§ 3. ПОЗНАВАТЕЛЬНЫЕ МЕТОДЫ ПРИ СОБИРАНИИ И ПРОВЕРКЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ

Одним из важных теоретических вопросов судебного доказывания является вопрос о методах познания при его осуществлении.

Метод в широком смысле — это способ подхода к изучению действительности. Широкую известность в научной литературе получило определение метода, предложенное болгарским ученым акад. Т. Павловым: «Методом является внутренне присущая (имманентная) закономерность движения научного мышления, взятая в качестве сознательно используемой нами для более верного, более быстрого и более полного достижения истины» '.

Комментируя это определение, Н. Стефанов указывает, что так же, как нет метода без соответствующей научной системы, так нет и теории, не имеющей какого бы то ни было методологического значения. Теория превращается в метод исследования, когда ею полностью овладели и умело используют2. Метод — это способ познания, изучения, исследования явлений природы и общественной жизни, способ достижения какой-либо цели, решения задачи, «путь... действительного познания» 3.

Познание — это движение от незнания к неполному знанию, а от него — к знанию более потному, непрерывное движение к истине. Всякий процесс познания независимо от того, в какой сфере человеческой деятельности он протекает, подчиняется законам материалистической диалектики, выражающим самые общие и существенные связи и отношения объективной действительности и познания. Поскольку законы материалистической диалектики   имеют   всеобщее   значение,   присущи   любой  форме

1 Т. Павлов, Теория на отражението, София, 1949, стр. 432.

2Н. Стефанов, Теория и метод в общественных науках, М,, 1967, стр. 251. Польский ученый Т. Катарбиньский пишет: «Понятие метода... касается всякой планомерной деятельности. Ибо чем же является метод, как не систематически применяемым способом» («Избранные произведения», М., 1963, стр. 747); «Диалектика и современное естествознание», М., 1970; А. И. Р а к и т о в, Анатомия научного знания, М., 1969; А. И. Уемов, Аналогия в практике научного исследования, М., 1970; он же, Логические основы метода моделирования, М., 1971.

3 Р. И. Л е и и н, Поли. собр. соч., т. 29, стр. 80,

401

движения материи — развитию природы, общества, мышления, марксистский диалектический метод является единственным всеобщим методом познания, равно применимым во всех разновидностях процесса познания и в науке, и в практике.

Доказывание в уголовном процессе как разновидность практической деятельности людей есть одна из форм процесса познания объективной действительности, диалектического процесса отражения предметов, явлений материального мира в сознании людей на базе практики. Поэтому с полным основанием можно сказать, что всеобщим методом и в сфере доказывания является диалектический метод, позволяющий субъекту доказывания подойти к предмету своих исследований как к одному из звеньев в бесконечном ряду взаимосвязанных явлений действительности. Отражая закономерности процесса познания, диалектический метод обеспечивает достижение истины в судопроизводстве (§ 1—2 гл. II, § 1 гл. III, § 1 гл. V).

В последнее время в нашей литературе вновь стали появляться высказывания о существовании своеобразного «следственного» или «судебного» мышления, о самостоятельности которого в свое время писал А. Я. Вышинский, считавший, что у этого мышления есть «своя» логика, «не всегда и не во всем совпадающая с книжной логикой». Это, конечно, неверно.

Доказывание включает в себя логический процесс, при помощи которого следователь и суд приходят к выводу о существовании или несуществовании тех или иных фактов, действий, отношений. Как логический процесс, это — процесс мышления, единый в своей сущности, независимо от предмета мыслительной деятельности. Говоря о единстве процесса мышления, К. Маркс указывал: «Так как процесс мышления сам вырастает из из-"вестных условий, сам является естественным процессом, то действительно постигающее мышление может быть лишь одним и тем же, отличаясь только по степени, в зависимости от зрелости развития, следовательно, также и от развития органа мышления. Все остальное — вздор» '. Нет и не может быть специфического «судебного», «следственного» или «криминалистического» мышления, принципиально отличающегося от мышления в других областях деятельности. Речь должна идти не о самостоятельном мышлении в сфере уголовного процесса, а о наличии в последнем частных и специальных методов исследования, конкретизирующих всеобщий метод.

До   недавнего  времени  в  философской,   а   также  в   процес-.,' суальной и криминалистической литературе уделялось недоста-* точное внимание вопросу о частных и специальных методах ис* следования,  существующих в  различных  отраслях  знания.  Тем

1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 32, стр. 461, 403

самым игнорировалось важнейшее положение диалектического материализма, что конкретный метод познания в конечном счете определяется спецификой предмета исследования. В этом выражалось непонимание того, что в действительности диалектический материализм как метод познания конкретизируется и проявляется в специфических методах исследования различных областей действительности.

Диалектический материализм является единственным всеобщим методом познания; все остальные методы познания носят по отношению к нему подчиненный характер как методы, не имеющие всеобъемлющего значения. Вместе с тем как диалектический материализм не может заменить собой частных наук, так и диалектический метод не может заменить собой частных методов этих наук, частных методов человеческой деятельности, в том числе и доказывания в уголовном процессе.

