ПО ДЕЛУ О ПРОВЕРКЕ КОНСТИТУЦИОННОСТИ ПОЛОЖЕНИЙ СТАТЬИ 133, ЧАСТИ ПЕРВОЙ СТАТЬИ 218 И СТАТЬИ 220 УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО. КОДЕКСА РСФСР В СВЯЗИ С ЖАЛОБАМИ ГРАЖДАН В.К. БОРИСОВА, Б.А. КЕХМАНА, В.И. МОНАСТЫРЕЦКОГО, Д.И. ФУФЛЫГИНА И ОБЩЕСТВА С ОГРАНИЧЕННОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТЬЮ «МОНОКОМ»

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 23 марта 1999 г. № 5-П

(ИЗВЛЕЧЕНИЯ)

Конституционный Суд Российской Федерации... рассмотрел в открытом заседании дело о проверке конституционности положений статьи 133, части первой статьи 218 и статьи 220 УПК РСФСР.

Поводом к рассмотрению дела явились жалобы граждан В.К. Борисова, Б.А. Кехмана, В.И. Монастырецкого, Д.И. Фуфлыгина и общества с ограниченной ответственностью «Моноком» на нарушение конституционного права на судебную защиту статьями 133, 218,219 и 220 УПК РСФСР.

Конституционный Суд Российской Федерации установил:

1. В жалобах граждан В.К. Борисова, Б.А. Кехмана, В.И: Монастырецкого и Д.И. Фуф­лыгина, а также общества с ограниченной ответственностью «Моноком», обратившихся в Конституционный Суд Российской Федерации, оспаривается конституционность статей 218,219 и 220 УПК РСФСР, регламентирующих порядок обжалования действий и реше­ний органа дознания, следователя и прокурора.

На основании этих норм суды общей юрисдикции отказали заявителям в принятии к рассмотрению их жалоб на имевшие место в рамках предварительного расследования по конкретным уголовным делам решения и действия (бездействие) следователей и проку­роров: постановление о возбуждении уголовного дела в отношении В.К. Борисова; без­действие районной прокуратуры, приведшее к необоснованному приостановлению про­изводства и продлению срока расследования по уголовному делу по факту уничтожения личного имущества (жилого дома), принадлежавшего Б.А. Кехману; решения следователя и прокурора о продлении срока предварительного расследования по делу В.И. Мона­стырецкого; производство в квартире Д.И. Фуфлыгина обыска, сопровождавшегося изъя­тием материальных ценностей, которые впоследствии были утеряны; постановление следователя о наложении ареста на денежные средства общества с ограниченной ответ­ственностью «Моноком», находившиеся на его расчетном счете в коммерческом банке. Отказывая в рассмотрении жалоб, суды исходили из того, что в силу статей 218,219 и 220 УПК РСФСР разрешение поставленных в них вопросов относится к компетенции со­ответствующих прокуроров, а не судов общей юрисдикции.

По мнению заявителей, указанные положения уголовно-процессуального закона не соответствуют Конституции Российской Федерации, ее статьям 17 (часть 1), 18,46 (час­ти 1 и 2), 52 и 55. Между тем содержание жалоб свидетельствует о том, что фактически заявителями оспариваются не все положения статей 218,219 и 220 УПК РСФСР, а лишь те из них, которые предусматривают обжалование действий органа дознания и следова­теля прокурору (часть первая статьи 218), а действий и решений прокурора - вышестоя­щему прокурору (статья 220). При этом вое заявители, не возражая против самого по се­бе полномочия прокурора рассматривать такие жалобы, утверждают, что оспариваемые нормы, по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, исключают для заинтересованных лиц возможность обжалования процессуальных действий органов расследования в суд. Именно отказ в праве на судебное обжалование таких действий и составляет предмет рассмотрения по данному делу, что позволило Конституционному Суду Российской Федерации, руководствуясь статьей 48 Федерального конституционно­го закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», соединить обращения за­явителей в одном производстве.

Кроме того, предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по данному делу является предусмотренный статьей 133 УПК РСФСР порядок продле­ния срока предварительного расследования, оспариваемый гражданином В.И. Монастырецким, которому суд общей юрисдикции отказал в рассмотрении жалобы на продление срока следствия по его делу.

