§2. Механизм субъективного вменения

В то же время, рассмотрение субъективного вменения, как стадии правоприменения, через призму правореализационных процессов позволяет раскрыть юридические аспекты этого вменения. Частично это уже было сделано при рассмотрении вопросов о том, с какого момента начинается реализация предписаний правовых норм, пред­писания каких элементов структуры нормы "работают" и т.д. Одна-

' См.: Алтухов В.Л. Высшие формы развития - ключ к пониманию других его форм. - Вопросы философии, 1986, № 1, с. - 11

2 Философский энциклопедический словарь. Изд-во Советская энциклопедия, М., 1983, с. - 769

3 Козаченко И.Я. Указ.соч., с. -144

78

ко правореализационные процессы позволяют не только опреде­лить основание субъективного вменения, то есть констатировать, что юридической основой субъективного вменения является предус­мотренное уголовным законом виновное общественно опасное дея­ние, но и раскрыть юридическую базу, юридическое содержание это­го вменения. Иначе говоря, рассмотрение субъективного вменения через правореализационные процессы позволяет ответить на вопро­сы - что из правовых предписаний, почему и как должно влиять и влияет на субъективное вменение? Такой подход позволяет не только рассмотреть содержательную сторону юридического аспекта субъек­тивного вменения, но и раскрыть правовой механизм этого вменения.

Мы исходим из того, что юридические аспекты субъективного вменения раскрываются предписаниями собственно санкций и тех обычных и диспозиционных гипотез уголовно-правовых норм, ко­торые относятся к санкции. Поэтому, говоря о реализации предписа­ний на уровне санкции, ее не нужно сводить к реализации предписа­ний только одного из элементов структуры нормы, содержащей ука­зание на вид и размер наказания.' Как юридическая форма выраже­ния уголовной ответственности она представлена комплексом пра­вовых предписаний. И роль каждого из правовых предписаний этого комплекса различна в процессе субъективного вменения.

Как было подчеркнуто ранее, субъективное вменение начинает осуществляться на основе процессуальной правоприменительной де­ятельности, основным итогом которой является выяснение и установ­ление фактических и юридических обстоятельств дела. Из всего многообразия выявленных и установленных обстоятельств вменяют­ся лишь те, которые определяют характер и степень общественной опасности совершенного деяния, предусмотрены законом и влияют на пределы ответственности. И это правильно, поскольку вмененные

' См.:Дуюнов В.К., Цветинович. Указ.соч., с. -138. Влитературе правильно подчеркивается, что нельзя изолированно рассматривать предписания санкции, ибо если это допустить, то "...результат ее реализации будет сведен в каждом случае только к конкретному наказанию, а это означало бы не только отождествление наказания и ответственности, но и сведение содержания ответственности к содержанию той или иной меры наказания." - Кропачев Н.М., Прохоров В.С., Тарбагаев А.Н. Уголовная ответственность и применение санкции уголовно-правовой нормы. В кн.: Гарантии прав личности и проблемы применения уголовного и уголовно-процессуального законодательства. Ярославль, 1989, с. - 54

обстоятельства дела и признаки нормы являются основой и предпо­сылкой для других стадий правоприменения - квалификации и опре­деления уголовно-правовых последствий. То есть, вменяется содер­жание как тех правовых предписаний, которые связаны с уголовно-правовой оценкой содеянного, так и тех, которые определяют преде­лы наказания.

Как отмечалось, правовые предписания "санкционного комплек­са" находятся в обычных и диспозиционных гипотезах, а так же соб­ственно в санкции. Подчеркнем, что содержание правовых предпи­саний во всех этих трех составляющих различно. Содержание этих блоков отличается одно от другого не только по своему характеру, объему, степени конкретности и механизму обеспечения, но и по сво­ему назначению, функциональной направленности.

Прежде всего о содержании предписаний диспозиционных гипо­тез. Оно определяется признаками диспозиций тех уголовно-право­вых норм, предписания которых нарушены совершенным обществен­но опасным деянием. При этом хотелось бы отметить правильность того положения, что эти признаки (содержатся) указаны не только в тексте статьи Особенной части уголовного кодекса. Ряд из них мо­жет находиться в статьях Общей части, иных отраслях права или даже в иных сферах социальной действительности, которые указывает уго­ловный закон.' Таким образом, если в деянии имеются признаки на­рушенной диспозиции, то они, выступая содержанием диспозицион-ной гипотезы, должны быть доказаны и вменены личности.

С учетом того, что входящие в содержание предписаний диспози­ционных гипотез признаки различны по своему характеру, они вы­полняют и различную роль, имеют различное функциональное пред­назначение при субъективном вменении.

