§ 2. Специфика нравственного сознания преступников

Индивидуализм, выражая пренебрежение к интересам общества, демонстрирует ослабление связей индивида с другими людьми, прежде всего нравственных, моральных связей. Индивидуалистической психологии чужды такие нравственные понятия, как долг перед людьми, чувство общности с людьми, чувство совести, сопричастность общему делу.

Категории морали и нравственности и производные от них понятия («добро и зло», «справедливость и подлость», «честность и обман», «самопожертвование и предательство», «гуманность и эгоизм» и др.) не часто становились объектом внимания криминологов. На начальных этапах развития криминологии основное внимание было уделено проблемам влияния на преступное поведение условий жизни, роли среды, ближайшего окружения, роли ситуации совершения преступления и другим объективным характеристикам

338

преступности и преступления. Такой подход оправдан, так как первичными в генезисе преступного поведения являются именно условия жизни общества и индивида.

Однако нельзя ограничиваться только зависимостью поведения от внешних обстоятельств. Знание таких зависимостей для объяснения причин преступного поведения необходимо, но недостаточно. Движущей силой человеческого поведения, наряду с «силой обстоятельств», является также сила нравственных принципов. Можно сказать, что потребность жить в соответствии со своими нравственными принципами — одна из самых сильных человеческих потребностей. Диалектика несовпадения «принципов» и «обстоятельств», их борьбы и переходов в новые качества, будучи познанной, может существенно облегчить понимание широкого спектра характеристик личности и особенностей поступков. Их взаимодействие является той пружиной, которая движет человеческие поступки, подчас в драматическом направлении.

Мораль, нравственность — особые формы общественного сознания. Они' имеют историческое происхождение и выражают существующие общественные отношения. Нравственные правила — это «совокупность норм и принципов, которыми люди руководствуются в своем поведении. В отличие от права, выполнение моральных норм основано не на государственном принуждении, а на силе привычки, обычая, общественного мнения и совести людей» '.

Нормы нравственности согласовывают поведение людей с общественной потребностью, с целями и задачами общества. Нравственный императив «добра» •— это усвоенная, внутренне принятая, одобряемая индивидом общественная потребность. «Доброе» есть «требование внешней действительности», т. е. под «добрым» разумеется практика человека = требование ( 1 ) и внешней действительности (2)», — писал В. И. Ленин'2. «Социальным источником нравственности является противоречивое соотношение личных и общественных интересов, мораль сопутствует любому виду челове-ческой деятельности, она выступает как такой способ социального регулирования, который фиксирует противоречие между сущим и должным, требует подходить к эмпирическим взаимоотношениям с точки зрения коренных и перспективных интересов общества»13. Механизм превращения общественной потребности в нравственный принцип, в нравственный ориентир конкретной личности решается обществом через формирование всей историей и культурой обязательств людей перед людьми, через формирование нравственного сознания (норм, понятий) и нравственного отношения к обществу, коллективу, человеку.

Нравственное сознание и нравственное отношение формируются в детском возрасте на уровне представлений и суждений («что такое хорошо и что такое плохо»), в юношеском возрасте — на уровне убеждений. На основе убеждений формируется мировоззрение. В. И. Ленин придавал большое значение проблеме формирования нравственного чувства. «Надо, — говорил он, — чтобы дело воспи-

339

тания, образования и учения современной молодежи было воспитанием в ней коммунистической морали»14. Это залог того, что у человека слова не будут расходиться с делом, будет единство помыслов и поступков. Тогда в ситуации возможного конфликта между должным и сущим и в драматических, и в будничных жизненных обстоятельствах выбор, который сделает человек, будет основан на нравственных нормах даже в ситуации, лишенной социального контроля.

Нравственный поступок выражает и реализует важную общественную потребность, но, по законам психологии, поступок, будучи совершен, переходит из внешнего во внутреннее, формируя (углубляя) саму нравственную основу поведения индивида, воспроизводя в нем нравственную потребность.

