§ 3. Состязательность как основное содержание реформы предварительного следствия в России

В ходе обсуждения перспектив реформы отечественного уголовного процесса предлагаются следующие варианты построения предварительного следствия:

1. Оставить его в настоящем виде;

2. Объединить все следственные подразделения различных правоохранительных органов в отдельное единое ведомство (Следственный комитет, либо Федеральную службу расследований);

3. Передать следственный аппарат под начало судебного ведомства (образование службы судебных следователей);

4. Предоставить стороне защиты право самостоятельного производства следственных действий и получения таким образом судебных доказательств.

 Первый вариант абсолютно неприемлем, поскольку розыскная система построения предварительного следствия, доставшаяся нам в наследство от советского режима, полностью дискредитировала себя. В настоящее время она отличается крайне низкой эффективностью. Также отрицательно следует относиться к предложениям по передаче всех следственных подразделений прокуратуре и к предложениям по изъятию таковых из прокуратуры и переводе их в систему МВД[81]. Считаем эти предложения не меняющими ничего по своей сути не только с точки зрения системообразующего принципа, но и с точки зрения судоустройственной. Таким же недостатком страдает и идея устранения процессуальных различий между дознанием и следствием, выдвинутая в качестве средства решения проблемы дознания как самостоятельной формы расследования[82]. Таким шагом не делается даже попытка разделения органов уголовного преследования и юстиции (следствия). К сожалению, именно такой путь был избран разработчиками проекта нового УПК.

Одним лишь перемещением следственного аппарата из органов уголовного преследования под начало судебного ведомства или создания нового правоохранительного органа в виде Следственного Комитета (или Федеральной службы расследований)[83] кардинально проблема также решена быть не может. Таким актом не будет устранено смешение функций юстиции и уголовного преследования в деятельности следователя[84], а передача следственных подразделений в судебное ведомство будет по существу означать привнесение розыскных начал в саму основу состязательного процесса - в суд. Принятие следователем уголовного дела к своему производству и возложение им на себя тем самым ответственности за исход дела и позволяет говорить о наличии у него розыскных полномочий. Это значит, что неизменной останется структура уголовно-процессуальной деятельности. Но при этом усугубится проблема построзыскного следственного процесса - проблема взаимодействия органов следствия и дознания. До настоящего времени её пытались решать административными методами, что возможно в рамках силовых ведомств при надведомственном надзоре прокуратуры. При передаче следственного аппарата в судебное ведомство или в отдельное следственное ведомство проблема взаимодействия примет характер тотального разрыва между ними. Поделить им розыскные полномочия будет практически невозможно. В такой ситуации не исключён полный паралич системы уголовной юстиции и, как следствие, неспособность государства к осуществлению дальнейшей борьбы с преступностью. Убедительный пример не в пользу таких идей демонстрирует опыт реформы близкой нам постсоветской системы уголовного судопроизводства Казахстана. Там в 1995 году был создан Государственный следственный комитет, который закончил своё бесславное существование уже 1997 году, не только не решив поставленных перед ним задач, но и существенно осложнив положение дел[85].

Идея же параллельного следствия, производимого стороной защиты, подразумевающая предоставление ей права производства следственных действий с целью получения судебных доказательств, ущербнее трёх предыдущих, поскольку ввергает уголовный процесс в противоположную крайность[86]. Риск утраты потенциальных доказательств возрастает пропорционально росту размеров вознаграждения защитника и слабости его моральных качеств. Кроме того, сторона защиты - это ещё и само лицо, привлечённое к производству. Обсуждать же качество следственных действий, производимых лично им, вообще нецелесообразно. Как верно отмечает К.Б. Калиновский: "Производство следственных действий … неразрывно связано с мерами процессуального принуждения, обеспечивающими доказательства. Частные лица не должны осуществлять властные полномочия," и далее, "… производимое адвокатом следственное действие не имеет таких процессуальных гарантий, как судебная процедура"[87]. К тому же при реализации этого подхода налицо будет явное смешение функций защиты и юстиции в части легализации доказательств[88], а  это по определению противоречит состязательности.

При решении проблем современного предварительного следствия, как представляется, следует исходить из системообразующего принципа состязательности, принципа разделения основных уголовно-процессуальных функций уголовного преследования, защиты и юстиции. В соответствии с этим принципом состязательного процесса порядок, в котором отправляется юстиционная функция, должен иметь исключительно судебную природу. Иначе говоря, предварительное следствие, по известному изречению М.С. Строговича, есть функция юстиции, а не милиции[89]. Данное положение в целом не укладывается в традиционную для современного российского (постсоветского) уголовного процесса систему взглядов на предварительное следствие. Однако оно в последнее время подверглось достаточно серьёзному исследованию со стороны отечественных процессуалистов. Эти дополнительные полномочия суда применительно к предварительному производству получили название судебного контроля[90]. Некоторыми авторами прямо отмечается, что усиление состязательности в досудебных стадиях состоит именно в расширении судебного контроля[91].

При изменении природы осуществления юстиционных полномочий на данной стадии судопроизводства иное выражение получит и деятельность сторон. Это обусловлено тем, что судебный контроль предполагает в первую очередь контроль именно их деятельности.