Одни признаки диспозиционной гипотезы (нарушенной диспози­ции) выполняют роль (независимо от того, относятся ли они к объек­тивной или субъективной стороне, объекту или субъекту преступле­ния) конструктивных признаков состава. Например, в ст. 188 У К РФ таким признаком является способ совершения преступления, в ст. 129 - определенная характеристика умысла, в ст.285 - определенное свой­ство побуждений, в ст. 150 - особенность возраста и т.д. Значимость

' См.: Кудрявцев В.Н. Теоретические основы квалификации преступлений. М„ 1963. с.-71-83:ТрайнинА.С. Общее учение о составе преступления. М., 1957, с. - 59; Жеребкин Б.Е. Логический анализ понятий права. Киев, 1976, с. - 82

признаков в том, что их отсутствие исключает наличие данного ппеступпен™' • ^от по^^У в процессе субъективного вменения прежде сего необходимо выяснить возможность вменения лицу именно кон­структивных признаков диспозиционной гипотезы. Их вменение по-^вочяет определить основание уголовной ответственности, ибо в них прежде всего отражена "сердцевина всей уголовно-правовой нормы.-характеристика сущности преступления" }

В своей совокупности конструктивные признаки, вмененные лич­ности, позволяют отнести то или иное общественно опасное деяние к определенному роду преступлений. Это, в свою очередь, означает, что вменение конструктивных признаков диспозиционной гипотезы по­зволяет определить не только характер преступления (и установить основание уголовной ответственности), характер его общественной опасности3, но и типовую степень этой опасности4. То есть, их вме­нение предопределяет не только уголовно-правовую оценку деяния (квалификацию), но и типовое содержание наказания - уголовно-пра­вовых последствий.

Содержание диспозиционных гипотез составляют не только кон­структивные, имманентные признаки, но и отграничительные, точ­нее, конструктивно-отграничительные признаки. Влияя на определе­ние характера и степени общественной опасности преступления, а тем самым предопределяя основание и пределы уголовной ответственно­сти, эти признаки выполняют и функцию отграничения одного вида преступления от другого. Наличие отграничительного признака оп­ределяет квалификацию деяния, а его отсутствие свидетельствует о

' Анализ извлечений по уголовным делам, опубликованных в Бюллетенях Верховного суда РФ (РСФСР) с 1978 по 1997 показывает, что в результате неправильного установления и вменения конструктивных признаков субъективной стороны из числа всех отмененных и измененных (с учетом их) приговоров (424 приговора) 128 приговоров были отменены на том основании, что были необоснованно вменены конструктивные признаки субъективного характера.

2 Куринов Б.А. Научные основы квалификации преступлений. МГУ, 1984, с.-47

3 В уголовно-правовой литературе, правда, отмечается, что характер общественной опасности отличает не только одно преступление от другого, Только преступление от административного проступка. См.: Карпушин М.П., Курляндский В.И. Указ.соч., с. - 5

4 См.: Костарева Т.А. Указ.соч., с. - 50-51

том, что имеется какое-то иное общественно опасное деяние и оно получает иную уголовно-правовую оценку.

Чаще всего в качестве оттраничительных признаков законодатель использует способ' и мотив2 совершения преступления. Например, по способу отличаются различные виды хищения.3 С помощью вида мотивов отличаем убийство от посягательства на жизнь работника милиции4 или от посягательства на жизнь политического деятеля5 и т.д. Отграничительные признаки могут относиться не только к объек­тивной или субъективной стороне, но и к иным элементам состава преступления.

Учитывая уголовно-правовую значимость оттраничительных при­знаков, они вменяются вместе с конструктивными признаками и лишь тогда, когда они имеют место в совершенном преступлении и предус­мотрены уголовным законом.

Содержание диспозиционных гипотез составляют и так называе­мые квалифицирующие признаки. В уголовном законодательстве наиболее часто встречаются такие квалифицирующие признаки как:

тяжкие последствия, насилие и угроза применения насилия, группа лиц, по предварительному сговору, организованная группа, призна­ки, относящиеся к институту множественности - неоднократность, рецидив и т.д.

' См.: Жордания И.Ш. Понятие, классификация и правовое значение способов совершения преступлений. Автореф. на соиск.уч.ст.канд.юрид.наук. - Тбилиси, 1971, с. - 10; Он же, Структура и правовое значение способа совершения преступления. Тбилиси, 1977, с. -130; Пономарева Н.П. Уголовно-правовое значение способа совершения преступления. Автореф. на соиск.уч.ст.канд.юрид.наук. - М„ 1970, с. - 9; Сабитов Р.А. Обман как средство совершения преступления. Омск, 1980, с. - 22-23; Панов Н.И. Способ совершения преступления и уголовная ответственность. Харьков, 1982, с. -21-22

2 См.: Козаченко И.Я. Корыстный мотив в структуре уголовной ответственности. Свердловск, 1988, с. - 41-42

3 См.: Шикунов В.С. Кража и ответственность. Минск, 1971, с. - 16:

Борзенков Г.Н. Ответственность за мошенничество. М., 1971, с. - 128-137;

Кригер Г.А. Квалификация хищений социалистического имущества (издание второе). М., 1974, с. - 115-118: Владимиров В.А., Ляпунов Ю.И. Социалистическая собственность под охраной закона. М., 1979, с. - 35

4 См.: Журавлев М.П. Ответственность за посягательство на жизнь. здоровье и достоинство милиции и народных дружинников. М„ 1965, с. - 10

5 См.: Бородин С.В. Ответственность за убийство: квалификация и наказание по российскому праву. М.: Юрист, 1994, с. - 165-168

Среди ученых существуют различные мнения как в отношении характера этих признаков, так и их функционального назначения. Одни полагают, что квалифицирующие признаки ничем не отлича­ются от конструктивных признаков, поскольку они характеризуют­ся теми же критериями, имеют такие же свойства и такое же уголов-но-правовое значение' и в совокупности с конструктивными призна­ками они образуют самостоятельные составы преступлений2.

