ГЛАВА 3 СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ

§ 1. Понятие уголовного процесса и общая характеристика его структуры

Американский подход к определению предмета уголовного процесса во многом схож с представлениями об этой отрасли пра­ва, которые давно сформировались в Англии (см. § 1 предыдущей главы). Но он не идентичен этим представлениям. Самобытные ус­ловия, в которых возникла и эволюционировала правовая система этой страны, в конечном счете привели к тому, что в США неред­ко, характеризуя понятия уголовного процесса, предпочитают при­вносить нечто свое, специфическое.

При анализе американской юридической литературы можно столкнуться с самыми разными истолкованиями этого понятия. Профессор Калифорнийского университета Р. Перкинс, например, писал: "Уголовный процесс — это формальный механизм, который учрежден для осуществления материального уголовного права. В широком смысле слова он включает в себя: 1) обвинение в преступ­лении; 2) установление вины или невиновности, а также 3) опре­деление судьбы осужденных"1. В других словах, но по существу такое же определение дал автор словаря юридических терминов Ч. Фрикки: "Уголовный процесс — это предписанный правом ме­тод задержания, разбирательства судом дел, преследования лиц, совершивших преступления, а также определения им наказания"2. Несколько пространнее и иначе, даже с известной долей юмора, говорил сравнительно недавно о рассматриваемом понятии профес­сор Гарвардского университета Л. Уайнреб: "Функция уголовного процесса состоит в определении вины человека в преступлении с тем, чтобы назначить ему наказание. Если' при этом уголовный про­цесс помогает воспитанию гражданских чувств (что сомнительно) или просто развлекает публику— тем лучше; но это не его функ­ции, равно как не является функцией судебной системы обеспече­ние теплыми местечками друзей удачливых политиканов (что имеет место в действительности). В функции уголовного процесса как та-

кового не входит наказание или перевоспитание преступников либо предупреждение преступлений, хотя, возможно, это окажет­ся его функцией — и тем лучше, если окажется"1.

Нетрудно видеть, что в приведенных внешне разнообразных дефинициях четко просматривается тенденция определять уголов­ный процесс как совокупность действий, направленных на приме­нение к лицу, совершившему преступление, мер, предусмотренных нормами материального уголовного права.

Такая тенденция сохраняется и в наши дни. Об этом можно судить, в частности, по пользующемуся широким признанием учеб­нику дл» студентов, изучающих уголовный процесс в американс­ких юридических высших учебных заведениях (он переиздается более 35 лет — начиная с 1965 г.). В седьмом его издании, вышед­шем в 1990 г., авторы вновь подтвердили, что уголовным судо­производством "...является такая совокупность процедур, с помо­щью которых принудительно применяется материальное уголов­ное право"2. Эта формулировка почти дословно воспроизводится в определении американского уголовного процесса, данном в декабре 2000 г. на отличающейся значительной юридической информатив­ностью интернет-странице Института правовой информации (Legal Information Institute) Корнельского университета. Но к воспроиз­веденным словам этого определения сделано существенное допол­нение: "Модель американской уголовно-правовой системы являет­ся моделью состязательной и обвинительной. Уголовный процесс должен уравновешивать права обвиняемого и интересы государ­ства с помощью быстрого и эффективного судебного разбиратель­ства, стремящегося к справедливости (with the desire for justice)".

Довольно схожую с приведенными дефиницию предлагает "Путеводитель гражданина по судам", издаваемый Советом в за­щиту превосходства судов. В его издании 1989 г. сказано, что уго­ловный процесс является "процедурой, через которую проходит уголовное дело от момента ареста до момента назначения нака­зания"3.

С ориентацией на то, что уголовный процесс — это средство, обеспечивающее реализацию предписаний уголовного права, мож­но столкнуться при изучении не только доктринальных дефини­ций, но и американского уголовно-процессуального законодатель­ства. К примеру, в ст. 1.03 УПК штата Техас, имеющей заголовок "Предмет настоящего Кодекса", сказано следующее: "Настоящий Кодекс содержит правила, применяемые для предупреждения и преследования посягательств против законов данного штата, и фор-

1              Perkins R. Criminal Law. 2d ed. Mineola, N.Y., 1969. P. 1.

2              Fricke Ch. 5000 Criminal Definitions. Terms and Phrases. Los Angeles,

Calif., 1968. P. 55.

1 Уайнреб Л. Отказ в правосудии. Уголовный процесс в США. М., 1985. С. 28.

г Kamisar Y., LaFave W. R., Israel J. Modern Criminal Procedure: Cases, Comments and Questions. Seventh Edition. St. Paul, Minn., 1990. P. 1.

3 A Citizen's Guide to the Courts. Wash., 1989. P. 17.

166

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

1. Понятие уголовного процесса и характеристика его структуры

167

мулирует касающиеся предупреждения и преследования посяга­тельств процедурные правила, понятные должностным лицам, ко­торые должны действовать в соответствии с ними, а также всем лицам, чьи права затрагиваются такими правилами. Его задачами являются:

принятие мер к предупреждению совершения преступления;

лишение правонарушителя всякой надежды на уклонение

от ответственности;

обеспечение судебного разбирательства в сроки, совмести­

мые с целями правосудия;

осуществление по каждому правонарушению, подлежаще­

му судебному разбирательству, проверки всех доказательств, ко­

торые могут привести к осуждению или оправданию',

обеспечение справедливого и беспристрастного судебного

разбирательства;

неуклонное исполнение:предусмотренного законом наказа­

ния в случае его назначения".

Нечто подобное можно почерпнуть и в других уголовно-про­цессуальных законах. В § 16-1-103 ст. 1 УПК штата Колорадо, ко­торый посвящен определению целей уголовного судопроизводства, говорится следующее: "Настоящий Кодекс имеет целью обеспече­ние справедливого разрешения каждого уголовного дела. Его пред­писания должны истолковываться так, чтобы были гарантированы простота судопроизводства и беспристрастность его осуществления, недопущение неоправданных расходов и проволочек, эффективность задержания лиц, обвиняемых в преступлениях, и судебного разби­рательства их дел, справедливость разрешения каждого, уголовно­го дела путем беспристрастного и непредвзятого судебного разби­рательства, адекватный судебный контроль, а также охрана обще­ственного благополучия и основных прав личности (rights of individuals)". УПК штата Техас (§ 1.26) более лаконичен: "Поло­жения настоящего Кодекса должны свободно толковаться, с тем, чтобы обеспечить достижение целей, преследуемых Законодатель­ным собранием штата (the Legislature): предупреждение, подавле­ние и наказание преступлений".

Нередко в американских юридических источниках (преимуще­ственно доктринальных) можно найти и несколько иные определе­ния. Среди них немало таких, которые исходят из того, что уго­ловное судопроизводство — это спор. К выводу о распространен­ности именно таких дефиниций пришел, например, профессор Иель-ского университета Дж. Гриффите, обобщивший взгляды своих аме­риканских коллег примерно за 50 лет. Как он установил, у них сущность судопроизводства по уголовным делам чаще всего опре­деляется с помощью терминов "спор", "борьба", "соревнование", "состязание" или даже "сражение", а правила ведения этих "спо­ров", "борьбы" и т. п.— с помощью спортивных или военных выра-

жений: "тактические преимущества обвинителя", "признать свою вину — значит сдаться" и т. д. и т. п.1

Дефиниции такого рода — прямое отражение позаимствован­ных из старого английского уголовно-процессуального права и со­ответствующей ему доктрины общих установок, в соответствии с которыми уголовный процесс трактовался и все еще трактуется как иск, предъявляемый к лицу, совершившему преступление, или про­ходящий в суде спор (поединок) между наделенными равными юри­дическими возможностями обвинителем и обвиняемым (как правило, государством и гражданином). Функция обвинения состоит в про­явлении инициативы уголовного преследования (возбуждения дела в суде); в собирании только доказательств виновности и доказыва­нии обвинения перед судом2, а функция защиты — в собирании доказательств, оправдывающих обвиняемого или смягчающих его ответственность, и опровержении предъявленного обвинения. В силу этого по завезенным из Англии традициям в американских судах уголовные дела тоже принято именовать так, как обычно имену­ются гражданские: например, "Штат Иллинойс против Смита", "США против Мэрфи".

Суд по этой версии уголовного процесса теоретически, как и в Англии, изображается неким бесстрастным и совершенно пассив­ным арбитром (посредником), который должен-де только следить за соблюдением сторонами правил ведения спора и решать на ос­новании представленных ими ему доказательств и аргументов воп­росы о виновности подсудимого и о мере наказания. Все остальное (интересы борьбы с преступностью, надежность защиты прав под­судимого и содействие ему в ее осуществлении и пр.) — сфера, выходящая за пределы его полномочий.

Такая (в основном теоретическая) конструкция уголовного про­цесса, хотя она и не отражает адекватно происходящее на самом деле в американских судах, широко используется для обоснования своеобразного определения содержания того, что практически дол­жно делаться при производстве по уголовным делам.

1              Griffiths J. Ideology in Criminal Procedure or a Third "Model" of the

Criminal Practices // Yale Law Journal. January 1970. Vol. 79. Nr. 3. P. 368—369.

2              Нужно отметить, что в последние годы кое-где в американском законо­

дательстве и иных правовых предписаниях стали появляться иные, явно дек­

ларативные, не подтвержденные конкретными гарантиями формулировки

процессуального положения лица, осуществляющего в суде от имени государ­

ства уголовное преследование. Примером такой формулировки может послу­

жить та, которая содержится в ст. 2.01 УПК штата Техас, где сказано, в част­

ности: "Первостепенной обязанностью всех атторнеев, осуществляющих пре­

следование, включая специальных прокуроров (special prosecutors), является не

осуждение, а надзор за тем, чтобы правосудие осуществлялось. Они не долж­

ны утаивать фактов или скрывать свидетелей, способных подтверждать неви­

новность обвиняемого".

168

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

§ 1. Понятие уголовного процесса и характеристика его структуры

169

I

На ее основе нередко строятся выводы, порождающие далеко идущие практические последствия. Примерная логика подобных выводов: поскольку уголовный процесс — это спор в суде, следо­вательно, он должен включать в себя лишь то, что происходит пе­ред лицом судьи (суда). Все отношения, складывающиеся в связи с уголовным делом до и вне суда, как правило, выходят за пределы сферы уголовного процесса. А поэтому они в большинстве своем не должны-де формироваться непосредственно нормами уголовно-процессуального закона. Последний определяет порядок досудеб­ного производства по уголовным делам лишь постольку, поскольку это необходимо для ограждения конституционных прав граждан от наиболее грубых и произвольных действий органов расследования. Действия и возникающие в связи с ними отношения иного харак­тера (осуществление допросов, опознания, осмотров места проис­шествия, фиксации вещественных доказательств и т. д.) — объект административного и других отраслей права, регламентирующих деятельность полиции и иных государственных органов, ведущих досудебное производство. И такой подход придает крайне "размы­тые" очертания содержанию уголовного процесса в целом.

Одним из его проявлений стало то, что уголовно-процессуаль­ное право США и практика его применения, опирающаяся на них доктрина не дают определенного и единого решения столь важно­го для установления пределов уголовно-процессуальной регламен­тации вопроса, как вопрос о начальном моменте процесса. Диапа­зон мнений в данной области весьма широк. Некоторые американ­ские исследователи уголовного судопроизводства своей страны склонны крайне ограничивать его сферу: по их мнению уголовный процесс начинается после того, как дело, пройдя полицейское рас­следование и предварительную проверку в суде, попадает в суд первой инстанции, который будет разбирать его по существу. По их мнению уголовный процесс не включает в себя не только пред­варительное рассмотрение дела у магистратского судьи, но даже и рассмотрение дела большим жюри присяжных. Однако высказы­ваются и иные мнения: у одних авторов американский процесс на­чинается с "дальних подступов" — с регистрации заявления граж­данина или иной информации о событии, содержащем признаки преступления, у других — с издания судом приказа об аресте, у третьих — с первых действий по собиранию материала, который может стать доказательствами, и его исследованию, у четвертых — с момента, когда фактически производится арест подозреваемого, его допрос, опрос свидетелей, осмотры и совершение других дей­ствий, которые по российским меркам принято называть опера­тивно-розыскными.

Практическая реализация американской концепции процесса привела в конечном счете к тому, что деятельность прокуратуры, полиции и иных органов, ведущих досудебное производство по уго­ловным делам, в законодательном -порядке регулируется неполно.

Существует немало пробелов. И пробелы эти, как будет видно по материалам следующего параграфа данной главы, восполняют под­законные акты или нормы неписаного права. Лишь сравнительно недавно появились уголовно-процессуальные законы по отдельным вопросам, связанным с досудебными действиями, которые могут существенно ограничить права личности.

Особенность американского подхода к определению круга от­ношений, которые должны регулироваться уголовно-процессуаль­ным правом, выражается также в автономизации и выделении в самостоятельную отрасль совокупности норм, призванных рег­ламентировать доказывание. В юридической доктрине это прояв­ляется-в том, что доказательственное право нередко рассматрива­ется как обособленная наука. В учебных программах доказатель­ственное право, как правило, предлагается студентам в качестве самостоятельной дисциплины, в рамках которой даются сведения о правилах собирания, фиксирования и оценки доказательств как в уголовном, так и в гражданском судопроизводстве. Соответственно строится и учебная литература.

Такая же тенденция прослеживается и в законодательстве и иных правовых актах. Особенно она заметна в тех штатах, где своды (систематизированные собрания) законов имеют специальные раз­делы, посвященные доказательствам (Калифорния, Невада, Илли­нойс, Флорида и др.). Здесь кодексы или разделы сводов (официаль­ных собраний) законов по вопросам уголовного судопроизводства, как правило, не содержат норм, непосредственно регламентирую­щих доказывание. В разделах такого рода содержатся многочис­ленные отсылки к нормам, включенным в специальные разделы сводов (собраний) о доказательствах.

Линия на автономизацию норм, регламентирующих доказыва­ние, характерна и для судебной практики. Это видно по одобрен­ным Верховным судом США и верховными судами многих штатов правилам, в которых решены основные вопросы судебного дока­зывания. К примеру, п. "Ь" правила 1101 Федеральных правил до­казывания (о них см. ниже в § 3 данной главы) говорится: "Насто­ящие Правила применяются полностью к гражданским искам и их разбирательству, в том числе делам, связанным с морским пра­вом, к уголовным делам и их разбирательству, к делам о неува­жении к суду, кроме тех, по которым суд может принимать ре­шения в упрощенном порядке, а также к делам, о которых гово­рится в разделе 11 Свода законов США (§ 1 и след.1)".

Можно наблюдать и иные решения, касающиеся правил до­казывания. В некоторых случаях соответствующие правила в боль­шинстве своем оказываются включенными в гражданское процес-

1 В указанных параграфах разд. 11 Свода законов США содержатся нор­мы, регламентирующие правила разрешения вопросов, возникающих в связи с банкротством коммерческих организаций или частных предпринимателей.

"f

170

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

§ 1. Понятие уголовного процесса и характеристика его структуры

171

суальное законодательство, а уголовно-процессуальное содержит лишь отсылки к первому. Так решен данный вопрос, например, в ст. 60.10 Уголовно-процессуального закона1 штата Нью-Йорк, со­держащей следующее предписание: "Правила о доказательствах по гражданским делам применимы, когда это уместно, и к произ­водству по уголовным делам, если иное не предусмотрено относя­щимися к уголовным делам законами или установленными судами правилами".

Отмеченные типично американские особенности концепции уголовного судопроизводства сыграли значительную роль не толь­ко в определении его понятия и содержания в целом, а равно в установлении сферы действия соответствующего законодательства. Они также оказали и оказывают заметное влияние на решение проблем, связанных со структурой уголовного процесса.

Прямым результатом того, что законодатель точно не устано­вил начальный момент производства по уголовному делу, являет­ся не только многообразие, как отмечено выше, мнений, касающихся такого момента. Это в определенной мере привело и к отсутствию полной ясности относительно количества и последовательности ста­дий процесса. И данное обстоятельство вполне объяснимо: если нет четкого и единообразного законодательного решения о начальном моменте уголовного судопроизводства, то, естественно, не может быть одинакового понимания тех основных этапов производства по делу, из которых слагается его структура.

В связи с этим в учебной и иной американской литературе об уголовном судопроизводстве можно обнаружить весьма неодина­ковые суждения о количестве, содержании и последовательности его стадий. Пожалуй, самое полное представление о том, что про­исходит и должно происходить с уголовным делом, через какие этапы (стадии) оно должно проходить, дается в упомянутом выше учебнике профессоров Мичиганского университета И. Кэмисэра и Дж. Израэла и Иллинойского университета У. Лафейва "Современ­ный уголовный процесс: прецеденты, комментарии и вопросы".

В нем авторы, опираясь на широкое понимание уголовного процесса как деятельности по реализации предписаний уголовного права, предлагают свою систему стадий. По их мнению все произ­водство по уголовному делу можно подразделить на 17 этапов, каж­дый из которых имеет свои задачи. К ним относятся: 1) получение информации о преступлении и ее регистрация; 2) расследование, предшествующее аресту (предарестное расследование); 3) арест; 4) оформление ареста; 5) собирание данных после произведенного ареста; 6) принятие решения об обвинении; 7) представление дела в суд; 8) первая явка подозреваемого (обвиняемого) в суд; 9) пред­варительное рассмотрение дела в суде; 10) проверка дела боль-

1 Criminal Procedure Law — по своему содержанию этот Закон от 20 мая 1970 г. вполне может быть назван кодексом.

шим жюри присяжных; 11) регистрация в суде обвинительного акта или информации о совершенном преступлении; 12) выявление мнения обвиняемого об обвинительном заключении или информа­ции о совершенном преступлении; 13) ходатайства, заявляемые до начала судебного разбирательства; 14) разбирательство судом первой инстанции дела по существу предъявленного обвинения; 15) определение меры наказания; 16) обжалование; 17) рассмот­рение судом вопросов после вступления приговора в законную силу. Названные авторы отмечают, что уголовное судопроизводство представляет собой "интегрированную процедуру", в которой каж­дый последующий шаг (этап) опирается на предыдущий. В связи с этим хронология (последовательность) приобретает принципиаль­ное значение. Однако она не является чем-то раз и навсегда уста­новленным. С учетом характера конкретных категорий дел и спе­цифики вопросов, возникающих при производстве по ним, вполне допустимы отклонения, порой существенные, от приведенной этап-ности. Проявляются они обычно в том, что дело может проходить далеко не через все этапы, ибо не всегда допускается арест, про­веряется обвинение большим жюри присяжных заседателей, про­исходит предварительное рассмотрение дела в суде и т. д. Не все этапы являются равнозначными. В полном объеме этапность вы­держивается только по делам об опасных преступлениях (фелони-ях), а в значительно сокращенном — при упрощенном (суммарном) производстве по делам о менее опасных преступлениях (мисдими-нор) и иных (малозначительных) преследуемых по уголовным за­конам правонарушениях1.

1 Не поддающиеся однозначному переводу архаичные термины "фелония" (felony) и "мисдиминор" (misdemeanor) — "наследство", доставшееся от уго­ловного и уголовно-процессуального права Англии, где они были запущены в оборот во времена далекого Средневековья. В наши дни эти термины "у себя на родине", как можно судить по сказанному в предыдущей главе, в значитель­ной мере уже вышли из употребления и не имеют былого юридического значе­ния. Но в американском правовом лексиконе они продолжают занимать видное место. Ими активно пользуются законодатели, суды и другие правоохранитель­ные органы как федерального уровня, так и в штатах.

Их содержание нередко раскрывается по-разному. Но при всем разнооб­разии подходов к решению этого вопроса вполне можно говорить об общей тен­денции. Она четко обозначилась сравнительно недавно под влиянием рекомен­даций действовавшей в 60—70 гг. комиссии по подготовке проекта Федераль­ного уголовного кодекса. Судить об этой тенденции вполне можно по тексту § 3559 разд. 18 Свода законов США, сформулированному в Законе от 12 октя­бря 1984 г. (с изменениями, внесенными законами от 11 декабря 1987 г., 18 ноября 1988 г., 13 сентября 1994 г., 30 октября 1998 г. и 13 ноября 1998 г.). В соответствии с п. "а" этого параграфа фелониями (опасными преступления­ми) следует считать преследуемые по уголовным законам правонарушения (offences), за которые может быть назначено наказание более строгое, чем один год тюремного заключения (в зависимости от продолжительности лишения свободы фелонии подразделяются на пять категорий — "А", "В", "С", "D" и "Е"), а мисдиминорами (менее опасными преступлениями) — правонаруше-

т

172

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

§ 2. Уголовно-процессуальное право и его источники

173

Для удобства усвоения структуры уголовного процесса, сло­жившегося к настоящему времени в США, будет целесообразно дать ее в более укрупненном виде. С известной долей условности ос­новные его стадии, охватывающие все 17 перечисленных выше эта­пов, и их последовательность можно было бы изобразить следую­щим образом:

досудебное производство и применение мер процессуально­

го принуждения;

предварительное рассмотрение дела в суде;

рассмотрение уголовного дела по существу в суде первой

инстанции;

обжалование и проверка законности и обоснованности реше­

ний суда первой инстанции.

С учетом именно такой укрупненной структуры и будет изла­гаться ниже материал, дающий представление о содержании и осо­бенностях американского судопроизводства.

§ 2. Уголовно-процессуальное право и его источники

Понятие уголовно-процессуального права США испытало на себе влияние не только складывавшихся веками и завезенных в Северную Америку английских представлений о содержании уго­ловного судопроизводства. Оно формировалось и развивается вплоть до наших дней под весьма активным воздействием по крайней мере еще нескольких факторов, специфических именно для США.

Один из них проявился в своеобразии становления и после­дующего развития этой страны. США — государство, которое воз­никло в последней трети XVIII в. на базе в основном бывших севе­роамериканских колоний Великобритании. За многие предшество­вавшие этому событию годы существования колоний их правители и жители, как правило, британского происхождения, естественно, успели перенести туда, наряду с прочим, и правовую систему, сло­жившуюся к тому времени у них на родине. И эта система пусти-

ния такого рода, за которые может быть назначено наказание более мягкое, чем один год тюремного заключения (мисдиминоры подразделяются на три ка­тегории — "А", "В" и "С").

Что касается иных (малозначительных) преследуемых по уголовным за­конам правонарушений, то в упомянутом пункте из § 3559 они названы нару­шениями (infractions), за которые может быть назначено наказание в виде зак­лючения в тюрьму на срок до пяти дней. Законодательство федеральное и шта­тов эту категорию уголовных правонарушений (offences) может называть ина­че — violations, petty offences, traffic offences etc. В штатах допускается отне­сение к этой категории уголовных правонарушений и тех, за которые возмож­но применение несколько более строгого наказания (скажем, до двух недель тюрьмы и др.).

Т

ла весьма глубокие корни, чему в немалой степени способствовало то, что в большинстве своем население колоний было англоязычным.

Характерно и то, что завоевание независимости этими коло­ниями не сопровождалось тотальным разрушением "до самого ос­нования" сложившихся государственно-правовых структур. Все разумное и привычное было сохранено. Наиболее отчетливо это проявилось в рецепции основных принципов и институтов англий­ской правовой системы, одним из краеугольных камней которой было и остается гибкое сочетание норм статутного (писаного) и пре­цедентного (неписаного) права. Рецепция прямо фиксировалась в ряде авторитетных документов того времени. Например, 14 октяб­ря 1774 г. Континентальный конгресс одобрил Декларацию прав, в которой провозглашалось, в частности, что каждая колония впра­ве пользоваться нормами той части английского прецедентного пра­ва, которая была создана английскими королевскими судами и по­лучила наименование "общего права". Сохранялось действие и норм писаного права, завезенного из Англии. Такой подход к решению судьбы старого права получил конкретное выражение и в осново­полагающих актах ряда штатов: в статье III Конституции штата Мерилэнд 1776 г., в ст. 25 Конституции штата Делавэр того же года и ст. 35 Конституции штата Нью-Йорк 1777 г. В последней, к при­меру, говорилось, что все нормы английского общего права, дейст­вовавшее до завоевания независимости законодательство Велико­британии и акты колониальной администрации продолжают приме­няться на территории штата. Лишь двенадцать лет спустя (в 1789 г.) после проведенной законодательным собранием штата ревизии ста­рого законодательства оно было объявлено отмененным. Но эта акция не коснулась норм общего права. Аналогичные события про­изошли и в других штатах, существовавших в те годы.

Однако признание и заимствование английской правовой сис­темы не означало, что она была полностью скопирована. Сугубо американские условия жизни, сложившиеся традиции, свои пути развития экономики, правовой культуры — все это и многое дру­гое не могло не отразиться на становлении и развитии права, на его форме и содержании.

Начиная с первых лет для США весьма характерным стало т. н. "уважительное отношение" к законам, писаному праву. Оно начало складываться на волне антибританских настроений коло­нистов, объявивших войну за независимость. Оказывали на него существенное влияние и проникшие в Северную Америку идеи, в том числе правовые, популярные в странах континентальной Ев­ропы, где в годы борьбы американцев за освобождение от коло­ниальной зависимости практически одновременно происходили про­цессы, готовившие Великую французскую буржуазно-демократи­ческую революцию.

В стране, одерживавшей победу над колониальным режимом, весьма активную роль стали играть законодательные органы. Их

";ПГ

174

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

§ 2. Уголовно-процессуальное право и его источники

175

внимание сконцентрировалось не только на корректировке актов колониальных властей и завезенного англичанами статутного пра­ва, но и на создании своих новых законов. В отличие от Англии здесь вырабатываются и принимаются писаные Конституция США и конституции штатов. В дополнение к ним изданы и активно про­должают издаваться многочисленные законы. За годы существо­вания независимой государственности федеральный Конгресс и законодательные собрания штатов в общей сложности, как утвер­ждают американские исследователи, приняли несколько десятков миллионов законов. В наши дни эти органы ежегодно издают при­мерно 20 тыс. законов. Наряду с ними приняты и действуют не под­дающиеся точному подсчету нормативные акты Президента США, губернаторов штатов, руководителей федеральных министерств и ведомств, соответствующих учреждений в штатах.

Вместе с тем издание большого числа законов и иных актов писаного права, как и в Англии, не привело к полному вытесне­нию неписаного (прецедентного) права. Получив в наследство анг­лийское общее право, американцы пошли, естественно, своим пу­тем. Модернизация и приумножение норм неписаного права пере­шли в руки судов, сформировавшихся в условиях независимого государства. Их практика, основанная на применении законов, при­нимавшихся Конгрессом США и законодательными собраниями штатов, породила немало новых неписаных правовых принципов и норм1, корректировавших и развивавших, порой весьма существен­но, английское правовое наследие.

И эти принципы и нормы играют значительную роль в совре­менном правоприменении. Чтобы познать содержание американс­ких законов и иных правовых актов, нужно уяснить не только то, как они записаны в соответствующих документах, но и то, как они толкуются судами, т. е. досконально изучить множество опублико­ванных судебных решений по конкретному вопросу. Эта задача весьма нелегкая, ибо общее число таких судебных решений и со-

1 В ряде штатов состоялось законодательное закрепление факта существо­вания неписаного права в правовой системе. Это сделано, например, в Граж­данском процессуальном кодексе штата Калифорния, принятом еще в 1872 г. и действующем по настоящее время. В нем содержатся заслуживающие внима­ния тех, кто серьезно хочет разобраться с проблемой соотношения и роли в ан­глосаксонском праве писаного и неписаного права, законодательные формули­ровки. В § 1896 названного ГПК статутное (писаное) право определяется сле­дующим образом: "Писаное право — это то, которое провозглашается (promulgated) в письменном виде и подтверждается наличием документа". Там же, в § 1899, дано и определение неписаного права: "Неписаным правом явля­ется право, которое не провозглашено и не документировано так, как это ука­зано в § 1896, но которое, несмотря на это, соблюдается и применяется су­дами страны. Его не хранят в определенном месте, а собирают по отчетам о решениях судов (об отчетах такого рода см. § 3 гл. 1. — К.Г.) и по исследова­ниям ученых (learned men)".

держащихся в них правил и принципов исчисляется многими мил­лионами1.

Весьма приблизительное представление о количественном со­отношении норм писаного права и норм неписаного права в сфере уголовного судопроизводства может дать сопоставление объема "чистых" текстов законов с объемом законов, снабженных т. н. ан­нотациями (они по сути в большинстве своем представляют собой подборки правил и принципов неписаного права, относящихся к содержанию конкретных писаных норм). Сделать такое сопостав­ление позволяют два издания — Свод законов США и Аннотиро­ванный свод законов США. В первом из них приводятся "чистые" тексты законов, принятых федеральным Конгрессом, с относитель­но небольшими справками по каждому параграфу, преимуществен­но исторического характера, а во втором — они сопровождаются подборками правил и принципов неписаного права, имеющих не­посредственное отношение к теме соответствующего параграфа. В "обычном" Своде раздел 18 ("Преступления и уголовный про­цесс") и раздел 28 ("Судебная система и судебный (гражданский) процесс") занимают примерно 800 страниц, а в аннотированном — около 25 тыс., т. е. более чем в 30 раз.

При сравнительной характеристике американской и английс­кой правовых систем наших дней важно знать не только то, что в США намного раньше, чем в Англии, на передний план стало вы­ходить писаное (статутное) право, но и то, что в этих странах, име­ющих весьма родственные правовые системы, после избрания ими относительно самостоятельных путей развития многие конкретные правовые институты стали непохожими по существу. Именно на это обстоятельство обращают внимание авторитетные исследо­ватели правовых систем США и Англии профессор Лондонского университета А. Киралфи и профессор Гарвардского университета М. А. Глендон в статье "Общее право", опубликованной в упомяну­том выше издании Британской энциклопедии. "Англия и США, — пишут они,— имеют так много юридических различий, что их иног­да называют "двумя странами, разделенными общим правом". Са­мые заметные различия обнаруживаются в сфере публичного пра­ва: в Англии нет писаной конституции и судебного контроля, в то время как любой суд в США наделен полномочием принимать ре­шения о соответствии законодательных и иных актов конституци­онным нормам. В течение XX столетия многие области американ­ского права были- "конституционализированы" путем все расши­ряющейся реализации этого судебного полномочия".

1 Если верить расчетам некоторых американских исследователей (см.: Price M., Bitner H. Effective Legal Research. 3d ed. Boston, 1969. P. 184), то можно считать, что в наши дни количество норм и принципов неписаного права, ка­сающихся всех отраслей права, перевалило за 20 млн.

т

176

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

§ 2. Уголовно-процессуальное право и его источники

177

Фактором, оказывающим существенное воздействие на содер­жание американской правовой системы в целом, а вместе с ней и на содержание уголовно-процессуального права, является то, что принято называть американским федерализмом. Первоначально одной из его основ было относительно широкое признание исход­ного положения, в соответствии с которым в ведение штатов вхо­дило все, кроме того, что по Конституции США передавалось фе­деральным властям. В силу этого последние были существенно ог­раничены в решении многих принципиальных вопросов, включая вопросы уголовного судопроизводства. Это проявилось, в частно­сти, в том, что в первые десятилетия своего существования феде­ральные суды, как будет отмечено ниже, при разбирательстве кон­кретных дел, как гражданских, так и уголовных, должны были при­держиваться процессуальных правил, действовавших на террито­рии того штата, где происходило судебное заседание. Изданных федеральным законодателем процессуальных законов эти суды не имели.

Однако со временем ситуация в данной области претерпела изменения. Особенно существенно она изменилась после граждан­ской войны, когда в 1868 г. была принята XIV поправка к Консти­туции США, открывшая путь к усилению централизации власти в стране с помощью юридических средств и расширению полномо­чий всех федеральных органов, в том числе законодательных и судебных. Все больше и больше стало появляться федеральных законов, регламентирующих многое из того, что раньше считалось входящим в исключительную компетенцию штатов. Сложилось так­же т. н. федеральное прецедентное право, которое начало играть важную роль на всей территории страны. Федеральные правовые нормы и соответствующие нормы в штатах во многих сферах по существу дублируют друг друга, существуют параллельно.

Эти и другие обстоятельства позволяют говорить об американ­ской правовой системе как о сложном и довольно своеобразном яв­лении. Его особенность состоит прежде всего в "сосуществовании" практически на паритетных началах федеральной правовой сис­темы и правовых систем штатов. Такое "сосуществование" приня­то называть еще "правовым дуализмом", означающим, что на тер­риторию каждого штата распространяется действие одновременно двух правовых систем — своей собственной и федеральной. Соот­ветственно имеется по две системы органов, призванных толковать и применять федеральные правовые нормы и нормы штатов.

Приведенные факторы, оказавшие и продолжающие оказывать влияние в целом на правовую систему США, необходимо учиты­вать при анализе источников уголовно-процессуального права этой страны. Именно они обусловили различия в структуре и содержа­нии источников уголовно-процессуального права как на федераль­ном уровне, так и на уровне каждого из 50 штатов. Как свидетель­ствует, ссылаясь на мнение многих исследователей, Американское

бюро судебной статистики, "в нашей стране нет единой системы уголовной юстиции; существует скорее много систем, которые, хотя и похожи, индивидуально уникальны".

Федеральное уголовно-процессуальное право, как и все аме­риканское право, представляет собой совокупность норм как писа­ного, так и неписаного права.

К числу первых относятся прежде всего нормы, содержащие­ся в Конституции США. В первоначальном ее тексте их не так уж много: об особых условиях привлечения к уголовной ответствен­ности конгрессменов, о правилах ограничения действия института "хабеас корпус" (коротко говоря, суть его — в установлении су­дебного контроля за законностью и обоснованностью арестов), о зап­рете издавать законы, имеющие обратную силу, об условиях дока­зывания измены США, о порядке выдачи лиц, совершивших пре­ступление на территории одного штата, по требованию властей другого штата и обязанности судей штатов подчиняться федераль­ным законам.

Более детально регламентируются вопросы уголовного судо­производства в поправках к первоначальному тексту Конституции США, прежде всего в принятых в 1791 г. I—X поправках, полу­чивших наименование "Билля о правах". В этом документе можно найти значительно больше положений, имеющих отношение к уго­ловному судопроизводству — о гарантиях законности и обоснован­ности обысков и арестов, праве на то, чтобы дело при определен­ных условиях рассматривалось с участием присяжных заседате­лей, порядке формирования списков присяжных, запрете дважды привлекать к ответственности за одно и то же преступление, не­допустимости понуждения к свидетельствованию против самого себя, праве пользоваться помощью адвоката для защиты, знать со­держание обвинения, требовать принудительного вызова свидете­лей защиты, иметь очную ставку со свидетелями обвинения, а также о запрете требовать с обвиняемого непомерно большой залог (в ка­честве меры пресечения), лишать его жизни, свободы или имуще­ства без законного судебного разбирательства.

Конституционные предписания были задуманы как гарантии, призванные ограничивать в первую очередь центральные (феде­ральные) власти при осуществлении уголовного преследования граждан штатов. Для властей штатов они первоначально не счита­лись обязательными. Последние должны были руководствоваться своими конституциями и законодательством, а также нормами не­писаного права. Однако с течением времени федеральные консти­туционные предписания оказались в значительной мере распро­страненными и на судопроизводство в штатах как в связи с тем, что они были продублированы в конституциях и других законах многих штатов, так и в связи с правотворческой активностью Вер­ховного суда США, опирающейся на упомянутую выше XIV по­правку к Конституции США.

178

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

)§ 2. Уголовно-процессуальное право и его источники

179

Федеральные нормы писаного права зафиксированы также в законах, принятых Конгрессом. Однако особенностью уголовно-про­цессуальных законов, в отличие от уголовно-правовых и иных, яв­ляется то, что они — явление сравнительно новое в американской практике законотворчества. В первые десятилетия после образо­вания США на федеральном уровне уголовно-процессуальные за­коны практически специально не издавались. В те времена, как отмечено выше, считалось, что каждый федеральный суд, рассмат­ривая уголовные дела по существу, должен руководствоваться про­цессуальными правилами того штата, на территории которого он был расположен и проводил судебные заседания. При этом он, ес­тественно, корректировал свою деятельность с учетом указанных положений Конституции США, если местные законы расходились с ее предписаниями. Лишь в 1917 г. стали появляться федераль­ные законы, непосредственно посвященные регламентации уголов­ного судопроизводства.

К настоящему времени их скопилось немало. Они опубликованы в упомянутых выше разд. 18 и 28 Свода законов США1. Можно об­наружить их и в разд. 10, где речь идет об органах военной юсти­ции, а также кое-где в других разделах. В совокупности своей они далеко не охватывают все вопросы производства по уголовным де­лам. В них можно найти решения по конкретным институтам или процессуальным действиям. Например, они регламентируют меры процессуального принуждения (арест, залог, обязательство о явке по требованию суда и других органов, обыск, принудительную явку в суд по повестке и др.), процедуру рассмотрения дел в больших и малых жюри присяжных, правила прослушивания телефонных раз­говоров, использования технических средств с этой целью, неко­торые вопросы определения подсудности и ее изменения, порядок составления списков присяжных заседателей и т. п. К числу наи­более значимых процессуальных законов, принятых Конгрессом в последние годы, можно было бы отнести законы об обеспечении безопасности потерпевших, свидетелей и иных лиц, помогающих раскрытию преступлений и изобличению виновных, о гарантиях своевременного разбирательства уголовных дел, о возмещении ущерба, причиненного преступлениями, об антитерроризме и эф­фективном применении смертной казни, о насильственных преступ­лениях против женщин, об усилении борьбы с терроризмом2 и др.

1              Здесь и ниже ссылки на упомянутые разделы этого Свода даются по его

изданию, в котором учтены изменения и дополнения федерального законода­

тельства по состоянию на 23 января 2000 г.

2              Официально этому акту Конгресса США, принятому 26 октября 2001 г.,

присвоено следующее название: "Закон об объединении и упрочении Америки

путем предоставления средств, требующихся для пресечения терроризма и

воспрепятствования ему (Закон патриотов США — USA Patriot Act) 2001 г.".

Он содержит немало положений, внесших дополнения и изменения в феде­

ральные уголовно-процессуальные законы.

'. Одна из основных причин неполной регламентации в федераль­ных законах вопросов уголовного судопроизводства в определен­ной мере кроется в том, что федеральные власти традиционно от­дают предпочтение в данной области подзаконным актам и нор­мам неписаного права.

Наиболее широкую известность приобрели подзаконные акты (правила), издаваемые федеральными судами всех уровней. Такая практика полностью соответствует действующему законодательст­ву, которое делегировало этим судам полномочия по регламента­ции большинства уголовно-процессуальных проблем. Особое мес­то отводится правилам, издаваемым Верховным судом США. По юридическому значению они приравнены к закону или даже сто­ят над ним. Это недвусмысленно подтверждается тем, что сказано в пп. "а" и "Ь" § 2072 ("Правила процедуры и доказывания, полно­мочия по их изданию") разд. 18 Свода законов США1:

"(а) Верховный суд наделен полномочием издавать общие пра­вила ведения дел и процедуры (practice and procedure) и правила доказывания по делам, рассматриваемым в федеральных окруж­ных судах (включая разбирательство вопросов, подведомственных их магистратам) и апелляционных судах.

(Ь) Такие правила не должны урезывать, расширять или мо­дифицировать чье-то существенное право. Все правовые предписа­ния (all laws), противоречащие правилам, не должны иметь силы или применяться после вступления в действие этих правил (кур­сив мой. — К. Г.)".

Для юриста, воспитанного на "догматах и традициях" конти­нентального права, это положение звучит крайне непривычно, ибо, как отмечено выше (см. § 3 гл. 1), он и его единомышленники исхо­дят обычно из того, что производство по уголовным делам являет­ся такой сферой отношений, которая может регламентироваться законом и только им. Однако надо признать, что сложившаяся на американской почве практика имеет не только "минусы", но и "плю­сы". Последние проявляются, с одной стороны, в том доверии, ко­торым пользуются судебные органы, а с другой — в стремлении к гибкости и оперативности регламентации судопроизводства, кото­рую нельзя обеспечить на должном профессиональном уровне при решении сугубо процессуальных вопросов путем сложной, сравни­тельно медлительной парламентской процедуры.

В настоящее время к числу наиболее авторитетных правил, утвержденных Верховным судом США, относятся:

Федеральные правила уголовного процесса (1944 г.2);

1              Текст приводится в редакции Закона от 19 ноября 1988 г. с поправками,

внесенными Законом от 1 декабря 1990 г.

2              Здесь и ниже указаны первоначальные годы издания и введения в дей­

ствие правил, которые впоследствии, естественно, многократно изменялись и

дополнялись.

180

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

§ 2. Уголовно-процессуальное право и его источники

181

Правила судопроизводства по разбирательству дел о менее опасных преступлениях федеральными магистратами (1980 г.);

Федеральные правила доказывания (1972 г.);

Правила апелляционного производства (1986 г.);

Правила Верховного суда США (1980 г.);

Правила рассмотрения в федеральных судах дел в соответ­ствии с § 2254 разд. 28 Свода законов США (1976 г.);

Правила рассмотрения в федеральных судах дел в соответ­ствии с § 2255 разд. 28 Свода законов США (1976 г.)1.

Наряду с такими подзаконными актами уголовное судопроиз­водство на федеральном уровне регламентируется и другими.

Среди них можно было бы выделить исполнительные прика­зы Президента США, в первую очередь те, которыми он как вер­ховный главнокомандующий устанавливает или корректирует пра­вила судопроизводства по делам, подведомственным правоохрани­тельным органам, действующим в структурах, подчиненных Ми­нистру обороны или Начальнику службы береговой охраны (погра­ничных войск). В частности, им время от времени в развитие предписаний Единого кодекса военной юстиции (Uniform Code of Military Justice) издается Руководство для военных судов (Manual for Courts-Martial, United States)2. По сути своей этот подзакон­ный нормативный акт вполне можно считать таким, который в зна­чительной мере выполняет функции уголовно-процессуального ко­декса для органов военной юстиции. В соответствии с приказами Министра обороны3 практика применения Руководства системати­чески обобщается главными военными юристами4 и подчиненными им военно-юридическими службами, и на основе этих обобщений издаются ведомственные акты, корректирующие Руководство и таким образом поддерживающие его в "рабочем состоянии".

Обладают существенным юридическим авторитетом также приказы и инструкции Генерального атторнея США (в частности,

1              В указанных параграфах разд. 28 Свода законов США говорится о су­

дебном контроле за арестом и содержанием под стражей, которые применя­

ются по решениям федеральных судов и судов штатов.

