§ 3. Детерминистические свойства соучастия в преступлении

Действующий УК РФ проводит дифференциацию соучастия в преступлении в первую очередь тем, что выделяет из соучастия норму о групповых преступлениях (ст. 35). Эта новелла (по сравнению с УК РСФСР) не вносит чего-либо принципиально нового в учение о соучастии, однако содержит в себе определенный смысл. Суть его заключается в строгом разделении двух видов совместного совершения преступления: группового преступления и преступления, совершаемого с соучастниками. Различие между ними отражено в используемой законодателем терминологии. В ст. 35, регламентирующей групповые преступления, деятельность членов группы называется участием в совершении преступления. Это значит, что все они совместно исполняют объективную сторону того или иного преступления; проблемы, возникающие в связи с этим на практике, касаются обычно определения формы преступной группы, характера деяния и относимости действий, совершенных конкретным лицом, к этому деянию.

Для правильной квалификации необходимо руководствоваться тем, как описывается деяние в законе. Если, например, ст. 209 говорит об участии в банде, значит, деяние выражается именно в участии, а не в чем-либо ином, например, под участием нельзя понимать только совершение в составе банды того или иного преступления. Под убийством, совершенном группой лиц, понимается непосредственное участие в процессе лишения жизни потерпевшего, путем применения к нему насилия, причем не обязательно, чтоб насилие было направлено только на нанесение повреждений, возможно, когда один из участников подавляет сопротивление потерпевшего, поскольку всякое преступление сопряжено с преодолением того или иного препятствия. В то же время убийство, совершенное организованной группой, допускает иной вариант соисполнительства: лицо, действующее в составе такой группы, признается соисполнителем убийства, если даже оно не участвовало непосредственно в процессе лишения жизни, а выполняло некоторые обеспечивающие действия, выслеживало жертву, приобретало

См, например: Постановление № 1 Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.1999 «О судебной практике по делам об убийстве» (п. 2 ст. 105 УК РФ) / Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. М.: Спарк, 1999. С.532.

213

оружие, подыскивало исполнителя и т.д. Такое решение обусловлено более широким диапазоном действий организованной группы по сравнению с группой лиц. Совершенное организованной группой преступление распадается как бы на несколько заранее согласованных ролей. Но при этом важно, чтоб каждая роль была причинно связана с основным деянием - лишением жизни.

Возникает вопрос о характере причинной связи, можно ли, например, приобретение оружия ставить в причинную связь со смертью при убийстве? Если исходить из естественной причинности, то причинной связи между данной ролью и смертью признавать нельзя, здесь только связь детерминации, т.е. связь на уровне необходимого условия, но не порождения, что характерно для причинно-следственных отношений. Понятие «убийство, совершенное организованной группой», имеет особый смысл; суть его состоит в том, что потерпевший лишается жизни не исполнителем, вернее не только исполнителем, но всей группой. Убийца коллективный, системный, действует системная причинная связь, а в системе каждый элемент выступает в качестве части единой причины. Важно установить, что выполняемая роль действительно входит в системное действие, что система не может «работать» без этой заранее спланированной роли, что эта роль выполняется для совершения именно данного преступления.

Предположим, существует группа, организовавшаяся для совершения нескольких преступлений. Этой группой было совершено ограбление склада, причем для связывания сторожа один из участников А. специально приобрел веревку, которой и связал сторожа. Действия его в данном случае подлежат квалификации как грабеж, совершенный организованной группой (п. «а» ч. 3 ст. 161 УК). В следующем преступном эпизоде эта организованная группа совершает убийство, причем убийца пользуется оставшейся в группе веревкой. Можно ли А. признавать виновным в убийстве, совершенном организованной группой, только на том основании, что им была доставлена в группу веревка, причем не для совершения убийства, а сам он в убийстве никакого участия не принимал? В этой ситуации нельзя признавать исполнение А. какой-либо роли именно в связи с совершением убийства, следовательно, оснований для квалификации его действий по п. «ж» ч. 2 ст. 105 нет.