Уголовное преследование традиционно включает в себя следующие формы, которые одновременно являются и его этапами: дознание, подозрение, выдвижение официального обвинения и подтверждение его обвинительными доказательствами[92]. При этом под дознанием понимается деятельность стороны уголовного преследования, направленная на установление события преступления и лица, его совершившего (розыск лица), что позволяет автоматически отождествить дознание и деятельность по раскрытию преступления[93]. Таким образом, дознание можно понимать как деятельность непроцессуальную, а точнее допроцессуальную (несудебную). Н. Вишняков даже употребил по отношению к дознанию термин "административное расследование"[94]. В отечественной дореволюционной доктрине под дознанием понимали несудебное исследование обстоятельств уголовного дела, которое "подготавливает почву для предварительного следствия"[95]. Дальнейшее разделение органов дознания и следствия не только допустимо, но и целесообразно с практической точки зрения. Кстати, именно так полагают те авторы, что ратуют за более глубокую дифференциацию процесса расследования преступлений, то есть его размежевание на общее расследование (дознание) и расследование специальное (судопроизводство, следствие)[96], или, согласно И.Л. Петрухину, оперативно-розыскную деятельность и предварительное следствие[97].  Подозрение как один из элементов уголовного преследования необходимо понимать как предположение стороны уголовного преследования о совершении конкретным лицом расследуемого преступления[98]. При таком подходе отнюдь не исключается участие стороны уголовного преследования в процессе доказывания. Её деятельность с этой точки зрения, предполагает поиск доказательств, заявление ходатайства перед органом юстиции об их исследовании и активное участие в исследовании (проверке). Предъявление обвинения в состязательном судопроизводстве, как уже отмечалось, играет роль гласного выражения стороной уголовного преследования предварительной уверенности в том, что именно данное лицо совершило конкретное преступление. Разделение институтов подозрения и обвинения видится оправданным по той причине, что позволяет сохранить оправдавшую себя систему дифференциации этапов уголовного преследования по отношению к конкретному лицу, привлечённому к производству, реализуя при этом индивидуальный подход. При этом вряд ли можно согласиться с точкой зрения, согласно которой к формам уголовного преследования относят и применение мер процессуального принуждения[99]. Применение таких мер, скорее всего, представляет собой лишь способ обеспечения поступательного движения процесса. Меры принуждения не являются ни формой уголовного преследования, ни его способом. Они являются средством обеспечения судопроизводства. К тому же в состязательном процессе эти меры не служат непосредственно целям уголовного преследования, поскольку их применение опосредовано судом.

Роль прокуратуры при осуществлении уголовного преследования в состязательном процессе сводится к процессуальному руководству деятельностью органов уголовного преследования, то есть она их возглавляет. Это позволит преодолеть организационный разрыв в деятельности органов прокуратуры и расследования (дознания), заставляющий прокурора при подготовке к судебному разбирательству по новой исследовать фактическую сторону дела и проверять результаты расследования[100]. Такая проверка может стать и запоздалой. Прокурорский надзор при построении состязательного порядка производства по уголовным делам приобретает вид исключительно надзора за органами уголовного преследования, за законностью их действий, но не за законностью действий остальных участников процесса[101]. За этим следит суд, осуществляя контроль процессуальной процедуры. И тем более прокурорский надзор не может иметь значения надзора за судом[102]. Заявляя ходатайства и протесты, прокурор лишь отстаивает свою позицию, совокупную позицию стороны уголовного преследования, защищая от лица государства публичный интерес.  Участие прокуратуры в уголовном преследовании выступает как часть её государственной функции надзора за законностью (ст. 1., п.п. 1-2 ст. 31 Закона РФ "О прокуратуре Российской Федерации")[103]. Прокурор, таким образом, является основным субъектом уголовного процесса, осуществляющим уголовное преследование на различных стадиях судопроизводства[104]. При этом необходимо подчеркнуть, что прокуратура не должна обладать монополией на уголовное преследование. Потерпевший и общественный обвинитель - полноправные его участники. По этому поводу И.Я. Фойницкий на примере французского процесса написал: "Право обращаться к уголовному суду … весьма важно и для всех граждан, для которых доступ к уголовному суду должен быть настолько же и даже ещё более свободен, как и доступ к суду гражданскому. Монополия прокуратуры, устраняя его, является величайшим злом"[105]. Этот недостаток (монополия государственного обвинителя на осуществление уголовного преследования) присущ современному уголовному судопроизводству США. "Без согласия обвинителя непосредственное обращение к магистрату (судье. - А.М.) практически бесполезно, поскольку последующий отказ обвинителя осуществлять уголовное преследование на основе ордера, выданного вопреки его пожеланиям, лишает этот ордер смысла"[106]. Споры по вопросам осуществления функции уголовного преследования между её участниками подлежат разрешению только судом, а не вышестоящим прокурором. Ведомственный интерес, корпоративная солидарность - плохое подспорье в защите прав и законных интересов участников процесса, не являющихся членами этого ведомства. Такой подход предполагает, что спорить с прокурором в публично-состязательном уголовном процессе может не только потерпевший и общественный обвинитель, но и орган дознания. При этом решение суда будет иметь силу закона для всех участников процесса, в том числе и для тех субъектов уголовного преследования, которые не разделяют позиции суда в этом вопросе.

