрослыми для совершения преступлений и в отношении самих несовершеннолетних и вместе с ними. Другими словами, несовершеннолетние являются потенциальными потерпевшими, ибо они в силу уровня своего развития не могут противостоять влиянию взрослого, даже если это влияние оказывается в такой безобидной форме, как предложение совместно употребить спиртные напитки, совместно совершить кражу и т. п.

Однако взрослый не каждого несовершеннолетнего выбирает себе в соучастники преступных действий. Значит, есть какие-то субъективные качества несовершеннолетних, на которые делают ставку взрослые в начале своей преступной деятельности.

Здесь следует выделить несколько моментов виктимологического характера, которые характеризуют тех несовершеннолетних, которые чаще других попадают под влияние взрослых преступников.

Во-первых, предрасположенность, повышенная внушаемость, эмоциональная незрелость, естественная склонность к разного рода происшествиям, фантазированию, которые являются отличительной чертой некоторой группы несовершеннолетних, чаще других попадающих под влияние взрослых.

Во-вторых, ослабленная сопротивляемость в связи с особыми обстоятельствами: возраст, склонность к употреблению спиртных напитков, потреблению наркотиков, к аморальному поведению, антиобщественному образу жизни, нежелание учиться, трудиться, наконец, родственные отношения со взрослым.

В-третьих, неправильная, а подчас искаженная оценка отношений со взрослыми, которые выделили их из общего числа таких же несовершеннолетних, оказали им особое внимание и доверие, и одновременно с этим желание самих несовершеннолетних выделиться любым способом из своей среды, где они, как правило, лидерами не являются. Нередко их желание быть в числе первых при отсутствии необходимых качеств и способствует появлению взрослых, которые под видом защиты от сверстников оказывают на них преступное влияние.

В-четвертых, ненадлежащее поведение несовершеннолетних, совершающих правонарушения, также является основанием для проявления к ним внимания со стороны взрослых. Подростки, употребляющие спиртные напитки, бросившие учебу или работу, поддерживающие дружеские отношения с теми, кто совершает правонарушения, ранее совершали преступления, находились в местах лишения свободы, являются объектами для вовлечения их в преступную или иную антиобщественную деятельность.

Все эти моменты носят виктимологический характер. Однако четкой границы между ними нет, отдельные из них проявляются самостоятельно, другие выступают в сочетании у одного и того же несовершеннолетнего. Этот вывод подтвержден данными опроса-анкетирования несовершеннолетних, находящихся в воспитательно-трудовых колониях Украины, осужденных по делам, где взрослые были осуждены и за вовлечение их в преступную деятельность.

На вопрос “Что способствовало совершению преступления совместно со взрослым” 35 % из числа опрошенных отметили только влияние взрослого как единственный и основной фактор, который способствовал совершению преступлений. 26,9 % несовершеннолетних на второе место поставили свой уход из дома, который был использован взрослым для вовлечения в преступную деятельность. 9,3 % подростков считают, что причиной вовлечения явились материальные затруднения, 3,8 % несовершеннолетних отметили неблагополучную обстановку в семье и столько же—отсутствие друзей. Указанные причины у некоторых подростков были в сочетании друг с другом или все вместе. Кроме предложенных ответов некоторые подростки посчитали причиной совершения преступлений собственную безответственность, несерьезность и даже собственную глупость. Такие дополнения носили единичный характер. Отдельные ответы подростков заслуживают особого внимания. В частности, учащиеся профтехучилищ считают, что основной причиной преступного влияния взрослого явился уход из дома и связанные с этим материальные затруднения. (27 % из числа опрошенных). Это указывает на то, что, уйдя из дома на учебу в профтехучилище, подросток оказался неприспособленным к самостоятельной жизни и к решению возникающих вопросов более ответственно.

Как утверждает Л. В. Франк, повышенная способность личности в силу ряда объективных и субъективных обстоятельств становится “мишенью” для преступных посягательств (360, 108), у каждого человека должна быть сопротивляемость преступному посягательству в каждом конкретном случае, с другой стороны, человек должен быть осмотрительным и самому не давать повода для совершения преступления в отношении его самого (365, 108).

При определенных условиях выработки отрицательного отношения к негативным явлениям и действиям отдельных лиц, влияние взрослого на несовершеннолетнего может оказаться безрезультатным. Как сделал вывод Л. В. Франк “В принципе степень виктимности любого человека может быть сведена к нулю” (360, 100).

Но сопротивляемость и противодействие взрослым у несовершеннолетних весьма незначительны и это связано в первую очередь с их возрастом, отсутствием жизненного опыта, определенным уважением и доверием к взрослым, особенно для подростков, воспитывающихся в сельской местности и, конечно же, условиями и направленностью их поведения и воспитания.

Если у подростка активная жизненная позиция, высокий уровень нравственного воспитания, предусмотрительность и осторожность в выборе друзей, осознание возможных правовых и моральных последствий, занятие интересным делом, .наличие хороших друзей, его виктимность, то есть неосмотрительность, легкомыслие, распущенность снижается, а возможность воздействия на такого подростка со стороны вовлекателя ослабевает или полностью нейтрализуется.

И наоборот, несовершеннолетние, которые совершают малозначительные правонарушения, неуважительно относятся к своим родителям, к окружению, проводят свободное время в кругу сомнительных по поведению сверстников, являются тем объектом, который дает повод и основание взрослым оказывать на них влияние с последующим вовлечением в преступную деятельность.

При проведении исследования автором проведен и опрос (анкетный) группы учителей, проходящих переквалификацию на школьного психолога. Этим опросом было охвачено 35 учителей разного профиля и продолжительности работы в качестве учителей в общеобразовательных школах и профтехучилищах.

На вопрос “С какими особенностями характера чаще всего и легче всего попадают несовершеннолетние под влияние взрослых лиц, которые вовлекают их в преступную и иную антиобщественную деятельность (пьянство, попрошайничество, азартные игры и др.)”, педагоги в своих ответах на первое место поставили такие качества характера, как слабая воля, неумение осознавать и оценивать свое “Я”, а затем — безволие, гордость своими связями со взрослыми, ожидание от них защиты, неуравновешенность характера, импульсивность, бесконтрольность, страх и, наконец, тяга к чему-то таинственному, хвастовство, зазнайство, зависть, жадность, замкнутость, доверчивость, неустойчивость взглядов, поиск легкого пути в жизни, утрата смысла жизни, обидчивость, противоречивость натуры, любознательность, желание обратить на себя внимание. Такая гамма личных качеств подростков, которые попадают, с точки зрения педагогов, под влияние взрослых преступных элементов, говорит о наблюдательности учителей и в большинстве случаев правильных выводах.

На вопрос “В каких конкретных жизненных ситуациях удается взрослому оказать влияние на несовершеннолетнего” педагоги в числе основных, главных назвали: оказание покровительства, неуверенность в завтрашнем дне, отсутствие взаимопонимания в семье, отсутствие положительного авторитета среди товарищей, а затем: угроза насилием со стороны взрослого, предложение взрослым “помощи”, желание подростка, чтобы с ним считались как со взрослым, желание легко “заработать”, а также получить одобрение своей деятельности со стороны взрослого, скука, отвержение сверстниками и учителями в школе.

Как видно из приведенных причин вовлечения несовершеннолетних, изложенных самими несовершеннолетними и педагогами-психологами, во многом они совпадают, хотя рассматриваются с разных позиций и разных оценок.

Криминологическая характеристика вовлеченных несовершеннолетних весьма существенна для определения круга лиц, где могут быть несовершеннолетние, которые могут оказаться жертвами преступных действий взрослых, а также для выяснения тех причин, под влиянием которых формировалась личность подростка неблагоприятным образом.

Изучение поведения и личности, несовершеннолетних по данной категории уголовных дел может быть основой для разработки мер по профилактике этой группы преступлений. Эти меры могут быть уголовного, уголовно-процессуального, криминалистического и криминологического характера.

К такому же выводу пришли и болгарские криминологи, которые считают, что “разработка виктимологической типологии непосредственно связана с решением практических задач по борьбе с преступностью и ограничению виктимизации в обществе. Определение типа жертвы облегчает деятельность соответствующих органов по отысканию потенциальных жертв и проведению с ними коллективной или индивидуальной превентивной работы” (341, 170).

Большинство несовершеннолетних, вовлеченных в преступную деятельность,—это подростки в возрасте 14— 17 лет, то есть лица, которые уже способны по уровню психического развития сознавать характер и социальную значимость, как своего личного поведения, так и поведения взрослого вовлекателя, совершающего преступление в отношении их самих.

Личностные особенности несовершеннолетних, вовлеченных в преступную деятельность, определяются, таким образом, их способностью воспринимать и сознавать значение происходящего с ними, правильно реагировать на создавшуюся криминогенную ситуацию, определяют линию своего поведения и возможность стать жертвой, потерпевшим от преступного влияния взрослых.

Однако состояние опьянения, при котором 47,6 % случаев по изученным делам происходит преступное влияние взрослого на несовершеннолетнего по вовлечению его в преступную деятельность, на фоне личностных особенностей может ограничить или исказить возможность правильного осознания и оценки конкретной ситуации и соответственного реагирования на преступное влияние, правильно оценивать поведение взрослого и предвидеть возможные негативные последствия. Это “особое состояние” имеет значение для установления объема и характера осознания предвидения, оценки им своего поведения в криминогенной ситуации.

Вот почему алкогольное опьянение является одним из основных виктимологических факторов, способствующих вовлечению несовершеннолетних в преступную деятельность. Это приводит к тому, что несовершеннолетний в нетрезвом состоянии сравнительно легко соглашается с преступными предложениями взрослых. Исходя из того, что алкоголь, воздействуя на психику, стимулирует процесс возбуждения, пробуждает в подростке агрессивность, половой инстинкт, управление которыми затрудняется в связи с ослаблением процесса торможения, критического отношения к своим действиям, взрослые используют вовлечение в пьянство и спаивание несовершеннолетних для последующего вовлечения их в преступную деятельность.

К таким особым состояниям, которые играют определяющую роль при вовлечении несовершеннолетних в преступную деятельность, следует также отнести и страх перед взрослым или боязнь физического насилия, желание оправдать доверие взрослого. Все это имеет важное значение для установления характера и объяснения того, сознавал ли подросток то, что преступление совершается в отношении его самого, мог ли он предвидеть возможные, иногда тяжкие последствия, которые могут наступить от совместных последующих действий со взрослым.

Классификация несовершеннолетних, которые стали объектом преступного посягательства взрослых, при исследовании проводилась по нескольким основаниям.

1. ПО ВОЗРАСТУ—принадлежность к определенной возрастной группе. Возраст при вовлечении несовершеннолетних играет весьма значительную роль. Социальные связи несовершеннолетних неустойчивы, во многих случаях и не сложившиеся. Подростковый возраст характеризуется выраженной эмоциональной неустойчивостью, резкими колебаниями настроения, быстрыми переходами от экзальтации до субдепрессивным состояниям (219,7).

Потребность в самоутверждении, в “геройстве”, в выделении из среды окружающих действует магически на подростка. Наиболее характерна эта особенность для старших подростков. Однако удовлетворение ее в официальных группах иногда затруднено, например, в учебных заведениях, в группах, в результате слабой успеваемости, недостаточной активности и общественной деятельности и т. п. Стремясь реализовать потребность в самоутверждении, подростки попадают в неформальные, стихийные группы, где, по их мнению, больше возможностей для удовлетворения такой потребности (356, 23). Все это и способствует тому, что несовершеннолетние легко попадают под влияние взрослых. Именно это имели в виду подростки, отбывающие наказание в воспитательно-трудовых колониях Украины, когда на поставленный вопрос, что их объединяло со взрослым, 27,3 % ответили, что основным моментом было желание выглядеть старшим.