Многовековой опыт человечества подтвердил эффективность регулирования поведения людей нравственными нормами. К. Маркс называл идеи, ставшие убеждениями, как бы узами, из которых человек не может вырваться, не разорвав своего сердца... Эффективность нравственного регулирования поведения людей в том, что человек, усвоивший нравственные принципы, не только ведет себя нравственно, но он не может поступить безнравственно. При этом важно, что «нравственная детерминация не имеет характера жестоко однозначной каузальности. Поскольку она исторически возникает в качестве способа противодействия ... противообщественным поступкам»1 °. Нравственные нормы имеют не только объективный, но и ситуативно-субъективный характер. Поэтому «человек в рамках общепризнанной (обществом, классом, социальной группой...) морали должен постоянно выбирать свои поступки и тем самым — «выбирать себя», свой нравственный облик... достоинство»16. Возможность выбора—если выбор остается в моральных границах — не уводит от морали, а как раз и составляет, образует мораль.

Проблема и необходимость выбора содержания и формы поведения задается сложностью и многообразием жизненных обстоятельств, сложным сочетанием структуры нормативно-ценностных ориентации индивида и структуры проблемных ситуаций, которые ему в повседневной жизни приходится разрешать. Необходимость выбора возникает тогда, когда нравственный идеал индивида и давление жизненных обстоятельств (в субъективном восприятии индивида) не совпадает или совпадает не полностью. Ответственность за свои поступки перед обществом и своей совестью индивид несет именно потому, что у человека всегда есть возможность выбора. По мере прогрессивного развития общества степень представляемых индивиду возможных форм поведения все время возрастает. Одновременно увеличивается и степень ответственности за принимаемые решения.

Возможна встреча индивида с ситуациями и обстоятельствами, в которых нет выбора. Но вероятность возникновения таких ситуаций невелика, вероятность столкновения конкретного индивида с

340

подобными обстоятельствами в мирном, протекающем без катаклизмов течении жизни — еще меньше. Уголовное право предусматривает случаи встречи с непреодолимыми обстоятельствами и освобождает человека от уголовной ответственности, если он действовал в состоянии необходимой обороны или в условиях крайней необходимости. Гражданское право знает понятие «кабальной сделки» и справедливо признает ее недействительной. Но исполнение преступного приказа, как показали судебные процессы над фашистскими палачами, не освобождает исполнителей (соучастников) не только от моральной, но и от уголовной ответственности.

Нравственные ценности — мощная преграда на пути антиобщественного поведения. Их совершенствование, развитие, внедрение в сознание — не только общая задача коммунистического строительства, но и более частная, хотя и важная предпосылка снижения уровня, а затем и ликвидации такого антисоциального явления, как преступность.

Каждый человек является носителем некоторой системы нравственных норм. Нравственное сознание, пусть с той или иной степенью полноты, гармоничности, с той или иной степенью прочности усвоения, представляет собой одну из основных характеристик человеческой личности.

Криминологические исследования фиксируют не отсутствие нравственного сознания у лиц, совершающих преступления, а существенные в нем пробелы, искажения и деформации. Отмечено, что не только поведение, но и ценностные ориентации у преступников заметно отличаются от оценок, суждений и отношения к нравственным и безнравственным поступкам у лиц, преступлений не совершающих. Кроме того, у преступников заметнее разрыв между словесными оценками и реальными поступками. Преступник своим поступком ставит себя вне интересов общества и сознает это. Но в оценках собственного поведения он нередко выступает как «добропорядочный» член общества, осуждает проступок, недоумевает по поводу того, как он мог случиться и т. д. Это не значит, что нравственное сознание преступников и непреступников сближено и лишь их поступки различны. Тогда преступник отличался бы от непреступника большей напряженностью душевного конфликта, большей глубиной разлада между чувствами и поведением, жил бы в постоянном трагическом разладе с самим собой. Нередко так и бывает: преступник стремится оправдать в своих глазах и в глазах окружающих свои неблаговидные дела и при помощи несложных софизмов прибегает к пусть эфемерном}', но самооправданию. Такая самозащита помогает ему хоть как-то душевно выжить в условиях, когда он, живя в обществе, своим поведением обществу себя противопоставил .

Однако переоценивать глубину разлада между должным и сущ-ным у преступника не следует. Отмеченные неполноценность, ущербность нравственного сознания преступника снижают перепад между его нравственным сознанием и противоправным поведением

341

и это куда более значимое обстоятельство, чем искусственное самооправдание преступного поведения и подтягивание такого поведения к каким-то массовым и приемлемым образцам.

