§1 Признание доказательств полученными ненадлежащим субъектом при проведении следственных действий органом дознания

/. При проведении тех следственных действий, ко­торые орган дознания не правомочен проводить по де-

60            Глава I   61

Часть вторая

лам, требующим обязательного производства предва­рительного следствия.

Перечень дел, по которым обязательно должно произ­водиться предварительное следствие, дан в ст. 126 УПК РСФСР (в статье 164 по проекту УПК).

В соответствии с частью 1 статьи 119 УПК РСФСР (частью 1 статьи 174 проекта УПК) орган дознания по таким делам может провести: осмотр, обыск, выемку, ос­видетельствование, задержание и допрос подозреваемых, допрос потерпевших и свидетелей.

Перечень этих следственных действий является исчер­пывающим и расширительному толкованию не подлежит.

Все эти следственные действия орган дознания может провести только после возбуждения уголовного дела.

Примером нарушения этих требований УПК может служить дело Крашенника, рассмотренное Таврическим районным судом Омской области.1

Крашенник был признан виновным в нарушении правил безопас­ности движения и эксплуатации транспортного средства, повлекшим причинение потерпевшим менее тяжких телесных повреждений.

Судебная коллегия Верховного Суда РФ, рассматривая это дело в порядке надзора, признала заключение судебно-медипинского эк­сперта доказательством, полученным с нарушением закона, указав следующее.

Орган предварительного следствия в обвинительном заключе­нии, а суд в приговоре ссылались на заключения судебно-медипин­ского эксперта. Как видно из материалов дела, постановления о назначении судебно-медицинских экспертиз для определения сте­пени тяжести и механизма причинения телесных повреждений по­терпевшим были вынесены 28 июля 1994 года старшим инспекто­ром ГАИ. На основании указанных постановлений 1 августа 1994 года судебно-медицинским экспертом проведены экспертизы.

Между тем уголовное дело было возбуждено только 5 августа 1994 года. Таким образом, экспертизы назначены и проведены до возбуждения уголовного дела, и их проведение назначено ненадле­жащим лицом.

2. Орган дознания признается ненадлежащим субъек­том при проведении следственных действий после ис­течения установленного законом срока.

По делам, по которым производство предварительного следствия обязательно, дознание должно быть законче­но не позднее десяти суток со дня возбуждения дела (часть 1 статьи 121 УПК РСФСР), по проекту УПК (часть 2 ста­тьи 174) — не позднее пятидневого срока со дня возбуж­дения дела.                     .

Продление этого срока законом не предусмотрено.

'См.: ВВС РФ., 1996.,№11, С. б—7.

По делам, по которым производство предварительного следствия не_обязат.едьяй, дознание должно быть закон­чено не позднее одного месяца со дня возбуждения уго­ловного дела, включая в этот срок составление обвини­тельного заключения (ч.2 ст.121 УПК РСФСР). По проекту УПК дознание по этой категории дел должно быть закон­чено в десятидневный срок с момента поступления заяв­ления о возбуждении уголовного дела до принятия реше­ния о направлении дела в суд (ч.2 ст.255).

"—Срок дознания по этим делам может быть продлен про­курором, осуществляющим надзор за дознанием: по дей­ствующему УПК — не более чем на один месяц (ч.З ст. 121);

по проекту УПК — до двадцати суток (ч.2 ст.255).

Действующим УПК (ч.4 ст. 121) допускается (в исклю­чительных случаях) дальнейшее продление сроков, которое осуществляется по правилам, установленным ст. 133 УПК.

По делу Соколова, рассмотренному Ростовским областным су­дом, был исключен из разбирательства дела судом присяжных про­токол допроса свидетеля Г., который был допрошен оперативным работником после истечения срока дознания, когда дело находи­лось на стадии передачи следователю.2,^.

., 3. Орган дознания признается ненадлежащим субъек­том при проведении следственных и розыскных дей­ствий после передачи дела следователю без письмен­ного поручения на то следователя.                '

После передачи дела следователю следственные и опе­ративно-розыскные действия по делу органом дознания производятся исключительно при наличии поручения сле­дователя (ч.4 ст. 119 УПК РСФСР, ч. 3 ст. 174 проекта УПК). Здесь, однако, необходимо иметь ввиду, что в слу­чае передачи следователю дела, по которому не предста­вилось возможным обнаружить лицо, совершившее пре­ступление, орган дознания продолжает принимать оперативно-разыскные меры для установления преступни­ка, уведомляя следователя о результатах.

Следует особо подчеркнуть, что такие поручения дол­жны даваться следователем в письменном виде (ч.4 ст. 127 УПК). Нарушение этого требования приводит к ис­ключению доказательств.

Именно такое решение было принято по делу А., рассмотренно­му Саратовским областным судом.

Дело в отношении А. было возбуждено и находилось в производ­стве следователя прокуратуры. В нарушение требований статьи 127

2 См.: Архив Ростовского областного суда., д&ло № 2-193/94.

62            Часть вторая

УПК РСФСР без письменного поручения следователя, проводящего расследования, было допрошено работниками милиции 8 свидетелей. По ходатайству государственного обвинителя допросы указанных свидетелей были исключены из разбирательства дела судом присяжных как полученные с нарушением уголовно-процессуаль-. ного закона.3

Орган дознания вправе проводить только те следствен­ные действия, проведение которых ему поручается, в про-. тивном случае доказательства, полученные органом доз­нания, признаются недопустимыми.

При рассмотрении Саратовским областным судом уголовного дела Г. было установлено, что по данному делу следователем давалось отдельное поручение работникам ГОВД на производство обыска у Г. Оперативными же работниками, помимо обыска, также был прове­ден допрос Г., что было признано нарушением уголовного закона.4

4. Решение вопроса о ненадлежащем субъекте при. участии органа дознания в составе следственно-розыс­кных. групп.

