Глава девятая ЗАЩИТА ПРАВА ГОСУДАРСТВЕННОЙ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ СОБСТВЕННОСТИ

 75. Общая система защиты права государственной

социалистической собственности

Ст. 131 Сталинской Конституции обязывает каждого совет-

ского гражданина "беречь и укреплять общественную, социа-

листическую собственность, как священную и неприкосновен-

ную основу советского строя, как источник богатства и могу-

щества родины, как источник зажиточной и культурной жизни

всех трудящихся".

С первых дней Великой Октябрьской социалистической

революции партия и правительство, Ленин и Сталин неу-

станно призывали трудящихся к строжайшей охране государ-

ственной социалистической собственности. Декрет о земле от

26 Х 1917, принятый II Съездом Советов на другой же день

после завоевания власти, объявил тяжким преступлением, карае-

мым революционным судом, какую бы то ни было порчу конфи-

скуемого имущества (помещичьих и остальных имений со всем

их живым и мертвым инвентарем, усадебными постройками и про-

чими принадлежностями), "принадлежащего отныне всему на-

роду", Съезд обязал уездные Советы принять "все необходимые

меры для соблюдения строжайшего порядка при конфискации.

помещичьих имений,... для составления точной описи всего

конфискуемого имущества и для строжайшей революционной

охраны всего переходящего к народу хозяйства" (ст. 3). (*1).

Обращаясь 5 ХI 1917 к рабочим, солдатам, крестьянам

и всем трудящимся, В. И. Ленин писал: "Берегите, храните,

как зеницу ока, землю, хлеб, фабрики, орудия, продукты, транс-

(**1) СУ № 1, ст. 3. Ср. подписанный 5 XI 1917 В. И. Лениным, как

председателем Совета Народных Комиссаров, ответ на запросы крестьян

(Соч., т. XXII, стр. 52- 53).

-523-

порт-все это отныне будет всецело вашим, общенародным

достоянием". (*2). В исторической статье "Как организовать сорев-

нование?", написанной 25-28 декабря 1917 г., Владимир Ильич

выражал твердую уверенность, что все сознательные и чест-

ные крестьяне и трудящиеся станут на сторону передовых

рабочих, дающих "решительный отпор тем пришельцам

в фабричную среду, которых особенно много явилось во время

войны и которые теперь хотели бы относиться к народной

фабрике, к фабрике, перешедшей в собственность народа,

попрежнему с точки зрения единственного помышления:

<урвать кусок побольше и удрать>". (*3).

На всех этапах социалистического строительства Совет-

ское государство вело настойчивую борьбу с посягатель-

ствами на государственную собственность, борьбу не только

с непосредственными расхитителями всенародного достояния,

но и со всеми теми, кто попустительствовал им. (*4). Особое зна-

чение эта борьба приобрела тогда, когда функция "подавле-

ния свергнутых классов" ("военного подавления внутри

страны"), которую социалистическое государство осуществляло

на первой фазе своего развития, сменилась на второй фазе

его развития функцией "охраны социалистической собствен-

ности от воров и расхитителей народного добра" (И. В. Сталин). (*5).

Потерпевшие крушение в своей "прямой атаке против Совет-

ской власти", разбитые и рассеянные, изгнанные из промыш-

ленности, сельского хозяйства и торговли, капиталистические

элементы-последние остатки умирающих классов, бывшие

люди-организовали массовое воровство и хищение государ-

ственного и кооперативно-колхозного имущества. "Они чуют

как бы классовым инстинктом,-говорил товарищ Сталин

в своем докладе об итогах первой пятилетки на объединен-

ном пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) 7 I 1933,-что основой

советского хозяйства является общественная собственность,

что именно эту основу надо расшатать, чтобы напакостить

Советской власти". (*6).

Советская власть ответила на новую форму "деятельно-

сти" бывших людей историческим законом 7 VIII 1933. (*7).

(**2) В. И. Ленин, Соч., т. XXII, стр. 55~56.

(**3) Там же, стр. 163.

(**4) См. характеристику важнейших законодательных актов по борьбе

с хищениями социалистической собственности у З. А. Вышинской в раз-

деле втором Особенной части "Уголовного права", под ред. И. Т. Голякова

(изд. 3-е, 1943, стр. 85 -94).

(**5) И. В. Сталин. Вопросы ленинизма. Изд. 11-е, стр. 605-606.

(**6) Там же, стр. 392-393.

(**7) Постановление ЦИК и СНК СССР от 7 VIII 1932 об охране иму-

щества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укрепле-

нии общественной (социалистической) собственности (СЗ, № 62, ст. 360)

-524-

Написанный товарищем Сталиным закон 7 VIII 1932

с исключительной принципиальной четкостью поставил вопрос

об общественной социалистической собственности в СССР. (*8).

В торжественных словах, повторенных ст. 131 Конституции

СССР, он провозгласил общественную (государственную, кол-

хозную, кооперативную) социалистическую собственность свя-

щенной и неприкосновенной основой советского строя и объ-

явил врагами народа всех покушающихся на нее. "Если капи-

талисты,-говорил   товарищ Сталин в названном выше

докладе,-провозгласили частную собственность священной

и неприкосновенной, добившись в свое время укрепления

капиталистического строя, то мы, коммунисты, тем более

должны провозгласить общественную собственность священ-

ной и неприкосновенной, чтобы закрепить тем самым новые

социалистические формы хозяйства во всех областях производ-

ства и торговли". Поэтому закон об охране социалистической

собственности "есть основа революционной законности в настоя-

щий момент... Основная забота революционной законности

в наше время состоит... в охране общественной собствен-

ности". (*9).

Задача охраны социалистической собственности нераз-

рывно связана с задачей ее укрепления. "Охрана и укреп-

ление государственной и кооперативно-колхозной собствен-

ности,-заявил В. М. Молотов на III сессии ЦИК СССР

23 I 1933,-... должны стоять у нас на первом месте. Эту

<охрану> плюс <укрепление> социалистической (общественной)

собственности мы иными словами и называем строительством

социализма. Наша задача заключается в том, чтобы вся масса

трудящихся сознавала значение охраны и укрепления обще-

ственной собственности и чтобы все наши организации и отдель-

ные работники научились вести практически борьбу за это

дело". (*10).

Ст. 131 Сталинской Конституции также обязывает каждого

гражданина СССР не только беречь, но и укреплять социа-

листическую собственность.

Неразрывное сочетание задачи охраны социалистической.

собственность с задачей ее всемерного укрепления, единство

охраны и укрепления социалистической собственности, как

двух сторон единого процесса социалистического строитель-

ства,-ярко проявляются во всей сложной системе уголовно-,

административно- и гражданско-правовых мер по охране социа-

листической-в первую очередь государственной-собствен-

(**8) В. М. Молотов. В борьбе за социализм. Изд. 2-е. 1935, стр. 400

(**9) И. В. Сталин. Вопросы ленинизма. Изд. 11-е, стр. 393-394.

(**10) В. М. Молотов. В борьбе за социализм, стр. 401.

-525-

ности. Если сопоставить указ 4 VI 1947 об уголовной ответ-

ственности за хищение государственного и общественного

имущества, (*11), многочисленные статьи Уголовного Кодекса,

направленные на охрану государственной социалистической

собственности, (*12), и указы предвоенных и военных лет, направ-

ленные к той же цели, (*13), то легко убедиться, как тесно задачи

охраны неприкосновенности командных высот (национализации

земли, монополии внешней торговли, советской денежно-кре-

дитной системы и т.д.) и борьбы с непосредственными хище-

ниями государственного имущества переплетаются с задачами

обеспечения производственной и трудовой дисциплины, плано-

вого использования государственных ресурсов (ср. указ 10 II

1941), предохранения государственного сырья и материалов

от порчи и брака (ср. указ 10 VII 1940), недопущения зло-

(**11) Ведомости Верховного Совета СССР, 1947, № 19 (цит.: "Ведомо-

сти"). См. также И. Т. Голяков. Об усилении охраны государственной,

общественной и личной собственности (Советское государство и право.

1947, № 7, стр. 1-6).- Его же. Усиление охраны государственной, обще-

ственной и личной собственности (Социалистическая законность. 1947,

№ 9 стр. 4-6).-Его же. Против извращений смысла указав от 4 июня

1947 г. (Социалистическая законность. 1947, № 11 стр. 20).

(**12) Ср. ст. ст. 58/7, 58/9, 59/3, 59/3а -, 59/6, 59/11, 79, 79/2-4. 80, 85-86, 86/1, 87,

87-а, 98, 108,108/1, 109, 111-112, 116. 128, 128-a, 129-132, 162-163,

169, 169-a, 188 и 193/14 УК РСФСР (мы не претендуем на исчерпывающий

характер нашего перечня).

(**13) Ср. указы Президиума Верховного Совета СССР: 1) о переходе на

восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запре-

щении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учрежде-

ний от 26 VI 1940, ст. ст. 3 и 5- 6"Ведомости", 1940, № 20); 2) об ответ-

ственности за выпуск недоброкачественной и некомплектной продукции

и за несоблюдение обязательных стандартов промышленными предприя-

тиями от 10 VII 1940 ("Ведомости", 1940, № 23); 3) об уголовной ответ-

ственности за мелкий кражи на производстве и за хулиганство от 20 VIII

1940 ("Ведомости", 1940; № 28); 4) о запрещении продажи, обмена и отпу-

ска на сторону оборудования и материалов и об ответственности по суду

за эти незаконные действия от 10 II 1941 ("Ведомости", 1941, № 8);

5) об ответственности рабочих и служащих предприятий военной промыш-

ленности за самовольный уход с предприятия от 20 XII 1941 ("Ведомости",

1942, №2); 6) о мобилизация на период военного временя трудоспособ-

ного городского населения для работы на производстве и строительстве

От 13 II 1942, ст. 5 ("Ведомости", 1942, № 8). Ср. также ст. 11 постанов-

ления СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 13 IV 1942 о порядке мобилизация на

сельскохозяйственные работы в колхозы, совхозы и МТС трудоспособного

населения городов и сельских местностей (СП СССР, № 4, ст. 60) и поста-

новления Государственного Комитета Обороны от 22 I и 22 V 1943 по

вопросу о взыскании стоимости похищенных или недостающих продоволь-

ственных и промышленных товаров (см. п. 14 постановления Пленума

Верховного Суда СССР от 10 VI 1943, № 11/M/6/y. Судебная практика

Верховного Суда СССР, 1943, вып. VI, стр. 1): ср. постановление СНК

СССР от 16 II 1933, № 214, о мероприятиях по усилению борьбы с хище-

ниями и растратами в государственных и кооперативных торговых пред-

приятиях (СЗ, № 13, ст. 76).

-526-

употреблений, бесхозяйственности, халатности и т. п. и пре-

дотвращения всякого рода потерь в социалистическом хозяй-

стве.

С указанными мерами уголовно-правовой охраны нераз-

рывно соединена вся система  административно-правовых

средств охраны и укрепления государственной социалистиче-

ской собственности. Устанавливая сложнейший механизм госу-

дарственного планирования и регулирования деятельности

всех хозяйственных, социально-культурных и административ-

ных госорганов, в непосредственном оперативном управлении

которых находятся отдельные части единого фонда государ-

ственной социалистической собственности, (*14), Советское государ-

ство обеспечивает осуществление каждым госорганом возло-

женных на него функций в строгом соответствии с законом,

планом и всеми директивами вышестоящих органов не только

путем уголовно-правовых санкций или мер дисциплинарной

ответственности, направленных по адресу конкретных наруши-

телей планово-государственной и трудовой дисциплины, но

и путем административно-правовых санкций, направленных по

адресу самих госорганов. Главную роль среди них играют

меры финансово-кредитного воздействия на госорганы, нару-

шающие бюджетную, налоговую или кредитную дисциплину.

Наряду с ними планово-регулирующие органы применяют

разнообразные административно-правовые санкции и за другие

нарушения планово-государственной дисциплины. Так, напри-

мер, соответствующий планово-регулирующий орган может:

1) произвести зачет сумм, незаконно изъятых бюджетным

учреждением у подведомственного ему хозрасчетного госпред-

приятия-при очередном финансировании бюджетного учре-

ждения; (*15);

2) обратить в доход бюджета суммы, незаконно изъятые

вышестоящим хозрасчетным госорганом у подчиненного ему

звена (госпредприятия) на покрытие своих административно-

хозяйственных расходов сверх сумм, утвержденных по смете; (*16);

3) дать распоряжение о прекращении выдачи средств из

банка на выплату заработной платы в случае нарушения штат-

(**14) Мы не говорим уже об общей защите государственных имуществ,

осуществляемой органами МВД и вооруженной охраной самих государ-

ственных учреждений и предприятий, а также о всех административно-пра-

вовых постановлениях и мероприятиях центральных и местных органов.

власти по регулированию самого порядка пользования разнообразными

объектами государственной собственности.

(**15) Ср. п. 3 "а" инструктивного письма НКФ СССР от 17 XI 1943,

№ 740, о незаконном изъятии средств у хозорганов на административно-

хозяйственные расходы (СФХ, № 1-2, стр. 16).

(**16) Ср. п. 3 "б" цитируемого инструктивного письма НКФ СССР от

17 XI 1943, № 740.

-527-

ной дисциплины, (*17), а также отменить незаконно произведенное

увеличение штатов и повышение ставок заработной платы; (*18);

4) зачесть при выдаче средств на выплату очередной зара-

ботной платы перерасход фонда заработной платы, допущен-

ный промышленным госпредприятием против фактически выпол-

ненной программы,-в случае непокрытия этого перерасхода

главком (трестом) за счет перераспределения заработной платы

внутри главка (треста); (*19);

5) задержать разассигнование или сократить отпуск

утвержденных по плану кредитов в случае невыполнения про-

изводственной программы; ярким примером являются санкции,

осуществляемые Промбанком в отношении хозорганов, не

выполняющих планов строительства или грубо нарушающих

финансовую дисциплину; (*20);

6) дать распоряжение Госбанку о принудительном списании

со счета хозоргана сумм, не внесенных в нарушение лежащих

на нем обязанностей по отчислению прибылей, амортизации

или излишних оборотных средств; (*21);

7) наложить штраф на госпредприятие за непредставление

финансовым органам необходимых данных о своем обороте; (*22);

8) наложить штраф за нарушение правил электронадзора

и контроля-в особенности за перерасход электроэнер-

гии; (*23);

(**17) Ср. ст. 23 инструкции НКФ СССР от 19 XII 1939, № 820/167,

о порядке регистрации штатов (ФХБ, 1940, № 1-2, стр. 11).

(**18) Ср. постановление СНК СССР о массовом незаконном повышении

заработной платы работникам административно-управленческого аппарата

(март 1941 г.), обязавшее СНК БССР отменить свои решения об увели-

чении штатов и повышении ставок заработной платы (Известия Советов,

23 III 1941, № 69).

(**19) Ср. ст. ст. 2, 4 и 6 постановления СНК СССР от 15 VIII 1939

о порядке контроля за расходованием фондов заработной платы по промыш-

ленным предприятиям (СП СССР, № 49, ст. 396).

(**20) Ср. ст. 45 Правил финансирования строительства Промбанком -

прил. 2-е к постановлению СНК СССР от 28 II 1938 об улучшении проект-

ного и сметного дела и об упорядочении финансирования строительства

(СЗ, № 9, ст. 58). См также п. 5 раздела "Капитальное строительство"

постановления Совета Министров СССР о государственном плане восста-

новления и развития народного хозяйства СССР на 1947 г. (Известия

Советов, 1 III 1947, № 51).

(**21) Ср. ст. 5 постановления СНК СССР от 15 VII 1936 о хозрасчетных

правах главных управлений промышленных наркоматов (СЗ, № 43, ст. 361);

ст. 21 указанных выше Правил финансирования строительства Промбанком

(в ред. 19 XII 1933. СП, 1939, № 4, ст. 17).

(**22)  75 инструкции НКФ СССР от 7 Х 1944. № 550, по налогу с обо-

рота (СФХ, 1945, № 3, стр. 4).

(**23) Ст. 8 постановления СНК СССР от 13 Х 1936 об экономии электро-

энергии (СЗ, № 54, ст. 429); ср. п. 28 Правил пользования электроэнергией

и теплоэнергией, утвержденных Ленгорисполкомом 19 IV 1946 (Бюллетень

Ленгорисполкома, 1946, № 9).

-528-

9) закрыть предприятие или сооружение, возведенное без

предварительного согласования проекта с Государственной

санитарной инспекцией или пущенное в эксплоатацию без ее

разрешения; (*24);

10) сократить отпуск сырьевых фондов госоргану при

систематической порче им сырья или злостном невыполнении

договоров на изготовление продукции из фондируемого сырья; (*25);

11) аннулировать фонды на оборудование в случае неоформ-

ления их договорами в установленный срок; (*26);

12) изъять у госпредприятия восстановленные им квартиры

в разрушенных за время блокады города домах в случае систе-

матического нарушения предприятием установленного местным

Советом порядка заселения восстановленных квартир; (*27);

13) дать новую--общую или специальную-директиву,

с конкретным указанием тех мер, которые должны быть про-

ведены госорганом в целях устранения допускаемых им нару-

шений,-например, дать распоряжение о покрытии допущенных

за какой-либо месяц перерасходов путем сокращения расхо-

дов за следующие месяцы. (*28).

Применение приведенных административно-правовых санк-

ций к госорганам, нарушающим установленный законом и пла-

ном порядок использования предоставленных государством

бюджетным и хозрасчетным госорганам материальных и денеж-

ных средств, как правило, сопровождается привлечением кон-

кретных виновников нарушений к уголовной или дисциплинар-

ной ответственности, с возложением на них обязанности воз-

местить причиненный государству ущерб в размере, определен-

ном судом, либо органами Министерства государственного

контроля - в порядке денежного начета. (*29).

(**24) Ср. пп. 1 и 3-4 решения Ленгорисполкома от 14 IX 1946 о преду-

предительном санитарном надзоре по строительству (Бюллетень Ленгор-

исполкома, 1946, № 19).

(**25) Подобные случаи на практике, естественно, очень редки, но все же

имеют место. Так, например, арбитраж НКЛП УССР поставил перед

наркоматом вопрос о прекращении отпуска сырья Радомысловской сукон-

ной фабрике, систематически портившей сырье из-за скверного состояния

своего оборудования, и о приостановке ее на месяц для реорганизации

производственного процесса во избежание дальнейшей порчи сырья (БГА,

1934, № 2, стр. 16).

(**26) З. И. Шкундин. Плановое задание и договорные обязательства.

Советское государство и право, 1940, № 7, стр. 92.

(**27) Ср. п. 3 решения Ленгорисполкома от 29 XII 1944 о нарушениях

порядка, установленного Ленгорисполкомом при заселении и вводе в эксплоа-

тацию восстанавливаемых зданий (Бюллетень Ленгорисполкома, 1945, № 1).

(**28) Ср. приказ НКЛП СССР от 4 VII 1939, № 203, о недопущении

превышения утвержденных смет административно-управленческих расходов

(Сборник приказов по легкой промышленности, 1939, №22).

(**29) Указ Президиума Верховного Совета СССР от 6 IX 1940 об обра-

зовании Народного Комиссариата государственного контроля, ст. 4, пп. "в-д"

("Ведомости", 1940, № 31); утвержденные СНК СССР 13 V 1941 Правила

производства денежных начетов органами Народного Комиссариата государ-

ственного контроля, ст. ст. 1-4 и 12 (СП СССР, № 13, ст. 248); инструк-

тивное письмо Министерства финансов СССР от 18 Х 1946, № 758, об

усилении контроля за взысканием и перечислением в бюджет сумм денеж-

ных начетов, производимых органами Министерства государственного кон-

троля (СФХ, № 12, стр. 9). Ср. п. 3 постановления СНК СССР от 28 XI

1940 об антигосударственной практике двойного финансирования в Нарком-

морфлоте (СП СССР, № 31, ст. 776) и информационные сообщения Народ-

ного Комиссариата (ныне Министерства) государственного контроля (Изве-

стия Советов от 12 II 1941, № 35, и от 5 V и 26 VI 1946, №№ 107 и 149),

-529-

В тесной связи с уголовно- и административно-правовыми

мерами охраны государственной социалистической собственно-

сти находится и вся разнообразная система гражданско-

правовых средств ее защиты. В главах, посвященных пра-

вовому режиму основных и оборотных средств, мы имели

возможность показать постоянное переплетение администра-

тивно-и гражданско-правовых элементов в плановом распреде-

лении тех и других средств планово-регулирующими органами

и их последующем движении от одного госпредприятия

к другому и от них-к кооперативно-колхозным организациям

или к отдельным трудящимся. Процесс поставки промышлен-

ной продукции одним госпредприятием другому имеет своими

отправными пунктами утверждение плана ее распределения

соответствующим планово-регулирующим органом, выделение

фонда предприятию-потребителю и спуск наряда предприятию-

поставщику, а также согласование основных (общих) условий

поставки между министерством-поставщиком и министерством-

потребителем. За этими административно-правовыми актами

следует заключение-на базе основных условий и в соответст-

вии с выделенными фондами-прямого договора между самими

госпредприятиями: гражданско-правовой сделки со всеми

гражданско-правовыми последствиями ее надлежащего или

ненадлежащего исполнения, либо неисполнения. Ненадлежащее

исполнение может повлечь за собой не только применение

гражданско-правовых санкций, предусмотренных ст. ст. 117,

121 и 141 ГК, ст. ст. 19 и 21 постановления СНК СССР

от 19 XII 1933, (*30), инструкцией 29 VIII 1939 о претензиях

по качеству, (*31), основными условиями поставки и договором,

но и привлечение к уголовной ответственности конкретных

виновников нарушения договора по ст. 128-а УК. Заключение

договора на фондируемую продукцию с потребителем, не полу-

чившим фондов на нее, иди на излишнее оборудование

с нарушением установленного порядка его перераспределения

может и должно повлечь за собой тот же комплекс разнооб-

(**30) СЗ, № 73, ст. 445.

(**31) СП СССР, № 51, ст. 423.