Таким образом, в организованной группе все соисполнители принимают участие в непосредственном совершении преступления, независимо от характера исполняемой роли, но это преступление должно обладать системным, групповым свойством, прямо предусмотренным уголовным законом.

В отличии от группового преступления, соучастие в преступлении описывается не в терминах участия в преступлении, а в конкретных проявлениях той или иной формы соучастия: организации преступления либо

214

руководство им - в отношении организатора, склонении лица к совершению преступления - в отношении подстрекательства, содействии преступлению - в отношении пособника.

Несколько странной в этой связи в ст. 33 выглядит фигура исполнителя (соисполнителя), как лица, непосредственно совершающего преступление, либо участвующего в его совершении совместно с другими лицами. Исполнитель назван соучастником преступления (ч. 1 ст. 33). Однако он таковым может и не быть, если совершает преступление в одиночку. Понятие исполнителя-одиночки в УК отсутствует. Нет оснований называть соучастниками и соисполнителей преступления. Соисполнители - те, кто непосредственно участвуют в совершении преступления, они показаны в ст. 35 УК.

Если соучастниками признавать всех, кто совместно совершает преступление, тогда исчезает (по крайней мере, в понятийном смысле) разница между соисполнителями и теми, кто не исполняет преступление, но как-то связан с ним: организатором, подстрекателем, пособником. Необходимо понятие, которое бы отделило последних от тех, кто исполняют преступления. Имея ввиду, что законодатель уже выделил соисполнителей во всех их видах в ст. 35 УК, нужно сделать следующий логический шаг - обозначить организатора, подстрекателя и пособника отдельным понятием, отграничивающим их от соисполнителей. Этим понятием должно быть «соучастник преступления» - лицо, действующее совместно с участником, т.е. исполнителем преступления, не являясь соисполнителем.

Разделение норм о соучастии и соисполнительстве должно быть доведено до конца, хотя они могут и соседствовать в одной статье с общим названием. В целом, предлагается следующая реконструкция главы 7. Назвать се: «Совместное совершение преступления». Статью 32 изложить в следующей редакции:

Статья 32: «Понятие и виды совместного совершения преступления.

1.                   Совместным совершением преступления признаются объединенные умышленные преступные действия двух или более лиц, направленные на выполнение состава одного и того же умышленного преступления.

2.                      Видами совместного совершения преступления являются соиспол-нение преступления и соучастие в преступлении.

3.                    Исполнением преступления признается непосредственное совершение преступления. Исполнением признается также совершение преступления посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, предусмотренных настоящим Кодексом.  Соисполнением преступления признается совместное умышленное участие нескольких лиц в выполнении деяния, предусмотренного составом умышленного преступления».

115

В предложениях речь идет не о лицах, а о деятельности, что более приемлемо, по сравнению с действующим УК, в котором общая норма (ст. 32) говорит о соучастии, т.е. деятельности, а последующие статьи - о лицах.

Статью 33 «Виды соучастников» оставить в прежнем виде, изъяв из нее норму, указанную в ч. 2. Статью 34 назвать «Ответственность за совместное совершение преступления», и текст ее привести в соответствие с названием. Статью 35 оставить без изменений.

Отдельного рассмотрения заслуживает вопрос о дифференциации ответственности за совместную преступную деятельность с учетом детерминирующих свойств каждого вида этой деятельности. Представляется, что в отношении соучастия должны быть выполнены такие же преобразования, как и применительно к неоконченному преступлению, поскольку, как и отдельные стадии неоконченного преступления, разные виды соучастия (организаторская деятельность, подстрекательство и пособничество) имеют разную причиняющую способность, что должно быть отражено в дифференцированном подходе к установлению ответственности за эти формы преступной деятельности. Причинные свойства соучастия, как показывает анализ уголовного законодательства, имеют принципиальное значение для решения вопроса об ответственности за соучастие, соучастие должно рассматриваться в прямой связи с учением о причинной связи».