2              Действующее в настоящее время Руководство утверждено Исполнитель­

ным приказом Президента США от 13 апреля 1984 г. № 12 473, которое после

его утверждения многократно дополнялось и изменялось.

3              Текст одного из таких приказов см. в § 152.4 разд. 32 Свода федераль­

ных нормативных актов (Code of Federal Regulations; сокращенно — CFR) —

ежегодно обновляемого систематизированного издания нормативных актов

Президента США и федеральных исполнительных органов.

4              Такие должностные лица (Judge Advocate General) имеются во всех ви­

дах вооруженных сил, подразделениях морской пехоты и пограничных войс­

ках. Они возглавляют военно-юридические службы, в которые включаются все

состоящие на военной службе и т. н. вольнонаемные юристы, которые участву­

ют в производстве по уголовным делам военнослужащих, в том числе выпол­

няют функции обвинителей и защитников, а также юридических консультан­

тов судей.

по вопросам деятельности федеральных прокуроров, а также ФБР и других подразделений Департамента юстиции США, занимаю­щихся расследованием уголовных дел)1.

Что касается неписаного права, создаваемого и применяемого федеральными судами, то оно начало складываться сравнительно недавно — после того, как эти суды были образованы в соответ­ствии с Конституцией США. Первоначально им надлежало руко­водствоваться только международными договорами, заключенны­ми федеральными властями, и законами, изданными Конгрессом США. Заимствованные из Англии нормы общего права предназна­чались для судов штатов. Но со временем на базе этих норм и прак­тики применения федеральных законов начало складываться фе­деральное неписаное право, получившее широкое распространение и высокий авторитет. Теперь с ним считаются не только федераль­ные органы, но и органы штатов. По вопросам же толкования Кон­ституции США и установленных ею гарантий прав личности, в том числе в уголовном судопроизводстве, федеральные прецеденты имеют приоритетное значение.

Количество таких прецедентов начало существенно увеличи­ваться в последние десятилетия. Значительную известность получили решения Верховного суда США, например, по следующим вопросам:

о предоставлении судами штатов неимущим осужденным, на­меревающимся обжаловать приговоры, копий необходимых мате­риалов бесплатно (дело Гриффина, 1956 г.);

о недопустимости доказательств, полученных с нарушением установленных Конституцией США гарантий законности производ­ства обысков и выемок (дело Мэппа, 1961 г.);

о праве неимущих обвиняемых, привлекаемых к ответствен­ности в штатах, иметь защитника за счет средств этих штатов (дело Гидеона, 1963 г.);

об исключении из числа доказательств признаний вины обви­няемых, сделанных после того, как им было отказано в свидании с защитниками (дело Эскобедо, 1964 г.);

о недопустимости использования в суде заявлений обвиняе­мого, если ему, когда он находился под стражей, не были разъяс­нены право не отвечать на вопросы, право на присутствие защит­ника и право иметь бесплатного защитника, если он не в состоя­нии оплатить расходы по его приглашению; при этом бремя дока­зывания того, что обвиняемый отказался от права не отвечать на вопросы, было возложено на обвинение (дело Миранды, 1966 г.).

В последующие годы Верховный суд США предпринял ряд усилий по некоторому "смягчению" столь жестких для правопри­менительных органов предписаний. Но в принципе они продолжа­ют активно влиять на следственную и судебную практику в стране.

1 Текст многих актов такого рода опубликован в разд. 28 Свода федераль­ных нормативных актов (Code of Federal Regulations).

182

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

Уголовно-процессуальное право в штатах во многом по­хоже на федеральное. В каждом штате есть свои конституции, которые содержат немало предписаний, имеющих принципиаль­ное значение для уголовного судопроизводства и несколько отли­чающихся от того, что зафиксировано в федеральной Конститу­ции (в конституциях штатов можно встретить, к примеру, поло­жения о подсудности уголовных дел, об условиях, при которых должно осуществляться предварительное рассмотрение дела у судьи, о порядке инструктирования присяжных и т. п.).

Во многих штатах, подобно тому, как это сложилось на фе­деральном уровне, уголовно-процессуальное законодательство представляет собой конгломерат принятых в разное время зако­нов, изданных для регламентации конкретных институтов судопро­изводства, либо норм, "вкрапленных" в законы, посвященные другим проблемам. Они обычно объединены в соответствующих разделах сводов законов, имеющихся практически во всех шта­тах. Но это не исключает существования законодательных актов, именуемых уголовно-процессуальными кодексами (законами), ко­торые по содержанию не только значительно расходятся с тем, к чему давно привыкли российские юристы и юристы стран кон­тинентальной Европы, но и весьма отличаются друг от друга.

Вместе с тем при всем разнообразии подходов к решению кон­кретных процессуальных проблем уголовно-процессуальные кодек­сы и соответствующие разделы в сводах законов штатов имеют и немало общего. Характерным для них является, к примеру, срав­нительно детальное регламентирование того, что должно происхо­дить в суде, а равно наличие существенных пробелов, касающих­ся общих вопросов уголовного процесса и предварительного (досу­дебного) расследования. Это — не недосмотр законодателя, а след­ствие практической реализации концепции уголовного процесса, о которой говорилось выше. Составители проектов кодексов и раз­делов сводов законов штатов сознательно шли на такого рода не­полноту регламентации. И это обстоятельство порой прямо отме­чалось. Например, в УПК штата Иллинойс по поводу содержащихся в нем положений сказано: "Эти положения должны регламентиро­вать процедуру в судах штата Иллинойс по всем уголовным де­лам, кроме случаев, когда положения о другой процедуре предус­мотрены нормами права". Другими словами, подчеркивается два обстоятельства: во-первых, ограничиваются пределы применения положений УПК теми отношениями и процессуальными действия­ми, которые происходят в суде, и, во-вторых, допускается возмож­ность регулирования уголовного судопроизводства с помощью пра­вил, не содержащихся в УПК.

Такие правила чаще всего встречаются в широко употребля­емых в штатах подзаконных актах, среди которых весьма распро­странены неоднократно упоминавшиеся выше судебные правила,

Г

183

§ 2. Уголовно-процессуальное право и его источники

издаваемые высшими судами штатов и нередко по содержанию и форме очень похожие на соответствующие федеральные прави­ла1. Но это не исключает и специфики.

Так, Правила уголовного процесса для окружных судов, ут­вержденные в июле 1972 г. Верховным судом штата Нью-Мехико, предусматривают то, чего нет в соответствующих Федеральных правилах уголовного процесса. "Атторней, — говорится в Прави­лах, действующих в названном штате, — намеренно не соблюдаю­щий требования настоящих Правил, включая указанные ограни­чения сроков, может быть признан не уважающим суд и подверг­нут мерам дисциплинарного взыскания". Взыскания эти налагают­ся судом и могут выразиться даже в лишении права "проштра­фившегося" атторнея (прокурора или адвоката) практиковать (вести дела) в данном суде, т. е. в отстранении от должности или лише­нии права заниматься адвокатской профессией.

Другим примером нестандартного решения конкретных воп­росов, касающихся регламентации уголовного судопроизводства, может послужить правило 102, содержащееся в Правилах дока­зывания, изданных Верховным судом штата Огайо. В этом прави­ле говорится следующее: "Цель данных Правил заключается в оп­ределении процедур разбирательства дел, обеспечивающих уста­новление истины (курсив мой. — К. Г.) и справедливое разреше­ние рассматриваемых вопросов (proceedings). Принципы общего права штата Огайо (common law of Ohio) должны дополнять пред­писания настоящих Правил, и эти Правила надлежит истолковы­вать как определяющие принципы общего права штата Огайо, если конкретное правило явно не свидетельствует о том, что существу­ет намерение внести изменение. Настоящие Правила не должны заменять существенные предписания законов (substantive statutory provisions)". Другими словами, процитированное правило (в отли­чие от того, что говорится в приведенных выше пп. "а" и "Ь" из § 2072 разд. 18 Свода законов США и аналогичных предписаниях законов и судебных правил ряда штатов) по-иному определяет

1 В большинстве штатов правилам, издаваемым высшими судами, прида­ется юридическое значение, аналогичное тому, которым наделены соответству­ющие федеральные правила. Например, в § 1247k Карательного кодекса шта­та Калифорния (подробнее об этом кодексе см. ниже — в § 4 данной главы) по поводу издаваемых Верховным судом данного штата правил, регламентирую­щих апелляционное производство по уголовным делам, сказано, что после вступ­ления их в силу "все правовые предписания (all laws), противоречащие им, боль­ше не должны иметь силы и применяться". Более широкую формулу по дан­ному вопросу содержит § 15-1-1 Свода законов штата Алабама: "Любое поло­жение настоящего раздела (раздела Свода, содержащего уголовно-процессуаль­ные предписания. — К. Г.), регламентирующее процедуру, должно приме­няться только тогда, когда данный процессуальный вопрос не регулируется правилами практики и процедуры, изданными Верховным судом штата Ала­бама (курсив мой. — К. Г.)".

• 6537

180

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

§ 2. Уголовно-процессуальное право и его источники

181

Правила судопроизводства по разбирательству дел о менее опасных преступлениях федеральными магистратами (1980 г.);

Федеральные правила доказывания (1972 г.);

Правила апелляционного производства (1986 г.);

Правила Верховного суда США (1980 г.);

Правила рассмотрения в федеральных судах дел в соответ­ствии с § 2254 разд. 28 Свода законов США (1976 г.);

Правила рассмотрения в федеральных судах дел в соответ­ствии с § 2255 разд. 28 Свода законов США (1976 г.)1.

Наряду с такими подзаконными актами уголовное судопроиз­водство на федеральном уровне регламентируется и другими.

Среди них можно было бы выделить исполнительные прика­зы Президента США, в первую очередь те, которыми он как вер­ховный главнокомандующий устанавливает или корректирует пра­вила судопроизводства по делам, подведомственным правоохрани­тельным органам, действующим в структурах, подчиненных Ми­нистру обороны или Начальнику службы береговой охраны (погра­ничных войск). В частности, им время от времени в развитие предписаний Единого кодекса военной юстиции (Uniform Code of Military Justice) издается Руководство для военных судов (Manual for Courts-Martial, United States)2. По сути своей этот подзакон­ный нормативный акт вполне можно считать таким, который в зна­чительной мере выполняет функции уголовно-процессуального ко­декса для органов военной юстиции. В соответствии с приказами Министра обороны3 практика применения Руководства системати­чески обобщается главными военными юристами4 и подчиненными им военно-юридическими службами, и на основе этих обобщений издаются ведомственные акты, корректирующие Руководство и таким образом поддерживающие его в "рабочем состоянии".

Обладают существенным юридическим авторитетом также приказы и инструкции Генерального атторнея США (в частности,

1              В указанных параграфах разд. 28 Свода законов США говорится о су­

дебном контроле за арестом и содержанием под стражей, которые применя­

ются по решениям федеральных судов и судов штатов.

2              Действующее в настоящее время Руководство утверждено Исполнитель­

ным приказом Президента США от 13 апреля 1984 г. № 12 473, которое после

его утверждения многократно дополнялось и изменялось.

3              Текст одного из таких приказов см. в § 152.4 разд. 32 Свода федераль­

ных нормативных актов (Code of Federal Regulations; сокращенно — CFR) —

ежегодно обновляемого систематизированного издания нормативных актов

Президента США и федеральных исполнительных органов.

4              Такие должностные лица (Judge Advocate General) имеются во всех ви­

дах вооруженных сил, подразделениях морской пехоты и пограничных войс­

ках. Они возглавляют военно-юридические службы, в которые включаются все

состоящие на военной службе и т. н. вольнонаемные юристы, которые участву­

ют в производстве по уголовным делам военнослужащих, в том числе выпол­

няют функции обвинителей и защитников, а также юридических консультан­

тов судей.

по вопросам деятельности федеральных прокуроров, а также ФБР и других подразделений Департамента юстиции США, занимаю­щихся расследованием уголовных дел)1.

Что касается неписаного права, создаваемого и применяемого федеральными судами, то оно начало складываться сравнительно недавно — после того, как эти суды были образованы в соответ­ствии с Конституцией США. Первоначально им надлежало руко­водствоваться только международными договорами, заключенны­ми федеральными властями, и законами, изданными Конгрессом США. Заимствованные из Англии нормы общего права предназна­чались для судов штатов. Но со временем на базе этих норм и прак­тики применения федеральных законов начало складываться фе­деральное неписаное право, получившее широкое распространение и высокий авторитет. Теперь с ним считаются не только федераль­ные органы, но и органы штатов. По вопросам же толкования Кон­ституции США и установленных ею гарантий прав личности, в том числе в уголовном судопроизводстве, федеральные прецеденты имеют приоритетное значение.

Количество таких прецедентов начало существенно увеличи­ваться в последние десятилетия. Значительную известность получили решения Верховного суда США, например, по следующим вопросам:

о предоставлении судами штатов неимущим осужденным, на­меревающимся обжаловать приговоры, копий необходимых мате­риалов бесплатно (дело Гриффина, 1956 г.);

о недопустимости доказательств, полученных с нарушением установленных Конституцией США гарантий законности производ­ства обысков и выемок (дело Мэппа, 1961 г.);

о праве неимущих обвиняемых, привлекаемых к ответствен­ности в штатах, иметь защитника за счет средств этих штатов (дело Гидеона, 1963 г.);

об исключении из числа доказательств признаний вины обви­няемых, сделанных после того, как им было отказано в свидании с защитниками (дело Эскобедо, 1964 г.);

о недопустимости использования в суде заявлений обвиняе­мого, если ему, когда он находился под стражей, не были разъяс­нены право не отвечать на вопросы, право на присутствие защит­ника и право иметь бесплатного защитника, если он не в состоя­нии оплатить расходы по его приглашению; при этом бремя дока­зывания того, что обвиняемый отказался от права не отвечать на вопросы, было возложено на обвинение (дело Миранды, 1966 г.).

В последующие годы Верховный суд США предпринял ряд усилий по некоторому "смягчению" столь жестких для правопри­менительных органов предписаний. Но в принципе они продолжа­ют активно влиять на следственную и судебную практику в стране.

1 Текст многих актов такого рода опубликован в разд. 28 Свода федераль­ных нормативных актов (Code of Federal Regulations).

182

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

§ 2. Уголовно-процессуальное право и его источники

183

Уголовно-процессуальное право в штатах во многом по­хоже на федеральное. В каждом штате есть свои конституции, которые содержат немало предписаний, имеющих принципиаль­ное значение для уголовного судопроизводства и несколько отли­чающихся от того, что зафиксировано в федеральной Конститу­ции (в конституциях штатов можно встретить, к примеру, поло­жения о подсудности уголовных дел, об условиях, при которых должно осуществляться предварительное рассмотрение дела у судьи, о порядке инструктирования присяжных и т. п.).

Во многих штатах, подобно тому, как это сложилось на фе­деральном уровне, уголовно-процессуальное законодательство представляет собой конгломерат принятых в разное время зако­нов, изданных для регламентации конкретных институтов судопро­изводства, либо норм, "вкрапленных" в законы, посвященные другим проблемам. Они обычно объединены в соответствующих разделах сводов законов, имеющихся практически во всех шта­тах. Но это не исключает существования законодательных актов, именуемых уголовно-процессуальными кодексами (законами), ко­торые по содержанию не только значительно расходятся с тем, к чему давно привыкли российские юристы и юристы стран кон­тинентальной Европы, но и весьма отличаются друг от друга.

Вместе с тем при всем разнообразии подходов к решению кон­кретных процессуальных проблем уголовно-процессуальные кодек­сы и соответствующие разделы в сводах законов штатов имеют и немало общего. Характерным для них является, к примеру, срав­нительно детальное регламентирование того, что должно происхо­дить в суде, а равно наличие существенных пробелов, касающих­ся общих вопросов уголовного процесса и предварительного (досу­дебного) расследования. Это — не недосмотр законодателя, а след­ствие практической реализации концепции уголовного процесса, о которой говорилось выше. Составители проектов кодексов и раз­делов сводов законов штатов сознательно шли на такого рода не­полноту регламентации. И это обстоятельство порой прямо отме­чалось. Например, в УПК штата Иллинойс по поводу содержащихся в нем положений сказано: "Эти положения должны регламентиро­вать процедуру в судах штата Иллинойс по всем уголовным де­лам, кроме случаев, когда положения о другой процедуре предус­мотрены нормами права". Другими словами, подчеркивается два обстоятельства: во-первых, ограничиваются пределы применения положений УПК теми отношениями и процессуальными действия­ми, которые происходят в суде, и, во-вторых, допускается возмож­ность регулирования уголовного судопроизводства с помощью пра­вил, не содержащихся в УПК.

Такие правила чаще всего встречаются в широко употребля­емых в штатах подзаконных актах, среди которых весьма распро­странены неоднократно упоминавшиеся выше судебные правила,

издаваемые высшими судами штатов и нередко по содержанию и форме очень похожие на соответствующие федеральные прави­ла1. Но это не исключает и специфики.

Так, Правила уголовного процесса для окружных судов, ут­вержденные в июле 1972 г. Верховным судом штата Нью-Мехико, предусматривают то, чего нет в соответствующих Федеральных правилах уголовного процесса. "Атторней, — говорится в Прави­лах, действующих в названном штате, — намеренно не соблюдаю­щий требования настоящих Правил, включая указанные ограни­чения сроков, может быть признан не уважающим суд и подверг­нут мерам дисциплинарного взыскания". Взыскания эти налагают­ся судом и могут выразиться даже в лишении права "проштра­фившегося" атторнея (прокурора или адвоката) практиковать (вести дела) в данном суде, т. е. в отстранении от должности или лише­нии права заниматься адвокатской профессией.

Другим примером нестандартного решения конкретных воп­росов, касающихся регламентации уголовного судопроизводства, может послужить правило 102, содержащееся в Правилах дока­зывания, изданных Верховным судом штата Огайо. В этом прави­ле говорится следующее: "Цель данных Правил заключается в оп­ределении процедур разбирательства дел, обеспечивающих уста­новление истины (курсив мой. — К. Г.) и справедливое разреше­ние рассматриваемых вопросов (proceedings). Принципы общего права штата Огайо (common law of Ohio) должны дополнять пред­писания настоящих Правил, и эти Правила надлежит истолковы­вать как определяющие принципы общего права штата Огайо, если конкретное правило явно не свидетельствует о том, что существу­ет намерение внести изменение. Настоящие Правила не должны заменять существенные предписания законов (substantive statutory provisions)". Другими словами, процитированное правило (в отли­чие от того, что говорится в приведенных выше пп. "а" и "Ь" из § 2072 разд. 18 Свода законов США и аналогичных предписаниях законов и судебных правил ряда штатов) по-иному определяет

1 В большинстве штатов правилам, издаваемым высшими судами, прида­ется юридическое значение, аналогичное тому, которым наделены соответству­ющие федеральные правила. Например, в § 1247k Карательного кодекса шта­та Калифорния (подробнее об этом кодексе см. ниже — в § 4 данной главы) по поводу издаваемых Верховным судом данного штата правил, регламентирую­щих апелляционное производство по уголовным делам, сказано, что после вступ­ления их в силу "все правовые предписания (all laws), противоречащие им, боль­ше не должны иметь силы и применяться". Более широкую формулу по дан­ному вопросу содержит § 15-1-1 Свода законов штата Алабама: "Любое поло­жение настоящего раздела (раздела Свода, содержащего уголовно-процессуаль­ные предписания. — К. Г.), регламентирующее процедуру, должно приме­няться только тогда, когда данный процессуальный вопрос не регулируется правилами практики и процедуры, изданными Верховным судом штата Ала­бама (курсив мой. — К. Г.)".

7              6537

184

Гла"ва 3. Соединенные Штаты Америки

§ 2. Уголовно-процессуальное право и его источники

185

юридическое значение Правил доказывания, изданных Верховным судом названного штата. Оно явно не признает приоритета Пра­вил по отношению к предписаниям закона, а также весьма "гибко" и крайне осторожно допускает возможность корректировки норм неписаного (общего) права с помощью Правил.

Нормы неписаного права, хотя их роль и юридическое значе­ние, как отмечено выше (см. § 2 гл. 1), в последние десятилетия претерпели и претерпевают существенную корректировку практи­чески во всех странах с правовыми системами, построенными по англосаксонскому образцу, продолжают оставаться важным источ­ником уголовно-процессуального права и в североамериканских шта­тах. Здесь, как отмечено выше, оно испытало большее, чем на фе­деральном уровне, влияние заимствованного из Англии общего пра­ва, а в наши дни в значительной степени "подпитывается" также нормами неписаного права, формируемого довольно активно феде­ральными судами. Не отстают от них в этом деле и суды штатов.

Объективно процессу постоянного саморазвития массива норм неписаного права способствуют, как минимум, два фактора: во-пер­вых, потребность восполнения пробелов в регламентации уголов­ного судопроизводства, которые постоянно обнаруживаются в пра­воприменительной практике, а во-вторых, необходимость истолко­вания уже существующих норм, которые нередко отличаются не­конкретностью и существенной неопределенностью. Не последнюю роль играет и тот факт, что обычно нормы неписаного права в выс­шей степени казуистичны, "привязаны" к конкретным случаям, которые в реальной жизни никогда не бывают абсолютно одинако­выми. По мере того, как суды сталкиваются с новыми "случаями", им приходится "приспосабливать" существующие нормы к этим "случаям". А это требует определенной корректировки содержа­ния соответствующих норм. Другими словами, можно говорить о непрекращающейся "цепной реакции" совершенствования того, что принято именовать неписаным правом.

С течением времени не контролируемый и не управляемый из какого-то одного центра процесс обновления и развития "юридиче­ского хозяйства" штатов, обладающих значительной автономией в сфере правотворчества, подсказал необходимость создания меха­низмов, которые способствовали бы преодолению резкого расхож­дения в правовой регламентации, параллелизма и дублирования.

Один из таких механизмов эффективно "работает" уже более 130 лет, с того момента, когда вступила в силу XIV поправка к Кон­ституции США (9 июля 1868 г.). Эта поправка, как известно, дала Верховному суду США и другим федеральным судам право отсле­живать при рассмотрении конкретных судебных дел соответствие законов и других правовых источников штатов федеральным кон­ституционным предписаниям, объявлять недействующими те из них, которые противоречат таким предписаниям, и тем самым обеспе-

чивать единообразие правовой регламентации в масштабах всей страны.

Несколько позже, в 1892 г., по инициативе Ассоциации юрис­тов штата Нью-Йорк (подробнее о таких ассоциациях см. ниже — в § 3 данной главы) был создан другой механизм, призванный со­действовать унификации и совершенствованию писаного и непи­саного права прежде всего штатов. Основным ядром этого меха­низма стала Национальная конференция уполномоченных по уни­фицированным правовым актам штатов (The National Conference of Commissioners on Uniform State Laws). Этот весьма представи­тельный орган состоит из выделяемых от каждого штата, Округа Колумбия и островных владений США представителей юридической профессии (университетских профессоров, судей, адвокатов, про­куроров, других юристов, допущенных к ведению дел в судах шта­тов или федеральных судах и считающихся специалистами в кон­кретных отраслях права)1. Порядок наделения полномочиями пред­ставителей такого рода и их количество определяются на местах2.

На собирающихся время от времени конференциях они ана­лизируют состояние писаного и неписаного права в каких-то конк­ретных областях и определяют потребность его унификации. Они также рассматривают подготовленные проекты унифицированных законов или упомянутых выше судейских правил. По итогам рас­смотрения может быть принято решение о рекомендации конкрет­ного проекта для принятия местными ассоциациями практикующих в судах юристов. В случае одобрения проекта ассоциациями тако­го рода большинства штатов он становится унифицированным ак­том или унифицированными правилами, которые должны учиты­ваться при проведении работ по совершенствованию законодатель­ства либо, соответственно, судебных правил.

За годы своей деятельности Национальная конференция упол­номоченных по унифицированным правовым актам штатов разра­ботала более 200 проектов таких актов, одобренных Американской ассоциацией юристов. Эти проекты постоянно обновляются с уче­том текущих изменений законодательства и норм неписаного пра­ва. Многие из них полностью одобрены законодательными собра­ниями штатов и стали законами. Нередки случаи, когда суды при принятии решений по конкретным делам ссылаются на проекты унифицированных актов до их принятия в качестве законов. Са­мым известным унифицированным актом не только в США, но и за их пределами стал Унифицированный коммерческий кодекс (Uniform Commercial Code). Его начали разрабатывать в 1940 г., а к середине 60-х гг. он был принят всеми местными законодатель­ными органами.

1              В январе 2001 г. общее число их превышало 300 человек.

2              Например, в штате Нью-Йорк существует закон, в соответствии с кото­

рым уполномоченные назначаются губернатором.

186

ГлаВа 3. Соединенные Штаты Америки

§ 3. Органы, осуществляющие производство по уголовным делам

187

В наши дни в сфере уголовного судопроизводства широкую известность и признание большой практической значимости полу­чил ряд проектов унифицированных актов (правил) — Унифици­рованного акта о правилах доказывания (Uniform Rules of Evidence Act) 1974 г. (в редакции 1999 г.), Унифицированных правил уго­ловного процесса (Uniform Rules of Criminal Procedure) 1987 г., Уни­фицированного акта о компенсации вреда потерпевшим от преступ­лений (Uniform Crime Victims Reparations Act) 1973 г., Унифици­рованного акта о потерпевших от преступлений (Uniform Victims of Crime Act) 1992 г., Унифицированного акта о выдаче преступ­ников (Uniform Criminal Extradition Act) 1926 г.1 и Унифицирован­ного акта о досудебном задержании (Uniform Pretrial Detention Act) 1990 г.2 (о некоторых из них более подробно см. ниже — в § 4 данной главы).

В преодолении параллелизма и дублирования в американском праве сыграл свою роль и Институт американского права (American Law Institute). Образован он был в начале 20-х гг. XX в. по иници­ативе ученых-юристов и авторитетных практиков с целью "содей­ствия более ясному и простому изложению правовых норм, улуч­шению их адаптации к социальным потребностям и более эффек­тивному осуществлению правосудия, а также повышению уровня научных исследований в области права"3. Совершенствованию уго­ловно-процессуального права помогли, в частности, подготовленные его усилиями т. н. примерные (модельные) кодексы (см. § 4 данной главы).

При анализе источников уголовно-процессуального права США не может не обратить на себя внимание сохраняющееся в этой стра­не в определенной мере консервативное отношение к реализации норм и принципов международного права, в том числе в сфере уго­ловного судопроизводства и охраны прав человека. Отношение это, как свидетельствуют многие факты последних лет, заметно отлича­ется от распространенной (прежде всего в современных европейских государствах) тенденции признания норм международного права, так или иначе связанных со сферой уголовного судопроизводства, в качестве таких, которые могут и должны применяться (разумеет­ся, после ратификации соответствующих договоров) непосредствен­но, без инкорпорирования их в национальное законодательство.

Американская юридическая доктрина и государственно-пра­вовая практика, не отрицая в принципе высокой авторитетности

1              Унифицированный акт 1926 г., содержавший рекомендации по вопросам,

касавшимся порядка выдачи из одного штата в другой лиц, совершивших пре­

ступления, был принят в качестве законов во всех штатах. Но с учетом накоп­

ленного опыта применения в 70-е гг. состоялась подготовка его новой версии

(Uniform Extradition and Rendition Act), рекомендованной штатам в 1980 г.

2              Текст большинства из этих документов см. на интернет-странице Пен­

сильванского университета — www.law.upenn.edu/bll/ulc.

3              Подробнее об этом институте см. там же.

и значения международного права наших дней, в том числе его норм в сфере защиты прав человека, традиционно продолжают ориентироваться на сложившиеся давно подходы, в соответствии с которыми нормы международного права должны применяться внутри страны после закрепления их в национальном законода­тельстве. При этом неуклонно выдерживается ориентация на то, что ратифицируемые США международные договоры не должны автоматически влечь за собой отмену положений как федерально­го права, так и права, действующего в штатах.

Об этом свидетельствуют, в частности, оговорки и заявления, сделанные 8 июня 1992 г. при присоединении к Международному пакту о гражданских и политических правах. В одной из оговорок (к ст. 6 Пакта, где речь идет о праве на жизнь и условиях приме­нения смертной казни) сказано: "...Соединенные Штаты резерви­руют за собой право, соблюдая ограничения, установленные их Конституцией, применять смертную казнь в отношении любого (кро­ме беременной женщины) лица, должным образом осужденного на основе действующего закона, разрешающего применение наказа­ния в виде смертной казни, включая такого рода наказание за пре­ступления, совершенные лицами, не достигшими восемнадцатилет­него возраста, либо подобного закона, который может быть принят н будущем"1. Не менее примечательно и одно из заявлений, сде­ланное тогда же и по тому же поводу. Оно гласит: "Соединенные Штаты заявляют, что положения статей от 1 до 27 Пакта не явля­ются самоприменяющимися (self-executing)".

§ 3. Органы, осуществляющие производство по уголовным делам

Американский федерализм с присущим ему дуализмом (парал­лелизмом) правовых систем не мог не сказаться на структуре и объе­ме полномочий государственных органов, на которые возложено участие в производстве по уголовным делам. Параллелизм и извест­ная автономность федерального права и права штатов непосред­ственно вызвали необходимость создания "сосуществующих" на паритетных началах систем государственных органов такого рода.

1 Перевод на русский язык дан по тексту, полученному 14 января 2001 г. на интернет-странице Секретариата ООН (www.un.org).

Приведенная оговорка служит оправданием для юридически обоснован­ного применения по решениям американских судов смертной казни. По данным действующего в США Информационного центра по применению смертной каз­ни (Death Penalty Information Center — www.deathpenaltyinfo.org) в 1997 г. было казнено 74 человека, в 1998 г. — 68, в 1999 г. — 98, в 2000 г. — 85, в 2001 г. — 6(>, а на 15 июня 2002 г. — 33. Среди казненных в 1998 г. было 3 лица, совершив­ших преступление до достижения восемнадцати лет, в 1999 г. — 1, 2000 г. — 4 и 2001 г. — 1.

188

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

§ 3. Органы, осуществляющие производство по уголовным делам

189

Это в основном и обусловило, что в США имеется более1 51 системы правоприменительных органов. Они включают в себя суды, прокуратуру, полицию и иные органы расследования. К ним тесно примыкает очень своеобразный институт американской адвокату­ры, выполняющий весьма важную функцию при производстве по уголовным делам.

1. Суды федеральные и штатов.

Систему федеральных судов можно подразделить на две группы: суды общей юрисдикции и суды со специальными за­дачами (специализированные).

Суды общей юрисдикции — это трехъярусная структура со­подчиненных судебных органов.

Основным ее звеном является районный (окружной) суд (U.S. District Court). Всего таких судов насчитывается 942. Они распола­гаются по всей стране с учетом численности в конкретных регио­нах населения и объема работы (на территории штата должен на­ходиться, как минимум, один такой суд; в густонаселенных шта­тах их может быть до четырех). Всего в них работает около 650 штатных судей с многочисленным вспомогательным персоналом. Профессиональные судьи (состоящие в штате этих судов судьи3, судьи, работающие на временной основе, либо привлекаемые к рас­смотрению дел отставные судьи) могут рассматривать по существу конкретные уголовные дела единолично либо с участием присяж­ных заседателей (о них подробнее см. в § 7 настоящей главы), а иногда и в составе коллегии из трех судей-профессионалов.

Основное полномочие окружных (районных) судов, действую­щих в составе судей-профессионалов и (или) присяжных заседа­телей, — разбирательство по первой инстанции дел об относительно опасных преступлениях (фелониях), преследуемых по федераль­ным законам. Ежегодно они рассматривают по первой инстанции около 60 тыс. дел4. Им также дано право проверять по апелляци­онным жалобам законность и обоснованность решений, принимае­мых федеральными магистратами (U.S. Magistrates), которых не­редко называют еще и магистратскими судьями (magistrate judges) либо судьями-магистратами.

1              Административно-политическое построение США включает в себя на­

ряду с 50 штатами Округ Колумбия (г. Вашингтон), а также наделенные ста­

тусом т. н. подвластных территорий Пуэрто Рико, Вирджинские острова, ост­

ров Гуам, Северные Марианские острова.

2              89 из них действуют в штатах, а 5 — в столице США г. Вашингтоне

(один районный суд) и на упомянутых подвластных территориях США — см.:

U.S. Government Manual. Wash., 2001—2002. P. 73.

3              По данным на 1 июня 1999 г. численность судей в конкретных окружных

судах колебалась от 2-х до 28 в зависимости от объема работы (см. там же).

4              В 1999 г. в этих судах зарегистрировано поступление 59 923 уголовных

дел в отношении 80 822 обвиняемых; фактически разрешено 56 511 дел; оста­

ток — 46 683 дела (1999 Annual Report of the Director Administrative Office of

the U.S. Courts. P. 18—20).

Последние (до 1968 г. их называли федеральными уполномо­ченными — U.S. Commissioners), в отличие от английских магист­ратов (см. § 3 гл. 2), официально считаются должностными лицами окружных (районных) судов (judicial officers of the districts courts). Назначаются они1 на свои должности путем проведения голосова­ния штатных судей конкретного суда (для положительного реше­ния вопроса о назначении требуется большинство голосов) сроком на восемь лет. Количество такого рода должностных лиц для конк­ретного окружного (районного) суда определяется решением Кон­ференции судей США по представлению соответствующего суда, совета судей апелляционного округа2 и директора Административ­ного офиса федеральных судов (Administrative Office of the U.S. Courts)3. В настоящее время их общее количество приближается к 600.

На федеральных магистратов возложены ответственные фун­кции, весьма схожие с теми, что призваны выполнять их колле­ги-магистраты в Англии:

разрешение по существу в порядке суммарного судопроизвод­ства (см. § 8 настоящей главы) дел о малозначительных преступ­лениях (как правило, это т. н. уголовные правонарушения или пре­ступления, относимые к категории мисдиминор). Ежегодно судьи-магистраты разрешают по существу единолично до 80—100 тыс. дел о такого рода преступлениях и правонарушениях;

осуществление некоторых процессуальных действий по делам об опасных преступлениях (фелониях), которые подсудны федераль­ным окружным (районным) судам. К действиям такого рода отно­сятся, в частности, выдача приказов об аресте, проверка законнос­ти арестов, произведенных полицией без приказа4, т. е. осуществ­ление судебного контроля за действиями органов, на которые воз­ложено расследование уголовных дел или осуществление функции

1              В соответствии с § 631 разд. 28 Свода законов США они должны назна­

чаться из числа лиц, имеющих не менее чем пятилетний опыт работы в каче­

стве юриста и лицензию на ведение дел, как минимум, в высшем суде штата,

не состоящих в родственных отношениях с судьями данного районного суда,

и т. д.

2              Конференция судей США и советы судей апелляционных округов —

прганы судейского самоуправления, созываемые периодически для решения

некоторых вопросов, связанных в основном с организацией работы в федераль­

ных судах. Председательствует на Конференциях судей США председатель

Верховного суда США, а на заседаниях советов в апелляционных округах —

председатели соответствующих апелляционных судов.

3              Учрежденный в 1939 г. постоянно действующий орган, который работа­

ет под руководством директора, назначаемого председателем Верховного суда

США, и имеет своей основной задачей организационное обеспечение деятель­

ности федеральных судов.

4              Совершение действий, связанных с вторжением в частную жизнь, в том

числе прослушивание телефонных переговоров и иные формы электронной

слежки, допускаются с согласия лишь федеральных окружных судей.

190

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

§ 3. Органы, осуществляющие производство по уголовным делам

191

уголовного преследования, решение вопросов, связанных с назна­чением защитников малоимущим обвиняемым, определение размера залога в качестве меры пресечения, а равно предварительное рас­смотрение дел об опасных преступлениях, участие в подготовке дел о названной категории преступлений к разбирательству их по первой инстанции1.

Закон допускает возложение на федеральных магистратов и некоторых других функций, которые "сочтет уместными" тот суд, в котором они состоят. Особенностью их статуса является и то, что они поставлены в двойное подчинение: с одной стороны, судьи ок­ружного суда назначают их, могут определить им дополнительные обязанности и проверяют законность и обоснованность их решений, а с другой — магистраты поставлены в определенных пределах в зависимость от упомянутого Административного офиса судов США (на него возложены, например, осуществление общего надзора за деятельностью магистратов, издание для них руководств по пра­вовым и административным вопросам, дача рекомендаций Конфе­ренции судей США о корректировке численности магистратов с учетом нагрузки в конкретных судебных округах и об уточнении размера их должностных окладов, проверка их финансовой дея­тельности).

Вышестоящей судебной инстанцией по отношению к окруж­ному (районному) суду является апелляционный суд (U.S. Court of Appeals). Всего таких судов имеется 12, в том числе Апелляцион­ный суд Округа Колумбия (территория, которую занимает столи­ца США — г. Вашингтон). Их основная задача — проверка закон­ности и обоснованности решений, вынесенных по уголовным и граж­данским делам федеральными районными судами, расположенны­ми на территории соответствующего апелляционного округа. Чис­ло судей в этих судах сравнительно невелико — около 180 (от 7 до 29 судей в каждом суде). В случае необходимости к рассмотрению дел в апелляционных судах могут быть привлечены судьи район­ных судов. Ежегодно суды этого уровня проверяют примерно 15— 18% приговоров, вынесенных федеральными судами2.

1              Например, в 1997 г. они провели более 13 тыс. судебных заседаний, на

которых состоялось предварительное рассмотрение дел, подсудных судьям ок­

ружных судов. Они также вынесли свыше 500 тыс. решений по вопросам из­

брания мер пресечения, выдачи судебных приказов (обыск, привод и др.), на­

значения защитников малоимущим подозреваемым и обвиняемым, изменения

размера залога как меры пресечения, а также по результатам рассмотрения

различного рода ходатайств, в частности, связанных с истребованием, приоб­

щением к делу, фиксацией доказательств (см.:  1997 Annual Report of the

Director Administrative Office of the U.S. Courts. P. 64—65).

2              В 1999 г. в эти суды поступила 10 251 апелляция по уголовным делам

из районных судов, рассмотревших, как указано выше, по первой инстанции

56 511 уголовных дел о фелониях (см.: 1999 Annual Report of the Director

Administrative Office of the U.S. Courts. P. 18—20).

I

I

Высшей и самой авторитетной судебной инстанцией является Верховный суд США (U.S. Supreme Court). Состоит он из предсе­дателя (главного судьи) и восьми членов суда, а также вспомога­тельного персонала. В сфере уголовного судопроизводства его ос­новной функцией является принятие окончательных решений, ка­сающихся дел, рассмотренных федеральными апелляционными и районными судами. Иногда до его рассмотрения могут дойти также, в строго ограниченных случаях, апелляционные решения Военного апелляционного суда и высших судебных инстанций штатов.

Председатель и члены Верховного суда США, все судьи апел­ляционных и окружных (районных) судов назначаются Президентом США "по совету и с согласия Сената" на неопределенный срок — "пока будут вести себя хорошо".

К числу специализированных федеральных судов относятся военные суды, выделенные в автономную систему, возглавляемую Военным апелляционным судом (U.S. Court of Appeals for the Armed Forces) и предназначенную для разбирательства дел о воинских преступлениях и иных преступлениях, совершенных военнослужа­щими при исполнении своих обязанностей по службе. В федераль­ную судебную систему входят также другие суды и квази-судеб-ные органы, но они не уполномочены рассматривать уголовные дела.

Сравнительно новым для структуры органов судебной власти явлением стала Федеральная комиссия по назначению наказания (U.S. Sentencing Commission)1, учрежденная на основании Закона о реформе назначения наказания от 12 октября 1984 г. (Sentencing Reform Act)2.

В соответствии с § 991 разд. 28 Свода законов США эта ко­миссия является "независимым органом судебной власти". Она состоит из семи членов с правом решающего голоса и одного чле­на, не имеющего такого права. Первые (председатель комиссии, три вице-председателя и три члена) назначаются на шесть лет Прези­дентом США после консультаций "с представителями судей, про­куроров, с юристами, имеющими опыт осуществления защиты по уголовным делам, должностными лицами органов, занимающихся принудительным применением законов (law-enforcement), житей­ски опытными гражданами (senior citizens), лицами, потерпевшими вред от преступлений, и другими лицами, проявляющими интерес

1              На уровне штатов подобного рода комиссии существуют далеко не вез­

де. Как свидетельствуют данные, собранные профессором Колорадского универ­

ситета К. Рейтцем, к июню 1999 г. такие комиссии начали действовать лишь в

11 штатах (см. интернет-страницу — www.ussc.gov/states/asgs.hdf). В болылин-

стпе штатов суды действуют по старым правилам либо предпочитают при на­

значении наказания по конкретным делам учитывать рекомендации Федераль­

ной комиссии.

2              Названный закон включен в разд. 28 Свода законов США в виде § 991—

998.

192

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

§ 3. Органы, осуществляющие производство по уголовным делам

193

к уголовному судопроизводству", а также с согласия Сената Кон­гресса США. Как минимум, трое из назначаемых должны иметь опыт работы в качестве судей. Членом комиссии без права реша­ющего голоса по должности является Генеральный атторней США1 либо лицо, назначенное им.

Одна из основных функций комиссии — установление таких критериев (стандартов) "политики и практики назначения наказа­ния" (sentencing policies and practices) в федеральных судах, кото­рые позволили бы обеспечить (а) достижение целей наказания, оп­ределяемых в федеральных законах, (б) единообразные подходы к определению наказания по конкретным делам, "исключающие рас­хождения в наказаниях, назначаемых обвиняемым со схожими дан­ными о их личности и признанных виновными в похожих преступ­лениях", а также (в) учет при этом познаний в области человечес­кого поведения. Критерии (стандарты) такого рода оформляются в виде документа, называемого Федеральным руководством по на­значению наказания (Federal Sentencing Guidelines)2, которое по­стоянно уточняется и дополняется с учетом анализа текущей су­дебной практики и практики исполнения назначенных наказаний, а равно по прямым указаниям принимаемых Конгрессом США зако­нов, предусматривающих, к примеру, необходимость усиления борь­бы с какими-то конкретными преступлениями3. В дополнение к это­му руководству регулярно издаются комментарии (general policy statements), а также правила и инструкции (rules and regulations), помогающие правильно применять его4.

Судебные системы в штатах состоят, подобно федеральной судебной системе, из судов нескольких уровней.