Диалектический метод, выражая общие, методологические принципы процесса познания, не подменяя собой специальных '' инструментов исследования, позволяет сконструировать общую систему методов отдельной науки или отдельной разновидности практической деятельности. Он входит сам в эту систему в качестве основополагающего элемента. Эта система не есть что-то раз и навсегда данное, навечно завершенное. Научный метод — сам по себе постоянно развивающийся процесс, который должен соответствовать не только предмету познания, но и изменяющимся условиям данной формы процесса познания, должен учитывать развитие технических средств познания. Общая методология не может следовать за изменениями деталей предмета познания. Необходимы специальный подход к изучению конкретного предмета, специфически приспособленные методы исследования.

На связь метода исследования и объекта познания неоднократно обращалось внимание в философской литературе', применительно к доказыванию на это указывалось в процессуальной и криминалистической литературе2. Метод исследования определяется как некоторая совокупность мыслительных или физических операций3, которая используется для решения определенного класса задач. «Метод зависит от объекта двояким образом: объектом   обусловливается   как   конкретный   характер   каждой

1  См. И. Д. П а н ц х а в а, В. Я. П а х о м о в, Диалектический материализм в свете современной науки, М., 1971, стр. 215—220; А. И. Ра китов, Курс лекций по логике науки, М., 1971, стр. 19; Ю. В. С а ч к о в, Введение в вероятностный мир, М., 1971, стр   150—151; О. М. Сичивица, Методы и формы научного познания, М., 1972, стр. 78.

2  См.,  например,  Р.  С.  Белкин,  Собирание,  исследование  и оценка доказательств. Сущность и методы, М., 1966; Р. С. Белкин, А. И. В и н-б е р г, Криминалистика и доказывание, М., 1969.

3  Либо и тех п других вместе.

403

операции, включенной в метод, так и структура метода — порядок,  последовательность,   связь отдельных  операций» '.

Такая связь метода и объекта исследования не случайна, а закономерна, ибо метод исследования есть теоретически обобщенное выражение практики познания данных объектов. Метод выражает активность теоретических знаний человека, их целенаправленность на целостное овладение предметом. Практические способы действий, получившие обобщенно-теоретический облик в методе, становятся формой овладения предметом, новым знанием о нем2. Основанные на диалектическом материализме специфические познавательные приемы можно назвать частными и специальными методами познания как в сфере науки, так и в сфере практической деятельности (в данном случае в процессе доказывания).

Частный   метод   познания   представляет   собой   систему определенных приемов, правил, рекомендаций по изучению кон| кретных объектов. Отнесение того или иного метода к категор* частных методов познания вовсе не означает ограничения сферь! его применения.  Метод называется частным не потому, что  он' применяется  для  исследования  какой-либо  группы   объектов, а" потому,  что  он  представляет  собой  сочетание  не  всех,   а  лишь некоторых  познавательных  приемов,   определенной  их  комбинации, которая и отличает этот метод от других. Применение же частных методов в принципе носит общий характер3.

В доказывании по уголовным делам применяются следующие частные методы познания: а) наблюдение, б) описание, в) измерение и вычисление, г)  сравнение, д)   эксперимент.

В зависимости от особенностей данной разновидности процесса познания методы эти приобретают те или иные характерные черты Наблюдение во всех случаях представляет собой планомерное, целеустремленное, преднамеренное восприятие. Сущность его не изменится от того, будет осуществлять наблюдение следователь или, например, исследователь-астроном, физик и т. д. Однако условия применения этого метода познания, объект наблюдения, цель наблюдения будут различными, и это не может не отразиться на приемах наблюдения, его роли в процессе познания и т. п. Например, наблюдение астрономических явлений будет отличаться от наблюдения за действиями участников следственного эксперимента, а измерение радиоактивности

'А Ф Зотов, Е А Лехнер, Особенности развития методов естествознания, «Вопросы философии» 1966 г № 4, стр 55

2  См   М   Б   Туровский, Диалектика как метод построения теории, «Вопросы философии» 1965 г N° 2, стр 52 *

3  См    Б    М    Кедров,   Методологические   проблемы   естествознания, «Диатектика и современное естествознание», М,  1970, стр   47; Е   П   Н и-китин, Объяснение — функция науки, М, 1970, стр. 19; А. И   Ра кит о в, Анатомия научного знания, М, 1969, стр. 149.

404

вещества — от измерения расстояний между объектами на месте происшествия, хотя сущность наблюдения и измерения во всех случаях остается одной и той же. Иными словами, не отличаясь по своему существу от частных методов познания в других сферах человеческой деятельности, частные методы доказывания в уголовном процессе имеют некоторую специфику, определяемую содержанием процесса доказывания как особой формы человеческой практики, опирающейся на рекомендации юридической науки.

Частные методы составляют второе звено в системе методов доказывания. Третья часть системы методов — это так называемые специальные методы.