Болгарские криминологи Б. Станков и Т. Хинова это Стремление подростков к самоутверждению относят к мотивам преступлений, типичных только для них. Они, в частности, пишут: “Попытка самоутверждения путем совершения преступления — это попытка как-то компенсировать тот “дефицит” социального признания, который личность часто испытывает в силу своих нереальных или искаженных притязаний”. Рассматривая здесь же преступную солидарность как специфический мотив преступлений несовершеннолетних, авторы подчеркивают, что “Она выражается в готовности правонарушителя подчиниться воле лидера или группы и принять участие в совершении преступления при отсутствии личной заинтересованности” (340,262).-

По изученной категории уголовных дел 52,4 % составили подростки в возрасте 17 лет, 26,5 % — 16 лет, 13,4 % — 15 лет, 3,9 % — 14 лет и 3,8 % —до 14 лет. Таким образом, в возрасте 16— 17 лет оказывается 78,9 % от общего числа вовлеченных несовершеннолетних.

Анкетирование осужденных в воспитательно-трудовых колониях Украины дало такие же результаты. Среди несовершеннолетних, осужденных за совершение вместе со взрослыми преступления, где взрослые были осуждены и за их вовлечение в преступную деятельность, 31,3 % оказалось в возрасте 14— 15 лет и 68,7 % в возрасте 16— 17 лет. По данным В. К. Негоденко, таких лиц оказалось 70,7 % (290, 143). По данным Т. С. Барыло, несовершеннолетние после 16 лет составили 70,4 %, а в возрасте 14—15 лет—29,6 % (91, 83). По данным И. П. Лановенко и Г. С. Мауленова, доля несовершеннолетних этого возраста составила 68,1 % (246, 163).

2. ПО ПОЛУ ВОВЛЕЧЕННЫХ. В подавляющем большинстве—это мальчики, весьма незначительное число девочек. Причем, вовлечение девочек (их оказалось 6,4 % от общего числа по изученному массиву уголовных дел) происходит не во все виды преступлений, а только в совершение некоторых из них. В основном девочки вовлекаются в кражи личного имущества граждан, хищения государственного и общественного имущества, хулиганские действия, грабежи, мелкие хищения, пьянство, естественно, в занятие проституцией.

Вовлечение девочек, в основном, связано с интимными отношениями со взрослыми, вовлекшими их в совершение преступлений. Такие девочки склонны к употреблению спиртных напитков, половина из вовлеченных до вовлечения их употребляла, склонны к ведению аморального, антиобщественного образа жизни. Поэтому вовлечение таких подростков в преступную или иную антиобщественную деятельность особой сложности для вовлекателей не представило.

3. ПО УРОВНЮ ОБРАЗОВАНИЯ. Этот признак личности несовершеннолетних, особенно во взаимосвязи с возрастом, представляет особый интерес.

Образовательный уровень в 9— 10 классов составил 24 %, в то время как несовершеннолетних в возрасте 17 лет оказалось—52,4 %. Образование в объеме 8 классов—51 %, 24,4%—это учащиеся младших классов. Данные Т. С. Барыло свидетельствуют о следующем уровне образования: до 8 классов—47,8 %, 8—9 классов—43,5 %, среднее—8,7 % (91, 84). По данным И. П. Лановенко и Г. С. Мауленова, категория подростков без определенных занятий составила 8 %, а по данным исследования автора—эта категория составила 24 %.

Приведенные данные свидетельствуют также и об определенном разрыве между образованием и возрастом несовершеннолетних. Значительное число подростков в 17 лет имели 8-классное образование. Они составили 57,5 %. Если же взять подростков в возрасте 16— 17 лет, то окажется, что на уровне 8 классов образования оказалось 69,7 %. При этом часть подростков имели образование в объеме 7 и менее классов. То есть, налицо явное отставание подростков этого возраста в образовательном уровне от своих сверстников. Образовательный уровень свидетельствует также и об уровне развития подростка в целом, о возможностях его личности. Вот почему образовательный уровень взаимосвязан с преступным поведением и возможностью попасть под влияние взрослых преступных элементов.

Существенным признаком так называемых трудных подростков является именно низкий образовательный уровень. От этого в определенной степени зависит и выбор друзей. Чем ниже сегодня образовательный уровень несовершеннолетних, тем больше шансов на то, что они могут оказаться в неблагополучной компании.' Бедность духовного мира и ограниченность кругозора способствуют неразборчивости в выборе друзей (270, 101—102). Этим нередко и воспользовались взрослые при выборе подростка для вовлечения его в преступную деятельность.

Недостаточный образовательный уровень подростков 16— 17 лет ограничивает их возможности в принятии правильных решений в повседневном обращении с окружающими их людьми, препятствует формированию и закреплению у них общественно полезных навыков поведения.

Несовершеннолетние, не приспособленные постоянно заниматься общественно полезной деятельностью, находящиеся вне здоровых коллективов (школы, трудовые коллективы, предприятия), чаще оказываются в криминогенной ситуации, меньше подвергаются воспитательному воздействию коллектива и это также дает возможность взрослым использовать таких подростков в своих корыстных целях.

4. ПО ОТНОШЕНИЮ К УЧЕБЕ И РАБОТЕ. Среди вовлеченных несовершеннолетних 24 % не училось и не работало, 27 % работало, 49 % училось. По данным анкетирования воспитанников колоний Украины на момент вовлечения их в преступную деятельность 17,7 % работало, 28,1 % училось в школе, 26,5 % училось в профтехучилищах, остальные не были заняты общественно полезной деятельностью (26,7 %). Из числа вовлеченных девочек работало всего 1,21%, училось 31 %, остальные также не были заняты общественно полезной деятельностью.

По имеющимся в материалах уголовных дел сведениям установлено, что 8,9 % вовлеченных подростков бродяжничало, 10,3 % училось в школе неудовлетворительно, оставалось в одном и том же классе на второй и даже третий; год. Это также является одним из факторов, которые приводят несовершеннолетних к поиску групп, состоящих из лиц старшего возраста, в том числе взрослых, так как среди сверстников эта категория подростков особым авторитетом не пользуется.

Таким образом, до вовлечения в преступную деятельность у большинства подростков уже была определенная антисоциальная ориентация и для многих из них предложение взрослого не явилось случайностью, а по уровню своего развития они в определенной степени были к этому готовы.

5. ПО ОТНОШЕНИЮ К СЕМЬЕ. При изучении личности несовершеннолетних, вовлеченных в преступную и иную антиобщественную деятельность, на первом месте была семья, которая во всех случаях оказывает на детей и подростков либо положительное, либо отрицательное влияние.

17,8 % подростков проживало с одним родителем, 28,9 % проживало в полной семье, остальные были либо сиротами, либо воспитывались у бабушек, 14,2% подростков были вовлечены своими родителями или близкими родственниками.

Основные виды преступлений, в совершение которых вовлекались подростки родителями и родственниками, носили корыстный характер. Это хищения государственного или личного имущества. Именно в совершение этих преступлений вовлекали родственники и родители, причем в прошлом неоднократно судимые и не занимающиеся общественно полезным трудом.

Этот фактор свидетельствует о том, что значительное число несовершеннолетних жило и воспитывалось в криминогенной обстановке, в семье, где отец или старшие братья ранее были судимы или не занимались общественно полезным трудом. Их образ жизни, нежелание трудиться, игнорирование запретов общества и правил общежития, несомненно, оказывало отрицательное влияние на формирование личности несовершеннолетних, увеличивало вероятность совершения ими преступлений. По сравнительным данным Г. М. Миньковского, вероятность совершения преступлений несовершеннолетними из таких семей в 4 — 5 раз больше, чем из семей, где нет судимых родителей и родственников.

Отрицательное влияние в семье—это постоянное влияние, охватывающее самые разнообразные отношения несовершеннолетних, начиная с первых представлений об окружающем мире до отношений к обществу, его интересам и целям. “Особое значение имеет здесь тот факт, что близкие ему люди, их позиция по отношению к обществу имеет высокий авторитет в его глазах, воспринимается некритически. Поэтому не случайно отклонения от нормы в поведении членов семьи, духовная атмосфера этой социальной ячейки нередко оказывает прямое влияние на формирование антиобщественной установки личности несовершеннолетнего” (184, 53).

Вот почему роль неблагополучной семьи, где отдельные ее члены в прошлом были судимы, иногда неоднократно, на возможность вовлечения несовершеннолетних, не может игнорироваться, особенно если в таких семьях растут и воспитываются мальчики, склонные к совершению правонарушений, состоящие на профилактическом учете, склонные к употреблению спиртных напитков и т. п.

6. ПО ПОВЕДЕНИЮ И ПОВТОРНОСТИ ПРАВОНАРУШЕНИИ. Речь идет о совершении в прошлом различных правонарушений (судимость, нахождение в спецшколе, спецпрофтехучилище, рассмотрение поведения комиссией по делам несовершеннолетних, нахождение на профилактическом учете в инспекции по делам несовершеннолетних, рассмотрение поведения товарищеским судом и др.).

На основании проведенного исследования можно говорить о типичных чертах, свойственных несовершеннолетним. В подавляющем большинстве это подростки, обладающие такими качествами:

— склонность к антиобщественным поступкам (недисциплинированность, нарушение правил поведения учащихся, правил трудового распорядка, правил общежития и поведения в общественных местах). 31,4 % подростков характеризовалось отрицательно по месту работы или учебы, по месту жительства, родителями и педагогами. 6,3 % —ранее совершали преступления, были осуждены к. лишению свободы условно или с отсрочкой исполнения приговора, либо уголовные дела были прекращены с применением мер общественного воздействия;

— употребление спиртных напитков или наркотических средств. В числе вовлеченных по изученным уголовным делам их оказалось 58,1 %. Такие несовершеннолетние без особых колебаний принимают предложение взрослого распить с ним спиртное и даже горды тем, что им взрослый оказал такое внимание. У таких подростков отсутствует решимость “держаться”, не поддаваться влиянию взрослого, а, наоборот, они легко поддаются такому влиянию.

По данным, имеющимся в материалах уголовных дел, а они есть не по всем делам, 24,8 % подростков состояли на профилактическом учете в инспекции по делам несовершеннолетних, 21,6 % —ранее рассматривались комиссией по делам несовершеннолетних, 8,9 % постоянно уходили из дома, бродяжничали, 10,3 % оставались в школе на повторный курс!

Несколько иные данные получены при анкетировании подростков, находящихся в воспитательно-трудовых колониях Украины. Из числа ответивших на поставленные вопросы 56,6 % состояло на профилактическом учете в инспекции, в том числа продолжительностью до одного года 48,5 %, а 17,5|% подростков состояло на учете более года до вовлечения в преступную деятельность. Из числа опрошенных 31,2 % состояли на учете в комиссии по делам несовершеннолетних. По данным других авторов половина несовершеннолетних—это подростки, которые уходили из дома, бродяжничали, ночевали в подвалах, на чердаках, легко вступая в дружбу с лицами, старше себя по возрасту и склонными к совершению преступлений.

Несовершеннолетний с положительной социальной ориентацией, оказавшись в необычной, нетипичной для него ситуации, наедине со взрослым, который предлагает ему совершить преступление или иные аморальные действия, может совершить их лишь в том случае, если его поведение в этот момент совпадает с содержанием создавшейся ситуации. Если же такое совпадение отсутствует, несовершеннолетний под влиянием взрослого совершает преступление весьма редко, причем, как правило, под давлением внешней ситуации, вследствие неблагополучно для него сложившихся объективных обстоятельств (75,55).

Если же несовершеннолетний не в силах противостоять преступному влиянию взрослого и совершает вместе с ним преступление, то это происходит случайно и такой подросток, как правило, раскаивается, дает искренние показания, изобличающие вовлекателя. Антиобщественной установки у таких подростков нет, но факт влияния взрослого свидетельствует о том, что у подростка отсутствуют силы для противостояния отрицательной ситуации.