На низшем уровне находятся те из них, которые принято име­новать судами ограниченной юрисдикции. Называются они по-разному: магистратскими судами, мировыми, районными, городс­кими или муниципальными судами и т. д. Из 23 тыс. судей, рабо­тающих в судах штатов, большую часть составляют судьи этого уровня. Они имеются почти во всех штатах, обычно занимают ав­тономное положение в судебных системах и рассматривают по

1              Эта миссия возложена на Генерального атторнея США в связи с тем,

что ему подчинено Бюро тюрем, ведающее всеми федеральными пенитенциар­

ными учреждениями, а также в связи с тем, что он по должности является

председателем федеральной Комиссии по условно-досрочному освобождению

(U.S. Parole Commission).

2              Сведения о реализации положений этого руководства и аналогичных

документов, появившихся в ряде штатов, см. также § 7 и 9 настоящей главы.

3              Например, Законом от 24 апреля 1996 г. (раздел VIII, § 805) Комиссии

дано поручение в 60-дневный срок "пересмотреть устрашающий эффект" (review

the deterrent effect) наказаний, применяемых к лицам, противозаконно исполь­

зующим компьютерные технологии (§ 1030 разд. 18 Свода законов США).

4              Подробнее об этой Комиссии и ее функциях см.: U.S. Government Manual.

2001—2002. Wash, P. 82 и 83.

существу дела о малозначительных преступлениях и проступках, в том числе тех, ответственность за которые устанавливается ак­тами органов местного самоуправления. На них, так же, как и на федеральные магистратские суды, возлагается принятие реше­ний по вопросам, связанным с контролем за применением в ходе досудебного расследования мер процессуального принуждения, а также с предварительным рассмотрением дел.

Более высокий уровень занимают суды общей юрисдикции. Они тоже называются неодинаково: в одних случаях городскими судами, в других — окружными (районными), в третьих — верхов­ными, в четвертых — высшими и т. д. Их основные функции — рассмотрение по первой инстанции уголовных дел об опасных пре­ступлениях1, а также проверка законности и обоснованности при­говоров и иных решений судов с ограниченной юрисдикцией.

В штатах со значительным объемом работы (они составляют большинство штатов) образованы т. н. промежуточные апелляцион­ные суды, на которые возлагается проверка законности и обосно­ванности решений по уголовным делам судов общей юрисдикции.

Во всех штатах есть высшие судебные инстанции, которые чаще всего называются верховными судами2. Решающее и окон­чательное слово при рассмотрении уголовных дел, как правило, всегда принадлежит судам этого уровня. Только в исключитель­ных случаях их действия могут быть проверены Верховным судом США.

Порядок формирования судейского корпуса в штатах весьма неодинаков. Во многих штатах судьи избираются населением с со­блюдением разных процедур. Но есть штаты, где они назначают­ся губернаторами, избираются законодательными собраниями, му­ниципальными советами. Существует и т. н. смешанная процедура утверждения судей в должности: сначала их назначает, скажем, губернатор, а потом через какой-то срок (2 или 3 года) проводят­ся выборы и окончательное утверждение в должности на продол­жительный срок (15, 20 лет или до достижения пенсионного воз­раста).

Законодательство и практика его применения со временем выработали и иные средства, которые, по идее, тоже должны спо­собствовать обеспечению независимости суда и поддержанию его авторитета на нужном уровне. Спектр этих средств весьма широк: от торжественных мантий, впечатляющего убранства судебных зда­ний и залов заседаний до наделения судей весьма широкими пол­номочиями по применению наказания за неуважение к суду. Сре-

1              Этими судами в наши дни ежегодно осуждается около одного млн. чел.

по делам о фелониях.

2              В штате Нью-Йорк, например, высшим судом является Апелляционный

суд.

194

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

§ 3. Органы, осуществляющие производство по уголовным делам

195

ди средств такого рода известная роль принадлежит и внедряе­мому с переменным успехом в последние десятилетия судебному самоуправлению (введение должностей судебных администраторов, образование советов судей, регулярный созыв их конференций и т. п.), на которое возлагаются определенные надежды как на меру, нейтрализующую стремление исполнительных органов оказывать влияние на суды.

2. Прокуратура.

В российской юридической литературе это правоохранитель­ное учреждение называют по-разному: одни зовут его атторнету-рой, другие — атторнейской службой, а многие — прокуратурой. Однако, несмотря на такое расхождение в терминах, речь идет об одном и том же: об учреждении, должностные лица которого вы­полняют две основных функции. С одной стороны, они контроли­руют законность деятельности полиции при расследовании преступ­лений и осуществляют уголовное преследование в суде лиц, при­влекаемых к уголовной ответственности, а с другой — с помощью юридических средств защищают имущественные и иные интересы государства в целом и входящих в его состав территориальных об­разований. Это обстоятельство, естественно, сближает данное уч­реждение с аналогичным органом стран континентальной Европы и нашей страны, привычно называемым прокуратурой.

Разумеется, особенности государственно-правовой организации США не могли не придать свой колорит американской прокурату­ре. Этому в значительной мере способствовало то, как исторически формировалась прокуратура в данной стране.

На первых порах она не была органом, специально образован­ным для выполнения указанных функций. Ее история началась с того, что сначала местные органы власти, а затем и власти на уровне штатов стали приглашать для представительства своих интересов в судах сведущих людей (юристов-атторнеев), имевших соответ­ствующие знания и опыт. Делалось это от случая к случаю, на кон­трактной основе. Постепенно потребность в атторнеях становилась постоянной. Они начали получать свою заработную плату регулярно, "превращались" в государственных служащих и "обрастали" со­ответствующим аппаратом.

По такой схеме произошло становление и развитие и феде­ральной прокуратуры. Она "начиналась" с введения должности главного юридического советника (Генерального атторнея США) Президента США. Это произошло в 1789 г., когда был принят За­кон о судоустройстве. Со временем функции Генерального аттор­нея расширялись. Он становился не только советником по право­вым вопросам и должностным лицом, представлявшим Президен­та в Верховном суде США, но и руководителем служб, на кото­рые, наряду с прочим, возлагалась подготовка и ведение граждан­ских и уголовных дел во всех федеральных судах, руководство федеральными тюрьмами, расследование уголовных дел о преступ-

лениях, преследуемых по федеральным законам. В 1870 г. эти служ­бы были объединены в учреждение, подчиненное Генеральному атторнею США и названное Департаментом юстиции. В настоящее время Департамент стал, как будет показано ниже, мощным и весьма влиятельным органом, "под крышей" которого работают не­сколько десятков тысяч человек.

Организация прокуратуры испытала на себе влияние не только своеобразия факторов исторического характера, но и особенностей американского федерализма. В силу этого в ее структуре четко прослеживается три уровня органов.

Один из них — федеральная прокуратура. В ее составе следует выделить прежде всего названный выше возглав­ляемый Генеральным атторнеем Департамент юстиции США. Его аппарат имеет несколько подразделений, организующих работу фе­деральных прокуратур на местах либо непосредственно выпол­няющих прокурорские функции (в основном досудебная подготов­ка материалов обвинительных досье, используемых при поддер­жании обвинения в судах). Среди подразделений такого рода за­метное место занимает Исполнительный офис по делам федераль­ных районных прокуроров (Executive Office for U.S. Attorneys), на который возложен ряд функций, в частности:

содействие координации усилий федеральных прокуроров и

подразделений Департамента юстиции США, занимающихся досу­

дебной подготовкой материалов по уголовным делам;

анализ и обобщение деятельности федеральных прокурорс­

ких служб, подготовка предложений по их совершенствованию;

подготовка и регулярное обновление Руководства для феде­

ральных прокуроров (U.S. Attorneys' Manual) и Бюллетеня феде­

ральных прокуроров (U.S. Attorneys' Bulletin), которыми эти про­

куроры пользуются в своей повседневной деятельности;

контроль за деятельностью службы юридического образова­

ния и деятельностью образовательных учреждений, обеспечиваю­

щих повышение квалификации работников федеральной прокура­

туры и других служащих Департамента юстиции США.

На Генерального атторнея США, наряду с руководством не­посредственно подчиненными ему прокурорами, возложено осуще­ствление координации деятельности всех федеральных органов, в той или иной форме участвующих в пределах своих полномочий в борьбе с преступностью или призванных содействовать соответству­ющим органам в штатах и на уровне местного самоуправления1.

1 Это полномочие возложено на Генерального атторнея США исполнитель­ным приказом Президента США от 7 февраля 1968 г. № 11396, изданным на основании Закона "О содействии в принудительном применении закона" (Law Enforcement Assistance Act) 1965 г. В приказе, действующем и в наши дни, гово­рится:

"§ 1. Настоящим Генеральному атторнею предписывается содействие и координация (1) усилий по выполнению программ всех федеральных депар-

196

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

§ 3. Органы, осуществляющие производство по уголовным делам

197

Основу местной федеральной прокуратуры образуют окруж­ные (районные) прокуроры. Они назначаются в каждый из 94 фе­деральных судебных округов (районов). У них, естественно, есть помощники, а также другие оперативные работники и вспомога­тельный персонал. На прокурорах этого уровня лежит обязанность обеспечивать своевременное и основанное на законе уголовное пре­следование лиц, привлекаемых к уголовной ответственности за со­вершение преступлений, наказуемых по федеральным законам и (или) совершенных на территориях, на которые распространяется юрисдикция федеральных властей (Округ Колумбия, национальные парки и заповедники, территории, находящиеся за пределами США, военные объекты и др.).

Другой уровень организации прокуратуры — прокурату­ра штатов. В каждом из них есть свой генеральный атторней, которому в большинстве случаев подчинена служба, называющая­ся так же, как и упомянутая выше служба при Генеральном ат­торнее США. Естественно, объем полномочий у этих служб (депар­таментов юстиции) значительно уже, чем у федеральной. Но в сфе­ре уголовного судопроизводства генеральные атторнеи штатов на­делены достаточно широкими правами по преследованию лиц, по­сягнувших на законы соответствующих штатов. Делают это они сами либо через своих помощников, в том числе тех, которые ра­ботают не в столицах штатов, а в других городах.

Наконец, третий уровень — местная прокуратура. К ней относятся прокуроры, работающие под контролем и руковод­ством органов местного самоуправления. В приоритетном порядке они преследуют нарушения предписаний актов, издаваемых эти­ми органами. На них лежит также ответственность за обеспечение борьбы с преступлениями, преследуемыми по законам штатов, если в производство по делам о таких преступлениях не вступают гене­ральный прокурор штата или его помощники. В состав этих органов прокуратуры могут входить и должностные лица, называемые сле-

таментов и органов в области борьбы с преступностью (the criminal law enforcement activities) и ее предупреждения, а также (2) деятельности таких департаментов и органов, касающейся развития и осуществления программ, предназначенных полностью или частично для оказания помощи штатам или местным органам, ведущим борьбу с преступностью и принимающим меры к ее предупреждению. Генеральный атторней вправе издавать такие правила и инструкции, а также осуществлять такие действия, которые сочтет необходи­мыми или уместными для того, чтобы выполнять функции, возложенные на него настоящим приказом.

§ 2. Все федеральные департаменты и органы обязаны в пределах уста­новленных законом полномочий сотрудничать с Генеральным атторнеем при выполнении им функции, возложенной на него настоящим Приказом, а также представлять ему в пределах своих средств документацию и сведения, оказы­вать помощь, которые он может запросить" (текст приказа взят из общего ком­ментария к разд. 28 Свода законов США по состоянию на 1 мая 1999 г. — К. Г.).

дователями (investigators), на которых возлагается собирание и оформление материалов обвинительных досье, используемых про­курорами при осуществлении уголовного преследования в судах1.

Особенностью организации американской прокуратуры явля­ется то, что прокуратуры всех трех уровней автономны по отно­шению друг к другу. Их не объединяет жесткая субординация. У каждого уровня — свое "начальство". Генеральный атторней США назначается Президентом США "по совету и с согласия" Сената сроком на четыре года. На такой же срок и в таком же порядке назначаются федеральные окружные (районные) прокуроры. Гене­ральные атторнеи в штатах иногда назначаются губернаторами, а чаще веего их избирают законодательные собрания или население штатов. Местные прокуроры в виде общего правила избираются населением; возможно также их избрание или назначение органа­ми местного самоуправления. В целом в США существует почти 3 тыс. прокурорских органов, которые, как правило, между собой не связаны жесткими "узами" соподчинения.

Чтобы преодолеть такую разобщенность, уже давно предпри­нимаются усилия по налаживанию координации между прокурор­скими органами разных уровней и внутри каждого из них. В 1907 г. была образована Национальная ассоциация генеральных атторне­ев. Под ее эгидой ежегодно происходят совещания всех генераль­ных атторнеев, которые способствуют обмену опытом и информа­цией, представляющей взаимный интерес. Время от времени со­бираются также конференции (совещания, симпозиумы) местных прокуроров, где делается примерно то, что происходит на обще­государственном уровне, когда заседает Национальная ассоциация генеральных атторнеев.

3. Полиция и другие органы расследования.

По утверждениям американских юристов в стране существу­ет приблизительно 20 тыс. различного рода полицейских служб, занимающихся в той или иной степени пресечением, предупреж­дением и раскрытием преступлений2. Среди них немало так назы­ваемых специализированных полицейских служб, которые призваны выявлять определенные категории преступлений и принимать не­обходимые меры. Но в большинстве случаев к полицейским отно­сятся органы, службы или подразделения, которые выполняют по­вседневные полицейские функции (патрулирование, обеспечение порядка в общественных местах, контроль за соблюдением пра-

1              По данным Бюро судебной статистики Департамента юстиции США,

в 1996 г. обвинение в судах штатов поддерживалось почти 2 300 прокуроров. В

целом численность сотрудников прокуратур штатов и местных прокуратур,

включая вспомогательный персонал, превышала 70 тыс. чел.

2              По данным Бюро судебной статистики Департамента юстиции США,

в 1996 г. общая численность сотрудников полиции штатов и местной полиции

превысила 1 млн. чел. (см.: Census of State and Local Law Enforcement Agencies,

1996. Wash., U.S. Department of Justice, June 1998. P. 2).

198

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

вил движения транспорта и т. д.)- В крупных органах такого рода имеются должностные лица, именуемые детективами, основная функция которых состоит в расследовании преступлений. Большин­ство полицейских этим не занимается, поскольку у них нет ни со­ответствующих знаний, ни практических навыков.

Как и службы прокуратуры, полицейские органы (службы, подразделения) делятся на органы трех уровней.

На   федеральном   уровне    нет какой-то единой или хоть как-то централизованной полиции. В принципе федеральной полицией можно назвать, скажем, подразделения, обеспечивающие порядок в городе Вашингтоне и в национальных парках (заповед­никах). Но они не взаимосвязаны, существуют автономно, занима­ясь на "своих" территориях, наряду с прочим, предупреждением, пресечением и раскрытием преступлений, кроме тех, дела о кото­рых подведомственны специализированным федеральным службам. К числу последних относится более двадцати служб, например, Федеральное бюро расследований (Federal Bureau of Investigation), Федеральная таможенная служба (U.S. Customs Service), Федераль­ное бюро тюрем (Federal Bureau of Prisons), Служба иммиграции и натурализации (Immigration and Naturalization Service), Админи­стративный офис судов США (Administrative Office of the U.S. Courts), Служба внутренних сборов (Internal Revenue Service), Феде­ральная служба почтовой инспекции (U.S. Postal Inspection Service), Администрация  по  борьбе  с  наркотиками  (Drug  Enforcement Administration),   Федеральная   секретная   служба   (U.S.   Secret Service)1, Служба национальных парков (National Park Service), Фе­деральная служба маршалов2 (U.S. Marshals Service), Бюро по кон­тролю за алкогольными напитками, табачными изделиями и огне­стрельным оружием (Bureau of Alcohol, Tobacco and Firearms), Фе­деральная полиция Капитолия3 (U.S. Capitol Police), Федеральная лесная служба (U.S. Forest Service), Федеральная служба рыбоох­раны и охраны диких животных (U.S. Fish and Wildlife Service). Дол­жностные лица этих и ряда других органов (естественно, в преде­лах установленной для них компетенции) вправе выполнять дей­ствия, связанные с выявлением, пресечением, предупреждением и раскрытием преступлений, в том числе подвергать задержанию или аресту подозреваемых, выполнять другие действия, которые по российским правилам могут быть названы оперативно-розыскны­ми или следственными.

Ведущая роль среди органов федерального уровня отводится Федеральному бюро расследований (ФБР). К его ведению отнесе-

1              Входит в структуру Министерства финансов США и осуществляет го­

сударственную охрану Президента США и других важных персон, а также

борьбу с фальшивомонетничеством.

2              Судебных приставов.

3              Конгресса США.

199

§ 3. Органы, осуществляющие производство по уголовным делам

но осуществление оперативно-розыскных и иных действий по рас­следованию дел об опасных преступлениях, караемых в соответ­ствии с федеральными законами. Практически это подавляющее большинство дел, возникающих в связи с нарушением федераль­ных законов. Номинально Бюро подчинено упомянутому Департа­менту юстиции США. Возглавляет его директор, назначаемый Пре­зидентом; работает в нем около 24 тыс. сотрудников. Его много­численные агентства1 находятся во всех уголках страны и даже за рубежом. Их сеть на территории США рассчитана таким обра­зом, чтобы агент ФБР мог появиться на месте происшествия не более, чем через 3—5 минут после установления содержащего признаки преступления события. В систему органов, подчиненных Бюро, входят учреждения, оказывающие экспертную, информа­ционную помощь (криминалистические лаборатории, широко из­вестные компьютеризированные картотеки и др.) и помощь в под­готовке соответствующих кадров (Академия ФБР и другие учеб­ные заведения) всем американским, а иногда и зарубежным струк­турам, уполномоченным выявлять и расследовать преступления.

Департаменту юстиции подчинены также упомянутые Служ­ба иммиграции и натурализации, Федеральное бюро тюрем, Феде­ральная служба маршалов и Администрация по борьбе с наркоти­ками — органы, призванные вести борьбу с соответствующими ка­тегориями преступлений.

Большинство полицейских подразделений, в том числе те, ко­торые занимаются расследованием уголовных дел, подчиняется властям штатов. Эти подразделения образуют как бы два "яруса". На одном из них расположены подразделения, непосредст­венно подчиненные центральным властям штатов, а на другом — органам местного самоуправления. Взаимоотношения между под­разделениями разных уровней строятся не на началах жесткой за­висимости одних от других, а на началах координации. Есть в шта­тах и специализированные органы, призванные расследовать кон­кретные категории уголовных дел либо совершать неотложные дей­ствия, связанные с выявлением и раскрытием преступлений2.

О роли и значении, с одной стороны, федеральных полицейс-ко-следственных органов, а с другой — таких же органов в шта-

1              К концу 2000 г. таких местных агентств, в том числе действующих за

рубежом, насчитывалось более 400.

2              Например, в § 830—832.16 Карательного кодекса штата Калифорния (об

этом кодексе см. ниже — § 4 данной главы) названо несколько десятков орга­

нов и должностных лиц, которые в пределах своей компетенции вправе осу­

ществлять арест, задержание, личный обыск, другие неотложные действия.

Среди них названы не только работники различных полицейских и пожарных

служб, тюремного ведомства и должностные лица, подчиненные Генеральному

атторнею штата, но и лесники, должностные лица, занимающиеся охраной ин­

тересов потребителей, служащие кладбищ, ведомственной охраны (скажем,

университетской полиции) и т. д.

200

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

§ 3. Органы, осуществляющие производство по уголовным делам

201

тах свидетельствуют статистические данные. Всего ежегодно в США возбуждается производство примерно по 12—15 млн. дел, включая дела о малозначительных уголовно наказуемых посягательствах. Производство более чем по 99% дел такого рода осуществляется полицейскими подразделениями, действующими в штатах. Несколь­ко более активны федеральные службы по делам об опасных пре­ступлениях (фелониях). Всего их бывает ежегодно по приблизитель­ным подсчетам около 1,5 млн. Доля участия федеральных органов в производстве по этим делам является более высокой — около 5%.

Для расследования существуют и некоторые другие органы. Кое-где в штатах можно столкнуться с позаимствован­ным из Англии, но существенно утратившим свое значение и с течением времени изменившимся институтом коронеров — как пра­вило, выборных должностных лиц, которые должны производить неотложные действия в случаях обнаружения трупов с признака­ми насильственной смерти, если полиция не начала свое рассле­дование. Возможно образование там же и комиссий для расследо­вания конкретных преступлений, когда есть основания считать, что местные правоохранительные органы не в состоянии объективно разобраться с этими преступлениями. Примерно в таких же слу­чаях расследование могут осуществлять большие жюри присяж­ных (о них подробнее см. ниже — в § 6). На федеральном уровне допускается возможность назначения должностных лиц (special attorneys), именуемых специальными прокурорами (иногда в рус­скоязычной литературе их называют специальными советниками). Назначаются они решениями районных федеральных судов по хо­датайству Генерального атторнея США. На них возлагается рас­следование конкретных дел о преступлениях, в которые оказа­лись замешанными высокопоставленные должностные лица феде­ральной администрации и в отношении которых есть опасения о том, что состоящие в штатах Департамента юстиции США проку­роры не смогут быть объективными.

Как и в прежние годы, в уголовном судопроизводстве доволь­но активную роль продолжают играть частные детективы и их объединения, призванные на основании контрактов, нередко зак­лючаемых с адвокатами, ведущими защиту по конкретным уголов­ным делам, оказывать необходимую профессиональную помощь в сборе доказательств, оправдывающих их клиентов или смягчаю­щих ответственность. Не исключается также заключение такого рода контрактов частными детективами и с местными органами уголов­ного преследования или с потерпевшими.

4. Адвокатура,

Термин "адвокатура" применительно к американской право­вой системе, так же, как и применительно к английской (см. § 3 гл. 2), может употребляться лишь с существенными оговорками. В условиях США им обозначается не совсем то, к чему привыкли

юристы стран с континентальными правовыми традициями, где под адвокатурой подразумеваются юристы-профессионалы и их доб­ровольные, не связанные с государственными органами объедине­ния, посвящающие себя делу оказания юридической помощи част­ным лицам и организациям, в том числе защите по уголовным де­лам и иным формам представительства в судах.

Вместо коллегий адвокатов, столь знакомых юристам Фран­ции, нашей и других стран, в США исторически сложились иные формы организации тех, кто занимается адвокатской профессией. В большинстве своем они состоят в различного рода ассоциациях (объединениях) практикующих юристов, в которые входят, наряду с теми, кого мы привыкли называть адвокатами, юристы иного про­филя, к примеру, работающие в прокуратуре, полиции, в качестве юрисконсультов — владельцы и сотрудники фирм, обслуживаю­щих бизнес. В каждом штате существуют свои ассоциации юрис­тов1. Есть объединения, сфера действия которых выходят за пре­делы одного штата и даже может охватывать всю страну. К числу последних относится широко известная Американская ассоциация юристов (American Bar Association) — в наши дни самая предста­вительная в США.

Основная цель всех видов ассоциаций — содействие профес­сиональной деятельности своих членов, отбору лиц, способных вы­полнять функции практикующих юристов, поддержанию их дис­циплины и нравственного облика, достойного членов ассоциации, а равно защите их интересов. Они организуют проверку знаний и способностей поступающих в члены ассоциаций, рекомендуют или не рекомендуют их для занятия определенных юридических дол­жностей (например, судей, прокуроров), вырабатывают правила этики юристов, обеспечивают их соблюдение, вносят в законода-

1 Существенным своеобразием отличается организация юристов, участву­ющих в производстве по уголовным делам, которое осуществляется правоох­ранительными органами, действующими в вооруженных силах и иных военных структурах (к ним могут относиться, в частности, лица, выполняющие функ­ции юридических советников военных судей, обвинителей и защитников, вспо­могательных работников судов и других органов).

Им (как состоящим на военной службе, так и вольнонаемным) положено входить в профессиональные объединения (bars), формируемые соответствую­щими военно-юридическими службами (сухопутных войск, военно-морских сил, военно-воздушных сил и др.). Персональный состав этих объединений, условия зачисления в них, основные права и обязанности их членов, правила наложе­ния дисциплинарных взысканий или отчисления определяются руководителями служб такого рода (упоминавшимися выше главными военными юристами — Judge Advocate General). Делается это путем издания ведомственных норматив­ных актов. К примеру, для членов объединения юристов, участвующих в про­изводстве по уголовным делам военных моряков, в таком порядке утвержде­ны Правила профессионального поведения (Rules of Professional Conduct — см.: § 776.1 и след. разд. 32 Свода федеральных нормативных актов).

202

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

§ 3. Органы, осуществляющие производство по уголовным делам

203

тельные органы предложения по совершенствованию законодатель­ства либо участвуют в подготовке указанных выше (§ 2 настоя­щей главы) издаваемых судами правил. В последние десятилетия стало традицией, что американские президенты консультируют­ся, скажем, с Американской ассоциацией юристов относительно достоинств или недостатков изучаемых кандидатов на должности федеральных судей или прокуроров.

Членство в ассоциации налагает ряд существенных обязан­ностей, в том числе обязанность регулярного внесения членских взносов, постоянного поддержания высокого уровня своей квали­фикации, добросовестного отношения к выполнению соглашений об оказании юридической помощи, неуклонного соблюдения пра­вил профессиональной этики1 и дисциплины, детальные требова­ния которой разрабатываются и утверждаются органами самоуп­равления ассоциаций, поддержания своего профессионального престижа и престижа всей ассоциации и т. д.

Чтобы стать юристом, имеющим право выступать в судах и вести там дела, мало быть членом той или иной ассоциации. Нуж-

1 Такого рода правила, установленные для военных юристов, могут от­личаться особой требовательностью и детализацией. Например, упомянутые Правила профессионального поведения, утвержденные главным военным юри­стом военно-морских сил, содержат пункт ("Запрещенные сексуальные вза­имоотношения") следующего содержания:

"(а) Запрещенные сексуальные взаимоотношения:

Входящий в состав службы юрист (covered attorney) не должен иметь

сексуальных взаимоотношений с клиентом, которому оказываются услуги в

данный .момент. Он не должен просить или требовать у лица, которое может

стать клиентом в связи с оказанием услуг по профессиональному представи­

тельству, вступления в сексуальные взаимоотношения либо приставать к нему

с такой целью.

Входящий в состав службы юрист (covered attorney) не должен всту­

пать в сексуальные взаимоотношением с другим подобным юристом, если этот

юрист в данный момент представляет сторону (в процессе. — К. Г.), интересы

которой противоречат интересам его клиента.

Входящий в состав службы юрист (covered attorney) не должен всту­

пать в сексуальные взаимоотношения с судьей, который председательствует

или может председательствовать при рассмотрении дела, где данный юрист

будет выступать в качестве представителя стороны.

Входящий в состав службы юрист (covered attorney) не должен всту­

пать в сексуальные взаимоотношения с иными лицами, вовлеченными в раз­

бирательство конкретного дела, судебное или административное слушание,

в том числе в качестве свидетелей, потерпевших, соучастников обвиняемо­

го, а также членов суда или его вспомогательного аппарата.

Для целей данного правила термин "сексуальные взаимоотношения"

имеет в виду:

(i) половое сношение или

(ii) любое прикосновение к половым или иным интимным органам како­го-то лица либо понуждение такого лица к прикосновению к половым или иным интимным органам входящего в состав службы юриста (covered attorney) с целью возбуждения либо удовлетворения желания другой стороны" (§ 776.36 разд. 32 Свода федеральных нормативных актов).

но еще получить лицензию на ведение дел в конкретных судах. А это допустимо при соблюдении ряда условий, которые не везде одинаковы. В штате Нью-Йорк, например, для получения лицен­зии на ведение дел в конкретных судебных инстанциях требуется представить в суд, который будет решать данный вопрос, ряд до­кументов по установленному перечню. По законам данного шта­та, к примеру, практиковать в судах (в том числе в качестве за­щитников по уголовным делам) могут лишь граждане США, ко­торые имеют соответствующее образование, опыт юридической работы, отвечают моральным критериям, верят в государствен­ный строй США и лояльны по отношению к нему. Вопрос о допус­ке к практике решается судом, но при условии, что предвари­тельно специальный комитет при апелляционном отделении Вер­ховного суда штата удостоверит, что данное лицо отвечает всем требованиям, предъявляемым к тем, кто хочет заниматься прак­тикой в судах штата. При этом претендент должен самолично до­казать, что он "верит в форму правления, существующего в Со­единенных Штатах, и лоялен по отношению к ней".

Примерно такие же правила установлены в других штатах и в федеральных судах. Но есть некоторые особенности: в некото­рых штатах заявление о допуске может контролироваться проку­рором, который вправе, но не обязан передать его суду. Заявле­ние о допуске к практике в Верховном суде США должно быть поддержано, минимум, двумя другими юристами, уже практику­ющими в данном суде. По правилам судопроизводства в Верхов­ном суде США претендент должен произнести присягу : "Я... тор­жественно присягаю (заявляю), что в качестве поверенного и кон­сультанта данного суда буду вести себя честно и в соответствии с законом и что буду поддерживать Конституцию Соединенных Шта­тов". Получение лицензии на выступления в данном суде или в судах определенного штата не дает права вести дела в других су­дах. Чтобы выступать там, нужно получить в установленном по­рядке лицензию и на это.

В последние десятилетия получает все большее распростра­нение защита, осуществляемая юристами, состоящими в т. н. пуб­личных агентствах по оказанию юридической помощи неимущим (public defenders agencies). Финансируются такие агентства пре­имущественно за счет средств местных бюджетов1, специальных взносов членов ассоциаций (обычно тех, которые, имея лицензию

1 Финансовое обеспечение защиты неимущих по уголовным делам, рас­сматриваемым федеральными судами, осуществляется в значительной мере за счет средств федерального бюджета, которые поставлены под жесткий конт­роль упоминавшегося выше Административного офиса судов США. По дан­ным этого Офиса, в 2000 г. полностью или частично бесплатная юридическая помощь была оказана почти 70% обвиняемых при разбирательстве уголовных дел в федеральных судах.

204

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

§ 3. Органы, осуществляющие производство по уголовным делам

205

на ведение дел в судах, по каким-то причинам не желают уча­ствовать в оказании юридической помощи неимущим или малоиму­щим обвиняемым) и благотворительных пожертвований. Естествен­но, эти источники довольно часто бывают весьма ограниченными и, как правило, не могут полностью обеспечить надлежащее ка­чество помощи тем, кто в ней нуждается.

Объясняется это весьма прозаичным, известным юристам, по­жалуй, всех стран обстоятельством — для качественного оказания юридической помощи по уголовным делам нужны не только боль­шие гонорары для привлечения знающих свое дело и опытных адво­катов, но и внушительные, исчисляемые нередко многими тысяча­ми долларов, расходы по приглашению экспертов, розыску дока­зательств защиты, нередко с помощью частных детективов, кото­рым тоже нужно платить, и т. д. Потребность в такого рода расхо­дах остро ощущается в США и других странах с англосаксонскими системами уголовного судопроизводства, где требующее значитель­ных усилий и средств бремя выявления и собирания доказательств защиты возлагается только на сторону защиты1.

5. Особенности подсудности и подследственности.

Эти вопросы в США решаются в принципе так, как и в дру­гих странах. Здесь тоже различают подсудность и подследствен­ность предметную, территориальную и персональную (военнослу­жащие, несовершеннолетние, индейцы и др.). Однако на конкрет­ные решения в данной сфере существенное влияние оказывает все тот же американский федерализм.

Под его влиянием сложилось довольно непростое соотноше­ние федерального права и права, сформировавшегося в штатах, в том числе уголовного и уголовно-процессуального. Американское федеральное уголовное и уголовно-процессуальное право, с одной стороны, и уголовное и уголовно-процессуальное право каждого из штатов, с другой стороны, считаются не взаимно дополняющими друг друга, а скорее автономными, существующими параллельно и независимо. Федеральные власти и власти штатов изначально проявляют стремление в пределах, очерченных Конституцией США и конституциями штатов, дать возможно полную и исчерпываю­щую "свою" регламентацию всех вопросов уголовного и уголовно-процессуального права.

И это нередко приводит к нескрываемому дублированию кон­кретных норм, предусматривающих, например, ответственность за деяния, практически не отличающиеся друг от друга своим фак­тическим составом. Таких норм множество. Среди них нормы об ответственности за предумышленное убийство, ограбление банков,

1 Если судить по публикуемым практически в большинстве номеров Жур­нала Американской ассоциации юристов ("ABA Journal. The Lawyers Magazine") статьям и сообщениям читателей, то проблема финансового обеспечения дея­тельности т. н. публичных защитников является одной из наиболее острых для реализации права на защиту в уголовном процессе этой страны.

причинение вреда здоровью различной степени тяжести, умышлен­ное повреждение средств связи и т. д. Подобные нормы, естествен­но, нередко порождают существенные трудности, связанные с оп­ределением подследственности или подсудности конкретных уго­ловных дел.

Для уяснения особенностей сложившегося в США соотноше­ния уголовного и уголовно-процессуального права важно иметь в виду также то, что сфера действия федеральных уголовных зако­нов не всегда бывает одинаковой. Они по-разному действуют в про­странстве: одна группа таких законов действует на всей террито­рии страны, а другая — лишь в отдельных ее частях.

К Ti e р в о и из них относятся те, что предусматривают от­ветственность за преступления с т. н. федеральным элементом, т. е. те, которые непосредственно посягают на объекты, защища­емые федерацией (федеральными законами, правительством, су­дами). К ним отнесены преступления:

совершаемые в отношении должностных лиц федеральных

органов (например, их убийство, телесное повреждение, воспрепят­

ствование исполнению ими служебных обязанностей, дискредита­

ция как должностных лиц и др.);

совершаемые должностными лицами федеральных органов

в связи с осуществлением своих обязанностей (например, присвое­

ние вверенного имущества, взяточничество);

затрагивающие интересы двух или нескольких штатов (на­

пример, хищение автомобиля и угон его в другой штат), а также

интересы федеральных учреждений (например, почтового ведом­

ства) или в целом правительства США (например, посягательства

против национальной безопасности, большинство воинских преступ­

лений).

Законы такого рода применяются федеральными судами и иными правоохранительными органами в любой части страны, на территории любого штата или иного владения США, на кото­рое распространяется их юрисдикция.

Что касается многих других преступлений (не имеющих "фе­дерального элемента"), то ответственность за них устанавливается уголовным законодательством штатов. Соответственно лица, совер­шившие такого рода преступления, должны преследоваться влас­тями штатов.

Вторая группа федеральных уголовных законов включает в себя те, которые применяются только на территориях, непос­редственно подчиненных федеральным властям: национальные парки, территории, подведомственные военным учреждениям или зарезервированные федеральным правительством, корабли, пла­вающие под флагом США, и т. д.

Круг федеральных уголовных законов, применяемых на тер­риториях такого рода, значительно шире, поскольку на них феде­ральные органы, в том числе законодательные и судебные, обла-

206

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

§ 3. Органы, осуществляющие производство по уголовным делам

207

дают всей полнотой власти, они не делят ее ни с какими другими органами. В число федеральных законов подобного рода входят за­коны, устанавливающие уголовную ответственность за все виды противоправных деяний, в том числе за те, в которых отсутствует "федеральный элемент". Последние своим содержанием во многом схожи с уголовными законами штатов: устанавливают ответствен­ность, например, за убийство любого лица, безотносительно его при­надлежности к федеральным учреждениям, причинение вреда здо­ровью такого лица, мошенничество, изнасилование, кражу, оскор­бление и др. Сюда же относится Единый кодекс военной юстиции (Uniform Code of Military Justice), устанавливающий ответствен­ность за воинские преступления.

В своеобразное положение поставлен Округ Колумбия, на терри­тории которого находится столица США. Конгресс США издает законы, в том числе устанавливающие ответственность за преступ­ления и иные правонарушения, специально для данного Округа. Они инкорпорируются в особом издании — Своде законов Округа Колумбия1. В соответствии с ними любое лицо, которое, находясь на территории столицы США, совершит какое-то преступление или иное правонарушение, должно нести ответственность по за­конам, принятым Конгрессом США, т. е. законам федеральным. Со­ответственно, его дело подлежит расследованию и разбиратель­ству федеральными правоохранительными органами, уполномочен­ными действовать в названном Округе.

Существуют особенности, устанавливаемые для индейских резерваций. На их территориях федеральные законы должны при­меняться не так, как они по общему правилу применяются в шта­тах. Об этом свидетельствует п. "а" § 1153 разд. 18 Свода законов США2, в котором сказано: "Всякий индеец, совершающий на тер­ритории индейского графства против личности или имущества дру­гого индейца либо иного лица любое из следующих преступле-

1              Применительно к случаям, когда совершается какое-то деяние, которое

прямо не запрещено конкретным предписанием названного Свода, но которое

считается преступным, скажем, по законам штатов, и кто-то признается судом

виновным в совершении такого деяния, предусматривается необычное и нео­

жиданное для юристов из стран с континентальными правовыми системами пра­

вило. В § 22—107 Свода по данному поводу сказано следующее: "Всякий, кто

будет признан виновным в любом преступлении, не подпадающем под положе­

ния какого-либо параграфа настоящего Свода или какого-либо федерального

общего закона (имеются в виду федеральные законы второй из указанных выше

групп. — К. Г.), применимого на территории Округа Колумбия, наказывается

штрафом в размере, не превышающем одну тысячу долларов, и (или) тюрем­

ным заключением на срок до пяти лет". Другими словами, допускается возмож­

ность применения уголовного наказания за деяния, которые предписаниями

законов, изданных для Округа Колумбия, не запрещены.

2              Данный параграф включен в Свод законов США принятым еще в 1909 г.

законом и после этого многократно изменялся и дополнялся. Здесь приводит­

ся его редакция по состоянию на 1 января 2000 г.

ний, а именно: предумышленное убийство; убийство без отягчаю­щих признаков; похищение людей; причинение увечий; любое тяжкое преступление (фелонию. — К. Г.), предусмотренное в главе 109А1; кровосмешение; сопряженное с насилием нападение (assault) с целью совершить предумышленное убийство; сопряженное с на­силием нападение с применением опасного оружия; сопряженное с насилием нападение, приведшее к причинению тяжкого теле­сного повреждения, предусмотренного § 1365 настоящего раздела (Свода законов США. — К. Г.); сопряженное с насилием нападение на лицо, не достигшее 16 лет; поджог; взлом запоров и проник­новение в помещение с целью совершения тяжкого преступления (burglary); грабеж, а также тяжкое преступление, предусмотрен­ное параграфом 6612 настоящего раздела, — подпадает под те же законы и подвергается тому же наказанию, что и другие лица, совершающие такого рода преступления на территориях, охваты­ваемых исключительной юрисдикцией Соединенных Штатов".

Коротко говоря, в основу правил, установленных для разгра­ничения компетенции федеральных властей и властей штатов при производстве по уголовным делам о преступлениях, перечислен­ных в п. "а" § 1153 разд. 18 Свода законов США, как видно по тексту этого пункта, заложено в основном два критерия — пер­сональный (преступление должно быть совершено индейцем) и тер­риториальный (оно должно состояться на территории индейского графства — резервации). Учитывается в определенной мере и тре­тий критерий — предмет (содержание) дела.

Несколько более сложный подход прослеживается при раз­граничении компетенции гражданских и военных правоохрани­тельных органов. К ведению органов американской военной юсти­ции отнесены уголовные дела о совершенных военнослужащими воинских преступлениях, а при определенных условиях — и иных преступлениях. В числе первых значатся, к примеру, бунт (mutiny), несоблюдение требований субординации (insubordination), небреж­ное исполнение обязанностей по службе (neglect of duty), недо­стойное поведение (unbecoming conduct), предусмотренные Еди­ным кодексом военной юстиции кража, грабеж, изнасилование и предумышленное убийство.

Что касается "невоинских" ("штатских") преступлений, за ко­торые военнослужащий может быть привлечен к ответственности органами военной юстиции, то к их числу отнесены все другие деяния, запрещенные нормами уголовных законов, действующих

1              Речь идет о главе в разд. 18 Свода законов США, где содержатся па­

раграфы об уголовной ответственности за все виды сексуальных домогательств.

2              Этот параграф предусматривает уголовную ответственность за все виды

хищения чужого имущества и иных ценностей, совершаемого на территориях,

подведомственных федеральным властям.

208

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

§ 4. Доказательства и доказывание: исходные положения

209

как в масштабах всей федерации, так и в конкретных штатах, но при наличии некоторых условий:

такое ("штатское") преступление связано с исполнением обя­

занностей по службе (service-connected) либо имеет "военное зна­

чение" (of military significance);

оно совершается при прохождении службы за пределами

территории США.

При отсутствии таких условий по уголовному делу о "штат­ском" преступлении, совершенном военнослужащим, производство ведут соответствующие гражданские органы, федеральные или штатов.

Вполне естественно, приведенные и другие весьма непростые решения вопросов разграничения компетенции федерации и шта­тов, гражданских и военных властей в сфере применения уголов­ной ответственности непосредственно предопределяют правила под­следственности и подсудности уголовных дел, а равно соотноше­ние компетенции судов и других правоохранительных органов фе­деральных и штатов.

При практическом применении эти правила не всегда дают четкие ориентиры относительно того, какому органу (федерально­му или штата) следовало бы осуществлять производство по конк­ретному факту или уголовному делу. В момент обнаружения дея­ния с признаками преступления далеко не всегда можно точно оп­ределить его подследственность или подсудность, поскольку, ска­жем, "федеральный элемент" не виден с первого взгляда либо при получении информации о совершенном преступлении еще неясно, совершил ли его индеец на территории индейской резервации или кто-то другой. Например, труп со следами насильственной смерти может быть обнаружен где-то на опушке леса местным шерифом. В этот момент он еще не в состоянии наверняка определить, кто убит и кем убит, а следовательно, подследственно ли ему данное дело. Вполне может оказаться, что этим делом должны заняться работники федерального правоохранительного органа.

Для преодоления таких и подобных им сложностей практи­ка, в том числе законодательная, уже давно и последовательно ис­ходит из того, что в "неясных ситуациях" производство по делу должен начинать тот орган, который первым получает информа­цию о преступлении или обнаруживает его. Потом, когда проясня­ются соответствующие детали, оно должно передаваться компетен­тному органу.

§ 4. Доказательства и доказывание: исходные положения

1. Отмеченная выше трактовка уголовного процесса как про­ходящего в суде спора между обвинителем и обвиняемым по пово-

ду предъявленного обвинения и соответствующее этой трактовке определение его содержания в совокупности являются существен­ным фактором, предрешающим один из центральных вопросов до­казательственного права — вопрос о цели доказывания, а другими словами — о необходимости и возможности установления истины при разбирательстве конкретного уголовного дела.