Другими специалистами квалифицирующие признаки раскрыва­ются как дополнительные обстоятельства к основным признакам, поскольку они тесно связаны с последними и лишь конкретизируют, уточняют, дополняют их.3

По мнению третьих, в подавляющем большинстве случаев квали­фицирующие признаки нельзя отождествлять с конструктивными признаками, так как у них иная природа, а отсюда и иное функцио­нальное назначение. Они отмечают, что природа квалифицирующих признаков (обстоятельств) двойственна. С одной стороны они вхо­дят в совокупность признаков состава, а с другой - это "привесок" к основному составу, который не определяет деяние как преступное и наказуемое. Эти признаки лишь влияют на степень общественной опасности и ".. .используются в уголовном праве как средство диффе­ренциации ответственности" .4 Этот аспект является определяющим, полагают сторонники такого понимания квалифицирующих призна­ков.5

Мы полагаем, что сущностный момент квалифицирующих при­знаков состоит не в том, что они выступают основаниями "...приме­нения иного по сравнению с ч. 1 данной статьи наказания"6, а в том,

' См.: Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М., 1972, с.- 112;КуриновБ.А. Научные основы квалификации преступлений. М., 1984, с. - 91; Кузнецова Н.Ф. Преступление и преступность. МГУ, 1969, с. - 58-59

2 См.: Трайнин А.Н. Состав преступления по советскому уголовному праву. М., 1951, с.-89

3 См.: Малыхин В.И. Квалификация преступлений: теоретические вопросы. Куйбышев, 1987, с.- 16

4 Кругликов Л.Л., Савинов В.Н. Указ.соч., с. - 5; Такая же позиция высказана Т.А.Костаревой - см.: Костарева Т.А. Указ.соч., с. - 51, 60 и др.

5 См.: Козаченко И.Я., Костарева Т.А., Кругликов Л.Л. Преступления с квалифицированными составами и их уголовно-правовая оценка. Екатеринбург. 1994, с. - 8-9

' Козаченко И.Я., Костарева Т.А., Кругликов Л.Л. Там же.

что они являются признаками, изменяющими квалификацию, уголов-но-правовую оценку содеянного, и отличают данное преступление от иных преступлений этого же вида. Изменяется качественная характе­ристика деяния и только в силу этого изменяется и степень обществен­ной опасности его, дифференцируется уголовная ответственность. Изменение уголовно-правовой оценки и плюс изменение степени об­щественной опасности деяния - в этом суть квалифицирующих при­знаков.

Механизм субъективного вменения квалифицирующих признаков зависит от особенностей конструкции основного и квалифицирован­ного состава преступлений. Если квалифицированный состав сфор­мулирован как продолжение основного состава, что чаще всего вы­ражается словами: "Те же деяния, совершенные..." - например, ч.2 ст. 200,ч.2ст.146,ч.2ст.222, "То же деяние..."-ч.2 ст. 120, ч.2 ст. 136, ч.2 ст. 144, ч.2 ст. 151, ч.2 ст. 199, "Деяния, предусмотренные частью пер­вой (второй)" - ч.З ст.205, ч.З ст.206, ч.2 ст.211, ч.З ст.229 и др. - и другими схожими конструкциями', то вменение квалифицирующих признаков осуществляется после конструктивных и отграничитель-ных признаков. Образно говоря, в табеле о рангах, в период вмене­ния признаков диспозиционной гипотезы и определения их влияния на квалификацию преступлений, квалифицирующим признакам "от­водится третье место". Такая "очередность" вменения признаков определяется их значимостью в конструкциях данных составов. Нельзя, например, вменить признаки, предусмотренные ч. 2 ст. 146 УК РФ, пока не вменены признаки, предусмотренные ч. 1 этой статьи, ибо нечего продолжать "развивать" и конкретизировать.

В тех же случаях, когда установлены и вменены признаки ч. 1 ст. 146. а квалифицирующие признаки (ч.2 ст. 146) не подтверждаются, напри­мер, в судебном заседании, то содеянное квалифицируется по ч.1, поскольку квалифицирующие признаки не вменяются лицу. Подоб­ную "очередность" признаков при вменении и, следовательно, влия­нии на квалификацию подчеркивает и следственно-судебная практи­ка. Так, в Бюллетене Верховного Суда СССР сказано: "Определяю­щим признаком квалификации рассматриваемых преступлений дол­жны быть способ изъятия (тайно, открыто, путем насилия) и вид иму­щества (социалистическое, личное), а проникновение может являться

' См.: Кругляков Л.Л., Савинов В.Н. Указ.соч., с. - 9

84

цц, квалифицирующим признаком в рамках того или иного соста­ва престу™™™-"'

Бели же конструкция квалифицирующего состава не связана жес­тко с основным составом, т.е. со всеми его конструктивными и отгра-„ичительными признаками, то квалифицирующие признаки одновре­менно выполняют роль конструктивных признаков и их вменение даже без наличия некоторых признаков ч. 1 предопределяет квалифи­кацию деяния. Примером может служить состав, предусмотренный ч.2 ст.260 УК РФ.