И, наоборот, как следует из данных уголовных дел, большинству несовершеннолетних присущи неустроенность в семье, заброшенность, неприспособленность к трудовой деятельности, к исполнению элементарных правил и норм общежития, нравственных и правовых требований общества, нежелание учиться. Но независимо от характеристики и прошлого несовершеннолетнего, вовлеченного в преступную деятельность, он является лицом, не достигшим социальной зрелости, лицом, с повышенной податливостью внушению со стороны взрослых преступных элементов. Исходя из этого такие подростки нуждаются в защите со стороны общества, государства и, в первую очередь, со стороны закона.

Здесь весьма уместно провести грань между подростками, которые легко соглашаются с предложением взрослого совершить преступление, и несовершеннолетними, которые с такими предложениями не соглашаются. Как отмечает М. П: Ковалев, “Для того, чтобы принудить человека помимо его воли к совершению каких-либо нежелательных действий, порой употребляются весьма жесткие средства, но они разбиваются, натыкаясь на стойкость и несокрушимую волю человека. Однако бывает и так, что незначительный жест, едва уловимое движение глаз, вскользь брошенное слово являются достаточным, чтобы человек согласился на самый серьезный по своим последствиям поступок” (207, 69).

Так, для вовлечения несовершеннолетнего в пьянство необходимо, чтобы подросток был склонен или стремился к употреблению спиртного, желал почувствовать состояние опьянения. Вот почему взрослые очень часто используют спиртные напитки для последующего вовлечения подростков в преступную деятельность. По изученной группе уголовных дел угощение спиртными напитками, спаивание несовершеннолетних перед совместным совершением преступления имело место в 51,9 % от общего числа вовлеченных. Среди несовершеннолетних, находящихся в воспитательно-трудовых колониях, 57,7 % перед совершением преступления совместно со взрослым употребляли спиртные напитки и в нетрезвом состоянии совершили преступление. После совместного распития спиртных напитков подростки уже отказаться от предложения взрослого совершить преступления не могли.

Для совершения хулиганских действий подросток должен быть склонен к нецензурной брани, совершению нерегулируемых действий. Для вовлечения в совершение краж личного имущества подросток, как правило, должен обладать такими чертами, как жадность, корыстолюбие, а также испытывать материальные затруднения или материальную зависимость от родителей, иметь долг, желание отыграться за проигрыш в азартных играх и т. п. Для совершения преступлений, связанных с национальными традициями и обычаями, подросток должен иметь изъяны в интернациональном воспитании в семье, он должен быть носителем старых национальных традиций и обычаев, которые не допускают равноправия наций в обществе, считая свою нацию выше других.

Таким образом, мы можем проследить определенную связь между внутренней готовностью подростка и внешними причинами отклонений поведения, в исполнении им установленных законом правовых норм и правил, т. е. непосредственные причины в поведении под влиянием взрослого совершить преступление содержатся в сфере сознания подростка, ибо силы, вызывающие действие человека, неизбежно должны пройти через всю его голову, должны превратиться в побуждение его воли. Чем больше у подростка отрицательных привычек, тем он восприимчивее к внешним влияниям, которые отвечают его настроениям, тем легче он подвергается воздействию, которое оказывает на него взрослый, тем быстрее он может перейти в криминогенную личность. А. И. Долгова, раскрывая понятие криминогенной личности, подчеркивает, что это “определенный ее социальный тип, определяющий большую в сравнении с другими типами личности вероятность преступного поведения в соответствующих условиях. Такая вероятность реализуется только во взаимодействии с социальной средой, и лишь после ее реализации, т. е. после совершения преступления, лицо, выражающее социальный тип криминогенной личности, становится преступником” (144, 113). Реализация вероятности происходит и под влиянием взрослых преступных элементов. Влияние взрослых усиливает процесс деморализации подростков, поэтому взрослые и делают ставку именно на таких несовершеннолетних (367, 106; 368, 12).

Вовлечение несовершеннолетнего, преступное влияние на него взрослого оказывает отрицательное воздействие на формирование личности подростка, разрушая ее социальные качества. Если же социальные свойства личности получили неправильное развитие и формирование, которые, кроме того, еще в определенной степени подверглись преступному влиянию, создаются все условия для того, чтобы и сам несовершеннолетний впоследствии встал на путь совершения преступления.

Это подтверждается тем, что по изученной группе уголовных дел среди взрослых вовлекателей каждый двенадцатый ранее сам был вовлечен в преступную деятельность.

Можно с уверенностью сказать, что вовлечение несовершеннолетних в большинстве случаев является началом самостоятельной преступной деятельности. “Несовершеннолетние правонарушители — это своеобразный “резерв” более тяжкой и хронической преступности”—данный вывод болгарских криминологов подтверждается авторским исследованием (340,254).

7. ПО РЕЦИДИВУ ДАЛЬНЕЙШЕГО ПОВЕДЕНИЯ. Одной из главных задач, которые решались в процессе данного исследования, являлось изучение дальнейшей судьбы несовершеннолетних, которые были по изученным уголовным' делам вовлечены в преступную деятельность.

Руководствуясь принципом К. Маркса о том, что не только результат исследования, но и ведущий к нему путь должен быть истинным (2, 7), автором в процессе исследования были истребованы и получены сведения о наступивших последствиях для несовершеннолетних, вовлеченных в преступную деятельность, как отразилось вовлечение на дальнейшее устройство их жизни. Были получены учетные данные, которыми располагают информационные центры УВД краев и областей, где изучались уголовные дела.

По делам, где вовлеченные несовершеннолетние были привлечены к уголовной ответственности и осуждены за совершенные совместно со взрослыми преступления, автором, спустя 8— 10 лет, получены данные на 615 человек, из которых 312 человек или 50,7 % от общего числа проверенных оказались в дальнейшем судимыми. При этом первая судимость во внимание не принималась. В результате выяснено, что после первой судимости один раз вновь были судимы 55,8 %, два раза—27,6%, три раза —11,8%, четырежды — 3,4 %, пять раз—1,5%. Часть лиц на день проверки отсутствовала (смерть).

Обращает на себя внимание и следующий фактор. В последующем были судимы один раз 50,6 % тех, кто за совершение совместно со взрослым преступления были осуждены к лишению свободы, 17,2 % — первый раз осуждались к лишению свободы с отсрочкой исполнения приговора, из них на момент проверки 19,8 % находилось в исправительно-трудовых учреждениях; 16,6 % ранее осуждалось к лишению свободы условно; 10,9 % оказалось подростков, в отношении которых уголовные дела были прекращены по нереабилитирующим основаниям с применением мер общественного воздействия (за совершенное преступление со взрослым подростки передавались на обсуждение комиссии по делам несовершеннолетних, товарищеским судам); 3,4 % были освобождены от уголовной ответственности по акту амнистии; 0,6% осуждались к исправительным работам.

Вновь совершили преступления и были осуждены дважды 27,6 % от общего числа вовлеченных, из них ранее осуждалось к лишению свободы 47,7 %; 22 % ранее осуждалось к лишению свободы с отсрочкой исполнения приговора, 11,6 % освобождалось от уголовной ответственности с применением мер общественного воздействия; 8,1 %—к лишению свободы условно; 3,1 % освобождалось от ответственности по акту амнистии.

Трижды привлекалось к ответственности 11,8 % ранее вовлеченных, из них 48,6 % ранее осуждалось к лишению свободы, из них на момент проверки 66,8 % находилось в места?. лишения свободы; 32,4 % дела прекращались с применением мер общественного воздействия; 10,8 % —осуждалось к мере наказания в виде лишения свободы условно; 8,1 %—к лишению свободы с отсрочкой исполнения приговора.

Четырежды судимыми оказалось 3,4 % от общего числа вовлеченных, из них 63,3 % ранее осуждалось к лишению свободы, на момент проверки 71,4 % из них находилось в местах лишения свободы; 36,4,% осуждалось к мере наказания в виде лишения свободы условно и освобождалось от уголовной ответственности по акту амнистии или с применением мер общественного воздействия.

Наконец, среди осужденных в последующий период осуждались пять раз 1,3 % из числа вовлеченных. Из них ранее осуждалось к лишению свободы половина; несколько человек из этой группы на момент проверки находилось в местах лишения свободы.

Из изложенного, можно сделать вывод о том, что несовершеннолетние, которые совершили впервые преступление, будучи вовлеченными, в преступную деятельность взрослыми, дают максимальный процент рецидива и это должно определять всю профилактическую деятельность не только правоохранительных органов, но и всей общественности, всего населения, так как вовлечение предопределяет динамику рецидива среди этих лиц в дальнейшем. “Социальная цена” вовлечения несовершеннолетних в преступную деятельность слишком велика: за это молодежь расплачивается своей жизнью и судьбой.

Кроме того, данные информационных центров дают основания сделать еще один вывод: имеет место повторяемость тех видов преступлений, в совершение которых в свое время эти лица были вовлечены взрослыми. В их числе вновь совершили преступления имущественного, корыстного характера (кражи, хищения, грабежи и разбои) 40 % от общего числа; 7,7%—хулиганство, 4% сами вовлекали несовершеннолетних в преступную деятельность, за что были осуждены по соответствующей норме закона. Таким образом, предыдущий опыт и навыки поведения сказались на всю последующую жизнь и проявлялись уже в других жизненных ситуациях.

Степень повторяемости, частота совершения антиобщественных поступков характеризуют глубину антиобщественных взглядов, стойкость антиобщественных привычек. Чем чаще, чем больше совершает лицо антиобщественных поступков, тем глубже поражение его сознания антиобщественными взглядами, тем труднее ему самому психологически преодолеть эти привычки, взгляды, изменить сложившуюся ситуацию, а с ней и сложившийся стереотип.

Знание этой закономерности должно быть использовано для организации и реализации программы предупреждения и борьбы с рецидивом теми государственными органами и должностными лицами, которые обязаны ее осуществлять.

Из этого следует также вывод о том, что предупреждение вовлечений несовершеннолетних в преступную и иную антиобщественную деятельность является одним из главных резервов предупреждения преступности в целом, в том числе и рецидивной преступности, в частности, преступности несовершеннолетних.

Общие вопросы судебного разбирательства и участия прокурора в рассмотрении уголовных дел (подготовка прокурора к участию в рассмотрении дела судом, участие в распорядительном заседании и в судебном заседании, подготовка и произнесение обвинительной речи прокурором) здесь рассматриваться не будут, по данному вопросу есть достаточно литературы (92; 132; 133; 252; 253; 254; 263; 264; 287; 387; 389; 391; 395 и др.).

Необходимо подчеркнуть, что суд в процессе судебного разбирательства вновь обращается к квалификации действий взрослых лиц, оценивая и проверяя доказательства, добытые следователем на предварительном следствии. Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 18 марта 1963 г. №2 с последующими изменениями “О строгом соблюдении заколов при рассмотрении судами уголовных дел” указывает, что значение правильной квалификации совершенных преступлений многими судами недооценивается и допускается неправильное применение уголовного закона (27, 413), не выявляются все лица, участвовавшие в совершении преступления. И поэтому в п. 2 Пленум потребовал от судов, что “совершенное преступление должно быть квалифицировано в точном соответствии с законом, предусматривающем уголовную ответственность за это деяние, и никакие отступления от этого требования недопустимы”. В судебных стадиях уголовного судопроизводства предмет доказывания по уголовному делу включает как общественно опасные действия, вину лица, их совершившего, иные обстоятельства, указанные в ст. 15 Основ уголовного судопроизводства, так и правильность результатов познания в предшествующих стадиях уголовного судопроизводства, объективизированных в соответствующих процессуальных актах (132, 10 — 11).

Суд обязан оценить доказательства, добытые на предварительном следствии. Это обязанность суда по каждому уголовному делу. В содержание оценки доказательств как фактических данных входит установление их достоверности, относимости и достаточности для разрешения как отдельных вопросов по делу, так и дела в целом (287, 18; 288, 233—235).

