§ 1. ИССЛЕДОВАНИЕ ПРЕСТУПНОСТИ И ЕЕ ПРИЧИН РУССКИМИ УЧЕНЫМИ, ПРИМЫКАВШИМИ ПО СВОИМ ПОЛИТИЧЕСКИМ ВЗГЛЯДАМ К РЕВОЛЮЦИОННО-ДЕМОКРАТИЧЕСКОМУ НАПРАВЛЕНИЮ
К исследованию взглядов и идей каждого ученого, в том числе и юриста, надо подходить строго исторически, т. е. показать значение этих идей в данных конкретно-исторических условиях. Здесь надо помнить указание В. И. Ленина о том, что «исторические заслуги судятся не по тому, чего не дали исторические деятели сравнительно с современными требованиями, а по тому, что они дали нового сравнительно с своими предшественниками»1. С этой точки зрения мы и постараемся рассмотреть важнейшие труды отдельных исследователей преступности в дореформенной России.
Представители революционно-демократического направления, возглавляемые великими русскими демократами, в своих произведениях рассматривали природу преступности, ее связь с эксплуататорской сущностью дворянско-крепостнического государства. Так, А. И. Герцен утверждал, что преступления в крепостном и буржуазном обществе непосредственно порождаются социальными причинами, нетерпимыми условиями существования трудящихся масс, органическими пороками антагонистического строя. Самодержавно-крепостническая Россия - - это живая пирамида из преступлений, злоупотреблений и подкупов, она является «сообществом грабительства и добычи и опирается на 600 тыс. органических машин со штыками»2. А. И. Герцен полностью одобрял вывод Р. Оуэна о нелепости наказания лиц, понуждаемых нечеловеческими социальными условиями, всей общественно-политической системой к совершению преступлений, о необходимости из-'менения такого общественного устройства, при котором люди не могут не быть преступниками3. В. Г. Белинский справедливо считал, что зло, к которому принадлежат пороки п преступления, коренится не в человеке, а в самом обществе, в определенных общественных отношениях. «Эжен Сю и не подозревает того, что зло скрывается не в каких-нибудь отдельных законах, а в целой системе французского законодательства, во всем устройстве общества»4. С большей четкостью раскрывал причины преступности Н. Г. Чернышевский: «Бедность, невежество, грубость нравов и разврат -- главные источники преступлений и нарушений порядка»5. Необходимо стремиться к созданию такого строя, который.
1 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 2, с. 178.
Герцен А. И. Собрание сочинений. В 30-ти т. Т. VII. М., 1966, с. 329. См.: Герцен А. И. Былое и думы. М., 1946, с. 633—634. Белинский В. Г. Поли. собр. соч., т. VIII. М., 1907, с. 474. Чернышевский Н. Г. Поли. собр. соч., т. X. М., 1950, с. 589.
113
•бы обеспечивал своим гражданам нормальные условия существования. «Следовало бы принимать меры к устройству такого общественного порядка, при котором человек находил бы всегда удобства зарабатывать безбедные средства для жизни частным путем»6. Н. А. Добролюбов также подчеркивал, что «всякое преступление есть не следствие натуры человека, а следствие ненормального отношения, в какое он поставлен к обществу. И чем эта ненормальность сильнее, тем чаще совершаются преступления»7. Показ непосредственных источников преступности в дореформенной России: нищеты, бесправия, произвола властей и помещиков, общественного неравенства, алкоголизма, голода, т. е. поистине нечеловеческих условий существования народа, позволил великим революционерам-демократам сделать важнейший вывод о гнилости крепостнического строя, о неизбежности его гибели и необходимости народной революции8.
Наиболее яркими представителями криминологической мысли, стоящими при исследовании причин преступности на позициях революционно-демократического направления, являлись П. Н. Ткачев и М. А. Филиппов. Как известно, П. Н. Ткачев (1844—1885) возглавлял особое направление в народничестве 70-х годов, выдвигая идею политической (борьбы как необходимую предпосылку социалистической революции. Принижая значение революционных масс, П. Ткачев предлагал совершить захват власти силами небольшой заговорщической группы интеллигенции. Несмотря на целый ряд теоретических и практических ошибок, которые, в частности, критиковал Ф. Энгельс и которые во многом объяснялись тогдашними историческими условиями России, П. Ткачев, лаходясь под влиянием идей К. Маркса, сформулировал важнейшее положение об обусловленности миросозерцания людей и характера их деятельности условиями экономического быта. Эти прогрессивные идеи он положил в основу всех своих работ, в том числе и криминологических.