Под специальным методом исследования нужно понимать такой метод, который применяется только в одной или нескольких близких сферах познания (но не во всех), область применения которого, таким образом, не имеет такого в принципе «сквозного» характера,  как  сфера  применения  любого из  частных  методов.

В процессе доказывания применяются специальные методы двух видов. Одни из них характерны только для данной сферы человеческой деятельности (например, некоторые методы иссле дования доказательств), другие применяются не только в доказывании, но и в других сферах деятельности человека (например,  такой  метод  фиксации сведений,  как  звукозапись).

Специальные методы не отделены непроходимой гранью от частных методов, они производны от последних.

Ни один из частных и специальных методов познания нельзя абсолютизировать, превращать в единственно возможный, универсальный. Ни один из методов, взятый изолированно, не может привести к успеху ни в научном исследовании, ни в практической деятельности по доказыванию. Только совокупность методов познания может обеспечить достижение истины, будь то истина научная или истина, достигаемая в процессе расследования и судебного рассмотрения уголовных дел.

Рассмотрим особенности частных методов познания в процессе доказывания.

Одним из самых распространенных методов, применяемых при собирании и проверке доказательств в уголовном судопроизводстве, служит наблюдение. Под наблюдением в теории познания понимается преднамеренное, планомерное, целенаправленное восприятие, предпринимаемое с целью изучения данного предмета, явления.

Наблюдение как метод судебного исследования широко используется при производстве таких следственных действий, как осмотр, обыск, предъявление для опознания. Например, при осмотре места происшествия путем визуального наблюдения изучается обстановка события, расположение объектов, их признаки и  т.  д.  Разумеется,  важное  значение  для полного  восприятия

405

имеет ясное представление задачи наблюдения, план наблюдения, понимание природы наблюдаемого факта, явления. Установленный законом порядок производства соответствующих следственных действий направлен на реализацию этих условий, обеспечивающих полноту наблюдения.

Специфика наблюдения при собирании и проверке доказательств заключается в субъекте и объекте, в условиях и целях наблюдения. Можно различать непосредственное и опосредствованное наблюдение.

Следователь или суд, осуществляя осмотр, изучают объект наблюдения непосредственно, воочию устанавливают существование или отсутствие того или иного факта.

Субъектом наблюдения тех или иных фактов могут быть также свидетель, потерпевший, обвиняемый, подозреваемый. В этом случае следователь или суд познают объект наблюдения со слов этих лиц; для органа расследования или суда результаты наблюдения выступают как опосредствованные. При этих условиях субъект исследования должен проверить, насколько полученные им от свидетеля (потерпевшего, обвиняемого, подозреваемого) сведения соответствуют тому, что наблюдало это лицо в действительности.

Сфера непосредственного наблюдения в уголовном судопроизводстве ограничена в основном последствиями преступления, обстановкой его совершения и предметами, имеющими отношение к расследуемому событию. Следователь и суд в силу специфики объекта познания в уголовном судопроизводстве не могут непосредственно наблюдать само событие, являющееся предметом исследования по делу. Поэтому сфера опосредствованного получения данных наблюдения значительно шире, чем непосредственного наблюдения; она может включать событие преступления, его подготовку и весь процесс осуществления. Обе они дополняют друг друга.

Наблюдение теснейшим образом связано с другими частными методами исследования, и в первую очередь с такими, как описание  и измерение.

Под описанием понимается указание признаков предмета или явления с целью дать наиболее полное представление о нем. С описанием в доказывании мы обычно встречаемся при составлении процессуальных документов, цель которых зафиксировать те или иные фактические данные, имеющие значение для дела. Описание закрепляет результат наблюдения, делает его доступным не только для наблюдающего, но и для других лиц.

Помимо описания, связанного с непосредственным наблюдением, в процессе расследования и судебного разбирательства возникает необходимость и в описании результатов опосредствованного наблюдения. С таким описанием мы сталкиваемся, например, протоколируя показания свидетеля. Целиком на описании

406

построен «словесный портрет», используемый для регистрации, розыска и установления личности.

Чаще всего описание завершает процесс наблюдения объекта.

Однако иногда в следственной и судебной практике описание выступает как промежуточное звено между двумя этапами наблюдения. Так, свидетель наблюдал объект в момент расследуемого события (первый этап), затем описал его на допросе у следователя (второй этап), затем вновь наблюдал его при предъявлении для опознания (третий этап), наконец, опознал его по мысленному образу, запечатлевшемуся в памяти, и описал результат сопоставления (четвертый этап). Таким образом, описание не только завершило собой процесс наблюдения, но и выступило как промежуточный пункт между двумя его этапами.

В тех случаях, когда ни наблюдение, ни описание не могут дать точного представления о размерах и иных количественных характеристиках объекта, применяется измерение, т. е. установление численного соотношения между измеряемой величиной и заранее   выбранной  единицей  измерения.