-530-

разных последствий: признание договора недействительным, (*32),

изъятие продукции или оборудования у приобретателя и направ-

ление его по распоряжению планово-регулирующего органа

другому адресату, обращение в доход бюджета уплаченной

за продукцию или оборудование суммы, (*33), привлечение к уго-

ловной или дисциплинарной ответственности должностных

лиц, заключивших незаконный договор. Виндикация одним

госпредприятием его оборудования у другого также может

начаться гражданским иском невладеющего истца к владею-

щему ответчику, отказом в иске за пропуском срока исковой

давности, административно-правовым распоряжением соответст-

вующего планово-регулируюшего органа об изъятии задав-

ненного объекта у госпредприятия-ответчика и привлечением

к дисциплинарной ответственности работников госпредприятия-

истца за халатное отношение к задавненному имуществу и про-

пуск давностного срока. (*34). В сигнализации арбитража и суда

планово-регулирующим органам и прокуратуре о выявленных

при рассмотрении имущественных споров недостатках в работе

хозорганов, (*35), в обязательном извещении каждого госоргана,

(**32) Признание недействительными сделок по продаже фондируемой,

планируемой и регулируемой продукции предприятиям и организациям, не

поручившим фондов или контингентов на нее, равно как и излишнего обо-

рудования или материалов с нарушением указа 10 II 1941, является такой

же гражданско-правовой мерой охраны государственной социалистической

собственности, как и признание недействительными сделок, направленных

к явному ущербу для государства (ст. 30 ГК), запрет отчуждения и забро-

нирование от взыскания государственного имущества, перечисленного

в ст. 22 ГК, признание за госорганами права на неограниченную виндика-

цию незаконно отчужденного имущества (ст. 60 ГК), неприменение исковой

давности к искам госорганов о виндикации государственного имущества

у отдельных граждан или кооперативно-колхозных организаций и другие

меры гражданско-правовой охраны государственной социалистической соб-

ственности, на которых мы останавливаемся в главах VI-IX нашей работы.

(**33) См. постановление Пленума Верховного Суда СССР от 16 VII 1939

о применении ст. 147 ГК РСФСР и соответствующих статей ГК других

союзных республик к сделкам между учреждениями и предприятиями соци-

алистического хозяйства (Сборник действующих постановлений Пленума

и директивных писем Верховного Суда СССР 1924-1944 гг., стр. 184);

доклад З. И. Шкундина в совещании Госарбитража при СНК СССР 22 V 1939

по вопросу о практике госарбитража по применению ст. 147 ГК (Арбитраж,

1939, № 13, стр. 17-20).-Е. Атаков. Применение ст. 147 Гражданского

Кодекса РСФСР в решениях Госарбитража (Арбитраж,1940, № 8, стр. 10-

12).-И. Б. Новицкий. Недействительные сделки (цитируемый сборник

Института права Академии Наук СССР, стр. 40-44).

(**34) См.  81 настоящей главы.

(**35) Ст. 9 Положения о Государственном арбитраже от 3 V 1931 (СЗ,

№ 26, ст. 203).-Инструктивное письмо Госарбитража при СНК СССР

от 4 VIII 1940, № ГА/131, о работе органов Госарбитража по сигнализации

(Арбитраж, № 8 стр. 26).- Информационные письмо отдела инструктирова-

ния Госарбитража при Совете Министров СССР от 10 IX 1947, № И-1-18,

о работе Госарбитражей Союза ССР в первой половине 1947 г., М., 1947,

стр. 18-39. Подр. см. В. Н. Можейко и З. И. Шкундин, цитируемый

сборник <Арбитраж в советском хозяйстве", стр. 53-58.

-531-

заинтересованного в исходе разбираемого дела (а также

прокурорского надзора-ст. 172 ГПК), в исках, предъявляемых

по инициативе прокуратуры (ст. 2 ГПК) и арбитража, (*36), прояв-

ляется то же сочетание разнообразных средств, направленных

к единой цели: к всемерному обеспечению интересов социа-

листического хозяйства, к всесторонней охране и укреплению

социалистической собственности.

Контроль рублем над расходованием денежных и материаль-

ных средств проводится не только при помощи всей системы

гражданско-правовых связей между самими госпредприятиями,

но и при помощи контроля над их расходованием, осущест-

вляемого планово-регулирующими органами путем всех мер

бюджетного и банковского контроля, с явным преобладанием

административно-правовых методов и санкций над гражданско-

правовыми. Через утверждение штатов, ставок, фондов и лими-

тов заработной платы этот контроль доводится до каждого

отдельного работника  социалистического  госпредприятия

и в своем организующем и стимулирующем воздействии на его

работу непосредственно соприкасается с мерами борьбы за

трудовую дисциплину, осуществляемой методами трудового

права, в исключительных же случаях-также методами граж-

данского и уголовного права. (*37).

Но как ни сложен весь механизм правовой организации

управления государственной социалистической собственностью

и как ни разнообразны правовые средства се охраны и укреп-

ления, ими далеко не исчерпывается вся защита священной

и неприкосновенной основы советского строя. Рядом со ст. 131

Сталинской Конституции, призывающей и обязывающей каждого

гражданина СССР беречь и укреплять социалистическую соб-

ственность, ст. 130 обязывает и призывает его не только

соблюдать Конституцию, исполнять законы и блюсти дисци-

плину труда, но и честно относиться к общественному долгу,

уважать правила социалистического общежития. Государствен-

ное принуждение неразрывно связано в социалистическом

обществе с убеждением. Сталинская Конституция говорит

с трудящимися не только языком социалистического права,

но и языком социалистической морали. Свой призыв беречь

и укреплять социалистическую собственность она обращает

ко всему морально и политически единому советскому народу,

к народу-герою, грудью отстоявшему в смертельной борьбе

(**36) Ст. 2 цитируемого Положения о государственном арбитраже (в ред.

7 VI 1932).

(**37) См. указы и правительственные постановления, приведенные в прим.

13 к данному параграфу.

-532-

с фашистскими агрессорами свою социалистическую родину,

свой советский строй и его экономическую основу-социали-

стическую собственность. В воспитания подлинно коммунисти-

ческого отношения к этой собственности огромную роль, наряду

с социалистическим законом и всеми органами социалистичес-

кого государства, всегда выполняли и выполняют все общест-

венные организации: и профсоюзы, и комсомол, и коопера-

тивно-колхозные организации, и в первую очередь руководя-

щее ядро всех организаций трудящихся как общественных,

так и государственных,-партия Ленина-Сталина.

Только представив себе отчетливо всю согласованную роль

всех этих сил и всех методов охраны и укрепления социали-

стической собственности в их взаимодействии, можно полу-

чить полное представление о всей системе охрана социали-

стической собственности в целом и ее ведущей формы;

государственной социалистической собственности.

-532-

 76. Виндикационный иск госоргана

Развернутый анализ всех разнообразных средств охраны

государственной социалистической собственности потребовал

бы специального исследования и объединенных усилий пред-

ставителей всех отраслей советского права. Мы остановимся

в дальнейшем лишь на одном из важнейших средств граждан-

ско-правовой защиты права государственной социалистической

собственности-на виндикации (*38) и непосредственно соприка-

сающихся с нею договорных исках об истребовании государ-

ственного имущества, а также на проблеме владельческой

защиты государственной собственности в СССР. Анализ вин-

дикационной защиты даст нам, однако, возможность с доста-

точной полнотой охарактеризовать тот основной принцип,

которым проникнута вся система гражданско-правовой охраны

государственной собственности в СССР: принцип обеспечения

планового распределения и использования госу-

дарственных имуществ и борьбы со всеми попытками внепла-

нового их перераспределения. Мы имели уже случай показать

и покажем ниже, что только под этим углом зрения могут

быть правильно разрешены наиболее спорные вопросы, связан-

(**38) Мы не останавливаемся особо ни на негаторном иске (ст. 59 ч. 2 ГК),

ни на обязательственных исках (ср. ст. ст. 339 и 403 ГК), предъявляемых

в случае отсутствия у ответчика в натуре государственного имущества, нахо-

дившегося у него в незаконном владении, но потребленного иди отчуждён-

ного им до предъявления к нему виндикационного иска. Негаторные иски

почти не встречаются на практике, анализ же обязательственных исков

тесно связан с общим учением об обязательствах и требует специального

исследования.

-533-

ные с перераспределением основных и оборотных средств, (*39),

а также с ответственностью треста за долги его предприятий

и с ответственностью последних за долги треста. (*40).

Распространяется ли на иски госорганов об истребовании

находящегося в их ведения государственного имущества из

чужого незаконного владения общее понятие виндикации как

иска невладеющего собственника к владеющему незаконно

чужим имуществом не-собственнику (ст.. 59 ГК)? Каким обра-

зом социалистический госорган, не будучи собственником

предоставленного ему государством имущества, может винди-

цировать это имущество, если ст. 59 ГК предоставляет право

на виндикацию именно собственнику? Как обосновать винди-

кационный иск одного госоргана к другому, если и тот и дру-

гой одинаково не являются собственниками спорного имуще-

ства, если это имущество, вынесет ли арбитраж или суд

своз решение в пользу истца или ответчика, остается объек-

том права собственности одного и того же собственника:

самого социалистического государства?

На эти вопросы необходимо ответить следующее. Призна-

ние за социалистическим госорганом права на владение,

пользование и распоряжение находящимся в его непосред-

ственном оперативном управлении имуществом (ср. ст. 5 Поло-

жения о промышленных трестах от 29 VI 1927) является

достаточной легитимацией для предъявления виндикационного

иска каждым госорганом, за которым советское право в той

или иной форме признает гражданскую правоспособность. (*41).

Советское государство, являясь собственником всего фонда

государственной социалистической собственности, не виндици-

рует, как правило, само, непосредственно, государственное

имущество из чужого незаконного владения. Поскольку оно

осуществляет право собственности через свои органы,

последние и предъявляют виндикационные иски по нахо-

дящемуся в их непосредственном управлении или, приме-

няя терминологию ст. 60 ГК и ст. 4 Положения 29 VI 1927, "при-

надлежащему им" имуществу. Когда виндикационный иск

предъявляется госорганом к кооперативно-колхозной органи-

зации или к отдельному гражданину, он направлен на защиту

права государственной социалистической собственности в обыч-

ном смысле виндикационной защиты: на возвращение собствен-

нику-государству его имущества из незаконного владения

несобственника-кооперативно-колхозной  организации  или

отдельного гражданина. Переход объекта незаконного владения

(**39) См.  62 главы VII и  71 главы VIII.

(**40) См.  108 и 109 главы XIII.

(**41) См.  100 главы XII.

-534-

в законное владение подлежащего госоргана, будет ли им

тот госорган, за которым закреплено это имущество, или,

если таковой неизвестен, госорган, в общем ведении которого

находятся имущества данного рода, (*42), по своему юридическому

и хозяйственному эффекту будет равносилен аналогичному

переходу виндицированного имущества в непосредственное

владение собственника, когда им является колхоз, промысло-

вая артель или отдельный гражданин. Право собственности

социалистического государства, нарушенное незаконным вла-

дением со стороны кооперативно-колхозной организации или

отдельного гражданина, получает защиту в лице того госор-

гана, через который государство осуществляет свое право

собственности на виндицированное имущество.

Иной характер носят виндикационные иски между самими

госорганами. Они направлены не на возврат спорного объекта

невладеющему собственнику из незаконного владения

не-собственник а, но лишь на возврат его в непосред-

ственное оперативное управление того госоргана,

в управлении которого оно должно находиться,-из ненадле-

жаще (незаконно) установленного или возникшего (*43) оператив-

ного управления другого госоргана. Признание за госорганом,

которому государство предоставляет в непосредственное

оперативное управление известный комплекс основных и оборот-

ных средств и определенных правомочий по владению, пользова-

нию и распоряжению ими, включает в себя признание за ним

права на защиту каждого из этих правомочий-в том числе, на

(**42) Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 22 IV 1942,

№ 8/м/2/у, о судебной практике по делам о возвращении совхозам и колхо-

зам принадлежащего им скота, незаконно отчужденного во время эвакуации,

возложило на земельные органы предъявление исков об изъятия незаконно

отчужденного скота в случаях, когда невозможно было установить, какому

совхозу или колхозу он принадлежал, и предусмотрело переход его в этих

случаях в распоряжение названных органов (Сборник действующих поста-

новлений пленума и директивных писем Верховного Суда СССР 1924-1944 гг.,

стр. 172.-Ср. Б. Б. Черепахин. Виндикационные иски в советском праве.

Уч. зап. Свердл. юридич. инст., т. 1, 1945, стр. 35-36). При невозможно-

сти установить, к компетенции какого госоргана должно быть отнесено

предьявление виндикационного иска по поводу того или иного государствен-

ного имущества, иск должен быть предъявлен подлежащим финансовым

органом, и виндицированный объект должен быть передан в его распоряже-

ние, поскольку на финансовые органы возложены учет, оценка и реализация

всякого государственного имущества, не переданного в оперативное управ-

ление определенного госоргана (ср. ст. ст. 1 и 4 Положения о порядке

учета и использования национализированного, конфискованного, вымороч-

ного и бесхозяйного имущества от 17 IV 1943. СП СССР, № б, ст. 98;

 4-5 и 10 инструкции НКФ СССР от 31 V 1943, № 311, по применению

Положения 17 IV 1943. СФХ, № 9, стр. 1).

(**43) Например, при случайном переходе имущества одного госоргана во

владение другого.

-535-

защиту права владения. Нарушение этого права другим госор-

ганом, связанное в подавляющим большинстве случаев с наруше-

нием права пользования спорным объектом, лишает управомо-

ченный госорган возможности планового использования

закрепленного за ним имущества, использования его для выпол-

нения возложенных на госорган государством функций и плано-

вых заданий. Восстановление нарушенного владения госоргана-

истца призвано обеспечить возможность планового исполь-

зования виндицируемого имущества, восстановить нарушенное

незаконным владением госоргана-ответчика плановое распреде-

ление основных и оборотных средств между госорганами. (*44).

Обоснование права госорганов отыскивать закрепленные за

ними государственные имущества из чужого незаконного вла-

дения, несмотря на отсутствие у госорганов права собственно-

сти на эти имущества, не может вызывать затруднений еще

и потому, что право истребования имущества из чужого

незаконного владения отнюдь не предполагает непременного

наличия у истца права собственности на это имущество. Залого-

держатель вправе истребовать потерянный ям или похищенный

у него предмет залога у всякого владельца, в том числе и у соб-

ственника (ст. 98 ГК). Наниматель вправе истребовать наня-

тое им имущество у всякого нарушителя его владения, в том

числе и у собственника, в силу предоставленного ему с г. 170 ГК

права на судебную защиту против всякого нарушителя его

владения. То же право должно быть признано по аналогии

и за застройщиком. (*45). Подобные иски об истребовании управо-

(**44) Плановое распределение государственных имуществ и тем самым

возможность планового использования их нарушаются и в случаях нахожде-

ния их в незаконном владении кооперативно-колхозных организация или

отдельных граждан. Виндикация их госорганом у незаконных владельцев

восстанавливает эту возможность. В этом отношении виндикационные

иски госорганов к кооперативно-колхозным организациям или к отдельным

гражданам служат той же цели обеспечения планового использования госу-

дарственных имуществ госорганами, за которыми они для этой цели закре-

плены. Тем не менее в руках госорганов они прежде всего служат непо-

средственный цели обычной виндикации: возврату виндицируемого имущества

его собственнику-государству (в лица госоргана) из незаконного владения

не-собственника. Гражданско-правовая защита права государственной социа-

листической собственности осуществляется в этом случае в своей прямой

и обычной форме. И обратно: госорган-истец, виндицирующий закреплен-

ное за ним имущество у другого госоргана, также осуществляет путем

использования данного средства гражданско-правовой защиты общую цель

охраны и укрепления государственной социалистической собствен-

ности, но на первый план при этом выдвигается именно задача планового

использования государственных имуществ, на неприкосновенность которых

в данном случае не посягает ни отдельный гражданин, ни какая-либо коопе-

ративно-колхозная организация.

(**45) О петиторном характере защиты владения нанимателя и застрой-

щика см.  82 настоящей главы.      

-535-

моченным субъектом имущества, ему не принадлежащего,

из чужого незаконного владения по существу не отличаются

от виндикационного иска собственника и приводят к тому же

результату: к переходу имущества во владение управомочен-

ного субъекта, хотя бы и в силу иного титула, чем право

собственности на это имущество. (*46).

Последовательно проводя принцип усиленной охраны госу-

дарственной социалистической собственности, ГК предостав-

ляет государственным учреждениям и предприятиям право

истребовать их незаконно отчужденное каким бы то ни было

способом имущество от всякого приобретателя-независимо

от добросовестности или недобросовестности последнего

(ст. 60 ГК). Как ни расширил Верховный Суд СССР в усло-

виях военного времени понятие "хищения"-по отношению

к колхозам, подведя под него незаконное отчуждение скота

во время эвакуации погонщиками, которым он был доверен

(т. е. по существу растрату-ср. ст. 116 УК), (*42), или понятие

"потери"-по отношению к отдельным трудящимся, подведя

под него не только случаи "потери в буквальном смысле

слова", но также и случаи "выбытия имущества из облада-

ния собственника помимо его воли вследствие небрежности,

(**46) Б. Б. Черепахин, ссылаясь на то, что "не может быть ответчиком

по виндикационному иску незаконно владеющий собственник", называет

иски, предусмотренные ст. ст. 120 и 170 ГК, "специальными исками вещно-

правового типа" (указ. статья в Уч. зап. Свердл. юридич. инст., т. 1, стр. 37).

Поскольку к этим искам, равно как и к искам других лиц, управомоченных

на владение вещью в силу какого-либо другого правового основания (титула),

соответственно применяются правила о виндикации, установленные ст. 59

ГК РСФСР, было бы целесообразно вообще заменить неизвестный совет-

скому законодательству и понятный только специалистам термин; "винди-

кация"-термином: "иск об истребовании веши (имущества)", с присоеди-

нением в необходимых случаях слов: "из незаконного (или "чужого незакон-

ного") владения". Это общее наименование могло бы быть применено

и к виндикационному иску невладеющего собственника, и к иску госоргана

о возврате имущества в его непосредственное оперативное управление,

и к иску любого участника гражданского оборота, управомоченного на вла-

дение вещью в силу какого-либо правового основания,- к лицу, незаконно

владеющему этой вещью.

(**47) Цитируемое постановление Пленума Верховного Суда СССР

от 22 IV 1942, № 8/м/2/у. См. об этом постановлении и практике его приме-

нения: П. Е. Орловский. Практика Верховного Суда СССР по граждан-

ским делам в условиях Отечественной войны. 1944, стр. 14-15 и 17.-Его

же, Иски о праве собственности в условиях войны. Социалистическая

законность. 1944, № 7-8, стр. 9-10.-С. Н. Братусь. Некоторые во-

просы науки гражданского права и судебной практики по гражданским

делам в период Отечественной войны. Социалистическая законность. 1944,

№ 11, стр. 32.-А. П. Солодилов. Надзорная практика Верховного Суда

СССР по гражданским делам. Социалистическая законность, 1944, № 12,

стр. 35

-537-

случая или непреодолимой силы", (*48), как ни строго подходят

суды к оценке добросовестности приобретателя чужого имуще-

ства в условиях эвакуации, блокады и т. п., (*49),-все же только

за госорганами советское право и по настоящее время

признает право на неограниченную виндикацию зак-

репленного за ними имущества (с единственным исключением

для ценных бумаг на предъявителя, билетов Государственного

Банка СССР, а также государственных казначейских билетов-

ср. прим. 2-е к ст. 60 ГК). (*50).

(**48) Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 7 Х 1943 по

делу С. с А. (Судебная практика Верховного Суда СССР, 1944, вып.

II [VII] стр. 9).

(**49) Цитируемое постановление Пленума Верховного Суда СССР от

22 IV 1942, № 8/м/2/у. Ленинградские суды в поисках средств для защиты

личной собственности мобилизованных и эвакуированных, имущество кото-

рых было распродано за время блокады, также принуждены были усилить

требования к добросовестности приобретателей этого имущества в тех слу-

чаях, когда для целей этой защиты оказывалось недостаточно распространи-

тельного толкования примененных в ст. 60 ГК понятий "хищения" и "потери".

При всем стремлении расширить охрану личной собственности мобилизован-

ных и эвакуированных в условиях блокады, эвакуации и реэвакуации мы

затруднялись все же рекомендовать ленинградским судам заменить преду-

смотренную прим. 1 к ст. 60 ГК презумпцию добросовестности приобрета-

теля вещи от не-собственника-обратной презумпцией его недобросовестно-

сти, как это предлагал сделать Д. М. Генчин, ссылаясь на постановление

Пленума Верховного Суда СССР от 22 IV 1942 (Великая Отечественная

война и вопросы гражданского права. Уч. зап. ВИЮН, вып. III, 1945, стр. 28).