Квалифицирующие признаки вменяются личности независимо от их численности в совершенном деянии. При этом часть статьи, кото­рой охватываются эти признаки, указывается при квалификации лишь один раз. Например, жестокое обращение с животным может быть совершено одной и той же группой лиц неоднократно. Налицо два квалифицирующих признака, но охватываются они одновременно ч.2 ст.245 У К РФ. В процессуальных же документах необходимо конста­тировать наличие обоих признаков. Из этого общего правила квали­фикации преступлений, при наличии нескольких квалифицирующих признаков, исключение составляют лишь те составы, в которых ква­лифицирующие признаки имеют буквенное (а может и цифровое) обозначение. Эти признаки не только вменяются, но и обозначаются при квалификации. Если, например, было совершено убийство из корыстных побуждений двух и более лиц, то действия виновного не­обходимо квалифицировать по ч.2 п.п. "а" и "з" ст. 105 У К РФ. Пле­нум Верховного Суда РФ в своем Постановлении "О судебной прак­тике по делам об умышленных убийствах" подчеркнул: "Умышлен­ное убийство, совершенное при отягчающих обстоятельствах, пре­дусмотренных двумя и более пунктами ст. 102 УК РСФСР (1960 г. -В.Я.), должно квалифицироваться по всем этим пунктам."2

Достаточно часто встречаются такие ситуации, когда квалифици­рующие признаки предусмотрены различными частями статьи Осо­бенной части. Это такие ситуации, когда имеются в наличии квали­фицирующие и особо квалифицирующие признаки. Например, при­своение или растрата вверенного имущества совершается неоднок­ратно (ч.2 ст. 160 У К) и в крупных размерах (ч.З ст. 160). Это своего

' Бюллетень Верховного Суда СССР, 1983, № 5, с. - 34 2 Сборник Постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации. 1961-1993, М., 1995, с. - 320

рода конкуренция. Конкуренция между квалифицирующими призна­ками. В уголовно-правовой науке и следственно-судебной практике сложилось правило, что в подобных ситуациях лицу вменяются все квалифицирующие признаки, они отражают степень общественной опасности деяния, а уголовно-правовая оценка (квалификация) его осуществляется по той части статьи, которая предусматривает наи­более тяжкий, особо квалифицирующий признак.' Этим самым под­черкивается, что совершено одно, а не несколько преступлений.2 В нашем примере деяние следует квалифицировать по ч.З ст. 160 У К РФ. Из этого положения исходит и судебная практика. Мы полагаем, что права была судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФС Р, когда изменила приговор районного суда и определение кас­сационной инстанции в отношении Б. Ранее судимый за кражу Б. вновь совершил кражу - лотерейных билетов, денег и продуктов пи­тания из столовой, проникнув туда через выломанную им дверь. Рай­онный суд осудил Б. по признаку повторности по ч.2 ст.89, а с учетом взлома помещения и по ч.З ст.89. Кассационная инстанция оставила приговор в силе. Судебная коллегия исключила из приговора осуж­дение Б. по ч.2 ст.89 УК РСФСР3.

В следственно-судебной практике порой встречается предусмот­ренная уголовным законом коллизия квалифицирующих признаков. С ней приходится сталкиваться тогда, когда в одном и том же пре­ступлении есть квалифицирующие признаки, которые изменяют ква­лификацию в сторону усиления ответственности, и одновременно есть признаки, которые изменяют квалификацию и снижают ответствен­ность.

В подобных случаях, когда, например, деяние подпадает одновре­менно под признаки квалифицирующего состава, предусмотренного п.п. "д" и "е" ст. 105 УК РФ, и под признаки, предусмотренные ст. 107 или ст. 108, оно квалифицируется с учетом смягчающих квалифици­рующих обстоятельств, то есть по ст. 107 или 108 УК. Разрешение кол­лизий данного вида подобным образом предложено и Пленумом Вер­ховного Суда России, который в п. 16 своего Постановления "О су-

' См.: Кудрявцев В.Н. Теоретические основы квалификации преступлений. М., 1963, с. - 256; ЗемлюковС.В. Обсуждаем проект УК Российской Федерации. Гос-во и право. 1993, №9. С. - 119

2 См.: Кругликов Л.Л., Савинов В.Н. Указ.соч., с. - 13

3 См.: Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1984. № 1. с. - 6

86

дебной практике по делам об умышленных убийствах" пояснил; "Не должно квалифицироваться как совершенное при отягчающих обсто­ятельствах убийство в состоянии внезапно возникшего сильного ду-щевного волнения, а также с превышением пределов необходимой обороны, при обстоятельствах, предусмотренных п.п. "г", "д", "ж", "з", "и", "л" ст.102УК РСФСР".'

