Глава двенадцатая ГРАЖДАНСКАЯ ПРАВОСПОСОБНОСТЬ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ ГОСОРГАНОВ

 94. Вводные замечания

В предшествующей главе мы установили, что каждый

социалистический госорган, в непосредственном опера-

тивном управлении которого находится то или иное государ-

ственное имущество, обладает административной право-

способностью, в то время как гражданской правоспособно-

стью обладает лишь часть этих госорганов. Мы предложили при-

менять термин "юридическое лицо" исключительно к госорга-

нам, обладающим гражданской правоспособностью, чтобы избе-

жать смешения круга госорганов, обладающих только админи-

стративной правоспособностью, с кругом госорганов, облада-

ющих той и другой правоспособностью, и вместе с тем

устранить опасность "затемнения" самого понятия юридиче-

ского лица гражданского права. Указывая на то, что

возникновение, задачи, внутренняя структура, порядок деятель-

ности и прекращение социалистических госорганов регули-

руются в первую очередь нормами государственного и админи-

стративного права и что каждый госорган прежде всего

является субъектом административного права, (*1), мы подчерки-

вали вместе с тем, что госорганы, допущенные к самостоятель-

ному участию в гражданском обороте, участвуют в нем в

качестве носителей именно гражданской правоспособности,

т. е. в качестве юридических лиц гражданского права. Таким

образом, понятия "юридического лица" и "юридического лица

гражданского права" являются для нас понятиями, друг друга

покрывающими, и, говоря о государственных юридических

лицах в СССР, мы имеем в виду исключительно гражданскую

(**1) Притом коллективным субъектом административного права -

в отличие от гражданина как индивидуального субъекта администра-

тивного права.

-656-

правоспособность госорганов, подходим к ним исключительно

как к субъектам гражданского права.

Раскрыть действительное содержание гражданской право-

способности социалистических госорганов, другими словами,-

установить действительную сущность государственного юриди-

ческого лица в СССР, можно, лишь отправляясь от трех

основных понятий советского социалистического права: 1) от

понятия права государственной социалистической собственно-

сти, 2) от понятия органа непосредственного оперативного управ-

ления государственной социалистической собственностью и

3) от понятия юридического лица в советском праве. Первые два

понятия проанализированы нами в предшествующих главах.

Полученные нами выводы могут и должны быть использо-

ваны и для анализа общего понятия юридического лица

в советском праве, которое может и должно быть построено

только с учетом ведущей группы юридических лиц в СССР:

государственных предприятий и учреждений. Проанализировав

самое понятие юридического лица в советском гражданском

праве, установив основные признаки, общие всем юридическим.

лицам в СССР, и специальные признаки, характерные для

отдельных видов государственных юридических лиц, мы полу-

чим возможность определить круг государственных юриди-

ческих лиц в СССР.

-656-

 95. Определение советского юридического лица

"Юридическими лицами", гласит ст. 13 ГК РСФСР

(и вслед за нею соответствующие статьи ГК других союзных

республик), "признаются объединения лиц, учреждения или

организации, которые могут как таковые приобретать права

по имуществу, вступать в обязательства, искать и отвечать

на суде".

В этой общей формуле удачно выражен самый харак-

терный признак юридического лица, определяющий его

юридическую сущность и его основную функцию в советской

гражданском обороте: способность коллектива (организации),

обладающего юридической личностью, выступать в граждан-

ском обороте именно в качестве коллектива ("как

таковые"), способность быть самостоятельным носителем

гражданских прав и обязанностей, способность от своего

имени приобретать и отчуждать имущество, заключать дого-

воры, искать и отвечать на суде и в арбитраже. Именно

в этой способности к самостоятельному участию в граждан-

ском обороте заключается решающий (конститутивный)

признак, отличающий коллективы, обладающие юридической

личностью, от коллективов, ею не обладающих: государственное

-657-

производственное предприятие от его цеха, колхоз - от его

подсобного предприятия или бригады.

Удачно формулируя самый характерный признак юриди-

ческой личности, ст. 13 ГК РСФСР не исчерпывает,

однако, собой всего содержания понятия юридического

лица.

Чтобы раскрыть это понятие в полном его объеме, необ-

ходимо привлечь ряд других положений того же ГК и иных

общих нормативных постановлений о юридических лицах,

с одной стороны, и постановления о всех основных видах

признанных советским правом юридических лиц, - с другой.

Только идя этим путем, можно притти к построению такого

общего понятия юридического лица, под которое подойдет

каждое юридическое лицо в СССР и которое в то же время

не будет бессодержательным, формально-абстрактным понятием,

оторванным от реального содержания гражданской право-

способности всех разнообразных организаций, участвующих

в советском гражданском обороте.

Предвосхищая результаты нашего анализа, мы можем

определить юридическое лицо как коллектив трудя-

щихся, осуществляющий предусмотренные законом, админи-

стративным актом или уставом задачи, имеющий урегу-

лированную в том же порядке организацию, обладающий

на том или ином праве и в той или иной мере обособлен-

ным имуществом и выступающий в гражданском обороте

от своего имени-в качестве самостоятельного

(особого) носителя гражданских прав и обязанностей.

Раскроем конкретное содержание каждого из указанных

признаков, определяющих в своей совокупности понятие

(сущность) юридического лица в советском праве.

-657-

 96. Советское юридическое лицо как коллектив

трудящихся

Положение о советском юридическом лице как кол-

лективе трудящихся истребует особых доказательств

для подавляющего большинства кооперативно-колхоз-

ных и иных общественных юридических лиц. (*2). Совершенно

очевидно, например, что колхоз, промысловая артель, жилищно-

или дачностроительный кооператив, сельпо или добровольное

общество представляют собой добровольное объединение,

(**2) Мы говорим: "иных общественных юридических лиц" - на том

основании, что кооперативно-колхозные организации также относятся

к числу общественных организаций трудящихся (ст. 126 Конститу-

ции СССР).

-658-

т. е. коллектив трудящихся. (*3). Сложнее решение вопроса

в отношении союзных кооперативных звеньев и предприятий

образованных теми или иными кооперативными организациями

в виде самостоятельных юридических лиц. В самом деле, какой

коллектив стоит за областным промыслово-кооперативным

союзом? Коллектив членов первичных организаций, входящих

в союз, т. е. членов всех объединяемых им артелей? Или

коллектив рабочих и служащих союза, возглавляемый руководи-

телями союза, в первую очередь, его правлением?

Мы склонны думать, что за промыслово-кооперативным

союзом стоят оба названных коллектива: 1) коллектив членов

всех объединяемых им артелей-в качестве действитель-

ного собственника имущества союза как кооперативного

объединения (ср. ст. 5 Конституции СССР); 2) коллектив

рабочих и служащих союза, возглавляемый правлением союза

и собранием уполномоченных всех артелей, как тот коллектив,

который непосредственно осуществляет задачи данного юри-

дического лица (союза) и в непосредственное оперативное

управление которого выделено имущество, предназначенное

для осуществления этих задач.

Предлагая это решение, мы исходим из понятия собст-

венности как присвоения, с одной стороны, и из анализа тех

функций, которые объединенные союзом артели возлагают

на свой союз,-с другой.

Субъектом присвоения по отношению к имуществу союза

является первый коллектив, т. е. коллектив членов первич-

ных кооперативных организаций (артелей); второму же

коллективу, т. е. коллективу рабочих и служащих союза,

возглавляемому органами союза (правлением и собранием

уполномоченных) передается определенная часть имущества

первичных организаций не в собственность в смысле присвое-

ния, а лишь в непосредственное оперативное управ-

ление. Последнее охватывает приблизительно тот же круг

функций, как и непосредственное оперативное управление

в госпредприятиях, но, само собой разумеется, со всеми

теми отличиями, которые вытекают из различия двух форм

социалистической собственности. Руководящая роль в этом

управлении принадлежит правлению союза и собранию

уполномоченных объединяемых союзом артелей. В частности,

аналогично директору госпредприятия, именно правление союза,

(**3) Ст. 1 примерного устава сельскохозяйственной артели (СЗ, 1935,

№ 11, ст. 82); ст. 1 примерного устава кооперативно-промысловой произ-

водственной артели;  1 примерных уставов жилищно- и дачностроительных

кооперативов (СП РСФСР, 1939, № 12, ст. 43); ст. 1 примерного устава

сельпо (ФХБ, 1939, № 10-11, стр. 22); ст. 1 Положения о добровольных

обществах и их союзах (СУ, 1932, № 74, ст. 331).

-659-

в соответствии с законом, уставом союза, постановлениями

собрания уполномоченных, утвержденным планом и директи-

вами планово-регулирующих органов, осуществляет распоря-

дительные функции по отношению к имуществу союза.

Именно оно как исполнительный орган юридического лица-

союза, выполняя постановления высшего органа этого союза:

собрания уполномоченных, распоряжается от имени союза

имуществом союза и организует всю производственно-трудо-

вую деятельность рабочих и служащих союза. Но эта руково-

дящая и организующая роль правления и стоящего над ним

собрания уполномоченных не исчерпывает собой всех функций

союза как хозяйственно-оперативной организации, осущест-

вляющей определенную хозяйственную работу силами не только

правления и собрания уполномоченных, но и всех рабочих

и служащих союза. Непосредственное оперативное управление

в нашем понимании охватывает всю совокупность этих функ-

ций (а не только одни распорядительные функции). Поэтому

мы включаем рабочих и служащих союза в состав того кол-

лектива, который во главе с правлением союза и собранием

уполномоченных всех артелей выполняет все возложенные

на союз задачи (функции), что ни в какой мере не умаляет

ни прав правления и собрания уполномоченных, ни тем более

прав действительного собственника имущества союза: того

коллектива членов всех объединяемых союзом артелей, кото-

рый остается субъектом присвоения имущества, переданного

в непосредственное оперативное управление союзу. Рабочие

и служащие союза не имеют никаких прав на это имущество.

Аналогично рабочим и служащим госпредприятий они связаны

с союзом трудовыми отношениями, а не отношениями

членства.

Таким образом, в союзных кооперативных звеньях мы имеем

отделение "управления" имуществом от права собственности

на него как права присвоения, аналогично тому, как это имеет

место во всех государственных юридических лицах СССР. (*4).

(**4) См.  44-45 главы V. Предлагаемая нами конструкция относится

только к кооперативным союзам, но не к первичным кооперативным

организациям. Их члены сами образуют тот коллектив трудящихся, нали-

чие которого представляет собой первый и необходимый призван каждого

советского юридического лица. Собственность и управление ею объеди-

нены здесь в одних руках. Проблема отделения "управления" (в смысле

оперативного управления) от собственности возникает только там, где

собственники не входят непосредственно в соответствующее юридическое

лицо в качестве его членов и где форма юридического лица используется

именно как форма организации хозяйственно-трудовой

деятельности того коллектива рабочих и служащих, который во главе

со своим ответственным руководителем выполняет возложенные на него

задачи при помощи средств производства, присвоенных другому коллективу:

коллективу действительных собственников этих средств производства.

-660-

Такое же отделение "управления" от права собственности

как права присвоения происходит и при образовании коопера-

тивными организациями особых хозяйственно-оперативных

единиц (предприятий) с выделением им собственных оборот-

ных средств и с оформлением их в качестве самостоятельных

юридических лиц, например при образовании райзаготконторы

райпотребсоюзом. За названными юридическими лицами стоят:

1) коллектив членов кооперативной организации (или первич-

ных кооперативных организаций, если предприятие организо-

вано союзным звеном)-в качестве действительного

собственника имущества,  выделенного предприятию,

и 2) коллектив рабочих и служащих предприятия во главе

с его ответственным руководителем как тот коллектив,

на который возложено осуществление задач данного юриди-

ческого лица (предприятия) и в непосредственном оператив-

ном управлении которого находится имущество этого

предприятия. Ибо право собственности как право присвоения.

принадлежит тем трудящимся, которые создали общими сред-

ствами и общим трудом коллективное хозяйство (первичную

кооперативную организацию) и выделили непосредственно

или через ряд промежуточных звеньев часть объединенный

ими средств в оперативное управление особого коллектива:

возглавленного ответственным руководителем коллектива

рабочих и служащих предприятия, организованного в качестве

обособленного от самой кооперативной организации юриди-

ческого лица.

Против предложенного нами решения вопроса о коллекти-

вах, стоящих за союзными кооперативными звеньями и за

предприятиями, образованными кооперативными организациями

в качестве особых юридических лиц, могут быть сделаны

два возражения.          

По отношению к союзным кооперативным звеньям могут

сказать: нет необходимости искать за областным промыслово-

кооперативным союзом какой-либо другой коллектив, когда

этим коллективом является коллектив членов самого

союза-коллектив юридических лиц, коллектив артелей,

входящих в союз. Мы думаем, однако, что, раскрывая сущ-

ность юридического лица как определенной правовой формы

общественных отношений, мы обязаны показать за ним живых

людей или, точнее, коллектив, непосредственно объеди-

няющий этих людей, а не "коллектив коллективов",

не   коллектив,   состоящий  из   организаций, действи-

тельная сущность которых была бы скрыта за их правовой

формой юридического лица. Признавая правовую реальность

этой формы и реальность коллектива, за ней стоящего,

мы стремимся все же за каждым юридический лицом найти

-661-

живых людей, из которых этот коллектив слагается и фор-

мой отношений которых данное юридическое лицо является.

Поэтому мы не можем удовлетворяться простой квалифика-

цией кооперативного союза, как коллектива низовых коопера-

тивных организаций, но считаем необходимым продлить наш

анализ до тех пор, пока перед нами не предстанет коллектив,

непосредственно объединяющий тех живых людей, которые

свои гражданско-правовые отношения между собой и к третьим

лицам организовали путем образования данного юридического

лица.

Второе возражение против предложенной нами конструкции

кооперативных юридических лиц может быть сделано сторон-

никами традиционного разграничения юридических лиц на "кор-

порации" и "учреждения". Могут сказать, что понятие юриди-

ческого лица как коллектива во всяком случае не подходит

к предприятиям, образованным кооперативными организациями

в качестве особых юридических лиц, например к райзагот-

конторам, ибо последние являются, в противовес самим коопера-

тивным организациям как "объединениям лиц" (корпорациям),

"учреждениями", т. е. персонифицированными имущественными

массами без того личного субстрата, которым в юридических

лицах типа корпораций являются их члены. Мы не отрицаем

различия между юридическими лицами, имеющими членов

и не имеющими таковых. Оно находит свое выражение

в ряде различий во внутренней структуре юридических лиц,

в частности, в характере внутренних отношений по имуществу

и в порядке управления делами юридического лица, а также

в организации его представительства в гражданском обороте.

В этих различиях легко убедиться на примере самих коопе-

ративных организаций, с одной стороны, и организованных

ими предприятий с правами юридического лица,-с другой.

Но от отсутствия членов в юридическом лице типа "учрежде-

ния" отнюдь нельзя заключать к тому, что подобного рода

юридические лица являются персонифицированными имущест-

венными массами, а не коллективами. Даже и в буржуазно-

правовой литературе, наряду с традиционной трактовкой

"учреждения" как персонифицированного "имущества" или

"вещи", "имущественной ценности" (*5) "целевого имущества,

получившего юридическую самостоятельность", (*6), широко рас-

(**5) Windschеid. Lehrbuch des Pandektenrechts. I Bd., S. 260. -Наf-

ter in Gmurs Kommentar zum SchwZGB. 2 Aufl., I Bd., 1919, S. 287.

(**6) Egger. Kommentar zum SchwZGB. 2Aufl., I Bd., 1930, S. 464- 465.-

Ср. В. Б. Ельяшевич. Юридическое лица, его происхождение и функции

в римском частном праве. 1910, стр. 444.

-662-

пространены теории, пытающиеся найти за "учреждением"

живых людей то в лице действительных собственников иму-

щества "учреждения", (*7), то в лице дестинатаров, т. е. лиц,

обслуживаемых "учреждением" (бедных, больных и т. п.), (*8),

то в лице его администраторов, (*9), либо объявляющие само

учреждение "живым социальным организмом", "самостоятель-

ным общественным организмом", который аналогично кор-

порации представляет собой "союзную личность" (Verbands-

person). (*10).

Ни в какой мере не разделяя указанных теорий (мы вер-

немся к ним ниже), мы приводим их лишь как показатель

того, что даже и в буржуазной литературе трактовка "учреж-

дения" как персонифицированного имущества вызывает воз-

ражения со стороны представителей самых разнообразных

направлений. Тем более она не приемлема для марксистской

теории права, признающей возможность правовых отношений

исключительно между людьми и коллективами людей, но не

между персонифицированными имущественными массами. Когда

Маркс говорит о капиталисте как "персонификации капитала"

или о земельном собственнике как "персонификации одного

из существеннейших условий производства", (*11), он характери-

зует этим лишь ту фетишизацию производственных отношений

капитализма, тайну которой он гениально раскрыл в "Капи-

тале" и за которой он показал носителей этих отношений:

капиталиста и земельного собственника. (*12). Равным образом,

(**7) Ср.; Рlaniol. Traite elementaire de droit civil, 10-е ed., t. I, 1925,

nЇ 3018, note 2; "Лувр принадлежит французам, Британский музей - англи-

чанам; когда говорят, что они принадлежат Франции или Англии, то поль-

зуются абстрактной формулой, которую не следует материализовать. На

земле не может быть иных носителей прав, кроме людей".

(**8) Jhering. Geist des romischen Rechts. Teil III 1 1865, S. 333-

- 334-Meurer. Die juristischen Personen nach Deutschem Reichsrecht

1901, S. 20, 22, 26.-Мишу идет даже так далеко, что объявляет дести-

натаров членами юридического лица (Michoud. La theorie de la perso-

nalite morale et son application au droit francais. II-e partie, 1909, pp. 1-2).

(**9) Serment. Associations et corporations. 1887, pp. 43-44, 55-56.

60-61.-Holder. Naturliche und  juristische Personen. 1905, S. 241, 265,

340.-Вinder. Das Problem der juristischen Personlichkeit. 1907, S. 126,

132-134. Ср. Н. С. Суворов. Об юридических лицах по римскому,

праву. Изд. 2-е, 1900, стр. 187-183 и 199.- Л.Л.Герваген. Обязан-

ности как основание права. 1908, стр. 158-159; Институт собственности

как основание гражданских прав и учение о Юридическом лице. 1917, стр.

34-38.

(**10) Otto Gierke. Die Genossenschaftstheorie und die Deutsche Rechts-

sprechunf. 1887, S. 629; Deutsches Privatrecht. I Bd., 1895, S. 647-648.

(**11) К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XIX, ч. 2, стр. 383, 336 и 450.

(**12) Ср. формулировку той же идеи персонификации капитала в т. 1

"Капитала": "Все поведение капиталиста есть лишь функция капитала,

одаренного в его лице волей в сознанием" (К. Маркс и Ф. Энгельс,

Соч., т. XVII, стр. 651).