Это особенно важно по делам о вовлечении несовершеннолетних в преступную или иную антиобщественную деятельность, где одной из особенностей является то, что в большинстве случаев дела рассматриваются не только в отношении взрослого, вовлекшего несовершеннолетнего, но и в отношении самого несовершеннолетнего, который, будучи вовлеченным, в преступную деятельность, совместно со взрослым совершил преступление, в процессе предварительного следствия неоднократно менял показания в отношении взрослого. Здесь сталкиваются интересы не просто соучастников преступления, а сталкиваются интересы, кроме того, преступника и его жертвы — вовлеченного и вовлекателя. И это противостояние подсудимых влияет на правильную квалификацию содеянного взрослым. Главным фактором, определяющим воспитательную ценность правосудия, были и остаются законность, обоснованность и справедливость. Повышение качества правосудия в основном звене судебной системы—в районных и городских судах—является сегодня весьма актуальной задачей.

При подготовке к судебному разбирательству и в процессе судебного рассмотрения дела должны учитываться особенности данной группы уголовных дел, как составом суда, так и прокурором, участвующим в рассмотрении дела.

1. Требует разрешения вопрос об изменении порядка рассмотрения судами дел данной категории. По некоторым делам о вовлечении несовершеннолетних было бы целесообразным суду с участием прокурора в распорядительном заседании предварительно обсудить вопрос о возможности рассмотрения дела в открытом судебном заседании или, наоборот, в закрытом. Если этот вопрос не был разрешен в распорядительном заседании суда при предании обвиняемых суду, прокурор в соответствии со ст. 296 УПК Украины (ст. 276 УПК России) вправе заявить суду ходатайство о проведении судебного заседания закрытым.

Этот момент особенно важен по делам, где несовершеннолетний, будучи вовлеченным, в преступную деятельность, к уголовной ответственности по тем или иным основаниям не привлекается. При этом суд и прокурор должны учитывать дополнительные особенности, связанные с возможным влиянием лиц, присутствующих при допросе подростка, на качество его показаний. Выбор формы судебного разбирательства главным образом зависит от того, какое антиобщественное поведение будет предметом судебного рассмотрения. Суд “уже самим фактом рассмотрения дел о вовлечении несовершеннолетних в пьянство и иные формы антиобщественного поведения и назначения справедливого наказания за эти преступления оказывает воспитательно-предупредительное воздействие на неустойчивые элементы общества, показывает, как ведется борьба с подобными преступлениями”,— так считает народный судья (104, 63 — 64).

Однако, несмотря на большое значение открытых судебных заседаний суда, применительно к делам о вовлечении несовершеннолетних в преступную и иную антиобщественную деятельность, и суду, и прокурору необходима определенная осторожность.

Учитывая, возрастные особенности несовершеннолетних,. законодатель, как следует из содержания ст. 12 Основ уголовного судопроизводства в редакции от 12 июня 1990 г., в порядке исключения предусматривает возможность рассмотрения уголовных дел в закрытых судебных заседаниях по мотивированному постановлению суда по делам о преступлениях лиц, не достигших 16-летнего возраста, по делам о половых преступлениях, по другим делам в целях предотвращения разглашения сведений об интимных сторонах участвующих в деле лиц, а также в случаях обеспечения безопасности потерпевшего, свидетеля или других участвующих в деле лиц, а также членов их семей или близких родственников.

И хотя содержание ст. 12 Основ уголовного судопроизводства в порядке исключения расширили категории уголовных дел, которые должны рассматриваться в закрытых судебных заседаниях, проблема рассмотрения дел о преступлениях несовершеннолетних и с их участием этим не разрешена. Не отрицая важности открытых судебных заседаний в условиях гласности, публичности и непосредственности, их профилактической роли, и не только профилактической, но и воспитательной, мы забыли о том, кто находится на скамье подсудимых или в качестве свидетеля в отношении преступления, совершенного взрослым в отношении несовершеннолетнего. Осмыслить данную ситуацию нам крайне необходимо, если мы решаем задачу построения правового государства. Нам необходимо, наконец, принять к руководству, с учетом особенностей нашей страны, правила международного сообщества в области борьбы с преступностью несовершеннолетних и правосудия в отношении этой категории лиц.

Международным сообществом—Организацией Объединенных Наций разработаны и приняты в декабре 1985 г. на сессии Генеральной Ассамблеи, проходившей в Пекине, “Минимальные стандартные правила, касающиеся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних” (Пекинские правила). В них, в частности в п. 14.2, указывается, что судебное разбирательство должно отвечать интересам несовершеннолетнего и осуществляется в атмосфере понимания, что позволит несовершеннолетнему участвовать в нем и свободно излагать свою точку зрения.

И далее: “Контакты между органами по обеспечению правопорядка и несовершеннолетним правонарушителем осуществляются таким образом, чтобы уважать правовой статус несовершеннолетнего, содействовать благополучию несовершеннолетнего и избегать причинение ей или ему ущерба, с должным учетом обстоятельств дела” (п. 10.3). Так мы впервые на международном уровне сталкиваемся с понятием ущерба, который причиняется процедурой правосудия несовершеннолетним. Само участие в процессе правосудия в отношении несовершеннолетних может, “причинить им ущерб”. При этом международным сообществом не предусматривается рассмотрение дел о несовершеннолетних в открытых судебных заседаниях. Этого требует и практика нашего правосудия.

Несовершеннолетний, будучи вовлеченным, в преступную деятельность или в иное антиобщественное поведение, на предварительном следствии меняет свои показания: вначале он рассказывал о действиях взрослого в отношении его по вовлечению, о способах, которые использовал взрослый для достижения своих целей. Будучи освобожденным, от уголовной ответственности, подросток подвергается воздействию своей семьи и родителей, а также семьи, родственников, друзей взрослого, который вовлек его в преступную деятельность. Это воздействие может быть в виде уговоров изменить показания в ходе судебного разбирательства и не изобличать взрослого, в виде угроз, если он не последует таким советам, предложением определенного вознаграждения и т. п. И несовершеннолетний, зачастую свидетель, в процессе судебного рассмотрения дела умышленно изменяет данные ранее показания, стараясь выгородить взрослого, зная, что в зале судебного заседания сидят его родственники и друзья, которые могут привести свои угрозы в действие. Все это должно учитываться, когда слушаются дела в отношении взрослых, совершивших вовлечение несовершеннолетних. То же касается и дел, когда на скамье подсудимых оказывается вместе со взрослым несовершеннолетний.

В уголовно-процессуальном кодексе Польши, например, в § 3 ст. 308 предусмотрено, что “суд может отказаться от гласности судебного разбирательства, если хотя бы один из обвиняемых несовершеннолетний” (70, 140). При этом имеются в виду и дела, когда несовершеннолетний был вовлечен в преступную деятельность взрослым.

Нашим судам следовало бы быть более гибкими при решении вопросов, связанных с несовершеннолетними, независимо от того, привлекается ли несовершеннолетний к уголовной ответственности или он свидетель, потерпевший по данному делу. Тем более что в п. 11 постановления Пленума Верховного Суда СССР № 7 от 18 апреля 1986 г. “О совершенствовании деятельности судов по осуществлению правосудия и укреплению законности” подчеркивается необходимость совершенствовать практику рассмотрения дел о несовершеннолетних (37, 10). Причем, уже неоднократно учеными и практическими работниками по этому вопросу высказывалось аналогичное мнение. В частности, В. П. Кашепов и Ф. П. Фурсова считают, что “Дело может быть заслушано при закрытых дверях и в случаях, когда 14—15-летний подсудимый теряется в присутствии большого числа людей, замыкается в себе и контакт с ним затруднен, а также когда подросток совершил преступление под влиянием взрослого, когда у суда есть основания полагать, что не все участники преступления разоблачены, и в некоторых других случаях” (204).

В связи с этим следовало бы уголовно-процессуальным законом предоставить право судам в каждом конкретном случае решать вопрос о возможности проведения закрытого судебного заседания в зависимости от обстоятельств дела, от вида антиобщественной деятельности, в которую был вовлечен несовершеннолетний. Это приобретает особую значимость при рассмотрении дел о склонении несовершеннолетних к потреблению наркотических средств, дел о вовлечении их в потребление лекарственных и других средств, вызывающих одурманивание или повышенную возбудимость организма, где может идти речь о способах приготовления, потребления этих средств и лекарственных веществ, а также дел о вовлечении в проституцию, разврат и другие, социально значимые действия, рассмотрение которых в широкой аудитории с участием молодежи весьма нежелательно.

Также должен решаться вопрос и о проведении выездных заседаний судов. Г. 3. Брускин считает, что “недопустимо рассматривать в выездном заседании суда дела о вовлечении несовершеннолетних в попрошайничество, проституцию, склонение к потреблению наркотиков”. Однако при этом, исходя из обстановки в конкретном населенном пункте, целесообразно “рассматривать в выездном заседании дела о вовлечении в азартные игры” (102, 18) и т. п. для того, чтобы создать определенное общественное мнение вокруг таких антиобщественных действий, привлечь внимание представителей государственных органов, общественных организаций, педагогической общественности к аморальному и преступному характеру таких действий взрослых лиц.

Но и при этом следует иметь в виду, что привлечение общественного мнения к конкретному преступному действию приводит к осуждению и тех, кто совершил эти действия под влиянием взрослого. Вокруг таких несовершеннолетних создается определенное мнение, далеко не лестного характера, которое причиняет ущерб его дальнейшей жизни в обществе.

Поэтому было бы целесообразно в перечень дел, которые рассматриваются в закрытых заседаниях, внести и дела о вовлечении несовершеннолетних в преступную или иную антиобщественную деятельность независимо от того, привлекается ли несовершеннолетний к уголовной ответственности или нет.

2. Как свидетельствуют обобщения судебной практики и прокурорского надзора, проверка доказательств, добытых в процессе предварительного следствия, в судебном заседании не всегда проходит должным образом. Нередко прокуроры в нарушение требований ст. 239 УПК Украины (ст. 224 УПК России) участия в распорядительных заседаниях не принимают, в некоторых определениях судов о проведении распорядительного заседания не указывается об участии в нем прокурора. Это положение отрицательно сказывается и на последующем рассмотрении дела в судебном заседании и на решении вопроса о необходимости провести судебное разбирательство в закрытом заседании.

На качестве анализа доказательств в процессе судебного разбирательства сказывается подготовка прокурора к участию в судебном заседании, знание им материалов дела и активность непосредственно при судебном разбирательстве. В определенной степени здесь сказывается правовое положение прокурора. Так, в соответствии со ст. 300 УПК Украины первым подсудимого в судебном заседании допрашивает прокурор, в отличие от требований ст. 280 УПК России, где предусмотрен допрос составом суда, а после суда—допрос проводит прокурор. На прокуроре сегодня лежит тяжесть анализа доказательств, выяснение всех обстоятельств вовлечения, наступивших последствий, причинение вреда несовершеннолетнему и от его позиции в судебном заседании, его активности при исследовании доказательств зависит в определенной степени и обоснованный приговор.

Изучение протоколов судебных заседаний по делам, где подсудимому вменялось в вину вовлечение несовершеннолетних, дает основание сделать вывод о том, что прокуроры к участию в судебном разбирательстве и к поддержанию государственного обвинения по данной категории уголовных дел готовятся недостаточно тщательно, не изучают законодательные акты, не обращаются к постановлениям Пленума Верховного Суда по вопросам квалификации действий взрослых лиц, совершивших вовлечение несовершеннолетних. А это имеет значение при вынесении судом оправдательных приговоров. В процессе судебного разбирательства многие прокуроры не допрашивают подсудимых и свидетелей по факту вовлечения и не анализируют те доказательства, которые установил следователь в период предварительного следствия. В результате суд, не добыв никаких доказательств вовлечения несовершеннолетних, постановляет оправдательные приговоры.