2. Согласно статье 46 Конституции Российской Федерации каждому гарантируется су­дебная защита его прав и свобод и обеспечивается право обжаловать в суд решения и действия (бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправле­ния, общественных объединений и должностных лиц. Это право, как отмечает Конститу­ционный Суд Российской Федерации в ряде своих Постановлений (от 3 мая 1995 года по делу о проверке конституционности статей 2201 и 2202 УПК РСФСР, от 2 июля 1998 года по делу о проверке конституционности отдельных положений статей 331 и 464 УПК РСФСР и др.), вытекает также из закрепленного в статье 21 Конституции Российской Фе­дерации принципа охраны достоинства личности, предполагающего, в частности, обязан­ность государства обеспечивать каждому возможность отстаивать свои права в споре с любыми органами и должностными лицами, в том числе осуществляющими предвари­тельное расследование по уголовным делам.

В соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом РСФСР возбуждение уголовно­го дала и предварительное расследование являются досудебными стадиями производ­ства по уголовному делу, основное назначение которых состоит в обеспечении условий эффективного осуществления правосудия по уголовным делам. После передачи матери­алов уголовного дела с обвинительным заключением в суд именно этот орган, разрешая дело на основе полного и всестороннего исследования в судебном заседании всех его обстоятельств, осуществляет проверку процессуальных актов и других материалов досудебного производства. При этом судом проверяются, в том числе по жалобам и заявле­ниям заинтересованных лиц, также действия и решения органов расследования, которые связаны с ограничениями прав и свобод граждан.

Осуществление судебного контроля уже после завершения стадии предварительно­го расследования само по себе не может расцениваться как нарушение права на судеб­ную защиту, так как гарантирующая его статья 46 (часть 2) Конституции Российской Фе­дерации, не определяя конкретные процедуры реализации этого права, не исключает возможность судебной проверки жалоб на действия и решения органов предварительно­го расследования и после передачи уголовного дела в суд.

Однако, если соответствующие действия и решения органов расследования не толь­ко затрагивают собственно уголовно-процессуальные отношения, но и порождают по­следствия, выходящие за их рамки, существенно ограничивая при этом конституционные права и свободы личности, отложение проверки законности и обоснованности таких дей­ствий до стадии судебного разбирательства может причинить ущерб, восполнение кото­рого в дальнейшем окажется неосуществимым. В этих случаях контроль за действиями и решениями органов предварительного расследования со стороны суда, имеющий место лишь при рассмотрении им уголовного дела, то есть на следующем этапе производства, не является эффективным средством восстановления нарушенных прав, и поэтому заин­тересованным лицам должна быть обеспечена возможность незамедлительного обраще­ния в ходе расследования с жалобой в суд. Аналогичная правовая позиция (примени­тельно к проверке решений, принимаемых судом первой инстанции до вынесения приговора) сформулирована Конституционным Судом Российской Федерации а Поста­новлении от 2 июля 1998 года по делу о проверке конституционности отдельных положе­ний статей 331 и 464 УПК РСФСР.

Вместе с тем суд при проверке в период предварительного расследования тех или иных процессуальных актов не должен предрешать вопросы, которые впоследствии мо­гут стать предметом судебного разбирательства по уголовному делу. Иное противоречи­ло бы конституционному принципу независимости суда (статья 120 Конституции Россий­ской Федерации), гарантирующему в условиях состязательного процесса объективное и беспристрастное осуществление правосудия по уголовным делам.

3. Согласно действующему уголовно-процессуальному законодательству на досудебных стадиях производства по уголовному делу обжалование в суд допускается лишь в от­ношении отказа в возбуждении уголовного дела, прекращения производства по нему, а так­же ареста обвиняемого (подозреваемого). Заявления же лиц, чьи конституционные права затрагиваются другими решениями и действиями органов расследования, в силу ста­тей 218 и 220 УПК РСФСР на этих стадиях не принимаются судами к рассмотрению, даже если нарушенные права не могут быть впоследствии восстановлены в процессе судебно­го разбирательства. Кроме того, в ряде случаев заинтересованные в судебном обжалова­нии лица не являются участниками судебного разбирательства по уголовному делу и потому после окончания расследования и передачи дела в суд с обвинительным заключением не имеют возможности отстаивать свои интересы перед судом. Так, в частности, не могло быть реализовано право на судебную защиту заявителями по данному делу - граждани­ном Д.И. Фуфлыным. в жилище которого был произведен обыск, сопровождавшийся изъятием материальных ценностей, и обществом с ограниченной ответственностью «Мономом», на денежные средства которого, находившиеся на расчетном счете в коммерческом банке, в связи с производством по уголовному делу был наложен арест. В результата та­кие конституционные права заявителей, как право свободно владеть, пользоваться и рас­поряжаться своим имуществом (статья 35, часть 2), а также право на неприкосновенность жилища (статья 25), фактически остались без судебной защиты.

