§ 2. Стадии преступления как основания дифференциации уголовной ответственности

В УК РФ выделены три стадии совершения преступления: приготовление, покушение и оконченное преступление (ч.ч. 1, 2 ст. 29 УК).

Прежний УК РСФСР определял только виды неоконченного преступления. Конечно, при этом резюмировалось, что существует и оконченное преступление, но определение его не давалось, законодатель не связывал себя с формулировкой оконченного преступления, поскольку, это накладывало бы на него определенные обязательства, ограничивало возможность маневра.

Из-за отсутствия законодательного определения оконченного преступления не все было гладко и в теоретическом объяснении конкретных составов преступлений, а следовательно и в практике. Так, например, в одном из комментариев писалось: «фактически приготовительные действия образуют оконченное преступление в составах, предусматривающих уголовную ответственность за организационную деятельность, направленную на совершение особо опасных государственных преступлений..., бандитизм... и

208

др.»1. Создание банды либо участие в банде - это не оконченное преступление, а приготовление к нему (к какому именно?).

Началом исчисления срока давности привлечения к уголовной ответственности, когда между совершением преступного деяния и наступлением преступного последствия существует разрыв во времени», авторы считают «день совершения деяния»2, что недопустимо, если признавать преступление оконченным, когда «в совершенном лицом деянии содержатся все признаки состава преступления» (ст. 29 УК РФ).

Правда, и сейчас начало срока давности по отношению к преступлению трактуется по-старому: «если действие отделено от последствия -принимается во внимание момент, когда выполняется действие»3, что не согласуется с законодательным определением оконченного преступления. Автор данного комментария в подтверждение указанного тезиса приводит пример, который, правда, взят несколько из иной области. «Например, -пишет он - при причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть потерпевшего, - день причинения вреда, а не смерти»4.

Приведенный пример не имеет ничего общего с указанным тезисом, ибо причинение тяжкого вреда здоровью - это не деяние, как часть преступления, а оконченное преступление. Автор показывает преступление, совершенное с двумя формами вины, когда умышленное преступление причиняет по неосторожности более тяжкие последствия. Закон (ст. 27) рассматривает такое сложное преступление как одно - умышленное, которое, конечно, и считается оконченным с момента совершения первого, умышленного преступления.

Введя понятие оконченного преступления, законодатель, как кажется, не справился с вытекающими из этого последствиями, допустив существование в законе противоречий. Например, вопреки ч. 1 ст. 29, требующей признавать преступление оконченным, если налицо все признаки состава преступления, ч. 2 ст. 9 УК, признает временем совершения преступления время совершения деяния «независимо от времени наступления последствий».

Конечно, рассматриваемый вопрос не простой, но он не должен решаться за счет качества закона. Следует, во-первых, обратить внимание на противоречие, в котором находится ч. 1 ст. 29 со ст. 14, определяющей понятие преступления. Часть 1 ст. 14 гласит, что «преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное настоя-

Уголовный кодекс Российской Федерации. Научно-практический комментарий. Ярославль, 1994. С. 53.

2 Там же. С. 149.

3 Комментарий к УК РФ. М.: Спарк, 2000. С. 157.

209

Там же.

щим Кодексом под угрозой наказания», а согласно ч. 1 ст. 29 преступлением признается совершенное деяние, в котором «содержатся все признаки состава преступления». Статья 14 делает акцент на деянии, а ст. 29 - на составе преступления.

Основу преступления всегда образует общественно опасное деяние, независимо от того, является ли состав материальным, формальным или усеченным. Уголовный закон, описывая состав преступления, называет лишь условия, при которых это деяние признается виновным и запрещается под угрозой наказания. Это значит, что преступление действительно можно определить и как виновно совершенное общественно опасное деяние, предусмотренное уголовным законом, и как деяние, содержащее все признаки состава преступления. Но, выбирая подходящее из этих определений, нужно признать, что последнее из них несуразное, логически противоречиво: деяние (действие, бездействие) не может содержать состав преступления, поскольку само является одним из его элементов. Поэтому целесообразнее пользоваться формулировкой преступления, указанной в ч.1 ст. 14. Тогда в ч.1 ст. 29 можно указать: «преступление считается оконченным с момента виновного совершения лицом общественно опасного деяния, предусмотренного настоящим Кодексом под угрозой наказания». Эта формулировка находилась бы в согласии с положениями ст. 9, определяющей действие уголовного закона во времени. Статья 78 тоже была бы согласована с указанным определением.

Возникает вопрос о составе преступления, его месте в уголовном законодательстве. Решение этого вопроса должно быть отнесено к ст. 8, раскрывающей основания уголовной ответственности. Поскольку, как было отмечено, выражение «деяние, содержащее все признаки состава преступления» внутренне противоречиво, необходимо ввести в УК понятие, которое бы включало в себя деяние, последствия и другие признаки, которые, будучи закрепленными в уголовно-правовой норме, могли бы считаться и признаками состава.