Так, по делу по обвинению Шевчука в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого следователь указывает:

“Шевчук, достоверно зная о несовершеннолетнем возрасте Ена, систематически распивал с ним спиртные напитки, совершал действия, направленные на вовлечение несовершеннолетнего в пьянство, затем в преступную деятельность, возбуждая желание участвовать в совершении хищений, чем совершил преступление, предусмотренное ст. 208 УК Украины”.

В приговоре же по данному делу записано, что несовершеннолетний Ена купил 20 бутылок пива и предложил совершить кражу. Несмотря на то, что Шевчук сам указывает, что о несовершеннолетнем возрасте соучастника он был осведомлен, так как ранее он был с ним же судим за совершенное вместе преступление, когда он (Шевчук) уже тогда был совершеннолетним, это противоречие не было устранено и к устранению прокурор, участвующий в рассмотрении дела, мер не принял. Таким образом, суд дважды выносит оправдательный приговор в отношении того же взрослого и того же несовершеннолетнего, в котором указывает, что взрослый не был осведомлен о возрасте несовершеннолетнего. Прокурором не принесено протеста на приговор.

Или следующий пример. Ранее судимый Р. не работал, пьянствовал и вместе с несовершеннолетними Ю., Ш., Я. совершил три кражи личной собственности граждан. В период предварительного следствия Р. свою вину признал в вовлечении подростков в преступную деятельность. Судебное следствие Новомосковский городской суд ошибочно начал с допроса Р. Это дало ему возможность отказаться от вовлечения несовершеннолетних. Исходя из этого, суд пришел к выводу, что Р. мог и не знать о возрасте несовершеннолетнего Ю., который к тому же всю вину взял на себя, а вопрос о вовлечении его и других подростков в кражи судом вообще не обсуждался, поскольку эти несовершеннолетние в судебное заседание не явились. Не исследовав всех обстоятельств дела, суд без достаточных оснований по ст. 208 УК Украины Р. оправдал (318, 36—37).

По делу по обвинению Совенко в протоколе допроса обвиняемого он себя признал виновным полностью и в вовлечении несовершеннолетних в преступную деятельность. Он показал: “О том, что Штонда, Стрелянный, Мороз и Овсянников несовершеннолетние, я знал, так как живу с ними в одном поселке”. Эти показания обвиняемый давал и при последующих допросах. Несовершеннолетние утверждали, что Совенко их уговаривал угнать автомашину, они вначале отказывались, а потом согласились. Прокурор, поддерживающий обвинение по делу, совершенно не знал материалов дела, не знал и законодательных актов. В обвинительной речи заявил: “Я не согласен, что Совенко вовлек несовершеннолетних в преступную деятельность. Нет доказательств, что он их запугивал, угрожал им, поэтому по ст. 210 УК России его необходимо оправдать”. Если бы прокурор знал руководящие разъяснения Пленума Верховного Суда от 3 декабря 1976 г., а суд этим постановлением руководствовался бы, оправдательного приговора не было бы, так как здесь достаточно было собрано предварительным следствием доказательств о том, что взрослый действительно вовлекал несовершеннолетних в преступную деятельность.

Таким образом, оказывается, что суд, давая оценку доказательствам, добытым на предварительном следствии, не анализирует их, а прокуроры, принимающие участие в судебном разбирательстве, не стремятся к достижению истины, ибо взрослый преступник все равно будет осужден и не имеет значения, какие преступления ему будут вменены в вину.

3. При применении наказания взрослым за вовлечение несовершеннолетних в преступную и иную антиобщественную деятельность прокурор, излагая свою позицию, должен обратить внимание суда на необходимость учета общественной опасности данного вида преступлений наряду с общественной опасностью совершенного совместно с несовершеннолетним преступления. Наказание взрослым должно определяться с учетом требований п. 14 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 3 декабря 1976 г. № 16, в котором говорится, что “суд, применяя меру наказания к лицу, виновному в преступлении, предусмотренном ст. 210 УК России и соответствующими статьями УК других республик, должен учитывать' формы и способы вовлечения несовершеннолетних в преступную и иную антиобщественную деятельность, степень отрицательного воздействия на подростка, возраст взрослого и несовершеннолетнего, а также наступившие вредные последствия” (26, 743). Причем как видно из содержания данного пункта, Пленум Верховного Суда СССР не случайно поставил формы и способы вовлечения несовершеннолетних наравне со степенью отрицательного воздействия на подростка, с возрастом и наступившими последствиями.

Законодателями республик бывшего СССР предусмотрены довольно разнообразные виды и размеры наказания за вовлечение несовершеннолетних в преступную и иную антиобщественную деятельность.

Так, Уголовные кодексы России, Украины, Беларуси, Азербайджана, Грузии, Казахстана, Латвии, Туркмении, Таджикистана предусматривают за вовлечение несовершеннолетних наказание в виде лишения свободы на срок до 5 лет, не устанавливая альтернативы и не предусматривая других видов наказания.

Уголовный кодекс Молдовы устанавливает наказание в виде лишения свободы от 1 до 5 лет без дополнительных мер наказания. Уголовный кодекс Казахстана проводит разграничение между вовлечением несовершеннолетних в преступную деятельность и вовлечением в антиобщественную деятельность. По ч. 1 ст. 201 предусмотрено наказание в виде лишения свободы сроком до 8 лет, а по ч. 2 — до 3 лет.

Уголовный кодекс Литвы также содержит в ст. 214 две части: по ч. 1 предусмотрена ответственность за вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность, в занятие азартными играми, нищенством или проституцией, за что следует наказание в виде лишения свободы до 5 лет с высылкой на срок от 1 до 3 лет или без таковой; по ч. 2 предусмотрена ответственность, за доведение несовершеннолетнего до состояния опьянения лицом, в служебной зависимости от которого находился подросток. Наказание по ст. 231 Уголовного кодекса Армении предусматривает также лишение свободы до 5 лет и дополнительно высылка на срок от 1 до 5 лет. Уголовный кодекс Эстонии по ст. 202 предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок до 2 лет или штраф в размере до 300 рублей.

Ст. 218 Уголовного кодекса Узбекистана предусматривает наказание за вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность или подстрекательство к совершению преступления в виде лишения свободы на срок от 2 до 5 лет; по ч. 2 за вовлечение в занятие попрошайничеством, проституцией, азартными играми, а равно за использование несовершеннолетних для целей паразитического существования предусматривается наказание в виде лишения свободы на срок до 3 лет,

Как показывает изучение рассматриваемой категории уголовных дел, суды определяют меру наказания за вовлечение несовершеннолетних в виде штрафа или исправительных работ в то время, как альтернативные наказания эта норма не предусматривает. Более того, судами часто нарушается требование ст. 41 УК Украины (ст. 43 УК России) о возможности применения более мягкого наказания, чем предусмотрено законом. Наказание ниже низшего предела и более мягкое может быть применено при исключительных обстоятельствах дела и личности виновного с обязательным указанием его мотивов. Как правило, в приговорах суды не указывают мотивов применения более мягкого наказания за, вовлечение несовершеннолетних. Кроме того, по изученному массиву уголовных дел прокурорами не принесено ни одного протеста на мягкость наказания или на нарушение принципа определения окончательного наказания по совокупности преступлений, что свидетельствует о том, что прокуроры соглашаются с мнением судов даже тогда, когда такого соглашения не должно быть и когда допускается явное нарушение закона.

Более того, определяя меру наказания взрослому, суды рассматривают совершенные им преступления в связи с личностью вовлеченных несовершеннолетних. Например, вовлечение в пьянство и разврат девочек аморального поведения некоторые суды рассматривают как смягчающее вину обстоятельство. Но ведь взрослый даже и в этом случае своими преступными действиями еще больше способствует их моральному и физическому падению.

Так, народный суд при вынесении приговора по делу по обвинению Сулейманова в систематическом спаивании несовершеннолетних Багиной и Кирюшиной указал: “В качестве смягчающих обстоятельств суд учитывает также поведение самих потерпевших, социальную запущенность их как личностей, поскольку и до совершения подсудимым инкриминируемых ему действий в отношении потерпевших они неоднократно распивали спиртные напитки самостоятельно и с другими лицами. Багина их употребляет с 14 лет, а также учитывая отсутствие тяжких последствий от преступления...”

По делу по обвинению Захарова в вовлечении несовершеннолетней Копыловой городской суд в приговоре записал: “Определяя наказание Захарову, суд учитывает опасность совершенного преступления, его личность, обстоятельства дела, а также поведение потерпевшей, которая еще до знакомства' с Захаровым употребляла спиртные напитки, посещала рестораны и компании”.

Такие формулировки приговоров противоречат требованию п. 13 постановления Пленума Верховного Суда СССР № 16 от 3 декабря 1976 г., в котором подчеркивается, что “не имеет значения поведение несовершеннолетнего до момента его вовлечения взрослым лицом в преступную или иную антиобщественную деятельность либо доведения до состояния опьянения (ранее употреблял спиртные напитки или наркотические вещества, совершал правонарушения и другие антиобщественные действия)” (26, 742).

Одновременно с этим обобщения судебной практики показывают, что суды весьма либеральны и снисходительны к определению меры наказания тем взрослым, которые признаются виновными в совершении вовлечения несовершеннолетних.

В соответствии с требованиями ст. 334 УПК Украины (ст. 314 УПК России) и п. 10 постановления Пленума Верховного Суда СССР № 4 от 30 июня 1969 г. “О судебном приговоре” суды обязаны в мотивировочной части приговора указывать смягчающие и отягчающие ответственность обстоятельства, которые были учтены при определении меры наказания взрослому, совершившему вовлечение.

Кроме того, п. 7 ст. 41 УК Украины (ст. 39 п. 6 УК России) подстрекательство несовершеннолетних к участию в преступлении рассматривается как обстоятельство, отягчающее ответственность. На практике при вынесении оправдательного приговора, где, по мнению суда, не добыто доказательств вовлечения несовершеннолетних в преступную деятельность, а налицо подстрекательство, суды не указывают в описательной части приговора на это обстоятельство как на отягчающее ответственность. Такая ссылка на отягчающее ответственность обстоятельство дала бы суду право исключить применение наказания ниже низшего предела санкции соответствующей статьи и переход к другому более мягкому наказанию, не предусмотренному уголовным законом, а также применение условного осуждения. В связи с этим п. 7 ст. 41 УК Украины, п. 6 ст. 39 УК России, предусматривающих обстоятельства, отягчающие ответственность, целесообразно было бы изложить в следующей редакции: “подстрекательство несовершеннолетних к совершению преступления или вовлечение несовершеннолетних в преступную или иную антиобщественную деятельность”.

Таким образом, при квалификации действий взрослых по статье, предусматривающей ответственность за вовлечение несовершеннолетних, необходимо одновременно ссылаться на п. 7 ст. 41 УК Украины, п. 6 ст. 39 УК России, как на обстоятельство, отягчающее их ответственность.

По некоторым регионам страны суды не всегда применяют' принцип сложения наказания, а больше ограничиваются полным поглощением меры наказания, которая определяется за вовлечение несовершеннолетних. Такая практика противоречит требованиям ст. 44 Основ уголовного законодательства 1991 г. и ст. 42 УК Украины (ст. 40 УК России), в соответствии с которой “суд, назначив наказание отдельно за каждое преступление, окончательно определяет наказание по совокупности путем поглощения менее строгого наказания более строгим, либо путем полного или частичного сложения назначенных наказаний в пределах, установленных статьей, предусматривающей более строгое наказание”, а также п. 4 постановления Пленума Верховного Суда СССР № 3 от 31 июля 1981 г. “О практике назначения наказания при совершении нескольких преступлений и по нескольким приговорам”.

Пленум Верховного Суда СССР подчеркивает, что “Если за преступления, входящие в совокупность, назначены одинаковые по виду и размеру наказания, определение окончательного наказания путем поглощения одного наказания другим допустимо лишь в случаях, когда они назначены в максимальных пределах санкций соответствующих статей закона” (33,563).