-663-

и марксистская теория права должна показать за каждым

юридическим лицом, независимо от того, организовано ли оно

в форме корпорации или "учреждения", реальный коллек-

тив, тех живых людей, общественно-производственные

отношения которых находят свое выражение в этой правовой

форме. (*12а). Она должна сделать это как по отношению к юри-

(**12а) Наиболее развернутый и интересами анализ правовой природы

"учреждений" как особого вида буржуазных юридических лиц дан С. Н.

Братусем в его последней работе (Юридические лица, стр. 54-62).

Автор приходит к выводу, что "подобно тому, как за государственным

учреждением стоит господствующий класс, организованный в государство,

а не те или иные граждане, обслуживаемые учреждением, за частным

учреждением стоят не конкретные пользователи, а буржуазное общество

в целом" (там же, стр. 57). "Это обстоятельство,-продолжает С. Н.

Братусь, - необходимо иметь в виду при решении вопроса о том, кто же

стоит за учреждением как собственником имущества, находящегося в управ-

лении администраторов . . . В основе деятельности учреждения лежит обес-

печение социально-культурных интересов буржуазного общества. Однако

имущество учреждения не включается в состав казны - оно не является

государственной собственностью, это собственность учреждения, как тако-

вого. Учреждение-это своеобразный орган буржуазного общества, но это

еще не государственный орган. В противном случае оно перестало бы быть

юридическим собственником находящегося в его управлении имущества,

и последнее превратилось бы в имущество казны... <Истинным> собствен-

ником имущества учреждения является само учреждение, так же как

<истинным> собственником имущества корпорации является корпорация"

(там же, стр. 57-58 и 61-62). Приведенные утверждения С. Н. Братуся

нуждаются в ряде уточнений. Во-первых, под "буржуазным обществом

в целом", очевидно, следует понимать господствующий класс буржуазного

общества, который стоит и за государственным учреждением в качестве

"господствующего класса, организованного в государство" (ср. там же, стр.

57). Во-вторых, по отношению к частным учреждениям, деятельность кото-

рых распространяется только на точно определенную административно-

обособленную часть территории буржуазного государства (на городской,

либо сельский округ или общину), правильнее считать, что за такими

учреждениями стоит не буржуазия в целом, а буржуазия данной администра-

тивно-территориальной единицы. В-третьих, правильно отмечая различие меж-

ду государственными и частными учреждениями. С. Н.Братусь недостаточно

учитывает все же, что буржуазное общество, стоящее за частным учреждени-

ем, в большинстве случав осуществляет свое воздействие на частные учре-

ждения так же через соответствующие органы центральной и местной

власти (включая органы местного самоуправления,, как это имеет место

и в отношении государственных учреждений. В-четвертых, присоединяясь

к нашему определению права собственности и отказываясь на этом осно-

вании признать право собственности на имущество за администрацией

частного учреждения, С. Н. Братусь считает <истинным> собственником

имущества учреждения само учреждение (указ. соч., стр. 56 и 62), а не тот

реальный коллектив, который стоит за этим учреждением (по мысли С. Н.

Братуся-"буржуазное общество в целом"). Неясно, понимает ли С. Н.

Братусь в данном случае под <истинным> собственником действитель-

ного субъекта присвоения, которым в его глазах, казалось бы, должно

являться "буржуазное общество в целом", или только формального

носителя права собственности, иначе говоря, "юридического" собственника,

-664-

дическим лицам буржуазного права, так и по отношению к юри-

дическим лицам советского права. Именно поэтому мы стре-

мились найти и за такими сложными по своей правовой природе

юридическими лицами, как кооперативные союзы или пред-

приятия, образованные кооперативными организациями в виде

особых юридических лиц, тех живых людей, которых данные

юридические лица объединяют.

собственника с точки зрения буржуазного закона. Мы не можем также

согласиться ни с тем преувеличенным значением, которое С. Н. Братусь

придает частному учреждению в буржуазном праве как "качественно

новому явлению" по сравнению с корпорацией, как "более высокой ступени

развития юридической личности общественного образования" (там же

стр. 60), ни с попыткой С. Н. Братуся установить "соотношение корпо-

ративных и институтных черт" в советских общественных юридических

лицах и охарактеризовать их самих или созданные ими особые организации

как самостоятельных субъектов права, которые "с точки зрения их юри-

дической природы занимают промежуточное между корпорацией и учреж-

дением положение" (там же, стр. 135-136 и 139-140). Мы не отрицаем

структурных различий между юридическими лицами, имеющими членов

и не имеющими таковых (см. выше, стр. 661), но не видим оснований

трактовать эти различия под углом зрения традиционного разграничения

между корпорациями и учреждениями, даже с оговоркой о том, что "это

деление в условиях социалистического хозяйства приобретает иной смысл

и иное содержание" (С. Н. Братусь, Юридические лица, стр. 137). Вопроса

о частных учреждениях в капиталистическом обществе касается и С. И.

Аскназий в своей последней работе. Констатируя, что  имущество

частного учреждения "не является собственностью ни отдельных лиц-

учредителей, ни государства", автор не  указывает, чьей собственностью,

оно все же является. Он ограничивается общей ссылкой на обратное воз-

действие надстройки на базис и на распространение методов управления

имуществом, применяемых к юридическим лицам с людским составом, и на

отношения, в которых этот cocтав отсутствует (указ. статья 9 Ученых

записках Ленинградского юридического института, вып. IV, 1947, стр. 15-16).

-664-

 97. Сущность советского государственного юридического

лица

Аналогичная задача стоит перед нами в отношении госу-

дарственных юридических лиц.

При анализе юридической природы социалистических гос-

органов как органов оперативного управления государственной

собственностью мы исходили из общепризнанного в юриди-

ческой литературе последних лет положения о социалистическом

государстве как едином и единственном субъекте права госу-

дарственной социалистической собственности. Отправляясь

от этого основного положения, мы определили социалистиче-

ский госорган как организованный государством,

возглавляемый его ответственным руководи-

телем коллектив рабочих и служащих, на который

-665-

социалистическое государство возложило выполнение определен-

ных государственных задач (административных, хозяй-

ственных или социально-культурных) и в непосредствен-

ное оперативное управление которого оно выделило

для этой цели соответствующую часть единого фонда госу-

дарственной собственности. Этим предрешается для нас

и ответ на вопрос о том, кто стоит за госорганами, обладаю-

щими гражданской правоспособностью, т. е. за государствен-

ными юридическими лицами. За каждым из них стоят: 1) само

социалистическое государство, весь советский народ

в лице своего социалистического государства как единый

и единственный собственник всего фонда государственной

собственности и 2) возглавляемый ответственным руководи-

телем коллектив рабочих и служащих данного юридиче-

ского лица как коллектив, который под руководством дирекции

непосредственно осуществляет задачи, возложенные государ-

ством на это юридическое лицо, и в непосредственное

оперативное управление которого государство выде-

лило соответствующую часть единого фонда государственной

собственности. (*12б). В этом выражаются как единство всего

(**12б) С. Н. Братусь присоединился к предложенному нами в 1940 г.

и воспроизведенному в настоящей работе определению социалистического

госоргана, но внес в него две поправки. Одна из них касается выступления

советского государства в качестве юридического лица внутри страны (см.

ниже,  115 главы XIV), другая-непосредственно характеристики социали-

стических госорганов. " В деятельности государственного органа, - пишет

С. Н. Братусь,-выражается не только деятельность данного коллектива

трудящихся, но в деятельность всего трудового народа в целом, органи-

зующего и обеспечивающего через другие органы выполнение возложенных

на данный орган функций... Недостаточно сказать, что государство стоит

за госорганом как собственник выделенного этому госоргану имущества.

Государство также живет и действует, проявляется в своем органе, не сли-

ваясь, однако, с ним, подобно тому, как общее проявляется в отдельном

и целое в части, хотя общее не тождественно отдельному и целое части"

(Юридические лица, стр. 114-115). Что касается этой второй поправки, то

и в нашей статье "Право государственной социалистической собствен-

ности" (указ. сборн. Института права Академии Наук, 1943, стр. 98; ср.

стр. 109) и в настоящей работе (см.  43 и 45 главы V) мы настойчиво

подчеркивали, что социалистическое государство неотделимо от своих

органов, как и обратно органы неотделимы от своего государства, что они

составляют те части единого целого, через которые это целое конкретно

осуществляет свою власть, свое господство над всей принадлежащей ему

массой государственных имуществ. Центр тяжести проблемы заключается,

однако, в том, чтобы, не подменяя диалектического единства государства

и его органов их тождеством, установить конкретные формы проявле-

ния деятельности государства в действиях его органов. Мы стремились

осуществить эту задачу путем анализа природы социалистических госорганов,

на которые государство возлагает управление государственной собствен-

ностью, и анализа содержания функций, обязанностей и прав, им предо-

ставленных. Именно на этом пути мы имели возможность раскрыть содер-

знание права собственности самого социалистического государства, показать,

образно выражаясь, право государственной социалистической собственности

"в действии", в его конкретном осуществлении (см.  44-45 главы V).

-666-

фонда государственной социалистической собственности, так

и обособленность отдельных его частей, единство всей системы

управления государственной социалистической собственностью

и необходимая оперативная самостоятельность отдельных

звеньев этой системы (не только хозрасчетных, но и бюджет-

ных).

Только такое решение вопроса позволяет раскрыть сущ-

ность государственного юридического лица во всей ее

полноте. Усматривая за государственным юридическим лицом

только само социалистическое государство, мы лишили бы

себя возможности понять правовые отношения между отдель-

ными государственными юридическими лицами как отношения

людей, как отношения реальных человеческих коллекти-

вов, выполняющих возложенные на них государством функции,

и были бы принуждены трактовать эти отношения либо как

отношения персонифицированных имущественных масс, либо

как отношения государства к самому себе. (*13). Впадая же в обрат-

ную крайность и видя за государственным юридическим лицом

только коллектив рабочих и служащих, выполняющий во главе

со своим руководителем возложенные на данное юридическое

(**13) Ср.  88 главы X. Возобновившееся в 1947 г. заключение коллектив-

ных договоров может дать повод утверждать, что при нашей конструкции кол-

лектив рабочих и служащих в качестве государственного органа (госпредпри-

ятия) заключает коллективный договор с самим собой как профессиональ-

ной организацией данного госоргана. Необходимо учесть, однако, три

существенных обстоятельства: 1) госорган представляет собой коллектив,

организованный  государством, тогда как профессиональная организация

госоргана (госпредприятия) является общественной организацией

трудящихся, образованной самими трудящимися; 2) в качестве госоргана

коллектив рабочих и служащих  возглавляется  ответственным

руководителем госоргана (директором госпредприятия), а то время

как профессиональная организация возглавляется фабрично-завод-

ским комитетом; 3) заключая коллективный договор от имени госпред-

приятия, директор последнего выражает волю социалистического

государства, ибо именно через него эта воля доводится до возглавляе-

мого им коллектива рабочих и служащих как органа социалистического

государства; фабрично-заводской комитет же, заключая коллективный дого-

вор от имени профессиональной организации, выражает волю этой органи-

зации как коллектива профессионально организованных

рабочих и служащих данного госпредприятия. Все это, вместе взятое,

позволяет рассматривать организованный государством и возглавляемый

ответственным руководителем коллектив рабочих и служащих, с одной

стороны, и возглавляемый выборным фабрично-заводским комитетом кол-

лектив профессионально организованных рабочих и служащих, - с другой.

как два различных коллектива, от имени которых их руководи-

тели заключают коллективный договор.

-667-

лицо задачи, мы сняли бы вопрос о собственнике иму-

щества, находящегося в непосредственном оперативном упра-

влении государственного юридического лица. Тем самым мы

не только отказались бы от анализа природы государственных

юридических лиц в полном ее объеме, ибо полное раскрытие

сущности любого юридического лица невозможно без анализа

основного вопроса о праве собственности на имущество юри-

дического лица, но - и это главное - неизбежно поколебали бы

основной принцип всего учения о государственной социали-

стической собственности и органах управления ею: принцип

единства фонда государственной социалистической соб-

ственности.

Итак, за каждым государственным юридическим лицом

стоят и само социалистическое государство как собствен-

ник выделенного данному юридическому лицу государствен-

ного имущества и возглавляемый ответственным руководителем.

коллектив рабочих и служащих как орган управления

государственной собственностью, выполняющий возложенные

на юридическое лицо задачи. Это не значит, конечно, что

рабочие я служащие являются членами государственного

юридического лица. Мы говорили уже о том, что внутренняя

организация социалистического госоргана представляет собой

сложную систему административных и трудовых правоотно-

шений, не имеющих ничего общего с внутренней организацией

юридических лиц, в состав которых объединяемые ими трудя-

щиеся входят в качестве их членов. Отношение рабочего

и служащего к государственному юридическому лицу является

именно трудовым или одновременно трудовым и админи-

стративным правоотношением, но не отношением

членства в юридическом лице, включающим в себя совер-

шенно иной комплекс отношений по имуществу юридического

лица и по управлению его делами, чем комплекс трудовых

(или трудовых и административных) обязанностей и прав

рабочего и служащего. (*14). Государственные юридические лица

в СССР, за единичными исключениями, вообще не имеют

"членов" и с точки зрения традиционного разграничения между

корпорациями и "учреждениями" должны были бы быть отнесены

к "учреждениям". Мы берем этот термин в кавычки не только

потому, что мы вообще не видим оснований подводить суще-

ствующее в советском праве различие между юридическими

лицами, имеющими членов и не имеющими таковых, под тра-

диционное разграничение между корпорациями и учреждениями.

Мы делаем это еще и потому, что в советском законодательстве

(**14) См.  87 главы X.

-668-

термин "учреждение" обычно применяется не для обозначения

юридического лица, не имеющего членов,-в противополож-

ность юридическому лицу, имеющему членов ("объединению

лиц"-по терминологии ст. 13 ГК РСФСР), а для обозначения

госоргана, выполняющего административные или социально-

культурные функции, т. е. госучреждения (ср. ст. 407 ГК

РСФСР) - в противоположность госоргану, выполняющему

оперативно-хозяйственные функции, т. е. госпредприятию

(ср. ст. 19 ГК РСФСР). (*15). Между тем с точки зрения тради-

ционного разграничения между корпорациями и "учреждени-

ями", нашедшего отклик и в утратившей ныне значение ст.

15 ГК РСФСР о "частных учреждениях с правами юридиче-

ских лиц", (*16), - как госучреждения, так и госпредприятия, обла-

дающие правами юридического лица, одинаково подпадают под

понятие "учреждения", за исключением отдельных госпред-

приятий, организованных в форме государственных акционерных

обществ. Наличие членов (акционеров) в этих последних, равно

как и наличие членов в существовавших до постановления ЦК

ВКП(б) от 5 XII 1929 государственных синдикатах, (*17), не вносит

и не вносило ранее каких-либо существенных изменений

в природу социалистических госорганов,  организованных

в форме государственных акционерных обществ или синдика-

тов. За ними также стоят (или стояли в момент их существо-

вания) само социалистическое государство как собственник

находящегося в их непосредственном оперативном управлении

имущества, и коллективы их рабочих и служащих, выполняю-

щие иод руководством их правлений возложенные на данные

госорганы задачи. Наличие же членов в названных юридических

лицах влечет за собой (или влекло в свое время) лишь неко-

торое, лишенное принципиального и даже особого практиче-

(**15) Необходимо иметь в виду, что советское законодательство и, в част-

ности, ГК РСФСР применяют термин "госорганы" (или "организации"),

"госучреждения" и "госпредприятия" как к госорганам, наделенным пра-

вами юридического лица, так и к госорганам, не наделенным ими и высту-

пающим от имени того государственного юридического лица, в состав кото-

рого они входят.                                                     

(**16) Допущенные декретом 18 I 1926 частные художественно-профессио-

нальные учебные заведения и промышленно-экономические курсы являлись

в свое время едва ли не единственным примером предусмотренных ст. 15

ГК РСФСР "частных учреждений с правами юридических лиц" (СУ, № 6

ст. 39). Эта форма "частных учреждении" не получила, однако, сколько-

нибудь широкого применения на практике.

(**17) Постановлением ЦК ВКП(б) о реорганизации управления промышлен-

ностью от 5 XII 1929 государственные синдикаты были слиты с главками

того времени, и на их базе были созданы отраслевые объединения (Правда,

1929, № 294). Подр. см.  67 главы VIII.

-669-

ского значения усложнение порядка деятельности руководя-

щего аппарата этих юридических лиц. (*18). На примере коопера-

тивных союзов мы уже имели возможность показать, что

анализ природы юридических лиц, членами которых в свою

очередь являются другие юридические лица, не может огра-

ничиться простым признанием их "коллективом коллективов",

коллективом их членов-юридических лиц, но должен раскрыть

живых людей или, точнее, те коллективы, которые непосред-

ственно этих живых людей объединяют. Поэтому и по отно-

(**18) Возражая против сделанного нами в "Правовой природе государ-

ственных предприятий" (изд. 2-е, 1923) указания на то, что "придание

тому или другому предприятию формы треста с неделимым на паи капиталом

или формы государственного акционерного общества является вопросом

организационной техники" (стр. 159), С. Н. Братусь считает, что

акционирование госпредприятий "отражало такую степень хозрасчетной

самостоятельности госпредприятий, которая могла сочетаться и сочеталась

на определенном этапе развития нашего хозяйства со значительным исполь-

зованием юридических форм, выработанных буржуазным правом", и что

государственное акционерное общество, "объединяя известное количество

трестов, несомненно выполняло определенные, диктуемые государственным

планом хозяйственные задачи, непосильные для каждого из входящих в его

состав членов" (К вопросу о развитии юридической личности советского

государственного предприятия. Сборн. Инст. права Акад. Наук СССР

"Вопросы сов. гражд. права", 1945, стр. 19; см. его же, Юридические лица,

стр. 238-239). Главным основанием к учреждению государственных акционер-

ных обществ служила возможность использования акционерной формы для

организации госпредприятия с участием в одном предприятии различных гос-

органов - хозрасчетных предприятий и бюджетных учреждений, промышлен-

ных и торговых предприятии и т. д. Если в первые годы нэпа внутренние

отношения в государственных акционерных обществах отличались не только

формально, но и на практике от отношений трестов с их предприятиями,

то по мере усиления планового начала в регулировании всех отраслей

деятельности как самих государственных акционерных обществ, так и объеди-

няемых ими госпредприятий эти различия все более стирались и к 1928 г.,

когда писалась наша работа, стали в значительной мере вопросом "органи-

зационной техники" (конечно, не в смысле "организационно-технических

отношений"). Гражданско-правовая связь между государственным акционер-

ным обществом и акционированными госпредприятиями на практике

весьма мало отличалась от административно-правовой связи между трестом

и трестированными предприятиями - тем более, что ст. 127 Положения

об акционерных обществах от 17 VIII 1927 распространила на госакционер-

ные общества (за указанными в законе изъятиями) общие законы, касав-

шиеся всех хозрасчетных госпредприятий, независимо от формы их орга-

низации (СЗ, № 49, ст. 500). XVI партсъезд поручил ЦКК - РКИ "про-

вести решительную ликвидацию учреждений и форм управления как некри-

тически заимствованных у капитализма, так хотя и имевших значение

в первые годы Советской власти, но потерявших смысл в условиях пре-

обладания социалистических элементов в экономике страны". В примерном

перечне этих форм XVI партсъезд указал и акционерные общества [ВКП(б)

в резолюциях и решениях Съездов, конференций и пленумов ЦК, ч. II,

стр. 400]. До Великой Отечественной войны государственные акционерные

общества насчитывались единицами (ср. акционерное общество "Интурист").