Общие проблемы обеспечения права на защиту особенно отчётливо проявляются именно на предварительном следствии. Это не удивительно, поскольку именно на данной стадии процесса чаще всего и может появиться само лицо, привлечённое к производству[107]. Конституционный принцип равноправия сторон судопроизводства предполагает равенство процессуальных возможностей сторон, прежде всего, в собирании доказательств. Существующий ныне порядок, когда сторона уголовного преследования отыскивает, приобщает к делу (собирает), исследует, оценивает доказательства и принимает на этой основе решения, ограничивающие права личности, без учета мнения стороны защиты, явно противоречит положениям Конституции РФ. Соответственно, следуя идее функционального равенства, выстраивается и общая схема деятельности стороны защиты на состязательном предварительном следствии. Она является ответом, реакцией на действия стороны уголовного преследования и должна по своим потенциальным возможностям им соответствовать. Такой подход позволяет говорить о возможности осуществления стороной защиты деятельности по самостоятельному исследованию обстоятельств, поиску доказательств в целях обоснования собственного тезиса. Принципиально допустимым представляется использования для этих целей услуг частных детективов[108]. П. 7 ч.2 ст. 3 Закона РФ от 11 марта 1992 г. N 2487-I "О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации" относит к компетенции частных детективов "сбор сведений по уголовным делам на договорной основе с участниками процесса"[109]. Приблизительно треть опрошенных адвокатов так или иначе хотя бы раз в своей практике пользовались услугами частных детективов. Около 7 % адвокатов пользуются услугами частных детективов с относительным постоянством. С помощью метода экспертных оценок нами установлено, что адвокаты считают потенциально полезным использование таких услуг приблизительно в половине уголовных дел, по которым им приходится участвовать. Ст. 13 проекта федерального закона "Об адвокатуре в Российской Федерации", принятого Государственной Думой РФ в первом чтении, также предусматривает необходимость наделения адвоката правом "собирать сведения, необходимые для оказания юридической помощи, … осуществлять частные расследовательские меры (курсив мой. - А.М.)". Такую деятельность ни в коем случае нельзя отождествлять с «параллельным следствием», подразумевающим производство следственных действий и получение доказательств стороной защиты самостоятельно. Это, скорее, действительно частное расследование, своеобразный аналог дознания, то есть несудебного установления обстоятельств дела. Сторона защиты в состязательном предварительном следствии осуществляет лишь поиск доказательственной информации, что логически дополняется правом заявления ходатайств об исследовании этих данных судом, правом на участие в таком исследовании[110]. Только после исследования судом и другими участниками процесса этих данных, могут появиться судебные доказательства. Ю.И. Стецовский по поводу процессуального оформления деятельности стороны защиты справедливо заключил: "… Материалы, полученные защитником, становятся доказательствами лишь после их приобщения к делу и путём проведения следователем или судом соответствующего процессуального действия"[111]. При этом, когда лицу, привлечённому к производству, избрана мера пресечения, связанная с ограничением свободы, он лишается возможности в полной мере осуществлять поиск доказательственной информации. Данная коллизия может быть преодолена введением правила об обязательном участии защитника с момента ограничения свободы (задержания, заключения под стражу, домашнего ареста[112]).

Положения ст. 51 УПК и ст. ст. 45, 80 проекта УПК о том, что защитник вправе представлять доказательства, являются лишь декларациями, реально не подкреплёнными иными положениями указанных документов. Собранные защитником данные не являются судебными доказательствами до момента исследования их органом, осуществляющим юстиционные полномочия. Как раз представление стороной защиты доказательств в буквальном смысле и подразумевает самостоятельное собирание доказательств, то есть придание информации статуса судебного доказательства в одностороннем порядке (параллельное следствие). Наличие подобных противоречий в действующем законодательстве и в проекте УПК свидетельствует, по нашему мнению, о недостаточно высоком уровне законодательной техники.

Установление состязательного порядка предварительного производства будет стимулировать и сторону уголовного преследования, и сторону защиты в неменьшей мере, к более широкому применению технических средств (в том числе средств видеофиксации) и тщательному поиску объективных носителей информации (материальных объектов, следов исследуемого события). Полученная сторонами информация (материального и фактического характера) подлежит проверке в ходе публичных следственных действий, проводимых следственным судьёй,  и только после этого приобретает силу доказательства. Однако самой важной гарантией легальности доказательств станет подлинная независимость суда.

Следует также отметить, что усвоение судопроизводством состязательной системы доказывания позволит снять проблему следственных действий до возбуждения уголовного дела. По действующему уголовно-процессуальному законодательству до момента возбуждения дела возможно производство единственного следственного действия, осмотра места происшествия (ч. 2 ст. 178 УПК). Отдельные авторы предлагают дополнить перечень следственных действий, проводимых до возбуждения уголовного дела в исключительном порядке. Состязательный характер процесса не приемлет доказательств, приобщенных к делу без участия суда. Именно установлением порядка судебной легализации доказательств будет реализовано жесткое правило состязательного процесса «Судебные доказательства образуются лишь в ходе судебной процедуры». Только фактические данные, полученные, проверенные (исследованные) судом, являются судебными доказательствами, поскольку зафиксированы в качестве таковых судом с соблюдением установленной для этого процессуальной формы, а значит и необходимых процессуальных гарантий участникам. По этой причине средства доказывания, легализованные в ходе предварительного следствия с участием суда, могут уже не исследоваться заново в судебном разбирательстве. В разбирательстве можно будет ограничиться оглашением протокола следственного действия, но только с согласия сторон. Таким путем будет достигаться в том числе и процессуальная экономия.

На стадии предварительного производства легализация доказательств, производимая в ходе гласной и открытой судебной процедуры, целесообразна по следующим причинам. Во-первых, она обеспечивает закрепление доказательств, которые могут быть утрачены до судебного разбирательства. Во-вторых, легализация доказательств необходима для обоснования выдвигаемых сторонами тезисов (предъявленного обвинения либо опровержения обвинения стороной защиты). В состязательном предварительном производстве она должна иметь вид либо судебных следственных действий, либо предварительного судебного слушания, наиболее характерных соответственно для германского и англо-американского процессов[113]. Думается, что в рамках одной процессуальной системы могут сосуществовать в принципе обе эти формы. Так, например, в рамках судебного слушания целесообразно производить предъявление первоначального обвинения и обоснование его достаточными доказательствами, по результатам чего следственный судья примет итоговое решение, которым утвердит или нет обвинение. В иных случаях допустимо и проведение отдельных следственных действий[114].

Открытый состязательный порядок производства следственных действий удовлетворяет требованиям ряда учёных об ознакомлении стороны защиты со всеми материалами уголовного дела уже в ходе следствия. «…Ознакомление защитника с материалами дела хотя бы с момента предъявления обвинения необходимо, чтобы он вёл защиту осмысленно, то есть имел представление, насколько доказано обвинение, какие версии не проверены, какие важные для защиты материалы в деле отсутствуют. Это позволило бы защитнику своевременно заявлять обоснованные ходатайства и предъявлять нужные для защиты доказательства»[115]. Сторонники «неуклонной» борьбы с преступностью могут возразить, что такой порядок неоправданно сместит перевес сил в пользу стороны защиты. Однако не обязательно заявлять ходатайства об исследовании всех обнаруженных доказательств[116]. Можно заявлять лишь о тех из них, которых будет достаточно для осуществления функции уголовного преследования на определённом этапе производства по делу. Никто не требует, чтобы сторона уголовного преследования знакомила своего процессуального противника со всеми полученными ею данными, среди которых могут находиться данные оперативно-розыскной деятельности, служебная документация. При таком подходе традиционное для отечественной уголовно-процессуальной доктрины требование тайны следствия (недопустимость разглашения данных предварительного следствия (ст. 139 УПК)) утрачивает силу, не принося никакого вреда интересам судопроизводства и борьбы с преступностью.