Более того, в постановлении Пленума Верховного Суда СССР № 16 от 3 декабря 1976 г. указывается, что “При назначении окончательной меры наказания взрослому лицу по совокупности преступлений... суд может применить не только принцип поглощения менее строгого наказания более строгим, но также и принцип полного или частичного сложения назначенных наказаний в пределах, установленных статьей закона, предусматривающей более строгое наказание” (26, 743). Применяемый принцип поглощения наказаний по статье, предусматривающей ответственность за вовлечение несовершеннолетних, снижает значение уголовной ответственности за вовлечение. Такая практика частично связана с тем, что эпизоды, связанные с вовлечением в пьянство и иные антиобщественные действия, выясняются следователями недостаточно детально и излагаются в процессуальных документах “попутно” с обвинением в краже, хулиганстве и др. Повышение требовательности к качеству следствия в этом отношении повысило бы роль уголовно-правовой защиты несовершеннолетних (105, 145; 265,76).

В целом же судебная практика по применению наказания взрослым за вовлечение несовершеннолетних в преступную или иную антиобщественную деятельность по данным исследования автора выглядит следующим образом: 1 год лишения свободы определено в 12 % дел; 1 год и 6 месяцев лишения свободы—5,4 %; 2 года лишения свободы—37,8,%; 2 года и 6 месяцев—3,8 %; 3 года лишения свободы—25,6%; 3 года и 6 месяцев лишения свободы — 1,5 %; 4 года лишения свободы—6,2 %; 5 лет лишения свободы—3,3%; исправительные работы — 4,4. % Таким образом, наказание в виде максимального срока лишения свободы применяется в отношении только 3,3 % взрослых, признанных виновными в совершении вовлечения несовершеннолетних (см. схему).

Несмотря на то, что в основном все уголовные кодексы республик предпочитают все же основным наказанием лишение свободы, приведенные данные показывают, что судами большинство определяется краткосрочное лишение свободы или вообще такой вид наказания не применяется. Это свидетельствует также о том, что судами не всегда дается правильная оценка общественной опасности такого преступления, как вовлечение несовершеннолетних в преступную и иную антиобщественную деятельность. Наряду со значительным количеством оправдательных приговоров, суды применяют мягкие меры наказания, которые по существу не выполняют профилактической роли, отведенной законодателем этой норме уголовного закона. “В результате,— как отмечалось на Всесоюзном совещании-семинаре работников органов прокуратуры,— иногда подросток направляется в колонию, а тот, кто вовлек его в преступление,—на стройку” (343,45).

Примером именно такой практики народных судов может служить уголовное дело. Вознесенский, 50 лет, в прошлом четырежды судимый, вовлек своего сына Александра в совершение краж личного имущества граждан и хищение государственной собственности. Кроме этого, отец систематически с сыном употреблял спиртные напитки. Суд исключил из обвинения факт вовлечения несовершеннолетнего в пьянство, указав при этом, что “Вознесенский Александр пьянствовал и до возвращения отца из мест лишения свободы и спиртные напитки покупал сам”. При этом суд пошел вразрез с требованиями п. 13 постановления Пленума Верховного Суда СССР № 16 от 3 декабря

1976 г. о том, что для наличия состава преступления не имеет значения поведение несовершеннолетнего до момента его вовлечения взрослым лицом. По данному же делу отцу, совершившему преступление в отношении своего сына, суд определил по ст. 210 УК России с учетом личности (!!!) 2 года лишения свободы, по совокупности преступлений—4 года лишения свободы. Несовершеннолетнему же сыну—3 года лишения свободы. Таких приговоров значительное количество по группе изученных уголовных дел, когда вовлекателю суд определяет наказание меньше, чем вовлеченному несовершеннолетнему.

Более того, как следует из материалов некоторых уголовных дел, имеют место факты, когда несовершеннолетним совершено преступление под руководством взрослого, но к уголовной ответственности привлекается только подросток, суды' не принимают мер к установлению-личности и привлечению к ответственности таких взрослых, ограничивают свою деятельность тем, что один из них наказывается. Но ведь наказывается не просто один из преступников, а наказывается подросток, взрослый же остается не наказанным и имеет возможность продолжать свое преступное влияние на других несовершеннолетних.

Подтверждением сказанного может быть и уголовное дело, которое приводится в Обзоре о рассмотрении судами Российской Федерации дел о преступлениях несовершеннолетних и о вовлечении их в преступную или иную антиобщественную деятельность.

Ленинским районным народным судом г. Иванове 15-летняя С. осуждена за кражу золотого кольца. По делу установлено, что она в течение полугода встречалась с ранее судимым В., который старше ее на шесть лет, сожительствовал с ней и систематически распивал спиртные напитки. В квартиру, где была совершена кража, С. зашла по просьбе В., чтобы вызвать его знакомого: Воспользовавшись тем, что дверь квартиры была открыта, а хозяева спали, она украла кольцо, о чем сразу же сообщила В. Кольцо, по его предложению, было продано. Органами предварительного следствия В. вообще не был привлечен к уголовной ответственности, несмотря на очевидность совершенного преступления в отношении несовершеннолетней и суд при рассмотрении данного дела на это нарушение закона никак не отреагировал.

При решении вопроса о применении ст. 44 УК Украины (ст. 43 УК России) центр тяжести переносится на характер смягчающих обстоятельств, их совокупность, соотношение между собой и другие моменты. И если эти обстоятельства значительно снижают степень общественной опасности совершенного преступления, полагают, что данная норма может быть применена. Между тем позиция законодателя несколько иная. Не случайно в указанной статье речи нет о смягчающих или особо смягчающих обстоятельствах, а подчеркивается, что правовым основанием применения этой уголовно-правовой нормы могут служить лишь исключительные обстоятельства дела и личности виновного, с указанием мотивов такого смягчения. Данные о личности виновного должны свидетельствовать о том, что с учетом исключительных обстоятельств при назначении наказания ниже низшего предела и при определении другого, более мягкого наказания, цели наказания будут достигнуты.

Таким образом, ст. 44 УК Украины (ст. 43 УК России) может быть применена только в тех случаях, когда по делу установлены правовые основания—исключительные обстоятельства дела и положительные данные о личности виновного. В некоторых случаях эта норма уголовного закона применяется чрезмерно широко. Подобное положение можно объяснить двумя обстоятельствами: во-первых, неправильным толкованием правовых оснований для применения данной статьи судом и прокурором; во-вторых, недооценкой степени общественной опасности отдельных видов преступной деятельности. (353, 109— 110).

Законодателю необходимо разрешить и еще одну проблему, которая в настоящее время встала в повестку дня. Независимо от состава преступления, совершенного в отношении детей и подростков, при вынесении обвинительного приговора за вовлечение несовершеннолетних в преступную или иную антиобщественную деятельность в отношении лиц, которые выполняли функцию воспитания (учителя, воспитатели, мастера производственного обучения и т. п.), суды должны применять дополнительную меру наказания в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью (ст. 31 УК Украины, ст. 29 УК России). Этим будет перекрыт доступ к несовершеннолетним тем лицам, которые склонны к совершению преступлений в отношении несовершеннолетних. Пока законодатель будет решать эти вопросы, следует считать недопустимым, когда в школу принимаются на работу педагогами ранее судимые за вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность.

4. Особого внимания заслуживает вопрос о постановлении оправдательных приговоров по рассматриваемой категории уголовных дел, хотя об этом уже говорилось.

Основной причиной создавшегося положения по этой группе преступлений является не только то, что следователи не в полной мере отрабатывали версию о наличии вовлечения несовершеннолетних, не устанавливали роль взрослых лиц в преступлениях, совершенных несовершеннолетними, их преступное влияние на подростков, не собирали и не анализировали доказательства, но и суды в процессе судебного разбирательства и прокуроры, принимающие участие в судебном заседании, эти недостатки не только не исследуют, но и не устраняют, не восполняют пробелы, и к этому не стремятся, а идут по пути наименьшего сопротивления: выносится оправдательный приговор, осуждая при этом взрослого за совершенное совместно с несовершеннолетним преступление.

Одной из причин вынесения оправдательных приговоров по этим делам является и неправильное толкование закона, на которое прокурор нередко неправильно реагирует. Так, в п. 10 постановления Пленума Верховного Суда СССР № 16 от 3 декабря 1976 г. говорится: “Под вовлечением несовершеннолетних следует понимать действия, направленные на возбуждение... желания участвовать в совершении одного или .нескольких преступлений, сопряженное с применением физического или психического воздействия...”. Вот, например, как своеобразно проанализировал состав преступления народный суд по делу по обвинению Новицкого, 17 лет, и Супруна, 25 лет, по ст. 144 ч. 3, а Супруна и по ст. 210 УК России.

Судом установлено, что “Супрун подстрекнул Новицкого совершить кражу женской норковой шапки для его жены, заранее обещая купить ее у него за 150 р. Новицкий согласился и 21 декабря примерно в 13 часов во время работы из раздевалки завода тайно похитил норковую шапку стоимостью 250 р. и передал ожидавшему его Супруну, а последний дал ему за это 150 р.

2 февраля днем Супрун и Новицкий по предварительному сговору по предложению Супруна с целью кражи проникли в дом № 4 по ул. Земнухова, где тайно похитили магнитофон “Шарп”, норковую шапку, обручальное кольцо, золотое кольцо, девять кассет, жакет, причинив Литвиновой ущерб на 3.246 р. Подсудимый Супрун виновным себя признал полностью и пояснил, что Новицкий вначале отказывался, тогда Cупрун обещал заплатить за шапку 150 р. и Новицкий согласился”. По второму эпизоду: “Супрун признал себя виновным' в том, что он предложил Новицкому совершить кражу из квартиры, похищенные вещи разделили”.

Суд, подводя итог судебному следствию, ссылаясь в приговоре на постановление Пленума Верховного Суда СССР № 16 от 3 декабря 1976 г., записал, что “для уголовной ответственности одного лишь предложения несовершеннолетнему совершить преступление недостаточно. Оно должно быть сопряжено с применением физического или психического воздействия, что в действиях Супруна отсутствует, в связи с этим состав преступления отсутствует и он по ст. 210 УК России подлежит оправданию из-за отсутствия состава преступления” (Приговор процитирован без изменений).

Неправильное, ошибочное обоснование судом своей позиции выразилось в том, что Супрун использовал предложение как форму вовлечения вначале совершить кражу шапки для , жены с обещанием заплатить за нее, а затем кражу из квартиры, где похищенным уже поделились. При этом в судебном заседании Супрун пояснил, что несовершеннолетний вначале не соглашался совершать кражу, но затем согласился, т. е. здесь имели место уговоры и обещание вознаграждения.

Исходя из п. 10 постановления Пленума Верховного Суда СССР № 16 от 3 декабря 1976 г., на который сослался суд в приговоре, здесь налицо состав преступления. После первой кражи взрослый, вновь делает предложение несовершеннолетнему совершить преступление уже вдвоем и они его совершают. И в этих действиях, бесспорно, есть состав вовлечения несовершеннолетнего в преступную деятельность, который суд не усмотрел и постановил оправдательный приговор. Он незаконен, необоснован и несправедлив. Этот приговор представляет интерес и еще по одному основанию. Новицкий по данному делу осужден к 2 годам лишения свободы с применением отсрочки исполнения приговора. Супрун, совершивший преступление и в отношении несовершеннолетнего, осужден к 3 годам лишения свободы условно с обязательным привлечением к труду в местах, определенных органами, ведающими исполнением приговоров.

При постановлении оправдательного приговора суд должен достоверно доказать отсутствие события или состава преступления, предусмотренного соответствующей статьей рассматриваемой группы преступлений. Оправдательный приговор должен быть постановлен, если не доказано участие подсудимого в совершении преступления.

