§ 3. Возрастные проблемы субъекта вовлечения несовершеннолетних

В диспозиции ст. 208 УК Украины (ст. 210 УК России) предусмотрена только часть состава вовлечения, точнее два его элемента: объект преступного посягательства — это несовершеннолетний, лицо, не достигшее 18-летнего возраста, и объективная сторона — активные действия взрослого, направленные на вовлечение. В диспозиции отсутствует указание на субъекта преступления и субъективную сторону. В этом случае, как утверждает В. Н. Кудрявцев, мы определим объект, если обратимся к ст. 10 Уголовного кодекса (234, 80). Но в ст. 10 Общей части Уголовного кодекса указаний на субъект также нет. И эта неопределенность дает возможность свободно толковать закон и ст. 208, в частности, что ведет к ошибкам в следственной и судебной практике.

Уголовным законодательством предусмотрено два возрастных критерия уголовной ответственности: низший—с 14 лет и высший—до 18 лет. Причем ч. 2 ст. 10 Уголовных кодексов дает исчерпывающий перечень преступлений, за которые предусмотрена ответственность с 14 до 16 лет.

Таким образом, в законе отсутствует перечень преступлений, за совершение которых могут нести ответственность несовершеннолетние. И очень важно, чтобы в разрабатываемом Уголовном кодексе законодатель Украины разрешил все вопросы, связанные с субъектами преступлений. Если законодатель оставит положение ныне действующей ст. 10, то толкование субъекта, в том числе и субъекта вовлечения несовершеннолетних, по-прежнему будет вести к ошибкам.

Из сказанного следует, что субъект вовлечения несовершеннолетних в преступную или иную антиобщественную деятельность предполагается, что им должно быть совершеннолетнее лицо. Но понятие “совершеннолетнее лицо” законодатель не раскрывает, хотя перечень преступлений в уголовном законе, за совершение которых несут ответственность только совершеннолетние лица, весьма значителен. Более того, уголовные кодексы содержат целые разделы (хозяйственные, должностные, воинские и др.) преступлений, за совершение которых могут нести ответственность либо совершеннолетние лица, либо специальные субъекты.

Пленум Верховного Суда СССР, подменяя законодателя страны, в постановлении № 16 от 3 декабря 1976 г. обращает. внимание судов на то, что по ст. 210 УК России и соответствующим статьям уголовных кодексов республик могут быть квалифицированы лишь действия лица, достигшего 18-летне-го возраста (26, 741). Таким образом, Пленум Верховного Суда, выходя за рамки уголовного закона, установил третий возрастной критерий уголовной ответственности — лицо, достигшее совершеннолетия.

В связи с такой неопределенностью даются неправильные, противоречащие закону и логике комментарии статей уголовного закона. Так, разглашение государственной тайны (ст. 67 УК Украины, ст. 75 УК России) может быть совершено должностным лицом, которому были доверены сведения, содержащие государственную тайну, или иным лицом, которому эти сведения были доверены по службе или работе, а также военнослужащим при тех же условиях. Естественно, что таким должностным липом несовершеннолетний быть не может. Также решается вопрос о субъекте преступлений, предусмотренных десятками других статей, в том числе и преступлений, направленных против развития и воспитания несовершеннолетних. К числу таких преступлений относится и вовлечение, и склонение несовершеннолетних как в преступную, так и в антиобщественную деятельность, доведение несовершеннолетнего до состояния опьянения лицом, в служебной зависимости от которого находился несовершеннолетней, вовлечение в немедицинское потребление лекарственных и других средств, а также склонение к потреблению наркотических средств.

Думается, что необходимо устранить эти противоречия между законодательной нормой и руководящими разъяснениями Пленума Верховного Суда СССР, которому не предоставлено право вносить изменения в уголовный закон или давать расширительное толкование его отдельных норм.

В связи с таким положением в юридической литературе и особенно в практике ведется спор о том, кто же является субъектом преступления, предусмотренного ст. 208 УК Украины (ст. 210 УК России и аналогичные статьи уголовных кодексов других республик). Мнение ученых по данному вопросу диаметрально противоположное. В практике имеют место факты, когда несовершеннолетние привлекаются к уголовной ответственности, предаются суду и даже осуждаются за вовлечение других несовершеннолетних в преступную деятельность, хотя по возрасту они такой ответственности нести не могут.

Так, по вине прокурора, народного суда Баяутского района был привлечен к уголовной ответственности и осужден по ст. 212 УК Узбекистана (вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность) несовершеннолетний. По протесту прокурора республики Верховный Суд дело в отношении подростка по указанной статье прекратил из-за отсутствия в его действиях состава данного преступления.