При подобном состязательном устройстве досудебного уголовного процесса существенный стимул получит деятельность защиты, поскольку у неё появляется реальный шанс обоснованно и своевременно влиять на ход процесса. Между тем от усилий защиты непосредственно зависит положение лица, привлечённого к производству. Без установления названных условий для деятельности сторон процесса никакого функционального равенства между ними на предварительном следствии, а значит, и состязательности не будет.

Как было отмечено, активность суда, соответствующая публично-состязательному порядку, предполагает право судьи вынести на обсуждение сторон вопрос о производстве новых следственных действий. При этом следует иметь в виду, что некоторые положения, допустимые в полной мере для судебного разбирательства, могут быть реализованы на предварительном следствии в ограниченных пределах. На предварительном следствии стороны применительно к процессу доказывания вправе в наибольшей степени распоряжаться своими дискреционными полномочиями по сравнению с судом. Они самостоятельно принимают решения по этому кругу вопросов, руководствуясь лишь своими тактическими соображениями. Поэтому крайне осторожно следует отнестись к проблеме активности суда в процессе доказывания, чтобы он не препятствовал реализации инициативы сторон. Судебная активность на предварительном следствии должна быть направлена исключительно на защиту конституционных прав участников процесса, как при решении вопроса об их ограничении, так и при проверке законности и обоснованности такого ограничения. Потребности публично-состязательного судопроизводства защитить конституционные права соответствует также возможность производства таких следственных действий и без согласия сторон. В этой связи заслуживает одобрения порядок, существующий в современном отечественном уголовном судопроизводстве, предусматривающий необходимость обязательного проведения определённых следственных действий без учёта мнения лица осуществляющего судопроизводство в силу требования закона. Действующий УПК содержит массу таких требований, что представляется его несомненным достоинством, поскольку эти требования являют собой исключительные примеры заботы законодателя о соблюдении прав и законных интересов участников процесса в условиях преимущественно розыскного построения судопроизводства. К ним, в частности, относятся требования об обязательном проведении экспертиз (ст. 79 УПК), необходимости производства допроса подозреваемого немедленно после задержания либо избрания в отношении его меры пресечения в виде содержания под стражей (ст. 123 УПК), обязанность прокурора допросить несовершеннолетнего при решении вопроса о заключении его под стражу (ст. 96 УПК), обязательное установление ряда обстоятельств при производстве по делам несовершеннолетних (ст.392 УПК) и др.

Именно обеспечению публично-состязательного порядка на данной стадии уголовного судопроизводства послужит судебный контроль.

Кроме того, применение состязательного порядка на предварительном следствии позволит реализовать некоторые конкретные положения Конституции РФ. В частности, статья 49 Конституции РФ требует, чтобы вопрос о виновности лица в совершении преступления должен решать лишь суд. Положение справедливое. В тоже время, хотя формально следователю не предоставлено право решения вопроса о виновности лица, фактически такие полномочия у него все же имеются[117]. Речь идёт о прекращении уголовных дел по нереабилитирующим основаниям как форме привлечения к уголовной ответственности. Практическая значимость данного института судопроизводства достаточно высока[118]. Таким решением презюмируется потенциальная возможность применения и иной формы ответственности (уголовного наказания). В этом случае, как это ни парадоксально, следователем делается вывод по исследованной фактической стороне уголовного дела, даётся квалификация деяния как потенциально уголовно-наказуемого, то есть преступления, а лицо, привлечённое к производству, изобличается в этом, то есть характеризуется как виновное. Противоречие может быть снято, если указанные решения станет выносить судебный орган[119]. Состязательный порядок предварительного производства гарантирует соблюдение прав лица, привлечённого к производству, а также законность и обоснованность принимаемых решений.

Итак, с точки зрения реализации состязательных начал в предварительном следствии передача в ведение суда судопроизводственных (юстиционных) полномочий и, соответственно, дальнейшее расширение судебного контроля - единственно приемлемый вариант реформы предварительного следствия, да и всего досудебного производства.

[1] Смирнов А.В. Эволюция исторической формы советского уголовного процесса и предварительное расследование. С. 57.

[2] Машовец А.О. Принцип состязательности и его реализация в предварительном следствии: Дисс. … канд. юрид. наук. Екатеринбург, 1994.

[3] Элькинд П.С. Сущность советского уголовно-процессуального права. С. 50-53.

[4] Григорьев В.Н. О концепции возбуждения уголовного дела // Актуальные вопросу предварительного расследования. Волгоград, 1997. С. 24-26; Жогин Н.В., Фаткуллин Ф.Н. 1/. Возбуждение уголовного дела. М., 1961. С. 30-49; 2/. Предварительное следствие в советском уголовном процессе. М., 1965. С. 7-29; Копылова О.П. Проверка заявлений и сообщений о преступлениях: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. СПб., 1999. С. 8-9, 20; Масленникова Л. Проверочные действия в стадии возбуждения уголовного дела // Социалистическая законность. 1989. № 6. С. 48-49.

[5] Григорьев В.Н. Указ. соч. С. 24-25; Зажицкий В.И. Правовая регламентация деятельности по обнаружению признаков преступления // Правоведение. 1992. № 4. С. 100-107; Яни П. Доследственная проверка // Человек и закон. 1996. № 1. С. 75-77, № 2 С. 84-87.