Большее значение они получили в послевоенный период.

-670-

шению к государственным юридическим лицам, имеющим

в качестве своих членов другие госучреждения или госпред-

приятия, необходимо признать, что за ними стоят те же кол-

лективы, что и за государственными юридическими лицами,

не имеющими членов: 1) само социалистическое государство

в качестве собственника выделенного данному юридиче-

скому лицу имущества и 2) организованный государством,

возглавляемый ответственными руководителями (правлением

и т. д.) коллектив рабочих и служащих юридического лица

в качестве органа оперативного управления этим

имуществом.

Утверждая, что за каждым государственным юридическим

лицом стоят как само социалистическое государство, так

и возглавляемый ответственным руководителем коллектив

рабочих и служащих юридического лица, мы отнюдь не ставив>

тем самым этот коллектив на одну ступень с социалистиче-

ским государством. Мы неизменно подчеркивали и подчерки-

ваем различие правовой позиции: 1) социалистического госу-

дарства как единого собственника выделенных им государ-

ственному юридическому лицу средств, неразрывно соеди-

няющего всю полноту государственной власти с правом соб-

ственности на все-государственные имущества как источника

всего социалистического права, всех плановых директив,

направляющих и определяющих деятельность каждого roc-

органа, и 2) организованного государством коллектива рабочих

и служащих, выполняющего под руководством дирекции опре-

деленные функции по непосредственному оперативному управ-

лению этим имуществом. Коллектив рабочих и служащих,

возглавляемый его руководителем, и является в первую очередь

и непосредственно тем коллективом, участие которого

в гражданском обороте опосредствуется путем признания

за тем или иным госорганом прав юридического лица. (*19). Юри-

(**19) Примененное вами выражение о коллективе рабочих и служащих

"стоящем за госорганом* наряду с государством (стр. 665 и 667), дало

некоторым нашим оппонентам, возражавшим против нашего определения

госоргана, повод утверждать, что этот коллектив рассматривается нами как

нечто отдельное от самого госоргана. Мы должны решительно отклонить

это предположение, ибо и в нашей статье в журнале "Советское государство

и право" (1940, № 10, стр. 63-66) и в настоящей работе мы совершенно

определенно указываем, что государственное юридическое лицо является

правовой формой, при помощи которой опосредствуется участие в граждан-

ском обороте именно возглавленного ответственным руководителем коллек-

тива рабочих и служащих, а не непосредственно самого государства. Поэтому

приведенное выражение имеет различный смысл в применении: 1) к госу-

дарству как собственнику предоставленного госоргану имуществу и 2) к тому

коллективу рабочих и служащих, который во главе со своим ответственным

руководителем образует собой, по общепринятому в цивилистической лите-

ратуре выражению, "личный субстрат" государственного юридического

-671-

дическим лицом является именно госорган, а не социалисти-

ческое государство в целом, хотя оно и стоит за юридическим

лицом как собственник выделенного ему имущества. Поэтому

в качестве органа юридического лица в гражданском обороте

выступает только ответственный руководитель госоргана, кото-

рый, как правило, вообще является единственным органом

в государственных юридических лицах. Министерства и главки,

осуществляющие ряд административно-правовых функций по

планированию деятельности и перераспределению имущества

государственных юридических лиц, являются вышестоящими

органами социалистического государства, но не органами самих

государственных юридических лиц. Трехчленная схема органов

треста по декрету 10 IV 1923, объявившему ВСНХ, наряду

с правлением и ревизионной комиссией, органом треста, (*20),

не соответствовала ни нормальной структуре социалистиче-

ского госоргана, ни роли ВСНХ как наркомата и была исклю-

чена при издании Положения о промышленных трестах от

29 VI 1927. (*20а). Таким образом, юридическая личность госоргана

представляет собой одну из сторон его организационно-право-

вой структуры - ту, которая связана с его участием в гра-

жданско-правовых отношениях. Для госоргана, наделенного

юридической личностью, она-один из важнейших элементов

его правовой организации, одна из форм непосредственной

организации его отношений с другими участниками гражданско-

правовых отношений. Для социалистического же государства

в целом юридическая личность его госорганов является одной

из правовых форм, при помощи которых оно организует

управление государственной социалистической собствен-

ностью именно через посредство своих госорганов, а не

формой непосредственного участия самого государства в граж-

лица (подчеркнем еще раз недопустимость отождествления "личного суб-

страта" всякого юридического лица с "членами" в юридических лицах,

имеющих таковых). Мы хотели бы надеяться, что данный нами анализ

полиции: 1) социалистического государства как собственника всех государ-

ственных имуществ и 2) возглавленных ответственными руководителями

коллективов рабочих и служащих, на которые государство возлагает непо-

средственное оперативное управление этими имуществами, - позволит

читателю разграничить позицию государства и названных коллективов,

несмотря на примененную нами общую формулу. И государство и воз-

главленный ответственным руководителем коллектив рабочих и служащих

действительно "стоят за госорганом", но стоят по-разному: государство как

собственник предоставленного госоргану имущества и одновременно как

носитель государственного суверенитета (см.  41 главы V), названный

коллектив - как определенная часть советского народа, организованная

государством в данный госорган при помощи норм государственного, адми-

нистративного, трудового и гражданского права.

(**20) Ст. ст. 27-29 декрета о государственных трестах от 10 IV 3923 (СУ,

№ 29, ст. 396).

(**20а) СЗ, № 39, ст. 392.

-672-

данско-правовых отношениях. Социалистическое государство

как единственный собственник всех государственных имуществ

вводит их в гражданский оборот в виде общего правила

не непосредственно, как оно делает это во внешнем торговом

обороте (*21) или значительно реже во внутреннем гражданском

обороте, (*22), а через всю систему созданных им государственных

юридических лиц.

Подводя итоги, мы можем сказать, что государственное

юридическое лицо является формой правовой органи-

зации:  1)  собственности  социалистического

государства и 2) производственно-трудовой

деятельности определенной части советского

народа-коллектива рабочих и служащих, выполняющего

во главе со своим ответственным руководителем возложенное

на него государственное задание при помощи выделенной для

этой цели части единого фонда государственной социалисти-

ческой собственности. Как мы неоднократно отмечали, госу-

дарство не может владеть, пользоваться и распоряжаться всеми

своими имуществами непосредственно. Оно осуществляет

свое право собственности через свои органы. Общественные

отношения по поводу этих средств производства оно органи-

зует не только как отношения самого государства (в лице

его высших органов), но и как отношения тех органов, на кото-

рые оно возлагает непосредственное оперативное управление

отдельными государственными имуществами и которые оно

наделяет для этой цели правами юридического лица. Вместе

с тем государство применяет форму юридического лица для

организации той производственно-трудовой деятельности, без

которой эти имущества не могли бы быть-при существую-

щей организации производства и обращения-использованы

для расширенного социалистического воспроизводства и удов-

летворения материальных и культурных потребностей тру-

дящихся. Этот момент правового опосредствования произ-

водственно-трудовой деятельности коллекти-

вов, призванных к выполнению государственных заданий при

помощи выделенных для этого комплексов государственных

имуществ, упускают из виду те, кто видят за каждым гос-

предприятием только само социалистическое государство и тем

лишают себя возможности построить отношения между гос-

предприятиями как отношения между определенными

коллективами живых людей, непосредственных участ-

(**21) Ст. ст. 4 и 6 Положения о торговых представительствах и торговых

агентствах СССР за границей от 13 VI 1933 (СЗ, № 59, ст. 354).

(**22) CM.  115 главы XIV.

-673-

пиков "товарищеского сотрудничества и социалистической вза-

имопомощи свободных от эксплоатации работников". (*22а).

(**22а) Значение формы юридического лица для правильного опосредство-

вания производственно-трудовой деятельности коллек-

тивов, призванных к выполнению государственных заданий при помощи

выделенных для этого комплексов государственных имуществ, не учитывает

и С. И. Аскназий в указанной выше статье (Уч. зап. Ленинградского юри-

дического института, вып. IV, 1947). С. И. Аскназий отправляется в своем

анализе государственных юридических лиц от тех же основных положений,

из которых исходим и мы в наших статьях 1940 и 1945 гг. и в настоящей

работе: 1) единым собственником, стоящим за всеми государственными

юридическими лицами,является социалистическое государство; 2) отдельные

госорганы "лишь <управляют> в широком смысле слова" государственными

имуществами (стр. 17 и 21). Признавая "аксиомой" для юриста-марксиста.

положение о том, что "всякое правовое отношение должно выражать

определенное отношение между людьми" и что "ввиду этого за всяким

правовым отношением... должно быть вскрыто определенное общественное

отношение, участниками которого являются люди или некоторые их объеди-

нения" (стр. 20; ср., однако, примечание к стр. 9), С. И. Аскназий стре-

мится вскрыть, "какое общественное отношение... скрывается",

за институтом юридического лица, "кто является носителем прав и обязан-

ностей, выражаемых этим видом субъектов прав" (стр. 18). Подходя с этой

точки зрения к раскрытию сущности государственных юридических лиц

в СССР, автор утверждает, что за каждым из них "стоит государство как

единый организованный всенародный коллектив", что в советских государ-

ственных юридических лицах "действительным носителем прав

является единый субъект - советское государство". Поэтому, в отличие

от кооперативных организаций, "индивидуализация" которых осуще-

ствляется "прежде всего через самого субъекта прав", государственное

юридическое лицо "индивидуализируется... тем участком хозяй-

ственных отношений, на котором должна быть развернута работа

данного юридического лица". Субъектом государственного юридического

лица "является государство, взятое. . не в единстве всех своих функций,

а действующее лишь на определенном участке социали-

стической системы, т.е. хозяйственно использующее определенное

имущество при посредстве определенного коллектива работников" (стр. 20-

21 и 33). С. И. Аскназий настойчиво подчеркивает при этом, что "рабочий

коллектив данного государственного предприятия-юридического лица..

не имеет никаких особых правомочий ни на имущество этого пред-

приятия, ни на формирование его воли" (стр. 32). Но если советское госу-

дарство стоит за каждым государственным юридическим лицом не только

в качестве собственника всех государственных имуществ, но и в качестве

единственного "действительного носителя прав" (очевидно, всех прав?-

А. В.), предоставленных государством юридическому лицу, то отсюда

с необходимостью следует, что во всех правовых отношениях между госу-

дарственными юридическими лицами действительным субъектом этих

отношений, действительным носителей прав и обязанностей является

само социалистическое государство, иначе говоря, что оно вступает

в правовые отношения с самим собой. Чтобы избежать этого

вывода, находящегося в явном противоречии с признаваемой автором

"аксиомой" о всяком правовом отношении как "отношении между людьми",

за которым "должно быть вскрыто определенное общественное отношение"

между людьми или их объединениями (стр. 20), С. И. Аскназий пытается

дать "ответ на вопрос, какое общественное отношение получает выражение

в любом взаимоотношении как экономическом, так и правовом между

государственными организациями". Ответ автора гласит:,.Здесь имеет место

использование в интересах всего общественного целого определенных ком-

плексов средств производства для создания продукции или оказания услуг,

которые в последнем счете удовлетворяют нужды всего общественного

целого" (стр. 38). В атом ответе, как и во всей статье, читатель не находит,

однако, указаний на то, между какими именно людьми или их

объединениями возникают общественные отношения, опосред-

ствуемые в форме правовых отношений между государственными юриди-

ческими лицами. Стремясь показать, почему советское государство исполь-

зует форму юридического лица для организации социалистического производ-

ства, обращения и потребления, С. И. Аскназий оставляет неразрешенным

вопрос, что представляет собой по своей сущности государственное юри-

дическое лицо. Неоднократные ссылки автора на "как бы обособленные

интересы" и на "свою <волю>" государственных юридических лиц (стр. 2.,

27, 32-33 и 39) ни в какой мере не помогают читателю в уяснении того,

кто является действительным носителем этих "особых" интересов

и "своей" воли, хотя и совпадающих с интересами и волей государства

как единого всенародного коллектива, но все же предполагающих какого-

то особого и притом "действительного", реального их носи-

теля. Не случайно С. И. Аскназий пользуется целым рядом разнообразных

определений социалистического госпредприятия-государственного юридиче-

ского лица: "особые оперативно-хозяйственные единицы", "посредствую-

щие звенья", "отдельные звенья единого хозяйства", обособленные "уча-

стки" или "части хозяйственной системы" и т. п. (стр. 23-25, 27, 29, 31

и 33)- вплоть до определения госпредприятий как "обособленных в технико-

производственном отношении комплексов средств производства,

используемых определенной группой работников" (стр. 24; разрядка наша-

А. В.). Чтобы объяснить, каким образом между "хозяйственными посредствую-

щими звеньями" возможны правовые отношения, автор ссылается на то, что

создание этих звеньев "представляет собой метод управления социалисти-

ческим хозяйством" и что взаимоотношения между ними "должны быть

поняты как принятые государством особые методы управления социа-

листическим хозяйством"-путем образования самостоятельных звеньев

со своими особыми интересами (по выполнению данных им... задавий)

и с самостоятельной оперативной деятельностью (волей)" (стр. 38-39).

И эта ссылка на,.метод управления" оставляет открытым вопрос о реаль-

ных носителях особых интересов и самостоятельной воли, общественные

отношения между которыми социалистическое государство организует

и регулирует посредством такого "метода управления" как создание госу-

дарственных юридических лиц и организация правовых отношений между

ними. С. И. Аскназий, повидимому, не склонен подменять понятие госу-

дарственного юридического лица (госпредприятия) понятием его руководи-

теля или администрация (стр. 25, 42 и 45; ср., однако, стр. 44). При таких

условиях из всех построений автора вытекает указанный нами неизбежный

вывод: признание того, что правовые отношения между социалистическими

госпредприятиями по своей сущности (а С. И. Аскназий ставит своей

основной задачей раскрытие именно "сущности" государственных юриди-

ческих лиц и отношений между ними - стр. 19) являются отношениями

государства с самим собой, т.е. не подлинными реальными право-

отношениями, а лишь quasi ("как 6ы")-правовыми отношениями. Подчеркнем

в заключение, что и мы не приписываем рабочим и служащим никаких прав

на имущество госпредприятия (см.  85 главы Х и  99 настоящей главы);

но признаем за самим госпредприятием как за реальным коллективом

(в нашем понимании) те предоставленные этому предприятию государством

правомочия по владению, пользованию и распоряжению государственным

имуществом, без которых оно не могло бы - при существующей организа-

ции производства и обращения-выполнять возложенные на него госу-

дарством задания.

-673-

 98. Буржуазные теории юридического лица

Раскрыть сущность юридического лица и, в частности,

найти за этой правовой формой живых людей или реальный

человеческий коллектив пыталась и буржуазно-правовая доктри-

-674-

на (главным образом в период промышленного капитализма),

привлекая к своему анализу широкий круг юридических лиц

не только буржуазного, но и римского или феодального права.

-675-

Критический обзор важнейших из этих попыток (*22б) позволит

нам проверить правильность предложенного нами решения

также и путем противопоставления нашего анализа природы

советских юридических лиц - буржуазно-правовому анализу

природы юридического лица.

Старейшей, но до настоящего времени имеющей широкий

круг сторонников, теорией юридического лица является тео-

рия фикции, впервые формулированная еще в 1245 г.

папой Иннокентием IV (Sinibaldus Fliscus). По утверждению

этого известного Средневекового юриста, союз лиц лишь

путем фикции принимается за одно лицо (fingatur una persona).

В действительности же юридические лица - лишь юридическое

понятие (nomna sunt juris). Действовать может не само юри-

дическое лицо, но только его члены, ибо само оно является

отвлеченным понятием (nomen intellectuale), бестелесной вещью

(res incorporalis), неспособной ни к волевым, ни к физическим

актам (cum consensum corporis, пес corpus habeat). (*23).

Пользовавшаяся широким признанием среди средневековых

юристов, - как церковных, так и светских, но несколько

заглохшая в период господства естественно-правовых идей, (*24),

теория фикции получила самое широкое признание с того

момента, когда ее развил, притом в тесной связи со своей

"волевой теорией" (Willensdogma), глава исторической школы

права Савиньи. Поскольку "все право существует ради нрав-

ственной, внутренне присущей каждому индивиду свободы",

первоначальное понятие субъекта права должно совпадать

(**22б) Наиболее развернутый обзор буржуазных теорий юридического

лица, содержащий интересную и глубокую, хотя и не во всем бесспор-

ную, критику этих теорий, дан С. Н. Братусем в его последней работе

(Юридические лица, стр. 71-109).

(**23) Innocentii IV In Quinque Libros Decretalium... Commentaria Doctis-

sima. Venetiis. 1610, с. 57 X 2, 20, nr. 5; с. 53 X 5, 39, nr. 1; с. 64 X 5,

39, nr. 3 (Y eod. in YlЇ).

(**24) См. обзор теорий: Otto Gierkе. Das deutsche Genossenschaftsrecht.

III Bd., 1891, S. 279-285, 362-365, 425-435; IV Bd., 1913, S. 443-444.

-676-

с понятием человека. Это первоначальное тождество обоих

понятий Савиньи выражает формулой: "каждый человек и только

человек-правоспособен". Позитивное право, однако, вносит

различные изменения в это первоначальное понятие, то отказы-

вая в правоспособности некоторым людям (рабам), то распро-

страняя ее на "что-то" (irgend Etwas), кроме людей, "искус-

ственно" образуя юридическое лицо. Юридические лица-это

"искусственные, допущенные в силу простой фикции субъекты".

Юридическое лицо так же недееспособно, как малолетний или

сумасшедший, ибо юридические действия предполагают "суще-

ство, способное мыслить и хотеть" (ein denkendes und wollen-

des Wesen), которым поможет быть юридическое лицо "как

простая фикция". (*25).