Правовое регулирование, приводящее к подобным последствиям, не согласуется с предписаниями Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года (рати­фицирована Российской Федерацией 30 марта 1998 года), по смыслу статьи в которой право на судебную защиту, предполагающее обеспечение каждому при определении его гражданских прав и обязанностей доступа к правосудию в разумный срок, должно служить гарантией от чрезмерного, не обусловленного конституционно оправданными целя­ми ограничения прав и свобод граждан, в частности, на досудебных стадиях производст­ва по уголовному делу.

Таким образом, непредоставление заинтересованным лицам права на судебное об­жалование действий и решений органов предварительного расследования, связанных с ограничением неприкосновенности их жилища и с лишением их возможности распоря­жаться своей собственностью, противоречит статье 46 (части 1 и 2) Конституции Россий­ской Федерации и сужает конституционные гарантии прав, предусмотренных статьями 25 и 35 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации.

Вместе с тем предоставление безотлагательной судебной защиты лицам, чьи права и законные интересы нарушаются действиями и решениями органов дознания и предва­рительного следствия, не предполагает - в том числе по смыслу действующего процес­суального закона и с учетом требования о судебном разбирательстве дела в разумный срок без неоправданной задержки - обязательного прекращения обжалуемого действия или приостановления исполнения обжалуемого решения до рассмотрения судом соот­ветствующей жалобы.

4. Конституционное право на судебную защиту не было обеспечено и в ходе произ­водства по делам обратившихся в Конституционный Суд Российской Федерации граждан Б.А. Кехмана и В.И. Монастырецкого: на основании статей 218 и 220 УПК РСФСР им бы­ло отказано в праве на судебное обжалование фактического бездействия органов рас­следования, повлекшего приостановление производства по делу и продление срока предварительного расследования.

Такого рода процессуальные действия и решения отдаляют перспективу судебного разрешения дела, приводят к сохранению неопределенности в правовом статусе участ­ников процесса, продлевают применение в отношении граждан ограничительных мер, включая меры пресечения и отстранение от занимаемой должности, как это имело мес­то в отношении В.И. Монастырецкого. Кроме того, незаконное и необоснованное продле­ние сроков предварительного расследования, а тем более приостановление производст­ва по делу могут стать причиной утраты доказательств по делу и тем самым привести к невозможности восстановления нарушенных прав и законных интересов участников про­цесса, к нарушению гарантируемого статьей 52 Конституции Российской Федерации пра­ва потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью на доступ к правосудию и компенсацию причиненного вреда.

5. Оспариваемая В.И. Монастырецким статья 133 УПК РСФСР, регламентирующая продление срока предварительного следствия, по ее буквальному смыслу, не допускает произвольного и неограниченного продления этого срока, поскольку предусматривает увеличение срока следствия сверх шести месяцев лишь по решению Генерального про­курора Российской Федерации или его заместителя и только в исключительных случаях. При этом применение данной нормы в соответствии с ее конституционным смыслом обеспечивается вытекающей из статьи 15 (части 1 и 4) Конституции Российской Федера­ции обязанностью органов, осуществляющих предварительное расследование, и судов следовать конституционным предписаниям, гарантирующим гражданам доступ к право­судию и судебную защиту (статьи 52 и 46), учитывая также положения международно-правовых актов, закрепляющих право каждого на рассмотрение его дела судом в разум­ные сроки и без неоправданной задержки (пункт 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод; подпункт «с» пункта 3 статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах).