[6] Копылова О.П. Указ. соч. С. 8-9, 14, 18-19.

[7] Попов А.П. Непосредственное обнаружение признаков преступления как повод к возбуждению уголовного дела: Дисс. … канд. юрид. наук. Н. Новгород, 1999. С. 8, 10-18.

[8] Бажанов С. Оправдана ли так называемая доследственная проверка? // Законность. 1995. № 1. С. 53.

[9] Концепция судебной реформы в Российской Федерации. М., 1992. С. 88.

[10] Бажанов С. Указ. соч. С. 53.

[11] Российское законодательство предусматривает возможность производства до момента возбуждения уголовного дела ещё одного процессуального действия (осмотр места происшествия) в порядке ч. 2 ст. 178 УПК, делая акцент на его исключительном характере. Это позволяет нам не принимать его в расчёт при рассмотрении общетеоретических вопросов.

[12] Жогин Н.В., Фаткуллин Ф.Н. Возбуждение уголовного дела. С. 36-38.

[13] Шейфер С.А., Петрова Н.А. Указ. соч. С. 54, 56.

[14] Викторский С.И. Указ. соч. С. 345-358; Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. Т. 2. С. 352-355, 371-393.

[15] «Этап - часть стадии, отличающийся от других этапов своими задачами в рамках задач стадии, юридической формой и заключительными актами». Вандышев В.В., Дербенев А.П., Смирнов А.В. Указ. соч. Ч. 1. С. 13.

[16] Башкатов Л.Н. и др. Указ. соч. С. 178; Уголовно-процессуальное право Российской Федерации. / Отв. ред. П.А. Лупинская. С. 281-282; Пергамент А.И. Расследование // Юридический энциклопедический словарь. С. 404.

         В.В. Вандышев предлагает именовать данную стадию досудебной подготовкой материалов. Вандышев В.В. Уголовный процесс. СПб., 2001. С. 108-109.

[17] Савицкий В.М. Презумпция невиновности. С. 39-40.

[18] Головко Л.В. Дознание и предварительное следствие в уголовном процессе Франции. С. 55.

[19] Автор отдаёт себе отчёт в том, что форма и стадия процесса понятия не идентичные, однако в данном примере они совпали по содержанию.

[20] Смирнов А.В. Модели уголовного процесса. С. 168-169.

[21] Смирнов А.В. 1/. Модели уголовного процесса. С. 197-199; 2/. Эволюция исторической формы советского уголовного процесса и предварительное расследование. С. 59-63.

[22] Полянский Н.Н. Новая редакция Уголовно-процессуального кодекса. С. 24.

[23] Оставляем в стороне дискуссионный вопрос о том, является ли протокольная форма досудебной подготовки материалов формой расследования и, соответственно, судопроизводства как выходящий за рамки тематики настоящего исследования. Однако, отметим, что данная форма подготовки материалов по преступлениям явно не соответствует требованиям состязательного процесса.

[24] Концепция судебной реформы в Российской Федерации. С. 83-84, 90.

[25] Михайлов В.А. Проблема дифференциации стадии расследования преступлений // Актуальные вопросы предварительного расследования. С. 22-24; Петрухин И.Л. Предварительное расследование: каким ему быть? // Законодательство. 2000. № 10. С. 72.

[26] Головко Л.В. Дознание и предварительное следствие в уголовном процессе Франции. С. 53-54; Смирнов А.В. Модели уголовного процесса. С. 58.

[27] Жогин Н.В., Фаткуллин Ф.Н. Предварительное следствие в советском уголовном процессе. С. 49.

[28] Викторский С.И. Указ. соч. С. 345-358; Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. Т. 2. С. 352-355, 371-393.

[29] Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. Т. 2. С. 352-353.

[30] Ленский А.В. Досудебное (предварительное) про­изводство в современном уголовном процессе России и его эффективность.

[31] Вандышев В.В., Дербенев А.П., Смирнов А.В. Указ. соч. Ч. 2. С. 8.

[32] Случевский В.К. Учебник русского уголовного процесса. СПб. 1913. С. 524; Фойницкий И.Я. . Курс уголовного судопроизводства. Т. 2. С. 354-355.

[33] Подробнее о предании суду как стадии современного уголовного судопроизводства России: Вандышев В.В. Уголовный процесс. С. 186; Вандышев В.В., Дербенев А.П., Смирнов А.В. Указ. соч. Ч. 2. С.5-6.

[34] Петрова О.В. Указ. соч. С. 14-15; Смирнов А.В. Модели уголовного процесса. С. 55, 217.                                                                                                                                                                                                                                                                                 

[35] Петрухин И. Прокурорский надзор и судебный контроль за следствием // Российская юстиция. 1998. № 9. С. 13.

[36] Головко Л.В. Дознание и предварительное следствие в уголовном процессе Франции. С. 53-54, 97-101.

[37] Делла Марра Т. Указ. соч. С. 126-127; Смирнов А.В. Модели уголовного процесса. С. 171.

[38] Вандышев В.В., Дербенев А.П., Смирнов А.В. Указ. соч. Ч. 2. С. 5-7; Башкатов Л.Н. и др. Указ. соч. С. 232-233; Концепция судебной реформы в Российской Федерации. С. 93-94; Уголовно-процессуальное право Российской Федерации. / Отв. ред. П.А. Лупинская. С. 17, 359-371.

Авторы одного из учебников даже сделали такое утверждение: "Назначение судебного заседания - первая стадия процесса" (Громов Н.А., Пономаренков В.А., Францифоров Ю.В. Уголовный процесс России. М., 2001. С. 18). Очевидно, под процессом здесь подразумевается именно судебный процесс, то есть уголовный процесс в судебных стадиях.

[39] См. например: Ленский А.В. Указ. соч. С. 3-36.

[40] Панько Н.К. Состязательность уголовного процесса России и роль адвоката-защитника в её обеспечении: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. Саратов, 2000. С. 18-19; Петрова О.В. Указ. соч. С. 14-15.