Вызывает возражение, например, и утверждение И. П. Лановенко о том, что субъектом вовлечения несовершеннолетних может быть лицо, достигшее 16-летнего возраста, исходя из содержания ст. 10 Уголовного кодекса.

Если исходить из утверждения И. П. Лановенко, отбросив разъяснение Пленума Верховного Суда СССР, то по ст. 208 УК Украины (ст. 210 УК России) у нас оказалось бы осужденными примерно 80 % несовершеннолетних, совершивших преступления в группах, где были подростки, без участия взрослых. Естественно, что стихийно группа на совершение преступления не идет: кто-то об этом сказал первое слово, кто-то внес предложение, разработал план совершения преступления, план действий группы, определив роль каждого из группы в момент совершения преступления и т. д. По пути признания несовершеннолетних вовлекателями других несовершеннолетних практика идти не может. Это противоречило бы логике и действия подростков по отношению к другим подросткам не будут охватываться содержанием понятия “вовлечения”, способами вовлечения и т. п.

Аргументируя необходимость установления ответственности за вовлечение несовершеннолетних с 16-летнего возраста довольно широким перечнем вопросов, И. П. Лановенко, в частности, указывает, что в соответствии со ст. 10 Основ уголовного законодательства вовлечение должно быть отнесено к числу тех деяний, за которые ответственности подлежат лица в возрасте с 16 лет. При этом автор данного утверждения ссылается на следующие моменты: 1) в тексте ст. 208 УК Украины нет указаний на возраст субъекта; 2) в связи с получением паспорта и началом трудовой деятельности; 3) на несовершеннолетних в возрасте 16— 17 лет приходится 85 % всех преступлений, совершенных несовершеннолетними; 4) санкция статьи за вовлечение заметно не отличается от санкций за большинство преступлений, чаще всего совершаемых несовершеннолетними; 5) привлечение к уголовной ответственности с 16 лет за подстрекательство не облегчает уголовно-правовой участи несовершеннолетнего вовлекателя, но снижает воспитательный, общепрофилактический эффект ст. 208 УК Украины; 6) вовлечение было бы в числе наиболее опасных преступлений, совершенных несовершеннолетними; 7) в отношении несовершеннолетнего вовлекателя было бы целесообразным проводить судебно-психиатрическую экспертизу для выяснения возможностей умственной отсталости с целью определения, мог ли он полностью сознавать значение своих действий по вовлечению сверстников в преступную деятельность. И, подводя итог, автор данного утверждения пишет: “Несовершеннолетний вовлекатель не менее (а возможно, и более) опасен, чем несовершеннолетний вор, хулиган и т. п.”. Одновременно с этим высказывается мнение о том, что уровень вовлекателя оказывает влияние на вовлечение несовершеннолетних, так как в числе их оказываются лица ранее судимые, рецидивисты и преступления несовершеннолетних под влиянием взрослых (именно взрослых!) “носят более злостный и опасный характер” (245, 83 — 86).

На некоторых аргументах И. П. Лановенко следует остановиться. Прежде всего, нет никакого сомнения в том, что вовлекателем может быть только совершеннолетнее лицо. Но “получение паспорта и начало трудовой деятельности” никак не может быть основанием для того, чтобы такого подростка признавать вовлекателем. А как же тогда расценить такое основание, как предоставление законодателем права работать подросткам с 14 лет, т. е. еще до получения паспорта? Что же касается санкции ст. 208 Уголовного кодекса Украины, то она не отличается от других статей. Но здесь необходимо иметь в виду, что хотя санкция и не высокая, но она учитывается, например, при акте амнистии, и взрослые, которые осуждены по ст. 210 УК России и соответствующим статьям УК республик, амнистированию не подлежат. Предложение об установлении, отдавал ли подросток отчет в том, что он вовлекает в преступную деятельность таких же, как сам подростков, путем проведения экспертизы нереально хотя бы потому, что подросток 16 лет, допустим, выступает в качестве вовлекателя другого, 17-летнего подростка. Какое же заключение может дать экспертиза?

Кроме того, п. 3 ст. 40 УК Украины (ст. 38 УК России) совершение преступления под влиянием угрозы или принуждения, либо в силу материальной, служебной или иной зависимости, и п. 6 этих статей — совершение преступления несовершеннолетним отнесены законодателем к обстоятельствам, смягчающим ответственность.