Без измерения немыслимо производство самых различных следственных и судебных действий. Так, нередко теряет свое значение осмотр места происшествия, если он не сопровождается измерением необходимых расстояний и определением размера объектов; без измерений не всегда можно осуществить следственный эксперимент; ряд экспертных исследований предполагает производство точных измерений; допрос также в ряде случаев включает выяснение результатов измерений (например, расстояние между участниками события, скорость движения различных объектов, продолжительность и пр.).

Более сложно сравнительное исследование. Сущность его состоит в сравнении объектов друг с другом для установления как совпадений, так и различий в их признаках.

Применение сравнительного метода в доказывании связано с рядом условий, которые придают сравнению некоторые специфические  черты.

Первое условие заключается в том, что объекты сравнения должны быть связаны с предметом доказывания. Сравнение безразличных для дела объектов не приближает к установлению истины, не служит целям доказывания.

Второе условие применения сравнения в процессе доказывания касается значения сравниваемых свойств или признаков; сравнение должно осуществляться по таким признакам или свойствам, которые существенны и позволяют следователю или суду прийти к определенным выводам. Например, вещи должны сравниваться по устойчивым и характерным признакам, показания — по их содержанию.

В процессе сравнения следователь прибегает к наблюдению, описанию и измерению,

407

Значительное место в собирании и проверке доказательств занимает такой метод познания, как эксперимент. Включая в качестве элементов другие частные методы познания, эксперимент отличается активным характером, он направлен на вскрытие природы явления, его сущности и происхождения. Смысл эксперимента — в воссоздании (воспроизведении) явления в необходимых естественных или искусственно созданных условиях с определенной теоретической и практической целью'.

По образному выражению И. П. Павлова, «наблюдение собирает то, чтО'ему предлагает природа, опыт же берет у природы то, что он хочет»2. В частности, из многообразных взаимоотношений и связей, существующих между исследуемым явлением и другими явлениями действительности, путем эксперимента может быть выделена определенная зависимость, которая и будет объектом исследования.

Использование эксперимента в процессе познания обеспечивает: а) возможность неоднократного повторения наблюдаемого явления в любых условиях; б) изучение явлений, протекающих в обычных условиях очень быстро или очень медленно, что препятствует их наблюдению в природе; в) изучение процессов, которые в чистом виде не могут наблюдаться в природе; г) выделение в процессе изучения лишь отдельных сторон, отдельных признаков. Эти преимущества эксперимента как метода познания могут быть достаточно широко использованы при собирании и проверке доказательств.

Экспериментальный метод, будучи применен в процессе доказывания, позволяет опытным путем убедиться в правильности представлений о факте, имеющем значение для дела, или опытным путем получить новые доказательства существования этого факта.

Применение экспериментального метода исследования в уголовном судопроизводстве осуществляется в двух формах: в форме самостоятельного процессуального действия — следственного или судебного эксперимента, содержание которого, как мы видим, определяет его наименование; в форме отдельных элементов, составных частей другого следственного или судебного действия. При этом не возникает необходимости в особой процессуальной регламентации эксперимента, так как само действие, составной частью которого он является, регламентировано (например, при проведении экспертизы).

1  П. Е. С и в о к о н ь, О происхождении и философском значении естественнонаучного  эксперимента,  М.,  1960,  стр.  24—34.  А.  К.  Макареви-чюс, Место мысленного эксперимента в познании, М., 1971; О. М. Сичи-вица, Методы и формы научного познания, М., 1972;  В. Быков, Научный эксперимент и экспериментальные методы, «Некоторые проблемы методологии научного исследования», ч. 2, М., 1968.

2  И. П. Павлов, Полное собрание трудов, т. 2, М. — Л., 1946, стр. 357,

40§

Перейдем теперь к рассмотрению некоторых вопросов применения в доказывании специальных методов познания.

При собирании и исследовании доказательств широко используются технико-криминалистические методы. Это — методы судебной фотографии, трасологические, судебно-баллистические и иные разрабатываемые криминалистической техникой. В судебном доказывании находят применение и тактико-криминалистические методы собирания, исследования и оценки доказательств, а также методы иных, помимо криминалистики, наук: физические и химические ', математические2, антропологические и антропометрические 3, методы моделирования4 и другие методы общественных, естественных и технических наук.

Такое разнообразие специальных методов доказывания обусловлено разнообразием объектов, включаемых в сферу познания при расследовании уголовных дел. Как и вся практическая деятельность, доказывание рткрывает возможности для применения любой области научного знания, если только это служит цели установления истины и соответствует оптимальным условиям ее установления, предусмотренным процессуальным законом (§ 1 гл. I).

Субъектами применения специальных методов познания являются органы дознания, следователь, суд, эксперт. Вопрос о пределах их применения следователем и судом, о разграничении компетенции в этой области между судом, следственными орга-нани и экспертом неоднократно обсуждался в специальной литературе.

