§ 3. ВНУТРЕННЕЕ УБЕЖДЕНИЕ ПРИ ОЦЕНКЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ

Проблема внутреннего убеждения при оценке доказательств издавна является предметом острых дискуссий. Внутреннее убеждение рассматривается то как метод, способ или принцип оценки доказательств, то как критерий этой оценки, то как ее результат некоторые авторы рассматривают внутреннее убеждение как единство всех или некоторых перечисленных аспектов. По-разному определяется и сама природа внутреннего убеждения: то в гносеологическом или логическом, то в психологическом смысле.

Интерес к этой проблеме не случаен. Оценка доказательств по внутреннему убеждению — вопрос, от правильного решения которого зависит успех процессуальной деятельности.

Отражая различные стороны доказывания, убеждение во всех этих его значениях имеет непосредственное отношение и к оценке доказательств. Расхождение же во взглядах на этот предмет связано с различным подходом к понятию «внутреннее убеждение», с выделением какой-то одной стороны этого многогранного понятия. Как же раскрывается указание закона об оценке доказательств по внутреннему убеждению?

Убеждением называют: а) процесс склонения кого-нибудь (в том числе и самого себя) к определенному взгляду, поступку;

б)   результат этого процесса, т. е. конкретное мнение, воззрение;

в)   отношение человека к своим знаниям, решениям и действиям, т. е. состояние уверенности, убежденности.

Анализ законодательства, следственной и судебной практики показывает, что оценка доказательств по внутреннему убеждению означает такой порядок, при котором, во-первых, эта оценка производится органом, ведущим производство по делу, при отсутствии заранее установленных правил о значении и силе доказательств и, во-вторых, эта оценка завершается категорическими выводами и решениями, исключающими всякое сомнение в их правильности.

474

Таким образом, в первом смысле внутреннее убеждение характеризует процесс исследования, а во втором — его результат.

Указание закона на внутреннее убеждение нужно прежде всего понимать как исключительность компетенции лица, ведущего производство по делу. Тем самым закрепляется прерогатива этого лица в области оценки доказательств, подчеркивается, что оценка доказательств является его неотъемлемым правом и обязанностью. Перелагать ее на кого-либо или руководствоваться оценкой, данной другим лицом, следователь, прокурор, судья не вправе.

В этом смысле внутреннее убеждение понимается, как самоубеждение, как формирование собственного взгляда на фактические обстоятельства дела, как необходимость личной оценки доказательств. Указанное требование обеспечивается, в частности, путем реализации принципа непосредственности уголовного процесса.

Выше отмечалось, что предоставление оценки доказательств лицу, осуществляющему производство по делу, означает его свободу, самостоятельность, независимость при оценке доказательств. Это подчеркивается рядом положений действующего законодательства. Внутреннее убеждение исключает всякое внешнее принуждение, и это свойство убеждения оттеняется словом «внутреннее».

Оно предполагает:

а)   необязательность    оценки    доказательств,    данной    одним должностным лицом, для другого, принявшего дело к своему производству;  необходимость для принявшего дело  заново  оценить все доказательства;

б)   необязательность  оценки  доказательств  предыдущей  процессуальной инстанции для последующей и необходимость проверки   предыдущих   оценок   на   последующей   стадии   процесса (проверка выводов органа дознания следователем, вывода следователя — прокурором и т. д.);

в)     необязательность оценки доказательств вышестоящим органом   для   нижестоящего,   в   производстве   которого   находится дело, и недопустимость дачи указаний об определенной оценке отдельных доказательств или их совокупности;

г)      необязательность   для   лица,   ведущего   производство   по делу, оценок, даваемых доказательствам различными участниками процесса в объяснениях, показаниях, ходатайствах, заключениях

1 Сказанное, конечно, не означает, что следователю, прокурору или суду безразличны оценки, которые даются доказательствам защитником, потерпевшим, обвиняемым, экспертом и т. д. Прислушиваясь к их суждениям и оценивая их со своей стороны, скорее можно прийти к правильным выводам и обеспечить всестороннее, полное и объективное исследование

