4. Уголовное судопроизводство в мировом суде

Уголовная подсудность мировых судов определялась целым рядом нормативных актов. Основным являлся один из Судебных уставов – “О наказаниях, налагаемых ми­ровыми судьями”1 ( далее: Уст. о нак.). Этот кодекс материального уголовного права содержал составы преступлений невысокой общественной опасности и проступков – российское право не выделяло последние в особый институт административных право­нарушений, а относило их к уголовным. Продолжало действовать, хотя и в новой ре­дакции 1866 г., Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.2 (далее: Улож. о нак.). Многие составы были разбросаны по другим уставам: казенных управле­ний, таможенным, рекрутскому, горному, о земских повинностях, о соли, паспортах, строительному и путей сообщения, пожарному, почтовому и телеграфному.

Главными критериями подсудности являлись вид и мера наказания, предусмотрен­ные санкцией той или иной статьи (ст. 33 УУС):

1              ПСЗ - 2. Т. XXXIX. № 41478.

2              Там же. Т. XL. № 42839.

106

выговор, замечание или внушение;

денежное взыскание не свыше трехсот рублей;

арест не свыше трех месяцев;

заключение в тюрьме не свыше одного года.

Из этого общего правила существовал ряд исключений. По ст. 34 УУС, это были дела, по которым в качестве дополнительных наказаний указывались: высылка, запре­щение производить торговлю или промысел, закрытие торгового или промышленного заведения. Также исключались из подсудности дела, когда иск о вознаграждении за причиненные преступником вред и убытки превышал пятьсот рублей, и дела по обви­нению сельских обывателей – прерогатива волостных судов.

Могли принимать мировые судьи к своему производству и дела частного обвине­ния, которые влекли более строгие наказания (ст. ст. 35 УУС, 157 Улож. о нак.), для окончания их примирением. Аналогичная статья, как мы помним, содержалась и в Ус­таве гражданского судопроизводства ( ст. 30). Среди этих составов (а их было около тридцати) имели особенность кража и мошенничество между родителями и детьми и между супругами. Если эти преступления совершались дворянами, монашествующими, священнослужителями и почетными гражданами (как видим, налицо сословная направ­ленность определения субъектного состава), или сумма непосредственного объекта преступления превышала триста рублей, дела начинались у мирового судьи только для примирения, а если мировая сделка была невозможна – передавались по подсудности.

Всю массу подсудных мировым судьям дел можно разделить на две большие груп­пы.

Первую составляли дела частно-публичного обвинения. Судебное преследование по ним осуществлялось независимо от жалоб частных лиц, они не могли оканчиваться примирением. Это: дела о преступлениях ( проступках) против порядка управления, благочиния, народного здравия, личной безопасности, нарушения уставов казенных управлений, мелкие кражи и мошенничество, обман и присвоение чужого имущества и др. (гл. 1-10 Уст. о нак.). Вторую – самую многочисленную – группу составляли дела исключительно частного обвинения, могущие

107

заканчиваться примирением: об оскорблении чести, угрозах и насилии, об отказе в дос­тавлении родителям пособия, о самовольном пользовании чужим имуществом и его повреждении, нанесение тяжких побоев, нанесение легких ран с намерением или тяж­ких – в запальчивости или раздражении, обольщение незамужней женщины торжест­венным обещанием на ней жениться, вступление в брак без согласия родителей или опекунов, жестокое обращение мужа с женой или жены с мужем, неповиновение детей родителям, литературное заимствование свыше дозволенного и др. (гл. XIУст. о нак.; с т. с т. 157, 171 Улож. о нак.).

В мировом уголовном процессе (первая инстанция) можно выделить следую­щие стадии:

возбуждение дела;

предварительное дознание (факультативная стадия);

принятие дела судьей к производству (факультативная стадия);

подготовка дела к судебному разбирательству (факультативная стадия);

судебное разбирательство;

постановление и оглашение приговора;

заявление неудовольствия на приговор (факультативная стадия);

отзывное производство (факультативная стадия);

исполнение приговора.