Можно утверждать, что проблема личности преступника существует и требует к себе пристального научного и практического внимания, в частности, потому, что преступники отличаются от непреступников именно содержанием нравственного сознания. Это отличие позволяет сказать, что отнюдь не любой человек может совершить преступление. Известная лабильность человеческой личности, ее податливость внешним воздействиям не колеблют этого вывода. Переходных форм нравственного сознания и поведения много. Но вместе с тем нравственное сознание, если оно сформировано без изъянов и перекосов, обладает большей стабильностью и предопределяет нравственные формы поведения большинства людей.

Дефекты нравственного сознания преступника подтверждают мысль об индивидуализме преступника, чуждости его стремлений целям общества, целям большинства людей, преступлений не совершающих. Индивидуализм в его различных проявлениях, в том числе, в наиболее распространенной форме — мещанстве, это антипод коммунистической морали. «Нравственное уродство мещанина, — писал В. И. Ленин, — качество ... совсем не личное, а социальное»18. Мещанская «мораль»—многолика, она меняется и мимикрирует, иногда прячется, а иногда стремится наступать, но всегда ее сущность в стремлении паразитировать, жить за счет других, в стремлении побольше взять от государства и общества и поменьше дать, разрушить, расшатать коллективистские формы сознания, подменить их узколичными или низменно-групповыми.

Мещанская индивидуалистическая «идеология» порождает дефекты нравственного сознания и делает возможным замену или, лучше сказать, подмену высоких нравственных принципов низменными моральными качествами. По мнению мещанина, только такие качества, как алчность, хитрость, жестокость и т. п., позволяют добиться индивидуалистических целей потребления не в соответствии с трудом и добиться высокого общественного положения не в соответствии с заслугами, способностями и профессиональными знаниями.

Индивидуализм и мещанство могут и не приводить к крайним формам поведения, к агрессивному, воинствующему непринятию коллективных целей, ценностей и нравственных норм. Мещанин может хорошо работать на производстве. Но его труд будет внутренне мотивирован не как труд для общества, а как труд только для создания возможностей для личного потребления, для приобретения атрибутов престижа. Для мещанской «идеологии» важно не каков индивид в труде, а каков он в сфере потребления. Если мещанская «идеология» не обязательно предполагает преступное поведение, то она всегда содержит возможность такого поведения в

342

потенции. Преступное же поведение большей частью имеет в своей основе мещанскую «идеологию»19.

Нравственное сознание индивидуалиста и мещанина, тем более вставшего на преступный путь, настолько может быть искажено и деформировано, что в некоторых случаях можно говорить о наличии сложившейся нравственной системы — разнузданной алчности или агрессивности, циничного пренебрежения общественным благом в угоду эгоистическим интересам. Носители коммунистической морали — все честные советские люди, а также следователи, судьи, общественность ведут борьбу с преступлениями не только правовую, но и нравственную. Преступник нередко считает свое разоблачение «случайностью», хотя его разоблачение в условиях социалистического общества, закономерно. Справедливость социалистических принципов, высокий нравственный потенциал советского народа противостоят лицам, потерявшим нравственные ориентиры.

Действуя противоправно, преступник неизбежно деформирует ценностную структуру своей личности, искажает понимание общепринятых норм нравственности. Многие преступники расценивают свои действия как правомерные. При этом используются софизмы типа: «у нас, торговых работников, низкая заработная плата, а мы тоже хотим жить красиво»; насильственные преступники «помогали товарищу» и даже «защищали справедливость», «выступали за правду»; пьяные дебоширы «имели право выпить на свои» и т. д.

В буржуазной криминологической и социологической литературе для определения нравственного сознания лиц, допускающих противоправные и аморальные поступки, используется термин «двойная мораль». Этим термином обозначают явление, при котором индивид на работе ведет себя дисциплинированно, на досуге — разгульно, официально числится хорошим семьянином и беспутничает на стороне. Вряд ли в таких случаях следует говорить о «двойной морали». Мораль у человека одна, как одно мировоззрение, одна прожитая жизнь. Но мораль может быть ущербная, неполная, неполноценная. В результате индивид имеет не две морали, а два стандарта поведения для двух разных ситуаций. Это характерно для ханжеской морали буржуазного общества с отношениями господства и подчинения, с властью денег над помыслами и чувствами человека.