(**50) Когда в 1924 г. Московский губернский суд распространил действие

ст. 60 ГК на потребительскую кооперацию - "ввиду того, что имущество

Центросоюза путем распространительного толкования Гр. Кодекса в силу

ст. 5 Вводного закона может быть отнесено к государственному имуществу",

ГКК Верхсуда РСФСР в определении от 25 I 1925 категорически устано-

вила. что <уничтожить ст. 52 ГК, уничтожить грань между государственным

и кооперативным имуществом, приравнять последнее к первому может

только законодатель, если это окажется нужным, а не Г [убернский] С [уд]"

(Определения ГКК Верхсуда РСФСР за 1925 г., вып. 1, № 11). Спустя два

года после введения в действие ГК, при наличии в нем ст. 57, признававшей

за кооперативными организациями право "владеть всякого рода имуществом

наравне с частными лицами", точка зрения ГКК Верховного суда РСФСР

бесспорно отвечала и точному смыслу ст. ст. 52, 56 и 60 ГК, и положению

кооперативной собственности в общей системе советского хозяйства, и общему

уровню развития кооперативных организаций того времени. В реконструк-

тивный период положение резко изменилось, и уже в 1929 г. комментаторы

судебной практики сочли необходимым подчеркнуть наличие в ней тенден-

ций к распространению на кооперативную собственность действия ст. 60 ГК,

"исходя из того значения, которое имеет кооперация в нашем хозяйстве"

(Г. М. Свердлов и В. С. Тадевосян. Гражданский Кодекс в судебной

практике. 1929, стр. 46). Ст. ст. 4-5 и 131 Конституции СССР, не говоря

уже об огромном количестве других постановлений, устанавливающих общий

режим для государственной и кооперативно-колхозной собственности, сви-

детельствуют о непрерывно усиливающемся сближении правового режима

для обеих форм социалистической собственности. Можно было бы ожидать,

что Верховный Суд СССР, в цитируемом постановлении Пленума от 22 IV 1942

по вопросу о незаконном отчуждении эвакуированного скота совхозов

и колхозов, распространят на последние действие ст. 60 ГК путем простой

ссылки на ст. 5 вводного закона к ГК. Пленум предпочел, однако, устано-

вить одинаковые условия для виндикации совхозного и колхозного скота

путем указанного выше расширения понятия хищения и повышения требо-

ваний к добросовестности приобретателей скота. Поскольку различие между

двумя формами социалистической собственности имеет своей основой разли-

чие в субъекте той и другой собственности или, что то же, в степени обобще-

ствления (см.  40 главы V), различие в правовом режиме обеих форм со-

хранится и в будущем ГК СССР. Это не снимает вопроса о возможности

и целесообразности распространения на кооперативно-колхозную собственность

отдельных преимуществ, установленных для государственной собственности,

и, в частности, права на неограниченную виндикацию незаконно отчужден-

ного имущества кооперативно-колхозных организаций. Ср. Н. Д.Казан-

цев. Законодательные мероприятия по укреплению колхозов (Советское

государство и право. 1946, № 11-13, стр. 37-38).

-538-

 77. Презумпция права государственной собственности

Наряду с правом неограниченной виндикации, предусмот-

ренной самим ГК, судебная практика установила для виндика-

ции государственного имущества два других изъятия из общих

правило виндикации: 1) презумпцию права государственной

собственности и 2) неприменение к виндикационным искам

госорганов исковой давности.                             

Среди опубликованных решений Верховного Суда РСФСР

определение ГКК по делу Симбирского губпродкома с гр. Яку-

ниным от 11 III 1924 является, насколько мы могли устано-

вить, первым, в котором Верховный Суд РСФСР формулиро-

вал свое известное положение о презумпции права-

государственной собственности. В 1922 г. губпрод-

ком обнаружил в фактическом владении Якунина, б. заведую-

щего национализированной мельницей, мельничные принадлеж-

ности и другое относящееся к мельнице имущество, не вошед-

шее в опись имущества мельницы, составленную тем же Яку-

ниным. Якунин утверждал, что названные принадлежности

и прочее имущество, находившееся в его амбаре, принадле-

жали ему еще до революции, но не мог привести в подтвер-

ждение своих прав на спорное имущество каких-либо доказа-

тельств. Симбирский губернский суд нашел, что спорное иму-

щество не было национализировано до июля 1922 г. и "нахо-

дилось в фактическом владении Якунина, хотя и на

территории мельницы, но в амбарах, принадлежащих Якунину",

и отказал в иске губпродкому. ГКК Верховного Суда РСФСР

отменила решение губернского суда и признала, что "надо

отбросить старое положение, не вошедшее в гражданские

законы РСФСР и противоречащее им, что всегда фактический

владелец предполагается собственником, пока не будет дока-

зано противоположное. Такая постановка вопроса возможна

-539-

разве только в спорах между частными лицами одного класса

(трудящимися или нетрудящимися между собой), но в спорах

государства с частным лицом, особенно из нетрудящихся,

должна быть установлена презумпция в пользу государства,

т. е. частное лицо должно доказать свое право собственности,

и голословное его заявление о том, что оно потеряло свои

документы, не может служить основанием его прав". (*51).

Формулированною ГКК положение о презумпции права

государственной собственности было вслед затем подтвер-

ждено Пленумом Верховного Суда РСФСР 29 июня 1925 г.

Пленум не только подтвердил это положение, но и исполь-

зовал его в качестве одного из решающих оснований для

неприменения исковой давности к виндикацион-

ным искам госорганов. "Принимая во внимание, что

РСФСР, на основании ст. 15 Конституции, признается моно-

польной собственницей на землю, фабрики, заводы и тран-

спорт, что, далее, по общему правилу ст. 68 ГК РСФСР, вся-

кое бесхозяйное имущество переходит в собственность госу-

дарства, что, таким образом, по законам РСФСР создается

общее предположение о том, что всякое спорное имущество на

территории РСФСР является государственным, пока не уста-

новлена противоположное, и что иначе, при отсутствии у нас

института приобретательной давности, значительное количество

имущества оставалось бы ничьей собственностью", Пленум

разъяснил, что "к изъятию государственного имущества из

чужого незаконного владения или пользования, в частности,

вследствие недействительности (по незаконности) совершен-

ного договора (ст. 185 или 30 ГК), не могут быть применены

общие статьи о погасительной давности (ст. 44 ГК), так как

право собственности государства есть либо длящееся право,

либо оно наступает лишь с того момента, как частный собст-

венник это право потерял по недействительному договору,

т. е. вследствие истечения для частного собственника давност-

ного срока на его иск об обратном взыскании имущества,

вышедшего из его обладания по недействительному договору". (*52).

(**51) ЕСЮ, 1924, № 14. стр. 332-333. Ср. определение ГКК Верховного

Суда РСФСР от 8 II 1927 (Судебная практика, № 5, стр. 7).

(**52) Протокол № 10, п. 13, заседания Пленума Верховного Суда РСФСР

от 29 VI 1925 (Сборник циркуляров и важнейших разъяснений Пленума

Верхсуда РСФСР [январь 1925 г.-май 1926 г.], М., 1927, стр 114). Ана-

логичное разъяснение еще до Верховного Суда дал НКЮ в связи с цирку-

ляром НКЮ и НКВД от 29 Х 1924, № 185/463, о порядке установления

факта владения немуниципализированными строениями. Ссылаясь на отсут-

ствие приобретательной давности и на ст. 63 ГК, НКЮ разъяснил, что

"факт владения не порождает права собственности владельца, сколько бы

времени это владение ни продолжалось." Если оно продолжалось свыше

трех лет, то "погашается право собственности прежнего собственника; в этом

-540-

Как видно из приведенного текста разъяснения Пленума

Верховного Суда РСФСР от 29 VI 1925, Пленум формулиро-

вал в нем следующие основные положения:

1) о презумпции права государственной социалистической

собственности;

2) о неприменении исковой давности к искам об изъятии

государственного имущества из незаконного владения частных

лиц;

3) об отсутствии в советском праве института приобрета-

тельной давности;

4) об утрате частным собственником права собственности

на его имущество при пропуске им давностного срока на

истребование этого имущества и о переходе такого имуще-

ства в собственность государства в силу ст. 68 ГК РСФСР.

На протяжении многих лет разъяснение Пленума Вер-

ховного Суда от 29 VI 1925 не вызывало критических замеча-

ний со стороны цивилистической литературы. Лишь в 1938 г.

авторы учебника по гражданскому праву для юридических

вузов, ссылаясь на то, что "принцип презумпции права госу-

дарственной собственности был сформулирован Верховный

Судом еще в тот период, когда у нас допускались частно-

капиталистические отношения и существовала частная капита-

листическая собственность", выступили с утверждением, что

"в настоящее время этот принцип потерял свое значение". (*53).

Одни из цивилистов безоговорочно присоединились к этому

утверждению, (*54), другие же, считаясь с наличием капиталистиче-

ских элементов в новых союзных республиках, предложили

точнее формулировать самый принцип презумпции права госу-

дарственной собственности и круг имущественных объектов,

в отношении которых он должен применяться. (*55). Авторы учеб-

ника по гражданскому праву для юридических институтов

изданного в 1944 г., признали презумпцию государственной

собственности "одним из косвенных способов ее охраны," без

случае право собственности переходит к государству". Государство же

"может (но не обязано) демуниципализировать его в пользу фактического

владельца" или продать ему строение (разъяснение III отдела НКЮ ГУКХу

от 3 XII 1924, № 1393-ЕСЮ, № 13, стр. 339). См. также определения

ГКК Верховного Суда РСФСР по делу № 37045 - 1928 г. и по делу

№ 32894-1929 г., в которых ГКК применила указания Пленума по вопросу

о переходе к государству "задавненного" имущества к жилым строениям,

с восстановлением, однако, давностного срока по первому из этих дел.

(Судебная практика, 1928, № 6. стр. 8; 1930. № 2, стр. 3).

(**53) Гражданское право. Ч. 1, 1938, стр. 173 (М. С. Липецкер).

(**54) Б. Б. Черепахин. Приобретение права собственности по давности

владения. Журн. "Советское государство и право", 1940, № 4, стр. 53.

(**55) А. В. Венедиктов. Проблема защиты фактического владения в

советском праве. Журн. "Советское государство и право," 1941, № 4,

стр. 125.

-541-

каких-либо оговорок об утрате этим принципом его прежнего

значения. (*56).

Высказываясь в 1941 г. за сохранение формулированного

Верховным Судом РСФСР принципа на будущее время, мы

считали, что, несмотря на категорическую формулировку

о "всяком спорном имуществе на территории РСФСР", из

ссылки Пленума на ст. 15 Конституции РСФСР и из самого

существа всей проблемы нельзя было не сделать вывода, что

презумпция права государственной социалистической собствен-

ности распространяется лишь на орудия и средства производ-

ства, жилые дома и представляющие особый интерес для

государства научные, художественные или антикварные цен-

ности. (*56а). Трудно допустить, чтобы в случае спора между гос-

органом и отдельным гражданином по поводу обычного пред-

мета домашнего обихода или личного потребления госорган,

при отсутствии у гражданина-фактического владельца спор-

ного имущества-доказательств его права собственности на

спорное имущество (о правопредшественнике ответчика, о сроке

и месте приобретения имущества и т. д.), мог ограничиться

простой ссылкой на презумпцию права государственной соб-

ственности, не располагая с своей стороны доказательствами

права государства на спорное имущество. К тому же государ-

ство вообще не заинтересовано в изъятии у отдельных трудя-

щихся-фактических владельцев-подобных средств личного

потребления, если только нет оснований предполагать преступ-

ные способы завладения ими. Напротив, по отношению к ору-

диям и средствам производства, жилым домам и указанным

выше предметам старины и искусства, которые по действующему

закону могут находиться в собственности отдельного гражда-

нина (ибо по отношению к изъятым из оборота объектам вопрос

о возможности права собственности отдельных граждан вообще

отпадает), государство может оказаться значительно более

заинтересованным в изъятии их у неуправомоченных фактиче-

ских владельцев.

Эвакуация предприятий, учреждений и населения, времен-

ная оккупация фашистскими захватчиками ряда областей СССР

и последующие освобождение их победоносной Советской

Армией сопровождались перемещением огромной массы объек-

(**56) Гражданское право. Т. 1, 1944, стр. 250 (Д. М. Генкин).

(**56а) См. нашу статью в журн. "Советское государство и право", 1941,

№ 4, стр. 124-125. Ср. примерный перечень научных художественных

и антикварных ценностей в ст. 1 инструкции НКФ СССР от 17 XII 1940,

№ 888, по выявлению, оценке и перераспределению научных, художествен-

ных и антикварных ценностей, находящихся в государственных, коопе-

ративных и общественных учреждениях и организациях (СФХ, 1941, № 2,

стр. 24).

-542-

тов государственной, кооперативно-колхозной и личной собст-

венности, некоторая часть которых оказалась в связи со всеми:

указанными процессами во владении неуправомоченных на то

лиц. Несмотря на все принятые подлежащими органами меры

по учету и распределению трофейного и иного отбитого Совет-

ской Армией у неприятеля, а также возвращаемого в СССР

или оказавшегося в освобожденных районах имущества, (*57), ряд

имущественных объектов, принадлежавших отдельным госор-

ганам или подлежавших передаче государству в качестве

трофейного или бесхозяйного имущества, все же остался

во владении не управомоченных на то отдельных граждан.

В случае судебного спора о них презумпция права государст-

венной социалистической собственности могла бы сыграть

свою роль при отсутствии у госоргана-истца докавательств

права собственности государства на спорное имущество,

а у ответчика-владельца-доказательств его права собствен-

ности на то же имущество.                                

(**57) Приказ Прокурора СССР от 30 VII 1943 потребовал немедленной

сдачи местным органам власти для передачи собственникам всего имуще-

ства (в том числе скота), принадлежащего совхозам, колхозам, предприя-

тиям и учреждениям я оказавшегося в период оккупации в пользовании

отдельных граждан. На случай отказа в добровольной сдаче этого имуще-

ства приказ предусматривал изъятие его в административном порядке по

решениям сельских, районных и городских исполкомов-с возможностъю

обвалования этих решений также лишь в административном порядке (цит.

по статье Д. В. Швейцера. Работа прокурора по гражданским делам

в районах, освобожденных от немецких захватчиков. Социалистическая

законность 1944, № 2, стр. 32). Что же касается трофейного и иного отбитого

Советской Армией у неприятеля имущества, то Верховный Суд СССР кате-

горически воспрепятствовал попыткам отдельных судов рассматривать вся-

кое отбитое Советской Армией имущество как трофейное и, следовательно

принадлежащее государству. Судебная коллегия по гражданским делам

26 I 1945 признала что "трофейным может быть признано только то иму-

щество, которое ранее принадлежало неприятелю. Имущество советских

предприятий, организаций и отдельных граждан, отбитое у неприятеля,

является собственностью этих предприятий, учреждений, организаций и от-

дельных лиц и подлежит возврату им по принадлежности, а в случае

необнаружения собственника, как бесхозяйное, передается соответствующим

государственным органам" (Судебная практика Верховного Суда СССР,

1945, вып. III [ХIХ] стр. 16; ср. Г. Н. Амфитеатров. Иски собственни-

ков о возврате принадлежащего им имущества. 1945, стр. 14-15). См.также

инструктивное письмо НКФ СССР от 21 VIII 1945, № 463, об организации

работы по приемке, оценке, учету и оплате стоимости трофейного народно-

хозяйственного имущества и возвращаемых в СССР имущества и товарно-

материальных ценностей (СФХ, № 10-11, стр. 8).

-542-

 78. Неприменимость исковой давности

Центральный тезис разъяснения Пленума Верховного Суд>

РСФСР от 29 VI 1925 о неприменимости исковой давности-

к искам госорганов об изъятии государственного имущества

из чужого незаконного владения и пользования (частных лиц,-

А. В.) сохраняет все свое значение и по настоящее время

-543-

как один из важнейших принципов советского гражданского

права, как один из методов охраны государственной социали-

стической собственности. (*58). Он должен получить выражение

и в будущем ГК СССР (*59) -в применении к искам госорганов

о возврате государственного имущества, находящегося в неза-

конном владении не только у отдельных граждан, но и у коо-

перативно-колхозных организаций. (*59а). Его значение ни в какой

мере не ослабляется тем, что для его обоснования Верховный

Суд РСФСР сослался в своем разъяснении на ст. ст. 30 и 185

ГК РСФСР, не имеющие прямого отношения к этому вопросу,

или тем, что в связи с возможным введением института при-

обретательной давности из-под действия установленного Вер-

ховным Судом РСФСР правила был бы изъят определенный

круг объектов личной собственности, признаваемых ныне бес-

хозяйными в качестве задавненных имуществ.

В развитие своего тезиса о неприменимости исковой дав-

ности к изъятию государственного имущества из чужого неза-

конного владения Пленум Верховного Суда РСФСР привел

два соображения: 1) о длящемся характере права собствен-

ности государства и 2) о переходе в собственность государ-

ства задавненного частного имущества, вышедшего из владе-

ния собственника в связи с недействительным договором.

Есть все основания думать, что первое соображение относится

к искам госорганов об истребовании государственного имуще-

ства, оказавшегося по той или иной причине в чужом незакон-

ном владении,-имущества, которое в случае отказа госоргану

в виндикационном иске все равно, по силе ст. 68 ГК, должно

было бы как бесхозяйное перейти к государству, т. е. остаться

в собственности государства. Нет необходимости особо дока-

зывать абсолютную невозможность иного решения по отноше-

нию к изъятым из оборота имуществам, которые в силу ст. ст.

21-22 и 53 ГК (ср. ст. 6 Конституции СССР) вообще не могут

находиться в собственности отдельных граждан, и полное

соответствие этого решения основному принципу советского

права о всемерной охране государственной социалистической

(**58) Б. Б. Черепахин считает выдвинутое Пленумом положение о непри-

менимости исковой давности к виндикационным искам государства вытекаю-

щим из общих принципов советского социалистического права и "весьма

ценным вкладом в наше социалистическое право", подлежащим включению

в ГК СССР (Уч. зап. Свердл. юридич. инст., т. 1. стр. 53).

(**59) В БССР правило о неприменимости давности к искам об изъятии

государственного имущества из чужого незаконного владения или пользо-

вания введено в ст. 44 ГК БССР (в ред. 15 IV 1931 и 4 V 1935).

(**59а) См.  79 настоящей главы.

-544-

собственности - по отношению ко всем государственным

имуществам. Что же касается второго соображения, то, судя

по двукратной ссылке на ст. 185 ГК и всему содержанию

аргументации о последствиях недействительного договора,

можно предположить, что разъяснение имело в виду лишь

последствия недействительного договора, предусмотренные

ст. 151 ГК РСФСР (двустороннюю реституцию в случае

недействительности договора по несоблюдению нотариальной

формы при купле-продаже строений-ср. ст. ст. 29 и 185 ГК

РСФСР), а не последствия, предусмотренные ст. 147 ГК РСФСР

для договоров, подпадающих под действие ст. 30 ГК РСФСР,

хотя разъяснение Пленума ссылается и на эту последнюю

статью ГК РСФСР. Только в случаях недействительности

договора, последствия которой регулируются ст. 151 ГК РСФСР,

возможен предусмотренный в разъяснении Пленума случай

пропуска одним из контрагентов давностного срока для истре-

бования от другой стороны принадлежавшего ему предмета

недействительной сделки.

Применительно к этому фактическому составу Пленум,

формулировал свое положение об утрате частным собствен-

ником его права собственности на имущество, вышедшее из

его обладания по недействительному договору и не истребо-

ванное собственником у его контрагента в течение установ-

ленного ст. 44 ГК РСФСР давностного срока. Ссылаясь на

отсутствие в советском праве института приобретательной

давности и на ст. 68 ГК о переходе всякого бесхозяйного иму-

щества в собственность государства. Пленум признал, что

подобное имущество поступает в собственность государства

"вследствие истечения для частного собственника давностного

срока на его иск об обратном взыскании имущества, вышед-

шего из его обладания по недействительному договору". Иначе

говоря. Пленум признал, что в отличие от кредитора по обя-

зательственному требованию, теряющего за пропуском давно-

стного срока лишь право на иск (ст. 47 ГК РСФСР, ср.

ст. 402), собственник, пропустивший давностный срок по иску

о возврате вещи, утрачивает не только право на иск,

но и материальное право: право собственности на

вещь.                                                  

Установленное Пленумом Верховного Совета РСФСР

положение о переходе "задавненного" имущества в собствен-

ность государства получило общее признание, в частности,

и в учебниках по гражданскому праву. (*60). Наряду с тем, однако,

в цивилистической литературе было высказано и иное мне-

(**60) Гражданское право. Ч. 1, 1933, стр. 158-159 (М. М. Агарков).-

Гражданское право. Т 1, 1944, стр. 114-115 (М. М. Агарков).

-545-

ние. Ссылаясь на то, что ст. 47 ГК РСФСР применяет термин

"обязательство" в широком смысле гражданско-правовой обя-

занности и что она распространяется и на вещный иск, неко-

торые цивилисты утверждают, что до тех пор, пока задавнен-

ные вещи находятся в руках незаконного владельца, "они

поскольку у нас нет приобретательной давности, продолжают

принадлежать собственнику". (*61).

Положение о том, что всякое "задавненное" имущество

гражданина в силу ст. 68 ГК РСФСР переходит в собствен-

ность государства, действительно, приводит к ряду практиче-

ских затруднений и к значительной запутанности гражданских

правоотношений по "задавненному" имуществу.

Во-первых, если задавненное имущество считается перешед-

шим в собственность государства с момента истечения давности

для предъявления иска собственником, то в случае доброволь-

ного возврата его владельцем "бывшему" собственнику приш-

лось бы признать, что владелец незаконно передал последнему

имущество, уже принадлежащее государству. Явная несообраз-

ность такого выхода и полная невозможность сколько-нибудь

эффективного контроля над подобного рода "незаконным" воз-

вратом "бывшему" собственнику уже перешедшего в собствен-

ность государства задавненного имущества-в особенности, по

отношению к предметам домашнего обихода-являются лишним

аргументом в пользу распространения действия ст. 47 ГК РСФСР

и на виндикационные иски собственника.

Во-вторых, государство совершенно не заинтересовано

в изъятии у фактических владельцев-трудящихся разнообраз-

ных предметов домашнего обихода. Суды нередко выносят реше-

ния об оставлении у трудящихся предметов домашнего обихода

не представляющих особой ценности, причем финансовые

органы, на которые возложены учет и реализация бесхозяйного

имущества, (*62), обычно не возражают против подобных решений. (*63).

Таким образом, нет оснований ни к лишению личного

собственника права собственности на неистребованное им

в течение давностного срока имущество, ни к устранению

(**61) Б. Б. Черепахин, указ. статья в журн. "Советское государство

и право", 1940, № 4. стр. 53-54).

(**62) См. ст. 4 цит. Положения 17 IV 1943 (СП СССР, № 6, ст. 93).

(**63) Это соображение, которое мы высказывали еще до войны (см. нашу

статью в журн. "Советское государства и право", 1941, № 4, стр. 125),

в настоящих условиях имеет особое значение в отношении фактических

владельцев-трудящихся, потерявших свое домашнее имущество в годы войны

и пользующихся предметами домашнего обихода, переданными им в годы

массовой мобилизации и эвакуации их погибшими позднее роднями, знако-

мыми и т. д. Более подробный анализ этой проблемы выходит за рамки

настоящей работы и дается нами в статье "Защита фактического владения

в условиях мирного и военного времени" (Уч. труды ВИЮН, вып. IX, 1947).