Дела частно-публичного обвинения могли быть возбуждены в суде по заявлению полиции и других административных властей (с представлением протокола дознания) либо по непосредственному усмотрению самого мирового судьи. Частные лица могли обратиться с жалобой в полицию или сразу к мировому судье. В первом случае после проведения дознания полиция докладывала о последствиях судье, который, получив такое представление, начинал дело на общих основаниях. Во втором случае дознание при необходимости проводилось в процессе подготовки дела к судебному разбиратель­ству (ст. ст. 48, 52 УУС).

Дела частного обвинения возбуждались только по жалобам частных лиц, потер­певших вред или убытки. В жалобе они ука-

108

зывали, к какому взысканию желают подвергнуть обидчика – уголовному или граждан­скому. Дела, начатые уголовным порядком, могли быть обращены в гражданские, но не наоборот. Мог потерпевший обратиться и в полицию, но при этом аналогичная жалоба подавалась и мировому судье, который без нее не приступал к производству.

Функция обвинения в мировом суде была возложена Уставом уголовного судопро­изводства (ст. 3) на самих потерпевших частных лиц, а также на полицию и админист­ративные власти (в том числе – казенные управления), другие присутственные места, одним словом – на обвинителей. Это было особенностью мирового уголовного судо­производства, поскольку в общих судебных местах “обличение обвиняемых перед су­дом” являлось обязанностью только прокурорских чинов (ст. 4 УУС). Но из-за “значи­тельного количества камер мировых судов и несложности большинства дел в них”1 поддержание обвинения осталось лишь правом прокурора.

При получении материалов мировой судья назначал день и время разбирательства (учитывая поверстный срок), делал распоряжения по вызову участвующих в деле лиц: обвинителя, обвиняемого (их поверенных), свидетелей (в том числе понятых и сведу­щих людей), гражданского истца. При подготовке дела также решались вопросы о при­менении к обвиняемому меры пресечения, производстве осмотра, освидетельствования, обыска и выемки, поручения полиции собрать все необходимые по делу сведения и произвести дознание. Большинство из этих действий производилось самим судьей, и полиция привлекалась в крайнем случае. Таким образом, активность суда в собирании доказательств в уголовном процессе, как уже отмечалось, повышалась, но преимущест­венно лишь в делах частно-публичного обвинения и из-за недостатка времени у поли­ции.

Что касается мер пресечения, такие из них, как домашний арест и отдача под осо­бый надзор полиции, применялись лишь

1 Устав уголовного судопроизводства. Систематический комментарий. М., 1914. Вып. 1. С. 5.

109

общими судами. Мировой судья имел право использовать оставшиеся: подписку о явке, поручительство, залог и личное задержание – в зависимости от тяжести проступка и предусмотренной за него санкции.

Подготовительная часть судебного разбирательства проходила традиционно: ее главным пунктом была поверка вызванных лиц и принятие ходатайств. В общих судах обвиняемый был обязан являться к разбору дела только лично, но в мировом суде вме­сто обвиняемого мог присутствовать его поверенный (если за проступок наказание бы­ло не свыше ареста). Это, однако, не мешало мировому судье при необходимости вы­звать обвиняемого. Если ни обвиняемый, ни его поверенный вообще не являлись по не­уважительной причине – постановлялся заочный приговор (по иску о вознаграждении за вред и убытки – по правилам гражданского судопроизводства). Если за проступок грозило заключение в тюрьме, явка должна была быть только личной, и мог быть при­менен привод.

Обвинитель во всех случаях мог являться лично или через поверенного. При его неуважительной неявке дела частного обвинения прекращались (в жалобе отказывали), а по делам частно-публичного обвинения обвинитель штрафовался (до 25 рублей) и вы­зывался к новому сроку.

Отсрочка заседания производилась по просьбе сторон, с тем чтобы они смогли представить все необходимые доказательства , или ввиду отсутствия тяжущихся по уважительной причине (к одной из них, например, относилось внезапное разорение от несчастного случая – ст. 388 УУС), а также по собственному усмотрению мирового су­дьи (если надо было произвести осмотр и т.п.).

Первым этапом судебного следствия было предъявление обвиняемому существа и оснований обвинения. Далее он спрашивался о том, признает ли себя виновным в при­писываемых ему действиях. Обвиняемый имел право не отвечать ни на этот, ни на дру­гие вопросы (ст. 102 УУС), и закон запрещал судье применять угрозы или другие “вы-могательные меры”, чтобы заставить обвиняемого давать показания.