[41] См. например: Анатесян Г.А., Гольдман А.М. Формы применения специальных познаний и их развитие в советском уголовном процессе // Вестник МГУ. Серия "Право". 1990. № 3. С. 35-45; Божьев В.П., Трусов А.И. Процессуальная самостоятельность и независимость следователя: история и современность // Проблемы формирования социалистического правового государства. М., 1991. С. 118-124; Капустин А.А. Реформа советского предварительного расследования: сущность, предпосылки, основные направления: Дисс. ... канд. юрид. наук. СПб., 1992. С. 13-69; Концепция судебной реформы в Российской Федерации. М., 1992; Петухов М.И. Обвинительный уклон при расследовании преступлений: меры по его преодолению // Право и демократия. Минск, 1989. С. 122.

[42] Концепция судебной реформы в Российской Федерации. С. 66-67.

[43] Калиновский К.Б. Законность и типы уголовного процесса; Смирнов А.В. 1/. Модели уголовного процесса, 2/. Состязательный процесс, 3/. Типология уголовного судопроизводства; Шестакова С.Д. Проблемы состязательности в российском уголовном процессе.

[44] Елачич Н.А. Розыскные и состязательные начала на предварительном следствии // Журнал министерства юстиции. СПб., 1903. № 3. С. 147.

[45] Божьев В. К вопросу о состязательности в российском уголовном процессе. С. 47-55.

[46] Ленский А.В. Указ. соч. С. 22-26.

[47] Жогин Н.В., Фаткуллин Ф.Н. Предварительное следствие в советском уголовном процессе. С. 33-35; Кудинов Л.Д. Процессуальный подход к определению места следственного аппарата в структуре органов государства// Проблемы демократизации предварительного следствия. Волгоград, 1989. С. 22-31; Савицкий В.М. Демократия и законность // Правда. 1988. 14 марта. С. 2; Смирнов А.В. Эволюция исторической формы советского уголовного процесса и предварительное расследование. С. 57; Строгович М.С. О дознании и предварительном следствии и о едином следственном аппарате // Социалистическая законность. 1957. № 5. С. 19-26; Шестакова С.Д. Указ. соч. С. 142-144.

[48] Долгушин А.В. Указ. соч. С. 9, 20; Машовец А.О. Указ. соч. С. 25; Смирнов А.В. Нужен суд правый и милостливый, решительный и скорый // Российская юстиция. 1995. № 10. С. 18-21.

[49] Елачич Н.А. Указ. соч. С. 152-157.

[50] Петрухин И.Л. Предварительное расследование: каким ему быть? С. 73-76.

[51] Савицкий В.М. Презумпция невиновности. С. 28, 38-40, 54-64.

[52] Васильев О.Л. Модель построения предварительного расследования по УПК 1922 года как возможный ориентир реформы предварительного следствия // Российский следователь. 1999. № 1. С. 30-33.

[53] Мизулина Е.Б. Технология власти: уголовный процесс. С. 86-87, 109-111.

[54] Мизулина Е.Б. 1/. Технология власти: уголовный процесс, 2/. Уголовный процесс: концепция самоограничения государства.

[55] Проект УПК РФ // Российская юстиция. 1994. № 9.

[56] Делла Марра Т. Указ. соч. С. 124-131.

[57] Ананьин А. Проект УПК требует серьёзной доработки // Российская юстиция. 2000. № 10. С. 4-6. См. также: Справка Комитета Государственной Думы РФ по законодательству и судебно-правовой реформе о соответствии проекта Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации Конституции РФ и международным нормам.

[58] Гамаюнов И. Метастазы // Литературная газета. 1988. 2 марта.

[59] Уголовное дело №  587611 // Архив Киришского городского суда Ленинградской области (Арх. № 1-38/1998).

[60] Ларин А. О принципах уголовного процесса и гарантиях прав личности в проекте УПК-1997. С. 11.

[61] Уголовное дело № 739600 // Архив СО при ОВД Киришского района Ленинградской области.

[62] Божьев В.П., Трусов А.И. Указ. соч. С. 118-124; Жуковский В.М. Процессуальная независимость следователя и некоторые её гарантии // Проблемы демократизации предварительного следствия. Волгоград, 1989. С. 37-44; Громов Н.А., Пономаренков В.А., Францифоров Ю.В. Уголовный процесс России. С. 100; Смирнов А.В. О процессуальной независимости следователя, защитника и обеспечении законных интересов личности в уголовном процессе // Проблемы демократизации предварительного следствия. Волгоград, 1989. С. 36-37; Уголовно-процессуальное право Российской Федерации / Отв. ред. П.А. Лупинская. С. 84

         Иногда эти термины употребляются в паре, словно авторы сами не уверены, какой из них более уместен. Башкатов Л.Н. и др. Указ. соч. С. 63.

[63] Концепция судебной реформы в Российской Федерации. С. 25-26.

[64] Аналитическая справка МВД РФ "О состоянии и результатах работы органов предварительного следствия в 2000 году". С. 10-12.

[65] См. указ. справку. С. 5.

[66] Вандышев В.В., Дербенев А.П., Смирнов А.В. Указ. соч. Ч. 1. С. 78-82; Гапанович Н.Н., Мартинович И.Н. Основы взаимодействия следователя и органа дознания при расследовании преступлений. Минск, 1981; Гуляков А.Д., Караханов Н.В. Организация взаимодействия криминальной милиции с милицией общественной безопасности и органами предварительного следствия в процессе раскрытия и расследования преступлений: Аналитический обзор. М., 1995; Дербенёв А.П. Взаимодействие следователя с органами дознания в расследовании преступлений. М., 1983; Лавров В.П., Шиманова З.Е. Организация взаимодействия милиции, следственных аппаратов и пожарной охраны ОВД при раскрытии поджогов // Труды Высшей Школы МВД СССР. Вып. 34. М., 1972. С. 124-135; Федоткин М.А. Взаимодействие органов предварительного следствия и дознания // Право. 1996. № 4. С. 93-101; Чувилёв А.А. Взаимодействие следователя органа внутренних дел с милицией. М., 1981 и др.