Утверждать о полном безразличии законодателя к дифференциации за совместное совершение преступления нельзя; в УК существуют нормы, в которых такая дифференциация осуществлена.

1.                     Действия соучастников преступления квалифицируются по статье, предусматривающей наказание за совершенное преступление, со ссылкой на статью 33 УК, а соисполнителей - без ссылки на эту статью.

2.                   Все групповые преступления, включая действия в составе преступного сообщества, влекут более строгое наказание на основании и в пределах, предусмотренных УК (ч. 7 ст. 35). В соответствии с этим положением в ряде статей Особенной части выделены квалифицированные составы преступлений по признакам групповых преступлений, а в ст. 63 групповой характер преступления выделен в число обстоятельств, отягчающих наказание.

3.                      В числе обстоятельств, отягчающих наказание, называется «особо активная роль в совершении преступления» (п. «г» ч. 1 ст. 63), тем самым легализовано понятие «главный виновник», которое употреблялось лишь в теории и на практике.

4.                  Отдельно следует выделить наличие в УК РФ норм, придающих отдельным видам соучастия - подстрекательству и организаторской деятельности - статус самостоятельных преступлений. Так, ст. 150 предусматривает ответственность за вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления путем обещаний, угроз, обмана или иным способом, т.е. за со-

216

вершение действий, адекватных подстрекательству. Подстрекательство к совершению преступления содержится и в составе принуждения к даче показаний (ст. 302), если потерпевшим оказывается свидетель, потерпевший, либо эксперт, а следователь принуждает их дать заведомо ложные показания, т.е. совершить преступление, предусмотренное ст. 307 УК. Это специальные нормы о подстрекательстве, по отношению к которым ч. 4 ст. 33 выступает в качестве общей.

Организация преступления представлена в организации незаконного вооруженного формирования (ст. 208), бандитизме (ст. 209), организации объединения, посягающего на личность и права граждан (ст. 289). Аналогию с организаторской деятельности как формой соучастия образует как сходство с деянием, так и цель - создание группы, осуществляющей преступную деятельность. Здесь тоже имеет место соотношение общей (ст. 33) и специальных норм.

Уголовный закон, не дифференцировав наказание за формы соучастия, оставляет это право за судом. Согласно ст. 67 УК «при назначении наказания за преступление, совершенное в соучастии, учитываются характер и степень фактического участия лица в его совершении, значение этого участия для достижения цели преступления, его влияние на характер и размер причиненного или возможного вреда».

В этой формулировке все обстоятельства характеризуют причиняющую способность соучастия. Во-первых, должно быть фактическое участие (действие или бездействие) лица в совершении преступления. Одно лишь согласие на сотрудничество при фактическом неисполнении обещанного не образует соучастия и не влечет уголовной ответственности. Возможны случаи, когда исполнитель просит кого-либо оказать в случае необходимости помощь в совершении преступления и получает обещание. Это обещание, безусловно, укрепляет его решимость в совершении преступления, без него он, возможно, и не приступил бы к совершению преступления. Однако, несмотря на такую волеукрепляющую роль, данное обещание не есть фактическое участие в преступлении, соучастие исключается, если обстоятельства не потребовали осуществления обещанного.

Во-вторых, сами фактически совершенные соучастником действия должны быть причинно связаны с наступившим последствием, должно быть установлено их влияние, зависимость от них наступивших последствий. Если лицо, выступающее в роли пособника, совершает действие (бездействие), никак не влияющее на наступление последствия, оно не может признаваться соучастником преступления.

Так, 3. и М. решили совершить хищение досок со склада пиломатериалов. С этой целью они вступили в сговор со сторожем склада Д. с тем, чтоб он пропустил их ночью беспрепятственно на территорию склада. Однако в установленное время 3. и М. проникли на склад и вынесли доски не через

217

ворота, где их ожидал Д., а через проделанные в заборе отверстия. Влияние Д. на результат ничтожный, его поведение в причинной связи с хищением не состоит.