Таким образом, теория фикции находила живых людей

за фигурой юридического лица только путем отказа от самой

категории юридического лица как реальной правовой формы,

путем отказа от понятия юридического лица как реального

коллектива. По тому же пути шел и Иеринг, не щадивший

красок для характеристики всей искусственности юридического

лица, скрывающего за собой тех, кто только и может быть

действительным носителем права как юридически защищенного

интереса: живых людей-дестинатаров (бенефициатов). Юри-

дическое лицо для Иеринга -только "фигурант", "простой

механизм, имеющий целью удобным образом опосредствовать

внешние отношения коллектива", "искусственный носитель

прав", "искусственное личной единство", "простая видимость",

"подставной субъект (Aftersubject), за которым скрывается

подлинный", "воображаемое существо, которое ничем не может

пользоваться и ничего не может воспринимать". Если же

юридическое лицо как таковое совершенно неспособно

к пользованию (genuzunfahig), оно "не имеет никаких интересов

и целей, следовательно, не может иметь и никаких прав". (*26).

(**25) Savigny. System des heutigen Romischen Rechts. II Bd., 1840, S. 1-2,

236-241, 282-283, 312-314, 317, 324. Годом ранее с аналогичными

положениями о юридическом лице, как "фингированном субъекте права",

существующем в качестве "идеального существа" (ideelles Wesen) только

в силу фикции закона и не имеющем никакой воли, наступил другой

пандектист XIX в.-Кирульф (Kierulff. Theorie des gemeinen Civil-

rechts. I Bd., 1839, S. 129-133, 138, 140-148). Однако авторитет Савиньи

как главы исторической школы права был так велик, а учение о юриди-

ческом лице было так широко развернуто в его "Системе", что теория

фикции оказалась связанной с его именем, а не с именем Иннокентия IV

или Кирульфа. Это принужден был признать даже и Гирке (Giеrkе. Deut-

sches Privatrecht I Bd., 1895, S. 463-464), несмотря на все подчеркивание

им роли Иннокентия IV как "отца" теории фикции (Das deutsche Genos-

senschaftsrecht. III Bd., 1891, S. 279-232).

(**26) Jhering. Geist des romischen Rechts. Tell III I, S. 210-213, 316-

318. 330-334; Der Zweck im Recht. 4 Aufl.. II Bd., 1901, S. 305- 366,440-441.

-677-

Отсюда-только один шаг до полного отрицания самой

категории юридического лица, шаг, сделанный не только после-

дователями Иеринга, предложившими заменить понятие юри-

дического лица понятием коллективной собственности, (*27), но еще

до Иеринга автором известной теории "целевого имущества"

(Zweckvermogen)-Бринцем. Как отдельная вещь, так и целое

имущество может принадлежать, по утверждению Бринца,

не только кому-либо (pertinere ad aliquem), но и чему-

либо (pertinere ad aliquid)-какой-либо цели, для служения

которой это имущество предназначено. Таким бессубъектным

целевым имуществом и является имущество юридического лица.

Только в силу присущего людям стремления к персонификации

целей и безличных вещей, предназначенных для этих целей,

говорят, что имущество принадлежит юридическому лицу,

вместо того чтобы сказать, что оно принадлежит определен-

ной цели. (*28).

На той же нигилистической позиции стоят по существу

и те из крайних представителей теории фикции, для которых

юридическое лицо-"фикция языка", "простой оборот речи", (*29),

"прием или способ мышления и изложения", "фиктивное лицо",

существующее "только в воображении", "только ради потреб-

ностей мысли и языка" признаваемое носителем прав и обязан-

ностей, принадлежащих в действительности подлинным лицам. (*30).

Теория фикции, признававшая подлинным субъектом права

исключительно живого человека-отдельного индивида, яви-

лась одним из ярких выражений буржуазного индивидуализма

и наивного юридического реализма или, точнее, "юридического

натурализма". И в том и в другом пункте теория "фиктивного

лица" исторической школы права смыкалась с естественно-

правовой теорией "морального лица", за которым представи-

тели школы естественного права также видели лишь отдель-

ных индивидов и которое они были готовы в конечном

результате свести к "техническому обороту речи". (*31). Характерно

(**27) Planiol, Traite, t. I, nЇ 363, 3007, 3019,-Ю. С. Гамбаров. Курс

гражданского права. Т. 1, 1911. стр. 451-452.

(**28) Brinz, Lehrbuch der Pandekten. I Bd., 2 Aufl., 1873.. S. 201-207

(первое издание - 1857 г.). Крайним выражением идеи "целевого имущества"

является теория Шварца, объявившего не только юридическое, но и физи-

ческое лицо лишь представителем имущество, предназначенного для осуще-

ствления его целей, иными словами, представителем цели-Zweekvertreter

(Schwarz. Rechtssubjeltt und Rechtszweck:. Archiv fur blirgerliches Recht.

Bd. XXII 1, 1908, S. 15, 28-29, 34, 39, 138).

(**29) Thaller. Traite elementaire de droit commercial. 7-e ed., 1925, nЇ 277,

180.

(**30) Vareilles-Sommieres. Les personnes morales. 1902, pp. 26,

147-148.

(**31) См. обзор естественно-правовых учений о юридичеспом лице: Otto

Gierke. Iohannes Althuslus und die Entwicklung der naturrechtlichen Staats-

theorien. 2 Aufl, Г902, S. 259, 203; Das deutsche Genossenschaftsrecht. IV

Bd., 1913, S. 411-412, 425-426, 430-432, 441, 443-444, 534-535.

-678-

и не случайно, однако, что на той же индивидуалистической

почве остались и яростные противники теории фикции - пред-

ставители германистической теории "реальной союзной лич-

ности" (reale Verbandspersonlichkeit). (*32). Сама по себе идея

"юридически организованного коллектива", как "целого, кото-

рому присуще реальное единство", (*33), была известной реакцией

против недооценки - со стороны теории фикции - правовой

реальности коллективов, обладающих юридической личностью.

Она явилась вместе с тем выражением той непрерывно воз-

растающей роли, которую форма юридического лица (в первую

очередь форма акционерного общества) играла в организации

крупнокапиталистических предприятий. Но, связав учение

о юридическом лице с органической теорией общества и госу-

дарства, германисты не удержались в плоскости признания

правовой реальности юридического лица и объявили юри-

дически организованный коллектив, "подобно индивиду, телесно-

духовным, жизненным единством, которое может хотеть и пре-

творять желаемое в действие". Этот биологический подход

к юридическим лицам характерен для всех германистов, не

исключая Гирке, который лишь формально пытался протестовать

против перегибов со стороны крайних представителей органи-

ческой теории, полностью отождествлявших коллективные

организмы с человеческими или даже с естественными орга-

низмами вообще. Гирке заявлял, правда, что право "организует

и проникает внутреннюю структуру и внутреннюю жизнь союза"

и что в силу этого последний "должен быть-в противополо-

жность индивиду-таким жизненным существом (Lebenswesen),

в котором отношение единства целого к множеству частей

поддается регулированию внешними для человеческой воли

нормами". Он не забывал, по его утверждению, о том, что для

внутренней структуры "целого, частями которого являются

люди, .., естественное целое не является прообразом", что

здесь имеет место "духовная связь", что здесь "кончается

царство естественной науки и начинается царство науки духа".

Но наряду с тем Гирке сам отдавал щедрую дань антропоморфиз-

(**32) Beseler. Volksrecht und Juristenrecht. 1843, S. 173; System des

gemeinen deutschen Privatrechts. I Abt., 4 AufL. 1885, S. 264-266 (первое

издание-1847 г.).-Gierke. Die Genossenschaftstheorie, S. 5-6, 11-12,

603-609, 629; Deutsches Privatrecht, I Bd., S. 466-474; Das Wesen der

menschlichen Verbande. 1902, S. 9-12, 16, 25-31. В этой последней работе,

представляющей собой традиционную вступительную речь в день принятия

ректорской должности, Гирке с наибольшей определенностью формулировал

основные положения своей теории.

(**33) Gierke. Das Wesen der menschlichen Verbande, S. 12.

-679-

му, рассматривал "социальное целое подобно отдельному орга-

низму, как что-то живое (als ein Lebendiges)", и подводил "коллек-

тивное существо (Gemeinwesen) вместе с отдельным существом

под родовое понятие живого существа (Lebenswesen)". Протестуя

(на словах!) против далеко идущих аналогий социальных организ-

мов с естественными, Гирке все же не мог удержаться от анало-

гии органов юридического лица с органами человеческого тела:

глазами, ртом и руками. На упрёки же по адресу органической

теории в том, что одно подлежащее объяснению явление

(социальный организм) она пытается объяснить путем другого

также еще не объясненного явления (естественного организма),

Гирке отвечал, что "загадка организма совпадает с загадкой

жизни", что "мы не знаем, что такое собственно жизнь", но

что "мы не можем на этом основании изгнать понятие жизни

из науки: ибо мы знаем, что жизнь  существует". Наука

вправе принять "реальное телесно-духовное единство челове-

ческих союзов", хотя "тайна собственной сущности этих

жизненных существ остается нераскрытой". (*34).

Подобного рода утверждения Гирке наглядно свидетель-

ствуют о прямом отходе от буржуазно-позитивистского анализа

природы юридических лиц в сторону метафизического агности-

цизма или мистицизма.

Нет необходимости приводить дальнейшие положения Гирке,

характеризующие его метафизическое, почти мистическое

представление о человеческих коллективах или его национали-

стическую трактовку германских коллективных образований

(deutsche Genossenschaften), и менее всего способные раскрыть

действительную сущность его "реальной союзной личности".

В данный момент нам важно констатировать, что при всем

своем отрицательном отношении к теории фикции, Гирке

отправлялся по существу от той же индивидуалистической

позиции, как и Савиньи. Не объявляя индивида единственным

подлинным субъектом права, он строил все же свою "реаль-

ную союзную личность" по образу и подобию индивидуальной

личности. Не случайно, что Гирке столь же настойчиво про-

водил "волевую теорию" в вопросе о субъективном праве

и субъекте права, (*35), как и Савиньи. (*36). Понятна юридического

лица как коллективного субъекта права он подчинял по суще-

ству понятию индивида, несмотря на все оговорки о различии

волевых процессов в юридическом и физическом лице.

Этот порок был подмечен представителями самой буржуаз-

ной науки. Попыткам объяснить сущность юридического лица

(**34) Gierke. Das Wesen der menschlichen Verbande, S. 12,16, 19, 24, 29.

(**35) Gierke. Deutsches Privatrecht, I Bd.. S. 251-252, 265-268.

(**36) Savigny, System, I Bd., S. 7, 334: II Bd., S. 2.

-680-

путем подведения его под понятие субъекта права, созданное

на основе лишь одной категории субъекта права: физического

лица, был противопоставлен ряд теорий, стремившихся

построить более общее понятие субъекта права, охватывающее

в равной мере обе категории: как физическое, так и юриди-

ческое лицо. (*37). Широкое распространение получила, в частности,

теория "правовой реальности" юридического лица, искавшая

основу и сущность реальности юридического лица не в сфере

социально-биологических явлений, но прежде всего или исклю-

чительно в сфере явлений (отношений) юридических. Одни

из ее представителей вплотную примыкали к германистической

теории "реальной союзной личности" и вслед за нею стре-

мились проконструировать понятие юридического лица "по

модели человеческой личности". (*38). Другое, напротив, полностью

отрывали категорию юридического лица от реальных обще-

ственных отношений и утверждали, что юридическим лицом

может быть "любое существо", ибо правопорядок может

любому существу присвоить любые правомочия. "Почему

дерево или животное не должно иметь возможности обладать

правами", спрашивал один из немецких представителей теории

"правовой реальности" юридического лица-Колер. "Другой

вопрос, пользуется ли правопорядок этой возможностью, ибо

он наделяет правами лишь такие существа, для которых эти

права могут играть предназначенную им и соответствующую

осуществлению права роль". (*39).

Но если представители буржуазной позитивной юриспруден-

ции пытались все же остаться на почве позитивного права,

(**37) Ср. Binder, oр. сit., S. 32. 40-42.

(**38) Saleilles. De la personalite juridique. Histoire et theories, 1910,

pp. 566-508, 573-574, 578-579. К теории "правовой реальности" склонялся

и И. А. Покровский (Основные проблемы гражданского права, 1917,

стр. 129). Ср. также Н.Л. Дювернуа. Чтения по гражданскому праву.

Т. 1, вып. II, изд. 4-е, 1902, стр. 280-282. Г. Ф. Шершеневич занимал

несколько неопределенную позицию; критикуя теорию фикция и одновре-

менно отстаивая законность применения фикций в науке права, он опре-

делял юридическое лицо, "как все то, что, не будучи физическим лицом,

признается со стороны объективного права способным, в виду определенной

цели, быть субъектом права" (Учебник русского гражданского права. Т. 1,

изд. 11-е, стр. 1914, стр. 147-148).

(**39) Kohler. Lehrblich des burgerlichen Rechts. I. H/Bd., 1904 (1906),

S. 321. Ср. утверждение Рюмелина: "Понятие субъективного права не является

препятствием к тому, чтобы права и обязанности приурочивались к детям

и сумасшедшим, к корпорациям а учреждениям, а также к любому имени

или понятию", например к № 1891 (Rumelin. Metodisches liber juristische

Personen. 1891, S. 38). В позднейшей своей работе Рюмелин признал, впро-

чем, что с точки зрения позитивного права невозможно все же приурочить

имущество к животному или к вещи (Zweckvermogen und Genussenschaft

Zeitschrift fur Jhering, 1892, S. 21-22).

-681-

то представители психологической теории права, начав с при-

знания за абсолютным властителем права создать юридическое

лицо под именем "солнце", которому подданные могли бы

завещать и дарить свое имущество, (*40), кончали утверждениями,

что "сообразно богатству и причудливости человеческой

фантазии" субъектами права являются "камни, растения и проч.,

животные и их духи, люди, их зародыши, их духи после

смерти, человеческие (представляемые) общества и учре-

ждения, разные божества и иные бестелесные духи"-в зави-

симости от особенностей правовой психики тех, кто пережи-

вает соответствующие психические процессы. (*40а).

Отрыв понятия субъекта права вообще и юридического

лица, в частности, от его реальной социальной (классовой)

основы доведен здесь до предела. Этот отрыв не случаен.

Он продиктован крайним обострением классовых противоречий

в эпоху империализма. В период промышленного капитализма

буржуазно-правовая доктрина также не могла (и не хотела!)

раскрыть классовую сущность буржуазных юридических лиц

и показать, какие классовые интересы находят свое юриди-

ческое выражение и закрепление в этом гражданско-правовом

институте. Но она стремилась все же найти за формой юри-

дического лица живых людей-в виде простой арифметической

суммы индивидов (теория фикции) или даже в виде "юриди-

чески организованного коллектива" (теория "реальной союзной

личности"). Со свойственным буржуазному юридическому

мышлению консерватизмом ряд буржуазных юристов продол-

жал оставаться на тех же позициях и в период империализма,

стремясь, как и раньше, показать живых людей за фигурой

юридического лица. (*41). Но не эти теории, непосредственно

примыкающие к учениям XIX в., являются наиболее характер-

ными для периода империализма. Психологическая теория

права Л. И. Петражицкого, метафизически-нормативистская

теория Кельсена (*42) и другие теории, полностью отрывающие

понятие субъекта права от живых людей, (*43), наиболее адэк-

(**40) Petrazycki. Die Lebre von Einkommen. II Bd., 1895, S. 463.

(**40a) Л. И. Петражицкий. Теория права и государства в связи

с теорией нравственности. Т. II, изд. 2-е, 1910, стр. 416-417.

(**41) Ср. Vareilles-Sоmmieres, op. cit., pp. 26, 147-148.- Miсh-

oud, op. cit, 1-е partie, pp. 112-113.-Saleilles, op. cit., pp. 578-579.

По существу и теория самого Гирке, в ее позднейшей формулировке, отно-

сится уже к начальному периоду германского империализма (ср. Giеrke.

Das Wesen der menschlichen Verbande. 1902).

(**42) Kelsen. Relne Rechtslehre. 1934. S. 51, 53-54.

(**43) Ср. указанные выше теории Шварца и Рюмелина, а также теорию

Колера в ее отправной формулировке (см. примечания 28 и 39 к настоящему

параграфу главы XII). В значительной мере та же тенденция проявилась

и в теории В. Б. Ельяшевича, считавшего, что для создания общей катего-

рии, которая "должна была бы обнять как физические лица, так я все прочие

единства, выступающие в обороте", необходимо "видеть в субъекте права

лишь пункт приурочения субъективных прав, лишь те центры, вокруг кото-

рых обособляются сферы правообладания" (Юридическое лицо, стр. 453).

В кратком обзоре буржуазно-правовых теорий юридического лица, с кото-

рого начинается работа В. Б. Ельяшевича, названный автор охарактеризовал

подобные теории как "чисто агностические": "В них теория юридического

лица завершает круг, чтобы притти к мертвой точке. Они возвращаются

к тому, что служило всегда исходным пунктом, заканчивают работу там,

где прежде ее лишь начинали" (там же, стр. 22).

-682-

ватны империалистической стадии капитализма. Классовую

сущность основных правовых категорий позднейшая буржуазная

наука права стремится скрыть за доведенными до предела

абстракциями, так как на этом пути ей проще и легче всего

удается замаскировать классовые противоречия и классовую

борьбу в период их наибольшего обострения. Именно в этом-

причина широкого распространения теорий, превращающих субъ-

екта права вообще и юридическое лицо, в частности, в голый

"пункт приурочения" (Beziehungspunkt), (*43a), в "пункт вменения"

(Zurechnungspunkt), (*44), в отвлеченный центр, почти в какую-то

математическую точку, за которой исчезают не только классы

с их интересами и борьбой, но и живая человеческая личность-

даже в той ее абстрактной трактовке, в какой ее изображали

буржуазные юристы эпохи промышленного капитализма.

Вскрывая классовую сущность юридического лица в условиях

каждой общественной формации, использующей этот граждан-

ско-правовой институт, (*44а), марксистская теория права отвергает

как натурализм теории фикции или антропоморфизм теории

"реальной союзной личности", так и идеалистический форма-

лизм теории "правовой реальности" юридического лица,

психологической теории права и т. п. Реальность правовых

отношений и организационно-правовых форм лежит для нее

в той же плоскости, как и реальность других идеологических

общественных отношений: в плоскости их неразрывной связи

с материальными общественными отношениями, в их обусло-

вленности последними. (*45). Реальность правовой формы непосред-

ственно связана с реальностью тех общественно-производствен-

ных отношений, которые этой правовой формой опосредствуют-

ся. Юридическое лицо реально как определенная правовая

форма общественных отношений людей, как форма правовой

(**43а) Rlimelin. Metodisches iiber juristische Personen, S. 9.

(**44) Кelsen. op. cit., S. 53-54.

(**44a) Ср. примеры подобного анализа буржуазных юридических лиц

в указанной выше статье С. И. Аскназия (Уч. записки Ленинградского

юридического института, вып. IV, стр. 6-16) и в работе С. Н. Братуся

(Юридические лица, стр. 42-46, 76-73, 31, 33-34, и 36-37).

(**45) Об идеологических и материальных общественных отношениях см.