Иногда термин «двойная мораль» используется для обозначения ситуации, в которой словесные нравственные требования, предъявляемые руководителем к подчиненному, родителями к детям, не подкрепляются личным поведением наставника. Но в этом случае уместнее говорить о лицемерии, о пренебрежительном отношении к морали, о моральных проповедях, а не о моральном сознании и поведении. Мораль — классовое образование, и в антагонистическом классовом обществе может существовать несколько моральных систем. Но индивид не может быть носителем двух моралей. Моральное сознание индивида едино. Оно может быть ущербным, деформированным, а может включать прогрессивные элемен-

343

ты, но это всегда целостное образование, динамичное, и, вместе с тем, стабильное, создающее основу индивидуальности и активно взаимодействующее с внешним миром.

Будучи усвоенными, моральные и нравственные нормы препятствуют противоправному поведению. Исследования, проведенные во Всесоюзном институте по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности, показывают, что в семьях с благополучной нравственной атмосферой в десять раз меньше трудновоспитуемых подростков по сравнению с семьями, в которых можно видеть те или иные дефекты и издержки нравственного сознания и воспитания.

Изъяны нравственного сознания лиц, совершающих преступления, возникают, как правило, еще на ранних этапах жизни. Проявляются они вначале в малозначительных проступках, постепенно расшатывающих моральные устои личности и приводящих его к проступкам все более серьезным, а затем к правонарушениям. Это классическая схема. В реальной действительности приходится встречаться с опасным преступником-рецидивистом, наглядно ил-'люстрирующим эту схему, но приходится видеть случаи, когда преступление совершается неожиданно для окружающих. В этих случаях большая роль в формировании преступного поведения принадлежит давлению внешних обстоятельств, но изъяны нравственного сознания лица, впервые совершившего преступление и до этого характеризовавшегося положительно, существуют. Эти изъяны малозаметны для окружающих и не проявляются из-за отсутствия повода, острой ситуации, боязни наказания.

Проявлению скрытых дефектов нравственного сознания способствует обычно отсутствие в коллективе, семье, неформальном окружении обстановки нетерпимого отношения к правонарушениям, обстановки всеобщего осуждения противоправного поведения. Большую роль в возникновении преступных актов играет субъективно воспринятая вера в безнаказанность, удачливость, умение избегать разоблачения. Вера в «удачу» — стойкое свойство сознания многих категорий преступников-уголовников, верящих в свой «фарт», и расхитителей, верящих в изощренность применяемых методов хищений и методов их сокрытия, надежность круговой поруки. Свое разоблачение преступник считает делом случая, неудачно сложившихся обстоятельств, наказание чрезмерным либо вообще несправедливым. Характерно, что когда правонарушитель оценивает не свое преступное поведение, а преступность как антиобщественное явление, то его оценки более строги, более приближены к нормальным. В этом проявляются элементы нормального нравственного сознания.

Дефекты нравственного сознания преступников, имея своей общей основой индивидуализм, эгоизм и мещанскую психологию, заметно отличаются конкретным содержанием в зависимости от типа личности преступника и типа или вида совершенных преступлений. Дефект нравственного сознания у разных типов личности может

344

выражаться в том, что преступник не принимает конкретную нравственную норму, отвергает ее, считая, что воровство или насилие допустимо. Но может быть и так, что преступник при помощи защитных психологических механизмов позволяет себе нарушить нравственную норму, которую он в общем признает правильной. Разным типам личности свойственны несовпадающие представления о дозволенном и недозволенном" . Вид преступления заметно дифференцирует дефекты нравственного сознания преступников. Или, точнее, характер дефектов нравственного сознания дифференцирует преступное поведение по видам. При этом отчетливо выявляется принятие или непринятие индивидом тех или иных нравственных норм. Насильственный преступник всячески подчеркивает свою корыстную незаинтересованность, охотно выполняет требование «быть вежливым». Корыстный преступник любит упоминать, что он никого не убил и не обидел, стреми [ся демонстрировать «доброту и отзывчивость».