Принципиально с точки зрения возможности овладения тем или иным специальным методом доказывания и использования его в следственной и судебной практике не может быть никаких ограничений для следователя и суда (по сравнению, например, с экспертом). Различие в формах применения этих методов об-

1  О физических и химических методах доказывания см. «Криминалистическая экспертиза. Учебник для экспертов-криминалистов», вып. 2, М., 1966; «Криминалистическое исследование вещественных доказательств физическими, химическими и биологическими методами», М.,  1969, и др.

2  О применении  математических методов  в  доказывании см.  «Кибернетика и судебная экспертиза», вып. 2, Вильнюс, 1966; «Вопросы кибернетики и право», М.,  1967;  «Правовая кибернетика», М.,  1970;  «Применение теории   вероятностей   и   математической   статистики   в   судебной   экспертизе», М., 1964, и др.

3  См., например, М. М. Герасимов, Восстановление лица по черепу, М., 1955; Н. В. Т е р з и е в, Криминалистическое отождествление личности по признакам внешности, М., 1956; В. Р. Киричинский, Судебная радиология,  Киев,  1969;  А.  Р.  Шляхов, Современные проблемы  теории и практики  криминалистической  экспертизы  в   СССР.   Автореферат  докторской диссертации, Л., 1971.

4  См.    В.    А.    Ш т о ф ф ,    Моделирование    и    философия,    М.,    1966; И. М. Л у з г и н, Расследование как процесс познания, М., 1969, и др.

409

f

условлено различием процессуальных функций следователя п суда, с одной стороны, и эксперта — с другой. Развивая это положение, Н. А. Селиванов отмечает, что форма применения методов доказывания зависит от процессуального положения лица, которое их применяет (следователь, специалист, судья, эксперт, оперативный работник); от цели применения (обнаружение, фиксация, изъятие, исследование доказательств) и от процессуального значения полученных результатов. По его мнению, следователь и лицо, ведущее дознание, вправе применять лишь такие методы, которые дают возможность получить копии следов и иных вещественных доказательств, а из исследовательских методов — лишь те, которые не изменяют предметов '.

Частные и специальные методы доказывания как методы специфической деятельности по расследованию и судебному рассмотрению уголовных дел применяются лишь в пределах и случаях, специально регламентированных законом и в установленном законом режиме. Можно ли из этого сделать вывод, что эти методы представляют «процессуальные» методы познания в том смысле, что они регламентированы законом? Такое понимание вопроса было бы ошибочным. Закон регламентирует не методы познания истины, а процессуальные формы применения этих методов, которыми являются процессуальные действия. Так, закон регламентирует не наблюдение, а осмотр — процессуальную форму применения этого метода, не сравнение, а предъявление для опознания — опять-таки одну из процессуальных форм применения  сравнительного метода исследования   (§   1,  2,  4 гл.  VI).

Частные и специальные методы могут применяться при доказывании в «чистом» виде. Используемые в процессе доказывания методы могут представлять собой и специфическую именно для данной науки или для познания данного объекта комбинацию частных или специальных методов, которая в конечном счете всегда может быть разложена на составляющие ее элементы.

Характерной для процесса доказывания в уголовном процессе спецификой обладает применение частных и специальных методов познания при криминалистической идентификации.

Идентификация — это деятельность, направленная на установление наличия или отсутствия тождества2. Это процесс исследования тех или иных объектов, применительно к которым решение   вопроса   о   тождестве   играет   существенную   роль  для

1  Н. А. Селиванов, Вещественные доказательства, М., 1971, стр. 85, 86 и др.

2  Нет   необходимости   в   искусственном   «дополнении»   идентификации дифференциацией, которая, по мнению И. Д. Кучерова, имеет даже большее значение, чем идентификация, хотя очевидно, что отождествление и различение — суть две стороны одного и того же процесса  (см. И. Д. К у-ч е р о в, Соотношение тождества и различия, Минск, 1968, и рецензию на эту работу Н. Селиванова и А. Эйсмана   («Социалистическая законность» 1969 г. № 6).

410

установления истины по делу. При идентификации в криминалистике используются различные методы, сочетание которых зависит от особенностей конкретного акта идентификации. Одни из них всегда применяются при идентификации, например сравнение, играющее роль основного метода идентификации, другие методы могут применяться, а могут и не применяться.^ Иными словами, объекты не исследуются посредством идентификации, а исследуются в процессе их идентификации посредством частных и специальных методов познания. При этом следует иметь в виду, что процесс идентификации неправильно сводить к применению какого-либо одного частного или специального метода, так как наряду с доминирующим методом отождествления в каждом акте идентификации всегда применяются и другие методы познания1.

Теория идентификации отнюдь не сводится к чисто техническим приемам сравнения рукописей, следов, она представляет собой учение об общих правилах отождествления в ходе следственных и судебных действий материальных объектов по их отображению в целях получения доказательств. Уже из этого определения с очевидностью следует, что идентификация в своем общем виде органически связана с предметом теории доказательств.