-546-

для владельца задавненного имущества возможности приоб-

рести на него право собственности по давности владения.

В советской юридической литературе неоднократно дела-

лись предложения о введении приобретательной давности. (*64).

Можно лишь пожелать, чтобы этот институт получил доста-

точно полное признание в будущем ГК СССР и чтобы надле-

жащее согласование в нем постановлений об исковой давности

и о приобретательной давности внесло необходимую опреде-

ленность и в разрешение настоящей проблемы.

(**64) За введение приобретательной давности высказались: В. А. Рясен-

цев. Давность. Советская юстиция, 1937, № 19, стр. 15-16); Б. Б. Чере-

пахин, указ. статья в журн. "Советское государство и право", 1940, № 4,

стр. 55.

-546-

 79. Виндикационные иски к социалистическим

организациям

Распространяются ли предусмотренные ст. 60 ГК и разъяс-

нением Пленума Верховного Суда РСФСР от 29 VI 1925

преимущества социалистических госорганов в виндикационных

спорах также и на виндикационные иски госорганов

к кооперативно-колхозным организациям?

Нет оснований ограничивать действие преимущества предо-

ставленного госорганами ст. 60 ГК, только виндикационными

исками против отдельных граждан и не применять ее к винди-

кационным искам против кооперативно-колхозных организаций.

При столкновении интересов двух организаций: государствен-

ной и кооперативно-колхозной-интерес всего социалистиче-

ского общества в лице его Советского государства получает

конкретное выражение в интересе госоргана-истца, и перед

этим ведущим интересом должен отступить интерес отдельного

объединения трудящихся. Независимо от этого, отказ госор-

гану в праве на неограниченную виндикацию закрепленного

за ним и незаконно отчужденного его работниками или иными

лицами имущества противоречил бы принципу планового рас-

пределения и использования государственного имущества,

предоставленного государством его госорганам для выполне-

ния возложенных на них функций и плановых заданий. Если бы

арбитраж или суд в каком-либо конкретном случае признали,

что изъятие добросовестно приобретенного кооперативно-кол-

хозной организацией государственного имущества, подлежа-

щего виндикации в силу ст. ст. 59 и 60 ГК, резко нарушает

выполнение плана ответчика и в то же время не является

необходимым с точки зрения выполнения программы госоргана

-547-

истца, они могут приостановить производство по делу в порядке

ст. 113 п. "д" ГПК РСФСР, сигнализировать в порядке ст. 172

ГПК РСФСР об этом имуществе планово-регулирующим орга-

нам, я тогда от последних будет зависеть передача данного

государственного имущества кооперативно-колхозной организа-

ции в порядке, предусмотренном указанными выше постановле-

ниями СНК СССР от 15 II 1936 и 5 V 1940. (*65).

По тем же соображениям не следует применять к виндика-

ционным искам госорганов против кооперативно-колхозных

организаций давностные сроки, установленные ст. 44 ГК. (*66).

Значительно сложнее решение тех же вопросов для винди-

кационных исков между самими госорганами.

Прежде чем обратиться к их разрешению, необходимо

подчеркнуть, что между госорганами виндикационные иски

возможны не только по поводу неизъятого из оборота

государственного имущества, но и по поводу изъятого из

оборота  имущества  или,-применяя  более привычную

в хозяйственной и арбитражной практике, хотя и не вполне

совпадающую с первой, классификацию, (*67), - по поводу не только

оборотных, но и основных средств. Мы принуждены подчерк-

нуть это обстоятельство потому, что, вопреки установившейся

практике прежних арбитражных комиссий (*68) и ныне действую-

(**65) См.  58 главы VII.

(**66) Того же мнения Д. М. Генкин (Гражданское право, 1944, т. 1, стр. 247

и 250). В. А. Рясенцев допускал в 1937 г. возможность применения исковой

давности к виндикационным искам госорганов против кооперативных орга-

низаций, но лишь под условием, чтобы собственником этого имущества

считалось все же государство (в силу презумпции государственной собствен-

ности) и чтобы за кооперативной организацией признавалось лишь право

пользования (указ. статья в журн. "Советская юстиция", 1937, № 19,

стр. 14). Ошибочность этой позиции предопределялась неправильностью ее-

отправного пункта: противопоставлением "права собственности отдельного

государственного предприятия", в отношении которого автор допускал дей-

ствие погасительной давности, - праву собственности самого социалистиче-

ского государства.

(**67) См. 51 главы VI.

(**68) См. решения ВАКСТО от 14 III 1922 (Решения Высшей арбитраж-

ной комиссии при СТО, вып. 1, № 7), от 6 и 20 III 1923 (вып. II, №№ 52-

53 и 68); от 10, 15, 19 и 24 V, 7 и 30 VIII 18 IХ, 4 и 30 X 1923 (вып. III,

№№ 111. 115, 122, 127, 123, 168,187,202, 220 и 246); от 6, 7, 13 и 28 III 1924

(вып. IV. №№ 370, 374, 381 и 399); от 12 VIII, 2 IX и 27 IX 1924 (вып. V[I],

№№ 469, 473 и 503); от 10 III 1925 (вып. VI [II], № 523); от 24 IX 1925.

(вып. VII, № 576). Необходимо иметь в виду, однако, что большинство.

указанных решений относилось к спорам, связанным с распределением;

и перераспределением имущества национализированных  предприятий,

т. е. к отношениям, носившим в основном административно-правовой (по

терминологии ВАКСТО - "публично-правовой"), а не гражданско-правовой

(не "частно-правовой" - по терминологии ВАКСТО) характер. Поэтому

ни стороны, ни ВАКСТО не применяли обычно к искам об истребовании

этого имущества термина "виндикационный иск".

-548-

щих органов Госарбитража, (*69), принимающих к своему рассмо-

трению споры между госорганами о праве владения основными

средствами, те же органы Госарбитража иногда отказывались

от приема этих дел, объявляя их неподсудными Госарбитражу.

Так, например, в 1938 г. некоторые органы Госарбитража

отказывались от рассмотрения споров между железными доро-

гами и госпредприятиями по вопросу о принадлежности подъезд-

ных путей, выстроенных одной из спорящих сторон, но зачис-

ленных другой на ее баланс. (*70). Непосредственно вслед за изда-

нием указа 10 II 1941 Леноблгосарбитраж отказался принимать

к рассмотрению споры о возврате одним госпредприятием обору-

дования другому, считая, что с момента издания указа 10 II 1941

все споры об оборудовании и основных средствах вообще

должны разрешаться исключительно планово-регулирующими

органами. В годы войны названный арбитраж возобновил,

однако, прием этих споров к рассмотрению.

Подобного рода "перебои" в практике Госарбитража обусло-

вливались недостаточно четким представлением о разграниче-

нии компетенции; 1) между планово-регулирующими органами,

устанавливающими путем соответствующего административно-

правового акта самое распределение основных средств между

социалистическими госорганами (на основании и в порядке,

предусмотренном приведенными законами 29 IV 1935 и 15 II 1936,

указом 10 II 1941 и изданными в исполнение его специальными

постановлениями), и 2) органами Госарбитража, призванными

к разрешению гражданско-правовых споров, возникающих

между госорганом, обязанным в силу указанного администра-

тивно-правового акта передать определенные основные средства

другому госоргану, и этим последним, обязанным и управомо-

ченным в силу того же акта принять данное имущество (ср.

ст. 4 Положения 5 V 1940 и ст. 9 Инструкции НЛФ, НКЮ

и Госарбитража при СНК СССР от 26 V 1940). (*71). Аналогичное

(**69) См. приводимые ниже решения Госарбитража при СНК СССР и Лен-

облгосарбитража. Эти решения относятся, однако, не только и даже не столько

к виндикационным искам в точном смысле этого слова, сколько к договор-

ным искам об истребовании сданного в аренду имущества.               

(**70) Г. Чирков. Споры госорганов о принадлежности имущества

(Арбитраж, 1933, № 7, стр. 21-22). Напротив, у ВАКСТО вопрос о под-

судности арбитражным комиссиям споров о подъездных путях между про-

мышленными предприятиями и железными дорогами не вызывал никаких

сомнений (ср. решение ВАКСТО от 28 III 19-4, вып. IV, № 399).

(**71) См.  58 главы VII. Равным образом к компетенции органов Гос-

арбитража относится разрешение споров о неправильном занесении на

баланс одного госоргана имущества, созданного за счет капиталовложений

другого госоргана (ср. Г. Чирков, указ. статья, "Арбитраж", 1938, № 7,

стр. 22), об истребовании госорганом имущества, оказавшегося по тем или

иным причинам-в особенности в связи с перебазированием государствен-

ной промышленности в начале войны на Восток-в незаконном владении

-549-

разграничение установлено и для преддоговорных споров

инструкцией Госарбитража при СНХ СССР от 9 XII 19-10,

№ ГА-28, относящей, в соответствии с действующими пра-

вилами, к компетенции планово-регулирующих органов

разрешение преддоговорных споров об установлении коли-

чества, ассортимента и сроков поставки, об установлении

объема и сроков выполнения работ, об установлении цен

и технических условий и др. и к компетенции органов roc-

арбитража- разрешение всех остальных преддоговорных

споров, не отнесенных к компетенции планово-регулирующих

органов (ст. 11). (*72).

Таким образом, социалистические госорганы вправе предъяв-

лять друг к другу-и в арбитраже и в суде-виндикацион-

ные иски (*73) как по поводу оборотных средств, так и по поводу

основных средств. На практике виндикационные иски по поводу

основных средств (а равно другие иски об истребовании основ-

ных средств) имеют едва ли не большее применение, чем винди-

кационные иски по поводу оборотных средств, поскольку

объектом виндикационного иска может быть только индиви-

дуально определенное имущество, включая имущество, опре-

деляемое по общему правилу родовыми признаками, но ока-

завшееся индивидуализированным (*74) в том или ином конкретном

случае (зерно, ссыпанное в определенное зернохранилище;

заготовленные на определенном участке дрова; грузы, поме-

щенные на определенном участке заводской территории, и т. д.).

Мы можем вернуться теперь к вопросу о применении

к виндикационным искам между госорганами начал, установ-

ленных законом и судебной практикой для виндикации

государственного имущества из незаконного владения отдель-

ных граждан и кооперативно-колхозных организаций.

Применяется ли правило ст. 60 ГК о неограниченной

виндикации незаконно отчужденного каким бы то ни было

способом государственного имущества также и к виндикации

этого имущества у ответчиков-госорганов?

Мнения по этому вопросу в цивилистиче:кой литературе

разделились. По мнению одних, ограничение виндикации госу-

дарственного имущества в пользу госоргана-добросовестного

другого госоргана, об истребовании имущества, изъятого у госорганов

по распоряжению военных властей и подлежащего возврату им по специаль-

ному решений правительства и т.д. (например о возврате вузам и техни-

кумам изъятого у них в военное время оборудования лабораторий

и мастерских).

(**72) Цит. сборн. "Арбитраж в советском хозяйстве", стр. 330.

(**73) Равно как и договорные иски об истребовании сданного в пользова-

ние или на хранение имущества.

(**74) Ср. М. М. Агарков. Обязательство по советскому гражданскому

праву. 1940, стр. 156-157.

-550-

приобретателя - противоречило бы "самому назначению винди-

кации, как метода борьбы с внеплановым переходом государ-

ственного имущества". (*75). По мнению других, изъятие имущества,

относящегося к оборотным средствам (фондам), у госоргана -

добросовестного приобретателя - могло бы привести к срыву

планов этого госоргана, к нарушению его хозрасчета. В под-

тверждение этой последней позиции приводится пример с неза-

конной продажей товара хозорганом, отказавшимся от акцепта

и принявшим товар на ответственное хранение, другому хоз-

органу, не знавшему о том, что товар находится на ответст-

венном хранении. "При неограниченной виндикации поставщик

имел бы право истребовать товар у хозоргана-покупателя

и тем расстроить его плановую деятельность". (*76).

В приведенном примере поставщик-истец действительно

обычно заинтересован лишь в получении денег за товар, постав-

ленный им отказавшемуся от акцепта первоначальному поку-

пателю. Но может сложиться и другая ситуация. Поставщик

мог иметь в виду переадресовать товар другому своему

заказчику, не менее остро нуждавшемуся в данном товаре,

чем госорган-добросовестный приобретатель,-притом заказ-

чику, снабжение которого было запланировано на тот же

операционный период, но не было осуществлено из-за невы-

полнения поставщиком его  производственной программы.

Почему плановое снабжение подобного "второго" заказчика

представляет менее важную задачу по сравнению со снабже-

нием "третьего" добросовестного приобретателя, для которого

случайная покупка товара у отказавшегося от акцепта "пер-

вого" заказчика является, как правило, все же внеплановой

закупкой? Представим себе и другой случай, когда транспортно-

экспедиционная контора, экспедируя груз, оплаченный и при-

нятый представителем госоргана-покупателя, по вине своих

работников экзекутирует этот груз и передает его добросо-

(**75) Г. Н. Амфитеатров. Вопросы виндикации в советском праве.

(Журн. Советское государство и право. 1941, № 2, стр. 44); ср. его же

статью в Уч. зап. ВИЮН, вып. III, стр. 58. Равным образом и Б. Б.

Черепахин, со ссылкой на практику ВАК, считает, что добросовестность

госоргана-приобретателя не исключает виндикации незаконно отчужденного

имущества (Уч. зап. Свердл. кридич. инст., т. 1, стр. 513), В приведенном

Б. Б. Черепахиным решении ВАК РСФСР от 18 VIII 1924 по делу о вин-

дикации баркаса (вып. V [II], № 18 РСФСР) и решении ВАКСТО по делу

о виндикации заложенных в Госбанке и экзекутированных им товаров

(Судебно-арбитражный бюллетень, 19 IV 1926, № 16-17, стр. 5-6) ВАК

РСФСР и ВАКСТО действительно исходили из принципа неограничен-

ной виндикации. В частности, и ВАКСТО подошла к оценке действий

Госбанка не с точки зрения виндикационного процесса, а с точки зрения

возмещения ущерба пострадавшему от его неправильных действий гос-

органу, товары которого были незаконно банком экзекутированы.        

(**76) Д. М. Генкин в учебнике "Гражданское право*, 1944, т. 1, стр. 249.  

-551-

вестному приобретателю-другому госоргану. Разве в этом

случае также следует пренебречь интересами первого гос-

органа, план которого может оказаться под значительно боль-

шей угрозой срыва, чем план третьего, хотя бы и добросо-

вестного приобретателя? Представим себе также случай, когда

материалы, принадлежащие промышленному госпредприятию,

были завезены ошибочно на соседний склад снабженческо-

сбытовой организации и проданы ею другому госпредприятию.

Выполнение чьего плана должно быть обеспечено в первую

очередь в этом случае? Совершенно очевидно, что к решению

проблемы следует подойти не под углом зрения отдельных

примеров, а отправляясь от определенного принципа, которым

может быть только принцип максимального обеспечения

планового распределения и использования всех

государственных имуществ-как основных, так и оборотных.

Позволительно думать, что этот принцип будет наилучшим

образом обеспечен именно при неограниченной виндикации

государственных имуществ также и между госорганами, а не

при ограничении интересов плановых адресатов во избежание

"ущемления" интересов внеплановых приобретателей пред-

назначавшегося для других госпредприятий сырья, топлива

и материалов.

Как должен разрешаться виндикационный спор между двумя

госорганами при отсутствии достаточных доказательств права

на спорное имущество у того и другого госоргана? Если,

вопреки категорическим директивам партии и правитель-

ства о строжайшем учете всех основных и оборотных средств

госпредприятий," ни госпредприятие-истец, ни госпредприятие-

ответчик не смогут представить необходимых доказательств

их прав на спорное имущество, то арбитраж или суд либо

должен будет отказать истцу в иске за недоказанностью

(ст. 118; ср. ст. 121 ГПК РСФСР), известив соответствующий

планово-регулирующий орган о наличии у ответчика спорного

имущества (ср. ст. 9 Положения о государственном арбитраже),

либо приостановить производство по делу и известить тот же

орган в порядке ст. 172 ГПК РСФСР. И в том и в другом

случае от подлежащего планово-регулирующего органа будет

зависеть определить дальнейшую судьбу этого имущества

в порядке планового перераспределения основных и оборотных

средств.

(**77) Ср. п. 3, разд. III. резолюции XVIII Всесоюзной конференции ВКП(б)

о задачах партийных организаций в области промышленности и транспорта;

ст. 3 указа 10 II 1941; цитируемую инструкцию НКФ СССР от 30 X 1945,

№ 639, по бухгалтерскому учету материалов на предприятиях (СФХ, 1946,

№ 4-5, стр. 18).

-552-

 80. Отношения между госорганами по задавненному

имуществу

От планово-регулирующих органов должно в конечном

результате зависеть и решение вопроса о задавненном госу-

дарственном имуществе в отношениях между госорганами.

В отличие от виндикационных исков госорганов к отдельным

гражданам и кооперативно-колхозным организациям, на винди-

кационные иски одних госорганов к другим (равно как и на

иски об истребовании имущества, сданного в аренду или

на хранение) должен распространяться полуторагодовой срок

исковой давности, установленный ст. 44 ГК. Задача максималь-

ной охраны единого фонда государственной социалистической

собственности от возможного перехода задавненного государ-

ственного имущества в собственность какой-либо кооперативно-

колхозной организации или отдельного гражданина полностью

отпадает по отношению к виндикационным спорам между

самими госорганами. При условии сохранения последнего

слова за планово-регулирующими органами в решении окон-

чательной судьбы задавненного имущества  отпадает

и опасность внепланового использования "задавненного" иму-

щества госорганом-ответчиком. Нет и угрозы срыва плана

госоргана-истца, если он в течение полутора лет не ощущал

необходимости в спорном имуществе и не пытался истребовать

его от ответчика через арбитраж или суд. Отказ в иске

за пропуском давностного срока не может отразиться суще-

ственно и на финансовом плане госоргана-истца, на его "хоз-

расчете", если в течение полутора лет он не сделал попытки

возвратить спорное имущество на свой баланс. Остается лишь

одна задача; строгим применением исковой давности побудить

все госорганы к неуклонному выполнению требований законо-

дателя и правительства о своевременном предъявлении всех

претензий к своим кредиторам (одно из важнейших требований

планово-финансовой и договорной дисциплины!), (*78), усилить тем

самым контроль рублем над всеми операциями хозорганов

и обеспечить полную определенность во взаимоотношениях

госорганов как участников гражданского оборота, а также

строгий учет всех закрепленных за каждым госорганом основ-

ных и оборотных средств.

Применение исковой давности к виндикации оборотных

средств, повидимому, не вызывает сомнений ни в литературе, (*79),

(**78) Ср. "Деньги и кредит", 1946, № 4-5, стр. 1-5 и 48; № 6-7,

стр. 41-43.

(**79) Г. Н. Амфитеатров в общей форме высказывается за распро-

странение полуторагодового срока давности на виндикацию между госорга-

нами (Уч. зап. ВИЮН, вып. III стр. 58). Д. М. Генкин считает необходи-

-553-

ни у арбитража. Томский педагогический институт приобрел

у Томского кирпичного завода в декабре 1937 г. кирпич и, опла-

тив его, 9 XII 1937 вывез только часть кирпича, остальную же

оставил на заводе; в декабре 1938 г. потребовал у завода

выдачи сохранной расписки на оставленный у завода кирпич

с указанием о вывозе его в 1 квартале 1939 г. и, наконец,

2 IV 1939 получил от завода справку о том, что хранившийся

у завода кирпич завод израсходовал и выдать не может.

27 VI 1939 институт предъявил к заводу иск о возврате

36909 руб. за неотпущенный кирпич. Госарбитраж при СНК

РСФСР признал, что срок исковой давности должен

исчисляться с момента оплаты кирпича, т. е. с 9 XII 1937,

поскольку с этого же момента возникло право института

на вывоз кирпича, и отказал институту в иске за пропуском

давностного срока. (*80). По существу перед нами-не виндика-

ционный, т. е. вещный иск о возврате имущества в натуре,

а обязательственный иск о возврате уплаченной за него суммы,

который только и мог предъявить институт после израсходова-

ния кирпича заводом. Мы думаем, что по отношению к таким

оборотным средствам (в их вещественной форме), как сырье,

топливо, материалы или неиндивидуализированная продукция,

виндикационный иск вообще практически возможен лишь

в редких случаях (*81) -в особенности, в конце истечения полу-

торагодового срока. Он возможен, однако, по отношению

к таким "средствам в обороте", как инвентарь или даже обо-

рудование со сроком службы менее года и стоимостью ниже

200 руб. ва единицу (ст. 10 Положения 29 VII 1936 о бухгал-

терских отчетах и балансах), или к тому же оборудованию как

продукции, если оно было индивидуализировано. Именно по

отношению к этому последнему виду государственного иму-

щества Госарбитраж при СНК СССР формулировал на рубеже

1939 и 1940 гг. свою общую позицию по вопросу об исковой

давности на истребование "задавненного" оборудования.

Союзная техническая контора "Котлотурбооборудование"

поставила в 1937 г. оборудование Макеевскому металлургиче-

мым распространить действие исковой давности на виндикационные иски

между госорганами по поводу оборотных средств (фондов), но оставляет

открытым вопрос об исковой давности в применении к основным

средствам (Гражданское право, 1944, т. 1, стр. 247). Несколько неопреде-

ленна позиция Б. Б. Черепахива (Уч. зап. Свердл. юридич. инст., т. 1, стр. 56):

неясно, вызывает ли у автора "основательные сомнения" общая возмож-

ность применения исковой давности к виндикация между госорганами или

только применение ее в конкретном решении Киевский арбитражной комис-

сии о виндикации мельницы, которого мы, к сожалению, не могли про-

(**80) Арбитраж, 1940, № 5-6, стр. 39.