Ценностные ориентации корыстных преступников сосредоточены в сфере материальных благ, частнособственнических взглядов, потребительских настроений. Такие преступники стремятся рассчитывать свои преступные акции на много «ходов» вперед, верят в безнаказанность, но со временем теряют контроль над своим преступным поведением и ситуацией действия, считают, что их преступная деятельность может продолжаться долго, что скрывать ее можно и дальше. Им также свойственно стремление к прочности и налаженности личного быта, к большим тратам на личное потребление, подарки «нужным людям», угощение компаний и т п. Есть среди корыстных преступников и такие, которые понимают, что преступная деятельность не продлится долго и они будут разоблачены, но живут по принципу «хоть час, да мой».

Криминологические исследования показывают, что корыстная ориентация стимулирует активное преступное поведение. Эти лица умеют создавать условия, найти и использовать имеющиеся возможности для максимального обогащения"'. Среди побуждений, толкнувших к преступлению, выделяются побуждения, не связанные с удовлетворением необходимых жизненных потребностей (приобретение предметов роскоши, обеспечение затрат преступного характера, употребление спиртных напитков и т. п.) ".

Участники мелких хищений обычно не хотят признавать свой промысел противоправным, так как, по их мнению, если взял для себя, взял на производстве, то это — не воровство. Возможности, открываемые обществом, расхититель рассматривает только под углом зрения увеличения собственного потребления.

Ценностные ориентации насильственных преступников сосредоточены, как правило, в сфере общения, времяпрепровождения, досуга. Но это — общение пьяных, увлечение спортом только как азартным зрелищем, склонность к времяпрепровождению бесцельному, либо связанному с озорством, хулиганством. Жизненные планы таких преступников не сформированы, аморфны и не содер-

345

жат реальных путей реализации. Совершая преступления, они уверены, что не попадутся, хотя надеются больше на «авось». Самооценка их, как правило, завышена, хотя личность всегда в чем-то ущербна, особенно по социально-статусным позициям. Для них характерно использование преступного поведения для того, чтобы «больше уважали». При хулиганском преступлении ясного повода часто не бывает. Связь поступка с ситуацией не носит внешне объективного характера, а создается самим субъектом . Роль личностных качеств в таких преступлениях особенно велика. Предоставляемые обществом возможности для повышения профессиональных знаний, квалификации, духовного роста насильственные преступники, как правило, почти не используют. Им свойственна высокая зависимость настроения и поведения от неблагоприятных внешних обстоятельств, легкая внушаемость, склонность к конфликтам, слабый самоконтроль.

Отклонения от норм социалистической морали присущи лицам с ограниченным кругозором, с разладом между внутренним миром личности и средой. Это, как правило, люди, не обладающие достаточной прочностью внутреннего духовного мира, для того чтобы противостоять неблагоприятному давлению внешних обстоятельств.

Достаточно специфичны по многим криминологически важным показателям совершившие преступления несовершеннолетние. Особенности возраста и особенности «социальной ситуации развития» (Л. С. Выготский) проявляются здесь особенно наглядно. Исследования показывают, что те из несовершеннолетних, кто совершил преступления и правонарушения насильственного характера «ничем не отличались от корыстных по умственным способностям. Это сообразительные, умные ребята, активные, обладающие организаторскими способностями, и только личностные искажения толкают этих ребят на иной путь самоутверждения. Различие между корыстными и насильственными преступниками, различие между преступниками и их законопослушными ровесниками существуют не за счет разницы в образовании, роде занятий. В их основе — условия социального формирования. За спецификой личности несовершеннолетнего преступника надо видеть специфику социальной ситуации ее развития» .

Среди особенностей нравственного сознания и ценностных ориентации лиц, совершающих преступления, нет ни одного свойства, имеющего биологический характер. Это естественно, потому что сущность личности — это прежде всего социальное ее содержание. Социальное же поддается переустройству, реконструкции. Активным средством благоприятного изменения свойств лиц, обладающих дефектами нравственного сознания, является трудовая, гражданская и политическая деятельность на основе норм коммунистической морали и нравственности. Нравственные нормы нашего общества — не свод застывших правил, а орудие преобразования духовной и материальной сфер жизни советских людей в соответствии с коммунистическими идеалами. Широкая разработка вопросов

346

повышения значимости и эффективности нравственного регулирования поведения людей, устранение на этой основе случаев противоправного поведения — важная задача советской криминологии.