Разумеется, теория идентификации ни в какой степени не может претендовать на роль универсального метода познания истины в уголовном процессе. Попытки такого ее истолкования2 основаны на недооценке специфики предмета. При этом допускается двойная ошибка: идентификация рассматривается как чисто логическая (причем формально-логическая) теория, а самой формальной логике приписывается значение всеобъемлющего метода познания.

В действительности теория идентификации как любая частная специальная теория пользуется понятиями логики (в том числе и понятием тождества), но не сводится к логике. Не охватывает она и весь круг доказательств и все разновидности процесса их исследования.

1  Неправ В. Я.  Колдин, сводящий содержание процесса идентификации к сравнению  («Идентификация и ее роль в установлении истины по уголовным делам», М,, 1969, стр. 6).

2  Такое чрезмерно широкое толкование пытался дать теории криминалистической  идентификации  С.   М.   Потапов   («Введение  в  криминалистику», М., 1946). Позднее Р. Э. Кенглер вновь возвратился к этой концепции в статье «О сущности идентификации вообще и юридической в особенности»    («Вопросы   криминалистики   и   судебной   экспертизы»,   сб.   2, Душанбе, 1962, стр. 87). Попытку воскресить ошибочные взгляды на роль и сферу применения процесса идентификации предпринял и И. Д. Кучеров (указ. работа, стр. 150, 155, а также «Три концепции теории идентификации»,   «Процессуальные   и   методические   вопросы   судебной   экспертизы», Таллин, 1971, стр. 49—59),

411

Необходимость установить тождество материальных объектов возникает тогда, когда из обстоятельств дела непосредственно не ясно, является ли определенный объект тем самым, который оставил след (в том числе в памяти наблюдателя), либо речь идет о разных объектах. Так, возникает задача установить: является ли человек, оставивший след пальца на месте преступления, и человек, задержанный как подозреваемый, одним и тем же или это разные лица.

Конечная цель отождествления — индивидуализация, установление тождества конкретного объекта. Установление тождества означает отграничение данного объекта от любых других однородных или сходных с ним (независимо от степени их сходства). Поэтому идентификация в криминалистическом понимании этого термина означает индивидуальное отождествление.

Однако индивидуальное отождествление, будучи конечной целью с точки зрения индивидуализации, не всегда может быть достигнуто непосредственно, в пределах одного познавательного акта, например исследования вещественного доказательства, опознания вещи и т. п.

В силу неблагоприятных условий следообразования или иных подобных обстоятельств иногда удается установить лишь однородность объектов, а не их тождество (например, однородность обуви, оставившей следы на месте происшествия, и обуви, изъятой у обвиняемого).

В отношении таких объектов, как материалы, ткани, краски, чернила и т. п., в большом числе случаев сама постановка вопроса об индивидуальном тождестве невозможна. Речь можег идти лишь о выделении некоторого объема или массы материала '. Достигнутый в таких случаях результат представляет не индивидуальное отождествление предмета, а установление однородности, иначе говоря, установление тождества рода (вида, группы и т. п.).

Аналогичный результат может иметь место и в процессе исследования индивидуально определенных объектов, если существенных признаков объекта, зафиксированных в следах, недостаточно для индивидуального отождествления. Например, может быть установлено тождество группы, к которой принадлежат обувь, оставившая след, и обувь, изъятая у обвиняемого.

Такой результат чаще всего представляет ступень на пути к установлению индивидуального тождества. Нельзя поэтому со-

• А. А. Э й с м а н, Некоторые вопросы исследования вещественных доказательств, «Вопросы криминалистики» 1962 г. № 5, стр. 27, 28; Р. С. В в л к и н, А. И. В и н б е р г, Криминалистика и доказывание, М., 1969, стр. 112; Н. А. Селиванов, Актуальные теоретические вопросы криминалистической идентификации. «Вопросы борьбы с преступностью», вып. 15, М, 1972, стр. 146,

412,

гласиться с мнением В. С. Митричева относительно того, что установление родовой (видовой) принадлежности объектов вообще не является видом криминалистической идентификации, а представляет собой особый, самостоятельный вид исследования '.

Общие положения теории идентификации освещены во многих работах советских криминалистов2. Рассмотрим некоторые вопросы, ближайшим образом связанные с теорией доказательств. К их числу относятся: а) о формальном и диалектическом понимании тождества; б) о соотношении групповой и индивидуальной идентификации; в) об оценке совокупности признаков при отождествлении.

С точки зрения формальной логики объект может быть отождествлен только при условии, что он не подвергался никаким изменениям, сохранил все свои признаки (при этом надо помнить, что логика формальная, строго говоря, не различает признаков существенных и несущественных, рассматривая их все как  «отличительные»  признаки).

Однако абсолютно неизменных явлений, предметов нет, все объекты живой и неживой природы непрерывно изменяются. Более того, в любом повторяющемся процессе, например в процессе отображения следов, фактор изменчивости проявляется в том, что следы, полученные от одного и того же объекта, не абсолютно похожи один на другой, они разнятся в некоторых признаках. Таким образом, меняется сам следообразующий объект, меняются условия следообразования, меняются с течением времени и следы. Возможно ли в этом случае отождествление?