475

д) необязательность оценок, даваемых доказательствам, лицами и органами вне уголовного процесса (печать, представители общественности, должностные лица различных учреждений) и недопустимость какого бы то ни было давления на лицо, ведущее производство по делу.ч

Оценка доказательств по внутреннему убеждению означает независимость органов расследования в отправлении процессуальных функций. Независимость следователя в вопросах оценки доказательств подчеркивается рядом положений действующего законодательства. Так, ст. 127 УПК РСФСР, значительно расширив полномочия следователя, указала, что все решения о направлении следствия и производстве следственных действий он принимает самостоятельно и несет полную ответственность за их законное и своевременное проведение. Свободу оценки доказательств гарантирует следователю установленный порядок разрешения коллизий между указаниями руководителя следственного органа или прокурора и мнением следователя по решающим вопросам.

Самостоятельность оценки доказательств прокурором обеспечивается тем, что свои полномочия в уголовном'судопроизводстве он осуществляет независимо от каких бы то ни было органов и должностных лиц, подчиняясь только закону и руководствуясь указаниями Генерального Прокурора СССР по правильному применению закона.

Независимость судей и подчинение их только закону составляет конституционный принцип советского правосудия. Разрешение уголовных дел происходит в условиях, исключающих постороннее воздействие на судей (ст. 16 УПК РСФСР). Оценку доказательств по внутреннему убеждению гарантирует и существующий порядок кассационного и надзорного производства (ст. 352 УПК РСФСР) '.

Требование оценки доказательств по внутреннему убеждению имеет еще одну существенную сторону: исследователь в уголовном судопроизводстве свободен в оценке доказательств, поскольку он не связан заранее предустановленными правилами о силе и значении тех или иных доказательств. Никакие доказательства, говорит закон, не имеют заранее установленной силы (ст. 71 УПК РСФСР).

Это положение последовательно проводится во всей системе советского   доказательственного   права,   в   котором   отсутствуют

обстоятельств дела. Но речь идет об учете и рассмотрении мнений иных участников процесса, а отнюдь не об автоматическом следовании за ними.

1 Принципы независимости судей и оценки доказательств по внутреннему убеждению, будучи самостоятельными принципами уголовного процесса, вместе с тем неразрывно связаны между собой и функционально подкрепляют друг друга.

476

указания о преимуществе одних доказательств перед другими, об определенном количестве и виде доказательств, необходимых в том или ином случае.

Закон не знает заведомо «лучших» или «худших» доказательств. Всякая попытка наделить какое-либо доказательство, например, показания обвиняемого или заключение эксперта, предустановленной силой и значением решительно отвергается теорией. Недопустимость некритического отношения к доказательствам, от кого бы они ни исходили и каким бы источником ни устанавливались, последовательно проводится в нашей следственной и судебной практике.

С учетом изложенного можно констатировать, что внутреннее убеждение, как свободное от внешнего принуждения и не связанное формальными предписаниями искание истины, является необходимым условием оценки доказательств, характеризует сам подход к оценке доказательств.

Говоря об убеждении (убеждениях), имеют также в виду мнения, воззрения, знания человека о тех или иных явлениях действительности. В этом смысле оценка доказательств по внутреннему убеждению предполагает использование в этих целях собственных мнений, взглядов и знаний лица, осуществляющего производство по делу.

Индивидуальные запасы знаний служат исходным материалом для мыслительных операций, которые и составляют содержание оценки доказательств. Одновременно знания являются средством проверки полученных результатов, помогая контролировать правильность тех или иных оценок, указывая в случае их противоречивости либо на необходимость уточнения посылок, либо на ошибочность сделанных  выводов'.