Автором данного утверждения упущен еще один существенный момент. В ст. 41 УК Украины (ст. 39 УК России) подстрекательство несовершеннолетних к совершению преступлений или привлечение их к участию в преступлении законодатель рассматривает как .обстоятельство, отягчающее ответственность. В новых Основах уголовного законодательства перечень таких обстоятельств вообще отсутствует, они должны быть даны в уголовных кодексах республик.

В комментарии к ст. 41 УК Украины Н. В. Володько особо подчеркивает, что подстрекательство несовершеннолетних, к совершению преступления и привлечение их к участию в преступлении повышает общественную опасность действий виновных лиц и образуют самостоятельный состав преступления (123,772).

Комментируя Этот же пункт ст. 39 УК России, И. И. Карпец указывает, что совершение преступления в отношении малолетнего, т. е. лица в возрасте до 14 лет, свидетельствует об особой опасности преступника, который не может ему противопоставить ничего в силу возраста и беспомощного состояния (200, 86). Такой же позиции придерживается и М. А. Скрябин, рассматривая подстрекательство несовершеннолетних к совершению преступления или привлечение несовершеннолетних к участию в преступлении с точки зрения применения наказания по ст. 210 УК России, “это обстоятельство распространяется лишь на тех лиц, которым в момент, совершения преступления исполнилось 18 лет” (332. 98).

И. И. Карпец, комментируя ст. 38 УК России (обстоятельства, смягчающие ответственность), когда речь идет о несовершеннолетнем возрасте, совершенно правильно подчеркивает, что законодатель в этом случае исходит из того, что подростки, не достигшие 18 лет, часто идут на совершение преступления вследствие влияния со стороны старших, подражания, нежелания “отстать” от других, из ложного чувства “товарищества”. Кроме того, подростки в силу недостаточной жизненной зрелости не всегда поступают так, как этого требует обстановка.

Конечно же, ни о каком повышении ответственности несовершеннолетних за вовлечение других несовершеннолетних в преступную деятельность речи быть не может. И конец этим спорам может быть положен только законодателями республик путем установления третьего возрастного критерия с соответствующим перечнем преступлений, за совершение которых наступает ответственность.

Во всех нормах уголовного кодекса, где речь идет о преступлениях против несовершеннолетних, должно быть указано, что субъектом данного преступления являются совершеннолетние лица.

При совершенствовании законодательства следует иметь в виду, что в Уголовном кодексе Болгарии, например, глава III названа “Уголовная ответственность лиц”. В ней возрастные критерии для наступления ответственности определены точно. Так, в ч. 1 ст. 31 кодекса предусмотрено, что уголовную ответственность несут лица, достигшие 18-летнего возраста, совершившие преступления в состоянии вменяемости. В ч. 2 статьи подчеркивается, что несовершеннолетние лица, которые достигли 14 лет и не достигли 18 лет, несут уголовную ответственность, если они понимали содержание и значение деяния и руководили своим поступком. Ст. 32 также определяет, что малолетние дети, не достигшие 14-летнего возраста, не являются уголовно ответственными (71, 8).

В связи с этим было бы правильным в уголовных кодексах статьи, предусматривающие возраст уголовной ответственности привести к логически обоснованной формулировке. Приведение закона в соответствии с требованием времени импонировало бы действительной “природе вещей”, действительному положению закона в обществе, требующем не на словах, а на деле защищать права и законные интересы несовершеннолетних и молодежи. При этом следует исходить из утверждения К. Маркса о том, что “Закон не свободен от общей для всех обязанности говорить правду. Он вдвойне обязан это делать, так как он является всеобщим и подлинным выразителем правовой природы вещей. Правовая природа вещей не может поэтому приспосабливаться к закону,— закон, напротив, должен приспосабливаться к ней” (1, 122),

Название статьи, предусматривающей в уголовном кодексе республики возрастные критерии, может быть либо “Ответственность лиц”, либо “Возраст, с которого наступает уголовная ответственность”. Состоять такая статья должна из нескольких частей и быть примерно такого содержания:

“Лица, совершившие преступления в возрасте до 14 лет, уголовной ответственности не подлежат.

Лица, совершившие преступления в возрасте с 14 до 16 лет, подлежат уголовной ответственности за убийства, умышленные нанесения телесных повреждений, изнасилования, кражу, грабеж, разбой, злостное и особо злостное хулиганство, умышленное уничтожение или повреждение имущества, повлекшее тяжкие последствия, хищения огнестрельного оружия, боеприпасов или взрывчатых веществ, хищение наркотических средств, а также за умышленные действие, могущие вызвать крушение поезда.

