ПРЕДИСЛОВИЕ РУКОВОДИТЕЛЯ АВТОРСКОГО КОЛЛЕКТИВА

   В 1993 году,  в условиях формирования посттоталитар-

ного  (постсоциалистического,  постсоветского  и  т.п.)

российского государства,  принята либеральная Конститу-

ция, основанная на идеологии естественных и неотчуждае-

мых прав человека,  провозглашающая Россию правовым го-

сударством.  Между конституционной моделью  российского

правового  государства  и посттоталитарной действитель-

ностью лежит огромная пропасть. Это естественно: от то-

талитарного  режима в стране с давними традициями авто-

ритаризма,  правового нигилизма и просто  казнокрадства

нельзя перейти сразу же к правовому государству, к наи-

более развитым формам государственности и права;      

   было бы неплохо,  если бы в России реально сформиро-

валось хотя бы сильное полицейское государство, в кото-

ром граждане имели бы минимально  необходимые  гарантии

свободы от произвола власти, при том, что эта государс-

твенная власть надежно гарантировала бы безопасность  и

собственность  законопослушных  граждан от власти прес-

тупного сообщества. На такой основе было бы уже возмож-

но  развитие  в направлении правовой государственности.

Но пока конституционная модель во многом остается идеа-

лом.  Отсюда  вытекает первая и главная проблема совре-

менного российского конституционализма:  проблема  сов-

местимости конституционной модели с не укладывающейся в

нее реальностью.                                      

   Вместе с тем в посттоталитарной России  легализована

частная собственность,  Конституция и, отчасти, законо-

дательство содержат формально-юридические гарантии сво-

боды  и  собственности (здесь речь не идет о надлежащем

характере и надежности этих гарантий),  установлена оп-

ределенная  система разделения властей "по горизонтали"

и "по вертикали". Это уже принципиально иная, правовая,

ситуация  в сравнении с антиправовым советским режимом.

Однако качественный переход от режима, в принципе отри-

цавшего право, к режиму, в принципе признающему ограни-

чение власти правом,  свободой подвластных,  - это лишь

переход к необходимому правовому минимуму.  В посттота-

литарной ситуации иного быть не может.                

Сказанное отнюдь не означает отрицание ценности Консти-

туции 1993 года.  Несмотря на  недостатки  концептуаль-

но-правового и юри-дико-технического характера, несмот-

ря даже на антиправовые элементы российской  президент-

ской модели власти,  можно сказать, что в общем и целом

Конституция неплохая.  Во  всяком  случае,  лучше  этой

Конституции  в обозримом будущем ничего не предвидится,

ее нужно не только исправлять и совершенствовать,  но и

защищать.                                              

   Конституция исходит из приоритета прав человека, со-

держит требования правового законодательства  и  запрет

правонарушающих законов, формулирует принцип разделения

властей,  с которым надлежит соотносить систему сдержек

и противовесов во взаимоотношениях ветвей власти. Конс-

титуция формулирует запреты антиправовой, человеконена-

вистнической,  антидемократической идеологии и деятель-

ности, способной породить большевистскую или фашистскую

диктатуру.  В  Конституции проводится идея независимого

правосудия и судебного конституционно-правового контро-

ля  за  деятельностью  законодательной и исполнительной

властей. Эти и другие конституционные принципы, ценнос-

ти  и институты свидетельствуют о несомненных достоинс-

твах российской конституционной модели правового  госу-

дарства,  и эту модель необходимо защищать от любых по-

пыток новой радикальной конституционной реформы, замены

Конституции   каким-либо  "приближенным  к  реальности"

конституционным актом.                                 

   В то же время текст Конституции содержит ряд важней-

ших положений, вступающих в противоречие с ее либераль-

ной интенцией, негативно влияющих на возможность реали-

зации  конституционной  модели  правового  государства.

Прежде всего сюда относятся неопределенность и ненадле-

жащий  характер некоторых формулировок,  призванных га-

рантировать права человека. Например, нельзя гарантиро-

вать  право на суд присяжных и предварительный судебный

контроль за законностью и обоснованностью ареста и  од-

новременно  объяснять в Заключительных и переходных по-

ложениях Конституции,  что реальность этих прав зависит

от  усмотрения законодателя в будущем.  Нельзя одновре-

менно провозглашать приоритет прав  человека  и  объяс-

нять,  что права человека могут быть ограничены другими

конституционно значимыми ценностями.  Все  такого  рода

ненадлежащие  формулировки  и  неопределенные  гарантии

нуждаются в надлежащем авторитетном толковании,  прежде

всего,  со стороны Конституционного Суда. Надлежащее, с

точки зрения ценностей правового государства,  толкова-

ние Конституции - это вторая основная проблема реализа-

ции конституционной модели.                           