До сих пор мы рассматривали оценку доказательств по внутреннему убеждению как процесс. Однако многозначное понятие внутреннего убеждения характеризует и результат оценки доказательств. Между внутренним убеждением как процессом оценки доказательств и внутренним убеждением как результатом этой оценки    существует    тесная    связь:    оценка   доказательств    по

1 По-видимому, в силу этих соображений некоторые авторы пришли к мысли, что знания являются критерием оценки доказательств (см., например, Э. Ф. К у ц о в а, Советская кассация как гарантия законности в правосудии, М., 1957, стр. 108). Эта точка зрения неизбежно приводит к порочному кругу: если одно знание является критерием правильности другого, то для него в свою очередь необходим критерий, и так без конца. В действительности, источником нашего знания и критерием его истинности служит практика. Знания же являются лишь ее отражением. По существу рассматриваемая точка зрения, противопоставляющая знания и практику, как и точка зрения о том, что критерием оценки доказательств является внутреннее убеждение, подменяет объективный критерий оценки доказательств субъективным усмотрением,

477

внутреннему убеждению наилучшим образом служит тому, чтобы само внутреннее убеждение в результате оценки доказательств было истинным'.

Внутреннее убеждение в качестве завершающего итога оценки доказательств имеет гносеологический, логический и психологический аспект. С точки зрения гносеологической содержанием внутреннего убеждения является отражение сознанием предмета исследования — конкретных фактов действительности, из которых и на основе которых слагается картина исследуемого события. Иначе говоря, это конкретные знания о фактических обстоятельствах данного дела.

Выше мы говорили о знаниях, которые являются «строительным материалом» для наших суждений, служат средством оценки доказательств. Здесь же речь идет о знаниях, составляющих содержание внутреннего убеждения, т. е. сами выводы, которыми завершается оценка доказательств.

Каким с логической стороны должно быть внутреннее убеждение? Отвечая на этот вопрос, А. А. Старченко справедливо пишет, что, будучи достоверными и единственно возможными, суждения при итоговой оценке доказательств должны включать в себя и знание о невозможности противоположного или какого-то иного мнения по тем же вопросам. Истина — это единство знания позитивного и знания негативного. В качестве позитивного выступает достоверное указание на искомые факты, в качестве негативного — достоверное представление о том, что эти факты не могут быть ничем иным, кроме того, что видит в них следователь2. В противном случае суждение носит предположительный, проблематический характер и представляет собой версию, гипотезу, а не достоверное знание, необходимое для принятия окончательного решения по делу.

Отсюда видно, что вопрос о природе внутреннего убеждения связан с характером истины, устанавливаемой в уголовном судопроизводстве. Для образования внутреннего убеждения нельзя довольствоваться предположениями, как полагают буржуазные авторы. По неправильному пути идут и современные исследования буржуазных юристов и психологов, предпринимающих упорные попытки «экспериментального» измерения внутреннего убеждения (например, по десятибалльной шкале) и построения графиков, якобы характеризующих процесс формирования выводов. Подобные разработки, лишенные научной базы, представляют собой по существу своеобразный рецидив теории формальных доказательств.

1  См.   В.   Д.   Арсеньев,   Вопросы  общей  теории  судебных  доказательств в советском уголовном процессе, М, 1964.

2  А.   А.   Старченко.   Логика   в   судебном   исследовании.   М..   1958, стр. 208—210.

478

Совершенно неприемлемы и те рекомендации по поводу оценки доказательств, которые содержатся в работах буржуазных авторов по вопросам психологии свидетельских показаний. Речь идет об исчислении различных коэффициентов, характеризующих полноту, точность, ошибочность, осторожность показаний, которые, по мысли авторов, дают возможность при оценке показаний вносить необходимые поправки и ааким путем с наибольшей точностью приближаться к истине.

Между тем каждое доказательство требует индивидуальной оценки. Многочисленные факторы, действующие при формировании показаний, и индивидуальные различия, характеризующие личность свидетеля, настолько расширяют пределы возможных вариаций и различных помех и искажений, что нахождение коэффициентов, если бы оно и было возможно применительно к определенному свидетелю,  практически лишено  смысла'.