Б. М. Кедров, раскрывая формальное понятие тождества, отмечает: «...формула «а есть а» (или «а = а») выражает собой то, что факт развития и изменения не учитывается — от этого факта

1  В. С. М и т р и ч е в, Вопросы теории идентификации в свете использования физических и химических методов исследования в криминалистической экспертизе,  «Вопросы теории криминалистики и судебной экспертизы»,  М.,  1969,  стр.  15.  Аргументированная  критика  этой  точки  зрения дана в назв. работе Н. А. Селиванова (стр. 137—139).

2  А.   И.   В и н б е р г,   Криминалистика.   Введение   в   науку,   М.,   1962; С.  П.  М и т р и ч е в,  Введение в  курс советской  криминалистики,  «Советская криминалистика»,  М.,  1958;  В.  С.  Митричев,  К вопросу об установлении   источника   происхождения   вещественных   доказательств   с   помощью   криминалистической   экспертизы,   «Советская   криминалистика   на~ службе следствия», вып.  15, М., 1961; Н. В. Терзиев, Идентификация и определение   родовой    (групповой)   принадлежности,   М.,   1961;   А.   Вин-бе р г, А. Э й с м а н, Криминалистическая идентификация в теории судебных   доказательств,    «Советское   государство   и    право»    1966    г.   №   2J, Р.  С.   Белкин,  А.   И.   В и н б е р г,   Криминалистика  и  доказывание,   М., 1969;  В. Я. К о л д и н, Идентификация и ее роль в установлении истины по уголовным делам, М., 1969; М. Я. С е г а й, Методология судебной идентификации, Киев, 1970; Н А. Селиванов, назв. работа, и др.

413

либо отвлекаются (формальная логика), либо он отрицается вовсе   (метафизика)» '.

Разрешение этого вопроса лежит за пределами формальной логики: оно дается диалектической логикой, которая, «прорывая узкий горизонт формальной логики, содержит в себе зародыш более широкого мировоззрения» 2.

В отличие от формальной логики, рассматривающей тождество односторонне, абсолютно, диалектика указывает на относительный характер тождества, включая в последнее также и момент различия, изменения. Иначе говоря, диалектика не отрицает тождества, неизменности вообще, а понимает это тождество как качественную определенность объекта, относительное постоянство его существенных признаков, допуская при этом возможность постепенных количественных изменений, утрату и приобретение отдельных, несущественных признаков. Так, у человека с течением времени наблюдаются частичные изменения внешности, изменения почерка и т. п. Тем не менее эти несущественные изменения не препятствуют отождествлению человека по чертам внешности, по почерку, по следам рук. Диалектическая трактовка тождества не отвергает изменения, а учитывает его до тех пор, однако, пока изменения путем суммирования постоянно возникающих различий внутри определенного тождества не приводят к переходу количества в качество, т. е. превращению данного объекта в другой. Разумеется, в последнем случае отождествление становится невозможным.

Практическое значение такого подхода очевидно. Специальные исследования предпринимаются для изучения устойчивости различных признаков предметов, условий следообразования и вариаций признаков, наполняя применительно к рассматриваемой сфере познания реальным содержанием требование конкретного подхода ко всякому сложному явлению.

Фактические данные, получаемые в результате индивидуального отождествления и в результате установления однородности, далеко не равнозначны.

Несомненно, факт, что на месте кражи найден след обуви, принадлежащей конкретному лицу, — более серьезная улика, чем констатация, что обувь, оставившая следы, и обувь подозреваемого относятся к одному типу мужской модельной обуви. Тем не менее нельзя придавать абсолютное значение выводам первого типа. Значение всякого косвенного доказательства зависит не только от природы самого факта, но и от того, какое место этот факт занимает в системе других доказательств.

1  Б. М. Кедров, Законы марксистской диалектической логики, «Диалектика и логика. Законы мьти^ения,), М, 1962, стр. 143.

2  К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 20, стр. 138.

,414

Так, идентификация лица, оставившего следы пальцев на ме-стве взлома, по-разному расценивается в зависимости от того, чем можно объяснить присутствие данного лица на месте происшествия — только тем, что оно совершило взлом, или тем, что в силу служебных обязанностей оно постоянно бывало в этом помещении.

Для того чтобы выяснить соотношение факта установления групповой принадлежности и факта идентификации, их следует рассматривать как стадии единого процесса.

Действительно, процесс идентификации всегда протекает как процесс последовательного сужения рассматриваемой группы вплоть до индивидуального отождествления. При этом используются различные общепринятые классификационные группы, такие, как тип, модель, марка, пока в процессе все большего сужения группы не будет выявлена индивидуальная совокупность признаков — идентификационный комплекс, который присущ только данному объекту, отличая его от всех ему подобных. Это будет завершением процесса криминалистической идентификации, достижением его цели — установлением тождества объекта.