Следующий блок предписаний правовой нормы, подлежащий ре­ализации посредством их субъективного вменения, как стадии пра­воприменения, содержится в обычных, "классических" гипотезах. Содержание предписаний обычных гипотез неоднородно. С учетом характера и функционального назначения содержание предписаний обычных гипотез, да и сами гипотезы, можно подразделить на три группы. Можно выделить гипотезы, предписание которых тесно вза­имосвязано с предписанием диспозиционных гипотез. Тем самым их вменение предопределяет прежде всего квалификацию, уголовно-пра-вовую оценку содеянного. К таким обычным гипотезам можно отне­сти, например, предписания, содержащиеся в ст.ст. 19,20,25,26, при­мечания к ст.ст. 204, 285 УК РФ.

Вторую группу гипотез составляют те, предписания которых при их вменении, предопределяют не только квалификацию преступле­ний, но и назначение наказания. Как правило, часть предписаний таких гипотез относится в большей мере к диспозиционным гипоте­зам, они уточняют и конкретизируют некоторые ее положения и тем самым определяют квалификацию деяния. Так, например, ст.ЗО со­вместно со ст.66 и ст.ст.ЗЗ, 34 совместно со ст.67 УК РФ прежде всего раскрывают, в каких случаях и когда совершенное лицом деяние бу­дет расцениваться как неоконченная преступная деятельность или в чем выразилась объективная сторона того или иного соучастника.

При этом следует отметить, что предписания обеих этих разно­видностей гипотез, развивая и конкретизируя предписания диспози­ционных гипотез, относятся и касаются конкретных ее признаков -конструктивных, отграничительных и квалифицирующих. Так, на­пример, часть 3 ст. 16 У К РФ указывает, когда вменяется и влияет на квалификацию такой квалифицирующий признак, как совершение деяния неоднократно. Предписание подобных гипотез как бы впле­тается в предписание диспозиционных гипотез, обогащая, конкрети­зируя и уточняя последние.

' Сборник Постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации. 1961-1993, М- 1995, с. - 320

Как отмечалось, предписания второй группы обычных гипотез относятся не только к диспозиционным гипотезам, но и к предписа­ниям собственно санкции. Последние "обогащаются" за счет этой части предписаний обычных гипотез, что позволяет полнее реализо­вать принцип индивидуализации наказания. Данное суждение нагляд­но подтверждается предписаниями, изложенными, например, в ч.З ст.29 и ч.2 ст.ЗО, ч.4 и 5 ст.31, в ст. 34 и др. УК РФ. В уголовно-право-вой литературе предписания этой группы гипотез, именуют иногда специальными началами назначения наказания.' А это не совсем так. Суть их в том, что они одновременно проявляют себя по отношению к диспозиционным гипотезам и санкциям. В том, что в одних и тех же гипотезах существуют предписания, влияющие и на квалификацию, и на определение уголовно-правовых последствий (например, на назначение наказания), ничего удивительного нет. Многофункцио­нальны не только нормы уголовного права в целом, но и предписа­ния элементов структуры норм.

Суть предписаний этих двух групп гипотез состоит в том, что лицу должны быть вменены все обстоятельства, которые определяют как характер, так и степень общественной опасности деяния, а так же влияют как на квалификацию преступления, так и на пределы ответ­ственности за него. Они оттеняют роль, значимость, весомость "вкла­да" виновного в совершенное преступление. А в своей совокупности предписания этих двух групп гипотез подчеркивают, что юридические основы субъективного вменения далеко не исчерпываются теми при­знаками, которые образуют содержание диспозиционных гипотез.

Третью группу обычных (общих, классических) гипотез составля­ют такие гипотезы, предписания которых относятся собственно к сан­кции. Такие, как мы полагаем, "чисто санкционные" гипотезные пред­писания содержатся в ст.ст.60,64,69-70 УК и других статьях, как пра­вило, Общей части УК России. Хотя они имеются и в статьях Особен­ной части. Учет и вменение обстоятельств, содержащихся в предпи­саниях таких гипотез, не влияют на квалификацию содеянного, но

' См.: Горелик А.С. Положения Общей части уголовного права о назначении наказания (понятие, классификация, соотношение). В кн.:

Совершенствование уголовного законодательства и практики его применения. Красноярск, 1989, с. - 83; Благов Е.В. Общие и специальные начала назначения наказания. В кн.: Актуальные проблемы правовой защиты личности в уголовном судопроизводстве. Ярославль. 1990, с. - 11

ее

индивидуализирует виды и пределы наказания при его назначении или предопределяет применение иных уголовно-правовых институ­тов (разумеется, при наличии прочих обязательных оснований и ус­ловий их применения).