[67] Как представляется, по той же причине не нашла своего решения в отечественной теории уголовного процесса и затронутая выше проблема процессуальной "самостоятельности-независимости" следователя.

[68] Михайлов В.А. Указ. соч. С. 23.

[69] Лебедев В.М. Указ. соч. С. 27.

[70] Божьев В.П., Трусов А.И. Указ. соч. С. 119-121; Мизулина Е.Б. Уголовный процесс: концепция самоограничения государства. С. 36-37; Паршин А.И. Указ. соч. С. 13; Савицкий В.М. Презумпция невиновности. С. 38-39.

[71] Шадрин В.С. Обеспечение прав личности и предварительное расследование в уголовном процессе // Гос-во и право. 1994. № 4. С. 102.

[72] Стефановский К. Указ. соч. С. 263.

[73] Фойницкий И.Я. Предварительное следствие и его реформа. С. 200.

[74] Петрухин И.Л. Предварительное расследование: каким ему быть? С. 72.

[75] Выдря М.М. Расследование уголовного дела - функция уголовного процесса // Сов. гос-во и право. 1980. № 9. С. 79; Громов Н.А., Пономаренков В.А., Францифоров Ю.В. Указ. соч. С. 19-20; Печников Г.А., Павленко А.В. Объективная истина и принцип состязательности на предварительном следствии // Актуальные вопросы предварительного расследования. Волгоград, 1997. С. 42, 46; Рахунов Р.Д. Участники уголовно-процессуальной деятельности по советскому праву. М., 1961. С.47, 127; Смирнов А.В. О процессуальной независимости следователя, защитника и обеспечении законных интересов личности в уголовном процессе. С. 34; Холоденко В.Д. Правовое определение функции следователя и задач предварительного следствия // Вопросы уголовного процесса. Саратов. 1984. С. 50-54. Также см. об этом: Смирнов А.В. Модели уголовного процесса. С. 168-169;

[76] Уголовный процесс / Под ред. Петрухина И.Л. М., 2000. С. 89.

[77] Мизулина Е.Б. Уголовный процесс: концепция самоограничения государства. С. 24; Шестакова С.Д. Указ. соч. С. 84-97.

[78] См. например: Бутов В.Н. Уголовный процесс Австрии. Красноярск, 1988. С. 10.

[79] Решетников В. Следователь не должен обвинять // Социалистическая законность. 1988. № 6. С. 52-53; Руднев В. О состязательности на предварительном следствии // Уголовное право. 1999. № 1. С. 86-88; Савицкий В.М. Презумпция невиновности. С. 56.

[80] Елачич Н.А. Указ. соч. С. 152.

[81] Ленский А.В. Указ. соч. С. 184; Халиулин А.Г. Проблемы осуществления уголовного преследования // Российская правовая система и международное право: современные проблемы взаимодействия. В 2-х частях. Н. Новгород, 1998. Ч. 2. С. 33-35.

[82] Михайлов В.А. Указ. соч. С. 23.

[83] Концепция судебной реформы в Российской Федерации. С. 64-66.

[84] Хотя необходимо заметить, что этим будет исключён элемент ведомственного давления на следователей со стороны МВД, прокуратуры, ФСБ и др., но появится давление интересов их отдельного ведомства.

[85] Соловьёв Н. Реформа следственного аппарата: от перераспределения подследственности до модернизации УК // Российская юстиция. 2000. № 12. С. 2-5.

[86] Баев М.О. Тактика профессиональной защиты от обвинения в уголовном процессе России: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. Воронеж, 1998. С. 23; Горя Н. Принцип состязательности и функции защиты в уголовном процессе // Советская юстиция. 1990. № 7. С. 22-23;  Зубарев В., Мешков Ю. Защитник на предварительном следствии // Социалистическая законность. 1988. № 2. С. 56-57; Кадышева Т., Ширинский С. Адвокат на предварительном следствии // Советская юстиция. 1993. № 8. С. 26; Капустин А.А. Реформа советского предварительного расследования: сущность, предпосылки, основные направления: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. СПб., 1992. С. 9, 13; Концепция судебной реформы в Российской Федерации. С. 93; Макаров А.М., Алексеева Л.Б. Каким быть уголовному процессу? // Сов. гос-во и право. 1990. №. 11. С. 152; Печников Г.А., Павленко А.В. Указ. соч. С. 45-46; Петрухин И.Л. Состязательность и правосудие // Гос-во и право. 1994. № 10. С. 137; Рогаткин А.А., Петрухин И.Л. О реформе уголовно-процессуального права РФ // Проблемы Российской адвокатуры. М., 1997. С. 107; Смирнов А.В. О процессуальной независимости следователя, защитника и обеспечении законных интересов личности в уголовном процессе С. 36-37.

[87] Калиновский К.Б. О праве адвоката собирать доказательства в российском уголовном процессе. С. 94.

[88] Предложения о наделении такими полномочиями сторону защиты обсуждались также и во Франции в 1988 году, но были отвергнуты. Головко Л.В. Дознание и предварительное следствие в уголовном процессе Франции. С.107.

Аналогичные положения содержались в проекте российского УПК, подготовленном Главным правовым управлением при Президенте РФ.

[89] Строгович М.С. О дознании, предварительном следствии и о едином следственном аппарате // Социалистическая законность. 1957. № 5. С. 23.