Признание постепенности перехода от установления групповой принадлежности к идентификации нельзя, разумеется, толковать как отсутствие различия между этими стадиями. Практике известны ошибки, когда, например, заключение об однородности дроби по одному или двум признакам (по качественному составу, твердости) принималось за доказательство индивидуального тождества.

Вместе с тем, разграничивая выводы о тождестве и выводы о групповой принадлежности, нельзя недооценивать значения установления групповой принадлежности для процесса доказывания. Выводы о групповой принадлежности не являются доказательствами «худшего вида», как склонны иногда думать некоторые следователи и судьи. Если такие выводы правильно использовать, они будут иметь важное доказательственное значение '.

С доказательственной точки зрения установление групповой принадлежности может быть самостоятельным и конечным по результатам видом исследования как в экспертизе, так и при проведении отдельных следственных действий (например, осмотра, обыска).

Важное значение в области идентификации приобретают вопросы научного обоснования правомерности выводов о тождестве,

1 См. В. П. К о л м а к о в, Криминалистическая идентификация как способ доказывания в уголовном и гражданском судопроизводстве, «Криминалистика и судебная экспертиза», вып. 3, Киев, 1967, стр. 97; Н. А. Селиванов, Актуальные теоретические вопросы криминалистической идентификации, «Вопросы борьбы с преступностью», вып. 15, М., 1972, стр. 136.

415

основанных на сравнении признаков. Наряду с прямым экспериментальным обоснованием таких выводов в науке в последнее время были сделаны некоторые шаги для использования математических методов.

Так, советскими криминалистами создан метод идентификации по почерку, основанный на количественной характеристике совпадений признаков, причем вывод о тождестве облекается в форму расчета, показывающего, может ли в данных условиях определенная совокупность признаков практически встретиться у другого лица.

Аналогичен принцип построения кибернетического устройства, предназначенного для автоматического отождествления личности по следам пальцев. В основе его также лежат статистический анализ пальцевых узоров и математическая интерпретация результатов сравнения'.

Вопрос о возможностях и путях использования кибернетических методов для отождествления в криминалистике составляет только один из частных вопросов обширной проблемы обоснования выводов о тождестве. Представляется, что решение этого вопроса лежит не в плоскости абстрактных споров о допустимости использования одних методов и недопустимости других. Это вопрос конкретного анализа тех средств и возможностей, которые современная очень быстро развивающаяся наука и техника дает и может дать для вооружения советского следователя и суда, чтобы установить с их помощью объективно истинную картину обстоятельств дела2.

Своеобразной разновидностью криминалистической идентификации следует считать установление тождества по сохранившемуся в памяти определенного лица образу объекта.

Результаты предъявления каких-либо объектов для опознания, результаты мысленного сравнения, сопоставления человеком предъявленного ему объекта с образом объекта, воспринятого ранее, зависят от состояния его органов чувств, позволяющих правильно воспринимать те или иные факты и явления, от способности к запоминанию воспринятого и т. д.

Невозможность непосредственно проникнуть в мыслительный процесс опознающего, который отождествляет объект по памяти, требует  такого  порядка  предъявления для  опознания,  который

1  Р   М   Ланцман, Использование возможностей кибернетики в криминалистической   экспертизе   и   некоторые   проблемы   уголовно-судебного доказывания.   Автореферат  докторской  диссертации,  М.,   1970;   Н   А   Р о-д и о н о в, Статистические методы в криминалистике. Автореферат кандидатской диссертации, Свердловск,  1970; А. Р. Шляхов, Автореферат, Л., 1971.

2  Подробнее см.  Г. М.  М и н ь к о в с к и й, А. А. Э й с м а н, 'Спорное и бесспорное в теории доказательств, «Социалистическая законность» 1971 г. № И.

416

помог бы объективно контролировать правильность его резуль-■ татов (предъявление объекта в числе других, имеющих сходные признаки) '.

Большое значение (с учетом особенностей идентификации по памяти) имеет и вопрос о времени предъявления тех или иных объектов. Понятно, что чем скорее после события, во время которого свидетелями, потерпевшими или иными лицами воспринимались те или иные объекты, они будут им предъявлены для опознания, тем больше уверенность, что они будут правильно опознаны.

Известно, что нередки случаи, когда объект, подлежащий отождествлению по памяти, не обладает достаточным числом заметных признаков, которые позволили бы установить его тождество. К такого рода объектам относятся многие товары широкого потребления, сырье и т. п. Можно ли установить путем идентификации по памяти родовую принадлежность этих объектов? На этот вопрос следует ответить утвердительно. Как эксперт, исследуя предметы одного рода, может установить их общую родовую принадлежность, так и лицо, которое наблюдало объект, обладающий родовыми признаками, может выразить свое суждение об однородности предъявленного объекта, о том, что представленный объект такой же (не тот же, а именно такой же), как и тот, который он наблюдал ранее. Доказательственное значение такого сообщения подобно заключению эксперта об однородности тех или иных предметов.