В. И. Ленин, Соч., т. 1, стр. 60-63 и 69-72; ср. И. В. Сталин. Вопросы

ленинизма. Изд. 11-е, стр. 545.

-683-

организации определенного человеческого коллектива. В отли-

чие от буржуазной теории "правовой реальности" юридического

лица для марксистской теории права признание правовой

реальности юридического лица отнюдь не является средством

для сокрытия за этой правовой формой реального коллектива,

состоящего из живых людей. В отличие от теории фикции

марксистская теория права видит, однако, за правовой формой

юридического лица именно реальный коллектив, а не

арифметическую сумму индивидов, связанных между

собою лишь определенными вещно- или обязательственно-

правовыми отношениями, но, с точки зрения теории фикции,

не образующих собой все же в реальной правовой действитель-

ности особого-отличного от этой арифметической суммы

индивидов-субъекта права. Равным образом, марксистская

теория права не мыслит этого реального коллектива по образу

и подобию индивида, как это делает германистическая теория

"реальной союзной личности". Юридическое лицо для нее-

особый вид субъекта права, имеющий ряд специфических

правовых особенностей, свойственных только коллективным

субъектам права, и наряду с тем ряд общих с индивидуальным

субъектом права (физическим лицом) черт, совокупность

которых и образует содержание общего понятия субъекта

гражданского права, охватывающего как физическое, так и

юридическое лицо в качестве двух самостоятельных видов

субъекта права.

Для марксистской теории права совершенно неприемлемы,

наконец, и попытки буржуазных ученых раскрыть "сущность"

юридического лица путем полного отрыва проблемы управ-

ления имуществом юридического лица от проблемы права

собственности на него. Мы имеем в виду теории, при-

знающие подлинными субъектами права в юридическом лице

его администраторов. С наибольшей категоричностью

и ясностью эту идею выразил Серман. Отравляясь от поня-

тия субъективного права как власти, признаваемой за волей

(puissance accordee a une volonte), он объявил истинными

субъектами права в юридическом лице его органы и его пред-

ставителей, как тех, у кого "мы видим постоянно действую-

щую и решающую в каждый момент волю, производящую

перемещение, отчуждение и приобретение имущества", опре-

деляющую "судьбу благ, посвященных той цели, о реализации

которой идет дело" в юридическом лице. Но права админи-

страторов юридического лица - права особого рода. Они

ограничены обязанностью администраторов использовать опре-

деленным образом то имущество, которое находится в их

власти. Поэтому они не имеют права собственности как jus

utendi et abutendi и не могут распоряжаться имуществом

-634-

по своему усмотрению (a leur gre). "В этом смысле можно

сказать, что имущество юридического лица является имущест-

вом без собственника", что администраторы имеют на него

только "формальную и номинальную собственность, т. е. с точки

зрения третьих лиц только они одни и могут распоряжаться

им, но что они не имеют все же собственности материальной

и экономической". Вместе с тем только администраторы

являются действительными кредиторами по требованиям юри-

дического лица, но с обязанностью использовать полученное

в пользу юридического лица, равно как только они являются

действительными должниками по обязательствам юридического

лица, но с оплатой их из имущества юридического лица.

В конечном итоге Серман определяет право администраторов

на это "имущество без собственника" (biens sans maitre) как

"право управления" (droit d'administration). (*46).

Аналогичную позицию занимают-правда, лишь в отно-

шении определенного круга юридических лиц-Гельдер и Бин-

дер. Придавая решающее значение воле, Гельдер объявляет

частные права и обязанности юридических лиц-учреждений

и альтруистических союзов, не преследующих личных интересов

своих членов,-"должностными" и, следовательно, публичными

правами и обязанностями так называемых "носителей должно-

сти" (Amtstrager): администрации учреждения или членов

союза, а имущество подобных юридических лиц-"должност-

ным имуществом" (Amtsvermogen), объектом "должностной

власти", предназначенным для осуществления целя юридиче-

ского лица. Напротив, в эгоистических союзах, преследующих

полностью или частично интересы своих членов, имущество

юридического лица является частным товарищеским имуще-

ством его членов (Gesellschaftsvermogen). (*47). Еще уже опреде-

ляет круг юридических лиц, к которым может быть применено-

понятие администрации как носителя "должностной власти"

Биндер, распространяющий это понятие лишь на учреждения.

Отправляясь от той же волевой теории, как Серман и Гельдер,

Биндер признает носителем воли и тем самым субъектом права.

(**46) Serment, ор. cit., pp. 43-48, 50. Л. Л. Герваген, считая, что

разрешенные правительством "общества и установления не являются

лигами (т. е. субъектами права, - А. В.), а только формами совместной

деятельности людей", утверждал, что они представляют собой один из тех

случаев, когда "ни у кого не имеется права собственности в субъективном

смысле" (Институт собственности и т. д., стр. 12, 49 и 51). Н. С. Суворов,

оспаривая ряд положений Сермана, все же склонен был признать именно

администрацию учреждений и даже корпораций субъектом гражданского

права (указ. соч., стр. 187-194 и 199).

(**47) Holder, ор. cit., S. 241, 265, 288, 298, 300, 309, 327-328, 340-432.

-635-

не само учреждение, но то лицо или группу лиц, которые

осуществляют "должностную власть" в учреждении. (*48).

Основным пороком приведенных теорий является общее

для буржуазных теорий юридического лица стремление скрыть

классовую природу организаций, использующих форму юриди-

ческого лица для опосредствования отношений капиталисти-

ческой собственности. Отделение права собственности на

имущество юридического лица от права управления им само

по себе вполне возможно и нередко используется капитали-

стическими монополиями для создания сложной сети предпри-

ятий, направляемых из единого центра, несмотря на внешнюю

(формальную) самостоятельность отдельных юридических лиц:

акционерных обществ и иных торговых товариществ, входящих

в систему одного и того же концерна или треста. (*48а). Анали-

зируя природу подобных организаций, исследователь обязан

указать не только субъекта права управления, но и субъ-

екта права собственности, т. е. субъекта права при-

своения. Названные же нами авторы снимают централь-

ный для всякой правовой системы вопрос о собственности

и ограничиваются постановкой лишь одной части проблемы:

вопроса об управлении. Тем самым затушевывается классовая

природа тех коллективов, общественно-производственные отно-

шения которых опосредствуются при помощи данной органи-

зационно-правовой формы. (*49). Вот почему попытка оторвать

проблему управления имуществом юридического лица от про-

блемы собственности на него так же должна быть отвергнута,

как и обратная попытка тех буржуазных исследователей, кото-

рые, отправляясь от понятия субъективного права как "юриди-

чески защищенного интереса" стремятся разрешить в приме-

нении к юридическому лицу лишь проблему собственности

на его имущество и фактически снимают проблему коллек-

тива, непосредственно управляющего этим имуществом. (*50).

(**48) Binder, ор. cit., S. 44-45, 73, 132-134. Напротив, всякий право-

способный союз - как альтруистический, так и эгоистический - Биндер

признает субъектом частных, а не должностных прав (Binder, ор. cit., S.

134-135).

(**48а) См.  38 главы IV.

(**49) Ср. приведенные выше ( 34 главы IV) утверждения Гольдшмидта

(Goldschmidt. Reichswirtschaftsrecht, 1923. S.113) о превращении акцио-

нерного общества из "капиталистического товарищества соединившихся

акционеров в нейтральное учреждение ("заведение" - Anstalt) как собствен-

ника средств производства", чем, по утверждению Гольдшмидта, "усили-

вается позиция всех работающих-от руководящего директора до послед-

него рабочего - по отношению к простым владельцам денег (Geldgeber)".

(**50) Так, в сущности ставят вопрос не только последователи Иеринга

(Planiol, Traite, t. l,  п 2, 3005-3007, 3017-3018, в особенности note 2

к nЇ 3018), но и сам Иеринг (Geist des romischen Rechts. Tell III I, S.

210-213, 316, 334).

-685-

 99. Внутренняя организация советского юридического

лица

Мы определили выше советское юридическое лицо как

коллектив трудящихся, осуществляющий предусмотрен-

ные законом, административным актом или уставом задачи,

имеющий урегулированную в том же порядке организацию,

обладающий на том или ином праве и в той или иной степени

обособленным имуществом и выступающий в гражданском

обороте от своего имени- качестве самостоятель-

ного (особого) носителя гражданских прав и обязанностей.

Неорганизованная группа трудящихся, не преследующая

определенных и притом сколько-нибудь постоянных задач

и не имеющая в той или иной мере обособленного

имущества, не может выступать в гражданском обороте

"в качестве таковой", т. е. в качестве обособленного целого,

в качестве особого носителя гражданских прав и обязанностей.

Она не будет иметь ни потребности в этом (ибо у нее нет

постоянной цели), ни организационных предпосылок (ибо

у нее нет организации), ни реальной базы (ибо у нее нет иму-

щества) для самостоятельного участия в гражданском обороте.

Наличие у каждого юридического лица определенной

и притом рассчитанной на осуществление в течение какого-то,

хотя бы самого короткого периода, цели не требует специаль-

ного рассмотрения. Нельзя представить себе реальной возмож-

ности создания такого юридического лица, которое исчерпало бы

все свои задачи в течение одного дня путем проведения одного

научного заседания или однодневного спортивного слета, либо

путем организации общественного питания участников такого

однодневного заседания или слета. Признание гражданской

правоспособности за тем или иным коллективом обусловлено

именно тем, что он нуждается в длящемся самостоятельном

участии в гражданском обороте, независимо от того, осуще-

ствляет ли он хозяйственные, административные или социально-

культурные задачи. Общеизвестно, что различие в характере

и объеме этих задач непосредственно определяет собой объем

специальной правоспособности каждого юридического лица

и что принцип специальной правоспособности юридических

лиц является в СССР-в отличие от буржуазных стран-

непосредственным следствием и выражением социалистической

плановости. Отметим попутно, что задачи юридического лица

и объем его гражданской правоспособности могут быть опре-

делены не только его уставом -в соответствии с законом, (*51),

(**51) Ср. ст. 37 Положения о государственных промышленных трестах

от 29 VI 1937 (СЗ, № 39, ст. 392) и ст. 4 Положения о государственных

торговых предприятиях от 17 VIII 1927 (СЗ, № 49, ст. 502).

-687-

но и непосредственно и только самим законом (*52) или адми-

нистративным актом.

В том же порядке определяется и внутренняя органи-

зация юридического лица. Юридическое лицо не является

каким-то случайным и неорганизованным соединением лиц,

аналогичным толпе, публике театра, посетителям музея

и т. п., или собранием граждан, созванным хотя бы и в орга-

низованном порядке, но для выполнения действий, не требую-

щих наличия специально организованной и постоянно действую-

щей группы этих граждан (например предвыборное собрание

избирателей). Юридическое лицо-постоянно действующий

и именно для целей этой постоянной деятельности организо-

ванный коллектив.

Под организацией юридического лица следует

понимать определенную систему внутренних связей (отноше-

ний) между объединяемыми юридическим лицом трудящимися

и его органами и определенный порядок деятельности этих

органов. То и другое регулируется законом, административ-

ным актом или уставом юридического лица (если таковой

имеется у юридического лица) и принятыми на их основе

постановлениями самих органов юридического лица. Необхо-

димо иметь, однако, в виду, что далеко не весь круг внутрен-

них правоотношений каждого коллектива, за которым советское

право признает гражданскую правоспособность, совпадает

с внутренней организацией юридического лица как субъекта

гражданского права. В главе, посвященной самому понятию

органа оперативного управления государственной социалисти-

ческой собственностью, нам приходилось уже указывать, что

внутренняя структура социалистических госорганов и внутрен-

ний порядок их деятельности регулируются нормами государ-

ственного, административного и трудового права. (*53). Напомним,

что рабочие и служащие государственного юридического лица

принимают участие в выполнении задач, возложенных на госор-

ган, обладающий правами юридического лица, в качестве

рабочих и служащих, но не в качестве членов юридического

лица. Они находятся в трудовых и административно-правовых

отношениях с государственным юридическим лицом, но не

в отношениях членства. Члены юридического лица (напри-

мер колхоза или промысловой артели) принимают непосред-

ственное участие в образовании его имущества путем взносов,

паев и т.п., в доходах от его хозяйственной деятельности

и в управлении его делами именно в качестве его членов.

(**52) Ср. ст. 1 постановления СНК РСФСР от 27 IX 1926 о хозяйствен-

ных операциях учреждений,  состоящих на государственном бюджете

(СУ, № 64, ст. 499).

(**53) См.  87 главы X.

-688-

Рабочие и служащие государственного юридического лица

не принимают непосредственного участия в образовании

его имущества путем взносов, паев и т. п., не имеют никаких

прав на это имущество, вознаграждение за свой труд полу-

чают в виде заработной платы, а не в виде соответствующей

доли в доходах юридического лица, а если и участвуют

в управлении делами юридического лица, то в качестве

должностных лиц, выполняющих возложенные на них государ-

ством административные и трудовые обязанности, а не в каче-

стве членов юридического лица. (*54).

Нормы государственного, административного и трудового

права, регулирующие внутреннюю структуру госорганов, имеют

значение для гражданской правосубъектности госоргана лишь

в той своей части, в которой они определяют позицию госор-

гана как субъекта гражданского права, т. е. его позицию

в сфере гражданско-правовых отношений, объем его специаль-

ной правоспособности, порядок его выступлений в гражданском

обороте. Это относится в первую очередь к правовому положе-

нию ответственного руководителя госоргана, который, как

правило, является единственным органом юридического лица,

ибо в настоящее время коллегиальное управление применяется

в государственных юридических лицах лишь в виде исклю-

чения. Таким исключением являются, например, президиум

и общее собрание действительных членов в Академии

Наук СССР. (*55).

Объем прав и обязанностей органов государственного

юридического лица и их взаимоотношения с вышестоящими

госорганами: министерством, главком, трестом и т. п., пред-

ставляют для гражданского права интерес лишь под углом

зрения  выступлений государственных  юридических лиц

в обороте. Так, например, директор госпредприятия, управля-

емого по двузвенной системе, до указа 10 II 1941 был вправе

передать годное оборудование другому госпредприятию лишь

(**54) Это своеобразие внутренней организации государственных юриди-

ческих лиц упускают из виду те, кто указанную нами структуру отно-

шений рабочих и служащих с социалистическим госорганом и его ответ-

ственным руководителем (дирекцией) пытается подменить традиционной

схемой внутренних отношений в юридических лицах типа корпорации.

При этом они нередка превратно представляют себе и внутренние

отношения в самой корпорации, забывая о том, что в в юридических

лицах типа корпорации функции, лежащие на корпорации, распределяются

между ее коллегиальными органами (общим собранием, правлением и

ревизионной комиссией), директорами и прочими представителями админи-

страции, а также исполнителями техническо-производственных и им подоб-

ных функций.

(**55) Ст. ст. 25-26 и 35-36 устава Академии Наук СССР, утвержденного

СНК СССР 23 XI 1935 (СЗ, № 59, ст. 484).

-689-

с разрешения своего ведомства, негодное же, демонтирован-

ное и излишнее оборудование мог продать тому же госпред-

приятию самостоятельно через Реммаштрест или даже непосред-

ственно, если оно не входило в список оборудования, под-

лежавшего реализации исключительно через Реммаштрест. (*56).

В настоящее время он вообще не вправе передавать обору-

дование другому госпредприятию или кооперативной организа-

ции без прямого предписания планово-регулирующих органов,

на которые возложено перераспределение излишнего, неисполь-

зуемого оборудования. (*57). Директор вуза не вправе отчуждать

имущество вуза, числящееся в его инвентарной описи и нахо-

дящееся на его балансе, без приказа министра. (*58). В этой своей

части внутренняя организация социалистического госоргана

имеет непосредственное значение  для его гражданско-

правовых отношений с другими участниками гражданского

оборота и образует собой внутреннюю организацию юридиче-

ского лица. В остальном она лежит вне той области отноше-

ний, которую можно обозначить как внутреннюю организацию

юридического лица, напомним еще раз - юридического

лица как коллективного субъекта гражданского права.

В какой мере в сферу внутренней организации юридиче-

ского лица входят внутренние отношения в кооперативно-

колхозных и иных общественных юридических лицах, в которых

мы имеем, как правило, дело с более сложными внутренними

отношениями-в силу наличия в них членов и разветвленной

системы органов (общее собрание членов или уполномочен-

ных, правление, ревизионная комиссия)? (*59).

(**56) Ср. постановления СНК СССР от 20 IV и 15Х1 1933 о порядке

реализации демонтированного и излишнего оборудования (СЗ, № 26, ст. 156

и № 69. ст. 411), Подр. см.  59 главы VII.

(**57) См.  60 главы VII.

(**58)  52 типового устава вуза, утвержденного СНК СССР 5 IX 1933

(СП СССР, № 41, ст. 237);  52 надлежит применять в настоящее время

с учетом специальных постановлений, изданных на основе и в исполнение

указа 10 II 1941 (см.  60 главы VII). Равным образом, директор техникума

не может отчудить то же имущество без разрешения Совета Министров

СССР ( 49 типового устава техникума, утвержденного СНК СССР 6 VII 1944.

СП СССР, № 9, ст. 135). Учебное оборудование школы рабочей молодежи

и вечерней школы сельской молодежи не может быть отчуждено без спе-

циального на то постановления Совета Министров союзной республики

(ст. 29 Положения о школах рабочей молодежи, утвержденного СНК СССР

30 IV 1944 и ст. 21 Положения о вечерних школах сельской молодежи,

утвержденного СНК СССР 6 VII 1944. СП СССР, № 8, ст. 130 и № 10,

ст. 140).

(**59) Мы говорим: "как правило", учитывая наличие предприятий и учреж-

дений, образованных кооперативными или иными общественными организа-

циями в виде особых юридических лиц и не имеющих ни членов, ни раз-

ветвленной системы органов (например райзаготконторы райпотребсоюзов,

дворцы труда и клубы профсоюзов и др.).

-690-

Во-первых, в той мере, в какой правовое положение членов

и органов этих юридических лиц имеет значение для их участия

в гражданском обороте. Поэтому для гражданского права

представляет, например, непосредственный интерес вопрос

о распределении компетенции между общим собранием членов

(уполномоченных) и правлением как единственным органом>

(уполномоченным, в силу самого закона или устава, (*60), пред-

ставлять кооперативно-колхозное юридическое лицо или добро-

вольное общество в гражданском обороте. Так, правление

колхоза заключает договор с МТС только с утверждения

общего собрания колхозников. (*61). Правление сельпо не вправе

приобрести или отчудить строение и другие виды основного

имущества без разрешения общего собрания пайщиков. (*62).

Во-вторых, среди обширной и пестрой группы коопера-

тивных и иных общественных юридических лиц имеется

ряд таких, внутренняя организация которых в целом или,

точнее, в основном регулируется именно гражданским

правом. К числу их относятся, например, промысловые артели

или жилищно- и дачностроительные кооперативы. (*63).