В этой связи, хотелось бы отметить, что некоторые ученые не от­носят предписания, содержащиеся в ст.ст.61.63 У К 1996 г., к предпи­саниям собственно санкции. Они относят их к гипотезам с двойным предназначением, поскольку их предписания, как полагают сторон­ники такого подхода, определяют субъекта уголовно-правового ре­гулирования (видимо предполагается, что в этой части предписания относятся к санкции. - В.Я.) и раскрывают "характеристику обще­ственно опасного деяния как преступления, соответственно входят в состав диспозиции норм (например, п.п.З и 4 ст.38 УК и п.п. 3 и 4 ст.39)".'

С такой трактовкой характера предписаний, содержащихся в ст.ст.61, 63 УК 1996 г., вряд ли можно согласиться. Действительно содержащиеся предписания, подлежащие вменению, неоднородны. Поэтому их в уголовно-правовой литературе даже подвергают клас­сификации.2 Часть из них характеризует, например, внешнюю сто­рону деяния, а что-то относится и к субъекту преступления, субъек­тивной стороне. Общим для них является то, что они раскрывают хотя и важные, но лишь дополнительные аспекты совершенного деяния и тем самым влияют только на степень общественной опасности. В пла­не же обратной связи они выступают для правоприменителя (после их вменения) основой для индивидуализации наказания, типовая мера и характер которого уже определены предписаниями диспозицион­ных гипотез и общих гипотез, влияющих на квалификацию, а отсюда и на основание и дифференциацию ответственности. То есть они вы­ступают условиями, гипотезами применения предписаний собствен­но санкции, "замкнуты" только на индивидуализацию ответствен­ности и применение мер уголовного наказания.3

Такое разночтение в трактовке предписаний, содержащихся в ст.ст.61, 63 УК РФ, определяется несколькими причинами. Во-пер-

' Кленова Т.В. Указ.работа, с. - 40

2 См.: Кругликов Л.Л. Смягчающие и отягчающие обстоятельства в Светском уголовном праве. Ярославль, 1977, с. - 16-22

5 См.: Кругликов Л.Л. О конструкции составов преступлений. Правоведение,1989,с. - 44

вых тем, что в теории уголовного права еще не выработано единое понимание как понятия, так и роли обстоятельств дела, смягчающих и отягчающих наказание виновного.' Во-вторых, техническим несо­вершенством действующего законодательства. Так, в ч.З ст.60 УК РФ судам предписывалось при назначении наказания учитывать "харак­тер и степень общественной опасности преступления, личность ви­новного, в том числе обстоятельства, смягчающие и отягчающие на­казание." Как видим, личность преступника, характер и степень об­щественной опасности рассматриваются как одноуровневые, равно-порядковые категории.2 Статья 37 УК 1960 года к однопорядковым относила также смягчающие и отягчающие обстоятельства. Действу­ющий УК РФ не делает этого. Однако отнесение личности преступ­ника к однопорядковой категории по отношению к характеру и сте­пени общественной опасности преступления вряд ли обосновано.

Мы полагаем, что соотношение этих категорий было иное. "Ха­рактер и степень общественной опасности" - собирательное, обоб­щающее понятие. Оно определяется множеством объективных и субъективных факторов. Ссылки на то, что имеются, например, лич­ностные характеристики, которые лежат за пределами деяния, мало­убедительны и не соответствуют действительности. Действительность же заключается в том, что характер и степень общественной опасно­сти деяния определяется также индивидуально-психологическими и социальными свойствами самой личности. Поэтому вряд ли обосно­вано утверждение, что "...личностные особенности необходимо вы­яснять в качестве самостоятельного фактора."3 Их необходимо вы­яснять для того, чтобы конкретизировать (в том числе и с их помо­щью) меру степени общественной опасности совершенного преступ-

' См.: Мельникова Ю.Б. О совершенствовании в законе перечней смягчающих и отягчающих ответственность обстоятельств. В кн.: Реализация уголовной ответственности: уголовно-правовые и процессуальные проблемы. Куйбышев, 1987, с.-70

2 Как однопорядковые они рассматриваются достаточно часто и в науке уголовного права. Широко распространены, например, суждения о том, что "дифференциация и индивидуализация ответственности зависит от степени общественной опасности деяния и данных о личности виновного..." - Дубинин Н.П., Карпец И.Н., Кудрявцев В.Н. Генетика, поведение, ответственность. М., 1989 , с. - 294

3 Кругликов Л.Л. К вопросу об исчерпывающем характере перечня отягчающих ответственность обстоятельств. В кн.: Гарантии прав личности в социалистическом уголовном праве и процессе. Ярославль, 1981, с. - 101

дения и, вследствие этого, индивидуализировать назначение наказа­ния или определять применение иного уголовно-правового института.

Мы полагаем, что в этой части редакцию статьи уголовного зако­на об общих началах назначения наказания нужно было изменить и подчеркнуть более высокий уровень понятия "характер и степень общественной опасности преступления". Хотелось бы отметить, что в процессе подготовки нового УК РФ ни в одном из его проектов этого не было сделано, хотя перечень общих начал предлагалось до­полнить. Мы полагаем, что в этой части статью об общих началах назначения наказания можно было бы изложить так:" При назначе­нии наказания суд учитывает характер и степень общественной опас­ности совершенного преступления, в том числе: мотив и цель преступ­ления, личность виновного, смягчающие и отягчающие ответствен­ность обстоятельства и другие факторы, влияющие на исправление осужденного."