«Все наиболее общие, наиболее характеристические явления общественной, политической, юридической, а следовательно, умственной и нравственной жизни народов, — писал П. Ткачев, — определяются и обусловливаются основным фактором их жизни -экономическим»9.
В чем же видел он причины преступности? В работе «Статистические этюды» (опыт разработки русской уголовной статисти-.ки)10, он исследует показатели преступности, взятые из официально опубликованных отчетов министерства юстиции за шес^ь лет
6 Там же, с. 584.
7 Добролюбов Н. А. Поли. собр. соч., т. 2. М., 1930, с. 66.
8 См.: Здравом ы слов Б. В. Уголовно-правовые взгляды русских револю
ционных демократов. М., 1969.
9 Ткачев П. Н. Избранные сочиневияі, т. I. М., 1982, с. 68.
10 См.: Ткачев П. Н. Статистические этюды (опыт разработки русской Уго'
ловнюй статистики).— «Библиотека для чтения», 1863, № 10.
114
/1856 1861). Эти показатели характеризовали значительный
рост преступности за сравнительно незначительный отрезок времени (табл. 51).
Проанализировав эти показатели, а также данные о преступлениях по их отдельным категориям и губерниям, П. Ткачев приходит к выводу: «Руководствуясь данными, добытыми статистикой, мы указали на главнейшие причины, разнообразящие количество и качество преступлений в различных местностях... Мы ви-
Таблица 51
Преступность за 1856—1861 гг.*
Годы
1856
1857
1858
1859
I860
1861
Число подсудимых . .
383 229
383213
40407
422 558
393 090
433 506
Число обвиняемых . .
57130
60443
70665
74216
72489
79780
Ткачев П. Н. Избранные сочинения, т. I, с. 28.
дели, что число и свойство преступлений зависят не столько ог географических и климатических условий, сколько от непорядка и неустройства в экономической и социальной жизни народа, мы видели, что все многообразные общественные влияния, способствующие развитию в человеке наклонности к преступлению, сводятся главным образом к влиянию одной причины: отсутствию-прочного материального обеспечения, нищете и бедности, ненормальным общественным отношениям, которые развращают людей, порождают праздность и нужду, злобу, зависть и лицемерие!»11.
Обусловленность преступности «неустройством в экономической и социальной жизни народа» мы не встречаем ни в одном уголовно-статистическом исследовании буржуазных ученых не только в 60-х годах, но и в дальнейшем.
П. Ткачев, полемизируя с рядом авторов, делающих основной упор при рассмотрении причин преступности на климатические условия, приводит соответствующие статистические показатели по отдельным губерниям: губернии с самым противоположным климатом дают сходное число преступлений. Сопоставление говорите том, что климатические условия вообще не оказывают никакого заметного влияния ни на количество, ни на качество преступлений. Подчеркивая большое значение статистики в установлении Істинних причин преступности, 19-летний П. Ткачев отмечал: Статистика, давая нам возможность анализировать причины, зоизводящие преступления, научает нас, что все преступления., зависят от невыгодных социальных условий, неравномерного рас-
11 'Г
качев П. Н. Статистические этюды .., с. 28.
11S
пределения богатств, бедности, отсутствия работы... от неблагоприятных общественных отношений, делающих из одного человека раба, из другого — тирана»12.
Вышеизложенное показывает роль П. Ткачева в развитии русской криминологии и уголовной статистики. Среди исследователей преступности, стоящих на позициях революционного демократизма, выделяется также М. А. Филиппов (1828—1886)13.
М. Филиппов, проанализировав официальные данные статистики о движении преступности с 1860 по 1862 г., находит ее основные причины в тяжелых экономических условиях народа, т. е. в его темноте и бесіфавии.
«Поэтому, - - пишет М. Филиппов, — материальное благосостояние и гражданская полноправность должны идти рука об руку с народным образованием, и только при их если не полной, то возможной гармонии можно ожидать улучшения общественной нравственности, а вместе с тем уменьшения числа преступлений»14.
Крестьянская реформа 1861 г., «освободившая» крестьян от земли и, следовательно, разорившая их, оказала свое естественное влияние и на движение преступности, что весьма рельефно показывают П. Ткачев и М. Филиппов, основываясь на материалах уголовной статистики.