До сравнительно недавнего времени в американской уголов­но-процессуальной доктрине безраздельно господствовал взгляд, что уголовный процесс — это не тот-де спор, в ходе которого должна рождаться истина. Каждый из его участников приходит в суд защи­щать свои интересы: обвинитель, в том числе государственный, — добиваться осуждения и наказания лица, привлекаемого к уголов­ной ответственности, а обвиняемый (подсудимый) или его защит­ник — "отбиваться" во что бы то ни стало от этого обвинения. Вполне понятно, что их цели в таком судебном противоборстве несовместимы с целью установления истины. Они стремятся к за­щите своего интереса, "выигрышу" своего дела. Как заметил в свое время часто цитируемый и в наши дни юрист-практик и теоретик Дж. Фрэнк, "...цели юриста состоят в выигрыше борьбы, а не в ока­зании помощи суду в установлении фактов"1.

Что касается суда, то он в соответствии с такой доктриналь-ной трактовкой призван фиксировать, кому удалось "выиграть", "победителя судебной дуэли", "борьбы", а не истину. Об этом пря­мо писал, к примеру, профессор Пенсильванского университета Г. Абрахэм, отмечая, что судья "...ни в каком смысле слова не является активным искателем истины в отношении представлен­ных доказательств"2.

Для обоснования невозможности установления в суде истины широко использовались эксплуатировавшиеся с давних пор расхо­жие аргументы. Типичным примером такой аргументации может послужить та, к которой прибег один из известных и до настояще­го времени авторитетных в США специалистов в области доказа­тельственного права, бывший профессор Гарвардского универси­тета Э. Морган.

В предисловии к разработанному Институтом американского права и изданному в 1942 г. Примерному кодексу о доказательствах3,

1              Frank J. Courts on Trial. N.Y., 1963. P. 85.

2              Abraham H. The Judicial Process. 2d. ed. N.Y., 1968. P. 100.

3              См.: Model Code of Evidence as Adopted and Promulgated by the American

Law Institute. Phil., 1942.

Двенадцатью годами раньше (в 1930 г.) спонсировавшийся за счет благо­творительных фондов Институт американского права разработал и издал При­мерный уголовно-процессуальный кодекс (его перевод опубликован на русском языке — см.: Уголовно-процессуальный кодекс Штатов Северной Америки. М., 1944). Этот документ и Примерный кодекс о доказательствах были задуманы как средство, которое должно было способствовать унификации и упорядоче-

W

210

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

§ 4. Доказательства и доказывание: исходные положения

211

обобщая взгляды своих американских коллег и судебную практи­ку, он утверждал1: "Думающие юристы отчетливо представляют себе, что правовой спор не является и не может быть научным ис­следованием, предпринимаемым с целью установления истины". Отметив далее, что суд часто вынужден довольствоваться необъек­тивными доказательствами, что свидетели могут быть нечестны­ми, недобросовестными либо искренне заблуждающимися, что рас­смотрение судебного дела обычно лимитируется жесткими срока­ми и т. п., он пришел к следующему выводу: "Следовательно, не­обходимо признать с самого начала, что абсолютно точных резуль­татов здесь нельзя ожидать, что общество и спорящие стороны должны удовлетворяться довольно грубым приближением к тому, чего мог бы потребовать ученый (курсив мой. — К. Г.)".

Э. Морган не одинок в своих суждениях. До него и многие годы спустя после него примерно к такой же аргументации невозмож­ности установления истины в суде и допустимости принятия су­дебных решений на основании "грубого приближения", а не досто­верно установленных фактов прибегали различного рода исследо­ватели уголовного судопроизводства. Например, профессор Колум­бийского университета Дж. Уэйнстейн почти четверть века спустя после высказываний Э. Моргана, имея в виду судебное доказыва­ние, писал: "Невозможно выработать систему, которая позволяла бы, чтобы факты устанавливались с какой-либо достоверностью". И нужно отметить, что сторонников такого подхода есть немало и в наши дни. В последние годы они стали появляться также среди российских юристов, стремящихся "удивлять досточтимую публи­ку", щеголять "оригинальностью" якобы своих идей, а по сути по­вторяющих мысли, принадлежащие другим.

Сказанное Э. Морганом и его сторонниками в конечном счете непосредственно отражало во многом то, что давно и устойчиво сло­жилось в американской (а в значительной мере — и английской) судебной практике, которая довольно последовательно исходила не

нию законодательства и иных правовых актов в соответствующих областях. В свое время они сыграли определенную роль. Влияние идей, содержавшихся в них, сказалось существенно на содержании уголовно-процессуальных законов и упомянутых выше судебных правил, разрабатывавшихся и принимавшихся в 40—50 гг. В наши дни названные кодексы практически полностью преданы забвению. Упоминание о них можно встретить лишь изредка в научных трак­татах или объемистых учебных курсах по уголовному процессу или доказа­тельственному праву. Совсем редко стали попадаться ссылки на них как на "авторитетные источники" в судебных решениях.

Их место заняли упомянутые выше Унифицированный акт о правилах доказывания, Унифицированные правила уголовного процесса и некоторые дру­гие унифицированные акты и правила, о которых сказано выше (см. § 2 дан­ной главы).

1 См.: Model Code of Evidence as Adopted and Promulgated by American Law Institute. Phil., 1942. P. 3—4.

из необходимости установления истины. Американские суды ори­ентировались не на нее, а на достижение убежденности судей в доказанности фактов "вне разумных сомнений".

Что следовало бы видеть за этой формулой — так и не под­далось однозначной, понимаемой всеми одинаково расшифровке, хотя попытки сделать это предпринимались неоднократно.

Считалось, что ее следовало бы в соответствии со сложившейся судебной практикой раскрывать двояким путем: в одних случаях суды могут потребовать относительно высокого стандарта (уровня) доказывания (доказательства должны исключать любую другую гипотезу, кроме гипотезы о виновности), а в других — явно сни­женного' ("перевеса доказательств" — preponderance of evidence). Когда и в какой конкретной ситуации (к примеру, при решении вопроса о виновности подсудимого, установлении обстоятельств, исключающих допустимость доказательств, оценке добровольнос­ти признания подсудимым своей вины, определении в порядке, ус­тановленном процедурой "хабеас корпус", законности содержания под стражей) допустимо использовать какой-то из этих стандар­тов — практически оставлено на усмотрение судей1.

Но в любом случае сравнительно высокий стандарт, требую­щий, чтобы решение принималось на основе "гипотезы о виновно­сти", далек от ориентировки на достижение истины. Любая гипо­теза — лишь предположение, а не достоверное знание чего-то.

Такой подход к решению одной из центральных проблем до­казательственного права, разумеется, признавался широко, но не всеми. Можно назвать ряд имен американских юристов, которые довольно определенно высказывались в поддержку положения о том, что в суде должна устанавливаться истина, а не "грубое при­ближение", "перевес доказательств" или "гипотеза о виновности". К ним относятся, например, известные в США теоретики и прак­тики Дж. Уигмор, А. Вандербильт, Д. Феллмэн, В. Стэнтон.

Но каждый из них по-своему понимал данное положение. Весь­ма распространено, в частности, мнение, что истина, устанавлива­емая судом, — это некая "моральная достоверность", вера судьи в то, что тот или иной факт существовал. Так, чикагский юрист Б. Стэнтон, давая рекомендации судьям, как следует раскрывать понятие истины при инструктировании (в напутственном слове), которое им следует адресовать присяжным, писал: "...Доказатель­ства должны устанавливать истину факта с моральной определен­ностью (moral certitude) — определенностью, которая убеждает и на­правляет разум тех, кто обязан, руководствуясь ею, действовать сознательно, а также удовлетворяет их благоразумие и рассудок"2.

1              См., например, решение Верховного суда США по делу Lego V. Twomey

(1972 г.) — Kamisar Y., LaFive W. R., Israel J. H. Op. cit. P. 787.

2              Stanton B. Illinois Criminal Law and Practice. Vol. II. Chicago,  1955. P. 416.

V

212

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

§ 4. Доказательства и доказывание: исходные положения

213

Нужно сказать, что термин "истина" и ориентировка на ее установление судами при разрешении конкретных уголовных дел признаются не только в научных исследованиях и практических пособиях. В изданных в последние десятилетия XX в. американс­ких законах и иных весьма авторитетных правовых актах доволь­но часто можно встретить предписания, исходящие из того, что по уголовным делам должна устанавливаться истина.

Одним из примеров может послужить § 1096 Карательного кодекса (Penal Code)1 штата Калифорния. "Обвиняемый в любом уголовном деле, — говорится в нем,— презюмируется невиновным до тех пор, пока не доказывается иное, и в случае разумного со­мнения относительно того, что его вина убедительно подтвержде­на, он имеет право на оправдание, хотя цель этой презумпции зак­лючается только в возложении на штат (на штат Калифорния. — К. Г.) бремени доказывания вне всякого разумного сомнения (beyond a reasonable doubt) его виновности...". Далее в данном параграфе дается разъяснение того, что следовало бы считать "разумным со­мнением": "...Под разумным сомнением понимается следующее: "Оно не является просто возможным сомнением, поскольку все, относящееся к делам человеческим (human affairs), открыто для какого-то возможного или воображаемого сомнения. Оно представ­ляет собою такое положение дела, при котором, после полного сопоставления и рассмотрения всех доказательств, сознание при­сяжных остается в таком состоянии, когда они не могут сказать, что испытывают твердое убеждение в истинности2 обвинения (an abiding conviction of the truth of the charge)".

Многократные упоминания об истине как цели доказывания или уголовного судопроизводства в целом можно найти и в зако­нодательстве ряда других штатов. В УПК штата Техас, например, ориентация на ее установление содержится и в норме, регламен­тирующей предварительное рассмотрение дел до их направления в суд первой инстанции для разбирательства по существу. В ст. 16.01 этого УПК говорится, в частности: "В случае, когда обви­няемый доставляется к магистрату для предварительного разбира­тельства (for examining trial), данное должностное лицо должно

1              Так назван этот кодекс в связи с тем, что в нем содержатся нормы, рег­

ламентирующие значительную часть отношений, которые обычно охватываются

уголовным, уголовно-процессуальным, пенитенциарным (уголовно-исполнитель­

ным) правом и актами по вопросам организации и основ деятельности судов и

других правоохранительных органов. Если сравнивать с российским законода­

тельством в данной области, то можно утверждать, что в Карательном кодексе

штата Калифорния объединено то, чему посвящены действующие в России

Уголовный кодекс, Уголовно-процессуальный кодекс, Уголовно-исполнительный

кодекс, Закон о судебной системе и другие законы о правоохранительной дея­

тельности.

2              Курсив мой. — К. Г.

осуществить проверку истинности предъявленного обвинения (the truth of the accusation made), предоставив, однако, обвиняемому до­статочное время для получения защитника (курсив мой. — К. Г.)".

Немало примеров употребления термина "истина" содержит­ся в правилах, издаваемых судами. В частности, правило 5 Пра­вил доказывания, принятых в штате Нью-Джерси, подчеркивая, что для судебного правотворчества в области доказательственного права по-прежнему оставляется широкий простор, предусмотрело следу­ющее: "Принятие настоящих Правил не должно препятствовать развитию и совершенствованию доказательственного права в со­ответствии с основными принципами, цель которых — справедли­вое установление истины (the truth)".

В правиле 102 ("Цель и толкование") одобренных Верховным судом США упомянутых выше Федеральных правил доказывания термин "истина" тоже употреблен, но несколько в ином контексте: "Настоящие Правила должны толковаться так, чтобы обеспечива­лись беспристрастность при их осуществлении, устранение неоправ­данных расходов и затрат времени, а также упрочение и совер­шенствование доказательственного права, с тем, чтобы в конеч­ном счете могла устанавливаться истина (the truth) и разреша­лись справедливо возникающие вопросы '".

Формулировка данного правила продублирована, нередко дос­ловно, в аналогичных актах, одобренных многими высшими суда­ми штатов2. Поэтому принятие и введение в действие Федераль­ных правил доказывания, пожалуй, вполне можно считать тем пе­реломным моментом, который положил начало более активному преодолению сдержанного отношения законодательных органов и судов к истине как цели доказывания.

2. Трактовка уголовного процесса как спора предопределяет также решение вопроса о доказательственном значе­нии признания обвиняемым своей вины. Данному виду доказательств, как это делалось с давних пор в Англии, заве-

1              Выделение курсивом в приведенных извлечениях из правовых актов

сделано мною. — К. Г.

2              См., например, правило 102 Колорадских правил доказывания (Colorado

Rules of Evidence), утвержденных Верховным судом этого штата 23 октября

1!)79 г. и введенных в действие с 1 января 1980 г.

Сходство формулировок, касающихся определения целей доказывания, можно объяснить, наряду с прочим, тем, что текст правила 102 из Федераль­ных правил доказывания буквально воспроизведен в упомянутом выше Уни­фицированном акте о правилах доказывания (Uniform Rules of Evidence Act). Первоначальный вариант этого акта одобрен в 1974 г. Конференцией уполно­моченных штатов по унифицированным правовым актам штатов (см. выше — § 2 данной главы) и рекомендован для учета при подготовке соответствующих яаконов или судебных правил во всех штатах (см. уточненный по состоянию на 12 сентября 1999 г. текст этого документа на интернет-странице Пенсильванс­кого университета — www.law.upenn.edu/bll/ulc).

214

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

§ 4. Доказательства и доказывание: исходные положения

215

домо дается явно завышенная оценка. В ее основе лежит тот факт, что вплоть до наших дней и доктрина, и практика (судебная и законодательная) исходят из посылки: если уголовное судопроиз­водство — это спор и если один из его участников (обвиняемый) признает себя виновным ("потерпевшим поражение"), то тем самым теряет смысл продолжение такого спора, поскольку то, что счи­тается по всякому уголовному делу спорным (факт совершения кон­кретным лицом преступления), после заявления обвиняемого о том, что он признает себя виновным, перестает быть таковым.

От позиции привлекаемого к уголовной ответственности лица в отношении предъявляемого ему обвинения в значительной мере зависит содержание действий полиции в ходе досудебного произ­водства. Если такое лицо согласно с тем, что ставится ему в упрек (в чем подозревают, обвиняют), то-де не нужно искать все данные, которые могли бы изобличать его, поскольку они не понадобятся в суде, если дело дойдет до него. Признание обвиняемым своей вины в совершении преступления открывает также возможность для упрощенного завершения дела с помощью переговоров по поводу т. н. "сделки на случай признания вины" (guilty plea negotiations — подробнее см. § 7 данной главы).

Отношение обвиняемого к предъявленному обвинению в не меньшей мере влияет и на определение содержания центральной стадии уголовного процесса — разбирательства уголовного дела по существу судом первой инстанции: в виде общего правила поло­жительный ответ подсудимого на вопрос, признает ли он себя ви­новным, служит основанием для того, чтобы жюри присяжных не комплектовалось и судебная проверка доказательств, в том числе обвинительных, не производилась. В таких случаях суд, выполнив отдельные действия (прежде всего по проверке добровольности признания, сделанного подсудимым), сразу же может приступить к принятию решений, связанных с определением меры наказания, не вникая в существо вопроса о том, было ли действительно со­вершено преступление, а если было, то какое и виновен ли в нем данный подсудимый. Еще в 1926 г., вынося решение по делу Кер-чевала, Верховный суд США установил: "Подобно вердикту при­сяжных оно (признание. — К. Г.) окончательно. Больше ничего не требуется; суду ничего не остается делать, кроме как вынести ре­шение и определить меру наказания".

Факт признания вины оказывает также значительное влия­ние как на практику назначения наказания (этот факт учитывает­ся при определении конкретной меры — величины штрафа, про­должительности лишения свободы, набора и характера требований, которые должны соблюдаться условно осужденным, и т. д.), так и на объем прав осужденного при обжаловании приговора. Осужден­ный, признавая свою вину в совершении преступления, автомати­чески лишается возможности обжаловать вывод суда о его винов­ности.

Завышенная оценка доказательственного значения признания обвиняемым своей вины в совершении преступления, как отмеча­лось выше (см. § 2 гл.1), вполне может быть расценена как весьма "живучий рудимент" процветавшей в давние времена (преимуще­ственно в условиях инквизиционного процесса) системы уголовно-процессуального доказывания, основанного на формальных дока­зательствах, закреплявших за признанием обвиняемым своей вины статус "царицы доказательств". О "привлекательности" этого "ру­димента" говорит не только американский (и английский) опыт, но и опыт других стран, в том числе России, где все настойчивее дают знать о себе рецидивы застарелой "болезни", проявляющейся в чрезмерной формализации доказательств и отказе от свободной их оценки.

С учетом тенденции такого рода и следовало бы иметь пред­ставление о положительных и отрицательных сторонах сложивше­гося в США, как и других странах со схожим уголовным судопро­изводством, подхода к оценке доказательственного значения при­знания обвиняемым своей вины. Положительное начало в таком подходе просматривается, пожалуй, лишь в том, что он способствует экономии судейского времени (не нужно "возиться" с исследова­нием доказательств виновности), а вместе с этим и средств, отпус­каемых на содержание судов и для обеспечения их деятельности. Но он чреват и негативными последствиями, поскольку является одной из предпосылок, подталкивающих органы расследования (на­пример, полицию) к различного рода сомнительным комбинациям и злоупотреблениям, порой связанным с применением угроз и на­силия.

Механизм действия этой предпосылки довольно прост: если признание вины ведет, как правило, к почти автоматическому осуж­дению без исследования и проверки других доказательств, то, сле­довательно, органам, ведущим расследование, сподручнее добивать­ся правдами и неправдами во время допросов обвиняемого призна­ния им своей вины в совершении преступления, чем проводить кро­потливую работу по выявлению и собиранию обвинительных дока­зательств. Проще показать себя и "результативность" своей работы (а значит, расположить к себе начальство и продвинуться по слу­жебной лестнице) именно путем "эффективного" допроса тех, кто оказался в руках этих органов.

Такое явление знакомо юристам многих стран, в том числе нашей. Везде ведутся поиски средств, с помощью которых можно |>ыло бы покончить с комбинациями и злоупотреблениями подоб­ного рода или хотя бы свести их к минимуму. Ведут такой поиск уже давно и в США. Правда, как будет показано ниже (см. § 5 дан­ной главы), идет он с переменным успехом и привел к выработке в законодательном порядке и судебной практикой многочисленных, Отличающихся своей казуистичностью предписаний, которые в

8              6537

216

ГЛЗва 3. Соединенные Штаты Америки

| 4. Доказательства и доказывание: исходные положения

217

основном ставят в определенные рамки решение вопросов, свя­занных с определением относимости и допустимости в качестве до­казательств признаний обвиняемыми своей вины в совершении пре­ступления.

3. Обращающая на себя внимание ориентация норм доказательственного права преимущественно на решение частных вопросов, которые могут возни­кать в процессе доказывания, свойственна не только тем нормам, что связаны с определением относимости и допустимости призна­ний обвиняемых. Она характерна и для регламентации многих дру­гих институтов доказательственного права. И явление такого ро­да — в значительной мере результат упоминавшегося выше фак­тора, сформировавшегося под воздействием условий, в которых проходит разбирательство дел в суде присяжных.

Специфичность этих условий определяется прежде всего тем, что жюри присяжных, как уже отмечалось, всегда комплектуется из числа непрофессионалов, обладающих т. н. усредненным уров­нем сознания, образования и культуры. Решение по вопросу о ви­новности подсудимого в совершении преступления они принима­ют, уединившись в совещательной комнате без участия и необхо­димой помощи профессионалов. Поэтому в течение многих лет, если не столетий, законодатель и судебная практика шаг за шагом вы­рабатывали наиболее рациональные и рассчитанные, по возмож­ности, на частные жизненные случаи правила, т. е. правила, ко­торые могли бы помогать более или менее конкретно, а не в об­щих чертах "подсказывать" присяжным, что и при каких услови­ях они могут считать доказательствами по рассматриваемому ими делу, какими критериями им надлежит руководствоваться при оп­ределении их доказательственной ценности.

Известно, что вся помощь, которую судья-профессионал в со­стоянии оказать присяжным для вынесения ими надлежащего вер­дикта, может проявляться лишь в произнесении напутственного слова (о нем подробнее ниже). В таком слове он, без навязывания своего мнения относительно виновности или невиновности подсу­димого, обязан проинформировать не искушенных в "тонкостях" доказательственного права непрофессионалов-присяжных, в част­ности, о существующих правилах оценки доказательств примени­тельно к конкретным обстоятельствам конкретного уголовного дела. И эффективно сделать это можно с помощью ссылок на нор­мы писаного права, имеющие отношение к конкретным случаям, а также на вынесенные, как правило, высокими судебными инстан­циями решения по другим делам с аналогичными конкретными фактическими обстоятельствами. Ссылки такого рода по сути оз­начают указание присяжным, как они должны (строго следуя со­ответствующим нормам писаного права и судебным прецедентам, их истолкованию авторитетными знатоками права) поступить, уда­лившись в совещательную комнату.

В силу такого рода специфичности судопроизводства американ-екое доказательственное право — это в значительной мере сово­купность правовых предписаний, раскрывающих не столько общие понятия (например, такие, как понятие доказательства, его источ­ников, предмета и структуры доказывания), сколько конкретные.

Об этом можно судить хотя бы по содержанию посвященного доказательствам раздела Уголовно-процессуального закона штата mi-i" Йорк. В нем есть лишь один параграф, регламентирующий об-|п      положение, связанное с доказыванием по уголовным делам, — |       К) (см. перевод его текста выше — на стр. 170). Остальные со-Д|       ат обстоятельное решение важных, но конкретных вопросов: i>        те лиц, которых можно вызывать в качестве свидетелей; об ) с      шях, при которых лицо может быть свидетелем (возраст, пси-k<       чоте состояние, присяга и т. п.); о недопустимости признания Г"       -димого виновным на основании не подтвержденных другими /<<       мтельствами показаний соучастника; о доказательственном ш     н'нии опознания и условиях его правомерности; о правилах от-«ггрцнения от дачи показаний свидетеля, изменившего свои пока-папин не в пользу вызвавшей стороны; о порядке установления факта судимости свидетеля в прошлом; об условиях, при которых »i     н>жно представление доказательств, подтверждающих амо-jii     .ное поведение потерпевшей; о возможности допроса свидете-!• достигшего 16 лет, по делам о половых преступлениях; об шях допустимости в качестве доказательства показаний обви-iro; о допустимости по делам о половых преступлениях пред­ания доказательств, касающихся манеры потерпевшей носить ду; о недопустимости осуждения на основании не подтверж-'.ix доказательств, свидетельствующих о том, что подсудимый павал себя виновным; о правилах дачи показаний свидетелем-•ртом в области психиатрии; об условиях допустимости дока-!ьств, свидетельствующих о судимости подсудимого в про-."м; о некоторых особенностях исследования доказательств по '-.мам о незаконном обороте наркотиков; о порядке обоснования '•оСжодимости раскрытия доказательств (disclosure), которое мо-> i'T привести к разглашению сведений, касающихся личной жиз-и гражданина.

По приведенному перечню вопросов, решаемых в разделе о

штельствах Уголовно-процессуального закона штата Нью-

••., нетрудно видеть, что в данном разделе регламентируются

ко не все отношения, которые могут возникнуть в процессе

|..|.и,1вания по уголовному делу, и что эти положения касаются

основном частных, а не общих вопросов доказывания.

Такой подход характерен не только для уголовного судопро-

иВОДства, сложившегося в названном штате. Он типичен для пра-

<»Л судопроизводства, которыми руководствуются как федераль-

>ые правоохранительные органы, так и соответствующие органы

тгатов, а также подвластных США территорий.

ГГ1

218

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

г

§ 4. Доказательства и доказывание: исходные положения

219

Свидетельством этому может служить упоминавшийся1 Уни­фицированный акт о правилах доказывания, поскольку по усло­виям своей разработки и одобрения он в целом отражает более или менее обобщенно состояние законодательства, судебной практи­ки и юридической доктрины в сфере доказывания по уголовным делам.

При изучении этого документа обращает на себя внимание именно факт практически полного отсутствия в нем рекомендаций законодателям или судам по общим проблемам доказывания. В ст. I Правил, получившей наименование "Общие положения", вклю­чены шесть правил, в которых даются рекомендации именно по частным вопросам доказывания. В первом из этих правил содер­жатся дефиниции таких понятий, как "лицо", "официальный до­кумент" (public record), "запись" (record)2, "штат" (административ­но-политическая единица США); в другом правиле определяются пределы действия данного документа, а также его цели и усло­вия толкования3; в третьем и четвертом излагаются некоторые про­цедурные правила вынесения судьей решений по вопросам отно-симости, допустимости доказательств, их доказательственного зна­чения и достоверности (weight and credibility); в пятом говорится о праве судьи определять пределы допустимости конкретного до­казательства и порядке реализации такого решения в напутствен­ном слове присяжным заседателям; шестое предусматривает право стороны в случае представления другой стороной относимой к делу информации, содержащейся в каком-то документе, требовать, чтобы ей был предъявлен полный текст этого документа.

Вполне понятно, что для юриста из страны с континенталь­ной системой уголовного судопроизводства такой набор вопросов, предлагаемых для решения в разделе, именуемом "Общие поло­жения", крайне непривычен. Нетрудно заметить, что в этом раз­деле обойдены молчанием принципиальные для судебного доказы­вания такие понятия, как понятие предмета доказывания, доказа­тельства, его видов (источников) и т. д.

4. Вместе с тем сказанное не означает, что в американском доказательственном праве полностью игнорируется решение об­щих вопросов. Однако эта сфера почти целиком отдана во власть юридической доктрины. Именно в научных публикациях и учебной литературе чаще всего можно найти дефиниции того, что следует считать доказательствами, их источниками, какие возмож­ны критерии оценки и т. д. Значительное внимание уделяется так-

1              См. выше — стр. 186, а также сноски на стр. 210 и 213.

2              Имеется в виду "информация, которая нанесена на материальный опосре­

дующий объект (tangible medium) или которая введена в электронный либо иной

носитель и может быть извлечена в воспринимаемой форме (perceivable form)".

3              Излагается буквально правило 102 Федеральных правил доказывания,

изданных Верховным судом США (текст приведен выше в данном парагра­

фе — на стр. 213).

же классификации доказательств, ее процессуальному значению, решению некоторых других общих проблем доказывания. И обыч­но решения по вопросам подобного рода предлагаются, как пра­вило, сравнительно широкие и неконкретные, не очень "связы­вающие" суды и иные правоохранительные органы, участвующие в уголовно-процессуальном доказывании.

Такая направленность характерна для определений, в част­ности, общего понятия доказательства. Подобных определений накопилось уже немало. Они, естественно, чем-то отличаются друг от друга, поскольку их авторы — разные специалисты, отражаю­щие разные научные направления и писавшие в разное время. Но в основном, самом существенном, эти определения обычно схожи. Пожалуй, одним из наиболее типичных вполне можно признать то, которое дано упоминавшимся выше Ч. Фрикки. "Доказательство, — утверждал он, имея в виду доказательства как по уголовным, так и по гражданским делам, — это любое средство доказывания или нечто доказывающее, представленное путем совершения сторонами определенных действий с соблюдением юридических правил либо через посредство свидетелей, протоколов, документов, осязаемых предметов и т. д. в ходе судебного разбирательства каких-то воп­росов с целью создания у судей и присяжных заседателей убеж­дения относительно их (сторон. — К. Г.) утверждений"1.

Правда, следует отметить, что при ознакомлении с литератур­ными источниками можно встретить дефиниции и иного толка, от­личающиеся стремлением авторов к существенному упрощению понятия "доказательство". К ним можно было бы отнести отража­ющую специфику доказательственного права англосаксонского типа дефиницию, которую предлагает в своем электронном словаре юри­дических терминов канадский юрист Л. Дюхайм. У него она край­не проста — по его мнению, доказательством следует считать "под-тиорждение факта (фактов), представляемое при судебном разби­рательстве дела по существу" (proof of fact(s) presented at trial)2.

Существенными особенностями обладает классификация дока­зательств. Наряду с признаваемыми во многих странах, в том числе • России, видами доказательств (непосредственные и производные, прямые и косвенные, обвинительные и оправдательные и т. п.), аме­риканская уголовно-процессуальная доктрина, опираясь на анализ действующего законодательства и неписаного права, выделяет так­же некоторые довольно специфические виды. К примеру, существу­ет деление доказательств на судебные и внесудебные, их принято также обособлять в такие группы, как доказательства "по слуху" (весьма близкие по содержанию к производным)3, вспомогательные

1              Fricke Ch. Op. cit. P. 17.

2              См. систематически обновляемый "Duhaime's Law Dictionary" по интер-

Н*Т-адресу: www.wwlia.org/diction.htm.

3              Hearsay — об этом виде доказательств см. также § 4 гл. 2.

220

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

§ 4. Доказательства и доказывание: исходные положения

221

(auxiliary), дополнительные (supplementary), подтверждающие (corroborative), бесспорные (conclusive), презумптивные (presumptive), опровергающие (rebutting), предварительные (prima facie evidence), вероятные (probable), надлежащие (proper)1, опровергающие (rebutting), бывшие в употреблении (second hand)2, удовлетвори­тельные (заслуживающие доверия — satisfactory) и др.

Для каждого из видов доказательств установлены свои пра­вила определения относимости и допустимости. В общей массе эти правила, как уже отмечалось неоднократно выше, составляют, пожалуй, большую часть правовых предписаний, касающихся до­казывания в уголовном судопроизводстве. Но они, в свою очередь, со временем "обросли" многочисленными исключениями, характер­ным качеством которых является ярко выраженная казуистичность, "увязка" их с конкретными фактами и ситуациями. Например, по общему правилу доказательства "по слуху" в США, как и в Анг­лии (см. § 4 гл. 2), объявлены недопустимыми, поскольку под ними понимаются свидетельские показания, даваемые не на основании личного восприятия фактов или событий, а по тем сведениям, ко­торые свидетель почерпнул из каких-то других источников (к при­меру, от очевидцев).

На основании многолетнего опыта принято считать, что веро­ятность ошибки при использовании такого рода свидетельских по­казаний весьма высока. Тем не менее при определенных условиях они и в уголовном процессе США допускаются в качестве доказа­тельств. К числу подобных условий практика относит угрозу пол­ной утраты существенных для конкретного дела сведений и неко­торые другие обстоятельства3. Так, считаются допустимыми сви­детельские показания о том, какое заявление сделал перед смер­тью потерпевший от преступного посягательства на его жизнь от­носительно причины смерти и обстоятельств совершения этого посягательства, но с оговоркой: у умирающего, делавшего заявле­ние, не было никакой надежды на то, что он выживет.

Немало различного рода исключений предусматривается и в отношении других положений доказательственного права. Причем исключения эти нередко носят весьма неопределенный характер, чем создаются условия для широкого судейского усмотрения как при принятии судьями решений, так и при инструктировании ими присяжных.

1              Имеются в виду такие конкретные доказательства, которые в силу пря­

мого предписания закона должны быть представлены для подтверждения ка­

кого-то обстоятельства.

2              Например, показания свидетеля, содержащие информацию, которую

свидетель узнал после того, как она "прошла" чрез несколько источников.

3              В правилах 803—808 Унифицированных правил доказывания предусмот­

рено несколько десятков исключений из общего положения о недопустимости

доказательств "по слуху", декларированного в правиле 802.

В качестве примера, подтверждающего это явление, харак­терное для доказательственного права США, как, впрочем, и до­казательственного права других стран т. н. англосаксонской семьи, могут послужить положения, содержащиеся в правилах 402 и 403 Унифицированного акта о правилах доказывания. В первом из них дается общее предписание: "Все относимые доказательства явля­ются допустимыми, за исключением случаев, когда закон, данные Правила или иные правила, применяемые судами штата, предус­матривают иное. Неотносимое доказательство не является допус­тимым". А второе формулирует довольно широкое изъятие: "До­казательство, хотя и относимое, может быть исключено (из де­ла. — К. Г.), если его доказательственная ценность существенно снижается опасностью причинения несправедливого ущерба (danger of unfair prejudice), запутывания существенных для дела вопро­сов либо введения в заблуждение присяжных, а также по сооб­ражениям возможности неоправданной волокиты, пустой траты времени или ненужного представления подтверждающих улик".

Другим примером может служить сложившееся на практике отношение к одному из основных положений доказательственного права — положению о том, что при разбирательстве уголовных дел нельзя представлять доказательства о плохой репутации подсуди­мого с целью доказывания его виновности в совершении вменяе­мого в вину преступления. Но и данное положение существенно ограничивается рядом оговорок. Как это выглядит на деле — до­вольно выразительно сказано в пп. "Ь" и "с" правила 404 того же Унифицированного акта:

"(Ь) ... Доказательство совершения другого преступления, при­чинения вреда или иных действий не является допустимым для подтверждения репутации (character) какого-то лица с целью по­каза того, что данное лицо действовало в соответствии с такой ре­путацией. Однако оно может быть допустимым с другой целью — такой, как подтверждение мотива преступления, возможности его совершения, умысла, факта исполнения подготовительных действий, их планирования, понимания сущности, идентичности (данного де­яния с каким-то другим.— К. Г.) либо отсутствия ошибки или слу­чайности.

(с) ... Упомянутое в пункте "Ь" доказательство допустимо, если:

лицо, представляющее его, до начала разбирательства дела

в суде первой инстанции либо в ходе разбирательства с разреше­

ния суда, основанного на достаточных основаниях, вручает против­

ной стороне мотивированное уведомление о сущности такого дока­

зательства (nature of the evidence);

при представлении такого доказательства против интере­

сов обвиняемого в уголовном деле суд проведет судебное заседа­

ние по поводу его допустимости и установит:

(А) с помощью явных и убедительных доказательств, что иное преступление, причинение вреда либо иное действие имели место;

222

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

§ 5. Досудебное производство и меры процессуального принуждения

223

что доказательство является относимым с точки зрения той

цели, ради которой оно допустимо согласно предписаниям, содер­

жащимся в п. "Ь" настоящего правила;

что ценность доказательства (probative value of the evidence)

позволит устранить угрозу причинения ущерба;

(3) суд по просьбе какой-то из сторон в напутственном слове (присяжным. — К. Г.) укажет на допустимость данного доказатель­ства в ограниченных пределах, как об этом сказано в правиле 1051".

Многочисленными изъятиями из общих правил оснащены и положения, касающиеся определения допустимости показаний (за­явлений) обвиняемого (подсудимого), независимо от того, признал или не признал он себя виновным. К примеру, слова, произнесен­ные им во время сна, считаются недопустимыми в качестве дока­зательства. Не может быть доказательством заявление о том, что другое лицо уже созналось где-то в совершении данного преступ­ления; это лицо должно быть вызвано в суд и лично допрошено там. Заявления и признания, сделанные вне процесса обвиняемым либо по его поручению третьим лицом, при определенных обстоя­тельствах могут быть использованы в суде в качестве доказатель­ства против обвиняемого (подсудимого).

§ 5. Досудебное производство и применение мер процессуального принуждения

1. Начальный момент производства по конкретному уголовно­му делу, как говорилось выше (§ 1 данной главы), в американском уголовно-процессуальном законодательстве или иных правовых источниках официально не определен. Не определено также и то, чьим и каким решением должно оформляться возбуждение дела и должно ли оно вообще оформляться.

В связи с этим чаще всего в теории и на практике принято считать производство по конкретному делу начатым, а вместе с этим начатым и предварительное (досудебное) расследование с момента получения информации о преступлении и ее регистрации (обыч­но — в полиции). Под информацией понимаются не только сведе­ния, которые становятся известными из заявлений, подаваемых заинтересованными лицами или организациями в органы, уполно­моченные предпринимать действия по раскрытию преступлений, но и то, о чем узнают в ходе обычной полицейской деятельности, т. е. то, что российские юристы, ссылаясь на п. 3 ч. 1 ст. 140 УПК РФ, должны называть "сообщениями о совершенном или готовя­щемся преступлении, полученными из иных источников".

1 В данном правиле содержится регламентация порядка принятия судьей решения по вопросам допустимости и относимости доказательств.

Другими словами, получение и регистрация информации о со­бытии или чьем-то поступке, содержащем признаки подготавли­ваемого, совершаемого или совершенного преступления, — осно­вание для выполнения широкого круга не противоречащих право­вым предписаниям, ограждающим права и законные интересы граж­дан и организаций, действий по выявлению, фиксации, проверке и исследованию фактических данных, которые могут быть после со­ответствующей проверки и оформления использованы в качестве доказательств при осуществлении в суде уголовного преследова­ния. Действия такого рода — это практически весь набор опера­тивно-розыскных действий, а также иных, в том числе тех, кото­рые мы у себя привыкли называть следственными. Они же охва­тывают принятие и осуществление в установленном правовыми предписаниями порядке решений по применению мер процессуаль­ного принуждения (привод, задержание, арест, обыск, выемка и др.). По итогам досудебного этапа производства принимаются решения, определяющие в целом судьбу дела, а вместе с этим и лица, при­влекаемого к уголовной ответственности, — о прекращении досудеб­ного расследования, возбуждении уголовного преследования и др.

С момента регистрации содержащее признаки преступления деяние или событие начинает относиться к числу тех, которые в США принято именовать "преступлениями, сообщенными полиции" (crimes reported to the police) или "зарегистрированными преступ­лениями" (reported crimes)1. Сведения о них включаются в статис­тические отчеты. И по этим отчетам судят прежде всего о состоя­нии преступности в целом, а в сочетании с другими данными — и об эффективности деятельности полиции и других правоприменя-ющих органов. Например, одним из показателей такой эффектив­ности считается количественная характеристика т. н. раскрывае­мости преступлений.

Определяется она путем установления количественного соот­ношения всей совокупности "преступлений, сообщенных полиции", с раскрытыми преступлениями (cleared crimes). К последним обычно относят преступления, по которым удалось выявить личность по­дозреваемых и подвергнуть их аресту либо задержанию, а затем передать дело в суд для осуществления уголовного преследования2.

1              В течение ряда последних лет по данным, публикуемым в бюллетене

Федерального бюро расследований, американская полиция различных уровней

регистрирует от 10 до 13 млн. наиболее тяжких и опасных в силу своей рас­

пространенности преступлений — убийств (умышленных и неосторожных), из­

насилований (rape), грабежей и разбоев (robbery), нападений при отягчающих

обстоятельствах (aggravated assault), имущественных преступлений, связанных

с противоправным проникновением в помещения (burglary), краж и иных хи­

щений (larceny-theft), краж транспортных средств (motor vehicle theft) и под­

жогов (arson). В 1999 г. она зафиксировала 11 635 149 таких преступлений —

на 6,8% меньше, чем в 1998 г. (см.: Crime in the United States. 1999. Uniform

Crime Report. Printed Annually by FBI. Wash., P. 5).

2              Ibid. P. 201.

224

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

§ 5. Досудебное производство и меры процессуального принуждения

225

Хотя из года в год общий уровень раскрываемости, определяемый по сложившимся в США правилам, является сравнительно низким (согласно данным ФБР в последние годы он стабильно держится на уровне чуть более высоком, чем 20%1), тем не менее сам факт регистрации преступления считается фактом, стимулирующим со­ответствующие органы на активные действия по поиску виновных и их изобличению.

Нередко регистрация преступления практически совпадает с задержанием или арестом подозреваемого либо происходит уже после того, как были совершены какие-то другие оперативно-ро­зыскные или следственные действия. Об этом говорят данные со­циологических обследований, проводившихся американскими юри­стами. Например, одно из них на основе анализа обстоятельств, связанных с раскрытием 400 уголовных дел об опасных преступ­лениях, дало более или менее типичную картину: по 18% дел арест был произведен полицейскими на основе личных наблюдений со­вершавшихся в их присутствии преступлений; по 38% — на месте совершения преступления или вблизи от него, куда полицейский прибыл по вызову потерпевшего или очевидца; по 25% — в связи с опознанием подозреваемого потерпевшим; по 7% — в ходе рассле­дования другого преступления, совершенного данным подозревае­мым; по 13% — по результатам оперативно-розыскных действий, совершенных после поступления информации о преступлении. Эти сведения показывают, что полиция довольно часто начинает дей­ствовать до регистрации заявлений или иных сообщений.

Основной целью выполняемых на рассматриваемом этапе дей­ствий является прежде всего проверка наличия или отсутствия признаков преступления в конкретном поступке или событии. Если они подтверждаются, то предпринимаются усилия по выявлению данных, дающих основания для ареста либо подтверждающих его обоснованность (когда он уже был произведен). Содержание конк­ретных действий в дальнейшем во многом зависит от того, с чего началось производство по делу.

Если производство по делу начинается просто с регистрации заявления или иной информации, то в ход могут быть пущены все приемы и способы оперативно-розыскной деятельности. Американ­ское законодательство, как правило, не ставит эту деятельность в

1 Усредненный для всех названных преступлений уровень раскрываемо­сти (clearance rate) в 1999 г. составил 21%, в то время как для конкретных категорий этих преступлений он был иным: дел об убийствах было раскрыто 69%, изнасилованиях — 49, грабежах и разбоях — 29, нападениях при отяг­чающих обстоятельствах — 59, имущественных преступлениях, связанных с противоправным проникновением в помещения, — 14, кражах и иных хище­ниях — 19, кражах транспортных средств — 15 и поджогах — 17% (Crime in the United States. 1999. Uniform Crime Report. Printed Annually by FBI. Wash., P. 201—202). Такое положение наблюдается уже многие годы (см., например, изданный бюро судебной статистики Департамента юстиции США справочник Report to the Nation on Crime and Justice. Sec. ed. March 1988. P. 68—69).

жесткие рамки. Полицейскому дозволено выявлять и собирать пред­меты и документы, которые могут впоследствии стать соответствен­но вещественными или письменными доказательствами, интервьюи­ровать потерпевших либо свидетелей, задавать вопросы возмож­ному подозреваемому, находящемуся на свободе, относительно дан­ных о его личности и других обстоятельствах, внедрять осведо­мителей и получать необходимые сведения от них, осматривать жилые и служебные помещения, консультироваться со специалис­тами.