Такой подход ни в коем случае не означает, что по всем этим со­ставляющим ненужны научные исследования. Наоборот. Только на глубоком изучении этих "частей", исследовании их граней, особен­ностей, своеобразия можно познать явление в целом. Однако не нуж­но при этом абсолютизировать части, вырывать их из общего взаи­модействия и возводить в ранг самостоятельной величины. При осу­ществлении научной деятельности, видимо, всегда следует помнить, что любая "специализация исследований" существует, в конечном итоге, ради "интеграции правового материала"', углубления нашего представления об основных явлениях и понятиях действительности. Это в полной мере касается и такого понятия как "характер и степень общественной опасности совершенного преступления", а так же его составляющих.

Нам представляется, наконец, что не только техническим несовер­шенством ст.60 УК РФ объясняется рассмотрение всех этих понятий как однопорядковых категорий, но и тем, как понимается в науке уголовного права такой признак преступления как общественная опасность.

А.Н.Трайнин, в середине 40-х годов утверждал, например, что такой признак как общественная опасность лежит за пределами со­става.2 Эта позиция не была воспринята уголовно-правовой наукой.

' Костарева Т.А. Указ.соч., с. - 34 2 См.: Трайнин А.Н. Учение о составе преступления. М., 1946, с. - 60-61

01

Сейчас нет разногласий в том, имеется ли такой признак у преступле­ния (и его юридического выражения - состава преступления)? Все от-вгчают над тот вопрос утвердительно. Разногласия между учеными в Другом.-Одни считают, что общественная опасность это объектив­ный признак и он не зависит от личности, внутреннего отношения к Деянию и т.д.'

По мнению других сущность общественной опасности преступле­ния не исчерпывается его вредоносностью.2 "В силу единства всех пьизнаков преступления, -подчеркивает И.Я. Козаченко, - обществен­ную опасность нельзя рассматривать как показатель лишь вредности Д<?яния. Это такое качественное состояние деяния, которое одновре­менно заключает в себе объективные и субъективные предпосылки."3 Подобные суждения высказаны и иными учеными.4 В литературе от­мечается, что на общественную опасность влияют, например, харак-76? психического отношения лица к деянию5, вина6, особенности субъекта, мотив и цель преступления7 и т.п. Мы разделяем такую по­зицию. Действительно, общественная опасность, ее характер и сте-л^нь, определяются как объективными, так и субъективными факто­рами совершенного деяния. Это подчеркивает и уголовный закон. Достаточно сравнить, например, статьи об убийстве и соотнести их со ст. 15 УК РФ. Наглядно видно, что не только неосторожное лише­ние жизни, но и некоторые виды умышленного убийства именно из-за субъективных факторов не относятся к тяжким преступлениям.

' См.: Например, Марцев А.И. Вопросы совершенствования норм о преступлении. Сов.гос-во и право, 1988, № 11, с. - 85; Трухин А.М. Неосторожность ил:и смешанная форма вины? В кн.: Совершенствование уголовного ^^онодательства и практика его применения. Красноярск, 1988, с. - 73

2 См.: Фефелов П.А. Общественная опасность преступного деяния и

•^ершенствование системы наказаний. Сов.гос-во и право, 1987, с. - 94

3 Козаченко И.Я. Санкции за преступления против жизни и здоровья. То1мск, 1987, с,-61

4 См.: Кузнецова Н.Ф. Уголовный закон. Опыт теоретического "моделирования. М.: Наука, 1987, с. - 46; Прохоров В.С. Преступление и ответственность. Л., 1984, с. - 61; Хорват Т. Указ.работа, с. - 19

5 См.: Первомайский В.Б. Понятие "общественная опасность Душевнобольного" в судебной психиатрии, гос-во и право, 1992, № 7, с. - 63

6 См.: Гринберг М.С. Преступное невежество. Правоведение, 1989, № 5, с.

- 75;; альгин А.П., Орзих М.Ф. Перестройка и хозяйственный риск: социально-прадовые аспекты. Правоведение, 1989, № 5, с. - 26

7 См.: Кузнецова Н.Ф. Преступление и преступность. МГУ. 1969, с. -64-70

99

В качестве объективного признака общественная опасность счи­тается не потому, что она обусловлена только объективно-внешни­ми признаками преступления, а потому, что она, обусловив свое со­держание в том числе личностными и субъективными факторами, как форм отражения собственно объективных признаков деяния, объек-пувно существует.

