§  16.   ОТКРЫТО  ИДЕАЛИСТИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ МАТЕРИАЛЬНОГО ПРИЗНАКА ПРЕСТУПЛЕНИЯ

Идеалистическими являются определения признака преступления, дававшиеся в добуржуазном праве (см. выше). По существу, ч идеалистическими являются все буржуазные определения, включая и те,- которые давались представителями школы естественного права, социологической школой и пр. В этом параграфе рассматриваются буржуазные определения неприкрыто идеалистического характера.

Кант видел в преступлении нарушение априорного нравст-1 венного закона, который является собственным законом волиД присущим ей, и который, вместе с тем, лежит в основе пози-1 тивного законодательства. Этот признак един для преступлений! и антиморальных поступков, видом которых, по Канту, являют-' оя преступления.28

Цахариэ, конкретизируя воззрения Канта применительно к уголовному праву, считал, что преступление есть вторжение одного лица в нравственную сторону другого, т. е., в соответствии с кантовской концепцией нравственного закона и свободы,— посягательство на свободу других.29

Гегель, исходя из концепции права как общей воли, видел в преступлении сознательное отклонение воли от общего права.30 Таким образом, материальный признак преступления, по Гегелю, коренится в субъективных качествах отдельного акта воли, который предполагает объективное существование сверхчувственной категории всеобщей воли. Определения преступления, дававшиеся Кантом и Гегелем, должны были набросить сверхчувственный покров на репрессию, осуществляемую реакционным антинародным блоком прусских помещиков и буржуазии, выставляя действия, опасные для участников этого блока, в качестве нарушения общего закона, отрицания общей воли и т. п.

27                              См.,  например,   определение    преступления   Г.   Солнцевым. Г. Солнцев.  Российское уголовное право, Ярославль. 1907, стр. 54.

28                    А. А. П и оптк о в с к в й. Уголовно-правовые воззрения Канта, А. Фейербаха и Фихте, М., 1940, стр. 28—33, 49—52.

29                      К. Z а с h а г i a e.   Anfangsgriinde des philosophiscken Criminal-rcchts, 1805, § 45.

30                      Гегель.   Философия права, М., 1934, стр. 111.

6   Дурманов—Понятие преступления

82                                                                                                                                                                                                                                         Проблема" материального признака преступления

Все другие теории, которые в качестве основного внеюриди-ческого признака преступления называют или соответствующее антиморальное настроение субъекта или же факт нарушения им норм морали, независимо от того, признаются ли последние вечными или изменчивыми, должны быть отнесены к идеалистическим.31 Идеалистическими являются и теории, которые видят в преступлении нарушение культурных норм, причем культура предполагается как некоторая самодовлеющая сущность. Наконец, должны быть признаны идеалистическими и теории, которые отказываются от определения материального признака преступления, полагая, что признание деяния преступным зависит целиком от воли законодателя.

Того же взгляда, по существу, придерживаются и те теоретики, которые видят в преступлении посягательство на норму или на субъективное право властителя32 или считают, что преступление — посягательство на правовое благо.

Все эти и им подобные теории, в сущности, утверждают» что норма или правовое благо представляют только продукт сознания и не имеют основы в объективной действительности. В соответствии с этим и преступление полностью приобретает оценочный характер.

Таким образом, все теории, отрицающие материальный признак преступления или сводящие его к юридическому (посяга-■ тельство на норму, на правовое благо), следует считать идеа ли -'стическими.

Последовательные идеалистические теории считают преступлением не действие, а акт воли (см. выше § 9). Этот акт воли по необходимости и должен содержать в себе признак преступления. Поскольку само деяние относится, в принципе, к области сознания, и объект его в той или иной степени должен относиться к области сознания. Поэтому последовательные идеалисты называют в качестве объекта высшую справедливость, общую волю, неопределенное правовое благо и т. д.

Все теории, видящие в преступлении особое качество воли, не выдерживают критики. Прежде всего они не могут объяснить причин запрещения деяний законом. Для того чтобы признать наличие субъективного признака в каждом деянии, кото рое позитивное право признает преступным, надо исходить из

31                     Такова, например, теория Л. Е. Владимирова, который считал, что цреступлениями должны считаться только действия, представляющие «безусловное зло», malum in se при всех условиях. (Л. Е. Владимиров.   Уголовный законодатель  как воспитатель народа.   М.,   1909, стр. 108).

32                    Такова теория Биндинга.

Эклектические определения материального признана преступления                                                                                                            83

произвольной презумпции, что при совершении любого деяния, которое необходимость или даже каприз законодателя отнесет к списку преступных, у каждого совершающего деяние — или сознательное противопоставление своей воли этой норме права или же наличие состояния преступности. Этому должна корреспондировать столь же произвольная презумпция о безусловном отсутствии всех этих субъективных обстоятельств при совершении гражданского или полицейского правонарушения. Эти теории бессильны объяснить причины наказуемости неосторожных деликтов, при совершении которых нет ни сознательного противопоставления своей воли праву, ни какого-либо состояния преступности. Поэтому последователи таких теорий, как правило, вынуждены обходить молчанием вопрос о принципах криминализации неосторожных деликтов.