110

При исследовании доказательств, следующем этапе судебного следствия, вначале допрашивались обвинитель и его свидетели, затем обвиняемый и свидетели защиты. После исследовались другие доказательства. В делах частного обвинения судья огра­ничивался рассмотрением только тех доказательств, которые представлялись сторона­ми (ст. 104 УУС).

По окончании судебного следствия обвиняемому предоставлялось последнее сло­во, мог также выступить его поверенный (защитник). Иногда камеры мировых судей удостаивались почета услышать защитительные речи корифеев российской адвокату­ры: А.И. Урусова, В.Д. Спасовича и др., причем не только по наиболее интересным и достаточно крупным делам. Например, А.И. Урусов в 1869 г. выступал защитником не­коего Игнатия Степанова, крестьянина-извозчика, который был избит губернским сек­ретарем Де-Лафезом за то, что якобы загораживал последнему дорогу. Дело было Уру­совым выиграно, и чиновник на три месяца отправился в городской арестантский дом г. Москвы1. Бывало и такое, что в частных поверенных (“ходатаях”) оказывались настоя­щие проходимцы, зачастую и без образования, но смекалистые, предлагавшие свои ус­луги и тем самым зарабатывавшие на мелких делах и маленьких людях.

Санкт-Петербургский Совет присяжных поверенных в 1870 г. отмечал: ”Адвокату-рой в новых судебных местах занимаются до сих пор, с одной стороны, ходатаи, с дру­гой – присяжные поверенные. Положение ходатаев во всех отношениях удобнее и вы­годнее присяжных поверенных. Ходатаи занимаются только теми делами, какими же­лают; присяжные поверенные стеснены частными обязательными защитами по уголов­ным делам и защитами лиц, пользующихся правом бедности. Ходатаи могут действо­вать по всей Империи, а для присяжных поверенных практика провинциальных судов установила, что они не могут действовать в чужих округах. Вследствие всего этого со­словие присяжных поверенных не может устроиться, не может организоваться”. При­мечательно, что и почетные мировые судьи также

1 См.: Нос А.Е. Указ. соч. Кн. 2. С. 129-138.

111

принимали на себя функции ходатаев, о чем открыто давали объявление в газетах1.

Статья 120 УУС хотя и обязывала мирового судью постоянно склонять стороны к миру, фактически это относилось только к делам частного обвинения.

Приговор мог быть обвинительным, оправдательным и освобождающим от суда и наказания (истек срок давности, объявлена амнистия, заключена мировая сделка и т.п.). Окончательным приговор считался в случае, если им определялось одно из следующих наказаний: внушение, замечание, выговор, денежное взыскание не свыше пятнадцати рублей с одного лица, арест не свыше трех дней, вознаграждение за вред и убытки не более тридцати рублей (ст. 124 УУС). Все остальные приговоры (в том числе оправда­тельный и освобождающий от суда и наказания) были неокончательными.

Надо сказать, что при выборе меры наказания некоторые мировые судьи явно не соизмеряли ее с характером совершенного преступления, другими обстоятельствами дела. В хронике работы Санкт-Петербургских мировых судей остался, например, такой случай. Отставной рядовой К. был осужден за кражу семикопеечной свечки к шести неделям тюрьмы. Мировой съезд отменил приговор, признав обвинение недоказанным и учитывая то, что у К. на иждивении находились жена, мать и двое малолетних детей. Еще один казус подобного рода – осуждение за покушение на кражу курицы за 50 ко­пеек к полутора месяцам тюрьмы2. В целом, наверное, дело обстояло в низком уровне общей культуры этих мировых судей, ибо как же еще объяснить эти вопиюще неспра­ведливые вердикты.

Если обвинение было недобросовестным, все судебные издержки возлагались на обвинителя, а по просьбе оправданного – ему причиталось и вознаграждение за поне­сенные убытки. На-

1              История русской адвокатуры. Том первый. Гессен И. В. Адвокатура, общество и государство (1864-

1914) / Сост. С. Н. Гаврилов. М., 1997. С. 123-124.

2              См.: Петровский Н. А. Указ. соч. С. 267; 332-333.