На этом этапе досудебного (полицейского) расследования дей­ствия, требующие судебной санкции, обычно не производятся. Здесь нужна быстрая реакция. Получение же судебной санкции, скажем, на обыск требует времени и представления материалов, необходи­мых для обоснования такого действия (из этого правила установ­лены некоторые изъятия: без санкции суда допускается производ­ство обысков помещений в случаях, не терпящих отлагательства, разрешается при определенных условиях обыскивать одежду и ав­томобиль подозреваемого). Собранные на этом этапе фактические данные не приобретают еще статуса судебных доказательств. Длит­ся он сравнительно недолго. К примеру, по подавляющему боль­шинству дел об ограблении или проникновении в помещение с пре­ступным намерением его продолжительность в среднем не превы­шает четырех часов, хотя впоследствии расследование может ра­стянуться на несколько месяцев.

2. Фактические данные, оказавшиеся таким образом в распо­ряжении полиции, обычно используются для обоснования приме­нения мер процессуального принуждения, в первую очередь тех, которые допускаются с санкции суда в связи с тем, что они суще­ственно ограничивают конституционные права личности.

Для некоторых мер процессуального принуждения установлен особый правовой режим. Он введен прежде всего для таких дей­ствий, как арест и обыск. "Право народа, — говорится в IV поправке к Конституции США, — на охрану личности, жилища, бумаг и иму­щества от необоснованных обысков или арестов не должно нару­шаться, и ордера на обыск или арест не будут выдаваться без дос­таточных оснований, подтвержденных присягой или торжественным обещанием. Такие ордера должны содержать подробное описание места обыска, а также подлежащих аресту лиц или имущества".

Данное положение, провозглашенное свыше 200 лет тому на­зад и после этого неоднократно толковавшееся американскими су­дами, в том числе Верховным судом США, в наши дни приобрело более широкий смысл: оно распространено, в частности, на любое Проникновение органов, занимающихся расследованием уголовных дел, в жилище без согласия или ведома его хозяина, в том числе на производство ими всех видов т. н. электронного наблюдения (про­слушивание телефонных разговоров и разговоров по радио, сня­тие информации с электронных носителей, негласное применение

226

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

§ 5. Досудебное производство и меры процессуального принуждения

227

видеозаписывающей аппаратуры и др.). Однако многолетнее его толкование повлекло и иные последствия — выработку положений, допускающих исключения, к примеру, для т. н. "случаев, не тер­пящих отлагательства" или по иным соображениям, основанным на диктуемом раздраженным общественным мнением стремлении "не очень туго связывать руки" полиции в борьбе с преступностью и любой ценой преодолевать ее.

О сложившемся в наши дни отношении к решению вопросов, касающихся применения мер уголовно-процессуального принужде­ния, можно судить и по практике применения самой острой его меры — ареста. В целом такая мера применяется довольно широ­ко. В 1999 г., например, ей было подвергнуто почти 14,4 млн. аме­риканцев. В большинстве своем это было краткосрочное ограни­чение свободы1, которому подвергались лица, совершившие про­ступки или менее опасные преступления (появление в нетрезвом виде в общественных местах, управление в таком же виде транс­портными средствами, нарушение общественного порядка, пра­вил торговли спиртными напитками, эксплуатации автотранспор­та и др.). Чаще всего аресты производились, например, за дей­ствия, связанные с незаконным оборотом наркотиков (1,5 млн.), за управление транспортными средствами в нетрезвом виде (1,5 млн.), не представляющие большой опасности нападения (1,3 млн.), кра­жи и иные виды хищения (1,2 млн.).

Количество лиц, подвергаемых аресту на более длительный срок в связи с подозрением в совершении опасных преступлений, в общей массе арестованных составляет сравнительно небольшой удельный вес: в 1999 г. арестовано почти 2 млн. 321 тыс. (около 16,2% от общего числа арестованных) подозреваемых в совершении учи­тываемых ФБР (см. выше) наиболее тяжких и опасных в силу сво­ей распространенности преступлений. Это объясняется, во-первых, тем, что серьезных преступлений (фелоний) совершается значитель­но меньше, чем преступлений, отличающихся небольшой опаснос­тью (мисдиминоров), и уголовных нарушений (infractions), а во-вто­рых, тем, что раскрываемость серьезных преступлений, как отме­чено выше в данном параграфе, крайне низка (в среднем чуть выше 21%). Кроме того, нужно учитывать, что к лицам, подозреваемым в совершении опасных преступлений, нередко применяются доволь­но эффективные меры пресечения, не связанные с заключением под стражу.

По идее, для производства ареста лица, подозреваемого в со­вершении преступления, и содержания его под стражей полиция,

собрав необходимые фактические данные, должна обратиться в суд и возбудить ходатайство о выдаче приказа, разрешающего арест конкретного лица. Таково общее правило. Этого требуют, как ска­зано выше, одна из поправок к Конституции США и конституции штатов, другие законы, принятые как на федеральном уровне, так и на уровне штатов. Однако для данного правила, как и для мно­гих других уголовно-процессуальных правил, установлены некото­рые изъятия. К примеру, в случаях, не терпящих отлагательства, допускается арест без судебного приказа, но при соблюдении тре­бования о представлении арестованного в суд "настолько быстро, насколько это возможно"1 для проверки законности ареста. Но в реальной жизни аресты, производимые с соблюдением требований такого рода, пожалуй, перестали быть исключением.

При взятии под стражу (по приказу суда или без него) поли­ция должна придерживаться ряда положений, устанавливаемых законами или подзаконными актами. В соответствии с ними про­изводящий арест полицейский вправе обыскать подозреваемого и изъять у него оружие, предметы, которые могут служить в каче­стве доказательств по делу, и т. д. После этого арестованного дос­тавляют туда, где он должен содержаться, и там происходит то, что можно было бы назвать оформлением ареста. В ходе такого оформления в полицейский журнал заносятся фамилия и имя аре­стованного, время его доставки и суть того, в чем он подозревает­ся, затем происходит фотографирование и снятие отпечатков паль­цев. Как правило, в этот момент арестованного информируют о том, в чем он подозревается, и дают возможность хотя бы один раз позво­нить по телефону любому лицу (родственникам, друзьям, адвока­ту и т. д.). По делам о менее опасных преступлениях арестованный может быть отпущен под письменное обязательство о явке по вы­зовам, под залог или обещание, что он вышлет по почте согласо­ванную сумму денежного залога и будет являться вовремя по вы­зовам суда или должностного лица, производящего предваритель­ное расследование. Если подозреваемый не в состоянии внести тре­буемый залог или если он привлекается к ответственности за опас­ное преступление, его могут не освободить. В данном случае он водворяется в камеру, а непосредственно перед этим его вновь обыскивают более тщательно, чем при задержании, предшество­вавшем доставке в полицейский участок2.

Такова в общих чертах схема действий, осуществляемых на начальных этапах досудебного производства по уголовным делам.

1 В американском юридическом языке термин "арест" (arrest) имеет в виду весьма широкое понятие. Он охватывает то, что по российским законам назы­вают административным задержанием, задержанием по подозрению в совер­шении преступления и заключением под стражу (арестом) обвиняемого или подозреваемого.

1              О трактовке значения этой формулы в правовых актах см. материал о

т. н. "первом появлении" в § 6 данной главы.

2              Более подробно порядок применения ареста в качестве меры пресече­

ния освещается в следующем параграфе данной главы в связи с характерис­

тикой судебного контроля за законностью и обоснованностью избрания мер пре­

сечения.

228

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

§ 5. Досудебное производство и меры процессуального принуждения

229

I   !

3. Но это всего лишь схема, дающая самое общее представле­ние. Более детальную картину можно получить, анализируя зако­ны, подзаконные акты и обширную судебную практику, определя­ющие правила проведения конкретных следственных или опера­тивно-розыскных действий.

Объем такого правового материала очень велик. Достаточно, скажем, отметить, что учебник для студентов-юристов американс­ких университетов по уголовному процессу, содержащий 1200—1500 страниц текста, отпечатанного не очень крупным типографским шрифтом, не является редкостью. Учебники подобного объема — нормальное явление. И примерно две трети содержащегося в них материала обычно касаются прямо или косвенно досудебной дея­тельности, выполняемой полицией.

Вполне естественно, рамки данной работы не позволяют ис­черпывающе проанализировать все то, что происходит или долж­но происходить при досудебном (полицейском) расследовании. При­дется ограничиться приведением наиболее существенных положе­ний, соблюдение которых требуется по американским стандартам для обеспечения законности совершаемых полицией действий. Пра­вомерность (соответствие закону и иным правовым предписаниям) таких действий, как отмечалось выше, — одно из основных усло­вий допустимости в суде соответствующих доказательств. А от до­пустимости доказательств в значительной мере зависит "успех" или "неуспех" обвинителя в суде, а вместе с этим престиж полицейс­ких, расследовавших дело.

Самым распространенным полицейским действием в рассмат­риваемой стадии является допрос (опрос, собеседование, интервью), которому могут подвергаться подозреваемый, потерпевший, свиде­тели и эксперты.

Особенностью производства этого действия является прежде всего почти полное отсутствие четких, зафиксированных в законе требований к порядку оформления его результатов. Не требуется, например, чтобы составлялся по установленной форме протокол, который содержал бы конкретные реквизиты (данные о личности допрашиваемого, о том, кто вел допрос, было ли предупреждение об ответственности за дачу ложных показаний, присутствовал ли кто-нибудь при допросе, в течение какого времени он производил­ся, применялась ли звукозапись и т. д.).

Полицейский обычно фиксирует результаты своей беседы (ин­тервью, опроса) с подозреваемым, свидетелем или другим лицом в т. н. записной книжке сотрудника полиции, а впоследствии — в от­чете по итогам расследования конкретного дела. Этим отчетом он сможет воспользоваться, когда его вызовут в суд и предложат дать под присягой показания по поводу того, что и как он узнал в ходе расследования данного дела. Вместе с тем возможно и составление протокола, которое сопровождается звукозаписью, хотя такого рода

протокол сам по себе не признается источником того, что принято считать доказательством.

Закон и судебная практика придают, пожалуй, самое основ­ное внимание созданию условий, которые исключали бы возмож­ность злоупотреблений при производстве "собеседований" в поли­ции. И это касается в первую очередь "собеседований" с лицами, в отношении которых уже есть хоть какие-то основания считать их подозреваемы­ми, а по сути — полицейских допросов таких лиц. Подобное внимание именно к условиям, в которых должен протекать допрос данной категории лиц, обусловлено тем, что до сравнительно недавнего времени довольно часто достоянием глас­ности становились факты злоупотреблений, допускавшихся поли­цией при расследовании уголовных дел. По свидетельству амери­канских юристов, масштабы злоупотреблений такого рода серьез­но настораживали широкие слои общественности. В связи с этим и начались поиски средств, которые хоть как-то ограничивали бы произвол.

Одним из таких средств явилось принятие упомянутых выше решений Верховного суда США по делам Эскобедо и Миранды. В соответствии с первым из них признание своей вины подозревае­мым во время допроса в полиции нельзя считать допустимым до­казательством, если оно было сделано после отказа предоставить подозреваемому возможность встретиться со своим защитником. По логике этого решения признание своей вины обвиняемым, находя­щимся под стражей, не должно допускаться в качестве доказатель­ства в случаях, когда оно было сделано при каком-либо наруше­нии норм права (писаного или неписаного). Другими словами, раз Эскобедо признал себя виновным в полиции после того, как ему незаконно отказали в свидании с защитником, — это значит, что такое признание не имеет юридической силы и не может быть ис­пользовано против него в качестве доказательства. А из этого по­ложения выводится правило, адресованное полицейскому, произ­водящему допрос подозреваемого: при таком допросе допрашивае­мому должна быть обеспечена возможность пользоваться помощью защитника1.

1 Военнослужащим, задержанным или арестованным по подозрению в со­вершении преступлений, должно быть разъяснено также, что если они хотят пригласить защитника, не являющегося военнослужащим и не состоящего в штатах военно-юридической службы, то могут сделать это за свой счет. При невозможности или нежелании приглашать такого защитника задержанному с его согласия назначается защитник из числа военных юристов. Для обеспе­чения присутствия последних при допросах и иных следственных действиях, проводимых с участием обвиняемого (подозреваемого), дается 48 часов (см.: § 719.151 разд. 32 Свода федеральных нормативных актов).

230

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

§ 5. Досудебное производство и меры процессуального принуждения

231

Вынесенное два года спустя (в 1966 г.) решение по делу Ми­ранды пошло почти тем же путем, что и упоминавшиеся выше (§ 3 гл. 2) Судейские правила, сформулированные в Англии еще в 1912 г., — оно более детально очертило круг условий, которые должны соблюдаться в обязательном порядке при допросах подо­зреваемых. В обосновании этого решения, составленном тогдаш­ним председателем Верховного суда США Э. Уорреном, отмеча­лось, в частности, следующее: "До того как будет задан какой-либо вопрос, лицо должно быть предупреждено, что у него есть право молчать, что любое заявление, которое оно сделает, мо­жет быть использовано в качестве доказательства против него, а также что у него есть право на то, чтобы присутствовал его при­глашенный или назначенный защитник. Обвиняемый может отка­заться от реализации этих прав, но при условии, что отказ будет сделан добровольно, сознательно и обдуманно. Если, однако, он укажет любым способом и на любой стадии производства по делу, что желает консультироваться с защитником до того, как начнет говорить, то никакие вопросы ему задавать нельзя"1.

Данное решение было встречено в США неоднозначно. Одни (либералы) открыто ликовали, полагая, что наконец-то будет пре­кращена противоправная полицейская практика и в стране нач­нут царить законность и правопорядок. Другие (консерваторы) мрач­но утверждали, что решение по делу Миранды необоснованно взя­ло под защиту преступников и лишит полицию возможности эф­фективно бороться с преступностью. Первые хвалили Верховный суд США за демократизм и революционность, а вторые критико­вали его за то, что он присвоил себе "полицейскую функцию по отношению к полиции", свел возможности последней в борьбе с преступностью к нулю, пренебрег интересами законопослушных граждан и общества и т. д., и т. п.

Эти две противоборствующие тенденции влияли и продолжа­ют в наши дни влиять на постоянное изменение отношения судов, а вместе с ними и других правоприменительных органов к гаран­тиям прав личности при производстве по уголовным делам. Под их воздействием приведенные выше правила допроса в последние деся­тилетия модифицировались в ту или иную сторону: тот же Вер­ховный суд США то ограничивал их применение, то наоборот, рас­ширял.

Были попытки несколько откорректировать "правило Миран­ды" и со стороны Конгресса США. 19 июня 1968 г. он принял За­кон "О контроле за преступностью", часть II которого предусмот­рела ряд положений, связанных с определением условий допусти­мости в качестве доказательства признания обвиняемым своей вины и с оценкой доказательственного значения такого признания. По-

Цитируется по: Kamissar Y., LaFive W., Israel J. Op. cit. P. 446.

ложения эти вошли в разд. 18 Свод законов США в виде его § 3501 ("Допустимость признаний"), где говорится следующее:

"(а) В любом уголовном преследовании, возбужденном Соеди­ненными Штатами или Округом Колумбия, признание, понятие ко­торого дано в части "е" данного параграфа, должно допускаться в качестве доказательства, если оно дано добровольно. До принятия такого признания в качестве доказательства судья, разбирающий дело по существу, должен в отсутствие присяжных решить все су­щественные вопросы, касающиеся его (признания.— К. Г.) добро­вольности. Если судья, разбирающий дело по существу, установит, что признание было добровольным, то оно принимается в качестве доказательства, и он должен разрешить присяжным рассмотреть доказательства, относящиеся к вопросу о добровольности призна­ния, а также проинструктировать их (в напутственном слове. — К. Г.), чтобы они придали этому признанию такое значение (to give such weight), которое оно, по их мнению, заслуживает с учетом всех обстоятельств дела.

(b)           Судья, разбирающий дело по существу > при определении

добровольности должен принять во внимание все обстоятельства,

сопутствовавшие признанию, в том числе (1) время, прошедшее

между арестом и предъявлением обвинения обвиняемому, сделав­

шему признание, если оно (признание.— К. Г.) состоялось после аре­

ста и до предъявления обвинения; (2) понимал ли такой обвиняе­

мый в момент признания сущность уголовного правонарушения, в

котором он обвинялся или подозревался; (3) был ли проинформи­

рован и знал ли он, что не обязан делать какие-либо заявления и

что любое такое заявление может быть использовано против него;

(4) был ли до допроса проинформирован такой обвиняемый о его

праве на помощь защитника (assistance of counsel); а также (5) был

ли лишен помощи защитника такой обвиняемый во время допроса

и при заявлении о признании.

Наличие или отсутствие какого-либо из указанных факторов, которые должны учитываться судьей, разбирающим дело по суще­ству, не должно предрешать вопрос о добровольности признания.

(c)           В любом уголовном преследовании, возбужденном Соеди­

ненными Штатами или Округом Колумбия, признание, сделанное

или заявленное лицом, являющимся обвиняемым в данном деле, в

то время как это лицо было арестовано или задержано и содержа­

лось под стражей любого должностного лица, осуществляющего

принудительное применение закона (law-enforcement officer) либо

соответствующего органа (law-enforcement agency), не должно яв­

ляться недопустимым только по причине несвоевременного достав­

ления такого лица к магистрату или другому должностному лицу,

обладающему полномочием передать в суд (commit) дело в отно­

шении лица, обвиняемого в уголовном правонарушении против за­

конов Соединенных Штатов либо Округа Колумбия, если такое его

232

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

§ 5. Досудебное производство и меры процессуального принуждения

233

признание судья, разбирающий дело по существу, сочтет добро­вольным, если определение доказательственного значения призна­ния предоставлено жюри присяжных, а также если признание было сделано или заявлено до истечения шести часов с момента ареста или иного способа ограничения свободы. Примечание: ограничение срока, предусмотренное в данной части параграфа, не должно при­меняться в случаях, когда несвоевременное доставление лица к магистрату либо иному должностному лицу в срок свыше шести часов признано судьей, разбирающим дело по существу, разумным с учетом способа транспортировки и расстояния, которое должно быть преодолено до ближайшего доступного магистрата или иного должностного лица.

Ничто содержащееся в данном параграфе не должно пре­

пятствовать допуску в качестве доказательства любого признания,

сделанного или заявленного не в ходе допроса каким-то лицом доб­

ровольно другому лицу либо в любое время, когда лицо, сделав­

шее или заявившее признание, не было арестовано либо подверг­

нуто ограничению свободы иным способом.

Используемый в настоящем параграфе термин "признание"

означает признание вины в любом уголовном правонарушении

(criminal offense) либо иное самообвиняющее (self-incriminating)

заявление, сделанное или заявленное устно либо письменно".

Приведенный дословно довольно пространно и сложно сфор­мулированный текст части II Закона от 19 июня 1968 г. примеча­телен прежде всего тем, что он дает почти полное представление об условиях, при которых в федеральных судах признание обви­няемым своей вины может быть допущено в качестве доказатель­ства, а также о том, как должна определяться доказательственная ценность такого признания. Он также примечателен тем, что очер­чивает контуры основных требований, которыми должны руковод­ствоваться должностные лица, расследующие уголовные дела, при производстве допросов подозреваемых. Постепенно отраженный в этом Законе подход к решению одного из важных вопросов дока­зательственного права был во многом воспринят правотворчески­ми органами штатов.

Вместе с тем на первых порах он был встречен в юридичес­ких кругах настороженно и даже с опасениями. Многие, ссылаясь на расхождения в формулировках, с одной стороны, Закона, а с другой — решения Верховного суда США по делу Миранды, ста­ли говорить о неправомерной попытке Конгресса США откоррек­тировать позицию высшего суда страны и в какой-то мере повер­нуть вспять практику допросов подозреваемых в полиции. В связи с этим именно в те годы состоялись решения Верховного суда США по конкретным уголовным делам, подтверждающие высказанную по делу Миранды позицию, но в некоторых деталях сближающие эту позицию с той, что выражена в Законе. Тогда же Генеральный

атторней США по рекомендации Президента США Л. Джонсона1 дал подчиненным ему прокурорам обязательное для них указание, чтобы они обеспечивали исполнение соответствующих предписаний Закона только в тех пределах, которые очерчены Верховным су­дом США по названному делу.

Еще более распространенным действием, совершаемым в ходе досудебного производства, является допрос свидетелей, потерпевших и экспертов. В связи с этой разновиднос­тью действий, используемых при досудебном расследовании, по­жалуй, наибольший интерес для российских юристов могут пред­ставить американские подходы к решению двух видов уголовно-процессуальных проблем: проблем, связанных с определением круга лиц, обязанных давать показания в качестве свидетелей, и наде­лением некоторых категорий лиц т. н. свидетельскими привилеги­ями (privileges of witnesses), а также проблем свидетельского им­мунитета (immunity of witnesses)2.

В соответствии с правилом, сложившимся еще во времена ста­новления общего права, круг лиц, которые могут и должны быть свидетелями, определяется в принципе довольно широко — ими могут быть любые лица, если иное не предусмотрено законом либо другими правовыми предписаниями.

Свидетелем может стать со всеми вытекающими из этого юри­дическими последствиями (например, с возложением обязанности говорить "правду и только правду") даже тот, кого привлекают к уголовной ответственности. И такое возможно, когда уголовное дело поступит в суд и там привлекаемому к ответственности лицу предъ­явят обвинение, т. е. когда это лицо приобретет статус обвиняемого. Подобная "метаморфоза" допускается законодательством как фе­деральным, так и штатов. "В ходе судебного разбирательства де­ла по существу, — говорится в § 3481 разд. 18 Свода законов США3, — в отношении любого лица, обвиняемого в совершении уголовного правонарушения против Соединенных Штатов, а так­же в ходе рассмотрения дела в военном суде, суде, осуществля­ющем предварительное рассмотрение (courts of inquiry), в любом

1              По свидетельству некоторых американских газет Л. Джонсон, подписы­

вая этот закон, заявил, что "положения части II (Закона. — К. Г.) в связи с их

сложностью и неопределенностью следовало бы, как я порекомендовал Гене­

ральному атторнею, толковать в гармонии с Конституцией" (см.: N.Y. Times.

June 20. 1968. P. 23, col. 1).

2              Об институте свидетельского иммунитета говорится в § 7 данной главы,

посвященном разбирательству уголовных дел в суде первой инстанции, посколь­

ку именно в этой стадии чаще всего используется названный институт, а так­

же в связи с тем, что сведения о нем помогают уяснению роли суда в реализа­

ции состязательных начал судопроизводства.

3              Основу действующего в наши дни цитируемого параграфа составили

положения, появившиеся в американском законодательстве с принятием Зако­

на от 16 марта 1878 г.

234

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

§ 5. Досудебное производство и меры процессуального принуждения

235

штате, округе, в подвластных США владениях или на территори­ях, лицо, обвиненное в преступлении, по его личной просьбе дол­жно считаться компетентным свидетелем. Его отказ заявлять та­кую просьбу не должен создавать какую-либо презумпцию, на­правленную против него (курсив мой. — К. Г.)".

Однако для столь широкого общего правила, как и для мно­гих других правил подобного рода, законодательство и иные пра­вовые предписания (главным образом нормы неписаного права, а следом за ними — и нормы судебных правил) предусматривают множество изъятий, порой противоречащих друг другу. Каждое из таких изъятий охватывает определенные категории лиц, наделя­ющихся правом не давать показания вообще либо правом отказы­ваться от их дачи в определенных пределах, а также условия и процедуры, соблюдаемые при признании наличия такого права у конкретных лиц. В уголовном процессе США, как и в уголовном процессе Англии (см. § 4 гл. 2), подобного рода право принято на­зывать свидетельской привилегией (witness privilege)1.

Характерно, что ни федеральный законодатель, ни федераль­ные суды не проявляют склонности к какому-то централизованно­му или унифицированному в масштабах всей страны определению изъятий из общего правила о круге лиц, обязанных или могущих быть свидетелями по уголовным делам. Например, в упоминавших­ся неоднократно выше Федеральных правилах доказывания фе­деральным судам (а вместе с ними, разумеется, и другим феде­ральным правоохранительным органам) дана лишь общая ориен­тация по данному поводу — они должны ("если иное не требует Конституция Соединенных Штатов либо не предусматривается в актах Конгресса или правилах, издаваемых Верховным судом в соответствии с предоставленными ему законом полномочиями") при решении вопроса о наличии или отсутствии у конкретного лица права отказываться от дачи свидетельских показаний полностью или в какой-то части "руководствоваться, — как сказано в пра­виле 501, — принципами общего права (common law) в их истол­ковании, даваемом в свете разума и опыта (in the light of reason and experience) судами Соединенных Штатов".

И такая общая ориентация в определенной мере предопреде­ляет тот существенный разнобой, который сложился в регламен­тации весьма важного для доказательственного права вопроса. В этом можно убедиться при сравнении конкретных предписаний, устанавливающих статус свидетелей.

В ст. VI Федеральных правил доказывания, содержащей по­ложения о требованиях, предъявляемых к лицам, привлекаемым к

1 В российском уголовно-процессуальном законодательстве и литерату­ре, как отмечено выше, довольно часто право свидетеля отказываться от дачи показаний почему-то неточно именуется свидетельским иммунитетом.

производству по гражданским и уголовным делам в качестве сви­детелей, в отношении тех лиц, которые могут быть привлечены к даче показаний по уголовным делам, сказано: "Любое лицо мо­жет быть свидетелем, если иное не предусмотрено настоящими Правилами" (правило 601). Но в этой нее статье, наряду с форму­лировкой правил производства допроса, проверки достоверности показаний свидетеля и т. п., говорится также об изъятиях:

свидетель не может давать показания по поводу какого-то факта, "если не представлены доказательства, достаточные для вывода о том, что данный свидетель лично воспринимал этот факт" (правило 602);

свидетель не может давать показания, если он не принесет присягу или торжественно не заверит "в такой форме, которая рас­считана на пробуждение в нем совести и осознания долга", что бу­дет говорить только правду (правило 603);

судья, председательствующий при разбирательстве конкрет­ного уголовного дела, не может быть свидетелем по данному делу (правило 605);

не может давать показания и присяжный по поводу обстоя­тельств, связанных с делом, в рассмотрении которого он участву­ет. Он также вправе отказаться от дачи показаний о том, как про­ходило обсуждение в совещательной комнате при постановлении вердикта и что повлияло на занятую им позицию (правило 606).

Однако приведенный перечень изъятий из Федеральных пра­вил доказывания ни в коем случае не может быть признан исчер­пывающим. Многие другие изъятия "вкраплены" в значительный массив обязательного для федеральных судов и иных правоохра­нительных органов этого уровня неписаного права, а также в нор­мы федеральных законов, собранные в Своде законов США.

В принципе такой же подход к определению круга лиц, кото­рые могут быть допрошены при разбирательстве судебных дел, можно наблюдать в штатах, но с некоторыми особенностями. В шта­те Флорида, к примеру, порядок и условия решения вопросов та­кого рода устанавливаются преимущественно не нормами доказа­тельственных правил, утверждаемых высшим судом (как это сде­лано на федеральном уровне и во многих штатах), а в законода­тельном порядке. В Свод законов этого штата (Florida Statutes), как отмечено выше (см. § 3 гл. 1), включена гл. 90 (ее назвали "Дока­зательственным кодексом" — "Evidence Code"), содержащая соот­ветствующие предписания. "Если иное не предусмотрено, — го­ворится в § 90.501 Свода, — в данной главе, ином законе, Консти­туции Соединенных Штатов или Конституции штата Флорида, то ни одно лицо в ходе судебного разбирательства дела не обладает привилегией на:

Отказ быть свидетелем.

Отказ от раскрытия какого-то материала.

236

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

§ 5. Досудебное производство и меры процессуального принуждения

237

Отказ от представления любого предмета или письменно­

го документа.

Воспрепятствование другому лицу давать свидетельские

показания, раскрывать какой-то материал, представлять любые

предметы или документы"

В той же главе Свода законов штата Флорида сразу же пос­ле процитированного параграфа помещены параграфы, предусмат­ривающие отступления от общего правила. В них весьма подроб­но регламентируются условия, при которых возможен отказ от дачи показаний (речь идет о праве свидетеля не давать показаний про­тив самого себя, которое в американских правовых актах и лите- ; ратурных источниках часто называют привилегией против само-обвинения — privilege against self-incrimination, а в значительной мере и о том, что принято называть адвокатской, врачебной, ком­мерческой, супружеской, семейной тайной, тайной исповеди и дру­гим видом тайны1, "носители" которой могут претендовать на сви­детельскую привилегию) и в каких пределах, а равно процедура, которая должна соблюдаться при установлении обоснованности претензий на обладание конкретными привилегиями.

При изучении доказательственного права, действующего в со­временных США, можно наблюдать иные подходы к решению свя­занных со свидетельскими привилегиями вопросов, несколько от­личные от тех, которых придерживаются Федеральные правила доказывания и Свод законов штата Флорида.

В Доказательственном кодексе штата Калифорния, например, говорится о том, что:

"обвиняемый в уголовном деле обладает привилегий не быть вызванным в качестве свидетеля и не давать показания" (§ 930);

"любое лицо обладает привилегией отказа от раскрытия (disclose) любого материала, который может быть инкриминирую­щим по отношению к нему" (§ 940);

лицо, состоящее в браке, обладает привилегией отказаться от дачи показаний, в частности, по уголовному делу "о преступ­лении против личности или собственности другого супруга или ре­бенка, родителей, родственников либо лиц, проживающих совме­стно с ними, если оно совершено до вступления в брак или во время него" (подпункт 1 пункта "е" § 972);

1 Видимо, в связи с тем, что на территории штата Флорида находятся излюбленные места отдыха американцев и именно там сравнительно высок уровень половых преступлений, в гл. 90 Свода включен § 90.5035, в котором детальнейшим образом регламентируется вопрос о свидетельских привилеги­ях "советников по сексуальным посягательствам" (sexual assault counselor) — служащих образованных в этом штате учреждений, где оказывается психо­логическая помощь потерпевшим от половых преступлений. То, что узнают эти советники от потерпевших, не подлежит оглашению даже в интересах раз­бирательства уголовных дел. Они вправе отказаться от показаний по поводу сведений, сообщенных им при оказании соответствующей помощи.

"любое государственное образование (a public entity) облада­ет привилегий отказа от раскрытия официальной информации1 и воспрепятствования другим в раскрытии официальной информа­ции...", если "...раскрытие информации будет против публичных интересов в связи с тем, что сохранение конфиденциальности ин­формации представляет собою необходимость, которая является более весомой (outweighs), чем необходимость ее раскрытия в ин­тересах правосудия" (п. "Ь" § 1040);

в виде общего правила государственный орган обладает при­вилегией "отказа от раскрытия данных о личности (identity) того, кто представил информацию..., способствующую выявлению нару­шения норм права США, данного штата (речь о штате Калифор­ния. — К. Г.) или какого-то его органа..." (п. "а" § 1041);

"любое лицо, если оно претендует на это, обладает привиле­гией отказа от раскрытия значения своего голоса (the tenor), по­данного во время публичных выборов, в ходе которых голосова­ние было тайным, но при условии, что его участие в голосова­нии было законным и что оно ранее само не раскрыло содержа­ние своего голоса" (§ 1050);

"собственник коммерческого секрета (owner of a trade secret), если он сам, его представитель (agent) или его работник претенду­ет на привилегию такого рода, то он обладает привилегией отказа от раскрытия секрета и воспрепятствования другому лицу раскры­вать его, при условии, что предоставление привилегии не приве­дет к сокрытию обмана или иным образом не вызовет несправед­ливость (otherwise work injustice)" (§ 1060);

издатели, редакторы, корреспонденты газет, журналов, иных периодических изданий, корреспонденты новостей (news reporters) радио и телевидения, а также другие работники (persons connected or employed) этих средств массовой информации "не могут быть признаны виновными в неуважении (adjudged in contempt)" в слу­чае отказа раскрыть источник полученной и опубликованной ими информации и информацию, полученную, но не опубликованную (§ Ю70).

Перечень условий, при которых свидетели наделяются сви­детельскими привилегиями, можно было бы продолжить. Но и того, что перечислено, вполне достаточно для получения представления о том, насколько тщательно в американском уголовном судопроиз­водстве регламентируется институт свидетельских привилегий. Ряд таких положений вполне достоин внимания и российского законо-

1 В п. "а" данного параграфа довольно широко определяется понятие "офи­циальной информации", в том числе получаемой от осведомителей при рассле­довании уголовных дел. Оно имеет в виду "информацию, полученную дове­рительно (in confidence) государственным служащим при исполнении своих слу­жебных обязанностей".

238

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

§ 5. Досудебное производство и меры процессуального принуждения

239

дателя, а после их оценки с учетом отечественных реалий — воз­можно, и заимствования.

Для характеристики процессуального положения свидетеля в американском уголовном судопроизводстве также имеет существен­ное значение получивший в последние годы особо широкое раз­витие институт безопасности свидетелей (witness security). Его основу составляет Закон о реформе института безопасности сви­детелей от 12 октября 1984 г. (Witness Security Reform Act of 1984)1.

Этот закон определяет круг мер, которые могут быть приме­нены для обеспечения безопасности свидетелей, и их содержание, круг лиц, к которым возможно применение мер такого рода, а рав­но условия, при которых они реализуются. Определение процеду­ры, соблюдаемой при принятии решения о мерах безопасности, воз­ложено на Генерального атторнея США, который издает руковод­ства и инструкции (guidelines, regulations) по этим вопросам. Он и подчиненные ему должностные лица определяют конкретных лиц, нуждающихся в защитных мерах, содержание соответствующих мер и т. д.

Применение названных в Законе мер защиты допускается к свидетелям или "потенциальным свидетелям", которые сотрудни­чают или согласны сотрудничать с властями федеральными или штатов при расследовании дел о преступлениях, связанных с "орга­низованной криминальной деятельностью" (organized criminal activity), либо иных особо опасных преступлений (other serious offences), а равно при осуществлении уголовного преследования по делам подобного рода. Они могут быть применены также к членам семей свидетелей или "иным близким к ним лицам" (a person otherwise closely associated with). К мерам такого рода относятся, например, обеспечение смены места жительства (relocation) с ока­занием помощи по перевозке мебели и другой домашней утвари, содействие в устройстве на работу по новому месту жительства, возмещение всех расходов, связанных с переездом и обустройством, замена документов, идентифицирующих личность защищаемого, обеспечение неразглашения сведений о новом месте жительства свидетеля или иных защищаемых лиц2. Перед принятием решения со свидетелем заключается своеобразная сделка. Уполномоченное должностное лицо направляет ему "меморандум о взаимопонима­нии" (memorandum of understanding), в котором излагаются усло­вия применения защитных мер. В частности, в нем указывается, что меры будут применяться, если данное лицо даст показания или

1              Текст Закона почти полностью включен в Свод законов США в каче­

стве § 3521 его разд. 18.

2              Часть "Ь (3)" § 3521 предусматривает, что лицо, умышленно разгласив­

шее сведения о мерах безопасности, может быть подвергнуто наказанию в виде

штрафа до 5 тыс. долл. или (и) тюремному заключению сроком до пяти лет.

иную информацию, которые помогут раскрытию соответствующе­го преступления и изобличению виновных. В случае неисполнения условий, изложенных в меморандуме, меры защиты могут быть отменены.

По своему значению и по уровню гарантий к такому действию, как допрос (опрос), весьма близко примыкает опознание (lineup). Это хорошо известное во многих странах, в том числе в России, процессуальное действие, производимое в ходе досудебного произ­водства по уголовным делам, сложившегося в США. В случаях опоз­нания живых лиц оно нередко приобретает специфические формы.

Считается, что наиболее эффективным оно является в том случае, 'если производится в два этапа. На первом этапе потер­певшему (свидетелю) предъявляется возможный подозреваемый среди других лиц; такое предъявление с целью обеспечения безо­пасности опознающего допускается в помещениях, оборудованных так, чтобы опознаваемый не смог увидеть того, кто опознает его. Этому должен предшествовать допрос о том, по каким признакам опознающий будет узнавать опознаваемого. Результаты, получен­ные на данном этапе, оформляются документально примерно так, как это делается во многих странах. Во всяком случае произво­дится допрос опознающего, в ходе которого он должен объяснить, по каким признакам узнал в опознаваемом лицо, совершившее пре­ступление или способствовавшее ему. Но на этом опознание за­вершается не всегда.

Второй этап заключается в демонстрации опознающему подо­зреваемого в обстановке, сходной с той, в которой опознающий на­блюдал, как совершалось преступление или происходило какое-то другое событие, связанное с преступлением. Подтверждение и после этого опознающим своего вывода, сделанного на первом этапе опоз­нания, считается весьма важным и надежным средством раскры­тия преступных посягательств и изобличения лиц, виновных в их совершении. Результаты проведенного так опознания дают почти 100%-й "эффект" во время судебного разбирательства, особенно в случаях, когда дело рассматривается с участием присяжных за­седателей. Поэтому законодательство и судебная практика предъ­являют жесткие требования к производству действий такого рода. В частности, широко признано, что они могут быть совершены только в том случае, когда присутствует защитник опознаваемо­го лица. Из этого правила допускаются крайне ограниченные изъ­ятия.

Уголовно-процессуальное законодательство и связанные с ним иные правовые источники прямо не предусматривают возможность производства экспертизы, в том числе допроса сведущих свидетелей (expert witnesses), в рассматриваемой стадии. Счи­тается, что такое процессуальное действие в полном объеме долж­но производиться по решению того суда, который рассматривает

240

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

§ 5. Досудебное производство и меры процессуального принуждения

241

дело по существу, и под его контролем. Но это не означает, что органы и должностные лица, уполномоченные осуществлять до­судебное производство по уголовным делам, не прибегают и не могут прибегать к помощи специалистов для получения ответа на вопросы, требующие специальных познаний. Они, естественно, пользуются такой помощью, но делают это, руководствуясь ве­домственными нормативными актами либо правовыми предписа­ниями, рассчитанными на применение, когда дело уже находит­ся в суде. Ориентация на последние имеет особый смысл, посколь­ку расследуемое уголовное дело при нормальном его продвиже­нии неизбежно попадает в суд. Там и оценивается правомерность действий органов предварительного расследования, в том числе связанная с привлечением экспертов. Оценка такого рода произ­водится исходя прежде всего из критериев, которыми руковод­ствуются суды при назначении и производстве экспертизы, опреде­лении доказательственного значения полученных результатов (зак­лючений экспертов). Поэтому приводимые ниже сведения о прави­лах, соблюдаемых судами, дают представление и о том, как дол­жна проводиться экспертиза при предварительном расследовании.

В соответствии с этими правилами свидетели-эксперты при­влекаются к участию в деле только тогда, когда необходимо выя­вить мнение специалиста по какому-то вопросу, возникшему в связи с установлением фактов или обстоятельств по конкретному делу и требующему специальных познаний. В правиле 702 Федеральных правил доказывания условия, при которых возможно привлечение экспертов, сформулированы следующим образом: "Если судье факта (trier of fact)1 при уяснении конкретного доказательства или уста­новлении какого-то существенного для дела фактического обстоя­тельства (a fact in issue) будут способствовать научные, техничес­кие или иные специализированные познания, то любой свидетель, являющийся специалистом по своим знаниям, квалификации, опыту, подготовке и образованию, вправе дать показания с этой целью в форме изложения мнения или иным образом".

Такого рода свидетели, в отличие от других свидетелей, как видно по приведенному тексту правила 702, призваны сообщать не сведения о лично воспринимавшихся фактах или событиях, а свою, основанную на конкретных познаниях точку зрения (мнение) по поставленным вопросам. Считается недопустимым привлечение све­дущих свидетелей для получения их мнения относительно таких общеизвестных фактов, в которых могут разобраться люди "сред­них способностей", в том числе присяжные заседатели. Перед ними нельзя ставить и вопросы, ответ на которые должен даваться по

1 Имеется в виду судья, рассматривающий дело единолично, или присяж­ный, в функцию которого входит принятие решения о доказанности или недо­казанности существенных для дела фактических обстоятельств.

закону судьями факта, к примеру, вопрос о форме вины (п. "Ь" правила 704).

Заслуживает внимания установленный правилом 706 порядок назначения свидетелей-экспертов. "Суд, — говорится в п. "а" это­го правила, — может по своей инициативе (on its own motion) или по инициативе любой из сторон издать приказ, мотивирующий при­чины неназначения свидетеля-эксперта, а также может предложить сторонам представить его кандидатуру. Суд вправе назначить лю­бого свидетеля-эксперта, с которым согласны стороны, а может назначить его по своему собственному выбору. Суд не должен на­значать свидетеля-эксперта, если он не согласен участвовать в деле. Назначенный свидетель-эксперт должен быть проинформирован письменно о его обязанностях с приобщением копии письменного разъяснения клерком суда к делу либо судьей в ходе совещания, на котором могут присутствовать стороны. ... Официально оформ­ленное письменное заявление свидетеля-эксперта (witness" deposition)1 вправе получить каждая из сторон, и он может быть вызван для допроса судом или любой стороной. Свидетель-эксперт подлежит перекрестному допросу каждой из сторон, включая сто­рону, вызвавшую его (курсив мой. — К. Г.)". Характерно, что в со­ответствии с п. "Ь" того же правила оплата труда приглашенного судом свидетеля-эксперта по уголовным делам должна производить­ся в размере, устанавливаемом судом за счет средств, предусмот­ренных законом (provided by law). Вместе с тем п. "d" правила 706, наряду с приглашением свидетелей-экспертов по решению суда, допускает возможность их вызова сторонами по своему усмотре­нию2. И этим создаются условия для производства т. н. состязатель­ной экспертизы и по уголовным делам.

Приведенные предписания, касающиеся основных правил на­значения экспертизы, когда дело уже поступило на рассмотрение суда, имеют существенное значение и при привлечении специали­стов органами предварительного (досудебного) расследования. Пос­ледние должны соблюдать их, поскольку собираемые ими по уго­ловному делу материалы, в том числе официально оформленные письменные заявления свидетелей-экспертов или протоколы их допроса, в конце концов окажутся в суде и будут оцениваться там с учетом требований именно этих предписаний.

4. На завершающем этапе рассматриваемой стадии после со­вершения всей суммы действий по выявлению и собиранию дан­ных, достаточных (разумеется, с точки зрения тех, кто ведет рас-

1              По сути своей это и есть то, что российские юристы называют заключе­

нием эксперта.

2              В названном пункте говорится: "Ничто в данном правиле (правиле

706. — К. Г.) не ограничивает стороны в вызове свидетеля-эксперта по свое­

му собственному выбору (of their own selection)".