В-третьих, обращается внимание на степень участия и значение фактически совершенных действий для достижения результата. Это значит, что законодатель исходит из разной причиняющей способности соучастия: она может быть и большей, и меньшей.

Учет судом всех этих обстоятельств при назначении наказания образует индивидуализацию наказания. Суд ориентируется на санкцию, установленную в законе за данное преступление, т.е. характер общественной опасности, который признается единым для всех соучастников независимо от формы и степени причастности к результату, а названные в ст. 67 обстоятельства учитывает с точки зрения их влияния на степень общественной опасности. Это, значит, что законодатель не делает различий между исполнителем, организатором, подстрекателем и пособником и не признает различного влияния их на характер общественной опасности совершаемых соучастниками деяний. Между тем, общественная опасность деяния определяется его причиняющей способностью, а именно способностью причинить вред. Большая или меньшая степень такой способности, о чем говорится в ст. 67, должна отражаться в дифференциации ответственности, чего законодатель не делает, и, по сути, передает решение вопроса о дифференциации на усмотрение суда.

Можно объяснить это тем, что преступления различаются по обстоятельствам, в разных ситуациях степень причинения вреда соучастником может быть разной и отразить это различие в законе невозможно. С таким подходом можно согласиться, однако он объединяет различие в рамках одной формы соучастия, например, подстрекательства или пособничества. Между тем, на мой взгляд, существует различие в причиняющей способности разных форм соучастия, независимо от степени проявления активности той или иной формы соучастия, в конкретных преступлениях, что дает основания для дифференциации ответственности применительно к разным формам соучастия, как это сделано в отношении приготовления и покушения.

Вопрос о дифференциации ответственности различных форм соучастия имеет свою историю. В свое время его подробно анализировал Н.С. Таганцев. Он обратил внимание на то, что не во всех странах соисполни-тельство сводится в одну группу соучастия вместе с организаторской деятельностью, подстрекательством и пособничеством. Такое упрощение соучастия содержится в уголовно-правовых системах Германии и Венгрии. В других западноевропейских странах, например, во Франции, Бельгии, Голландии и Италии различаются виновники, «которые физически выполнили деяние или прямо содействовали его выполнению, и... участники, которые

218

или подстрекали к учинению деяния, давали советы и указания, или доставляли средства, необходимые для совершения преступления»1. Из текста видно, что разделение типов совместной преступной деятельности различается в зависимости от их причиняющей активности: соисполнители, как действующие наиболее активно, не уравниваются с обладающими более слабыми причинными свойствами организаторами преступления, подстрекателями и пособниками.

Свод законов Российской Империи (1832 г.) дифференциацию ответственности участников совместной деятельности производил весьма своеобразно: «зачинщик или главный виновник... подлежат наказанию тягчайшему, нежели соучастники, следовавшие их примеру или приказанию». Хотя существовали роды преступлений, «о коих именно в законе постановлено, что все участвующие в них подлежат равному наказанию»2. Таким образом, закон требовал выделять организатора и подстрекателя (зачинщики) преступления и если действуют соисполнители - наиболее активные из них.

В уголовном Уложении 1845 г. выделены два основных типа соучастника: главные виновные и участники. К главным виновникам относились: «управлявшие другими или первые приступившие, т.е. падавшие пример; ...замыслившие преступное деяние и склонившие к оному других; сообщники, согласившиеся с другими выполнить совокупными силами или действиями предумышленное преступление, хотя бы они, дав согласие, в выполнении и не участвовали»3.

Последняя категория лиц - давших согласие и не участвовавших в выполнении преступления, - для действующего УК РФ неактуальна, поскольку он предполагает только фактическое участие в совершении преступления. Что касается первых двух типов соучастия, они тождественны нынешним понятиям организатора и лица, исполнявшего особо активную роль в совершении преступления (п. «г» ч. 1 ст. 63 УК), а также подстрекателя к преступлению.