   Наконец, Конституция закрепляет некий  "российский",

т.е. специфический, не укладывающийся в рамки права ва-

риант  соотношения  законодательной  и   исполнительной

властей,  оправдываемый традиционными для правового ни-

гилизма соображениями сегодняшней политической  целесо-

образности  и не препятствующий возможности монополиза-

ции власти в будущем.  Хорошо известно,  что разделение

властей - это форма организации государственной власти,

требующая сбалансированности компетенции  законодатель-

ных и исполнительных органов и не допускающая нарушения

ими этой сбалансированности из конъюнктурных  соображе-

ний.  Нарушение  разделения  властей  в пользу одной из

ветвей  власти,  представленной  конкретной   личностью

прогрессивного реформатора,  во-первых, еще не гаранти-

рует успех реформ,  а,  во-вторых,  таит в себе  угрозу

"конституционной" диктатуры в будущем,  когда "привиле-

гированная" ветвь государственной власти может оказать-

ся в руках тех политических сил, влияние которых сегод-

ня очень хочется нейтрализовать ценой  несбалансирован-

ности ветвей власти. Мировой опыт показывает, что конс-

титуционное установление надлежащего разделения властей

не  дает немедленного позитивного эффекта,  зато макси-

мально гарантирует от злоупотреблений высшими властными

полномочиями.  Надлежащее разделение властей делает га-

рантом прав человека не конкретное лицо,  а организацию

государственной власти, независимо от того, кто победит

на президентских или  парламентских  выборах.  Проблема

установления  надлежащего  соотношения  конституционной

компетенции законодательной и исполнительной властей (в

рамках  сохранения российской Конституции в целом и от-

каза от принятия  какой-то  новой  конституции)  -  это

третья важнейшая проблема российского конституционализ-

ма.                                                   

   Кроме того,  Конституция,  провозглашающая  правовое

государство,  не устанавливает достаточно четкую иерар-

хию источников права, не дает достаточных гарантий про-

тив  политической  ревизии конституционно закрепленного

разграничения компетенции органов государственной влас-

ти Федерации и ее субъектов, не дает определенных отве-

тов на вопросы о компетенции палат федерального  парла-

мента,  учреждает институты государственной власти,  не

определяя их содержания (например,  институт  Уполномо-

ченного по правам человека).                           

Эти и  другие  подобные  проблемы определяют круг задач

Комментария,  предлагаемого вниманию читателя.  Это  не

постатейный комментарий Конституции.  Более того, выбор

наиболее важных политических,  концептуальных,  тексту-

альных  и  интерпретационных проблем предопределяет из-

вестную пробельность настоящего Комментария в сравнении

с существующими изданиями постатейных комментариев. На-

конец, одинаково подробное комментирование всех проблем

действующей Конституции потребовало бы многотомного из-

дания,  что не предусматривалось ни  самим  проектом  в

рамках Программы Тасис и Фаре, ни намерениями и возмож-

ностями авторского коллектива. Вместе с тем, круг проб-

лем,  намеченных  для  исследования  группой зарубежных

экспертов-консультантов данного Комментария, возглавля-

емой  профессором  конституционного  права  Александром

Бланкенагелем, был несколько шире того, который предла-

гается читателю.  В этом отношении Комментарий оказыва-

ется пробельным и в контексте видения актуальных  проб-

лем  российской Конституции со стороны зарубежных конс-

титуционалистов (см.  об этом в послесловии  Александра

Бланкенагеля). Так что настоящий Комментарий не претен-

дует ни на всеобъемлющий анализ всех  статей  Конститу-

ции,  ни  на  исчерпывающее освещение всех проблем рос-

сийского конституционализма. Однако авторский коллектив

постарался  с  достаточной  полнотой и с нетрадиционной

для существующих комментариев позиции изложить  назван-

ные выше наиболее актуальные проблемы ограничения влас-

ти правом,  надлежащих гарантий свободы, безопасности и

собственности,  совместимости  конституционной модели с

реальностью,  надлежащей  организации   государственной

власти  и  некоторые другие,  способные вызвать интерес

читателя.                                              

   Владимир Четвернин