242

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

§ 6. Предварительное рассмотрение дела в суде

243

следование) для изобличения конкретного лица в совершении пре­ступления и направления дела в суд, происходит обычно то, что американские юристы называют принятием решения об обвинении. Начинается оно с того, что полицейский, который выполнял оперативно-розыскные (следственные) действия, пред­ставляет своему непосредственному начальнику упомянутый выше отчет о том, что было сделано по делу и что было установлено.

Последний, признав, что факт совершения посягательства данным подозреваемым доказан в достаточной мере, проверяет пра­вильность квалификации содеянного. Он может уточнить или из­менить первоначальную квалификацию и в зависимости от этого принять решение о дальнейшем продвижении дела. Варианты ре­шения могут быть разными: дело передается в суд для дальней­шего разбирательства в упрощенном (суммарном) порядке, о кото­ром речь пойдет ниже (см. § 8 настоящей главы); при недостаточ­ности доказательств оно может быть прекращено или разрешено с помощью т. н. "урегулирования" на уровне полицейского участка (например, предупреждение и внушение подравшимся знакомым). При избрании этих вариантов решения подозреваемый, как пра­вило, освобождается из-под стражи. Практически таким способом еще на полицейском уровне "отсеивается" сравнительно большое количество дел — более 10—15%.

Возможны и иные варианты решений на данном этапе пред­варительного расследования: полиция признает установленное ею преступление достойным внимания суда. В таком случае собран­ные обвинительные материалы направляются непосредственно прокурору, который, проверив обоснованность выводов полиции, должен будет осуществлять уголовное преследование в суде. Через этот фильтр обычно проходят практически почти все уголовные дела, в том числе многие из тех, которые должны разбираться в упрощенном порядке. Разумеется, степень тщатель­ности проверки разных категорий дел неодинакова.

Дела об опасных преступлениях, которые будут разбираться! в суде с полным соблюдением установленной процедуры, требуют4, ] естественно, большего внимания. Нередко с такими делами np куроры обращаются к судьям, наделенным соответствующими пол-| номочиями, и просят подвергнуть их предварительному рассмот­рению либо выносят их проверку на заседания больших жюри при­сяжных.

Но прежде чем поступить так, прокуроры прибегают к т. н. предобвинительному определению целесообразности дальнейшего производства по делу. Изучая материалы, собранные в ходе поли­цейского расследования, а иногда и лично опрашивая подозревае­мых или потерпевших (прокуроры могут привлечь к такой проверке своих помощников, следователей, состоящих в штате соответству­ющей прокуратуры, работников полиции), они принимают реше­ния о дальнейшем продвижении дела.

На содержание этих решений влияют многие факторы. Основ­ной из них — степень доказанности обвинения. Если у прокурора нет уверенности, что удастся добиться обвинительного приговора, то дело прекращается. Возможна и переквалификация содеянного в сторону смягчения обвинения. В случаях, когда его доказанность спорна, то прокурор имеет право учитывать при принятии реше­ния о дальнейшей судьбе дела ряд других факторов: размер при­чиненного преступлением вреда, репутацию подозреваемого и на­личие либо отсутствие у него судимости в прошлом, вероятность осуждения подозреваемого за более опасное преступление по дру­гому делу, которое уже передано в суд для рассмотрения по суще­ству, и т. д. Многие местные прокуроры составляют и распростра­няют среди полицейских своеобразные программы, в которых за­ранее формулируются принципы подхода к определению судьбы дел, поступающих на рассмотрение в прокуратуру. Например, ус­танавливается, что прокуратура не будет поддерживать обвинение (осуществлять уголовное преследование) по делам о малозначитель­ных преступлениях, если подозреваемый дает обещание возмес­тить причиненный вред, устроиться на постоянную работу и т. д.

На этом этапе значительная часть обвинений не только пре­кращается, но и существенно смягчается. Как утверждают амери­канские авторы, смягчению подвергаются порой до 30% обвинений. Нередко, к примеру, прокуроры склонны к такой переквалифика­ции, которая позволила бы считать конкретное преступление не опасным, а менее опасным. Скажем, впервые совершенная мага­зинная кража (опасное преступление) квалифицируется как мел­кая кража (менее опасное преступление). "Выгода" от такой акции заключается в том, что по новому обвинению дело должно рассмат­риваться в упрощенном порядке и причинит меньше "хлопот" про­курору.

§ 6. Предварительное рассмотрение дела в суде (preliminary examination)

хы

*" 1. Содержание порядка производства по уголовному делу на данной и последующих стадиях в значительной мере зависит от того, в каком преступлении обвиняется привлекаемое к ответствен­ности лицо. Как отмечено выше (см. § 5 настоящей главы), по су­ществующей сейчас классификации в США все преступные пося­гательства подразделяются на две основные группы — на опасные (фелонии), менее опасные (мисдиминоры) и посягательства, име­нуемые уголовными проступками (нарушениями) и наказуемые от­носительно мягкими взысканиями.

На базе такой классификации уголовно наказуемых правона­рушений уже давно произошла дифференциация порядка произ-

244

ГлаВа 3. Соединенные Штаты Америки

§ 6. Предварительное рассмотрение дела в суде

245

водства по уголовным делам. Сложились две основные его фор­мы — одна для дел об опасных преступлениях, а другая для ме­нее опасных и всех прочих. Особенностям второй из них посвяще­на гл. 8 данной главы.

Что касается производства по делам об опасных преступле­ниях, то оно отличается прежде всего более подробной регламен­тацией действий, совершаемых на всех стадиях, и процессуальных гарантий прав и свобод личности.

В суд для предварительного рассмотрения дела такого рода препровождают после того, как полиция или другой орган рассле­дования соберет доказательства, минимально необходимые для того, чтобы убедить прокурора в виновности подозреваемого и в целе­сообразности направления дела в суд сначала для первичной про­верки, а потом и для рассмотрения по существу.

В случае согласия прокурора на продолжение производства по делу и обращение в суд для предварительной проверки собран­ных материалов происходит составление обвинительно­го документа1, который во многих юрисдикциях называют информацией (реже — претензией либо жалобой). Возможны дру­гие варианты наименований. Например, в § 100.10 Уголовно-про­цессуального закона штата Нью-Йорк дается следующий сравни­тельно обширный набор названий обвинительных документов, со­ставляемых на данном этапе производства по уголовным делам:

информация (information);

упрощенная информация об автодорожных правонарушениях (simplified traffic information);

упрощенная информация о правонарушениях, допущенных в парках и зонах отдыха (simplified parks information);

упрощенная информация о правонарушениях в сфере охраны природы (simplified environmental conservation information);

прокурорская информация (prosecutor's information);

жалоба по поводу менее опасных преступлений (misdemeanor complaint);

жалобы по поводу опасных преступлений (felony complaint).

По смыслу сказанного в названном параграфе и ряде других параграфов Уголовно-процессуального закона выбор формы доку­мента зависит от ряда факторов, в частности, от содержания уго­ловного правонарушения, о котором идет речь, или от того, кто яв­ляется автором соответствующего документа. Для каждого вида

таких документов установлена своя процедура предварительного рассмотрения. Общее требование к ним — в них должно содержать­ся краткое изложение сути обвинения. Достоверность сказанного в документе должна подтверждаться, как правило, не изложением полученных в ходе полицейского расследования всех данных и их анализом, а подписью и присягой его автора.

Обвинительные документы по поводу одного и того же деяния или их совокупности вправе подать в суд одновременно разные лица и органы. К примеру, это может сделать прокурор либо потерпев­ший параллельно с полицией или иным органом расследования либо независимо от них, когда последние по какой-то причине бездей­ствуют/

Подается обвинительный документ судье или иному судебно­му должностному лицу, наделенному полномочиями по решению вопросов, возникающих до передачи уголовного дела в суд, где оно будет разрешаться по существу. В штатах судьями с такими пол­номочиями во многих случаях являются судьи судов т. н. ограни­ченной юрисдикции (мировые судьи, местные судьи и т. п.), хотя в ряде мест довольно часто полномочия подобного рода возлагаются на судей и некоторых должностных лиц судов общей юрисдикции. К примеру, по уголовным делам, подсудным федеральным судам, как отмечалось в § 3 настоящей главы, предварительное рассмот­рение и решение ряда вопросов, возникающих по уголовным де­лам (издание приказов об аресте или обыске, проверка законности арестов или обысков, произведенных без приказа, и др.), поруча­ются магистратам, являющимся служащими окружных судов. В некоторых штатах (например, в Калифорнии) функции магистра­тов прямо возлагаются на судей судов общей юрисдикции, а в от­дельных случаях в силу специальных предписаний закона — на иных должностных лиц, не являющихся судьями1.

2. Началом предварительного рассмотрения дела об опасном преступлении нередко считается момент регист­рации у соответствующего судьи или иного должностного лица об­винительного документа. Но до того, как такое рассмотрение со­стоится по всей форме, судья или иное уполномоченное лицо, к ко­торому поступил обвинительный документ, обычно изучает его и представленные фактические данные без участия сторон. В про­цессе такого изучения они могут пригласить автора претензии для уточнения представленных им материалов, взять у него устные объяснения. По итогам изучения возможны: истребование допол-

1 В данном случае речь идет о первоначальном (исходном) процессуаль­

ном документе, в котором излагается кратко суть предъявляемого подозревае­

мому обвинения. По делам об опасных преступлениях (фелониях) на последу­

ющих этапах судопроизводства этот документ может быть заменен процессу­

альным документом, называемым обвинительным актом (indictment), который

утверждается большим жюри присяжных и определяет предмет и пределы

судебного разбирательства.            ,

1 В соответствии с § 808 Карательного кодекса этого штата магистратами являются судьи Верховного суда штата Калифорния, судьи апелляционных, высоких (superior) и муниципальных судов. Функциями магистрата особо (§ 809) наделено также такое долгкностное лицо, как дежурящий ночью уполномочен­ный высокого суда графства Святой Клары (the night-time commissioner of the Santa Clara Superior Court).

246

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

247

нительных материалов; отмена меры пресечения, если окажется, что дополнительные материалы, подтверждающие необходимость такой меры, представить нельзя; прекращение производства по делу и возврат жалобы (или иного первоначального обвинительного до­кумента) ее автору, если судья не найдет достаточных данных для дальнейшего производства по делу; назначение дела к рассмотре­нию и вызов тех лиц, которые потребуются во время такого рас­смотрения.

Если подозреваемый арестован, то он должен быть доставлен под конвоем, а если он не взят под стражу, то вызывается повест­кой к соответствующему судье с целью обеспечения т. н. "первого появления" (the first appearance). Практически на это затрачива­ется несколько часов. Но не исключен и более длительный срок. Такое случается, например, когда производство по делу возни­кает перед выходными днями и в данном суде не практикуется дежурство судей. Фактически это приводит к тому, что подозре­ваемый впервые встречается с судьей лишь в ближайший рабо­чий день, хотя относящиеся к аресту правовые предписания, как правило, требуют, чтобы арестованных без заранее выданного су­дейского приказа доставляли к компетентному судье, как принято писать в англоязычных законах и иных правовых актах, "без не­нужного промедления" (without unnecessary delay1), "настолько быстро, насколько это возможно" (as soon as possible) и т. д.

"Первое появление" нередко длится недолго. Начинается оно с того, что судья или иное лицо, уполномоченное принимать реше­ния на данном этапе судопроизводства, проверяет данные о лич­ности доставленного к нему подозреваемого, знакомит последнего с обвинительным документом и выясняет его отношение к обвине­нию. После этого подозреваемому дается информация о предостав­ленных ему правах. Объем информации может быть разным. Но чаще всего разъясняется право молчать, право иметь защитника по своему выбору либо назначенного, если у подозреваемого нет

средств для приглашения защитника по соглашению, а также де­лается предупреждение о том, что сказанное подозреваемым в ходе допроса может быть во время судебного разбирательства исполь­зовано против него. В большинстве случаев защитник реально по­является именно на данном этапе производства. Если у подозрева­емого нет средств для приглашения защитника по соглашению и он делает об этом соответствующее заявление (в письменной фор­ме), то судья или магистрат рассматривает такое заявление. В слу­чае признания его обоснованным принимается решение о назначе­нии защитника из числа упомянутых в § 3 настоящей главы т. н. публичных защитников (public defenders).

По делам об опасных преступлениях судья или магистрат так­же разъясняет подозреваемому (обычно это подозреваемый, кото­рый не признал себя виновным либо сделал заявление о том, что не будет оспаривать обвинение1) его право на то, чтобы дело было подвергнуто предварительному рассмотрению. Если обвиняемый не отказывается от этого права и нет других обстоятельств, препят­ствующих его проведению2, то здесь же назначаются день и час такого рассмотрения.

На этапе "первого появления" в суде обычно решается и ком­плекс вопросов, связанных с избранием меры пресечения или ее корректировкой, если она уже была избрана полицией. В случаях, когда речь идет об опасных преступлениях, то к данному моменту обвиняемый, как правило, находится под стражей, хотя иногда его могут освободить под залог и в полиции.

3. В наши дни, с учетом конкретных обстоятельств дела и дан­ных о личности подозреваемого, на рассматриваемом этапе судо­производства возможно избрание одной из трех мер пресече­ния — ареста (о нем см. также § 5 настоящей главы), залога (bail) или личного обязательства (personal recognizance).

Арест3 в большинстве случаев сохраняется или назначается, когда есть основания считать, что обвиняемый может скрыться,

1 Такая формулировка используется в Федеральных правилах уголовно­го процесса (правило 16) и считается предпочтительной. Ею должны пользоваться федеральные законодатель и суды. Она также взята на "вооружение" во мно­гих штатах. Авторы опубликованного в Своде законов США комментария к названному правилу раскрывают, ссылаясь на ряд судебных решений по кон­кретным делам, содержание данной формулировки следующим образом: "То, что представляет собою формулу "ненужное промедление" (unnecessary delay), т. е. разумное время, в пределах которого лицо, водворенное в тюрьму, должно быть доставлено к магистрату, уполномоченному передавать дело в суд пер­вой инстанции для разбирательства по существу, должно конкретизироваться в свете всех фактов и обстоятельств данного дела". Другими словами, решение весьма важного вопроса — вопроса об определении пределов "разумного" вре­мени ("ненужного промедления") фактически поставлено в зависимость от ус­мотрения должностных лиц, причастных к избранию рассматриваемой меры пре­сечения.

1              Речь идет о специфической для англосаксонской модели судопроизвод­

ства форме реагирования на предъявленное обвинение или имущественную

претензию. В законодательстве, судебных решениях, литературных источни­

ках эту форму обозначают латинскими словами "nolo contedere". Сделанное при

производстве по уголовному делу заявление подозреваемого (обвиняемого) о том,

что он не будет оспаривать обвинение, приравнивается к заявлению о неприз­

нании им своей вины в совершении преступления.

2              Например, ч. 2 § 859Ь Карательного кодекса штата Калифорния предус­

матривает возможность непроведения по делу предварительного рассмотрения,

если обе стороны (подозреваемый, не признающий себя виновным в соверше­

нии фелонии, и обвинитель) против такого рассмотрения (подробнее об усло­

виях, при которых возможно производство по делу об опасном преступлении

без предварительного рассмотрения, см. ниже в настоящем параграфе).

3              Материал об аресте как мере пресечения см. также в предыдущем па­

раграфе данной главы.

9              6537

250

Глйва 3. Соединенные Штаты Америки

§ 6. Предварительное рассмотрение дела в суде

251

Учреждение структур с такого рода задачами состоялось так­же во многих штатах. И это позволило судам, как федеральным, так и в штатах, более обоснованно принимать решения о мерах пресечения, не связанных с заключением под стражу, а равно об их отмене и замене арестом.

Существенное позитивное влияние на практику применения ареста в качестве меры пресечения оказало также издание 3 ян­варя 1975 г. Закона об ускорении судебного разбирательства (Speedy Trial Act), который, наряду со многими мерами по преодолению волокиты в судах, расширил полномочия судей судов первой ин­станции по контролю за сроками содержания под стражей обвиня­емых до суда1.

4. По действующим сейчас правилам судопроизводства в пе­риод между "первым появлением" и предварительным рассмотре­нием вполне допустимо производство многих процессуальных действий. Прокурор, скажем, вправе продолжить свою провер­ку обстоятельств дела и предпринять дополнительное собирание данных, которые могут стать доказательствами. В результате он может до начала предварительного рассмотрения прийти к выво­ду о нецелесообразности или невозможности продолжать пресле­дование обвиняемого и прекратить дело. И это довольно частое яв­ление. По итогам такого "отсеивания", например, в федеральном окружном суде Округа Колумбия прекращается до одной трети дел.

Конкретное дело может "не дойти" до предварительного рас­смотрения еще и потому, что у подозреваемого, как отмечено выше, есть право отказаться от него. И это дает до 20—30% "отсева". Ка­кая-то часть дел не попадает на предварительное рассмотрение в связи с тем, что у прокурора имеется возможность направить дело, минуя этот этап, прямо на рассмотрение большому жюри присяж­ных. Наконец, именно на этом отрезке пути, по которому движет­ся конкретное уголовное дело, идут активные поиски "полюбовно­го" урегулирования "конфликта", возникшего между государством и гражданином в связи с совершением последним деяния, призна­ки которого предусмотрены в уголовном законе.

1 В соответствии с ч. "Ь" § 3162 разд. 18 Свода законов США при уста­новлении небрежности либо злоупотреблений прокурора или защитника, в ре­зультате которых при производстве по делу были допущены грубые наруше­ния сроков, в том числе такие, которые привели к необоснованно продолжи­тельному содержанию обвиняемого под стражей, рассматривающий дело судья наделен правом, скажем, лишить назначенного судом защитника до 25% пола­гающегося ему гонорара (защитник, действующий по соглашению с обвиняе­мым, подвергается штрафу в размере до 25% уже полученного гонорара). Что касается прокурора, то он может быть подвергнут штрафу в размере до 250 долл. Кроме того, судья вправе отстранить любого из этих участников судопро­изводства от ведения дел в судах сроком до 90 дней (разумеется, без права по­лучения зарплаты и гонораров). Он также может направить представление со­ответствующей дисциплинарной комиссии (an appropriate disciplinary committee).

Стороны начинают искать и нередко находят взаимоприем­лемые условия, на которых можно было бы заключить т. н. "сделку на случай признания вины" (plea bargaining). Чаще всего они бы­вают "сговорчивыми" в таких сделках, когда не уверены в успеш­ном для них исходе дела при разбирательстве по существу. Обви­няемый соглашается признать свою вину в менее тяжком преступ­лении, чем то, в котором его обвиняют, а прокурор обещает не настаивать на предъявленном обвинении. При заключении такой сделки дело идет непосредственно в суд первой инстанции, ми­нуя предварительное рассмотрение. И это тоже дает значитель­ный "отсев" — до 30%.

5. «Процедура разбирательства дел, дошедших, несмотря на многочисленные "сита", до предварительного рассмот­рения, сравнительно проста. Например, § 180.60 Уголовно-процес­суального закона штата Нью-Йорк предусматривает следующую типичную для американского уголовного процесса схему действий: судья, объявив судебное заседание по данному делу открытым, удо­стоверяется, что в рассмотрении участвуют прокурор и защитник; обвиняемому зачитывается обвинительный документ (претензия, жалоба), если он не заявляет возражение против такого прочте­ния; все свидетели, вызванные в суд, дают свои показания под при­сягой; каждого из них можно подвергать перекрестному допросу; обязательно должны вызываться в суд свидетели, подтверждаю­щие обвинение; обвиняемый тоже может дать, как отмечалось выше (§5 настоящей главы), свидетельские показания в свою пользу либо против самого себя, если вынесен приказ о свидетельском имму­нитете (§ 7 настоящей главы); у обвиняемого есть право ходатай­ствовать о вызове дополнительных свидетелей; на этом этапе сви­детельские показания, даваемые со ссылками на другие источни­ки ("по слуху"), считаются недопустимыми; в виде исключения раз­решается допрашивать свидетелей-экспертов, показания которых основываются на специальных познаниях и сведениях, почерпну­тых из материалов дела; по просьбе обвиняемого публика удаля­ется из зала суда1; взаимное ознакомление сторон с собранными ими доказательствами в полном объеме не практикуется; рассмот­рение должно завершиться в ходе одного заседания суда, перерыв допускается только на одни сутки. На практике, как свидетельству-

1 Зал судебного заседания может быть закрыт и по инициативе должнос­тного лица, председательствующего при предварительном слушании дела. На­пример, в соответствии с § 868 Карательного кодекса штата Калифорния слу­шание может происходить при закрытых дверях, если магистрат решит, что "удаление публики необходимо для того, чтобы обеспечить право обвиняемого на справедливое и беспристрастное судебное разбирательство". Однако неко­торых лиц он все же обязан допустить — судебного клерка, протоколиста, су­дебного пристава и других служащих, а также "по ходатайству обвинителя — членов семьи предполагаемого потерпевшего" при рассмотрении дел об убий­стве.

252

Глава,-3. Соединенные Штаты Америки

§ 6. Предварительное рассмотрение дела в суде

253

ют американские юристы, такое рассмотрение используется защи­той для "прощупывания" доказательств, собранных обвинением. Свои доказательства на данном этапе защита предпочитает не "зас­вечивать". Их приберегают для судебного разбирательства, где бу­дет решаться вопрос о виновности подсудимого.

6. По итогам предварительного рассмотрения делается вывод о том, выявлены ли достаточные основания для дальнейшего про­движения дела. При наличии оснований для привлечения обвиня­емого к ответственности за опасное преступление магистрат или приравненное к нему должностное лицо принимает решение о направлении обвинительного документа и дру­гих имеющих о т н о ш е н и е к делу материалов в суд, который должен рассматривать дело по существу (trial court).

Такое решение оформляется кратким, не мотивируемым под­

робно процессуальным актом (постановлением, приказом и т. д.) либо

резолюцией на обвинительном документе. К примеру, в п. "а" § 872

Карательного кодекса штата Калифорния говорится, что в случае

подтверждения в ходе предварительного рассмотрения факта со­

вершения опасного преступления магистрат вправе издать поста­

новление либо учинить на жалобе обвинителя (complaint) резолю­

цию примерно следующего содержания: "Поскольку мне представ­

ляется, что преступление, о котором сказано в жалобе..., соверше­

но и что есть достаточное основание считать виновным в нем на­

званного (ную)    (указывается фамилия конкретного

лица. — К. Г.), я постановляю, чтобы он (она) был (была) привле-чен(на) к ответу (be held to answer) за это".

Если по данному делу принимается отрицательное решение о дальнейшем его движении, то § 871 предписывает магистрату, чтобы он в своем постановлении или в резолюции написал следующее:

"Поскольку нет достаточного основания считать, что            

(указывается фамилия. — К. Г.) виновен (виновна) в совершении указанного преступления, я постановляю жалобу отклонить, а с него (нее) обвинение снять".

Одновременно с принятием решения о направлении дела в суд,

где оно будет разрешено по существу, должна быть избрана или

откорректирована, если она уже избрана, мера пресечения. Дела­

ется это, как говорится, без излишних формальностей. "Если пре­

ступление, — сказано в § 875 Карательного кодекса названного

штата, — допускает освобождение под залог и обвиняемому раз­

решено внести залог, то следующие слова должны быть добавле­

ны к постановлению (предусмотренному в п. "а" § 872. — К. Г.): "а

также что ему разрешено внести залог в размере     долла­

ров и что он передается1 шерифу графства                до тех

1 Слова "передать шерифу" в данном контексте означают заключение под стражу в местную тюрьму (jail), находящуюся в ведении шерифа.

пор, пока не внесет такой залог". В случае отказа в освобождении под залог § 873 предписывает магистрату сделать в своем поста­новлении или резолюции приписку: "и что в соответствии с нас­тоящим он (обвиняемый. — К. Г.) передается шерифу графства

При этом шерифу должно быть направлено предписание, да­ющее основание для водворения обвиняемого под стражу, следую­щего содержания (его текст сформулирован в § 877 Кодекса):

"Графство            .

От   имени   народа   штата   Калифорния   шерифу   графства

Поскольку мною сегодня издано постановление о том, чтобы (фамилия обвиняемого. — К. Г.) был привлечен к

ответу по обвинению в (излагается кратко сущность преступления с указанием примерного времени и места его совершения), Вам предписывается принять его под Вашу охрану и содержать его до тех пор, пока с него не будет официально снято обвинение.

Дата:      19            г."

На завершающем этапе предварительного рассмотрения при­нимаются также меры по обеспечению явки свидетелей в суд пер­вой инстанции. Делается это, как правило, по ходатайству сторон. В случаях, когда свидетель, показания которого могут иметь су­щественное значение для принятия итогового решения по делу (material witness), заявляет о своем отказе явиться в судебное за­седание или есть основания полагать, что он будет уклоняться от явки, должностное лицо, осуществляющее предварительное рас­смотрение, вправе принять сравнительно жесткие меры. Для на­чала у такого рода свидетеля может быть получено письменное обязательство о явке на судебные заседания. Его также предуп­реждают, что несоблюдение данного обязательства может повлечь штраф в размере 500 долл. Но это не крайняя мера. У магистрата и суда первой инстанции есть право подвергнуть "существенного свидетеля" в случае его злостного уклонения от выполнения своих обязанностей и в целях обеспечения его явки в суд аресту на срок до десяти суток (см. § 878 и 881 Карательного кодекса штата Ка­лифорния).

На данном этапе судопроизводства, как и на последующих, могут быть приняты также меры, обеспечивающие безопасность свидетелей (см. § 5 настоящей главы).

Если принимающее решение должностное лицо усматривает по итогам предварительного рассмотрения, что представленные материалы не подтверждают факт совершения опасного преступ­ления и что на их основании возможно привлечение к ответствен­ности лишь за менее опасное преступление, то оно обычно откло­няет предъявленное обвинение и предоставляет обвинителю воз­можность заново сформулировать обвинение, на этот раз — в ме-

254

Гла-ва 3. Соединенные Штаты Америки

§ 6. Предварительное рассмотрение дела в суде

255

нее опасном преступлении (мисдиминор). Но оно может признать, что вообще нет оснований для привлечения к ответственности. В этом случае дело возвращается прокурору, а обвиняемый, находя­щийся под стражей, — освобождается1.

Решение о направлении в суд, который будет рассматривать дело по существу обвинительного документа (называемого инфор­мацией или как-то иначе) и приложенных к нему материалов (на­пример, протоколов допросов) не всегда влечет начало производ­ства по делу в суде такого рода. Многое зависит от того, какой до­кумент в данном штате должен служить основанием для рассмот­рения дела по существу в суде первой инстанции.

Если по законам конкретного штата допускается, чтобы в суде первой инстанции дело об опасном преступлении рассматривалось по существу на основании процессуального документа, называемо­го информацией, то решение по итогам предварительного рассмот­рения у магистрата или иного приравненного к нему должностного лица может с известной долей условности означать акт предания суду. Особенностью такого акта является то, что он не обязателен для суда, в который направляется дело. Как будет видно в следу­ющем параграфе, в этом суде уголовные дела не всегда рассмат­риваются по существу с принятием решений о невиновности или виновности подсудимого и о назначении наказания. Часто произ­водство по ним не доходит до совокупности судебных действий, которые российские юристы привыкли называть судебным разби­рательством.

7. Вместе с тем примерно в одной трети штатов и на феде­ральном уровне основанием для рассмотрения такого дела в суде первой инстанции может служить процессуальный документ, на­зываемый обвинительным актом, т. е. такой документ, содержа­ние которого должно утверждаться большим жюри присяжных.

Большое жюри присяжных — коллегиальный ор­ган, комплектуемый судом первой инстанции из числа лиц, вклю­ченных в списки присяжных заседателей. Его количественный со­став может быть разным. В федеральных судах и судах штатов в жюри обычно вводится от 16 до 23 человек, подбираемых тем су-

1 Лицо, подвергавшееся незаконному аресту, вправе рассчитывать лишь на частичную компенсацию вреда, который мог быть причинен таким арестом. Например, в соответствии с § 4282 ("Арестованные, но не осужденные лица") разд. 18 Свода законов США судья, опираясь на "свое дискреционное усмотре­ние", вправе дать указание судебному маршалу (приставу. — К. Г.), чтобы "он, руководствуясь инструкциями, издаваемыми Генеральным атторнеем США, обеспечил освобождаемому лицу пропитание и проезд до места, где был про­изведен арест, либо, по его выбору, до места постоянного жительства, если та­кие расходы не превысят расходы по доставке к месту ареста". Это правило распространяется также на случаи освобождения из-под ареста "существенных свидетелей", подвергавшихся такой мере в целях обеспечения их явки в суд.

дом, при котором оно формируется. Кое-где допускаются большие жюри, состоящие из меньшего числа присяжных1. Основная их функция2 — проверка обоснованности привлечения к уголовной от­ветственности за опасные преступления в тех случаях, когда лицо, привлекаемое к ответственности, не возражает против рассмотре­ния его дела большим жюри присяжных.

Для такого жюри принятое по итогам предварительного рас­смотрения решение магистрата или приравненного к нему долж­ностного лица не является обязательным. Заседает большое жюри негласно и рассматривает только те доказательства, которые пред­ставляет ему обвинитель. Доказательства защиты, как правило, в его поле зрения не попадают. В заседании жюри участвует обычно только прокурор. Допрос свидетелей ведется так же, как и при пред­варительном рассмотрении дела у судьи или в суде первой инстан­ции, т. е. с соблюдением положенных формальностей (присяга и т. п.). При определенных условиях жюри может потребовать, что­бы на его заседание были приглашены свидетели, не названные обвинителем. По итогам рассмотрения оно принимает свое реше­ние — утвердить или не утвердить обвинительный акт, представ­ленный прокурором. Могут быть и иные варианты решения: ука­зание прокурору на необходимость предъявления обвинения в ме­нее тяжком преступлении, обращение внимания суда на недостой­ное поведение того или иного государственного служащего, на це­лесообразность постановки вопроса об изменении либо дополнении действующего законодательства и т. п.

Обвинительный акт, как и информация, — процессуальный документ, дающий основание для дальнейшего производства по делу об опасном преступлении. По своему содержанию эти документы практически не отличаются. В них лаконично излагаются лишь суть содеянного и его правовая квалификация, а также указывается тот суд, где должно рассматриваться данное дело по существу. Оба они составляются и подписываются прокурором. Специфично только то, что обвинительный акт утверждается большим жюри.

Предварительное рассмотрение дела у судьи или иного при­равненного к нему должностного лица и рассмотрение его большим жюри присяжных, как и предыдущие этапы производства по делу, выполняют функцию все того же "сита", которое неоднократно уже упоминалось. По примерным подсчетам после предварительного рассмотрения отсеиваются от 5 до 15% дел, которые проходят че­рез такого рода рассмотрение, а после большого жюри — от 3 до 8% рассматриваемых ими дел.

1              Например, в штате Техас большое жюри образуют 12 присяжных, не

менее 9 из которых составляют кворум (см. ст. 19.26 и 19.40 УПК).

2              Как отмечалось выше (§ 3 данной главы), при определенных условиях

на жюри такого рода может быть возложено предварительное расследование

уголовного дела.

256

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

§ 7. Рассмотрение уголовного дела по существу в суде 1-й инстанции

257

§ 7. Рассмотрение уголовного дела по существу в суде первой инстанции

Эта стадия судопроизводства начинается с регистрации обви­нительного акта или информации в суде первой инстанции. Такой документ служит основанием для дальнейших процессуальных дей­ствий, определяет их предмет и пределы. То, что происходило на предыдущих стадиях, можно вполне назвать выявлением, собира­нием доказательств, изобличением виновных и проверкой обосно­ванности привлечения их к уголовной ответственности, а равно выявлением таких дел, которые должны быть прекращены либо переданы для рассмотрения в упрощенном порядке. В конечном счете до суда первой инстанции практически доходит менее 30% всех дел об опасных преступлениях, зарегистрированных полици­ей. Но на этом процесс "отсеивания" и дифференциации не оста­навливается. В дальнейшем многое зависит от позиции, которую займут обвиняемый, а также прокурор.

В полном объеме рассмотрение уголовного дела в суде первой инстанции реализуется, пожалуй, через пять подстадий (этапов):

ознакомление с обвинением и выявление мнения о нем под­

судимого;

совершение судом и сторонами процессуальных действий,

подготавливающих судебное заседание;

формирование жюри присяжных;

_• рассмотрение вопроса о виновности подсудимого;

•               определение осужденному меры наказания.

Конкретное уголовное дело не должно обязательно проходить

через все эти этапы. Только один из них можно считать импера­тивным — первый. Довольно часто (когда подсудимый признает себя полностью виновным) потребность в действиях второго — чет­вертого этапов не возникает. А иногда она не возникает и в отно­шении действий пятого этапа (при вынесении оправдательных при­говоров).

1. Суть первого из названных этапов сводится к тому, что в заранее обусловленное время обвиняемого приглашают или дос­тавляют в открытое судебное заседание того суда, который дол­жен разбирать дело по существу. И там в присутствии обвинителя и защитника знакомят с обвинительным актом или информацией, а затем выясняют, признает ли он себя виновным и все ли ему по­нятно в документе, с которым его ознакомили. Ответ может после­довать сразу либо через какой-то отрезок времени, если обвиняе­мый достаточно обоснованно попросит отложить разбирательство дела для осмысления предъявленного обвинения.

Практически ответы на вопрос об отношении обвиняемого к предъявленному обвинению в большинстве своем бывают утвер­дительными. Удельный вес признаний такого рода на этом этапе

производства весьма высок. Он колеблется в разных местах стра­ны где-то от 25 до 98% к общему числу дел, поступающих в суды для разбирательства по существу. Большинство американских ав­торов, изучавших данную проблему, считают, что в среднем под­судимые признают свою вину в судах в 70—90% случаев.

Одна из причин такого явления заключается в дозволенности довольно широкого использования упоминавшихся выше "сделок на случай признания вины" в качестве средства, содействующего упрощенному разрешению уголовных дел.

До сравнительно недавнего времени подобные сделки широко не афишировались. Их заключение часто считалось отступлением от принципов, на которых должно строиться правосудие, "лазей­кой" для всевозможных злоупотреблений чинов полиции и проку­ратуры. Но в наши дни сделки стали вполне легальным явлением. Их правомерность признана Верховным судом США1. В последние десятилетия все чаще стали появляться даже законы, судебные правила и иные нормативные акты, регламентирующие порядок и условия заключения подобных соглашений, правила их оформле­ния, участия в этом судей и т. п. О масштабах этой тенденции и ее конкретных проявлениях можно судить, в частности, по рекомен­дациям, даваемым всем законодательным и судебным органам стра­ны в Унифицированных правилах уголовного процесса. В п. "а" правила 443, содержащегося в этом высокоавторитетном для зако­нодательных органов и судов документе, говорится:

"Стороны вправе заключить соглашение о том, что обвиняе­мый будет определять свое отношение к обвинению (-will plea) на основании одного или нескольких из следующих условий:

1 Официальное отношение к "сделкам на случай признания вины" выра­жено в решении Верховного суда США еще в 1971 г. по уголовному делу Сан-тобелло. В его мотивировке (opinion), изложенной бывшим в то время предсе­дателем этого суда У. Бергером, указывалось, в частности: "Разрешение воп­роса по поводу обвинения в преступлении с помощью соглашения между обви­нителем и обвиняемым, иногда называемого произвольно "соглашением на слу­чай признания вины", является существенным компонентом отправления пра­восудия. Если оно (соглашение. — К. Г.) заключается должным образом, то его нужно поощрять. Если бы каждое обвинение в преступлении было предметом полномасштабного судебного разбирательства, то властям федеральным и шта­тов пришлось бы приумножить во много раз количество судей и судебных уч­реждений.

Разрешение вопроса об обвинении в ходе обсуждения позиции обвиняе­мого по отношению к предъявленному обвинению (plea discussions) является не только существенной, но и в высшей степени желательной частью судопроиз­водства по многим основаниям. Оно ведет к быстрому и в значительной мере окончательному разрешению большинства уголовных дел; оно избавляет суще­ственно от разлагающего влияния вынужденного безделья во время досудеб­ного пребывания в заключении тех, кому отказывают в освобождении из-под стражи..." (см.: Kamissar Y., LaFive W., Israel J. Op. cit. P. 1230).

258

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

§ 7. Рассмотрение уголовного дела по существу в суде 1-й инстанции

259

что осуществляющий преследование атторней (prosecuting

attorney) внесет поправки в информацию (или обвинительное зак­

лючение) с указанием обвинения в обусловленном (specified) пре­

ступлении;

что осуществляющий преследование атторней исключит

конкретные обвинения, предъявляемые обвиняемому, либо не бу­

дет выдвигать их;

что осуществляющий преследование атторней сделает обус­

ловленные рекомендации относительно применения наказания или

иного воздействия либо не будет противодействовать ему;

что обвиняемый не будет добиваться апелляционного пе­

ресмотра, который может состояться на основании п. "f" правила

444, судебного приказа об отклонении ходатайства, заявленного до

начала разбирательства дела в суде первой инстанции".

В комментарии к правилу 443 говорится как о чем-то привыч­ном, к примеру, о том, что в случае, если договаривающимся сто­ронам не удается достичь взаимоприемлемого соглашения, они могут обратиться к судье, и он вправе по их просьбе издать приказ о со­зыве "согласительной встречи" (agreement conference). Во встре­че, проводимой с участием судьи, могут принять участие не только обвинитель и обвиняемый, но и (по требованию судьи) другие лица, в том числе потерпевшие. Судья может при этом высказывать свои соображения по поводу заключаемого соглашения. И они, естествен­но, учитываются. Другими словами, речь идет о чем-то весьма по­хожем на мировые соглашения, практикуемые, пожалуй, во всех странах при разрешении гражданско-правовых споров.

2. Время, которое отводится под второй из названных эта­пов рассмотрения дела в суде первой инстанции по существу, мо­жет быть использовано не только для заключения или уточнения сделки между обвиняемым и обвинителем. Стороны обвинения и защиты и на этом этапе производства вправе продолжать поиски доказательств и их фиксацию в своих досье. Сложившееся в США судопроизводство не требует, чтобы суду, который будет рассмат­ривать дело по существу, заранее представлялись материалы дела в полном объеме. Ему обычно на данном этапе известно лишь то, что сказано в обвинительном акте или информации, а также то, что содержится в документах, поступивших от магистрата либо иного равнозначного судьи, если дело подвергалось предваритель­ному рассмотрению у него. Но такое рассмотрение, как сказано выше, происходит далеко не по всем делам даже о преступлениях, именуемых фелониями.

Не обладают, естественно, и стороны полной информацией о содержании досье своих процессуальных противников. Поэтому на данном этапе стороны в значительной мере активизируют свои уси­лия, направленные на то, чтобы узнать как можно больше о том, что "припасено" против них. Защита, например, при предваритель-

ном рассмотрении получает сведения далеко не обо всех обвини­тельных материалах. Ей становятся известными лишь те, которые обвинитель счел необходимым "засветить" для обоснования пре­дания суду обвиняемого. Разумеется, это еще не все доказательст­ва, которые вполне могут быть предъявлены во время судебного разбирательства совершенно неожиданно, что неизбежно поставит подсудимого и его защитника в весьма затруднительное положение.

Чтобы хоть как-то нейтрализовать такую возможность, пра­вила судопроизводства предусматривают право каждой из сторон просить об ознакомлении с доказательствами, собранными другой стороной, либо с их частью. Процедуру реализации этой возмож­ности, .регламентируемую в основном Федеральными правилами уголовного процесса или аналогичными актами, действующими в штатах, а также многочисленными казуистическими нормами не­писаного права, обычно называют "раскрытием и ознакомлени­ем" (discovery and inspection) с материалами досье каждой из сто­рон, а иногда — как и в Англии, "предъявлением" (disclosure). Обыч­но к этой процедуре прибегает подсудимый или его защитник, когда первый из них не признает себя виновным и решает всту­пить в процессуальное единоборство с обвинителем и добиваться оправдания.

Для федеральных судов ее основные положения сформули­рованы в правиле 16 Федеральных правил уголовного процесса1. В соответствии с этим правилом установлены порядок и условия предъявления для ознакомления собранных материалов отдельно для стороны защиты и стороны обвинения. Порядок и условия диф­ференцируются также в зависимости от формы и содержания кон­кретных материалов (отдельно определяются условия ознакомле­ния, скажем, с находящимися в досье обвинителя письменными заявлениями обвиняемого, с полицейскими справками о судимос­тях, арестах, задержаниях обвиняемого в прошлом, с иными до­кументами и вещественными доказательствами, с протоколами ос­видетельствований обвиняемого либо его тестирования специалис­тами, скажем, на лай-детекторе, с письменным кратким изложе­нием показаний — written summary of testimony — свидетеля-эк­сперта).

Например, в п. 1(А) ч. "а" правила 16 говорится о том, как 1 должны знакомиться обвиняемый или его защитник с "имеющим отношение к делу (relevant) письменным или запротоколированным заявлением обвиняемого", "о существовании которого знает обви­нитель". Такой документ предъявляется по просьбе обвиняемого. В случае отказа сторона защиты обращается к судье, и последний,

1 Насколько непростой является рассматриваемая процедура, можно су­дить хотя бы по тому, что в Своде законов США текст названного правила 16 и комментариев к нему занимает около 35 страниц, отпечатанных убористым типографским шрифтом.

260

Глава-3. Соединенные Штаты Америки

§ 7. Рассмотрение уголовного дела по существу в суде 1-й инстанции

261

если признает просьбу обоснованной, может издать приказ, обя­зывающий обвинителя представить стороне защиты конкретный документ "для обозрения, копирования или фотографирования"1.

Другими словами, обвиняемый или его защитник должны в своем ходатайстве указать, что имеется в виду конкретный доку­мент, что этот документ является относимым к делу и что о нем известно обвинителю. И только после этого его могут с ним озна­комить. Практически бывает и так, что обвиняемый получает воз­можность знакомиться с протоколом своих собственных показаний, данных во время допросов в полиции, именно таким непростым способом. В п. 1(С) ч. "а" того же правила говорится о том, что при заявлении ходатайства о предъявлении обвинителем какого-то кон­кретного документа или "материального предмета" (tangible object) должно быть показано, что этот документ или предмет "имеет су­щественное значение для подготовки к защите обвиняемого, обви­нитель собирается использовать в качестве доказательства в ходе судебного разбирательства или был получен у обвиняемого либо принадлежал ему". Совершенно очевидно для тех, кто имеет хоть какой-то опыт судебного доказывания, что все это "показать" крайне трудно, особенно тогда, когда собирание обвинительных доказа­тельств ведется в тайне от стороны защиты2.