Не отнесены к главным виновникам, признаны второстепенными соучастниками, «пособники, не принимавшие участие в выполнении, но или: 1) помогавшие или обещавшие помогать умыслившим преступление: а) советами, указаниями, доставлением сведений; б) доставлением средств и в) устранением препятствий; 2) заведомо перед совершением преступления дававшие убежище учинившим оное; 3) обещавшие заранее способствовать сокрытию преступления или преступника после сокрытия оного, относя сюда и обещание принять вещи, добытые преступлением»4.

1                Таганцев Н.С. Указ. раб. С. 338.

2           Там же. С. 339. ' Там же.

4 Там же.

219

Таким образом, история Российского уголовного законодательства свидетельствует о дифференцированном подходе к установлению ответственности за совместное совершение преступления: исполнители, организаторы и подстрекатели - главные виновники, подлежащие наиболее строгому наказанию; пособники - второстепенные участники, заслуживающие менее строгих мер воздействия.

Представляется, что к этому историческому прецеденту есть основания присмотреться и, более того, реализовать в современных условиях. Предварительно следует уточнить механизм причинения в действиях главных и второстепенных виновников.

Закон (ст. 32 УК) признает соучастием «умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления». Из определения следует, что все формы совместного совершения преступления (соисполнительство и собственно соучастие) представляют собой способ совместного, коллективного совершения одного преступления. Совместность означает, что «каждый из соучастников своими действиями вносит свой вклад в совершение преступления»1. Причем единство действий объективное и субъективное. Объективное единство проявляется в том, что соучастники сопричиняют вред, это значит, что действия каждого из них находятся в причинной связи с совершенным преступлением, наступившим последствием. Субъективное единство означает, что умысел всех задействованных в преступлении лиц направлен на достижение одного и того же преступного результата и сознанием каждого охватывается это единство, имеет место так называемая «виновная связь».

Как представляется, это общее правило субъективного единства применимо ко всем формам совместного совершения преступления. Соучастник любого вида должен действовать умышленно и умыслом его должна охватываться цель преступной деятельности, единая для всех соучастников. Что касается объективного единства, то в этом отношении причиняющие способности разных форм совместной преступной деятельности неодинакова. Существует достаточно значительное различие в объективной связи с последствием главных виновников - организатора, исполнителя, подстрекателя и второстепенных виновников - пособников.

Связь исполнительской деятельности с последствием очевидна и не нуждается в объяснении. Действие (бездействие) исполнителя (соисполнителя) не только создает условия для наступления вреда, но и непосредственно порождает его. Несколько сложнее объяснить наличие прямой причинной связи между последствием и действиями организатора преступления. Если исходить из физического представления о взаимосвязи явлений,

' Наумов А.В. Уголовное право. Общая часть. Курс лекций. М: БЕК, 1996. С. 289.

220

то причинную связь между действиями организатора (руководителя) и последствиями выявить трудно. Они как бы создают лишь условия для действий исполнителя: разрабатывают план, определяют силы и средства, подбирают соучастников, определяют цели и т.п., сами же не совершают деяний, непосредственно причиняющих вред.

Однако системный подход указывает на то, что действия организатора состоят с последствием не в связи обусловливания, а в связи порождения. Где появляется фигура организатора, там действует система факторов, производящая преступное последствие, и действие исполнителя здесь - лишь один из факторов, хотя и решающий. Организатор организует и направляет все эти факторы на достижение результата, управляет ими, контролирует и корректирует их действие. Управляющий характер функций организатора делает их причиной наступивших последствий. Не случайно законодатель в отдельных случаях придает фигуре организатора значение исполнителя преступления (например, в создании банды), а практика стоит на позиции применения к организатору не менее строгих, а в отдельных случаях, и более строгих мер воздействия, по сравнению с теми, которые применяются к исполнителю.

Более того, в УК предусмотрено обстоятельство, когда организатор полностью отвечает за совершенное преступление либо самостоятельно, либо наряду с исполнителем. Так, согласно ст. 42 начальник, отдавший подчиненному преступный приказ, отвечает как исполнитель преступления, а если подчиненный сознает преступный характер приказа и, тем не менее, выполняет требуемое, то начальник отвечает как организатор преступления, а подчиненный - в качестве исполнителя.