Таким образом, внутренняя организация юридических лиц

исключительно разнообразна. Это устраняет возможность

ввести в общее определение советского юридического лица

указание на какой-либо определенный тип или форму

внутренней организации, которая являлась бы общей для

всех, известных советскому праву, юридических лиц и тем

самым могла бы служить одним из характерных признаков,

отличающих коллективы, обладающие юридической личностью,

от коллективов, ею не обладающих. Поэтому можно только

приветствовать, что советская цивилистическая литература

последних лет ограничивается простым указанием на необхо-

димость организационного единства как конститутив-

ный или характерный признак юридического лица и не устанав-

ливает каких-либо более определенных, конкретных критериев,

(**60) Поскольку нас интересует в данный момент внутренняя

организация юридического лица, мы можем оставить в стороне вопрос

о других представителях юридических лиц, о которых ст. 16 ГК упоми-

нает наряду с органами юридического лица и которые выступают от

имени юридического лица на основании договора поручения (ст. 251 ГК),

трудовых отношений или то какому-либо иному основанию.

(**61) Ст. 20, п. "г", устава сельскохозяйственной артели.

(**62) Ст. 23, п. "д" примерного устава сельпо, утвержденного СНК СССР

и ЦК ВКП(б) 251 1939 (ФХБ. № 10-11, стр. 22).

(**63) На первом этапе нэпа это имело место также и в отношении частно-

хозяйственных юридических лиц: товариществ полного и на вере и акци-

онерных обществ с участием частного капитала, внутренняя организация

которых регулировалась Гражданским кодексом 1922 г., позднее же спе-

циальным Положением об акционерных обществах от 17 VIII 1927 (СЗ,

№ 49, ст. 500).

-691-

характеризующих это организационное единство. (*64). Тем самым

теория советского гражданского права освобождает себя

от той предвзятости, с которой подходят к определению

круга юридических лиц германские цивилисты, считающие,

например, одним из необходимых признаков юридического

лица независимость существования юридического лица от

от смены его членов. (*65). Подобной постановкой вопроса герман-

ские цивилисты закрывают себе путь к признанию юриди-

ческой личности за рядом организаций (в частности, за товари-

ществами полным и на вере), которые в современном буржуаз-

ном праве являются самостоятельными участниками граждан-

ского оборота и за которыми законодательство (ср. ст. 77

Итальянского торгового уложения 1882 г.) или судебная

практика и литература романских стран уже давно признали

юридическую личность. (*66).

Мы не можем лишь согласиться с тем, что в вопросе

об организационном единстве юридического лица советские

цивилисты обычно ссылаются только на устав (положение)

юридического лица или заменяющий его товарищеский договор

(ст. 14 ГК РСФСР) (*67) и обходят молчанием вопрос о юриди-

ческих лицах, не имеющих своего специального устава

и действующих на основании общего закона или общего поло-

жения о соответствующем виде юридических лиц. Это связано

с распространенным утверждением о том, что наличие осо-

бого устава (положения) является необходимым усло-

вием возникновения каждого юридического лица. Ст. 14

ГК РСФСР действительно формулирует требование особого

устава (положения) в категорической форме, допуская лишь-

"в подлежащих случаях"-замену утверждения этого устава

его регистрацией уполномоченным на то органом. В такой

общей форме требование регистрации применяется, однако,

лишь к кооперативно-колхозным и иным общественным юриди-

ческим лицам и к подавляющей массе предприятий, организован-

(**64) Гражданское право, 1938, ч. 1, стр. 77.-Д. М. Генкин. Юриди-

ческие лица в советском гражданском праве. Проблемы социалистического

права, 1939, № 1, стр. 93.-Советское гражданское право (ВИЮН) 1940,

стр. 33.-Гражданское право, 1944, т. 1, стр. 140.-Гражданское право

(ВИЮН), 1945, стр. 30.

(**65) Gierkе. Die Genossenschaftstheorie, S. 51.-Lehmann. Allgemeiner

Teil des Burgerlichen Gesetzbuches. 2 Aufl., 1922, S. 281.

(**66) Lyon-Caen et Renault. Traite de droit commercial, 5-е ed., t. II,

1926, nЇ 105.

(**67) Указание ст. 14 ГК РСФСР на возможность замены устава товари-

щеским договором, зарегистрированным в установленном порядке, имело

в виду в первую очередь утратившие ныне значение частнохозяйственные

юридические лица: товарищество полное и на вере. В дальнейшем мы гово-

рим поэтому исключительно об уставе (положении) юридического лица.

-692-

ных теми и другими в качества отдельных юридических лиц.

Что же касается государственных юридических лиц, то, оставляя

в стороне возбуждавший еще накануне войны острые разногла-

сия вопрос о юридической личности трестированных пред-

приятий, можно указать среди так называемых "автономных"

предприятий, юридическая личность которых ни в ком сомне-

ний не вызывает, предприятия, не имеющие особо утвержден-

ных для них уставов. Мы имеем в виду домоуправления,

подчиненные непосредственно жилищным управлениям мест-

ных Советов. (*68).

Среди бюджетных юридических лиц также можно указать

ряд госорганов, бесспорно обладающих правами юридического

лица и тем не менее не имеющих особо утвержденных для

них уставов. Достаточно указать на все местные Советы,

действующие на основании общих положений о них. (*69). Не затра-

гивая дискуссионного вопроса о юридической личности бюд-

жетных учреждений, руководители которых пользуются пра-

вами распорядителей кредитов, мы могли бы привести и другие

примеры прямого признания юридической личности за бюджет-

ными госорганами независимо от наличия у них особых уста-

вов: признание юридической личности за рабочими факуль-

тетами, техникумами и профессионально-техническими школами

для инвалидов в силу общих положений о них, изданных

в 1924-1926 гг., (*70), или за школами рабочей и сельской молодежи

в силу положений 1944 г. (*71).

Приводя указанные примеры признания юридической лич-

ности за отдельными госорганами, несмотря на отсутствие

у них особого устава (положения), мы далеки от мысли

отрицать его необходимость для подавляющей массы юриди-

(**68) Ср. ст. ст. 1,5 и 21 утвержденного НККХ РСФСР 2 IV 1943 Поло-

жения о домоуправлении и работе управляющего домом местного Совета

(Справочник по законодательству для исполнительных комитетов Советов

депутатов трудящихся. Т. 1, 1946, стр. 468).

(**69) Ср. ст. 22 закона 8 III 1928 (СЗ СССР, № 10, ст. 86), ст. 20 закона

6 IV 1928 (СУ РСФСР, № 11, ст. 143) и ст. 4 Положения о сельсоветах

от 1 I 1931 (СУ РСФСР, № 11, ст. 142). Сделанная в ст. 4 названного

Положения оговорка о предоставлении прав юридического лица лишь сель-

советам, имеющим самостоятельный бюджет, утратила ныне практическое

значение, поскольку в настоящее время все сельсоветы его имеют.

(**70) Ст. 8 Положения о рабочих факультетах (СУ, 1924, № 19, ст. 190);

ст. 13 Положения о техникумах (СУ, 1926, № 1, ст. 4); напротив, ст. 2

постановления СНК СССР от 6 VII 1944 предусматривает утверждение инди-

видуального устава для каждого техникума-на основе типового устава,

утвержденного СНК СССР 6 VII 1944 (СП СССР, № 9, ст. 136); ст. 4

Положения о профессионально-технических школах НКСО для инвалидов

(СУ, 1926, № 3, ст.7).

(**71) Ст. 28 Положения о школах рабочей молодежи (СП СССР, 1944,

№ 8, ст. 130); ст. 20 Положения о вечерних школах сельской молодежи

(СП СССР, 1944, № 10, ст. 140).

-693-

ческих лиц или его значение для тех из них, которые подоб-

ный устав имеют. Для нас важно показать лишь, что наличие

особого устава не является безусловно необходимым

условием для возникновения любого юридического лица

в СССР, иначе говоря, - не является отличительным крите-

рием советского юридического лица.

То же самое следует сказать и о регистрации юриди-

ческих лиц. Ст. 14 ГК вообще формулирует требование

о регистрации юридических лиц с меньшей категоричностью,

чем требование об особом уставе для каждого юридического

лица. Она связывает с регистрацией возникновение граждан-

ской правоспособности юридического лица лишь для тех слу-

чаев, "когда закон требует регистрации юридического лица".

Это важнейшее  гражданско-правовое последствие (*72)

имеет не только государственная регистрация в финансовых

органах, установленная для юридических лиц, ставящих своей

основной целью хозяйственную деятельность (ср. ст. 4, п. "г"

Положения о государственной регистрации от 16 IV 1940), (*73),

но и регистрация колхозов в райисполкомах, регистрация

профсоюзных юридических лиц - в вышестоящих органах

профсоюзов (ст. 152 КЗоТ), регистрация местных отделений

добровольных обществ, некоторые из которых обладают само-

стоятельной гражданской правоспособностью, -в соответст-

вующих исполкомах (ст. 16 Положения о добровольных обще-

ствах от 10 VII 1932). (*74). Ни один из известных советскому

праву порядков регистрации не распространяется, однако,

на бюджетные юридические лица, независимо от того, дей-

ствуют ли они на основании общих положений о них, как,

например, местные Советы, а также названные выше школы

рабочей молодежи или вечерние школы сельской молодежи,

или на основании особо утвержденных уставов, как; например,

Академия Наук СССР или вузы и техникумы со времени

перевода каждого из них на типовые уставы, утвержденные

(**72) Напротив, никакого гражданско-правового значения не имеют:

1) специальная налоговая регистрация хозяйственных предприятий в финан-

совых органах, проводимая в целях учета плательщиков налога (инструкция:

НКФ СССР от 22 XII 1937, № 669, БФХЗ, 1933. № 1-2. стр. 4);

2) регистрация промышленных предприятий в органах ЦУНХУ, проводи-

мая в целях народнохозяйственного учета названных предприятий (поста-

новление СНК СССР от 15 VII 1932. СЗ, № 57, ст. 342) и 3) специаль-

ная регистрация отдельных видов предприятий, проводимая соответствую-

щими ведомствами и учреждениями.

(**73) СП СССР, № 15, ст. 353.

(**74) СУ, № 74, ст. 331. Ср. также регистрацию животноводческих товариществ

рабочих и служащих в городских исполкомах и поселковых Советах ( 9

типового устава, утвержденного СНК РСФСР 17 I 1946. СП РСФСР,

№ 3, ст. 9).

-694-

СНК СССР 5 IX 1933 (*75) и 6 II 1944. (*70). Государственной реги-

страции в финансовых органах не подлежат также и некото-

рые из хозрасчетных юридических лиц, в частности, управле-

ния домами и социально-культурные предприятия и учреждения

(ст. 4 Положения о государственной регистрации от 16 IV 1940).

Таким образом, и регистрация, при всем ее значении для тех

юридических лиц, для которых она установлена, (*76а), не является

необходимым условием возникновения для всех без исклю-

чения советских юридических лиц.

(**75) СП СССР, № 41, ст. 237.

(**76) СП СССР, № 9, ст. 133.

(**76а) Считаем необходимым особо подчеркнуть значение регистрации-

в первую очередь государственной регистрации в финансовых

органах - для тех юридических лиц, для которых она установлена. В соответ-

ствии с постановлением Совета Министров СССР от 24 VI 1947, № 2180,

о проведении перерегистрации государственных, кооперативных и обществен-

ных хозяйственных организаций и предприятий, Ленгорисполком обязал

подчиненные ему управления и отделы, а также райисполкомы обеспечить

перерегистрацию местных хозорганов в установленные сроки и привести

(предварительно) уставы этих хозорганов "в полное соответствие с уста-

новленным для них профилем и структурой". Одновременно Ленгорисполком

обивал банки прекращать операции по расчетным счетам хозорганов, не про-

шедших перерегистрацию в установленный срок (Бюллетень Ленгориспол-

кома, 1947. № 19).

-694-

 100. Имущество юридического лица и его

ответственность

Наиболее сложным и дискуссионным является вопрос об

имуществе юридического лица.

Совершенно бесспорно, что каждое юридическое лицо

должно обладать на том или ином праве и в той или иной

форме обособленным имуществом. Имущество юри-

дического лица должно быть обособлено как от имущества

членов юридического лица, если таковые имеются, так и от

имущества других организаций, хотя бы и тесно связанных

с данным юридическим лицом, например от имущества других

государственных юридических лиц, как выше, так и ниже

по отношению к данному юридическому лицу стоящих. Центр

тяжести проблемы заключается, однако, не в этом абстрактном

и общепризнанном положении о необходимости известного

обособления имущества юридического лица, а в вопросе

о степени и форме этого обособления.

Римские юристы, имевшие дело с небольшим количеством

видов юридических лиц, исходили из принципа полной

обособленности имущества юридического лица от иму-

щества его членов и взаимной безответственности юридиче-

-695-

ского лица и его членов за долги друг друга. (*77). На той же

точке зрения остался и ряд буржуазных юристов, (*78), несмотря

на то, что буржуазное право значительно расширило круг

допущенных им видов юридических лиц и либо и формально,

либо по существу признало юридическую личность таких

организаций, члены которых несут полную или хотя бы

и ограниченную, но все же дополнительную (сверх своего

членского взноса) ответственность за долги юридического

лица. Мы уже указывали, что законодательство или судебная

практика и литература романских стран уже давно признали

юридическую личность всех торговых товариществ, включая

полное товарищество, члены которого несут полную и соли-

дарную ответственность за долги товарищества, и товари-

щество на вере, в котором ту же ответственность несут полные

товарищи (в отличие от вкладчиков). По существу юридическая

личность признана за полным товариществом (и соответственно

за товариществом на вере) и Германским торговым уложением,

 124 которого гласит: "Полное товарищество может под

своей фирмой (т. е. от своего имени,-А. В.) приобретать

права и вступать в обязательства, приобретать собственность

и другие вещные права на земельные участки, искать и отве-

чать на суде". Тем не менее и судебная практика и гос-

подствующее мнение категорически отказались признать

полное товарищество, равно как и товарищество на вере,

юридическим лицом-и в то же время признали юридическую

личность за акционерной комманеитой, часть участников которой

(лично ответственные товарищи) несут неограниченную ответ-

ственность за долги коммандиты, а также за кооперативными

товариществами, (*73), члены которых могут нести либо кратную

к своему паю, либо даже неограниченную ответственность

за долги товарищества. (*80). Казалось бы, при таких условиях

(**77) D. 3. 4. 7. 1. Si quid universitati debetur, singulis non debetur: nec

quod debet universitas singuli debent (Ulpianus.)

(**78) Буркгардт, например, высказываясь принципиально за ограниченную

ответственность юридических лиц, прямо ссылается на приведенное поло-

жение Ульпиана. Наряду с тем он допускает, однако, что закон может

установить субсидиарную личную ответственность членов юридического

лица по обязательствам последнего (Burckhardt. Die Organisation der

Rechtsgemeinschaft. 1927, S. 329).

(**79) Юридическая личность кооперативных товариществ, категорически

признанная  678 Швейцарского обязательственного права (в ред. 1911 г.),

не вызвала никаких сомнений и у комиссии экспертов, обсуждавшей проект

изменений в названном кодексе, утвержденных в 1936 г. Между тем та же

комиссия сохранила возможность неограниченной и солидарной ответствен-

ности членов кооперативного товарищества за долги товарищества (Pro-

tokoll der Expertenkommission, 1926, S. 571- 572).

(**80) Mulle r-Erzbach. Deutsches Handelsrecht. I Teil, 1921, S. 187-188

234,  256. 369. - Lehmann - Hоniger. Lehrbuch des Handelsrechts. 3

-696-

отпадает возможность видеть в "полном отделении" имущества

юридического лица от имущества его членов характерный

признак юридического лица. (*81).

В советской цивилистической литературе последних лет

критерий обособленности имущества юридического лица дается

либо в общей форме-без оговорок об исключительном разно-

образии имущественного режима в отдельных видах юриди-

ческих лиц, но и без указания на какую-либо общую для

всех юридических лиц меру обособленности имущества юри-

дического лица, (*82), либо с категорическим указанием именно на

разнообразие в степени и форме этой обособленности. (*83). К со-

жалению, из этих правильных указаний не всегда делаются

необходимые выводы в вопросе о юридической личности

наиболее интересующей нас группы госорганов: трестирован-

ных предприятий, переведенных на так называемый "полный"

хозрасчет, и бюджетных учреждений, руководители которых

пользуются правами распорядителей кредитов (мы остановимся

на тех и других подробнее ниже). Поэтому следует со всей

решительностью подчеркнуть исключительное разнообразие

имущественного режима советских юридических лиц во всех

направлениях: в в вопросе о природе того права, на котором

отдельные юридические лица владеют закрепленным за ними

имуществом, и в вопросе о праве вышестоящих органов на

плановое перераспределение имущественных средств ниже-

стоящих юридических лиц, и в вопросе об имущественной

ответственности вышестоящих звеньев за нижестоящие, или

обратно, и в вопросе об ответственности членов юридического

лица за долги последнего.

Нам приходилось уже неоднократно указывать, что закреп-

ление основных и оборотных средств за отдельными гос-

органами ни в какой мере не означает какого-то "расщепле-

ния" единого фонда государственной социалистической соб-

ственности. Социалистическое государство остается единым

и единственным собственником всенародного достояния (ст.

Aufl., I H/Bd., l921, S. 237- 239, 381, 407,- Lowenfeld in Staudin-

gers Kommentar zum BGB, 9 Aufl. I Bd., 192S, S. 156. За юридическую-

личность товариществ полного и на вере высказался Виланд (Wieland.

Handelsrecht. I Bd., 1921, S. 405-410, 417-421).

(**81) Ср. Protokolle der Kommission fur die 2. Lesung des Entwurfs des

BGB. II Bd., 1898, S. 457-458. На той же точке зрения стоял и один из-

известных буржуазных административистов - Отто Майер (Otto Mayer.

Deutsches Verwaltungsrecht. 3 Aufl., II Bd., 1924, S. 323).

(**82) Ср. Гражданское право, 1938, ч. 1, стр. 27; Советское гражданское

право (ВИЮН), 1940, стр. 38; Гражданское право, 1944, т. 1, стр. 140;

Гражданское право (ВИЮН), 1945, стр. 30.

(**83) Д. М. Генкин, цитируемая статья в "Проблемах социалистического

права" (1939, № 1, стр. 93-94).

-697-

ст. 5 и б Конституции СССР), в чьем бы ведении отдельные

части этого достояния ни находились. Государственные юри-

дические лица получают их в непосредственное оператив-

ное управление, но отнюдь не в собственность.