До судебного разбирательства возможны ходатайства и иного рода. Например, допускается постановка вопроса о признании пред­варительного рассмотрения дела у судьи либо действий большого жюри присяжных произведенными с нарушением установленных правил, о признании недостаточными доказательств обвинения, об исключении из числа доказательств тех из них, которые были по­лучены без соблюдения конституционных гарантий прав и свобод личности. Удовлетворение таких ходатайств может повлечь за со­бой и прекращение производства в суде первой инстанции, а вме-

1              В соответствии с п. 2 ч. "d" правила 16 суд, издавая приказ, обязываю­

щий сторону "раскрыть" доказательство, "может точно определить время, ме­

сто и способ раскрытия и ознакомления, а также предписать такие требования

и условия, которые являются справедливыми".

2              В принципе так же регламентируется и в штатах порядок взаимного

ознакомления с материалами собранных сторонами досье, хотя возможны и

отклонения от схемы, закрепленной для федеральных судов. В качестве при­

мера может послужить ст. 39.14 УПК штата Техас, где определяется порядок

предъявления материалов, собранных стороной обвинения, и ознакомления с

ними обвиняемого и его защитника. В ней сказано, в частности: "По ходатай­

ству обвиняемого, свидетельствующему о наличии веских оснований, и после

уведомления других участников суд, в котором уголовное дело ожидает свое­

го разбирательства либо уже рассматривается по существу, может издать

приказ о представлении определенных (designated) документов, иных письмен­

ных доказательств, изложенных письменно заявлений обвиняемого... и о раз­

решении ознакомления с ними, а также копирования либо фотографирования

их обвиняемым или по его поручению...(курсив мой. — К. Г.)".

сте с этим и отсев какого-то количества поступивших в суд первой инстанции дел.

3. До следующего — третьего — этапа разбирательства в суде первой инстанции доходит, в силу сказанного, значительно меньше дел, чем их регистрируется в судах такого рода. В боль­шинстве случаев, как отмечено выше, обвиняемые предпочитают признавать свою вину, обычно в совершении преступления менее тяжкого, чем то, о котором говорится в информации или обвини­тельном акте. Нередко это ведет к изменению формы судопроиз­водства: "обычная" процедура заменяется упрощенной (суммарной), поскольку признается вина в совершении менее опасного преступ­ления (мисдиминор). Но даже если обвиняемый сознается в совер­шении опасного преступления (фелонии), следующий этап (форми­рование жюри присяжных) наступает крайне редко, ибо такое со­знание практически почти всегда освобождает суд от необходи­мости исследования доказательств виновности подсудимого, а это означает, что отпадает нужда в участии присяжных, которые при­влекаются в большинстве случаев только для того, чтобы решить вопрос о виновности подсудимого. Такое автоматическое "упроще­ние" порядка производства по делам об опасных преступлениях происходит более чем по 90% уголовных дел.

Какое-то количество дел не доходит до третьего этапа еще и потому, что суды удовлетворяют указанные выше ходатайства, а также в связи с отказом прокуроров от продолжения уголовного преследования (такой отказ для суда является императивным). Наконец, от одной трети до половины дел, которые, по идее, могли бы рассматриваться с участием присяжных, фактически рассмат­ривается единоличными судьями в связи с тем, что подсудимые отказываются от того, чтобы их судили присяжные.

По публикуемым в США данным реально удельный вес уго­ловных дел, разрешаемых с участием присяжных в судах общей юрисдикции1, колеблется от 1 до 15%. К примеру, в Чикаго такие дела могут составить 2%, в центральном районе Нью-Йорка (Ман-хэттене) — 3, в Далласе — 5, а в Сиэтле — 15%. В среднем по стране с участием присяжных рассматривается около 5% регист­рируемых в судах уголовных дел, которые могли бы рассматри­ваться с участием присяжных. По многолетним наблюдениям вы­явлена закономерность: чем строже наказание грозит подсудимо­му, тем выше вероятность, что он не будет возражать против рас­смотрения его дела с участием присяжных. Так в общих чертах выглядит количественная характеристика реализации права аме­риканцев на суд присяжных, закрепленного в Конституции США.

1 В судах ограниченной юрисдикции, которым подсудны по первой инстан­ции уголовные дела о менее опасных преступлениях, участие присяжных, как правило, не практикуется.

'fl

262

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

§ 7. Рассмотрение уголовного дела по существу в суде 1-й инстанции

263

Существенной особенностью разбирательства уголовных дел в американских судах является то, что в них с давних пор1 начала складываться тенденция привлечения присяжных не только к ре­шению вопроса о виновности или невиновности подсудимого в со­вершении преступления, но и к определению меры наказания при его осуждении. В последние десятилетия эта тенденция стала при­обретать все большие масштабы. Ее проявления можно обнаружить в законодательстве многих штатов. Например, к 1998 г. законода­тельство ЗЗ2 штатов предусматривало возможность применения смер­тной казни; в 23 из них предварительное (не обязательное для пред­седательствующего) решение (original sentence) о таком наказании должно было приниматься присяжными. В некоторых штатах (Кен­тукки, Миссури, Оклахома, Теннеси, Техас) допускается принятие ими решений и о назначении иных мер наказания3.

Этапу формирования жюри присяжных, как и в других стра­нах, имеющих суды присяжных, предшествует большая работа. Начинается она с составления общих списков присяжных, которые должны участвовать в разбирательстве дел, подсудных конкрет­ному суду. По Конституции США (VI поправка) "обвиняемый име­ет право на публичный суд присяжных того штата и округа, где было совершено преступление". Исходя из этой общей ориентации и конкретных предписаний, зафиксированных в законах и неписа­ном праве, и проводится соответствующая работа.

В основу списков присяжных кладутся во многих случаях спис­ки избирателей, зарегистрированных в данной местности, списки налогоплательщиков, списки обладателей водительских прав или даже телефонные справочники, хотя ни один из этих источников не является исчерпывающим, отражающим фактическое количе­ство жителей в данной местности. Из отбираемых по этим спискам лиц исключаются фамилии тех, кто по закону не имеет права вы­полнять функции присяжных. Круг таких лиц довольно обширен. Требуется, чтобы присяжный был гражданином США, был не мо­ложе, как правило, 18 лет, постоянно проживал на территории штата, читал бы и понимал по-английски, не имел психических

1              Первые шаги в этом направлении относятся к тем временам, когда шла

борьба за независимость от колониальных властей. Тогда многое в США дела­

лось для установления контроля жителей колоний за королевскими чиновни­

ками, в том числе судьями, определявшими при разбирательстве уголовных дел

меры наказания (см.:  Campbell A. Law of Sentencing. Sec. ed. Deerfield, N.Y.,

Rochester, 1991. P. 257).

2              К началу 2001 г. таких штатов насчитывалось 38. Кроме того, смертная

казнь могла применяться федеральными судами общей юрисдикции и военны­

ми судами.

3              Campbell A. Op. cit. P. 258, а также см. подготовленный Бюро судебной

статистики Департамента юстиции США бюллетень "State Court Organization,

1998" (интернет-адрес: www.ojp.usdoj.gov/bjs/abstract/sco98.htm).

или физических недостатков, которые мешали бы ему правильно воспринимать и оценивать происходящее в суде, не был бы су­дим за определенные преступления, не состоял бы в должности или не занимался бы профессией, которые указаны в списках, ут­верждаемых законодательными органами (например, присяжны­ми не могут быть работники полиции, прокуратуры, священни­ки, судебные чиновники, пожарные, авиапилоты, железнодорож­ные диспетчеры и ряд других — всего в общей сложности насчи­тывается до 70 наименований должностей и занятий). Возможны и другие требования, устанавливаемые в законодательном порядке как на федеральном уровне, так и на уровне штатов.

Занимаются "чисткой" списков различного рода должностные лица судов (часто — клерки), а иногда к ней могут привлекать дол­жностных лиц других органов, в частности, служб местных шери­фов. Чтобы избежать частых вызовов в суды одних и тех же лиц либо исключить возможные злоупотребления (например, подбор присяжных, угодных судьям или кому-то еще, предпочтительное приглашение в суд "покладистых" людей), для подбора присяж­ных и ведения их списков широко применяются компьютеры. В федеральных судах всем этим занимаются клерки судов либо об­разуемые судами комиссии, состоящие из граждан, привлекаемых на временной основе для выполнения работы по составлению спис­ков потенциальных присяжных и их регулярному обновлению (§ 1863 разд. 28 Свода законов США).

Отбор конкретных лиц для разбирательства дел в качестве присяжных во многом напоминает то, что происходит в Англии (§ 7 гл. 2) и других странах, имеющих суды присяжных.

Незадолго до того, как по конкретному уголовному делу на­ступит момент формирования жюри присяжных, клерк суда или другое лицо выбирает из общего списка по жребию, с помощью ком­пьютера или иных технических средств, позволяющих отбирать на случайной основе фамилии тех, кто должен будет явиться в суд для рассмотрения определенного уголовного дела. Заблаговремен­но им направляется повестка о явке в суд с указанием места и вре­мени заседания. По одному делу обычно вызывают 36—48 человек. Список всех вызванных потенциальных присяжных направляется подсудимому (а кое-где — и защитнику, и прокурору) не позднее чем за три дня до начала судебного заседания.

Явившиеся1 в назначенное время кандидаты в присяжные дол­жны находиться в изолированной комнате для ожидания. Тем вре­менем происходит открытие судебного заседания. После выпол-

1 Отказ от явки для выполнения обязанностей присяжного или непред­ставление убедительных сведений об уважительности причин неявки могут быть наказаны штрафом в размере до ста долларов или арестом до трех суток (ч. "Ь" § 1864 разд. 28 Свода законов США).

264

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

нения некоторых формальностей председательствующий выясня­ет у сторон, получили ли они вовремя список потенциальных при­сяжных и нет ли у них отвода всему списку. Такой отвод может быть заявлен, если стороны располагают данными о том, что спи­сок был составлен без соблюдения необходимой процедуры, неком­петентным лицом и т. д. Если отвод не заявляется или отклоняет­ся, то начинается персональный отбор.

Будущих присяжных приглашают в зал судебных заседаний, где присутствуют председательствующий судья, стороны и, возмож­но, публика. Если с самого начала стороны не заявляют безмотив­ный отвод, то происходит опрос кандидата в присяжные1. Начина­ется он с выяснения у кандидата, не заявляет ли он самоотвод2. Нередко такой опрос американцы называют "разговором начисто­ту" (voir dire3). В ходе опроса председательствующий судья или сто­рона могут задать кандидату любой вопрос, ответ на который, по мнению задающего вопрос, поможет разобраться в личности того, кто займет место на скамье присяжных: об условиях жизни или воспитания, круге знакомых, о склонностях и привычках, в том числе вредных, о политических и религиозных убеждениях, об об­разовании, о семейном положении и т. д.

В последнее время получили довольно широкое распростра­нение "разговоры начистоту" по заранее разработанным програм­мам. Готовят такие программы обычно частные фирмы, специали­зирующиеся на различного рода социологических и психологичес­ких обследованиях и прогнозированиях. По данным о характере совершенного преступления, о последствиях содеянного, о личнос­ти подсудимого и потерпевшего, их взглядах и убеждениях, а так­же по другим сведениям, которые могут быть сообщены стороной

1              Начиная с конца 70-х гг. XX в. американские судьи при разбиратель­

стве дел о бандитизме или иных преступлениях, связанных с совершением груп­

повых (организованных) насильственных действий, в интересах обеспечения

безопасности присяжных стали принимать решения о том, что данное дело под­

лежит рассмотрению "анонимными присяжными". Это означает, что в матери­

алах дела не должно быть никаких сведений, которые могли бы способствовать

идентификации личности присяжных, и что присяжные в течение всего судеб­

ного заседания могут находиться в зале в масках или даже в балахонах, пол­

ностью скрывающих их внешность (см., например: ABA Journal. The Lawyers

Magazine. August 1994. P. 20—21).

2              Самоотводы присяжных в американских судах — явление весьма рас­

пространенное. Причин этого явления много. Одна из них — отсутствие дос­

таточных законодательных гарантий, обеспечивающих выплату гражданам пол­

ностью или хотя бы частично зарплаты за время выполнения ими в судах обя­

занностей присяжных. К 1998 г. лишь в пяти штатах (Массачусетс, Нью-Джерси,

Нью-Йорк, Коннектикут, Джорджия) и Округе Колумбия существовали зако­

ны, устанавливающие такого рода гарантии, но в весьма ограниченных преде­

лах (см.: State Court Organization, 1998).

3              Сравни с тем, как этот термин переводится и используется в уголовном

процессе Англии (§ 4 гл. 2, стр. 99).

§ 7. Рассмотрение уголовного дела по существу в суде 1-й инстанции         265

(чаще защитником), фирмы "вычисляют" т. н. модель того при­сяжного, который необходим для обеспечения благоприятного ис­хода дела. Одновременно разрабатывается набор вопросов, с по­мощью которых заказчик фирмы (защитник обвиняемого) сможет выявить нужных ему присяжных и тем самым обеспечить выиг­рыш дела.

В ходе опроса каждая сторона вправе заявить неограничен­ное количество мотивированных отводов, доказывающих убедитель­но, что данный присяжный не сможет быть объективным при вы­несении вердикта. По сложным делам, где участвуют хорошо оп­лачиваемые защитники, опрос каждого кандидата может длиться значительное время. Окончательное суждение об обоснованности отвода принадлежит судье, председательствующему по делу. Это­му судье нередко также принадлежит право отводить кандидатов в присяжные по собственной инициативе.

По американским правилам судопроизводства, в отличие от того, что сложилось в наши дни в Англии (см. § 7 гл. 2), сторонам обвинения и защиты предоставлено право на определенное коли­чество безмотивных отводов. В соответствии с федеральным за­конодательством, если к подсудимому может быть применена смер­тная казнь, обвинителю и защитнику дано право заявить по 20 без­мотивных отводов, а если менее строгое наказание — то обвини­тель может заявить 6 таких отводов, а защитник — 10. В штатах возможны иные решения, но везде установлено фиксированное ко­личество безмотивных отводов. С учетом конкретных обстоятельств дела судье может быть дано право лимитировать (увеличивать либо сокращать) их количество.

Выдержавший такой строгий "экзамен" кандидат, наконец, приводится к присяге и занимает свое место на скамье присяж­ных. Сквозь такую процедуру проходит и следующий кандидат. Подобный "экзамен" длится до тех пор, пока не будет отобрано нужное количество присяжных, в том числе запасных, если наме­чается продолжительное разбирательство. В виде общего правила на скамье присяжных должно быть не менее 12 человек.

В последние десятилетия XX в. начался процесс постепенного отказа от скамьи присяжных в составе 12 человек. В некоторых судах штатов по действующим законам допускаются коллегии, со­стоящие из 9, 8, 7, 6, 51 и даже меньшего числа присяжных.

1 Например, по Конституции штата Джорджия рассмотрение в судах уго­ловных дел о менее опасных преступлениях может происходить при участии 5 присяжных. В штате Флорида все уголовные дела, кроме дел о преступлени­ях, за которые возможно применение смертной казни, подлежат рассмотрению с участием 6 присяжных. Только для дел о преступлениях, за которые может быть назначена смертная казнь, закон требует, чтобы жюри присяжных состояло из 12 человек.

266

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

§ 7. Рассмотрение уголовного дела по существу в суде 1-й инстанции

267

Конституционность этого процесса уже неоднократно прове­рялась в связи с апелляционными жалобами по конкретным де­лам Верховным судом США. К примеру, в 1970 г. он в решении по делу Уильямса, осужденного в штате Флорида за ограбление, опираясь на тщательный анализ истории вопроса о количестве присяжных, требующемся для формирования надлежащего (оп­тимального) состава жюри присяжных, пришел к выводу, в част­ности, о том, что положение о необходимости иметь в жюри 12 человек — "историческая случайность, не связанная с теми боль­шими задачами, которые для присяжных являются первостепен­ными". Никаких принципиальных соображений, которыми можно было бы аргументировать требование о комплектовании жюри присяжных только в составе 12 человек, высший суд страны не нашел1. Поэтому он признал соответствующим конституционным предписаниям формирование жюри присяжных и с меньшим их количеством.

В целом этап формирования скамьи присяжных требует зна­чительного времени2. Известны случаи, относящиеся к совсем не­давнему прошлому, когда подбор присяжных длился по несколько месяцев и требовал вызова в суд большого количества потенциаль­ных присяжных. По одному слушавшемуся сравнительно недавно делу, где было два подсудимых, обвинявшихся в убийстве, потре­бовалось шесть месяцев для формирования скамьи присяжных. В связи с заявленными отводами и самоотводами в суд пришлось вызвать и опросить более 250 потенциальных присяжных. Расшиф­рованная стенограмма этой части судебного заседания заняла око­ло тысячи страниц.

Естественно, суть проблем, связанных с реализацией права на суд присяжных, не только в затратах времени. Эти затраты неиз­бежно влекут за собой и другие не менее ощутимые последствия. В частности, ежегодно в суды вызывается в качестве возможных присяжных до 2 млн. человек. Примерно каждый третий из них участвует в вынесении вердиктов, остальных по разным причинам освобождают от исполнения обязанностей присяжных. По подсче­там американцев покрытие расходов на обеспечение функциони­рования судов с участием присяжных (выплата вознаграждения за явку, компенсация стоимости проезда, проживания в гостинице и многое другое) требует до 500 млн. долл. в год.

В американских публикациях высказывается озабоченность по поводу связанных с деятельностью судов присяжных издержек не только финансового или временного характера. Нередко обращают на себя внимание публикуемые в США сведения о том, что такие суды — источник значительного количества судебных ошибок в основном постольку, поскольку в них решения по вопросам факта принимаются непрофессионалами. Еще в первой половине 60-х гг. XX в. упомянутые выше (§ 3 гл. 2) чикагские профессора Г. Кал-вен и К. Цейсел, начиная свою научную карьеру, провели обстоя­тельные, глубоко продуманные социологические опросы широкого круга юристов, практикующих в судах, включая судей1, и непро­фессионалов, привлекавшихся к участию в рассмотрении судебных дел в качестве присяжных, а равно знающих эти суды по иному личному опыту (бывшие обвиняемые, потерпевшие, свидетели, про­сто посетители судебных заседаний). На базе собранных статисти­ческих данных они сделали немало весьма интересных выводов, которые были тщательно аргументированы в пользующейся до сих пор известностью монографии2.

Один из них не мог не насторожить, а именно вывод о том, что значительная часть вердиктов присяжных не заслуживает до­верия в связи с их неправомерностью и необоснованностью. К при­меру, по данным опроса судей, имевших опыт разбирательства дел с участием присяжных, авторы монографии установили, что дове­рять можно только чуть более 66% вердиктов3. Практически каж­дый третий вердикт признан сомнительным с точки зрения его за­конности и обоснованности. Многие исследователи суда присяжных, работавшие после названных авторов и проверявшие их наблюде­ния и выводы, неизменно получали примерно такой же результат (плюс-минус 10%)4.

О значительном распространении ошибок, допускаемых суда­ми присяжных, свидетельствуют также совсем недавние исследо­вания тенденций судебной практики в сфере применения смерт­ной казни. Одно из них — серьезно аргументированное обобщение, подготовленное в Колумбийском университете под руководством профессора Дж. Либмэна5. В нем подвергнуты тщательному ана­лизу 5760 рассмотренных в 1973—1995 гг. уголовных дел, по кото­рым суды первой инстанции назначили смертную казнь, и 4578 материалов апелляционных проверок законности и обоснованнос-

1              См.: Hans V., Vidmar N. Judging the Jury. N.Y., London, 1986. P. 166—

168.

2              В юридической литературе приводятся данные о том, что примерно по

каждому пятому делу процедура формирования скамьи присяжных длится доль­

ше, чем его разбирательство по существу (см., например:  Alshuler A. The

Supreme Court and the Jury: Voir Dire, Peremptory Challenges, and the Review

of Jury Verdicts // University of Chicago Law Review. Winter 1989. Vol. 56.

Nr l.P. 157).

1              Было опрошено более 500 судей, которые в своих ответах опирались на

опыт рассмотрения ими с участием присяжных в общей сложности 3576 дел.

2              Kalven П., Zeisel H. The American Jury. Boston, 1966.

3              Ibid. P. 62.

4              См., например: Hans V., Vidmar N. Op. cit. P. 116—120, 131—132.

5              A Broken System: Error Rates in Capital Cases, 1973—1995 / By James S.

Liebman, Jeffrey Pagan & Valerie West. June 12, 2000 (интернет-адрес: www.

ThejusticeProject.org).

268

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

§ 7. Рассмотрение уголовного дела по существу в суде 1-й инстанции

269

ти решений судов первой инстанции по этим делам. Выводы полу­чились крайне неутешительными: по 41% обжалованных решений судов первой инстанции апелляционные суды установили "серьез­ные ошибки" (serious errors) — "ошибки, которые существенно под­рывают доверие к судебным решениям о признании виновными и о назначении при разбирательстве дела в суде первой инстанции смертной казни".

Авторы обобщения проследили за судьбой также тех дел, по которым судебные решения были отменены в апелляционном по­рядке с направлением на новое разбирательство в суды первой инстанции. И по делам такого рода результаты оказались неуте­шительными — при повторном их разбирательстве в 82% случаев наказание в виде смертной казни заменено более мягким наказа­нием либо вообще отменено, а в 7% случаев состоялась переквали­фикация совершенного преступления на такое, за совершение ко­торого не предусматривается смертная казнь.

В дополнение к этой явно тревожной статистике нужно доба­вить еще и сведения о количестве лиц, приговоренных американс­кими судами к смертной казни, но при повторном разбирательстве их дел признанных невиновными вообще в совершении каких бы-то ни было преступлений и реабилитированных (exonerated) — т. е. лиц, в отношении которых принимались официальные реше­ния о том, что их незаконно привлекали к уголовной ответствен­ности. Как свидетельствуют данные, публикуемые американским Информационным центром по проблемам смертной казни (Death Penalty Information Center)1, с 1973 по 1993 г. ежегодно такого рода лиц освобождали из камер смертников в среднем по 2—3 чел., а после 1994 г. и до настоящего времени — по 4—5 чел.

Другими словами, уровень выявляемых судебных ошибок, чре­ватых тягчайшими последствиями, в том числе непоправимыми, крайне высок. И это — результат деятельности судов присяжных, поскольку именно они рассматривают подавляющее большинство дел о преступлениях, за которые возможно применение смерт­ной казни.

Тем не менее, по распространенному в США мнению суд при­сяжных — большое завоевание демократии, которое нужно вся­чески оберегать и совершенствовать2. На американской почве он пустил более глубокие корни, чем у себя на родине — в Англии. Если суммировать все дела, рассматриваемые в мире с участием

1              См. интернет-страницу www.deathpenaltyinfo.org.

2              Разумеется, высказываются, в том числе весьма авторитетными и опыт-!

ными судебными деятелями, и иные взгляды на эффективность и социальную!

значимость суда присяжных. Более или менее объективный и полный обзор!

взглядов такого толка содержится, например, в книге:  Hans V., Vidmar N.

Judging the Jury. N.Y., London, 1986. P. 19, 131 et seq.

присяжных, то 80% придется на долю соответствующих судов США1. Существует немало объяснений этому явлению. Одно из них надо искать не в традициях или психологии граждан этой стра­ны, а в Декларации независимости, принятой в 1776 г. в ходе ан­тиколониальной войны. Среди упреков английскому Королю, сде­ланных в этом документе, заметное место принадлежит указанию на то, что он лишил народы колоний "во многих случаях права на суд присяжных", "подчинил судей своей воле" и отправлял людей за океан для "предания суду за мнимые преступления". Не исключено, что это и способствовало закреплению права на суд присяжцых в первых десяти поправках к Конституции США — самой стабильной конституции, существующей в наши дни. Это качество Конституции США в свою очередь придало значитель­ную стабильность и институту присяжных в данной стране.

4. То, что происходит после сформирования скамьи присяж­ных (четвертый этап разбирательства дела по существу), впол­не можно назвать судебным следствием, в ходе которого прово­дится исследование подтверждающих или опровергающих факт со­вершения обвиняемым преступления доказательств, собранных сто­ронами либо дополнительно истребованных по их ходатайствам или по инициативе суда.

Особенностью американского судопроизводства, как, впрочем, и английского (см. § 7 гл. 2), является то, что последовательность действий, совершаемых на этом этапе, определяется не судом с учетом обстоятельств конкретного дела и мнения сторон, как это делается во многих странах континентальной Европы. Она по пра­вилам, действующим в странах с англосаксонскими традициями судопроизводства, заранее предустановлена: в первой части су­дебного следствия рассматриваются доказательства, представлен­ные обвинением, во второй — доказательства защиты, а в третьей заслушивается напутственное слово судьи (нередко его называют "суммированием доказательств" или "подведением итогов").

Первые две из этих частей судебного следствия обычно явля­ются обязательными. Но и от этого правила возможны отступле­ния: к примеру, в случаях, когда обвиняемый признает свою вину, но обвинитель настаивает на исследовании каких-то изобличающих обвиняемого доказательств, может состояться "усеченное" судеб­ное следствие (без второй его части, в ходе которой должны ис­следоваться доказательства защиты). Третья часть тоже является факультативной —L она обязательна только тогда, когда дело рас­сматривается с участием присяжных.

В первой части судебного следствия сначала происходит пред­ставление доказательств обвинения: обвинитель произносит всту­пительную речь, в которой называет доказательства, подтвержда-

ем.: Abraham H. The Judicial Process. London, 1975. P. 112.

270

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

ющие, по его мнению, виновность подсудимого, и излагает свои соображения о том, в какой последовательности он намерен пред­ставлять их суду. После этого проводится допрос свидетелей, в том числе сведущих свидетелей (свидетелей-экспертов), осмотр пись­менных и вещественных доказательств и т. д. Первым своих сви­детелей допрашивает обвинитель (прямой или главный допрос — direct examination), затем — другая сторона, судья, присяжные за­седатели (перекрестный допрос — cross-examination). После этого обвинитель может вновь задавать вопросы своему свидетелю (по­вторный допрос — re-examination). Обычно это делается, чтобы от­корректировать то впечатление, которое могло сложиться в резуль­тате перекрестного допроса, и закрепить "обвинительную направ­ленность" своего доказательства. По окончании рассмотрения об­винительных доказательств обвинитель произносит речь, подводя­щую итоги анализа его доказательств и содержащую его выводы в целом по делу. Для ответа обвинителю слово может взять защит­ник. Он дает свою оценку доказательствам обвинения и может по­ставить вопрос о прекращении дела за отсутствием достаточных данных, подтверждающих виновность подсудимого в совершении преступления.

Следует отметить, что и в ходе судебного следствия, как и на рассмотренном выше втором этапе производства по делу в суде первой инстанции, закон и иные правовые предписания предостав­ляют судье достаточно широкие полномочия, позволяющие актив­но влиять на исследование доказательств в ходе судебного след­ствия. О пределах этих полномочий недвусмысленно говорят, ска­жем, ч. "а" и "Ь" правила 611 ("Способ и порядок допроса или пред­ставления доказательств") Федеральных правил доказывания, где сказано следующее:

"(а) Контроль суда. Суд должен осуществлять разум­ный контроль за способом и порядком допроса свидетелей и пред­ставления доказательств, с тем, чтобы (1) сделать такие допрос или представление эффективными для установления истины, (2) избежать ненужных затрат времени и (3) оградить свидетелей от назойливых наскоков и недопустимого сбивания с толку (from harassment or undue embarrassment).

(b) Пределы перекрестного допроса. Перекрес­тный допрос должен ограничиваться предметом прямого (главно­го. — К. Г.) допроса либо вопросами, касающимися доверия к сви­детелю. Суд может, руководствуясь дискреционным усмотрени­ем, разрешить исследование дополнительных вопросов по прави­лам проведения главного допроса (курсив мой. — К. Г.)"1.

1 Аналогичное правило предусмотрено правилами доказывания, изданными высшими судами 39 штатов.

§ 7. Рассмотрение уголовного дела по существу в суде 1-й инстанции         271

В помещенном в Свод законов США (раздел 28) комментарии к этому правилу подчеркивается, в частности, что "на судье ле­жит безусловная ответственность за эффективную реализацию состязательной системы" и что многие вопросы, возникающие в связи с исследованием доказательств в ходе судебного следствия, "могут быть решены только на основе здравомыслия (common sense) и беспристрастности судьи с учетом конкретных обстоя­тельств (курсив мой. — К. Г.)".

Весьма выразительно свидетельствует о широких полномочи­ях судьи при исследовании доказательств и правило 614 ("Вызов и допрос свидетелей судом") Федеральных правил доказывания. Его тоже уместно процитировать полностью в связи с тем, что в пос­леднее время среди некоторой части российских юристов культи­вируется заблуждение относительно того, что в американском или ином "классически" состязательном судопроизводстве судья — пас­сивный и совершенно бесстрастный наблюдатель за соблюдением сторонами правил ведения судебного спора. В нем сказано:

"(а) Вызов судом. Суд вправе вызвать свидетеля по сво­ей инициативе или по предложению (at the suggestion) любой сто­роны (a party), и все стороны обладают полномочием подвергать перекрестному допросу свидетеля, вызванного таким образом.

Допрос    судом. Суд вправе допрашивать свидетеля,

независимо от того, вызван ли он им самим (судом. — К. Г.) или

какой-то из сторон.

Возражения. Возражения против вызова или допроса

свидетеля судом могут быть заявлены в тот момент, когда отсут­

ствуют присяжные заседатели, или при ближайшей такой возмож­

ности (курсив мой. — К. Г.)".

Данное правило, как отмечено в помещенном в Свод законов США комментарии, отражает формулировку § 1 федерального за­кона от 2 января 1975 г. В комментарии также отмечается, наряду с прочим, что положение о праве суда вызывать свидетелей по своей инициативе уже давно в достаточной мере аргументировано весь­ма авторитетными специалистами в области американского дока­зательственного права (упоминаются исследования широко извес­тных профессоров МакКормика, Мэгвайра, Уайнстайна, Уигмора). "Судья, — обобщают довольно образно авторы комментария, — не является узником того дела, которое сотворено сторонами".

Другими словами, судья — "хозяин" дела, когда оно находит­ся в суде. Именно он несет личную ответственность за законность, обоснованность и справедливость принимаемых судом решений, а поэтому ему нужно быть активным искателем истины. Не может быть суда правого без стремления искать и находить правду.

Таково реальное и вполне логичное отношение американского законодательства и практики его применения, юридической докт­рины к роли судьи в состязательном судопроизводстве. И не нуж-

272

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

§ 7. Рассмотрение уголовного дела по существу в суде 1-й инстанции

273

но прилагать каких-то особых усилий, чтобы увидеть, что оно су­щественно отличается от той явно искажающей действительное положение дел схемы т. н. "классической состязательности", кото­рая назойливо навязывается различного рода "знатоками" англо­саксонского уголовного судопроизводства.

В связи с порядком исследования доказательств в ходе судеб­ного следствия и оценкой роли судьи-профессионала на этом этапе представляют интерес данные об упомянутом выше (§ 5 настоя­щей главы) весьма своеобразном институте американского уголов­ного судопроизводства — институте свидетельского иммуните^ та (immunity of witness). Он практически имеет мало общего с ин­ститутом свидетельских привилегий (см. в том же параграфе на­стоящей главы). Его основное назначение заключается не в ограж­дении людей от противоправного "любопытства" государственных органов по отношению к их личной жизни или профессиональной деятельности, а в недопущении, при определенных условиях, воз­ложения на свидетеля ответственности, в том числе уголовной, на основании тех фактов, о которых он сообщит вынужденно, по тре­бованию (оформленному специально изданным для данного случая приказом, постановлением) определенных законодателем органов.

В концентрированном виде суть современного1 института сви­детельского иммунитета в общих чертах выражена в § 6002 разд. 18 Свода законов США. В нем сказано:

"В случаях, когда свидетель, ссылаясь на свою привилегию против самообвинения, отказывается от дачи показаний или пред­ставления иной информации при производстве или в связи с ним в:

суде или большом жюри Соединенных Штатов,

органе (agency) Соединенных Штатов либо

(3)           одной из палат Конгресса, объединенном комитете этих

палат, комитете или подкомитете каждой из палат,

лицо, председательствующее при таком производстве, доводит до сведения свидетеля приказ, изданный им в соответствии с пред­писаниями настоящего раздела (разд. 18 Свода законов США. — К. Г.), и данный свидетель не может отказаться исполнить та­кой приказ, ссылаясь на свою привилегию против самообвинения; однако никакие показание или информация, сообщить которые обязал приказ (а равно любая информация, прямо или косвенно извлеченные из таких показаний или информации), не могут быть

использованы против данного свидетеля по любому уголовному делу, кроме случаев преследования за заведомую ложь, сообщенную под присягой (perjury), заявление, не соответствующее действи­тельности (false statement), либо неисполнение приказа в иной форме (курсив мой. — К. Г.)".

Другими словами, речь идет, с одной стороны, о возложении на свидетеля обязанности под страхом строгой ответственности (вплоть до ареста на длительный срок) за неуважение к суду дать вопреки конституционным предписаниям показания против самого себя, а с другой — о наделении свидетеля в силу предписания за­кона (а не "с соизволения" какого-то должностного лица или орга­на) таким свойством, которое может быть названо иммунитетом, невосприимчивостью, неподверженностью негативным послед­ствиям, которых свидетель может опасаться, если он расска­жет, начистоту все, что ему известно.

Одна из причин, породивших этот институт и способствовав­ших его развитию и совершенствованию, — прагматическое стрем­ление использовать все допустимые с точки зрения нравственных норм, пользующихся признанием в американском обществе, меры, которые давали бы возможность своевременно и эффективно рас­крывать правонарушения, обеспечивать сотрудничество граждан с государственными органами в борьбе с преступностью и иными правонарушениями.

При изучении института свидетельского иммунитета следует иметь в виду, что процитированный § 6002 разд. 18 Свода законов США содержит лишь общие положения этого института. Многие его "детали" уточняются в других нормах федеральных законов1, предписаниях неписаного права и утверждаемых судами правил. Представление о них можно получить также по упоминавшимся Унифицированным правилам уголовного процесса и заимствован­ному почти полностью во многих штатах Примерному закону шта­та о свидетельском иммунитете (Model State Witness Immunity Act), который был разработан и одобрен еще в 1952 г. Национальной кон­ференцией уполномоченных по унифицированным правовым актам штатов.

В этих источниках, содержащих крайне не похожие друг на друга конкретные предписания по рассматриваемым проблемам, можно найти самые разные указания, к примеру, на то, что при-

1 Этот институт в американском праве начал формироваться после при­нятия в 1857 г. закона, призванного обеспечить эффективность расследований, проводившихся комиссиями Конгресса США по поводу фактов получения кон­грессменами взяток за проталкивание законопроектов по просьбам различного рода "частных лиц" (подробнее об истории данного института см.: Working Papers of the National Commission on Reform of Federal Criminal Laws. Vol. II. Wash., 1970. P. 1406 etc.).

1 В § 6003 того же раздела Свода законов США говорится, в частности, о том, что судья федерального районного суда при производстве по подведомствен­ному ему уголовному делу издает приказ о возложении обязанности дать по­казания и предоставлении свидетельского иммунитета при наличии ходатай­ства об этом районного прокурора. Такое ходатайство может быть подано, если есть основания считать, что оно "необходимо в публичных интересах" (necessary to the public interest), и если решение о его возбуждении согласовано с Гене­ральным атторнеем США, его заместителем или помощником.

274

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

каз, обязывающий свидетеля к представлению информации про­тив самого себя, должен издаваться судьей, если он "найдет, что такое действие будет способствовать осуществлению правосудия" и (или) если искомую информацию нельзя получить иным спосо­бом, что подобный приказ следует издавать по просьбе государ­ственного обвинителя, что иммунитет не должен предоставляться в случае добровольной дачи свидетелем "самообвиняющих показа­ний", что в случае привлечения к ответственности такого рода сви­детеля за деяние, похожее на то, о котором он сообщил по приказу суда, на государственного обвинителя возлагается бремя доказы­вания того, что в основу обвинения положены сведения об этом де­янии, которые были получены из каких-то других источников, а не из показаний привлекаемого к ответственности, а также ряд других.

Положения о свидетельском иммунитете, закрепленные в § 6002 разд. 18 Свода законов США, приобрели существенное сво­еобразие в практике органов военной юстиции. При производстве по уголовным делам, подсудным военным судам, решение вопро­са о возложении на какое-то лицо обязанности дать "самообвиня­ющие показания" и о наделении его свидетельским иммунитетом отнесено к компетенции не судей, а военных начальников, имею­щих право созыва общих военных судов (General Court-Martial), рассматривающих дела о фелониях1. Приказы такого рода они мо­гут издавать по ходатайству должностных лиц, осуществляющих производство по конкретным уголовным делам, и после согласо­вания с подчиненными им руководителями военно-юридических служб2 в тех случаях, когда к ответственности привлекается не­сколько обвиняемых (подозреваемых) и есть необходимость получе­ния "в интересах правосудия" доказательств, изобличающих основ­ного исполнителя преступления (principal offender). На основании приказа соответствующему лицу должно быть вручено письмен­ное подтверждение гарантий свидетельского иммунитета (written grant of immunity). Если же лицу, наделяемому свидетельским им­мунитетом, было обещано снисходительное отношение (promise of leniency) при рассмотрении какого-то другого уголовного дела, по которому оно привлекается к ответственности, то и это обсто­ятельство тоже должно быть письменно подтверждено3.

1              Такими начальниками являются командиры соединений или начальни­

ки приравненных к соединениям иных военных структур.

2              Если лицо, на которое возлагается обязанность дать "самообвиняющие

показания" военнослужащим не является, то приказ должен быть согласован с

Генеральным атторнеем США (точнее — с Департаментом юстиции США) при

соблюдении сравнительно сложной процедуры.

3              Подробнее о процедуре предоставления свидетельского иммунитета орга­

нами военной юстиции см. § 719.112 разд. 32 Свода федеральных нормативных

актов.

275

7. Рассмотрение уголовного дела по существу в суде 1-й инстанции

Вторая часть судебного следствия происходит в случаях, ког­да судья, председательствующий при разбирательстве дела, не соглашается с предложением защитника, сделанным им в ходе су­дебного следствия по итогам анализа доказательств обвинения, о признании этих доказательств недостаточными для продолжения судебного разбирательства и осуждения обвиняемого, а следова­тельно, о прекращении производства по делу.

Открывается эта часть вступительным словом защитника. Он, как и обвинитель, представляет в целом свои доказательства, пред­лагает порядок их исследования. Потом совершаются действия, во многом похожие на то, что происходит при проверке доказательств обвинений, с той лишь разницей, что первым своих свидетелей допрашивает защитник, и он же проводит и повторный допрос. После подведения итогов рассмотрения доказательств защиты сло­во может взять обвинитель для дачи своей оценки доказательств защиты и изложения своих выводов и предложений в целом по Делу.

Третья часть судебного следствия — напутственное слово судьи — призвана обеспечить правильное понимание присяжны­ми собранных сторонами доказательств, содействие им в опреде­лении их относимости и допустимости, а также достаточности, ори­ентировать в содержании существующих критериев, которыми сле­дует руководствоваться при принятии окончательного решения о виновности подсудимого и т. д.

В § 300.100 Уголовно-процессуального закона штата Нью-Йорк сказано, например, что в своем напутствии судья обязан "изложить фундаментальные правовые принципы, применимые к уголовным делам в целом". В качестве таких принципов названы, в частно­сти, презумпция невиновности, требование о том, что виновность лица в совершении преступления может быть установлена только "пне разумных сомнений", а также недопустимость учета при ре­шении вопроса о виновности данных о личности, которые прини­маются во внимание при определении меры наказания. По просьбе подсудимого судья обязан разъяснить присяжным, что его отказ от дачи показаний нельзя расценивать как одно из доказательств виновности.

Названный параграф также требует, чтобы судья в своем на­путствии разъяснил конкретные правовые предписания, примени­мые к данному делу и к фактам, связанным с ним. Но при этом делается весьма существенная оговорка: такое разъяснение не дол­жно идти дальше, чем это необходимо для оказания присяжным содействия в понимании правовых принципов и предписаний, ка­сающихся данного дела в целом и конкретных его обстоятельств. Другими словами, судьи не должны напрямую, открыто влиять на и ы воды, к которым могут прийти присяжные в совещательной ком­нате при постановлении вердикта.

276

Гла"ва 3. Соединенные Штаты Америки

После напутственного слова присяжные сразу же удаляют­ся на совещание, во время которого уже не могут общаться ни с кем. Следят за тем, чтобы никто не вступал в контакт с ними, судебные приставы либо по поручению судьи — полицейские. При себе они могут с разрешения судьи иметь документы или вещест­венные доказательства, которые помогут вынести должный вер­дикт. Кроме того, судья вручает им изложенный письменно пере­чень конкретных преступлений, о которых говорилось в напут­ственном слове и по которым требуется вынести вердикт. Как отме­чено в § 310.20(2) Уголовно-процессуального закона штата Нью-Йорк, в таком перечне могут содержаться и рекомендации относительно "возможного вердикта" по каждому пункту обвинения, к которо­му было привлечено внимание в напутственном слове.

В начале своего совещания присяжные избирают старшину, который руководит его ходом. Если им потребуется получить ка­кую-то дополнительную информацию о правовых нормах либо до­казательствах, то судебное следствие возобновляется и проводит­ся в необходимых пределах с участием сторон. В федеральных су­дах и судах 45 штатов требуется, чтобы присяжные выносили вер­дикты единогласно. По делам о преступлениях, наказуемых смер­тной казнью, а также по всем делам, рассматриваемым с участием шести присяжных, единогласное решение должно приниматься во всех судах. При постановлении вердикта требуется, чтобы присяж­ные учитывали сказанное в напутственном слове судьи и тех пись­менных предложениях сторон, которые они подают судье перед произнесением им напутствия. В этих предложениях они излагают свою точку зрения о доказательствах и доказанности виновности подсудимого.