Подстрекатель - фигура не менее активная в механизме причинения вреда. Она где-то уподобляется организатору по степени своей причиняющей способности, хотя и не тождественна ему, своеобразна. Если причиняющая опасность организатора проявляется в организации преступления и управлении процессом его совершения, то подстрекатель выступает в качестве инициатора преступной деятельности, а инициаторская деятельность -непременный момент организации преступления.

В подстрекательстве воздействующий подчиняет себе волю исполнителя, энергия его воздействия больше, чем сила сопротивления либо инертность исполнителя, либо другого соучастника. Этим объясняется активное начало, заложенное в подстрекателе, и традиционно негативное отношение к его деятельности. Уместно привести в связи с этим слова И. Христа о соблазнах. В Евангелии от Луки мы читаем: «невозможно не придти соблазнам, но горе тому, через кого они приходят, лучше было бы ему, если бы мельничный жернов повесили ему на шею и бросили его в море, нежели, чтобы он соблазнил одного из малых сил» (Лк. 17, 12).

221

С позиции психологии роль подстрекателя неоднозначна. Если исполнитель - волевое лицо, он подлежит ответственности независимо от того, действовал ли по своему убеждению, либо по внушению подстрекателя. Если же исполнитель не обладает нужным волевым качеством по малолетству либо невменяемости - то ответственность за его действия несет подстрекатель, он сам является исполнителем.

Однако наличие у исполнителя воли не исключает ответственности подстрекателя за причиненный исполнителем вред. Его причинный вклад проявляется в том, что в воле исполнителя присутствует, реализуется часть его воли, он как бы перестраивает волю его, исполнителя таким образом, что она включает в большей или меньшей степени и волю подстрекателя. При внушении, а этот элемент наиболее типичен для подстрекательства, «происходит автоматический перенос решения с одного лица на другое, устраняющий элементы подлинного волевого акта...»1.

Таким образом, организаторская деятельность и деятельность подстрекательская состоят в прямой причинной связи с последствием, порождают его, хотя механизм причинения различается: организатор запускает механизм совершения преступления, управляет им в целях достижения преступного результата, это объективно-субъективный процесс системного совершения преступления; подстрекатель включается в механизм причинения общественно опасных последствий субъективно, через полное либо частичное замещение воли, выступающей в качестве движущей, причиняющей силы всякого преступления. При полном замещении ответственность за причиненный вред несет только подстрекатель, являющийся одновременно исполнителем (например, при посредственном причинении), при частичном - подстрекатель и исполнитель.

Иная ситуация складывается в механизме причинения, когда вместе с исполнителем действует пособник. В прямой непосредственной причинной связи с последствием состоят только действия исполнителя, действия же пособника, в чем бы они ни выразились, не выходят за пределы создания условий, пусть даже необходимых; они не порождают фактически наступившие общественно опасные последствия, а лишь создают условия для их наступления. Если А. по просьбе Б. предоставил ему пистолет, с использованием которого Б. совершил убийство, то нельзя утверждать, что предоставление пистолета является причиной смерти, либо даже действий А., оно только условие для их совершения.

Таким образом, мы должны сделать вывод, в соответствии с которым действия исполнителя, организатора и подстрекателя находятся в непосредственной причинной связи с общественно опасным последствием, а действия пособника в причинной связи с последствиями и действиями ис-

1 Рубинштейн С.Л. Указ. раб. С. 604.

222

полнителя не состоят. Создание условий упречно и должно быть наказуемо. В УК РФ, например, существуют отдельные составы преступлений, сущность которых - в создании условий для причинения вреда. Это относится, например, к составам небрежного хранения огнестрельного оружия (ст. 223), халатности (ст. 293), оставления погибающего военного корабля (ст. 345) и некоторым другим. Суть деяний во всех этих составах неизменна -создание условий для причинения вреда.