Этим обусловлен и особый порядок перераспределения основных

и оборотных средств между отдельными государственными

юридическими лицами. Государственные предприятия, здания

и сооружения могут быть переданы одним государственным

юридическим лицом другому лишь по постановлению соответ-

ствующего планово-регулирующего органа и лишь безвозмездно,

путем списания стоимости передаваемого имущества с баланса

на баланс (законы 29 IV 1935 и 15 II 1936). (*84). Излишнее,

неиспользуемое оборудование перераспределяется по распо-

ряжениям планово-регулирующих органов безвозмездно между

госпредприятиями одного ведомства и возмездно-между гос-

предприятиями различных ведомств. (*85). В плановом же порядке

производится и перераспределение оборотных средств между

отдельными государственными юридическими лицами (законы

23 VII 1931 и 15 VII 1936). (*86).

Иной характер носит обособление имущества в коопера-

тивно-колхозных юридических лицах - в соответствии

с различием двух форм социалистической собственности.

Имущество кооперативно-колхозных юридических лиц пред-

ставляет собой собственность отдельного колхоза

или иной первичной кооперативной организации. Политическое

и хозяйственное руководство социалистического государства,

включение всей кооперации в единый государственный народно-

хозяйственный план, наличие централизованных фондов у коо-

перативных систем, особый режим неделимых или основных

фондов и т. д вносят определенные моменты единства

в кооперативно-колхозную собственность. Однако все это

не устраняет основного различия между государственной

собственностью как "всенародным достоянием" и кооперативно-

колхозной собственностью как собственностью отдельных

объединений трудящихся (ст. ст. 5-7 Конституции СССР).

Отсюда-различие в порядке распоряжения имуществом

государственных и кооперативно-колхозных   юридических

лиц. Вышестоящие звенья каждой кооперативной системы

(потребительской, промысловой, рыболовецкой или кооперации

инвалидов) не вправе перераспределять имущество между

нижестоящими звеньями в том же порядке, в каком это делают

планово-регулирующие органы в отношении государственных

(**84) СЗ, 1935, № 28, ст. 221; 1936 № 11, ст. 93.

(**85) См.  60 главы VII.

(**86) СЗ, 1931, № 46, ст. 316; 1936, № 43, ст. 361.

-698-

юридических лиц. Они могут осуществлять лишь планово-

организационное руководство в деле использования самими

низовыми звеньями их основных и оборотных средств, но не

вправе изымать эти средства у одних нижестоящих звеньев

в пользу других или в пользу вышестоящих звеньев без пря-

мого постановления о том заинтересованной кооперативной

организации-собственника изымаемых средств.

Различие в степени обособления имущества отдельных

юридических лиц резко проявляется и в вопросе об ответ-

ственности за их долги. Как самостоятельный участник

гражданского оборота, юридическое лицо само непосредственно

отвечает по своим обязательствам. Требования кредиторов

должны быть прежде всего обращены против самого юриди-

ческого лица - независимо от того, в каком порядке они

предъявляются: внесудебном или судебном (арбитражном).

Это вытекает из самого понятия юридического лица, которое

как таковое, т. е. от своего имени - в качестве особого

субъекта гражданского права, вступает в обязательства и отве-

чает по ним (ст. 13 ГК РСФСР). Взятая в таком понимании

самостоятельная ответственность юридического лица

по его обязательствам является одним из тех элементов

юридического лица, которые в своей совокупности образуют

понятие юридического лица как самостоятельного участника

гражданского оборота. В литература самостоятельная ответ-

ственность юридического лица понимается, однако, иногда

в смысле ограниченной (т. е. исключительной) его ответ-

ственности. (*87). Утверждают, что за долги юридического лица

не могут отвечать ни его члены, ни другое юридическое лицо,

в состав которого оно входит или которому оно в той или

иной мере подчинено. (*88).

Совершенно бесспорно, что ответственность подавляющей

массы юридических лиц ограничивается пределами их имуще-

(**87) Против смешения понятий "самостоятельной" и "ограниченной"

ответственности юридического лица возражает и Д. М. Генкин (цити-

руемая статья в "Проблемах социалистического права", 1939, № 1, стр. 94).

(**88) В частности, и для С. Н. Братуся субсидиарная ответственность

треста за долги входящих в него предприятий являлась в свое время бес-

спорно одним из главных оснований к отказу от признания за трестирован-

ным предприятием той же-принципиально-правосубъектности, как

за трестом, и к построению системы юридических лиц двух "ступеней"

(К проблеме юридического лица в советском гражданском праве. Проблемы

социалистического права, 1938, № 3, стр. 47-55). Повидимому, и авторы

рецензия на учебник "Гражданское право" (1944 г.) понимают под само-

стоятельной ответственностью государственного юридического лица огра-

ниченную его ответственность, ибо считают материальную ответственность

государства за бюджетные учреждения одним из аргументов против при-

знания их юридическими лицами (Социалистическая законность, 1946, №3,

стр. 55).

-699-

ства (актива), более того: той части имущества, которая не

забронирована действующим законодательством от принуди-

тельного взыскания (ст. ст. 19 и 22 ГК РСФСР; ст. 26 ин-

струкции о порядке исполнения судебных решений, утвер-

жденной НКЮ СССР 28 IX 1939). (*89). Но наряду с тем имеются

юридические лица, по обязательствам которых в известных

случаях отвечают их члены или другие организации.

Положение о промысловой кооперации от 11 V 1927 возлагает

на членов промысловой артели дополнительную (сверх пая)

ответственность по обязательствам артелей (ст. 17). Примерный

устав артели допускает подобную ответственность в качестве

одного из средств покрытия возможных убытков артели, если

они не покрываются за счет других фондов и не оставляются на

балансе артели для покрытия за счет прибылей следующего года.

Равным образом, примерный устав предусматривает дополни-

тельную ответственность членов артели (не свыше двукратного

пая) и в случае несостоятельности артели ( 13 и 39; ср. ст.

ст. 462-467 ГПК РСФСР). Аналогичную ответственность

несут сами артели по обязательствам промыслово-кооператив-

ного союза, членами которого они являются (ст. ст. 34 и 17

Положения 11 V 1927;  22 примерного устава промыслово-

кооперативного союза). Постановление ВЦИК и СНК РСФСР

от 23 I 1928 требовало обязательного введения в уставы ныне

ликвидированных жилищно-арендных кооперативных товари-

ществ (ЖАКТов) правила о дополнительной ответственности

членов ЖАКТов по обязательствам последних. (**90). В качестве

другого примера из истории восстановительного периода может

быть также приведена неограниченная и солидарная ответствен-

ность членов полного товарищества и полных товарищей

и товариществе на вере за долги названных товариществ

(ст. ст. 295, 304-305 и 312-313 ГК РСФСР). Характерно,

что дополнительная ответственность членов кооперативных

организаций осуществляется в ином порядке) чем преду-

смотренная ГК ответственность членов полного товарищества:

члены промысловой артели отвечают непосредственно не перед

кредиторами артели, но перед самой артелью, тогда как члены

полного товарищества несли непосредственную (хотя и суб-

сидиарно по отношению к товариществу) ответственность

перед кредиторами товарищества (ст. 305 ГК РСФСР) Это

различие в порядке ответственности является лишним дока-

зательством того разнообразия ответственности за долги

юридических лиц, которое исключает возможность построения

какого-либо единого критерия ответственности для всех

юридических лиц.

(**89) Подр. см.  72 главы VIII.

(**90) СУ, № 15, ст. 117.

-700-

Советское законодательство дает и другое доказательство

того же положения в применении к государственным

юридическим лицам. Оно исключает ответственность госу-

дарства (общегосударственной казны) и местных Советов

за долги хозрасчетных юридических лиц (ст. 19 ГК РСФСР,

ст. 4 Положения о промышленных трестах от 29 VI 1927), (*91),

но предусматривает отпуск по бюджету средств на покрытие

просроченной задолженности бюджетных юридических лиц. (*92).

Мы ограничиваемся в настоящий момент лишь этим примером.

ввиду дискуссионности вопроса о юридической личности

(**91) Как было уже отмечено (см.  73 главы VIII), из этого общего прин-

ципа закон по существу не устанавливает подлинных изъятий.

(**92) В нашей статье " Государственные юридические лица в СССР"

мы механически противопоставили отсутствие ответственности государства

и местных Советов за долги хозрасчетных юридических лиц-их

дополнительной ответственность за долги бюджетных юридических

лиц (Советское государство и право. 1940, № 10, стр. 75 и 85). Против

подобного противопоставления высказался С. Н. Братусь, по мнению кото-

рого предусмотренный ст. 286 ГПК РСФСР порядок удовлетворения по

исполнительным листам, предъявленным кредиторами к бюджетным учреж-

дениям, не дает оснований для утверждений о дополнительной (субсидиарной)

ответственности государства по долгам бюджетных учреждений: "Если

задолженность учреждения его кредитору не покрыта, то она погашается

не государством как таковым, а самим же должником-учреждением после

того, как при очередном открытии кредитов на его текущий счет будут

перечислены причитающиеся ему средства. Иначе говоря, происходит лишь-

отсрочка платежа по обязательству,  а не перенесение ответственности

на другое лицо" (Юридические лица, стр. 206-207). Признавая правиль-

ность указаний С. Н. Братуся на отсутствие субсидиарной ответственности.

государства и местных Советов - в смысле гражданско-правовой

ответственности-за долги бюджетных учреждений, мы считаем все же

возможным провести различие в вопросе о покрытии государством и мест-

ными Советами задолженности хозрасчетных и бюджетных юридических

лиц, но лишь в указанной в тексте формулировке. Этой новой формулиров-

кой мы стремимся под черкнуть, что вопрос о покрытии государством

и местными Советами задолженности бюджетных учреждений ставится

и разрешается в административно-правовом, а не в гражданско-

правовом порядке. По просьбе кредитора (или независимо от нее-по

представлению самого учреждения-должника) в смету учреждения на бли-

жайший бюджетный год вносится соответствующая сумма для покрытия

задолженности учреждения, не погашенной за счет кредитов истекшего года

(ст. 286 ГПК РСФСР). Поскольку в этом случае гражданско-правовое

требование направляется исключительно против самого бюджетного учреж-

дения, жалоба же изыскателя вышестоящему органу на неоплату его пре-

тензий и его обращение к финансовому органу с просьбой о внесении

задолженности в смету ближайшего года проводятся в администра-

тивно-правовом порядке, здесь нет вопроса о гражданско-право-

вой ответственности бюджета за долги бюджетных учреждений. Тем не менее

по отношению к бюджетным учреждениям самим законом предусмотрен

определенный и по существу обязательный для соответствующих планово-

регулирующих органов порядок отпуска бюджетных средств на покрытие

эадолженности бюджетных учреждений. По отношению же к хозрасчетным

предприятиям решение вопроса зависит от усмотрения планово-регулирую-

щих органов, которые могут, но не обязаны отпустить соответствующие

суммы на покрытие дефицита хозрасчетных госпредприятий. Кроме того,

на практике не исключена возможность возложения арбитражем - если

не на центральные ведомства, то на местные Советы-ответственности

за долги бюджетных учреждений (ср. решение Госарбитража при СНК

СССР по делу Орджоникидзевских крайкоммунхоза и крайисполкома. Ар-

битраж, 1939, № 21-22, стр. 29). Поэтому различие в этом вопросе между

бюджетными учреждениями и хозрасчетными предприятиями сохраняет

некоторое значение и для положения тех и других в гражданском обороте.

-701-

предприятий, входящих в состав треста или торга. Для тех,

кто вместе с нами признает юридическую личность трести-

рованного завода или входящего в состав торга магазина-

при условии наделения их в установленном порядке собствен-

ными оборотными средствами, мы могли бы указать и на

субсидиарную ответственность треста или торга по обязатель-

ствам входящих в их состав предприятий, как на яркий пример

того, что даже и в применении к одному и тому же виду

юридических лиц-к государственным хозрасчетным юри-

дическим лицам-вопрос об ответственности за их долги

решается по-разному для различных юридических лиц. (*93).

При наличии исключительного разнообразия в степени

и характере имущественной обособленности в отдельных видах

юридических лиц отпадает возможность установления такого

определенного признака этой обособленности, который мог

бы оказаться общим для всех без исключения советских

юридических лиц и тем самым явиться отличительным кри-

терием для отграничения коллективов, обладающих юридиче-

ской личностью, от коллективов, ею не обладающих. Поэтому

ст. 13 ГК ограничивается простым указанием на самостоятель-

ное выступление юридического лица в гражданском обороте,

что включает в себя, как было уже отмечено, и самостоятель-

ную ответственность юридического лица по его обязательст-

вам, но не указывает никакой общей для всех юридических

лиц степени или формы обособленности их имущества. Напро-

тив, для отдельных видов юридических лиц советское право

устанавливает определенную степень или форму обособления

их имущества как от имущества их членов, так и от имущества

других организаций. В некоторых же случаях оно идет еще

(**93) В качестве примера дополнительной ответственности вышестоящих

кооперативных звеньев за долги нижестоящих может быть приведена

ответственность потребительских и промысловых союзов перед лицами,

вносившими вклады в первичные потребительские и промысловые коопера-

тивы-в случае ликвидации Этих кооперативов и отсутствия у них средств

для немедленной выплаты вкладов (постановление ЦИК и СНК СССР

от 12 Х 1930 об ответственности потребительской и промысловой коопера-

ции по вкладам. СЗ. № 51, ст. 530). Этот пример относится уже к прош-

лому, поскольку кооперативные организации в настоящее время не вправе

принимать вклады.

-702-

дальше и связывает с наличием определенной степени

имущественной обособленности самое признание юридической

личности за отдельными видами организаций. (*93а). Это связано

с тем, что при определения круга организаций, за которыми

советское право признает гражданскую правоспособность, оно

пользуется одним из двух приемов: 1) либо прямым ука-

занием на юридическую личность соответствующего

вида организаций или даже одной отдельной организации,

2) либо указанием на тот специальный признак, кото-

рым должна обладать организация определенного вида для

признания за ней юридической личности.

Примером применения первого приема, который можно

было бы назвать "поименным перечнем" юридических лиц,

является признание-в порядке закона, правительственного

постановления, типового (примерного) устава или специального

положения-юридической личности за промышленными и ком-

мунальными трестами, за торгами и морскими пароходствами, (*94),

за рыболовецкими колхозами и за промысловыми, потребитель-

скими, жилищно- и дачностроительными кооперативами, (*95), за

(**93а) Подчеркивая со всей решительностью, что советское право не

устанавливает какой-либо единой, общей для всех советских юри-

дических лиц, степени или формы обособленности их имущества и не дает

единого решения вопроса об ответственности за их долги, мы далеки от

мысли отрицать, что большинство юридических лиц несет не только само-

стоятельную, но и исключительную ответственность по своим обя-

зательствам (притом ограниченную кругом имущественных объектов, на

которые вообще может быть обращено взыскание по действующему закону).

Мы готовы даже признать, что исключительная ответственность наиболее

отвечает тем целям, в которых используется институт юридического лица

как определенная форма организации управления социалистической соб-

ственностью и организации производственно-трудовой и иной общественно-

полезной деятельности больших и малых коллективов трудящихся. Мы

отвергаем лишь стремление превратить исключительную ответственность

в необходимый, присущий всем юридическим лицам в СССР,

критерий их юридической личности. Значительно большее значение придает

исключительной ответственности С. Н. Братусь: "Самостоятельная и

исключительная имущественная ответственность является хотя и вторичным_

(производным), но болев глубоким признаком, чем все остальные признаки,

входящие в содержание понятия юридического лица. Этот признак свиде-

тельствует о завершении развития юридической личности общественного

образования" (Юридические лица, стр. 151).                            

(**94) Ст. 2 Положения о промышленных трестах от 29 VI 1927 (СЗ. № 39,

ст. 392); ст. 5 Положения о коммунальных трестах от 23 IX 1923 (СУ,

№ 135, ст. 879) ст. 2 Положения о государственных торговых предприятиях

от 17 VIII 1927 (СЗ, № 42, ст. 502): ст. 2 постановления СНК СССР от

9 XII 1934 о государственных морских пароходствах (СЗ, № 64, ст. 461).

(**95) Ст. 4 Положения о рыболовецкой колхозной системе СССР от 27 V 1936

(СЗ, № 28, ст. 2636); ст. 4 Положения о промысловой кооперации от

11 V 1927 (СЗ, № 26, ст. 280); ст. 14 Положения о потребительской коопе-

рации от 20 V 1924 (СЗ, № (34, ст. 645); ст. 4 примерного устава сельпо,

утвержденного СНК СССР и ЦК ВКП(б) 25 1 1939 (ФХБ, № 10-11,

стр. 22);  3 примерных уставов жилищно- и дачностроительных кооперативов,

утвержденных СНК РСФСР 31 Х 1939 (СП РСФСР, № 12, ст. 43).

-703-

профсоюзными организациями и учреждениями (*96) и за добро-

вольными обществами, (*97), за известными первому этапу нэпа

частнохозяйственными объединениями, (*98), а также за отдельными

госучреждениями (*99) или  общественными организациями. (*100).

Иногда прямая формула о "правах юридического лица" заме-

няется равнозначущей ей формулой о праве соответствующей

организации: "а) приобретать имущество и владеть им; б) заклю-

чать всякого рода договоры, сделки и т. п., на основании

действующего законодательства", как это делает ст. 154 КЗоТ

в отношении профсоюзных организаций, или какой-либо иной

формулой аналогичного содержания (ср. ст. 4 Положения

о рыболовецкой колхозной системе СССР от 27 V 1936). Это

не меняет существа примененного законодателем "перечневого"

("поименного") перечисления признанных им юридических лиц.

Примером применения второго приема определения круга

юридических лиц является признание юридической личности

за государственными предприятиями и их объединениями,

переведенными на хозрасчет и не финансируемыми в сметном

порядке (ст. 19 ГК РСФСР.) В условиях восстановительного

периода, когда на хозрасчет переводились только тресты

и так называемые "автономные" предприятия, эта формула

давала четкий признак для разграничения госпредприятий,

обладающих правами юридического лица, от госпредприятий,

ими не обладающих. В настоящее время под хозрасчетом как

признаком, с наличием которого ст. 19 ГК РСФСР связывает

признание юридической личности за госпредприятием, следует

понимать так называемый "полный" ("законченный", "развер-

нутый") хозрасчет, т. е. перевод предприятия на хозрасчет

с наделением его - в установленном законом порядке - соб-

ственными оборотными средствами (мы остановимся на этом

подробнее ниже). (*101).

(**96) Ст. 154 КЗоТ; ст. 4 постановления ЦИК и СНК СССР от 22 X 1926

о трудовых кассах взаимопомощи (СЗ, № 72, ст. 552); ст. 2 постановления

ЦИК и СНК СССР от 2 1 1929 о клубах рабочих и служащих (СЗ, № 3,

ст. 24); ст. 3 Положения об управлении дворцами труда и домами союзов,

утвержденного ВЦСПС 14 VIII 1937.

(**97) Ст. 15 Положения о добровольных обществах и их союзах от 10 VII 1932

(СУ, № 74, ст. 331).

(**98) Ст. ст. 298 и 313 ГК.