Лица, совершившие преступления в возрасте с 16 до 18 лет, подлежат уголовной ответственности за государственные преступления, преступления против собственности, жизни, здоровья, свободы, достоинства личности, против политических, трудовых прав, за преступления против правосудия, порядка управления.

Лица, совершившие преступления в возрасте с 18 лет, подлежат ответственности за иные государственные преступления, за преступления против собственности, против несовершеннолетних, против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности, против политических, трудовых прав, за преступления против правосудия, порядка управления, общественной безопасности и здоровья населения, за воинские преступления.

Не подлежит уголовной ответственности лицо, которое достигло установленного в законе возраста, но вследствие задержки психического развития, не связанного с болезненным психическим расстройством, было неспособно сознавать фактический характер, либо общественную опасность своих действий или руководить ими.

Если лицо в возрасте до 18 лет впервые совершило преступление, не представляющее большой общественной опасности, оно уголовной ответственности не подлежит”.

Такое содержание статьи Уголовного кодекса будет отражать все возрасты уголовной ответственности и основания освобождения от ответственности.

Ответственность по ст. 208' УК Украины (ст. 210' УК России) за доведение несовершеннолетнего до состояния опьянения лицом, в служебной зависимости от которого находился несовершеннолетний, может нести только специальный субъект, о чем говорится в диспозиции статьи. Речь идет о должностном лице. Однако при этом следует иметь в виду, что Пленум Верховного Суда СССР в постановлении № 15 от 1 ноября 1985 г. “О практике применения судами законодательства, направленного на усиление борьбы с пьянством и алкоголизмом” дает расширительное толкование понятия “служебная зависимость”. В п. 9 постановления указывается, что “за доведение несовершеннолетних до состояния опьянения несут ответственность работники предприятий, учреждений, организаций, которые в силу своих служебных, профессиональных обязанностей или согласно действующим правилам, инструкциям, положениям отвечали за организацию или непосредственно организовывали работу, обучение или воспитание несовершеннолетнего (начальник цеха, участка, смены, отдела, мастер, бригадир и др.), а также должностные лица, преподаватели и воспитатели учебных заведений в отношении учащихся” (36, 106).

Таким образом, из руководящего разъяснения можно сделать вывод, что несовершеннолетний находится в служебной зависимости, например, от воспитателя общежития, педагога-организатора воспитательной работы ЖЭО, ЖКО, ЖЭУ и т. п. В то же время служебная зависимость предполагает подчиненность несовершеннолетнего взрослому при исполнении своих трудовых, служебных обязанностей. И здесь так расширительно толковать норму закона, устанавливающую уголовную ответственность, недопустимо.

“Служебная зависимость” происходит от слова “служба”, это—место работы, работа. Зависимость предполагает подчиненность другим, чужой воле, чужой власти при отсутствии самостоятельности, свободы (294, 163, 597), т. е. когда несовершеннолетний лишен возможности в связи со служебной зависимостью отказаться от предложения взрослого употребить совместно с ним спиртные напитки. А это может быть только от должностных лиц, от которых подросток действительно находится в служебной зависимости.

Однако, продолжая перечень лиц, который предлагает Пленум Верховного Суда СССР, следовало бы включить в него и кадрового рабочего, который обучает подростка профессии, специальности и от которого он также находится в служебной зависимости. Но в этот перечень не может быть включен наставник, шеф, общественный воспитатель, так как эти лица свои функции по обучению и воспитанию несовершеннолетних выполняют на общественных началах и служебная зависимость отсутствует.

За вовлечение несовершеннолетних в немедицинское потребление лекарственных и других средств, вызывающих одурманивание, либо повышенную возбудимость организма, ответственность может нести только взрослое лицо. Хотя в постановлении Пленума Верховного Суда СССР № 12 от 24 декабря 1987 г. ни слова не говорится ни о субъекте преступления, ни о понятии “немедицинское потребление”, нет перечня лекарственных средств.

Нет указаний и на субъекта склонения несовершеннолетних к потреблению наркотических средств, не раскрыто понятие “склонение”, “одурманивание”, нет перечня лекарственных средств, которые могут использоваться взрослыми для своих

преступных целей. Одно является бесспорным, что эти действия в отношении несовершеннолетних могут совершаться только взрослыми лицами, для которых и установлена уголовная ответственность. Что же касается состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 2295 УК Украины (ч. 1 ст. 2242 УК России), то ответственность может нести лицо, достигшее 16-летнего возраста.

Разграничение субъектов по возрасту и по должностным обязанностям на момент совершения преступления в отношении несовершеннолетних исключит свободное толкование этих понятий, а с ним и ошибок, которые имеют место в практике применения закона.