Внутреннее убеждение, чтобы быть достоверным, должно представлять собой категорический однозначный вывод из материалов дела, не допускающий никаких сомнений. Отсутствие сомнений в правильности наших знаний, выводов и решений обязательно для внутреннего убеждения. При этом сомнение нужно понимать двояко: как логическую возможность при наличии данных утверждать нечто несовместимое с высказанным положением и как психическое переживание неуверенности в его правоте. Сомнение есть состояние колебания нашей мысли между утверждением и отрицанием каких-либо фактов или какой-либо связи между ними. Такое колебание нашего сознания между различными возможностями обычно имеет эмоциональную окраску.

В психологической науке о сомнении говорится, что это сложное психическое состояние включает «сознание недоказанности, неубедительности, переживание неудовлетворенности тем, что выдается за истину, за решение поставленной задачи»2.

В процессе доказывания сомнения играют положительную роль, побуждая исследователя к поискам новых данных, позволяющих перейти от вероятного к достоверному знанию. Но при итоговой оценке наличие сомнений, свидетельствуя об отсутствии внутреннего убеждения, делает невозможным принятие позитивного решения по делу. Теорией доказательств сформулировано поэтому правило, что «сомнения толкуются в пользу обвиняемого».

Эту формулу нужно понимать в том смысле, что сомнения в процессе доказывания должны быть устранены путем дополнительного собирания доказательств, а если дальнейшее   исследование   бесперспективно,   то   при   итоговой   оценке

1 Подробнее см А. Р. Р а т и н о в, Судебная психология для следователей, М., 1967.

2Н Д. Левитов, О психических состояниях человека, М, 1964 стр. 92.

479

доказательств сомнительный факт обвинительного характера считается  неустановленным 1.

Говоря о сомнениях при оценке доказательств, мы подошли вплотную к одной из важных сторон внутреннего убеждения. Убеждение как отношение субъекта к своим знаниям, выводам и решениям, как чувство уверенности, убежденности — по существу психологическая категория. Слово «внутреннее» подчеркивает ее психологическую сущность.

Чувство уверенности и противоположное чувство сомнения являются эмоциями, которые называют интеллектуальными. Интеллектуальные эмоции или переживания входят как составная часть в сознательную жизнь человека и играют важную (хотя и не основную)  роль в любой познавательной деятельности.

Переживания, как и знания, составляют одну из сторон сознания. Знания и переживания неразрывно связаны, взаимно проникают друг в друга. Профильтрованные через личный опыт, знания соотносятся с потребностями и интересами человека, вызывают к себе определенное отношение, приобретают известный смысл и значение. «Все высшие чувства (речь идет об интеллектуальных эмоциях. — Авт.) — это оценочные переживания, хотя бы человек и не осознавал тех норм, которые фактически лежат в основе его оценок» 2.

Однако не всякое знание становится убеждением. Там, где непосредственно не затрагиваются чьи-либо интересы, не происходит борьбы мнений, столкновения различных тенденций, знания не переживаются человеком, не вызывают к себе эмоционального отношения. Если же от конкретного знания зависит решение определенных жизненных проблем, если это знание оказывается в центре борьбы различных интересов, как это бывает в уголовном судопроизводстве, то человек, обладающий знанием и осознающий свою заинтересованность в нем, принимает его в качестве «своего» и проникается решимостью действовать соответствующим  образом.

Убеждение как продукт взаимодействия разума, чувств и воли не просто мысль, правильный взгляд, а эмоционально окрашенная иногда страстная идея, внутренняя сила, регулирующая и направляющая человеческое поведение. Таким образом, внутреннее убеждение, например, следователя — это, во-первых, знание, во-вторых, вера в правильность этого знания и, в-третьих, волевой стимул, побуждающий к определенным практическим действиям.

1  См. И. Л.   П е т р у х и н,   О толковании сомнений в пользу обвиняемого, «Вопросы предупреждения преступности», вьш. 2, 1965.

2  «Психология», под ред. А. А. Смирнова и др., М., 1962, стр. 404. См. также Е. В. Шорохов а, Проблемы сознания в философии и естествознании, М., 1961, стр. 258.

480

Указание закона на оценку доказательств по внутреннему убеждению предполагает в качестве обязательного условия такое психическое состояние исследователя, которое характеризуется отсутствием всяких сомнений, уверенностью в правильности достигнутых знаний, принятых решений и выполненных действий. Наличие убежденности служит тем самым нравственно-психологической гарантией правильного разрешения уголовных дел.