(**81) См.  79 настоящей главы.

-554-

скому заводу. Часть заказа была позднее заводом аннулиро-

вана, вследствие чего контора продала уже поставленное

заводу оборудование другим организациям, за исключением

семи вентиляторов и одного мотора, оставленных на хранении

у Макеевского завода. Вслед за тем контора нашла покупателя

и на остальное оборудование, но завод отказался его выдать,

ссылаясь на пропуск конторой срока исковой давности. При-

знав, что в данном конкретном случае срок истцом не был

пропущен, Госарбитраж при СНК СССР высказался и по

общему вопросу о применении давности к искам об истребо-

вании поставленного оборудования. Арбитраж указал, что

на иски об истребовании оборудования распространяется обыч-

ная давность (1 1/2 года), но что, за отсутствием в советском

законодательстве приобретательной давности, поставщик или

арбитраж должны ставить перед соответствующими планово-

регулирующими органами вопрос об использовании этой про-

дукции. (*82).

Решение Госарбитража при СНК СССР по делу конторы

"Котлотурбооборудование" с Макеевским заводом предста-

вляет большой интерес не только потому, что в нем с полной

определенностью формулирована общая позиция Госарбитража

при СНК СССР по вопросу о применении исковой давности

к искам об оборудовании и о порядке определения дальнейшей

судьбы задавненного оборудования, но и потому, что оно

относятся к такому государственному Имуществу, которое

в подлежавшем разрешению Госарбитража при СНК СССР

конкретном  деле фигурировало в качестве  продукции,

т. е. в качестве оборотных средств, по своему же характеру

предназначено служить в качестве основных средств. Мы

склонны обобщить выводы Госарбитража и распространить

их на всякое задавненное государственное имущество-без-

различно, относится ли оно к оборотным или к основным сред-

ствам и предъявлял ли госорган-истец с пропуском давностного

срока виндикационный иск об истребовании его имущества

"в натуре", либо договорный иск о возврате сданного в аренду

имущества, или обязательственное требование о возмещении

ему стоимости этого имущества. (*83). В таком случае арбитраж

или суд, отказывая истцу в иске и в восстановлении давно-

стного срока (ср. ст. 11 правил рассмотрения и разрешения.

имущественных споров органами Госарбитража от 10 VIII 1934 (*84)

и ст. 49 ГК РСФСР), стимулировал бы своевременное предъ-

(**82) Арбитраж, 1940, № 1, стр. 31.

(**83) Ср. цитируемое решение Госарбитража РСФСР по делу Томского

педагогического института с Томским кирпичным заводом (Арбитраж, 1940

№ 5-6, стр. 29).

(**84) Сборн. "Арбитраж в советском хозяйстве", стр 94.

-555-

явление исков госорганами-истцами и вместе с тем предотвра-

щал бы "неосновательное обогащение" (в экономическом

смысле) неисправных госорганов-ответчиков, не возвративших

своевременно задавненного имущества. В свое время органы

Госарбитража в ряде случаев обращали задавненные пени,

неустойки и штрафы в доход государства. (*85). Искривления,

допущенные некоторыми органами Госарбитража (в частности,

Московским Госарбитражем), широко применявшими наложение

штрафов в пользу бюджета по самым разнообразным поводам,

побудили Госарбитраж при СНК СССР принять в 1934 г.

решительные меры к прекращению незаконных штрафов, про-

извольно налагавшихся отдельными органами Госарбитража. (*86).

Это отразилось и на политике обращения в доход государства

задавненных договорных санкций, что не опорачивает, однако,

самой идеи обращения в доход государства имущества и сумм,

которые не подлежат возврату госоргану-истцу и в то же

время не могут быть оставлены в руках госоргана-ответчика.

Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 16 VII 1939

о применении ст. 147 ГК к сделкам между учреждениями

и предприятиями социалистического хозяйства (*87) и приведенное

решение Госарбитража при СНК СССР по делу конторы

"Котлотурбооборудование" с Максевским заводом лишний раз

подтверждают принципиальную недопустимость и практическую

нецелесообразность оставления в распоряжении социалисти-

ческих госорганов имущества и сумм, которые явились бы для

них своего рода "неосновательным обогащением" (в экономи-

ческом смысле этого понятия) и вместе с тем своеобразной

"премией" за допущенное ими самими нарушение закона

и планово-договорной дисциплины.

Переходя к вопросу о распространении исковой давности

на иски между госорганами по поводу основных средств,

нельзя не констатировать, что, в отличие от арбитражных

комиссий, без колебаний применявших к названным искам

ст. 44 ГК, (*88), органы Госарбитража иногда испытывали некото-

(**85) См. решения Госарбитража при СНК СССР и местных органов гос-

арбитража в БГА, 1933, № 18, стр. 26, и №8, стр. 27; 1934, № 3 стр. 26,

а также решение арбитража НКТП, приведенные в статье В. Н. Можейко

и X. Э. Бахчисарайцева "Договорная дисциплина в зеркале арбитража"

Советское государство, 1934, № 3, стр. 49).

(**86) См. доклад, прения и революцию совещания главных арбитров союз-

ных республик и ряда областей, состоявшегося 20-22 декабря 1934 г. (БГА,

1935, № 2. стр. 3-9).

(**87) Сборник действующих постановлений Пленума и директивных писем

Верховного Суда СССР 1924-1944 гг., стр. 184.

(**88) Ср. решение ВАК РСФСР по делу Архангельской конторы "Сев-

госрыбтреста" с Печорским речным госпароходством о пароходе "Коря-

човка" (вып. VI [II], № 93 РСФСР). ВАК РСФСР оговаривала лишь, что

предусмотренный ст. 44 ГК (в редакции того времени,-А. В.) срок иско-

вой давности распространяется лишь ва "частно-правовые отношения"

госорганов и не применяется к т спорам о "праве публичном" (в частности,

к спору об актах национализации частной капиталистической собственности).

-556-

рые колебания в этом вопросе. Известное отражение эти

колебания получили и в приведённом решении Госарбитража

при СНК СССР по делу конторы "Котлотурбооборудование"

с Макеевским заводом, хотя непосредственно оно касалось

оборудования как продукции, т. е. как оборотных средств,

а не введенного уже в эксплоатацию оборудования, т. е. основ-

ных средств. Перед изданием указа 10 II 1941 Леноблгосарби-

траж склонялся к мнению о неприменимости исковой давности

к искам об истребовании основных средств между госорганами.

Непосредственно вслед за указом 10 II 1941 тот же арбитраж

временно прекратил, как было уже отмечено, прием к рассмо-

трению дел об истребовании основных средств. Возобновив

их рассмотрение в годы войны, Леноблгосарбитраж стал при-

менять к ним предусмотренный ст. 44 ГК полуторагодовой

срок давности, хотя некоторые госорганы-истцы пытались

доказывать неприменимость давности к этим искам, ссылаясь

на то, что задавненное имущество все равно было бы при-

знано "бесхозяйным" на основании ст. 68 ГК, и в качестве

такового должно было бы перейти к истцу как к "компетент-

ному" органу государства. Нет необходимости доказывать

несостоятельность подобных утверждений, основанных на меха-

ническом применении ст. 68 ГК к закрепленному за хозрасчет-

ным госорганом имуществу, как к "собственности" этого roc-

органа. (*89). Эти утверждения были отвергнуты как Леноблгосарби-

тражем," так и Госарбитражами при СНК СССР и СНК РСФСР.

Мы приводили уже решение Леноблгосарбитража по делу

Металлосклада № 1 Главметаллосбыта, сдавшего в 1942 г.

железнодорожный кран в бессрочное арендное пользование

ГЭС № 2 и предъявившего к ней иск о возврате этого крана

с пропуском полуторагодового срока давности. Леноблгос-

арбитраж отказал Металлоскладу № 1 в иске, а Госарбитраж

при СНК СССР отклонил его жалобу со ссылкой на ст. 45 ГК,

признав договор Металлосклада № 1 с ГЭС "договором

(**89) Некоторый повод к подобному утверждению могла дать ссылка Гос-

арбитража при СНК СССР на отсутствие приобретательной давности в при-

менении к "задавненному" оборудованию (см. выше, стр. 553-554). Госарби-

траж. однако, сделал правильный вывод из этой предпосылки, дефектность

который заключалась еще и в механическом перенесении на государственные

имущества, закрепленные за госорганами, идеи "бесхозяйного имущества"

в том же ее понимании, в каком она применима лишь к имуществу отдель-

ных граждан и отчасти к имуществу кооперативно-колхозных организаций.

(**90) См. приводимые ниже решения Леноблгосарбитража по делам

Металлосклада № 1 и Табачной фабрики им. Клары Цеткин.

-557-

до востребования". (*91). Равным образом, Леноблгосарбитраж

отказал - за пропуском срока исковой давности - в иске

Табачной фабрике им. Клары Цеткин, передавшей 6 Х 1941

автомашину Автотехническому отделу одного из управлений

Ленинградской области и лишь 3 IX 1944 предъявившей к ответ-

чику иск о возврате машины. Главный арбитр при СНК РСФСР

отклонил жалобу фабрики со ссылкой на ту же ст. 45 ч. 2 ГК. (*92).

Отказывая в иске за пропуском давностного срока, органы

Госарбитража должны в обязательном порядке извещать

планово-регулирующие органы о нахождении задавненного

имущества у госоргана-ответчика, как это предложил делать

Госарбитраж при СНК СССР в решении по делу конторы

"Котлотурбооборудование" с Макеевским заводом. (*93). Этим будет

обеспечено плановое распределение и использование задавнен-

ного имущества-в соответствии с распоряжением подле-

жащего планово-регулирующего органа - и одновременно

предотвращено своего рода "неосновательное обогащение"

(в экономическом, а не в техническо-юридическом смысле) гос-

органа-ответчика, воспользовавшегося халатностью работников

госоргана-истца для невыполнения своих обязанностей по воз-

врату полученного от истца или иным образом попавшего

во владение ответчика имущества. Мы склонны пойти еще

дальше и предложить, чтобы, закрепляя своим распоряжением-

в подтверждение решения Госарбитража-задавненное иму-

щество за госорганом-ответчиком, планово-регулирующий орган

обязывал его внести в доход государства соответствующую

сумму, как это следовало бы делать вообще в случаях отказа

госорганам-истцам в их требованиях за пропуском давностного

срока. Могут сказать, что подобное взыскание стоимости

задавненных основных средств противоречит установленному

в 1941 г. порядку передачи излишнего оборудования между

госпредприятиями одного и того же ведомства путем списа-

ния с баланса на баланс. На это мы ответили бы, что, в инте-

ресах укрепления планово-договорной дисциплины и контроля

рублем не только движения оборотных средств, но-в опре-

деленных случаях-и перемещения основных средств, пра-

вильнее сделать изъятие из общего правила о безвозмездной

передаче оборудования между госпредприятиями одной системы,

чем поощрять невыполнение госорганами-ответчиками их обязан-

ностей перед другими госорганами в течение всего срока

исковой давности-в расчете на неэквивалированный переход

(**91) Решение Левоблгосарбитража от 7 VII 1944 и ответ Главного арбитра

при СНК СССР на жалобу Металлосклада № 1 от 20 IX 1944. № Н-468.

(**92) Решение Леноблгосарбитража от 15 IX 1944 и постановление Глав-

ного арбитра при СНК РСФСР от 19 I 1945.

(**93) Арбитраж. 1940, № 1, стр. 31.

-558-

к ним задавненных средств. К тому же ссылка на установ-

ленный в 1941 г. порядок вообще не может касаться споров

между госпредприятиями различных ведомств, между которыми

применяется возмездный порядок передачи излишнего оборудо-

вания.

-558-

 81. Возврат имуществ, переданных на хранение или

в пользование

Приведенные постановления Главных арбитров при СНК

СССР и СНК РСФСР представляют особый интерес еще

и потому, что в них получил разрешение возбуждавший как

в арбитражной, так и в судебной практике большие разногласия

вопрос о порядке исчисления срока исковой давности по искам

о возврате имущества, переданного на хранение или в пользо-

вание на неопределенный срок.                           

Судебная практика сталкивалась с этим вопросом преиму-

щественно при разрешении споров между отдельными граждан

нами. Нам приходилось уже указывать на необходимость-

урегулирования его путем разъяснения Пленума Верховного

Суда СССР ввиду значительных разногласий, возникающих

при разрешении этих споров местными судами. (*94). ГКК Верхов-

ного Суда УССР еще 10 III 1925 признала, что право на иск

по бессрочному обязательству из договора поклажи возникает

с момента передачи вещей на хранение. (*95). В числе опублико-

ванных за 1923-1941 гг. (*96) постановлений и определений

Верховного Суда РСФСР, равно как и в числе неопублико-

ванных определений его кассационной коллегии по гражданским

делам за 1940-1941 гг. (*97) по делам, проходившим через Ленин-

градские областной и городской суды, мы не обнаружили

ни одного, посвященного данному вопросу. Между тем

в практике ленинградских судов он неоднократно возникал,

причем не получал однообразного решения не только в практике

отдельных народных судов, но даже в практике кассационной

инстанции. Одни из судов, опираясь на вторую часть ст. 45 ГК,

исчисляли срок давности при бессрочной поклаже с момента

сдачи вещей на хранение. Другие считали, что право на иск

возникало у собственника только с момента отказа поклаже-

принимателя в возврате депонированного имущества, так как

лишь в этот момент ответчик нарушал, по их мнению, право

собственности истца.

(**94) См. нашу статью в журн. "Советское государство и право", 1941,

№ 4, стр. 125.                           

(**95) Собрание определений ГКК Верховного Суда УССР, 1925, вып. II.

№ 154 (стр. 202-203).

(**96) По 1 IV 1941.

(**97) По 1 IV 1941.

-559-

Какая из этих двух позиций правильнее с точки зрения

действующего закона? Сторонники первого решения, очевидно,

трактовали требование собственника о возврате ему вещи

как чисто обязательственное требование и именно на этом

основании распространяли на него действие общей нормы

о начале течения давности по обязательствам, подлежащим

исполнению по востребованию кредитора (ст. 45 ч. 2 ГК).

сторонники второго решения рассматривали тот же иск

собственника как виндикационный иск из нарушения права

собственности (ст. 59 ГК) и подчиняли его действию первой

части ст. 45 ГК, в соответствии с общепринятым положением

о начале течения исковой давности по обязательствам

из нарушения абсолютных прав с момента подобного нарушения.

С формально-конструктивной точки зрения оба решения

имеют право на существование. С этой точки зрения

может даже возникнуть идея о конкуренции двух исков при

бессрочной поклаже: договорного и виндикационного - с двумя

различными моментами начала течения исковой давности.

Практически подобная конкуренция, однако, равносильна

второму решению вопроса, ибо истец-собственник, утративший

право на иск из договора поклажи, вообще не будет иметь

возможности выбора между тем и другим иском и предъявит

ииндикационный иск. Отвечает ли, однако, подобное решение

основным задачам института исковой давности? Обеспечивает ли

оно максимальную определенность и твердость гражданско-

правовых отношений и создает ли необходимые условия для

наилучшего разрешения возникающих в связи с ними споров.

судом?

Представим себе, что какой-либо гражданин, уехавший

из Ленинграда 1 января 1923 г.. и возвратившийся лишь спустя

10-15 лет, потребовал бы возврата вещей, оставленных им

на бессрочное хранение своему соседу, родственнику или

знакомому. Получив отказ, он предъявил бы виндикационный

иск. Поскольку сдача вещей соседям, родственникам или

знакомым на бессрочное хранение при отъезде на неопреде-

ленное время обычно не оформляется никакими документами,

суду пришлось бы через 10-15 лет разбирать спор, опира-

ясь на сбивчивые и неуверенные показания свидетелей, если

бы даже таковые еще нашлись. Пришлось бы выяснять, как

это приходилось делать ленинградским судам до войны по

отношению к вещам, сданным на хранение за 5-6 лет до

отъезда истца, какие именно вещи были переданы истцом

ответчику, поручил ли истец ответчику продать их в случае

отъезда самого ответчика или при наступлении каких-либо

иных обстоятельств, происходил ли одновременно со сдачей

части вещей обмен другой части на вещи ответчика и т. д..

-560-

и т. п. Когда с подобного рода затруднениями встречается

буржуазный суд, он легко находит выход в силу формаль-

ного применения принципа состязательности. Советский суд не

может ограничиться простым констатированием недостаточности

представленных самим истцом доказательств и отказать в иске

только потому, что иск не доказан (ст. ст. 5, 118 и 121 ГПК). (*98).

Поэтому не только с точки зрения недопустимости оставле-

ния в неопределенном положении гражданско-правовых отноше-

ний по поводу тех или иных объектов личной собственности,

но и с точки зрения создания рациональных условий для раз-

решения судом возникающих в этой области конфликтов необ-

ходимо признать, что срок исковой давности при сдаче вещей

на хранение без указания срока должен исчисляться с момента

сдачи их на хранение. Учитывая краткий срок исковой давно-

сти, можно, однако, рекомендовать судам при применении

ст. 45 ч. 2 ГК к подобным искам вносить следующие два

корректива.

Во-первых, суд должен установить по всей совокупности

обстоятельств, не имели ли стороны в виду-при сдаче-при-

еме вещей на хранение - какой-то, хотя бы и не определенный

точным календарным сроком, период хранения вещей. Легко

можно допустить, что, уезжая в другую местность для работы

на строительстве большого завода, для стажировки по оконча-

нии ВУЗа, для временной перемены климата в связи с состо-

янием здоровья и т. п., собственник вещей передал их на хра-

нение своему соседу, родственнику или знакомому на предпо-

лагаемый срок своего отсутствия, хотя бы стороны и не дого-

ворились об этом с полной определенностью (expressis verbis).

Если суд будет располагать какими-то данными для устано-

вления подобного срока, он должен исчислять течений исковой

давности лишь с момента истечения этого срока. (*99).

Во-вторых, суд может, как он делал это до войны и в осо-

бенности в конце войны и после нее-в связи с массовой

реэвакуацией населения, использовать предоставленное ему

(**98) А. Ф. Клейман. Сталинская Конституция и принципы диспозитив-

ности и состязательности в гражданской процессе. Уч. зап. Моск. юридич.,

инст. НКЮ СССР, вып. I. 1939, стр. 86-87 и 94-100.

(**99)  Вехтер, со ссылкой на D. 16.3. 1. 22. (Wachter. Pandekten, I Teil,

1880, S. 542-543) и Тур (Tuhr. Der Allgemeine Teil des Deutschen Burger-

lichen Rechts, Bd. II 2, 1918, S. 511-512) считали, что при всякий поклаже

(ни тот, ни другой не делали оговорки для срочной поклажи,-А. В.)

исковая давность начинает течь с момента поклажи, поскольку поклажеда-

тель в любой момент вправе потребовать возврата вещи. При кратком сроке

давности в советском гражданском праве было бы явно нецелесообразно

проводить подобную точку зрения в применении к срочной поклаже у нас.

Казуистическое и неудачное решение вопроса давала ст. 2113 т, Х ч. 1

о давности по сохранным распискам; см. критику ее: И. Е. Энгельман.

О давности по русскому гражданскому праву. Изд. 3-е, 1901, стр. 333-390.

-561-

ст. 49 ГК право на продление срока исковой давности при

наличии уважительных причин пропуска его истцом (длитель-

ная болезнь, неоднократная переброска с одного места работы

на другое в отдаленные местности и т. д.).

Было бы крайне желательно, чтобы Пленум Верховного

Суда СССР дал по этому вопросу судам свои руководящие

указания, как это уже сделал Госарбитраж при СНК СССР,

признав в 1944 г., что обязательство нанимателя или хранителя

по возврату имущества собственнику, в случаях хранения или

пользования без срока, представляет собой обязательство,

подлежащее исполнению по востребованию кредитора, и что

течение исковой давности по нему начинаются со времени воз-

никновения обязательства, т. е. со дня передачи имущества

на хранение или в пользование (ст. 45 ч. 2 ГК РСФСР).

Противники этой точки зрения утверждали, что по договорам

имущественного найма, заключенным без указания срока, срок

исковой давности должен исчисляться со дня истечения месяч-

ного срока, установленного ст. 155 ГК РСФСР для преду-

преждения другой стороны о прекращении действия договора

на будущее время. Было признано, однако, что ст. 155 не меняет

характера подобного обязательства, как подлежащего испол-

нению по востребованию кредитора, и устанавливает лишь

порядок прекращения договора и срок для исполнения нани-

мателем его обязательства по возврату имущества. Было

признано также необходимым, чтобы, отказывая в иске

за пропуском давности, арбитраж сообщал органу, веда-

ющему распределением данного вида имущества, о факти-

ческом нахождении у ответчика  "задавненного" имуще-

ства. (*100).

Применение ст. 45 ч. 2 ГК РСФСР к искам о возврате

имущества, переданного одним госорганом другому на хране-

ние или в пользование без указания срока, представляется

тем более правильным, что по отношению к госорганам

в особенности недопустимо сохранение всякой неопреде-

ленности в их взаимоотношениях в течение сколько-нибудь

длительного времени и что необходимость усиления планово-

договорной дисциплины вообще диктует более строгую трак-

товку всех проблем, связанных с применением исковой дав-

ности. По отношению же к имуществу, сданному в наем без

указания срока, следует учесть, кроме того, необходимость

предотвратить всякие попытки обойти в этой форме указ 10 II

1941. Мы уже отмечали выше, что сдача оборудования в наем

с точки зрения указа 10 II 1941 может быть допущена, как

(**100) Письмо отдела инструктирования Госарбитража при СНК СССР

от 30 XII 1941, № И-1-43.

-562-

правило, на срок, не выходящий за пределы операционного

года. (*101).

Ч. 2 ст. 45 ГК может и должна быть применена лишь

к искам об истребовании имущества, переданного одним

госорганом другому на хранение или в пользование по какому-

либо договорному основанию, но без указания срока. На

иски же об истребовании имущества, которым госорган-ответ-

чик завладел против или помимо воли госоргана-истца (напри-

мер имуществом эвакуированного госпредприятия), (*101а), рас-

пространяется действие ч. 1 ст. 45 ГК, и исковая давность

по ним должна исчисляться с момента нарушения права истца,

т. е. с момента незаконного завладения госорганом-ответчи-

ком имуществом госоргана-истца. Таким образом, фактически

и по теми по другим искам давность начинает течь с одного

и того же момента: с момента перехода спорного имущества

во владение госоргана-ответчика, будет ли им владение

законное (по договору ответчика с истцом) или незаконное. (*102).