Практика создания следственно-оперативных групп (бри­гад) довольно распространена.5 Такие группы (бригады) создаются по раскрытию и расследованию тяжких много-эпизодных преступлений и являются одной из форм взаимодействия следователей и органов дознания. Смысл сложившейся правоприменительной практики следствен­но-оперативных групп (бригад) заключается в обеспече­нии оперативного сопровождения предварительного след­ствия, наиболее полного использования оперативных возможностей в раскрытии преступлений.

Однако такая практика не основана на законе и отчас­ти даже противоречит ему.

Прежде всего стоит иметь в виду, что создание след­ственно-оперативных групп (бригад) не предусмотрено законом. УПК предусматривает лишь создание следствен­ных групп, в состав которых входят только следователи (ч.З ст. 129 УПК РСФСР, ст. 172 проекта нового УПК).

3 См.: Друзин Е.В. Основания признания доказательств недопусти­мыми. Саратов., 1997, С. 26.

4 См.: там же, С. 26—27.

5 Создание совместных следственно-оперативных групп (бригад) для разоблачения бандитских и других организованных преступных форми­рований предусмотрено Указанием Генерального прокурора РФ, Мини­стра внутренних дел РФ и Директора Федеральной службы контрразведки РФ от 24 июня 1994 года «О порядке реализации норм Указа Президен­та РФ от 14 июня 1994 года № 1226 «О неотложных мерах по защите населения от бандитизма и иных проявлений организованной преступ-ности» (Российская газета, 1994, 26 июня).

Глава I

63

Чаще всего создание следственно-оперативной груп­пы осуществляется с нарушением закона. Следователи включаются в эту группу как и предусмотрено законом (ч.З ст. 129 УПК РСФСР) постановлением прокурора a вопрос о включении в группу конкретных оперативных работников решается на основании приказа соответству­ющего начальника ОВД, ФСНП и ФСБ. Тем самым оперативные работники, получающИе доступ  к проведению следственных действий, назначаются не процессуальным документом, а ведомственным приказом или распоряжением.

Далее. Оперативные работники, входящие в состав следственно-оперативных групп, производят отдельные следственные действия на основе устных поручений следователя, руководящего этой группы, или в соответ­ствии с планом следственно-оперативных мероприятий. Но, как мы уже отмечали, закон (ст. 127 УПК РСФСР) допускает осуществление органом дознания следствен­ных действий только по письменному поручению сле­дователя.

И последнее. В настоящее время очень часто в состав следственно-оперативных групп входят сотрудники специ­ализированных подразделений внутренних дел, прежде всего межрегиональных подразделений по борьбе с орга­низованной преступностью. В таких группах следователи (в основном из территориальных органов) как бы прида­ются этим подразделениям, и в результате нередко оказы­ваются как бы на «подхвате» у этих спецслужб, рассмат­риваются порой не как самостоятельная процессуальная фигура, а как своеобразный «технический оформитель» материалов дела. Кроме того, работа следователей в таких группах имеет обособленный режим, в значительной степени в отрыве от ведомственного процессуального кон­троля и прокурорского надзора.

Последнее утверждение можно проиллюстрировать на примере дела Кузнецова, Михайлова и Писарева, рассмотренного в Ростовс­ком областном суде.6

По данному делу Писарев обвинялся в совершении убийства гр. Мокрикова, Михайлов обвинялся в организации этого убий­ства (в осуществлении связи между «заказчиком» и «исполните­лем» убийства), а Кузнецов — в подстрекательстве и организации этого убийства.

6 См.: Архив Ростовского областного суда, дело № 2-32/98.

Часть вторая

64

В ходе судебного разбирательства, при рассмотрении вопроса о допустимости исследования с участием присяжных заседателей про­токола допроса Михайлова от 7 февраля 1996 года, были выявлены обстоятельства, свидетельствующие о роли следователя (возглавляв­шего следственно-оперативную группу) как «технического оформи­теля» материалов дела.

Для раскрытия преступления, связанного с убийством Мокрико-

ва, была создана следственно-оперативная группа, в состав кото­рой, помимо следователей, вошли начальник и оперуполномочен­ный межрайонного отдела областного Управления по организованной

преступности.

Представляют интерес (в свете рассматриваемого нами вопроса)

действия следователя и оперативных работников после того, как им стало известно о причастности к совершению данного преступления Михайлова. Следует также отметить, что в это время в отношении Михайлова имелось другое дело, по которому велось предваритель­ное следствие другим следователем.

Следователь по рассматриваемому делу не брал разрешение на проведение следственных действий у следователя, за которым чис­лился Михайлов, и не поручал оперативным работникам провести

допрос Михайлова.

Вместе с тем, оперативные работники разрешение на проведе­ние следственный действий у следователя, за которым числился Михайлов, взяли самостоятельно и провели 7 февраля 1996 года

беседу с Михайловым в СИЗО.

В результате в деле появился протокол допроса Михайлова от 7

февраля 1996 года. Протокол этот был оформлен (как проводившим

допрос)следователем.

Когда же суд начал проверять обстоятельства проведенного доп­роса, то начальник СИЗО сообщил, что следователь в этот день СИЗО вообще не посещал. К тому же не было ясно, в качестве кого 7 фев­раля 1996 года допрашивался Михайлов: показания Михайлова были записаны на бланке допроса свидетеля, со всеми соответствующими реквизитами, которые затем были зачеркнуты и вместо них были Произведены записи необходимые для допроса подозреваемого.

Протокол допроса Михайлова был признан доказательством, по­лученным с нарушением закона.