Следует, однако, категорически отвергнуть все попытки трактовать это состояние как иррациональное, не поддающееся разумному контролю'.

Свободу внутреннего убеждения нельзя понимать как произвол, как личное, ни на чем не основанное и ни от чего не зависящее усмотрение. Внутреннее убеждение должно быть правильным и полным отображением в голове следователя (судьи) объективно существующих обстоятельств уголовного дела. В этом смысле внутреннее убеждение, будучи результатом оценки доказательств, служит субъективным выражением объективной истины.

Внутреннее убеждение, как состояние уверенности в правильности своих выводов, должно опираться на достаточную совокупность всесторонне, полно и объективно рассмотренных доказательств. В противном случае оно превращается в самоуверенность, бездоказательную и бесконтрольную убежденность, далекую от объективной истины. Обоснованность внутреннего убеждения составляет неотъемлемое его свойство, подчеркнутое в самом законе.

Теорией и практикой выработаны требования, которым должно удовлетворять в смысле обоснованности внутреннее убеждение как результат оценки доказательств. Оно должно основываться: а) на доказательствах, собранных в установленном законом порядке; б) на доказательствах, проверенных и рассмотренных в установленном законом порядке; в) на рассмотрении каждого из доказательств отдельно и всех в совокупности2; г)   на всестороннем, полном и объективном рассмотрении мате-

1  Характерная  для   буржуазных  ученых   субъективно-идеалистическая трактовка   внутреннего   убеждения   была   внесена   в   нашу   литературу А. Я.  Вышинским,  который писал о неподконтрольности этой  «интимной сферы» («Проблемы оценки доказательств в советском уголовном процессе». «Социалистическая законность» 1936 г. № 7, стр. 34). Ссылаясь на его авторитет, аналогичные положения высказывали и другие авторы  (см., например, Н.  Н.   Полянский,   Оценка доказательств вышестоящим судом в уголовных делах,  «Советское государство и право»   1951  г. № 7, стр. 31).

2  В литературе правильно отмечается «сквозной» характер требования оценки доказательств в совокупности,  несводимость  его только  к оценке доказательств судом в совещательной комнате   (см. И. И.   Мухин,   Объективная истина и некоторые вопросы оценки судебных доказательств при осуществлении правосудия, Л., 1971, стр. 147).

16 Зак. 331

481

риалов дела; д) внутреннее убеждение должно быть обосновано имеющимися доказательствами так, чтобы представлять собой единственно возможный  вывод из материалов дела.

Все это лишает внутреннее убеждение безотчетности и бесконтрольности.

Подавляющее большинство советских ^авторов, говоря о внутреннем убеждении, правильно подчеркивают недопустимость понимания его как безмотивной уверенности. С этим положением несовместимо признание внутреннего убеждения критерием оценки доказательств, что неизбежно приводит к субъективно-идеалистической его трактовке. Многие буржуазные психологи, начиная от Юма, видели в чувстве уверенности критерий правильности человеческих суждений и принимаемых решений.

К сожалению, взгляд на внутреннее убеждение как критерий оценки доказательств длительное время был весьма распространен в советской процессуальной литературе '.

При этом игнорировалось то обстоятельство, что критерий (показатель) должен лежать вне субъекта, а не внутри его. Как бы ни трактовать формулировку «внутреннее убеждение — критерий оценки доказательств», она выражает ту мысль, что правильность оценки доказательств проверяется субъектом через его же психическое состояние — убеждение. В результате объективный критерий заменялся субъективным; игнорировалось, что внутреннее убеждение может быть и неправильным. Иными словами, предавалось забвению исходное положение теории познания о практике как критерии истины. Ему по существу противопоставлялся ничем не ограниченный субъективизм.

Несмотря на большое количество оговорок, защита субъективного критерия оценки доказательств вынуждает толковать внутреннее убеждение как «живое чувство правды», которое одно только ведет к истине через всю массу фактического материала.