Иначе-для исков об истребовании имущества, переданного

госорганом-истцом госоргану-ответчику на xpaнение или

в пользование на определенный срок, давность по которым

начинает течь с момента окончания установленного договором

срока хранения или пользования имуществом (ср. ст. 154 ГК

РСФСР о превращении срочного договора найма в договор

найма на неопределенный срок).

(**101) См.  62 главы VII.

(**101а) См. интересный пример из практики Госарбитража, лежащий на

грани нарушения договора хранения и самодовольного завладения имуще-

ством эвакуированного завода, у X. Э. Бахчисарайцева (Ответственность

госпредприятии по обязательствам в связи с перебазированием промышлен-

ности в условиях Великой Отечественной войны (Уч. зап. ВИЮН, вып. III,

1945, стр 76).

(**102) С этой точки зрения вопрос о конкуренции виндикационного и дого-

ворных исков, вызывавший острые разногласия в иностранной литературе

(ср. Зом. Институции. Учебник истории и системы римского гражданского

права, вып. II, 1910. стр. 185-187.- Enneccerus-Kipp-Wolff.Lehr-

buch des burgerlichen Rechts, 20, 21 Aufl., Bd. II 1, 1926, S. 264- 265),

не имеет практического значения, поскольку речь идет об исчислении

давностных сроков. Мы упоминаем о нем потоку, что Госарбитражи при

СНК СССР и при СНК РСФСР в приведенных вами постановлениях

подходили к искам госорганов об истребования их имущества именно как

к договорным искам. Напротив, в вопросе о расчетах между истцом

и ответчиком в случаях удовлетворения иска арбитражем или судом разли-

чие между виндикационным и договорным иском сохраняет свое значение

и при сдаче имущества в пользование на неопределенный срок: расчеты

по виндицируемому имуществу должны производиться в соответствии

со ст. 59 ГК, по имуществу, сданному в пользование, - в соответствии

с условиями договора (в качестве арендной платы госорган-арендатор

нередко обязуется вносить амортизационные отчисления с арендуемого

имущества) и нормами, относящимися к данному виду договоров (ср. ст. ст

174-179 ГК).

-563-

 82. Проблема владельческой защиты

Мы должны в заключение остановиться на проблеме

владельческой защиты государственной социалистической

собственности.

Пользуются ли социалистические госорганы, наряду

с виндикационной (петиторной), также и особой владельческой

(поссессорной) защитой? Ни в арбитражной, ни в судебной

практике мы не встретили решений, посвященных этому воп-

росу. Он не поставлен, насколько мы могли проследить,

и в цивилистической литературе. Но и в литературе восста-

новительного периода и в работах последних лет ряд циви-

листов выступил с более или менее определенными заявле-

ниями о наличии в советском гражданском праве самого

института владельческой защиты-обычно со ссылкой на ст.

170 ГК, предоставляющую нанимателю "право судебной

защиты против всякого нарушителя его владения, в том числе

и против собственника", (*103), и с утверждением, что "пос-

кольку в отдельных статьях... владельческая защита пре-

доставляется даже не-собственнику-нанимателю, постольку

нет никаких оснований не предоставлять ее собствен-

нику". (*104).

Эти ссылки и утверждения являются результатом недоста-

точно четкого разграничения между петиторной защитой

владения, предпосылкой которой является наличие право-

вого основания (титула) владения вещью (типичный при-

мер-виндикационный иск собственника), и поссессорной

(так называемой "владельческой") защитой, предпосылкой

которой является фактическое господство над вещью,

независимо от титула владения.

(**103) Ср. И. Б. Новицкий. Имущественный наем. 1923, стр. 21-25;

более сдержанно в позднейшей работе "Право собственности" (1925, стр.

32).-И. С. Перетерский. Имущественный наем. Сборн. "Советское

хозяйственное право", ГИЗ 1926, стр. 36-37. В отличие от И. Б. Новиц-

кого, предоставлявшего владельческую защиту и наймодателю (Имущест-

венный наем. стр. 25), И. С. Перетерский признавал ее только за нани-

мателем (стр.37).

(**104) Д. М. Генкин, учебн. "Гражданское право", 1944, т. I, стр. 228.

Равным образом, и Г. Н. Амфитеатров в докладе об "Активной и пас-

сивной легитимации при виндикации в советском праве" на научной сес-

сии ВИЮН 1-6 июля 1946 г. исходил из наличия в советском праве

двух важнейших институтов-собственности и владения-и наряду с "титу-

лованным" владением подверг анализу владение, как "всякое фактическое

господство над вещью", под углом зрения применимости или непримени-

мости к подобному фактическому господству над вещью римско- и герман-

ско-правовых понятий, относящихся именно к фактическому владению

как особому институту (цит. Сборник тезисов научной сессии ВИЮН, 1946,

стр. 34- 36).

-564-

В статьях, посвященных вопросу о защите фактического

владения, (*105), нам приходилось уже указывать, что советское

гражданское право, в отличие от буржуазного, не уста-

навливает поссессорной защиты владения. Говоря о владении

и его защите, ГК понимает под ним всегда владение, опираю--

щееся на какой-либо титул: на право собственности (ст. ст.

58 и 59), на залоговое право (ст. 98), на право по договору

имущественного найма (ст. 170) или по договору комиссии

(ст. 275-д). (*106). Равным образом, на соответствующий титул

опирается и владение застройщика, подрядчика, получившего

вещь для выполнения каких-либо работ над нею, владение

перевозчика и поклажепринимателя, в частности, лица, полу-

чившего на хранение вещь, описанную судебным исполнителем

(ст. 280 ГПК). Владение всех названных лиц является закон-

ным владением (так называемым "титулованным" владением),

в противоположность  "чужому незаконному владению",

о котором говорит ст. 59 ГК. Владение каждого из них имеет

свои особые ре визиты и защищается различными юриди-

ческими средствами-в соответствии в различаем в юриди-

ческой природе того права, в силу которого каждый из них

владеет вещью. Отметим также, что в одних случаях охрана

владения объединена с охраной пользования, как это имеет

обычно место в отношении собственника, арендатора или

нанимателя, в других же-осуществляется как охрана "голого"

владения; такова охрана владения перевозчика или поклаже-

принимателя.

Итак ни ГК, ни ГПК не предусматривают особых владель-

ческих исков, посредством которых защищалось бы факти-

ческою владение как таковое-независимо от всякого титула,

от вопроса о праве на владение. Чтобы убедиться оконча-

тельно в этом, мы должны проанализировать действительную

сущность и назначение владельческой (поссессорной) защиты

в тех правовых системах, которым она известна. Этот анализ

позволит нам вместе с тем ответить и на вопрос, должен

ли каждый владелец вещи в СССР в споре по поводу своего

владения вещью всегда "иметь за собой" тот или иной титул,

получает ли он защиту лишь при наличии надлежаще обосно-

ванного права на владение спорной вещью.

(**105) Проблема защиты фактического владения (Советское государство

и право, 1941, № 4, стр. 120). Защита фактического владения в условиях

мирного и военного времени (Уч. труды Всесоюзного Института юридиче-

ских наук, вып. IX, 1947).

(**106) Хотя ст. 275-д ГК говорит об имуществе комитента, состоящем

"в фактическом владении или распоряжении комиссионера", это фактиче-

ское владение не является все же беститульным владением, поскольку

всякое имущество комитента находится у комиссионера в силу его дого-

ворных отношений с комитентом.

-565-

Если мы проследим долгий путь развития владельческой

защиты от римского права до последних буржуазных ко-

дексов, (*107), мы можем констатировать в этом развитии две

тенденции: 1) постепенное расширение круга фактических

владельцев, которым предоставляется владельческая защита;

2) постепенный отказ от строгого разграничения поссессорного

и петиторного процессов.

Римское право охраняло путем владельческой защиты

лишь владение в виде собственности (точнее владение для

себя, владение от своего имени-suo nomine) и лишь некото-

рые виды владения от чужого имени (alieno nomine): 1) вла-

дение кредитора по залогу; 2) владение секвестрария, полу-

чавшего от тяжущихся спорную вещь на хранение; 3) владение

прекариста, получавшего безвозмездно и до востребования

вещь от собственника (обычно на случай длительного отсут-

ствия последнего); 4) владение эмфитевта и суперфициария,

имевших в наследственном пользовании чужие участки для

сельскохозяйственной обработки (emphiteusis) или для возве-

дения строения (superficies). Напротив, не получали владель-

ческой защиты и признавались простыми держателями (detentor),

а не владельцами (possessor): обычный арендатор или нанима-

тель- в отличие от эмфитевта и суперфициария; обычный

поклажеприниматель (депозитарий)-в отличие от секвестария;

лицо, получавшее вещь в ссуду (т.е. в обычное безвозмездное

пользование) - в отличие от прекариста. Интересы имущих

классов не требовали владельческой защиты для названных

лиц, принадлежавших, как правило, к экономически слабей-

шим группам населения. Фактическое же осуществление

сервитутов (в частности узуфрукта) получало владельческую

защиту не в качесте владения вещью, а в качестве владения

правом (juris quasi possessio). (*108).

Феодальное право, с его системой бесконечно раздроблен-

ных вещных прав, защищало фактическое владение в значи-

тельно более широких размерах, чем римское право,-как

владение вещами, так и в особенности владение правами. Право

на защиту имел по существу каждый, кто в какой-то мере-

самостоятельно или несамостоятельно - осуществлял факти-

ческое господство над вещью, за исключением, конечно,

тех, кому феодальное право вообще отказывало в правовой

защите. С этим расширением круга защищаемых владельцев

(**107) Подр. см. нашу статью "Защита фактического владения в условиях

мирного и военного времени" (Уч. труды ВИЮН, вып. IX, 1947).

(**108) Д. 41. 3. 16; 16. 3. 17. 1; 43. 26. 4. 1; 2. 8. 15, 1; Cai.IV, 153.-

Girard. Manuel elementaire de droit romain, 5-е ed., 1911, pp. 266-268.-

Dernburg. Pandekten. 7 Aufl, I Bd., 1902, S. 400-405.

-566-

средневековым юристам пришлось считаться и в период

рецепции римского права: пандектное право значительно

расширило рамки владельческой защиты по сравнению с клас-

сическим римским правом, распространив ее, в частности,

на арендаторов и нанимателей. В том же направлении дей-

ствовало и каноническое право, сыгравшее большую роль

в развитии средневековой владельческой защиты. (*109).

Буржуазная революция во Франции привела, правда,

к преобладанию римских принципов владельческой защиты,

как более отвечавших всему строю освобожденной от феодаль-

ных пут "чистой частной собственности". Гражданский кодекс

не предоставил владельческой защиты ни арендатору и нани-

мателю, ни поклажепринимателю, ни ряду других владельцев

alieno nomine (ср. ст. ст. 2228, 2230-2231 и 2236). Французская

доктрина, за немногими исключениями, вплоть до последнего

времени осталась на той же позиции и не пошла дальше

академического пожелания о распространении владельческой

защиты на арендаторов и нанимателей. (*110).

На той же позиции остаются по существу и другие

законодательства романской группы. Книга вто-

рая Итальянского гражданского уложения, утвержденная

30 I 1941, определяет владение как власть над вещью, которая

проявляется в деятельности, соответствующей осуществлению

(exercizio) собственности или иного вещного права. Лишь

владелец имеет право на владельческую защиту в полном

объеме. Простой держатель пользуется ею лишь в случае

насильственного или тайного лишения владения, если притом

имущество не находится в его руках в силу службы или

гостеприимства (ст. ст. 328, 354 и 356). (*111).

Напротив, в Германии и арендатор и наниматель, поль-

зовавшиеся владельческой защитой на основании пандектного

права и отдельных партикулярных кодексов (например Прус-

(**109) Вruns. Das Recht des Besitzes im Mittelalter und in der Cegen-

wart. 1848, S. 231, 352-373, 401 - 404. - Heusler. Die Gewere. 1872,

S. 124-125. 130-132. 297-299. 348.- Otto Gierke. Detsches Privatrecht.

II Bd., 1905. S. 188-190. 208-211, 215-216.-Dernburg. Pandekten,

I Bd., S.438-439.-Viollet. Histoire du droit civil francais. 3-е ed.,

1905. pp. 625- 632 (579-586).-Glasson et Tissier. Trite theoretique

et pratique d'organisation udiclaire, de competence et de procedure civile,

3-е ed. t. I, 1925. p 96-499.

(**110) Planiol. Traite elementaire de droit civil, 12-е ed., 1934. t I,

n 2263, 2267-2268, 2313.-Сolin et Capitant. Cours elementaire de

droit civil francais. 4-e ed., t. I, 1923,. pp. 873-875.-Josserand. Cours de

droit civii positiv Francais. T. I  l930. no 1392, 1395-1390, 1400.

(**111) Gazette ufficciale 5 II 1941. Nr. 31; ср. ст. ст. 635 и 694-695 Итальян-

ского гражданского кодекса 1865 г.

-567-

ского земского уложения 1794 г.), (*112), сохранили ее и после

издания гражданского уложения 1896 г. Последнее признало

владением всякое фактическое (реальное) господство над

вещью и отказало во владельческой защите лишь так назы-

ваемому "Besitzdiener'y": лицу, осуществляющему господство

над вещью в интересах другого лица и притом в его домаш-

нем хозяйстве или предприятии, либо находящемуся с этим

другим лицом в аналогичных отношениях, в силу которых

оно обязано следовать его указаниям в отношении вещи

( 854-855). На ту же позицию стали Швейцарское граждан-

ское уложение, правда, без особого упоминания о Besitzdiener'e

в самом законе ( 915), и Китайское гражданское уложение

( 940 и 942).

Распространение буржуазным законодателем владельческой

защиты на арендаторов, нанимателей и других лиц, владею-

щих вещью от чужого имени (alieno nomine), обусловлено

рядом причин.

Во-первых, в отличие от Рима, в буржуазном обществе

арендаторами и нанимателями являются не только социально

слабейшие группы населения, но и широкий круг лиц, при-

надлежащих к имущим классам. Во-вторых, владельческая

защита арендатора, нанимателя, поклажепринимателя, пере-

возчика и других владельцев alieno nomine диктуется инте-

ресами самих собственников, поскольку владелец alieno nomine

защищает в порядке поссессорного процесса имущество того же

собственника. В-третьих, в отличие от римского права, не допу-

скавшего владения двух лиц в отношении одной и той же

вещи, (*112а), Германское гражданское уложение объявило владель-

цем и собственника вещи, и лицо, получившее ее от собствен-

ника на том или ином титуле: узуфруктуария, кредитора по

залогу, арендатора, нанимателя, поклажепринимателя и вообще

лицо, получившее вещь от собственника в силу какого-либо

аналогичного отношения, на основании которого оно управо-

мочено или обязано владеть этой вещью ( 868). В таком

случае собственник вещи признается посредственным владель-

цем (mittelbarer Besitzer), а лицо, владеющее той же вещью

в силу одного из указанных оснований,-непосредственным

владельцем (unmittelbarer Besitzer). Иначе говоря, предоставле-

ние арендатору, нанимателю в иным владельцам alieno nomine

права на владельческую защиту не лишает собственника права

на ту же защиту в отношении его вещи. В-четвертых, при-

(**112) ALR I 7  1-7, 137-147. См. историю и анализ владельческой

защиты в Пруссии у Брунса (Bruns, ор. cit. S. 431-442).-Саксонское

гражданское уложение 1863 г., напротив, вновь сузило понятие владения

(ср.  186).

(**112a) D. 13. 16. 5. 15; cp. D. 41. 2. 3. 5.

-568-

знание за арендатором и нанимателей права на владельческую

защиту, не затрагивая действительных интересов буржуазных

собственников, являлось в то же время одним из средств

социальной демагогии, потребность в которой для германской

(как и для всякой) буржуазии усилилась с переходом к импе-

риалистической стадии капитализма. (*112б).

Таким образом, современное буржуазное право предостав-

ляет владельческую защиту, как правило, каждому, осу-

ществляющему  фактическое господство  над

вещью, и отказывает в ней лишь тем, кто, осуществляя это

фактическое господство над вещью другого лица, находится

в то же время в непосредственном личном подчинении у этого

лица (домашний слуга, продавец в магазине, сторож на складе

и т. п.).

Вторая тенденция, которую можно проследить в истории

защиты владения, хотя и менее ясно, чем тенденцию к рас-

ширению круга защищаемых владельцев, проявляется в посте-

пенном отказе от строгого разграничения поссессорного

и петиторного процессов. В отличие от римского права, строго

отграничивавшего владение от собственности (*113) и вместе с тем

поссессорный процесс от петиторного, феодальное право -

с его отсутствием резкого различия между Gewere (средневе-

ковой формой владения), с одной стороны, и правом собствен-

ности,-с другой, не проводило резкой грани между поссес-

сорным и петиторным процессами. До рецепции римского

права спор о владении был по существу первой стадией

единого судебного процесса, который нередко обрывался

на этой стадии урегулированием вопроса о владении, но мог

перейти и во вторую стадию: в разрешение вопроса о праве. (*114).

Possessorium ordinarium (ординарный владельческий иск) в пан-

дектном праве, постепенно превратившийся в иск, основанный

на более раннем владении, тем самым приобрел в известной -

мере петиторный характер. (*115). Французское буржуазное права

вновь подчеркнуло строгую раздельность поссессорного и пети-

торного процессов (ст. 25 Гражданского процессуального

кодекса). Поскольку, однако, ст. 2279 Гражданского кодекса,

вслед за дореволюционным правом, приравняла владение

движимостью к титулу ("En fait de meubles, la possession

vaut titre"), поссессорный процесс по отношению к движи-

(**112б) См.  32 главы IV.

(**113) D. 41. 2. 12. 1: Nihil commune habet proprietas cum possessione

(Ulpianus).

(**114) Вruns, op. cit, S. 208-209.- Heusler. Institutionen des

Deutschen Privatrechts. II Bd., 1886, S. 44- 45.- Ср. Viollet, op. cit.,

p. 629 (583).

(**115) Dernburg, Pandekten, I Bd., S. 432-435.

-569-

мостям вообще отпал, так как всякий спор о владении дви-

жимостью по требованию заинтересованной стороны немедленно

должен превратиться в спор о праве на спорную вещь.

Германское гражданское уложение, сохраняя в принципе

раздельность поссессорного и петиторного процессов, тем

не менее допустило возможность ссылки со стороны наруши-

теля на то, что нарушение им владения не было запрещенным

самоуправством ( 863), т. е. допустило по существу петитор-

ные возражения в поссессорном процессе. (*116). Еще резче та же

тенденция проявилась в Швейцарском гражданском уложении,

разрешившем ответчику в поссессорном процессе немедленно

доказать свое "лучшее право" (ein besseres Recht), на осно-

вании которого он мог бы потребовать вещь от истца ( 927). (*117).

Это-последний этап в истории развития поссессорной

защиты. (*118).

Расширение круга защищаемых владельцев и отказ от стро-

гого разграничения петиторного и поссессорного процессов

позволяют наиболее правильно раскрыть действительную

сущность владельческой защиты, дать то обо-

снование защиты владения, которое настойчиво

пыталась установить буржуазная юридическая наука XIX века,

начиная с известной работы Савиньи. Савиньи усматривал

основание защиты владения в защите личности против всякого

насилия; нарушение владения представлялось ему противо-

правным деянием (Unrecht)-насилием против личности. (*119).

По существу в той же плоскости искали основание зашиты

владения Ганс, Пухта и Брунс, более резко подчёркивавшие

лишь, что при защите владения дело идет об охране воли

личности, ибо во владении находит свое проявление или ове-

ществление (Verkorperung) воля лица. (*120). Иеринг видел в защите

владения необходимое дополнение к защите собственности.

Он трактовал владение, как реальность или действительность

собственности (Tatsaclichkeit des Eigentums), и утверждал:

"Где нет собственности, там нет и владения... Где собствен-

(**116) Kober in Staudingers Kommentar zum BGB. 9 Aufl., Bd. III, 1,

S. 54-55.

(**117) См. примеры подобных дoкaзaтeльств: Tuоr. Das noue Recht. Eine

Einfuhrung in das Schweiz. Zivilgesetzbuch, 1912, S. 325.

(**118) Китайское гражданское уложение не воспроизвело, однако, этой

нормы.

(**119) Savigny. Das Recht des Besitzes,7 Aufl. (v. Rudorf), 1865,

S. 55-56 (первое издание-1803 г.)

(**120) Gans. System des romischen Civilrechts. 1827, S. 211-212; Ueber

die Grundlage des Besitzes, 1839, S. 53- 58.-Рuсhta. Cursus der Institu-

tionen. 5 A fl., II Bd., 1857, S. 531-532 (первое издание-1841/1842 гг.).-

Bruns, op. cit.. S. 487-491. Брунс дал наиболее развернутое обосно-

вание данной теория.

-570-

ность, там и владение". (*121). Шталь и вслед за ним Дернбург

считали, что цель защиты владения заключается в охране

фактического состояния, (*122), фактического общественного по-

рядка, установившегося распределения хозяйственных благ. (*123).

Авторы объяснительной записки к Германскому гражданскому

уложению усматривали обоснование защиты владения в охране

общественного мира (Rechtsfrieden), (*124), иначе говоря,-в борьбе

с самоуправством. Попытку обосновать защиту владения идеей

борьбы с самоуправством, как с нарушением общественного

мира, делали еще в 30-х годах XIX в. Рудорф и Морош-

кин, (*125), но наибольшую популярность среди буржуазных

цивилистов эта идея получила с конца XIX в., когда с ней

стали связывать и историческое обоснование самого воз-

никновения владельческой защиты в Риме. (*126).