«Мы находим, что всех подсудимых в 1860 г. было 393090, а в 1862 г. цифра подсудимых достигает уже 456251. Такое огромное увеличение подсудимых за два года нельзя считать нормальным. Если бы в каждые два года число подсудимых увеличивалось в такой прогрессии, то через 10 лет все народонаселение империи обратилось бы в подсудимых. В чем же причины?»15.
М. Филиппов правильно намечает эти причины, которые он видит, во-первых, в резком ухудшении экономического положения преобладающей части населения России - - крестьян, и, во-вторых, в изменениях уголовно-процессуального характера, имевших место с 1860 г. (введение в судах судебных следователей), что также способствовало увеличению числа привлекаемых к уголовной ответственности.
«Крестьянская эмансипация... имела огромное влияние на увеличение числа уголовных дел. Многие помещики при самом возникновении вопроса о крестьянах стали освобождать дворовых и даже оседлых крестьян на волю, но при этом не заботились обеспечить их быта, освобождая их без земли. Отсюда явилась целая масса пролетариев, непривычных ни к серьезному труду, ни к самостоятельной вне сельского общества деятельности: так что на первых порах нужда побудила их к преступлениям. С выходом
12 Ткачев П. Н. Указ, соч., с. 8.
113 Филиппов М. А. О судебной статистике в России,— «Русское слово», 1864, июнь.
14 Там же, с. 154.
15 Филиппов М. А. Указ, соч., с. 146'.
же манифеста от 19 февраля 1861 г., -- продолжает не без иронии М. Филиппов, намекая на отдельные выступления обманутых крестьян, -- к сожалению, многие из крестьян не поняли смысла своей новой свободы и через это впали в преступления»16.
Напомним, что разоренные крестьяне, выбитые из привычной колеи развивающимся капитализмом, пролетаризируются, бросают землю, которую они не могут выкупить, и бегут в города, где зачастую дороговизна и долгая безработица вынуждают некоторых из них «нарушать законы». Об этом говорит М. Филиппов, напоминая, что «через крестьянскую и финансовую реформу вздорожали в городах все жизненные потребности, а финансовый кризис в государстве сделал заработок делом не верным... А при таком положении вещей, первый страдалец - - работник: он остается без труда и куска хлеба. Отсюда и рождаются преступления; одна только горькая нужда вызывает человека на отвратительные пороки и побуждает его к преступлению»17.
Ткачев П. также подчеркивает, что разорение крестьян в результате реформы, их пролетаризация неминуемо влекут за собой и рост преступности. Он приводит любопытные статистические расчеты - - разбивает все губернии на группы по проценту крестьян во всем населении и вычисляет коэффициенты преступности по этим группам (отношение подсудимых к числу жителей). Получается, что в тех губерниях, где процент крестьян во всем населении превышает 50, один подсудимый приходится на 261 жителя, а в губерниях с прослойкой крестьян в 30—36% -- один подсудимый приходится на 120 жителей.
Отсюда П. Ткачев приходит к выводу о том, что возрастание процента крестьянского населения обратно пропорционально возрастанию числа преступлений.
«Вот факт, - - продолжает он, - - свидетельствующий о том, что сельское население, занятое земледельческим трудом, менее расположено к преступлениям, чем всякое другое сословие. В самом деле, крестьяне, несмотря на те экономические условия, в которые они поставлены, составляют самую здоровую часть населения губернии и по мере их увеличения число преступлений уменьшается. Вот благотворное влияние на нравственность, восклицает Ткачев, - - труда земельного обеспеченного» 18.
Весьма важно подчеркнуть, что П. Ткачев еще в начале 60-х годов, когда расслоение крестьянства не носило такой резкий характер, как 15—25 лет спустя, прекрасно понимает, что надо различать «земельных», т. е. зажиточных, крестьян от безземельных, т- с. бедняков. В этом он, бесспорно, стоит выше поздних народников, игнорировавших классовую группировку и рассматривающих всех крестьян как однородную совокупность.
" Там же.
J8 Филиппов М. А. Указ, соч., с. 147. Ткачев П. Статистические этюды..., с. 16.
117
П. Ткачев правильно отметил, что для анализа преступности большое значение имели бы данные о числе безземельных крестьян, об их изменении в последние годы и об их удельном весе в общем количестве земледельцев.