Понимая, что убеждение может быть как истинным, так и ложным, отдельные авторы утверждают, будто только истинное знание является действительно внутренним убеждением, ошибочная же уверенность таковым не является, а представляет собой впечатление, ошибочно принимаемое за внутреннее убеждение 2.

Однако замена терминов не спасает положения, ибо, очевидно, что и в том, и в другом случае речь идет о состоянии сознания и только. И заблуждение может быть убеждением. Дело не в том,  как его назвать,  а в том, как его распознать,

1  См. М. С.   С т р о г о в и ч,   Материальная истина и судебные доказательства, М., 1955, стр  123.

2  П.  О.  Н е д б а й л о,   Внутреннее   убеждение   судей   и   социалистическая законность, «Дальнейшее развитие советской демократии и укрепление социалистической законности», М., 1958, стр. 33,

482                                                                                                                        '     .

определить. Для этого необходим объективный критерий, каковым и является практика в широком смысле слова. Известное ленинское положение о том, что точка зрения жизни, практики является определяющей при оценке истинности выводов 1, в полной мере распространяется на внутреннее убеждение при оценке доказательств  в уголовном процессе.

Ошибкой некоторых процессуалистов является также определение внутреннего убеждения не как результата познания сущности явлений, а как продукта воздействия на психику внешних сторон события.

«Судьи, — пишет А. Л. Ривлин, •— признают данное доказательство достоверным или недостоверным, имеющим то или иное значение для данного дела в зависимости от того, убеждает ли оно их в своей достоверности» 2.

Между тем убедительность как способность доказательства воздействовать определенным образом на сознание не всегда отражает объективные качества доказательства. Убедительными и впечатляющими нередко выглядят такие данные, которые вызывают неверное представление о том или ином событии. Например, признание обвиняемым своей вины или опознание потерпевшим подозреваемого, будучи очень убедительными, могут не соответствовать действительности. Поэтому перенос центра тяжести на психологическую способность доказательств убеждать без рассмотрения их подлинной сущности представляется опасным.

Правильность оценки доказательств определяется не степенью их воздействия на исследователя, а обоснованностью этой оценки, предполагающей необходимость анализа данных о процессе формирования каждого доказательства, анализа его содержания, изучения его связей с другими доказательствами и т. д.

Признание практики критерием истины в уголовном процессе ни в коей мере не означает отрицания или хотя бы умаления значения внутреннего убеждения. Наоборот, только правильное использование этого критерия в уголовном процессе может подвести под внутреннее убеждение научную базу, устранить разрыв между объективным и субъективным в этой области.

Указание закона на оценку доказательств по внутреннему убеждению в полной мере распространяется на все оценочные операции, как на ту часть оценки, которая состоит в установлении фактических обстоятельств дела, определении достоверности и достаточности доказательств, так и на ту часть оценки, которая   предшествует   ранее   названной   и  состоит   в   решении

1  В. И. Ленин, Поли. собр. соч., т. 18, стр. 102.

2  А. Л. Ривлин, Пересмотр приговоров в СССР, М., 1958, стр. 207— 213; Л. Т.   Ульянова,   Оценка доказательств судом первой инстанции, М., 1959, стр. 73.

10*                                                                                                         483

вопроса об их допустимости и относимости. В частности, установление допустимости включает в себя оценку способа получения доказательства, не отделимого от всего процесса его возникновения (например, формирование свидетельского показания как на стадиях, предшествующих допросу, так и в процессе расследования и на последующих этапах свидетельствования). Изучение этих обстоятельств и их оценка при решении вопроса о допустимости доказательств ничем не отличаются от исследова-i ния и оценки иной фактической информации по делу. Точно так же решение вопроса о связи и способности каких-либо фактических данных служить доказательствами иных, искомых фактов (т. е. оценка относимости доказательств) представляет собой такую же задачу, как и определение достаточности тех или иных фактических данных. Все это разные стороны единого акта оценки доказательств, в котором внутреннее убеждение в том значении, как оно определяется выше, играет равновеликую роль.