Исходя из этого суды общей юрисдикции обязаны проверять по жалобам заинтересо­ванных лиц законность и обоснованность продления сроков расследования, что соглас­но правовой позиции, выраженной Конституционным Судом Российской Федерации в По­становлении от 13 июня 1996 года по делу о проверке конституционности части пятой статьи 97 УПК РСФСР и в определении от 25 декабря 1998 года по делу о проверке кон­ституционности частей четвертой, пятой и шестой статьи 97 УПК РСФСР, предполагает установление как юридических, так и фактических оснований, обусловливающих приня­тие процессуальных решений, связанных с ограничением прав и свобод граждан. При этом должны учитываться также сформулированные в пунктах 3-6 мотивировочной час­ти настоящего Постановления положения о гарантиях безотлагательной судебной защи­ты для лиц, чьи права и законные интересы нарушаются действиями и решениями орга­нов расследования, в том числе связанными с продлением срока предварительного расследования.

6. В жалобе В.К. Борисова утверждается, что положения статьи 218 УПК РСФСР на­рушают его конституционные права, поскольку исключают возможность оспорить в суде постановление о возбуждении уголовного дела, с вынесением которого заявитель связы­вает нарушение своих прав на свободу и неприкосновенность личности, жилища и част­ной жизни необоснованным применением к нему в ходе предварительного расследова­ния содержания под стражей, а также проведением обысков по месту его жительства и работы.

Из жалобы и исследованных в заседании Конституционного Суда Российской Феде­рации материалов, однако, не вытекает, что к указанным заявителем ограничениям прав привело само по себе возбуждение уголовного дела. Напротив, данные ограничения бы­ли связаны именно с последующими процессуальными действиями, в частности с арес­том и обыском, которые как таковые в соответствии с действующим уголовно-процессуальным законодательством и настоящим Постановлением могут быть обжалованы в судебном порядке.

С учетом этого жалоба В.К. Борисова на нарушение его конституционных прав и сво­бод статьей 218 УПК РСФСР, как исключающей судебное обжалование постановления о возбуждении уголовного дела, не является допустимой в соответствии с требованиями статей 96 и 97 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Россий­ской Федерации».

Исходя из изложенного и руководствуясь частями первой и второй статьи 71, статья­ми 72,74,75 и 86, а также статьей 68 и пунктом 2 части первой статьи 43 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», Конститу­ционный Суд Российской Федерации постановил;

1. Признать не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 46 (части 1 и 2) и 52, положения части первой статьи 218 и статьи 220 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР постольку, поскольку они, по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, исключают в ходе предварительного расследования для заинтересован­ных лиц, конституционные права которых нарушены, возможность судебного обжалования действий и решений органа дознания, следователя или прокурора, связанных с производст­вом обыска, наложением ареста на имущество, приостановлением производства по уголов­ному делу и продлением срока предварительного расследования.

2. Признать статью 133 УПК РСФСР не противоречащей Конституции Российской Фе­дерации, поскольку ее положения сами по себе не предполагают произвольного и не­ограниченного продления срока предварительного расследования. Соответствующее конституционное истолкование данной нормы, по смыслу статей 46 и 52 Конституции Российской Федерации и согласно пункту 1 резолютивной части настоящего Постановле­ния, во всяком случае должно обеспечиваться судами путем проверки по жалобам граж­дан законности и обоснованности постановлений о продлении срока предварительного расследования.

3. Прекратить производство по жалобе гражданина В.К. Борисова, как не являющей­ся допустимой в соответствии с требованиями Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации».

4. Гражданам Б.А. Кехману, В.И. Монастырецкому, Д.И. Фуфлыгину и обществу с ог­раниченной ответственностью «Моноком» в соответствии с частью второй статьи 100 Фе­дерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» должно быть обеспечено судебное обжалование решений и действий органов предвари­тельного расследования, указанных в пункте 1 резолютивной части настоящего Поста­новления, с соблюдением правил той процессуальной стадии, в которой находится про­изводство по соответствующему делу.

5. Настоящее Постановление окончательно, не подлежит обжалованию, вступает в силу немедленно после его провозглашения и действует непосредственно.

6. Согласно статье 78 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» настоящее Постановление подлежит незамедлительному опубликованию в «Собрании законодательства Российской Федерации» и «Российской газете». Постановление должно быть также опубликовано в «Вестнике Конституционно­го Суда Российской Федерации».