Вердикт провозглашается старшиной жюри в открытом судеб­ном заседании обязательно в присутствии судьи и осужденного. Другие участники могут при этом не присутствовать. Провозгла­шенный вердикт сразу же заносится в протокол (в большинстве случаев — стенограмму) и зачитывается присяжным. Каждый из них должен подтвердить правильность того, что записано. Если это не происходит, то судья не принимает вердикт и может предло­жить присяжным возобновить совещание. В случае, когда присяж­ные подтверждают правильность записи в протоколе их вывода о виновности подсудимого, они тут же распускаются. Мотивировка вердикта (ни устная, ни письменная) не требуется.

В специальной литературе, издающейся в странах, где есть суды присяжных, в том числе в американской юридической лите­ратуре, давно и активно обсуждаются по крайней мере две груп­пы вопросов. Одна из них касается оценки самостоятельности при­сяжных при постановлении вердиктов, а другая — их способности эффективно гарантировать законность, обоснованность и справед­ливость принимаемых решений.

§ 7. Рассмотрение уголовного дела по существу в суде 1-й инстанции         277

В дискуссиях по первой группе вопросов широко отмечается, что присяжные в силу своего непрофессионализма нуждаются в помощи профессионалов. Последние, естественно, фактически за­нимаются не только тем, что бесстрастно разъясняют действую­щие законы и правила оценки доказательств. Делая это, они, как отмечено выше (см. § 4 настоящей главы), естественно, влияют на содержание возможных выводов присяжных по конкретным делам, корректируют их. Сложившиеся к настоящему времени правовые предписания, отражающие многолетнюю судебную практику, пре­доставляют профессиональным судьям достаточно широкие права, которые вполне могут быть использованы ими для придания вер­диктам присяжных нужной направленности. В частности, судьям дано право не только влиять на содержание будущего вердикта путем дачи соответствующих разъяснений в напутственном слове, но и активно добиваться, чтобы уже вынесенный вердикт, если он не совпадает с мнением судьи, был пересмотрен без соблюдения формальностей, установленных для проверки законности и обосно­ванности судебных решений. Для этого им во многих случаях пре­доставляется возможность отменять своей властью решения при­сяжных и назначать новые слушания в том же составе жюри или в новом. Как утверждают американские юристы, существуют "ми­риады" оснований, ссылаясь на которые судьи, председательство­вавшие при рассмотрении дел с участием присяжных, вправе от­менить вердикт и назначить новое разбирательство. Например, ст. 44 Правил уголовного судопроизводства в окружных судах шта­та Нью-Мехико, говоря об основаниях, позволяющих роспуск при­сяжных по конкретному делу, отмечает, что судья может сделать это, "когда для их роспуска имеется некоторая иная потребность". Совершенно очевидно, что данное предписание не может служить достаточно четким "ограничителем" для усмотрения судей.

Вторая группа вопросов, из числа указанных выше, касается в конечном счете качества вердиктов. Многие утверждают, что присяжные более снисходительны и гуманны по отношению к пре­ступникам. И этот гуманизм как бы балансирует жестокость и без­душность законодателя, который, устанавливая ответственность за конкретные преступления, не может заранее предвидеть всю гам­му тех условий, в которых они совершаются. Последнее за зако­нодателя "доделывают" присяжные. Приводится даже статистика, якобы свидетельствующая о большой склонности присяжных к вы­несению оправдательных приговоров. По публикуемым данным дей­ствительно удельный вес оправдательных приговоров по делам, рассматриваемым фактически с участием присяжных, высок: от 12% (в Далласе, штат Техас) до 48 (в штате Род Айленд), а в среднем по стране — 27%1. Однако при оценке этих данных нельзя

1 См. изданный Бюро судебной статистики Департамента юстиции США справочник: Report of the Nation on Crime and Justice. Sec. ed. March 1988. P. 84.

278

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

не учитывать весьма существенное обстоятельство — уровень оп­равдательных приговоров при статистических расчетах определя­ется не по отношению ко всем приговорам, вынесенным по ито­гам разбирательства дел об опасных преступлениях и, тем более, не по итогам разбирательства всех уголовных дел, а лишь по от­ношению к делам, фактически рассмотренным с участием присяж­ных. Но дел последней категории, как было показано выше, на­считывается не так-то уж много, всего лишь несколько процен­тов. Поэтому в целом удельный вес выносимых присяжными оп­равдательных приговоров является практически значительно ниже, чем это кажется на первый взгляд.

Проблему качества вердиктов присяжных нередко принято сводить к их в основном популистской оценке: они-де являются выражением мнения представителей народа и в этом нужно ус­матривать их справедливость и убедительность. В таком сужде­нии, разумеется, есть доля истины. Вердикты действительно мо­гут обладать таким качеством. Но при этом из поля зрения усколь­зает весьма существенное обстоятельство. Суть его в том, что при­сяжные, как свидетельствуют объективные данные, приведенные выше в настоящем параграфе, довольно часто и серьезно ошиба­ются, неправильно решая основной вопрос, возникающий по любо­му уголовному делу, — вопрос о виновности подсудимого. И эти данные, естественно, сводят практически к нулю значение попу­листских утверждений о справедливости и убедительности вердик­тов присяжных.

5. Пятый этап рассмотрения дела по существу в суде пер­вой инстанции (определение меры наказания) может начаться по-разному: после оглашения вердикта присяжных о виновности под­судимого; после принятия такого решения судьей, если он рассмат­ривал дело единолично; либо после сделанного на первом этапе рассмотрения дела в суде первой инстанции заявления обвиняе­мого о признании своей вины в совершении преступления, назван­ного в обвинительном документе. Другими словами, данный этап начинается после установления тем или иным образом вины обви­няемого.

По общему правилу, из которого есть немало исключений, на пятом этапе судья должен прежде всего изучить данные, характе­ризующие лицо, вина которого в совершении преступления уста­новлена, и влияющие на индивидуализацию наказания. Поскольку эти данные при рассмотрении вопроса о виновности не исследова­лись и не должны были исследоваться, а в связи с этим их обычно нет в распоряжении судьи, последний может отложить разбира­тельство и обратиться к соответствующим органам или должност­ным лицам за информацией о личности осужденного.

Чаще всего такими органами или должностными лицами яв­ляются службы пробации, создаваемые при судах или органах су-

§ 7. Рассмотрение уголовного дела по существу в суде 1-й инстанции         279

дебного управления и занимающиеся в первую очередь надзором за осужденными условно, либо чиновники-пробационеры (probation officers), состоящие в аппаратах судов и выполняющие аналогич­ные функции. В некоторых юрисдикциях допускается привлечение к выполнению таких функций и должностных лиц полиции, про­куратуры или органов тюремного ведомства1, а кое-где это разре­шено делать выступавшим в суде обвинителю и защитнику.

Какие-либо конкретные сроки для назначения судьей наказа­ния лицу, признанному виновным, обычно не устанавливаются. Например, ч. "а(1)" правила 32 Федеральных правил уголовного процесса предусматривает лишь, что "решение о мере наказания должно быть принято без необоснованного промедления", если су­дья не найдет, что существуют какие-то обстоятельства, дающие основания для отсрочки. Поэтому собирание данных, характеризу­ющих осужденного, порой длится довольно долго, иногда несколь­ко десятков дней. Федеральный закон, к примеру, говорит о том, что оно не должно длиться более 60 дней. Но судье при этом дано право продлить и этот срок еще на 60 дней (см. упомянутую ч. "Ь" § 3552 разд. 18 Свода законов США).

Осуществляться такое собирание данных (чаще всего его зо­вут "предприговорным расследованием" — presentence investigation) должно в силу предписаний закона2, как правило, по всем уголов­ным делам (об опасных и менее опасных преступлениях), по кото­рым обвиняемый признан виновным. Фактически же оно осуществ­ляется в основном по делам об опасных и лишь иногда — о менее опасных преступлениях, наказуемых лишением свободы на срок свыше шести месяцев. Однако реально к нему прибегают далеко не всегда даже по делам об опасных преступлениях: в федераль­ных судах — по 80% дел3, а во многих штатах оно проводится еще реже, ибо там законодательство и иные правовые предписания ста­вят вопрос о его необходимости в зависимость от усмотрения су­дей. Последние же, однако, не всегда идут на такой шаг.

Сущность "предприговорного расследования" состоит в выяв­лении прежде всего учетных данных о судимостях в прошлом, о задержаниях полицией, а также в опросе родственников, знакомых, соседей, сослуживцев и работодателей относительно поведения осужденного в семье, среди знакомых и на работе, о связях, при-

1              В соответствии с ч. "Ь" § 3551 разд. 18 Свода законов США к проведе­

нию предприговорных расследований для федеральных судов могут привлекать­

ся специалисты Бюро тюрем Департамента юстиции США.

2              См. ч. "Ь" § 3551 разд. 18 Свода законов ОПТА

3              В частности, в связи с тем, что при определенных обстоятельствах фе­

деральному судье разрешается отдавать со ссылкой на то, что в материалах

дела есть достаточные данные для определения меры наказания, распоряже­

ние о том, чтобы предприговорное расследование не производилось (см. ч. "Ь"

п. 1 правила 32 Федеральных правил уголовного процесса).

10 •

6537

280

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

§ 7. Рассмотрение уголовного дела по существу в суде 1-й инстанции

281

вычках и наклонностях, о взаимоотношениях с окружающими, об отношении к службе в армии, в выявлении мнения потерпевших от данного преступления и т. д. Все это делается без соблюдения правил, установленных для собирания и фиксирования судебных доказательств, что означает, в частности, предоставление возмож­ности лицам, ведущим предприговорное расследование, давать ха­рактеристику осужденному не на основании фактов, проверенных в установленном процессуальном порядке, а по слухам, по доносам негласных платных осведомителей, "доброжелателей, пожелавших остаться неизвестными", и т. д. Профессор университета в Сан Диего (штат Калифорния) А. Кэмпбелл весьма образно пишет по данно­му поводу: "Судье не нужно пропускать информацию, использу­емую при назначении наказания (sentencing information), через мел­коячеистый невод доказательственных правил. Наоборот, в боль­шинстве случаев назначения наказания судья обладает возмож­ностью виртуально неограниченного усмотрения в отношении учи­тываемой им информации"1. Результаты расследования должны оформляться в виде документа, именуемого "предприговорным докладом" (presentence report).

По федеральному законодательству наряду с данными о лич­ности осужденного в доклад включаются также рекомендации от­носительно целесообразной, с точки зрения составителя доклада, меры наказания. Рекомендации эти должны основываться на со­бранных данных о личности осужденного, учете конкретных осо­бенностей совершенного им преступления, а также на критериях (стандартах) определения мер наказания, которые устанавливаются в упомянутом выше (§ 3 настоящей главы) Федеральном руковод­стве по назначению наказания, издаваемом и постоянно обновляе­мом Федеральной комиссией по назначению наказания

Предприговорный доклад представляется судье, который рас­сматривает дело. Полное содержание доклада может быть доведе­но до сведения заинтересованных лиц лишь с согласия судьи. И такое согласие фактически дается весьма неохотно и далеко не все­гда. Чаще всего отказ получают защитники и осужденные. Объек­тивно это объясняется стремлением судей оберегать от разглаше­ния конфиденциальные источники информации и препятствовать возникновению на этой почве возможных осложнений (провоцирова­ние мести или ссоры, отказ тех, кто помогает правосудию, сотруд­ничать в будущем и т. д.). Верховный суд США неоднократно рас­сматривал вопрос о конституционности сложившейся практики оз­накомления с докладами, но каждый раз признавал ее правомерной.

Сама процедура принятия решения о мере наказания отлича­ется простотой. После открытия заседания по этому вопросу судья предлагает сторонам прокомментировать предприговорный доклад

1 Campbell A. Op. cit. P. 306.

и высказать соображения по поводу меры наказания. Естественно, возможности сторон для такого комментирования могут быть весьма ограниченными, ибо они не всегда в состоянии судить о докладе полностью. Они также не имеют возможности проверить правиль­ность записей в докладе, поскольку не могут подвергать допросу лиц, по заявлениям которых составлялась дошедшая до суда ха­рактеристика осужденного. Но им не возбраняется представить суду свои данные о его личности. Сделать это можно устно либо путем представления соответствующих документов.

Судья также вправе задать вопросы сторонам с целью уточ­нения сказанного в предприговорном докладе и в заявлениях сто­рон. Пойле этого он может сразу же на месте определить меру на­казания либо удалиться в совещательную комнату для более тща­тельного изучения доклада или консультаций с чиновником-про-бационером и другими лицами, которых судья сочтет целесообраз­ным пригласить.

Решение о конкретной мере наказания провозглашается в от­крытом судебном заседании в присутствии сторон. Его мотивиров­ка, как правило, не требуется1. Отдельным процессуальным доку­ментом оно не оформляется. Весьма лаконично его фиксируют в стенограмме (протоколе) судебного заседания2. Основанием для об­ращения такого решения к исполнению служат выписка из стено­граммы, заверенная судьей, и подписанное им распоряжение, ко­торые направляются органу, отвечающему за исполнение назна­ченного наказания.

Возможны и несколько иные варианты практического реше­ния вопросов обращения к исполнению судебных решений о мере наказания. Например, § 380.60 Уголовно-процессуального закона штата Нью-Йорк устанавливает следующее: "За исключением слу­чаев провозглашения решения о смертной казни, удостоверение об осуждении, указывающее на то наказание, которое было назначе­но судом, либо его заверенная копия является основанием для ис­полнения наказания и приказом о взятии под стражу. И никакой другой приказ, постановление или иное предписание не являются необходимыми для подтверждения правомерности исполнения на­казания или предъявления требования о его исполнении".

1              По свидетельству профессора А. Кэмпбелла, лишь в 70-е гг. XX в. на­

чались пока что не давшие ощутимых результатов усилия по введению тре­

бования мотивировки- принимаемых американскими судьями решений о мере

наказания. За это активно выступила Американская ассоциация юристов. Кое-

где появились законы и решения высших судов, содержащие предписания о

необходимости изложения судьями мотивов назначения наказания в каких-то

конкретных случаях (при применении более строгого наказания после повторно­

го рассмотрения дела, при назначении смертной казни и т. п.). См.: Campbell A.

Op. cit. P. 344 etc.

2              Ibid. P. 345.

I

10*

282

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

§ 8. Упрощенное (суммарное) производство

283

§ 8. Упрощенное (суммарное)

производство по делам о менее опасных

преступлениях

Как показано выше, зарегистрированные полицией преступ­ления почти на каждом из названных этапов судопроизводства под­вергаются "сортировке". Одни (относительно незначительная часть) попадают в разряд опасных преступлений, и дела о них рассмат­риваются с соблюдением описанной в предыдущих главах проце­дуры. Другие прекращаются в силу разных причин (недостаточ­ность доказательств, применение профилактических мер, просто отказ прокуроров от уголовного преследования и т. д.) и до судеб­ного разбирательства не доходят. Третьи попадают тем или иным путем в разряд менее опасных преступлений. Для производства по делам о них установлены свои правила, более простые, чем для дел первой из названных категорий.

Начальные действия при производстве в упрощенном поряд­ке во многом зависят от того, в какой момент становится ясно, что зарегистрированное преступление следует относить к числу менее опасных. Это может произойти уже в момент регистрации инфор­мации о преступлении, после или в ходе досудебной проверки ма­териалов дела, при первой явке к судье, после заключения сделки на "случай признания обвиняемым своей вины" либо при удовлет­ворении ходатайства обвиняемого или его защитника о предъяв­лении более мягкого обвинения.

Пожалуй, чаще всего характер преступления и степень его тяжести видны на досудебных этапах производства — в момент регистрации, в ходе полицейской проверки либо при заключении указанной сделки до направления дела в суд первой инстанции. В этих случаях полицейский или прокурор сразу направляет собран­ные материалы с соответствующим обвинительным документом в тот суд, который будет рассматривать дело по существу. Пример­но это же происходит, если степень опасности преступления про­ясняется после или в ходе первой явки в суд.

В случаях, когда основания для рассмотрения дела в упрощен­ном порядке проявляются при предварительном рассмотрении дела в суде или сразу же после него, дело принимается к своему про­изводству судьей или иным должностным лицом, у которого про­исходит такое рассмотрение. Для этого достаточно тех материалов, с которыми дело поступило в данный суд. Если же возможность упрощенного производства обнаруживается, когда дело с обвини­тельным актом или информацией поступило в суд общей юрисдик­ции для рассмотрения по существу, в том числе с участием при­сяжных, то оно может быть принято к своему производству в этом суде либо направлено мировому или иному судье того же уровня,

магистрату или другому должностному лицу с его компетенцией. В таком случае дело рассматривается на основании того обвини­тельного документа, который был составлен прокурором и направ­лен в суд общей юрисдикции.

В основных чертах упрощенное производство в федеральных судах и судах штатов выглядит одинаково, хотя существуют и не­которые особенности, порой существенные. Поэтому о сложившемся в США суммарном судопроизводстве можно получить представле­ние по некоторым узловым моментам соответствующей процеду­ры, установленной для федеральных судов. Закреплены они в § 3401 разд. 18 Свода законов США и упомянутых выше Правилах судо­производства по разбирательству дел о менее опасных преступле­ниях федеральными магистратами 1980 г. (см. § 2 настоящей главы).

Для этой процедуры характерно прежде всего то, что повода­ми для рассмотрения дела о менее опасном преступлении могут послужить обвинительный акт, информация, претензия (жалоба), а в отношении дел о малозначительных правонарушениях, кото­рые не могут быть наказаны лишением свободы, — также поли­цейский протокол или предписание о явке к судье. Условия, кото­рые должны соблюдаться при передаче таких дел на рассмотре­ние магистратов, определяются федеральными районными судами в издаваемых ими местных правилах (регламентах). Но в любом случае требуется письменное согласие обвиняемого на то, чтобы его дело было рассмотрено и разрешено магистратом в упрощенном порядке. При отсутствии такого согласия дело становится подсуд­ным судье того районного суда, в штатах которого состоит данный магистрат. Практически же дела о менее опасных преступлениях, подсудных федеральным судам, в большинстве случаев, как отме­чено выше (см. § 3 настоящей главы), рассматриваются магистра­тами.

Получив согласие обвиняемого, магистрат должен подробно проинформировать его, в частности, о следующем:

сущности обвинения и том наказании, которое угрожает ему;

принадлежащем ему праве пригласить защитника;

праве иметь назначенного защитника, если у него нет соот­ветствующих средств и если его не привлекают к ответственности за правонарушение, которое не наказуемо лишением свободы;

что он не обязан делать какие-либо заявления, а если сделает их, то они могут быть использованы против него;

что у него есть право быть судимым судьей районного суда;

что он может требовать, чтобы магистрат или районный су­дья судили его с участием присяжных, кроме случаев, когда его обвиняют в малозначительном правонарушении;

что если он не даст согласия на рассмотрение своего дела ма­гистратом, то у него возникнет право, чтобы его дело было предва­рительно проверено районным судьей;

284

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

§ 9. Апелляция и иные способы проверки судебных решений...

285

а также о тех обстоятельствах, при наличии которых он мо­жет быть освобожден из-под стражи до суда.

После такого разъяснения и дачи письменного согласия на рассмотрение дела магистратом обвиняемый должен выразить свое отношение к предъявленному обвинению. Если он не признает себя виновным, то ему может быть предоставлено до 30 дней для под­готовки к судебному разбирательству.

Такое разбирательство происходит, когда подсудимый реали­зует предоставленную ему возможность заблаговременной подго­товки к своей защите. Строится оно по схеме, весьма похожей на ту, по которой осуществляется предварительное рассмотрение в суде дел об опасных преступлениях. Завершается разбирательство принятием решений по вопросу о виновности и о мере наказания. Они, как и соответствующие решения по делам об опасных пре­ступлениях, тоже не мотивируются и весьма кратко фиксируются в протоколе. В некоторых судах допускается аудио- и (или) видео­запись хода судебного заседания, проводимого в упрощенном по­рядке. Эта запись может заменять письменный протокол1.

Так примерно выглядит, в идеале, упрощенное производство по делам о менее опасных преступлениях. Но идеал не всегда со­ответствует действительности. Жизнь уже давно идет по пути еще большего упрощения данной процедуры. Это коснулось прежде все­го дел о тех менее опасных преступлениях, за которые не может быть назначено лишение свободы. Практически по этим делам су­дебные разбирательства происходят редко, ибо в большинстве случаев обвиняемые признают свою вину. Все производство сво­дится лишь к уточнению фамилии и имени обвиняемого и опреде­лению меры наказания. По свидетельству американских юристов, нередко рассмотрение такого рода дела длится несколько минут. Но существует еще более упрощенная процедура. Например, об­виняемому в повестке о вызове в суд сообщают о той сумме штра­фа, которой он может быть подвергнут в случае осуждения. Обычно такое уведомление воспринимается как весьма "прозрачный на­мек": вместо явки в суд обвиняемый по почте высылает эту сум­му, и дело считается оконченным.

1 В последние годы в связи с развитием компьютерных технологий имен­но при разбирательстве дел в упрощенном порядке начали использоваться, к примеру, возможности системы Интернет: допрашиваются свидетели без вы­зова их в суд, исследуются документы и даже проводятся судебные заседания, участники которых (стороны, свидетели, потерпевшие и др.) реально не нахо­дятся в помещении суда, с фиксацией хода таких действий и принимаемых решений на электронных носителях, которые и заменяют традиционные пись­менные документы, подтверждающие то, что произошло при судебном разби­рательстве по конкретному делу. Такого рода приемы, правда, в существенно меньших масштабах, стали применяться и при разбирательстве дел об опас­ных преступлениях.

§ 9. Апелляция

и иные способы проверки судебных решений по уголовным делам

Сформировавшиеся к настоящему времени способы проверки законности и обоснованности приговоров в принципе можно под­разделить на две группы. К первой из них относятся все виды апел­ляции (appeal)1, а ко второй — иные способы (нередко их называ­ют попутными, вспомогательными и т. п.).

Апелляционная проверка приговоров — пожа­луй, один из самых сложных и неупорядоченных процессуальных институтов. Можно смело утверждать, что каждая правовая сис­тема (как федеральная, так и штатов) сделала свой вклад в то, чтобы введенные в ее рамках правила проверки законности и обо­снованности приговоров в апелляционном порядке не были похо­жи или идентичны тому, что сформировалось в условиях другой системы. Специфика может зависеть от многих факторов, в част­ности, от того: обжалуется ли вывод о виновности или назначен­ная мера наказания; признал ли осужденный себя виновным при рассмотрении дела в суде; ставятся ли под сомнение доказанность обвинения или правильность применения закона (уголовного либо процессуального); было ли дело рассмотрено с соблюдением про­цедуры, установленной для дел об опасных преступлениях, или в упрощенном (суммарном) порядке; в суд какого уровня направля­ется апелляция; насколько серьезен повод для подачи жалобы; спо­собен ли осужденный внести требуемый залог, понести другие фи­нансовые издержки, которые неизбежны при проверке приговора в апелляционном порядке; кто подает апелляционную жалобу — осужденный или обвинитель.

В силу этих и многих других факторов об американской сис­теме апелляционной проверки законности и обоснованности приго­воров судят лишь в общих чертах, постоянно делая оговорки о су­ществующих многочисленных особенностях. Другими словами, мож­но выделять какие-то общие, наиболее характерные черты конк­ретных решений тех или иных вопросов, возникающих при апел­ляционном производстве.

Правом на подачу апелляции наделены лишь осужденный и его защитник, а также обвинитель, выступавший в суде. Объем этого права для стороны обвинения и стороны защиты неодинаков — обвинитель по общему правилу может прибегнуть к апелляцион­ному обжалованию только при признании подсудимого виновным

1 Как и в Англии, в США термином "апелляция" обозначают обжалова­ние и проверку как вступивших, так и не вступивших в законную силу судеб­ных решений по уголовным делам.

286

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

§ 9. Апелляция и иные способы проверки судебных решений...

287

и назначении ему наказания и в крайне ограниченных пределах, о которых речь пойдет ниже в настоящем параграфе.

Что касается осужденного и его защитника, то и их возмож­ности обжалования поставлены в определяемые законом и иными правовыми предписаниями рамки. Границы этих рамок зависят от конкретных обстоятельств:

во-первых, признания или непризнания осужденным своей вины. Если он признал ее, то тем самым лишил себя права на об­жалование фактических обстоятельств дела и может жаловаться только на неправильное применение уголовного или процессуаль­ного закона1. Нередко признание осужденным своей вины может повлечь необходимость получения согласия на подачу апелляции суда, решение которого обжалуется2;

во-вторых, платежеспособности осужденного, которая необхо­дима для внесения во многих случаях денежного залога и для вы­полнения других действий;

в-третьих, использования или неиспользования на предыду­щих этапах судопроизводства всех возможностей для исправления ошибок, допущенных судом. Если это не было сделано осужденным или его защитником, то апелляционная инстанция вправе отказать в приеме апелляции и тем самым "наказать" за их нежелание или неспособность содействовать надлежащему отправлению право­судия;

в-четвертых, степени важности поднимаемых в апелляции воп­росов. "Легкомысленные" (по пустякам — frivolous) апелляции мо­гут повлечь не только отказ в их рассмотрении, но и применение санкций за их подачу и отвлечение апелляционной инстанции от важных дел, как правило, в виде конфискации денежного залога, внесенного апеллянтом;

в-пятых, необходимости оформлять по сравнительно жестким правилам текст апелляции и прилагаемые к ней документы.

Все это в совокупности обусловливает тот факт, что на прак­тике обжалуется относительно небольшое количество итоговых ре­шений по уголовным делам. К примеру, как отмечено выше (см. § 3 настоящей главы), в 1999 г. окружные федеральные суды рас­смотрели по существу 56 511 уголовных дел, а апелляции были

1              При заключении "сделки на случай признания вины" осужденный мо­

жет лишиться возможности жаловаться и на неправильное применение к нему

меры наказания, когда по условиям сделки он принимает обязательство об от­

казе от апелляции (см. выше — стр. 257—258).

2              В качестве примера такого подхода может послужить ст. 44.02 УПК штата

Техас о праве обвиняемого на подачу апелляции. В ней говорится, в частности,

о том, что осужденный, признавший свою вину в суде и получивший наказа­

ние в пределах, рекомендованных обвинителем, до подачи апелляции "должен

получить разрешение (permission) суда, рассмотревшего дело по существу".

поданы по 10 251 делу, т. е. по чуть более 18% дел1. Но эти суды рассматривают дела об опасных преступлениях, ответственность за которые устанавливается федеральными законами. С учетом дел о всех других преступлениях и особенно дел о значительно более часто совершаемых преступлениях, называемых мисдиминорами и уголовными нарушениями, в целом общее количество апелляций намного ниже. А следовательно, ниже и удельный вес обжалуемых решений по уголовным делам в целом по стране.

По общему правилу основанием для подачи осужденным или его защитником апелляции на незаконное осуждение может слу­жить существенная правовая ошибка, допущенная при рассмот­рении дела судом первой инстанции. Она может касаться правил составления и утверждения обвинительного акта, порядка рассмот­рения заявляемых сторонами ходатайств, представления доказа­тельств, содержания напутственного слова судьи присяжным и т. д. Но самого по себе факта нарушения или несоблюдения зако­на еще недостаточно. Допущенная ошибка должна причинить ущерб правам и интересам обвиняемого.

Однако из этого общего правила имеется немало исключений, в том числе таких, которые в значительной мере ставят решения апелляционных судов в зависимость от их практически ничем нео­граниченного усмотрения. Кое-где, например, установлено, что апел­ляционная инстанция может отменить приговор, если обнаружит, что состоявшееся решение о виновности в результате ошибки, пре­дубеждения или "влияния страстей" противоречит доказательствам либо не соответствует им. В некоторых штатах это основание от­мены приговора сформулировано еще шире — приговор может быть отменен, если, с точки зрения апелляционной инстанции, "этого требуют интересы правосудия".

По свидетельству американских юристов, отход от общего пра­вила практикуется довольно часто: при желании отменить приго­вор и направить дело на новое рассмотрение апелляционные су­дьи находят хоть какое-то нарушение правовых предписаний, ква­лифицируют их как "существенную правовую ошибку" и, ссыла­ясь на такого рода ошибку, отменяют состоявшиеся решения.

Что касается возможности проверки законности и обоснован­ности назначенной судом первой инстанции меры наказания, то и в данной области наблюдается тенденция к различного рода огра­ничениям права на обжалование. В виде общего правила апелля­ционная инстанция может откорректировать меру наказания, на­значенную судом первой инстанции, лишь тогда, когда не были со­блюдены пределы санкции, установленной уголовным законом и (или) рекомендуемой упомянутым выше (§ 3 и 7 настоящей главы)

1 1999 Annual Report of the Director Administrative Office of the U.S. Courts. P. 18—20.

288

ГлаШ 3. Соединенные Штаты Америки

§ 9. Апелляция и иные способы проверки судебных решений...

289

Федеральным руководством по назначению наказания1. Поворот к худшему при этом не допускается. Но жизнь и здесь вносит свои поправки: при признании жалобы "легкомысленной" кое-где суды идут на усиление наказания лицам, подавшим такие жалобы.

Особые правила и изъятия из них установлены для апелли­рования, к которому вправе прибегать обвинители, участвовавшие в рассмотрении дела по существу. Долгое время такое право за ними не закреплялось, ибо широко признавалось, что постановка вопро­са об исправлении судебных ошибок — дело прежде всего осуж­денного. Он и должен заботиться об их исправлении. Прокурор же завершает свою миссию тем, что добивается осуждения. Если осуж­дение не состоялось, то, значит, прокурор не смог убедить суд в виновности подсудимого. Делать это в апелляционной инстанции неуместно.

Однако в последние десятилетия ситуация несколько измени­лась. Постепенно прокурор стал получать право на обжалование приговоров (обвинительных), если по его мнению было допущено нарушение. Обычно это делается путем установления перечня кон­кретных нарушений, по поводу которых допускается прокурорс­кое обжалование. Например, в соответствии с § 3731 разд-. 18 Сво­да законов США федеральный прокурор вправе обратиться с апел­ляцией на отклонение обвинительного акта (а по сути, прекраще­ние судом производства по делу) либо на назначение нового судеб­ного разбирательства после отмены судьей вердикта присяжных, если такое назначение противоречит правилу о недопустимости двукратного привлечения к ответственности за одно и то же дея­ние. Ему также дано право апеллирования в случаях, когда суд, не считаясь с установленными правилами, принял решение по воп­росу о допустимости доказательств, полученных с нарушением кон­ституционных прав граждан, а также по вопросам, связанным с изменением меры пресечения в виде заключения под стражу.

1 Это Руководство и аналогичные ему документы, разрабатываемые в ряде штатов, "приживаются" на практике с трудом. Они породили заметное увели­чение апелляционных жалоб, подаваемых по мотивам неправильного назначе­ния наказания. То, что раньше осужденными воспринималось "безропотно", теперь "соразмеряется" с критериями, предлагаемыми комиссиями по назна­чению наказания. Малейшее отступление от них (по мнению осужденного или его защитника) провоцирует подачу жалобы. Это происходит даже тогда, ког­да по прежним меркам жалобы обычно не подавались, поскольку они были об­речены на неудачу. Например, в наши дни жалобы нередко подаются на то, что судья назначил за конкретное деяние не 30—32 месяца лишения свободы (как это рекомендует Руководство), а, скажем, 35. В американских публикациях от­мечается также, что внедряемая практика назначения наказания по априорно заданным критериям затрагивает ряд правовых проблем принципиального ха­рактера (независимость судей, свобода судейского убеждения и др.). См., на­пример: Wohl A. The Calculus of Rationality // ABA Journal. The Lawyers Magazine. January 1992. P. 37—40.

Такой же путь избрал, к примеру, Уголовно-процессуальный закон штата Нью-Йорк, в § 450.20 которого тоже предусмотрен пе­речень случаев, когда прокурор вправе обжаловать решение суда первой инстанции. Вместе с тем кое-где пошли дальше — допус­тили возможность обжалования прокурором оправдательных при­говоров, если это необходимо "с целью формулирования правовых норм на будущее". Сходных правил, регламентирующих апелля­ционные права прокурора, придерживается и УПК штата Техас (см. ст. 44.01). Более того, в нем допускается (см. ст. 1.11) возможность повторного уголовного преследования в суде обвиняемого, в отно­шении которого состоялся оправдательный приговор, в случаях, когда прокурор не соглашается с приговором связи с тем, что он, по его мнению, был вынесен "судом, не обладавшим правом рас­сматривать дело в отношении данного преступления (a court having no jurisdiction of the offense)".

Последовательность действий, которые должны совершать­ся сторонами и судом в процессе апелляционного производства, весьма схематично можно изобразить примерно следующим обра­зом. Первым шагом после вынесения приговора должна быть по­дача обычно в 10-дневный срок уведомления о намерении апелли­ровать в вышестоящий суд. Подается оно клерку суда в двух эк­земплярах: один экземпляр направляется в вышестоящий суд, а второй — другой стороне. Составляется уведомление по установ­ленной форме. После этого в течение 40 дней апеллянт должен со­ставить обстоятельно аргументированную апелляцию, приложить к ней копии нормативных актов и опубликованных судебных ре­шений, на которых основывается аргументация, а также расшиф­рованную стенограмму судебного заседания (по необжалуемым де­лам стенограммы остаются нерасшифрованными), копии других документов, на которые есть ссылки в апелляции. Во многих судах требуется, чтобы весь этот материал был размножен типографс­ким путем в установленном количестве экземпляров.

Следующий этап — подготовка к слушанию дела. Он обычно длится не более 30 дней, которые даются для того, чтобы все учас­тники, в том числе судьи апелляционной инстанции, могли ознако­миться с апелляцией и ее обоснованием. Само слушание проходит в неформальной обстановке. Решение по его итогам сначала фик­сируется весьма кратко в протоколе, а потом уже идет процесс его мотивировки. Суть последней сводится к тому, что судьи, участво­вавшие в рассмотрении апелляции, могут либо совместно, либо по одному составить т. н. мнения (opinions). Эти мнения и содержат мо­тивировку принятого по апелляции решения.

Такие решения могут быть в нескольких вариантах: жалоба отклоняется, а приговор оставляется в силе; жалоба удовлетворя­ется и дело прекращается либо направляется на новое рассмотре­ние в суд первой инстанции. По делам, которые рассматривались

290

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

§ 9. Апелляция и иные способы проверки судебных решений...

291

в упрощенном порядке магистратами или другими им подобны­ми судьями, апелляционная инстанция (обычно это вышестоящий суд — низшее звено судов общей юрисдикции), отменяя приго­вор, вправе принять дело к своему производству и рассмотреть его заново, с исследованием всех доказательств, т. е. повторить судебное разбирательство дела по существу.

Так выглядит в общих чертах институт апелляции, призван­ный обеспечивать проверку законности и обоснованности пригово­ров в обычных случаях. Однако американскому уголовному судо­производству известны и виды апелляции, которые можно услов­но отнести к видам чрезвычайной апелляции, связанной с особыми условиями проверки законности и обоснованности решений по уго­ловным делам. Их два, и оба они реализуются в высших судебных инстанциях — в Верховном суде США и верховных судах ряда штатов.

Один из этих видов апелляции1 в Верховном суде США реа­лизуется, в частности, когда возникает потребность в решении име­ющего принципиальное значение для судебной практики всей стра­ны "федерального вопроса" или когда один из федеральных апел­ляционных судов вынес решение, существенно отличающееся от решения, ранее принятого другим федеральным апелляционным судом по такому же вопросу (подробнее об этом см. правило 17 (1) Правил Верховного суда США 1980 г.2).

Производство в порядке такого пересмотра начинается с по­дачи заинтересованным лицом петиции об издании судом приказа об истребовании (writ of certiorari) из нижестоящего суда матери­алов конкретного дела, по которому подана апелляционная жалоба в Верховный суд США. Вопрос этот решается по "здравому диск­реционному усмотрению", как минимум, четырьмя членами суда (из девяти). Фактически примерно 80% петиций об истребовании дел отклоняется. В остальных случаях обжалуемые решения под­вергаются проверке с учетом анализа полученных из нижестоящих судов материалов. По итогам таких проверок и исследования до­водов апелляций и документов, приложенных к ним, принимаются необходимые постановления. Значительная часть постановлений оформляется протокольно. Мотивированные постановления состав­ляются далеко не всегда3. Оформляются они документами, назы-

1              Его в литературных и нормативных источниках принято называть апел­

ляционным производством по проверке решений нижестоящих судов с соблю­

дением процедуры by certiorari (эти не поддающиеся прямому переводу слова

крайне условно можно перевести как "по истребованию"). В какой-то мере этот

вид апелляции можно сравнивать с российским надзорным производством.

2              По сути своей это регламент высшего суда страны.

3              В наши дни ежегодно в Верховном суде США рассматривается пример­

но по 7 тыс. различного рода апелляций. Только 150—160 из них доходят до

рассмотрения по существу поставленных в них вопросов; около 100 апелляций

выносится на рассмотрение пленарных заседаний с заслушиванием устных ар-

ваемыми мнениями (opinions) большинства членов суда, поддержав­ших постановление1. Постановления такого рода становятся авто­ритетным источником права, подлежащим исполнению всеми су­дами.

Другой "особый" вид апелляции2 предусмотрен правилами 24 и 25 указанных Правил Верховного суда США. К нему прибегают в тех случаях, когда при рассмотрении какой-то проблемы, свя­занной с уголовным делом, у федерального апелляционного суда возникает вопрос, требующий разъяснений высшего суда страны. Такой вопрос должен касаться только правовых проблем (истол­кования предписаний правовых норм). Рассматривая обращение апелляционного суда, Верховный суд вправе, вместо дачи нижесто­ящему суду соответствующих указаний, вынести нужное решение.

Уголовному судопроизводству США известны и т. н. пост-апелляционные способы проверки законности и обоснованности судебных решений, в том числе по уго­ловным делам. Называют их по-разному: "экстраординарное обжа­лование", "дополнительные средства проверки", "косвенная ата­ка на обвинительный приговор" и т. д.

К ним относятся практикуемые в большинстве своем в судах разных штатов процедуры, к которым осужденный может прибег­нуть с целью отмены приговора или прекращения его исполнения уже после того, как он использовал все возможности, предоставля­емые ему реализацией права на апелляцию. В их числе называют следующие:

рассмотрение ходатайств об издании приказа "хабеас корпус" (writ of habeas corpus);

проверка приговора в связи с ходатайством, поданным в суд, рассмотревший дело по существу, об издании им приказа о пере­смотре своего решения по вновь открывшимся обстоятельствам (writ of coram nobis);

передача на решение федерального суда вопроса о законнос­ти и обоснованности содержания в тюрьме штата (процедура, пре­дусмотренная § 2255 разд. 28 Свода законов США);

гументов сторон; постановления с изложением мотивов (opinion) составляются по 80—90 апелляциям (см. интернет-страницу www.supremecourtus.gov/about/ justicecaseload.pdf). Другими словами, по тем апелляциям, которые разрешаются по существу поставленных в них вопросов, мотивированные постановления со­ставляются лишь в 40—50% случаев.

1              Судьи, не согласные с постановлением и его мотивировкой, могут изло­

жить в отдельном документе особое мнение (dissenting opinion). Этот документ

публикуется вместе с тем, который поддержан большинством судей. Возможно

также составление документа, называемого дополнительным мнением (concurrent

opinion), в котором излагаются в поддержку принятого большинством постанов­

ления аргументы, не вошедшие в основной документ.

2              Его называют проверкой с соблюдением процедуры by appeal.

292

Глава 3. Соединенные Штаты Америки

§ 9. Апелляция и иные способы проверки судебных решений...

293

применение положений Унифицированного закона о процеду­рах, применяемых после осуждения (Uniform Post-Conviction Act)1.

В принципе эти исключительные средства проверки законно­сти и обоснованности приговоров в конечном счете, если отбросить не имеющие существенного значения детали и нюансы, можно све­сти к двум основным: к процедуре проверки законности и обосно­ванности содержания под стражей с последующей выдачей при­каза "хабеас корпус" и возобновлению дел по вновь открывшимся обстоятельствам.

Наиболее распространенным является первое из них. Свое на­чало оно берет от сформировавшегося еще во второй половине XVII столетия в Англии положения о праве каждого, кто подвер­гнут аресту, требовать, чтобы его доставили для личного обще­ния к ближайшему судье, который, естественно, должен был про­верить обоснованность ареста. В условиях США наших дней это положение претерпело некоторые существенные изменения: осуж­денный может настаивать на проверке законности и обоснованно­сти содержания под стражей любым компетентным судьей, а не только тем, на территории действия которого находится место заключения. Такая модификация произошла в 1948 г., когда был принят федеральным Конгрессом закон, специально посвященный институту "хабеас корпус" (его текст опубликован с последующи­ми изменениями и дополнениями в гл. 153 разд. 28 Свода законов США). С тех пор федеральные суды получили право проверять законность и обоснованность содержания под стражей как тех, кто был осужден федеральными судами, так и тех, кого судили суды штатов. В развитие положений этого закона и поправок к нему Вер­ховный суд США в 1976 г. издал упомянутые правила рассмотре­ния в федеральных судах дел на основании § 2254 и 2255 разд. 28 Свода.

В соответствии с этими нормативными актами ходатайство об издании приказа "хабеас корпус" и об освобождении из-под стра­жи могут подать лица, подвергнутые аресту до суда либо осуж­денные к лишению свободы (а иногда и к мерам наказания, не свя­занным с лишением свободы, но влекущим существенные правоог-раничения; к смертной казни). Ходатайствовать вправе все, кто находятся под стражей, независимо от того, какой орган — феде­ральный или какого-то штата — принимал решение об этом. Не имеет значения и основание для содержания под стражей — при­каз об аресте или решение суда об осуждении и применении меры наказания. Для подачи ходатайства об отмене решения, изданного судебным органом штата, необходимо, во-первых, до обращения в федеральный суд исчерпать все предусмотренные законами дан­ного штата возможности для исправления ошибки; во-вторых, в

ходатайстве показать, что лишение свободы противоречит поло­жениям Конституции США. Если же речь идет об исправлении ошибки, допущенной федеральными властями, то в ходатайстве достаточно привести сведения о том, что был нарушен федераль­ный закон.

Рассматриваются ходатайства такого рода сначала судом об­щей юрисдикции, апелляционным или верховным судом штата, где был вынесен приговор, а потом районным, апелляционным или Вер­ховным судом США. Другими словами, допускается обращение во многие судебные инстанции. Разрешается и повторное обращение в одну и ту же инстанцию (со ссылками на новые акты или право­вые нормы).

1 См. Kamissar У., LaFive W., Israel J. Op. cit. P. 1516.

§ 1. Понятие и структура уголовного процесса

295