Сам же характер и степень общественной опасности деяния, в плане обратной связи, определяет правоприменение, а еще на более ранней стадии - правотворчество. Вот почему нельзя согласиться с утверж­дением о том, что элементами общественной опасности преступле­ния, определяющими размеры санкции, являются: объект, признаки объективной стороны и личность виновного.' Мы полагаем, что на это влияют все те объективные и субъективные обстоятельства, ко­торые раскрывают характер и степень общественной опасности со­вершенного преступления и вменяются личности. В совокупности они и учитываются законодателем при определении (установлении) пред­писаний собственно санкции как в отношении вида, так и размера наказания. Эта же совокупность учитывается и в процессе реализа­ции предписаний собственно санкции.2

Мы рассмотрели признаки диспозиционных и обычных гипотез уголовно-правовых норм, показали их значение при субъективном вменении для квалификации и определения пределов уголовной от­ветственности. Предложенная классификация признаков этих гипо­тез далеко не исчерпывает их многообразия. Просто она является наиболее приемлемой и основной для простого единичного преступ­ления и подчеркивает, какие признаки являются необходимыми и достаточными для признания деяния преступным, отграничения его от сложных преступлений, констатации наличия квалифицирующих признаков в преступлении и т.д.

Эти признаки с учетом иных критериев можно классифицировать иначе. Например, по степени выраженности данных признаков в ги­потезах их можно подразделить на позитивные и негативные, по сте­пени их неизменности, устойчивости - на постоянные (конститутив-

См.: Чучаев А.И. Проблемы построения уголовно-правовой санкции. В кн.: Проблемы совершенствования законодательства России. Ульяновск, 1993, с.-27

" См.: Современные тенденции развития социалистического уголовного права. М.: Наука, 1983, с. - 114; Дементьев С.И. Аксиологический анализ Уголовно-правовых санкций. Сов. гос-во и право, 1987, № 7, с. - 76

ные) и переменные (факультативные).' С учетом того, что законода­тель предоставляет трактовать некоторые признаки правопримени-телю, их подразделяют на формально определенные и оценочные признаки.2 С учетом влияния на квалификацию выделяют основной. дополнительный и квалифицирующий признак.3 Можно говорить о субъективных и объективных признаках, об общих и специальных признаках, существенных и несущественных и т.д.

Мы не ставим себе целью рассмотреть все эти классификации и то, каким образом при их субъективном вменении они влияют на ква­лификацию содеянного и на пределы уголовной ответственности. В процессе же исследования других вопросов нашей проблемы они в той или иной мере будут освещены.

Мы проследили реализацию предписаний, так или иначе относя­щихся к санкции и влияющих на квалификацию и определение соб­ственно уголовно-правовых последствий, а так же выяснили право­вую основу их вменения лицу, совершившему преступление. Анализ юридических основ субъективного вменения показал нам, какие вме­няемые лицу обстоятельства, исходя из требований уголовного за­кона, влияют на квалификацию, а какие - на определение собственно уголовно-правовых последствий.

Что касается реализации предписаний собственно санкции и тех гипотез, которые с ней связаны непосредственно, конкретизируют предписания собственно санкций, то это большая самостоятельная проблема. Она находится за пределами нашего исследования и связа­на с анализом такой стадии правоприменения как определение уго­ловно-правовых последствий за совершенное деяние. Это целый блок вопросов, касающихся назначения наказания, применения условно­го осуждения и освобождения от уголовной ответственности и нака­зания и т.д.

' См.: Куринов Б.А. Научные основы квалификации преступлений. МГУ. 1984, с. - 38-42 и др.; Козаченко И.Я. Санкции за преступления против жизни и здоровья. Томск, 1987, с. - 105

2 См.: Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М., 1972, с. - 134; Горелик А.С. Установление количественных ориентиров как метод формализации оценочных признаков в уголовном праве. В кн.: Реализация уголовной ответственности: Уголовно-правовые и процессуальные проблемы. Куйбышев, 1987, с.-63 и др.

3 См.: Землюков С.В. Преступный вред: теория, законодательство. практика. Автореферат на соиск.уч.степени док.юрид.наук. М„ 1993, с. -10

Правовые аспекты лишь одна сторона субъективного вменения как стадии правоприменения. Они раскрывают лишь юридическую основу для вменения. То есть показывают, какие из обстоятельств дела согласно указанию закона могут быть вменены личности, со­вершившей преступление. Это, так сказать, объективный критерий, объективная сторона, объективная основа субъективного вменения.

Другая же сторона связана с субъектом совершения преступления. Он выступает объектом правоприменения (в том числе и вменения). При вменении тех или иных обстоятельств лицу, совершившему пре­ступление, важно знать его отношение к ним до и в период соверше­ния преступления, а порой и после него. То есть вменение возможно лишь при условии, что у лица, совершившего преступление, было к нему субъективное (его личное) отношение. Это личное, субъектив­ное отношение к совершенному им же деянию, а так же факторы, ко­торые предопределили подобное отношение, и являются той второй стороной, основой вменения. С учетом того, что вменение осуществ­ляется не только на основе правовых предписаний, но и на основе личного, субъективного отношения лица, совершившего преступле­ние, это вменение и именуется СУБЪЕКТИВНОЕ ВМЕНЕНИЕ.

Для осуществления субъективного вменения недостаточно его правовых основ. Для этого необходимо выяснить социально-психо­логические и нравственно-этические аспекты, внутренний мир лич­ности, содержание его психики во время совершения преступления, а так же выяснить кто и как должен учитывать это? Какими нравствен­ными критериями руководствоваться и т.д.?