5. Профилактическая деятельность суда по предупреждению вовлечения несовершеннолетних. Прокурор своим участием в рассмотрении судом уголовных дел должен содействовать повышению воспитательного воздействия судебных процессов, Использовать судебную трибуну для привлечения внимания общественности к устранению причин и условий, способствующих совершению преступлений.

При этом и суд, и участвующий в судебном заседании прокурор должны учитывать положение о том, “чтобы до корня вскрыть и публично осветить все общественно-политические нити преступления и его значение, чтобы вынести из суда уроки общественной морали и практической политики” (8, 407).

По вопросам выявления и устранения судом причин и условий, способствующих совершению преступлений, имеется достаточно юридической литературы, которую и судьи, и прокуроры, участвующие в рассмотрении дел, могут использовать при подготовке дела к слушанию и при подготовке к участию в рассмотрении дела (92; 134; 165—168; 204; 252—254; 256 — 257; 328; 387 — 395 и др.).

В разделе VII Основ уголовного судопроизводства предусмотрены меры, которые могут быть приняты по предупреждению преступлений органом дознания, следователем, прокурором и судом.

Профилактическая деятельность суда заключается не только в правильном применении закона при определении меры наказания за совершенное преступление, как в отношении взрослых, так и несовершеннолетних, но и в решении целого комплекса задач профилактического характера, которые решаются как по каждому конкретному рассмотренному уголовному делу, так и в целом по профилактике конкретного вида преступлений.

Одной из форм профилактической деятельности суда по предупреждению преступлений и устранению причин, порождающих преступления, в том числе и вовлечения несовершеннолетних в преступную и иную антиобщественную деятельность, является частное определение суда. Вынесение частного определения регламентировано ст. 57 Основ уголовного судопроизводства, ст. 232, 273 и 340 УПК Украины (ст. 212, 321 УПК России). Порядок вынесения частного определения дан в руководящем разъяснении Пленума Верховного Суда СССР № 11 от 29 сентября 1988 г. “О практике вынесения судами частных определений (постановлений)” (38).

Изучение содержания частных определений, вынесенных судами по рассматриваемой группе преступлений, показывает, что они выносятся отдельными судами без указания на причины и условия, которые способствовали совершению преступления взрослым в отношении несовершеннолетнего и совместно совершенного преступления. В основном они сводятся к изложению обстоятельств совершенного совместно взрослым и несовершеннолетним преступления и в подавляющем большинстве нет ни слова о том, что произошло вовлечение несовершеннолетнего в совершение данного преступления и каковы причины совершения именно этого преступления. Кроме того, отдельные частные определения выносятся на основе данных, которые в судебном заседании не выяснялись и не проверялись. Более того, частные определения направляются тем должностным лицам, которые не имеют соответствующих полномочий для устранения указанных в них причин и условий, способствовавших совершению преступлений. Поэтому по многим частным определениям отсутствуют ответы, отсутствует в судах и контроль за своевременным сообщением о принятых по частным определениям мерах.

Вопрос о вынесении частных определений при рассмотрении уголовных дел о вовлечении несовершеннолетних должен решаться в судебном заседании на основании проверенных в процессе судебного разбирательства обстоятельств, относящихся к причинам и условиям, которые способствовали совершению преступлений в отношении несовершеннолетних. В п. 2 постановления Пленума Верховного Суда СССР указывается о необходимости обращать особое внимание мерам по устранению нарушений законодательства, направленного на борьбу с пьянством, алкоголизмом, наркоманией, на почве которых совершается большинство преступлений против жизни, здоровья, достоинства граждан, хулиганских проявлений, вовлечение подростков в антиобщественную деятельность, а также фактов, обусловивших совершение повторных преступлений лицами, ранее отбывшими наказание в местах лишения свободы.

Суд обязан, начиная с распорядительного заседания суда при предании обвиняемого суду, проверить, как выполнены требования закона органами предварительного следствия по выявлению причин и условий, способствующих совершению преступлений, и приняты ли соответствующие меры к их устранению.

О необходимости вынесения частного определения предложение может внести прокурор, участвующий в рассмотрении дела, а суд по своей инициативе также вправе рассмотреть данный вопрос.

Частное определение должно быть законным, обоснованным и убедительным, факты, которые излагаются в нем,—достоверными, проверенными судом в результате полного, всестороннего и объективного исследования дела (328, 36). Для выполнения данного требования суд вправе вызвать в судебное заседание и заслушать показания тех должностных лиц, которые способствовали совершению преступлений.

В постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 29 сентября 1988 г. № 11 изложено требование о том, что суды не должны оставлять без реагирования нарушения закона, допущенные при производстве предварительного следствия, в том числе и в случаях, когда эти нарушения явились основанием для вынесения оправдательного приговора или возвращения дела для дополнительного расследования (п. 9). Это требование имеет особое значение для судов при рассмотрении дел по вовлечению несовершеннолетних в преступную или иную антиобщественную деятельность, где более, чем по каким-либо другим уголовным делам, суд выносит оправдательный приговор в отношении взрослого, совершившего преступные действия по вовлечению несовершеннолетних.

Основания по данной группе уголовных дел могут быть следующие:

— следователем при расследовании преступлений группой несовершеннолетних не выявлены взрослые подстрекатели, организаторы, вовлекатели;

— в период предварительного расследования не собрано достаточно доказательств, изобличающих действия взрослого по вовлечению несовершеннолетнего;

— обвинение взрослого по вовлечению несовершеннолетних предъявлено формально без достаточных доказательств его вины, исходя только из возраста взрослого.

Во всех этих случаях суд должен расценивать допущенные нарушения закона при привлечении взрослых к уголовной ответственности за вовлечение несовершеннолетних, как грубые нарушения, связанные с незаконным привлечением к ответственности. Кроме того, частное определение может быть вынесено и по вопросам, связанным с нарушением закона в отношении несовершеннолетних должностными лицами органов народного образования, администрации предприятий и организаций, по вине которых допущено незаконное исключение, отчисление из учебных заведений или незаконное увольнение с работы с нарушением порядка увольнения.

Порядок вынесения частного определения определен ст. 232, 273, 340 УПК Украины (ст. 212, 321 УПК России). Оно должно выноситься в совещательной комнате и изложено в виде отдельного документа, подписанного всеми членами суда. Однако не указано в законе, каким образом оно должно оглашаться и вообще подлежит ли оно оглашению. Оглашению подлежат определения суда, принятые в процессе судебного следствия, о чем указывается в протоколе судебного заседания.

Частное определение выносится судом по устранению выявленных причин и условий, которые способствовали совершению преступлений, в том числе и преступлений в отношении несовершеннолетних, при постановлении приговора. После провозглашения приговора судья, председательствующий в судебном заседании, сообщает присутствующим в зале и сторонам, принимающим участие в судебном разбирательстве, что по делу вынесено одно или несколько частных определений по устранению причин и условий совершения преступлений.

При этом, как правило, частное определение не оглашается и такая форма реагирования суда сводит на нет его значение. В зале судебного заседания никто не знает, кому, на устранение каких причин вынесено частное определение и каково его содержание. Хотя в п. 12 постановления Пленума Верховного Суда СССР № 11 от 29 сентября 1988 г. подчеркивается, что о частном определении по поводу неправильного поведения либо недостатков в производственной или общественной деятельности конкретного должностного лица, это лицо уведомляется с предоставлением возможности ознакомиться с ним.

В постановлении Пленума Верховного Суда РСФСР № 5 от 1 сентября 1987 г. “О повышении роли судов в выполнении требований закона, направленного на выявление и устранение причин и условий, способствующих совершению преступлений и других правонарушений” также рассмотрен данный вопрос. В этом постановлении подчеркивается, что “Вопрос о целесообразности оглашения частного определения в судебном заседании решается судом. Однако, во всяком случае, суд .объявляет, что по делу вынесено частное определение, о чем делается запись в протоколе судебного заседания”.

С учетом дальнейшего развития гласности и для большей объективности суда крайне необходимо установить порядок оглашения частных определений на устранение причин и условий, способствовавших совершению преступлений, непосредственно в судебном заседании после провозглашения приговора с последующим разъяснением участвующим в деле лицам срока вступления его в силу, порядка его обжалования и опротестования.

В связи с этим целесообразно дополнить ст. 232 УПК Украины (ст. 212 УПК России) частью 7 следующего содержания:

“Частное определение на устранение нарушений закона оглашается в судебном заседании после провозглашения приговора с разъяснением порядка вступления его в силу (одновременно с вступлением в силу приговора), порядок обжалования и опротестования”. При этом часть 7 настоящей редакции ст. 232 УПК Украины считать частью 8.

Но право суда и судьи не ограничено только вынесением частных определений на устранение выявленных судом причин совершения преступлений. Ст. 12 Закона СССР “О статусе судей в СССР” предусмотрено право судьи вносить представление в государственные органы, общественные организации и должностным лицам об устранении нарушений закона или причин и условий, способствовавших совершению правонарушений. Из этого следует, что по результатам рассмотрения конкретного уголовного дела судья на основе имеющихся данных о наличии причин и условий, способствовавших совершению преступлений, полученных в результате рассмотрения не одного, а ряда дел, где установлено действие одних и тех же причин, имеет право направлять представление для устранения этих причин. Это право судьи призвано способствовать повышению уровня профилактической деятельности суда по борьбе с нарушениями законов (16).

Ст. 232 УПК Украины (ст. 211 УПК России) в настоящее время предусматривает, что не позднее месячного срока по частному определению должны быть приняты меры и о результатах сообщено суду. Однако суд не должен ограничивать свою деятельность по предупреждению преступлений и устранению выявленных нарушений закона только получением ответа о результатах рассмотрения частного определения. При получении ответа на частное определение суд прежде всего должен сопоставить его с содержанием частного определения, непосредственно ознакомиться с принятыми мерами в тех учреждениях, организациях и на предприятиях, куда оно направлялось, и если своевременно не получен ответ,— принять меры к его получению.

Эффективность предупредительной работы суда определяется не только улучшением качества определений, но и фактическим устранением отмеченных в них недостатков. Частное определение—это лишь начало процесса устранения причин, порождающих преступления. Для этого, прежде всего, необходимо, чтобы в суде был тщательный учет частных определений и оперативный контроль за их рассмотрением и выполнением данных судом рекомендаций. Именно об этом идет речь и в постановлении Пленума Верховного Суда СССР № 11 от 29 сентября 1988 г., где обращено внимание на необходимость строгого контроля за выполнением частных определений и принятием реальных мер по устранению отмеченных в нем недостатков и при установлении фактов неисполнения или несвоевременного исполнения предложений, изложенных в частном определении, суд должен поставить вопрос об ответственности руководителей, в адрес которых были направлены частные определения.

Об объеме профилактической работы судов, которую они обязаны проводить, можно судить по Отчету о работе судов первой инстанции по рассмотрению уголовных дел (форма № 1). Раздел “Б” Отчета “Профилактика” предусматривает направление приговоров по месту работы, учебы, жительства, разъяснение приговоров в коллективах, вынесение частных определений об устранении причин и условий совершения преступлений, проверка их выполнения; рассмотрение дел в выездных заседаниях с участием общественных обвинителей и защитников, с освещением результатов рассмотрения дел в печати, по радио и телевидению. Все эти виды профилактической деятельности судов должны проводиться и по делам о вовлечении несовершеннолетних, о преступлениях несовершеннолетних. Однако в Отчете ни, одним словом не упоминается эта категория уголовных дел. Все преступления, совершенные несовершеннолетними и в отношении несовершеннолетних, отнесены к категории прочих дел. Поэтому говорить о какой-то конкретной работе судов по рассматриваемой группе уголовных дел не представляется возможным.

Такой недостаток Отчета судов, конечно же, должен быть устранен, так как настало время анализировать все категории дел, связанные с преступлениями несовершеннолетних и в отношении несовершеннолетних для выработки необходимых профилактических мер.