[90] Бозров В. Контрольная функция суда // Российская юстиция. 1996. N 11. С. 16-17; Дорошков В. Судебный контроль за деятельностью органов предварительного расследования // Российская юстиция. 1999. № 7. С. 26-28: Колоколов Н.А. 1/. Судебный контроль в стадии предварительного расследования преступлений: важная функция судебной власти, 2/. Судебный контроль в стадии предварительного расследования: реальность, перспективы // Гос-во и право. 1998. № 11. С. 31-39; 3/. Судебный контроль за арестами // Российская юстиция. 1998. № 3. С.10-11; 4/. Некоторые проблемы эффективности судебного контроля за законностью и обоснованностью арестов // Юрист. 1999. № 3. С. 30-32; Панько Н.К. Указ. соч. С. 18; Петрухин И. Прокурорский надзор и судебный контроль за следствием. С. 12-14; Смирнов А.В. Модели уголовного процесса. С. 50-52; Фоков А. Судебный контроль в проекте УПК РФ // Российская юстиция. 2000. N 9. С. 44; Халиулин А. Судебный контроль и прокурорский надзор за законностью расследования: границы и возможности // Уголовное право. 2000. № 1. С. 69-73.

[91] Панько Н.К. Указ. соч. С. 18.

[92] Ларин А.М., Мельникова Э.Б., Савицкий В.М. Указ. соч. С. 156-157; Пантелеев И.А. Указ. соч. С. 13.

[93] Михайлов В.А. Указ. соч. С. 17.

[94] Вишняков Н. Дознание. М., 1925. С. 5. Административный характер в данном случае заключается не только в осуществлении этой деятельности административными органами (органами исполнительной власти), но и в способах деятельности, а в конечном счёте обуславливается административным методом правового регулирования уголовно-процессуальных отношений.

[95] Викторский С.И. Указ. соч. С. 346; Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. Т. 2. С. 373-374.

[96] Михайлов В.А. Указ. соч. С. 12-24.

Собственно аналогично этот вопрос решён и в некоторых зарубежных странах (Германия, Великобритания и др.). Например, в Германии это увязывается с доказыванием (строгое и свободное доказывание). Филимонов Б.А. Основы теории доказательств в германском уголовном процессе. М., 1994. С. 149, 155-156.

[97] Петрухин И.Л. Предварительное расследование: каким ему быть? С. 72-72.

[98] Пантелеев И.А. Указ. соч. С. 7.

[99] Халиулин А.Г.  Проблемы осуществления уголовного преследования // Российская правовая система и международное право: современные проблемы взаимодействия. С. 33.

[100] Корсаков К.А. Криминалистические и процессуальные проблемы подготовки прокурора к судебному разбирательству уголовного дела: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. СПб., 2000. С. 12-13; Ларин А.М., Мельникова Э.Б., Савицкий В.М. Указ. соч. С. 155.

[101] Данная позиция разделяется некоторыми авторами. См., например: Григорьева Н.В. Указ. соч. С. 8.

[102] Шестакова С.Д. Указ. соч. С. 90-91.

[103] Закон РФ от 17 января 1992 г. № 2202-1 "О прокуратуре Российской Федерации" (в ред. ФЗ от 17 ноября 1995 г. № 168-ФЗ, 10 февраля 1999 г. № 31-ФЗ, 19 ноября 1999 г. № 202-ФЗ, 2 января 2000 г. № 19-ФЗ) // Собрание законодательства РФ. 1995. № 47. Ст. 4472, 1999. № 7. Ст. 878, № 47. Ст. № 5620, 2000. № 2. Ст. 140.

[104] Халиулин А.Г. Указ. соч. С. 34-35.

[105] Фойницкий И.Я. Указ. соч. Т. 2. С. 26.

[106] Махов В.Н., Пешков М.А. Указ. соч. С. 53.

[107] Волков В., Подольный Н. Общественный контроль за работой адвокатов // Российская юстиция. 1999. № 9. С. 48; Давлетов А., Подлесная И. С какого момента возникает право задержанного на защитника // Российская юстиция. 1998. № 11. С. 26; Лисицин Р. Право на защиту: международные стандарты и российская действительность // Российская юстиция. 1999. № 6. С. 8-9; Кузуб И.Р. Указ. соч. 17.

[108] Кручинин Ю. Адвокат-защитник и услуги частных детективов // Российская юстиция. 1998. № 4. С. 14-15.

[109] Закон РФ " О частной детективной и охранной деятельности в Российской федерации" от 11 марта 1992 г. № 2497-1 // Ведомости съезда народных депутатов и верховного Совета РСФСР. 1992. № 17. Ст. 888.

[110] См. например: Корсаков К.А. Указ. соч. С. 17-19; Панько Н.К. Указ. соч. С. 17-18; Шестакова С.Д. Указ. соч. С. 113-120.

[111] Стецовский Ю.И. Уголовно-процессуальная деятельность защитника. М., 1982. С. 60. См. также: Стецовский Ю.И., Ларин А.М. Конституционный принцип обеспечения обвиняемому права на защиту. С. 309-310.

[112] Мера пресечения - домашний арест не предусмотрена действующим уголовно-процессуальным законодательством и отвергается большинством авторов, но целесообразность её введения представляется нам очевидной.

[113] Смирнов А.В. Модели уголовного процесса. С. 55.

[114] Термин «следственные действия» нами употребляется как устоявшееся обозначение способа легализации фактических данных в качестве судебных доказательств специфичного именно для предварительного производства. Следственное действие не утратит указанного значения даже в состязательном предварительном следствии, где легализация фактических данных должна производиться судом.

[115] Петрухин И.Л. Презумпция невиновности: равновесие сил обвинения и защиты // Укрепление законности и борьба с преступностью в условиях формирования правового государства. М., 1990. С. 134.

[116] Смирнов А.В. Модели уголовного процесса. С.  57.

[117] Ларин А.М., Мельникова Э.Б., Савицкий В.М. Указ. соч. С. 153.

[118] Божьев В. К вопросу о состязательности в российском уголовном процессе // Уголовное право. 2000. № 1. С. 48.

[119] В литературе данное мнение разделяется рядом авторов. Кабельков С.Н. Перспектива совершенствования института прекращения уголовных дел в стадии расследования // Актуальные вопросы предварительного расследования. С. 128-132.