«К сожалению, мы не имеем ровно никаких сведений об отношении жителей земельных, т. е. владеющих известным земельным участком и обрабатывающих его, к жителям безземельным по губернии. Однако вышеприведенные таблицы наводят нас на мысль о том, какое громадное влияние имеет это обеспечение на число преступлений. Поэтому нет почти никакого сомнения, что два миллиона дворовых, лишенных по реформе 19 февраля этого обеспечения, увеличат в значительном размере списки подсудимых»19.
Классовый подход к исследованию преступности характерец для авторов, принадлежащих по своим политическим взглядам к революционно-демократическому направлению. В противоположность западноевропейским, да и русским буржуазным ученым, П. Ткачев и М. Филиппов неоднократно подчеркивают, что преступность надо изучать не целиком по всему населению, а в разрезе отдельных классов. Только при таком подходе, применяя соответствующие группировки, можно вскрыть истинные причины преступности. Говоря о том, что «материальное благосостояние и гражданская полноправность» обусловливают в основном движение преступности, Филиппов писал: «Справедливость моих слов доказывается следующей сравнительной таблицей лиц по сословиям, приговоренных у нас в 1862 г. к наказаниям: заметим, что без статистических данных о преступлениях отдельных сословий мы будем блуждать в потемках»20 (табл. 52).
Таблица 52
Число приговоренных в 1862 г.*
Дворян
Городские
обывак'.ли
Крестьяне
Духовенство
Прочие сословия и инородцы
Всего
1458
10485
65509
215
5782
83449
* Филлипов М. А. О судебной статистике в России, с, 155.
О необходимости анализа преступлений по отдельным сословиям отмечал так же П. Ткачев: «Всякому со вниманием рассматривающему ведомость о судимых и осужденных... прежде всего бросается в глаза необыкновенная неравномерность, с которой распределялось количество подсудимых и обвиняемых между раз-
19 Там же, с. 17.
20 Филиппов М. А. Указ, соч., с. 155.
118
личными классами. Было бы величайшей ошибкой не обращать внимания на эту неравномерность»21.
Подобные установки оказали в дальнейшем большое влияние на разработку научной методики исследования преступности. Приведя соответствующие абсолютные величины, П. Ткачев и М. Филиппов в целях сравнения преступности отдельных сословий вычисляют обобщающие показатели — число осужденных («приговорены»), принадлежащих к определенному сословию, по отношению к общему количеству лиц данного сословия во всем населении (коэффициент преступности). На основе вышеприведенных данных о числе приговоренных в 1862 г. Н. Филиппов делает следующие выводы: «Преступность дворян -- 0,16%, духовенства -- 0,03%, горожан -- 0,23%, крестьян -- 0,01%, остальных сословий и инородцев — 0,04%»22.
Таким образом, на первом месте по интенсивности преступности 'были горожане, затем дворяне, инородцы, духовенство и крестьяне. То, что преступность в городах значительно выше, чем в селах, явление повсеместное, ибо горожане (в основном рабочие и ремесленники) зависят от периодически изменяющихся экономических условий. Пролетаоизация крестьян и приток их в города, где усиленно развивается капиталистическая промышленность, выбивают крестьян из привычной колеи, пополняют ряды нищих и безработных и увеличивают преступность. Это и подчеркивает М. Филиппов, говоря, что в городах «число преступлений в продолжение года изменяется, смотря по тому, бывают ли жизненные припасы дороже или дешевле; предлагается ли высокое или низкое вознаграждение за труд. Таким образом объясняется, что в те годы, когда жизненные припасы дешевы и когда нет излишка в рабочих руках, преступления бывают реже...»23.
На втором месте по интенсивности преступности стоят дворяне. Чем же это объяснить?
«Причина та, что дворяне занимают у нас большую часть общественных и гражданских должностей; поэтому преступления против должностей и службы, можно сказать, суть особенная •специальность этого сословия»24.
Это, конечно, верно, но все же недостаточно для объяснения значительной распространенности преступности среди дворянства. Здесь необходимо учесть два существенных обстоятельства. Во-первых, 'более половины всех обвиняемых в государственных преступлениях составляли в те времена дворяне. Отметим, что в 20— 40-х годах их было свыше 3/4 среди таких обвиняемых. Вспомним, что писал В. И. Ленин о классовом составе политических преступников: «Эпоха крепостная (1827—1846 гг.) - - полное преоб^ ладание дворянства. Это - - эпоха от декабристов до Герцена.
. Ткачев П. Статистические этюды..., с. 15. ' Филиппов М. А. Указ, соч., с. 155.
Там же, с. 156. :4 Там же, с. 156—157.