Ни одна из приведенных теорий не раскрывает сущности

владельческой защиты как специфического средства право-

вой охраны интересов господствующих классов. Сделанные

отдельными буржуазными юристами попытки объяснить отказ

римских юристов от распространения владельческой защиты

на арендаторов и нанимателей экономической слабостью и

зависимостью последних (*126а) еще не раскрывают классовой

сущности владельческой защиты в антагонистическом обще-

стве. Классовая ограниченность помешала найти правильное

решение проблемы владельческой защиты и тем буржуазным

юристам, которые яснее других представляли себе юридиче-

ский механизм этой защиты. Мы имеем в виду положение

Иеринга о том, что владение защищается не ради него

(**121) Jhеring. Ueber den Grund des Besitzschutzes. 2 Aufl., 1869,

S. 45-46, 145. Ср. Jhering. Geist des romischen Rechts auf den

verschiedenen Stufen seiner Entwicklung. Teil III 1, 1865. S. 339-341.

(**122) Stahl. Die Philosophie des Rechts. 3 Aufl., Bd. II 1, 1854, S. 396-

397, 404.

(**123) Dernburg, Pandekten, I Bd.. S. 396-397.

(**124) Denkschrift zum Entwurf eines BGB, S. 106 (цит. по "Die gesamten

Materialien zum BGB fur das Deutsche Reich", hrsg. v. Mugdan, III Bd., 1899,

S. 962); аналогично  Endemann. Lehrbuch des Burgerlichen Rechts.

8/9 Aufl., Bd. II 1. 1905, S. 128-129.

(**125) Rudorf. Ueber den Rechtsgrund der possessorischen Interdicte.

Zeitschrift fur geschichtliche Rechtswissenschaft,VII Bd., 1830, S. 90-114.-

Федор Морошкин. О владении по началам Российского законодатель-

ства. 1887, стр. 20-22, 34 и 44.

(**126) Pernicе. Parerga, VI. Friede und Friedensbewahrung im romisch-

grichischen Recht. Zeiltschrift der Savigny-Stiftung- fur Rechtsgeschichte, XVII,

(romanistische Abteilung), 1896, S.194-196, 199-202; Endemann, op.

cit., Bd. II 1, S. 135-136.-И. А. Покровский. История римского

права. 1913, стр. 354.

(**126a) Jhering. Der Besitzwille. 1889, S. 119-123, 465.-Dernburg.

Entwicklung und Begriff des iuristischen Besitzes des romischen Rechts

1883, S. 68-69.

-571-

самого, а ради того права, которое за ним скрывается,

что за владением предполагается право собственности, для

защиты которого владельцу предоставляется особое-упро-

щенное, облегченное -средство защиты права собствен-

ности: поссессорные иски. Но даже и в понимании юридического

механизма владельческой защиты Иеринг допустил серьезную

ошибку. Он слишком тесно связал владельческую защиту

с правом собственности вместо того, чтобы поставить проблему

владельческой защиты, как особого средства защиты

презумируемых в лице владельца прав вообще. (*127).

Характерно, что Иеринг уже в первой работе о владении,

наряду со своей излюбленной идеей владения, как реальности

собственности, формулировал и более общее понятие владения,

как реальности  прав (длительно  осуществляемых

прав). (*128). Если бы он не был в такой власти своей отправной

и основной идеи о неразрывной связи владения и собствен-

ности, (*129), он сумел бы правильнее оценить и juris quasi pos-

(**127) В одной из своих позднейших работ Иеринг утверждал, что давая

свое обоснование защиты владения, он имел в виду "исключительно рим-

скую форму института владения" (Scherz und Ernst in der Jurisprudenz.

9 Aufl., 1904, S. 323). Однако и для римского права идея владения как

"действительности собственности", плохо мирилась с защитой ряда владель-

цев alieno nomine. Еще менее она согласуется с тем широким понятием

владения, как фактического господства над вещью, независимо от характера

воли владельца, которое Иеринг дал в своей второй работе о владении

(Besitzwille. 1889). Хотя Иеринг и в ней попрежнему связывал возникнове-

ние владельческой защиты с регулированием виндикационного процесса

(S. 123) и утверждал, что "защита владения введена ради собственности"

(S. 431), тем не менее он отводил этой идее значительно меньшее место,

чем в первой свей работе. Сочувственно цитируя положение Дернбурга

о владении, как фактическом общественном порядке, как "данном распре-

делении вещественных благ", Иерииг заявлял: "Из этого исходит и моя

теория владения, она дает лишь в дополнение к этому обоснование того,

почему право защищает этот фактический порядок ..: потому, что

он, как правило, совпадает с правовым (порядком, - А. В.)". Но Иеринг

не ограничился все же этой общей формулировкой и добавил: "Именно

это я имею в виду, когда говорю: защита владения введена ради собствен-

ности" (S. 431). В последней же своей статье о владении, написанной для

широкого круга читателей- неспециалистов (для Handworterbuch der

Staatswissenschaften), Иеринг с прежней решительностью и остротой раз-

вернул весь круг идей, развитых им в первой работе о владении, столь же

категорически подчеркивая связь владения с собственностью и наряду с тем

давая то же обобщающее понятие владения, как "действительности права"

вообще (Der Besitz. Jherings Jahrbucher fur die Dogmatik des heutigen

romischen und deutschen Privatrechts. Bd. XXXII [XX], 1893, S. 57-63. 90-93).

(**128) Jheriiig. Ueber den Grund des Besitzschutzes, S. 160, 162.

(**129) На ошибочность этой тесной связи владения с правом собствен-

ности указывали и некоторые сторонники Иеринга, в частности Пининский

(Рininski. Der Tatbestand des Sachbesitzerwerbs. I Bd., 1885, S. 165-166,

169). Критика Пининского идет, однако, по иной линии и не улавливает

конструктивной ошибки, допущенной Иерингом в его обосновании защиты

владения.

-572-

sessio-не как владение правами, а как более ограничен-

ное-по сравнению с собственностью-господство над

вещью.

Правильное понимание этой последней проблемы является

одним из необходимых условий построения единого поня-

тия владения, как "внешней оболочки" того или

иного права на вещь, и единого понятия владельче-

ской защиты, как   особого  средства   защиты

прав, презумируемых в лице владельца. (*130). Ибо

сущность и назначение владельческой защиты заключаются

именно в создании упрощенного, облегченного способа защиты

тех же самых прав, которые охраняются при помощи

петиторных средств защиты.

Поскольку вещи в подавляющем большинстве случаев

находятся во владении тех, кто имеет право на владение ими;

право собственника, залогодержателя, арендатора, нанимателя

и т. д., владельческая защита служит в первую очередь

интересам тех, за кем действующий правопорядок закрепляет

максимальную сумму прав, т.е. имущих классов любого

антагонистического общества. Наряду с тем, владельческая

защита дает экономически и политически сильнейшим классам

и группам возможность использовать владельческую защиту

при наличии прорыва в правовой системе или ослабления

закрепленной в законе системы имущественных прав, когда

охрана фактических владельцев (beati possidentesl) из охраны

управомоченных превращается в охрану захвата у слабейшего

его имущества сильнейшим. При феодальном строе, это про-

являлось особенно наглядно, но даже и тогда в этом сказы-

валось стремление путем охраны фактического владения

закрепить и охранить новое-созданное на путях "кулачного

права" - распределение имущественных благ, охранить его

путем упрощенных средств защиты как созданное новым

насилием "право".

В условиях более урегулированного правопорядка,-под-

черкнем это еще раз,-владельческая защита принципиально

направлена, однако, только на защиту действительно управо-

моченных, на защиту тех, чьи интересы данное государ-

ство охраняет и в чьем лице оно  имеет основания пред-

(**130) Идея владельческой защиты как особого средства защиты права

на вещь, презумируемого в лице владельца, неоднократно получала выра-

жение в кодексах-то в более общей форме (ALR I 7  179; art. 2230 Code

civil;  323 ABGB; cp.  943 Китайского гражданского уложения: "Пред-

полагается, что право, осуществляемое по отношению к вещи, принадлежит

владельцу вещи на законных основаниях"), то в применении к владению

отдельными видами имуществ-к владению движимыми вещами ( 1006 BGB;

 930 SchwZGB; ср. art 2279 Code civil).

-573-

полагать наличие того или иного права на владение

вещью. Ибо в условиях нормальной общественной жизни

вещи в подавляющем большинстве случаев находятся во вла-

дении тех, кто имеет то или иное право на владение ими.

Итак, в поссессорном процессе дело идет -принци-

пиально-не о защите какого-то иного права или факти-

ческого положения, отличного от правового, а лишь об упро-

щенном способе защиты тех же самых прав, которые

защищаются, но только более сложными способами, и в пети-

торном процессе. Подобной упрощенной защитой может

в отдельных случаях воспользоваться и не-управомочен-

ный-даже вор, против собственника или иного управомочен-

ного, но это лишь неизбежная дань одного из тысячи

собственников и иных управомоченных, за счет которой

остальные 999 собственников и иных управомоченных поль-

зуются облегченной защитой своих прав. Чтобы уменьшить

и этот риск, создаваемый провизорной-до разрешения спора

о праве-защитой одного не-управомоченного, Швейцарское

гражданское уложение, (*131), мы видели, допускает петиторные

возражения в самом поссессорном процессе-в таких пределах,

чтобы не подорвать простоты и удобств этого процесса для

управомоченного: при условии немедленного представления

им ясных доказательств своего лучшего права на вещь (927).

Но и швейцарский поссессорный процесс остается все же

поссессорным процессом, ибо:

1) владельческая защита обеспечивается тому, кто имеет

действительное господство (власть) над вещью ( 919 граждан-

ского уложения), (*132), т. е. фактическое-физическое или

хозяйственное-господство над вещью, независимо от

права (титула) на нее;

2) швейцарское право, как и псе другие правовые системы,

устанавливающий особую владельческую (поссессорную) за-

щиту, принципиально не допускает ссылок на право

(титул) в поссессорном процессе; отмеченная выше тенденция

к постепенному отказу от строгого разграничения поссессор-

ного и петиторного процессов все же не устраняет ни прин-

ципиального, ни практического различия между ними; в част-

ности,  927 Швейцарского гражданского уложения допускает

ссылку ответчика на его "лучшее право на вещь" только

(**131) Ср. также  863 Германского гражданского уложения.

(**132) Ср. три официальных текста  919: 1) "Wer die tatsachliche Gewalt

uber die Sache hat..."; 2) "Celui, qui a la maltrise effective de la chose...":

3) "... colui che la tiene effectivamente in suo potere". Все три формулы,

несмотря на некоторые оттенки выражений, говорят об одном  и том же;

о "фактической (или действительной) власти", о "действительном господстве"

владельца над вещью.

-574-

в виде исключения, только при условии немедленного пред-

ставления им ясных доказательств этого "лучшего права",

иначе говоря,-в пределах, не подрывающих простоты

и удобств поссессорного процесса для самих управомочен-

ных лиц;

3) решение суда в поссессорном процессе имеет прови-

зорный (предварительный) характер-оно защищает неупра-

вомоченного владельца, сдержавшего победу в поссессорном

процессе, лишь до решения вопроса о праве на ту же вещь

в петиторном процессе. (*133).

Достаточно сопоставить описанную владельческую (поссес-

сорную) защиту с защитой владения нанимателя, предусмот-

ренной ст. 170 ГК, которую ряд цивилистов объявляют вла-

дельческой защитой именно в смысле особой поссессорной

защиты, (*134), чтобы убедиться в их принципиальном и практи-

ческом различии.

Во-первых, владение нанимателя в СССР, как всякое вла-

дение, также представляет собой фактическое (физическое

или хозяйственное) господство над нанятым имуществом, но

оно охраняется не независимо от права нанимателя на него,

а именно потому, что нанимателю принадлежит право вла-

дения и пользования имуществом.

Во-вторых, наниматель для защиты своего владения против

нарушителя этого владения должен прежде всего сослаться

на свое право нанимателя, на свое право владеть имущест-

вом) переданным ему во владение и пользование в силу дого-

вора найма (ср. ст. ст. 120 и 157-158 ГК). Если, как мы

увидим ниже, он может в известных-очень ограниченных пре-

делах-получить некоторую защиту, ссылаясь лишь на факт

своего владения нанятым имуществом, то это-лишь исклю-

чение из общего правила, отпадающее тотчас же, как только

противная сторона, суд, даже привлеченное к участию в про-

цессе третье лицо, либо прокурор, если он участвует в про-

цессе, поставят перед судом вопрос о праве нанимателя;

на нанятое имущество, на владение и пользование им. Право-

вые системы, применяющие поссессорную защиту, как мы

видели, либо вообще исключают ссылки на право (петитор-

(**133) Необходимо оговоритъся, однако, что защита владения имеет про-

визорный характер лишь для неуправомоченного, к кото-

рому управомоченный, проигравший поссессорный процесс, может немед-

ленно предъявить иск о праве. Для управомоченного, одержавшего

победу в поссессорном процессе, эта защита является, напротив, окон-

чательной, так как против него уже не может быть возбужден спор

о праве. В этом и проявляется облегчение или упрощение защиты управомо-

ченного в поссессорном процессе по сравнению с его защитой в петиторном

процессе (Jhеring. Der Besitz, S. 93).

(**134) См. стр. 563.

-575-

ные возражения) в поссессорном процессе, (*135), либо допускают

их лишь в виде исключения из общего правила и в очень

ограниченных пределах. (*136).

В третьих, в поссессорном процессе суд обязан вынести

решение в пользу стороны, имеющей право на защиту

ее фактического господства над вещью, хотя бы за

этим фактическим господством не стояло право на вещь.

Это решение имеет, как мм видели, провизорный характер для

ответчика, но это все же решение, которым заканчивается

данный - поссессорный - процесс. Вопрос оправе на вещь

должен быть разрешен, как правило, во втором - петиторном -

процессе, который может быть немедленно возбужден о том

же самом имуществе между теми же сторонами. В СССР, как

мы покажем ниже, подобное провизорное решение суда, кото-

рым будет временно урегулирован вопрос о владении спорным

имуществом, возможно лишь в порядке отложения дела (ст. 107

ГПК) и вынесения частного определения о судьбе спорного

имущества (например в порядке обеспечения иска по ст. 87

ГПК), причем советский суд вправе оставить имущество во вла-

дении фактического владельца или передать его другой стороне,

либо третьему лицу, либо подлежащему госоргану. Вопрос

оправе на вещь будет решаться в том же самом про-

цессе - по его возобновлении.

Нужны ли дальнейшие доказательства нашего положения

о том, что защита владения нанимателя по ст. 170 ГК, равно

как и защита владения собственника по ст. ст. 59 и 60 ГК или

(**135) Ср. art. 25 Code de proc. civ.: "Le possessoire et le petitoire ne

seront jamais cumules" ("Поссессорный и петиторный иски никогда не могут,

быть объединены"). Д М Генкин, приводя указанную статью, полагает,

что "в нашем праве нет оснований для устранения из судебного спора

о владении вопроса о собственности, как это, например, имеет место во

французском кодексе... Со6ственник. отыскивая вещь из чужого незакон-

ного владения, может по своему желанию исходить лишь из защиты вла-

дения или основываться и на праве собственности" (Гражданское право,

1944 г., т. 1, стр. 228). Но: 1) если в coветcкoм праве нет оснований для

устранения из спора о владении вопроса о праве собственности, то это

и значит, что в СССР нет особого поссессорного процесса, отличною от

петигорного, т. е. нет особой владельческой защиты, посредством кото-

рой охранялось бы фaктичecкoe владение независимо от права (титулы)

на него; 2) как мы покажем ниже, ни собственник, на какое-либо другое

лицо, имеющее право на владение вещью (например наниматель), не могут

по своему желанию исходить лишь из защиты владения или осно-

вываться на праве собственности, либо на ином, принадлежащем им праве;

они могут начать с этого процесс, но должны быть каждый момент

готовы к тому, что другая сторона, суд, привлеченное к участию в про-

цессе третье лицо или прокурор, в случае его участия в процессе, немед-

ленно поставят вопрос о праве истца на спорное имущество. Это и озна-

чает отсутствие в СССР особой владельческой (поссессорной) защиты.

(**136) См. стр. 569.

-576-

всех иных управомоченных по какому-либо титулу на владе-

ние имуществом, как петиторная защита (*137) и принципи-

ально и практически отличается от владельческой (поссессор-

ной) защиты в собственном смысле этого понятия? (*138).

Мы убедимся, однако, в этом еще раз, когда установим,

что, несмотря на отсутствие в советском праве особой вла-

дельческой защиты, фактический владелец, лишенный возмож-

ности сослаться на какой-либо титул своего владения, тем не

менее в ряде случаев может получить некоторую правовую

защиту и в СССР. Чтобы обрисовать полнее позицию подоб-

ного владельца, мы должны выйти за пределы гражданского

права и процесса.

(**137) Напротив, защита землепользователя, предусмотренная ст. 26 ЗК

РСФСР (ст. 5 ЗК УССР), представляла собой подлинную владельческую

(поссессорную) защиту, поскольку названная статья обязывала земельные

комиссии-в случае нарушения земельных прав землепользователей или

не основанного на законе вмешательства в их хозяйства-"восстанавливать

нарушенное землепользование или хозяйство до разрешения спора о нару-

шенном праве по существу". О самом порядке рассмотрения исков о вос-

становлении нарушенного землепользования см.: ст. 6 инструкции НКЗ

в НКЮ РСФСР от 10 I 1924, а также разъяснение ОКВК от 5 XI 1926,

№ ВК-54, 31, в Сборнике разъяснений, циркуляров и инструкций по вопро-

сам земельного права, судебно-земельного процесса и организации земель-

ного суда (1927, стр. 105) и разъяснение ОКВК в ЕСЮ (1928, № 7, стр. 128).

Е. С. Компанеец отрицает поссессорный характер предусмотренной ст. 26

ЗК РСФСР (ст. 26 ЗК УССР) защиты на том основании, что она имеет

в виду охрану не спокойного владения, а спокойного пользования зем-

лей" (К вопросу о проблеме владения в советском праве. Сборник статей,

посвященных памяти В. М. Гордона 1927, стр. 143-149). В связи вла-

дении землей с надлежащим хозяйственным использованием ее действи-

тeльнo выpaжaeтcя cпецифичecкий характер советской защиты владения

и пользования землей, установленной ст. 26 ЗК РСФСР (ст. 25 ЗК УССР),

но от этого она не теряла характера поссессорной защиты, ибо ст. 26 пре-

доставляла ее фактическому землепользователю независимо от титула,

предоставляла потому, что презумировала в лице фактического земле-

пользователя право трудового пользования соответствующим участком

и охраняла это фактическое землепользование лишь провизорно-

впредь "до разрешения спора о нарушенном праве по существу". Мы

намеренно говорим об этой защите в прошедшем времени. По утвержде-

нию авторов учебника по земельному праву, "принцип охраны прав земле-

пользования, установленный Земельным Кодексом в 1922 г., не утратил

своей актуальности и в настоящее время" (Земельное право, 1940, стр. 91-92).

Мы думаем, однако, что после многолетних работ по землеустройству

и, в частности, после обмера приусадебных участков на основании

постановлений ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 27 V 1939 (СП СССР. №31,

ст. 235) и Совета Министров СССР и ЦК ВКП(б) от 19 IX 1946 (СП

СССР, № 13, ст. 254) споры о нарушении права землепользования могут

решаться сельсоветами и райисполкомами не в порядке ст. 26 ЗК РСФСР,

а на основании соответствующих землеустроительных актов и записей

в земельных книгах колхозов и райзо, т. е. как споры "о нарушенном

праве по существу", а не как споры по "владельческим искам" в смысле

ст. 26 ЗК РСФСР.

-577-

1. Общая уголовно-правовая защита от кражи, раз-

боя, присвоения чужого имущества в самоуправства, преду-

смотренная указом 4 VI 1947 об усилении охраны личной

собственности граждан (*138а) и ст. ст. 90 и 163 УК, распростра-

няется бесспорно и на фактического владельца. Похищен-

ное у него имущество, как вещественное доказательство,

должно быть возвращено владельцу в порядке п. 4 ст. 69

и ст. 67 УПК. В силу того же п. 4 ст. 69 УПК, в случае спора

о принадлежности вещественных доказательств, подобный

спор "подлежит разрешению в порядке гражданского судопро-

изводства". Ну, а если никто спора не возбуждает? Вправе

ли суд по своей инициативе потребовать доказательства титула

от владельца похищенных у него и отобранных от вора вещей?

Бесспорно, вправе-и сделает это всякий раз, когда право обо-

краденного на владение этими вещами возбудит у него сом-

нение. Но вряд ли кто-нибудь будет утверждать, что суд

всегда обязан ставить по своей инициативе вопрос о титуле

владения или что он всегда на практике это делает.

Поэтому в ряде случаев - может быть, даже в большинстве

случаев-фактический владелец получит уголовно-правовую

защиту от кражи и т. д. независимо от титула владения.

2. Равным образом, и административные органы не

обязаны и на практике далеко не всегда проверяют титул

владельца вещи при возврате ему таковой. Стол находок

возвратит вещь утерявшему ее, если он правильно укажет ее при-

знаки. Вправе ли стол находок потребовать доказательств права

на владение утерянной вещью, если у него возникнет обосно-

ванное сомнение в управомоченности владельца? Думаем, что

(**138) Не подпадает под понятие фактического (беститульного) владения,

охраняемого путем поссессорных исков, и фактическое трудовое владение-

пользование жилыми строениями в том его виде, в каком оно было при-

знано и охранено Верховным Судом РСФСР (определение ГКК от 20 IX 1923

по д. № 1293- ЕСЮ, № 39, стр. 90-и постановление Пленума от 15 ХII 1924,

прот. № 23, п. 19-Сборник циркуляров и важнейших разъяснений Пленума

Верховного Суда РСФСР за 1924 г., М., 1925, стр. 98-99) и Верховным

Судом СССР (определение Суд.колл. по гражд. делам от 11 IV 1940, № 361.