Ст. 20 Основ уголовного судопроизводства (ст. 23 УПК Украины, ст. 21 УПК России) ставит перед прокурором задачу: “выявлять причины и условия, способствовавшие совершению преступления”. Данная обязанность прокурора распространяется и на выявление причин и условий, которые способствовали совершению преступлений непосредственно судом, в том числе и при рассмотрении дел о вовлечении несовершеннолетних.

Прокурор, принимающий участие в судебном разбирательстве дел рассматриваемой категории, предварительно изучив материалы уголовного дела, имеет .возможность еще в распорядительном заседании заявить суду ходатайства о вызове конкретных должностных лиц в судебное заседание для выяснения причин совершенного преступления, истребовать необходимые документы, которые не были истребованы следователем в период предварительного следствия, высказать свое мнение о необходимости проведения выездной сессии суда в тех случаях, когда это возможно.

В ходе судебного разбирательства задача прокурора состоит и в том, чтобы помочь суду в полном объеме исследовать доказательства и о причинах совершения преступлений и в обвинительной речи внести предложение суду для вынесения частного определения по их устранению.

При этом он должен ответить на следующие вопросы:

— какие конкретные обстоятельства были причиной преступления, какие условия и каким именно образом они способствовали его совершению;

— кто и какую должен нести ответственность;

— какие меры необходимо принять для предотвращения. подобных нарушений закона в дальнейшем (389; 391).

Задача суда по рассмотрению уголовных дел рассматриваемой группы преступлений, кроме постановления Пленума Верховного Суда СССР № 16 от 3 декабря 1976 г., регламентируется и рядом других постановлений. В частности, п. 3 постановления Пленума № 7 от 18 апреля 1986 г. “О совершенствований деятельности судов по осуществлению правосудия и укреплении законности”, где указывается, что “суды при рассмотрении уголовных дел должны принимать меры к тому, чтобы все лица, причастные к совершению преступления, были выявлены и привлечены к уголовной ответственности”, а в п. 11 данного постановления изложено требование “уделять особое внимание выявлению и привлечению к законной ответственности взрослых лиц, вовлекающих несовершеннолетних в пьянство, преступную и иную антиобщественную деятельность, выяснять обстановку и условия воспитания подростков в семье, школе, на производстве. Необходимо остро реагировать на недостатки воспитания, а также на факты невыполнения соответствующими лицами возложенных на них законом обязанностей по осуществлению контроля за поведением несовершеннолетних правонарушителей” (37, 5—13).

Несмотря на эти указания высшего судебного органа суды не всегда полно и тщательно выясняют обстоятельства вовлечения несовершеннолетних взрослыми, не исследуют обстановку употребления спиртных напитков, место их приобретения, вследствие чего виновные в доведении несовершеннолетних до состояния опьянения или в вовлечении в пьянство ответственности не несут. Но здесь не меньше, а может быть и больше вина ложится на прокурора, участвующего в судебном разбирательстве дела. Одной из причин такого положения является и то, что и судьи, и прокуроры не всегда в полной мере используют имеющиеся в их распоряжении процессуальные средства для установления причин и условий совершения преступлений в отношении несовершеннолетних: протоколы допросов, очных ставок, экспертиз и экспериментов. Не используются также личные наблюдения за несовершеннолетними, находящимися на скамье подсудимых.

Прокурор, участвующий в судебном рассмотрении уголовного дела, и судьи нередко не используют информацию, которую можно получить от сотрудников органа милиции, в частности, участковых инспекторов милиции, инспектора по делам несовершеннолетних, ответственного секретаря комиссии по делам несовершеннолетних, представителей администрации учебных заведений, трудовых коллективов и общественности по месту жительства. В результате поверхностного ознакомления с материалами уголовного дела происходит и поверхностное выявление в процессе судебного разбирательства причин и условий вовлечения несовершеннолетних.

Одной из причин поверхностного рассмотрения уголовных дел данной группы преступлений является также и то, что не во всех судах произошла специализация судей. Хотя в, п. 22 постановления Пленума Верховного Суда № 16 от 3 декабря 1976 г. подчеркивается целесообразность рассмотрения дел о преступлениях несовершеннолетних в судах первой инстанции под председательством одних и тех же судей, обладающих наибольшим опытом.

В некоторых судах эти дела рассматриваются председателями судов, и даже специально выделенными судьями. Однако наряду с данными делами рассматриваются и другие категории дел, что лишает возможности глубоко заниматься не только выявлением причин и условий совершения преступлений, но и их устранением, контролем за исполнением приговоров и частных определений. Как правило, прокуроры в этих случаях остаются безучастными и мер к соблюдению установленного порядка (если он установлен и судьи действительно выделены для рассмотрения дел о несовершеннолетних) не принимают. Практика показывает, что качество рассмотрения дел о преступлениях несовершеннолетних и при их соучастии и в отношении несовершеннолетних специально выделенными судьями значительно выше и результативнее, чем обычными судьями, которые рассматривают все категории уголовных дел.

Пленум Верховного Суда СССР в постановлении № 16 от 3 декабря 1976 г. рекомендует включать в состав суда народных заседателей из числа педагогов и иных лиц, имеющих опыт воспитания молодежи. Эта рекомендация почти повсеместно не выполняется. Этим объясняется и то, что в постановлениях Пленума Верховного Суда вопросы специализации состава суда вообще не нашли своего отражения. Не отражены эти вопросы и в постановлениях Пленума Верховного Суда Украины: № 5 від 26 червня 1981 р. “Про практику застосування судами Української РСР законодавства виконання постанов Пленуму Верховного Суду СРСР та Пленуму Верховного Суду УРСР в справках про злочини неповнолітніх про втягнення їх у злочинну та іншу антигромадську діяльність” та “Про практику застосування судами УРСР законодавства про Відповідальність за втягнення неповнолітніх у злочинну та іншу антигромадську діяльність” від 23 грудня 1983 р. № 6 (40; 41).

С целью дальнейшего улучшения качества судебного разбирательства есть необходимость создания специальных судов, в которых рассматривались бы только дела о преступлениях несовершеннолетних и при их соучастии. В Основах законодательства о судоустройстве, принятых Верховным Советом СССР 15 ноября 1989 г. в разделе II “Судебная система” указано, что законодательством республик может быть предусмотрено создание составов судов, специализированных для рассмотрения отдельных категорий дел (дел о несовершеннолетних, семейных и др.). Однако ни| в одном регионе такие суды не созданы.

При создании специализированных составов судов речь должна идти о рассмотрении не только дел о преступлениях.

Несовершеннолетних, но и о тех преступлениях, которые совершены в отношении несовершеннолетних, против их прав и законных интересов, нормального физического, нравственного и духовного развития, о чем уже говорилось но данному вопросу. Такие суды должны называться специальными судами и законодательно должны быть разработаны требования в части их комплектования специальной категорией лиц, обладающих не только жизненным опытом, но и знаниями подростковой психологии, педагогики, имеющих опыт работы не с молодежью вообще, а именно с лицами подросткового возраста. В обязательном порядке в составе таких судов должны быть психологи, которые в настоящее время вводятся во всех звеньях образования, начиная с дошкольных учреждений. Это даст возможность более внимательно, со знанием не только материалов уголовного дела, но и психологии стоящего перед судом подростка, решать его судьбу.

Можно было бы использовать имеющийся опыт некоторых стран Европы, где действуют специальные суды для несовершеннолетних. В частности, в Польше дела о преступлениях несовершеннолетних, совершенных лицами, не достигшими 17 лет (в порядке исключения эта возрастная граница может быть повышена на один год) рассматриваются специальными судами. Более того, дела социально неприспособленных лиц, которые не совершили преступление (если они не достигли 18 лет), а также в случаях, когда семья не выполняет надлежащим образом своих функций по воспитанию и материальному обеспечению ребенка, рассматривает опекунский суд, который вправе приостановить либо ограничить осуществление родительской власти и даже лишить ее. Информация в опекунский суд поступает из органов уголовного преследования, школы, общественных организаций (70).

При этом в Польше уделяется особое внимание профилактической деятельности судов. В частности, рассматривая дела о несовершеннолетних, которым угрожает социальная неприспособленность, суды принимают меры для изменения их жизни и воспитания. Наряду с традиционными нормами уголовно-правового воздействия суды принимают и такие формы ресоциализации, как направление в добровольные трудовые отряды, в интернаты профессиональных школ, в заменяющие семьи, организованные специальные лагеря для отдыха и др. Самыми главными помощниками судов здесь являются профессиональные и общественные кураторы. Большая помощь оказывается селекционно-диагностическими центрами. Аналогичная работа в Польше проводится и опекунскими судами (70).

При создании у нас таких судов необходимо, чтобы судьи готовились в учебных заведениях, где, кроме юридических дисциплин, должны получать знания по педагогике, детской и юношеской психологии, без чего сегодня практически невозможно рассмотрение как уголовных дел о преступлениях несовершеннолетних, так и дел в отношении несовершеннолетних. Кстати, следует отметить, что в январе 1910 г. в Петербурге был учрежден первый в России детский суд после тщательного изучения практики деятельности таких судов в Америке, Англии, Германии, Австрии, где уже в тот период они действовали (261; 316; 350).

При учреждении специальных судов по рассмотрению уголовных дел с несовершеннолетних должны быть выделены и специальные прокуроры, которые могли бы участвовать в рассмотрении этих дел. К ним должны предъявляться такие же требования, как и к судьям этих судов. И судьи, и прокуроры специальных судов по несовершеннолетним, бесспорно, обращали бы больше внимания на выявление причин и условий, которые способствовали совершению преступлений несовершеннолетними и в отношении несовершеннолетних и со знанием дела принимали бы меры к их устранению.

Для проведения профилактической работы с использованием результатов рассмотрения уголовных дел суды должны обобщать практику рассмотрения дел определенной категории с анализом недостатков, допущенных как на предварительном следствии, так и в процессе судебного разбирательства. Такие обобщения в соответствии с п. 1.3. приказа Минюста СССР № 9 от 12 июля 1977 г. “Об усилении организации работы органов юстиции и судов по предупреждению правонарушений несовершеннолетних” суды должны проводить по" делам о преступлениях несовершеннолетних каждое полугодие.

Было бы целесообразно проводить такие обобщения о преступлениях в отношении несовершеннолетних обязательно совместно с прокуратурой. К сожалению, практика показывает, что каждый из этих органов в отдельности такие обобщения проводит, но совместной работы, особенно на уровне района (города), пока нет, поэтому и качество поступающих в суды уголовных дел по вовлечению несовершеннолетних не всегда соответствует предъявляемым требованиям, а отсюда и низкий процент взрослых, наказанных за преступления в отношении несовершеннолетних. Представляется, что такие обобщения независимо от количества рассмотренных дел данной категории должны проводиться ежегодно и увязываться с состоянием борьбы с организованной преступностью, рэкетом и др.

Прокуроры самостоятельно проводят обобщения судебной практики по конкретной категории уголовных дел, рассмотренных судом за определенный период. Такие обобщения вызывают неудовлетворенность еще и потому, что прокурор вообще не вправе обобщать судебную практику. Это дело судебных органов. Задача прокурора, например, состоит в обобщении практики прокурорского надзора за рассмотрением дел о вовлечении несовершеннолетних. Это обобщение должно касаться только практики прокурорского надзора при расследовании и судебном рассмотрении дел данной категории.

Такие обобщения должны содержать не только анализ статистических данных о том, сколько рассмотрено уголовных дел по указанным преступлениям, но и качество предварительного следствия, какие выявлены при осуществлении прокурорского надзора нарушения закона, какие нарушения закона допущены в процессе судебного разбирательства, должен быть дан анализ выявленных причин и способствовавших им условий, мер, принятых следователями и судом по их устранению теми государственными органами и должностными лицами, кому были адресованы представления следователей или частные определения суда. Такие обобщения должны реализовывать в зависимости от допущенных нарушений закона, с участием тех, кто непосредственно причастен к их устранению, контролю за устранением и др.