Таким понятием может быть поведенческий акт, центральным звеном которого является деяние, но он охватывает также субъект (от которого исходит), объект (на который направлен и которому причиняет ущерб), деяние (способ взаимодействия субъекта с объектом), психическую деятельность (сопровождающую этот акт с начала до окончания) и другие обстоятельства. Именно так трактуется поведение в психологии. «Под поведением разумеют определенным образом организационную деятельность, осуществляющую связь организма с окружающей средой»'. В этом определении имеются указания на субъект (организм), на объект (среда), на деяние (деятельность) и связь деяния с последствиями. С учетом сказанного,

1 Рубинштейн С.Л. Указ. раб. С. 102. 210

основанием уголовной ответственности следует признать акт человеческого поведения, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом (ст. 8).

Одновременно в ст. 8 следовало бы дать и определение состава преступления как «совокупности признаков человеческого поведения, закрепленных в уголовном законе, характеризующих его структуру и содержание». Это определение более точно отражает суть состава преступления, указывая на составные части, элементы преступления. Традиционное определение состава преступления как совокупности установленных уголовным законом признаков «характеризующих определенное общественно опасное деяние как конкретное преступление» не раскрывает сути состава преступления и не позволяет отличить состав преступления от понимания преступления как виновно совершенного общественно опасного деяния, закрепленного уголовным законом под угрозой наказания.

Всякое поведение (равно как и всякий объект, явление) характеризуется двумя наборами признаков: признаков свойств и признаков структуры. Свойство - это то, в чем поведение проявляется, для преступления это свойства общественной опасности, виновности, уголовной противоправности и наказуемости. Именно они имеются в виду при определении преступления как общественно опасного, виновного, закрепленного уголовным законом под угрозой наказания акта человеческого поведения.

Структура - это составные части, элементы, из которых преступление, как поведенческий акт состоит. Именно она и дана в предлагаемом определении состава преступления. Определение через свойства и определение через структуру — это определение одного и того же акта поведения, но с двух сторон, характеризующее как бы две стороны одной и той же медали.

Состав преступления - не просто структура, но и содержание преступления. Содержание - это то, что отличает один объект от другого благодаря тому, что его образуют наиболее существенные для данного объекта признаки. Поэтому и состав преступления - это не любая совокупность признаков структуры, но только та, которая отражает сущность и позволяет отграничивать данное преступление от другого, а также квалифицировать его.

Дифференциация ответственности за неоконченное преступление проявляется, во-первых, в том, что ответственность за приготовление ограничивается только тяжкими и особо тяжкими преступлениями (ч. 2 ст. 30 УК), чего не было в УК РСФСР. Объяснить эту новеллу можно только с позиции причиняющей способности действий, образующих неоконченное преступление. Преступлением может признаваться только общественно опасное деяние, а таковым считается деяние, которое либо реально причиняет вред, либо создает угрозу причинения вреда охраняемым уголовным законом интересам. К числу преступных деяний, опасность которых определяется

211

через угрозу причинения вреда, относятся также приготовление и покушение на преступление. Законодатель устанавливает уголовную ответственность за совершение таких действий на том основании, что они создавали реальную угрозу причинения вреда. Конечно, здесь возникает вопрос о степени вероятности наступления последствий. При покушении она достаточно высока, считается, что виновный, начавший совершать общественно опасное деяние, имел возможность довести это деяние до завершения и таким образом причинить общественно опасные последствия, которые, однако, не наступают по обстоятельствам, не зависящим от лица. В покушении есть главное, что создает основу ответственности - совершение деяния, которое объективно может привести к вредным последствиям. В приготовлении такого надежного основания нет, поскольку лицо совершает лишь приготовительные действия. Могут ли эти действия признаваться условиями для совершения преступления - вопрос достаточно умозрительный. Скажем, некто, имея намерение совершить квартирную кражу, изготовил для этого ключ, на чем его деятельность была пресечена, можно ли это действие считать созданием условия для совершения преступления, если окажется, что изготовленным ключом дверь данной квартиры невозможно открыть? Видимо, нет. Вероятность причинения вреда в случае пользования данным ключом нулевая. Привлекать изготовителя к ответственности только за то, что он имел намерение совершить кражу с помощью такого ключа, считая его пригодным, было бы не более чем осуждение за голый умысел. То есть в случае приготовления всегда нужно проверять реальную опасность создаваемых условий. Если установлена такая реальность, можно говорить об определенной степени вероятности причинения вреда, которая, конечно, остается низкой.

Учитывая, что речь идет о деяниях, о причиняющей способности которых можно судить лишь с определенной степенью вероятности, и что при покушении эта степень выше, чем при приготовлении, законодатель непосредственно в законе дифференцировал ответственность за неоконченное преступление, существенно ограничив наказание за них по сравнению с оконченным преступлением. В соответствии со ст. 66 смертная казнь и пожизненное лишение свободы за приготовление к преступлению и покушение на преступление не назначается (ч. 4), за покушение на преступление срок и размер наказания не может превышать трех четвертей максимального срока или размера наиболее строго вида наказания, предусмотренного статьей за оконченное преступление (ч. 3), а за приготовление - не более половины этого срока или размера (ч. 2). Ответственность за приготовление, кроме того, возможна только в случае, если лицо имело намерения совершить преступление тяжкое или средней тяжести. В этом тоже есть смысл, заключающийся в экономии уголовной репрессии. Ограничивая пределы ответственности, судебная практика усиливает гарантии надежно-

212

сти оснований ответственности, признавая, что приготовление к преступлению и покушение на преступление возможны лишь с прямым умыслом1, который, как показано ранее, увеличивает причиняющую способность деяния.