Специфика механизма связи пособничества с наступившими общественно опасными последствиями (связь обусловливания, но не причинная) требует особой, дифференцированной, причем пониженной ответственности за этот вид соучастия, что должно быть отражено в законе. Учитывая, что пособничество только лишь создает условия для совершения преступления и в этом совпадает с приготовлением к преступлению, оно должно иметь одинаковые с приготовлением юридические последствия. В ст. 67, определяющую назначение наказания за соучастие в преступлении, необходимо включить норму следующего содержания: «Срок и размер наказания за пособничество в преступлении не может превышать половины максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса за данное преступление».

Главные виновники не одинаковы в своей причиняющей способности, которая определяется теми изменениями, которые деяние производит или способно произвести в объекте посягательства. Такой способностью обладает только исполнитель; ни организатор, ни подстрекатель этой возможности не имеют.

Всякое деяние, образующее объективную сторону преступления, нарушает определенный порядок отношений, предусмотренный объектом посягательства. Сам по себе порядок отношений не является объектом посягательства, таковым служит только лишь социальная ценность, охраняемая уголовным законом: жизнь, здоровье, собственность, общественная безопасность, окружающая среда и т.д. Но посягательство на эти ценности всегда сопряжено с нарушением порядка отношений, обеспечивающих эти интересы. В одних случаях вред охраняемому интересу причиняется посредством нарушения соответствующих отношений. Например, вначале нарушаются правила дорожного движения (а это - порядок отношений), и через данное нарушение причиняется вред здоровью (в результате автопроисшествия). В других случаях причинение вреда одновременно представляет собой нарушение определенного порядка отношений. Например, убийство одновременно нарушает установленные в обществе отношения, обеспечивающие безопасность человека.

Отношения первого вида специальные, второго - общие. Участниками отношений первого вида является определенная категория лиц, в приведсн-

223

ном примере это участники дорожного движения, поэтому только они, как включенные в данную систему отношений, способны нарушить установленный порядок путем изменения требуемого поведения. Отсюда следует положение ч. 4 ст. 34 УК, в соответствии с которым лицо, не являющееся субъектом преступления, специально указанным в соответствующей статье Особенной части настоящего Кодекса, участвовавшее в совершении преступления, предусмотренного этой статьей, несет уголовную ответственность за данное преступление в качестве его организатора, подстрекателя либо пособника, но не исполнителя.

Что касается общих отношений, то субъектами преступлений, выражающихся в посягательстве на эти отношения, является всякое лицо, обладающее признаками, указанными в уголовном законе - вменяемостью и возрастом - и способно нарушить порядок общих отношений. Поэтому всякое деяние, причиняющее непосредственно вред интересам, охраняемым определенным порядком общих отношений, образует исполнение (со-исполнение) преступления без каких-либо ограничений, а всякое деяние, которое не участвует в непосредственном причинении вреда, может признаваться только соучастием в преступлении.

Механизм причинения при организаторской и подстрекательской деятельности отличается от исполнительства (соисполнительства), он не связан с совершением действий (бездействия), нарушающего тот или иной порядок отношений. У организатора и подстрекателя иные возможности, первый запускает систему причинения вреда и, возможно, управляет (руководит) ею, а второй замещает часть воли исполнителя своей волей, которая таким образом, участвует в совершенном деянии.

Субъектами преступлений, выражающихся в нарушении порядка общих отношений, могут быть не всякие лица, а лишь те, которые обладают указанными выше общими признаками: возрастом и вменяемостью. Нарушить порядок общих отношений, непосредственно посягнуть на ценности, охраняемые уголовным законом, могут и лица, не обладающие этими признаками, например, малолетние или невменяемые, но при этом они не являются субъектами этих преступлений общего типа.

Отсюда вытекает роль руководителя и подстрекателя в совершении деяний лицами, не являющимися субъектами указанных преступлений. В соответствии с ч. 2 ст. 33 УК «лицо, совершившее преступление посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, предусмотренных настоящим Кодексом», признается исполнителем. Лицо, руководящее деятельностью названных лиц либо подстрекающее их к посягательству, признается исполнителем преступления именно в силу указанной специфики механизма причинения им вреда объекту посягательства. Заметим, кста-

224

ти, что пособничество по присущему ему механизму причинения, не может совершить преступление посредством использования других лиц.