112

оборот, при обвинительном приговоре все расходы лежали на виновном (осужденном) – ст. ст. 121-122 УУС. Вопрос о признании обвинения недобросовестным зависел от усмотрения суда. Сенат указывал, что обвинение не могло быть признано недобросове­стным, когда мировой съезд обвинял подсудимого, оправданного мировым судьей, ли­бо, наоборот, – оправдывал лицо, признанное виновным в суде первой инстанции, а также при заочных приговорах (реш. № 778, 1873 г.; № 62, 1874 г.; № 49, 58, 1877 г.).

Судебные издержки, подлежавшие возмещению казне, состояли из следующих сумм (ст. 977 УУС):

1)             деньги на путевые расходы лиц, отряжаемых для следственных действий;

2)             вознаграждение сведущих людей, переводчиков, свидетелей и др.;

3)             издержки на хранение и пересылку вещественных доказательств, производство

химических и технических исследований и на печатание в ведомостях различных объ­

явлений.

Заочный приговор отзывался по общим правилам. Что же касается очных пригово­ров, прежде их обжалования должна была состояться еще одна стадия – заявление не­удовольствия. Это неудовольствие, устное или письменное, заявлялось мировому судье в течение суток после оглашения приговора. Суть его содержания состояла в том, что сторона намерена обжаловать приговор в следующей инстанции. Если такого заявления не было сделано в срок, право на любое обжалование утрачивалось, приговор вступал в законную силу (п. 1 ст. 181 УУС). Представляется, что стадия эта лишняя и практиче­ского значения не имела, поскольку она не только ограничивала право сторон на обжа­лование вследствие искусственного сокращения сроков, что, безусловно, оказывало давление на волю участников, но ограничивала и правоспособность сторон.

Срок для обжалования (и апелляционного, и кассационного) устанавливался в две недели со времени объявления приговора, как и в общих судах. Не позже трех дней жа­лоба направлялась мировым судьей в съезд (либо съездом – в Сенат). Частные жа-

113

лобы приносились вместе с апелляцией, кроме жалоб на медленность (бессрочно), не­принятие апелляционной (кассационной) жалобы и на взятие обвиняемого под стражу; срок – семь дней со дня исполнения обжалуемых распоряжений.

Окончательные приговоры могли быть обжалованы в кассационном порядке также по протесту товарища прокурора окружного суда.

Мировые съезды при рассмотрении жалоб не вызывали стороны, но при самостоя­тельной явке последние допускались к словесным объяснениям.

В обязательном порядке требовалось личное присутствие обвиняемого, когда нака­зание за преступление было назначено в виде тюрьмы. Что касается свидетелей, вызы­вались только те из них, которые упоминались в жалобе ( по делам частного обвине­ния), и, наоборот, съезд мог вызвать тех свидетелей, на которых не ссылались стороны, – по делам частно-публичного обвинения, не могущих оканчиваться примирением (Се­нат: реш. № 857, 1869 г.; № 1016, 1871 г.).

Нужно подчеркнуть роль товарища прокурора в мировом съезде по уголовному де­лу. Он не был обвинителем, а осуществлял функцию надзора за законностью в ходе су­дебного разбирательства и давал заключение по делу, которое своими выводами, кста­ти, не было обязательно для съезда. Тем не менее, согласно решению Сената № 134, 1867 г., если какой-либо мировой судья прерывал речь товарища прокурора замечанием или выражением собственного мнения, приговор отменялся в кассационном порядке.

Приговоры съезда были окончательными. Их обжалование, помимо всего прочего, обеспечивалось с 1868 г. залогом в 10 рублей (ст. 177 УУС)1. Первоначально от залога освобождались лица, пользующиеся правом бедности. Впоследствии (в 1877 г.) к ним были присоединены казенные ( административные) управления и подсудимые, содер­жащиеся под стражей2. В общих су-

1              ПСЗ-2. Т. XLIII. № 46066.

2              ПСЗ-2. Т. LII. № 57471.

114

дах такой залог составлял 25 рублей. В случае признания кассационной жалобы уважи­тельной, залог возвращался.

По ст. 181 УУС, приговоры мировых судей и их съездов вступали в законную силу, если в течение суток не было заявлено неудовольствия, не подана в срок апелляцион­ная или кассационная жалоба или отзыв заочного решения, либо если поданная жалоба оставлена без последствий.

115