(**99) Ст. 9 устава Академии Наук СССР, утвержденного СНК СССР

23 XI 1935 (СЗ, № 59, ст. 484).

(**100) Ст. 5 устава Музыкального фонда СССР, утвержденного СНК СССР

20 IX 1939 (СП СССР, № 53, ст. 460); п. 5 устава Всесоюзного общества

по распространению политических и научных знаний, утвержденного Советом

Министров СССР 29 IX 1947.

(**101) См.  107 и 112 главы XIII.

-704-

Для бюджетных госучреждений законом 27 IX 1925 также

установлен специальный признак, при наличии которого бюд-

жетное госучреждение должно быть признано юридическим

лицом: наличие у руководителя учреждения прав распорядителя

кредита, иными словами,-наличие самостоятельной сметы

у госучреждения. (*102). Мы постараемся доказать ниже, что назван-

ный закон не только определил объем специальной право-

способности бюджетных госучреждений, но и указал основной

критерий их гражданской правоспособности. (*103).

Таким образом, закон установил один признак для хоз-

расчетных госорганов и другой-для бюджетных гос-

органов. Если учесть, что закон устанавливает не только

различные формы имущественной обособленности для хоз-

расчетных и бюджетных юридических лиц, но и по-разному

решает вопрос об ответственности государства и местных

Советов за их долги, необходимо еще раз подчеркнуть отсут-

ствие единого имущественного режима даже в пределах одной

группы юридических лиц: государственных юридических

лиц, не говоря уже о всей массе известных советскому праву

юридических лиц.

(**102) Ст. ст. 1, 2 и 4 постановления ВЦИК и СНК РСФСР от 27 IX 1926

о хозяйственных операциях учреждений, состоящих на государственном

бюджете (СУ, № 64, ст. 499).

(**103) См.  113 главы XIV.

-704-

 101. Участие юридического лица в гражданском

обороте

Итак, наличий исключительного разнообразия как во внут-

ренней структуре юридических лиц, так и в степени и харак-

тере обособления их имущества исключает возможность уста-

новить определенный тип организация и определен-

ную степень имущественной обособленности, которые были.

бы общими для всех юридических лиц и тем самым дали

бы возможность по наличию или отсутствию названных при-

знаков заключить о наличии или отсутствии прав юридиче-

ского лица у того или иного коллектива. Простое указание

на необходимость организационного единства и имуществен-

ной обособленности-само по себе-еще недостаточно для

отграничения коллективов, обладающих юридической лич-

ностью, от коллективов, ею не обладающих. Производствен-

ное предприятие городского райпромкомбината, переведенное

на так называемый "внутренний" хозрасчет, но не наделенное

в установленном порядке собственными оборотными средст-

вами, имеет определенную организацию и обособленное иму-

-705-

щество и тем не менее не является юридическим лицом. Рыбо-

ловецкая производственная бригада также представляет собой

определенным образом организованное и постоянно действую-

щее звено в составе рыбацкой артели, за которым правление

артели по специальному акту закрепляет суда, механизмы

и орудия лова, хозяйственные постройки и рыболовный инвен-

тарь и которое несет "материальную ответственность" за

сохранность закрепленного за ним имущества: бригада возме-

щает артели понесенные артелью убытки в случае преждевре-

менного износа этого имущества или порчи его ( 17 пример-

ного устава рыбацкой артели). (*104). Тем не менее юридическим

лицом является лишь сама артель, но не ее бригады, ибо

только сама артель принимает самостоятельное участие в граж-

данском обороте (ст. 4 Положения о рыболовецкой колхозной

системе СССР от 27 V 1936), (*105), в то время как имуществен-

ная самостоятельность ее бригад ограничивается сферой внут-

ренних имущественно-трудовых взаимоотношений в артели.

Самостоятельное участие в гражданском обо-

роте, выступление в нем в качестве самостоятельного

(особого) носителя гражданских прав и обязан-

ностей-следовательно, от своего имени - вот тот

решающий критерий, который установлен советским законода-

тельством в совершенно определенной и общей для всех

без исключения юридических лиц форме и который вместе

с тем образует самое содержание их гражданской правоспо-

собности.

В этом критерии, удачно формулированном в ст. 13 ГК

РСФСР, (*106), приведены, образно выражаясь, к "единому знамена-

телю" те элементы организационного единства и имуществен-

ной обособленности коллектива, которые-в своей специфи-

ческой для отдельных юридических лиц форме-являются

необходимой предпосылкой для признания за тем или иным кол-

лективом юридической личности. Каковы бы ни были эти орга-

низационные и имущественные предпосылки в отдельных видах

юридических лиц, решающее значение имеет лишь конеч-

ный результат: признает или не признает советское право

за данным коллективом способность к участию в гражданском

обороте в качестве особого субъекта гражданского права, -

способность именно в качестве особого коллектива ("как тако-

(**104) СП СССР, 1939, № 15, ст. 90.

(**105) СЗ, № 28, ст. 2636.

(**106) Можно спорить лишь о том, не следует ли выражение: "как тако-

вые"-заменить более ясным, но адэкватным ему по своему юридическому

значению выражением: "самостоятельно" или "от своего имени". Последнее

выражение представляется нам юридически наиболее точным и под-

лежащим внесению в определение юридического лица в будущем ГК СССР.

-706-

вые"), от своего имени, приобретать права по имуществу,

вступать в обязательства, искать и отвечать на суде (ст. 13 ГК).

Поэтому, при отсутствии прямого указания в законе или уставе

на юридическую личность той или иной организации (незави-

симо от того, каким из двух возможных приемов это указание

было бы сделано), для разрешения вопроса о ее юридической

личности необходимо по всей совокупности регулирую-

щих ее правовое положение норм установить лишь, обладает

ли она способностью к выступлению в гражданском обороте

именно в качестве самостоятельного участника этого оборота,

а не в качестве составной части другого юридического лица,

действующей от имени этого последнего и создающей своими

юридическими действиями гражданские права и обязанности

для этого последнего. С этой точки зрения производ-

ственное предприятие треста, наделенное в установленном

порядке собственными оборотными средствами и заключающее

в соответствии с этим договоры от своего имени, должно быть

признано юридическим лицом, производственное же предприя-

тие городского райпромкомбината, не наделенное в том же

порядке собственными оборотными средствами и лишенное

возможности заключения договоров от своего имени, юриди-

ческим лицом признано быть не может. (*107).

Признание способности к самостоятельному выступлению

в гражданском обороте решающим (конститутивным) критерием

юридического лица отнюдь не должно вести, однако, к пол-

ному отрицанию связи между юридической личностью и внут-

ренними отношениями по имуществу в юридическом лице.

В буржуазной литературе делались попытки отрицать всякую

связь между наделением того или другого коллектива юриди-

ческой личностью и внутренними отношениями его членов,

В частности, их взаимоотношениями по имуществу. (*108). Эта

нигилистическая позиция, развитая ее представителями в приме-

нении к юридическим лицам римского права, (*109), не могла быть

последовательно проведена ими даже для римского права,

несмотря на то что в римском праве корпоративная природа

союзов не получила еще столь резкого выражения, как в бур-

жуазном праве, и не привела к той переработке прав отдель-

ного члена корпорации на его имущество в право членства

в-корпорации, которая придает отношениям членов юриди-

ческого лица (типа корпорации) между собой форму отноше-

ний отдельного члена к юридическому лицу.

(**107) Подр. см.  112 главы XIII.

(**108) Salkowski. Bemerkungеn zur Lehre von den juristischen Personen,

1863, S. 16-18.- В. Б. Ельяшевич. Юридическое лицо, стр. 391 и 448.

Ср. Hanel. Deutsches Staatsrecht. I Bd., 1892, S. 82.

(**109) Ср. Salkowski, op. cit., S.41-42, 69.- В. Б. Ельяшевич,

указ. соч., стр. 387-388.

-707-

Еще более глубокие и принципиальные изменения в отно-

шениях по имуществу имеют место при образовании некото-

рых юридических лиц в советском праве. Так, например, при

образовании колхоза или промысловой артели из разрозненных

мелких частных хозяйств, принадлежащих отдельным товаро-

производителям, создается обобществленное социали-

стическое хозяйство, принадлежащее данному коллек-

тиву уже на качественно ином праве: на праве обще-

ственной социалистической собственности. Право бывшего

мелкого товаропроизводителя превращается не в право на

долю в обычной общей собственности, регулируемой ст. ст. 61-

65 ГК РСФСР, (*110), но в право членства в социалистической

организации, в право участника общественной социалистической

собственности. Следовательно, процесс создания нового социа-

листического хозяйства в данном случае производит одновре-

менно изменение не только во внешних отношениях бывших

мелких товаропроизводителей к других участникам граждан-

ского оборота, но и в их взаимных отношениях по ранее при-

надлежащему каждому из них имуществу. (*111).

Напротив, образование нового государственного юридиче-

ского лица и закрепление за ним определенного комплекса

государственного имущества не означает каких-либо измене-

ний в природе этого имущества; оно было и остается частью

единого фонда государственной социалистической собствен-

ности, в чьем бы ведении оно ни находилось. То изменение

в степени имущественной обособленности, которое происходит,

например, при наделении производственного предприятия соб-

ственными оборотными средствами и превращении его в само-

стоятельного участника гражданского оборота (юридическое

лицо), не идет, конечно, ни в какое сравнение с теми глубо-

кими изменениями в имущественных отношениях, которые

связаны с образованием колхоза или промысловой артели.

В первом случае дело идет лишь об изменении порядка

управления определенным имущественным комплексом,

во втором-о принципиальном изменении в его социаль-

ной и правовой природе.

(**110) Ср. Д. М. Генкин в учебнике "Гражданское право", 1944, т. 1,

стр. 265.

(**111) Мы отнюдь не утверждаем, что изменение во взаимных отношениях

прежних мелких товаропроизводителей является следствием наделения соз-

данного ими коллектива юридической личностью. Мы стремимся подчеркнуть

лишь, что при учреждении колхоза или промысловой артели имеют место

одновременных и взаимно связанные изменения во внутренних и внешних

правоотношениях, являющиеся следствием и вместе с тем правовым выра-

жением одного и того же процесса: процесса создания нового социалисти-

ческого хозяйства (предприятия).

-708-

Таким образом, было бы совершенно неправильно утвер-

ждать, что при признании юридической личности за тем или

иным коллективом не происходит никаких изменений во внут-

ренних отношениях объединяемых им трудящихся. Вопрос

должен быть поставлен иначе. Эти изменения могут быть или

не быть, главное же-даже и там, где они имеют место, они

не носят единообразного характера, но по-разному прояв-

ляются в различных видах юридических лиц. Мы только что

указали, какие глубокие изменения в праве собственности

прежних мелких товаропроизводителей имеют место при обра-

зовании колхоза или промысловой артели. При образовании

добровольного общества (научного, спортивного и т. п.) также

создастся общественная социалистическая собственность из

взносов членов общества, но внутренние отношения по этому

имуществу имеют иной характер, чем в колхозе или промыс-

ловой артели, потому что центр тяжести деятельности добро-

вольного общества лежит не в хозяйственной, а в научной,

спортивной и т. п. плоскости. Поэтому имущественные права

и обязанности членов добровольного общества почти не играют

никакой роли по сравнению с их правами и обязанностями по

участию в научной или спортивной деятельности общества.

В то время как для члена колхоза или промысловой артели

вступление в колхоз или артель принципиально меняет его

позицию в общественном производстве и распределении, иму-

щественные интересы отдельного члена добровольного обще-

ства остаются вне сферы добровольного общества. Иначе

говоря, даже во внутренних отношениях общественных юри-

дических лиц, имеющих членов (напомним, что ст. 126 Кон-

ституции СССР включает в   круг общественных орга-

низаций и кооперативные объединения и добровольные обще-

ства), несмотря на ряд общих организационно-правовых

моментов, имеются значительные различия, исключающие

возможность единой характеристики этих внутренних отно-

шений иди необходимой, т. е. всегда присущей всем

юридическим лицам и притом единообразной связи между

юридической личностью коллектива и его внутренней струк-

турой.

Поэтому,-повторим это еще раз,-ст. 13 ГК РСФСР

правильно ограничилась в своем определении юридического

лица указанием на тот отличительный критерий, который

является безусловно общим для всех советских юридиче-

ских лиц и который как бы подводит конечный итог отдель-

ным элементам организационной и имущественной обособлен-

ности коллектива, обладающего юридической личностью: ука-

занием на его способность к самостоятельному выступлению

в гражданском обороте, к выступлению в качестве особого

-709-

носителя гражданских прав и обязанностей. (*112). Ни один другой

признак (критерий): ни определенный тип организации, ни

определенная степень имущественной обособленности (в част-

ности, характер ответственности), ни наличие специального

устава, ни прохождение самостоятельной регистрации-не

является необходимым и обязательным для всех советских

юридических лиц признаком. Названные признаки могут иметь

решающее значение лишь для признания юридической лич-

ности за той группой организаций, для которой они специально

установлены. Ибо общее понятие юридического лица, данное

в ст. 13 ГК РСФСР, получает дальнейшую конкретизацию

в специальных законах и правительственных постановлениях,

регулирующих отдельные виды юридических лиц. Эти специаль-

ные нормы устанавливают определенный тип организации (как

правило, единоличное управление для государственных юриди-

ческих лиц и коллегиальное-для кооперативно-колхозных

и других общественных юридических лиц), определенную сте-

пень обособления имущества (например наличие собственных

оборотных средств для хозрасчетных юридических лиц или

(**112) С. Н. Братусь считает невозможным при определении понятия

юридического лица "руководствоваться" критерием самостоятельного

участия соответствующей организации в гражданском обороте.

"Если юридическое лицо - субъект права, - пишет С. Н. Братусь, - то ука-

зание на самостоятельное участие в гражданском обороте в качестве

носителя гражданских прав и обязанностей, как на общий для всех юриди-

ческих лиц признак, не приближает нас к решению задачи... Это опреде-

ление idem per idem". Юридической основой или предпосылкой, "наличие

которой обусловливает возможность признания госоргана или общественной

организации юридическим лицом", является "имущественная обособленность".

Соглашаясь с нашим указанием на то, что не всякая имущественная обо-

собленность связана с юридической личностью (например имущественная

обособленность хозрасчетного цеха или колхозной бригады), С. Н. Братусь

утверждает: " Но определенная степень или мера этой имущественной

обособленности является основой правосубъектности". Наряду с ней "необ-

ходима соответствующая организация, которая превращает общественное

образование в единое целое, способное самостоятельно осуществить

поставленные перед ним задачи, т. е. реализовать государственную волю

и обусловленную им (ею? - А. В.) волю коллектива людей, составляющих

данное общественное образование" (Юридические лица, стр. 142-144).

Утверждая в 1940 г., что самостоятельное (от своего имени) выступление

коллектива в гражданском обороте является общим для всех советских

юридических лиц критерием, мы настойчиво подчеркивали, что этот Крите-

рий как бы подводит конечный итог отдельным элементам орга-

низационной и  имущественной  обособленности коллектива,

обладающего юридической личностью. В нем приведены, образно выражаясь

к "единому знаменателю" те элементы организационного един-

ства и имущественной обособленности коллектива, которые

в своей специфической для отдельных юридических лиц форме

являются необходимой предпосылкой для признания за тем или

иным коллективом юридической личности. Равным образом, и в нашем

общем определении советского юридического лица мы отнюдь не ограни-

чились указанием на его способность к выступлению в гражданском обороте

от своего имени в качестве самостоятельного (особого) носителя граждан-

ских прав и обязанностей, но предпослали атому последнему (своего рода

итоговому) признаку указание на другие признаки юридического лица, лишь

в сочетании с которыми этот последний признак может явиться и действи-

тельно является общим и решающим критерием для всех советских юриди-

ческих лиц. В числе этих признаков мы указали и на то, что каждое совет-

ское юридическое лицо является коллективом трудящихся, и на

наличие у него определенных и притом сколько-нибудь длительных

задач, урегулированной законом, административным актом или уставом

организации и в той или иной мере обособленного имуще-

ства (указ. статья в журн. "Советское государство и право", 1940, № 10,

стр. 63, 71 и 77-78; ср.  95, 99 и настоящий параграф данной главы),

С. Н. Братусь берет в качестве "юридических основ или предпосылок"

юридической личности лишь определенную степень или меру имуществен-

ной обособленности и наличие соответствующей организации, выступление

же от своего имени объявляет "лишь первым шагом в развитии юридической

личности общественного образования". Поэтому он приходит к выводу, что

"самостоятельное выступление общественного образования в гражданском

обороте еще не означает, что все элементы юридической личности полностью

развились в этом общественном образовании" (Юридические лица, стр. 143-

145 и 151-152). Этот последний вывод, которым С. Н. Братусь заканчи-

вает свою главу, посвященную понятию и видам юридического лица в совет-

ском гражданском праве, находится в полном соответствии с его общей

позицией. С. Н. Братусь готов признать юридическим лицом широкий круг

коллективов ("общественных образований"), обладающих той или иной орга-

низацией и обособленных в той или иной мере имуществом, если степень

определенности организации и мера имущественной обособленности доста-

точны для того, чтобы действующее право могло признать данный коллек-

тив (общественное образование) самостоятельным участником гражданского

оборота, т. е. юридическим лицом. Но подлинным или "завершенным" юри-

дическим лицом, в котором "все элементы юридической личности полностью

развились", С. Н Братусь, насколько можно судить по всему содержанию

его работы, считает лишь такое общественное образование, существование

которого не зависит от смены его членов и "степень" или "мера" имуще-

ственной обособленности которого доведена "до самостоятельной и исклю-

чительной (разрядка наша, - А. В.) имущественной ответственности"

юридического лица по его обязательствам. Именно поэтому С. Н. Братусь

утверждает, что "понятие учреждения (частного учреждения, - А. В.) выра-

жает более высокую ступень развития юридической личности обществен-

ного образования" (Юридические лица, стр. 60, 98, 143-144 и 148-152).

-710-

самостоятельной сметы и права распоряжения кредитами для

бюджетных юридических лиц), обязательное требование устава

или определенный порядок регистрации для отдельных видов

юридических лиц. Эти специальные признаки и условия напол-

няют более конкретным содержанием общую формулу ст. 13

ГК РСФСР в ее применении к отдельным видам юридических

лиц. Поэтому определение круга советских юридических лиц

и решение вопроса о юридической личности той или другой

организации могут быть даны только путем установления того,

в какой мере данная организация удовлетворяет общему

понятию советского юридического лица и специальным

-711-

признакам, установленным советским правом для соответ-

ствующего вида юридических лиц.

С этой точки зрения надлежит подойти и к решению двух-

наиболее дискуссионных в советской цивилистической литера-

туре-вопросов; о юридической личности трестированных

предприятий, с одной стороны, и бюджетных учреждений,-

с другой. Мы сделаем это в двух последних главах нашей

работы.

-712-