Уголовное законодательство, не дифференцируя ответственности главных и второстепенных соучастников преступления, тем не менее, не безразлично вовсе к степени их активности, определяя особые условия признания добровольного отказа для организатора и подстрекателя с одной стороны и пособника - с другой. Согласно ч. 4 ст. 31 УК организатор преступления и подстрекатель не подлежат уголовной ответственности только при том непременном условии, если они «предотвратили доведение преступления исполнителем до конца». Если этого конечного результата нет, то все попытки, направленные на его достижение, не могут рассматриваться в качестве добровольного отказа от преступления, они могут быть признаны судом лишь «смягчающими обстоятельствами при назначении наказания» (ч. 5 ст. 31 УК).

Что касается пособника, то в отношении его добровольный отказ признается при более привилегированных условиях: «пособник преступления не подлежит уголовной ответственности, если он предпринял все зависящие от него меры, чтобы предотвратить совершение преступления» (ч. 4 ст. 31 УК). Достаточно пособнику сделать все, что было в его возможностях для предотвращения преступления, и независимо от того, удалось остановить совершение преступления или нет, добровольный отказ будет налицо.

Таким образом, от организатора и подстрекателя требуется для признания добровольного отказа, чтобы преступление не было доведено до конца, и это правильно, поскольку они ответственны за все преступления, включая результат. Поведение же пособника соотносится не с результатом, а с преступлением, совершаемым исполнителем, пособник должен помешать исполнителю выполнить запланированное деяние. При этом законодатель учитывает ограниченную сферу влияния пособника на исполнителя, которая включает лишь оказание помощи в виде создания благоприятных условий, не касающихся непосредственно процесса причинения вредного последствия.

Правда и здесь законодатель несколько выходит из рамок справедливости, требуя, чтобы пособник «предпринял все зависящие от него меры» для предотвращения преступления. От пособника может быть потребовано лишь, чтобы он постарался устранить либо нейтрализовать те благоприятные условия, которые созданы им для исполнительских действий.

Возлагать же на него дополнительные обязанности, значит, возлагать ответственность за деяние, которое он не совершал. Например, если пособник предоставил убийце оружие, он должен попытаться обезвредить его либо своевременно сообщить органам власти о готовящемся убийстве; если пособник обещал скрыть совершенное преступление он, желая доброволь-

8-3079                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                        225

но отказаться от совершения преступления, должен заблаговременно известить исполнителя об отказе от своего обещания и т.д. При этом нельзя требовать, например, чтоб он попытался задержать исполнителя и доставить его в милицию, если бы даже такая возможность у него имелась.

Законодатель видит особое, менее активное свойство пособника, отсутствие непосредственной причинной связи между его действием (бездействием) и преступным результатом. Задача состоит в том, чтобы идеи, содержащиеся в ч. 4 ст. 31 получили развитие и реализацию в других нормах о соучастии.

Дифференциация ответственности в отношении главных и второстепенных виновников не означает одинаковости причиняющей активности каждого из них в отдельности в разных преступлениях: в одних преступлениях она больше, в других меньше. Так, усилий подстрекателя может быть в одних случаях меньше, чем усилий исполнителя, оказывается достаточным лишь намекнуть на совершение преступления как способ разрешения конфликтной ситуации, как исполнитель, обладающий уже антиобщественной установкой, с готовностью принимает эту идею и осуществляет ее. В других случаях, подстрекатель вынужден приложить больше усилий - уговаривать, шантажировать, угрожать - с тем, чтобы у исполнителя возникло решение о совершении преступления.

Все эти оттенки степени активности учитываются судом посредством индивидуализации наказания. Но они не колеблют принципиального различия в характере связи двух типов совместного совершения преступления (соисполнения и соучастия) с совершенным преступлением.