119
Крепостная Россия забита и неподвижна. Протестует ничтожное меньшинство дворян, бессильных без поддержки народа. Но лучшие люди из дворян помогли разбудить народ»25.
В дальнейшем освободительное движение в XIX в. демократизировалось. Однако в рассматриваемый период среди обвиняемых в государственных преступлениях преобладающее место все еще занимали дворяне. Во-вторых, развитие капитализма в России вело к «оскудению» значительных слоев дворянства, которые не всегда могли приспособиться к новым экономическим условиям, не желая сокращать потребности прошедшей «вольной» жизни, зачастую «нарушали закон». На третьем месте по интенсивности преступности стояли инородцы: киргизы, башкиры, горцы,, татары и т. д. Жесточайшее подавление этих народностей приводило к постоянным волнениям, «бунтам», которые топились в потоках крови.
«Духовенство, - - пишет Филиппов, — занимает у нас четвертое, а крестьяне - пятое место по преступности. Причина тому очевидная: и духовенство, и крестьянство в настоящее время более или менее обеспечены в материальном своем быте, и в сельских обществах нет тех причин, которые увеличивают преступность горожан и дворянства»26.
Это далеко не точно. Во-первых, едва ли правильно ставить на одну плоскость духовенство (хотя бы и низшее) и крестьянство, поскольку и то и другое сословие якобы «обеспечены в материальном своем быте», а, во-вторых, неверно утверждать, что в сельских обществах нет тех причин, которые увеличивают преступность горожан и дворянства. Это может быть только с внешней стороны. Основная же причина увеличения преступности в то время - - бурное развитие капитализма в России, разлагающее «патриархальное» крепостническое сельское хозяйство и тем самым подтачивающие корни привычной жизни как дворян, так и крестьян. По приведенным официальным статистическим данным выходило, что значительная часть крестьян, свыкнувшаяся в течение десятков лет со своим полуголодным существованием, освещенным рабской религией и моралью, погрязшая испокон веков «в идиотизме деревенской жизни», сравнительно редко по отношению к другим сословиям «нарушала закон» в первой половине XIX в. В действительности все это было далеко не так. В рассматриваемый нами период было много крестьянских волнений, вызванных помещичьим гнетом, и других противоправных деяний, хотя относительно, т. е. по сравнению с другими сословиями, интенсивность преступлений среди крестьян являлась минимальной. В дальнейшем, когда, по выражению В. И. Ленина, «лучшие люди из дворян помогли разбудить народ», когда быстрое расслоение крестьян под влиянием развития капитализма значительно ухудшило их экономическое положение, расшатало при-
25 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 23, с. 397—398.
26 Филиппов М. А. Указ, соч., с. 157.
120
вычные религиозные и моральные устои и превратило многих из них в пролетариев, освободительное движение быстро демократизируется. Кроме того, всевозрастающее разорение крестьян толкает их главным образом на имущественные преступления. Огромное число уголовных нарушений среди крестьян вообще не входило в официальные статистические данные, ибо такие нарушения не доходили до суда и разрешались «местными средствами» самими помещиками. Если бы можно было учесть эти нарушения, то едва ли сословие крестьян стояло на последнем месте по интенсивности преступности. По официальным данным получалось, что по распространенности преступности среди отдельных сословий крестьяне занимали последнее место. Любопытно отметить обоснование Е. Анучиным зависимости преступности и нравственности от степени материального благосостояния.
«Совершенно очевидно, до какой степени сильно влияние общественного положения на степень благосостояния, на нравственность. Преступнейшими оказываются именно те сословия, которые находятся в самых неблагоприятных экономических условиях, и, напротив, самым нравственным оказывается именно то, которое наиболее обеспечено с материальной стороны. Вывод этот как бы сам собой вытекает из цифр: так, очевидно совпадение двух моментов: степень преступности со степенью материального благосостояния»27.
Следует еще раз подчеркнуть, что подобное материалистическое объяснение причин преступности характерно для русских исследователей.
Таким образом, русские ученые, стоящие на позициях революционного демократизма еще в 60-х годах XIX в., наиболее близко подошли к научному пониманию причин преступности. Работы П. Ткачева, М. Филиппова, отчасти Е. Анучина, несмотря на ряд ошибок и заблуждений, явились вершиной для уголовного права, криминологии и статистики домарксистско-ленинского периода.
«все книги «к разделу «содержание Глав: 31 Главы: < 15. 16. 17. 18. 19. 20. 21. 22. 23. 24. 25. >