Сборник постановлений Пленума и определений коллегий Верховного Суда

СССР 1940 г., М., 1941, стр. 215), а также владение трудящихся иму-

ществом, перешедшим к ним до 22 V 1922 (прим. 1 к ст. 59 ГК). После

некоторых колебаний Верховный Суд РСФСР признал за фактическими

владельцами строений и имущества, указанного в прим. 1 к ст. 59 ГК

(в первую очередь предметов домашнего обихода), право собствен-

ности на те и другие объекты (см. доклад ГКК за 1925 г. и постановле-

ния Пленума от 15 XII 1924, прот. № 23, п. 19, от 17 I 1927, прот. № 2,

п. 22, и от 11 III 1929, прот. № 5, п. 9. Сборник разъяснений Верховного

Суда РСФСР. Изд, 3-е, 1932, стр. 57-59 и 61: Судебная практика, 1927,

№ 2, стр. 6). Более подробный анализ этой проблемы дан нами в указан-

ной выше статье (Уч. труды ВИЮН, вып. IX, 1947).

(**138а) Ведомости Верховного Совета СССР, 1947. № 19.

-578-

вправе, но не сомневаемся, что стол находок в подавляющем

большинстве случаев ограничивается простой проверкой ука-

занных владельцем признаков вещи, не ставя вопроса о его .

праве на владение этой вещью. Следовательно, и при столк-

новения с адмистративными органами фактический владелец

в ряде случаев получит защиту независимо от наличия у него

права на владение.

3. На фактического владельца распространяется и действие

ст. 13 УК о необходимой обороне против посягательства на

личность и права обороняющегося. В этих случаях суд также

лишь вправе, но не обязан поставить вопрос о титуле на

владение тем имуществом, при защите которого фактический

владелец вынужден был прибегнуть к необходимой обороне.

4. В переводе на язык гражданского права это право на

необходимую оборону равносильно праву фактического вла-

дельца на самозащиту против запрещенного самоуправства

(ср. ст. 90 УК), в частности, против насильственного нару-

шения его владения. Фактический владелец вправе не только

сопротивляться запрещенному самоуправству, но и искать -

не только путем предъявления гражданского иска в порядке

уголовного судопроизводства (ст. 14 УПК), но и в порядке

гражданского судопроизводства-убытки, причиненные его

имуществу (ст. 403 ГК) самоуправными действиями наруши-

теля его владения. Вправе ли суд-уже а порядке граждан-

ского судопроизводсва - поставить вопрос о титуле владения

в этом случае? Обязан ли он это сделать?

Мы подошли к вопросу об общей позиции советского суда по

отношению к фактическому владельцу в гражданском процессе.

ГК не устанавливает в пользу владельца вещи той презумп-

ции права собственности, которую в различной по внешней

редакции, но в одинаковой по своему существу форме

устанавливают а пользу владельца движимых вещей буржуаз-

ные кодексы. (*139). Практика не могла, однако, ни уклониться от

решения этого вопроса, ни полностью отказаться от приме-

нения презумпции права собственности в пользу фактичес-

кого владельца-в пределах, совместимых с основными

принципами советского гражданского права. НКЮ УССР

разъяснил, что "владелец имущества предполагается собствен-

ником его, пока противное не доказано, т. е. пока кто-либо

другой не доказал большего, лучшего права на это же

имущество" (циркуляр НКЮ УССР 1922 г., № 54). (*140). Иную

(**139) Ст. 2279 Французского гражданского кодекса,  1066 Германского

гражданского уложения,  930 Швейцарского гражданского уложения.

(**140) Цит. по сборн. "Гражданское право УССР в разъяснениях НКЮ и

Верх. Суда, определениях ГКК Верх. Суда и ВАК при УЭС". 1925, стр. 25.

-579-

отправную позицию заняла ГКК Верховного Суда РСФСР

в приведенном выше определении от 11 III 1924: "... надо

отбросить старое положение, не вошедшее в гражданские

законы РСФСР и противоречащее им, что всегда фактиче-

ский владелец предполагается собственником, пока не будет

доказано противоположное. Такая постановка вопроса воз-

можна разве только в спорах между частными лицами одного

класса (трудящимися или нетрудящимися между собой), но

в спорах государства с частным лицом, особенно из нетру-

дящихся, должна быть установлена презумпция в пользу госу-

дарства". (*141). Таким образом, отрицая, что указанная презумп-

ция имеет общее значение для всей области гражданско-

правовых отношений, ГКК Верховного Суда РСФСР не

отвергала все же возможности применения ее в спорах между

лицами, принадлежащими к одному классу, и устанавливала

лишь недопустимость ее применения против государства.

Напротив, Пленум Верховного Суда РСФСР в известном

разъяснении от 29 VI 1925 совершенно не коснулся вопроса

о допустимости или недопустимости презумпции права соб-

ственности в пользу фактического владельца между лицами

одного класса и без каких-либо оговорок установил, что "по

законам РСФСР создается общее предположение о том, что

всякое спорное имущество на территории РСФСР является

государственным, пока не установлено противоположное". (*142).

ГКК Верховного Суда РСФСР в докладе о своей работе за

1926 г., ссылаясь на указанное разъяснение Пленума и свои

собственные определения по вопросу о презумпции государст-

венной собственности, вновь оговорила возможность примене-

ния презумпции права собственности в пользу фактического

владельца "только в спорах между частными лицами одного

класса". (*143). Пленум же Верховного Суда РСФСР 20 VI 1927

категорически исключил из мотивов одного из определений

ГКК ссылку на то, что "собственником движимого имущества

является фактический владелец, пока противное не будет

доказано", как противоречащую разъяснению Пленума от 29 VI

1925 и к тому же воспроизводящую неизвестное советскому

закону деление имуществ на движимые и недвижимые. (*144).

(**141) ЕСЮ, 1924, № 14, стр. 332-333.

(**142) Сборник циркуляров и разъяснений Пленума Верховного Суда

РСФСР (январь 1925 г.-май 1926 г.), М., 1927, стр. 114-115.

(**143) Цит. по сборнику "Практический комментарий ГК РСФСР". Изд.

4-е, 1931, стр. 195.

(**144) Судебная практика, 1927, № 15, стр. 2. Мы оставляем в стороне

разъяснение Пленума Верховного Суда РСФСР от 11 III 1929, в котором

вместо спорного имущества, находящегося на "территории РСФСР", гово-

рится об имуществе, находящемся "во владении государства" (Судебная

практика, 1929, № 6, стр. 2). Это-явная оговорка, сводящая презумпцию

государственной собственности (в той ее формулировке, в какой ее неодно-

кратно выражали и сам Пленум и ГКК) к простой презумпции права

собственности в пользу владельца имущества.

-580-

Мы не думаем, однако, чтобы некоторое различие в фор-

мулировках между разъяснениями Пленума и определениями

ГКК являлось выражением различия в самой постановке воп-

роса о презумпции права собственности в пользу фактического

владельца между лицами одного класса-тем более, что

в только что приведенном случае дело шло о споре частного

лица с государством. Вряд ли и Пленум Верховного Суда

РСФСР имел в виду полностью исключить применение пре-

зумпции права собственности в пользу фактического владельца

в тех случаях, когда это не противоречит интересам социа-

листического государства. Ибо подобная презумпция, исходя-

щая из простого признания того факта, что имущества

в подавляющем большинстве случаев находятся во владении

их собственников или лиц, имеющих иное право на владение

ими, обусловлена самым порядком разрешения гражданско-

правовых споров, вытекает из основных принципов учения

о доказательствах в советском праве, из обязанности каждой

стороны "доказать те обстоятельства, на которые она ссыла-

ется как на основание своих требований и возражений"

(ст. 118 ГПК). Нужно лишь уточнить условия и пределы

применения этой презумпции. Достаточно поставить дилемму:

1) должен ли суд при разрешении всякого спора в порядке

гражданского судопроизводства всегда требовать от вла-

дельца доказательств его права на владение спорной вещью

или 2) он должен всегда решать спор в пользу фактического

владельца) если другая сторона не доказала своего права на

владение вещью (мы расширяем, таким образом, рамки воп-

роса и говорим не только о праве собственности, но и о праве

на владение, принадлежащем не-собственнику: арендатору,

перевозчику, поклажепринимателю и т. д.)? Совершенно оче-

видно, что в условиях советского гражданского процесса;

с точки зрения советского права, отрицающего формально-

юридический подход к процессуальным отношениям и уста-

навливающего активную роль суда (ст. 5 ГПК), (*145), решение

лежит где-то между этими двумя крайними позициями. Нельзя

обязать суд каждый раз проверять титул любого владельца

вещи: это крайне усложнило бы работу суда и вместе с тем

бесцельно отяготило бы процессуальное положение трудя-

щихся, обращающихся к суду. На практике суд далеко не

всегда требует доказательств титула владения от фактичес-

кого владельца вещи. Если кто-либо нанесет ущерб имуще-

(**145) Ср. акад. А. Я. Вышинский. Теория судебных доказательств

в советском праве. Изд. 2-е, 1946, стр. 194-196.

-581-

ству, находящемуся в моем владении, суд не обязан и на прак-

тике обычно не проверяет моего права на владение имуще-

ством. Если я сдал вещь на хранение, и поклажеприниматель

по каким-либо основаниям отказался вернуть ее мне, не

оспаривая моего права на самую вещь, суд также не обязан

проверять мой титул. Достаточно доказать, что именно я

сдал ее на хранение и что у ответчика нет законных основа-

ний, вытекающих из договора поклажи или иных, для отказа

в возврате мне вещи.

Итак и в СССР в ряде случаев фактический владелец

получает защиту своего владения, независимо от наличия

какого-либо права на это владение. Это не равносильно,

однако, ни приравнению владения вещью к титулу в смысле

ст. 2279 Французского гражданского кодекса, ни презумпции

права собственности в пользу владельца движимой вещи в смысле

 1006 Германского гражданского уложения или  930 Швей-

царского гражданского уложения. В буржуазных странах

подобная презумпция представляет собой такую презумпцию

(praesumptio juris), которая обязывает суд присудить вещь

фактическому владельцу, если противная сторона не докажет

своего права на нее. Советский суд вправе, независимо от

какого-либо возражения другой стороны, поставить, в порядке

ст. 5 ГПК, по собственной инициативе вопрос о титуле вла-

дения, известить немедленно, в порядке ст. 172 ГПК, соот-

ветствующий госорган, для которого спорное имущество

может представить интерес и т. п. Суд вправе также, в порядке

ст. 107 ГПК, отложить дело до представления доказательств

о праве на владение спорной вещью и вынести при этом

частное определение о судьбе спорного имущества (например

в порядке обеспечения иска по ст. 87 ГПК). Тем самым суд

провизорно (предварительно) разрешит и вопрос о владении

спорным имуществом, причем, в отличие от позиции буржуаз-

ного суда в поссессорном процессе, всецело от суда зави-

сит оставить имущество во владении фактического владельца,

передать его другой стороне или третьему лицу, либо подле-

жащему госоргану. В буржуазном, равно как в римском или

феодальном поссессорном процессе, подобное провизорное

решение определяло дальнейшую расстановку сторон в пети-

торном процессе и нередко (в особенности, в средние века)

являлось не провизорным, а окончательным решением вопроса

о судьбе спорного имущества, если проигравшая поссессор-

ный процесс сторона так же не обладала доказательствами

своего права на владение вещью, как и ее противник (beati

possidentes!). Возможны ли аналогичные случаи у нас? Что

произойдет, если в назначенный судом срок ни одна из сторон

не явится к разбору дела? Суд может в этом случае, в поряд-

-582-

ке ст. 100 ГПК, вынести определение о прекращении дела

производством-и тем самым спорное имущество останется

за фактическим владельцем, если оно было оставлено за ним

первым частным определением суда. Иначе говоря, эффект

этого-провизорного-определения суда был бы практи-

чески равносилен эффекту аналогичного решения суда в пос-

сессорном процессе. Это не значит, однако, что в советском

гражданском праве уже и в настоящий момент имеется поссе-

ссорная защита фактического владения. Советский суд в любой

стадии процесса не только по просьбе другой стороны, но

и по собственной инициативе может поставить вопрос

о титуле, о праве фактического владельца на владение

спорным имуществом.

Таким образом, фактическое владение поставлено в совет-

ском праве под активный контроль суда. Если факти-

ческий владелец на практике в ряде случаев получает защиту

независимо от титула его владения, в этом нет никакой

опасности для социалистического общества или для отдель-

ных граждан, заинтересованных в судьбе того же имущества,

ибо в любом сомнительном случае суд вправе немедленно

проверить-и на практике проверяет-титул владельца.

Но пока этой проверки не произведено, фактический владе-

лец-как добросовестный, так и недобросовестный-практи-

чески пользуется защитой в указанных нами пределах.

Следует ли итти дальше и вводить в советское гражданское

право владельческую (поссессорную) защиту, как это было-

сделано в 1922 г. ст. 26 ЗК РСФСР в целях охраны прав

трудовых землепользователей?

Мы не видим в этом никакой необходимости. Если бы

в советское гражданское право был введен институт владель-

ческой защиты, то, в силу специфических особенностей совет-

ского гражданского процесса и в соответствии с самой природой

владельческой защиты как защиты презумируемого в лице-

владельца права советский законодатель должен был бы

допустить перевод поссессорного процесса в петиторный

в значительно более широких размерах, чем это сделал даже

 927 Швейцарского гражданского уложения, т. е. по существу

в тех же пределах, в каких советский суд и в настоящее время

в любой стадии процесса может-по просьбе другой стороны

или участвующих в процессе третьих лиц, по требованию

прокурора (в случае его участия в процессе) или по собст-

венной инициативе - поставить вопрос о титуле владения перед

каждым фактическим владельцем. Если учесть, что и в самом

буржуазном праве владельческая защита - при существующей

системе ипотечных книг и записей для прав на недвижимости

и при презумпции права собственности в пользу владельца

-583-

движимости - в значительной мере утратила практическое

значение, а в наших условиях имела бы еще меньшее значение,

то следует признать излишним введение в наше граж-

данское право и гражданский процесс особой владель-

ческой (поссессорной) защиты. Введение владельческой

защиты с сохранением за всеми участниками процесса широ-

кого права превращения любого поссессорного процесса

в петиторный было бы равносильно отказу от действительного

разграничения поссессорного и петиторного процессов. Суже-

ние же прав суда, прокуратуры или госорганов, привлеченных

в порядке ст. 172 ГК РСФСР к участию в поссессорном

процессе, противоречило бы основным началам советского

гражданского права и процесса, обеспечивающим активный

контроль государства над всеми гражданско-правовыми отно-

шениями. Огромное перемещение имуществ, имевшее место

за годы Великой Отечественной войны, привело к тому, что

целый ряд имущественных объектов находится в настоящее

время у фактических владельцев, одни из которых получили

их от собственников этих имуществ - в связи с их мобилиза-

цией или эвакуацией, другие же завладели ими самовольно

или получили их из рук военных властей, партизанских отря-

дов и местных Советов в военные годы. Тем из факти-

ческих владельцев, кто потерял в связи с войной свое лич-

ное имущество и для кого попавшее в их владение не преступным

путем имущество является жизненно необходимым, кто добро-

совестно заботился о нем, законодатель мог бы помочь путем

издания специального закона, аналогичного прим. 1 к ст. 59 ГК,

либо путем введения института приобретательной давности, (*146),

причем и их владение подпадет при всяком возможном кон-

фликте под такой же контроль суда, как и владение всех

остальных фактических владельцев. Что же касается этих

"остальных" владельцев, в особенности завладевших само-

(**146) См. нашу статью в Уч. записках ВИЮН, вып. IX, 1947. Отметим

попутно, что указанные нами выше разнообразные средства защиты, кото-

рые советское право и в настоящее время предоставляет фактическому вла-

дельцу, в необходимой мере охраняют и давностного владельца

имущества. Поэтому введение института приобретательной давности вполне

осуществимо и без введения поссессорной защиты. Иного мнения, повиди-

мому, Б. Б. Черепахин, утверждающий, что "отсутствие защиты владения

в нашем праве и отсутствие приобретательной давности делают беззащит-

ным владельца, утратившего владение" (указ. статья в журн. "Советское

государство и право," 1940, № 4, стр. 54). Бесспорно, поссессорная защита

в большей мере обеспечила бы позицию давностного владельца, чем те

средства защиты, которые советское право и в настоящее время предоста-

вляет фактическому владельцу. Тем не менее по указанным в тексте

принципиальным и практическим соображениям мы считали бы нежела-

тельным введение поссессорных исков в СССР.

-584-

вольно разнообразными объектами личной, кооперативно-

колхозной и государственной собственности (не изъятыми из

оборота) в годы войны, в частности трофейным имуществом,

то по отношению к ним в особенности было бы нецелесообразно

вводить поссессорную защиту и тем облегчать им возможность,

при частой неизвестности собственников находящегося в их фак-

тическом владении имущества, удерживать в своем владении

имущество, которое в качестве бесхозяйного подлежит пере-

ходу в собственность государства (ст. 68 ГК РСФСР) или

принадлежало и ранее государству, но ускользало бы из-под

контроля суда именно благодаря наличию поссессорных исков

в распоряжении фактических владельцев.

Приведенные соображения об общей постановке проблемы

защиты фактического владения в советском праве могут послу-

жить отправным моментом и для разрешения вопроса о вла-

дельческой защите государственной' социали-

стической собственности.

Все описанные выше средства защиты, обеспечиваемые

фактическому владельцу уголовным, административным и гра-

жданским (как материальным, так и процессуальным) правом,

могут быть, конечно, использованы и социалистическим госорга-

ном, если бы он оказался не в состоянии в момент нарушения

его владения доказать свое право (титул) на владение. Само

собой разумеется, что случаи такого рода по отношению к социа-

листическим госорганам возможны значительно реже, чем по

отношению к отдельным гражданам и даже по отношению

к кооперативно-колхозным и иным общественным организациям.

Надлежащая постановка учета всех основных и оборотных

средств, которой потребовала XVIII партконференция от всех

социалистических госпредприятий, (*117), и аналогичные меры,

проводимые всеми остальными госорганами под контролем

своих ведомств и Министерства государственного контроля, (*148),

обеспечивают социалистическим госорганам возможность пред-

ставления необходимых доказательств их прав на владение,

как правило, каждым имущественным объектом, находящимся

в их непосредственном оперативном управлении. Тем не менее

изредка и госорганы оказываются не в состоянии представить

эти доказательства в момент арбитражного или судебного

спора, и тогда вопрос о формах, условиях и пределах защиты

(**147) Разд. III, п. 3 резолюции XVIII Всесоюзной конференции ВКП(б)

о задачах партийных организаций в области промышленности и транспорта

от 15-20 февраля 1941 г.

(**148) Ср. ст. 3 указа 6 IX 1940 об образовании Народного Комиссариата

государственного контроля ("Ведомости", 1940, № 31).

-585-

ние и для них. Если по отношению к отдельным гражданам

социалистический госорган-в исключительных случаях, при

наличии указанных выше условий (*149) -мог бы сослаться на

презумпцию права государственной социалистической собствен-

ности, то в спорах с другими госорганами он может исполь-

зовать лишь обычную презумпцию владельца-ответчика и по-

требовать, чтобы истец доказал свой иск. Как было уже отме-

чено, в условиях советского гражданского процесса подобное

требование отнюдь еще не гарантирует владеющему госоргану-

ответчику оставления за ним спорного имущества, если даже

истец не имеет доказательств своего права на это имуще-

ство. (*150). Иначе говоря, презумпция в пользу владельца-ответ-

чика в спорах между социалистическими госорганами еще

в большей мере отличается от презумпции, устанавливаемой

буржуазными гражданскими   кодексами, чем презумпция

в спорах между отдельными гражданами. В особенности же

арбитраж и суд не связаны при решении всех этих вопросов

теми рамками и условиями, которыми они были бы связаны

в случае распространения поссессорного процесса и на споры

между госорганами. (*151).

(**149) См.  77 настоящей главы.

(**150) См. стр. 551.

(**151) Как мы уже неоднократно подчеркивали, от суда и арбитража

зависит вынести свое решение только с учетом фактического вла-

дения спорным имуществом или путем выяснения права той и

другой стороны на это имущество. При этом в практике бывают случаи.

когда решение вопроса на основании документальных данных, представ-

ленных одной стороной, оказывается на деле столь же провизорным, как

и решение спора о владении в порядке поссессорного процесса-в тех пра-

вовых системах, которым этот процесс известен. По распоряжению Леноблис-

полкома от 1 III 1946 Леноблутильпромсоюзу были переданы для восстановле-

ния разрушенные и неиспользуемые фабричные корпуса в Усть-Славянке.

На основании этого распоряжения жилищное управление № 38 Рыбацкое

Поселкового Совета 6 III 1946 заключило с Союзом договор на аренду

указанных зданий сроком на 5 и 10 лет. Союз приступил к ремонту арен-

дованных зданий доставил в Усть-Славянку соответствующее оборудо-

вание, но не смог развернуть работ, так как, по распоряжению директора

Лесопильного завода строительства одного из министерств здания были

заняты заводом. Леноблгосарбитраж, учитывая распоряжение Леноблиспол-

кома от 1 III 1946 и арендный договор от 6 III 1946, с одной стороны, и

непредставление заводом каких-либо доказательств его права на спорные

здания (завод не прислал даже представителей на заседание арбитража), -

с другой, обязал завод в недельный срок освободить занятые им здания

и передать их Союзу под угрозой штрафа в 1500 руб. за каждый день

просрочки в пределах первых 10 просроченных дней (решение Ленобл-

госарбитража от 26 IV 1946). Позднее Лесопильный завод представил

достаточные доказательства своего права на спорные здания и добился

отмены решения арбитража. Здесь перед нами два решения по одному и тому

же спору, каждое из которых было вынесено в порядке петиторного процесса.

-586-

Предотвратить возможные неясности и неправильности

на этом пути, проистекающие из смешения поссессорной

защиты с известной советскому праву петиторной защитой

различных видов владения, начиная с права владения собст-

венника (ст. 59 ГК РСФСР) и нанимателя (ст. 170 ГК РСФСР)

и кончая правами владения поклажепринимателя или перевоз-

чика,-является в настоящий момент целью данного нами ана-

лиза этой проблемы.

-589-